Чокан Валиханов: биография. Биография Уалиханов краткая биография

Ш. Ш. Уалиханов - одна из замечательных личностей в среде казахского народа в дореволюционный период, просветитель-демократ, путешественник, этнограф, филолог. Появление на исторической арене такого всестороннего ученого и передового человека совпало с важным этапом истории казахского народа - оживлением развития производительных сил Казахстана и углублением его столетнего экономического и культурного общения с Россией.
Огромное значение Ш. Уалиханова для нашей отечественной науки еще в XIX веке было обще известным. Профессор Н. И. Веселовский говорил: «Как блестящий метеор, промелькнул над нивой востоковедения Шокан Шынгысович Уалиханов: русские ориенталисты единодушно признали в лице его феноменальное явление». Ученый и путешественник П. П. Семенов-Тян-Шанский считал Уалиханова одним из «самых просвещенных людей из национальных окраин». Исследователь Азии Г. Н. Потанин писал: «В среде казахов не найдется ни одного, за которым было бы признать значение, равное с Шоканом». Современники Уалиханова называли его «гениальным молодым человеком», честнейшей и чистейшей личностью». Жизнь и деятельность. Шокан Уалиханов (полное его имя Мухаммед-Ханафия, Шокан - прозвище, данное матерью) родился в ноябре 1835 года в урочище Кушмурун Кокшетауской (ныне - Северо-Казахстанская) области, в семье старшего султана - правителя Шынгыса Уалиханова, впоследствии получившего чин полковника, одного из влиятельных, образованных для своего времени людей. Бабушка Шокана была умной, образованной, знавшей несколько языков женщиной. Она оказала большое влияние на духовное развитие Шокана Уалиханова. Светлые воспоминания о бабушке - наставнице, носи-теаышпе лучших традиций народа, обычаев - Шокан сохранил на всю жизнь. Он записал ряд памятных встреч с ней. Будучи уже офицером особых поручений при генерал-губернаторе Западной Сибири, Шокан, получив сообщение о смерти Айганым, специально поехал в Сырымбет,чтобы попрощаться и проводить ее в последний путь»,- писал один из исследователей жизни и деятельности ученого академик Академии наук Казахстана А. X. Маргулан.
После получения первоначального обучения в ауле Шокан в 1847-1853 годах учился в Сибирском кадетском корпусе в г. Омске.
Кадетский корпус - дореволюционное закрытое военное учебное заведение преимущественно для детей офицеров, основанное в 1730-х годах. В стенах этого учебного заведения будущий ученый получил первые знания, которые помогли формированию личности Ш. III. Уалиханова, его мировоззрен-ческой платформы. Такая жажда знаний и настойчивость в приобретении их для казахов того времени само по себе было незаурядным, многозначащим явлением.
На работу в корпусе были приглашены опытные препода-ватели, среди которых были люди, испытавшие влияние русской передовой общественной мысли, такие как капитан И. В. Ждан-Пушкин, Н. Ф. Костылецкий, друг юности Н. Г. Чернышевского, В. П. Лабодовский, Гансевский. В бытность Ш. Ш. Уалиханова в Омске он общался с образованными людьми города.
В корпусе Уалиханов проявил способности в изучении географии, истории, литературы. Он много и вдумчиво читает, как отмечается в ряде воспоминаний современников. Уже тогда он записывал произведения казахского фольклора, изучал историческую топографию некоторых районов Степи, делал чертежи и зарисовки архитектурных памятников. Знаменитый путешественник Г. Н. Потанин, учившийся вместе с Шоканом в корпусе, вспоминает: «Мечта уносила Уалиханова в загадочную даль, в экскиргизские страны, к подошвам Тянь-Шаня, в Тибет... Он еще на школьной скамье готовился к роли путешественника, перечитывал Палласа, Рычкова, Левшина, Вельяминова-Зернова и массу других книг. Шокану было только 14-15 лет, когда преподаватели корпуса на него смотрели как на будущего исследователя и, может быть, ученого».
Большое значение для формирования общественно-политических взглядов Уалиханова имело его знакомство с представителями передовой демократической интеллигенции - поэтом С. Ф. Дуровым, писателем Ф. М. Достоевским, в то время отбывавшим ссылку в Омске и Семипалатинске.
Трогательна была дружба Уалиханова с Достоевским. В одном из писем Достоевский писал:«... Я так Вас люблю, что мечтаю о Вас и о судьбе Вашей по целым дням. Конечно, в мечтах я устраивал и лелеял судьбу Вашу. Но среди мечтаний была одна действительность: это то, что Вы первый из Вашего племени, достигший образования европейского. Уж один этот случай поразителен, и сознание о нем невольно налагает на Вас и обязанности... Судьба же Вас сделала вдобавок превосходнейшим человеком, дала Вам и душу, и сердце...».
В 1854-1857 годах Уалиханов путешествует по Семиречью, Тарбагатаю, Центральному Казахстану, по Киргизии, где собирает богатый географический, этнографический и исторический материал о казахском и киргизском народах, о котором высоко отзывался известный путешественник-географ П. П. Семенов-Тян-Шанский. Он же рекомендовал Ш. Ш. Уалиханова как обладателя совершенно выдающихся способностей в члены научного Русского географического общества, и Шокан был избран в 1857 году в его действительные члены.
В 1858-1859 годах Уалиханов совершает свою знаменитую поездку в Кашгарию, в Китай, которая принесла ему славу отважного путешественника и крупного ученого. Результаты этой поездки, труды, посвященные истории, географии и социальному строю народов Восточного Туркестана были опубликованы на русском, немецком, английском и французском языках.
В конце 1859-1861 годов Ш. Уалиханов жил в Петербурге, где работал в высшем военном учреждении - Генеральном штабе, Азиатском департаменте Министерства иностранных дел, Русском географическом обществе, членом которого он был избран в 1857 году, слушал лекции в Петербургском университете. Он работал над составлением и изданием карт Средней Азии и Восточного Туркестана, принимал участие в подготовке к изданию трудов ученого К. Риттера, обобщал материалы по географии, этнографии, истории Средней Азии и Казахстана, читал лекции о Восточном Туркестане, Тянь-Шане, Киргизии. В Петербурге познакомился с идеями русских революционных демократов-шестидесятников. Повседневно общаясь с русскими учеными и писателями, Шокан пробуждал у них интерес к Средней Азии и Казахстану, способствовал укреплению дружеского расположения к народам этих окраин. Поэтам подсказывал сюжеты, темы из восточной жизни. Под влиянием бесед с Уалихановым поэт А. Н. Майков написал стихи «В степях», «Альпийские ледники», «Емшан». В письме А. Н. Майкова читаем: «...мы немного времени провели вместе, но я так полюбил Вас...» . В ученой и литературной среде, в которой вращался Ш. Уалиханов во время пребывания в Петербурге, он пользовался большим уважением и любовью. Многие потом вспоминали о Уалиханове, писали о нем с душевной теплотой и искренней доброжелательностью.
Весной 1861 года тяжелая болезнь заставила Ш. Уалиханова оставить Петербург. Живя в ауле, он занимался изучением быта, истории народа, собиранием образцов устной поэзии. Много писал об отсталости, средневековье, страданиях бесправных народных масс, томившихся под двойным гнетом чиновников - колонизаторов и феодалов, об их произволе и насилии. Он выступает в защиту прав народных масс, против угнетения и несправедливости. Увлекшись утопическими идеями, веря в то, что можно «от власти создать счастье народа», Уалиханов писал Достоевскому: «Я думал как-то сделаться султаном, чтобы посвятить себя пользе соотечественников, защитить их от чиновников и от деспотизма богатых киргиз».
Умер Шокан Уалиханов очень рано, в возрасте 30 лет. Он похоронен вблизи дороги у подножия Алтын-Эмельского хребта, примерно в 250 километрах от Алматы.
Шокан Уалиханов был патриотом, просветителем. «Народ свой он любил... Он хотел ему добра, и служить будущему своего народа было его мечтой»,- писал Г. Н. Потанин, первый биограф и друг Ш. Уалиханова. Уалиханов прекрасно знал жизнь казахского народа, его быт, нравы, обычаи, многовековую духовную культуру, прекрасно разбирался в сложнейших политических проблемах, в нуждах и чаяниях своего народа, глубоко чувствовал его потребность в развитии, в выходе из темноты. «Свои демократические убеждения,- вспоминает Потанин,-Шокан высказывал резко». По своим социально-политическим взглядам Ш. Уалиханов примыкал к прогрессивному демократическому лагерю России, выступавшему против самодержавно-крепостнического строя, против колонизаторской политики царизма.
Ш. Ш. Уалиханова волновал вопрос о пути, по которому должно пойти дальнейшее историческое развитие казахского общества. Путь экономического, политического и культурного прогресса казахского народа он видел в просвещении, в образовании. «Для нормального роста и развития народа,- писал он,- необходимы прежде всего свобода и знания». Вся его деятельность носит просветительский характер. Ш. Уалиханов сумел глубоко и верно понять историческую необходимость взаимного сближения России и Казахстана для того, чтобы возможно быстрее вывести свой народ в ряд развитых народов.
Ш. Уалиханов решительно выступал против царских колониальных, а также местных властей, чинивших произвол и беззаконие в казахской степи. «В каждом действии русского начальства киргизы видят одно только зло, посягательство на их свободы и льготы»,- пишет он о реакции людей на действия степной царской администрации. «С местными султанами и богачами я не лажу,- писал он в одном из писем,- потому что они дурно обращаются со своими бывшими рабами... я требовал не раз, чтобы они платили им жалованье и чтобы обращались, как с человеком, в противном случае грозил законом. Зато с пролетариатом степным я в большой дружбе и скоро сходимся».
В работе «Записки о судебной реформе» Шокан Уалиханов, ставя вопрос о сущности и природе реформ,их экономической и социальной сторонах, страстно защищает интересы народных масс, высказывает мысль о том, что реформы должны учитывать «насущные нужды народа», «полезны те реформы, которые способствуют улучшению быта человека».
Идеи Уалиханова о необходимости просвешения, образования, науки для развития народа, его активная деятельность в этом направлении были прогрессивными и имели благотворное влияние на развитие общественной мысли в Казахстане.
Огромно научное наследие Ш. Ш. Уалиханова -«Предания и легенды Большой киргиз-кайсацкой орды», «Тенгри», «Письмо профессору И. Н. Березину», «Ханские ярлыки», «Образец причитаний», «Песня об Алае», «Киргизское (казахское - Ш. С.) родословие», «О формах казахской народной поэзии», «Исторические предания о батырах XVIII века», «Дневник поездки на Иссык-Куль», «Записки о киргизах», «Заметки по истории южно-сибирских племен», «Дневник поездки в Кульджу», «Очерки Джунгарии», «Записки о судебной реформе», «Вооружение киргиз в древние времена и их военные доспехи» и другие. Объемистое пятитомное сочинение Ш. Ш. Уалиханова на русском языке было издано Академией наук Казахстана в 1961, а затем в 1972 году. В них поражает одна особенность - сплав стиля ученого и писателя-художника.
После окончания учебы в Сибирском кадетском корпусе, находясь на службе, Ш. Ш. Уалиханов в 1854-1857 годах совершает большое путешествие по Центральному Казахстану, Семиречью и Тарбагатаю, Заилийскому Алатау, принимает участие в крупной военно-научной экспедиции по изучению водного бассейна Иссык-Куля, в сложной дипломатической миссии России с Китаем, в поездке в Кульджу, по пути которой посещает ряд пограничных пунктов Западного Китая. Научные результаты этих первых путешествий молодого Ш. Уалиханова отражены в талантливо написанных путевых очерках «Дневник поездки на Иссык-Куль». «Западная провинция Китайской империи», «Кульджа», «Дневник поездки в Кульджу». В них много исторических, этнографических, археологических, фольклорных материалов. Поразительно, что эти дневники, написанные в двадцатилетнем возрасте, являются плодом наблюдательного и эрудированного ученого, прекрасно знающего географию Тянь-Шаня и Семиречья, историю и быт, нравы и поэзию народов, населявших эти места с древних времен.
«Дневник поездки на Иссык-Куль» Ш. Ш. Уалиханова начинается с описания пути из Семипалатинска в Аягуз. О реке, воспетой в преданиях жителей, автор отзывается так: «Я очень люблю и восхищаюсь Аягузом, может быть, поэтическая легенда о любви прекрасной Баян к золотоволосому Козы-Корпешу, действие которой происходило на этой реке, есть немаловажная тому причина». В «Дневниках...» дано подробное научное описание надгробного памятника Козы-Корпешу и Баян-Сулу, который находится на правом возвышенном берегу реки Аягуз, против железнодорожной станции Тансык. Мастерски описывая пейзажи маршрута своего путешествия, Ш. Ш. Уалиханов пишет: «После однообразных горных видов, беспрестанно торчащих скал, немолчно шумящих ключей, густо заросших цветов этот дивертисмент как-то приятно действует на человека. Все нам надоедает: живем на широкой и гладкой Руси - рвемся на Кавказ, где стоит белоснежный Казбек, хочется видеть Альпы, нужны горы, «столпообразные раины» и «звонко бегущие ключи», а как бросит судьба в такую местность - сначала восхищаешься, потом все это начинает надоедать: «и столпообразные раины» и «звонко бегущие ключи» и опять хочется на свободу, на дол, на ровную степь, где растет береза белая, родная сосна. Там дыхание как-то свободнее, и мысли текут шире как-то, привольнее... Все безгранично, как степь,- и желания и дела. Угрюмые, дикие виды гор, хотя живописные, как-то, заботят, отягощают вас: то вас поражает великолепный водопад, вы как-то усиленно направляетесь мыслями, то какая-нибудь пропасть устрашает вас своей теснотой, громадные скалы, ревущие реки - все как-то сердито, во всем сказочно, и вы настраиваетесь под этими впечатлениями к какой-то лихорадочной деятельности. Вам все чего-то недостает. Нет возможности жить в горах и быть народом веселым, беззаботным.
... Вокруг стоят твердые, угрюмые скалы, внизу пенится, шумит, ревет, ворочает камни какой-нибудь Терек. Совсем другой ландшафт, другая природа окружает степняка» . Далее следует проникновенное поэтическое описание природы степи.
Читая дневниковые записи Ш. Ш. Уалиханова, невольно вспоминаешь строки М. Ю. Лермонтова из поэмы «Демон», которые, об этом можно говорить без тени сомнения, он знал наизусть, иначе смысловых и словесных совпадений быть не могло. Так, «столпообразные раины», «звонко бегущие ключи» взяты из IV песни первой части «Демона» М. Ю.Лермонтова:
...Столпообразные ранны. Звонко бегущие ключи, ручьи По дну из камней разноцветных. И куши роз, где соловьи Поют красавиц безответных, На сладкий голос их любви.
У Ш. Ш. Уалиханова вместо ручьи - «ключи». Столпообразные раины, как и у Лермонтова, употреблены в значении пи¬рамидальных тополей. Молодому Шокану вспомнилось описание ландшафта Кавказа, белоснежная вершина Казбека, твердые, упрямые скалы, пенящийся, шумящий, ревущий Терек, где каждый житель «рождаясь, борется с природой», «каждый шаг его есть риск».
Сравним у Лермонтова:
И над вершинами Кавказа. Изгнанник рая пролетал: Казбек, как грань алмаза, Снегами вечными сиял, И. глубоко внизу чернея. Как трещина, жилище змея. Вился излучистый Дарьял, И Терек, прыгая, как львица С косматой гривой на хребте, Ревел,- и горный зверь, и птица, Кружась в лазурной синеве, Глаголу вод его внимали.
Лермонтовские строки «... Казбек, как грань алмаза, снегами вечными сиял», «И Терек, прыгая, как львица с косматой гривой на хребте, ревел...» у Уалиханова трансформируются в «белоснежный Казбек», внизу «пенится, шумит, ревет, ворочает камни». Почти фактическое совпадение: только вместо «ревел - ревет».
В дневниках Уалиханова много красочных описаний селений, городов, встреч с жителями незнакомых местностей. Как писатель, молодой Ш. Уалиханов фиксировал все, что увидел в многодневных, многомесячных путешествиях. В дневниках немало эпитетов, сравнений: «... увидели снежные верхи Алашовс-ких гор. Дальняя синева этих гор пестрела высоко, соединяясь с облаками. Местами верхи выходили из-за туч. восходящее солнце разливало на них багрово-блестящий свет. «Картина удивительная», «высокий утесистый лог», «в виде тонкой ленты извивалась довольно быстрая речка Мерке», «кружевные берега, обставленные громадными утесами, пирамидальные ели растут под скалами и на скалах. Внизу с шумом, пенясь, струит свои зеленоватые волны Чарын», «разные широколиственные растения, зонтичные, полузонтичные и метельчатые стебли только начинают подниматься и цвести». Описание эпизода, когда путешественник шел по самому краю отвесного обрыва мимо огромного гранитного утеса, вдавившегося навесом в реку, а лошадь его упала и рухнула вниз по обрыву, и сам он чудом спасся, передано впечатляюще и зримо. Встречаются в очерках такие сравнения, как «верблюды любят песок, мягкие и мясистые их ноги ступают на уступчивые пласты песка», «как поездка по какой-нибудь нубийской долине». «Нубийская долина»- это Нубийская пустыня в Африке, большей частью на территории Судана, между рекой Нил и Красным морем, поверхность - плато с островными горами: «впалые, углубленные глаза, тонкий и изогнутый, как сабля, нос, узкие губы и бедренная худощавость отличают их от других среднеазийцев», «скакали и резвились, как егозы», «черные, как угли», «глаза как-то болезненно живы, и они блуждают то направо, то налево: как глаза кошек, которыми украшались старинные стенные часы», «народу здесь было, как в муравейнике, кишмя кишели, как говорил мой учитель татарского языка», «китайцы живут, как римская чернь, площадкой, уличной жизнью», «лето для китайца рай», «думать о прошедшем, заботиться о настоящем».
Уалиханов известен как неутомимый собиратель и вдумчивый исследователь фольклорных произведений и письменной поэзии казахского народа. В трудах «Предания Большой киргиз-кайсацкой орды», «Исторические предания о батырах XVIII века», «Древности», «Язык», «Самородная словесность» Уалиханов приводит и исследует множество народных поэм, сказок, легенд, преданий казахского народа. «Народ наш имеет богатую и не лишенную поэтических достоинств замечательную литературу»,- писал Ш. Ш. Уалиханов. Уалиханов сделал первую научную запись киргизского героического эпоса «Манас», сопроводил ее историко-литературным анализом и частично перевел на русский язык. Уалиханов считал «Манас» «национальной святыней киргизского народа». «Манас» в оценке Уалиханова - это «энциклопедическое собрание всех киргизских мифов, сказок, преданий, приведенное к одному времени и сгруппированное около одного липа - богатыря Манаса. Это нечто вроде степной Илиады. Образ жизни, обычаи, нравы, география, религиозные и медицинские познания киргизов и международные отношения их нашли себе выражение в этой ог¬ромной эпопее».
Прекрасно зная восточную, русскую и западно-европейскую литературу, Уалиханов изучал художественные памятники казахского и киргизского народов в сравнительном плане.
Вершину научной славы Ш. Уалиханова составляют труды, написанные по результатам его Кашгарской экспедиции, совершенной им в 1858-1859 гг. Среди них особенно интересна работа «О состоянии Алтышара или шести восточных городов китайской провинции Нан-Лу» (в Малой Бухарин), которую современники считали подлинным географическим открытием. Этот труд Уалиханова явился крупным вкладом в народоведение, в отечественную и мировую науку.
Поездка в Кашгарию, в Восточный Туркестан была сопряжена с необычайными трудностями, лишениями, опасностями, утвердила за Уалихановым славу отважного путешественника и неутомимого ученого-исследователя. Уалиханов был первым ученым, открывшим для науки, для Европы Кашгарию.
Долгое время восточная часть Китая оставалась загадкой для науки. Кроме знаменитого землепроходца Марко Поло и голландского путешественника Гоэса никому не удалось побывать в этих краях. Попытки ученых путешественников Конолли, Стодтарта, позднее Шлагинтвейта не увенчались успехом. Свирепые властители этих краев по дикому обычаю умерщвлять чужеземцев казнили их. Смело отправляясь в столь опасное путешествие, Уалиханову пришлось «превратиться в купца Алимбая». Эту вынужденную роль он играл в течение десяти месяцев, пока не переступил границу родной земли.
Научный подвиг Уалиханова в свое время стал центром внимания ученого мира России, да и не только ее. Труды Уалиханова об этом крае печатались и в Лондоне, и в Берлине. В предисловии к английскому изданию трудов путешественников читаем: «... Среди отчетов о путешествиях в Среднюю Азию, представленных здесь, выдающееся место принадлежит сообщениям капитана Уалиханова «О Джунгарии и Восточном Туркестане». Со времени Марко Поло и иезуита Гоэса ни один европеец, за исключением А. Шлагинтвейта, как нам известно, не попадал в эти страны. Он и офицер русской службы, и хорошо образованный человек, он сын киргизского султана и уроженец степей». В сообщении о путешествии Уалиханова в Кашгарию, напечатанном в одном из немецких журналов, также писалось, что «господин Уалиханов... единственный из европейцев, кроме несчастного Шлапдатвента, кто ступил на эту землю».
Таково было широкое признание русской и мировой общественностью научной деятельности первого казахского ученого Ш. Уалиханова. Любовь к родной земле, глубокая связь с народом делали Уалиханова великим казахским провидцем, позволяли ему заглянуть далеко вперед. Вся его деятельность пропитана страстным желанием просветить родной народ, приобщить его к сознательному определению своей судьбы, развитию национальной культуры в содружестве с передовой русской культурой. Уалихановские традиции были поддержаны всем ходом общественного развития.
Уалиханов был передовым деятелем своего времени, замечательным патриотом, ученым, просветителем, отдавшим себя служению своему народу.

