Артур Конан Дойл - Этюд в багровых тонах (и). Книга этюд в багровых тонах читать онлайн

Очень кратко Врач снимает квартиру вместе с частным сыщиком. Расследуя вместе с ним преступление, доктор ведёт дневник, из которого публика узнаёт о сыщике Шерлоке Холмсе.

Получив диплом врача, доктор Уотсон уезжает воевать в Афганистан. После ранения он возвращается в Лондон. Будучи стеснённым в средствах, Уотсон ищет недорогую квартиру. Знакомый фельдшер знакомит его с работником химической лаборатории при больнице Шерлоком Холмсом, который снял недорогую квартиру и ищет компаньона, так как платить одному ему не по карману. Холмс характеризуется как человек порядочный, но несколько чудаковатый. Он первоклассный химик, но с энтузиазмом изучает и другие науки.

Доктор застаёт Шерлока Холмса за изучением пятен крови. Благодаря его открытию можно определять вид пятна, и это важно для судебной медицины.

Несколько недель Холмс ведёт размеренный образ жизни. Целые дни он проводит в больнице, а потом гуляет. Его личность пробуждает интерес у доктора Уотсона. К Холмсу приходят самые разные люди, включая инспектора Скотланд-Ярда Лестрейда.

Как-то за завтраком Уотсон читает статью, в которой говорится, что можно определить профессию человека и его характер по одежде и рукам. Он заявляет Холмсу, что это чушь, на что тот отвечает, что статью написал он, и, являясь единственным в своём роде сыщиком-консультантом, применяет этот метод на практике. Свою теорию он применяет на докторе Уотсоне, сообщив, что тот служил в Афганистане. По выправке Холмс определяет, что Уотсон военный врач, а по смуглому лицу и белым запястьям - что тот побывал в тропиках. Уотсон нездоров и ранен, следовательно, он был на войне, которая сейчас идёт в Афганистане.

Холмс получает по почте письмо от инспектора полиции Грегсона. В заброшенном доме найден труп мужчины. При нём визитная карточка с надписью: «Енох Дреббер, Кливленд, США». Никаких следов грабежа и насилия нет, хотя на полу есть кровавые пятна. Взяв Уотсона, Холмс прибывает на место преступления.

Сначала сыщик обследует тротуар, соседний дом и почву. Потом он заходит в дом и осматривает труп, лицо которого обезображено гримасой ужаса и ненависти. Возле трупа Холмс находит женское обручальное кольцо, а в карманах книгу с надписью от Джозефа Стенджерсона и письма: одно к Дребберу, другое к Стенджерсону. Прибывший инспектор Лестрейд обнаруживает на стене надпись «RACHE», сделанную кровью. Полицейские приходят к выводу, что это недописанное имя Речел, но Холмс исследует надпись, пыль на полу и загадочно улыбается. Он говорит, что убийца - мужчина высокого роста, с маленькими ногами. Также сыщик сообщает, какие ботинки он носит, какие сигары курит, и добавляет, что у убийцы красное лицо и длинные ногти. Приехал он в кэбе с лошадью, у которой три подковы старые, а одна новая. Убийца использовал яд, а «RACHE» по немецки означает месть.

По дороге домой Холмс разъясняет Уотсону, что про кэб и лошадь он догадался по следам на тротуаре. Так как обычно человек пишет на уровне своих глаз, то по надписи можно определить рост. Увидя, что штукатурка возле надписи поцарапана, Холмс понял, что у убийцы длинные ногти. А найдя на полу пепел, он определил сорт сигар, так как занимался исследованием пепла.

Констебль, дежуривший в ту ночь, рассказывает, что он, увидев в пустом доме свет, зашёл в него, обнаружил труп и вышел. В это время на улице возле калитки ошивался краснорожий пьяница. Холмс понимает, что это был убийца, который решил вернуться в дом за кольцом. Он даёт объявление в газету о находке кольца. На Бейкер-стрит приходит древняя старуха и грубым мужским голосом заявляет, что это кольцо её дочери. Холмс отдаёт ей кольцо и отправляется следом, но теряет её из виду. Уотсону он говорит, что это не старуха, а переодетый молодой актёр.

Полиция помещает в газете заметку о том, что Енох Дреббер прибыл в Англию вместе со своим секретарём Джозефом Стенджерсоном, и убийство произошло на политической почве. Соперничающий с Лестрейдом Грегсон рассказывает Холмсу, что он арестовал некоего Артура Шарпантье за убийство. Найдя возле трупа цилиндр, он пошёл в лавку, где головной убор был куплен, и узнал адрес покупателя. Дреббер снимал квартиру у матери Артура Шарпантье, вёл себя некорректно по отношению к его сестре, и Артур выгнал его. Инспектор Грегсон встретился с Артуром и не успел ничего спросить, как тот поинтересовался, подозревает ли полиция его в убийстве Дреббера. Грегсон предполагает, что Артур ударил Дреббера палкой в живот, не оставив следа на теле. Дреббер сразу умер, а Артур затащил его в дом, оставив надпись и кольцо, чтоб запутать следы. Тем временем появляется Лестрейд с известием об убийстве Стенджерсона в гостинице.

