Изменение престолонаследия. Способы престолонаследия

Формально в России до Петра I престолонаследие определялось государственно-правовым обычаем, согласно которому право на престол получало лицо мужского пола по праву первородства; этот принцип, утвердившийся еще со времен московских Рюриковичей, в дальнейшем был подкреплен правом Земского собора либо избирать династию, либо утверждать на царство нового монарха, иногда могло произойти и простое избрание из нескольких кандидатов подходящего к царскому венцу лица. Последним царем из династии Романовых, который был формально избран царем в обход, кстати, принципа первородства, стал сам Петр I.

В связи с делом царевича Алексея Петр Манифестом от 3 февраля 1718 г. определил главную причину, заставившую его прибегнуть к крайним мерам, заявив:

"Ибо не могу такова наследника оставить, которой бы растерял то, что через помощь Божию отец получил, и испроверг бы славу и честь народа российского, для которого я здоровье свое истратил, не жалея в некоторых случаях и живота своего, к тому ж и боясь Суда Божия, вручить такое правление, знав непотребного к тому"; в связи с чем было постановлено следующее: "И тако мы сожалея о государстве своем и верных подданных, дабы от такого властителя наипаче прежнего в худое состояние не были приведены, властию отеческою, о которым по правам государства нашего и каждой подданный наш сын своего наследства лишить и другому сыну, которому хочет оное определить, волен, и яко самодержавной государь для пользы государственной лишаем его, сына своего Алексея, за те вины и преступления наследства по нас, престола нашего Всероссийского, хотя б ни единой персоны нашей фамилии по нас не осталось".

Престол, таким образом, передавался сводному брату Алексея от брака с Екатериной. Однако на этом вопрос исчерпан не был. Именным указом от 5 февраля 1722 г. он, фактически отменяя прежнее правило, установленное обычаем: "токмо от обычая старого, что большему сыну наследство давали", ссылаясь на прежние примеры несоблюдения этого правила, установил завещательный порядок престолонаследия: "дабы сие всегда было в воли правительствующего государя, кому оный хочет, тому и определит наследство". Правда, по смыслу самого Указа было очевидно, что монарх все же ограничен в своем праве выбора нисходящими родственниками, а не посторонними людьми. Полной свободы завещания, таким образом, установлено не было.

Последнее подтверждается дальнейшей практикой передачи престола: Петр II - внук Петра I, Анна Иоанновна - его племянница, дочь сводного брата Петра - царя Иоанна Алексеевича V, Иоанн VI - внучатый племянник Петра (внук Иоанна V), Елизавета - дочь Петра, Петр III - его внук. Исключения из общего ряда царствований XVIII в. (до 1797 г.) составляют только Екатерины I и II, чьи права на престол определялись всецело условиями государственного переворота. Права Павла I на престол определяются его рождением в законном браке от Петра III с Екатериной II, однако впоследствии явились сведения, которые ставили под сомнение его происхождение именно от Петра III, - историки до сих пор не могут установить этого с точностью. Но именно Павел Петрович - формальный правнук Петра I - упразднил чехарду с престолонаследием, установив в этом важном государственном вопросе твердый и законный порядок, который действовал до 1917 г.

Новый порядок престолонаследия был утвержден Указом от 14 апреля 1797 г. Текст Указа составлен еще ранее - 4 января 1786 г. в форме договора между тогда еще великим князем Павлом и его супругой великой княгиней Марией Федоровной. Последнее, впрочем, не помешало ведущему юристу дореволюционной России Н.М. Коркунову утверждать, что данный акт тем не менее не может считаться семейным договором, а "его следует признать законом" [Коркунов. 1893. 1: 172] , тем более что в последующем ему была придана, несомненно, легитимная форма.

Указом о престолонаследии устанавливался так называемый австрийский порядок наследования престола, по которому права на престол получали все нисходящие императора-родоначальника, а таковым являлся, как известно, сам Павел I, вне зависимости от пола. Право преимущества, однако, устанавливалось для лиц мужского пола согласно факту первородства. Это означает, что сыновья предшествуют дочерям при престолонаследии. В случае пресечения мужского потомства к наследованию призываются дочери последнего царствовавшего Императора, что было названо в акте "правом заступления".

Нормы Указа о престолонаследии 1797 г. дополнялись в последующем уточняющими постановлениями. Так, в 1820 г. по поводу морганатического брака великого князя Константина Павловича с католичкой был определен принцип равнородности брака, что юридически основывалось на необходимости получения разрешения Императора на такой брак. Дети от мезальянса устранялись от наследования престола, что законодательно было подтверждено, однако, только в 1886 г. Манифестом от 12 декабря 1825 г. и одновременно с обнародованным с ним Манифестом Александра I от 16 августа 1823 г. определялся порядок отречения от престола. Далее, при составлении Свода законов в 1830 г. и внесении в первый том этого акта Учреждения Императорской Фамилии было постановлено, что лицо, вступающее в равнородственный брак с представителем Императорского дома, должно до бракосочетания перейти в православие; несоблюдение этого положения вело к потере прав на престолонаследие для детей от такого межконфессионального союза. Вместе с тем в 1886 г. появляется новая редакция ст. 142 Осн. гос. зак. , ставшая теперь ст. 60 Осн. гос. зак. Т. I Св. зак. изд. 1892 г., которой устанавливалось требование перехода в православие до брака только для прямых наследников престола: "Брак наследника престола и старшего в его поколении мужского лица с особой другой веры совершается не иначе, как по восприятии ею православного вероисповедания"; тем самым было восстановлено старое правило, утвержденное еще Петром III: как известно, Алексей Петрович - несчастный сын отца-реформатора - был женат на католичке (австрийской принцессе), которая даже после брака не перешла в православие, соответственно у Петра II мать не была православного вероисповедания. Наконец, Манифестом 1826 года право на престол устанавливалось для лиц императорской крови с момента зачатия.