, Азиатском департаменте Министерства иностранных дел Российской империи , казах по национальности.

Исследования Валиханова печатались в трудах Императорского Русского географического общества , в Лондоне (1865 год) (фр. «La Nouvelle géographie universelle» ) Элизе Реклю . Первое издание сочинений Ч.Валиханова осуществлено в 1904 году отдельной книгой, двадцать девятым томом Русского географического общества по отделению этнографии. В 1961-1972 гг. и повторно в 1984-1985 гг. Академией наук Казахстана осуществлено пятитомные издания собрание сочинений Чокана Валиханова.

Энциклопедичный YouTube

Биография

Детство

Осенью 1847 года 12-летний Чокан, оставив родную степь, прибыл на учёбу в Омск. Его сопровождал отец. Русские друзья Чингиса Валиханова помогли ему устроить сына в Сибирский кадетский корпус. Сибирский кадетский корпус был создан в 1845 г. на базе бывшего Училища Сибирского линейного казачьего войска и считался одним из лучших учебных заведений того времени. Из этого учебного заведения вышли многие выдающиеся общественные и военные деятели, ученые и публицисты. Питомцем Омского кадетского корпуса был близкий друг Чокана Г. Н. Потанин, впоследствии выдающийся путешественник и исследователь Сибири, Казахстана, Монголии и Центральной Азии. Кадетский корпус имел широкий общеобразовательный профиль. Учебная программа включала, помимо военных дисциплин, всеобщую географию, всеобщую историю, русскую и западноевропейскую литературу, основы философии, ботанику, зоологию, физику, математику, геодезию, строительное искусство с архитектурой, общие понятия о естественной истории. В корпусе преподавались также черчение, рисование, каллиграфия, французский и немецкий языки. Кроме того, в корпусе был особый класс восточных языков. Здесь преподавали тюркский, монгольский, арабский и персидский языки. Особенное внимание уделялось географии Казахстана. В учебную программу были включены следующие вопросы: границы казахских степей, характер местности, реки и озера, пути сообщения, горные проходы для караванов, урочища, климат, численность казахов, их происхождение, язык и религия. Большое место отводилось изучению стран Азии (Средняя Азия, Китай, Индия, Афганистан и Персия).