Прибыв на место преступления, Холмс и Уотсон видят, что смерть наступила от удара ножом в бок, и на стене была та же кровавая надпись. Лестрейд сообщает, что убийцу видели, его внешность совпадает с описанием Холмса. В кармане убитого находят телеграмму из Америки с текстом «Дж. Х. в Европе», но без подписи, а на столе лежит коробочка с двумя пилюлями, увидев которую Холмс оживляется. Он пробует пилюли на смертельно больной собаке. Одна из них оказывается безвредной, вторая - ядовитой. Холмс говорит, что знает, кто убийца. Ватага уличных мальчишек находит для него кэб, и Холмс надевает на кэбмена наручники, представляя его как убийцу.

Страдающий аневризмой аорты Джефферсон Хоуп рассказывает свою историю. Он любил девушку, которая жила среди мормонов, хотя ни она, ни её отец не соблюдали их религию. Хоуп мечтал жениться на ней, но мормоны Дреббер и Стенджерсон хотели, чтоб она вышла замуж за их сыновей. Они убили её отца, а девушку насильно выдали замуж. Несчастная умерла от горя через месяц, а Хоуп поклялся отомстить. Много лет он выслеживал их и наконец нашёл в Лондоне. Устроившись работать кэбменом, он заманил пьяного Дреббера в пустой дом и предложил на выбор две пилюли. Одна была безвредная, во второй был яд. Испуганный Дреббер схватил ядовитую пилюлю и умер. Хоуп покинул дом, но забыл там кольцо. Когда он выследил Стенджерсона, тот отказался принять пилюли, и Хоуп убил его ножом.

Не дожил до суда, Хоуп умирает в тюремной камере. В газетах появляется заметка о том, что инспектора полиции Грегсон и Лестрейд ловко поймали убийцу. Но доктор Уотсон ведёт дневник, в котором записывает все факты, и публика узнаёт, кто на самом деле поймал преступника.

Arthur Conan Doyle

A STUDY IN SCARLET

Иллюстрации и обложка Гриса Гримли

* * *

Моему редактору, Джордану Брауну

Часть первая
(которая является перепечаткой из «Воспоминаний Джона X. Ватсона, доктора медицины, отставного армейского врача»)

Глава I
Мистер Шерлок Холмс

В 1878 году я получил в Лондонском университете степень доктора медицины, после чего прошел в Нетли курс подготовки для военных врачей. По окончании учебы меня зачислили вторым врачом в пятый нортумберлендский стрелковый полк. Полк стоял в то время в Индии, но я не добрался еще к месту службы, как разразилась Вторая афганская война . Высадившись в Бомбее, я узнал, что мой корпус ушел за перевалы и находится в глубине вражеской территории. Вместе со многими другими офицерами, оказавшимися в таком же положении, я пустился вдогонку; мы благополучно добрались до Кандагара, где я наконец настиг свой полк и без промедления приступил к новым обязанностям.

Многим эта кампания принесла славу и почести, мне же достались лишь горести и несчастья. Из моей бригады меня перевели к беркширцам , и мне выпало участвовать с ними в злополучном сражении при Майванде. Крупнокалиберная пуля, попавшая мне в плечо, раздробила кость и пробила подключичную артерию. Я непременно попал бы в руки кровожадных гази , если бы не преданность и мужество моего адъютанта Мюррея – он перебросил меня через спину вьючной лошади и умудрился доставить живым на наши позиции.

Измученный болью, изнуренный длительными лишениями, я наконец был переправлен с обозом других раненых страдальцев в пешаварский госпиталь. Здесь я немного оправился и уже достаточно окреп, чтобы ходить из палаты в палату и даже выбираться на веранду полежать на солнышке, но тут меня свалил брюшной тиф, проклятие наших индийских владений. Много месяцев я находился между жизнью и смертью, а когда все-таки пришел в себя, то выглядел таким слабым и истощенным, что врачебная комиссия решила без промедления отправить меня обратно в Англию. Засим я погрузился на транспортное судно «Оронтес» и высадился через месяц в Портсмутских доках; здоровье мое было непоправимо подорвано, но отечески-заботливое правительство дало мне позволение потратить следующие девять месяцев на его восстановление.

