Крещенные татары происхождение. Почему кряшены не хотят, чтобы их считали крещёными татарами

Продолжая вспомоществовать своему фрэнду с Фэйсбука Раису Сулейманову, озаботившемуся вопросом кряшен:

Фанис БАЛТАЧ (журнал Идель 90-х годов).

За последние несколько лет возрос интерес к кре-щеным татарам. Все чаще появляются статьи, посвя-щенные им. Авторы этих статей и татары-мусульмане, и представители интеллигенции кряшеи. В публикаци-ях настойчиво проводятся следующие мысли: русские завоеватели мало причастны к крещению татар, пос-ледние еще до колонизации татарских земель доб-ровольно перешли в православие; кряшены сохрани-ли в чистоте татарский язык; татары-мусульмане и кряшены являются двумя самостоятельными, хотя и родственными народами; кряшены должны гордиться своей принадлежностью к христианской религии; не может быть и речи о возвращении кряшен в ислам.
Давайте попробуем проанализировать эти утверж-дения, насколько они правомерны, и, в конечном счете, к чему ведет принадлежность людей одной и той же национальности к разным религиям.
Рассмотрим суть первого утверждения ряда дея-телей из кряшен: могли ли жители Волжской Булгарии перейти в христианство еще в VI — IX веках, как думают одни, или в IX — X веках, как представляется другим, т.е. до распространения ислама? Думается, что это утверждение несостоятельно: до принятия ислама булгарами ни один из соседних с ними наро-дов не исповедовал христианство. Наивно было бы думать, будто часть древних волжских булгар доис-ламского периода стала христианами под влиянием греков, грузин или армян. Именно эти народы были христианами, пространственно наиболее близкими к булгарам, и только они могли вести миссионерскую деятельность среди булгар; но это слишком малове-роятно, да и сведений таких в истории булгар не содержится. Правда, отдельные авторы, ссылаясь на арабские источники (на них в дальнейшем ссылались Ш. Марджани и Г. Исхаки), доказывает принадлеж-ность части булгар к христианству тем, что еще в IV — V веках Библия была переведена на булгарский язык. Но этот аргумент не выдерживает критики: пе-ревод иудейско-христианской священной книги на древнебулгарский язык свидетельстует скорее об уровне грамотности булгар, нежели о наличии носи-телей христианской веры среди них. У меня, напри-мер, дома хранится Библия, но, к сожелению, нет Корана, разве можно на этом основании доказать мою приверженность к христианству?
Конечно, можно допустить, что тюрки-христиане могли попасть в Волжскую Булгарию после разгрома войсками Святослава Игоревича Хазарского Каганата в Нижнем Поволжье в 964—965 гг. Однако хазары в основном были приверженцами иудаизма и ислама, хотя были среди них и христиане. Однако, если бы побежденные тюрки-христиане оказались в среде бу-лгар, то они, будучи во всех отношениях очень близ-кими к булгарам, наверняка приняли бы ислам, как это случилось с зависимыми от булгар башкирами и некоторыми угро-финскими племенами. Нельзя же забывать о том, что булгары уже в те времена стали ортодоксальными мусульманами и даже вели мисси-онерскую деятельность. Хорошо известно, что не ара-бы-родоначальники ислама, а булгарские миссио-неры в 986 году уговаривали Киевского князя Влади-мира принять ислам. Если учесть это обстоятельство, то вряд ли можно допустить, что рядом с мусуль-манами— волжскими булгарами могли жить тюрки-христиане, не испытавшие активного влияния ислама.
Я убежден, что в современном Татарстане нет ни одной деревни кряшен, где жили бы потомки право-славных булгар и татар со времен Булгарского и Казанского ханств. И не было кряшен с крестом на шее, защищавших Казань в октябре 1552 года от русских завоевателей. А вот среди завоевавших Ка-занское ханство обрусевшие татары-кряшены как раз были.
Попытки А. Фокина, Г. Ибушева, Н. Максимова, М. Глухова и других деятелей из кряшен доказать древ-ность их истории на татарской земле, подчеркивая добровольный характер перехода булгар-татар в христианство, в конечном счете означают ни что иное, как стремление оправдать русификаторскую полити-ку завоевателей, закрыть глаза на крайне жестокий, насильственный характер христианизации татар. Упо-мянутые и им подобные авторы, естественно, не могут игнорировать и факты насильственного насаждения православия среди татар. Однако они при этом стара-ются как-то приуменьшить масштабы гонений право-славного духовенства и московских властей на татар-мусульман, рассматривают антитатарскую и антиму-сульманскую политику России чуть ли не как незначи-тельный эпизод, не подвергая эту политику осуж-дению. Неужели эти люди не знают о том, что ни один народ, завоеванный Россией, не испытал таких жесто-ких гонений на свою религию, на свою культуру, как татары?
А ведь сразу после разрушения Казани Иван Гроз-ный распорядился казнить всех увезенных в Новгород татар-мусульман, отказавшихся принять христиан-ство. Уже через три года после завоевания Казанско-го ханства там создается епархия во главе с архиепископом Гурием, главной целью которой становится насильственное крещение татар и других народов По-волжья. Сын Ивана IV царь Федор Иоанович в 1593 году приказал разрушить все (!) мечети Казанского края и не строить ни одного здания в татарском стиле. Такую дикость не проявлял ни один народ-завоева-тель по отношению к побежденным. В том же году этот царь издает указ, согласно которому новокре-щенные татары и другие народы Поволжья, не со-блюдавшие строго христианские обряды, подлежали избиению, заключению в тюрьму, их сажали на кол и т. д.
Стоило чуть ослабнуть антимусульманской полити-ке, как татары снова начинали строить мечети и шко-лы при них. Как бы опомнившись, русские власти снова усиливали гонения, снова до основания раз-рушали мечети. Так, в 1714 году Петр указывает си-бирскому митрополиту Федору посетить земли татар и других народов Сибири, разрушить их культовые со-оружения, а сами эти народы подвергнуть крещению.
При царствовании Петра I существовала также практика крещения татарских детей, насильственно отнятых у родителей. Эти дети обучались в специаль-ных школах и в дальнейшем становились русскими. В результате русификаторской политики Петра I и его последователей в 1-й половине 18 века немало татар-ских мурз были вынуждены принять православие, а их потомки обрусели. Неудивительно, что среди рус-ских уже давно встречаются люди, очень похожие своей внешностью на татар.
Эта политика христианизации татар не прекраща-лась и в 19 веке, в православие были обращены около 200 тыс. татар.
Обратимся ко второму утверждению ряда деятелей из кряшен о том, что истинными татарами скорее являются кряшены, т.к. именно они сумели сохранить в чистоте татарский язык и донести до наших дней некоторые обряды татар со времен Булгарского хан-ства. Такое утверждение нельзя ни отвергнуть, ни поддержать безоговорочно. Дело в том, что, дейст-вительно, за сохранение татарского языка и элемен-тов древней культуры народа кряшены достойны вся-ческого уважения. Однако при этом следует иметь в виду, что кряшены сохранили родной язык прежде всего благодаря татарам-мусульманам, в окружении которых они жили и живут. Крещеные же татары, проживающие среди русских, скорее потеряли родной язык и национальные обычаи, чем сохранили. Так, кряшены Челябинской области (нагайбаки) к настоя-щему времени почти обрусели: даже бабушки и де-душки по вечерам сидят на скамейках у своих домов и в основном поют русские частушки, правда, изредка исполняют и татарские песни. Что уж тут говорить о подрастающем поколении крещеных татар-нагайбаков!
В свете сказанного можно вспомнить и о тюркско-мусульманских бисерменах, которые после принятия христианства постепенно слились со своими соседями удмуртами, хотя и сохранили свои древние тюрко-мусульманские фамилии. Те же бисермены (это ис-каженное название мусульман) из Вятского края, ос-тавшиеся мусульманами и живущие среди коренного населения Удмуртии, составляют группу нукратских (вятских) татар.
Из оказанного можно сделать следующий вывод: в том, что кряшены Татарстана и Бакалинского района Башкирии до сих пор разговаривают на родном татарском языке, главная заслуга принадлежит не столько
им самим, сколько татарам-мусульманам, живущим с ними бок о бок.
Что касается утверждения о том, что только кряше-ны донесли до наших дней древне-булгарские тради-ции и обычаи, то здесь следует иметь в виду вот что: кряшенам было легче это сделать, поскольку русские завоеватели не особенно вмешивалось в жизнь кря-шен—своих единомышленников и соратников, како-выми фактически стали, хотим мы это признать или не хотим, татары православной религии.
Согласно следующему, третьему тезису, кряшены — это лучшие люди, они дали (кому? естественно, преж-де всего русскому народу) многих известных людей. Георгий Ибушев, например, среди этих людей называ-ет ряд татарских артистов и композиторов, а также генерала П. Новикова, героя Брестской крепости П. Гаврилова, Героя Советского Союза летчицу Ольгу Санфирову и т. д. (Шахри Казан. 1993. 15 апр.).
Спору нет, из кряшен вышло много талантливых людей, сыгравших значительную роль в российской истории, но только не в истории татарского народа. После знакомства с содержанием книг Н. А. Баскакова «Русские фамилии тюркского происхождения» и историка-эмигранта М. Д. Каратеева «Арабески истории» с горечью приходишь к выходу о том, что ни один другой народ не внес такого огромного неоцени-мого вклада в дело процветания русской государст-венности и культуры, как татары, принявшие христи-анство, но в то же время ни один другой народ не испытал и не испытывает таких непрекращающихся оскорблений со стороны русского народа и россий-ского государства, как наш народ. Вместо благодар-ности русский народ обрек татар на вечное унижение. В этой трагедии татар отчасти виноваты и кряшены, ведь они в свое время, переходя на службу к русским царям, с одной стороны, усилили мощь российского государства, а с другой стороны — ослабили Казан-ское ханство и тем самым ускорили его падение и колонизацию. От этих фактов никуда не уйдешь.
Следует также отметить, что кряшенам помогали приобрести известность не только личные способнос-ти и таланты, но и их русские имена и фамилии. Татары-христиане в России всегда воспринимались и воспринимаются как русские. Если бы герой Брест-ской крепости Петр Гаврилов был, к примеру, Ахметом Галеевым, вряд ли бы о нем особо вспоминали. Если бы амбразуру закрывал своим телом Шакирджан Мухаметжанов, а не Александр Матросов, то вряд ли бы он стал столь известным,
Г. Ибушев с гордостью пишет, что одна из красивых улиц Севастополя носит имя генерала из кряшен П. Новикова—последнего командующего Севастополь-ской обороной в 1942 году. Но кто в Севастополе знает, что этот военачальник—татарин, разве только какой-нибудь пионер-следопыт. И разве севастопольцы начали более уважительно относиться к татарам из-за генерала П. Новикова? Съездили бы Г. Ибушев в Севастополь (если его пустят в это закрытый город) и посмотрел бы, в каком состоянии находится татар-ское кладбище в самом центре города: оно разграб-лено и разрушено, не оставлено ни одного полумеся-ца на сваленных могильных обелисках, там бродят собаки и мальчишки, которые продолжают осквер-нять остатки мусульманского кладбища. А самим та-тарам— коренным жителям Крыма—даже не разре-шают поселиться в городе.
Нельзя не сказать еще вот о чем: кряшены дали России многих известных талантливых деятелей в связи с тем, что им в свое время за измену исламу— следовательно, за отказ от памяти предков, за отрыв от своего народа—предоставлялись немалые льготы и привилегии. По царскому указу 1680 года некоторым группам крещеных татар предоставлялось право да-же стать русскими князьями. В XVIII веке крещеных татар освобождали от рекрутской повинности, вместо них в русской регулярной армии должны были в тече-ние 20—25 лет служить мусульмане. И вряд ли бы Котлымохэммэт Тэвеккэл улы Мамашев дослужился бы до звания генерала-майора, если бы не стал Алек-сеем Ивановичем Тевкилевым и с особой жестокос-тью не подавлял бы татаро-башкирские восстания против царизма. То же самое можно сказать и о генерал-лейтенанте В. А. Урусове из крещеных татар.
Были привилегии у кряшен и в сфере образования. Им разрешалось открывать русско-татарские школы, тогда как мусульманам создавались всевозможные препятствия в открытии школ и в развитии науки и культуры.