Чокан пришел в кадетский корпус, не зная русского языка, но благодаря незаурядным способностям быстро преодолел эту трудность. «Развивался Чокан быстро, - вспоминает его друг Г. Н. Потанин, - опережая своих русских товарищей… Им интересовались многие, он такой способный, уже рисует прежде, чем поступил в заведение». Необыкновенная память юного Чокана, его интерес к литературе и наукам, соединенные с трудолюбием и превосходными человеческими качествами, вызывали восхищение у преподавателей корпуса. Он обратил на себя внимание, проявив незаурядные способности в изучении истории, географии и восточной филологии. Наставниками Чокана были Н. Ф. Костылецкий (1818-1867 гг.) - литератор и ориенталист, окончивший восточный факультет Казанского университета и преподававший в корпусе русскую литературу, ссыльный П. В. Гонсевский, читавший курс истории цивилизации и В. П. Лободовский. Н. Ф. Костылецкий увлекался казахским устным народным творчеством. Вместе с Чоканом они перевели на русский язык один из древних вариантов поэмы «Козы-Корпеш и Баян-Сулу». Интерес к изучению родного края и стран Востока у Чокана возник ещё в стенах кадетского корпуса. «Чокану было только 14-15 лет, - пишет Г. Н. Потанин, - когда преподаватели корпуса на него смотрели, как на будущего исследователя и может быть ученого». Он уже тогда мечтал о больших научных исследованиях на просторах «неизведанной Азии», зачитывался историко-географической литературой. В 1853 г. в возрасте 17 лет Чокан закончил кадетский корпус и был выпущен корнетом «по армейской кавалерии» .

Адъютант генерал-губернатора

Молодой и образованный офицер Чокан Валиханов, прекрасно знающий жизнь и быт местного населения, сразу привлек внимание Западно-Сибирской администрации. Формально он был определён офицером 6-го кавалерийского полка Сибирского казачьего войска, но фактически оставлен при генерал-губернаторе Западной Сибири, а через год назначен адъютантом генерал-губернатора Г. Г. Гасфорта, управлявшего тогда Западной Сибирью и северо-восточными районами Казахстана. Одновременно по линии Главного управления края на Ч. Валиханова была возложена должность офицера по особым поручениям. Работая адъютантом генерал-губернатора, Валиханов преуспел в изучении истории и географии стран Центральной Азии. В 1854 г. с помощью Н. Ф. Костылецкого установились дружеские и творческие связи между Чоканом и проф. И. Н. Березиным. Последнему потребовалась помощь в толковании терминов, встречающихся в ханских ярлыках Золотой орды. Костылецкий ответил Березину: «Что касается некоторых слов в „Ярлыке Токтамыша“, не поддающихся словопроизводству, то при всем желании моем помочь вашему горю я не могу» и рекомендовал обратиться к Чокану Валиханову.

Так началась переписка между И. Н. Березиным и Чоканом, который писал: «Узнав от бывшего моего наставника Н. Ф. Костылецкого о предложении вашем поискать в языке казахском значение нескольких слов в ярлыке Токтамыша, не употребляющихся в нынешнем татарском языке, я отыскал в языке нашем через расспросы старых казахов и нашел ряд слов, которые спешу послать Вам». Занятия эти усилили в Чокане интерес к изучению древних письменных памятников, его первые шаги в науке были посвящены разбору ханских ярлыков .

Незадолго до окончания учёбы в кадетском корпусе учитель геодезии К. К. Гутковский познакомил Валиханова с семьей Я. С. Капустина, на чьей дочери от первого брака он был женат. Чокан был частым гостем в доме Капустиных. Другом семьи Капустиных была также О. И. Иванова, дочь декабриста И. А. Анненкова. Муж О. И. Ивановой, военный инженер, подпоручик К. И. Иванов, адъютант начальника инженерной службы Отдельного Сибирского корпуса генерал-майора Бориславского, в свое время учился параллельно с писателем Ф. М. Достоевским в Петербургском инженерном корпусе. Знакомство Валиханова и Достоевского произошло в Омске в 1854 году в доме Ивановых, в первые же дни после освобождение писателя из каторжной тюрьмы, которую отбывал по делу «петрашевцев». Как известно, после освобождения из Омского острога Ф. М. Достоевский целый месяц, а поэт-петрашевец С. В. Дуров около двух недель жили в доме Ивановых. Начиная с первой встречи, Достоевский и Дуров восприняли молодого казаха как духовно очень близкого человека. Первые впечатления постепенно переросли в большую дружбу. Если Достоевский, отбывая солдатскую повинность в Семипалатинске, писал Чокану, что «любит его сильнее родного брата», то Дуров, работавший канцелярским служащим четвёртого разряда в Омском областном управлении сибирских казахов, часто встречался с ним, они тесно общались между собой. Ф. М. Достоевский и позднее следил за научными успехами Валиханова, живо интересовался его дальнейшей судьбой. В письме А. Е. Врангелю из Твери он пишет: «Валиханов премилый и презамечательный человек. Он, кажется, в Петербурге? Он член Географического общества. Справьтесь там о Валиханове, если будет время. Я его очень люблю и очень интересуюсь».

В 1855 г. Чокан принимает участие в экспедиции генерала Гасфорта. Маршрут экспедиции пролегал от Омска до Семипалатинска, оттуда через Аягуз и Капал к подножиям Заилийского Алатау, где в это время происходило закладка укрепления Верного. Во время этого путешествия Валиханов записывает исторические предания и легенды, осматривает архитектурные памятники. Гасфорт после поездки не мог не воздать должного эрудиции и способностям Ч. Валиханова. По возвращении из поездки он представил Чокана к награде, дав ему самую лестную характеристику: «В числе представляемых, - писал Гасфорт в Военное министерство, - заключается, между прочим, состоящий при мне корнет, султан Валиханов, который, хотя и состоит на службе не более 2-х лет, но при совершении знаний оной, казахского языка, а также и местных обычаев, он, сопровождая меня в степь, принес большую пользу… Он получил основательное образование в Сибирском кадетском корпусе и поступил в военную службу, а потому и в видах поощрения такого полезного начала и развития в казахах желания к отдаче детей своих в нашу службу и через то большого сближения их с нами, я нахожу необходимым поощрение Валиханова всемилостивейшей наградой, тем более он пользуется особым между казахами уважением». В начале 1856 г. Чокану Валиханову присуждается чин поручика .

Путешествие на Иссык-Куль и в Кульджу

В 1856 г. перед Ч. Валихановым, наконец, открывается возможность заняться исследовательской деятельностью. Он принимает участие в крупной военно-научной экспедиции под руководством полковника М. М. Хоментовского в Иссык-куль. «Мы имели честь участвовать в этой экспедиции и, находясь два месяца среди кыргызов, успели собрать разные положительные сведения, преимущественно изучая их предания и язык», - писал Ч. Валиханов. Выехав из Верного в начале мая, экспедиция прошла через долину pp. Чилик и Чарын, пересекла четыре левых притока её - Уч-Мерке (Три Мерке) и Чирганакты; далее, продвигаясь вверх по долине Каркары, прошла через перевал Санташ в долину реки Тюп, по которой спустилась к озеру Иссык-Куль.

Во время этой поездки Чокан изучал флору и фауну Семиречья и Иссык-Куля, собрал орнитологическую и энтомологическую коллекции, составил гербарий, принял участие в топографических съемках Иссык-Куля. Неизгладимое впечатление на Ч. Валиханова произвели памятники древней культуры в Семиречье и на Тянь-Шане. Его особенно заинтересовали следы древней городской культуры на озере Иссык-Куль, остатки древних оросительных систем, памятники архитектуры, эпиграфики и каменные изваяния. Изучение этих памятников позволило Валиханову воссоздать возможную картину жизни народов, населявших бассейн Иссык-Куля и территорию Семиречья в прошлом. Путешествуя по Иссык-Кулю и Центральному Тянь-Шаню, Чокан посещал кыргызские аулы, интересовался жизнью и бытом племен бугу, сарыбагышей и солту. Он беседовал со знатоками кыргызской старины, слушал песни и рассказы кыргызов ырчи (сказителей), записывал народные легенды, исторические и генеалогические предания, сказки и эпические поэмы кыргыз.

Особенно важно, что молодой исследователь впервые обратил внимание на знаменитый памятник эпического творчества кыргызского народа «Манас». Валиханов 26 мая 1856 года сделал первую научную запись великого эпоса. Из «Манаса» Чокан выбрал интересный отрывок «Смерть Кукетай-хана и его поминки», понравившийся ему своей реалистичностью и большим количеством историко-этнографических, хозяйственно-бытовых и юридических сведений о кыргызах. Эта часть «Манаса» заинтересовала Валиханова сведениями об отношениях между древними племенами, населявшими территорию Казахстана, и описанием древнего кочевого пути кыргыз из Южной Сибири на Тянь-Шань. Он впервые подвергает эпос «Манас» историко-литературному анализу, разбирает образ его легендарного героя Манаса и других персонажей кыргызского фольклора. Чокан Валиханов оценил эпос «Манас» как великим творением народной мудрости, энциклопедическим сборником народных сказок, мифов и легенд, географических, религиозных понятий, обычаев и традиций, как степную «Илиаду».

В то время, когда Чокан проводил изыскания среди кыргызов Тянь-Шаня и бассейна Иссык-Куля в Петербурге решался вопрос об отправке в Кульджу «особого лица» для переговоров с китайскими властями относительно налаживания торговых отношений с Китаем, прерванных после того, как была сожжена русская фактория в городе Чугучаке. В качестве представителя от России был первоначально назначен полковник Перемышельский, пристав казахов Старшего жуза, но впоследствии эта миссия была поручена Чокану Валиханову. В связи с этим генерал Гасфорт дал экстренное распоряжение Хоментовскому немедленно завершить работы иссыккульской экспедиции и вернуться обратно. Чокан вернулся в укрепление Верное в середине июля и оттуда направился в Капал, где его ожидали остальные участники миссии в Кульджу.

В начале августа 1856 г. Ч. Валиханов направляется в Кульджу. По пути он посетил ряд пограничных пунктов Западного Китая. Чокан был снабжен инструкцией Министерства иностранных дел, в которой говорилось: «…Действовать, во всем совещаясь с консулом в Кульдже…». «Главная цель наша добиться решения дела с Китаем дружелюбным путем и скорее восстановить прерванные торговые отношения … В случае требования китайцев - войти в переговоры и насчет наших с Китаем границ». Таким образом, Валиханову предстояло выполнить сложную дипломатическую миссию, связанную с решением спорных пограничных вопросов и установлением нормальных торговых отношений с Китаем. Это важное поручение было им выполнено превосходно. После ряда совещаний с китайскими сановниками в Кульдже удалось наладить торговые отношения и восстановить дружеские связи между обоими государствами. По свидетельству А. К. Гейнса, поездка Валиханова в Кульджу заложила основу «Тарбагатайского договора и открытия консульства в Кульдже и Чугучаке». Ч.Валиханов пробыл в Кульджинском крае около трех месяцев, затем, с наступлением глубокой осени он вернулся в Омск.

Результаты первых путешествий Валиханова 1856 г. отражены в его путевых записках «Дневник поездки на Иссык-Куль», «Очерки Заилийского края», «Западная провинция Китайской империи и г. Кульджа», «Записки о кыргызах». Эти работы Валиханова написаны им в двадцатилетнем возрасте. Уже в этих работах Чокан Валиханов проявил себя как удивительно наблюдательный и эрудированный ученый с писательским талантом, прекрасно знающий географию. Обратный путь из Кульджи Чокана вновь пролегал через Семей, куда он приехал в начале ноября. Там Валиханов вновь встретился с Достоевским. Чокан давно мечтал найти время и побеседовать с писателем, и по возможности предложить ему помощь, поддержать в его трудной судьбе. Достоевский был в хорошем расположении духа и рад был увидеть Чокана. Он сообщил Чокану, что недавно получил положительный ответ из Петербурга на свои просьбу о присвоении ему чина прапорщика, и это обстоятельство позволяет ему более основательно заняться творческой работой. Чокан рассказал писателю о поездке в Иссыккуль и Кульджу. В дни остановки в Семей Чокан познакомился ещё с одним человеком, который сделал существенный вклад в его биографию. Это был 29-летний член Русского географического общества, несмотря на молодость уже прославленный исследователь Петр Петрович Семенов (в будущем Тянь-Шанский). Он, как и Валиханов, в этом году был в Семиречье и в Иссыккуле, смог даже погостить в Кульдже и прибыл в Семей через несколько дней после Чокана. Только по времени их встреча во время путешествия не сложилась. Когда Семенов направился на Иссык-Куль, Чокан находился в Кульдже. Когда он прибыл в Кульджу, русская делегация была уже в Капале. В Семей между известным исследователем и молодым поручиком завязались хорошие отношения. Было немало тем, по которым они могли бы вести обсуждение. Семенову понравились дневниковые записи Чокана, наблюдательность автора, тонкий юмор, присутствующий в описаниях, меткие оценки и выводы. Семенов сказал ему о том, что этих трудов достаточно, чтобы стать членом Русского географического общества. В следующим 1857 году, 21 февраля по рекомендации П. П. Семёнова, Валиханов был избран действительным членом Русского географического общества . Зимой того же года Чокан работал над материалами, привезёнными из поездки на Иссык-Куль и в Кульджу : сделал очерки об истории кыргызского народа , о его географическом положении, делении на роды, обычаях и культуре .

