Целый день ровно и неустанно идет осенний. Диктанты

Почти в самом центре полярной страны раскинулось огромное Таймырское озеро. С запада на восток тянется оно длинной блистающей полосой. На севере возвышаются каменные глыбы, за ними маячат чёрные хребты.

Сюда до последнего времени человек совсем не заглядывал. Лишь по течению рек можно встретить следы пребывания человека. Весенние воды иногда приносят с верховьев рваные сети, поплавки, поломанные вёсла и другие немудрёные принадлежности рыбачьего обихода.

У заболоченных берегов озера тундра оголилась, только кое- где белеют и блестят на солнце пятна снега. Движимое силой инерции, огромное ледяное поле напирает на берега. Ещё крепко держит ноги скованная ледяным панцирем мерзлота. Лёд в устье рек и речонок долго будет стоять, а озеро очистится дней через десять. И тогда песчаный берег, залитый светом, перейдёт в таинственное свечение сонной воды, а дальше - в торжественные силуэты, смутные очертания противоположного берега.

В ясный ветреный день, вдыхая запахи пробуждённой земли, бродим по проталинкам тундры и наблюдаем массу прелюбопытных явлений. Необычайно сочетание высокого неба с холодным ветром. Из- под ног то и дело выбегает, припадая к земле, куропатка; сорвётся и тут же, как подстреленный, упадёт на землю крошечный куличок. Стараясь увести незваного посетителя от своего гнезда, куличок начинает кувыркаться у самых ног. У основания каменной россыпи пробирается прожорливый песец, покрытый клочьями вылинявшей шерсти. Поравнявшись с обломками камней, песец делает хорошо рассчитанный прыжок и придавливает лапами выскочившую мышь. А ещё дальше горностай, держа в зубах серебряную рыбу, скачками проносится к нагромождённым валунам.

У медленно тающих ледничков скоро начнут оживать и цвести растения. Первой зацветёт роза, которая развивается и борется за жизнь ещё под прозрачною крышкою льда. В августе среди стелющейся на холмах полярной берёзы появятся первые грибы.

В поросшей жалкой растительностью тундре есть свои чудесные ароматы. Наступит лето, и ветер заколышет венчики цветов, жужжа пролетит и сядет на цветок шмель.

Небо опять хмурится, ветер начинает бешено свистеть. Пора возвращаться в дощатый домик полярной" станции, где вкусно пахнет печёным хлебом и уютом человечьего жилья. А завтра мы начнём разведывательные работы. (По И. Соколову-Микитову.) * -

Становилось свежо, и мне пора было отправиться в дорогу. Пройдя через густые камышовые заросли, пробравшись сквозь чащобу ивняка, я вышел на берег хорошо знакомой мне речонки и быстро отыскал свою плоскодонную лодку, которую друзья в шутку прозвали китайской джонкой. Перед отплытием я проверил содержимое моего холщового дорожного мешочка. Всё было на месте: банка свиной тушёнки, копчёная и сушёная рыба, буханка чёрного хлеба, сгущённое молоко, моток крепкой бечёвки и немало других вещей, нужных в дороге. Не забыл я и свое старинное шомпольное ружьецо.

Отъехав от берега, я опустил вёсла, и лодку тихо понесло по течению. «Плыви, мой чёлн, по воле волн»,- вспомнилось мне. Через три часа за поворотом реки показались отчётливо видные на фоне свинцовых туч у горизодта золочёные купола церкви, но до города, по моим расчётам, было ещё довольно далеко. Но вот и первые дома городской окраины.

Привязав лодку за сучок дерева, направляюсь в город.

Пройдя несколько шагов по мощённой булыжником улице, я спросил, как пройти в парикмахерскую. Но прежде чем отправиться к цирюльнику, я решил починить давно уже промокавшие сапоги, или чёботы, как сказал бы мой приятель. Оказалось, что в мастерской можно было не только отремонтировать обувь, но и отгладить мой сильно потёртый чесучовый пиджак. Сапожник, носивший фамилию Коцюбинский, был молодцеватым мужчиной цыганской наружности. Одет он был в новую кумачовую рубаху с дешёвыми перламутровыми пуговками. Что-то необыкновенно привлекательное было в чётких движениях его мускулистых рук и в том, что всё он называл ласкательными именами: сапожок, каблучок, щёточка.

Несколько дольше задержал меня портной. Красавец и щеголь, он, по-видимому, прежде всего интересовался своей внешностью, а потом уже работой. Осмотрев каждый шов пиджака и убедившись, что пуговицы целы, он приступил к утюжке.

Утолив голод в ближайшем кафе, где к моим услугам оказались свекольный борщок, печёнка с тушёной картошкой и боржом, я отправился бродить по городу. Моё внимание привлекла дощатая эстрада на базарной площади. Выступление жонглёра подходило к концу. Его сменила танцовщица, худенькая женщина с рыжеватой чёлкой, спускающейся на лоб, и с жёлтым шёлковым веером в руках. Оттанцевав какой-то танец, напоминавший чечётку, она уступила место клоуну. Но бедняга был лишён таланта, и, вероятно, не понимал, что он совсем не смешон со своими ужимками и прыжками.

Справа от сцены располагались торговые лавчонки, в которых можно было купить и плитку шоколада, и жареного цыплёнка, и грибы прямо с кошёлкой, и крыжовник за грошовую цену.

Обойдя за полчаса чуть ли не весь городишко, я расположился на ночёвку на берегу реки, подостлав побольше сена и укрывшись старым плащом.

Между тем на берегу становилось всё более людно. Один за другим, в одиночку, и по двое, и по трое, предшествуемые шорохом ветвей, из лесу на заболоченный берег выходили охотники в резиновых сапогах, толстых ватниках, меховых шапках и воинских фуражках с оторванными козырьками, чтобы не было помехи при стрельбе; у каждого за спиной рюкзак с чучелами, на боку плетушка с подсадной; одни несли ружья за плечом, другие на груди, словно автомат. Пришли многосемейный Петрак в рваном-прерваном ватнике, похожий на огромную всклокоченную птицу, и его шурин Иван, смуглолицый, с чёрной цыганской бровью, в новенькой телогрейке и кожаных штанах; явился маленький, юркий Костенька, чему-то по обыкновению смеющийся и уже с кем-то поспоривший. Пришёл огромный, грузный, в двух дождевиках, молчаливый Жамов из райцентра, мещёрский старожил; пришли два молодых охотника: колхозный счетовод Колечка и Валька Косой, выгнанный из школы «по причине охоты». Вместе с высоким, тощим, унылым Бакуном, уважаемым за редкую неудачливость и удивительную стойкость, с какой он сносил падавшие ему на голову беды, пришёл красивый брат Анатолия Ивановича, Василий. Еще издали было слышно, как он спрашивал Бакуна о последнем его подвиге: в дождливый день Бакун вздумал переселять рой, и злые в ненастье пчелы покусали самого Бакуна, его тёщу, насмерть «зажиляли» петуха и двух кур.

Охотники скидывали свои мешки, кошёлки и ружья и усаживались на тугую осочную траву. Закуривали папиросы, завязывались беседы. Умолк лёгкий ветерок, предвестник вечерней зари. Между тонкой сизой полосой, лежащей на горизонте, и тяжёлой слоистой сине-меловой тучей возникло кроваво-красное зубчатое пламя. Затем что-то сместилось в насыщенном влагой воздухе, и зубцы слились воедино, образовав плоско обрезанное сверху тучей полукружье огромного заходящего солнца. Словно подожжённый, ярко вспыхнул пунцовым с зелёными и синими прожилками стог сена. Ночь прошла ни быстро, ни медленно. Что-то булькало и плескалось в воде, то вдруг начало накрапывать, то поднялся ветер и смёл в сторону так и не разошедшийся дождик.- Подъём, братцы!..- слабым голосом крикнул Дедок. Как ни тих был его дрожащий голос, он спугнул чуткий сон охотников, (По Ю. Нагибину.)

Двойственное чувство осталось у меня после визита Бунина. С одной стороны, было лестно, с другой - как-то непонятно-горько: я вдруг как бы бунинскими глазами, со стороны, увидел своего постаревшего, одинокого, немного опустившегося отца с седыми, давно не стриженными семинарскими волосами и чёрными неглаженными брюками, нашу четырёхкомнатную квартиру, казавшуюся мне всегда хорошо, даже богато обставленной, а на самом деле полупустую, с чёрной мебелью - рыночной подделкой под дорогую, «чёрного де-

рева», которое было обыкновенной дешёвой сосной, о чем свидетельствовали потёртости и отбитые финтифлюшки - сверху чёрные, а внутри белые,.

Керосиновая висячая лампа с бронзовым шаром, наполненным дробью, переделанная на электрическую. Две так называемые «картины» - мещанские бумажные олеографии «под масло» в унизительно тоненьких золочёных багетах, которые повесили на стенку, так как они были получены «бесплатно», как приложения к «Ниве», что делало их как бы сродни всем русским писателям-классикам, тоже бесплатным приложениям к «Ниве», в их числе теперь и Бунину. Некогда довольно хороший кабинетный диван, много раз перебиваемый и теперь обитый уже потрескавшейся, дырявой клеёнкой. Наконец, самая дорогая - даже драгоценная - вещь: мамино приданое - пианино, потёртый инструмент с расшатанными металлическими педалями, на котором папа иногда, старательно и близоруко заглядывая в / пожелтевшие ноты и роняя пенсне, нетвёрдо, но с громадным чувством играл «Времена года» Чайковского, особенно часто повторяя «Май», наполнявший мою душу невыразимо щемящей тоской.

Мы не были бедными, и тем более нищими, но что-то вызывающее сочувствие, жалость было в нашей неустроенности, в отсутствии в доме женщины - матери и хозяйки,- уюта, занавесок на окнах, портьер на дверях. Всё было обнажённым, голым... Это, конечно, не могло укрыться от глаз Бунина. Он всё замечал... и кастрюлю с холодным кулешом на подоконнике... (По В. Катаеву.)

В середине июля, когда лето уже идёт на перелом, а жара только по-настоящему и устанавливается и от каждого лужка, хотя бы он был величиной с картуз, щемяще и сладко пахнет сеном, попал я в деревню Завилихино. Стоит она в «глубинке», километрах в двадцати от бойкого тракта, среди всхолмленных полей и перелесков - средняя деревенька, с причудливой пестротой крыш: одни, из шифера, так и светятся, радуя глаз; другие, из дранки, ставленные давно, уже темны и морщинисты, их и солнце не веселит, не бодрит.

Жизнь в Завилихине тихая, новостями не обременённая. Мне же после городской жизни приятен был и сонный вид улицы, и особенно тихие со всё прибывающей прохладой вечера, когда начинает падать роса и мерцающее небо не то чтобы стоит над головой, а как будто обнимает тебя со всех сторон, и ты ходишь среди звёзд, окуная башмаки в росу. Но дела мои быстро кончились, и пришла пора уезжать.

А ехать было не на чем. Я пошёл к бригадиру посоветоваться. Бригадир, дядька лет под пятьдесят, затурканный хлопотами уборочной кампании, сказал: «Так есть тут у нас один шофёр, иногда к матери заглядывает - сала взять, бельишко сменить...»

Хата шофёра была небольшой. В сенцах пахло сыростью и берёзовым листом- десятка два свеженаломанных веников усыхали под крышей,- а в жилой части, в красном куту, вместо божницы навешаны были какие-то фотографии. Всё вокруг было прибрано, чистень-

ко, намыто, за полуоткрытым ситцевым пологом блестела никелированными шарами железная кровать. Хозяйка, сухопарая женщина лет сорока пяти, с нездоровым, желтоватого оттенка лицом, отвечала неохотно. Разговор не шёл, не клеился, и я, как говорится, откланялся, попросив сына, если приедет, захватить меня.

И верно, около часа он заявился. И вот мы трясёмся с ним по проселку в накалённой кабине с прорезанным дерматиновым сиденьем. Иногда нас укроет пятнистой тенью лесок, но больше дорога идёт по полям и лужкам, то по растёртому песочку, который визжит под резиной, то по глубоким с закаменевшими краями колеям. Я посматриваю сбоку на шофёра. Чуб у него тощеват, глаза пронзительно синие, лицо длинное, веснушчатое. Кепчонка блинчиком, с кургузым козырьком, повёрнутым на затылок, через расстёгнутый ворот клетчатой рубашки свекольно пунцовеет треугольником напечённая грудь. Руки, скользящие по баранке руля, лоснятся от несмытого масла. И всё время он говорит, говорит. Вероятно, то же самое он делал бы и в полном одиночестве - есть такие люди, что как бы думают языком, немедленно высыпают всё, что ни придёт в голову. (По Н. Грибачеву.)

Где бы ни находился на Мангышлаке, постоянно чувствуешь дыхание степи. Но она разная даже в одно время года. В конце зимы степь становится тёмно-серой там, где сохранилась верблюжья колючка, задеревенелая полынь и сухие стебли ползучей травы. Где не сохранилось ничего, где голо, там степь тёмно-жёлтая. И эти цвета остаются неизменными на десятки и сотни километров.

