История происхождения крылатого выражения. Накануне великой битвы

1800 год) 18 брюмера (9 ноября) 1799 года Директория была свергнута. Официальная власть перешла в руки трех консулов, первым из которых значился Наполеон Бонапарт. Реально же именно он стал полновластным правителем страны. Политические коллизии застали Францию в тяжелом положении. Финансы были в плачевном состоянии, сторонники восстановления королевской власти активизировались по всей стране, в Вандее приверженцы короля Людовика XVIII (брата казненного Конвентом Людовика XVI) поднимали открытые восстания с оружием в руках. После побед А. В. Суворова французские войска были изгнаны из Италии, с о. Корфу и Мальта, французская армия потерпела поражение в Египте. 25 декабря 1799 года, едва лишь вступив в должность первого консула, Бонапарт обратился к Англии и Австрии с мирными предложениями. Бонапарт осознавал, что французский народ давно жаждет мира. Однако в то же время он прекрасно понимал и другое: ни Англия, ни Австрия не пойдут на мирные переговоры. Участники антифранцузской коалиции, учитывая блестящие победы Суворова и сложное внутриполитическое положение Франции, не желали мириться. Подобным ходом Бонапарт надеялся всего лишь заручиться поддержкой общественности, так как еще до мирных предложений он начал готовить планы предстоящей кампании. После неудачи в Египте Бонапарту нужна была быстрая, полновесная и триумфальная победа. Удар против коалиции, а значит, против Австрии, как самого главного участника коалиции, должна была нанести армия под личным командованием первого консула и именно на итальянском театре военных действий. Готовясь к войне, Бонапарт желал усыпить бдительность австрийцев, что заставило его пойти на ряд хитростей. Официально было известно, что у восточных границ Франции собирается армия под командованием генерала Ж. В. Моро. Эта армия была предназначена для вторжения в Германию и последующего броска на Вену. Одновременно, в тайне от всех, в Дижоне, на границе со Швейцарией, стала собираться другая армия, названная «резервной». В Дижоне был сформирован многочисленный штаб и примерно 7–8 тысяч солдат, в основном новобранцев и ветеранов. Очень быстро, как и надеялся Бонапарт, эта армия привлекла внимание австрийских шпионов. Скоро во всех газетах было объявлено, что секрет Бонапарта раскрыт, и что этот последний собрался вести в бой детей и калек. Однако истинного плана Наполеона никто не знал. В полной секретности, по разным дорогам к юго-восточным границам Франции двигались войсковые соединения. Армия не собиралась в одном месте (иначе ее существование было бы раскрыто), а состояла из самостоятельных разрозненных частей, которые в одно время должны были собраться в назначенном месте. 6 мая 1800 года Бонапарт покинул Париж и 8 мая прибыл в Женеву. Здесь же соединилась значительная часть армии. 14 мая первый консул отдал приказ выступать. Общий план кампании был рискован и труден. Предполагалось преодолеть горный массив в Альпах, перейти через Сен-Готардский перевал, спустить в Ломбардию и ударить в тыл австрийской армии, которой командовал австрийский генерал М. Ф. Мелас, отрезав ей тем самым пути отступлению. Преодолев в нечеловеческих условиях Альпы, армия Бонапарта ворвалась в Ломбардию. 24 мая авангард армии под командованием генерала Ж. Ланна разбил австрийский заслон у Ивре, и французы вступили в г. Милан. Пытаясь перекрыть возможные пути отступления австрийцев, Бонапарт совершил ошибку: он разбросал свои силы, уменьшив численность армии, и в скором времени положение французов ухудшилось. Часть армии отстала от главных сил, другая была разбросана по участкам. Большая часть артиллерии завязла в горах. Мелас, натыкаясь на выставленные заслоны, стал стягивать свою армию в кулак. К вечеру 13 июня французы заняли дер. Маренго. За несколько часов до сражения Бонапарт, все еще не имея точных сведений о силах Меласа и его намерениях, послал дивизию генерала Л. Дезе к дороге к г. Нови, чтобы отрезать путь Меласу, если он вздумает пройти, а сам уехал в Тортону, чтобы там получить сведения от других отрядов. До Тортоны он не доехал, а заночевал в Торре-де-Гарофо, недалеко от основных сил. Утром 14 июня Бонапарт узнал, что главные силы австрийцев численностью в 45 тысяч человек идут на Маренго. Прискакав на поле боя с небольшими резервами, он увидел армию в тяжелом положении. Французы занимали позицию у ручья Фаноне, который австрийцы стали яростно штурмовать. Корпус генерала В.-К.-П. Виктора отбивал атаки австрийцев, пытавшихся переправиться через ручей. Огонь артиллерии уносил сотни солдат, но французы продолжали стоять. 2 тысячи австрийских всадников во главе с генералом Пилати прорвались через ручей и бросились на французов, однако они были остановлены. Три команды полка генерала Ф. К. Келлермана врубились в австрийские эскадроны, часть их изрубили, а остальных прогнали за ручей. В этот месте генерал Отт предпринял попытку обойти французов с фланга. Его даты под картечным огнем навели мосты и перешли ручей. 44-я бригада французов была вынуждена отступить, и австрийцы ворвались в Маренго. В это время подоспел Бонапарт и ввел в бой резервы, что ненадолго укрепило корпус Ланна и центр французской позиции. Однако, убедившись, что все резервы Бонапарта уже израсходованы, австрийцы усилили натиск. Тогда в бой были брошены 800 гренадеров Консульской гвардии. Гренадеры как «гранитный редут» встали перед бешеными атаками австрийской пехоты и конницы, но решить; сражения уже не могли. В три часа дня, после отчаянного сопротивления, французские войска стали отступать под прикрытием корпусов Ланна и Консульской гвардии. Это героическое отступление запомнилось австрийцам. За 3 часа Ланн, отступая, прошел 4 километра, неоднократно он останавливался и под картечным огнем бросал своих солдат в штыки. 24 австрийских орудия почти в упор палили во французов. Ядра пробивали в плотных каре целые коридоры, куда стремительно бросались австрийские кавалеристы и гренадеры, но французские гвардейцы еще теснее сжимали свои ряды и отражали атаки. Однако мужество и героизм французов не могли спасти положение, армия откатывалась под ударами неприятеля. Битва была проиграна, поле боя, усеянное телами, оставалось за австрийцами. Канонада начала стихать, Мелас послал в Вену курьера с известием о грандиозной победе. Целые части австрийцев стали располагаться на обед, сняли амуницию, разжигали костры… Но вдруг в начале 4-го часа под грохот орудийной канонады к месту сражения подошла колонна, весь день спешившая на помощь своим. Оглядев поле боя, Дез взглянул на часы и хладнокровно сказал: «Первое сражение проиграно. Не есть время начать второе». По всему фронту закипела новая битва. Оставшиеся у французов 12 орудий ударили картечью в австрийскую колонну, генерал Дез бросил своих солдат в атаку. В первые же ее минуты он был убит, но напор его частей на австрийцев не ослаб. Кавалеристы Келлермана налетели на австрийских драгун, опрокинули их и врубились в пехоту. Австрийские гренадеры дрогнули и стали сдаваться. Генерал Ланн атаковал австрийский центр, смял и опрокинул его. В ряду австрийцев началась паника. К пяти часам вечера вся неприятельская армия побежала к р. Бормида, преследуемая французами. В начавшейся давке и сумятице австрийцам с трудом удалось перебраться через ручей и спастись от смерти. Проигранная первоначально битва превратилась в сокрушительную победу. Австрийская армия была разгромлена. В битве при Маренго австрийцы потеряли около 12 тысяч человек и большую часть артиллерии, австрийцы, ошеломленные столь неожиданным поворотом событий, были дезорганизованы, их воля к сопротивлению была сломлена. На следующий день после битвы Мелас послал в штаб Бонапарта парламентеров с просьбой о перемирии. Сражение при Маренго сыграло колоссальную роль в международной политике вообще и в исторической карьере Наполеона в особенности. В результате сражения австрийская армия капитулировала. 9 февраля 1801 года с Австрией был заключен Люневильский мир, по которому к Франции отошли Пьемонт, Ломбардия и вся Италия до р. Минчино. За два часа австрийцы потеряли все, что они добыли за два года с помощью русских штыков. Как неизбежное следствие победы при Маренго 25 марта 1802 года между Францией и Англией был заключен Амьенский мир - десятилетие войн революции было закончено. В конечном итоге победа, одержанная Бонапартом, доставила ему вскоре титул императора. Сам он, уже на о. Святой Елены, говорил, что в его жизни было всего три прекрасных дня. Это победы при Маренго, Аустерлице и Иене. (Максимы и мысли узника Святой Елены. Рукопись, найденная в бумагах Лас Каза. СПб., 1995. С. 43.) Всю свою жизнь Бонапарт свято хранил синий плащ, который был на нем в день битвы при Маренго. Список рекомендуемой литературы и источников 1. Военная энциклопедия. - СПб., Изд. И Д. Сытина, 1914. - Т. 15. - С. 484–488. 2 . Михневич Н. П. Военно-исторические примеры. - Изд. 3-е испр. - СПб., 1892. 3. Советская военная энциклопедия. В 8-и т. / Гл. ред. комис. Н. В. Огарков (пред.) и др. - М., 1978. -Т.5. -С. 134–135. 4. Энциклопедия военных и морских наук: В 8-и т. / Под общ. ред. Г.А. Леера. - СПб., 1891. - Т 5. - С. 58–60.