Экспедиция в Кашгарию

Летом 1857 г. один из представителей сословия ходжей в Кашгарии Валихан-тюре, возглавил борьбу местного населения против маньчжурского господства. Но через четыре месяца мятеж был подавлен со всеми жесточайшими последствиями. В связи с этим, российская сторона посчитала, что надо вмешаться в ходе таких событии. Правители Российской империи хотели, чтобы Восточный Туркестан с полумиллионным населением, с достаточно развитым хозяйственным сектором и городами был под контролем. К тому времени Британия окончательно захватила Индию, а Россия присоединила к себе казахские степи. Последнее время видно что Британская империя стала интересоваться Кашгарией, которая может служить в качестве плацдарма влияния на Китай, а это, в свою очередь, тревожило Россию. Так древняя Кашгария, которую Цинский Китай захватил в 1760 году после разгрома Джунгарского ханства, постепенно становилась «яблоком раздора» между Россией ,Великобританией и Китаем . Россия хотела использовать мятежи против Китая в свою пользу и под предлогом, что местные мусульмане просят помощи, создать в Кашгарии отдельное ханство, которое будет под покровительством России. И поэтому не помешает проведать причины возникновения мятежей, кто поддерживает их, а кто - нет, выяснить отношение местного населения к ходжам, которые в последнее время часто возглавляли немало протестных движении против господства маньчжуров, и проанализировать нынешнее политическое состояние Восточного Туркестана.

Местное население Шестиградья не раз восставало против порабощения и ига Цинского Китая. Но все они заканчивались кровавыми поражениями. К тому же эта страна является загадкой для европейской науки уже несколько веков. Власти Кашгарии всегда предпочитали обособленность и старались ограничить влияние извне. Больше всего они строги с европейцами, с которыми нет ни духовных связей, ни торговых интересов. Попытки проникновения европейцев всегда заканчивались печально для них же самих. Поэтому единственный безопасный способ изучить Кашгарию - отправить туда опытного и надежного человека в составе торгового каравана.

В связи с этим, Военное министерство стало готовить на осень 1858 года торговый караван с опытным и надежным человеком для направления в Кашгарию с целью изучения обстановки в этом регионе. При этом учитывалось, что Кашгария давно была закрыта для посещения европейцами, и, фактически, после знаменитого итальянского путешественника Марко Поло (XIII век), португальского иезуита Бенедикта Гоэса (порт. Бенто де Гоиш , Bento de Góis) (XVII век), никто там из представителей европейских стран не был. К тому же в течение ряда лет здесь не было устойчивой власти, в стране царил беспорядок. Обремененные непомерными налогами, повинностями и многочисленными поборами народы Восточного Туркестана часто восстали против гнета и произвола цинских властей. Их обычно возглавляли представители сословия ходжей в Кашгарии. Известный географ Адольф Шлагинтвейт, проникший в Кашгарию годом раньше Чокана, был обезглавлен жестоким правителем ходжой Валиханом-тюре. По этой причине при подборе кандидата на роль основного исполнителя поручения речь могла идти только о человеке неевропейской национальности. Выбор с подачи Г. Х. Гасфорта и П. П. Семенова пал на поручика Ч. Валиханова .

Жизнь в Петербурге

В начале 1860 года исследователь Кашгарии приехал в Петербург, где был встречен, как отважный путешественник и знаток жизни народов Центральной Азии и по личному распоряжению императора Александра II был награждён императорским орденом Святого Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени для мусульман. Ему присвоили очередное звание штабс-ротмистра . Валиханов остался в столице для продолжения службы: сначала в Генеральном штабе, где составлял карты Средней Азии и Восточного Туркестана, а с конца мая 1860 года, по ходатайству министра иностранных дел - князя Александра Михайловича Горчакова , он высочайшим повелением был определён ещё и в Азиатский департамент Министерства иностранных дел.

Современники Валиханова - ученые и военные специалисты высоко оценили труд Валиханова о Кашгаре, считая его «в высшей степени полезным для правительства и для науки», восполняющим «пробелы европейских ученых - географов и востоковедов, сведениями которых мы доселе руководствовались». Научный труд Валиханова имел и большое практическое значение. В период, когда активно развивались экономические связи России со странами Востока, работа молодого ученого явилась важным справочным пособием для многих русских государственных и военных деятелей. Из архивных документов видно, что в течение двух лет рукопись Валиханова прошла через множество рук. Её читали офицеры Генерального штаба, руководители Военного Министерства, Министерства иностранных дел, члены Государственного Совета и кабинета министров. По просьбе наместников и генерал-губернаторов рукопись побывала в Оренбурге. Отчет произвел чрезвычайно благоприятное впечатление на канцлера и министра иностранных дел А. М. Горчакова и директора Азиатского департамента Е. П. Ковалевского. В архиве МИД есть документ с пометкой канцлера A.M. Горчакова который писал Ч. Ч. Валиханову: «Я был бы Вам весьма благодарен, если бы Вы сообщили Географическому обществу то, что Вы почли возможным». По существу этой резолюцией официально разрешалась публикация трудов Валихановым о Восточном Туркестане. Для служебных целей из обширного отчета Валиханова были сделаны извлечения, составлены сокращенные варианты. Отчет Валиханова был использован в дальнейшем при устройстве торговых факторий в Кашгаре, а также при установлении торговых и культурных связей России с Западным Китаем

Пребывание в Петербурге (он пробыл там пятнадцать месяцев) духовно обогатило Валиханова. Он окунулся в гущу общественной жизни и развернул широкую деятельность, работал в Военно-ученом комитете Генерального штаба, Азиатском департаменте и Географическом обществе. Составление карт Средней Азии и Восточного Туркестана, подготовка к изданию трудов Риттера, сотрудничество в издании энциклопедии (где впервые была опубликована его известная статья «Аблай», 1861), изучение восточных рукописей, чтение лекций по истории Востока в Русском географическом обществе - всё это составляло содержание его жизни в Петербурге. Он впервые в мире ввел в научный оборот кашгарские рукописи «Тазкира-и Богра хан», «Тазкира-и ходжаган», первым в мире исследовал «Тарих-и Рашиди» Мухаммеда Хайдара Дулати . Большое влияние на Чокана в этот период оказали профессор А. Н. Бекетов , редактор «Записок Русского географического общества» востоковед, дипломат и публицист Е. П. Ковалевский , известные ученые-ориенталисты Мирза Мухаммед Али (Александр) Казембек , И. Н. Березин, В. П. Васильев , В. В. Григорьев и В. В. Вельяминов-Зернов . Постоянную поддержку и дружеское расположение оказывал Валиханову вице-президент Русского географического общества П. П. Семёнов-Тян-Шанский . В Петербурге Валиханов вновь встретился со своим другом писателем Ф. М. Достоевским . Среди его петербургских друзей были поэты А. Н. Майков и Я. П. Полонский , критик Н. Н. Страхов, братья В. С. и Н. С. Курочкины, состоявшие членами общества «Земля и воля». Общение Чокана с русскими писателями и учеными пробуждало у них интерес к Средней Азии и Казахстану. Под влиянием бесед с Валихановым поэт А. Н. Майков написал стихи «В степях», «Альпийские ледники», «Емшан». Чокан был необычайно остроумен и умел высмеивать пороки, которые находил в окружающих. Остроумие, блестящий полемический дар Ч. Валиханова приводили в восторг его петербургских друзей. Пребывание Валиханова в Петербурге, его общение с русской демократической интеллигенцией имело огромное влияние на развитие общественно-политических взглядов Валиханова. Посещая литературные кружки, бывая в редакции журнала «Современник» и читая статьи, опубликованные в нём, Чокан в значительной степени обогатил себя прогрессивными политическими и философскими идеями.

Чокан сотрудничает с научными журналами Географического общества, вместе с русскими учеными и писателями принимает участие в подготовке «Энциклопедии науки и литературы». Для энциклопедии им были написаны статьи о древних ученых, поэтах, мыслителях и общественных деятелях Средней Азии и Казахстана. Валиханов много работает в библиотеках и архивах Петербурга, изучая и делая выписки из нарративных источников и восточных манускриптов. В Петербурге Валихановым были написаны «Описание Восточного Туркестана», «Очерки Джунгарии», «Аблай», «Шуна батыр», «Тарихи Рашиди», «Записки о Кокандском ханстве». Во время работы в Азиатском департаменте Валихановым была составлена особая записка, в которой он обосновал культурное и торговое значение учреждения в Кашгаре русского консульства. У него было даже желание быть первым русским консулом в Кашгаре. В письме к Ф. М. Достоевскому он писал: «С моим здоровьем в Петербурге жить постоянно нельзя. Поэтому я хочу получить место консула в Кашгаре, а в противном случае выйти в отставку и служить у себя в Орде по выборам». Если бы в Азиатском департаменте Министерства иностраных дел по прежнему сидел такой отзывчивый человек, как Е. П. Ковалевский, глубоко уважавший Валиханова по его труду и дарованиям, Чокан наверняка стал бы первым консулом в Кашгаре.

Влажный петербургский климат пагубно отразился на здоровье Чокана. Весной 1861 г. по совету врачей Чокан Валиханов уезжает из Петербурга в аул своего отца Чингиса Валиханова, старшего султана Кокшетауского округа, с надеждой поправить свое здоровье .

Деятельность в ауле и в Омске

Возвращение Ч. Валиханова, в аул было радостным событием для его родных. К этому времени аул Валихановых перекочевал из усадьбы Сырымбет на джайляу в долине Акканбурлук, где были прекрасные условия для отдыха и улучшения подорванного здоровья Чокана - чистый воздух, кумыс, баранина, которые Чокан считал лучшими средствами от чахотки. Для Чокана в некотором отдалении от аула была поставлена большая юрта. По воспоминаниям местных жителей около юрты Чокана всегда было многолюдно и шумно. Услышав о приезде Чокана, сюда стекались народные поэты и сказители, музыканты и певцы, степные острословы и комики. Все они не только развлекали его, но и были источником материала для научных исследований. Такие представления (ойын-саук) иногда продолжались до поздней ночи. И. И. Ибрагимов вспоминает, что «Чокан всегда просиживал долго, слушая пение и рассказы». Из поэтов и сказителей у Чокана часто бывали Шоже, Тогжан, Орунбай, Арыстанбай, поэтесса Ажар, Сокыр Жырау - потомок известного певца Шала. К Чокану приходили жители соседних аулов, желаших увидеть его и пожать ему руку.

Валиханов болел за судьбу своего народа, выступал защитником его интересов от посягательства чиновников. С целью непосредственного участия в судьбе своего народа Ч. Валиханов выставил свою кандидатуру на должность выборного старшего султана. «Я думал как-то сделаться султаном, чтобы посвятить себя пользе соотечественников, - писал Чокан Ф. М. Достоевскому, - защитить их от чиновников и деспотизма богатых казахов. При этом я думал более всего о том, чтобы примером своим показать своим землякам, как может быть для них полезен образованный султан-правитель….Чиновники начинают подстрекать самолюбие богатых и честолюбивых ордынцев, пугать их, что, если Валиханов будет султаном, то всем будет худо, он, мол, держится понятий о равенстве… пустили в ход и то, что я не верю в бога…»

Намерение Чокана получить ответственную должность в казахском обществе встретило негативный отзыв со стороны омского начальства. Несмотря на то, что на выборах 1862 года на пост старшего султана Атбасарского округа, он получил большое количество голосов, чем его соперник, губернатор Западной Сибири Дюгамель отклонил его кандидатуру, объявив, что Валиханов сам отказался по причине болезни, и утвердил на эту должность его соперника. Они боялись, что такой образованный старший султан стал бы явлением большой пропагандистской силы, оказывающим влияние на казахов. Именно поэтому то, что произошло с ним на выборах, носило характер показательной расправы.

