Король франции филипп 4 красивый. Филипп iv красивый, король франции

А.ВЕНЕДИКТОВ – И действительно, все «не так», как всегда, с Натальей Басовской, историком, мы выясняем, что все не так было написано, во всяком случае, литераторами. Добрый день!

Н.БАСОВСКАЯ – Добрый день!

А.ВЕНЕДИКТОВ – Есть люди, оболганные в художественной литературе, есть люди… незаслуженно, есть люди, возвеличенные незаслуженно в таких же «геройских» книжках, да? И сегодня мы выбрали с Натальей Басовской историю, вот, странную историю, связанную с Филиппом IV Красивым, французским королем, и как часть этой темы – это его история, его личная, персональная история с Орденом тамплиеров, которых он разогнал. Там, что-то еще с ними сделал – сжег, повесил, разогнал – оказывается, всего 150 рыцарей, не так уж и много, по нынешним масштабам.

Н.БАСОВСКАЯ – Тогда это было очень много.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. Филипп Красивый. Откуда мы знаем про него? Мы знаем про него, естественно, из книг Дрюона «Железный король» - его так и называли, Железный Король. А первое знакомство с тамплиерами – у нормальных людей, у нормальных людей – произошло в книге Вальтера Скотта «Айвенго»: храмовники – это, собственно, тамплиеры. Бурандо Буальгивер. Все плохие: Филипп Железный плохой, храмовники плохие. Что это были за люди, что был за конфликт, откуда взялся такой железный король во Франции, и почему он так поступил с орденом?

Н.БАСОВСКАЯ – Историческая наука кое-что может здесь прояснить, но в свете нашей передачи, с нетипичным результатом: так, примерно так. В свое время, занимаясь очень тщательно событиями этой эпохи – вокруг Столетней войны, до нее, во время Столетней войны – я прочла массу источников XIV, XV, XII веков. Ну, в частности, сегодня нас волнует XIV. И убедилась, что Морис Дрюон удивительно точен, документален. У нас была очень такая, занятная ситуация в советское время – была объявлена так называемая, вот, макулатурная кампания…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да!..

Н.БАСОВСКАЯ – Современные студенты мои не понимают, что это. С каким изумлением они слушают, что можно было сдать гору макулатуры – прежде всего, сдавали всякую партийную печать.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – На которую нас же насильственно подписывали, получить талончик и купить книгу Мориса Дрюона, из серии «Проклятые короли». Был очень смешной эффект: стихийно антимонархичный тогда советский народ называл эту серию, увлеченно ее читая, «Проклятые короли», вкладывая какое-то классовое содержание в эту совершенно другую историю, историю проклятья. И я постепенно убедилась, насколько точен Дрюон. Мы с ним, скажу я скромно – я потом встретила его в жизни, с огромным уважением к нему отношусь – читали одни и те же источники – хроники, прежде всего, в которых подробнейшим образом прописана эта история, документы, допустим, между папой и королем переписка, грозная переписка, раздраженная, рассказы разных хронистов – сопоставляли их. Говорят, что Дрюону помогала некая группа молодых историков, вероятно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну и хорошо. Кто же против то?

Н.БАСОВСКАЯ – Но у меня – в советской традиции одинокая советская женщина как на железной дороге шпалы ворочает, так и с этими сотнями, а то и тысячами документов я была один на один.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Вот действительно ли Филипп, он имел два прозвища – французы обычно своих королей называли достаточно точно. Если Ленивый, так уж Ленивый, если Лысый, так уж точно Лысый. Так он действительно был Красивый и Железный?

Н.БАСОВСКАЯ – Считается, что да. На самом деле, красота, понятие о красоте было свое…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну да…

Н.БАСОВСКАЯ – Оно обязательно предполагало физическую силу, могущество, по тем эталонам. Он обязательно должен был быть сильным. Но вот Ленивый тех времен, чуть-чуть раньше, ранние Капетинги – это не обязательно ленивый, вовсе даже не всегда. Это тот, кто слабо правит, тот, у кого не получается. Со времен ранних еще Меровингов, предшественников Капетингов. Ну вот, Филипп IV, правивший с 1285 по 1314, запомнился. Ярок был. И в литературе он отражен примерно так, но наука, конечно, может больше в нем объяснить. С точки зрения науки, главным в нем было не просто, вот, буйный характер, жестокость, энергичная политика. В нем проступал политик Нового времени.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А Вы знаете, Наталья Ивановна, в личной жизни – вот я когда читал, готовился к передаче, тоже, там, почитал кое-что – оказывается, совершенно выдающийся король в том смысле, что был примерным семьянином.

Н.БАСОВСКАЯ – Любил.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Они гуляли налево и направо, а он…

Н.БАСОВСКАЯ – Любил своих детей, любил жену, и не мог представить той страшной судьбы, которая ожидает его детей, прежде всего, в связи с этим будущим проклятьем. Так вот, что в проступало. Он внук Людовика IX Святого, классического средневекового короля. Ну…

А.ВЕНЕДИКТОВ – «Все на Иерусалим, на Иерусалим, на Иерусалим».

Н.БАСОВСКАЯ – Конечно! Он жил только идеей Крестовых походов, видимо, был искренне религиозен его дед. И во Франции сложилось представление – добрые законы времен Людовика IX. Это пик средневековья, это XIII век. А вот уже внук, он как раз попирает классическое средневековье. Он в вечной ссоре с папством, причем в ссоре непримиримой, недопустимой…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Политической?

Н.БАСОВСКАЯ – …отчаянной. Это битва за деньги.

А.ВЕНЕДИКТОВ – За деньги? Т.е. не политические?

Н.БАСОВСКАЯ – Нет. Это выглядит политически: они рассуждают о том, чья власть выше. А на самом деле, важнее всего папе Бонифацию VIII, что Филипп IV внезапно запретил вывоз из Франции золота и серебра. И что же потечет в папскую казну?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну да, деньги же чеканились из металла.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну а как же, времена натурального металла драгоценного. И вот, за словами, чья власть выше, кто ближе к Богу, кто больше от имени Бога, стоят реальные живые финансовые интересы. Ссора углубляется. И Филипп ведет себя действительно как не классический средневековый король. Не случайно именно он – вместе с тем, что-то есть и классическое – захватывает новые земли, совершает поход во Фландрию – кажется, сейчас он ее покорит реально, но терпит страшное поражение в 1302 году, в битве при Куртре, где горожане пешие разбили рыцарей. Вот век перехода, умирания рыцарственности и классического средневековья и рождения чего-то нового. Он окружил себя легистами, так называемыми.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Давайте остановимся. Что это, кто эти люди, что это?

Н.БАСОВСКАЯ – Юристы.

А.ВЕНЕДИКТОВ – То есть…

Н.БАСОВСКАЯ – Юристы.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Юристы. То есть…

Н.БАСОВСКАЯ – Того времени. Правоведы.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но не дворяне, не рыцари?

Н.БАСОВСКАЯ – Из разных… в основном, нет. В основном, нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Разночинцы? Разночинцы?

Н.БАСОВСКАЯ – Конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Буржуа? Мещане?

Н.БАСОВСКАЯ – Идет Новое время. Идет Новое время.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. он поднимает… он как Петр, да? Он… чтобы наши слушатели понимали…

Н.БАСОВСКАЯ – Конечно, конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Он поднимает…

Н.БАСОВСКАЯ – Не так целенаправленно, как Петр…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Никого не догоняя, а естественным образом следуя тем государственным интересам, которые он отчетливо видит. Королевская казна должна быть богаче, она должна быть более независимой от кого бы то ни было. И тогда, мол, он наведет полный порядок во Франции. Причем жесткий порядок. Эти легисты сочиняют ему законы, распоряжения, приказы, которые и сталкиваются, в частности, с интересами папства.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. все-таки это люди низкого происхождения, как правило? Ну, по понятиям средневековья. Да?

Н.БАСОВСКАЯ – Да, конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Окружил себя чернью.

Н.БАСОВСКАЯ – С не голубой кровью. С не голубой кровью.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Понятно.

Н.БАСОВСКАЯ – Т.е. это симптомы приближающегося…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Понятно. Важно.

Н.БАСОВСКАЯ – Когда-то Хёйзинга, замечательный культуролог австрийский, назвал эту эпоху осенью средневековья. Лучшего названия я не знаю. Осень ведь бывает прекрасна внешне – золотая, яркая, красивая, небо еще синее – но все равно, основные параметры лета уходят. А здесь уходят основные параметры средневековья. И он совершает страшный по тем временам поступок. Он настолько далеко заходит в своем конфликте с папой – а тот властный, Бонифаций VIII, пожилой и убежденный в абсолютном приоритете папской власти, и не желающий терять деньги – что Филипп направляет к нему делегацию во главе с неким Ногаре – наглый временщик, могучий тип.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Меньшиков? Ищу типажи.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну он, да, не из низов. И этот Ногаре, по разным рассказам – тут уже легенды, мифы, источники, хронисты сами там не были, но пишут – совершил в папских покоях что-то ужасное. В городке Ананьи. То ли вошел в папские покои, открыв дверь, образно говоря, ногой, то ли просто грубо разговаривал, то ли – высшая точка вот этого предположения – дал папе пощечину.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это можно себе представить в то время?

Н.БАСОВСКАЯ – Можно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Можно, да?

Н.БАСОВСКАЯ – Ужас в том, что я, понимая, как люди были религиозны, на ряд фактов изумляюсь. Ну, например, когда по приказу Генриха II Плантагенета в Англии в алтаре был убит архиепископ Кентерберийский.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – По желанию короля. Ну как же страх Божьего суда-то их не остановил? Так и здесь. Допускаем – что-то вроде пощечины. И как было написано в одной очень трогательной дореволюционной книге, «не вынеся оскорблений, гордый старик через несколько дней скончался». Действительно скончался.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, может, просто пырнули и все?