Совершеннолетие наследника престола устанавливалось с 16 лет, тогда как наступление общей дееспособности для подданных начиналось только с 21 года. Впрочем, для Императора момент дееспособности не имел определенного значения. До достижения совершеннолетия над ним учреждалась опека во главе с правителем или регентом. Назначение регента и опеки подлежало ведению последнего царствовавшего Императора, в случае же невозможности подобного волеизъявления опека и Регентство вручались отцу или матери Государя, но никак не отчиму или мачехе (ст. 44 Св. осн. гос. зак. Т. I Св. зак. изд. 1906 г.). "Когда нет отца и матери, то правительство и опека принадлежат к ближайшему к наследию престола из совершеннолетних обоего пола родственников малолетнего Императора" (ст. 45 Там же ). При регенте учреждался Совет из особ первых двух классов по Табели о рангах в количестве шести человек, впрочем, Совет имел только совещательное значение (ст. 51 Там же ).

Вступление на престол следующего Императора осуществлялось автоматически без каких-либо формальностей, "силою самого закона о наследии". Таким образом, старый монархический принцип: "Le roi est mort: vive le roi" получал и в России свое полное подтверждение. Коронация не имела строго юридического значения и осуществлялась, если можно так сказать, с целью придания должной пышности началу нового царствования. В этом коронация отличается, например, от инаугурации современных президентов России, поскольку для последних данный акт имеет юридическое значение - только со дня вступления в должность (инаугурации) вновь избранный президент начинает отправлять свои обязанности.

Учреждение Императорской фамилии.

Круг кровных родственников Императора, как восходящих, так и нисходящих, и боковых, составлял в России с 1797 по 1917 г. особое привилегированное сословие, статус которого определялся Основными государственными законами страны. Выше говорилось, что Уч. Имп. Фам. включалось в качестве особого отдела в первый том Свода законов с первого по последнее издание. Вплоть до 1885 г. этот акт не претерпевал существенных изменений, однако в связи с расширением династии, увеличением ее численности понадобилось точнее определить как статус ее членов, размер их привилегий, так и суммы денежного содержания, отпускаемые ежегодно. К чести императора Александра III необходимо отметить, что он, пожалуй, единственный в истории России произвел радикальное сокращение расходов на содержание правящего слоя страны. Во многом сокращение составило снижение сумм в 3 или 5 раз, а некоторые графы расходов, например, на праправнуков Императора, были упразднены вовсе. Реформой 1885 г. значительно сужался и круг Императорской фамилии.

Управление имуществом династии находилось в ведении Министерства двора и уделов.

§ 2. Высшая представительная власть в Российской империи

Рожнов Артемий Анатольевич, профессор кафедры теории и истории государства и права Финансового университета при Правительстве РФ, доктор юридических наук, доцент.

Статья посвящена анализу порядка престолонаследия в России XIV - XVII вв. Утверждается, что в Московском княжестве и Московском государстве переход монаршей власти регламентировался обычным правом и осуществлялся по прямой нисходящей линии от отца к старшему сыну. В обязательности соблюдения данного порядка выражалось одно из важнейших ограничений власти московских государей.

Ключевые слова: Московское княжество, Московское государство, история русского права, власть монарха, престолонаследие, обычное право.

Rules of succession to the throne in the Muscovy of the - centuries

The article concerns a problem of rules of succession to the throne in the Muscovy of the - centuries. The author comes to the conclusion that in the Muscovy the succession to the throne was regulated by customary law and the royalty was delegated from father to the eldest son. This rule of succession to the throne was obligatory for all of the monarchs of the Muscovy and was one of the major abridgments of their royalty.

Key words: Principality of Moscow, Moscow state, history of Russian law, the power of the monarch, crown, customary law.

Наряду со становлением и укоренением в политико-правовом сознании государей, элиты и общества Московского княжества, а затем Московского государства концепции самодержавия происходило изменение механизма перехода Верховной государственной власти от одного правителя к другому по сравнению с ранее принятым. В своих ключевых чертах процесс формирования нового порядка передачи-получения Верховной монаршей власти завершился к XVII в., когда некогда новаторская, но впоследствии уже ставшая традиционной модель перехода престола окончательно приобрела статус "старины" и одного из неотъемлемых атрибутов власти монарха в Московском государстве.

