Кнарик Мурадян

Цель : учить детей соотносить реальные и сказочные образы, создавать в аппликации образ сказочной птицы, передавая ее необычность и яркость, используя элементы декоративного оформления.

Образовательные задачи : Закреплять технику вырезания кругов и овалов из квадратов и прямоугольников, таким образом, преобразовывая одни фигура в другие.

Развивающие задачи : Развивать внимание, зрительный контроль действия рук, дать возможность каждому из детей проявить самостоятельность в выборе способов украшения работы и творческие способности.

Воспитатель :

Тихо-тихо рядом сядем,

Входит чудо в каждый дом

В удивительном наряде,

Разноцветном, расписном.

Вместе с чудом и весельем

К нам приходит волшебство

Осторожно-осторожно,

Не спугнуть бы нам его…

Рассказ воспитателя :

«Люди всегда хотели быть счастливыми. С древних времен они верили, что есть за морями и лесами удивительная птица, которая носит на своих крыльях счастье. И если сильно захотеть, то птица Счастья обязательно когда-нибудь прилетит и к ним. Всем казалось, что эта птица должна быть необыкновенно красивой, и от нее исходит яркий и теплый свет, который может согреть всех - всех людей своим теплом. Каждый мечтал встретить птицу Счастья, чтобы она внесла в его дом радость, добро и красоту. Но не к каждому прилетала птица. Лишь тот дом навещала она, где любили друг друга, заботились о других, работали с душой и не отказывали в помощи бедным и больным. Вот такая она птица Счастья!» Ребята как вы думайте, что за птица? И интересно, какая же она, эта птица Счастья? Давайте закрываем глаза, пофантазируем и попробуем представить, как бы она могла выглядеть.

Воспитатель достает перо павлина.

– Открывайте глаза. Что у меня в руках? (ответ детей)

– Чьё это перо? (ответ детей)

– У какой птицы в наше время можно встретить такое перо? (ответ детей)

– В какой сказке встречается? (ответ детей)

– Почему в народе называют “Жар-птица” ? (ответ детей)

Жар-птица – красивейшая из птиц, благодаря своему яркому оперению. Образ птицы Счастья, её описание встречается во многих сказках. Там, где появлялась она, все расцветало и от этого становилось солнечно и красиво.

(Показываю детям портрет Жар-птицы .) Вот как выглядела птица раньше. Какой у нее был красивый и яркий хвост.

Воспитатель :- Ребята, а какую сказку мы читали, в которой говорится о Жар-птице ?

Дети :- «Царь-девица» «Конек-горбунок»

(Рассматривание Жар-птицы ) Хорошо. Посмотрите на эту Жар-птицу . Почему птицу в сказках называют Жар-птица ?

Дети : - Потому что она яркая, а хвост ее похож на пламя…

Воспитатель : - Да, птица эта красочная, у нее необычные крылья, хвост, хохолок.

Она похожа на обычную птицу?

Дети : -Да

Воспитатель : - Вы правильно заметили, ребята, что при всем разнообразии птиц, они имеют много общего. Все птицы, и сказочные и реальные имеют одни и те же части тела. Какие части тела есть у птиц?

Дети : - туловище, крылья, хвост, голова, шея, лапки, клюв.

Я предлагаю вас пофантазировать и создать образ Жар-птицы такой , какой вы себе представляйте. Но прежде чем мы приступим к работе, мы с вами поиграем.

Физкультминутка

Птички начали спускаться,

На поляне все садятся.

Предстоит им долгий путь,

Надо птичкам отдохнуть. (Дети садятся в глубокий присед и сидят несколько секунд.)

И опять пора в дорогу,

Пролететь нам надо много. (Дети встают и машут «крыльями» .)

Вот и юг. Ура! Ура!

Приземляться нам пора.

Теперь садимся за столы. Что вы видите перед собой?

(ответ детей - цветные бумаги красного и жёлтого цвета, клей, ножницы, лист бумаги, карандаши и так далее)

Самостоятельная работа детей за столами (под музыкальное сопровождение) .

В конце занятия устроить выставку картин о Жар-птице - птице Счастья .

Ребята, вы не забыли, для чего мы создали таких красивых Жар-птиц ? Что было для вас самым сложным? Как вы думаете, хвост у чьей птицы, наиболее интересен и красив? Молодцы, все проявили фантазию, постарались .

Публикации по теме:

Сказка «Жар-птица» В неком царстве-государстве. Яркий праздник. Ждут гостей. Принесли подарков разных Для царя на юбилей. Во дворце готовят пир, Чтоб свести.

Конспект интегрированной НОД по познавательному развитию и рисованию в старшей группе «Жар-птица, лес ты освети!» Программное содержание: Закреплять знакомство детей с народным творчеством. Учить детей в рисунке передавать характерные черты сказочной.

Конспект открытого занятия по художественному творчеству в старшей группе «Птица счастья» Цель: изготовление птицы как символ счастья, принятый в народной культуре России. Задачи: Расширить представления о русской народной культуре;.

Конспект оздоровительного занятия в старшей группе по сказке В. Сутеева «Что это за птица»? Конспект оздоровительного занятия по мотивам сказки В. Сутеева «Это что за птица?» Задачи: Сохранять и укреплять здоровье детей;.

Нашему садику день рождение,и вот в связи с этим знаменательным днем,я решила сделать жар птицу из оригами Делаем модули из бумаги разных.

Горохова Татьяна Мастер-класс "Жар-птица" Уважаемые коллеги, позвольте представить вам детский мастер-класс под названием "Жар-птица",который.

20 октября 1916 года в Севастопольской бухте взорвался новейший черноморский линкор «Императрица Мария». Тайна гибели этого корабля до сих пор волнует историков и простых граждан

Линейный флагманский корабль

О гибели линкора «Императрица Мария» в советской историографии было сказано не очень много. Об этих событиях несколько косвенно поведал известный писатель Анатолий Рыбаков в своей повести «Кортик». Все события там вертятся вокруг кортика одного из офицеров «Императрицы Марии». Именно в момент взрыва корабля гибнет хозяин кортика, а дальнейший сюжет строится на взаимоотношениях между теми, кто этим кортиком завладел. Но это художественное произведение, и свет оно на события 20 октября 1916 года не проливает. Мы же расскажем, что известно об этих событиях ныне.

Источник: https://iz.ru

Перед самой Османская империя начала усиливать свой флот в Чёрном море. Он был модернизирован, вдобавок турки прикупили два линейных корабля и четыре новых миноносца у Германии, да и выступавшая союзником России Франция решила поддержать Турцию - тоже продала им четыре миноносца. Россию это, разумеется, встревожило, и она начала принимать соответствующие меры. Были выделены значительные суммы на строительство трёх дредноутов, которые должны были усилить Черноморский флот.

На Николаевской верфи заложили три линейных корабля - «Императрица Мария», «Император Александр III» и «Императрица Екатерина Великая». «Императрица Мария» была главной в этой замечательной троице. В марте 1913 года она была спущена на воду, но вот доделки затянулись и были закончены уже в начале 1915 года.

Введение в строй корабля сразу поменяло расстановку сил в Черноморском бассейне. Линкор принимал активное участие в боевых операциях Первой мировой. Осенью 1915 года он обстреливал болгарские порты, а весной 1916-го принял участие в Трапезундской десантной операции.

В 1916 году новым командующим Черноморским флотом стал вице-адмирал , и он назначил «Императрицу Марию» флагманским кораблём флота. По воспоминаниям современников, Колчак был одним из лучших флотских офицеров своего времени. Но именно это назначение и стало впоследствии одной из самых масштабных потерь и неудач Черноморского флота.

Взрыв на рассвете

Утром 20 октября 1916 года весь Севастополь потряс оглушительный взрыв. Стоящий в Северной бухте линейный корабль «Императрица Мария» взлетел на воздух. Оставшиеся в живых очевидцы рассказывали, что в 6 часов 20 минут утра матросы каземата №4 обратили внимание на сильное шипение, которое слышалось из носовой башни главного калибра. После из люков и вентиляторов повалил дым, появилось пламя. Была объявлена пожарная тревога, матросы бросились тушить пожар, но сильнейший взрыв снёс всех матросов. Следующий взрыв вырвал стальную мачту линкора и подбросил броневую рубку. После начали взрываться погреба.

По тревоге к кораблю подошли спасательные буксиры и пожарные катера. Они растаскивали стоявшие вблизи горящего линкора другие корабли и тушили пожар. Вскорости на корабль прибыл командующий флотом Колчак, который и возглавил спасательные работы. Но помочь линкору уже было невозможно. Через 50 минут произошёл ещё один взрыв, который по мощности превзошёл первый. Корабль лёг на правый борт, перевернулся вверх килем и быстро ушёл на дно. Погибли 152 человека, ещё почти столько же скончались впоследствии в госпиталях от ран и ожогов.

Источник: https://commons.wikimedia.org

Следствие продолжается

Взрыв линкора наделал много шума не только на Черноморском флоте. Сразу была назначена комиссия Морского министерства, которую возглавил адмирал Николай Матвеевич Яковлев - уважаемый моряк, который в русско-японскую войну был капитаном броненосца «Петропавловск». Приехали и другие высокопоставленные чиновники. Несмотря на то, что комиссия работала очень тщательно, особых успехов она не достигла. Опрошены были все участники и свидетели трагедии, но вот вещественные доказательства оказались на дне и не смогли помочь экспертам в определении причин трагедии.