Н.БАСОВСКАЯ – Вот этого никто, на это не намекает. На оскорбление. И для него это оскорбление, человека, сидящего на престоле Святого Петра, было хуже, чем нож. Видимо, воздействие было совершенно такое же. Его пырнули, только вот так, морально. И столкновение с церковью стало для Филиппа IV просто уже необратимым. Ему дальше некуда было отступать. Со временем он переждал еще одного коротко правившего папу Бонифация IX и затем, в сущности, посадил пап к себе на службу в Авиньоне – это так называемое Авиньонское пленение пап. Здесь он победил. И чувствуя, что руки у него развязаны…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Подождите, а эти наглые бароны его, как они смотрели на все на это? Крупные феодалы…

Н.БАСОВСКАЯ – Поскольку они понимали, что это увеличит деньги короля, а король – это подачки… Еще в Древнем Египте написано на стене пирамиды «царь – это пища». И эта формула никогда не отменялась и не отменена. Царь – это пища. Больше будет у Филиппа денег – и им не так плохо будет. И их религиозные чувства как-то замолкают. Как-то замолкают. И вот, в ходе этого необратимого уже процесса столкновения с церковью, он и замахнулся на знаменитый Орден тамплиеров. Знаменитый, но вот в литературе он, конечно, представлен однобоко – вот здесь «не так». Нельзя тамплиеров расценивать только как какое-то собрание злодеев. Они… во-первых, Орден был создан в 1119 году, после Первого Крестового похода, очень скоро, и получил название тамплиеры по слову «храм» - «temple». Недалеко от Храма Соломона было это место, от легендарного места Храма Соломона. И поначалу они действительно преследовали, прежде всего, духовные цели – защитить завоевания крестоносцев на Востоке, противостоять Полумесяцу, противостоять иной религии, неверным, как они их называли – это было главным. Но время шло. Они богатели. Они оказались удивительно деловитыми. Вот, крестоносное движение потерпело поражение. В конце XIII века, ну, 1291 год, крестоносцы покидают Святую Землю. И тамплиеры обосновались во Франции. Во-первых, оттуда уже что защищать? Оно все уже потеряно. Оно все утрачено. Да, они участвуют в подготовке новых Крестовых походов, уже, в общем-то, безнадежных, но параллельно – время ж тоже изменилось с XII века – и они становятся такими деловитыми. Они становятся в тот момент – в XIII веке – первыми ростовщиками Западной Европы. Самыми, наверное, беспощадными, самыми жестокими банкирами, которые выколачивают деньги из своих должников, и имели неосторожность среди своих должников иметь самого Железного Короля. Филипп IV им много задолжал. В сущности, конечно, ошибка. Не будет такой человек заботиться о строгом возвращении долга, он будет искать какого-то другого способа от этого долга уйти. И вот, пожалуйста…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Задолжал денег?

Н.БАСОВСКАЯ – Много денег. Брал, брал у них, брал, брал ссуды, они давали. И вот простейшая мысль, которая тоже ни в какую эпоху не умирала: как не хочется отдавать! Как хорошо в свое время Александр Николаевич Островский в своих произведениях, когда поднимал тему долга, «уж как не хочется отдавать, - говорят его персонажи. – А может быть, как-то обойдется». Но когда не хочется отдавать королю, и королю с очень жестким, свирепым характером и могучим аппаратом, который он создал вокруг себя…

А.ВЕНЕДИКТОВ – А он создал аппарат? Он же не просто собрал, там…

Н.БАСОВСКАЯ – Эти самые правоведы, довольно сильное войско – хотя оно и потерпело во Фландрии поражение, он снова его укрепил. Он не является слабеньким правителем. И уж как не хочется отдавать! Это один из мотивов, конечно, того процесса против тамплиеров, который он затеял.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Я только хочу сказать нашим слушателям очень интересная историю: я когда готовился к эфиру, я обнаружил очень интересный сайт. Фанаты тамплиеров, нынешние тамплиеры в России, вот, создали сайт, где история Ордена, история всех магистров, история доспехов… Я просто скажу адрес сейчас, для тех, кому интересно. Но это не профессиональные историки. Т.е. там есть явно, там…

Н.БАСОВСКАЯ – Это энтузиасты.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Энтузиасты, да. www.tampliers.info. Зайдите, посмотрите. Я там почерпнул много интересного.

Н.БАСОВСКАЯ – Я думаю. Это действительно многим интересно, потому что тамплиеры были ярким явлением. Они носили белый плащ с красным крестом, они были хорошими воинами, в трусости их никогда никто не упрекал, хотя они потерпели на Востоке крупное поражение в решающем сражении. Но в целом это были воины. Но перерождение к XIV веку пошло в сторону вот этого предпринимательства. Новый век, новая эпоха, приходят новые времена. Деньги выходят на первое место по сравнению с их духовными лозунгами и приоритетами.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Всегда казалось, что итальянцы, вот, в это время, как бы…

Н.БАСОВСКАЯ – Параллельно. Безусловно. В северной Италии, в Ломбардии…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Параллельно, да? В Ломбардии, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Тоже очень сильные банкирские дома, и с ними тоже Франция имеет дело. Но у себя во Франции…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. тамплиеры являлись, практически, еще конкурентами ломбардских домов.

Н.БАСОВСКАЯ – В общем, да. И Филипп и туда обращался. И тоже он то евреев банкиров и финансистов во Франции пригреет, чтобы противопоставить, например, тамплиерам, то вдруг массовые изгнания оттуда, чтобы конфисковать деньги. Политика его была, конечно, жестока, груба откровенно, но он все это объяснял интересами сильной Франции. В общем-то, никто не сформулировал еще идей абсолютизма, далековато еще до Короля-Солнце, но движения Железного короля были именно в эту сторону. И вот с процессом тамплиеров судебным, который он затеял, он, видимо, все-таки совершил большую человеческую ошибку. Ну, в курсе дела наука, что такое проклятие, что такое мистика, как много этим занимаются художественные произведения. Твердого ответа научного никто никогда не даст. Вот мы приближаемся к этому знаменитому проклятью. Генерал Ордена тамплиеров при Филиппе, некто Жак де Моле, по происхождению из Бургундии, великий магистр – его называли или генерал, или великий магистр. Родился в свое время в Бургундии, личность крепкая, значительная, независимая. Готовился в 1306 году на Кипре к войне очередной с неверными, и в это время «карманный» папа Филиппа IV Красивого Климент V приказал всему руководству Ордена и самому Жаку де Моле прибыть срочно во Францию. Он подчинился. Не было у него, видимо, хорошей разведки, не было… то ли еще эти замыслы не сложились, то ли ему о них не рассказали, он добросовестно, вместе со всем руководством Ордена, прибыл во Францию.

А.ВЕНЕДИКТОВ – К нему, к папе?

Н.БАСОВСКАЯ – Папа в Авиньоне…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Папа в Авиньоне сидел.

Н.БАСОВСКАЯ – …он прибыл в Париж.

А.ВЕНЕДИКТОВ – В Париж, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Ему было велено в Париж. По призыву короля. В одну ночь всех, всю верхушку Ордена арестовали по приказу короля.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, такая, крупная спецоперация-то!

Н.БАСОВСКАЯ – Страшная.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Они же в замках сидели, не только же в Париже, они сидели…

Н.БАСОВСКАЯ – Их застигли врасплох. Они не были совершенно к этому готовы – вот никакой разведки. И поначалу им казалось, что это даже просто какое-то недоразумение. И начался процесс. Он был довольно длительным. Ну, во всяком случае, несколько лет он тянулся. Наверное, один из самых ярких фальсифицированных процессов в истории.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Что значит фальсифицированных?

Н.БАСОВСКАЯ – Против них собрали свидетелей многочисленных, которые начали рассказывать такое, ну, что лично видели. Как на богослужение в Ордене тамплиеров, в их храмах, прилетает лично Сатана. Его описывали во всех подробностях, в тех, в которых он был представлен на фресках в церкви, начиная с раннего средневековья – и с рогами, и с копытами, и с запахом серы, и хвостиком, и в шерсти – со всякими вот этими душераздирающими подробностями, которые в иконографии средневековья постепенно формировались, шлифовались… И Сатану человек уже… он видел его, ведь он действительно его много раз видел, без конца, во время церковных каких-то событий, богослужения. И вот, в его сознании он уже действительно есть, и есть именно такой. И вот эти свидетели рассказывают, как они видели его, вот ровно такого, каждый в деталях, как он витал по их храму, пребывал на их богослужении. Почему мы все-таки предполагаем, ну, грубейшую фальсификацию, потому что дальше душераздирающие подробности, которые стали стандартом инквизиции. Процесс инквизиционный. Они видели, мол, что тамплиеры лично ему кланяются и даже производят всякие неприличные действия, которые не станем пересказывать, подчеркивающие их преданность Сатане. Их обвинили во всех извращениях, какие можно себе представить, и вот это чересчур, прежде всего, говорит о характере процесса. Кроме того, их подвергали, и этого не скрывали, страшнейшим пыткам.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Чего хотели-то?

Н.БАСОВСКАЯ – Денег.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А, «где деньги?»

Н.БАСОВСКАЯ – Где деньги. Во-первых, где, а во-вторых, законного права их конфисковать. Если Орден, как выяснилось, служит Сатане, то можно на совершенно законном основании любые их сокровища и богатства конфисковать.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Мы прервемся на несколько минут новостей. Я напоминаю, что у нас в студии Наталья Басовская. Мы говорим о деле тамплиеров и о Филиппе IV Красивом, французском короле, он же Железный Король.

НОВОСТИ

А.ВЕНЕДИКТОВ – Кстати, еще «геройские» книжки – кстати, напомню, что у нас в студии Наталья Басовская – «Повседневная жизнь», вот есть замечательная серия, которую я всячески всегда рекомендую, как раз есть одна хорошая книжка о тамплиерах, пишет Елена. А Николай пишет: «Вы назвали этот период осенью средневековья, а не подскажете, когда оно закончилось, в смысле, век».