В отличие от Древнерусского (Киевского) государства и других русских княжеств, в которых монаршая власть переходила от одного князя к другому на основании лествичного права, в Московском княжестве изначально утвердился иной порядок престолонаследия, а именно по прямой нисходящей линии от отца к старшему сыну. Для своего времени это было серьезным политико-правовым новшеством, поскольку принцип родового правопреемства строго соблюдался в XIII в. и в целом признавался в XIV в. <1>. Вряд ли можно назвать конкретную и тем более единственную причину, в силу которой в Московском княжестве установился семейный, а не родовой порядок престолонаследия. Скорее всего, здесь имела место совокупность факторов: влияние сильного земского социального строя в Суздальской земле и затем в Московском княжестве; определенные политические реалии XIV - XV вв.; события, происходившие в жизни княжеского семейства; монархический инстинкт народа; идеологические моменты, связанные с религиозно-теоретическим осмыслением политической практики и поиском оптимальной модели перехода престола, наиболее соответствующей постепенно формировавшейся самодержавной форме правления. В любом случае факт остается фактом: с момента смерти в 1303 г. родоначальника московской линии Рюриковичей князя Даниила Александровича до вступления на престол в 1425 г. великого князя Московского Василия II московский престол спокойно переходил от монарха-отца к старшему сыну, а также, в качестве исключения, - при отсутствии у последнего собственных сыновей-наследников - к следующему по старшинству сыну государя.

<1> Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. М., 2005. С. 183.

Вполне логичным и чрезвычайно важным следствием столь длительной практической реализации порядка престолонаследия по прямой нисходящей линии было то, что он стал "обычаем, отчеством, дединой, нормой долженствования" <2>. Последним отголоском прежнего родового порядка престолонаследия стала междоусобная война между сыном Василия I Василием II Темным, с одной стороны, и его дядей и братом Василия I Юрием Дмитриевичем и его сыновьями Василием Косым и Дмитрием Шемякой - с другой. Исход межкняжеского противостояния в пользу Василия II засвидетельствовал окончательную победу порядка престолонаследия по прямой нисходящей линии и его общественное восприятие как единственно допустимого способа передачи-получения верховной власти в Великом княжестве Московском.

<2> Царская власть и Закон о престолонаследии в России // Зызыкин М.В. Царская власть в России. М., 2004. С. 42 - 43.

При этом чрезвычайно важным атрибутом данного механизма престолонаследия являлось то, что монаршая власть переходила от государя-отца не просто к сыну, т.е. к любому из его сыновей, а именно к старшему сыну. Даже в тех случаях, когда у князя имелось много сыновей, а значит, была возможность выбирать из них своего преемника, таковым становился исключительно старший сын государя. Следовательно, уже с конца XIII в. в Московском княжестве восторжествовала идея престолонаследия строго по прямой нисходящей линии от отца к старшему сыну, которую правящие князья претворяли в жизнь.

Материальными дополнениями к формально-юридическому признанию старших сыновей престолонаследниками являлись последовательное увеличение их уделов и расширение властных прерогатив по сравнению с остальными сыновьями вплоть до полного торжества идеи единонаследия. В качестве религиозно-юридической гарантии неоспоримости прав престолонаследника выступали договоры, заключавшиеся князьями и их преемниками с братьями и дядьями, в которых последние обязывались почитать старшего сына государя "в отца место" и не "подыскиваться" под него <3>. Наконец, укреплению позиций старшего сына великого князя как престолонаследника еще при жизни отца-государя способствовал институт соправительства, включавший в себя прижизненное назначение монархом своего старшего сына наследником престола, его провозглашение великим князем с соответствующим изменением структуры великокняжеского титула и наделение наследника-соправителя частью властных полномочий в различных сферах. В истории Московской Руси соправительство имело место дважды: в конце 40-х - начале 50-х гг. XV в., когда соправителями были великий князь Василий II и его старший сын Иван, и в начале 70-х - 80-х гг. XV в., когда соправителем великого князя Ивана III являлся его старший сын Иван Молодой <4>.

<3> Исаев М.А. История российского государства и права: Учебник. М., 2012. С. 168; Иоанн Шанхайский о престолонаследии в России // URL: http://do.gendocs.ru/docs/index-70262.html.
<4> Стешенко Л.А., Шамба Т.М. Указ. соч. С. 222 - 223; Мельников С.А. Институт соправительства и его влияние на образование Русского централизованного государства в XV в. // История государства и права. 2009. N 21. С. 18 - 19.

Таким образом, к концу XVI в. было доведено до своего логического завершения неуклонное стремление московских князей к тому, чтобы "собранная земля и власть при наследстве доставались по преимуществу в одни руки" <5> и тем самым обеспечивалось государственное единство.

<5> Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. М., 1998. С. 231 - 232.

"Московская" модель престолонаследия не являлась наследованием по закону в чистом виде. Основанием перехода престола от отца к старшему сыну служил не только сам по себе факт первородства, но и волеизъявление государя, выражавшееся в назначении им своего сына престолопреемником. При восшествии на трон нового князя (царя) подчеркивалось, что он получил монаршую власть именно по воле и благословению своего отца. Следовательно, особенностью престолонаследия в Московской Руси являлось то, что наследование по закону совмещалось с наследованием по завещанию.