Существовала и такая практика, когда татары-му-сульмане в течение трех лет должны были платить налоги не только за себя, но и за новокрещенных односельчан. В специальном указе императрицы Ан-ны Ивановны от 1731 года, посвященном крещению мусульман Поволжья, говорилось: «За новокрещен всякие подати и сборы править с некрещен. Не с одних только тех, в коих уездах будут воспринявшие веру православную, но и по всей Казанской губернии, на оных оставшихся в неверии раскладывая, взы-скать». Дело доходило до того, что по этому указу совершивший воровство или другое не очень серьез-ное преступление татарин-мусульманин не подвергал-ся наказанию, если он принимал христианскую веру. Следует к этому добавить, что крещеным выделялись и лучшие пахотные угодья.
Такого рода поблажки поставили кряшен в гораздо более выгодные условия по сравнению с мусульмана-ми. Естественно, им было легче получить образова-ние, значит, и проявить себя в науке, занять высокие должности в государственном аппарате и в армии. То, что было доступно кряшену, было малодоступно или совсем невозможно для татарина-мусульманина, о чем не следует забывать кряшенам, хвастающимся своей принадлежностью к православию и обилием известных людей из крещеных татар.
Что касается четвертого тезиса, то он связан с признанием кряшен самостоятельным народом, а не частью татарской нации. Эта идея начала распростра-няться еще (или только) со второй половины прошло-го столетия, и в соответствии с ней во время переписи населения в 1920 и 1926 гг. кряшены были учтены не как татары, а как. самостоятельный народ. Этой точки зрения придерживаются в настоящее время многие. Уже упомянутый Георгий Ибушев, например, прямо заявляет, что кряшены—самостоятельный народ, «родственный татарам» (Шахри Казан. 1993. 15 апр.). В том же номере газеты напечатана статья Ивана Чукина из деревни Питряч («Питреч авылы»), в кото-рой все кряшены численностью (по мнению автора) более 300 тыс. человек объявляются особым наро-дом, формировавшимся еще в булгарские времена. Автор пытается по-своему подвести «научную базу» для отделения кряшен от татар, прибегая при этом к следующей аргументации: у кряшен существуют свои обычаи, своя религия, литература, которые вовсе не навязаны Иваном Грозным. По мнению И. Чукина, у кряшен специфична не только культура, они и своим внешним видом отличаются от татар-мусульман.
Такого рода малоаргументированные, несерьезные рассуждения нельзя оставлять без внимания. Почему автор забывает о том, что кряшены самими русскими всегда рассматривались как татары; «кряшены — этнограяфческая группа казанских татар, принудитель-но обращенных в православие в XVI — XVIII вв. Живут главным образом в ТАССР. Говорят на одном языке с казанскими татарами и имеют общую с ними культуру (отличаются главным образом русскими именами и фамилиями)» (Большая сов. энциклопедия. Т. 13. С. 521).
У всех более или менее многочисленных народов имеются свои специфические этнические группы, ко-торые отличаются между собою как по условиям бы-та, так и по языковым особенностям. Нередко в рам-ках одной нации существуют различные религиозные группы. Но разве все это дает основание разрушить единство нации? Неужели некоторым представителям кряшен так трудно понять, что марийцы-христиане и марийцы-язычники не представляют два самостоя-тельных народа, ни один украинец-католик себя не считает представителем отдельного народа по отно-шению к православным украинцам. А разве такие этнографические группы мордвы, как мокша и эрзя, имеющие два самостоятельных языка, не являются единой мордовской нацией?
Так обстоит дело с большинством народов планеты. И татары не исключение. Сибирские татары, напри-мер, отличаются от казанских и уфимских, астрахан-ские—от белорусско-литовско-польских и т. д. Так что всяческое подчеркивание особенностей кряшен, попытки рассматривать их в качестве самостоятель-ного народа означают сознательное стремление подо-рвать единство многострадального булгаро-татарского народа, в течение многих веков проживающего от западно-сибирских равнин до Среднего и Нижнего Поволжья. Уму непостижимо, как этого не может понять Аркадий Фокин, который самоуверенно заяв-ляет: кто ведет разговоры о том, будто движение кряшен ведет к разделу татарской нации, проявляет историческую безграмотность, и даже сознательно осуществляет провокацию (Шахрй Казан. 1992. 11 апр.).
В данном случае А. Фокин глубоко ошибается: он сам выступает скорее как провокатор, пропагандируя идею создания специальных церквей для кряшен, а также театров, газет и т. п. для них же. Разве это не приведет к подрыву исторического и этнического единства татар? Татары и так волею судеб оказались самым раздробленным народом. К сожалению, в на-стоящее время в дело раскола татарской нации актив-но включились и некоторые деятели из татар—хри-стиан Татарстана, тем самым убедительно доказывая справедливость циничного утверждения Н. И. Иль-минского, в свое время разработавшего систему кре-щения татар и других народов Среднего Поволжья. Этот русский востоковед-тюрколог писал в 1862 году: если инородец устваивает православие сознательно, с сердцем и умом—то это означает, что он обрусел.
Наконец, выскажу свое мнение по поводу утверж-дения, согласно которому кряшенам следует гордить-ся, а не стыдиться за свою приверженность христиан-скому вероисповеданию. При этом проводится в жизнь очень тонкая, хитрая, даже коварная, заимст-вованная у православных священников идея о пре-восходстве православия над исламом. Об этом можно судить по заявлениям отдельных авторов о благотворном влиянии крещения на татар. Их доводы сводятся к следующему: крещение способствовало сохранению чистоты татарского языка и элементов древнебулгарской культуры; благодаря крещению татары дали много известных деятелей России и Татарстана; кря-шены являются наиболее гордым, умным, трудолюби-вым, справедливым и т. п. народом.
Если следовать этой логике, то получается, что татары-мусульмане—это худшая часть татарского на-рода, они лишены тех высоких нравственных качеств, которые присущи кряшенам. А вот если бы русские сумели окрестить всех татар, то сейчас бы татарская нация говорила на чистом татарском языке и состояла бы исключительно из высоконравственных, образо-ванных и трудолюбивых людей. Короче, как жаль, что Иван Грозный и его последователи не добились пого-ловной христианизации татар...
Кряшены Татарстана, насколько мне известно, ни в прошлом, ни в настоящем активно не участвовали и не участвуют в татарском национально-патриотичес-ком движении. Они не участвовали и в восстании татарина-мусульманина Батырши, и в восстании Пуга-чева. Их трудно увидеть сегодня на митингах в Каза-ни, посвященных суверенитету республики, в меро-приятиях, посвященных Дню памяти, т. е. дню лик-видации Казанского ханства.
И в периодической печати кряшены почти не высту-пают в защиту татарского языка и культуры, сувере-нитета Татарстана. Если же и появляются публикации кряшен, то их содержание в основном сводится к защите интересов кряшен и самовосхвалению: нужны газеты, театры, церкви для кряшен и т. д. Исключение составляет лишь истинный патриот татарской нации Гурий Тавлин (об этом можно судить по некоторым его статьям в газетах «Ватаным Татарстан» и «Татар-стан хэбэрлэре»).
Из всего сказанного заключаю, что если бы я был кряшеном, то испытывал бы некоторое чувство нелов-кости за своих предков, ведь они, хоть и под жестким давлением, но согласились в свое время на условия завоевателей, вынуждены были пойти на свое духов-ное порабощение. Но этим я вовсе не хочу сказать, что кряшены обязаны стыдиться своей религии и сво-их имен, навязанных им православной церковью, что они недостойны уважения.
В этой связи на память приходит древнегреческая притча. Однажды по какому-то вопросу крепко поспо-рили два соседа. Один из них после спора явился в мудрецу и стал доказывать, что он был прав в споре, а его сосед—не прав. Мудрец послушал его и сказал: «Да, ты прав». Успокоившись, человек ушел домой. Через некоторое время к мудрецу пришел второй спорщик и также начал объяснять, что он прав. Муд-рец и ему ответил: «Да, ты прав». Когда довольный этим утверждением второй сосед ушел, жена мудре-ца, слышавшая эти разговоры, сказала, что так не бывает, чтобы и один, и другой оказались правы. На что мудрец ответил: «Жена, и ты права».
И в нашем случае мы являемся свидетелями того, что по-своему правы и кряшены, считающие себя не виновными перед татарами-мусульманами. Но правы и те, кто выражает свое недовольство по поводу защиты определенными кругами кряшен правосла-вия, принесшего столько горя и лишений татарскому народу. В сложнейшей, трагической судьбе татар нельзя было ожидать, чтобы все оказались героями и патриотами. Как и у любого другого народа, среди татар в те трагические дни после падения Казанского ханства были свои герои, которые ни за что не от-казывались от ислама, не желая целовать совершен-но чуждые им кресты, шли на костер или бежали на восток. В эти страшные трагические дни были свои предатели и слабовольные, смирившиеся с превраще-нием мечетей в церкви, сменившие полумесяц на крест. Однако за крещенных в XVI — XIX веках татар нынешние кряшены не могут нести ответственности перед мусульманами.
Но в то же время кряшены должны понять, что выделение их в самостоятельный народ, не может не означать внесения еще одного раскола в единство татарской нации. Ведь татары-мусульмане и татары-христиане в Татарстане во всех отношениях более едины, ближе друг к другу, чем татары-мусульмане республики и польско-литовские татары. Однако тата-ры Польши, Литвы и Беларуси считают себя частью единого татарского этноса, они вовсе не намерены представить себя самостоятельным народом, несмот-ря на то, что они не знают татарского языка и тесней-шим образом связаны с соседними народами.
Из вышесказанного можно сделать некоторые вы-воды. Во-первых, все эти разговоры и практические дела, направленные на выделение кряшен в самостоятельный народ, независимо от намерений их инициаторов и пропагандистов, ведут к еще большему рас-колу нашего и так очень разобщенного народа,— так же, как и попытки переименовать татар в булгар, противопоставить сибирских татар казанским и т. п. В настоящее время отсутствием этого единства умело пользуются московские власти и великодержавно-шо-винистические силы в своей открытой борьбе против суверенитета республики. Понимают ли это некото-рые деятели из кряшен, ведь они тоже вносят оп-ределенный вклад в дело раскола татарского народа, объявляя кряшен народом, отличным от татар, со-здавая собственные газеты и т. д.?
Второй вывод, который я осмеливаюсь сделать, многим наверняка не понравится, даже вызовет рез-кое возражение. Он сводится к следующему: посколь-ку татары в основном были принудительно обращены в православие, то было бы справедливым, если бы кряшены постепенно вернулись в лоно мусульман-ской религии, и в этом нет ничего предосудительного. Напрасно Г. Ибушев в упомянутой уже статье утверж-дает, что кряшены не щенки, чтобы их пинками пере-водить их одной религии в другую. Он не хочет знатьт что именно православное духовенство в сопровожде-нии вооруженных отрядов как со щенками обраща-лось с татарами и другими народами Поволжья и Сибири, загоняя в христианство против их воли. А в случае обратного перехода кряшен в ислам их строго наказывали, а самым мягким наказанием было полу-чение 30 ударов нагайкой и отправление в сибирскую ссылку.
Я далек также от позиции Тафкиля Камала, кото-рый также категорически возражает против возвра-щения кряшен в ислам. Можем ли мы предложить кряшенам ислам? — ставит вопрос этот философ и отвечает: «Нет, и еще раз нет!» (Мирас. 1992. № 12. С. 61). В отличие от Г. Ибушева и Т. Камала я считаю, что возвращение кряшен к мусульманской вере и к тата-ро-мусульманским именам не означало бы их униже-ния, наоборот, это явилось бы актом исправления несправедливости, допущенной по отношению к их предкам. Наступило бы своего рода нравственно-ду-ховное очищение крещеных татар. Если бы все тата-ры, еще не успевшие обрусеть, носили бы свои национальные имена, и фамилии, не навязанные завоева-телями, отмечали бы, одни и те же праздники, придер-живались единых обрядов и обычаев, например, при рождении ребенка, похоронах, поклонялись бы еди-ному богу—Аллаху, то разве это не сплотило бы татар? Разве не выиграла бы от этого татарская на-ция? Почему кряшены после смерти обязательно должны быть похоронены по соседству с русскими могилами, а не рядом с татарами-мусульманами?