Н.БАСОВСКАЯ – В середине XV века, как считает большинство. Конечно, это не какая-то жесткая граница, но в основном средневековье вот в этих классических странах Западной Европы в середине XV века завершается. Много его атрибутов остается, но в сущности, теми же властными шагами продолжает наступать Новое время. Англия чуть-чуть припозднится, там война Роз продлится до 80-х годов XV века, но в целом…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ничего, потом все будет хорошо.

Н.БАСОВСКАЯ – …это заря Нового времени. Жестокая заря.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Вы сказали, и я возвращаюсь к пейджеру, мы сейчас будем говорить…

Н.БАСОВСКАЯ – К процессу.

А.ВЕНЕДИКТОВ – К процессу, да, и к пейджеру. Ну, пейджер в процессе. Алла пишет: «Вот обвинение в мужеложстве тамплиеров было политическим обвинением в процессе против них или имело основания?»

Н.БАСОВСКАЯ – Как сегодня это называют, «грязные технологии»?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Черный пиар.

Н.БАСОВСКАЯ – Черный пиар. Ну, не… это не будет грубой модернизацией, сказать, что, в сущности, это то же самое. Т.е. никого до этого их моральный облик, образно говоря, не интересовал, и вдруг по указу короля – и тут уже не важно, реально, не реально – наше время имеет какое-то к этому особенный, временный, я надеюсь, интерес – не в этом дело. Это был способ очернить. Все способы были хороши. И поскольку как-то априори считалось, что они имеют дело, как выяснилось вдруг, со слугами дьявола, их можно было пытать как угодно и даже хорошо: самые зверские пытки, как бы, заодно…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Умело.

Н.БАСОВСКАЯ – …может быть, да, изгонят и дьявола. И к ним были применены, по всеобщему мнению, самые жестокие пытки. И только это заставило великого магистра Жака де Моле оклеветать, подтвердить все эти дикие обвинения. Все. И прийти к этому поражению страшному моральному. В ответ он получил приговор – пожизненное заточение-заключение. Но как только… видимо, физические и духовные силы к нему сколько-то вернулись, он отрекся от своих показаний, заявил, что он себя за это презирает, что Бог его никогда не простит – он испугался Божьей кары на том свете больше, чем казни на Земле.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Филипп не испугался, а он испугался?

Н.БАСОВСКАЯ – Филипп не боялся, вот, ничего. И кто знает, как там дальше их судьбы сложились.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну да.

Н.БАСОВСКАЯ – Он отрекся от этих показаний, и тогда был пересмотрен приговор. Его приговорили к казни, на костре, естественно, как казнили за ересь. И вот я не так давно нашла одну деталь. Оказывается, и здесь можно было проявить большую – ну, в общем-то, это известно – большую жестокость, меньшую. Известно, что когда меньшую жестокость, палач заранее убивал свою жертву и горело уже мертвое тело.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Душил, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, душил. За отдельные деньги часто. А вот здесь Филипп приказал его казнить, Жака де Моле, но сжечь его на медленном огне. На медленном огне. Вот эта деталь, она говорит о каком-то, вот, том уровне зверства, который, по выражению, моих любимых писателей, братьев Стругацких, превосходит нормальный уровень средневекового зверства. И пришел сам смотреть. А поскольку на медленном огне, было время и у умирающего Жака де Моле сделать то, что он сделал. Из пламени этого разгорающегося медленно костра он проклял, прежде всего, себя, еще раз, перед Богом повторил, что он себя проклинает за временную слабость, но кается. И проклял, прямо в лицо Филиппу сказал: «Да будешь проклят ты и твой род». Но, конечно, молва по-разному цитирует…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это не миф?

Н.БАСОВСКАЯ – Может быть. Но за всяким таким мифом всегда стоит нечто. Что за этим стоит? Если он не сказал этих слов, то он испытал эти чувства, и не мог их не испытать. А чувства тоже достаточно материальны. И произошло невиданное. Проклятье, конечно, просто удивительным образом сбывается по фактам. Я нисколько не хочу насаждать какие-то мистические настроения, но так получилось. Род Капетингов, который представлял Филипп IV Красивом находился на французском престоле с 987 года. Гуго Капет – первый правитель из графов Парижских. И длительное время – с некоторыми трудностями, с какими-то проблемами – но сохранялась преемственность, и все они были у власти, Капетинги. Никакого беспокойства у Филиппа не могло быть по этому поводу.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Почему?

Н.БАСОВСКАЯ – А у него было три сына. Три сына! С небольшим интервалом в возрасте. О чем тут можно тревожиться?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Взрослые?

Н.БАСОВСКАЯ – Взрослые, зрелые люди. Прежде всего, погибает Филипп. Никакой такой внешней загадочности в его смерти нет. А есть сущностная загадочность. Потому что этот совершенно железный человек – не зря он свое прозвище получил – начал хворать. Приписали падению с лошади.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Причем это в тот же год, по-моему.

Н.БАСОВСКАЯ – Через несколько месяцев.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Через несколько месяцев. Вот, важно.

Н.БАСОВСКАЯ – Через несколько месяцев. Не прошло года. Он начал хворать, хворать, чахнуть, как потом и его сыновья. И умер, без какой-то ярко выраженной, видимой причины. Ему наследовал его старший сын Людовик Х, который вошел вот с тем наивным прозвищем в историю – Вы упоминали наивные прозвища тут уже, их стало меньше, чем раньше, но были – Сварливый. Вот, не очень лестно для короля. Два года судьба ему отвела на престоле.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А было ему лет?

Н.БАСОВСКАЯ – Ему было…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, в возрасте он был?

Н.БАСОВСКАЯ – Он умер в 29, по-моему.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А, т.е. он был в возрасте нормальном для средневековья.

Н.БАСОВСКАЯ – Абсолютно, умер в 29 лет. Они все умирали в 29 – 30, вот так. Все его сыновья. Сплошные неудачи. Два года неудач. 1314 – 1316. Вот, сплошные неудачи. Поход во Фландрию – поражение, но какое. Еще более какое-то позорное. Его назвали Грязевым походом. Они все там в грязи утонули, в дождях – хуже, чем при Куртре, где их резали горожане в свое время, французских рыцарей. Куда ни метнется, ничего не получается, денег никак не соберет, казна опустошена, не очень ловко правит. О его жене ходят твердые слухи, что она ему изменяет. Он быстренько заточает ее в замок, приказывает убить. Это его не украшает, вокруг него очень дурное настроение. Остается дочь Иоанна.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Подождите, а эти легисты, которые, вот… где гвардия короля?

Н.БАСОВСКАЯ – Истребил частично, братья продолжили. Те, кто так близки были к папе, были подозрительны, будут ли они служить мне. А новые еще не наросли, такие же могучие. Т.е. в чем ты сам виноват? Очень любопытно, вот такой беспомощный, прозвище Сварливый, характер у него нехороший. И вот, метался, в основном, за деньгами, за средствами. Но среди этих метаний совершает деяние очень любопытное: активно поощряет отмену личной зависимости крестьян. Крепостного права. В своих доменах, а это большие земли королевские, просто решительно отменил. А своим подданным советовал.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, может, не он, может, какие советники?

Н.БАСОВСКАЯ – Деньги получить.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А, деньги! Деньги получить!

Н.БАСОВСКАЯ – Деньги. Освобождение за деньги.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Освобождение за деньги. А! Ну, там…

Н.БАСОВСКАЯ – В своих метаниях, где деньги…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, вот, да…

Н.БАСОВСКАЯ – Ведь юмор грустный состоит в том, что, как твердо считает молва того времени, вплоть до сего дня, огромных сокровищ тамплиеров, на которые рассчитывал его отец, Филипп IV Красивый, не было обнаружено. Что-то, конечно, было. Но ходили легенды о сказочных, о невероятных. Их искали, включая ХХ столетие, люди. Во Франции целая группа таких людей, слегка сдвинувшихся на этой теме, несколько раз приобретала замки, находя какие-то старинные карты – прямо как в «Острове сокровищ» - что, якобы, вот, обозначено крестиком, где зарыты сокровища тамплиеров – они успели, как бы, спрятать. Так вот, люди приобретали замок для того, чтобы потом долгие годы его разбирать, совершенно разориться, разбирать, идя к этому месту, где лежат сокровища, и никогда сокровища не нашли. И вот сыновья-то остались без великой материальной помощи. Итак, умирает Людовик Х Сварливый.

А.ВЕНЕДИКТОВ – У него дочь. У него дочь.

Н.БАСОВСКАЯ – У него остается дочь, чье происхождение из-за признанной измены матери, якобы, имевшей место, сомнительно. Умирает, опять так же, без ярко выраженных причин.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Может, отравили?

Н.БАСОВСКАЯ – Все может быть. Но проклятье начинает сбываться.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Следующий сын. Филипп V, Длинный по прозвищу. Ну, наверное, это тоже еще традиция перевода. Его же можно назвать и Высоким. В конце концов, есть оттенки.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Long, да, le long, да, высокий.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, конечно. Это традиция русского перевода. 1316 – 1322. Ему судьба отрядила…

А.ВЕНЕДИКТОВ – 6 лет – много.

Н.БАСОВСКАЯ – …6 лет. По сравнению с правлением их предшественника, их предка Людовика IX – там почти 50 лет – самого Филиппа IV…

А.ВЕНЕДИКТОВ – 30 там, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну, к 40 годам. Это все совершеннейший миг. Филипп явно был из них самый неглупый человек. Он пытался следовать политике отца, но все время хотел что-то созидательное сделать. И что же в итоге получается? В те же 30 лет он умирает, совершенно непонятно, нет никаких ярких причин. Предполагают… ну, о болезнях вообще ничего не узнать. Но выразительно вот что: он решил сделать одно конкретное дело, в духе времени. Очень правильно. Твердо закрепить монополию королей на печатание монеты и обеспечить ее качество.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Опять Новое время стучится в дверь! И урегулировать систему мер и весов. Вещь необходимая при зарождении в высоком… при высоком подъеме товарно-денежных отношений, при «призраке капитализма». Ничего не получилось.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Не получилось.