Наличие двух оснований наследования закономерно порождает два вопроса: какое из них было главным и мог ли отец-правитель передать престол не старшему, а другому сыну? В.И. Сергеевич считает, что главным элементом в "московском" порядке перехода Верховной власти являлась именно воля государя, который по собственному усмотрению определял судьбу престола. По словам ученого, "по воззрению московских князей, если престол и переходит от отца к сыну, то не в силу самостоятельного права сына на престол, а в силу воли отца". Типичным примером подобного перехода верховной власти, по мнению историка права, могут служить действия Ивана III, который попеременно назначал своим наследником то сына Василия от второго брака, то внука Дмитрия от умершего старшего сына Ивана Молодого от первого брака, мотивируя свои решения тем, что он "волен в сыне или внуке: кому хочу, тому и даю царство" <6>. Мнение В.И. Сергеевича разделяет и М.В. Зызыкин, также полагающий, что принцип первородства не являлся обязательным для монарха и его "завещательное распоряжение могло с ним не считаться и предоставить престол другому нисходящему потомку мужского пола" <7>.

<6> Сергеевич В.И. Указ. соч. С. 174 - 175.
<7> Зызыкин М.В. Указ. соч. С. 44 - 45.

По нашему убеждению, данную названными учеными характеристику сущности престолонаследия в Московском государстве нельзя признать верной, отражающей реальное положение дел в рассматриваемой сфере. Если проследить эволюцию престолонаследия в целом, с учетом того, как оно развивалось не только в период до конца XV - начала XVI вв., но и в дальнейшем, то станет очевидным, что в вопросе престолонаследия воля монарха вовсе не имела того решающего значения, которое ей придают В.И. Сергеевич и М.В. Зызыкин. А действия великого князя Ивана III, которые они возводят в ранг общего правила, на самом деле являлись не чем иным, как, напротив, ярким и причем единственным исключением из него. Более того, своеволие великого князя стало своеобразным "финальным аккордом" уходившего в прошлое восприятия и самовосприятия Верховной власти государя как власти вотчинного типа. После смерти Ивана III власть государя-вотчинника окончательно сменилась властью самодержавного государя как "главы политического союза, в котором призвана действовать не личная воля вотчинника, а акт общественной власти" <8>. И одним из базовых атрибутов нового правового статуса великого государя Московского являлось его подчинение сформировавшемуся неписаному закону престолонаследия от монарха-отца к старшему сыну.

<8> То же. С. 43.

История России XVI - XVII вв. свидетельствует об этом со всей очевидностью. За это время не было зафиксировано ни одного случая, чтобы государь по собственной воле назначил своим преемником кого-либо в обход старшего сына. Конкретно это выражалось в следующем.

После кончины великого князя Василия III, имевшего двух сыновей, на престол вступил его старший сын Иван. Ему наследовал третий сын Федор, поскольку два первых сына царя Ивана IV к моменту смерти государя скончались. При этом у царя Ивана уже на склоне лет родился сын Дмитрий, но это обстоятельство никак не повлияло на статус царевича Федора как престолонаследника. Царь Федор, в свою очередь, умер бездетным, что в итоге привело к пресечению династии Рюриковичей. Однако, несмотря на эпохальное значение этого события в общеисторическом контексте, оно тем не менее не отменило уже прочно укоренившийся в общественном сознании правовой обычай престолонаследия по принципу первородства. Поэтому русские государи XVII в., так же как их предшественники XVI в., объявляли престолонаследниками исключительно своих единственных или старших сыновей.

Так, преемником царя Бориса Годунова являлся его сын Федор, который впоследствии вошел в отечественную историю как царь, занимавший трон самое непродолжительное время. У царя Михаила Федоровича было три сына, старший из которых, Алексей, считался наследником и после смерти отца вступил на престол. Будучи государем, он также провозглашал своими наследниками только старших сыновей: сначала Дмитрия, затем, после его кончины, Алексея, и наконец, после смерти последнего, Федора. При этом у царя Алексея Михайловича помимо Федора были и другие сыновья: Семен и Иван - от первого брака и Петр - от второго, однако, в отличие от Ивана III, царь Алексей не пошел на нарушение порядка престолонаследия в пользу сына от второго брака, поэтому именно старший сын Федор сменил царя Алексея Михайловича на престоле. Царь Федор III не оставил наследников, что привело к острому династическому кризису, который завершился принятием невиданного решения - венчанием на царство одновременно двух младших сыновей царя Алексея Михайловича: Ивана (в ранге старшего царя) и Петра, при регентстве их старшей сестры Софьи. После смерти царя-соправителя Ивана V, имевшего лишь дочерей, его младший брат Петр стал полноправным государем, и именно царь Петр I отменил многовековой правовой обычай престолонаследия по принципу первородства.