Об отношении царской колониальной администрации к Чокану Валиханову А. К. Гейнс пишет в своих воспоминаниях: «17 июля 1865 г. мы обедали у Дюгамеля, у которого были Кройерус и адъютанты. Разговор вертелся около общих предметов. Кройерус, интриговавший против покойного Валиханова, этой честнейшей и чистейшей личности за то только, что государь ему дал аудиенцию и поцеловал, - сказал про него несколько невыгодных слов. Я рассказал, что лучшие ориенталисты, в том числе и Ковалевский, считают его замечательным ученым, лучшим другом казахского народа и хранителем русских государственных интересов. Дюгамелю и его компании этот отзыв, как я ждал, не понравился» .

Разногласия с родственниками и поражение на Атбасарских выборах, явившееся результатом коварства чиновников царской администрации привели к тому, что Чокан уезжает в Кокшетау, затем в Омск. Принимает участие в работе юридической комиссии областного правления и занимается вопросами казахской судебной реформы. В 1862 г. с поддержкой императора поднимался вопрос о реформировании судебной системы, и Главное управление Западной Сибири решило заново пересмотреть судебную систему казахов и в соответствии с пунктами этого проекта сделать дополнения и внести изменения. Когда возник вопрос, кто сможет помочь этому делу, находящемуся на контроле самого царя, администрация Дюгамеля невольно вспомнила о Чокане Валиханове, потому что никто, кроме него, не знал в совершенстве судебную систему казахов, их обычаи и традиции.

13 мая 1863 года от имени Дюгамеля, который только в прошлом году отверг его кандидатуру, было написано отношение военному губернатору области сибирских казахов о том, что руководителем комиссии по реформированию судебной системы назначается советник областного управления И. Е. Яценко, и было высказано мнение о необходимости привлечь к этой работе, если он не против, штабс-ротмистра Валиханова.

Чокан и сам, как писал в прошлом году профессору Бекетову, занимался исследованием древних законов и кодексов казахов, поэтому он никак не мог отказаться от этого предложения. Присоединившись к экспедиции, возглавляемой Яценко, за лето он объездил Кокшетауский, Атбасарский, Акмолинский, Каркаралинский, Баянаульский округи и исследовал систему древних обычаев и прав казахов и их применение в жизни биями, начиная с «Жеті жарғы» - «Семи сводов закона». По отдельности изучил все его пункты: споры о земле и вдовах, споры о владении скотом и месте человеческой личности, споры о куне (плате за нанесение ущерба человеку) и владении имуществом. Он с особым интересом исследовал феномен авторитетов биев и их справедливых решений в казахском обществе. Затем, анализируя особенности древней судебной системы, Чокан приходит к однозначному решению, что следует оставить у степняков прежний суд биев. Он утверждает, что проводить реформу нужно, учитывая традиции и обычаи народа, а если механически внедрить абсолютно чуждую, привнесенную извне систему, это обернется для народа большой трагедией. Его «Записки о судебной реформе», написанные в связи с этой проблемой, доказывают, что ученый обладал демократическими взглядами на жизнь и общество, которые он в полной мере изложил в данном своем труде. Всесторонне и скрупулёзно анализируя новую судебную систему, предложенную царскими властями, он доказывает, что её внедрение среди казахского общества было бы большой ошибкой, поэтому при реформировании следует непременно учитывать традиционные законы и положения.

Когда Чокан по вопросами судебной реформы находился в экспедиции, его искали в Министерстве иностранных дел. Директор Азиатского департамента Н. П. Игнатьев написал письмо от 6 июля 1863 года генерал-губернатору Западной Сибири Дюгамелю следующего содержания: «Состоящий в ведомстве Азиатского департамента штабс-ротмистр Валиханов уволен в 1861 году в Западную Сибирь для лечения от болезни. Признавая необходимым вызвать ныне Валиханова [обратно] в С.-Петербург, имею честь обратиться к вашему высокопревосходительству с покорнейшею просьбою потребовать означенного офицера в г. Омск и командировать его курьером в Министерство иностранных дел, снабдив его прогонными деньгами. Вместе с тем имею честь покорнейше просить ваше высокопревосходительство не оставить уведомить меня, в случае, если болезненное состояние Валиханова не дозволит ему ещё возвратиться в С.-Петербург». С прибытием этого письма Чокан, уже завершающий работы, связанные с судебной реформой, стал собираться в Петербург. Но хотя он приехал в Омск осенью, надеясь первой санной дорогой добраться до Петербурга, обострившаяся болезнь опять задерживает его. Об этом периоде жизни Чокана, проведенном в Омске, можно прочитать в воспоминаниях его друзей Потанина и Ядринцева. Они отмечали, что у Чокана чувствовалось слабость здоровья, чахотка уже серьезно давала знать о себе. Ядринцев пишет: «В 1863 г. в Омск я несколько раз ещё встречал Валиханова и поддерживал с ним знакомство. Он был грациозный, остроумный; приобретенные привычки столичного денди сохранились в нём. Комплекция его была слабая, он был несомненно, чахоточный… Тем не менее он собирался вновь в Петербург» . В воспоминаниях Потанина читаем: «Петербургский климат, петербургские квартиры… сильно подвинули вперед расстройство организма, которые впервые сказались ещё во время кадетской жизни в Омске. Хотя его во время пребывания в кадетском корпусе ежегодно отсылали в степь к отцу, тем не менее он вышел из корпуса с задатками чахотки. В Петербурге он пробыл едва ли более года; он почувствовал такое ухудчение здоровья, что доктора стали гнать его на родину» .

Все помыслы Чокана были о том, чтобы, если у него поправится здоровье, поехать в Петербург и там продолжить свои научные работы. Но он из-за обострения болезни остается в Омске. Это положение загоняет его в тоску. И это настроение проглядывается и в его письме, написанном 4 марта 1864 года К. К. Гутковскому. Он пишет: «Сначала думал ехать в Петербург, потом обстоятельства изменились, и поездку оставил до мая. Теперь живу в Омске и думаю, впрочем, скоро отправиться в степь к себе домой… Здоровье мое зимой было не совсем хорошо, теперь опять поправился. Вел себя, признаться, не совсем хорошо: играл в карты, таскался по клубам и шампанское стал пить…» В следующем своем письме, написанном двадцатью днями позже, Чокан сообщает Гутковскому другую новость. Он пишет, что едет не в Петербург, а присоединяется к отряду полковника Черняева, который отправляется в Аулие-Ату. И сообщает, что едет он для того, чтобы получить чин. Если удастся, оттуда через Акмечеть проедет на Оренбург. Дальше по месту службы в г. С.-Петербург

Участие в Аулиеатинском походе

В задачу Ташкентского отряда М. Г. Черняева входило присоединение Южного Казахстана и Средней Азии к России. Одной из целей отряда было по возможности мирным путем завоевать местное население. И полковнику Черняеву было рекомендовано «вступить с местными народами в предварительные переговоры». Когда Черняев приехал в Омск, сообщил Дюгамелю, какие задачи возложены на него в царском дворце и попросил помощи в выборе достойного человека для участия в переговорах, то генерал-губернатор тут же предложил кандидатуру Ч. Валиханова. Дюгамелю и самому хотелось отдалить Чокана, который до этого показал себя непокорным начальству Западной Сибири: после атбасарских событий выразил протест против решения администрации Омска, донес информацию об этих событиях даже до чиновников правительства, опубликовал материалы об этом в столичных газетах, хотел поехать в Петербург, но не смог осуществить поездку из-за болезни и пока оставался здесь. Дюгамель сообщил Черняеву: «В этом деле вам может помочь один человек, весьма развитый офицер, хорошо знающий русский и тюркские языки, он прикреплен к Азиатскому департаменту, но в связи с болезнью лечится тут, это штабс-ротмистр Валиханов». Пригласив специально Валиханова к себе и вежливо беседуя с ним, Черняев предложил ему присоединиться к Ташкентской экспедиции. Между прочим он сообщил, что назначение экспедиции очень серьезное, поэтому есть возможность получить очередной чин. Чокану надоели сплетни, слухи в Омске и подножки от местного чиновничества, болезнь мешала ему отправиться в Петербург, он находился в состоянии депрессии, поэтому он согласился с предложением полковника. Ему показалось благородным делом помочь казахам южных областей, терпящим кокандское насилие, освободиться при помощи русского войска в ходе этой экспедиции, когда не будут допущены убийства, а дела станут решаться мирным путем. С этими мыслями Валиханов выразил свое согласие на участие в экспедиции.

И он в начале похода проявил себя грамотным посредником. Проходя через Токмак, Бишкек, Мерке, с его участием осуществлялись мирные переговоры с местным населением. Однако ярый проводник колонизаторской политики царизма Черняев был далек от выполнения возложенной миссии мирным путем. Расправа русских войск над мирным населением при взятии крепости Аулие-ата в 1864 году глубоко возмутила Валиханова. После этого акта жестокости и зверства, произошедшего на его глазах, Чокан решил, что больше не будет участвовать в подобных походах. Испытавший неимоверные страдания оттого, что он не смог защитить безвинных людей, он сильно переживал и просил разрешения полковника отправить его назад. Жестокостью Черняева был недоволен не только он один. Архивные данные свидетельствуют о том, что после Аулие-Аты несколько офицеров подали рапорт об уходе из состава экспедиции.

По распоряжению начальника Зачуйского отряда Черняева 8 июня 1864 г. из Аулие-аты в укрепление Верное (ныне г. Алматы) отправился сводный батальон состоящих из одной сотни, нескольких стрелковых рот и 50 казахских милиционеров принявших участие в походе. Сводный батальон должен был сопровождать вольнонаемных бычников, пленных 268 сарбазов и отрядных верблюдов. С этим отрядом по разрешению Черняева вернулись в Верное военный инженер капитан Криштановский, штабс-ротмистр султан Чокан Валиханов, командир казахской милиции, ротмистр султан Гази Валиханов, художник Знаменский, капитан Васильев, штабс-капитан Семенов и подпоручик Грязнов

Последний год жизни

Чокан, разочарованный в походе на Аулие-Ату, добрался до Алматы 24 июня. Начальник Алатауского округа и казахов Старшего жуза генерала-майора Г. А. Колпаковского в крепости не оказалось. В это время он уехал, чтобы разобраться в конфликте, случившемся на китайской границе. 5 июля Чокан написал ему рапорт: «Возвращаясь из экспедиции с Аулие-Ата по месту службы в г. С.-Петербург, покорнейше прошу Ваше превосходительство выдать мне, с будущим, для обратного следования подорожную и прогонные деньги». 7 июля заместитель Колпаковского письменно уведомил его, что выдать подорожную и прогонные деньги до Петербурга не может, ибо уполномочен только в пределах Семипалатинской области, а поэтому выдает подорожную до областного города. «На дальнейший проезд от Семипалатинска до С.-Петербурга вашему благородию следует обратиться за подорожной в управление Военного губернатора Семипалатинской области». Валиханову выдается подорожная на получения одной пары почтовых лошадей, и во второй половине июля он выезжает из Верного.

Но доехав до Алтынемелского пикета, заболевший Чокан был вынужден сделать остановку в ауле старшего султана полковника Тезека Нуралина, расположенного в четырёх верстах от названного пикета. Он думал отдохнуть несколько дней здесь у четвероюродного родственника (они оба правнуки славного Абылай-хана), поправиться и потом ехать дальше. Но этого не получилось. Он по болезни вынужден был остаться в ауле Тезека до наступления осени.