Н.БАСОВСКАЯ – Не получилось. Дикое разочарование, огорчение, что все не так. Весь вечно в расстроенных чувствах, тоже, как припоминают, что он похож на своего сварливого брата, безвременная кончина. Остался один.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Подождите, в дети? А у Филиппа V дети?

Н.БАСОВСКАЯ – Нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Нет детей.

Н.БАСОВСКАЯ – Карл IV Красивый. Его называют то Красивый, то такой оттенок у французов есть, я думаю, очень важный – «красавчик».

А.ВЕНЕДИКТОВ – А!

Н.БАСОВСКАЯ – Он не такой, как его отец. Тот красивый в средневековом смысле – рыцарь, боец, богатырь. Этот хорошенький, как скажут сейчас, красавчик. Три жены, меняет одну за другой – ни одного сына. Одна забота – родить сына. Кроме той Иоанны подозрительной некому, некому передать престол. Ох, убеждена, как много раз люди той эпохи припоминали проклятье истерзанного тамплиера. Все-таки и в злодействах надо знать какую-то меру. Нет сына. 34 года – покойник. Ну не тайна? Конечно, тайна. И талантливый французский писатель…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Я только еще напомню – я прошу прощения – я еще напомню, что с того же костра – ну, по легенде – Жак де Моле проклял и папу.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, да, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – И Гийома Ногаре, и они скончались в этот же год.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, в этот же год.

А.ВЕНЕДИКТОВ – В этот же год.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, совершенно верно. Я остановилась просто на двух противоположных объектах.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Я понимаю, я просто, что здесь…

Н.БАСОВСКАЯ – Всех, он их всех назвал.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну как какие-нибудь там проклятья фараонов – в истории всегда возникают эти мистические идеи на почве неких фактов. И вот, не будем оценивать мистические идеи, но факты перед нами. Династия пресеклась. Казалось, что это невозможно. Мужского наследника нет. 1328 год. И вот в этой ситуации – здесь исток династической причины будущей войны с Англией, так называемой Столетней войны. Кто же взойдет на престол? Женщине надо отказать, очень Иоанна подозрительна. Заявляет свои права, явно реальные, внук Филиппа IV Красивого Эдуард III английский. Он сын дочери Филиппа IV Изабелла. Ну явно законный. Будущий великий полководец, значительнейший английский король. Но ему же надо отказать, почему? Опять Новое время почти на дворе. Французы уже французы. Они еще… мы не вполне…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Уже французы, да? Уже все?

Н.БАСОВСКАЯ – Уже французы. С Х века это Франция, а вот к этому времени ближайшие события Столетней войны докажут, что они себя чувствуют французами, и им не надо англичанина на престол. Потому что он сын английского короля Эдуарда II.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Даже если он внук… Даже если он внук их Железного Короля?

Н.БАСОВСКАЯ – Даже внук великого… да. Ну, тут, во-первых, есть национальное чувство рождающееся – война его укрепит, а во-вторых, есть прямой, простой резон у знати. Ну как сегодня говорят: начальник приходит с командой. Король придет с окружением. Он придет с Англии с английским окружением.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Раздавать земли.

Н.БАСОВСКАЯ – Сколько раз это было. И обязательно раздача земель, и обязательно раздача должностей… И зачем же им это нужно? Это делает им очень беспокойно. И собрание французской знати обсуждает, кому дать престол. Эдуарду III английскому – ну, он юный, он мальчишка, вроде бы, им можно будет управлять; потом выяснилось, что ничего бы у них не вышло, мальчишка с характером, - или двоюродному брату французского последнего короля Филиппу Валуа. Он и войдет в историю как боковая ветвь дома Капетингов. Они родственники, он двоюродный брат, Филипп VI Валуа. Они решают в пользу Филиппа VI Валуа. Смешно, конечно, невероятно. Тем самым легистам, закаленным в боях юридических, дается задание. Оно примерно формулируется так же и сегодня: найдите доказательства юридические…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Документ. Документ.

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, найдите документ.

Н.БАСОВСКАЯ – Который докажет, что нельзя – не потому, что он из Англии – Эдуарду III нельзя – не потому, что мы боимся нового окружения – а почему нельзя юридически.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Хотя бы почему-то.

Н.БАСОВСКАЯ – Они копали добросовестно. Это были великие раскопки. Потому что они докопались до документа 500 года примерно – рубеж V – VI веков…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. на 800 лет назад.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, добросовестно работали ребята, у легистов опыт. Это «Салическая правда», первая запись обычного германского права, которая совершена была на территории Франции после расселения там франков, во время великого переселения народов. Т.е. они обратились, фактически, в каком-то смысле, к первобытным временам. Там была статья «de allodis», «об аллодах», где написано… аллод – это пахотный надел простого землепашца-франка. Не передается по наследству по женской линии, только по мужской. Вывод легистов: если рассмотреть Францию как один большой аллод, большой пахотный надел короля, то этот большой, образно говоря, пахотный надел не может передаваться по наследству по женской линии. Довольно такая…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Какая фраза – «негоже лилиям прясть», вот.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, да, да, да, да. Очень хорошо, у Дрюона хороши эти названия. И вот этот вывод, это юридическое умозаключение, оно такое, противоречивое…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Молодцы.

Н.БАСОВСКАЯ – В нем и наивность еще выражена, почти к первобытным временам, и наступающее Новое время. Все-таки не просто скажем нет, а найдем некий казус, резон, который докажет, что мы принимаем обоснованное решение. Таким образом, сменилась… не сменилась династия, а трансформировалась. Первая боковая ветвь. Судьба Валуа ведь тоже будет очень плохая. И этот род угаснет, тоже при наличии…

А.ВЕНЕДИКТОВ – С тремя сыновьями, кстати.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, при наличии трех сыновей. К власти придут Бурбоны, у Бурбонов будут свои ужасные трудности на французском престоле. Т.е. короче говоря, вопрос личности, характера личности правителя, его семейная ситуация всегда имеет значение. Но в средние века это имеет значение откровенно политически сформулированное, выраженное, юридически оформленное. И Железный Король Филипп IV Красивый, который был убежден, что он занят только одним – любимой, сильной Францией – подложил некую моральную мину под ту самую идею сильной, незыблемой королевской власти. Наверняка, ему над этим не думалось… хотя, кто знает. Вот, восстановить мышление человека прошлого – это самая привлекательная, самая важная, сформулированная великим французским историком Марком Блоком, историком ХХ века, задача. Если мы что-то хотим понять о прошлом, говорил Марк Блок, понять реально, что же было в прошлом, нам надо проникнуть в думы, мысли людей средневековья, которым он занимался. Самое трудное здесь. Все наши предположения гипотетические, было бы интересно знать, что думают об этом наши радиослушатели…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, наши радиослушатели… тут такие версии… «А как Вы относитесь к версии, - спрашивает Дмитрий, - о том, что часть этих заветных тамплиеровских денег оказалась в России? Были ли контакты рыцарей с древнерусскими государственными деятелями?»

Н.БАСОВСКАЯ – Скажу откровенно, что мне сие неизвестно – это не значит, что этого не было. Но…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но что-то тамплиеров в России я как-то тоже не встречал.

Н.БАСОВСКАЯ – Но знаю, что да, особенно в последнее время, увлекаются такие, околоисторические мыслители попыткой доказать, что Русь, вообще, была в контакте со всем светом и даже, как известно, у Фоменко, с фараонами египетскими. Поэтому я к таким…

А.ВЕНЕДИКТОВ – А представляете, если это будет правдой?

Н.БАСОВСКАЯ – Не представляю. Не могу абсолютно в это поверить, опираясь на научный подход к истории. Но вот эта увлеченность, в основе которой может быть как-то сомнительно понимаемая патриотическая идея, что мы везде, мы всегда, мы с самой глубины. Это никому не нужно, никакой народ не принижен ходом своей истории и темпами своего развития, и не возвышен. У каждого своя жизнь, как у каждого человека, так и у каждого народа.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Я думаю, что Дмитрий хочет поискать эти деньги в каком-нибудь там…

Н.БАСОВСКАЯ – Я думаю, это спекуляция.

А.ВЕНЕДИКТОВ – В Прибалтике какой-нибудь.

Н.БАСОВСКАЯ – А я уверена, что их продолжают искать. Это такой могучий миф. Об этом столько написано популярных книжек, произошло таких, полусмешных, полугрустных историй, снимаются фильмы. Просто уж очень сочная, колоритная история. Лучше всех ее отразил Дрюон…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Но даже он эту тему не исчерпал.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Карту не нарисовал. Ольга спрашивает: «Спросите, пожалуйста, у Басовской, а была ли действительно эта история с невестками короля Франции?»

Н.БАСОВСКАЯ – Конечно, у Дрюона она написана так, что нет никаких сомнений, что она была. А у меня сомнения остаются. Потому что прочитанные мной источники…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Сомнения в чем?

Н.БАСОВСКАЯ – В том, что была измена.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А, в том, что была измена…

Н.БАСОВСКАЯ – В том, что была измена…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Что было заключение, было…

Н.БАСОВСКАЯ – Что была реальная измена.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Вот в этом у меня огромные сомнения. Дело в том, что, ну, ищи, кому выгодно. И на самом деле, здесь было, в окружении королей были слишком многие люди заинтересованы, в том числе эта самая Изабелла, чтобы проложить дорогу своему сыну к французскому престолу. Доказательств вот этой измены, конечно же, не было. Дрюон сочинил некие кошельки, которые эти любовники наивно, как дети…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Надели при короле и ходили.