В Англии у меня не было ни единой родной души, и я, следовательно, был свободен, как ветер, – вернее, как человек с доходом в двенадцать с половиной шиллингов в день. Неудивительно, что при таких обстоятельствах я устремился в Лондон, эту выгребную яму, куда тянет лодырей и бездельников со всей империи. Некоторое время я жил в частном пансионе на Стрэнде, влача неуютное, бессмысленное существование и тратя свои скромные средства куда менее разумно, чем следовало бы. В результате мои денежные дела приняли столь угрожающий оборот, что я понял: мне придется либо покинуть метрополию и осесть где-нибудь в глухой провинции, либо полностью изменить образ жизни. Я склонился ко второму варианту и решил начать с того, чтобы покинуть пансион и перебраться в какое-нибудь менее изысканное и менее дорогое жилье.

В тот самый день, когда это решение созрело окончательно, я стоял в баре ресторана «Крайтерион», и кто-то вдруг хлопнул меня по плечу; обернувшись, я узнал юного Стэмфорда, который некогда работал под моим началом санитаром в Барте . Увидеть знакомое лицо в бескрайней пустыне Лондона – какая отрада для неприкаянного человека! В старые дни мы со Стэмфордом не особенно дружили, но тут я приветствовал его с неприкрытым восторгом, да и он, похоже, был искренне рад меня видеть. Воодушевленный встречей, я пригласил его в «Холборн» на ланч, и мы отправились туда в экипаже.

– Что вы такое с собой сотворили, Ватсон? – спросил он с нескрываемым удивлением, когда колеса экипажа загрохотали по людным лондонским улицам. – Вы теперь худой, как щепка, а кожа у вас темная, как орех.

Я стал вкратце рассказывать ему о своих злоключениях и едва успел дойти до конца, когда мы добрались до места.

– Вот бедняга! – посочувствовал он, выслушав мою горестную повесть. – А чем вы теперь заняты?

– Подыскиваю квартиру, – ответил я. – Пытаюсь решить задачу: можно ли найти удобное жилье за разумную цену.

– Вот странно, – удивился мой спутник. – А вы ведь второй человек, от которого я слышу сегодня эту фразу.

– И кто же первый? – поинтересовался я.

– Один молодой человек, который возится в химической лаборатории у нас в больнице. Он сегодня утром жаловался, что у него нет знакомого, с которым можно было бы поселиться вместе: отыскал отличную квартиру, а одному ему она не по карману.

– Черт побери! – воскликнул я. – Если он хочет разделить на двоих жилье и расходы, я как раз ему подхожу. Мне тоже веселее жить в компании, чем одному.

Юный Стэмфорд как-то подозрительно посмотрел на меня поверх бокала с вином.

– Это вы еще не знаете Шерлока Холмса, – сказал он. – Может, вам такая компания совсем не понравится.

– А что, с ним что-то не так?

– Ну, я не стал бы говорить, что с ним что-то не так. Просто он немного странный – этакий энтузиаст некоторых областей науки. Но в принципе, сколько я знаю, он человек вполне порядочный.

– Учится на врача? – спросил я.

– Да нет. Я понятия не имею, чем он собирается заниматься в жизни. Сколько я знаю, он неплохо разбирается в анатомии, и химик из него первоклассный. Однако, сколько мне известно, систематически он медицину никогда не изучал. Знания у него страшно бессистемные и однобокие, но при этом он нахватался всяких не относящихся к делу сведений, которые наверняка удивили бы преподавателей.

– А вы никогда не спрашивали, для чего ему все это? – спросил я.

– Нет, из него так просто ничего не вытянешь, однако иногда, под настроение, он становится очень разговорчивым.

– Я хотел бы с ним познакомиться, – сказал я. – Если уж делить с кем-то квартиру, пусть это будет человек спокойных ученых занятий. Я еще недостаточно окреп для всяких потрясений и передряг. В Афганистане я натерпелся столько, что хватит до конца земной жизни. Где мне отыскать этого вашего приятеля?

– Он, наверное, сейчас в лаборатории, – отозвался Стэмфорд. – Он либо не показывается там неделями, либо работает с утра до ночи. Если хотите, можем съездить туда сразу после ланча.

– Конечно хочу, – ответил я, и разговор перешел на другие темы.

По дороге из «Холборна» в больницу Святого Варфоломея Стэмфорд продолжал рассказывать о джентльмене, с которым я намеревался разделить квартиру.

– Только если вы не уживетесь, я тут ни при чем, – предупредил он. – Я ведь его почти не знаю, мы время от времени встречаемся в лаборатории – и все. Вы сами напросились, и я снимаю с себя всякую ответственность.

– Если мы не уживемся, нам очень просто будет расстаться, – сказал я. – Но мне кажется, Стэмфорд, – я пристально посмотрел на своего спутника, – что вы по каким-то причинам пытаетесь умыть руки. Что, у этого малого такой уж скверный характер или в чем дело? Говорите начистоту!

– Попробуй-ка выразить невыразимое, – ответил Стэмфорд, смеясь. – На мой вкус, Холмс слишком рационален – его пристрастие к науке отдает бездушием. Я легко могу себе представить, как он угостит друга новейшим растительным алкалоидом, не из дурных побуждений, как вы понимаете, а из чистого научного любопытства, чтобы поточнее узнать, как эта штука действует. Впрочем, надо отдать ему должное, он и сам без колебаний проглотит то же снадобье. У него страсть к точным и проверенным знаниям.