Тем временем Чокана разыскивал начальник штаба Отдельного Сибирского корпуса в Омске А. Кройериус. В начале сентября 1864 года Колпаковский получает от генерал-майора Кройериуса следующий запрос: «Начальник Кокандской передовой линий от минувшего июля № 450 уведомил, что находившийся при Зачуйском экспедиционном отряде в качестве переводчика штабс-ротмистр Валиханов отправился в г. Омск. А как со времени отправления Валиханова из Аулие-Ата прошло почти два месяца, и он до сих пор не явился сюда, то прошу Ваше Превосходительство предписать начальствующим лицам, состоящим в Алатауском округе, чтобы они навели справки по вверенным им частям, не находится ли где-нибудь Валиханов, и о последующим меня уведомить». 10 сентября Колпаковский ответил, что частном порядке ему стало известно, что Валиханов, доехав до Алтынемельского почтового пикета, заболел и сейчас находится в ауле султана Тезека Абылайханова.

В конце сентября Колпаковский лично выехал в сторону Кульджи на границу с проверкой и заехал в аул старшего султана для встречи с Чоканом. Увидев, что штабс-ротмистр не в состоянии выехать в путь, Колпаковский предлагает ему работу, которая будет соответствовать его состоянию… В это время изменились отношения между Китаем и Россией. После восстания тайпинов в провинциях Шаньси и Ганьсу, в Восточном Туркестане вспыхнула война мусульман против маньчжурских властей. И в Цинском государстве осознавали, что со стороны России понадобится дипломатическая и военная помощь.

Колпаковский предложил Валиханову наблюдать за ходом этих тревожных событий, происходящих в соседнем государстве, и всю полученную информацию, а также свои заключения по этому поводу отсылать ему. Илийский цзян-цзюн (генерал-губернатор) в последнее время стал часто обращаться с государственно важными письмами к начальнику Алатауского округа как к «Великого Российского государства управляющему провинцией и заведующеми делами казахов и кыргызов генералу». Они нуждались в переводах с маньчжурского языка на русский для дальнейшего ознакомления с ними Колпаковского. В обязанности Чокана вменялась и эта задача: он должен был принимать в ауле Тезека эту дипломатическую почту кульджинских властей и, подготовив переводы, отправлять их генерал-майору Колпаковскому.

Опасаясь выехать в Омск по причине болезненного состояния, и ещё думая о создавшейся невыносимой обстановки западносибирской администрации к нему, Чокан решил пока не возвращаться туда. Подумав об этом, он принял предложение Колпаковского и осознал, что, даже оставшись в этих краях, он может выполнять значимые дела, имеет возможность наблюдать за развитием национально-освободительного движения мусульман в Китае, может внести вклад в дальнейшее исследование истории Восточного Туркестана, как один из самых лучших знатоков этой темы. А Колпаковский предлагает ему эту возможность.

К тому же в ауле Тезека Нуралина его удерживало ещё одно обстоятельство. У Тезек-султана был двоюродный брат - Кошен Ералин. Он имел дочь, степную красавицу с лучезарными глазами. Звали её Айсары. Чокан понял, что к ней его притягивает прекрасное чувство. Немного времени спустя молодые сообщили о своем чувстве родителям. Золотой осенью, когда началось пышное увядание природы, состоялось их бракосочетание.

Чокан прожил в этих краях всего лишь около десяти месяцев. Первые три-четыре месяца он провел вместе с аулом старшего султана на джайляу Куренбель, затем - на осенних кочевьях возле перевала Алтынемел. А остальное время жил на зимовье Тезека-торе, расположенном в лощине под названием Тонирек, в которой и в зимние месяцы тепло и солнечно. Во всех письмах, адресованных Колпаковскому, он в большинстве случаев указывал название этой местности - Тугерек (Тонирек).

Можно сказать, что в ту зиму аул старшего султана полковника Тезека Нуралина стал центром, куда стекался поток информации о восстании мусульман, бушующем в долине Или на китайской территории. С этого зимовья Чокан Валиханов, борясь с осложнившейся болезнью, страдая от немощности, всю полученную информацию отсылал генерал-майору Колпаковскому. Именно эти его письма и записки через многие годы послужили для историков ценными фактическими доказательствами многих событий того времени. Эти письма досконально рассказывают, как развивалось восстание в Кульджинском крае, чем оно было чревато и чем закончилось.

Чокан, считавший своим долгом докладывать в письмах Колпаковскому о ситуации в Илийском крае все, вплоть до мелочей, писал и о том, что в ту зиму его болезнь прогрессировала. В конце письма от 2 декабря 1864 года он добавляет: «У меня побаливает грудь. Не будете ли тем добры, выслать мне мазь из рвотного камня или что-нибудь другое (только не мушку), чтобы вызвать нарывы на груди и ещё что-нибудь способствующее отделению мокроты…» . А в другом письме, написанном 19 февраля 1865 года (это письмо пока считается самым последним из записей Чокана), ясно прослеживается, что состояние его здоровья стало ещё хуже. Он только перед этим писал Колпаковскому, которого перевели военным губернатором Семипалатинской области: «Кроме того, я сам сильно болен - когда вы уезжали, я был простудившись: болела грудь и горло. На горло я мало обращал внимания и лечился от груди, между тем, теперь грудь поправилась, но горло разболелось так, что едва могу глотать пищу, голос совершенно спал. Попасть в Верное оказалось невозможным по трудности пути и по неимению экипажа, и я отдал себя в руки казахского врача - невежды, который поит бог знает чем. Все-таки это лучше, чем умирать сложа руки. Как только будет лучше, я пришлю вашему превосходительству особую подробную записку о причинах восстания и ходе его, как я сам понимаю, принимая во внимание исторические факты и постараюсь разузнать все, что вами писано…». Исследователи обращают внимание, что почерк последнего письма, с расползанием букв, весьма характерен для слабеющего организма, - оно написано нетвердой рукой .

10 апреля 1865 года (по новому стилю - 22 апреля) из аула Тезека-торе по всей округе распространилась холодная весть о кончине Чокана. Он прожил всего двадцать девять лет и семь месяцев. Это была очень трагическая весть для всего народа. Чокана похоронили на кладбище торе, в местечке под названием Кошентоган, на северном склоне горы Матай. С наступлением лета на его могиле построили из кирпича-сырца небольшой мазар . На доске, прикрепленной к лицевой стороне мазара, было написано: «Вали сын Абылая, Чингис сын Валия, Чокан сын Чингиса». И тут же был написан отрывок молитвы из Корана. В 1881 г. друзья Ч. Валиханова по поручению Туркестанского генерал-губернатора К. П. Кауфмана установили памятник в виде мраморной плиты. Надпись на плите гласила: «Здесь покоится прах ротмистра Чокана Валиханова, скончавшегося в 1865 году. Во внимание ученых заслуг Валиханова положен сей памятник генерал-лейтенантом Колпаковским в 1881 г.».

В 1958 году правительством Казахстана на могиле Чокана Валиханова установлен высокий гранитный обелиск. В канун 150-летия со дня его рождения здесь вблизи аула Чокана построен мемориальный комплекс (музей, памятник). Сюда приезжают деятели науки, литературы и искусства, туристы, чтобы почтить память великого казахского ученого.

Научные заслуги Валиханова, как исследователя Средней Азии и Восточного Туркестана, были признаны мировой наукой. Без ссылок на труды Валиханова не обходится ни один серьезный ученый, изучающий историю, географию и этнографию народов Средней Азии и Казахстана. Это свидетельствует о непреходящей значимости трудов Валиханова.

Выдающийся русский востоковед, академик Н. И. Веселовский (1848-1918) писал о нём: «Как блестящий метеор, промелькнул над нивой востоковедения потомок казахских ханов и в то же время офицер русской армии Чокан Чингисович Валиханов. Русские ориенталисты единогласно признали в лице его феноменальное явление и ожидали от него великих и важных откровений о судьбе тюркских народов, но преждевременная кончина Чокана лишила нас этих надежд. За неполных тридцать лет он сделал то, что другие не смогли сделать за всю свою жизнь » .

Домыслы о смерти

В печати иногда появляются разные версии о смерти Чокана, как будто он умер не от туберкулеза, его преднамеренно убили (отравили или стреляли). При этом, как подтверждение выдвигаются два архивных документа, «датируемых» последними месяцами жизни Чокана, вошедших в ІҮ том первого собрания сочинения Ч. Ч. Валиханова, вышедшего 1968 г. Это текст донесения туркестанского генерал-губернатора, от 11 февраля 1865 г., № 265 (так указано в тексте ), направленного военному министру в Петербург. В нём говорится о распространении штабс-ротмистром Валихановым и его тестем, полковником Тезеком Аблайхановым возмутительных слухов между казахами и «сношении их с владетелем Кашгара Якуб-беком». Вследствие чего было предписано арестовать их обоих и «произвести над ними формальное дознание», признать невозможным оставить штабс-ротмитра Валиханова в Семиреченской области. На текст донесения наложена резолюция военного министра генерал-адъютанта Милютина, повелевающая генерал-губернатору Хрущеву, «принять меры для наблюдения за штабс-ротмистром Валихановым, и если он полагает, что пребывание его в Сибирской степи столь же неудобно, как и в Семипалатинской области, то переместить бы его на жительство куда-нибудь подальше от степи». Далее приводится текст доклада начальника Главного штаба генерал-адъютанта графа Ф. Л. Гейдена от 7 апреля 1865 г. за № 13 военному министру, в котором сообщается, что штабс-ротмистр Валиханов переведен на родину, в Сибирскую степь и о возможном перемещении его "в один из кавалерийских полков внутрь империи .

Однако, при внимательном изучении этих документов, более осведомленный читатель заметит ряд деталей, не соответствующих действительности указанного времени. Первое - это заголовок документа «Донесение туркестанского генерал-губернатора». Следует напомнить, что в начале 1865 г. была создана Туркестанская область, и управлявший ею именовался военным губернатором. Туркестанское генерал-губернаторство, во главе которого и находился генерал-губернатор, было образовано лишь в 11 июля 1867 г. И второе - генерал-лейтенант А. П. Хрущев был назначен на пост генерал-губернатора и командующего войсками Западносибирского округа в 28 октября 1866 г. К тому же остается добавить, что государство Якуб-бека, или иначе государство Йэттишар возникло лишь в 1867 г. Таким образом, в 1865 г. не мог быть составлены процитированные документы. В действительности же означенные документы имели отношение к троюродному брату Чокана - Гази Булатовичу Валиханову, получившему чин штабс-ротмистра в 1867 г., который также состоял в родстве со старшим султаном Тезеком, женившись на его дочери. (Гази Валиханов позже стал полковником лейб-гвардии Атаманского Е. И. В. Наследника Цесаревича полка, впоследствии - генерал от кавалерии. Убит прислугой в 1909 году в Петербурге). Как известно, Чокан с 1864 года имел чин ротмистра. Но неразворчивые почерки канцеляристов, одинаковая фамилия, общность и степень родства с Тезеком ввели в заблуждение составителей четвёртого тома сочинений и послужили поводом к отнесению этих документов к разряду материалов о Чокане Валиханова. События, описанные в этих документах, в самом деле происходили в 1869 гг., что и подтверждается архивными сведениями . Поэтому, эти документы не имеющие никакого отношения к Чокану, не вошли во второе пятитомное собрание сочинений Ч. Валиханова (ответственный редактор, академик А. Маргулан) вышедшего 1984-1985 гг. Но некоторые исследователи не полностью вникая в эти научные факты, продолжают выдвигать разные версии о недоверий царской власти Чокану, то есть о его преднамеренном убийстве, по этим не соответствующим по времени документам, ошибочно включенным в ІҮ том первого издания собраний сочинения Валиханова.

Этапы жизни

Труды

Литература

Казахстан: национальная энциклопедия [Текст] : в 5 т. / гл. ред. Б. Аяган. - Алматы, 2006. - Т. 5. - С. 280-281
Ядринцев Н. М. Чокан Чингисович Валиханов // Отчёт РГО за 1865 год. - СПб, 1866.
Потанин Г. Н. В юрте последнего киргизского царевича // «Русское богатство», 1896, № 8.
Сабит Муканов . Чокан Валиханов (Нить Ариадны). Историческая драма в 4-х частях. - Алма-Ата, 1948.
Сабит Муканов . Чокан Валиханов. - Алма-Ата, 1953.
Забелин И. М. Чокан Валиханов. - М.: Географгиз, 1956. (Замечательные географы и путешественники).
Ауэзов М. О. Ф. М. Достоевский и Чокан Валиханов. - Алма-Ата, 1961.
Хасанов К. Чокан Валиханов как уйгуровед. - Алма-Ата, 1963.
Марков С. Н. Идущие к вершинам (историко-биографическая повесть). - Москва, 1963.
Сабит Муканов . Промелькнувший метеор. Роман в 2 книгах. - Алма-Ата, 1967.
Бегалин С. Чокан Валиханов (повесть), - Москва, 1976.
Стрелкова И. И. Валиханов. - М. : Молодая гвардия , 1983. - 288, с. - (Жизнь замечательных людей . Вып. 6 (635)). - 100 000 экз. (в пер.)
Ивлев Н. П.