Н.БАСОВСКАЯ – …повесили на пояс. Это мило, наивно, но ничего научного за этим нет. А обвинение в неверности столь традиционно для средневековья, было оно реальным или нет, что мы просто должны его воспринимать как клише.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну т.е. это то… т.е. в данном случае неважно…

Н.БАСОВСКАЯ – Надо было убрать эту… да. Надо было убрать эту королеву.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Эту королеву, найти новую ему, например, да?

Н.БАСОВСКАЯ – В отличие, допустим, от русских царей – ну, того же Петра, который Евдокию Лопухину… ну просто, «изыдь, иди в монастырь» и все, тут даже не надо ничего оформлять – они как-то предпочитали придать этому, ну, некую видимость обоснованности.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Обоснованность. Спасибо большое, напоминаю, что у нас в гостях Наталья Басовская, историк, один из руководителей… как сейчас Ваша должность в РГГУ-то называется?

Н.БАСОВСКАЯ – Проректор по учебной работе.

А.ВЕНЕДИКТОВ – По-прежнему? А расти мы будем?

Н.БАСОВСКАЯ – Мы растем…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Административно?

Н.БАСОВСКАЯ – …всем университетом вместе.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А, Вы вместе с университетом. Я хотел бы закончить эту передачу такой, как бы, приятной для Вас и для, безусловно, но для меня особенно, сообщением нашей слушательницы Лили, которая прислала нам на пейджер следующую рецензию на Ваше выступление, я бы сказал так: «Какой высокий ум и ясный дух. Когда же о современности мы будем говорить подобным образом?»

Н.БАСОВСКАЯ – Большое спасибо!

А.ВЕНЕДИКТОВ – А о современности – ну, пройдет лет 700-800, как мы сейчас говорим…

Н.БАСОВСКАЯ – Серьезные историки считают, что история начинается не ближе, чем за полстолетия, вот, от событий.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Не ближе.

Н.БАСОВСКАЯ – До этого – это политика и политология. Спасибо!

А.ВЕНЕДИКТОВ – Спасибо большое! Наталья Басовская, РГГУ.

Н.БАСОВСКАЯ – До свидания!

А.ВЕНЕДИКТОВ – До свидания!

Конец XIII — начало XIV века. Франция становится самым мощным государством средневековой Европы. Но что стояло за этой властью? Имя Филлипа IV ассоциируется у французов не только с возвышением средневековой Франции, но и с бесконечным выкачиванием денег, организацией собственного «Ватикана» в Авиньоне и, самое главное, с уничтожением самого знаменитого духовно-рыцарского ордена — тамплиеров, и последующим за этим проклятием. Но так ли всё однобоко было в правлении Железного короля? Или Франция того времени просто не заметила, как взрастила монарха Нового времени?

Железный король

Первое, на что обращают внимание после того, как первый раз услышали имя этого короля, — это официальное «прозвище» — Красивый. Надо понимать, что в средневековье понятия о красоте, особенно о мужской красоте, были своеобразными. Красота включала в себя не только статность, физическую силу и приятное лицо, но и, в равной степени, наличие власти и умение ею распорядиться. Филипп распоряжался своей властью железной рукой.

Человек Нового времени, он осознавал, что религия не должна быть оплотом всего. Под «всем» Филипп понимал деньги. Вы, наверное, не будете отрицать, что у Ватикана (особенно после прибыльных крестовых походов) денег водилось немерено. Помимо добычи с походов, все монархи были обязаны платить «налог» церкви. Филипп не желал больше с этим мириться и в один прекрасный момент запретил вывоз золота и серебра за границы Франции. С этого времени началась его негласная война с огромной силой той эпохи — с папством. Помимо «войны» на этом фронте, Филипп вёл параллельно войну на другом. Желая расширить границы Франции, король сумел (не самым дружелюбным способом) склонить Фландрию к присоединению к его государству. На всякий случай: Фландрия — это частично нынешняя Бельгия (столицей тогда был город Брюгге) и частично нынешние Нидерланды. Но буквально в год присоединения среди фламандцев начались нешуточные волнения, а за ним восстание (во время восстания в Брюгге было убито 4000 французов). В битве при Куртре в 1302 году хваленная армия Филиппа с прекрасной конницей потерпела поражение в битве с…пешими фламандцами. Это было позор.

Только в 1305 году войну с Фландрией удалось разрешить в пользу Франции. Отныне графство Фландрия была составной частью домена короля.

Французская пощёчина Ватикану

Ведя войну со фламандцами, Филипп также боролся и с папой Бонифацием VIII. С чего же начался весь конфликт? Филипп IV готовился к очередной войне, но у него как обычно не было денег. А откуда проще всего взять деньги? Правильно, налогами. Но народ облагать сверх меры не стоит, значит, можно взять у тех, у кого этих денег навалом. Например, у духовенства. Король обложил церковь во Франции налогом, не спросив дозволения у Рима. Бонифаций рассвирепел и издал буллу «Clericis laicos», запрещавшую светским правителям взимать налоги с духовенства без разрешения папы. Наказанием за ослушание было отлучение от церкви (по тем временам хуже только смерть, и то иногда она лучше отлучения). Филипп не остановился, деньги нужны были очень. Даже больше: в ответ на эту буллу он запретил вывоз денег из Франции, которые должны были бы уйти в Ватикан. Бонифаций не решился отлучать короля от церкви, но только на время. Несколько лет спустя Бонифаций выпустил еще одну буллу, утверждавшую, что ничего главнее власти папы Римского нет, даже короли обязаны выполнять любое требование церкви (то есть папы). В ответ на это Филипп созвал первые в истории Франции Генеральные штаты, на которых осудил папу в ереси и потребовал, чтобы он предстал перед судом церковного собора. И вот в ответ на это Бонифаций почти отлучил короля от церкви. Но…не успел. От Филиппа к нему прибыла делегация во главе с Гийомом Ногаре, целью который было доставить папу в Париж, арестованного. Неизвестно достоверно, что там произошло, но самая популярная версия такова: Бонифаций явно отказался ехать и что-то сказал Ногаре и сопровождавшему его Шарре Колонна, за что получил пощечину. Неслыханное событие в те времена. После этого случая папа быстро захворал и скончался. Нет точной информации, своей ли смертью умер Бонифаций, но учитывая его возраст и то потрясение (поверьте, это было неимоверное потрясение для понтифика), которое он испытал от пощечины, то пожилой человек действительно мог скончаться сам. Меньше, чем через год, умирает следующий папа.

Развязав руки, Филипп поставил своего папу, послушную куклу, Климента V.

Конец ордена тамплиеров

Тамплиеры были самым богатым орденом на то время. Это был не просто церковный орден, это был банк! Если вам надо было совершить длинное путешествие с большой суммой денег, вы могли отдать её в замке тамплиеров по месту отправления и получить потом в другом замке по месту прибытия, в целости и сохранности (конечно, за вычетом процентов). Как минимум, из этого ясно, сколько во владении тамплиеров было замков. Считалось, что тамплиеры накопили своё богатство, в основном, за счёт крестовых походов. И, конечно, же рыцари давали в долг. Самым крупным должником ордена был король Франции. И как же ему не хотелось ничего отдавать!

Дальше начинается один из самых великих фальсифицированных процессов в истории. За всё время своего правления Филипп постарался окружить себя преданными легатами (юристами), которые могли сделать всё, что угодно, и слепить всё, что угодно, в рамках «закона». И тут Филипп Красивый делает свою самую крупную ошибку:он приказывает легатам и находящемуся уже в Авиньоне Клименту V сфальсифицировать вину рыцарского ордена с целью конфискации их имущества. Разведка тамплиеров (если она вообще была) катастрофически их подвела: за одну ночь было арестовано 150 рыцарей вместе с верховным магистром, Жаком де Моле. Процесс длился несколько лет. Орден обвиняли в таком абсурде, что даже говорить неловко: якобы церемония их посвящения включала в себя плевание на крест, пока вверху летал сатана, к тому же они совершали грех содомии и так далее, чем ужаснее обвинение, тем лучше. Под кошмарными пытками тамплиеров заставляли признавать весь этот бред.

В конце концов, был вынесен смертный приговор Жаку де Моле и еще двум тамплиерам. Казнь через сожжение. Вся нечеловеческая жестокость Филиппа проявилась еще в одном указе: рыцари должны гореть на медленном огне. Король присутствовал на казни. Внезапно, задыхающийся магистр начал что-то кричать. Это было проклятие. Жак де Моле проклял Климента, Гийома Ногаре, Филиппа IV и всё его поколение.

Дальше начинается нечто загадочное. В первый же год умирает сначала папа, а потом сам Филипп. Смерть Филиппа ничего не предвещало: крепкий здоровьем человек внезапно начал стремительно угасать. У Филиппа было три сына, все они успели побывать королями. Все, но недолго. Смерть косила одного за другим, никто не дожил до 35 лет, и никто не оставил наследника мужского пола… Ногаре был повешен по приказу Людовика Сварливого, старшего сына Филиппа. Людовик правил всего 2 года. Обстоятельства его смерти не известны. Как и не ясны точно обстоятельства смерти его братьев, последующих королей. Все они заболели и умерли в молодом возрасте, не оставив наследников. Мужская ветвь Капетингов, правившей Францией с X века внезапно прервалась…

Так ли он был жесток и беспощаден?

Контрастом стилю правления короля служит его семейная жизнь. После своего брака Филипп всю жизнь любил только одну женщину. Когда его жена, Жанна I Наварская, скончалась в возрасте 32 лет, король Франции был в горе. Он уже больше не женился, несмотря на то, что был еще достаточно молод и мог использовать брак для установления дипломатических отношений. Он искренне любил своих детей. И вот он, противоречивый король: железный, беспощадный правитель и верный любящий муж. К сожалению, мы не можем до конца разобраться в мыслях и мотивах человека, живущего столь давно. Но можем понять некоторые ошибки и, может быть, усвоить для себя некоторые уроки.