Окончание следует.

В данной статье мы попытаемся рассмотреть тему, связанную с историческим разделением крещёных татар на две группы - старокрещёных и новокрещёных, а также очертить отдельные аспекты феномена народной религиозности их потомков - кряшен. В отечественной науке довольно слабо изучен вопрос, связанный с этническим происхождением кряшен - народа, говорящего на татарском языке, но исповедующего Православие. Этнографическая наука по-прежнему ставит под сомнение возможность отдельного этнического происхождения кряшен; часто их обозначают как отдельный этноконфессиональный феномен в составе татарского народа. Две крайние точки зрения продолжают находиться в независимом друг от друга положении: с одной стороны, говорится о кряшенах как о группе крещёных татар, исповедовавших ранее ислам и принявших крещение в период завоевания Казани Иваном Грозным и в последующее время, а с другой стороны, существует и альтернативная точка зрения, и кряшены рассматриваются как специфическая группа, которая ранее не исповедовала ислам, а приняла Православие из язычников. Существуют и промежуточные версии, например, в отношении того, что кряшены могли происходить от племени кераитов и исповедовать христианство до официального завоевания Казанского ханства . Мы располагаем целым рядом свидетельств не только о массовом переходе ряда крещёных татар в ислам и о существовании исламо-христианского синкретизма в среде крещёных татар, но и о специфической, как называли дореволюционные исследователи - “языческой” составляющей кряшенской религиозной жизни. Источники не дают нам одинаковой картины существования крещёных татар, и если в одних работах подчёркивается их тяготение к исламу, то в других речь идёт о религиозности, которая находится ближе к язычеству. Представители двух основных течений в исследованиях кряшенской проблемы пытаются привлекать те источники, которые более выгодны для выстраивания их концепции происхождения кряшен, но игнорировать какую-то из частей свидетельств не представляется возможным, так как в этом случае наше изучение кряшенской проблематики становится, мягко говоря, недостаточно объёмным и полным. Именно поэтому следует признать, что мы имеем совокупность источников, относящихся к дореволюционному времени, которая недвусмысленно свидетельствует о существовании крещёных татар как тяготеющих к исламу, так и в своей народной религиозности близко находящихся к язычеству.

Ещё в дореволюционное время существовали обозначения для двух групп крещёных татар - старокрещёные и новокрещёные. К первой группе относились те татары, которые были крещены не позднее XVI–XVII века, а ко второй группе относились крещёные в середине XVIII века и в последующее время. Решить вопрос о том, потомками какой из этих групп являются современные кряшены, для нас представляется довольно затруднительным, впрочем, и сама постановка этого вопроса не может быть однозначной в силу того, что следует спросить, а корректно ли вообще возводить кряшен к той или иной группе крещёных татар и не следует ли допустить, что современные кряшены могут являться потомками различных групп крещёных татар и их прошлое в данном контексте большого значения не имеет. Однако, как уже было сказано, исследования двух различных групп стали проводить ещё в до­революционное время, и разные наименования для крещёных татар были введены в связи с тем, что существовала проблема, связанная с разделением различных течений внутри этой группы.