Тем не менее версии трагедии были. Из наиболее вероятных обозначились целых три: взрыв самопроизвольный, вызванный техническими причинами или небрежностью и, наконец, диверсия. Комиссия рассмотрела все версии и не исключила ни одну из них. Особое место занимало несоблюдение уставных требований, или попросту халатность. Сейчас это безобразие обозначают выражением «человеческий фактор». В этот «фактор» входило, например, недолжное хранение ключей от помещений с пороховыми зарядами, причём некоторые отсеки вообще были открытыми. На линкоре находились посторонние люди: 150 инженеров и рабочих ежедневно приходили на борт и вели ремонтные работы.

Линейный корабль «Императрица Мария» после гибели

В конце октября 1916 года Россия была потрясена известием о гибели в Севастопольской гавани своего новейшего линейного корабля “Императрица Мария” и сотен моряков его экипажа. До сих пор подлинная причина этой катастрофы не выяснена. Однако документы, появившиеся в последние годы, позволяют приблизиться к истине

Противоборство
С появлением в Севастополе летом 1915 года двух новых мощных и скоростных линейных кораблей - “Императрица Мария” и “Императрица Екатерина Великая” - общий баланс военно-морских сил на Черном море изменился в пользу России. До этого турецкий флот обладал определенным преимуществом. Его обеспечивали полученные от Германии вместе с экипажами крупные и быстроходные боевые корабли: тяжелый крейсер “Гебен” водоизмещением в 23 000 т, с крупнокалиберной и дальнобойной артиллерией, и легкий крейсер “Бреслау” (переименованы турками соответственно в “Явыз Султан Селим” и “Мидилли”). Не раз эта “пара” вторгалась в российские территориальные воды, производя дерзкие артиллерийские обстрелы побережья и портовых городов. И при этом она, порой даже получив боевые повреждения от превосходящей по численности русской эскадры, пользуясь своим преимуществом в скорости, всегда уходила от преследования. Единственным серьезным противовесом “Гебену” и “Бреслау” стали “Мария” и “Екатерина”.
Утро 7 октября 1916 года начиналось в городе-крепости Севастополе, как обычно, с доносившейся разноголосицы звучных корабельных сигналов, оповещавших их экипажи о побудке. Моряки начинали очередной день флотской службы, снимая с убиравшихся на день стоек подвесные парусиновые койки, связывая и укладывая их в ряды на рундуках (шкафчиках) в кубриках, умываясь и одеваясь, а потом - выстраиваясь на утреннюю поверку и молитву.

Катастрофа
Среди больших кораблей, стоявших 7 октября на якорях и бочках в акватории Севастопольского внутреннего рейда выделялись своими размерами и мощью вооружения два новейших линейных корабля. В то утро лишь на одном из них - “Императрице Марии” (накануне возвратившемся в базу после многодневного плавания), в обычное время не раздались сигналы побудки. Командир линкора капитан 1 ранга Кузнецов распорядился перенести ее на час позже, чтобы дать отдохнуть экипажу после напряженнейших авральных работ по перегрузке на корабль тысячи тонн каменного угля, законченных далеко за полночь.
Примерно в 6 часов 15 минут утра жители прибрежной части Севастополя и экипажи кораблей, стоявших у причалов, пирсов и на якорях в Северной и Южной бухтах гавани, услышали громоподобный звук мощного взрыва, донесшегося с той ее стороны, где стояли новые линкоры. И сразу же над носовой частью “Императрицы Марии” поднялся высоко вверх черный шлейф дыма. С находившихся поблизости линкоров “Екатерина Великая” и “Евстафий” было видно, что на том месте корпуса, где у “И. М.” находились первая артиллерийская башня главного калибра, фок-мачта с боевой рубкой и передняя дымовая труба, образовалась огромная дымящаяся впадина. Ее края почти доходили до поверхности воды и были охвачены пламенем, вскоре перекинувшимся на краску надстроек и парусиновые покрытия, а по ним - к казематам орудий противоминного калибра. Последовала целая серия новых взрывов, поднявшая в воздух огненный фейерверк из множества разлетевшихся вокруг, пылавших лент зарядного пороха. Сигнальщикам соседних кораблей с высоты мостиков мачт было видно, как на верхней палубе горевшего линкора метались обожженные и охваченные огнем люди, лежали погибшие и шевелились раненые. Система пожаротушения и другие механизмы корабля не работали. Полураздетые офицеры линкора во главе с командиром (приказавшим - как требовал Корабельный устав - открыть кингстоны и затопить артиллерийские погреба уцелевщих башен главного калибра) и помогавшим ему старпомом (капитаном 2 ранга Городыским) пытались организовать тушение многочисленных очагов пожара с помощью подручных средств. Моряки самоотверженно сбивали огонь брезентовыми чехлами, кусками парусины, шинелями, бушлатами… Но это мало помогало. Ведь взрывами меньшей силы и сильным ветром горящие ленты зарядного пороха разносились по кораблю повсюду, вызывая новые очаги пожаров и новые взрывы, а падая в воду возле корабля - еще и поджигали вытекшую нефть… О случившемся на “И. М.” доложили командующему Черноморским флотом вице-адмиралу А. В. Колчаку. Комфлотом приказал базовым судам и соседним кораблям оказать помощь подорванному линкору. К нему были посланы портовые буксиры и пожарные катера, а с “Евстафия” - моторные и гребные баркасы и шлюпки для спасения тех, кто оказался в воде, местами охвачеенной пламенем из-за разлившейся.по ее поверхности нефти…
Вскоре на “И. М.”, где продолжались взрывы меньшей силы, но находившуюся на ровном киле с небольшим дифферентом на нос, прибыл на катере командующий флотом. Его короткое присутствие на борту уже ничем не могло помочь горевшему, обесточенному, кренившемуся на правый борт кораблю, и Колчак, забрав с собой нескольких раненых, отбыл на берег.
После особенно мощного взрыва агонизирующий линкор стал стремительно заваливаться на правый борт, резко перевернулся вверх килем и ушел под воду. С момента первого взрыва прошло меньше часа.

Расследование
По официальным сообщениям, вместе с кораблем погибли: инженер-механик (офицер), два кондуктора (старшины) и 149 человек нижних чинов. Вскоре от ранений и ожогов скончались еще 64 человека. Всего жертвами катастрофы стало свыше 300 моряков. Их могло быть больше, если бы в момент взрыва в носовой башне линкора его экипаж не находился на молитве в корме корабля. Многих офицеров и сверхсрочников спасло то, что они были в береговом увольнении до утреннего подъема флага…
На следующий день после катастрофы из Петрограда в Севастополь выехали назначенные высочайшим повелением царя две специальные комиссии - техническая и следственная - под объединенным председательством адмирала Н. М. Яковлева (члена Адмиралтейского Совета, бывшего командира тихоокеанского эскадренного броненосца “Петропавловск”, подорвавшегося на японских минах в 1904 году). Одним из членов технической комиссии был назначен генерал по поручениям при морском министре - А. Н. Крылов, академик, выдающийся корабельный инженер, проектировавший и участвовавший в строительстве “И. М”.
За полторы недели работы комиссии в Севастополе перед ней прошли все оставшиеся в живых офицеры, кондукторы и матросы “И. М.”, а также очевидцы с других кораблей, давшие показания об обстоятельствах катастрофы. В итоге расследования было установлено, что: “…причиной взрыва послужил пожар, возникший в носовом зарядном артпогребе главного калибра линкора…”
Рассмотрев возможные причины возникновения пожара в артпогребе, комиссия остановилась на трех наиболее вероятных: самовозгорание пороха заряда, небрежность в обращении с огнем или с самим порохом и - “злой умысел”.
Самовозгорание пороха и небрежность в обращении с огнем и порохом были признаны маловероятными. В то же время отмечалось, что”… на линкоре “И. М.” имелись существенные отступления от уставных требований в отношении доступа в артпогреба. В частности, многие люки в башне не имели замков. Во время стоянки в Севастополе на линкоре работали представители различных заводов. Пофамильная проверка мастеровых не проводилась…”. Поэтому комиссия не исключала возможность “злого умысла”. Более того, отметив плохую организацию службы на линкоре, она указала на сравнительно легкую возможность его осуществления…
В ноябре 1916 года секретный доклад комиссии лег на стол морского министра адмирала И. К. Григоровича, который выводы из него доложил царю. А потом - в связи с революционными событиями последующих лет — документы переправили в архив. Дальнейшим расследованием, с целью выявить подлинную причину пожара в артпогребе, новые власти заниматься не стали. Вся эта история как бы канула в Лету.