Бонапарт сделал вид, будто его армия собирается около Дижона, но между тем собрал 40 000 человек на юго-восточной границе и, проведя смотр войск в Лозанне, повел их в Италию через перевал Большой Сент-Бернар. Во все времена французы любили сравнивать этот переход с переходом Ганнибала в древности, но и тут высказалась еще раз практическая ловкость французского солдата и предусмотрительность их предводителя. Распоряжения были самые разумные: на лошаках везли разнообразные артиллерийские принадлежности, пушки укладывали в пустые долбленые деревья и в трудных местах втаскивали на руках; форт, замыкающий узкую долину Дора-Балтеа, обошли, пушки провезли ночью по улице деревни, устланной матрацами и навозом.

Австрийцы купились на обман. Бонапарт направился к Милану, предоставив осажденной Генуе умирать от разразившегося в городе страшного голода. 2 июня Бонапарт вступил в Милан и восстановил Цизальпийскую республику. Мелас, пожилой, но храбрый генерал, повернул назад, желая парализовать противника, угрожавшего огромному влиянию Австрии на Италию; при Маренго, между Тортоной и Александрией, 14 июня ударил он по французам. Первое действие сражения, начавшегося в девять часов утра, кончилось в два часа пополудни отступлением французской армии. Тщетно старался Бонапарт, только что явившийся на поле сражения, повернуть военное счастье в свою сторону: к пяти часам победа казалась решительно на стороне австрийцев. Французы отступали; вдруг на поле сражения появился генерал Дезэ, только что вернувшийся из Египта с пятью тысячами свежих солдат. Совершенно неожиданно для австрийцев сражение возобновилось в то время, когда их главнокомандующий, уже утомленный, удалился. Дезэ был убит; его слова: «Храните в тайне мою смерть» - не более как красивая выдумка. С другой стороны, австрийцев постигло редкое несчастье: их начальник штаба, генерал Цах, со всем штабом был взят в плен. Счастье совершенно отвернулось от них; этот день, со всеми последствиями, отступление, переходившее в бегство, стоил австрийцам почти трети всей их военной силы. 4 июня Массена в Генуе капитулировал. Австрийцы выслали парламентера с предложением консулу очистить Геную и Пьемонт, и действительно, тут было объявлено перемирие, с целью начала переговоров о мире. Для Бонапарта резкое затишье было очень кстати, он тотчас же уехал в Париж; императорские войска ушли за По и Минчио.