На Южном Мангышлаке возвышенности редки, в рельефе всё плавно, расплывчато, неопределённо. Но совершенно особое место - Карагиё. В неё окунаешься, как в котёл, сваливаешься, как в преддверие мрачной преисподней: вдруг с абсолютно ровной низменности дорога начинает сбегать всё ниже и ниже, словно струится по широким уступам, и закладывает уши, как это бывает в самолёте, идущем на посадку. Наконец - о чудо! - белый железобетонный мост через ручей. Не следует бежать к воде за питьём и прохладой: зовущие нежной желтизной пологие берега - это трясина, а влага в ручье - горько-солёная, из скважин. Поток убегает в южную часть Каратие, чтобы пропасть бесследно. Там - непросыхающее солёное болото, безжизненная падь. Там в невидимой отсюда дали и расположено самое низменное на нашей планете место суши - сто тридцать два метра ниже уровня моря. Там - сор, то есть сток воды. Песок пропитывается влагой, она испаряется на солнце, а соль остаётся. Получается песок, пропитанный перенасыщенным соляным раствором. Таков ещё один облик мангышлакской степи.

На шоссе как-то особенно чувствуется новый ритм Мангышлака. И вообще асфальтированная автострада - это качественно новое, очень значительное событие в степи. Но достаточно свернуть в сторону, миновать первый же увал, как начинается царство безмолвия.

Можно ехать часами, не встретив ни єдиного живого существа. И вдруг - одинокая казахская могила. Надгробие сложено из ровно обтёсанных и умело пригнанных блоков ракушечника. На одной из стен высечена цитата из Корана, написанная по-персидски.

Я спустился в ложбину и заметил на склоне молодую поросль. Травка поднималась совсем тоненькая, светло-зелёная, нежная- нежная на ощупь. И вместе с тем это было истинно степное дитя с такими сильными корнями, что совсем маленький кустик, который и пальцами-то как следует не ухватишь, удаётся вырвать с трудом. Эта травка напоминает ещё об одном облике степи - весеннем. В апреле - мае совершается волшебство: степь становится почти сплошь зелёной и на редкость яркой. Ещё недавно земля лежала белым-бела. Но чуть только ветер обсушил степь, она зазеленела и зацвела. Запестрели тюльпаны, торопливо потянулась вверх всякая другая растительность, появились даже грибы - шампиньоны. И наполнился воздух каким- то нежным ароматом. Не густым, не дурманящим - едва уловимым. Только весной понимаешь, что и эта суровая земля может быть девически ласковой и приветливой. (По Л. Юдасину.)

Оставались считанные часы, подготовка к наступлению подходила к концу. Десятого февраля бригада приступила к выполнению боевой задачи - с рассветом выйти на восточный берег реки Бобёр, прикрыться с запада этой рекой, а главными силами наступать в направлении города Бунцлау и овладеть им.

Совершив почти сорокакилометровый марш, мы достигли реки и повели наступление на город. Но у самого города немцы встретили нас сильным огнём из зенитной артиллерии и танков. Ясно было, что с ходу Бунцлау нам не взять. К тому же приданный нам артиллерийский полк отстал. Пока подошли артиллеристы, прошло немало времени. Уже перевалило за полдень, и надо было торопиться, чтобы не допустить изнурительных ночных уличных боёв.

Во второй половине дня мы усилили свои атаки. На помощь танкам пришла вся наша артиллерия и гвардейские миномёты - «катюши». Вступила в бой наша пехота. К вечеру сопротивление врага было сломлено. Бросив танки, артиллерию, раненых, склады, боеприпасы, враг бежал в направлении Лаубан, рассчитывая за рекой Нейсе спастись от наших сокрушительных ударов.

Невиданной силы снегопад, начавшийся еще днём, усилился. Огромные снежные хлопья залепляли стёкла машин, забивали смотровые щели в танках, проникали внутрь через малейшее отверстие. Двигаться приходилось буквально вслепую. Танки и артиллерия медленно ползли по улицам горящего Бунцлау. Танкисты открыли все люки, водители распахнули дверцы машин и наполовину высунулись, чтобы хоть сколько-нибудь разглядеть, что делается в одном - двух метрах. Густо падающие крупные хлопья снега, пронизанные багровым заревом пожаров, яркий свет почему-то не выключенных электрических фонарей, окружённых красно-зелёным нимбом, схожим с радугой, придавали поверженному городу фантастический вид.

В самом центре города пожаров было меньше. Комендант штаба нашёл не тронутую войной тихую улочку. Здесь, в одном из небольших домов, и разместился штаб. Полетели донесения, сводки, заявки. От командира корпуса была получена радиограмма: «До утра ни с места! Организовать оборону в западной части города вдоль берега реки Бобёр. Личный состав держать в готовности - завтра, одиннадцатого февраля, наступать на Лаубан». (По Д. Драгунскому.)

В глухом таёжном междуречье расположился лагерь разведывательной буровой бригады Василия Миронова. Несколько палаток на только что раскорчёванной и выровненной площадке, длинный све- жеоструганный стол между ними, закопчённое алюминиевое ведро над костром. А рядом вышка и дощатый домик конторы, где установили рацию, приспособили для обогрева железный бочонок из-под сожжённого в пути горючего.

Место, выбранное для лагеря, ничем не отличалось от десятков таких же стоянок в таких же диких, нехоженых местах. С одной стороны - зарастающая тростником и камышовой порослью речонка, с другой - маслянисто блистающее на солнце трясинное болото. И со всех сторон сразу - бесчисленные полчища комаров и въедливого северного гнуса.

Плыли сюда мироновцы на самоходной плоскодонной барже. Плыли дней шесть, преодолевая бессчётные мели, застревая на песчаных перекатах. Высаживались на берег, чтобы облегчить плоскодонку, и, обессилев, валились в дышащий вековым холодом мох. Если бы выпрямить все затейливые петли реки, получилось бы километров полтораста до посёлка разведчиков. Там остались семьи, там в ранний утренний час гостеприимно раскрываются двери столовой, там поминутно стрекочут вертолёты, прицеливаясь к утрамбованной площадке перед продовольственным складом... У горстки людей, оторванных от всего этого, было такое чувство, что они давно расстались с домом и неизвестно когда снова увидят рубленые, давно не крашенные домишки, аккуратно расставленные по обе стороны широкой улицы. А через четыре года вниз по Оби пошли первые танкеры, гружённые нефтью. (По И. Семенову.)

Описание презентации по отдельным слайдам:

1 слайд

Описание слайда:

Правописание суффиксов Подготовка к ОГЭ Вопрос №5 Учитель рус.яз. и лит. Слесаренко Н.Е.

2 слайд

Описание слайда:

Правописание глагольных суффиксов -ова- (-ева-) -ыва- (-ива-) если в 1-м лиценаст.вр. -ую(-юю),то в н.ф. и впрош.вр. -ова- (-ева-) если в 1-м лиценаст.вр. -ываю(-иваю),то в н.ф. и впрош.вр. -ыва- (-ива-) рисую– рисовать, рисовал потчую– потчевать, потчевал отвариваю– отваривать, отваривал складываю– складывать, складывал

3 слайд

Описание слайда:

Восстановите по 1-му лицу ед.ч. начальную форму и форму прош.вр. глаголов. Выделите суффиксы –ова-(-ева-),-ыва-(-ива-). 1-е лицо ед.ч. Нач. форма гл. Формапрош.вр. я использую (на –ую) использовать использовал я выведываю (на –ываю) выведывать выведывал я расследую (на -……..) я потребую я подглядываю я танцую я испытываю я потчую я израсходую я планирую я выздоравливаю я обдумываю

4 слайд

Описание слайда:

От данных сущ. образуйте гл. в форме прош.вр., составьте словосочетания. Выделите суффиксы –ова-(-ева-),-ыва-(-ива-). Имя сущ. Гл.прош.времени словосочетание проповедь проповедовал (я проповедую;на –ую) проповедовал сострадание совет команда зависть радость просмотр рассказ ночь прогноз исповедь расчет чувство

5 слайд

Описание слайда:

От глаголов сбезударнымисуффиксами –ива-(-ыва-), -ева-(-ова-) следует отличать глаголы, образованныепри помощиударногосуффикса –ва-. Перед ударным суффиксом –ва- пишется та же гласная буква, что и в неопределенной форме Повелевать(отбросим –ва-) повелеть Претерпевать (отбросим –ва-) претерпеть Исключения: Застревать (от гл. застрять), затмевать (затмить), продлевать (продлить)

6 слайд

Описание слайда:

Отбросьте ударный суффикс –ва- и узнайте, какую гласную букву следует писать на месте пропусков. Образец: назрЕвать - назрЕть Преодол..вать ослаб..вать забол..вать усп..вать повел..выать овлад..вать пригр..вать созр..вать над..вать созн..ваться переб..вать

7 слайд

Описание слайда:

Суффиксы наречий суффикс О суффикс А наречия с приставками в-, на-, за- имеют суффикс О наречия с приставками из-, до-, с- имеют суффикс А направо задолго влево издавна изредка досуха снова

8 слайд

Описание слайда:

Суффиксы причастий (действительные настоящего времени) Глаголы несов. видаперех. инеперех. Суффиксы причастий Действительныепричастия наст. времени идут читаютIспр. улыбаются -ущ- -ющ- идущий читающий улыбающийся дышат смотрятся строитьIIспр. -ащ- -ящ- дышащий смотрящийся строящий

9 слайд

Описание слайда:

Образуйте от данных ниже глаголов действительные причастия настоящего времени Шептать (I спр.) – они шепчут – шепчущий красить стелить брить клеить держать зависеть видеть ненавидеть вертеть бороться

10 слайд

Описание слайда:

Суффиксы причастий (страдательные настоящего времени) Глаголы несов. вида переходные Суффиксы причастий Страдательныепричастия наст. времени ведут читатьIспр. -ом- -ем- ведомый читаемый гонятIIспр. -им- гонимый

11 слайд

Описание слайда:

Образуйте страдательные причастия настоящего времени от приведенных ниже глаголов избирать (I спр.) – избираем – избираемый проверять уважать клеить окружать управлять зависеть видеть менять вливать увлекать

12 слайд

Описание слайда:

Суффиксы причастий (действительные прошедшего времени) Неопределённаяформа исходного глагола Суффикс –ВШ-, если основа оканчивается на гласную Суффикс –Ш-, если основа оканчивается на согласную строить - строивший нести - несший Гласная суффикса глагола сохраняется перед суффиксом –ВШ- увидеть – увидевший, услышать - услышавший

13 слайд

Описание слайда:

Образуйте действительные причастия прошедшего времени от приведенных ниже глаголов развеять– развеявший держать дышать сеять слышать лелеять стелить кашлять надеяться клеить молоть

14 слайд

Описание слайда:

Образуйте действительные причастия прошедшего времени от приведенных ниже глаголов везти– везший нести зарасти зацвести достигнуть воскреснуть отвлечься потухнуть сечь

15 слайд

Описание слайда:

Суффиксы причастий (страдательные прошедшего времени) Неопределенная форма исходного глагола Суффикс–ЕНН-, если основа глагола оканчивается на –ить,-еть Суффикс–НН-, если основа глагола оканчивается на –ать,-ять увидеть– увиденный, построить- построенный услышать – услышанный, посеять - посеянный Образуютсястрад.прич. и с помощью суффикса –т-, если основа неопр.ф.заканчивается на –ну или –ть Раздуть – раздутый, понять - понятый

16 слайд

Описание слайда:

Образуйте страдательные причастия прошедшего времени от приведенных ниже глаголов рассеять– рассеянный построить развесить обещать увидеть услышать купить решить кормить обидеть

17 слайд

Описание слайда:

Н- -НН- в суффиксах прилагательных -Н- -НН- 1от существительных -АН-кожаный -ЯН-земляной -ИН-голубиный Исключение: стеклянный оловянный деревянный 1.от существительных с основой на-Н-+ суффикс-Н- туманный 2.-ОНН-станционный -ЕНН-временный Исключение: Ветреный (но безветренный)

18 слайд

Описание слайда:

Н- -НН- в суффиксах прилагательных В кратких прилагательных пишется столько же -Н- , сколько и в полных. туманный – туманна ветреная – ветрена

19 слайд

Описание слайда:

НН- в суффиксах страдательных причастий прошедшего времени и прилагательных, образованных от глаголов 1. Есть приставки, кромеНЕ- засушенный цветок Исключения: смышленый, названый 2. Есть суффиксы –ОВА-, -ЕВА- маринованные грибы Исключения: кованый, жеваный 3. Есть зависимые слова жаренная (в чем?)в маслерыба 4. Слово образовано от бесприставочного глагола совершенного вида решенный пример (сов. вид решить) Исключение:раненый

20 слайд

Описание слайда:

Н- в причастиях Одна буква -Н- в причастиях пишется при отсутствии приставок и зависимых слов: груженая, вязаный Исключения: невиданный, неслыханный, неожиданный, нежданный, желанный Одна буква -Н- в пишется в кратких причастиях

21 слайд

Описание слайда:

Тест 1. Из предложений 1-4 выпишите слово, в котором правописание суффикса определяется правилом: «В полных страдательных причастиях прошедшего времени пишется НН». (1)Однажды вместо занятий нам выпала удача копать картошку на школьном участке. (2) Главное развлечение наше было таким: на длинный гибкий прут мы насаживали тяжелый шарик, слепленный из земли, и, размахнувшись прутом, бросали этот шарик – кто дальше. (3) Я наклонился, чтобы слепить такой шарик, и вдруг почувствовал сильный удар между лопаток. (4) Мгновенно распрямившись и оглянувшись, я увидел, что от меня убегает Витька Агафонов с толстым прутом в руке.