Новая информация
В 20-х годах появились сведения, что летом 1917 года русская агентура, работавшая в Германии, добыла и доставила в морской штаб несколько небольших металлических трубочек. Они были направлены в лабораторию и оказались тончайше выделанными из латуни механическими взрывателями. Позже выяснилось, что точно такая же трубка была найдена в матросской бескозырке в бомбовом погребе, таинственно взорвавшегося в августе 1915 года в гавани Главной базы флота Италии - Таранто от возникновения пожара в артпогребе башни главного калибра, но не затонувшего итальянского дредноута “Леонардо да Винчи”.
Пронести на “И. М.” подобную трубку и подложить ее в незапиравшееся подбашенное отделение не составляло, как мы уже знаем из доклада комиссии, особого труда - это вполне можно было сделать и “рабочим” заводов, и “кому-нибудь” при перегрузке угля с барж на линкор. Вообще же у соответствующих “специалистов” найдутся и другие способы вызова пожара в выбранном помещении, особенно - корабельном (о них - ниже). А приведенный и другие факты тех лет свидетельствуют о приверженности австро-германской разведки к диверсионным способам вывода из строя кораблей противника…

Шпионская группа Вермана
После Великой Отечественной войны исследователями, сумевшими добраться до документов из архива КГБ, были выявлены и обнародованы сведения о работе в Николаеве с 1907 года (в т. ч. на судостроительном заводе, строившем русские линкоры) группы немецких шпионов во главе с резидентом Верманом. В нее входили многие известные в этом городе лица и даже городской голова Николаева - Матвеев, а главное - инженеры верфи: Шеффер, Линке, Феоктистов и другие, кроме того - обучавшийся в Германии электротехник Сгибнев. Это вскрылось органами ОГПУ еще в начале тридцатых годов, когда ее члены были арестованы и в ходе следствия дали показания об участии в подрыве “И. М.”. За что, по этим сведениям, непосредственным исполнителям акции - Феоктистову и Сгибневу - Верманом было обещано по 80 тысяч рублей золотом каждому, правда, после окончания боевых действий… Наших чекистов тогда все это мало интересовало - дела дореволюционной давности рассматривались не более чем исторически любопытная “фактура”. И поэтому в ходе расследования текущей “вредительской” деятельности этой группы информация о подрыве “И. М.” не получила дальнейшей разработки.
Не так давно сотрудники Центрального архива ФСБ России А. Черепков и А. Шишкин, разыскав часть следственных материалов по делу группы Вермана, документально подтвердили факт разоблачения в 1933 году в Николаеве глубоко законспирированной сети разведчиков, работавшей на Германию, действовавшей там с предвоенных времен и “ориентированной” на местные судостроительные заводы. Правда, они не нашли в первоначально обнаруженных ими архивных документах конкретных доказательств их участия в подрыве “И. М.” Но содержание некоторых протоколов допросов членов группы Вермана уже тогда давало довольно веские основания полагать, что эта шпионская организация, располагавшая большими возможностями, вполне могла такую диверсию осуществить. Ведь она вряд ли “сидела сложа руки” во время войны: для Германии нужда вывести из строя новые русские линкоры на Черном море, представлявшие смертельную угрозу для “Гебена” и “Бреслау”, была острейшей…
Недавно упомянутые выше сотрудники ЦА ФСБ РФ, продолжив поиск и исследование материалов, связанных с делом группы Вермана, нашли в выявленных ими архивных документах ОГПУ Украины за 1933-1934 годы и Севастопольского жандармского управления за октябрь - ноябрь 1916 года новые факты, существенно дополняющие и по-новому раскрывающие “диверсионную” версию причины подрыва “И. М.” Так, протоколы допросов свидетельствуют, что уроженец (1883 г.) города Херсона - сын выходца из Германии, пароходчика Э. Вермана - Верман Виктор Эдуардович, получивший образование в фатерланде и Швейцарии, преуспевающий делец, а потом инженер кораблестроительного завода “Руссуд”, действительно являлся немецким разведчиком с дореволюционных времен (деятельность В. Вермана подробно изложена в той части архивного следственного дела ОГПУ Украины за 1933 год, которая называется “Моя шпионская деятельность в пользу Германии при царском правительстве”). На допросах он, в частности, показал: “…Шпионской работой я стал заниматься в 1908 году в Николаеве (именно с этого периода начинается осуществление новой кораблестроительной программы на юге России. - О.Б.), работая на заводе “Наваль” в отделе морских машин. Вовлечен в шпионскую деятельность я был группой немецких инженеров того отдела, состоявшей из инженера Моора и Гана”. И далее: “Моор и Ган, а более всех первый, стали обрабатывать и вовлекать меня в разведывательную работу в пользу Германии…”. После отъезда Гана и Моора в фатерланд “руководство” работой Вермана перешло непосредственно к германскому вице-консулу в Николаеве господину Винштайну. Вер-ман в своих показаниях дал о нем исчерпывающие сведения: “…Я узнал, что Винштайн является офицером германской армии в чине гауптмана (капитана), что находится он в России не случайно, а является резидентом германского генерального штаба и проводит большую разведывательную работу на юге России. Примерно с 1908 года Винштайн стал в Николаеве вице-консулом. Бежал в Германию за несколько дней до объявления войны - в июле 1914 года”. Из-за сложившихся обстоятельств Верману было поручено взять на себя руководство всей немецкой разведсетью на юге России: в Николаеве, Одессе, Херсоне и Севастополе. Вместе со своей агентурой он вербовал там людей для разведывательной работы (на юге Украины тогда проживало много обрусевших немцев-колонистов), собирал материалы о промышленных предприятиях, данные о строившихся военных судах надводного и подводного плавания, их конструкции, вооружении, тоннаже, скорости хода и т. п. На допросах Верман рассказывал: “…Из лиц, мной лично завербованных для шпионской работы впериод 1908-1914гг.,япомню следующих: Штайвеха… Блимке… Линке Бруно, инженера Шеффера… электрика Сгибнева” (с последним его свел в 1910 году германский консул в Николаеве Фришен, выбравший опытного электротехника Сгибнева, падкого на деньги владельца мастерской, своим наметанным глазом разведчика в качестве нужной фигуры в затевавшейся им “большой игре”. Учитывая при этом, что и Верман, и Сгибнев знали друг друга по городскому яхт-клубу, так как оба были завзятыми яхтсменами…). Все завербованные были или, как Сгибнев, стали (он по заданию Вермана с 1911 года перешел на работу в “Руссуд”) сотрудниками судостроительных заводов, имевшими право прохода на строившиеся там корабли. Электрик же Сгибнев отвечал за работы по электрооборудованию на строившихся “Руссудом” военных кораблях, в том числе и на “Императрице Марии”.
В 1933 году в ходе следствия Сгибнев показал, что Вермана очень интересовала схема электрооборудования артиллерийских башен главного калибра на новых линейных кораблях типа “Дредноут”, особенно на первом из них, переданном флоту, - “Императрице Марии”. “В период 1912-1914 гг., - рассказывал Сгибнев, - я передавал Верману различные сведения о ходе их постройки и сроках готовности отдельных отсеков - в рамках того, что мне было известно”. Особый интерес немецкой разведки к электросхемам артиллерийских башен главного калибра этих линкоров становится понятен: ведь первый странный взрыв на “Императрице Марии” произошел именно под ее носовой артиллерийской башней главного калибра, все помещения которой были насыщены различным электрооборудованием…
В 1918 году, после оккупации немцами Юга России разведывательная деятельность Вермана была вознаграждена по достоинству. Из протокола его допроса: “…По представлению капитан работу и шпионскую деятельность в пользу Германии награжден Железным крестом 2-й степени”. Пережив интервенцию и гражданскую войну, Верман “осел” в Николаеве.
Таким образом, взрыв на “И. М.”, несмотря на депортацию Вернера в этот период, скорее всего осуществлен по его замыслу. Ведь не только в Николаеве, но и в Севастополе им была подготовлена сеть агентов. На допросах в 1933 году он так говорил об этом: “…Я лично осуществлял связь с 1908 года по разведывательной работе со следующими городами: …Севастополем, где разведывательной деятельностью руководил инженер-механик завода “Наваль” Визер, находившийся в Севастополе по поручению нашего завода специально для монтажа достраивавшегося в Севастополе броненосца “Златоуст”. Знаю, что у Визера была там своя шпионская сеть, из состава которой я помню только конструктора адмиралтейства Карпова Ивана; с ним мне приходилось лично сталкиваться”. В связи с этим возникает вопрос: не участвовали ли люди Визера (да и он сам) в работах на “Марии” в начале октября 1916 года? Ведь на ее борту тогда ежедневно находились работники судостроительных предприятий, среди которых вполне могли быть и они. Вот что об этом говорится в докладной от 14.10.16 г. руководителя севастопольского жандармского управления начальнику штаба Черноморского флота (недавно выявленной исследователями). В ней приводятся сведения секретных агентов жандармерии на “И. М.”: “Матросы говорят о том, что рабочие по проводке электричества, бывшие на корабле накануне взрыва до 10 часов вечера, могли что-нибудь учинить и со злым умыслом, так как рабочие при входе на корабль совершенно не осматривались и работали также без досмотра. Особенно высказывается подозрение в этом отношении на инженера той фирмы, что на Нахимовском проспекте, в д. 355, якобы накануне взрыва уехавшего из Севастополя… А взрыв мог произойти от неправильного соединения электрических проводов, так как перед пожаром на корабле погасло электричество…” (верный признак короткого замыкания электросети. - О.Б). О том, что постройка новейших линкоров Черноморского флота тщательно “опекалась” агентами германской военной разведки, свидетельствуют и другие недавно выявленные документы. В частности, сведения закордонного агента петроградского департамента полиции, действовавшего под псевдонимами: “Александров” и “Шарль” (его настоящее имя - Бенициан Долин). В период с 1914 по 1917 год он, как и многие другие русские агенты политической полиции, был переориентирован на работу в области внешней контрразведки и в результате проведенных оперативных комбинаций вышел на контакт с немецкой военной разведкой. А вскоре от резидента в Берне получил предложение - организовать акцию “по выводу из строя “Императрицы Марии” (это еще один довод, cвидетельствующий о серьезных намерениях немцев использовать любые возможности для этого). “Шарль” сообщил об ориентировке в петроградский департамент полиции и получил указание - принять предложение с некоторыми оговорками. По возвращении в Петроград агент Долин был передан в распоряжение военных властей, проявивших полнейшее бездействие. В результате были утеряны контакты с германской разведкой, на очередную встречу с которой “Шарль” должен был выйти через два месяца в Стокгольме. А через некоторое время Долин-”Шарль” узнал из газет о взрыве и гибели “И. М.”. Отправленное им в связи с этим известием письмо в департамент полиции осталось без ответа…
Следствие по делу арестованных в Николаеве немецких агентов завершилось в 1934 году. Самое тяжелое наказание понес Шеффер (был приговорен к расстрелу, но в судебном деле отметки о приведении его в исполнение не имеется), Сгибнев отделался тремя годами лагерей. А вот Вермана “просто” выдворили за пределы СССР. Тем самым Вернер достиг того, чего он, судя по всему, добивался, всячески раздувая свою значимость как крупного резидента разведки, давая в ходе следствия на допросах уж очень подробные объяснения о содержании многолетней разведывательной работы. Недавно выяснилось, что все лица, проходившие в 1933-1934 годах по следствию, проводившемуся ОПТУ Украины в Николаеве, в ходе которого “всплыло” их участие в разведывательной работе в пользу Германии с 1907 и последующих годов, с явной нацеленностью в войне 1914-1916 гг. на вывод из строя линкора “Императрица Мария”, в 1989 году были реабилитированы соответствующими органами нашей страны как попадающие под действие Указа Председателя Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года “О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв политических репрессий в период 30-40-х и начала 50-х годов”. Вот такое понимание справедливости в отношении сотен черноморских моряков, погибших в этой катастрофе вместе с “Императрицей Марией” - к чему члены группы Вермана, несомненно, были причастны…