– В этом нет ничего плохого.

– Верно, но и тут можно впасть в крайность. Если дело доходит до того, что он колотит палкой трупы в анатомическом театре, это, согласитесь, уже чересчур.

– Колотит трупы?

– Да, чтобы проверить, могут ли синяки появляться после смерти. Видел своими глазами.

– Но вы говорите, он не изучает медицину?

– Нет. Один бог ведает, какие у него цели. Но вот мы и приехали, судите о нем сами.

Пока Стэмфорд говорил, мы свернули в узкий переулок и вошли в маленькую дверь, ведущую в боковое крыло огромного больничного здания. Мне тут все было знакомо, я и без провожатого сумел бы подняться по мрачной каменной лестнице и пройти по длинному коридору с белеными стенами и серовато-бурыми дверями. В дальнем конце мы свернули в низкий сводчатый проход – он вел в химическую лабораторию.

Лаборатория была высоким, просторным помещением, где на полу и вдоль стен громоздились бесчисленные бутыли. Повсюду стояли низкие широкие столы, загроможденные ретортами, пробирками и маленькими бунзеновскими горелками, над которыми трепетали голубые язычки пламени. В лаборатории находился всего один человек – он сидел, склонившись над дальним столом, погруженный в работу. Услышав наши шаги, он обернулся и с радостным криком вскочил на ноги.

– Я нашел его! Нашел! – воскликнул он, стремительно приближаясь с пробиркой в руке. – Я нашел реагент, который осаждается только гемоглобином и ничем иным.

Даже если бы он нашел золотоносную жилу, вряд ли бы лицо его так сияло.

– Доктор Ватсон, мистер Шерлок Холмс, – представил нас Стэмфорд.

– Как поживаете? – приветливо спросил Холмс, пожимая мне руку с силой, которую в нем трудно было заподозрить. – Я вижу, вы были в Афганистане.

– Как, черт возьми, вы догадались? – изумился я.

– А, неважно, – ответил он с мимолетной усмешкой. – Вот гемоглобин – это другое дело. Разумеется, вы понимаете значимость моего открытия?

– Это, безусловно, занятный химический опыт, – проговорил я, – но в практическом смысле…

– Помилуйте, да это самое важное практическое открытие в области судебной медицины за много лет! Разве вы не понимаете, что оно дает возможность безошибочно распознавать пятна крови? Идите-ка сюда!

В нетерпении Холмс ухватил меня за рукав и потащил к столу, за которым работал.

– Возьмем чуть-чуть свежей крови, – сказал он, проколов себе палец длинной иглой и вытянув химической пипеткой каплю крови. – Вот, я растворяю ее в литре воды. Как вы видите, раствор кажется совершенно прозрачным. Содержание крови в воде примерно один к миллиону. И тем не менее я не сомневаюсь, что мы получим ожидаемую реакцию.

С этими словами он бросил в сосуд несколько белых кристаллов, а потом добавил несколько капель какой-то прозрачной жидкости. В тот же миг вода окрасилась в темно-малиновый цвет, а на дне сосуда сгустился бурый осадок.

– Вот! Вот! – Он захлопал в ладоши, довольный, как ребенок, которому дали новую игрушку. – Ну и как?

– Похоже, это очень чувствительный реагент, – сказал я.

– Удивительно чувствительный. Старый способ с гваяковой смолой был слишком трудоемок и ненадежен. То же самое можно сказать и о поиске корпускул крови под микроскопом. Этот метод вообще не годится, если пятнам уже несколько часов. А мой реагент одинаково хорошо действует и на свежую, и на свернувшуюся кровь. Будь мой реактив изобретен раньше, многие из тех, кто сейчас спокойно разгуливает по земле, давно бы поплатились за свои преступления.

– Да что вы говорите, – промычал я.

– Именно это обстоятельство часто становится камнем преткновения в расследовании. Человек попадает под подозрение через много месяцев после того, как произошло убийство. Осматривают его одежду и белье и обнаруживают на них бурые пятна. Что это за пятна – кровь, грязь, ржавчина, фруктовый сок или что-то еще? Этот вопрос ставил в тупик многих специалистов, и знаете почему? Потому что нельзя было провести химический анализ. Но теперь у нас есть реактив Шерлока Холмса, и все трудности позади!

Пока он говорил, глаза у него так и блестели; он прижал руку к сердцу и поклонился созданной его воображением рукоплещущей толпе.

– Вас, похоже, можно поздравить, – сказал я, немало удивленный его энтузиазмом.