22 слайд

Описание слайда:

2. Из предложений 1-3 выпишите слово, в котором правописание суффикса определяется правилом: «В полных страдательных причастиях прошедшего времени пишется НН». (1)Целый день ровно и неустанно идет осенний дождь. (2)Блестят отлакированные водой крыши, трубы, мостовая. (3) Прохожие, уткнув носы в воротники, шлепают по воде прошлогодними калошами. 3. Из предложений 4-6 выпишите слово, в котором правописание суффикса определяется правилом: «В имени прилагательном, образованном от основы имени сущ. с помощью суффикса –Н- пишется одна буква Н». (4) Я помню хлеб блокадного Ленинграда – маленькие, серые, похожие на глину комочки. (5)Мы - счастливые. (6) Мы живем в садике-интернате и три раза в день получаем по кусочку хлеба с крохотными довесками.

23 слайд

Описание слайда:

4. Из предложений 5-7 выпишите слово, в котором правописание суффикса определяется правилом: «В непроизводных именах прилагательных с основой на –Н пишется одна Н». (5) Так получилось, что все за один год, даже за лето после восьмого, умудрились вырасти и повзрослеть, а я так и осталась маленькой. (6) – Оля, ну должно же у тебя быть хоть какое-то вечернее платье! – сказала мне Ася. (7) То зеленое с вырезом еще куда ни шло! 5. Из предложений 7-8 выпишите слово, в котором правописание суффикса определяется правилом: «В суффиксе –ЕНН- имени прилагательного, образованном от основы имени сущ., пишется НН». (7) Как вдруг из частных домов, которые теснились в гуще опавших садов по соседству с поселком, через дорогу, раздался крик: - Пожар! (8) И жирная лапа дыма вырвалась из крыши дома неподалеку, заворочалась, подкрашенная розовым тонким рисунком из искр и огненных хрупких нитей.

24 слайд

Описание слайда:

6. Из предложений 4-6 выпишите слово, в котором правописание суффикса определяется правилом: «В полных страдательных причастиях прошедшего времени пишется НН». (4) – Привет, - равнодушно отвечает Ася. (5) Она не знакомит нас, хотя парень идет рядом, и я чувствую себя совершенно лишней. (6) В школьном фойе Ася куда-то сразу исчезает, а я стою у колонны и делаю вид, что изучаю приклеенную к ней афишу. 7. Из предложений 5-6 выпишите слово, в котором правописание суффикса определяется правилом: «В наречии на –О (-Е) пишется столько Н, сколько было в имени прилагательном, от которого оно образовано». (5) Как ужасно, как страшно это! (6) Горевать только при виде смерти, считать жестокостью лишь убийство, мерой счастья избирать одну собственную сохранность, во всех остальных случаях лишь равнодушно пожимая плечами: мол, бывает, дескать, случается, но главное – не это…

25 слайд

Описание слайда:

8. Из предложений 4-12 выпишите слова, в которых правописание суффикса определяется правилом: «В именах прил., образованных от сущ. с основой на –Н с помощью суффикса –Н-, пишется НН». (4) На ночь кролика посадили в картонную коробку из-под телевизора. (5) Но спать он не желал, поэтому встал на задние лапки и начал скрестись, пытаясь выбраться. (6) И выбрался: прогрыз в коробке отверстие и, счастливый, оказался на свободе. (7) Зяку закрыли в ванной: и теше для всех, и надежнее.(8) Он немного побушевал в темноте, но вскоре затих. (9) А на следующий день - свобода! (10) Изучая квартиру, Зяка пробирался очень осторожно, с опаской. (11) Лапки на линолеуме расползались, и это было смешно. (12) Он действительно был потешен, его хотелось гладить и тормошить, но в руки он не давался, забираясь туда, где достать его было почти невозможно: под кухонный стол, за диван и особенно часто – под кровать в спальне.

26 слайд

Описание слайда:

9. Из предложений 7-10 выпишите слово, в котором правописание суффикса определяется правилом: «В кратких страдательных причастиях прошедшего времени пишется одна буква Н». (7) И я поспешно принялся рисовать тончайшим кончиком карандаша на обложке своего учебника эту ветку сирени. (8) Не успев закончить рисунка, я услышал шаги Захара Васильевича и мигом бросил карандаш. (9) В тот день я был оставлен после уроков этим добрым учителем. (10) Я видел коротко остриженного, седого, в очках, высокого учителя… 10. Из предложений 5-6 выпишите слово, в котором правописание суффикса определяется правилом: «Если глагол настоящего времени 1 лица заканчивается на –ываю(-иваю), то в н.ф. и в прош. Времени следует писать суффикс –ыва (-ива)». (5) Да, люди, с которыми работал Филипп Петрович,были свои люди.(6) Но доколе же можно испытывать судьбу? (7) По установленному между ними неписаному поряку взаимоотношений Бараков и Лютиков никогда не встречались вне работы…

27 слайд

Описание слайда:

Тест Ответы слепленный отлакированные блокадного (блокадный) зеленое огненных приклеенную равнодушно картонную кухонный оставлен испытывать

Вариант № 56

При выполнении заданий с кратким ответом впишите в поле для ответа цифру, которая соответствует номеру правильного ответа, или число, слово, последовательность букв (слов) или цифр. Ответ следует записывать без пробелов и каких-либо дополнительных символов. Дробную часть отделяйте от целой десятичной запятой. Единицы измерений писать не нужно. При записи грамматической основы (задание 8), состоящей из однородных членов с союзом, приводите ответ без союза, пробелы и запятые не используйте. Не вводите букву Е вместо буквы Ё.

Если вариант задан учителем, вы можете вписать или загрузить в систему ответы к заданиям с развернутым ответом. Учитель увидит результаты выполнения заданий с кратким ответом и сможет оценить загруженные ответы к заданиям с развернутым ответом. Выставленные учителем баллы отобразятся в вашей статистике.

Экзаменационные варианты состоят из текста и заданий к нему, а также текста для изложения. В этот вариант могло быть включено иное изложение. Полный список изложений можно увидеть в Каталоге заданий.

Версия для печати и копирования в MS Word

В каком варианте ответа содержится информация, необходимая для обоснования ответа на вопрос: «Почему Толя не хотел, чтобы мама провожала его до школы?»

1) На улице шёл осенний дождь, и Толя боялся, что мама простудится и заболеет.

2) Толе очень нравилось бежать в школу под дождём, а мама запрещала ему это делать.

3) Толе не хотелось, чтобы мама узнала, что он сидит за одной партой с девочкой.

4) Толя не хотел, чтобы мама его опекала, как маленького.

Куда бежишь, тропинка милая,

Куда зовёшь, куда ведёшь...

Кого ждала, кого любила я,

Уж не воротишь, не вернёшь...

(По Ю.Т. Грибову) *

*

Ответ:

Ука-жи-те, в каком зна-че-нии упо-треб-ля-ет-ся в тек-сте слово «вы-во-дить» (пред-ло-же-ние 6).

(По Ю. Сергееву) *

*

(6)Закрыв глаза, закинув простоволосую белую голову чуть назад, он мог выводить целыми днями, помогая песне плавными взмахами руки.

В каком варианте ответа средством выразительности речи является олицетворение?

1) Толя осени не любил. (2) Не любил за то, что опадали листья и «реже солнышко блистало», а больше всего за то, что осенью часто шли дожди и мама не пускала его на улицу.

2) А она, заметив, что Толя обернулся, спряталась за углом старого двухэтажного дома.

3) Но вот наступило такое утро, когда все окна были в извилистых водяных дорожках, а дождь заколачивал и заколачивал что-то в крышу...

4) Она стояла, держа в руках сложенный зонтик, не обращая внимания на дождь, который стекал с плаща, и медленно водила глазами по окнам школы: мама, наверно, хотела угадать, в каком классе сидит её Толя.

(1)Был октябрь, на лугах гуляло стадо, и доносило дымом с картофельных полей. (2)Я шёл медленно, посматривая на перелески, на деревеньку за лощиной, и вдруг ясно представил живого Некрасова. (3)Ведь он в этих местах охотился, бродил с ружьём. (4)Может, у этих старых дуплистых берёзок и он останавливался, отдыхая на пригорке, беседовал с деревенскими ребятишками, думал, слагал строки своих стихов. (5)Может, потому как живой и видится на этих дорогах Некрасов, что он создал, бывая здесь, много поэтических произведений, воспел красоту верхневолжской природы.

(6)Сама по себе природа вечна и почти неизменна. (7)Пройдёт сто лет, люди придумают новые машины, побывают на Марсе, а леса будут такими же, и так же будет пригоршнями разбрасывать ветер золотой берёзовый лист. (8)И так же, как сейчас, природа будет будить в человеке порывы творчества. (9)И так же будет страдать, ненавидеть и любить человек...

(10)Плыли мы как-то вниз по Ветлуге на старой деревянной барже. (11)Рабочие леспромхоза, их было человек десять, играли в карты, лениво переговаривались и курили. (12)А две поварихи и женщина из района сидели на корме и ели яблоки. (13)Река сначала была узкой, берега унылы, с лозняком и ольхой, с корягами на белом песке. (14)Но вот баржа обогнула отмель и вышла на широкий простор. (15)Глубокая и тихая вода лакированно блестела, словно в реку вылили масло, и в это чёрное зеркало смотрелись с обрыва задумчивые ели, тонкие берёзки, тронутые желтизной. (16)Рабочие отложили карты, а женщины перестали есть. (17)Несколько минут стояла тишина. (18)Только катер постреливал глушителем да за кормой вскипала пена.

(19)Вскоре мы вышли на самую середину реки, и, когда за изгибом показался хуторок с убегающей в поле дорогой, женщина склонила голову набок и запела тихо:

Куда бежишь, тропинка милая,

Куда зовёшь, куда ведёшь...

(20)Поварихи тоже стали глядеть на дорогу и, пока женщина делала паузу, как бы забыв что-то, повторили первые слова песни, а потом уж все вместе ладно и согласно закончили:

Кого ждала, кого любила я,

Уж не воротишь, не вернёшь...

(21)Они некоторое время молчали, не отрывая серьёзных лиц от берега, и, вздохнув, поправив платочки, продолжали петь, смотря друг на друга и как бы чувствуя родство душ.

(22)А мужчины, сдвинув брови и поджав губы, тоже уставились на хуторок, и кое-кто из них невольно подтягивал, не зная слов или стесняясь петь в голос. (23)И целый час все вместе пели они эту песню, по нескольку раз повторяя одни и те же строчки, а баржа катила себе вниз по Ветлуге, по лесной дикой реке. (24)Я смотрел на них, вдохновлённых, и думал о том, что вот все они разные, а сейчас вдруг они как бы одинаковыми стали, что-то заставило их сблизиться, забыться, почувствовать вечную красоту. (25)Ещё подумал я и о том, что красота, видно, живёт в сердце каждого человека и очень важно суметь разбудить её, не дать ей умереть, не проснувшись.

(По Ю.Т. Грибову) *

* Грибов Юрий Тарасович – современный писатель, член редколлегии серии книг «Живая память», автор книг «Сороковой бор», «Ржаной хлеб», «Перелом лета» и др.

Ответ:

Ука-жи-те оши-боч-ное суж-де-ние.

(1)Запах кофе был для Андрея не просто запахом. (2)Он был незабываемым воспоминанием, воспоминанием о прошлом, о детстве,

о счастье, о том самом настоящем счастье, которое можно испытать только тогда, когда лет тебе совсем мало. (3)Запах молотого кофе всегда наводит его на эти воспоминания...

(4)Дома у них, по правде говоря, кофе не водился. (5)Насколько Андрей помнил, ни мать, ни отец его не пили. (6)Не любили? (7)Или попросту отказывались из соображений экономии, считали, что дорого? (8)Сейчас даже в голове не укладывается, как они жили тогда, но ведь жили же как-то... (9)А нынешним детям, наверное, и не объяснишь, что в его детстве не то что не было ни кока-колы или там фанты – слов-то таких не знали. (10)Лимонад и сок маленькому Андрюшке покупали лишь изредка, а дома пили в основном чай.

(11)А вот бабушка, мамина мама, та не могла жить без кофе, и священный бабушкин кофейный ритуал, когда в её квартиру вселялся дух кофе, завораживал Андрюшу.

(12)Дефицитным продуктом бабулю обеспечивала соседка Нина, продавщица овощного отдела в гастрономе на углу. (13)Она приносила бабушке плотные коричневые бумажные пакеты с кофейными зёрнами.

(14)Ни бабушки, ни Нины давно нет на свете, а воспоминания остались, да какие яркие и почти осязаемые! (15)О том, как бабушка, такая вся домашняя и уютная, в собственноручно сшитом зелёном клетчатом фартуке, распечатывает на кухне хрустящий пакет и высыпает твёрдые зерна в ручную кофемолку. (16)Маленький Андрей тут как тут. (17)Ему тоже хочется покрутить тугую пластмассовую ручку, очень тонкую и поэтому неудобную. (18)Но ещё больше хочется, чтобы бабушка разрешила взять одно зёрнышко. (19)Вкус разгрызенного кофейного зерна всегда очень нравился Андрею: он напоминал шоколад и в то же время казался каким-то другим, даже ещё лучше, чем шоколад.