Послесловие
Моряки, погибшие при взрыве и затоплении “И. М.”, а также умершие от ожогов и ран в госпитале, были похоронены в Севастополе (в основном на старом Михайловском кладбище). Вскоре в память о катастрофе и ее жертвах на бульваре Корабельной стороны города соорудили памятный знак - Георгиевский крест (по одним сведениям - бронзовый, по другим - каменный, из местного белого инкерманского камня). Сохранившийся во время Великой Отечественной войны и простоявший там до начала 50-х годов и потом снесенный. Лет десять назад на северной стороне Севастополя - на Братском кладбище, где с давних времен хоронили воинов, павших на поле брани, с правой стороны подъема на холм, который венчает старинная пирамидальная часовня, появились бетонные сегменты (на флоте из таких делают так называемые “мертвые якоря” для якорных -швартовных бочек), на которых написано, что там похоронены русские моряки с линкора “Императрица Мария”. До сих пор на них нет ни фамилий, ни каких-либо других сведений о количестве “похороненных” там людей…
Думается, что, торжественно отметив 300-летие Российского флота, следует вспомнить и о гибели линкора “Императрица Мария”, достойно отобразив этот трагический факт в его исторической летописи. Фамилии же погибших при этом моряков обязательно должны появиться на их братских могилах в Севастополе. А снесенный там памятный знак об этом событии восстановлен совместными усилиями нынешних - российского и украинского - Черноморского флотов.

Наша справка
Линкор “Императрица Мария” - первый из серии “русских дредноутов”, заложенных по проектам известных корабельных инженеров А. Н. Крылова и И. Г. Бубнова перед войной 1914-1918 годов на черноморских верфях в Николаеве. Вступил в строй в июле 1915 года. Вторым был вскоре построен и введен в состав Черноморского флота линкор “Императрица Екатерина Великая”. (Дредноут - обобщенное название типа новых линейных кораблей, появившихся в начале нашего века, с мощным артиллерийским вооружением, сильным бронированием, повышенной непотопляемостью и увеличенной скоростью хода, пришедших на смену броненосцам, основе тогдашних военных флотов. Названных по имени первого из таких кораблей -английского линкора “Дредноут” -”Неустрашимый”, построенного в 1906 году.)
Имя “Императрица Мария” носил парусный 84-пушечный линейный корабль Черноморской эскадры. На нем во время Синопского морского сражения 18 (30) ноября 1853 года, завершившегося сокрушительным разгромом турецкой эскадры, держал свой флаг П. С. Нахимов. Водоизмещение новых русских линейных кораблей доходило до 24 000 т, длина -168 м, ширина -27 м, осадка -8 м. Мощность паровых турбин - 26 500 л. с, скорость хода -до 24 узлов. Бронирование палуб, бортов, артиллерийских башен, боевой рубки - до 280 мм. Вооружение: артиллерия главного калибра -двенадцать 305-мм орудий в 4 трехорудийных башнях; противоминного калибра - двадцать 130-мм казематных пушек. Корабль имел 12 зенитных орудий и четыре подводных торпедных аппарата, мог брать на борт два гидросамолета. Экипаж линкора составлял 1200 человек.

Императрица Мария. До сих пор умы историков и специалистов будоражит трагическая гибель в 1916 году одного из лучших боевых российских судов – черноморского линейного корабля «Императрица Мария».

Корабли, как и люди, имеют свою судьбу. Одни из них, прожив долгую и славную жизнь и отслужив положенный срок, ушли в историю, другие, жизнь которых была скоротечна, словно магниевая вспышка, след от своей недолгой, но яркой биографии оставили навсегда. Такова короткая боевая судьба линкора

Линкор «Императрица Мария»

Рождение этого корабля приходится на период развития российского военного флота, когда возрождение отечественной морской мощи после трагедии Цусимы стало одной из главнейших задач.

Предшественники «Марии» – бригада линейных кораблей Балтийского флота «Севастополь», «Полтава», «Гангут» и «Петропавловск» – пример высокого уровня развития отечественного судостроения и мастерства корабелов.

Появление на Балтике мощной группировки современных боевых кораблей надежно защитило интересы России на этом театре военных действий. Но оставался еще и Черноморский флот, в составе которого находились устаревшие линейные корабли (бывшие эскадренные броненосцы), по своим тактико-техническим данным уже не способные выполнять боевые задачи в соответствии с новыми условиями войны на море.

Решение об усилении ЧФ новыми линкорами было вызвано и намерением извечного противника России на юге – Турции – приобрести за границей три современных линейных корабля типа «Дредноут», что сразу же обеспечивало ей подавляющее превосходство на Черном море.

Предполагалось спустить на воду четыре линейных корабля, тактико-технические данные которых превосходили даже балтийские линкоры типа «Севастополь».

После многочисленных конкурсов и экспертиз честь постройки первого линкора на Черном море была предоставлена судостроительному акционерному обществу «Руссуд» в г. Николаеве. 11 июня 1911 года одновременно с церемонией официальной закладки новый корабль зачислили в состав российского императорского флота под названием «Императрица Мария».

И вот 23 июня 1915 г. «Императрица Мария» была принята в состав флота. Линкор имел водоизмещение 25 465 тонн, длина корабля составляла 168 м, скорость – 21 узел. «Мария» несла на борту двенадцать 305-мм орудий главного калибра, двадцать 130-мм орудий, имелась противоминная артиллерия и торпедные аппараты, корабль был хорошо бронирован.

К этому времени боевые действия на Черном море шли полным ходом. Реальную опасность для российского флота представляли прорвавшиеся через черноморские проливы германский линейный крейсер «Гебен» и всегда сопровождающий его легкий крейсер «Бреслау», переименованные турками соответственно в «Явуз Султан Селим» и «Мидилли».

Прекрасные «ходоки» с мощным вооружением, они своими набегами доставляли много неприятностей нашим морякам.

Уже через несколько месяцев после прихода в главную базу – Севастополь – «Мария» принимает активное участие в боевых операциях против германо-турецкого флота. На линкоре держит флаг командующий Черноморским флотом адмирал Александр Колчак.

Залпы орудий главного калибра быстроходного линейного корабля, а также ввод в строй однотипного корабля – «Екатерина Великая» – положили конец наглым действиям германских крейсеров.

Особенно возросла нагрузка на линкоры во второй половине 1916 года. Только за июнь – октябрь совершено 24 боевых похода. Боевая деятельность противника была скована действиями «Императрицы Марии » и «Екатерины Великой».

Но… ранним утром 7 октября 1916 года в 00 часов 20 минут на стоявшем в Северной бухте Севастополя линейном корабле «Императрица Мария» гремит взрыв. Затем в течение 48 минут – еще пятнадцать взрывов. Корабль начинает крениться на правый борт и, перевернувшись, тонет.

Русский военный флот потерял в то утро 217 моряков и сильнейший боевой корабль.

Трагедия потрясла всю Россию. Выяснением причин гибели линкора занялась комиссия Морского министерства, которую возглавил боевой офицер, член Адмиралтейств-совета адмирал Яковлев.