Чокан (Великий ученый-историк, этнограф, географ, экономист, путешественник. Офицер Российской армии, дипломат, чиновник российской администрации.)

Чокан Валиханов родился в семье, где традицией, начиная с деда Вали (внука хана Аблая), последнего хана Среднего Жуза и бабки Айганым была прорусская, коллаборационистская ориентация. В степи еще не загасло к моменту рождения Чокана стремление сохранить независимость, отстоять собственную государственность, олицетворяемое Кенесары Касымовым, возглавлявшим национально-освободительные движение казахского народа. К отцу же Чокана Чингису царская администрация благоволила, о чем свидетельствует назначение его старшим султаном одного из округов и присвоение ему чина полковника. Но в то же время он был образованным человеком, в частности, содействуя русским ученым в изучении фольклора и быта.Чокан Чингисович Валиханов (полное его имя Мухаммед-Ханафия, а Чокан прозвище, данное матерью) родился в ноябре 1835 года. Детство его прошло в степи, среди народа, первоначальную грамоту он получил в родном поселке Кушмуруне в частной казахской школе, где научился арабскому языку, получил представление о восточной поэзии и учился рисованию. Последнее занятие было его неподдельной страстью и сохранившиеся зарисовки Чокана говорят о том, что в нем жил талант недюжинного художника. Отец с малых лет привлекал Чокана к сбору материалов, касающихся легенд и народных преданий, и вовлек его в круг высокообразованных русских ученых, инженеров, офицеров. Годы наиболее интенсивного духовного становления личности Чокана связаны с учебой в Омском кадетском корпусе. Здесь сложился круг общения, включавший и его наставников, так и однокашников в лице ориенталиста Н. Ф. Костылецкого, историка П. В. Гонсевского, публициста, исследователя истории народов Сибири и Казахстана Н. М. Ядринцева, выдающегося географа Г. Н. Потанина, Н. Ф Анненского и других. Впоследствии в этот круг вошли такие выдающиеся деятели как петрашевец С. В. Дуров, П. П. Семенов-Тян-Шанский, Е. П. Ковалевский, Ф. М. Достоевский. Последний писал в одном из своих писем к Чокану: "Я Вам объявляю без церемоний, что я в Вас влюбился... Я Вас так люблю, что мечтаю о Вас и о судьбе Вашей по целым дням". Из учебы в кадетском корпусе вышел человек, в котором были посеяны семена русской и современной передовой культуры, науки и искусства.

Дальнейшая карьера Чокана была предопределена семейной традицией и полученным образованием: он - российский офицер, разведчик, дипломат и чиновник, исполняющий различные поручения царской администрации. И в то же время он не мог не почувствовать своей собственной кожей, что он остается "инородцем" (к примеру, нижний сокращенный класс обучения в кадетском корпусе), не мог не видеть, какие притеснения и унижения испытывают его сородичи, подвергаясь беспредельному произволу со стороны самого последнего русского чиновника и жандарма и их местных прислужников. Оставалась единственная надежда остаться человеком - посвятить себя "нейтральному делу" - науке и литературному творчеству. Уже в кадетском корпусе у него зародилась страсть к путешествиям и мечта "открыть миру неизведанную Азию". Мечте было дано свершиться, но в более глубоком смысле, чем предполагал юный Чокан: он не только исследовал и описал "неизведанные" европейской наукой места как географ, путешественник, он приоткрыл завесу над самым центром Азии - человеком, его историей, образом мыслей и чувств. Касается ли дело его знаменитой Кашгарской экспедиции, благодаря которой он прославился на весь мир как отважный путешественник, Иссык-кульской экспедиции или поездки в Кульджу - везде он выступает не просто как географ, экономист, этнограф, царский агент, а через все это и помимо этого перед нами выступает человек, стоящий на стыке цивилизаций способный взглянуть на виденное как изнутри, так и извне, глазами образованного европейца. Мировая наука обязана именно ему записью блестящего отрывка из "Манаса" -"Смерть Кукотай-хана и его поминки".

Наиболее древние и устойчивые корни казахского менталитета нашли отражение в ряде его исследований, в частности, в статьях "Следы шаманства у киргизов (казахов)", "О мусульманстве в степи". В исследовании зороастрийской природы шаманизма Чокану принадлежит безусловное первенство. Зороастризм принадлежит к семейству явлений универсального порядка, распространенных повсеместно. Ритуальные формы, символические действия, характерные для мифологии как всеобщей формы становления человеческого сознания, к которой должен быть отнесен шаманизм, имеют непреходящую ценность в культурной жизни человечества. Символы мифа пробуждают, направляют, упорядочивают и вовлекают личность в процесс жизни и смерти.Присущие зороастризму верования, требовавшие от индивида ответственности перед миром, людьми и перед самим собой, не потеряли своей непреходящей ценности. Зороастрийцы поклонялись множеству богов, силам природы, огню, воде, земле, солнцу, луне, ветру, отдельным абстрактным качествам справедливости, ярости разуму, истине. Принцип "истина - лучшее благо", требование жить в соответствии с благой мыслью, благим словом и благим делом содержат в себе нравственность самой высокой пробы. Огонь и солнце почитались особо. Свойственный шаманству культ огня в целом и в деталях, как правильно отмечает Валиханов, зороастрийского происхождения. Почитание огня, солнца, обожествление неба и небесных светил, культ предков, признание богов-покровителей отдельных сторон бытия кочевников, кодекс должных поступков и запретов сохранились, по Чокану, от зороастризма у казахов в "совершенной целостности". Всезнающему, премудрому и верховному божеству соответствует переданное через тюркскую традицию обозначение Тенгри - небесная обитель и само верховное божество. Отсюда выражение: "да наградит тебя небо", "проклятый небом", "клянусь небом" или "да побьет меня небо".

Огонь считается прародителем всего сущего, очищает души от скверны, гнев страшен, целительное значение всеобъемлюще. Огню приносят жертвы в самых сокровенных случаях: при рождении ребенка или вступлении невесты в дом отца или деда мужа. О целительной силе воды, о святости Матери-Земли упоминается в древнетюрских рунических памятниках Кюль-Тегину и Бильге-кагану. О святости воды свидетельствует народный обычай ушыктау - опрыскивание водой. Стихиям и некоторым предметам казахская традиция приписывает силу кие, поклоняясь которой и соблюдая определенные обряды, человек получает благословение от нее - кут, то есть счастье и благополучие. Но эта же сила обладает и карательной функцией кеср. Благословляющих и опасных сил полон внутренний мир человека, здесь непоправимое влияние слова и конкретное действие глаза. Синкретизм шаманства с исламом проявляется в таких принципиальных представлениях, как Аллах, отождествляемый с Тенгрием, Азраиль - со смертью, святость и святые - с арвахами, с духами предков. Такова суть религиоведческих и культурологических исследований казахского просветителя, путешественника, историка, этнографа и фольклориста Чокана Валиханова.

Прожив два года в Петербурге, Чокан работал в Главном штабе над подготовкой к изданию карты Азии, он участвовал в изданиях трудов Русского географического общества, членом которого он был избран в 1860 году. Здесь Чокан публиковал работы, посвященные истории и культуре Средней Азии и зарубежного Востока; среди них исследования "Киргизы" (так тогда называли казахов), "Следы шаманства у киргизов", "Киргизское родословие", "О кочевках киргиз" и другие, в которых собран и обобщен огромный материал об истории, этнографии казахов, их быту, обычаям и культуре. Устному народному творчеству казахов посвящены статьи "Предания и легенды большой Киргиз-Кайсацкой орды", "Очерки Джунгарии" и другие. Подчеркивая поэтическую и музыкальную душу народа, Валиханов рассказывает легенду, согласно которой есть сказочная птица, которая, пролетая прямо над землей, как бы одаривает находящихся в тени ее крыльев частицей своего гения. Поверье же таково: над казахами птица пролетела совсем низко, из чего и проистекает их особая музыкальная одаренность.

Валиханов подчеркивал так же, что народно-поэтическое творчество казахского народа дает "полную картину" его "исторической и духовной жизни". Интересны его высказывания об особенностях импровизаторского искусства акынов, о видах песен, о ритмике казахского стиха. Он записал народную эпическую поэму "Козы-Корпеш и Баян-сулу". Ныне неподалеку от урочища Коген-Тоган, где был похоронен в 1865 году больной, трагически одинокий Чокан Валиханов, в местности под названием Алтын-Эмель, построен в честь 150-летия со дня его рождения (1985 год) мемориальный комплекс. Выдающийся вклад в изучение творчества Валиханова внес А.X. Маргулан, благодаря которому в 1961-1972 годах было опубликовано собрание сочинений Ч. Валиханова в пяти томах. Чокановская традиция бережного сбора духовного наследия народа нашла достойных продолжателей, в том числе в лице Затаевича, который сохранил образцы казахской песенного творчества для мировой музыкальной культуры. Идею Чокана о кровной культурно-исторической связи казахского и русского народа развил Л. И. Гумилев в своей концепции евраазийства.

Великий ученый-историк, этнограф, географ, экономист, путешественник. Офицер Российской армии, дипломат, чиновник российской администрации.

Чокан Чингисович Валиханов (полное его имя Мухаммед-Ханафия, а Чокан прозвище, данное матерью) родился в ноябре 1835 года. Детство его прошло в степи, среди народа, первоначальную грамоту он получил в родном поселке Кушмуруне в частной казахской школе, где научился арабскому языку, получил представление о восточной поэзии и учился рисованию. Последнее занятие было его неподдельной страстью и сохранившиеся зарисовки Чокана говорят о том, что в нем жил талант недюжинного художника. Отец с малых лет привлекал Чокана к сбору материалов, касающихся легенд и народных преданий, и вовлек его в круг высокообразованных русских ученых, инженеров, офицеров.

Годы наиболее интенсивного духовного становления личности Чокана связаны с учебой в Омском кадетском корпусе. Здесь сложился круг общения, включавший и его наставников, так и однокашников в лице ориенталиста Н. Ф. Костылецкого, историка П. В. Гонсевского, публициста, исследователя истории народов Сибири и Казахстана Н. М. Ядринцева, выдающегося географа Г. Н. Потанина, Н. Ф Анненского и других. Впоследствии в этот круг вошли такие выдающиеся деятели как петрашевец С. В. Дуров, П. П. Семенов-Тян-Шанский, Е. П. Ковалевский, Ф. М. Достоевский. Последний писал в одном из своих писем к Чокану: "Я Вам объявляю без церемоний, что я в Вас влюбился... Я Вас так люблю, что мечтаю о Вас и о судьбе Вашей по целым дням". Из учебы в кадетском корпусе вышел человек, в котором были посеяны семена русской и современной передовой культуры, науки и искусства.

Присущие зороастризму верования, требовавшие от индивида ответственности перед миром, людьми и перед самим собой, не потеряли своей непреходящей ценности. Зороастрийцы поклонялись множеству богов, силам природы, огню, воде, земле, солнцу, луне, ветру, отдельным абстрактным качествам справедливости, ярости разуму, истине. Принцип "истина - лучшее благо", требование жить в соответствии с благой мыслью, благим словом и благим делом содержат в себе нравственность самой высокой пробы.

Огонь и солнце почитались особо. Свойственный шаманству культ огня в целом и в деталях, как правильно отмечает Валиханов, зороастрийского происхождения. Почитание огня, солнца, обожествление неба и небесных светил, культ предков, признание богов-покровителей отдельных сторон бытия кочевников, кодекс должных поступков и запретов сохранились, по Чокану, от зороастризма у казахов в "совершенной целостности".