(20)Ну и конечно – запах! (21)Чаще всего маленький Андрей, когда оставался у бабушки, просыпался именно от него, и он до сих пор помнит то радостное ощущение на границе меж сном и явью, когда так трудно открыть глаза и ты ещё не понимаешь, отчего это так хорошо на душе... (22)И лишь потом, разлепив наконец веки, осознаёшь, что это бабушка в кухне готовит кофе, а впереди целый долгий безмятежный день, счастливый и беззаботный...

(23)Интересно, отчего эти незамысловатые, но такие милые сердцу картинки до сих пор так прочно остаются в его памяти? (24)Может быть, потому, что у бабушки ему действительно было хорошо? (25)Родной дом был связан в детском сознании с серыми буднями, с ненавистным ранним вставанием сначала в детсад, потом в школу, с нудными повседневными обязанностями и вечным домашним заданием, с постоянными родительскими ссорами, с мамиными криками и слезами. (26)У бабушки же, куда его часто привозили на выходные, всё было не так. (27)Здесь было тихо и спокойно, никто Андрюшку не ругал и не кричал на него. (28)Бабушка кормила его тем, что он любит, подсовывала лучшие кусочки, разрешала гулять до позднего вечера, а укладывая спать, всегда рассказывала что-нибудь. (29)И он так любил слушать её истории.

(По О. Ю. Рою) *

* Рой Олег Юрьевич (род. в 1965 г.) – современный российский писатель.

Укажите слово с чередующейся гласной в корне.

(По В. Пикулю) *

* Пикуль Валентин Саввич (1928–1990) – советский писатель, автор многочисленных художественных произведений.

Из предложений 18-22 выпишите слово, в котором правописание приставки определяется её значением - «неполнота действия».

- (2)Вставай-ка живо! (3)Всю красоту проспишь, соня. (4)На тетеревиный ток опоздаем!

(5)Я с трудом очнулся от дрёмы, наскоро умылся, выпил кружку молока, и, когда я был готов, мы двинулись в путь.

(6)По рыхлому снегу ступали наугад, то и дело проваливаясь в колдобины. (7)Прямого пути не было, пришлось сделать крюк - обойти низину. (8)И тут я вспомнил, что ружьё-то мы забыли...

- (9)Не беда, - успокоил меня отец. - Не за тем идём...

(10)Я опустил голову: что же делать в лесу без ружья?! (11)Миновали железнодорожное полотно и через поле по узкой тропе заспешили к ещё сонному, голубеющему вдали лесу.

(12)Апрельский воздух тревожно и свежо пах талой землёй. (13)У дороги застыли вербы в серебряном пуху. (14)Внезапно отец остановился, затаил дыхание... (15)Вдали, в березняке, кто-то робко, неуверенно бормотал.

- (16)Кто-то проснулся? - спросил я.

- (17)Тетерев-косач, - ответил отец.

(18)Я долго приглядывался и заметил на деревьях больших чёрных птиц. (19)Мы спустились в овраг и подошли к ним ближе.

(20)Тетерева не спеша поклёвывали на берёзах почки, важно прохаживались по веткам. (21)А одна птица сидела на вершине берёзы, вздувала шею, вскидывала краснобровую голову, распускала веером хвост и всё громче и сильнее бормотала: «Чуф-фых-х, бу-бу-бу». (22)Ей по очереди, с расстановкой вторили другие птицы.

- (23)3наешь, - сказал отец, - это лучшая песня. (24)Послушаешь её, и весь месяц на душе праздник!

- (25)Какой?

- (26)Весенний... (27)Конец зимнему царству...

(28)Отец вдохнул полной грудью воздух, снял шапку.

- (29)Скоро у косачей пляски да игрища на болотах пойдут. (ЗО)Музыка - лесная капель. (31)А слова какие!

(32)Тут он подбоченился, охнул... да и запел вполголоса:

- (ЗЗ)Куплю балахон, продам шубу...

(34)С той поры прошло более тридцати лет, но по сей день помню холодную апрельскую ночь, неблизкий путь к лесу, серебрёный березняк, тёмные силуэты птиц и песню...

(По А. Баркову) *

* Барков Александр Сергеевич (1873-1953) - известный физико-географ, доктор географических наук. Является создателем учебников, пособий по преподаванию географии в школе.

(1)В воскресенье отец разбудил меня, когда было ещё совсем темно.

Ответ:

В каком слове правописание суффикса является исключением из правила?

1) бесценные

2) сосредоточена

4) деревянная

(По Б. Ва­си­лье­ву) *

*

Ответ:

За-ме-ни-те раз-го-вор-ное слово «щуп-лый» из пред-ло-же-ния 21 сти-ли-сти-че-ски ней-траль-ным си-но-ни-мом. На-пи-ши-те этот си-но-ним.

– (6)По­че­му же она воет?

– (29)По делу? (30)Слу­шаю.

(33)Че­ло­век по­груст­нел.

– (46)Держи.

(По В. Же­лез­ни­ко­ву) *

*

(2)Из-за этой кол­лек­ции и от­пра­вил­ся Ва­лер­ка Сне­гирёв к сво­е­му од­но­класс­ни­ку в гости.

Ответ:

За-ме-ни-те сло-во-со-че-та-ние «гле-бов-ская власть» (пред-ло-же-ние 11), по-стро-ен-ное на ос-но-ве со-гла-со-ва-ния, си-но-ни-мич-ным сло-во-со-че-та-ни-ем со свя-зью управ-ле-ние. На-пи-ши-те по-лу-чив-ше-е-ся сло-во-со-че-та-ние.

Ответ:

Выпишите грамматическую основу предложения 14.

(1)У Юры Хло­по­то­ва была самая боль­шая и ин­те­рес­ная кол­лек­ция марок в клас­се. (2)Из-за этой кол­лек­ции и от­пра­вил­ся Ва­лер­ка Сне­гирёв к сво­е­му од­но­класс­ни­ку в гости.

(3)Когда Юра начал вы­тас­ки­вать из мас­сив­но­го пись­мен­но­го стола огром­ные и по­че­му-то пыль­ные аль­бо­мы, прямо над го­ло­ва­ми маль­чи­шек раз­дал­ся про­тяж­ный и жа­лоб­ный вой...

– (4)Не об­ра­щай вни­ма­ния! - мах­нул рукой Юрка, со­сре­до­то­чен­но во­ро­чая аль­бо­мы. - (5)Со­ба­ка у со­се­да!

– (6)По­че­му же она воет?

– (7)От­ку­да я знаю. (8)Она каж­дый день воет. (9)До пяти часов. (10)В пять пе­ре­стаёт. (11)Мой папа го­во­рит: если не уме­ешь уха­жи­вать, не за­во­ди собак...

(12)Взгля­нув на часы и мах­нув рукой Юре, Ва­лер­ка в при­хо­жей то­роп­ли­во на­мо­тал шарф, надел паль­то. (13)Вы­бе­жав на улицу, перевёл дух и нашёл на фа­са­де дома Юр­ки­ны окна. (14)Три окна на девятом этаже над квартирой Хлопотовых были неуютно темны.

(15)Ва­лер­ка, при­сло­нив­шись пле­чом к хо­лод­но­му бе­то­ну фо­нар­но­го стол­ба, решил ждать, сколь­ко по­на­до­бит­ся. (16)И вот край­нее из окон туск­ло за­све­ти­лось: вклю­чи­ли свет, ви­ди­мо, в при­хо­жей...

(17)Дверь от­кры­лась сразу, но Ва­лер­ка даже не успел уви­деть, кто стоял на по­ро­ге, по­то­му что от­ку­да-то вдруг вы­ско­чил ма­лень­кий ко­рич­не­вый клу­бок и, ра­дост­но визжа, бро­сил­ся Ва­лер­ке под ноги.

(18)Ва­лер­ка по­чув­ство­вал на своём лице влаж­ные при­кос­но­ве­ния тёплого со­ба­чье­го языка: со­всем кро­шеч­ная со­ба­ка, а пры­га­ла так вы­со­ко! (19)Он про­тя­нул руки, под­хва­тил со­ба­ку, и она уткну­лась ему в шею, часто и пре­дан­но дыша.

– (20)Чу­де­са! - раз­дал­ся гу­стой, сразу за­пол­нив­ший всё про­стран­ство лест­нич­ной клет­ки голос. (21)Голос при­над­ле­жал щуп­ло­му не­вы­со­ко­му че­ло­ве­ку.

– (22)Ты ко мне? (23)Стран­ное, по­ни­ма­ешь, дело... (24)Янка с чу­жи­ми... не осо­бен­но лю­без­на. (25)А к тебе - вон как! (26)За­хо­ди.

– (27)Я на ми­нут­ку, по делу.

(28)Че­ло­век сразу стал серьёзным.

– (29)По делу? (30)Слу­шаю.

– (31)Со­ба­ка ваша... Яна... (32)Воет це­лы­ми днями.

(33)Че­ло­век по­груст­нел.

– (34)Так... (35)Ме­ша­ет, зна­чит. (36)Тебя ро­ди­те­ли при­сла­ли?

– (37)Я про­сто хотел узнать, по­че­му она воет. (38)Ей плохо, да?

– (39)Ты прав, ей плохо. (40)Янка при­вык­ла днём гу­лять, а я на ра­бо­те. (41)Вот при­е­дет моя жена, и всё будет в по­ряд­ке. (42)Но со­ба­ке ведь не объ­яс­нишь!

– (43)Я при­хо­жу из школы в два часа... (44)Я бы мог гу­лять с ней после школы!

(45)Хо­зя­ин квар­ти­ры стран­но по­смот­рел на не­про­ше­но­го гостя, затем вдруг подошёл к пыль­ной полке, про­тя­нул руку и до­стал ключ.

– (46)Держи.

(47)При­шло время удив­лять­ся Ва­лер­ке.

– (48)Вы что же, лю­бо­му не­зна­ко­мо­му че­ло­ве­ку ключ от квар­ти­ры до­ве­ря­е­те?

– (49)Ох, из­ви­ни, по­жа­луй­ста, - муж­чи­на про­тя­нул руку. - (50)Давай зна­ко­мить­ся! (51)Мол­ча­нов Ва­ле­рий Алек­се­е­вич, ин­же­нер.

– (52)Сне­гирёв Ва­ле­рий, уче­ник 6-го «Б», - с до­сто­ин­ством от­ве­тил маль­чиш­ка.

– (53)Очень при­ят­но! (54)Те­перь по­ря­док?

(55)Со­ба­ке Яне не хо­те­лось спус­кать­ся на пол, а потом она бе­жа­ла за Ва­лер­кой до самой двери.

– (56)Со­ба­ки не оши­ба­ют­ся, не оши­ба­ют­ся... - бур­чал себе под нос ин­же­нер Мол­ча­нов.

(По В. Же­лез­ни­ко­ву) *

* Же­лез­ни­ков Вла­ди­мир Кар­по­вич (род. в 1925 г.) - со­вре­мен­ный дет­ский пи­са­тель, ки­но­дра­ма­тург. Его про­из­ве­де­ния, по­свящённые про­бле­мам взрос­ле­ния, стали клас­си­кой оте­че­ствен­ной дет­ской ли­те­ра­ту­ры и пе­ре­ве­де­ны на мно­гие языки мира.

Ответ:

Среди предложений 33-37 найдите предложение с обособленным приложением. Напишите номер этого предложения.

Ответ:

В при-ведённых ниже пред-ло-же-ни-ях из про-чи-тан-но-го тек-ста про-ну-ме-ро-ва-ны все за-пя-тые. Вы-пи-ши-те цифры, обо-зна-ча-ю-щие за-пя-тые при ввод-ном слове.

Но и этот гром-кий голос про-ле-тел, (1) ви-ди-мо, (2) мимо со-зна-ния Анны Фе-до-тов-ны. Она ждала скри-па за-дви-га-е-мо-го ящика, (3) вся была со-сре-до-то-че-на на этом скри-пе и, (4) когда на-ко-нец он раз-дал-ся, (5) вздох-ну-ла с об-лег-че-ни-ем:

Сту-пай-те, (6) дети. Я очень уста-ла.

- (1)Ба­бу­ля, это к тебе, - ска­за­ла Та­неч­ка, входя в квар­ти­ру в со­про­вож­де­нии двух де­во­чек и од­но­го серьёзного маль­чи­ка. (2)Сле­пая Анна Фе­до­тов­на сто­я­ла на по­ро­ге кухни, не видя, но точно зная, что ре­бя­тиш­ки за­стен­чи­во жмут­ся у по­ро­га.

- (3)Про­хо­ди­те в ком­на­ту и рас­ска­зы­вай­те, по ка­ко­му делу при­шли, - ска­за­ла она.

- (4)Ваша внуч­ка Таня рас­ска­за­ла, что у вас фа­ши­сты убили сына и что он вам писал пись­ма. (5)А мы взяли почин: «Нет не­из­вест­ных ге­ро­ев». (6)И ещё она ска­за­ла, что вы ослеп­ли от горя.

(7)Маль­чик вы­па­лил всё одним духом и за­мол­чал.