Филипп IV, король Франции, получил прозвище Красивый благодаря аристократической внешности: портретисты и скульпторы делали акцент на гордый профиль с орлиным носом, волнистые смоляные волосы и глубокие глаза. Однако за привлекательными чертами лица скрывался строгий, жестокий характер. Эти качества позволили сделать Францию сильнейшим государством.

Детство и юность

8 апреля (июня) 1268 года в средневековой крепости Фонтенбло у принца Филиппа III Смелого из династии Капетингов и его первой супруги Изабеллы Арагонской родился сын. Он стал вторым из четверых детей, появившихся в этом союзе.

Еще в детстве Филипп был свидетелем ужасных событий. В 1270 году, когда мальчику было два года, его дед Людовик IX Святой погиб во время крестового похода. Трон унаследовал Филипп III, а первым претендентом на престол стал его старший сын Людовик. Спустя пять месяцев Изабелла Арагонская, некоронованная королева Франции, упала с лошади и умерла вместе с пятым неродившимся наследником. Еще через некоторое время умер младший брат Филиппа - Роберт. Ему было всего три года.

При таких трагических обстоятельствах Филипп III становится королем. Торжественная церемония состоялась 15 августа 1271 года, а шесть дней спустя он женился на дочери герцога Брабантского Марии.

В мае 1276 года умер первый наследник французского престола, старший брат Филиппа IV Людовик. Подозрения за его смерть пали на супругу короля Марию. Несмотря на бесконечную вереницу смертей, Филипп IV и его единственный оставшийся в живых брат Чарльз жили безбедно, но воспитывались почти самостоятельно.

16 августа 1284 года Филипп взял в жены принцессу из Шампаньского дома - Жанну Наварскую. Брак оказался прибыльным: он позволил присоединить к личным землям Филиппа IV Шампань, а впоследствии объединил Францию и Наварру.

1285 год стал трагическим для короля Франции. Войско потерпело поражение от короля Арагона, Педро III, и заразилось дизентерией. От этой же болезни умер и Филипп III. Право наследовать престол перешло к 17-летнему Филиппу IV и его жене Жанне. Коронация состоялась в аббатстве Сен-Дени.

Внутренняя политика

Первое, что сделал Филипп Красивый, взойдя на престол короля Франции, - удалил от дел всех советников своего отца и назначил на их должности доверенных незнатного происхождения. Эти действия возмутили феодальное общество, и в стране наметился бунт.

Чтобы предотвратить кровопролитные бои, Филипп перекроил государственную систему. Он ограничил влияние гражданского общества и церкви на королевскую власть и учредил Казначейство (Счетную палату), Парижский парламент и Верховный суд - высшие инстанции Франции.

Изменения затронули и налоговую систему. Были увеличены налоги на землю, имущество, торговлю и вассальные платежи, введены акцизы на продажу соли, вина и пшеницы. Одним из самых стабильных источников дохода Франции были поборы с евреев, и в 1306 году Филипп Красивый решился на серьезный шаг: он конфисковал все имущество этой нации, а потом изгнал их из страны. С уходом евреев казна государства стала стремительно пустеть, и им разрешили вернуться назад. Подобные изгнания повторялись во времена Филиппа и его наследников не один раз.

Король Франции попытался ввести государственный налог на церковь. На этой почве произошло столкновение Филиппа с римским папой Бонифацием VIII. В 1296 году папа издал буллу, запрещающую королям облагать церковь налогами, а представителям духовенства - платить их без папского разрешения. В ответ на эту меру Филипп запретил вывозить из Франции золото и серебро. Это ударило по карману Бонифация VIII, и он предал короля анафеме. Тот в свою очередь не обратил на проклятия папы никакого внимания - централизация Франции дошла до такой степени, что правитель мог не считаться с мнением церкви.

Конфликт повторился в 1301 году. Тогда Бонифаций сказал, что суверенным считается лишь то государство, в котором царит церковная власть. Филипп устраивает заговор против папы. Его берут в плен, а затем освобождают, но психическому здоровью властителя церкви нанесен непоправимый урон: он сходит с ума и умирает. Вместо Бонифация папство берет на себя Климент V, ставленник Франции.

В 1307 году Филипп Красивый начал борьбу с тамплиерами, которые устроили заговор против монархов Франции, Испании и Италии. Расследование, тайно организованное вместе с Римом, подтвердило, что подкупленные члены Ордена имеются во всех органах власти. Они уклонялись от налогов, искусственно повышали цены, занимались спекуляцией. В итоге все раскрытые члены были арестованы, а в 1311 году Климент V постановил уничтожить Орден. 18 марта 1314 года казнили великого мастера общества Жана де Мале.

Внешняя политика

Как и его предшественники, Филипп стремился сделать территорию Франции больше, а казну - богаче. Тем не менее, в биографии короля было не много сражений. Первым вооруженным конфликтом стала война с Англией за провинцию Гиень в 1294 году.

Гиень досталась Филиппу обманом. Он воспользовался конфликтом английского и французского купцов, чтобы вызвать Эдуарда I, короля Англии. Эдуард предложил оставить Гиень в качестве залога на время, пока будет вестись расследование. Филипп, обустроившись в провинции, объявил Англии войну.

В 1304 году между государствами был заключен мир, по условиям которого Гиень вернулась в состав Англии. Частично поводом для мира стала свадьба дочери Филиппа Изабеллы на принце Англии Эдуарде II.

В 1302 году Филипп совершил вооруженный набег на Фландрию. Удивительно, но 2500 солдат и 4000 пехотинцев были разбиты фландрийцами. Два года спустя Франция одержала частичную победу и забрала себе города Дуэ, Лилль и Бетюн.

Личная жизнь

Филипп правил Наваррой и Францией вместе со своей женой Жанной I с 1285 по 1314 годы. В счастливом браке родились семь детей, четверо сыновей и трое дочерей:

• Маргарита (1288). Ее намеревались отдать замуж за Фернандо IV, короля Кастилии и Леона, но в 12 лет девочка умерла;
• Людовик X Сварливый (1289). Заменил отца на престоле в 1314 году, а в июне 1316 года после утомительной игры в теннис напился холодного вина и умер от пневмонии и плеврита;
• Бланка (1290-1294);

• Филипп V Длинный (1291). Правил Францией и Наваррой с 1316 года. Спустя восемь лет скончался от многочисленных болезней;
• Изабелла (1292). Вышла замуж за английского короля Эдуарда II. Единственная выжившая дочь Изабелла стала одной из тех, кто развязал Столетнюю войну между Англией и Францией;
• Карл IV Красивый (1294-1328). Правил с 1322 года. Единственный из сыновей Филиппа IV, кто оставил потомство;
• Роберт (1297-1308).

После смерти супруги в 1305 году Филипп IV не женился повторно. Говорят, что у него не было фавориток, он хранил верность любимой.

Смерть

На смертном одре великий магистр Ордена тамплиеров Жан де Мале обратился к Клименту V и Филиппу Красивому с проклятием:

«Не пройдет и года, как я призову вас на суд Божий!».

Угроза исполнилась: спустя две недели после казни умер Климент, а в ноябре того же года - Филипп Красивый.

Причиной смерти короля стал церебральный инсульт. Трагедия случилась во время охоты. Он похоронен в базилике Сен-Дени в Париже.

Память

• В «Божественной комедии» часто упоминает Филиппа, называя его «чумой Франции».
• Портрет Филиппа IV Красивого стал центральным в романе «Железный король» писателя (цикл «Проклятые короли»). Книга повествует о проклятии, которое легло на Филиппа и его потомство до тринадцатого колена. Развивается мысль о том, что это проклятие стало причиной смерти династии Капетингов. По книге сняты два одноименных сериала - в 1972 и 2005 годах. Роли Филиппа исполнили Жорж Маршаль и Чеки Карио. Если взять фото второго актера и сравнить с изображениями короля Франции, то можно подумать, что они близнецы.

Документальный фильм о Филиппе Красивом из серии «Семь дней истории»

• О жизни Филиппа снят шестиминутный документальный фильм. Его показали в 2011 году в телепередаче «Семь дней истории».
• В компьютерной игре Assassin’s Creed Unity также имеется эпизод с казнью Жана де Мале. Филиппа там называют «продажным королем Франции».
• По тем же событиям в 2017 году вышел сериал «Падение ордена».

се современники сходятся в описании Филиппа как человека с красивой и благородной внешностью и изящными манерами, однако при характеристике его стиля правления оценки расходятся. Одни свидетельствуют, что король был целеустремлённым человеком железной воли и редкой энергии. Другие характеризуют его как человека кроткого и набожного, доброго, снисходительного и доверчивого, часто попадавшего под чужое влияние. Политическую линию при нём проводили незнатные люди-выскочки: канцлер Пьер Флотт, хранитель королевской печати Гийом Ногаре и коадъютор Ангерран Мариньи, которым и приписываются все беды и злоупотребления, бывшие в царствование Филиппа.

Став королём, Филипп сразу же прекратил арагонскую войну и признал за арагонской династией. В 1295 году Филипп призвал на суд как своего вассала, а когда тот отказался, начал против него войну. На стороне выступили германский король , графы , и , король . Филиппа поддержали графы и , герцог , король . Пока воевал с шотландцами, Филипп напал на . Практически без сопротивления были захвачены Лилль, Дуэ, Брюгге и Гент. Однако жёсткие порядки, введённые французским правителем Жаком Шатильонским, пришлись фламандцам не по душе. В 1301 и 1302 годах вспыхивали восстания в Брюгге. Второе из них вскоре перекинулось на всю провинцию. За один только день в Брюгге было убито более 3 тысяч французских рыцарей и солдат. Против повстанцев была брошена армия во главе с Робером II Артуа, но в битве при Куртре она была разбита. Тысячи шпор, снятых с убитых рыцарей, были сложены в Маастрихтской церкви как трофеи. В 1304 году уже сам король возглавил 60-тысячную армию. Фламандское войско было осаждено в Лилле, и после нескольких неудачных штурмов был заключён мир. была возвращена графу , находившемуся во французском плену. За своё освобождение тот должен был выплатить солидную контрибуцию. В качестве залога Филипп оставил себе земли на правом берегу Лиса, но, получив деньги, нарушил договор и земли не вернул.