Германия, сражение при Гогенлиндене

Вскоре, 15 июля, между Краем и Моро было заключено перемирие и военные действия в Германии также приостановились; за это время Моро успел дойти до реки Инн. Мир не мог быть заключен так скоро, хотя перемирие было продлено. Австрия обещала Англии не заключать отдельного мира до февраля 1801 года. Англия не признала условий перемирия в отношение военных действий за морем, так как считала французов уже своими пленниками в Египте, и, собравшись с силами, обе стороны возобновили военные действия. Против армии Моро на место отозванного Края главнокомандующим был поставлен восемнадцатилетний принц императорского дома, эрцгерцог Иоанн, которому придали военного ментора в лице фельдцейхмейстера Лауера. Ни одна военная история не представляет такого множества отзывов главных начальников, как австрийская! Лауер начал свою деятельность очень неудачно; его смелый план, но плохо выполненный, довел до сражения при Гогенлиндене, селении близ Мюнхена, где Моро нанес тяжелый удар императорским войскам: австрийцы потеряли 12 000, а баварцы 5000 человек. Войско заметно убывало, французы преследовали их, и дорога на Вену была открыта. В Италии война возобновилась, и вся линия по Минчио пропала, как в Германии линия по Инну. Командование слишком поздно вновь доверило командование эрцгерцогу Карлу; он не мог посоветовать ничего лучшего, как перемирие, и в эрцгерцогстве Штирии, 27 декабря, заключил перемирие, бывшее собственно уже мирным договором, по которому войска поставлены были на пограничной линии в таком виде, что в случае возобновления военных действий, французские войска имели выгодную позицию: большая часть наследственных земель до Инна, весь Тироль, некоторые части Штирии были отданы в их руки.

Мирв Люневиле, 1801 г.

Однако военные действия не возобновились. 9 февраля 1801 года в Лотарингии, в Люневиле, бароном Кобенцелем и Иосифом Бонапартом был подписан мир между Французской республикой и императором Францем. Французы ручались и за свои подвластные республики, а император за Германскую империю. Бонапарт указал своему брату Рейн и Этч, как пограничную линию при переговорах, что для Австрии было бы, в сущности, миром при Кампо-Формио. Весь левый берег Рейна был уступлен республике, так что вся долина Рейна, от истока в Швейцарии по течению до Голландии, должна была образовать будущую границу. Вознаграждение тем наследственным князьям, владения коих находились на левом берегу, должна была предоставить Империя.

Тогда началось трудное, грустное, для нашего самолюбия до сих пор крайне мучительное и постыдное, дело. Collectivemen, совместно, как одно целое, или как бы ни передавали это слово, государство обязывалось исполнить это вознаграждение. Кто-нибудь должен же развязать кошель, когда следует уплатить по счету; конечно, знали, кому этот убыток будет менее чувствителен и кто будет менее всех сопротивляться. При массе затруднений, затрагивавших разнообразные интересы и при страшно медленном и тяжелом образе действий сейма в Регенсбурге, дело тянулось очень долго. В силу необходимости остановились на том, что решение о новом устройстве Германии, по случаю уступки левого берега Рейна, будет принято в Париже. В Петербурге тогда началась беготня и суетня заинтересованных; взвешивание убытков и возможных вознаграждений; подкупы, лесть, раздоры доведены были до омерзения и ясно показали, как глубоко пал цвет народа, благородное дворянство и князья, считавшие за счастье, когда бывшие якобинцы, ныне великие люди и великие дипломаты, снисходили до принятия от их посланников табакерки, наполненной луидорами. Для официального обсуждения вопроса, крайне перепутанного с конституцией и частными правами, была избрана имперская депутация, по восемь членов от Богемии, Бранденбурга, курфюршеств Майнцского и Саксонского, Баварии, Вюртемберга, Бадена, а также и от курфюршества Гессен-Кассельского (ноябрь 1801 г.). 25 февраля 1803 года выработанный под влиянием разных мнений и, в сущности, написанный под диктовку иностранцев, новый план был представлен на заключение имперского депутатского собрания, потом Регенсбургским сеймом принят, имперским главой в ратификационном декрете одобрен и 27 апреля там же, в Регенсбурге, утвержден.

Заключение имперского депутатского собрания. 1803 г.

Революция, начавшаяся в 1789 году, глубоко захватила и Германию. Старый порядок вещей был разрушен, в силу революции, совершенной князьями в свою пользу, в отношение духовных владений и их властителей. Исключая гроссмейстера немецкого ордена и Иоаннитского приорства, только один курфюрст, великий канцлер Майнцский, господин фон Дальберг, ловко и с непонятным оптимизмом примирившийся с этим тяжелым временем, удержался в своем княжеском положении и был вновь наделен всем необходимым. Остальные исчезли; они послужили материалом для вознаграждения; из имперских городов осталось только шесть; с пустыми руками ушли обездоленные имперские графы, а имперские рыцари сделались жертвами нового революционного государственного строя. Непосредственно и правами они не поплатились по заключению имперского депутатского собрания, но на деле они могли выгадать себе лишь небольшую отсрочку перед насильственными мерами того, кто был теперь здесь хозяином: за выпадением некоторых основных столбов, рухнуло и все старое здание.

Следует заметить, однако, что при секуляризациях и медиатизированиях соблюдалась умеренность и частные лица, потерпевшие при этом, не оставались без всякого покровительства. Новые территориальные владетели должны были принимать на себя точные обязательства в этом отношении. Вознаграждения княжеских домов зависели тоже от подкупов в Париже и от родственных связей с могущественными державами - так, например, баденский двор опирался на Россию - или от других причин, с которыми сообразовалась и щедрость воздаяния. Довольно позорно было то, что даже совершенно посторонние князья из габсбургской родни получали вознаграждения за счет Германского государства; так, великий герцог Тосканский получил архиепископство Зальцбург, пробство Берхтесгаден и некоторые части епископств Пассауского и Эйхштадского. В общем итоге оказалось, что самые большие и просто большие владетели ничего не потеряли; Австрия была вознаграждена тоже вполне; Пруссия, Баден, Бавария, Брауншвейг, Гессен-Дармштадт, Вюртемберг и другие получили - в большей или меньшей степени - тоже гораздо более, нежели теряли по левую сторону Рейна. Пруссия, например, потеряв 48 кв. миль со 117 000 жителей и 1,5 млн. дохода, получила в вознаграждение 230 кв. миль с 500 000 жителей и 4 млн. дохода. Франция поступала с расчетом, сея возможный раздор между Австрией и Пруссией, о бок с которыми находилась остальная, третья Германия, государства которой стремились оградить теперь свою независимость от них обеих, вдвойне ценную при новом порядке вещей, и должны были, как бы поневоле, искать французского протектората. Они добывали его, и лишь в конце XIX века последние из этих покровительствуемых Францией владетелей были вынуждены покинуть немецкую землю.