– В прошлом году во Франкфурте расследовали дело фон Бишофа. Существуй тогда мой реагент, того бы, безусловно, повесили. А вспомним Мэзона из Брэдфорда, печально известного Мюллера, Лефевра из Монпелье, Сэмсона из Нового Орлеана. Я могу перечислить дюжину дел, в которых этот реагент сыграл бы решающую роль.

– Вы, похоже, ходячая летопись преступлений, – заметил Стэмфорд с улыбкой. – Вам следовало бы издавать газету. Назовите ее «Уголовная хроника прошлого».

– Очень, между прочим, занятное вышло бы чтение, – заметил Шерлок Холмс, заклеивая проколотый палец кусочком пластыря. – Мне приходится быть осторожным, – добавил он, глядя на меня с улыбкой. – Я часто вожусь со всякими ядами.

Он протянул мне руку, и я увидел, что она испещрена такими же кусочками пластыря и ожогами кислотой.

– Мы пришли по делу, – проговорил Стэмфорд, усаживаясь на высокий трехногий табурет и подталкивая ко мне другой такой же. – Мой друг ищет постоянное пристанище, а поскольку вы жаловались, что не можете найти компаньона, я решил, что вас необходимо свести.

Шерлоку Холмсу, похоже, пришлась по душе идея разделить со мной жилье.

– Я присмотрел одну квартирку на Бейкер-стрит, которая подойдет нам во всех отношениях, – сказал он. – Надеюсь, вы не против запаха крепкого табака?

– Я сам курю «матросскую» смесь, – ответил я.

– Ну и отлично. Я привык держать дома всякие химикалии и иногда ставлю опыты. Вам это не помешает?

– Разумеется нет.

– Так… какие у меня еще недостатки. Иногда у меня портится настроение, и я целыми днями не открываю рта. Не принимайте мою хмурость на свой счет. Если меня не трогать, это скоро пройдет. Ну а вы в чем можете покаяться? Если уж два человека решили поселиться вместе, им лучше знать друг о друге самое худшее.

Меня рассмешил этот перекрестный допрос.

– Я держу щенка бульдога, – начал я. – И я не терплю шума, потому что у меня расшатаны нервы, и встаю с постели позднее некуда, и ленив до невозможности. Когда я поправлюсь, у меня появится другой набор пороков, но пока эти основные.

– А скрипичную музыку вы тоже считаете шумом? – спросил Холмс, явно встревоженный.

– Смотря какую, – ответил я. – Если играют хорошо, это райское наслаждение, если же плохо…

– Ну, тогда все в порядке, – с облегчением рассмеялся он. – Будем считать, что мы договорились – если, конечно, квартира вам подойдет.

– Когда мы ее посмотрим?

– Зайдите за мной сюда завтра в полдень, мы съездим и сразу все уладим, – предложил он.

– Хорошо, завтра в полдень, – сказал я, пожимая ему руку.

Мы оставили его возиться с химикалиями, а сами пошли в сторону моего пансиона.

– Кстати, – я резко остановился и посмотрел на Стэмфорда, – а как он, черт возьми, догадался, что я приехал из Афганистана?

Мой спутник загадочно улыбнулся.

– Это у него такая особенность, – проговорил он. – Вы далеко не единственный, кто хотел бы понять, как он все узнаёт.

– А, тайна! – воскликнул я, потирая руки. – Это весьма заманчиво. Я вам крайне признателен за то, что вы нас свели. Вы ведь знаете: «Чтобы познать человечество, надо изучать человека».

– Ну, теперь у вас есть объект для изучения, – проговорил Стэмфорд, прощаясь. – Но вы сами убедитесь, что это крепкий орешек. Готов поспорить, что он узнает про вас больше, чем вы про него. Всего хорошего.

– Всего хорошего, – откликнулся я и зашагал к своему пансиону, весьма заинтригованный новым знакомством.

Язык оригинала: Оригинал издан: Издательство:

«Этюд в багровых тонах» (англ. A Study in Scarlet ) - детективная повесть Артура Конана Дойля , опубликованная в 1887 году . Именно в этом произведении впервые появляется Шерлок Холмс . Первое издание книги было проиллюстрировано отцом Артура, Чарльзом Дойлем, а второе - Джорджем Хатчинсоном.

Сюжет

Часть 1. «Из воспоминаний доктора Джона Г. Ватсона, отставного офицера военно-медицинской службы»

В пустом доме обнаружен труп. Этот человек - некто Енох Дреббер, американец. Сыщик-консультант Шерлок Холмс по просьбе своих «коллег-полицейских» Лестрейда и Грегсона без труда устанавливает причину смерти несчастного: это яд. В карманах мертвеца находят телеграмму «Дж. Х. в Европе » (на месте преступления обнаружено обручальное кольцо), а на стене рядом с телом кровью оставленное послание - rache (по-немецки «месть»).