Как видно из приведенного обзора, на протяжении двух веков все русские государи назначали своими преемниками на престоле исключительно старших сыновей. При этом как минимум дважды положение дел в царской семье складывалось таким образом, что если бы у монарха действительно имелось право свободного определения престолонаследника, то он вполне мог бы передать корону младшему сыну в обход старшего. Впервые таким "правом" мог бы воспользоваться царь Иван Грозный. С одной стороны, он весьма скептически оценивал задатки своего старшего сына Федора как потенциального политика и руководителя, считая, что по складу своего характера Федор был "постник и молчальник, более для кельи, нежели для власти державной рожденный". С другой стороны, у царя также имелся младший сын Дмитрий, который при надлежащем воспитании и подготовке мог стать альтернативой Федору. Почему бы в этих условиях царю не воспользоваться своим правом по собственному усмотрению решать судьбу престола и не сделать выбор в пользу младшего сына? Однако этого не случилось, и царевич Федор не был отстранен отцом от престолонаследия.

В схожей гипотетической ситуации "выбора преемника" мог оказаться столетие спустя и царь Алексей Михайлович после того, как у него во втором браке родился младший сын Петр. К моменту его появления на свет всем, включая самого государя, было очевидно, что сыновья от первого брака царя, в т.ч. престолонаследник царевич Федор, не отличались крепким здоровьем, а двое из них даже умерли во младенчестве. Царевич же Петр рос физически здоровым ребенком. При таком раскладе вполне мог возникнуть соблазн произвести "рокировку" престолонаследников. Однако царь Алексей Михайлович поступил точно так же, как его далекий предшественник на троне, и не стал лишать своего старшего сына права престолонаследия.

Чем же было вызвано абсолютно одинаковое поведение всех русских государей, начиная с Василия III и заканчивая Алексеем Михайловичем, в ситуации с определением престолонаследников и выбором в качестве таковых только старших сыновей? Почему никто из монархов XVI - XVII вв. не воспользовался якобы имевшимся у них правом по собственной воле назначать себе преемника? На наш взгляд, ответ на этот вопрос может быть только один: потому что у московских государей, вопреки мнению В.И. Сергеевича и М.В. Зызыкина, вовсе не было права свободного выбора преемников, и в этом своем "выборе" они были жестко ограничены рамками сформировавшейся самодержавной традиции. Ее суть заключалась в том, что престолонаследником не мог быть никто, кроме старшего сына монарха. Рождение в царской семье сына-первенца само по себе, по факту первородства делало его наследником престола, а в случае его смерти до восшествия на трон и при отсутствии у него собственных сыновей престолонаследником автоматически становился следующий по старшинству сын государя. Воля последнего же в механизме престолонаследия не играла никакой роли, поэтому участие государя в нем было сугубо формальным и ограничивалось простым назначением старшего сына своим преемником. Указанный конституционно-правовой обычай носил императивный характер, а следовательно, ни состояние здоровья монаршего первенца, ни его государственные таланты, ни какие-либо другие факторы не должны были и не могли влиять на дальнейшую судьбу престола.

Московские государи XVI - XVII вв. были не властны над нормами неписаной конституции Московского государства, в т.ч. определявшими правила престолонаследия, не могли по собственному произволу изменять или отменять их, а напротив, были обязаны принимать их как данность, действовать в соответствии с их постановлениями и тем самым служить верховными и самыми надежными гарантами незыблемости "старины". Применительно же к нормам, закреплявшим порядок престолонаследия по принципу первородства, это было тем более необходимо, что эти обычно-правовые предписания имели в своей основе ярко выраженный религиозный фундамент, а именно убеждение в том, что выбор наследника престола, а вместе с ним, по сути, и будущего страны - это прерогатива не человека, но Самого Господа Бога. Именно Он избирает того, кому суждено впоследствии сменить государя на троне, и царь земной лишь покорно подчиняет свою волю Воле Царя Небесного.

Весьма показательно в этом отношении поведение царя Федора Ивановича. Он не имел престолонаследников, что закономерно приводило к тому, что после его смерти на самой вершине власти должен был образоваться вакуум, чреватый непредсказуемыми и опасными последствиями. Государь прекрасно это понимал, а потому мог бы попытаться заполнить властную брешь путем назначения преемника по собственному усмотрению. Это тем более было бы возможно, если бы в России конца XVI в. порядок престолонаследия определялся исключительно волей государя. Однако это было не так, и Федор I не мог передать престол ни своей жене Ирине, ни ее брату и фактическому правителю Борису Годунову, ни кому-либо еще. Подобные действия монарха были бы не только вопиющим нарушением конституционно-правового обычая, но и, самое главное, кощунственной попыткой "переиначить" Волю Божию, что для глубоко набожного Федора Ивановича было совершенно немыслимо. Отсутствие престолонаследника царственные супруги воспринимали как проявление Промысла Божия. Земному царю остается только смиренно принять Божественную Волю и уповать на нее. Поэтому вместо того, чтобы провозгласить царицу Ирину своей преемницей, царь Федор, судя по всему, благословил ее после его смерти отойти от мирских забот и принять постриг, что благочестивая государыня и сделала.