В 1883 году М. В. Юзефович не просто выдвигает версию разного происхождения двух групп татар, но настаивает на том, что настоящими татарами являются лишь новокрещёные, принявшие христианство из ислама, старокрещёные же являются, по его мнению, природными шаманистами и наравне с чувашами и прочими народами были христианизированы прямо из язычества . Известно, правда, что в одном из своих писем Н. И. Ильминский прокомментировал статью М. В. Юзефовича, отнесясь к ней несколько критично в силу того, что вообще слабо верил в то, что ко времени взятия Казани существовал развитый ислам как таковой . Кроме того, для Н. И. Ильминского как миссионера было важно не показывать разницу между различными группами крещёных татар, а скорее увидеть некую общность, которая в дальнейшем могла бы помочь в деле христианизации. В целом же само по себе разделение на две группы крещёных татар не опровергается, но что касается их возможного различного этнического или конфессионального происхождения, то этот вопрос как раньше, так и сегодня продолжает являться спорным.

Особенность двух различных групп крещёных татар была отмечена и советским этнографом Н. И. Воробьёвым в 1929 году в работе “Кряшены и татары”: “Вопрос о том, были ли старокряшены крещены из ислама, ещё достаточно спорный. Наблюдая быт и даже язык, можно со значительной долей вероятия сказать, что эти татары или совсем не были мусульманами, или находились в исламе так мало, что он не проник в их быт” . В этой связи крайне необходимо понимать и разграничивать эти две различные группы, так как в дискуссиях и в современной татарской публицистике не просто не разделяют старокрещёных и новокрещёных татар, но и, путаясь в этом вопросе, приходят к неверным выводам, которые иногда порождают споры и конфликты. При этом выдвигается априорная посылка в отношении того, что все кряшены являются потомками насильно крещёных татар, ранее пребывавших в исламе. В доказательство этой гипотезы приводятся факты, относящиеся к имевшим место насильственным случаям крещения татар и их обратного возвращения в ислам, что само по себе опровергать неразумно, так как это доказано. С другой стороны, при аргументации такого рода полностью игнорируется доказанная теория существования двух групп крещёных татар и не говорится о том, что в ислам в большинстве случаев шли как раз представители той группы, которая была крещена позже всех, - новокрещёные татары. Если это осознать, то может отпасть целая серия вопросов, связанных с непониманием процесса христианизации и “от­па­дения” от христианства крещёных татар.

Крещение первой группы проходило после завоевания Казани Иваном Грозным или непосредственно во время завоевания; во втором случае могли быть и факты насильственного крещения. Так, вероятно, был крещён и сам казанский хан Ядыгар-Мухам­мад, и Уятмыш Гирей. После же непосредственного присоединения казанского ханства к русскому государству в 1555 году было принято решение об учреждении Казанской епархии, во главе которой встал святитель Гурий. Ему было поручено руководствоваться “Наказной памятью”, которая призывала не совершать крещение насильно, но всячески поощряла приход в Православие иноверцев. Однако известно, что христианизация мусульманского населения шла крайне слабо; что же касается народов, которые ранее находились в составе казанского ханства, но не являлись мусульманами, то их религиозность даже с принятием христианства во многом продолжала сохранять свои национальные черты.

Вторая массовая волна крещения инославных проходила в XVIII веке, что было обусловлено указами Петра I, а затем и Анны Иоанновны, которая способствовала открытию так называемой “Конторы новокрещенских дел”, занимавшейся христианизацией мусульманского и языческого населения. Крещёные татары, пришедшие из ислама, в этот период получили название новокрещёных. В тот период в Православие обратилось достаточно много людей, но позднейшие процессы массового возвращения в ислам, связанные с изданием Екатериной II в 1773 году указа о веротерпимости, свидетельствуют о том, что этот акт во многом являлся формальным. Новый закон Екатерины II запрещал насильственное обращение людей в Православие и разрешал перешедшим в Православие вернуться в их исконную религию. Действительно, после принятия этого закона большая часть новокрещёных татар вновь обратилась в ислам, причём этот процесс был не единовременным, а растянувшимся на годы. Что же касается старокрещёных татар, то они продолжали оставаться в рамках своей веры. В миссионерских документах возвращение новокрещёных татар в ислам именуется словом “отпадение”, но вот цитата: “Опыт показал, что из обращённых татар весьма немногие были искренне преданы Православию, по большей же части они всегда питали привязанность к старой мухаммеданской вере и либо открыто отпадали от христианства, либо, опасаясь худых последствий отпадения, втайне соблюдали обряды мухаммедан” . Князь Щербатов в 1776 году писал о миссионерстве в Казанском крае, осуждая тех новокрещёных татар, которые пришли к христианству лишь прельстившись льготами: “Те, которые токмо для награждения крестятся, суть, конечно бессовестные люди и тако в них Церковь не находит верных христиан…” .

Налицо проблема, с которой столкнулись православные миссионеры. Закон Екатерины II уже не держал новокрещёных татар в Православии, и после его издания происходило их возвращение в ислам. Отпадение новокрещёных татар в ислам заставило профессоров Казанской Духовной академии заняться серьёзным исламо-христианским диалогом и пытаться остановить массовый переход новокрещёных татар в ислам. Именно поэтому в Академии был учреждён целый ряд дополнительных предметов, посвящённых изучению ислама и христианско-исламской полемике, а затем открыто отдельное миссионерское отделение с преподаванием татарского, арабского и других языков. Среди преподавателей были А. К. Казем-Бек, затем сменивший его Н. И. Ильминский, переводчик Корана Г. С. Саблуков и Е. А. Малов.

Возможно, определённую часть татар удалось остановить от перехода в ислам, но массовый переход новокрещёных татар в ислам всё же имел место. С другой стороны, практически не было случаев перехода в ислам старокрещёных татар; большинство современных кряшен считают себя именно их потомками. Как уже говорилось, сегодня довольно сложно сказать о том, действительно ли никто из предков кряшен ранее не пребывал в исламе, и произошло ли их крещение в первый период христианизации из языческого состояния; не можем мы определённо сказать и о том, что предками кряшен могли быть племена кераитов, как доказывал в своей книге “Судьба гвардейцев Сеюмбеки” историк М. С. Глухов, но свидетельства их современной народной культуры говорят о существовании совершенно своеобразной народной религиозности, в которой влияние ислама отражено не столь сильно, как это должно бы существовать в группе, которая раньше была бы в нём укоренена. В дореволюционных документах, посвящённых старокрещёным и новокрещёным татарам, указывается на наличие у первой и второй группы заблуждений, но интересный момент состоит в том, что при обозначении заблуждений старокрещёных татар указывается на остатки в их культуре язычества, а при указании на заблуждения новокрещёных татар имеются в виду следы ислама. Интересна схема 1829 года по Казанской губернии, указывающая на заблуждения, с точки зрения составителей, разных народов . Если взять только тюрок, а именно старокрещёных и новокрещёных татар, а также чувашей, то выяснится любопытная вещь. Из более чем 19016 старокрещёных татар оставили свои заблуждения 15765, а пребывали в заблуждениях чуть более 3000, при этом из 12129 новокрещёных оставили заблуждения только 1609, а 10526 продолжали хранить память об исламе, то есть с точки зрения составителей пребывали в заблуждении. А из 269942 чувашей оставили языческие традиции 83723 и пребывали в них 186219. Очевидно из этой схемы, что старокрещёные татары были уже практически православными, в то время как чуваши максимально хранили память о языческой старине, а новокрещёные татары оставались под сильным влиянием ислама, а потому переходили в него и в дальнейшем. Случаев же перехода в ислам старокрещёных татар зафиксировано сравнительно мало.

Итак, большая часть оставшихся в Православии татар относились к старокрещёным. Избежать возвращения в ислам новокрещёных татар хотелось многим православным миссионерам, но миссионерское отделение, открытое при Казанской Духовной академии скорее выполнило иную функцию - функцию заведения, которое смогло воспитать православных людей, могущих изнутри понять ислам и вести серьёзную и осмысленную религиозную полемику. Многие труды студентов и преподавателей миссионерского отделения остаются интересными, актуальными и сегодня.

Роль миссионерского отделения Казанской Духовной академии оказалась достаточно важной в истории исламо-христианских взаимоотношений Казанского края, но оно не смогло остановить переход в ислам новокрещёных татар, что же до старокрещёных, то они в основном продолжали оставаться в рамках Православия. Это значимо в связи с тем, что большая часть современных кряшен относит себя именно к потомкам старокрещёных татар. И хотя мы не можем говорить о том, что абсолютно все новокрещёные татары вернулись в ислам, а также не можем утверждать, что все современные кряшены являются лишь потомками старокрещёной группы, но говорить о возможном процессе ассимиляции новокрещёных татар со старокрещёными представляется вполне возможным, так как религиозный компонент всегда учитывался при заключении браков. Вполне реально, что среди предков кряшен были и новокрещёные татары, но вероятно, что консолидирующая роль всё же принадлежала старокрещёным татарам, то есть новокрещёные были ассимилированы со старокрещёными. Другой вопрос связан с тем, по какой причине ислам проник столь слабо или не проник вообще в культуру старокрещёных татар. На этот вопрос отвечают по-разному и связано это с тем, что непосредственных сведений об этом у нас нет и выстраивать можно лишь гипотезы, но очевидно, что даже на примере отдельных групп татар, исповедующих сегодня ислам, можно увидеть, что среди них есть целые группы, в которых ислам распространился довольно поздно, поэтому предположение о том, что старокрещёные татары не исповедовали ислам и до христианизации, совершенно не лишено смысла.