Лестрейд вскоре выходит на след секретаря погибшего, Стэнджерсона, и наносит ему визит, в ходе которого выясняется, что тот убит - зарезан в своем номере в отеле. В номере также находят две пилюли. Эксперимент, поставленный Холмсом, показал, что одна из пилюль безвредна, а вторая - ядовита, таким образом убийца хотел предоставить равные шансы себе и погибшему.

Холмс дает в газету объявление о пропаже кольца (на имя своего компаньона Джона Ватсона) в надежде найти преступника, но сыщика ловко обманывает сообщник убийцы, переодевшийся в старушку. В ходе слежки Холмс упускает сообщника. В итоге с помощью нанятых уличных мальчишек-оборванцев он узнает, что убийца работает кебменом и, под видом переезда из дома, вызывает его к своему дому. С просьбой помочь занести вещи он приглашает ничего не подозревающего убийцу к себе, где в тот момент находятся двое товарищей Холмса (Лестрейд и Грегсон), расследующих это дело, доктор Уотсон и сам Холмс. Когда кэбмен наклоняется за чемоданом Холмса, тот надевает на него наручники и объявляет присутствующим - Лестрейду , Грегсону и Ватсону: «Джентельмены, позвольте представить вам мистера Джефферсона Хоупа, убийцу Еноха Дреббера и Джозефа Стэнджерсона!». Убийца делает попытку выбраться через окно, но четверо друзей скручивают преступника.

Часть 2. «Страна святых»

Группа из 22 человек странствовала в поисках лучшей доли по Дикому Западу . В итоге в живых остается лишь двое - некто Джон Ферье и маленькая осиротевшая девочка Люси, которую Ферье теперь считает своей дочерью. Обоз мормонов обнаруживает Ферье и девочку в пустыне. Путники устали от долгих скитаний без воды и еды и уже отчаялись найти выход из своего безвыходного положения. Мормоны обещают взять несчастных с собой в колонию, если те примут мормонскую веру. Ферье соглашается. Вскоре группа мормонов достигает Юты , где и строит свой собственный город. Ферье становится известным и богатым человеком, один растит приемную дочь, оставаясь холостяком, за что нередко выслушивает упреки от земляков-многожёнцев .

Однажды Люси спасает молодой человек Джефферсон Хоуп, добропорядочный христианин, сын старого знакомого Ферье. Он останавливается в его доме. Хоуп занимается тем, что добывает в горах серебро и продает в Солт-Лейк-Сити, чтобы заработать на разработку открытых им же месторождений. Вскоре Хоуп объявляет Люси о том, что ему нужно уехать на два месяца, но прежде этого он предлагает ей выйти за него замуж. Девушка соглашается, её отец также очень рад решению дочери, потому что он никогда бы не решился выдать её за мормона - Джон Ферье считает многожёнство делом постыдным. Когда Хоуп уезжает, к Ферье приходит старейшина колонии - Бригем Янг. Он обязывает Ферье выдать свою дочь либо за сына Дреббера, либо за сына Стэнджерсона. Поговорив с дочерью, Ферье решает дождаться возвращения Хоупа и втроём бежать из колонии. На следующий день Стэнджерсон и сын Дреббера приходят к Ферье свататься. Ферье грубо выпроваживает обоих, что по нравам колонии считается смертельно опасным проступком. Вскоре Янг посылает Ферье записку:

На искупление вины тебе дается двадцать девять дней, а потом…

За день до окончания отведённого срока возвращается Хоуп. Беглецам удается пройти караул, якобы имея разрешения от Совета Четырёх (Дреббера, Стэнджерсона, Кемболла и Джонстона). За ними отправляются в погоню. На второй день запасы еды истощаются и Хоуп отправляется на охоту. Ночью он с добычей возвращается в лагерь. Там не оказывается ни Ферье, ни Люси. Хоуп понимает, что случилось непоправимое. Он находит могилу с надписью:

Хоуп возвращается в колонию, где от мормона Каупера узнает, что Люси насильно выдали замуж за Дреббера. Через месяц после свадьбы Люси умирает. Во время похорон одичавший, оборванный Хоуп пробирается к гробу и снимает с её пальца обручальное кольцо. Он уходит в горы, скитается, ведёт дикую жизнь. Через некоторое время Хоуп возвращается к своим прежним занятиям, но только для того, чтобы поднакопить немного денег и отомстить негодяям, погубившим его невесту и её отца. В Неваде он узнает, что младшие члены мормонской колонии, в том числе и сыновья Дреббера и Стэнджерсона, взбунтовались, отказались от мормонской веры и уехали. Годами он бродил по городам. Он знал, что Дреббер и Стэнджерсон покинули Америку и переселились в Европу. Они были и в Петербурге, и в Копенгагене, вскоре несчастный герой находит их в Лондоне и совершает свой акт мести.

Не дождавшись суда, Джефферсон Хоуп умирает от аневризмы аорты (факт наличия болезни был засвидетельствован доктором Джоном Ватсоном ещё во время поимки преступника на Бейкер-Стрит, 221 В).