В годы он командовал броненосцем «Петропавловск» и находился на командирском мостике корабля, когда тот ушел на дно после подрыва на японской мине вместе с адмиралом Макаровым и штабом 1-й Тихоокеанской эскадры.

Сам капитан судна был выброшен взрывной волной с мостика и подобран шлюпкой, посланной с одного из крейсеров эскадры для спасения экипажа «Петропавловска».

Членом комиссии был и известный кораблестроитель, член Академии наук России Крылов, который стал автором заключения, одобренного всеми членами комиссии.

В ходе проведенного расследования были представлены три версии гибели линкора:

1. Самовозгорание пороха.

2. Небрежность в обращении с огнем или порохом.

3. Злой умысел.

Однако после рассмотрения всех трех версий комиссия заключила, что «прийти к точному и доказательно обоснованному выводу не представляется возможным, приходится лишь оценивать вероятность этих предположений, сопоставляя выяснившиеся при следствии обстоятельства».

Из возможных версий две первые комиссия в принципе не исключала. Что касается злого умысла, то, даже установив ряд нарушений в правилах доступа к артиллерийским погребам и недостаток контроля за находившимися на корабле рабочими-ремонтниками, комиссия посчитала эту версию маловероятной.

Возможность злого умысла не подтверждал и адмирал Колчак, который уже спустя 15 минут после начала пожара прибыл на обреченный корабль. В своих показаниях после ареста Чрезвычайной следственной комиссией 24 января 1920 года Колчак заявил:

«Насколько следствие (комиссия Морского министерства. – Авт.) могло выяснить, насколько это было ясно из всей обстановки, я считал, что злого умысла здесь не было.

Подобных взрывов произошел целый ряд за границей во время войны – в Италии, Германии, Англии.

Я приписывал это совершенно непредусмотренным процессам в массах новых порохов, которые заготовлялись во время войны…

Другой причиной могла явиться какая-нибудь неосторожность, которой, впрочем, не предполагаю. Во всяком случае, никаких данных, что это злой умысел, не было».

Иначе говоря, ни одна из выдвинутых комиссией версий не нашла достаточного фактического подтверждения.

Сразу же после гибели линкора жандармским управлением в Севастополе развертывается бурная деятельность – производятся обыски на квартирах и аресты 47 подозреваемых в причастности к взрыву лиц.

Через неделю после трагических событий Редлов, используя поступившие к нему от агентуры данные, в письме на имя начальника штаба командующего Черноморским флотом приводит возможные версии причин взрыва, не исключая при этом, что корабль был взорван шпионами.

«В матросской среде,

– пишет он,

– определенно держится слух о том, что взрыв был произведен злоумышленниками с целью не только уничтожить корабль, но и убить командующего Черноморским флотом, который своими действиями за последнее время, а особенно тем, что разбросал мины у Босфора, окончательно прекратил разбойничьи набеги турецко-германских крейсеров на побережье Черного моря, кроме того, он своими энергичными действиями в этом направлении вызвал недовольство в командном составе, особенно у лиц с немецкими фамилиями, которые при бывшем командующем флотом (адмирале Эбергарде. - Авт.)

абсолютно ничего не делали».

Однако ни одна из выдвинутых жандармами версий не набрала впоследствии достаточного количества фактов.

Новые документы уже из архивов советской контрразведки свидетельствуют о пристальном внимании к «Императрице Марии» и другим кораблям Черноморского флота военной разведки главного противника России в Первой мировой войне

– Германии.

Вполне возможно, что лица, о которых пойдет речь, имели отношение и к гибели корабля.

В 1933 году органами ОГПУ Украины в крупном судостроительном центре страны Николаеве была разоблачена резидентура немецкой разведки, действовавшая под прикрытием торговой фирмы «Контроль-К», возглавляемой Виктором Эдуардовичем Верманом, 1883 года рождения, уроженцем города Херсона, проживавшим в Николаеве и работавшим начальником механосборочного цеха «Плуг и молот».

Цель организации – срыв судостроительной программы набирающего мощь военного и торгового флота Советского Союза. Конкретные задачи – совершение диверсий на Николаевском заводе имени Анри Марти, а также сбор информации о строящихся там судах, большинство из которых были военными.

Этот крупнейший судостроительный завод страны образовался на базе того самого Русского судостроительного акционерного общества «Руссуд», со стапелей которого сошли «Императрица Мария» и однотипный линкор «Александр III».

В ходе следствия выяснилось много интересных фактов, уходящих корнями в дореволюционный Николаев.

Сам Верман являлся разведчиком со стажем. На допросе он рассказывал: «Шпионской деятельностью я стал заниматься в 1908 году (именно с этого периода начинается осуществление новой морской программы России. – Авт.) в Николаеве, работая на заводе «Наваль» в отделе морских машин.

Вовлечен в шпионскую деятельность я был группой немецких инженеров того отдела, состоящей из инженера Моора и Гана». И далее: «Moop и Ган, а более всего первый, стали меня обрабатывать и вовлекать в разведывательную работу в пользу Германии».

Деятельность Вермана подробно изложена в той части архивного следственного дела, которая называется «Моя шпионская деятельность в пользу Германии при царском правительстве».

Так уж сложились обстоятельства, что ему было поручено взять на себя руководство всей немецкой разведсетью на юге России: в Николаеве, Одессе, Херсоне и Севастополе.

Вместе со своей агентурой он вербовал людей для разведывательной работы, собирал материалы о промышленных предприятиях, данные о строящихся военных судах подводного и надводного плавания, их конструкции, вооружении, тоннаже, скорости.

На допросе Верман рассказывал: «Из лиц, мною лично завербованных для шпионской работы в период 1908-1914 гг., я помню следующих: Штайвеха, Блимке, Наймаера, Линке Бруно, инженера Шеффера, электрика Сгибнева».

Все они сотрудники судостроительных заводов, имеющие право прохода на строящиеся корабли.

Особый интерес вызвал электрик Сгибнев. Он отвечал за работы по оборудованию временного освещения строящихся на «Руссуде» военных кораблей, в том числе и «Императрицы Марии». В 1933 г. в ходе следствия Сгибнев показал, что Вермана очень интересовала схема артиллерийских башен дредноутов.

А ведь первый взрыв на линкоре «Императрица Мария» раздался именно под носовой артиллерийской башней. «В период 1912-1914 гг., – рассказывал Сгибнев, – я передавал Верману сведения в устной форме о строящихся линейных кораблях типа «Дредноут»: «Мария» и «Александр III», в рамках того, что мне было известно о ходе их постройки и сроках готовности отдельных отсеков кораблей».

Таким образом, у Вермана концентрировалась в руках ценнейшая информация о возрастающей мощи русского флота на Черном море. После оккупации юга России немцами его разведывательная деятельность была вознаграждена по достоинству.

Из протокола допроса:

«В 1918 году по представлению капитан-лейтенанта Клосса я был германским командованием за самоотверженную работу и шпионскую деятельность в пользу Германии награжден Железным крестом 2-й степени».

Но вернемся к взрыву на «Марии». В тот период Верман был депортирован и организовать взрыв не мог. Но в Николаеве и Севастополе он оставил хорошо подготовленную разведсеть.

Вопросов много. Но ясно одно – постройка новейших линкоров Черноморского флота, в том числе «Императрицы Марии», «опекалась» агентами германской разведки самым плотным образом. Немцев очень беспокоил русский военный потенциал на Черном море, и они могли пойти на любые действия, чтобы не допустить там превосходства России.

В связи с этим интересны сведения закордонного агента Петроградского департамента полиции, выступавшего под псевдонимами «Александров», «Ленин» и «Шарль». Его настоящее имя Бенциан Долин.

В период Первой мировой войны Долин, как и многие другие агенты политической полиции, был переориентирован на работу в области внешней контрразведки. В результате проведенных оперативных комбинаций «Шарль» вышел на контакт с немецкой военной разведкой и получил задание вывести из строя «Императрицу Марию».

Представитель германской спецслужбы по фамилии Бисмарк сказал ему: «У русских одно преимущество перед нами на Черном море – это «Мария». Постарайтесь убрать ее. Тогда наши силы будут равны, а при равенстве сил мы победим».

Следствие по делу арестованных в Николаеве германских агентов было закончено в 1934 году. Вызывает недоумение и легкость наказания, понесенного Верманом и Сгибневым. Первый был выдворен за пределы СССР в марте 1934 года, второй – приговорен к трем годам лагерей. Впрочем, что же недоумевать?! Они уничтожали ненавистный царизм!

В 1989 году оба они были реабилитированы.

А что же стало с останками некогда мощного боевого корабля Черноморского флота?

Член комиссии по расследованию причины гибели «Императрицы Марии» Крылов был назначен председателем организованной при Морском техническом комитете комиссии по подъему линкора.

Необходимо было загерметизировать отсеки корабля и подать в них сжатый воздух, заставить всплыть судно вверх килем. Затем в доке, загерметизировав полностью корпус, на глубокой воде, поставить корабль на ровный киль.

Работы в соответствии с предложенным проектом продвигались успешно. К концу 1916 года все кормовые отсеки были отжаты, и корма всплыла на поверхность. Полностью линкор (вернее, то, что от него осталось) всплыл 8 мая 1918 года.