Разобравшись в перипетиях, связанных с существованием двух групп крещёных татар, хотелось бы рассмотреть особенности так называемой народной религиозности кряшен. Термин народная религиозность в научной литературе обозначает не просто исповедуемую религию, а целую систему религиозных представлений, в которую входят древние пласты религии, её этническое восприятие и сама религия в её канонической форме, то есть этот термин обозначает совокупность религиозных представлений народа, которая может и отличаться от канонических религиозных представлений. Известный российский исследователь А. А. Панченко предлагает пользоваться термином “народное православие” , но термин народная религиозность несколько точнее отражает специфику данного вопроса.

Говоря о религиозности кряшен в прошлом и настоящем, мы должны учитывать, что на специфику религиозных представлений человека может влиять целый ряд факторов - исповедуемая религия, рудиментарные остатки прошлых верований, возможное влияние на религиозность быта, под воздействием которого религиозные представления могут обретать специфические черты, а таже внешних контактов. Все эти факторы в дальнейшем выливаются в некую отличительную специфику религиозности каждой отдельно взятой группы. В нашем случае мы должны понимать, что на специфику кряшенской религиозности влияло не только исповедуемое ими Православие, но и ранее исповедуемая религия (язычество или ислам), однако в нашу задачу не будет входить изучение группы новокрещёных татар. С другой стороны, даже если мы видим какое-либо влияние ислама в среде старокрещёных татар или современных крещёных татар, то это совершенно не говорит о свидетельстве остатков в их памяти следов прошлой веры. В своё время известный британский учёный Эрик Хобсбаум в статье “Изобретение традиций” писал и доказывал, что не стоит соотносить многие обычаи, которые сегодня нам кажутся древними, с прошлым . Таким образом, не только исламские обычаи могут быть заимствованы в позднее время, но и те обычаи, которые сегодня нам кажутся языческими, могут являться заимствованными, воссозданными или созданными в довольно позднее время.

Наиболее систематические сведения о религиозности кряшен мы впервые получаем от миссионеров, проповедовавших среди них. В первую очередь это, конечно же, Николай Иванович Ильминский (1822–1892) и целая плеяда его учеников, которые сами были выходцами из кряшенской среды и в своих работах описывали “язычество” крещёных татар. Их сочинения были направлены против этих проявлений, но поскольку миссионеры считали, что невозможно бороться с проявлениями язычества, не вникнув в них глубоко, работы, оставленные нам кряшенскими священниками, представляют неоценимое богатство в деле изучения религиозности кряшен конца XIX и начала XX века.

В связи с деятельностью миссионера Николая Ивановича Ильминского в среде крещёных татар возникало более осознанное отношение к православной Церкви. Несмотря на то, что до Н. И. Ильминского многие крещёные татары однозначно идентифицировали себя с Православием, в силу своей удалённости от центров Православия и плохого знания русского языка они не могли углубляться в православную веру в должной степени, что порождало существование некоей автономной религиозности, которая часто развивалась независимо от официальной Церкви, а зачастую в ней и не нуждалась. Н. И. Ильминский прекрасно владел тюркскими языками и видел острую необходимость в подлинной христианской проповеди в среде крещёных татар и в переводе богослужения на их язык. Прежде всего он обратил внимание на специфику языка старокрещёных татар. Он отмечал, что эта группа смогла сохранить максимально чистый народный язык, без примеси фарсизмов и арабизмов . Поэтому она не могла понимать переводов, ориентированных на язык, обогащённый заимствованными словами, который в большей или меньшей степени могли понимать татары, исповедующие ислам или перешедшие в христианство из ислама. Следует упомянуть, что попытки перевода отдельных православных молитв и Священного Писания были предприняты и до Н. И. Ильминского, но их качество было невысоким из-за того, что игнорировалась специфика языка старокрещёных татар, Н. И. Ильминский же решил сделать для них специальный перевод. Переводил он вместе с крещёным татарином из деревни Никифоровка Мамадышского уезда Василием Тимофеевым, с помощью которого ему удалось перевести букварь для крещёных татар, а также начать переводить Священное Писание. Василий Тимофеев оказал помощь в переводе литургии, книги Бытия (1863), Премудрости сына Сирахова (1864), Евангелия от Матфея (1866), а также ряда других книг.

При переводе книг Николай Ильминский решил использовать не арабскую графику, распространённую среди татар-му­суль­ман, а видоизменённый с учётом специфики языка кириллический алфавит. Такой алфавит он не только считал более удобным, но и видел в нём важный религиозный смысл: “Большая часть, по крайней мере, фактов даёт основание заключить, что алфавит знаменует преимущественно религиозную связь народов. И мы поступаем согласно этому историческому закону, чтоб этим их соединить не с родиной Магомета, а с Церковью-матерью, которая для них есть Церковь русская” .

В 1864 году Николай Ильминский решает открыть специальную школу для крещёных татар, которая впоследствии получила наименование крещено-татарской. Там изучались не только основы Православия, но и светские дисциплины, всё обучение проводилось на родном для кряшен языке. До деятельности Н. И. Ильминского школы для крещёных татар существовали, но преподавание там шло на русском языке, что серьёзно ограничивало доступ к знаниям. Сам Н. И. Ильминский был большим противником русскоязычных школ для инородцев, он подчёркивал важность преподавания именно на родном языке: “Только родной язык может успешно и основательно, а не поверхностно, двинуть народ как массу по христианскому пути. Напротив того, чужой язык никогда не в состоянии сделать христианство общенародным достоянием целого населения” .

Н. И. Ильминский не просто пытался переводить Священное Писание или богослужение, он создавал особый кряшенский богословский язык, он считал возможным создание особой кряшенской богословской школы, которая с одной стороны была бы православной, но с другой могла бы иметь своё особое лицо, в том числе была бы нацелена на диалог с исламом. Разумеется, Ильминского не мог не привлекать исламо-христианский диалог, и возможно, он верил, что старокрещёные татары, для которых он так много сделал, станут неким мостом взаимопонимания с мусульманами, а со временем смогут привести ко христианству и мусульман: “Если Провидение рано или поздно приведёт наших магометан к познанию и принятию христианской истины, то в этом деле всего удобнее могут послужить посредниками крещёные татары” .

С появлением Н. И. Ильминского для крещёных татар впервые возникла возможность получить образование и богослужение на своём родном языке. Напрашивается логичный вопрос в отношении того, какой же была религиозность кряшен до прихода Н. И. Ильминского? Василий Тимофеев и другие ученики Ильминского свидетельствуют о том, что до своего осознанного знакомства с православной Церковью они жили, культивируя наравне с христианской верой почитание различных духов, приносили жертвоприношения и верили в многочисленные приметы, которые были связаны с существованием чудесных существ, а также обращались к колдунам. Было бы наивно полагать, что с приходом Н. И. Ильминского и активной миссионерской деятельностью его учеников сразу же всем удалось объяснить то, что далеко не все традиции, бытовавшие в среде крещёных татар, имеют подлинно христианское происхождение. Разные миссионеры описывали, сколь трудно было избавлять крещёных татар от их многочисленных “языческих” суеверий. И всё же Н. И. Ильминскому удалось сделать большое дело, открыв вначале одну школу, а затем устроив и целую сеть школ для крещёных; он смог добиться того, что уже к концу XIX века среди кряшен начала формироваться своя интеллигенция, а уровень средней образованности большинства крещёных татар был выше среднего уровня образованности татар-му­суль­ман. Конечно, деятельность Н. И. Ильминского и его учеников не смогла охватить всех кряшен, но именно она дала толчок к совершенно новой кряшенской самоидентификации.

После революции 1917 года появился так называемый “кря­шенский вопрос”. С мая 1917 года стала выходить специально учреждённая газета “Кряшен”, в которой был выдвинут лозунг “кря­шены - нация”. В 1918 году ещё действовал кряшенский передвижной театр, продолжало работу кряшенское издательство и кряшенская учительская семинария, преобразованная в дальнейшем в педагогический техникум. В 1926 году была проведена перепись населения, где более 100 000 кряшен заявили о себе как об отдельной этнической группе. Это сразу вызвало интерес в науке, и уже упоминавшийся нами этнограф Н. И. Воробьёв пишет статью “Некоторые данные по быту крещёных татар (кряшен) Челнинского кантона ТССР” , где довольно чётко разграничивает группы “старокряшен” и “новокряшен”. Там же он пишет и о том, что кряшены уже тогда не желали именоваться крещёными татарами: «даже свою национальную принадлежность они определяют по религии, называя себя “кряше­нами”, и не соглашаются с наименованием татар, прилагая этот термин лишь к мусульманам» . В этой же работе он впервые пишет о прошлой религии кряшен: “Возможно, что многие из них мусульманами и не были, так как новокряшены ушли в ислам обратно, а у старокряшен даже не везде сохранились предания об их принадлежности к исламу” . Позже свои идеи Н. И. Воробьёв разовьёт в уже упоминавшейся работе “Кряшены и татары” .

Однако вскоре кряшен фактически объединили с другими татарами, и в 30-х гг. XX в. учебных заведений и школ, ориентированных на кряшен, уже не было. В начале 90-х гг., когда в России наметился процесс демократизации, кряшены вновь стали заявлять о своих правах на более автономное развитие.