Переводы на русский язык

Первое издание романа на русском языке появилось с 1898 году в декабрьском номере журнала «Свет» под названием «Поздняя месть (Уголовный роман Дойля)», оно было переведено с немецкого Вл. Бернаскони . С тех пор сделано более 10 переводов.

Примечания

Ссылки

Study in Scarlet by Sir Arthur Conan Doyle , (англ.)

Шерлок Холмс
Повести
Сборники
Фильмы
Сериалы
Анимация
Игры
Другое

Категории:

Книги по алфавиту
Книги о Шерлоке Холмсе
Мормонизм в популярной культуре
Повести 1887 года
Повести Артура Конан Дойля

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Этюд в багровых тонах" в других словарях:

Шерлок Этюд в розовых тонах / A Study in Pink Основная информация Номер серии Сезон 1, серия 1 Авторы сценария Стивен Моффат … Википедия

- «Этюд в творчестве ленинградских художников. Живопись 1950 1980 годов» … Википедия

- «Этюд в творчестве ленинградских художников. Живопись 1950 1980 годов» В. Овчинников. Дождь прошел. 1961 Место проведения … Википедия

Arthur Conan Doyle

A STUDY IN SCARLET

Иллюстрации и обложка Гриса Гримли

Моему редактору, Джордану Брауну

Часть первая

(которая является перепечаткой из «Воспоминаний Джона X. Ватсона, доктора медицины, отставного армейского врача»)

Мистер Шерлок Холмс

Я стал вкратце рассказывать ему о своих злоключениях и едва успел дойти до конца, когда мы добрались до места.

– Вот бедняга! – посочувствовал он, выслушав мою горестную повесть. – А чем вы теперь заняты?

– Подыскиваю квартиру, – ответил я. – Пытаюсь решить задачу: можно ли найти удобное жилье за разумную цену.

– Вот странно, – удивился мой спутник. – А вы ведь второй человек, от которого я слышу сегодня эту фразу.

– И кто же первый? – поинтересовался я.

Юный Стэмфорд как-то подозрительно посмотрел на меня поверх бокала с вином.

– Это вы еще не знаете Шерлока Холмса, – сказал он. – Может, вам такая компания совсем не понравится.

– А что, с ним что-то не так?

– Учится на врача? – спросил я.

– А вы никогда не спрашивали, для чего ему все это? – спросил я.

– Конечно хочу, – ответил я, и разговор перешел на другие темы.

Артур Конан Дойль

Этюд в багровых тонах

Мистер Шерлок Холмс

МИСТЕР ШЕРЛОК ХОЛМС

В 1878 году я окончил Лондонский университет, получив звание врача, и сразу же отправился в Нетли, где прошел специальный курс для военных хирургов. После окончания занятий я был назначен ассистентом хирурга в Пятый Нортумберлендский стрелковый полк. В то время полк стоял в Индии, и не успел я до него добраться, как вспыхнула вторая война с Афганистаном. Высадившись в Бомбее, я узнал, что мой полк форсировал перевал и продвинулся далеко в глубь неприятельской территории. Вместе с другими офицерами, попавшими в такое же положение, я пустился вдогонку своему полку; мне удалось благополучно добраться до Кандагара, где я наконец нашел его и тотчас же приступил к своим новым обязанностям.

Многим эта кампания принесла почести и повышения, мне же не досталось ничего, кроме неудач и несчастья. Я был переведен в Беркширский полк, с которым я участвовал в роковом сражении при Майванде. Ружейная пуля угодила мне в плечо, разбила кость и задела подключичную артерию.

Вероятнее всего я попал бы в руки беспощадных гази, если бы не преданность и мужество моего ординарца Мюррея, который перекинул меня через спину вьючной лошади и ухитрился благополучно доставить в расположение английских частей.

Измученный раной и ослабевший от длительных лишений, я вместе с множеством других раненых страдальцев был отправлен поездом в главный госпиталь в Пешавер. Там я стал постепенно поправляться и уже настолько окреп, что мог передвигаться по палате и даже выходить на веранду, чтобы немножко погреться на солнце, как вдруг меня свалил брюшной тиф, бич наших индийских колоний. Несколько месяцев меня считали почти безнадежным, а вернувшись наконец к жизни, я еле держался на ногах от слабости и истощения, и врачи решили, что меня необходимо немедля отправить в Англию. Я отплыл на военном транспорте «Оронтес» и месяц спустя сошел на пристань в Плимуте с непоправимо подорванным здоровьем, зато с разрешением отечески-заботливого правительства восстановить его в течение девяти месяцев.