Всезнающему, премудрому и верховному божеству соответствует переданное через тюркскую традицию обозначение Тенгри - небесная обитель и само верховное божество. Отсюда выражение: "да наградит тебя небо", "проклятый небом", "клянусь небом" или "да побьет меня небо". Огонь считается прародителем всего сущего, очищает души от скверны, гнев страшен, целительное значение всеобъемлюще. Огню приносят жертвы в самых сокровенных случаях: при рождении ребенка или вступлении невесты в дом отца или деда мужа. О целительной силе воды, о святости Матери-Земли упоминается в древнетюрских рунических памятниках Кюль-Тегину и Бильге-кагану. О святости воды свидетельствует народный обычай ушыктау - опрыскивание водой.

Стихиям и некоторым предметам казахская традиция приписывает силу кие, поклоняясь которой и соблюдая определенные обряды, человек получает благословение от нее - кут, то есть счастье и благополучие. Но эта же сила обладает и карательной функцией кеср. Благословляющих и опасных сил полон внутренний мир человека, здесь непоправимое влияние слова и конкретное действие глаза.

Синкретизм шаманства с исламом проявляется в таких принципиальных представлениях, как Аллах, отождествляемый с Тенгрием, Азраиль - со смертью, святость и святые - с арвахами, с духами предков. Такова суть религиоведческих и культурологических исследований казахского просветителя, путешественника, историка, этнографа и фольклориста Чокана Валиханова.

Устному народному творчеству казахов посвящены статьи "Предания и легенды большой Киргиз-Кайсацкой орды", "Очерки Джунгарии" и другие. Подчеркивая поэтическую и музыкальную душу народа, Валиханов рассказывает легенду, согласно которой есть сказочная птица, которая, пролетая прямо над землей, как бы одаривает находящихся в тени её крыльев частицей своего гения. Поверье же таково: над казахами птица пролетела совсем низко, из чего и проистекает их особая музыкальная одаренность. Валиханов подчеркивал так же, что народно-поэтическое творчество казахского народа дает "полную картину" его "исторической и духовной жизни". Интересны его высказывания об особенностях импровизаторского искусства акынов, о видах песен, о ритмике казахского стиха. Он записал народную эпическую поэму "Козы-Корпеш и Баян-сулу".

Ныне неподалеку от урочища Коген-Тоган, где был похоронен в 1865 году больной, трагически одинокий Чокан Валиханов, в местности под названием Алтын-Эмель, построен в честь 150-летия со дня его рождения (1985 год) мемориальный комплекс. Выдающийся вклад в изучение творчества Валиханова внес А.X. Маргулан, благодаря которому в 1961-1972 годах было опубликовано собрание сочинений Ч. Валиханова в пяти томах.

Чокановская традиция бережного сбора духовного наследия народа нашла достойных продолжателей, в том числе в лице Затаевича, который сохранил образцы казахской песенного творчества для мировой музыкальной культуры. Идею Чокана о кровной культурно-исторической связи казахского и русского народа развил Л. И. Гумилев в своей концепции евраазийства.

Чокан (Мухаммед-Ханафия) Валиханов родился в ноябре 1835 г. в крепости Кушмурун (близ Костаная) в семье старшего султана Аман-Карагайского округа Чингиса Валиханова. Свои детские годы он провел сначала в Кушмуруне, а потом в Сырымбете – усадьбе своей бабушки Айганым (современная Северо-Казахстанская область). Чокан рано развился, уже в детстве определились основные черты его духовного склада.

Осенью 1847 г. 12-летний Чокан, оставив родную степь, в сопровождении отца прибыл на учебу в Омский кадетский корпус. Глубокие знания и необыкновенная память юного Чокана, соединенные с трудолюбием и высокими моральными качествами его личности, вызывали восхищение у многих преподавателей корпуса. Особенно проявились незаурядные способности Чокана в изучении истории, географии и восточной филологии, и всем этим он обратил на себя внимание. Сильное влияние на развитие Чокана оказал литератор и ориенталист Н.Ф. Костылецкий, а также преподаватель истории Гонсевский. В стенах кадетского корпуса зародилась дружба Чокана Валиханова с выдающимся ученым Г.Н. Потаниным. Высоко ценили эрудицию молодого Валиханова, особенно в области восточной литературы С.Ф. Дуров, П.П. Семенов-Тян-Шанский, Н.М. Ядринцев. Чокан был близко знаком с русским писателем Ф.М. Достоевским, отбывавшим каторгу вместе с С.Ф. Дуровым в омской крепости.

В 1853 г. в возрасте 18 лет Чокан окончил кадетский корпус и был выпущен корнетом «по армейской кавалерии».

Общественная и литературная деятельность Чокана Валиханова началась сразу после окончания учебы. Формально он был определен офицером 6-го кавалерийского полка Сибирского казачьего войска, но фактически оставлен при генерал-губернаторе Западной Сибири, а через год назначен адъютантом генерала Гасфорта, управлявшего тогда Западной Сибирью и северо-восточными районами Казахстана. Одновременно по линии Главного управления края на Ч. Валиханова была возложена должность офицера особых поручений.

Чокан, жаждавший служить своей родине, стремился к плодотворной, творческой деятельности. В 1854–1857 гг. Чокан принимает энергичное участие в решении вопроса о мирном присоединении казахов Старшего жуза и киргизских племен бугу, сарыбагыш и солту к России. Одновременно он начинает усиленно изучать географию, историю, обычаи, народную поэзию казахов и киргиз.

В 1855 г. Чокан принял участие в поездке генерала Гасфорта и совершил большое путешествие по Центральному Казахстану, Семиречью и Тарбагатаю. Маршрут его пролегал от Омска на Семипалатинск, оттуда через Аягуз и Капал в Заилийский Алатау, где в это время происходила закладка укрепления Верного.

Это путешествие положило начало глубокому научному изучению Валихановым истории казахского народа и его быта. Чокан собирал материалы по статистике, обычному праву и древней религии казахов.

В 1856 – 1857 гг. он принимает участие в крупной военно-научной экспедиции, организованной под руководством полковника М.М. Хоментовского. Целью экспедиции было ознакомление с киргизским народом и съемка бассейна Иссык-Куля. «Путешествие мое, – пишет Валиханов, – по свойству пройденной местности, можно разделить на два периода. Первый период заключает путь мой по Джунгарии, т. е. в Семирецком и Заилийском крае и на озеро Иссык-Куль... Я посетил Джунгарию в первый раз в 1856 году и участвовал в первой экспедиции, предпринятой полковником Хоментовским на озеро Иссык-Куль. Потом три месяца жил в Кульдже. Всего в Джунгарии я находился пять месяцев и успел осмотреть этот край вдоль и поперек от Ала-Куля до Тянь-Шаня, на который я поднялся в том году по реке Джиргалан». Во время этой поездки Чокан собрал орнитологическую и энтомологическую коллекцию, составил гербарий, изучил флору и фауну Семиречья и Иссык-Куля, принял участие в съемке Иссык-Куля, в результате которой на новой карте были изменены форма и контуры его берегов. В этой экспедиции молодой исследователь впервые обратил внимание на знаменитую поэму киргизского народа «Манас», сделал ее первую научную запись, осуществил частичный перевод на русский язык. Он впервые подвергает поэму историко-литературному анализу, разбирает образ ее легендарного героя Манаса, а также других персонажей поэмы.

В начале августа 1856 г. Чокан Валиханов направляется в Кульджу. По пути он посетил ряд пограничных пунктов Западного Китая. Ч. Валиханов пробыл в Кульджинском крае около трех месяцев, затем, с наступлением глубокой осени, вернулся в Омск. Поездка 1857 г. являлась для Валиханова по существу пробным шагом перед его экспедицией в Кашгар.

Географические и исторические исследования молодого казахского ученого через посредство П. П. Семенова-Тян-Шанского стали известны в научных кругах Петербурга. 27 февраля 1857 г. Чокана Валиханова избрали в состав действительных членов Русского географического общества, что означало признание его выдающихся заслуг перед русской наукой.

Расцвет научной и просветительской деятельности Валиханова относится к концу пятидесятых – началу шестидесятых годов XIX столетия. В 1858–1859 гг. он совершает свою знаменитую поездку в Кашгарию, создавшую ему славу отважного путешественника. Изучив географию, историю, политическое устройство, особенности культуры и быта этой почти неизвестной тогда в Европе страны, Ч. Валиханов внес существенный вклад в научное исследование Восточного Туркестана. Посылка экспедиции, в которой были заинтересованы ученые-географы, одновременно соответствовала интересам внешней политики русского правительства и была связана с общими политическими мероприятиями, которые тогда проводились на среднеазиатском Востоке, особенно в связи со стремлением к максимальному расширению торговли с Востоком. Успешно окончив свое путешествие за десять месяцев и четырнадцать дней, 12 апреля 1859 г. Чокан прибыл в укрепление Верное (Алматы), имея с собой «богатый запас интересных сведений о Кашгаре»

Главнейшим результатом поездки Валиханова в Кашгар явился его капитальный труд «О состоянии Алтышара или шести восточных городов Китайской провинции Нан-Лу (Малой Бухарин)». Это был первый научный труд, посвященный истории, географии и социальному строю народов Восточного Туркестана, написанный с учетом достижений современной Валиханову науки. По охвату новых материалов, а также по широте и глубине их анализа работа его явилась крупным вкладом в отечественную науку. Она не потеряла своего значения и поныне.

С конца 1959 г. до весны 1961 г. Ч. Валиханов находился в Петербурге. Деятельность Валиханова в Петербурге была весьма кипучей и разносторонней. Он работал в нескольких учреждениях: в Военно-ученом комитете Генерального штаба, Азиатском департаменте, Географическом обществе и одновременно слушал лекции в университете. По поручению Военно-ученого комитета он составлял карты Средней Азии и Восточного Туркестана. В Географическом обществе он принимал участие в подготовке к изданию трудов Риттера, составлял материалы по географии и этнографии Казахстана и Средней Азии, читал лекции для членов общества о Восточном Туркестане, Тянь-Шане и Киргизии. Его лекции были очень интересны и увлекательны, некоторые из них иногда публиковались в газетах в кратком изложении

Однако кашгарская поездка сильно расстроила здоровье Валиханова. Весной 1861 г. тяжелая болезнь заставила его оставить Петербург. По совету врачей он отправился в родную степь с надеждой поправить свое ослабленное здоровье.

Желая преодолеть отсталость и беззакония в Степи, в 1862 г. Валиханов выставил свою кандидатуру на должность выборного старшего султана Атбасарского окружного приказа, что привело к разногласиям с родственниками. Чокан вскоре уехал в Омск, где принял участие в работе юридической комиссии областного правления и занимался вопросами казахской судебной реформы.

Весной 1864 г. Валиханов был приглашен в военную экспедицию генерала Черняева, в задачу которой входило присоединение Южного Казахстана к России. В июле 1864 г. с группой офицеров, недовольных действиями Черняева, он возвратился в г. Верный.

Восстановить свое подорванное здоровье Чокан Валиханов не смог. Он скончался в апреле 1865 г. в ауле Тезека, в урочище Кошентоган, недалеко от подножья Алтын-Эмельского хребта

Выдающийся казахский ученый и просветитель Ч. Валиханов оставил после себя обширное литературное наследство. За свою короткую жизнь он успел написать ряд работ, посвященных истории, географии и этнографии народов Средней Азии и Казахстана, а также довольно значительное количество произведений на общественно-политические темы. Несмотря на молодость, это был вполне сформировавшийся крупный ученый с энциклопедическим складом ума, сумевший поставить по-новому ряд вопросов в современной ему науке.

Источники и литература

1. Маргулан А. Основные этапы жизни и деятельности Ч.Ч. Валиханова. // Валиханов Ч. Избранные произведения. - М.: Наука, 1986. – 414 стр. – С.5-10

2. Очерк жизни и деятельности Ч.Ч. Валиханова // Валиханов Ч.Ч. Собрание сочинений в пяти томах. Т.1. – Алма-Ата, 1984. – 432 стр. – С.9-79

3. Ч.Ч.Валиханов, о нем [электронный ресурс] // www.iie.kz - Институт истории и этнологии им. Ч.Ч. Валиханова КН МОН РК. – URL: http://www.iie.kz/?page_id=422 (дата обращения – 15.09.2014)