К большому сожалению, советские и российские этнографы отдельно религиозностью кряшен практически не занимались, и мы встречаем лишь эпизодические описания обрядов и обычаев кряшен. Автору этих строк удалось совершить ряд поездок в деревни и города современного Татарстана, где проводились интервью с кряшенами, что дало некоторую возможность понять современное состояние религиозности кряшен . Интересно, что при сопоставлении обрядов и традиций, которые были описаны в дореволюционной литературе, удалось обнаружить, что многие традиции сохраняются и сегодня.

Исследования автора показали, что несмотря на специфическое положение кряшен и сложные исторические перипетии, в их среде продолжают сохраняться разные формы религиозности и обряды, которые, правда, иногда входят в конфликт с официальным Православием. Здесь кроется большая проблема, связанная с тем, что количество кряшенских приходов, где служба идёт на родном для кряшен языке, ничтожно мало, поэтому религиозность кряшен и сегодня, особенно в деревнях, продолжает находиться в своеобразной автономии. Стоит упомянуть хотя бы такой факт, что во многих деревнях и сегодня крещением и отпеванием людей занимается не священник, а местные почитаемые бабушки, что является показателем того, в какой малой мере и сегодня православная Церковь участвует в религиозной жизни кряшен. Конечно, в среде кряшен есть и священники, люди с богословским образованием, но их катастрофически не хватает.

Если говорить непосредственно о религиозной идентификации самих кряшен, то здесь, безусловно, следует упомянуть, что Православие для большинства кряшен является основной конфессией. Свою веру люди обозначают по-разному: “Мы православные”, “Мы христиане”, другие говорят “кряшенская вера” - именно так обозначают свою веру пожилые люди и это фактически синоним Православия, иногда ещё говорят “русская вера”; приходилось слышать даже такие объяснения: “Бог у нас русский, а язык татарский”.

Практически в каждом кряшенском доме есть иконы (тэрэлэр ). Они традиционно находятся в углу и украшаются по бокам традиционными полотенцами с национальными узорами.

Загробный мир у многих кряшен воспринимается довольно материализованно. По сообщению информантов, он практически такой же, как и тот, в котором живём мы, но там нет скорби и живут только хорошие люди. Для того чтобы попасть в тот мир, крайне важно не только вести порядочную жизнь, но и хорошо провести похороны. Если они прошли хорошо, то значит, и участь на том свете будет добрая, а если что-то произошло во время похорон, то это повод к беспокойству. Есть поверье, что если в семье умирает несовершеннолетний ребёнок, то его мать не должна есть ягоды до Петрова дня, так как по представлениям кряшен на Петров день детям на том свете раздают ягоды. И если мать до этого времени будет есть ягоды, то её ребёнку не достанется ягод, так как мать их съела.

В среде кряшен продолжают оставаться различные поверья, связанные с духами, хотя влияние священников, говорящих о том, что многое в таких поверьях не совсем православно, сказывается на том, что люди пытаются скорректировать свои религиозные представления в соответствии с христианством. Так, одна религиозная женщина рассказывала про духов, но объясняла, что это не у православных, однако при беседе с ней удалось выяснить и то, что, несмотря на осуждаемое ею почитание духов, она продолжает варить так называемую жертвенную кашу на Петров день и вешать платки на специальные молитвенные часовенки (это не часовни как таковые, а памятные знаки или кресты, куда вешают платки; у них приносят жертвы и молятся), которые массово представлены в кряшенских деревнях.

В ходе опросов кряшен выяснилось, что постов большинство кряшен не держит или держат недолго: один день перед праздником, иногда 7 дней перед праздниками (особенно перед Пасхой и Петровым днём). Перед христианскими праздниками кряшены стараются мыть стены, окна и пр., дабы встретить святые дни в чистоте. Интересно, что даже некоторые неверующие кряшены отмечают отдельные праздники. Любопытным кажется то, что мне говорил один неверующий кряшен: “Вот Покров и Троицу я отмечаю. Это для нас как национальный праздник, а Пасху нет, не отмечаю”.

Отсутствие священников порождает необходимость выделять священнослужителей из деревенской среды; часто выбирается человек, считающийся особо религиозным, обычно это женщина. Они могут крестить детей, отпевать умерших и возглавлять общественные моления. В разговорах с ними, с одной стороны, всегда была видна искренняя вера, но с другой стороны очевидно, насколько всё это расходится с традиционным христианством. Одна из таких почитаемых женщин в селе Толкияз рассказывала о своём восприятии христианства. Приведу некоторые её слова: “Есть узкая дорога к Богу. Даже Иисус Христос на небо не попадает, Он слышит лишь Духа Святого. Люди после смерти попадают к Иисусу. Там суд будет, судят ангелы. На левой стороне плохие, а на правой хорошие. И скажут, кто что делал. У них всё записано. Злые в аду будут мучаться, а добрые с Иисусом будут”.

Если говорить о праздниках, то наибольшим почитанием пользуются следующие праздники: Рождество (Роштау или Роштва ) и период святок (нардуган ), Крещение (Кач ману ), Пасха (Олы кон ‘Великий день’), Троица (Тройча ), Петров день (Питрау ) и Покров (Пукрау ). Праздник Рождества тесно связан с последующим нардуганом, который почитается у многих народов, в том числе окружающих кряшен, и скорее всего восходит к древнему празднику зимнего солнцестояния. В дни нардугана и сегодня принято гадать, наряжаться в различные одежды и веселиться. До сегодняшнего дня многие кряшены уверены, что в эти дни все духи и бесы срываются с цепей, а потому после нардугана необходимо очиститься путём омовения в бане или искупавшись в крещенской воде.

Важным обычаем нардугана были гадания. Один из самых распространённых видов кряшенских гаданий - это гадание на кольцах или перстнях - жозок салыу . В 1907 году исследователь С. Матвеев написал работу “Гадание на кольцах у крещёных татар” . Сравнивая написанное в данном труде и то, как проходят гадания у ряда деревенских кряшен сегодня, можно сказать определённо, что с течением времени этот обычай не претерпел никаких изменений.

Кач ману - Крещение Господне. После окончания святочного периода наступает христианский двунадесятый праздник Крещение. В этот день принято мыться в бане; особенно это важно для тех, кто принимал участие в рождественских играх. Человеку необходимо очиститься от скверны нардугана. Вода даже в бане, по представлением кряшен, обладает особыми очистительными свойствами. Правда, в одной из деревень я зафиксировал обычай мыться до праздника Крещения, а также не мыться 2–3 дня после Крещения. Вероятно, здесь несколько иное отношение к святости воды. Если в других местах кряшены считают, что важно вымыться святой водой, очистившись как бы от грязи не только физической, но и духовной, то другие считают, что крещенская вода настолько свята, что её не следует использовать для обычного омовения, и с этим связан обычай вымыться до Крещения и не мыться после Крещения 2–3 дня. В православной традиции на праздник Крещения принято освящать воду. Раньше в отдельных кряшенских деревнях, также как и в русских, на Крещение люди могли выходить крестным ходом к пруду, в котором освящали воду, после чего вода становилась освящённой, и каждый мог набрать для себя нужное количество, храня в течение года и применяя её во время болезни. Там, где церквей нет, воду освящает один из жителей деревни. Так, в деревне Янсувары все освящают воду у одной женщины, которая опускает туда где-то давно найденный серебряный крест. Обычай таскать воду в вёдрах чуть ли не наперегонки распространён в ряде деревень и сегодня.

Олы кон ‘Великий день’, Пасха. Перед наступлением этого праздника люди убираются в доме, стирают грязные вещи и стараются пошить к празднику новую одежду. В сам праздник принято особое приветствие словами: Христос терелеб торган! ‘Христос воскресе!’. И в ответ - Чыннаб терелеб торган! ‘Воистину воскресе!’.

Праздник Святой Троицы, или Тройча , был приурочен и “празднику берёзы” - Каен бэйрэме . В этот день принято наряжать берёзы - каен башын бэйлэY различными платочками и кусками ткани.

Питрау - день Петра и Павла - ассоциируется с весной, и иногда его называют ещё праздником цветов, так как в этот день было принято собирать цветы, надевать цветочные венки на голову и украшать цветами дома. Принято водить хороводы, петь песни и дарить цветы любимым людям. Правда, если человек не нравится, ему могут подарить или повесить на ограду дома чертополох или крапиву - это свидетельство неуважения. Естественно, что в этот день молодые люди могли более явно выражать свою симпатию друг ко другу, и он ассоциируется у многих кряшен с первыми признаниями в любви и с предложением выйти замуж. Так появилась кряшенская поговорка: “В Петров день невест забирают, а на Покров свадьбу справляют”. В распространённой в среде кряшен травной медицине было принято собирать лечебные растения в виде цветов именно до Питрау, а после праздника собирались лечебные корни; так появилась поговорка “До Петрова дня целебны цветы, а после Петрова корни”. Один из кряшенских травников поведал, что именно на Петров день он собирает 41 вид цветов, и эти цветы дают особенно хороший лечебный эффект. Этот праздник - один из наиболее почитаемых в кряшенской среде, его иногда называют кряшенским сабантуем. Традиционные же татарские сабантуи проходили обычно до этого дня, и часто получалось, что призы с сабантуя сохранялись до Питрау, что давало возможность кряшенам использовать их и на этом празднике. Сам праздник состоял из двух частей: Питрау каршылар - встреча Питрау и Питрау заты - проводы Петрова дня. Если утром он мог ассоциироваться с церковным празднеством и собиранием цветов, то ближе к вечеру превращался в широкий народный праздник со своими обычаями, традициями, конкурсами, плясками, состязаниями и пр. На Питрау часто проходили состязания в татарской народной борьбе куреш .