При этом положении, понятным образом, национальный характер государственного строя, служивший единственным политическим выражением национального единства Германии, терял всякое значение, что хорошо понимали в тех немногочисленных кругах, которые еще озабочивались государственной политикой. Германский сейм, понятным образом, совершенно изменился вследствие этой уступки левого берега Рейна и всяких секуляризации, вознаграждений, медиатизирования. Старые формалисты и знатоки прежнего государственного права были сбиты с толку уже тем, например, что совет курфюрстов состоял теперь из шести евангелических (Баден, Гессен-Кассель и Вюртемберг получили теперь титул курфюршества) и лишь четырех католических членов; в совете князей, вместо прежних 55 католических голосов против 43 протестантских, находились теперь 52 протестантских против 29 католических, а все города были сплошь протестантскими. И особенно глубокой патриотической скорби не замечалось: каждый был слишком поглощен своими личными интересами; но самое отсутствие сколько-нибудь сильной реакции патриотизма при столь резких переменах, когда само совершение их с иноземной помощью должно было бы оскорблять национальное чувство, указывает на то, что, в общем, эти перемены были спасительны; и это доказывается еще в большей степени их последствиями. Государственное сознание могло проявиться лишь в какой-либо из крупных германских единиц; Бавария, Вюртемберг, Баден, Гессен оставались все же «государствами», чем не могли считать себя какие-нибудь пробство Эльванген или аббатство Цвифальтен, или графство Гогенберг.

Франция

Пока в Германии медленно затевалась смена ее будущего строя, во Франции быстро развивалось монархическое начало, придавая обновленному революцией государству то громадное значение, которым оно стало вскоре всецело пользоваться в Европе.

Мир с Россией

Первый консул успел заключить мир с Россией. С тем же умом или хитростью, с которыми он успел обойти тяжеловесную австрийскую дипломатию, он превратил и недавнего союзника Австрии, императора Павла I, из врага своего в союзника. Он ничего не пожалел и не упустил из вида для того, чтобы сблизиться с Россией и угодить императору Павлу. Через посредство берлинского двора ему удалось завязать отношения с петербургским двором и выказать свое уважение русскому императору тем, что он, без всякого размена, отпустил русских пленных, солдат и офицеров и предложил императору, имевшему непосредственное отношение к Мальтийскому ордену, возвратить остров Мальту, не имевший значения для Франции и во власти России совершенно безопасный. «Из уважения к царю» Наполеон согласился и на снисходительный мир с Неаполем, и император, вполне довольный Наполеоном, вступил с ним в союз и обратил свой гнев на Англию, которая грубо, и даже оскорбительно для державного повелителя, воспользовалась одним предполагаемым морским правом, чем побудила Павла возобновить в декабре 1800 года, «Северный союз», основанный в 1780 году с целью охраны нейтральных государств. К этому соглашению, подтверждавшему прежние морские права наций, были привлечены Пруссия, Швеция и Дания, но император, желая сломить деспотизм Англии на море, хотел заключить союз и с победителем при Маренго, которым теперь восхищался.

Не довольствуясь этим, император Павел решился даже объявить войну Англии. При этом впервые явилась смелая мысль о возможности похода из России в Индию, чтобы нанести удар могуществу Англии в ее Ост-Индских владениях. Сделаны были даже некоторые приготовления к этому дальнему походу. Атаману донских казаков велено было двинуть казаков к Оренбургу, а оттуда, через среднеазиатские ханства в Индию. Но этот план не мог осуществиться, так как, спустя три месяца, император внезапно скончался в ночь на 24 марта 1801 года. Старший сын Павла, император Александр I, вступив на престол, изменил направление отцовской политики. Это был любимый внук Екатерины II, при ее жизни неотлучно находившийся при ней. Он получил прекрасное и весьма тщательное воспитание, так как воспитателем его был известный писатель, швейцарец Лагарп, который внушил ему глубокое уважение к западной образованности и развил в нем сочувствие к либеральным и гуманным идеям XVIII века. Поэтому при вступлении на престол Александр поспешил заявить, что будет «управлять по законам и по сердцу Екатерины II - шествовать по ее премудрым намерениям». Первой заботой его было заключение мира с Англией (Петербург, июнь 1801 г.). Но он не намеревался воевать и с Францией, тем более, что дело умиротворения подвигалось в Германии, и сама Англия вела переговоры с Францией.

Битва при Маренго

Основной конфликт: Война второй коалицииВторая Итальянская кампания

около 20 000: 4 500 убито, 8 000 ранено, 7 000 плененные

Битвы второй коалиции (1799-1802)

Египет Средиземное море 1-й Штоках Кассано 1-й Цюрих Монтебелло Треббия Нови Голландия Мутенская долина 2-й Цюрих Генуя 2-й Штоках Маренго Хохштедт Гогенлинден Копенгаген Люневильский мир Амьенский мир

Битва при Маренго (фр. bataille de Marengo) - финальное сражение второй Итальянской кампании Бонапарта 1800 года, состоявшееся 14 июня между Австрией и Францией и по итогам которого, австрийская армия в Италии вынуждена была капитулировать и покинуть Италию.

Предыстория сражения

Основная статья: Вторая Итальянская кампания

25 декабря 1799 года первый консул Франции обратился к английскому и австрийскому монархам с публичными письмами, в которых призывал их отказаться от войны во имя избежания кровопролития. Однако союзники не согласились. Наполеон понял, что войны не избежать. Он обратился к гражданам Франции и вызвал настоящий патриотический подъём. В распоряжение Наполеона было передано 200 000 рекрутов. Кроме того, под его знамёна были призваны ещё 30 000 ветеранов.

Сосредоточив значительные части сил в Бельгии и Германии, Наполеон решил совершить с оставшимися в его распоряжении войсками новый итальянский поход. Умело маневрируя, вводя в заблуждение противника и проходя через узкие альпийские перевалы, Наполеон вышел австрийцам в тыл. 2 июня 1800 года Наполеон вошёл в Милан, затем в Павию, Брешию, Кремону и другие города.

Однако в дальнейшем Наполеон совершил ошибку: он вышел из морального равновесия; сгорая от нетерпения достигнуть, после 6-и месячных трудов, окончательного результата и вступить в бой, он оставил 12 июня превосходную позицию у Страделлы, которая к тому же как нельзя более соответствовала составу его армии (недостаточное количество конницы и артиллерии) и направился разыскивать неприятеля; в этот день он достиг Вогеры. 13 июня, оставив часть войск для обложения Тортоны, он перешел реку Скривия. Плохо произведенная разведка привела к сомнению, не ушла ли австрийская армия на Геную или к верхнему По, с целью проложить себе путь по левому берегу; между тем, в это время австрийцы стояли за рекой Бормидой. Бонапарт, оставив при Маренго только часть войск, с остальными намерен был уйти за реку Скривия, но этому помешал разлив реки.