(8)Анна Фе­до­тов­на уточ­ни­ла:

- (9)Сын успел на­пи­сать всего одно пись­мо. (10)А вто­рое на­пи­сал после его смер­ти его то­ва­рищ.

(11)Она про­тя­ну­ла руку, взяла с при­выч­но­го места папку и от­кры­ла её. (12)Дети не­дол­го по­шу­шу­ка­лись, и боль­шая де­воч­ка ска­за­ла с не­скры­ва­е­мым не­до­ве­ри­ем:

- (13)Это же всё не­на­сто­я­щее!

- (14)Пра­виль­но, это копии, по­то­му что на­сто­я­щи­ми пись­ма­ми я очень до­ро­жу, - по­яс­ни­ла Анна Фе­до­тов­на, хотя ей не очень-то по­нра­вил­ся тон. - (15)От­крой­те верх­ний ящик ко­мо­да. (16)До­стань­те де­ре­вян­ную шка­тул­ку и пе­ре­дай­те её мне.

(17)Когда ей по­ло­жи­ли на руки шка­тул­ку, она от­кры­ла её, бе­реж­но до­ста­ла бес­цен­ные ли­сточ­ки. (18)Дети долго раз­гля­ды­ва­ли до­ку­мен­ты, шеп­та­лись, а потом маль­чик не­ре­ши­тель­но ска­зал:

- (19)Вы долж­ны пе­ре­дать эти до­ку­мен­ты нам. (20)По­жа­луй­ста.

- (21) Эти пись­ма ка­са­ют­ся моего сына, по­че­му же я долж­на пе­ре­дать их вам? - почти ве­се­ло уди­ви­лась она.

- (22)По­то­му что у нас в школе со­зда­ют музей ко дню ве­ли­кой По­бе­ды.

- (23)Я с удо­воль­стви­ем отдам ва­ше­му музею копии этих писем.

- (24)А зачем нам ваши копии? - с вы­зы­ва­ю­щей агрес­си­ей вдруг вкли­ни­лась в раз­го­вор стар­шая де­воч­ка, и Анна Фе­до­тов­на по­ди­ви­лась, каким офи­ци­аль­но-не­че­ло­ве­че­ским может стать голос ребёнка. - (25)Музей не возьмёт копии.

- (26)Не возьмёт, и вы не бе­ри­те. - (27)Анне Фе­до­тов­не очень не по­нра­вил­ся этот тон, вы­зы­ва­ю­щий, пол­ный не­по­нят­ной для неё пре­тен­зии. - (28)И, по­жа­луй­ста, вер­ни­те мне все до­ку­мен­ты.

(29)Они молча от­да­ли ей пись­ма и по­хо­рон­ку. (30)Анна Фе­до­тов­на ощу­па­ла каж­дый ли­сток, удо­сто­ве­ри­лась, что они под­лин­ные, ак­ку­рат­но сло­жи­ла в шка­тул­ку и ска­за­ла:

- (31)Маль­чик, по­ставь шка­тул­ку на место. (32)И за­двинь ящик плот­но, чтобы я слы­ша­ла.

(33)Но слы­ша­ла она сей­час плохо, по­то­му что преды­ду­щий раз­го­вор силь­но обес­по­ко­ил её, уди­вил и оби­дел.

- (34)Трус не­счаст­ный, - вдруг отчётливо, с не­ве­ро­ят­ным пре­зре­ни­ем ска­за­ла боль­шая де­воч­ка. - (35)Толь­ко пикни у нас.

- (36)Всё равно нель­зя, - го­ря­чо и не­по­нят­но за­шеп­тал маль­чик.

- (37)Молчи лучше! - обо­рва­ла его де­воч­ка. - (38)А то мы тебе такое устро­им, что на­пла­чешь­ся.

(39)Но и этот гром­кий голос про­ле­тел, ви­ди­мо, мимо со­зна­ния Анны Фе­до­тов­ны. (40)Она ждала скри­па за­дви­га­е­мо­го ящика, вся была со­сре­до­то­че­на на этом скри­пе и, когда на­ко­нец он раз­дал­ся, вздох­ну­ла с об­лег­че­ни­ем:

- (41)Сту­пай­те, дети. (42)Я очень уста­ла.

(43)Де­ле­га­ция молча уда­ли­лась.

(44)Го­речь и не очень по­нят­ная обида скоро оста­ви­ли Анну Фе­до­тов­ну...

(45)Ве­че­ром внуч­ка как обыч­но чи­та­ла ей пись­мо сына, но Анна Фе­до­тов­на вдруг про­го­во­ри­ла:

- (46)Он чего-то не хотел, а они гро­зи­лись, пу­га­ли его. (47)Таня! (48)За­гля­ни в шка­тул­ку!

- (49)Нету, - тихо ска­за­ла Таня. - (50)По­хо­рон­ка на месте, фо­то­гра­фии, а писем нет.

(51)Анна Фе­до­тов­на при­кры­ла сле­пые глаза, на­пряжённо при­слу­ша­лась, но душа её мол­ча­ла, и голос сына более не зву­чал в ней. (52)Он угас, умер, погиб вто­рич­но, и те­перь уже погиб на­все­гда. (53)Пись­ма, поль­зу­ясь её сле­по­той, вы­ну­ли не из шка­тул­ки - их вы­ну­ли из её души, и те­перь ослеп­ла и оглох­ла не толь­ко она, но и её душа…

(По Б. Ва­си­лье­ву) *

* Ва­си­льев Борис Льво­вич (1924) - рус­ский пи­са­тель. Тема войны и судь­бы по­ко­ле­ния, для ко­то­ро­го война стала глав­ным со­бы­ти­ем в жизни, стала глав­ной в его твор­че­стве и нашла от­ра­же­ние во мно­гих про­из­ве­де­ни­ях, таких как «А зори здесь тихие...», «В спис­ках не зна­чил­ся», «Зав­тра была война» и др.

Ответ:

Укажите количество грамматических основ в предложении 29. Ответ запишите цифрой.

(1)Модель атома с серебристым ядром и укреплёнными на проволочных орбитах электронами стояла на покосившейся полке, которую поддерживала Зиночка Крючкова, очень маленькая и очень гордая девочка с острым личиком. (2)Вокруг на фоне стеклянных шкафов, схем и таблиц физического кабинета кипела бурная жизнь.

– (3)Ну что, так никто и не поможет гвоздь забить? – возмущалась Галя Вишнякова, самая красивая девочка школы. (4)Она вместе с Зиночкой никак не могла справиться с полкой. – (5)Мальчики, я уже себе все пальцы отшибла.

(6)Лёша очень ловко забил бы этот гвоздь. (7)Не великий подвиг, а всё же было бы как-то легче: всеобщее признание могло избавить его от горького чувства одиночества. (8)Но как только он подошёл к девочкам, как у Гали опять появилось стремление к самостоятельности. (9)Она явно ждала чего-то иного. (10)И дождалась. (11)Молоток перехватил стройный гигант в тренировочных брюках – Вахтанг.

(12)Зиночка пожалела Лёшу.

– (13)Пускай этот тип прибьёт, – чтобы утешить Лёшу, Зиночка пренебрежительно кивнула на Вахтанга, – он выше ростом.

(14)Лёша печально смотрел, как Вахтанг, сделав несколько «разминочных» движений, саданул молотком мимо гвоздя и запрыгал, дуя на ушибленные пальцы. (15)Забыв про Лёшу, девочки благосклонно засмеялись: Вахтангу прощалось всё.

(16)Лёша отошёл от них с презрительным жестом: «Эта ваша полка мне по пояс». (17)Но жест не помог: горькое чувство не проходило.

(18)И вдруг в луче света, падавшего из окна, Лёша увидел новенькую. (19)Из неприметной девочки она теперь превратилась в самую заметную. (20)В очках, шоколадно-коричневая от южного загара, девочка так улыбнулась ему, что он даже огляделся по сторонам.

(21)Но никого другого, кому могла предназначаться эта улыбка, поблизости не оказалось.

– (22)Тебя Лёшей зовут? – спросила девочка, и Лёша понял, что она давно уже наблюдала за ним.

(23)Лёша ответил не сразу, потому что в таких случаях, как известно, невидимый дирижёр даёт знак невидимым скрипкам, а вступить в звучащий оркестр нелегко непривычному человеку.

– (24)Запомнила, – осторожно сказал Лёша и, кажется, ничего не испортил.

– (25)Потому что как раз про Клеро читаю, а его звали Алексис.

– (26)А ты Женя Каретникова, из Краснодара, – ответил Лёша, опасаясь, как бы разговор не застрял на неведомом Алексисе.

– (27)Запомнил, – сказала Женя.

(28)Постепенно Лёша понял, что оркестр исполняет не такую уж трудную мелодию, что в ней возможны некоторые вольности и что он, Лёша, тоже вполне на уровне.

– (29)А почему ты на уроках всё время в окно смотришь? – спросила Женя и подошла к Лёшиному окну. – (30)Что ты там увидел?

(31)Лёша встал с Женей рядом.

(32)Из окна им был виден большой открытый павильон «Фрукты –овощи», расположившийся на другой стороне улицы. (33)Рядом отражала ослепительную синеву осеннего неба стеклянная телефонная будка.

– (34)А на уроках надо обязательно слушать, что говорят учителя? – спросил Лёша с иронией, которую ему ещё ни разу не удавалось продемонстрировать ни перед одной девочкой.

– (35)Если не придумал что-нибудь новенькое вместо: «Я учил, но забыл».

(36)Лёша засмеялся.

– (37)Эти слова надо высечь в мраморе, – сказал он.

– (38)Ты можешь... за мой стол... (39)Я тоже одна сижу, – предложила Женя.

(По М. Львовскому) *

* Михаил Григорьевич Львовский (1919–1994) – русский советский поэт-песенник, драматург, сценарист.

Ответ:

В приведённых ниже предложениях из прочитанного текста пронумерованы все запятые. Выпишите цифру(-ы), обозначающую(-ие) запятую(-ые) между частями сложного предложения, связанными сочинительной связью.

Много историй и сказок знал дед, (1) но все сказы начинал и завершал удалой или грустной песней. Казалось, (2) смежив глаза, (3) представлял он себя молодым, (4) чинно сидящим за столом заполошной казачьей свадьбы, (5) или летел он на коне в атаку. Тогда он вскакивал и показывал, (6) как рубали австрияков.

Шашки вон! - командовал старик, (7) тряс узловатыми землистыми пальцами свой дубовый костыль и одним махом срубал метёлки жирной лебеды.

(1)Жил в станице старый-престарый дед. (2)Все давно позабыли его фамилию и имя, звали просто Гриничка...

(3)Дед Гриничка любил петь песни. (4)Сядет, бывало, на завалинку, зажмёт отполированный руками костыль и начинает петь. (5)Он пел хорошо, молодым, совсем не скрипучим, как у его односельчан, голосом, пел старинные казачьи песни. (6)Закрыв глаза, закинув простоволосую белую голову чуть назад, он мог выводить целыми днями, помогая песне плавными взмахами руки.

(7)Ребятишки всегда собирались вокруг него, ложились на траву, подперев кулачками непутёвые головы и пораскрыв рты, слушали, как сказку. (8)Песни плыли про удалых казаков, про ворогов окаянных, про Дон-батюшку. (9)Песен Гриничка знавал много и редко когда повторял одни и те же. (10)Говорят, что дед был лихим казаком-рубакой в молодости, за удаль награждён «Георгием», был запевалой в казачьей сотне от станицы.

(11)Он пел протяжно, с надрывом и какой-то нечеловеческой грустью. (12)Приходили его слушать нередко и взрослые: сядут вокруг деда, а Гриничка, никого не замечая, как бы разговаривая с самим собой, пел и пел...

(13)Его однополчане почти все перемёрли, оставшиеся охали и болели, а он, к удивлению всех, ужился со своей старостью. (14)Многие считали, что именно песни держали дух бодрым, худое тело - прямым, а глаза - острыми и молодыми.

(15)Жил Гриничка один в полуразвалившейся, крытой соломой хате. (16)Получал пенсию за убитых на войне сыновей, изредка забегала прибраться и постирать дочь, живущая на другом краю станицы. (17) Она, говорят, несколько раз уводила к себе жить старика, но проходило время, он опять возвращался на свою завалинку.

(18)Много историй и сказок знал дед, но все сказы начинал и завершал удалой или грустной песней. (19)Казалось, смежив глаза, представлял он себя молодым, чинно сидящим за столом заполошной казачьей свадьбы, или летел он на коне в атаку. (20)Тогда он вскакивал и показывал, как рубали австрияков.

- (21)Шашки вон! - командовал старик, тряс узловатыми землистыми пальцами свой дубовый костыль и одним махом срубал метёлки жирной лебеды. (22)Потом садился, долго сидел бесшумный, что-то перебирая сизыми губами, отыскивая, как на чётках, нужный камушек, и как бы сама собой сначала тихо, потом всё сильней и отчётливей, неторопливо и просторно, как сама степь, с губ его текла песня, грустная, горькая, как полынь, о казачке, не дождавшейся мужа с войны, и сиротинушках детках её, напрасно убитой горлице, об умирающем ямщике и наказе его или ещё о чём-то таком, что сердце сводило печалью, навёртывалась горячая слеза. (23)Ребятня шмыгает носами и вытирает чумазыми ладошками большие, ещё глупые глазёнки...