Принципиально иначе повел себя в XVIII в. Петр I. Он дерзнул поставить себя на место Бога, присвоив себе Его прерогативы путем замены самодержавного конституционно-правового обычая престолонаследия принципом свободной воли монарха в вопросе выбора своего преемника, и эта попытка Петра ничем хорошим не закончилась. Напротив, своим Уставом о наследии престола от 5 февраля 1722 г., который "иначе как деспотическим и даже безумным и назвать невозможно" <9>, первый император лишь породил подлинную вакханалию вокруг трона и, как следствие, почти на целое столетие устроил в стране сплошное "смутное время". Кара Господня постигла и самого неистового "преобразователя": лишив законного права престолонаследия и убив своего старшего сына царевича Алексея, а затем официально отменив московский порядок передачи-получения Верховной власти, Петр I так и не смог назначить себе преемника, ибо все его сыновья от сожительства с Екатериной умирали во младенчестве. Сменщикам Петра I на троне также не удалось в полной мере воспользоваться предоставленной им петровским Уставом привилегией по собственной прихоти определять своих престолонаследников. В силу явной богопротивной природы и политической нелепости Устав 1722 г. так и не прижился на русской почве, и общество по-прежнему продолжало "считать законом не то, что приказал Петр, а то, что было в умах и совести монархического сознания народа" <10>. И именно допетровский порядок престолонаследия воспринимался правосознанием народа и значительной части элиты как Богом данный, органичный, разумный, поэтому абсолютно закономерно, что, пережив все перипетии XVIII в., он был легко восстановлен в своих ключевых чертах императором Павлом I в 1797 г. и просуществовал вплоть до крушения монархии в 1917 г.

<9> Боханов А.Н. Царь Алексей Михайлович. М., 2012. С. 346.
<10> Тихомиров Л.А. Указ. соч. С. 287.

Таким образом, подытоживая все вышеизложенное, можно сделать следующий вывод. Передача-получение верховной власти в Московском княжестве и Московском государстве осуществлялись одновременно в порядке престолонаследия по закону (конституционно-правовому обычаю) и по завещанию, при этом последнее основание носило сугубо формальный характер и полностью подчинялось первому. Неписанная "московская" конституция предполагала переход престола не в порядке лествичного права (родового старшинства), а исключительно по прямой нисходящей линии от отца-монарха к старшему сыну-наследнику. В своих завещательных распоряжениях относительно судьбы престола государи следовали данному требованию "старины" и назначали своими преемниками лишь старших сыновей. В обязательности соблюдения этого конституционно-правового обычая выражалось одно из важнейших ограничений власти московских государей.

Список литературы:

1. Боханов А.Н. Царь Алексей Михайлович. М., 2012.
2. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. М., 2005.
3. Зызыкин М.В. Царская власть в России. М., 2004.
4. Иоанн Шанхайский (Максимович), святитель. Происхождение Закона о престолонаследии в России // URL: http://do.gendocs.ru/docs/index-70262.html.
5. Исаев М.А. История российского государства и права: Учебник. М., 2012.
6. Мельников С.А. Институт соправительства и его влияние на образование Русского централизованного государства в XV в. // История государства и права. 2009. N 21.
7. Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. М., 1998.

15 апреля 1797 года в Москве состоялась коронация императора Павла I. Своим первым указом Павел отменил установленный Петром I порядок престолонаследия по завещанию и ввел наследование по праву первородства по мужской линии («Учреждение об императорской фамилии»).

Порядок престолонаследия на Руси был достаточно прост, он основывался на обычае, ведущем свое начало от основания Московского великого княжества, когда престолонаследие осуществлялось по родовому признаку, т.е. престол почти всегда переходил от отца к сыну.

Лишь несколько раз в России престол переходил по выбору: в 1598 году Земским собором был избран Борис Годунов; в 1606 году боярами и народом был избран Василий Шуйский; в 1610 году ‑ польский королевич Владислав; в 1613 году Земским собором был избран Михаил Федорович Романов.

Порядок престолонаследия был изменен императором Петром I. Опасаясь за судьбу своих реформ, Петр I решил изменить порядок престолонаследия по первородству.

5 февраля 1722 года им был издан "Устав о наследовании престола", в соответствии с которым прежний порядок наследования престола прямым потомком по мужской линии был отменен. По новому правилу наследование Российского Императорского Престола стало возможным по завещанию государя. Стать преемником по новым правилам мог любой человек, достойный, по мнению государя, возглавить государство.

Однако сам Петр Великий завещания не оставил. В результате с 1725 по 1761 год произошло три дворцовых переворота: в 1725 году (к власти пришла вдова Петра I ‑ Екатерина I), в 1741 году (приход к власти дочери Петра I ‑ Елизаветы Петровны) и в 1761 году (свержение Петра III и передача трона Екатерине II).

Чтобы в дальнейшем не допустить государственных переворотов и всяческих интриг, император Павел I решил заменить прежнюю, введенную Петром Великим, систему на новую, которая четко устанавливала порядок наследования Российского Императорского Престола.