Расположение войск

Накануне сражения, в ночь на 14 июня, французская армия была расположена крайне разбросанно: Виктор - у Маренго, Ланн и Мюрат - у Сан-Джулиано, Дезе - у Ривальты, Монье - у Торры-ди-Гарафолло. На следующий день вся австрийская армия перешла Бормиду и неожиданно атаковала французов; Мелас собрал военный совет, на котором решено было вступить в бой на знаменитой Маренгской равнине, которая как нельзя более соответствовала составу австрийской армии (многочисленная и отличная конница и артиллерия).

Ход сражения

На рассвете 14 июня 40 тысяч австрийцев с многочисленной артиллерией переправились по 2 мостам через Бормиду и энергично атаковали французов (15-16 тысяч), стоявших открыто и имевших только на левом фланге опорный пункт, севернее Маренго, прикрытое глубоким болотистым ручьем. Австрийцы переправлялись: Отт - на левом крыле в направлении на Кастель-Чериоле, по дороге в Сале; в центре - Гаддик, а за ним Мелас на Педрабону (Пиетрабону) и Маренго; на правом крыле - О’Рель по дороге на Тортону.

Французы были расположены: впереди корпус Виктора - дивизия Гардона - у Педрабоны, дивизия Шамберлака - в Маренго; на правом крыле - кавалерийская бригада Шампо, на левом - Келлерман; Ланн уступом назад у Форначе составлял резерв за правым флангом; Дезе с дивизией Буде шел к Нови на присоединение к армии, а другая его дивизия (Монье) двигалась от Сан-Джулиано на Кастель-Чериоле; гвардия стояла у Бураны.

Утром 14 июня Бонапарт узнал, что австрийская армия переправилась через реку Бормида и идет на Маренго. Он поспешил с небольшими резервами на поле битвы, где сражалась его 28-тысячная армия. Австрийцы нанесли серьёзный удар по французам.

Корпус генерала Виктора упорно отбивал атаки австрийцев, которые пытались перебраться через ручей Фантононе. Генерал Отт, войска которого находились на левом фланге, попытался обойти французов. Его солдаты под картечным огнём навели мосты и форсировали ручей. Французы стойко оборонялись против превосходящих сил, но уже изнемогали, когда к 10 часам утра прибыл из Гафаролло Бонапарт с дивизией Монье и консульской гвардией. С целью дать прочную основу своему правому флангу, Бонапарт построил каре из своей гвардии, сопротивлявшееся атакам австрийской конницы, и двинул дивизию Монье к Кастель-Чериоле. Бой закипел с новою силою по всей линии. Правый фланг армии Наполеона дрогнул и вынужден был начать отступление. Мелас напрягал последние усилия и овладел Маренго.

Левый фланг (Виктор и Ланн) был окончательно расстроен, все попытки занять Кастель-Чериоле рушились; австрийцы (36 тысяч, 200 орудий) обошли оба крыла французов; только правый фланг медленно отступал под напором. Наполеон ввёл последние резервы, но это не исправило положение. Тогда Наполеон бросил в бой 800 гренадеров Консульской гвардии. Но и они уже не могли спасти положение французской армии. Около 14 часов французы начали отходить под прикрытием корпуса Ланна и гренадеров. Героическое отступление французской армии надолго запомнилось австрийцам. За три часа Ланн прошёл 4 км. Неоднократно он останавливался и под картечным огнём бросал в штыковую атаку своих солдат. 24 австрийских орудия в упор расстреливали французские каре. Ядра, рикошетя от земли, пробивали целые коридоры в плотных построениях французов, куда стремительно бросались австрийские всадники. Но французские солдаты ещё теснее сплачивали свои ряды. Однако даже такая отвага не могла спасти армию. Французы продолжали отступать под натиском неприятеля. Но вот канонада стала стихать.

В полдень Мелас, будучи легко ранен и уверенный в победе, уехал в Алессандрию, поручив генералу Цаху преследование французов. Цах составил авангард (2 пехотных полка с частью гренадер), а остальным войскам приказал свертываться в походные колонны; они приостановились и значительно отстали от авангарда. В 3 часа дня французы были в полном отступлении.

Дезе, ранее наступавший со второй дивизией своего корпуса в направлении к городу Нови, пошел по собственной инициативе на выстрелы к Маренго и вышел в Сан-Джулиано около 3 часов дня. Тотчас он развернул дивизию Буде впереди Сан-Джулиано, скрыв её от неприятеля складкой местности. Отступавшие остатки французской армии пристроились к нему по флангам: влево Виктор, вправо Ланн, гвардия и Монье, занимая фронт от Сан-Джулиано в направлении на Кастель-Чериоле; сзади и левее Ланна стала конница Келлермана и Шампо.

Австрийцы беспечно преследовали французов, почти свернувшись в походные колонны. Как только голова колонны Цаха приблизилась, Мармон выдвинул вперед 12-и орудийную батарею и ошеломил австрийцев неожиданным картечным огнем. Дезе бросился вперед с пехотой и опрокинул голову колонны, при чём сам был убит в первые минуты боя. Австрийские гренадеры упорно сопротивлялись, но в это время Келлерман налетел на них со своей тяжелой конницей и атаковал во фланг, одновременно с пехотой, ударившей их с фронта. Гренадеры, разделенные на 2 части, были опрокинуты. В рядах австрийцев началась паника, и к 17 часам войско в панике бросилось к реке Бормида. В начавшейся давке австрийцам с трудом удалось перебраться на другой берег реки и спастись бегством. Около 2 тысяч человек с генералом Цахом сдались в плен.

Затем Келлерман атаковал австрийскую конницу и опрокинул её; вся французская линия бросилась вперед и погнала в большом беспорядке австрийцев, и только мужественная оборона кроатов О’Рельи в предмостном укреплении спасла остатки австрийцев от совершенного уничтожения. Здесь австрийцы потеряли 8 тысяч убитыми и ранеными, 4 тысячи пленными и 30 орудий; французы - 7 тысяч убитыми и ранеными.