В каждой семье на праздник принято резать барана (питрау тэкэсе ). Интересно, что практически все современные кряшены утверждают, что это не просто баран, а жертвенный баран. На мой вопрос, кому же его жертвуют, большинство людей задумывалось и, как правило, не могло найти ответа. Во всяком случае, воспринимают его явно как не просто барана, а жертвенного барана к празднику. В отдельных деревнях мною были записаны случаи бескровного жертвоприношения каши уже после дня Петра и Павла. Обычно это происходило через 2–3 дня после праздника. Жертва варится в больших котлах, которые используются только для жертвоприношений и для других целей использоваться не должны. Жертва приносится на особом почитаемом месте, часто на месте бывшей Церкви или часовни. Смысл этого жертвоприношения - в благополучной погоде и регулярных дождях.

Как говорилось раньше, Питрау кряшенами воспринимался как часть годового цикла; после него начинался период кошения сена, поэтому сразу после праздника кряшены приступали к сенокосу.

В Покров, или Пукрау , принято собирать последний урожай; как и на Петров день, режут жертвенного барана и варят жертвенную кашу и яйца. Многие кряшены считают, что именно в этот день нужно справлять свадьбу.

Многие современные религиозные обычаи и традиции кряшен связаны с их прошлой религиозностью, в частности само наименование Бога в их языке звучит как Тянгре , Тэнре , Тэре . Эти слова являются модификациями тюркского слова Тенгри (Tangri, Tengri); у соседей кряшен, тюркоязычных чувашей, слово, обозначающее Бога, звучит как Тура , что этимологически восходит опять-таки к тюркскому слову Тенгри . Буквально это слово принято переводить как Небо , и в древнетюркском пантеоне оно обозначало верховного бога. Сохранение этого слова в среде кряшен и наименование икон как тэрэлэр - приблизительный перевод на русский язык был бы эквивалентен русскому слову божница , - говорит о том, что в среде кряшен существует совершенно специфическая религиозная лексика, относящаяся к древним пластам тюркского языка. Любопытно также и то, что многие слова религиозного значения, существующие в среде кряшен, иногда отсутствуют в среде казанских татар, исповедующих ислам.

У кряшен существуют совершенно определённые представления о едином Боге, но вместе с тем в быту продолжается почитание и домашних духов - домового (Ой эйясе , буквально ‘домашний хозяин’), сарайника (Абзар эйясе , буквально ‘хозяин двора или хлева’). Для них отдельные кряшены до сих пор устраивают обряды жертвоприношения. Распространено почитание духов, связанных со стихиями: Су эйясе ‘хозяин воды’ и Жир иясе ‘хозяин земли’. Даже сегодня в отдельных деревнях отмечается праздник Жир жаралгак кон ‘день образования (сотворения) земли’; этот день, вероятно, имеет непосредственную связь с почитанием земли или хозяина земли, но современными кряшенами он воспринимается как православный праздник, который отмечается на следующий день после дня Святой Троицы, то есть он связан с днём Святого Духа, по повериям кряшен, в этот день образовалась земля, и поэтому нельзя вести никакие работы, связанные с землёй.

Также у кряшен пользовался почитанием хозяин леса Урман эйясе и группа лесных существ под названием шурале . Известны и враждебные духи - пярей, убыр, албасты.

Ещё не так давно (а иногда это сохраняется и сегодня) в среде кряшен было принято обращаться за помощью к знахарям. И. Софийский писал о том, что «кряшенские знахари это, несомненно, остаток “древнеязыческого шаманского сословия”, игравшего в старину огромнейшую роль» . Местные колдуны у кряшен имеют название куремче , кюремче (от слова кюр ‘видеть’). К куремче у современных кряшен отношение разное, но часто приходилось слышать, что знахари - люди менее религиозные, хотя и знают много секретов. Секреты, правда, они просто разглашать не станут, но могут передать своим преемникам. Эти люди считаются не очень хорошими, однако к ним ходят, а некоторые иногда готовы поехать в соседнюю деревню, но если кто-то идёт или едет к колдуну, то этого не афиширует.

В кряшенской среде довольно сильно развито также почитание природы - ручьёв, деревьев, рощ, отдельных мест. Так, в одной из деревень мне удалось зафиксировать обряд почитания священной сосны. Недалеко от неё находится речка, но купаться в ней никому не разрешается, дабы не гневить сосну.

Можно было бы продолжать говорить о специфической кряшенской религиозности, но думаю, что приведённых здесь наблюдений вполне достаточно, чтобы увидеть совершенно особую уникальность этой группы. Конечно, специфическая народная религиозность, о которой писалось здесь, характерна в большей степени для жителей кряшенских деревень, но именно эта религиозность интересна для исследования. Что же касается общего духовного положения кряшен, то отсутствие достаточного количества церквей и священнослужителей продолжает оставаться проблемой. Отдельные лидеры кряшенских организаций ратуют за возрождение традиционных кряшенских школ, которые также были ликвидированы и до сих пор не воссозданы. Конечно, у кряшен есть свои проблемы, но этот народ имеет уникальную историю и культуру, которая, несомненно, требует более глубокого изучения.

Алла , хотя он допускал и иные слова для обозначения Бога.

270 лет тому назад, 6 октября 1740 г. Святейший Правительствующий Синод рассмотрел указ императрицы Анны Иоанновны от 11 сентября того же года. Копии указа для его исполнения были направлены в Московское Синодальное правление, казанскому, вятскому, астраханскому, нижегородскому, рязанскому, воронежскому архиереям и архимандриту Свияжского Богородицкого монастыря Димитрию Сеченову.
Казалось бы, Синод ограничился выполнением обычной канцелярской работы, однако последствия принятых документов для татарского и для других иноверческих народов Российской империи оказались драматическими. Речь в этих документах шла о массовой христианизации народов Поволжья. Как российские, так и татарстанские средства массовой информации об этом историческом событии не сообщили ничего. На экранах телевидения, на страницах газет и журналов доминировали другие сюжеты. Ничего удивительного в этом нет, так как в истории России и русской православной церкви есть немало страниц, упоминание о которых является нежелательным.

К такого рода событиям и относится данный указ, сыгравший решающую роль в организации массовой христианизации иноверческих народов в середине XVIII века. К сожалению, современный читатель не только не знает содержание данного документа, а зачастую ставит под сомнение о возможности появления такого нормативного акта в Российской империи. Поэтому считаем уместным более подробно рассказать о содержании указа и о том, как данный законодательный акт был реализован в нашем крае на протяжении более чем 20 лет.

Хорошо известно, что после завоевания Казанского, других татарских ханств религиозная политика Российского государства была направлена на создание моноконфессионального православного государства. В целом можно заключить, что к 40 - вым годам XVIII века была завершена подготовка к этапу массовой христианизации иноверцев. Накопленный опыт реализации религиозной политики в Волго-Уральском регионе в предыдущие годы позволил ставить и решить более масштабные задачи.

В результате предыдущей миссионерской деятельности в Казанской губернии было крещено более 30 тысяч мусульман и язычников, из них мусульман 16 227 человек. Как представляется, эти статистические данные позволяли идеологам и исполнителям религиозной политики быть уверенными в том, что задача массового крещения как мусульман, так и языческих народов не утопия, что она будет решена в результате совместных действий церкви и государства за достаточно короткие сроки.

К тому же, во внимание был принят рост антимусульманских настроений в условиях русско-турецкой войны 1737-1739 гг. Такие настроения в обществе усилились и в ходе подавления восстаний 1735-1740 гг. на территории современного Башкортостана. Именно эти настроения позволили выработать и реализовать радикальные меры по массовому крещению иноверческих народов империи. Российское государство продолжало рассматривать ислам «как опухоль, как чуждое религиозное явление внутри империи, духовные центры которого находились за ее пределами, как противника, который должен быть уничтожен, а российских мусульман - как враги, подлежащих разоблачению».

Указ об организации массовой христианизации императрица Анна Иоанновна подписала 11 сентября 1740 г. Он был назван «Об отправлении архимандрита с некоторым числом священнослужителей в разные губернии для обучения новокрещеных христианскому закону и о преимуществах, новокрещеным дарованных». По названию указа трудно представить, что речь идет об организации массовой христианизации российских иноверцев.

В преамбуле указа отмечалось, что в Казанской, Астраханской, Сибирской, Нижегородской и Воронежской губерниях имеется несколько тысяч домов иноверцев - магометан, идолопоклонников, необходимость крещения которых была обоснована еще Петром Великим, а несколько тысяч душ уже приняли православную веру, получили льготы. Однако многие новообращенные не соблюдают христианскую веру, живут вместе с некрещеными в одних деревнях и пребывают в заблуждении.