5 апреля 1797 года при коронации императора Павла I в Успенском соборе московского Кремля был обнародован «Акт о престолонаследии», который с малыми изменениями просуществовал до 1917 года. В Акте определялось преимущественное право на наследование престола за мужскими членами императорской фамилии. Женщины не были устранены от престолонаследия, но преимущество закрепляется за мужчинами по порядку первородства. Устанавливался порядок престолонаследия: в первую очередь наследие престола принадлежало старшему сыну царствующего императора, а после него всему его мужскому поколению. По пресечении сего мужского поколения, наследство переходило в род второго сына императора и в его мужское поколение, по пресечении же второго мужского поколения, наследство переходило в род третьего сына и так далее. При пресечении последнего мужского поколения сыновей императора, наследство оставлялось в том же роде, но в женском поколении.

Такой порядок престолонаследия абсолютно исключал борьбу за престол.

Император Павел установил совершеннолетие для государей и наследников по достижении 16 лет, а для прочих членов императорской фамилии ‑ 20 лет. На случай восшествия на престол несовершеннолетнего государя было предусмотрено назначение правителя и опекуна.

В «Акте о престолонаследии» содержалось также исключительно важное положение о невозможности восшествия на российский престол лица, не принадлежащего к Православной Церкви.

Престолонаследие – порядок преемства верховной власти в монархиях.

Различают 3 вида преемства:

• по избранию;
• по назначению преемника;
• по законному наследованию.

Система избирательной монархии действовала в старой Германской империи, Польше, Венгрии.

Назначение себе преемника практиковалось римскими и византийскими императорами. Согласно закону Петра I о престолонаследии от 1722 года российский император сам назначал себе наследника, будучи формально ничем не ограничен в своём выборе (этот порядок был отменён в 1797 г. Павлом I). В Непале, Бутане и некоторых других странах, когда трон хотя и наследуется определенной династией (в некоторых странах это записано в конституции), но король сам еще при жизни определяет будущего наследника – не обязательно старшего сына.

Ныне монарха избирают (из князей штатов) в Малайзии и в Камбодже. Выборной монархией во главе с Папой Римским является также Ватикан.

В Малайзии монарх не наследственный, а выборный. Его выбирают на 5 лет. Он избирается не гражданами и не парламентом, а Советом правителей штатов, в состав которого входят не все главы штатов, а лишь султаны 9 из 13 штатов. Главы четырех штатов не являются наследственными султанами и потому участия в выборах главы государства не принимают. Обычно на пост монарха избираются султаны штатов по очереди, для чего в Совете правителей ведется особый список. Таким образом, Малайзия представляет собой своеобразную форму правления – выборную (или ротационную) монархию .

Наследственная монархия – наиболее распространённая форма. Существует несколько систем наследования:

1) салическая , когда престол наследуют только мужчины (прежде всего старший сын), а женщины исключаются из числа наследников престола. В прошлом такие правила действовали во Франции, Бельгии, Швеции, Норвегии, Италии, Дании, Пруссии. На протяжении XX века этот принцип был отменён во всех европейских странах, где сохраняется монархия, и ныне действует лишь в Японии. Долгое время там обсуждался вопрос о его отмене или об упразднении монархии вообще, поскольку у ныне царствующего императора Акихито оба сына не имели сыновей (и вообще в императорской семье 40 лет не рождались мальчики), однако 6 сентября 2006 г. у младшего из принцев родился долгожданный сын.

2) кастильская , когда женщины (дочери) наследуют престол, если у покойного монарха нет сыновей. Если же есть младший сын и старшая сестра, то сын имеет преимущество: младший брат исключает старшую сестру (Великобритания, Испания, Монако);

3) австрийская или габсбургская (она существовала в прошлом в Австрии, России, Греции, Баварии), когда женщины могли наследовать трон при условии, что во всех поколениях данной династии нет мужчин;

4) шведская – работает по принципу первородства: наследником является старший ребёнок монарха независимо от пола (то есть вообще отменено предпочтение мужского пола перед женским). Это самый новый тип престолонаследия, впервые введён в Швеции в 1980 году и с тех пор принят также в Норвегии, Бельгии, Нидерландах и Дании;

5) мусульманская иликлановая , когда трон наследует не определенное лицо, а правящая семья (часть династии), которая сама уже решает, кто именно из ближайших родственников покойного короля (не обязательно сын) займет освободившийся трон (Катар, Кувейт, Саудовская Аравия). Эта же семья при участии высших священнослужителей и мусульманских ученых (улемов) смещает короля и ставит на его место другого члена семьи (так было, например, в Саудовской Аравии вследствие обвинения короля в недостаточном благочестии);

6) племенная , когда король рассматривается как главный вождь племени, а его наследника определяет племенной совет из числа многочисленных сыновей покойного. В Свазиленде это делает племенной совет ликоко во главе с королевой-матерью, в чем сказываются пережитки матриархата.