Итог

На другой день, 15 июня, Мелас послал в штаб Наполеона парламентёров с предложением о перемирии. Наполеон согласился не препятствовать уходу австрийцев из Северной Италии. Мелас подписал Александрийскую конвенцию, по которой ему предоставлялось отправиться в Австрию, при чём он сдал французам Ломбардию, Пьемонт и Геную со всеми крепостями.

Наполеон впоследствии очень гордился своей победой при Маренго, сравнивая её с Аустерлицем и Йеной. Однако решающую роль в битве сыграл генерал Луи Дезе. Дважды соратники Наполеона видели слезы на глазах императора: первый раз когда ему сообщили о гибели Дезе и второй раз, девятью годами позже, когда ядром оторвало ноги маршалу Ланну. Вечером 14 июня 1800 года Наполеон воскликнул: «Как хорош был бы этот день, если б сегодня я мог обнять Дезе!»

Рассматривая это сражение, трудно подыскать в военной истории факт, столь богатый разного рода случайностями, как сражение при Маренго: случайное столкновение, вследствие плохо веденной разведки; случайный разлив реки Скривия, которая помешала Бонапарту вернуться на позицию у Страделлы; наконец, случайное прибытие Дезе. Как ни хороша в стратегическом отношении Маренгская операция, но она не принесла никакой пользы общему положению дел. После победы при Маренго война продолжалась до начала декабря, когда победа при Гогенлиндене - на главном театре военных действий - окончательно не решила участи войны.

Искусство

18 брюмера (9 ноября) 1799 года Директория была свергнута. Официальная власть перешла в руки трех консулов, первым из которых значился Наполеон Бонапарт. Реально же именно он стал полновластным правителем страны.

Политические коллизии застали Францию в тяжелом положении. Финансы были в плачевном состоянии, сторонники восстановления королевской власти активизировались по всей стране, в Вандее приверженцы короля Людовика XVIII (брата казненного Конвентом Людовика XVI) поднимали открытые восстания с оружием в руках. После побед А. В. Суворова французские войска были изгнаны из Италии, с о. Корфу и Мальта, французская армия потерпела поражение в Египте.

25 декабря 1799 года, едва лишь вступив в должность первого консула, Бонапарт обратился к Англии и Австрии с мирными предложениями. Бонапарт осознавал, что французский народ давно жаждет мира. Однако в то же время он прекрасно понимал и другое: ни Англия, ни Австрия не пойдут на мирные переговоры.

Участники антифранцузской коалиции, учитывая блестящие победы Суворова и сложное внутриполитическое положение Франции, не желали мириться. Подобным ходом Бонапарт надеялся всего лишь заручиться поддержкой общественности, так как еще до мирных предложений он начал готовить планы предстоящей кампании.

После неудачи в Египте Бонапарту нужна была быстрая, полновесная и триумфальная победа. Удар против коалиции, а значит, против Австрии, как самого главного участника коалиции, должна была нанести армия под личным командованием первого консула и именно на итальянском театре военных действий.

Готовясь к войне, Бонапарт желал усыпить бдительность австрийцев, что заставило его пойти на ряд хитростей. Официально было известно, что у восточных границ Франции собирается армия под командованием генерала Ж. В. Моро. Эта армия была предназначена для вторжения в Германию и последующего броска на Вену. Одновременно, в тайне от всех, в Дижоне, на границе со Швейцарией, стала собираться другая армия, названная «резервной». В Дижоне был сформирован многочисленный штаб и примерно 7-8 тысяч солдат, в основном новобранцев и ветеранов. Очень быстро, как и надеялся Бонапарт, эта армия привлекла внимание австрийских шпионов. Скоро во всех газетах было объявлено, что секрет Бонапарта раскрыт, и что этот последний собрался вести в бой детей и калек.

Однако истинного плана Наполеона никто не знал. В полной секретности, по разным дорогам к юго-восточным границам Франции двигались войсковые соединения. Армия не собиралась в одном месте (иначе ее существование было бы раскрыто), а состояла из самостоятельных разрозненных частей, которые в одно время должны были собраться в назначенном месте. 6 мая 1800 года Бонапарт покинул Париж и 8 мая прибыл в Женеву. Здесь же соединилась значительная часть армии. 14 мая первый консул отдал приказ выступать. Общий план кампании был рискован и труден. Предполагалось преодолеть горный массив в Альпах, перейти через Сен-Готардский перевал, спустить в Ломбардию и ударить в тыл австрийской армии, которой командовал австрийский генерал М. Ф. Мелас, отрезав ей тем самым пути отступлению. Преодолев в нечеловеческих условиях Альпы, армия Бонапарта ворвалась в Ломбардию. 24 мая авангард армии под командованием генерала Ж. Ланна разбил австрийский заслон у Ивре, и французы вступили в г. Милан.

Пытаясь перекрыть возможные пути отступления австрийцев, Бонапарт совершил ошибку: он разбросал свои силы, уменьшив численность армии, и в скором времени положение французов ухудшилось. Часть армии отстала от главных сил, другая была разбросана по участкам. Большая часть артиллерии завязла в горах. Мелас, натыкаясь на выставленные заслоны, стал стягивать свою армию в кулак.

К вечеру 13 июня французы заняли дер. Маренго. За несколько часов до сражения Бонапарт, все еще не имея точных сведений о силах Меласа и его намерениях, послал дивизию генерала Л. Дезе к дороге к г. Нови, чтобы отрезать путь Меласу, если он вздумает пройти, а сам уехал в Тортону, чтобы там получить сведения от других отрядов. До Тортоны он не доехал, а заночевал в Торре-де-Гарофо, недалеко от основных сил.

Утром 14 июня Бонапарт узнал, что главные силы австрийцев численностью в 45 тысяч человек идут на Маренго.

Прискакав на поле боя с небольшими резервами, он увидел армию в тяжелом положении. Французы занимали позицию у ручья Фаноне, который австрийцы стали яростно штурмовать.