Однако Гражданская война, интервенция, послевоенная разруха заставили забыть об «Императрице Марии», и в 1926 году его разобрали на металлолом. Позднее подняли и артиллерийские башни корабля, орудия которого продолжили свою боевую службу. В 1941-1942 годах их установили под Севастополем на 30-й батарее береговой обороны.

Они нанесли немалый урон наступавшим гитлеровским войскам. Только 25 июня 1942 года, штурмуя 30-ю батарею, враг потерял убитыми и ранеными до тысячи человек.

Так закончилась боевая биография корабля, погибшего по «не установленным причинам».

Свое имя и героическое прошлое «Императрица Мария» унаследовала от флагманского корабля адмирала Павла Нахимова. Парусная «Мария» возглавляла русскую эскадру в знаменитом Синопском сражении 18 ноября 1853 года, вписавшем еще одну достойную страницу в летопись славных побед Андреевского флага.

Одноименный же линкор достойно нес боевую вахту в 1915-1916 годах, приумножая славу своего предшественника.

И у обоих кораблей всего лишь один год службы и общее место гибели – родная Севастопольская бухта. Почему парусная «Императрица Мария» легла на дно бухты, известно. В августе 1854 года ее затопили, чтобы преградить вход в Севастопольскую бухту англо-французской эскадре.

Что заставило линейный корабль «Императрица Мария» погрузиться в воды Черного моря, до сих пор остается загадкой

Императрица Мария видео тайна линкора

История корабля:
Решение об усилении Черноморского флота новыми линейными кораблями было вызвано намерением Турции приобрести за границей три современных линкора типа Дредноут, что сразу бы обеспечило им подавляющее превосходство на Черном море. Для сохранения баланса сил российское Морское министерство настаивало на безотлагательном усилении Черноморского флота.

Для ускорения постройки линейных кораблей архитектурный тип и главнейшие проектные решения принимались в основном по опыту и образцу заложенных в 1909 году в Петербурге четырех линкоров типа "Севастополь".

линкоры “ Севастополь “ и “ Полтава “ в походе

Подобный подход позволил значительно ускорить процесс разработки стратегических и тактических заданий на новые линейные корабли для Черного моря. На черноморские линкоры перешли и такие достоинства, как трехорудийные башни, считающиеся по праву выдающимся достижением отечественной техники.

3-х орудийная башня 305 мм орудий главного калибра

Ставка была сделана на широкое привлечение банковского капитала и частного предпринимательства. Постройку дредноутов (и других кораблей черноморской программы) поручили двум частным заводам в Николаеве (ОНЗиВ и Руссуд)

Предпочтение отдали проекту Руссуда, который "с разрешения" Морского министерства вела группа видных, находившихся на действительной службе корабельных инженеров. В результате Руссуд получил заказ на два корабля, третий (по его чертежам) поручили строить ОНЗиВ.
императрица Мария Фёдоровна Романова (жена Александра III)

11 июня 1911 года одновременно с церемонией официальной закладки новые корабли были зачислены в списки флота под названиями "Императрица Мария", "Император Александр III" и "Императрица Екатерина Великая" . В связи с решением оборудовать головной корабль в качестве флагманского, все корабли серии распоряжением морского министра И.К. Григоровича было приказано называть кораблями типа "Императрица Мария".

Иван Константинович Григорович

Конструкция корпуса и система бронирования "черноморцев" в основном соответствовали проекту балтийских дредноутов, но частично были доработаны. На "Императрице Марие" имелось 18 главных поперечных водонепроницаемых переборок. Двадцать водотрубных котлов треугольного типа питали турбинные агрегаты работавшие на четыре гребных вала с латунными винтами диаметром 2,4 м (частота вращения при 21-узловой скорости 320 об/мин). Суммарная мощность корабельной электростанции составляла 1840 кВт.

По контракту от 31 марта 1912 года, подписанному Морским министерством с заводом Руссуд, "Императрицу Марию" следовало спустить на воду не позднее июля. Полная готовность корабля (предъявление к приемным испытаниям) планировалась к 20 августа 1915 года, еще четыре месяца отводились на сами испытания. Такие высокие темпы, не уступавшие темпам передовых европейских предприятий, были почти что выдержаны: завод, продолжавший строиться, спустил корабль на воду 6 октября 1913 года. Вплотную подступавшее военное время заставляло, несмотря на печальный опыт прошлого, вести разработку рабочих чертежей одновременно с постройкой кораблей.

Увы, на ходе работ сказывались не только болезни роста заводов, которые впервые строили такие крупные корабли, но и столь характерные для отечественного судостроения "усовершенствования" уже в ходе строительства, приведшие к сверхпроектной перегрузке, превысившей 860 т. В результате, кроме увеличения осадки на 0,3 м, образовался и досадный дифферент на нос. Иначе говоря, корабль "сел свиньей". По счастью, некоторый конструктивный подъем палубы в носу это скрадывал. Немало волнений доставил и заказ в Англии турбин, вспомогательных механизмов, гребных валов и дейдвудных устройств, размещенный на заводе Джон Браун обществом Руссуд. В воздухе пахло порохом, и только по счастливой случайности "Императрице Марии" удалось получить свои турбины в мае 1914 года, доставленные проскочившим проливы английским пароходом.

Ощутимый сбой в контрагентских поставках уже к ноябрю 1914 года заставил министерство согласиться с новыми сроками готовности кораблей: "Императрицы Марии" в марте-апреле 1915 года. Все силы были брошены на скорейшее введение "Марии" в строй. Для нее по договоренности заводов-строителей передали поступившие с Путиловского завода станки 305 мм орудий и электротехническое оборудование башен.

По утвержденной 11 января 1915 года комплектации военного времени в команду Императрицы Марии назначалось 30 кондукторов и 1135 нижних чинов (из них 194 сверхсрочнослужащих), которые объединялись в восемь корабельных рот. В апреле-июле новыми приказами командующего флотом добавили еще 50 человек, а число офицеров довели до 33-х.

И вот наступил тот неповторимый, всегда переполненный особыми хлопотами день, когда корабль, начиная самостоятельную жизнь, уходит от заводской набережной.

К вечеру 23 июня 1915 года после освящения корабля, подняв над Ингульским рейдом окропленные святой водой флаг, гюйс и вымпел, "Императрица Мария" начала компанию. Глубокой ночью 25 июня, видимо, чтобы пройти реку засветло, снялись со швартовов, и в 4 часа утра линкор дал ход. В готовности к отражению минной атаки, миновав Аджигольский маяк, корабль вышел на Очаковский рейд. На следующий день провели испытательные стрельбы, и 27 июня под охраной авиации, миноносцев и тральщиков линкор прибыл в Одессу. При этом главные силы флота, образовав три линии прикрытия (вплоть до Босфора!!!), держались в море.

Приняв 700 т угля, днем 29 июня "Императрица Мария" вышла в море вслед за крейсером “ Память Меркурия “ и в 5 часов утра 30 июня встретилась с главными силами флота...

Неторопливо, в сознании собственного величия и значимости момента, входила "Императрица Мария" на Севастопольский рейд днем 30 июня 1915 года. И ликование, охватившее в тот день город и флот, было сродни, наверное, общей радости тех счастливых дней ноября 1853 года, когда на тот же рейд после блистательной победы у Синопа возвращалась под флагом П.С. Нахимова 84-пушечная "Императрица Мария".

Весь флот с нетерпением ожидал того момента, когда Императрица Мария, выйдя в море, выметет за его пределы изрядно осточертевших "Гебена" и "Бреслау". Уже этими ожиданиями "Марии" отводилась роль первой любимицы флота.

В августе произошла смена командиров. Князь Трубецкой был назначен начальником минной бригады, а в командование «Императрицей Марией» вступил капитан 1 ранга Кузнецов. Командир злополучного линкора капитан 1 ранга Иван Семенович Кузнецов был отдан под суд. Приговор о его наказании должен был вступить в силу после окончания войны. Но грянула революция, и матросы вынесли свой приговор: бывший командир «Императрицы Марии» без суда и следствия вместе с другими офицерами Черноморского флота был расстрелян 15 декабря 1917 года на Малаховом кургане. Там же и закопан невесть где.

Какие же перемены в соотношении сил на море внесло вступление в строй "Императрицы Марии", как оно менялось с началом войны и какое влияние оказало на постройку следующих кораблей? Крайне угрожающее положение перед войной, когда в Черном море ожидалось появление уже снаряжавшихся в Англии к плаванию турецких дредноутов, оставалось напряженным и после того, как Англия не выпустила заказанные турками корабли. Новую и уже реальную опасность теперь представлял германский линейный крейсер "Гебен" и крейсер "Бреслау" из-за политических ли маневров британского адмиралтейства или в силу своей феноменальной везучести сумевший обвести вокруг пальца союзные англо-французские морские силы и прорвавшийся в Дарданеллы.