(27)Жгуч и пронзителен взгляд из-под сивых и лохматых бровей! (28)И не приведи Бог, если он отыскивал в ком-то скрытую червоточину! (29)Ходили к нему, как на исповедь, ходили за негласным советом: как жить? (30)Чего стоишь? (31)Что можешь оставить после себя?

(32)Когда Гриничка пел, теплела душа, и уходил дурман суетного дня, и каждый становился добрей и чище.

(По Ю. Сергееву) *

* Сергеев Юрий Васильевич (род. в 1948 г.) - современный русский писатель. Главной темой творчества является тема Родины.

Ответ:

Среди предложений 1-7 найдите сложные предложения с бессоюзной связью между частями. Напишите номера этих предложений.

(1)Солнечные лучи, легко пронзая белые занавеси, веером разлетаются по комнате.

(2)Что сулит мне этот долгожданный воскресный день? (3)Может, буду помогать маме собираться на дачу. (4)На даче, в двух шагах от застеклённой веранды, висит удобный, глубокий гамак, в который так хочется поскорее залезть, что он мне снится по ночам – в виде сказочной ладьи, плывущей над сосновым лесом. (5)А ещё на даче имеется сердитый медный самовар. (6)Он кормится шишками и очень недоволен, когда их мало.

(7)А может быть, сегодня пойдём гулять через Тучков мост, на Петроградскую сторону. (8)Забредём в Зоосад. (9)Вот это будет здорово! (10)Соседская Ирочка рассказывала, что там с недавних пор катают не только на пони, но и на верблюдах.

(11)А может, мы поедем в большой парк на островах. (12)В парке папа берёт лодку и даёт мне немного погрести. (13)Но это – мечты. (14)А покамест я ещё лежу в своей кровати.

(15)Вот скрипнула дверь. (16)Ныряю с головой под одеяло. (17)Пускай папа подумает, что я куда-то подевалась. (18)Я часто так от него прячусь, а он очень пугается и драматическим голосом взывает к несуществующей публике:

– (19)Пропал ребёнок! (20)Вот несчастье! (21)Куда же он у меня подевался? (22)Надо срочно позвонить в милицию! (23)Вы случайно не видели, дорогие граждане, здесь одну противную девчонку, которая вечно пропадает? (24)Ленка, Ленка, где ты?

(25)Тут я выскакиваю и ору:

– (26)Не надо милицию! (27)Я нашлась!

– (28)Ах, ты нашлась, – говорит папа, – вот я тебя сейчас!

(29)И у нас начинается развесёлая возня, беготня по комнате и швыряние подушек до тех пор, пока мама решительно не прекращает этот шум, который может потревожить соседей.

(30)Лежу, притаившись, и хихикаю под одеялом, но никто меня не ищет. (31)Делаю маленькую щёлку и оглядываю комнату одним глазом. (32)В чём дело? (33)Мама стоит подле табуретки с моими вещичками. (34)Она наклоняется, берёт платьице, перебирает его руками, а сама смотрит куда-то в сторону, в одну точку, и лицо у неё напряжённое и такое печальное, что мне становится не по себе.

(35)Высвобождаюсь из-под одеяла – мама словно не видит меня.

– (36)Мамуленька, видишь, я уже встала…

– (37)Да, да…

(38)Мама всё ещё отсутствует, её нет со мной.

(39)Тихонько дотрагиваюсь до маминой руки, и вдруг она, обычно такая сдержанная, крепко-крепко, до боли, обнимает меня, прижимает к себе, будто боится, что меня могут отнять у неё, забрать, увести.

(40)Приходит папа. (41)Он тоже какой-то необычный, невесёлый.

– (42)Лена, – медленно говорит он, – сегодня война началась. (43)Побудь дома одна. (44)Нам с мамой надо уйти.

Среди предложений 12-16 найдите сложноподчинённое предложение с последовательным подчинением придаточных. Напишите номер этого предложения.

(1)Сталинград безжалостно бомбили день и ночь.

(2)В один из дней Чуянову позвонил Воронин.

– (3)Беда! – сообщил он. – (4)Утром один гад из облаков вывернулся

и свалил фугаску в полтонны прямо... прямо на завод, где, сам знаешь, сколько народу собралось.

(5)Убитых похоронили, раненых развезли по больницам, но в мёртвом здании завода осталась девушка – Нина Петрунина. (6)Жива! (7)Но вытащить её нет сил. (8)Ей ноги стеной придавило, а стена едва держится. (9)Кажется, чуть дохни на неё – и разом обрушится. (10)Семнадцать лет. (11)Жить хочется. (12)Красивая... уж больно девка-то красивая!

– (13)Спасти надо! – крикнул Чуянов. – (14)Во что бы то ни стало. (15)Я сам приеду. (16)Сейчас же.

(17)Люди тогда уже привыкли к смерти, и, казалось бы, что им ещё одна? (18)Но город взбурлил, имя Нины стало известно всем, а равнодушных не было. (19)Всюду, куда ни приди, слышалось:

– (20)Ну как там наша Нина? (21)Спасут ли... вот горе!

(22)Разве так не бывает, что судьба одного человека, доселе никому не известного, вдруг становится средоточием всеобщего сострадания, и множество людей озабоченно следят за чужой судьбой, которая их волнует и в которой подчас выражена судьба многих.

(23)Чуянов приехал. (24)Воронин ещё издали крикнул ему:

– (25)Не подходи близко! (26)Стена вот-вот рухнет...

(27)Нина Петрунина лежала спокойно, и Чуянов до конца жизни не забыл её прекрасного лица, веера её золотистых волос, а ноги девушки, уже раздробленные, покоились под громадной и многотонной массой полуразрушенной заводской стены, которая едва-едва держалась. (28)Здесь же сидела и мать Нины.

(29)Чуянов лишь пальцами коснулся её плеча, сказал:

– (30)Сейчас приедут... укол сделают, чтобы не мучилась.

(31)Нину кормили, всё время делали ей болеутоляющие уколы, и время от времени она спрашивала:

– (32)Когда же, ну когда вы меня спасёте?..

(33)Явились добровольцы – солдаты из гарнизона.

– (34)Ребята, – сказал им Чуянов, – как хотите, а деваху надо вытащить. (35)Орденов вам не посулю, но обедать в столовой обкома будете... (36)Выручайте!

(37)Лучше мне не сказать, чем сказали очевидцы: «Шесть дней продолжалась смертельно опасная работа. (38)Бойцы осторожно выбивали из стены кирпичик за кирпичиком и тут же на место каждого выбитого кирпича ставили подпорки». (39)Кирпич за кирпичом – укол за уколом. (40)Наконец Нину извлекли из-под разрушенной стены.

(41)Наверное, сказалось давнее и природное свойство русских людей – сопереживать и сострадать чужому горю; это прекрасное качество русского народа, ныне почти утерянное и разбазаренное в его массовом эгоизме. (42)Тогда это качество было ещё живо, и оно не раз согревало людские души... (43)Подумайте: ведь эти солдаты-добровольцы из сталинградского гарнизона понимали, что, спасая Нину, каждую секунду могли быть погребёнными вместе с нею под обвалом стены!

Объём сочинения должен составлять не менее 70 слов.

Работа, написанная без опоры на прочитанный текст (не по данному тексту), не оценивается. Если сочинение представляет собой пересказанный или полностью переписанный исходный текст без каких бы то ни было комментариев, то такая работа оценивается нулём баллов.

Сочинение пишите аккуратно, разборчивым почерком.

- (1)Ба­бу­ля, это к тебе, - ска­за­ла Та­неч­ка, входя в квар­ти­ру в со­про­вож­де­нии двух де­во­чек и од­но­го серьёзного маль­чи­ка. (2)Сле­пая Анна Фе­до­тов­на сто­я­ла на по­ро­ге кухни, не видя, но точно зная, что ре­бя­тиш­ки за­стен­чи­во жмут­ся у по­ро­га.

- (3)Про­хо­ди­те в ком­на­ту и рас­ска­зы­вай­те, по ка­ко­му делу при­шли, - ска­за­ла она.

- (4)Ваша внуч­ка Таня рас­ска­за­ла, что у вас фа­ши­сты убили сына и что он вам писал пись­ма. (5)А мы взяли почин: «Нет не­из­вест­ных ге­ро­ев». (6)И ещё она ска­за­ла, что вы ослеп­ли от горя.

(7)Маль­чик вы­па­лил всё одним духом и за­мол­чал.

(8)Анна Фе­до­тов­на уточ­ни­ла:

- (9)Сын успел на­пи­сать всего одно пись­мо. (10)А вто­рое на­пи­сал после его смер­ти его то­ва­рищ.

(11)Она про­тя­ну­ла руку, взяла с при­выч­но­го места папку и от­кры­ла её. (12)Дети не­дол­го по­шу­шу­ка­лись, и боль­шая де­воч­ка ска­за­ла с не­скры­ва­е­мым не­до­ве­ри­ем:

- (13)Это же всё не­на­сто­я­щее!

- (14)Пра­виль­но, это копии, по­то­му что на­сто­я­щи­ми пись­ма­ми я очень до­ро­жу, - по­яс­ни­ла Анна Фе­до­тов­на, хотя ей не очень-то по­нра­вил­ся тон. - (15)От­крой­те верх­ний ящик ко­мо­да. (16)До­стань­те де­ре­вян­ную шка­тул­ку и пе­ре­дай­те её мне.

(17)Когда ей по­ло­жи­ли на руки шка­тул­ку, она от­кры­ла её, бе­реж­но до­ста­ла бес­цен­ные ли­сточ­ки. (18)Дети долго раз­гля­ды­ва­ли до­ку­мен­ты, шеп­та­лись, а потом маль­чик не­ре­ши­тель­но ска­зал:

- (19)Вы долж­ны пе­ре­дать эти до­ку­мен­ты нам. (20)По­жа­луй­ста.

- (21) Эти пись­ма ка­са­ют­ся моего сына, по­че­му же я долж­на пе­ре­дать их вам? - почти ве­се­ло уди­ви­лась она.

- (22)По­то­му что у нас в школе со­зда­ют музей ко дню ве­ли­кой По­бе­ды.

- (23)Я с удо­воль­стви­ем отдам ва­ше­му музею копии этих писем.

- (24)А зачем нам ваши копии? - с вы­зы­ва­ю­щей агрес­си­ей вдруг вкли­ни­лась в раз­го­вор стар­шая де­воч­ка, и Анна Фе­до­тов­на по­ди­ви­лась, каким офи­ци­аль­но-не­че­ло­ве­че­ским может стать голос ребёнка. - (25)Музей не возьмёт копии.

- (26)Не возьмёт, и вы не бе­ри­те. - (27)Анне Фе­до­тов­не очень не по­нра­вил­ся этот тон, вы­зы­ва­ю­щий, пол­ный не­по­нят­ной для неё пре­тен­зии. - (28)И, по­жа­луй­ста, вер­ни­те мне все до­ку­мен­ты.

(29)Они молча от­да­ли ей пись­ма и по­хо­рон­ку. (30)Анна Фе­до­тов­на ощу­па­ла каж­дый ли­сток, удо­сто­ве­ри­лась, что они под­лин­ные, ак­ку­рат­но сло­жи­ла в шка­тул­ку и ска­за­ла:

- (31)Маль­чик, по­ставь шка­тул­ку на место. (32)И за­двинь ящик плот­но, чтобы я слы­ша­ла.

(33)Но слы­ша­ла она сей­час плохо, по­то­му что преды­ду­щий раз­го­вор силь­но обес­по­ко­ил её, уди­вил и оби­дел.

- (34)Трус не­счаст­ный, - вдруг отчётливо, с не­ве­ро­ят­ным пре­зре­ни­ем ска­за­ла боль­шая де­воч­ка. - (35)Толь­ко пикни у нас.

- (36)Всё равно нель­зя, - го­ря­чо и не­по­нят­но за­шеп­тал маль­чик.

- (37)Молчи лучше! - обо­рва­ла его де­воч­ка. - (38)А то мы тебе такое устро­им, что на­пла­чешь­ся.

(39)Но и этот гром­кий голос про­ле­тел, ви­ди­мо, мимо со­зна­ния Анны Фе­до­тов­ны. (40)Она ждала скри­па за­дви­га­е­мо­го ящика, вся была со­сре­до­то­че­на на этом скри­пе и, когда на­ко­нец он раз­дал­ся, вздох­ну­ла с об­лег­че­ни­ем:

- (41)Сту­пай­те, дети. (42)Я очень уста­ла.

(43)Де­ле­га­ция молча уда­ли­лась.

(44)Го­речь и не очень по­нят­ная обида скоро оста­ви­ли Анну Фе­до­тов­ну...

(45)Ве­че­ром внуч­ка как обыч­но чи­та­ла ей пись­мо сына, но Анна Фе­до­тов­на вдруг про­го­во­ри­ла:

- (46)Он чего-то не хотел, а они гро­зи­лись, пу­га­ли его. (47)Таня! (48)За­гля­ни в шка­тул­ку!

- (49)Нету, - тихо ска­за­ла Таня. - (50)По­хо­рон­ка на месте, фо­то­гра­фии, а писем нет.