Корпус генерала В. -К. -П. Виктора отбивал атаки австрийцев, пытавшихся переправиться через ручей. Огонь артиллерии уносил сотни солдат, но французы продолжали стоять. 2 тысячи австрийских всадников во главе с генералом Пилати прорвались через ручей и бросились на французов, однако они были остановлены. Три команды полка генерала Ф. К. Келлермана врубились в австрийские эскадроны, часть их изрубили, а остальных прогнали за ручей. В этот месте генерал Отт предпринял попытку обойти французов с фланга. Его даты под картечным огнем навели мосты и перешли ручей. 44-я бригада французов была вынуждена отступить, и австрийцы ворвались в Маренго. В это время подоспел Бонапарт и ввел в бой резервы, что ненадолго укрепило корпус Ланна и центр французской позиции. Однако, убедившись, что все резервы Бонапарта уже израсходованы, австрийцы усилили натиск. Тогда в бой были брошены 800 гренадеров Консульской гвардии. Гренадеры как «гранитный редут» встали перед бешеными атаками австрийской пехоты и конницы, но решить; сражения уже не могли. В три часа дня, после отчаянного сопротивления, французские войска стали отступать под прикрытием корпусов Ланна и Консульской гвардии. Это героическое отступление запомнилось австрийцам. За 3 часа Ланн, отступая, прошел 4 километра, неоднократно он останавливался и под картечным огнем бросал своих солдат в штыки. 24 австрийских орудия почти в упор палили во французов. Ядра пробивали в плотных каре целые коридоры, куда стремительно бросались австрийские кавалеристы и гренадеры, но французские гвардейцы еще теснее сжимали свои ряды и отражали атаки. Однако мужество и героизм французов не могли спасти положение, армия откатывалась под ударами неприятеля. Битва была проиграна, поле боя, усеянное телами, оставалось за австрийцами. Канонада начала стихать, Мелас послал в Вену курьера с известием о грандиозной победе. Целые части австрийцев стали располагаться на обед, сняли амуницию, разжигали костры… Но вдруг в начале 4-го часа под грохот орудийной канонады к месту сражения подошла колонна, весь день спешившая на помощь своим. Оглядев поле боя, Дез взглянул на часы и хладнокровно сказал: «Первое сражение проиграно. Не есть время начать второе».

По всему фронту закипела новая битва. Оставшиеся у французов 12 орудий ударили картечью в австрийскую колонну, генерал Дез бросил своих солдат в атаку. В первые же ее минуты он был убит, но напор его частей на австрийцев не ослаб. Кавалеристы Келлермана налетели на австрийских драгун, опрокинули их и врубились в пехоту. Австрийские гренадеры дрогнули и стали сдаваться. Генерал Ланн атаковал австрийский центр, смял и опрокинул его. В ряду австрийцев началась паника. К пяти часам вечера вся неприятельская армия побежала к р. Бормида, преследуемая французами. В начавшейся давке и сумятице австрийцам с трудом удалось перебраться через ручей и спастись от смерти. Проигранная первоначально битва превратилась в сокрушительную победу. Австрийская армия была разгромлена. В битве при Маренго австрийцы потеряли около 12 тысяч человек и большую часть артиллерии, австрийцы, ошеломленные столь неожиданным поворотом событий, были дезорганизованы, их воля к сопротивлению была сломлена. На следующий день после битвы Мелас послал в штаб Бонапарта парламентеров с просьбой о перемирии.

Сражение при Маренго сыграло колоссальную роль в международной политике вообще и в исторической карьере Наполеона в особенности.

В результате сражения австрийская армия капитулировала. 9 февраля 1801 года с Австрией был заключен Люневильский мир, по которому к Франции отошли Пьемонт, Ломбардия и вся Италия до р. Минчино. За два часа австрийцы потеряли все, что они добыли за два года с помощью русских штыков. Как неизбежное следствие победы при Маренго 25 марта 1802 года между Францией и Англией был заключен Амьенский мир — десятилетие войн революции было закончено.

В конечном итоге победа, одержанная Бонапартом, доставила ему вскоре титул императора. Сам он, уже на о. Святой Елены, говорил, что в его жизни было всего три прекрасных дня. Это победы при Маренго, Аустерлице и Иене. (Максимы и мысли узника Святой Елены. Рукопись, найденная в бумагах Лас Каза. СПб., 1995. С. 43.) Всю свою жизнь Бонапарт свято хранил синий плащ, который был на нем в день битвы при Маренго.

16 ноября 1941 года шагнули в бессмертие 28 панфиловцев. Вокруг этого подвига бойцов Красной армии ходит множество слухов. Как же все было на самом деле?

Классическая версия истории о подвиге 28 панфиловцев

16 ноября 1941 года. Гитлеровцы наступают в районе разъезда Дубосеково в 7 километрах к юго-востоку от Волоколамска. Оборону держат 28 человек из личного состава 4-й роты 2-го батальона 1075-го стрелкового полка во главе с политруком 4-й роты Василием Клочковым. Бой длился 4 часа, советские бойцы уничтожили 18 танков противника, это помогло остановить продвижение немцев к Москв. Все 28 бойцов погибли в бою.

В апреле 1942 года о подвиге стало широко известно по всей стране. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1942 года всем 28 гвардейцам посмертно присвоили звание Героя Советского Союза.

Мемориал в Алматы

Что говорят архивные данные?

Согласно данным справки-доклада военного прокурора Н. Афанасьева «О 28 панфиловцах» от 10 мая 1948, расследование началось в ноябре 1947 года. Тогда военной прокуратурой за измену Родине был арестован Иван Добробабин. Он добровольно сдался в плен немцам, после чего, в 1942 года, поступил к ним на службу в качестве начальника полиции села Перекоп Валковского района Харьковской области (тогда оно было оккупировано немцами). В марте 1943 года село освободили советские войска, и Добробабин был арестован. Однако из-под стражи он сбежал и продолжил свою предательскую службу в немецкой полиции. Его вновь арестовали уже после войны, и именно тогда вскрылся интересный факт: у него нашли книгу о 28 панфиловцах, в которой среди имен героев было указано и его имя.

Иван Добробабин в форме полицая в 1943 г.
Фото из материалов уголовного дела

По словам самого Добробабина, в 1943 году он бежал в Одесскую область к родственникам. Там о его службе у немцев никому не было известно. Он дождался прихода советских войск и вновь вернулся в ряды Красной армии: участвовал в Ясско-Кишинёвской операции, взятии Будапешта и Вены, войну окончил в Австрии.

В 1948 году его приговорили к 15 годам заключения (в 1955 году во время амнистии срок снизили до 7 лет), конфисковали имущество и лишили всех медалей и звания Героя Советского Союза. После заключения Добробабин жил обычной жизнью и умер в возрасте 83 лет в 1996 году.