линейный крейсер “ Гебен “

Водоизмещение нормальное 22 979 т, полное 25400 т. Длина по ватерлинии 186 м, наибольшая длина 186,6 м, ширина 29,4 м (с учетом противоминных сетей 29,96 м), осадка 8,77 м (нос) и 9,19 м (корма), средняя осадка 9,0 м, высота борта по мидель-шпангоуту 14,08 м.
Энергетическая установка состояла из 2-х комплектов паровых турбин Парсонса (Parsons) с прямой передачей на вал, расположенных в трех отсеках. Турбины высокого давления (диаметр ротора 1900 мм) располагались в двух носовых отделениях и вращали наружные гребные валы. Турбины низкого давления (ротор 3050 мм) находились в кормовом отделении и вращали внутренние валы. На кораблях устанавливалось по 24 водотрубных котла Marine-Schulz-Tornycroft с трубками малого диаметра и рабочим давлением пара 16 атм. Суммарная проектная мощность установок корабля - 63296 КВт / 76795 л.с.

Вооружение: Артиллерия главного калибра - 5 x 2 x 280/50-мм орудий (810 снарядов), углы наклона орудий от -8 до 13.5°, дальность стрельбы - 18,1 мили. Башни главного калибра размещались по диагональной схеме. Башня правого борта смотрела орудиями в нос, а башня левого борта - в корму. Каждая из них имела сектор обстрела 180° на ближний борт и 125° на противоположный. Возвышение цапф орудий над грузовой ватерлинией: носовая башня 8,78 м, бортовые 8,43 м, кормовые 8,60 и 6,23 м. Боезапас - по 81 бронебойному снаряду на каждое орудие. Механизм поворота башен и вертикальной наводки орудий - электрический.

Артиллерия среднего калибра - 10 150/45-мм орудий. Боезапас 1800 снарядов, дальность стрельбы до 13,5 миль. Противоминная и зенитная артиллерия - 12 88/45-мм орудий. Боезапас 3000 снарядов. Позже вместо четырех 88-мм устанавливались 4 22-фунтовых зенитных орудия; а с 1916 г. все 88-мм пушки (кроме зенитных) были демонтированы. Торпедные аппараты (500 мм): 1 в носу, 2 по бортам, 1 в корме; боекомплект 11 торпед. Крейсер был оборудован цейссовскими дальномерами. В 1914г. на корабле установили корректировочные посты на топах мачт.

Теперь этот перевес "Императрица Мария" ликвидировала, а вступление в строй последующих линкоров давало явный перевес Черноморскому флоту. Изменились также приоритеты и темпы постройки кораблей. С началом войны особенно обострилась потребность в эсминцах, подводных лодках и необходимых для будущей Босфорской операции десантно-высадочных средствах. Их заказ затормозил постройку линкоров.

“ Императрица Мария “ в Севастополе

На "Императрице Марии" изо всех сил старались ускорить начавшуюся с уходом из Николаева программу приемных испытаний. На многое, конечно, приходилось закрывать глаза и, полагаясь на обязательства завода, откладывать устранение недоделок на время после официальной приемки корабля. Так, много нареканий вызвала система аэрорефрижерации погребов боезапаса. Оказалось, что весь "холод", исправно вырабатывавшийся "холодильными машинами", поглощался разогревавшимися электродвигателями вентиляторов, которые вместо теоретического "холода" гнали в погреба боезапаса свое тепло. Поволноваться заставили и турбины, но сколько-нибудь существенных неполадок не произошло.

9 июля линкор ввели в сухой док Севастопольского порта для осмотра и окраски подводной части корпуса. Одновременно измерялись зазоры в подшипниках дейдвудных труб и кронштейнов гребных валов. Через десять дней, когда корабль находился в доке, комиссия приступила к испытанию подводных торпедных аппаратов. После вывода линкора из дока аппараты испытывались стрельбой. Все они были приняты комиссией.

6 августа 1915 года линкор Императрица Мария вышел в море для испытаний артиллерии противоминного калибра. На борту находился командующий Черноморским флотом А.А. Эбергард.

Андрей Августович Эбергард

Стрельба из 130-мм орудий велась на ходу 15 - 18 узлов и закончилась успешно. 13 августа приемная комиссия собралась на борту линкора для испытаний механизмов. Линкор снялся с бочки и вышел в море. Средняя осадка корабля составляла 8,94 метра, что соответствовало водоизмещению 24400 тонн. К 4 часам дня число оборотов турбин довели до 300 в минуту и приступили к трехчасовому испытанию корабля на полный ход. Линкор совершал галсы между мысом Ай-Тодор и горой Аю-Даг, на расстоянии 5 - 7 миль от берега на глубокой воде. В 7 часов вечера испытания механизмов на полный ход были закончены и 15 августа в 10 часов утра линкор возвратился в Севастополь. Комиссия отметила, что в течении 50 часов непрерывной работы главные и вспомогательные механизмы действовали удовлетворительно и комиссия нашла возможным принять их в казну. В период с 19 по 25 августа комиссия приняла в казну торпедные аппараты, все системы корабля, водоотливные средства и шпилевые устройства.

К 25 августа приемные испытания завершились, хотя доводка корабля продолжалась еще долгие месяцы. По указанию командующего флотом для борьбы с дифферентом на нос пришлось сократить боезапас двух носовых башен (со 100 до 70 выстрелов) и носовой группы 130 мм пушек (с 245 до 100 выстрелов).

Все знали, что с вступлением в строй Императрицы Марии "Гебен" без крайней нужды теперь из Босфора не выйдет. Флот смог планомерно и в более широких масштабах решать свои стратегические задачи. Тогда же для оперативных действий в море, сохранив административную бригадную структуру, образовали несколько мобильных временных соединений, названных маневренными группами. В первую вошли "Императрица Мария" и крейсер "Кагул" с выделенными для их охраны эсминцами. Такая организация позволяла (с привлечением подводных лодок и авиации) осуществлять более действенную блокаду Босфора.

бронепалубный крейсер “ Кагул “

Технические данные:

Год спуска на воду - 2 мая 1902 года
Длина - 134,1 м Ширина - 16,6 м Осадка - 6,8 м Водоизмещение - 7070 т
Мощность двигателей - 19500 лс
Скорость - 21 узел
Вооружение - 12-152 мм, 12- 75 мм, 2- 64 мм, 4 пулемета, 2 торпедных аппарата
Личный состав - 565 человек
Бронирование - 35-70 мм броневая палуба, 140 мм боевая рубка, 127 мм башни, 102 мм казематы
Однотипные корабли: Богатырь, Олег, Очаков

Только в сентябре-декабре 1915 года маневренные группы десять раз выходили к берегам противника и провели в море 29 дней: Босфор, Зунгулдак, Новороссийск, Батум, Трапезунд, Варна, Констанца у всех берегов Черного моря можно было видеть тогда стелющийся по воде длинный и приземистый силуэт грозного линкора.

И все же поимка "Гебена" оставалась голубой мечтой всего экипажа. Не раз приходилось офицерам ” Марии “ поминать недобрым словом руководителей Генмора вкупе с министром А.С. Воеводским, срезавших у их корабля по крайней мере 2 узла хода при составлении проектного задания, что не оставляло надежд на успех погони.

Сведения о выходе "Бреслау" для новой диверсии у Новороссийска были получены 9 июля, и новый командующий ЧФ вице-адмирал А.В. Колчак сразу же на "Императрице Марии" вышел в море.

Александр Васильевич Колчак

Черноморская эскадра

Все складывалось как нельзя лучше. Курс и время выхода “ Бреслау “ были известны, точка перехвата рассчитана без ошибки. Гидросамолеты, провожавшие "Марию", удачно отбомбили караулившую ее выход подводную лодку UB-7, не дав ей выйти в атаку, эсминцы, шедшие впереди "Марии", в намеченной точке перехватили "Бреслау" и связали его боем.

гидросамолёт “ Вуазен “ над “ Марией “

Охота развернулась по всем правилам. Эсминцы упорно прижимали пытающийся уйти германский крейсер к берегу, "Кагул" неотступно висел на хвосте, пугая немцев своими, правда, не долетавшими залпами. "Императрице Марии", развившей полную скорость, оставалось лишь выбрать момент для верного залпа. Но то ли эсминцы не были готовы взять на себя корректировку огня "Марии", то ли на ней берегли снаряды сокращенного боекомплекта носовой башни, не рискуя бросать их наугад в ту дымовую завесу, которой "Бреслау" немедленно окутывался при опасно близких падениях снарядов, но того решающего залпа, который мог бы накрыть "Бреслау", не получалось. Вынужденный отчаянно маневрировать (машины, как писал немецкий историк, были уже на пределе выносливости), "Бреслау", несмотря на свою 27-узловую скорость, неуклонно проигрывал в пройденном по прямой расстоянии, которое уменьшилось со 136 до 95 кабельтовых. Спасла случайность налетевший шквал. Укрывшись за пеленой дождя, "Бреслау" буквально выскользнул из кольца русских кораблей и, прижимаясь к берегу, проскочил в Босфор.

крейсер “ Бреслау “

Водоизмещение 4480 т, мощность турбинной установки 29 904 л. с., скорость хода 27,6 узлов. Длина между перпендикулярами 136 м, ширина 13,3, среднее углубление 4,86 м.
Бронирование: пояс 70 мм, палуба 12,7, орудия 102 мм.
Вооружение: 12 — 105-мм орудий и 2 торпедных аппарата.
Серия состояла из четырех кораблей, различающихся числом винтов: “Бреслау” — 4 винта, “Страсбург” — 2 винта, “Магдебург” и “Штральзунд” — по 3 винта.