(51)Анна Фе­до­тов­на при­кры­ла сле­пые глаза, на­пряжённо при­слу­ша­лась, но душа её мол­ча­ла, и голос сына более не зву­чал в ней. (52)Он угас, умер, погиб вто­рич­но, и те­перь уже погиб на­все­гда. (53)Пись­ма, поль­зу­ясь её сле­по­той, вы­ну­ли не из шка­тул­ки - их вы­ну­ли из её души, и те­перь ослеп­ла и оглох­ла не толь­ко она, но и её душа…

(По Б. Ва­си­лье­ву) *

* Ва­си­льев Борис Льво­вич (1924) - рус­ский пи­са­тель. Тема войны и судь­бы по­ко­ле­ния, для ко­то­ро­го война стала глав­ным со­бы­ти­ем в жизни, стала глав­ной в его твор­че­стве и нашла от­ра­же­ние во мно­гих про­из­ве­де­ни­ях, таких как «А зори здесь тихие...», «В спис­ках не зна­чил­ся», «Зав­тра была война» и др.

Решения заданий с развернутым ответом не проверяются автоматически.
На следующей странице вам будет предложено проверить их самостоятельно.

Завершить тестирование, свериться с ответами, увидеть решения.

Диктант

Повышенный уровень сложности

Длинной блистающей полосой тянется с запада на восток Таймырское озеро. На севере возвышаются каменные глыбы, а за ними маячат черные хребты. Весенние воды приносят с верховьев следы пребывания человека: рваные сети, поплавки, поломанные весла и другие немудреные принадлежности рыбачьего обихода.

У заболоченных берегов тундра оголилась, только кое-где белеют и блестят на солнце пятнышки снега. Еще крепко держит ноги скованная льдом мерзлота, и лед в устьях рек и речонок долго будет стоять, а озеро очистится дней через десять. И тогда песчаный берег, залитый светом, перейдет в таинственное свечение сонной воды, а дальше – в торжественные силуэты и причудливые очертания противоположного берега.

В ясный ветреный день, вдыхая запахи пробужденной земли, мы бродим по проталинам тундры. Из-под ног то и дело выбегает, припадая к земле, куропатка. Сорвется и тут же, как подстреленный, упадет на землю крошечный куличок, который, стараясь увести незваного посетителя от гнезда, тоже начинает кувыркаться у самых ног. А еще дальше, у самой воды, горностай, держа в зубах серебряную рыбу, скачками проносится к нагроможденным валунам.

У медленно тающих ледничков скоро начнут оживать и цвести растения, а в августе среди стелющейся на холмах полярной березы появятся первые грибы, ягоды – словом, все дары короткого северного лета.

Диктант

Средний уровень сложности

В Мещерском крае нет никаких особенных красот и богатств, кроме лесов, лугов и прозрачного воздуха. И все-таки этот край нехоженых троп и непуганых зверей и птиц обладает большой притягательной силой. Он так же скромен, как картины Левитана, но в нем, как и в этих картинах, заключается вся прелесть и все незаметное поначалу разнообразие русской природы. Что можно увидеть в Мещерском крае? Цветущие, никогда не кошенные луга, стелющиеся туманы, сосновые боры, лесные озера, высокие стога, пахнущие сухим и теплым сеном. Сено в них остается теплым в течение всей зимы. Мне приходилось ночевать в стогах в октябре, вырывая в сене глубокую нору. Когда залезешь в нее, то сразу согреешься и спишь всю ночь, как будто в натопленной комнате. А над лугами ветер гонит свинцовые тучи, и иней в это время уже покрывает траву на рассвете.

В Мещерском крае можно увидеть, вернее, услышать такую торжественную тишину, что бубенчик заблудившейся коровы слышен издалека, раздаваясь почти за километры в безветренные дни. В ветреные дни слышишь леса, шумящие океанским гулом. Вершины гигантских сосен гнутся вслед пролетающим облакам, ветер волной колышет густой папоротник.

Когда привыкнешь к Мещере, в ней все становится родным: крики перепелов, стук дятлов, и шорох дождей в рыжей хвое, и плач ивы над заснувшей рекой.

Диктант

Первый уровень сложности

Я проснулся ранним утром. Комната была залита ровным желтым светом, будто от керосиновой лампы. Свет шел из окна и ярче всего освещал бревенчатый потолок. Странный свет – неяркий и неподвижный – был вовсе не похож на солнечный. Это светили осенние листья.

За ветреную ночь сад сбросил сухую листву. Она лежала разноцветными грудами на земле и распространяла тусклое сияние. Осень смешала все чистые краски и нанесла их, как на холст, на далекие пространства земли и неба.

Я видел сухую листву, золотую и пурпурную, синеватую и серую, почти серебряную. Краски, казалось, смягчились из-за осенней мглы, неподвижно висевшей в воздухе. А когда беспрерывно шли дожди, мягкость красок сменялась блеском. Небо, сплошь покрытое облаками, все же давало достаточно света, чтобы мокрые леса, загораясь вдали, походили на величественные пожары.

Стало темнеть, с востока наносило то ли низкие тучи, то ли дым гигантского пожара, и я вернулся домой. В саду приходилось идти по листьям, как по настоящему ковру. Я находил их и в доме: на полу, на застеленной кровати, на печке – всюду. Они были насквозь пропитаны их пряным ароматом.

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Шрифт:

100% +

51

Под легким дуновением знойного ветра море вздрагивало и, покрываясь мелкой рябью, ослепительно ярко отражавшей солнце, улыбалось голубому небу тысячами серебряных улыбок. В пространстве между морем и небом носился веселый плеск волн, взбегавших на пологий берег песчаной косы. Все было полно живой радости: звук и блеск солнца, ветер и соленый аромат воды, жаркий воздух и желтый песок. Узкая длинная коса, вонзаясь острым шпилем в безграничную пустыню играющей солнцем воды, терялась где-то вдали, где знойная мгла скрывала землю. Багры, весла, корзины да бочки беспорядочно валялись на косе. В этот день даже чайки истомлены зноем. Они сидят рядами на песке, раскрыв клювы и опустив крылья, или же лениво качаются на волнах.

Когда солнце начало спускаться в море, неугомонные волны то играли весело и шумно, то мечтательно ласково плескались о берег. Сквозь их шум на берег долетали не то вздохи, не то тихие, ласково зовущие крики. Солнце садилось, и на желтом горячем песке лежал розоватый отблеск его лучей. И жалкие кусты ив, и перламутровые облака, и волны, взбегавшие на берег, – все готовилось к ночному покою. Одинокий, точно заблудившийся в темной дали моря, огонь костра то ярко вспыхивал, то угасал, как бы изнемогая. Ночные тени ложились не только на море, но и на берег. Вокруг было только безмерное, торжественное море, посеребренное луной, и синее, усеянное звездами небо.

(По М. Горькому)

52
Обыкновенная земля

В Мещерском крае нет никаких особенных красот и богатств, кроме лесов, лугов и прозрачного воздуха. И тем не менее этот край нехоженых троп и непуганых зверей и птиц обладает большой притягательной силой. Он так же скромен, как картины Левитана, но в нем, как и в этих картинах, заключается вся прелесть и все незаметное на первый взгляд разнообразие русской природы. Что можно увидеть в Мещерском крае? Цветущие, никогда не кошенные луга, стелющиеся туманы, сосновые боры, лесные озера, высокие стога, пахнущие сухим и теплым сеном. Сено в стогах остается теплым в течение всей зимы. Мне приходилось ночевать в стогах в октябре, когда иней покрывает траву на рассвете, и я вырывал в сене глубокую нору. Залезешь в нее – сразу согреешься и спишь в продолжение всей ночи, будто в натопленной комнате. А над лугами ветер гонит свинцовые тучи. В Мещерском крае можно увидеть, вернее, услышать такую торжественную тишину, что бубенчик заблудившейся коровы слышен издалека, почти за километры, если, конечно, день безветренный. Летом в ветреные дни леса шумят великим океанским гулом и вершины гигантских сосен гнутся вслед пролетающим облакам.

Вот невдалеке неожиданно блеснула молния. Пора искать убежища для спасения от неожиданного дождя. Надеюсь, удастся скрыться вовремя вон под тем дубом. Под этим естественным, созданным щедрой природой шатром никогда не промокнешь. Но вот отблистали молнии, и полчища туч унеслись куда-то вдаль. Пробравшись через мокрый папоротник и какую-то стелющуюся растительность, выбираемся на едва приметную тропинку. Как прекрасна Мещера, когда привыкнешь к ней! Все становится родным: крики перепелов, суетливый стук дятлов, и шорох дождей в рыжей хвое, и плач ивы над заснувшей рекой.

(По К. Паустовскому)

53

Теперь по деревням уже не водят медведей. Да и цыгане стали редко бродить, большей частью они живут в тех местах, где приписаны, и только иногда, отдавая дань своей вековой привычке, выбираются куда-нибудь на выгон, натягивают закопченное полотно и живут целыми семьями, занимаясь ковкой лошадей, коновальством и барышничеством. Мне случалось видеть даже, что шатры уступали место на скорую руку сколоченным дощатым балаганам. Это было в губернском городе: недалеко от больницы и базарной площади, на клочке еще не застроенной земли, рядом с почтовой дорогой.

Из балаганов слышался лязг железа; я заглянул в один из них: какой-то старик ковал подковы. Я посмотрел на его работу и увидел, что это уже не прежний цыган-кузнец, а простой мастеровой; проходя уже довольно поздно вечером, я подошел к балагану и увидел старика за тем же занятием. Странно было видеть цыганский табор почти внутри города: дощатые балаганы, костры с чугунными котелками, в которых закутанные пестрыми платками цыганки варили какие-то яства.

Цыгане шли по деревням, давая в последний раз свои представления. В последний раз медведи показывали свое искусство: плясали, боролись, показывали, как мальчишки горох воруют. В последний раз приходили старики и старухи, чтобы полечиться верным, испытанным средством: лечь на землю под медведя, который ложился на пациента брюхом, широко растопырив во все стороны по земле свои четыре лапы. В последний раз их вводили в хаты, причем, если медведь добровольно соглашался войти, его вели в передний угол, и сажали там, и радовались его согласию как доброму знаку.

(По В. Гаршину)

54

В течение прошлого лета мне пришлось жить в старинной подмосковной усадьбе, где было настроено и сдавалось несколько небольших дач. Никак не ожидал я этого: дачи под Москвой, никогда еще не жил дачником без какого-то ни было дела в усадьбе, столь непохожей на наши степные усадьбы, и в таком климате.

В парке усадьбы деревья были так велики, что дачи, кое-где построенные в нем, казались под ним малы, имея вид туземных жилищ под деревьями в тропических странах. Пруд в парке, наполовину затянутый зеленой ряской, стоял как громадное черное зеркало.

Я жил на окраине парка, примыкавшего к негустому смешанному лесу; дощатая дача моя была не достроена, неконопаченые стены, неструганые полы, мебели почти никакой. От сырости, по-видимому никогда не исчезавшей, мои сапоги, валявшиеся под кроватью, обрастали бархатом плесени.

Все лето почти непрестанно шли дожди. Бывало, то и дело в яркой синеве скапливались белые облака и вдали перекатывался гром, потом начинал сыпать сквозь солнце блестящий дождь, быстро превращавшийся от зноя в душистый сосновый пар. Как-то неожиданно дождь заканчивался, и из парка, из леса, с соседних пастбищ – отовсюду снова слышалась радостная птичья разноголосица.

Перед закатом по-прежнему оставалось ясно, и на моих дощатых стенах дрожала, падая в окна сквозь листву, хрустально-золотая сетка низкого солнца.

Темнело по вечерам только к полуночи: стоит и стоит полусвет запада по совершенно неподвижным, притихшим лесам. В лунные ночи этот полусвет как-то странно мешался с лунным светом, тоже неподвижным, заколдованным. И по тому спокойствию, что царило повсюду, по чистоте неба и воздуха все казалось, что дождя уже больше не будет. Но вот я, засыпая, вдруг слышал: на крышу опять рушится ливень с громовыми раскатами, кругом беспредельная тьма и в отвес падающие молнии.

Утром в сырых аллеях, на лиловой земле, расстилались пестрые тени и ослепительные пятна солнца, цокали птички, называемые мухоловками, и хрипло трещали дрозды. А к полудню опять парило, находили облака и начинал сыпать дождь.

(По И. Бунину)

55

Он сердито швырнул окурок, зашипевший в луже, засунул руки в карманы расстегнутого, развеваемого ветром пальто и, нагнув еще не успевшую проясниться от дообеденных уроков голову и ощущая в желудке тяжесть скверного обеда, принялся шагать сосредоточенно и энергично. Но как ни шагал, все, что было кругом, шло вместе с ним: и наискось ливший дождь, мочивший лицо, и заношенный студенческий мундир, и громадные дома, чуждо и молчаливо теснившиеся по обеим сторонам узкой улицы, и прохожие, мокрые, угрюмые, которые казались в дождь все, как один. Все это знакомое, повторяющееся день изо дня, надоедливо шло вместе с ним, ни на минуту, ни на мгновенье не отставая.

И вся обстановка его теперешней жизни, все одна и та же, повторяющаяся изо дня в день, казалось, шла вместе с ним: утром несколько глотков горячего чаю, потом бесконечная беготня по урокам.