В Англии у меня не было ни близких друзей, ни родни, и я был свободен, как ветер, вернее, как человек, которому положено жить на одиннадцать шиллингов и шесть пенсов в день. При таких обстоятельствах я, естественно, стремился в Лондон, в этот огромный мусорный ящик, куда неизбежно попадают бездельники и лентяи со всей империи. В Лондоне я некоторое время жил в гостинице на Стрэнде и влачил неуютное и бессмысленное существование, тратя свои гроши гораздо более привольно, чем следовало бы. Наконец мое финансовое положение стало настолько угрожающим, что вскоре я понял: необходимо либо бежать из столицы и прозябать где-нибудь в деревне, либо решительно изменить образ жизни. Выбрав последнее, я для начала решил покинуть гостиницу и найти себе какое-нибудь более непритязательное и менее дорогостоящее жилье.

В тот день, когда я пришел к этому решению, в баре Критерион кто-то хлопнул меня по плечу. Обернувшись, я увидел молодого Стэмфорда, который когда-то работал у меня фельдшером в лондонской больнице. Как приятно одинокому увидеть вдруг знакомое лицо в необъятных дебрях Лондона! В прежние времена мы со Стэмфордом никогда особенно не дружили, но сейчас я приветствовал его почти с восторгом, да и он тоже, по-видимому, был рад видеть меня. От избытка чувств я пригласил его позавтракать со мной, и мы тотчас же взяли кэб и поехали в Холборн.

Что вы с собой сделали, Уотсон? - с нескрываемым любопытством спросил он, когда кэб застучал колесами по людным лондонским улицам. - Вы высохли, как щепка, и пожелтели, как лимон!

Я вкратце рассказал ему о своих злоключениях и едва успел закончить рассказ, как мы доехали до места.

Эх, бедняга! - посочувствовал он, узнав о моих бедах. - Ну, и что же вы поделываете теперь?

Ищу квартиру, - ответил я. - Стараюсь решить вопрос, бывают ли на свете удобные комнаты за умеренную цену.

Вот странно, - заметил мой спутник, - вы второй человек, от которого я сегодня слышу эту фразу.

А кто же первый? - спросил я.

Один малый, который работает в химической лаборатории при нашей больнице. Нынче утром он сетовал: он отыскал очень милую квартирку и никак не найдет себе компаньона, а платить за нее целиком ему не по карману.

Черт возьми! - воскликнул я. - Если он действительно хочет разделить квартиру и расходы, то я к его услугам! Мне тоже куда приятнее поселиться вдвоем, чем жить в одиночестве!

Молодой Стэмфорд как-то неопределенно посмотрел на меня поверх стакана с вином.

Вы ведь еще не знаете, что такое этот Шерлок Холмс, - сказал он. - Быть может, вам и не захочется жить с ним в постоянном соседстве.

Почему? Чем же он плох?

Я не говорю, что он плох. Просто немножко чудаковат - энтузиаст некоторых областей науки. Но вообще-то, насколько я знаю, он человек порядочный.

Должно быть, хочет стать медиком? - спросил я.

Да нет, я даже не пойму, чего он хочет. По-моему, он отлично знает анатомию, и химик он первоклассный, но, кажется, медицину никогда не изучал систематически. Он занимается наукой совершенно бессистемно и как-то странно, но накопил массу, казалось бы, ненужных для дела знаний, которые немало удивили бы профессоров.

А вы никогда не спрашивали, что у него за цель? - поинтересовался я.

Нет, из него не так-то легко что-нибудь вытянуть, хотя, если он чем-то увлечен, бывает, что его и не остановишь.

Я не прочь с ним познакомиться, - сказал я. - Если уж иметь соседа по квартире, то пусть лучше это будет человек тихий и занятый своим делом. Я недостаточно окреп, чтобы выносить шум и всякие сильные впечатления. У меня столько было того и другого в Афганистане, что с меня хватит до конца моего земного бытия. Как же мне встретиться с вашим приятелем?

Сейчас он наверняка сидит в лаборатории, - ответил мой спутник. - Он либо не заглядывает туда по неделям, либо торчит там с утра до вечера. Если хотите, поедем к нему после завтрака.

Разумеется, хочу, - сказал я, и разговор перешел на другие темы.

Пока мы ехали из Холборна в больницу, Стэмфорд успел рассказать мне еще о некоторых особенностях джентльмена, с которым я собирался поселиться вместе.

Не будьте на меня в обиде, если вы с ним не уживетесь, - сказал он. - Я ведь знаю его только по случайным встречам в лаборатории. Вы сами решились на эту комбинацию, так что не считайте меня ответственным за дальнейшее.

Если мы не уживемся, нам ничто не помешает расстаться, - ответил я. - Но мне кажется, Стэмфорд, - добавил я, глядя в упор на своего спутника, - что по каким-то соображениям вы хотите умыть руки. Что же, у этого малого ужасный характер, что ли? Не скрытничайте, ради бога!

Попробуйте-ка объяснить необъяснимое, - засмеялся Стэмфорд. - На мой вкус, Холмс слишком