В то же время начали резко портиться отношения Филиппа с Римом. Папа , ещё будучи кардиналом, находился в дружеских отношениях с Филиппом. Однако в 1296 году папа издал буллу, запрещавшую мирянам требовать и получать субсидии от духовенства. Филипп в ответ запретил вывозить из Франции золото и серебро. Папа перестал получать свои доходы из Франции. Положение папы на престоле было довольно шатким, и он пошёл на попятную, однако отношения между королём и папой начали резко портиться. Вскоре архиепископ Нарбоннский написал папе жалобу на произвол королевских сановников в его владениях. Для урегулирования вопроса направил в Париж епископа Памьерского Бернара Сессе, человека заносчивого и вспыльчивого. Бернар стал угрожать королю интердиктом. Разозлённый Филипп заключил его под стражу и потребовал от папы низложить непокорного епископа. Папа прислал буллу, в которой требовал освободить Бернара. Филипп сжёг её на паперти собора Парижской Богоматери. В 1302 году он созвал первые в истории Франции Генеральные Штаты. Депутатам король зачитал специально изготовленную подложную буллу и заручился их поддержкой в вопросе защиты французского государства и церкви от нарушения их прав.

В апреле 1303 года отлучил Филиппа от церкви. В ответ король объявил антипапой, еретиком и чернокнижником и потребовал созвать вселенский собор для выслушивания обвинений против него. Летом в Рим был направлен верный Гийом Ногаре с большой суммой денег. Объединившись с врагами папы, он составил обширный заговор. Бунтовщики ворвались во дворец в Ананьи, стали осыпать папу оскорблениями, угрожали арестом и требовали отречения. Не выдержав этих нападок, повредился в рассудке и в октябре того же года умер. Новый папа отлучил от церкви Ногаре, но не тронул Филиппа. Год спустя он тоже умер. Новым папой под именем стал архиепископ Бордоский Бертран де Го. Он не поехал в Рим, а был рукоположён в Лионе. В 1309 году поселился в Авиьоне, сделав этот город папской резиденцией вместо Рима, и до самой смерти был послушным исполнителем королевской воли. В частности в 1307 году Климент согласился с обвинениями против ордена тамплиеров, которому Филипп был должен огромную сумму. 140 рыцарей были арестованы, а имущество ордена конфисковано. В марте 1314 года глава ордена Жак де Моле был сожжён, но перед смертью он проклял Филиппа и весь его род, предсказав скорый конец династии Капетингов. Сам Филипп был ещё не стар и крепок здоровьем, к тому же имел трёх взрослых сыновей, а потому не принял пророчество всерьёз. Однако вскоре после этого он слёг от странной изнурительной болезни, которую не смог распознать ни один врач, и 29 ноября 1314 умер.

Эпоха Филиппа Красивого стала поворотным моментом в истории Франции. Филипп ещё больше расширил королевские владения, подчинил себе церковь и феодалов, ввёл королевские суды и римское право. Государственная жизнь получила совершенно другой характер, чем при его предшественниках. Однако над Капетингами нависло проклятие Жака де Моле...

Люди-легенды. Средние века

Филипп IV (Philippe IV le Bel) остается для историков в некотором роде загадочной фигурой.

С одной стороны, вся проводимая им политика заставляет думать, что он был человеком железной воли и редкой энергии, привыкшим с непоколебимым упорством идти к поставленной цели. Между тем свидетельства людей, лично знавших короля, находятся в странном противоречии с этим мнением. Летописец Вильгельм Шотландец, писал о Филиппе, что король имел красивую и благородную наружность, изящные манеры и держал себя очень внушительно. При всем этом он отличался необыкновенной кротостью и скромностью, с отвращением избегал непристойных разговоров, аккуратно присутствовал на богослужении, с точностью исполнял посты и носил власяницу. Он был добр, снисходителен и охотно возлагал полное доверие на таких людей, которые этого не заслуживали. Они-то, по словам Вильгельма, и были виновниками всех тех бед и злоупотреблений, которыми было отмечено его царствование, введения притеснительных налогов, чрезвычайных поборов и систематической порчи монеты. Другой летописец, Джованни Вилани, писал, что Филипп был очень красив, одарен серьезным умом, но много занимался охотой и любил возлагать на других заботы о делах управления. Жоффруа также сообщает, что король легко подчинялся дурным советам. Таким образом, приходится признать, что большую роль в политике Филиппа играли его приближенные: канцлер Пьер Флотт, хранитель печати Гильом Ногаре и коадъютор королевства Ангерран Мариньи. Все это были люди незнатные, вознесенные на вершины власти самим королем.

Филипп IV Красивый родился в Фонтенбло в 1268 году, от Филиппа III и Изабеллы Арагонской. Филипп вступил на престол семнадцати лет от роду и прежде всего занялся разрешением сицилийского и арагонского вопросов, доставшихся ему по наследству от отца.

Коронация Филиппа III - отца Филиппа IV Красивого

Он сразу прекратил военные действия и не сделал ничего для поддержания претензий своего брата Карла Валуа, мечтавшего стать арагонским (или, на худой случай, сицилийским) королем. Переговоры, правда, тянулись еще десять лет и завершились тем, что Сицилия осталась за арагонской династией. В отношениях с английским королем Эдуардом I политика Филиппа была более энергичной. Между подданными двух государств часто случались столкновения. Воспользовавшись одним из них, Филипп в 1295 г. призвал английского короля, как своего вассала, на суд парижского парламента. Эдуард отказался подчиниться, и ему была объявлена война. Оба противника искали себе союзников. Сторонниками Эдуарда стали император Адольф, графы Голландский, Гельдернский, Брабантский и Савойский, а также король Кастильский. Союзниками Филиппа были граф Бургундский, герцог Лотарингский, граф Люксембургский и шотландцы. Впрочем, из них только шотландцы и граф Фландрский Гюи Дампьер оказали реальное влияние на события. Сам Эдуард, занятый тяжелой войной в Шотландии, заключил в 1297 г. с Филиппом перемирие, а в 1303 г. - мир, по которому Гиень была оставлена за английским королем. Вся тяжесть войны легла на плечи фламандцев. В 1297 г. французская армия вторглась во Фландрию. Сам Филипп осадил Лилль, а граф Роберт Артуа одержал победу при Фурне (во многом благодаря измене дворянства, среди которого было много приверженцев французской партии). После этого Лилль сдался. В 1299 г. Карл Валуа захватил Дуэ, прошел через Брюгге и в мае 1300 г. вступил в Гент.

Он нигде не встречал сопротивления. Граф Гюи сдался в плен вместе с двумя своими сыновьями и 51 рыцарем. Король лишил его владений как мятежника и присоединил Фландрию к своему королевству. В 1301 г. Филипп объехал свои новые владения и всюду был встречен изъявлениями покорности. Но он сейчас же постарался извлечь из своего нового приобретения максимум выгоды и обложил страну большими налогами. Это вызвало недовольство, а суровое управление Жака Шатильонского еще более усилило ненависть к французам. Когда в 1301 г. в Брюгге начались беспорядки, Жак присудил виновных к огромным штрафам, велел сломать городскую стену и выстроить в городе цитадель. Тогда в мае 1302 г. вспыхнуло второе, гораздо более мощное восстание. В течение одного дня народ перебил в городе 1200 французских рыцарей и 2000 солдат. После этого вся Фландрия взялась за оружие. В июне подошла французская армия во главе с Робертом Артуа. Но в упорном сражении у Куртре она была наголову разгромлена. Вместе со своим военачальником пало до 6000 французских рыцарей.

Битва при Куртре

Тысячи шпор, снятых с убитых, были сложены в мастрихтской церкви как трофеи победы. Филипп не мог оставить не отомщенным такой позор. В 1304 г. во главе 60-тысячной армии король подступил к границам Фландрии. В августе в упорном сражении при Монс-ан-Нюлле фламандцы потерпели поражение, но в полном порядке отступили в Лилль. После нескольких приступов Филипп заключил мир с сыном Гюи Дампьера Робертом Бетюнским, который находился у него в плену. Филипп согласился вернуть ему страну, при этом фламандцы сохранили все свои права и привилегии.

Битва при Монс-ан-Нюлле

Однако за освобождение своего графа и других пленных города должны были выплатить большую контрибуцию. В залог уплаты выкупа король взял себе земли на правом берегу Лиса с городами Лилль, Дуэ, Бетюн и Орши. Он должен был вернуть их после получения денег, но вероломно нарушил договор и навсегда оставил их за Францией.

Эти события разворачивались на фоне обострявшихся с каждым годом противоречий с папой. Поначалу, казалось, ничто не предвещало этого конфликта. Никто из европейских королей не был так любим папой Бонифацием VIII, как Филипп Красивый. Еще в 1290 г., когда папа был только кардиналом Бенедетто Гаэтани и в качестве папского легата приезжал во Францию, он восхищался благочестием молодого короля. Взойдя на престол в 1294 г., Бонифаций усердно поддерживал политику французского короля в Испании и Италии. Первые признаки взаимного недоверие обнаружились в 1296 г. В августе папа обнародовал буллу, в которой запрещал мирянам требовать и получать субсидии от духовенства. По странной случайности, а может быть, и в ответ на буллу, Филипп в то же время запретил вывозить из Франции золото и серебро: этим он уничтожал один из главных источников папских доходов, потому что французская церковь уже не могла отсылать никаких денег в Рим. Уже тогда могла возникнуть ссора, но положение Бонифация на папском престоле было еще непрочным, кардиналы умоляли его прекратить скандалы, вызванные буллой, и он уступил им.