И все дома его клиентов были на один манер, и жизнь в них шла на один манер, и отношения к нему и его к ним были одни и те же. Казалось, он только менял в течение дня улицы, но входил к одним и тем же людям, к одной и той же семье, несмотря на разность физиономий, возрастов и общественного положения.

Он позвонил. Долго не открывали. Загривов стоял насупившись. Дождь все так же косо мелькал, чисто омытые тротуары влажно блестели. Извозчики, нахохлившись, дергали вожжами так же, как и всегда. В этой покорности чувствовалась своя особенная, недоступная окружающим жизнь.

В пустой, голой, даже без печки комнате стояли три стула. На столе лежали две развернутые тетради с положенными на них карандашами. Обыкновенно при входе Загривова у стола его встречали, глядя исподлобья, два плечистых угрюмых реалиста.

Старший, вылитая копия отца, был в пятом классе. Глядя на этот низкий заросший жесткими волосами лоб, на эту срезанную назад тяжелую, неправильную голову, казалось, что в толстом черепе оставался очень небольшой уголок для мозга.

Со своими учениками Загривов никогда ни о чем постороннем не заговаривал. Между ним и его учениками всегда стояла стена отчуждения. В доме так же царила строгая, суровая тишина, как будто никто не ходил, не разговаривал, не смеялся.

(По А. Серафимовичу)

56
Метель

Долго мы ехали, но метель все не ослабевала, а, наоборот, как будто усиливалась. День был ветреный, и даже с подветренной стороны чувствовалось, как непрестанно гудит в какую-то скважину снизу. Ноги мои стали мерзнуть, и я напрасно старался набросить на них что-нибудь сверху. Ямщик то и дело поворачивал ко мне обветренное лицо с покрасневшими глазами и обындевевшими ресницами и что-то кричал, но мне не разобрать было ничего. Он, вероятно, пытался приободрить меня, так как рассчитывал на скорое окончание путешествия, но расчеты его не оправдались, и мы долго плутали во тьме. Он еще на станции уверял, что к ветрам всегда притерпеться можно, только я, южанин и домосед, претерпевал эти неудобства моего путешествия, скажу откровенно, с трудом. Меня не покидало ощущение, что предпринятая мною поездка вовсе не безопасна.

Ямщик уже давно не тянул свою безыскусную песню; в поле была полная тишина, белая, застывшая; ни столба, ни стога, ни ветряной мельницы – ничего не видно. К вечеру метель поутихла, но непроницаемый в поле мрак – тоже невеселая картина. Лошади как будто заторопились, и серебряные колокольчики зазвенели на дуге.

Выйти из саней было нельзя: снегу навалило на пол-аршина, сани непрерывно въезжали в сугроб. Я насилу дождался, когда мы подъехали наконец к постоялому двору.

Гостеприимные хозяева долго нянчились с нами: оттирали, обогревали, потчевали чаем, который, кстати сказать, здесь пьют настолько горячим, что я ожег себе язык, впрочем, это нисколько не мешало нам разговаривать по-дружески, будто мы век знакомы. Непреодолимая дрема, навеянная теплом и сытостью, нас, разумеется, клонила ко сну, и я, поставив свои валяные сапоги на протопленную печь, лег и ничего не слышал: ни пререканий ямщиков, ни перешептывания хозяев – заснул как убитый. Наутро хозяева накормили незваных гостей и вяленой олениной, и стреляными зайцами, и печенной в золе картошкой, напоили теплым молоком.

(По И. Голуб, В. Шейну)

57
Ночь в Балаклаве

В конце октября, когда дни еще по-осеннему ласковы, Балаклава начинает жить своеобразной жизнью. Уезжают обремененные чемоданами и баулами последние курортники, в течение долгого здешнего лета наслаждавшиеся солнцем и морем, и сразу становится просторно, свежо и по-домашнему деловито, точно после отъезда нашумевших непрошеных гостей.

Поперек набережной расстилаются рыбачьи сети, и на полированных булыжниках мостовой они кажутся нежными и тонкими, словно паутина. Рыбаки, эти труженики моря, как их называют, ползают по разостланным сетям, как будто серо-черные пауки, исправляющие разорванную, воздушную пелену. Капитаны рыболовецких баркасов точат иступившиеся белужьи крючки, а у каменных колодцев, где беспрерывной серебряной струйкой лепечет вода, судачат, собираясь здесь в свободные минуты, темнолицые женщины – местные жительницы.

Опускаясь за море, садится солнце, и вскоре звездная ночь, сменяя короткую вечернюю зарю, обволакивает землю. Весь город погружается в глубокий сон, и наступает тот час, когда ниоткуда не доносится ни звука. Лишь изредка хлюпает вода о прибрежный камень, и этот одинокий звук еще более подчеркивает ничем не нарушаемую тишину. Чувствуешь, как ночь и молчание слились в одном черном объятии.

Нигде, по-моему, не услышишь такой совершенной, такой идеальной тишины, как в ночной Балаклаве.

(По А. Куприну)

58
На сенокосе

Трава на некошеном лугу, невысокая, но густая, оказалась не мягче, а еще жестче, однако я не сдавался и, стараясь косить как можно лучше, шел не отставая.

Владимир, сын бывшего крепостного, не переставая махавший косой, почем зря резал траву, не выказывая ни малейшего усилия. Несмотря на крайнюю усталость, я не решался попросить Владимира остановиться, но чувствовал, что не выдержу: так устал.

В это время Владимир сам остановился и, нагнувшись, взял травы, не торопясь вытер косу и стал молча точить. Я не спеша опустил косу и облегченно вздохнул, оглядевшись.

Невзрачный мужичонка, прихрамывая шедший сзади и, по-видимому, тоже уставший, сейчас же, не доходя до меня, остановился и принялся точить, перекрестившись.

Наточив свою косу, Владимир сделал то же с моей косой, и мы не медля пошли дальше. Владимир шел мах за махом, не останавливаясь, и, казалось, не чувствовал никакой усталости. Я косил из всех сил, стараясь не отставать, и все более ослабевал. С деланным безразличием махая косой, я все более убеждался, что у меня не хватит сил даже для считанных махов косы, нужных, чтобы закончить ряд.

Наконец ряд был пройден, и, вскинув на плечо косу, Владимир пошел по уже хоженому покосу, ступая по следам, оставленным каблуками. Пот, не унимаясь, скатывался с моего лица, и вся рубаха моя была мокра, словно моченная в воде, но мне было хорошо: я выстоял.

59

Сумерки, может быть, и были причиной того, что внешность прокуратора резко изменилась. Он как будто на глазах постарел, сгорбился и, кроме того, стал тревожен. Один раз он оглянулся и почему-то вздрогнул, бросив взгляд на пустое кресло, на спинке которого лежал плащ. Приближалась прозрачная ночь, вечерние тени играли свою игру, и, вероятно, усталому прокуратору померещилось, что кто-то сидит в пустом кресле. Допустив малодушие, пошевелив брошенный плащ, прокуратор, оставив его, забегал по балкону, то подбегая к столу и хватаясь за чашу, то останавливаясь и начиная бессмысленно глядеть в мозаику пола.

В течение сегодняшнего дня уже второй раз на него пала тоска. Потирая висок, в котором от утренней боли осталось только ноющее воспоминание, прокуратор все силился понять, в чем причина его душевных мучений, и, поняв это, он постарался обмануть себя. Ему ясно было, что, безвозвратно упустив что-то сегодня утром, он теперь хочет исправить упущенное какими-то мелкими и ничтожными, а главное, запоздавшими действиями. Но это очень плохо удавалось прокуратору. На одном из поворотов, круто остановившись, прокуратор свистнул, и из сада выскочил на балкон гигантский остроухий пес в ошейнике с золочеными бляшками.

Прокуратор сел в кресло; Банга, высунув язык и часто дыша, уселся у ног хозяина, причем радость в глазах пса означала, что кончилась гроза и что он опять тут, рядом с человеком, которого любил, считал самым могучим в мире, повелителем всех людей, благодаря которому и самого себя пес считал привилегированным существом, высшим и особенным. Но, улегшись у ног хозяина и даже не пища на него, пес сразу понял, что хозяина его постигла беда, и поэтому Банга, поднявшись и зайдя сбоку, положил лапы и голову на колени прокуратору, что должно было означать: он утешает своего хозяина и несчастье готов встретить вместе с ним. Это он пытался выразить и в глазах, скашиваемых к хозяину, и в насторожившихся, навостренных ушах. Так оба они, пес и человек, любящие друг друга, встретили праздничную ночь.

(По М. Булгакову)

60

Я проснулся ранним утром. Комната была залита ровным желтым светом, будто от керосиновой лампы. Свет шел снизу, из окна, и ярче всего освещал бревенчатый потолок. Странный свет – неяркий и неподвижный – был вовсе не похож на солнечный. Это светили осенние листья.

За ветреную и долгую ночь сад сбросил сухую листву. Она лежала разноцветными грудами на земле и распространяла тусклое сияние, и от этого сияния лица людей казались загорелыми. Осень смешала все чистые краски, какие существуют на свете, и нанесла их, как на холст, на далекие пространства земли и неба.

Я видел сухую листву, не только золотую и пурпурную, но и фиолетовую, и серую, и почти серебряную. Краски, казалось, смягчились из-за осенней мглы, неподвижно висели в воздухе. А когда беспрерывно шли дожди, мягкость красок сменялась блеском: небо, покрытое облаками, все же давало достаточно света, чтобы мокрые леса могли загораться вдали, как величественные багряные и золотые пожары. Теперь конец сентября, и в небе какое-то странное сочетание наивной голубизны и темно-махровых туч. Временами проглядывает ясное солнце, и тогда еще чернее делаются тучи, еще голубее чистые участки неба, еще чернее неширокая проезжая дорога, еще белее проглядывает сквозь полуопавшие липы старинная колокольня.

Если с этой колокольни, забравшись по деревянным расшатанным лестницам, поглядеть на северо-запад, то сразу расширится кругозор. Отсюда особенно хорошо видна речонка, обвивающая подножие холма, на котором раскинулась деревня. А вдали виднеется лес, подковкой охвативший весь горизонт.

Стало смеркаться, с востока наносило то ли низкие тучи, то ли дым гигантского пожара, и я вернулся домой. Уже поздним вечером вышел в сад, к колодцу. Поставив на сруб толстый фонарь, достал воды. В ведре плавали желтые листья. Никуда от них не спрятаться – они были повсюду. Стало трудно ходить по дорожкам сада: приходилось идти по листьям, как по настоящему ковру. Мы находили их и в доме: на полу, на застеленной кровати, на печке – всюду. Они были насквозь пропитаны их винным ароматом.

61

После полудня стало так жарко, что пассажиры перебрались на верхнюю палубу. Несмотря на безветрие, вся поверхность реки кипела дрожащей зыбью, в которой нестерпимо ярко дробились солнечные лучи, производя впечатление бесчисленного множества серебряных шариков. Только на отмелях, там, где берег длинным мысом врезался в реку, вода огибала его неподвижной лентой, спокойно синевшей среди этой блестящей ряби.

На небе не было ни тучки, но на горизонте кое-где протянулись тонкие белые облака, отливавшие по краям, как мазки расплавленного металла. Черный дым, не подымаясь над трубой, стлался за пароходом длинным грязным хвостом.

Снизу, из машинного отделения, доносилось непрерывное шипение и какие-то глубокие, правильные вздохи, в такт которым вздрагивала деревянная палуба «Ястреба». За кормой, догоняя ее, бежали ряды длинных широких волн; белые курчавые волны неожиданно бешено вскипали на их мутно-зеленой вершине и, плавно опустившись вниз, вдруг таяли, точно прятались под воду. Волны без устали набегали на берег и, разбившись с шумом об откос, бежали назад, обнажая песчаную отмель, всю изъеденную прибоем.

Это однообразие не прискучивало Вере Львовне и не утомляло ее: на весь Божий мир она глядела сквозь радужную пелену тихого очарования. Ей все казалось милым и дорогим: и пароход, необыкновенно белый и чистенький, и капитан, здоровенный толстяк в парусиновой паре, с багровым лицом и звериным голосом, охрипшим от непогод, и лоцман, красивый чернобородый мужик, который вертел в своей стеклянной будочке колесо штурвала, в то время как его острые, прищуренные глаза неподвижно глядели вдаль.

Вдали показалась пристань – маленький красный дощатый домик, выстроенный на барке. Капитан, приложив рот к рупору, проведенному в машинное отделение, кричал командные слова, и его голос, казалось, выходил из глубокой бочки: «Самый малый! Задний ход!»

Около станции толпились бабы и девчонки; они предлагали пассажирам сушеную малину, бутылки с кипяченым молоком, соленую рыбу, вареную и печеную баранину.

Жара понемногу спадала. Пассажиры заметили, как солнце садилось в пожаре кроваво-пурпурного пламени и растопленного золота. Когда же яркие краски поутихли, то весь горизонт осветился ровным пыльно-розовым сиянием. Наконец и это сияние померкло, и только невысоко над землей, в том месте, где закатилось солнце, осталась неясная длинная розовая полоска, незаметно переходившая вверху неба в нежно-голубоватый оттенок вечернего неба.

(По А. Куприну)