В октябре 1916 г. вся Россия была потрясена известием о гибели новейшего линейного корабля русского флота “Императрица Мария”. 20 октября примерно через четверть часа после утреннего подъема матросы, находившиеся в районе первой башни линкора “Императрица Мария”, стоявшего вместе с другими кораблями в Севастопольской бухте, услышали характерное шипение горящего пороха, а затем увидели дым и пламя, выбивавшиеся из амбразур башни, горловин и вентиляторов, расположенных вблизи нее. На корабле сыграли пожарную тревогу, матросы разнесли пожарные рукава и начали заливать водой подбашенное отделение. В 6 ч 20 мин корабль потряс сильный взрыв в районе погреба 305-мм зарядов первой башни. Столб пламени и дыма взметнулся на высоту 300 м.

Когда дым рассеялся, стала видна страшная картина разрушений. Взрывом вырвало участок палубы позади первой башни, снесло боевую рубку, мостик, носовую трубу и фок-мачту. В корпусе корабля позади башни образовался провал, из которого торчали куски искореженного металла, выбивались пламя и дым. Множество матросов и унтер-офицеров, находившихся в носовой части корабля, было убито, тяжело ранено, обожжено и сброшено силой взрыва за борт. Перебило паровую магистраль вспомогательных механизмов, перестали работать пожарные насосы, отключилось электроосвещение. Затем последовал еще ряд мелких взрывов. На корабле были отданы распоряжения о затоплении погребов второй, третьей и четвертой башен, приняты пожарные шланги с портовых плавсредств, подошедших к линкору. Тушение пожара продолжалось. Корабль буксиром развернули лагом в ветру.

К 7 ч утра пожар стал стихать, корабль стоял на ровном киле, казалось, что он будет спасен. Но через две минуты раздался еще один взрыв, более мощный, чем предыдущие. Линкор стал быстро оседать носом и крениться на правый борт. Когда носовая часть и пушечные порты ушли под воду, линкор, потеряв остойчивость, опрокинулся вверх килем и затонул на глубине 18 м в носу и 14, 5 м в корме с небольшим дифферентом на нос. Погибли инженер-механик мичман Игнатьев, два кондуктора и 225 матросов.

На другой день, 21 октября 1916 г., поездом из Петрограда в Севастополь отбыла специальная комиссия по расследованию причин гибели линейного корабля “Императрица Мария” под председательством адмирала Н. М. Яковлева. Одним из ее членов был назначен генерал для поручений при морском министре А. Н. Крылов. За полторы недели работы перед комиссией прошли все оставшиеся в живых матросы и офицеры линкора “Императрица Мария”. Было установлено, что причиной гибели корабля послужил пожар, возникший в носовом погребе 305-мм зарядов и повлекший за собой взрыв пороха и снарядов в нем, а также взрыв в погребах 130-мм орудий и боевых зарядных отделений торпед. В результате был разрушен борт и сорваны кингстоны затопления погребов, и корабль, имея большие разрушения палуб и водонепроницаемых переборок, затонул. Предотвратить гибель корабля после повреждения наружного борта, выровняв крен и дифферент заполнением других отсеков, было невозможно, так как на это потребовалось бы значительное время.

днище “ Императрицы Марии “ (сзади “ Кагул “)

Рассмотрев возможные причины возникновения пожара в погребе, комиссия остановилась на трех наиболее вероятных: самовозгорание пороха, небрежность в обращении с огнем или самим порохом и, наконец, злой умысел. В заключении комиссии говорилось что “придти к точному и доказательно обоснованному выводу не представляется возможным, приходится лишь оценивать вероятность этих предположений...”. Самовозгорание пороха и небрежность обращения с огнем и порохом были признаны маловероятными. В то же время отмечалось, что на линкоре “Императрица Мария” имелись существенные отступления от требований устава в отношении доступа в артиллерийские погреба. Во время стоянки в Севастополе на линкоре работали представители различных заводов, причем количество их достигало 150 человек ежедневно. Работы велись и в снарядном погребе первой башни - их выполняли четыре человека с Путиловского завода. По-фамильная перекличка мастеровых не проводилась, а проверялось лишь общее количество людей. Комиссия не исключила и возможность “злого умысла”, более того, отметив плохую организацию службы на линкоре, она указал “на сравнительно легкую возможность приведения злого умысла в исполнение”.

В последнее время версия “злого умысла” получила дальнейшее развитие. В частности, в работе А. Елкина утверждается, что на заводе “Руссуд” в Николаеве во время строительства линкора “Императрица Мария” действовала германская агентура, по указанию которой и была совершена диверсия на корабле. Однако возникает много вопросов. Например, почему не было диверсий на балтийских линкорах? Ведь восточный фронт являлся тогда главным в войне враждующих коалиций. К тому же балтийские линкоры раньше вступили в строй, да и пропускной режим на них вряд л был более жестким, когда они полудостроенными с большим количеством заводских рабочих на борту в конце 1914 г. покидали Kpoнштадт. Да и германская шпионская агентура в столице империи Петрограде была более развита. Что могло дать уничтожение одного линейного корабля на Черном море? Частично облегчить действия “Гебена” и “Бреслау”? Но к тому времени Босфор был надежно блокирован русскими минными заграждениями и проход через него германских крейсеров считался маловероятным. Поэтому версию “злого умысла” нельзя считать окончательно доказанной. Тайна “Императрицы Марии” по-прежнему ждет своей разгадки.

Гибель линкора “Императрица Мария” вызвала большой резонанс во всей стране. Морское министерство приступило к разработке срочных мер по подъему корабля и вводу его в строй. Предложения итальянских и японских специалистов были отклонены из-за сложности и дороговизны. Тогда А. Н. Крылов в записке в комиссию по рассмотрению проектов подъема линкора предложил простой и оригинальный способ.

Алексей Николаевич Крылов

Он предусматривал подъем линкора вверх килем путем постепенного вытеснения воды из отсеков сжатым воздухом, ввод в таком положении в док и заделку всех разрушений борта и палубы. Затем целиком загерметизированный корабль предлагалось вывести на глубокое место и перевернуть, заполнив водой отсеки противоположного борта.

За исполнение проекта А. Н. Крылова взялся корабельный инженер Сиденснер, старший судостроитель Севастопольского порта. К концу 1916 г. вода из всех кормовых отсеков была отжата воздухом, и корма всплыла на поверхность. В 1917 г. всплыл весь корпус. В январе-апреле 1918 г. корабль отбуксировали ближе к берегу и выгрузили оставшийся боезапас. Только в августе 1918 г. портовые буксиры “Водолей”, “Пригодный” и “Елизавета” отвели линкор в док.

С линкора сняли 130-мм артиллерию, часть вспомогательных механизмов и другое оборудование, сам корабль оставался в доке в положении вверх килем до 1923 г. За четыре с лишним года деревянные клетки, на которых покоился корпус, подгнили. Из-за перераспределения нагрузки появились трещины в подошве дока. “Марию” вывели и поставили на мель у выхода из бухты, где она простояла вверх килем еще три года. В 1926 г. корпус линкора вновь был введен в док в том же положении и в 1927 г. окончательно разобран.

в доке

Работы выполнял ЭПРОН.

При опрокидывании линкора во время катастрофы многотонные башни 305-мм орудий корабля сорвались с боевых штыров и затонули. Незадолго перед Великой Отечественной войной эти башни были подняты эпроновцами, а в 1939 г. 305-мм орудия линкора установили под Севастополем на знаменитой 30-й батарее, входившей в состав 1-го артдивизиона береговой обороны.

Батарея героически защищала Севастополь, 17 июня 1942 г. во время последнего штурма города она вела огонь по фашистским полчищам, прорвавшимся в Бельбекскую долину. Израсходовав все снаряды, батарея стреляла холостыми зарядами, сдерживая натиск врага до 25 июня.

последние защитник батареи

Так, спустя более четверти века после стрельбы по кайзеровским крейсерам “Гебен” и “Бреслау” пушки линкора “Императрица Мария” вновь заговорили, обрушивая 305-мм снаряды теперь уже на гитлеровские войска.

Тактико-технические данные линкоров типа "Императрица Мария"

Водоизмещение:	стандартное 22600 тонн, полное 25450 тонн.
Длина наибольшая:	169,1 метра
Длина по КВЛ:	168 метров
Ширина наибольшая:
Высота борта в носу:	15,08 метра
Высота борта по миделю:	14,48 метра
Высота борта в корме:	14,48 метра
Осадка по корпусу:
Силовая установка:	8 паровых турбин по 5333 л.с., 20 котлов, 4 винта ФШ, 2 руля.
Электроэнергетическая система:	переменного тока 220 В, 50 Гц, 4 турбогенератора по 307 кВт, 2 дизель-генератора по 307 кВт.
Скорость хода:	полная 20,5 узла, максимальная 21 узел, экономическая 12 узлов.
Дальность плавания:	2960 миль при 12 узлах.
Автономность:	10 суток при 12 узлах.
Мореходность:	без ограничений.
Вооружение:
артиллерийское:	4х3 305-мм башни, 20х1 130-мм орудий, 5х1 75-мм пушек Канэ.
торпедное:	4х1 450-мм подводных ТА.
радиотехническое:	2 радиотелеграфные станции на 2 кВт и на 10 кВт.
	1220 человек (35 офицер, 26 кондукторов).