Как появилась история о героях?

Первое описание боя у разъезда Дубосеково появилось в газете «Красная звезда» в очерке фронтового корреспондента Василия Коротеева. Имена бойцов там названы не были, но говорилось, что погибли все.

На следующий день в той же газете появилась заметка с более подробными данными: 28 бойцов остановили наступление 50 вражеских танков, уничтожив 18 из них. Заметку подписал литературный секретарь Александр Кривицкий.

А 22 января 1942 года Александр Кривицкий и написал материал «О 28 павших героях», который и стал основой классической версии подвига. Именно тогда все бойцы и были названы поименно:

Клочков Василий Георгиевич, Добробабин Иван Евстафьевич, Шепетков Иван Алексеевич, Крючков Абрам Иванович, Митин Гавриил Степанович, Касаев Аликбай, Петренко Григорий Алексеевич, Есибулатов Нарсутбай, Калейников Дмитрий Митрофанович, Натаров Иван Моисеевич, Шемякин Григорий Михайлович, Дутов Пётр Данилович, Митченко Никита, Шопоков Дуйшенкул, Конкин Григорий Ефимович, Шадрин Иван Демидович, Москаленко Николай, Емцов Пётр Кузьмич, Кужебергенов Даниил Александрович, Тимофеев Дмитрий Фомич, Трофимов Николай Игнатьевич, Бондаренко Яков Александрович, Васильев Ларион Романович, Белашев Николай Никонорович, Безродный Григорий, Сенгирбаев Мусабек, Максимов Николай, Ананьев Николай.

Дальнейшее расследование выявило, что в жвивых остался не только Иван Добробабин, но и Даниил Кужебергенов, Григорий Шемякин, Илларион Васильев, Иван Шадрин и Дмитрий Тимофеев.

В том бою они были ранены, а Кужебергенов, Шадрин и Тимофеев попали в плен к немцам.

Даниил Александрович Кожубергенов

Судьба Даниила Кужебергенова сложилась наиболее трагично: его обвинили в добровольной сдаче в плен, и в представлении на награждение его имя заменили на однофамильца, который никак не мог быть участником тех событий. До самой своей смерти в 1976 году он оставался лишь частично признанным героем того легендарного сражения.

Работники прокуратуры в конечном итоге пришли к выводу, что «подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев, освещённый в печати, является вымыслом корреспондента Коротеева, редактора «Красной звезды» Ортенберга и в особенности литературного секретаря газеты Кривицкого».

Показания командира полка Ильи Капрова, где служили все 28 героев, наводят на мысль о справедливости решения прокуратуры: он заявил, что сам впервые услышал о подвиге бойцов от корреспондента «Красной звезды», и никаких документов о бое в полку не было и не могло быть.

Результаты допроса журналистов газеты говорят подверждают выводу прокуратуры: Александр Кривицкий сказал, что ставшая крылатой фраза из заметки - «Россия велика, а отступать некуда - позади Москва» - его выдумка. И суть материала – тоже якобы его домысел: из источников у него был лишь местный житель, мальчик 14-15 лет, который показал ему могилу, в которой был похоронен политрук Клочков.

Василий Коротеев сказал, что идея о заметке появилась после беседы с комиссаром 8-й панфиловской дивизии Егорова, который и рассказал о подвиге, но тот и сам знал эту историю через десятые руки и никаких точных цифр не называл. В Москве Коротеев рассказал все, что узнал, редактору газеты Ортенбергу и путем приблизительных подсчетов они насчитали 28 участников боя.

Но есть несколько «но»…

Во-первых, в 1970-х Александр Кривицкий заявил, что дал показания о литературном вымысле под давлением органов, которые грозились сослать его на Колыму.

Во-вторых, секретарь ЦК ВКП (б) Андрей Жданов не дал никакого хода выводам прокурорского расследования.

В-третьих, другие показания командира полка Капрова были не столь категоричны:

«В 14–15 часов немцы открыли сильный артиллерийский огонь… и вновь пошли в атаку танками… На участках полка наступало свыше 50 танков, причём главный удар был направлен на позиции 2-го батальона, в том числе и участок 4-й роты, и один танк вышел даже в расположение командного пункта полка и зажёг сено и будку, так что я случайно смог выбраться из блиндажа: меня спасла насыпь железной дороги, около меня стали собираться люди, уцелевшие после атаки немецких танков. Больше всех пострадала 4-я рота: во главе с командиром роты Гундиловичем уцелели 20–25 человек. Остальные роты пострадали меньше».

В-четвертых, местные жители подтвердили, что 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково Красная армия действительно отражала наступление немцев. Жители окрестных деревень похоронили шесть бойцов, погибших тогда, среди них был похоронен и политрук Клочков.

Мемориал «Героям-панфиловцам» в Подмосковье

Нет сомнений, что бойцы 4-й роты у разъезда Дубосеково дрались героически.

Нет сомнений, что 316-я стрелковая дивизия генерала Панфилова сумела сдержать натиск гитлеровцев, что позволило нанести врагу поражение под Москвой.

По архивным данным, весь стрелковый полк в тот день уничтожил 15 или 16 танков и около 800 человек личного состава противника. То есть можно единственная неточность в этой истории – цифры. Но стойкость и мужество бойцов, их готовность к самопожертвованию, позволившие отстоять Москву, невозможно поставить под сомнение и приуменьшить их заслуги.

6 человек из 28, названных героями, 6, выжили. Малодушным оказался один лишь Иван Добробабин. Отменяет ли это подвиг других 27?

Отрицание подвига

В России никак не прекратятся попытки растоптать героев-панфиловцев и память о них. Историю об их подвиге называют «мифом, насаждаемым государством». Но вспомним другую, одну из самых легендарных историй в военной памяти человечества – подвиг 300 спартанцев, павших против 200-тысячной армии персов в 480 до н.э. Мало кто знает, что общая численность греческого войска составляла от 5 до 12 тысяч человек. Но разве это отменяет подвиг спартанцев? Умаляет их заслуги, мужество и самоотверженность? Ведь никто не называет это «мифом, насаждаемым государством».

Несмотря на то, что находятся люди, отрицающие значимость подвига панфиловцев, историки едины во мнении, что история этих легендарных бойцов стала примером мужества, стойкости и самопожертвования во благо Родины и имела огромное значение. А фраза «Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва!» стала символом защитников Отечества на долгие годы.