Бонифаций VIII - папа Римский

В 1297 г. была обнародована булла, фактически отменявшая предшествующую. Как видно, папа ожидал, что король тоже сделает уступки. Филипп разрешил вывозить в Рим доходы папы, которые тот получал от французского духовенства, но продолжал притеснять церковь, и вскоре произошли новые столкновения с папой. Архиепископ Нарбоннский жаловался Бонифацию, что королевские сановники отняли у него ленную власть над некоторыми вассалами его кафедры и вообще причиняют ему разные обиды. Папа послал по этому делу легатом в Париж епископа Памьерского Бернара Сессе. Одновременно ему было поручено требовать освобождения из плена графа Фландрского и исполнения данного прежде обещания об участии в крестовом походе. Бернар, известный своей заносчивостью и вспыльчивостью, был совершенно не тот человек, которому можно было бы доверить такое деликатное поручение. Не добившись уступок, он стал грозить Филиппу интердиктом и вообще говорил так резко, что вывел обычно хладнокровного Филиппа из себя. Король отправил в Памье и в графство Тулузское двух членов своего совета собрать улики для обвинения Бернара в непокорности. В ходе следствия выяснилось, что епископ во время своих проповедей часто употреблял неподобающие выражения и настраивал свою паству против королевской власти. Филипп велел арестовать легата и заключить под стражу в Санли. Он потребовал также от папы, чтобы тот низложил Бернара и позволил предать его светскому суду. Папа отвечал королю гневным письмом, требовал немедленного освобождения своего легата, грозил Филиппу отлучением и повелевал ему явиться на свой суд для того, чтобы оправдаться от обвинений в тирании, дурном управлении Филипп велел торжественно сжечь эту буллу на паперти собора Парижской Богоматери.

В апреле 1302 г. он созвал в Париже первые в истории Генеральные штаты. На них присутствовали представители духовенства, бароны и прокуроры главных северных и южных городов. Чтобы возбудить негодование депутатов, им зачитали подложную папскую буллу, в которой претензии папы были усилены и заострены. После этого канцлер Флотт обратился к ним с вопросом: может ли король рассчитывать на поддержку сословий, если примет меры для ограждения чести и независимости государства, а также избавления французской церкви от нарушения ее прав? Вельможи и депутаты городов отвечали, что готовы поддержать короля. Духовенство после недолгого колебания также присоединилось к мнению двух других сословий. После этого в течение года противники медлили с решительными мерами, но враждебность между ними все нарастала. Наконец, в апреле 1303 г. Бонифаций отлучил короля от церкви и освободил семь церковных провинций в бассейне Роны от вассальной зависимости и от присяги на верность королю. Мера эта, впрочем, не имела никакого действия. Филипп объявил Бонифация лжепапой (действительно, существовали некоторые сомнения в законности его избрания), еретиком и даже чернокнижником. Он потребовал созвать вселенский собор для выслушивания этих обвинений, но при этом говорил, что папа должен быть на этом соборе в качестве пленника и обвиняемого. От слов он перешел к делу. Летом верный ему Ногаре с большой суммой денег отправился в Италию. Вскоре он вступил в сношения с врагами Бонифация и составил против него обширный заговор. Папа в это время находился в Ананьи, где 8 сентября хотел предать Филиппа публичному проклятию.

Накануне этого дня заговорщики ворвались в папский дворец, окружили Бонифация, осыпали его всякими оскорблениями и потребовали его отречения. Ногаре грозил, что закует его в цепи и как преступника отведет на собор в Лионе для вынесения над ним приговора. Папа выдержал эти нападки с достоинством. Три дня он находился в руках своих врагов. Наконец, жители Ананьи освободили его. Но от перенесенных унижений Бонифаций впал в такое расстройство, что сошел с ума и 11 октября умер. Его унижение и смерть имели тяжелые последствия для папства. Новый папа Бенедикт XI отлучил от церкви Ногаре, но прекратил преследование самого Филиппа. Летом 1304 г. он умер. На его место был избран архиепископ бордоский Бертран дю Гота, принявший имя Климента V.

Климент V - папа Римский

Он не поехал в Италию, а был рукоположен в Лионе. В 1309 г. он поселился в Авиньоне и превратил этот город в папскую резиденцию. До самой смерти он оставался послушным исполнителем воли французского короля. Кроме многих других уступок Филиппу, Климент согласился в 1307 г. с обвинениями против ордена тамплиеров.

Сожжение тамплиеров

В октябре 140 французских рыцарей этого ордена были арестованы, и над ними начался судебный процесс по обвинению их в ереси. В 1312 г. папа объявил орден уничтоженным. Филипп, который был должен тамплиерам огромные суммы, завладел всем их богатством. В марте 1313 г. был сожжен гроссмейстер ордена Жак Моле. Перед смертью он проклял весь род Капетингов и предрек его близкое вырождение.

Гроссмейстер ордена тамплиеров Жак де Моле

В 1314 году Филипп задумал новый поход на Фландрию, где активизировались антифранцузские силы. 1 августа он созвал Генеральные Штаты, которые дали согласие на введение чрезвычайного налога на войну первый в истории акт налогообложения с санкции народного представительства. Вскоре после совершения казни Филипп стал страдать изнурительной болезнью, которую никак не могли распознать врачи.

И поход не состоялся, ибо 29 ноября 1314 г. на 46-м году жизни в Фонтебло король умер, видимо, от инсульта, хотя молва приписывала его смерть проклятию Жака де Моле либо отравлению тамплиерами.

Современники не любили Филиппа Красивого, близкие к нему люди боялись рассудочной жестокости этого необыкновенно красивого и удивительно бесстрастного человека. Насилие над папой вызвало возмущение во всем христианском мире. Крупные феодалы были недовольны ущемлением их прав и усилением центральной администрации, состоявшей из людей безродных. Податное сословие возмущалось увеличением налогов, так называемой «порчей» монеты, т. е. уменьшением ее золотого содержания при принудительном сохранении ее номинала, что приводило к инфляции. Наследники Филиппа были вынуждены смягчить проводившуюся им политику централизации.

Правление Филиппа IV Красивого, взошедшего на французский престол в возрасте семнадцати лет, после смерти своего отца Филиппа III, 5-го октября 1285 года, рассматривается историками не только как один из наиболее важных периодов в истории Франции, но и как один из наиболее противоречивых.

Примирение Филиппа IV Красивого с английским королем Эдуардом I

Важным это царствование представляется потому, что Французское королевство достигает вершины своего могущества: самое большое по численности населения государство в христианском западном мире (13-15 млн. или треть всего католического мира), настоящее экономическое процветание (достаточно привести в качестве примера увеличение площадей пахотных земель или расцвет ярмарки в Шампани). Кроме того, власть монарха настолько усиливается, что в Филиппе видят первого в Европе правителя нового типа: государство как никогда могущественно и централизовано, окружение короля - легисты - воспитанные и образованные люди, настоящие специалисты в области правоведения.

Однако эта радужная картина не сообразовывается с другими фактами. Так, кажущийся экономический расцвет лишь маскирует вялотекущий кризис, о чем свидетельствует многочисленные потрясения на финансовом рынке (при Филиппе монетарная политика была крайне, как сейчас говорят, волюнтаристской). А в конце его царствования, ярмарки в Шампани вообще не выдержали конкуренции с морской торговлей итальянцев, а вдобавок, буквально на следующий день после смерти короля разражается опустошительный голод 1315-1317. Более того, если присмотреться, то можно увидеть, что король плохо знал свое королевство: он даже не представлял, как далеко простираются его границы, он не смог установить прямые налоги, а эффективное и четкое управление государством так и осталось недостижимым. Вряд ли королю добавила популярности цепь сомнительных, полуполитических, полусветских скандалов, в частности, процесс епископа города Труа, Гишаром, которого обвинили в убийстве королевы посредством колдовства или процесс епископа Памьерского, Бернара Сессе, процесс, который осложнил и без того непростые отношения между королем и папой. А процесс тамплиеров? А заключение в крепость невесток короля и казнь их любовников? В общем, личность короля Филиппа Красивого остается загадочной. Кем он был? Стержнем французской политики или простым инструментом в руках своих советников? Авторы хроник - современники короля - склоняются, в основном, ко второму варианту - они, в частности, упрекают короля в неумелой монетарной и налоговой политике, объясняя это тем, что королю давали никчемные советы бездарные советники. Но, несмотря на такую неопределенность в оценках, в короле видят все же "неклассического" монарха средневековья. Хотя хроникеры и настаивают на том, что Франция относилась к нему с почтением, которому, правда, он, якобы, обязан авторитету его деда, Филиппа Августа, предпринявшего экономические и политические реформы, направленные на усиление центральной власти.

Лейтмотивом историков, современных Филиппу Красивому, является сожаление об эпохе "Его Величества Людовика Святого", которое рассматривается почти, что как золотой век, тогда как Филипп IV характеризуется не иначе как "антипод Людовика Святого". Но, несмотря на все это, историки сходятся в одном: с этим королем началась новая эпоха. Однако, вряд ли стоит преувеличивать "современность" Филиппа Красивого и Франции его времени.

Филипп IV Красивый - король Франции с 1285 г. до 1314 г.

И все-таки правление Филиппа IV Красивого составило поворотную эпоху в истории средневековой Франции: он расширил королевство присоединением новых земель (незадолго до смерти он присоединил к Франции Лион с его округой), принудил церковь и феодальных владетелей повиноваться повелениям короля и подавил в своем государстве всякую независимую от себя власть. Королевская администрация при нем охватила все стороны жизни общества: города, феодальная знать, духовенство - все попали под ее контроль. Его правление казалось современникам временем жестоких притеснений и деспотизма. Но за всем этим видна была уже новая эпоха. При помощи многочисленной корпорации юристов король пользовался каждым удобным случаем для учреждения повсюду королевских судов и введения римского права. К концу его жизни вся судебная власть в стране перешла исключительно к короне, а государственная жизнь получила совершенно другой характер, чем при его предшественниках.

При составлении статьи использован материал, предоставленный специально для проекта Струновым Вадимом Анатольевичем.