После наследования престола предусмотрен особый обряд коронации . Этот торжественный акт происходит в главном соборе страны, в присутствии высшего духовенства, высших должностных лиц, парламентариев, приближенных монарха, дворянства (если в государстве не отменены дворянские титулы). В странах Африки подобный обряд совершается в присутствии вождей племен. При коронации первосвященник государства благословляет монарха на царствование, надевая ему корону и вручая другие знаки монаршего достоинства – державу, скипетр и др. В странах Азии и Африки этот обряд имеет свои традиции. Коронация означает окончательное воцарение монарха.

Если монархом (королевой) становится женщина, ее муж не становится королем, он лишь ее супруг и имеет особый высший дворянский титул.

Наследственная монархия -- наиболее распространённая форма монархий. Относительно вопроса, какие права на наследование престола сообщаются наследнику законом о порядке престолонаследия, старые писатели, вообще недостаточно различавшие принципы публичного и частного права, держались того взгляда, что наследник имеет лично ему принадлежащее право на престол и не может быть лишен этого права без своего согласия. Под влиянием Англии в настоящее время установилось мнение, что закон, регулирующий порядок престолонаследия, решает вопрос государственной важности, перед которым личные интересы наследника отступают на второй план. Сам термин "престолонаследие" сохранился со времен патримониальных государств и не может соответствовать современным отношениям. Преемство престола не является наследованием. До своего вступления на престол наследник есть только лицо, указанное законом как преемник царствующего государя. После смерти последнего, наследник становится государем в силу самого закона. Права главы государства не могут войти в наследство, оставшееся по смерти прежнего монарха, поскольку права эти остались принадлежащими тому, кому принадлежали и раньше, - государству. Вступая на престол, государь не становится правопреемником своего предшественника. Право быть государем данной страны наследовать никто не может; преемник в силу самого закона, определившего порядок престолонаследия, делается государем и получает правомочия осуществлять права главы государства.

Законы, определяющие наследственный порядок преемства престола, имеют в основании разные принципы. Кроме перехода наследства по степеням родства, существует в настоящее время повсеместно принятая система наследования в порядке линий. Линией данного лица называется совокупность потомков, от него происходящих. При этом имеются три порядка наследования:

• - сеньорат, то есть наследование престола старейшим представителем династии или царствующей линии (Османская империя, в современном мире - Саудовская Аравия);
• - майорат, то есть наследование лицом, стоящим в ближайшей степени родства к последнему царствовавшему (как правило, сын монарха), причем из лиц, стоящих к нему в той же степени родства, призывается старейшее; таким образом, например, брат (вторая степень родства по боковой линии) исключает внука (вторая степень по прямой нисходящей линии), если, только последний не старше первого.
• - примогенитура, то есть наследование по праву первородства. Обыкновенно такой порядок соединяется с исключением (хотя бы условным) женщин и сводится к переходу престола сначала к нисходящему потомству в одной линии (наследует старший сын, а если он умер раньше отца, то его старший сын), а после прекращения допустимых престолонаследников в старшей линии к следующей по старшинству линии.

В зависимости от прав женщин на престолонаследие различают следующие типы примогенитуры:

• - салическую систему (агнатическую примогенетуру), при которой женщины совершенно исключаются из права наследования. В прошлом такие правила действовали во Франции, Бельгии, Швеции, Италии, Дании, Пруссии. На протяжении XX века этот принцип был отменён во всех европейских странах, где сохраняется монархия, и ныне действует лишь в Японии.
• - кастильскую систему (когнатическую примогенитуру), при которой женщины устраняются от наследования лишь в пределах одной линии, например младший брат, устраняет старшую сестру, но дочь старшего брата исключает дядю (Испания, Монако, ранее также Португалия).
• - шведскую систему (абсолютную примогенитуру), при которой наследником является старший ребёнок монарха независимо от пола (то есть вообще отменено предпочтение мужского пола перед женским). Этот новейший тип престолонаследия впервые введён в Швеции в 1980 году и с тех пор принят также в Норвегии, Бельгии, Нидерландах и Дании. 28.10.2011 в Великобритания был изменен закон о престолонаследии от 1701 года, уравняв в правах наследников обоих полов.
• - австрийскую или полусалическую систему (агнатическо-когнатическую примогенетуру), при которой женщины допускаются к наследованию лишь при полном отсутствии всех потомков мужского пола данной династии (Австрия, Российская империя, Греция, Бавария); В России была принята примогенитура по австрийской (полусалической) системе согласно акту от 5 апреля 1797 года.

Для второстепенных земель какой-нибудь короны иногда устанавливаются дополнительные порядки: секундогенитура, то есть переход наследственных прав или определенной части наследства второму сыну, тертиогенитура - третьему сыну и так далее. В настоящее время, с установлением единонаследия (в России оно установилось с Иоанна Грозного), не допускающего дробления государства, наследственные права младших сыновей потеряли практическое значение. По принципам секундогенитуры и тертиогенитуры переходят лишь некоторые почетные титулы членов царствующих домов (в Великобритании титул герцога Эдинбургского - ко второму сыну английского короля, герцога Кентского - к третьему сыну и т. п.).

Таким образом, можно сделать следующие выводы: из трех существующих видов престолонаследия (по избранию, по назначению предшественником и по законному наследованию) в настоящее время наиболее прогрессивной считается наследственная монархия.