Организация крещения иноверцев была поручена Новокрещенской конторе во главе с архимандритом Свияжского Богородицкого монастыря Димитрием Сеченовым. Непосредственно процесс крещения должны были осуществить пять протопопов из Казанской епархии с необходимым числом солдат. При этом вся миссионерская деятельность Новокрещенской конторы должна была согласовываться с казанским епархиальным архиереем Лукою Канашевичем.

Далее следуют рекомендации по организации крещения иноверцев-мусульман и язычников. Указ не только определил начало активной миссионерской деятельности в масштабах нескольких губерний, но и содержал своего рода программу-минимум обучения крещеных основам христианской веры. Обучая и наставляя каждого новокрещеного, миссионеры должны были действовать «по образу апостольской проповеди со всяким смирением, тихостию и кротостию и без всякого кичения». Таким образом, предложенные меры при их последовательной реализации исключали насилие.

Для новокрещеных указ устанавливал правила посещения церквей «в дни недельные и в господские и в праздничные» и исповедания у своих приходских священников в дни великого поста. Под особым контролем православных миссионеров оказались крещеные татары. Тщательное повседневное наблюдение за новокрещеными поручалось русским, живущим вместе с ними. Обо всех случаях нарушения православных религиозных обрядов необходимо было сообщать Димитрию Сеченову, а виновных наказывать. Указ рекомендовал, чтобы по отношению к новокрещеным был проявлен максимум внимания и терпимости, чтобы «через такие ласковые к ним поступки и наставление иноверцам к восприятию христианского закона придать охоту».

Именно с целью утверждения новокрещеных в православной вере, им в качестве «восприемников», т. е. духовных наставников, определялись «старинные русские люди».
В этом же пункте указа подробно расписана политика русификации путем поощрения браков между новокрещеными и русскими. Рекомендовалось, чтобы русские люди выдавали своих дочерей замуж за новокрещеных, не требуя за них приданого. При этом брак между русскими и новокрещеными оказывался средством укрепления новокрещеных в православной вере, так как «имея в доме своем зятя или невестку русских, таких дел, которые христианскому закону противны, в домах своих чинить опасаться будут и прежнее свое заблуждение от времени до времени покидать и забывать станут». Законодательно закреплялось положение о том, что всякий переход иноверных в православие рассматривался как признак добровольного слияния с русским племенем.

Впервые этот указ регламентировал вопрос о переселении новокрещеных. Его авторы были убеждены, что крещеные и некрещеные не могут жить вместе, и они были абсолютно правы. Рекомендовалось новокрещеных иноверцев селить с новокрещеными или с русскими людьми. Решением всех вопросов переселения должен был заниматься специально выделенный человек - «надежная персона», который переселял бы по несколько семей в год, а не всех вдруг, «изыскивая к тому потребные способы». Жалованье ему определялось даже выше, чем руководителю Новокрещенской конторы с учетом того, чтобы он «ко взяткам и подаркам не касался».

Отказавшихся поселиться в русских и новокрещенских селениях, предполагалось разместить на свободные земли между Саратовым и Царицыным или в Ингерманландской губернии. В новых поселениях предусматривалось строительство по одной церкви на каждые 250 дворов, при этом штат священнослужителей должен был держать под постоянным наблюдением всех прихожан. В каждой церкви должны были служить два священника, дьякон и три церковника. Разрешение на переселение давала Новокрещенская контора, письмо священнику нового поселения подписывал архимандрит или его помощник. Новопоселенцу выделялось место для дома, пашенные и сенокосные угодья. Не пожелавшие переселиться новокрещеные имели право оставаться там, «где жили ранее».

Указ подтвердил ранее установленные льготы новокрещеным. Новокрещеные на три года освобождались от уплаты налогов, призыва в рекруты. При этом указ предусмотрел, чтобы все налоговые льготы должны были компенсировать те, кто не хотел креститься. Государство, переложив платежи крещеных на некрещеных, ставило приверженцев своей веры, в чрезвычайно сложное экономическое положение. Налоговый пресс в отношении татар-мусульман возрастал в зависимости от темпов крещения. Освобождение от рекрутской повинности новокрещеных также компенсировалось дополнительным набором рекрут среди не крестившихся.

Кроме того, правительство за принятие святого крещения предусмотрело различные подарки и денежное вознаграждение от 50 коп. до 1 руб. 50 коп. Богатый получал подарки более ценные, чем бедный, мужчина больше, чем женщина, дети меньше, чем взрослые. Ясачные татары-мусульмане в случае крещения получали медный крест, рубаху и порты, сермяжный кафтан, шапку, рукавицы, чирики с чулками, а татарские мурзы могли рассчитывать на серебряный крест и более ценные вещи и одежду.

Указ материально заинтересовывал миссионеров. На просветительскую деятельность предусматривалось выделение ежегодно по 10 тысяч рублей, значительная по тем временам сумма. Были назначены достаточно высокие для того времени жалованья: архимандриту - 300 руб., протопопам - 150, переводчикам - 100, комиссару - 120, канцеляристу - 84, копиистам - 60 руб. в год. Кроме того, все миссионеры, в зависимости от занимаемой должности, получали натуральные выплаты продуктами питания.

Следует заметить, что большинство предусмотренных мер было разработано и принято ранее Сенатом или Синодом. Однако рассматриваемый документ не только интегрировал в нечто целое ранее принятые решения по осуществлению религиозной политики и освящал эти решения именем императрицы. Это была попытка обеспечить комплексное решение задачи массовой христианизации нерусских народов России. Именно этот подробный указ от 11 сентября 1740 г. стал законодательной базой их обращения в православие как во время существования Новокрещенской конторы, так и в последующий период, вплоть до февральской революции 1917 года.

Реализация положений именного указа от 11 сентября 1740 г. происходила во время двадцатилетнего правления Елизаветы Петровны. Ее общим итогом стала массовая христианизация иноверческих народов. Именно в годы ее правления начался новый этап борьбы с приверженцами старообрядчества, в тайге запылали «гари» - самосожжения старообрядцев. В эти же годы услилилось преследование евреев как ненавистников имени Христа, которых было решено немедленно выселить из России и ни под каким видом в страну не пускать. На доклад, в котором говорилось о возможных экономических потерях России в случае осуществления этих мер, Елизавета Петровна наложила резолюцию: «От врагов Христовых не желаю интересной прибыли».

Организация массового крещения иноверческих народов в Волго-Уральском регионе началась под непосредственным руководством Димитрия Сеченова. Идейным и организационным центром этой кампании была Новокрещенская контора. Первым шагом стало укрепление штатов миссионерской организации. По просьбе архимандрита Д. Сеченова миссионерами назначены учителя Казанской духовной семинарии Вениамин Пуцек-Григорович, Сильвестр Гловацкий, Евмений Скаловский и находившийся в Москве священник Георгий Давидов из грузин.
Все они сразу включились в активную миссионерскую деятельность среди иноверцев Поволжья. В 1741 г. в Царевококшайском уезде 416 марийцев крестил Георгий Давидов; 475 марийцев и удмуртов Уржумского и Вятского уездов - Вениамин Пуцек-Григорович; 721 мордвина в Алаторском уезде - управитель Новокрещенской конторы Димитрий Сеченов; 114 мордвин Пензенского уезда - Стефан Давидов.

Совместные усилия государства и миссионеров стали давать свои результаты. Так, за 1741 г. и январь 1742 г. было крещено 143 мусульманина, 3 808 мордвы, 3 785 марийцев, 806 вотяков, 617 чувашей, всего 9 159 человек. Как показывают эти данные, среди принявших православие татар-мусульман было немного, особенно в сравнении с язычниками. Ситуация вызывала раздражение властей, и они предприняли радикальные меры, использовав опыт последней четверти XVI в.

Именно нежелание татар принять православие, а также противодействие политике христианизации мусульманского духовенства, его огромное влияние в татарском обществе привели к принятию решения о разрушении мусульманских мечетей. Дело не только в том, что мечети играли роль центров мусульманской общины, ее духовной и общественной жизни. Они рассматривались как опорные пункты агитации против русского господства, как центры сепаратизма. Ахун, мулла, абыз были и религиозными авторитетами, и судьями, учителями, нередко - врачами. По логике миссионеров, разрушение мечетей должно было привести к резкому ослаблению позиций мусульманского духовенства, следовательно, и ислама.

Еще 16 ноября 1741 г. в Синод обратился руководитель Новокрещенской конторы Д. Сеченов. Он просил сломать и вовсе упразднить нечестивые татарские мечети, так как от них «новокрещеным приходит соблазн». 10 мая 1742 года Синод предписал «имеющиеся в Казанской и прочих губерниях татарские мечети, которые построены после запретительных о том нестроении указов, где б оныя ни были, все сломать без всякого отлагательства и впредь строить не допущать и позволения в том не давать».

За короткий срок в ряде территорий России было снесено 545 мечетей, в том числе в Казанском уезде и Татарской слободе г. Казани было разрушено 418 мечетей из 536. Остальные - в Сибирской губернии (98 из 133), а также в Астраханской губернии (29 из 40).

Нам удалось обнаружить в Российском государственном архиве древних актов «Экстракт в правительствующий Сенат из Казанской губернии о татарских мечетях», в котором приведены полные данные о 536 разрушенных мечетях в различных селениях Казанского уезда и Татарской слободы города Казани. Итоговые данные свидетельствуют о том, что полностью были разрушены мечети: в Казанском уезде по Галицкой дороге - 17, по Алатской дороге - 91; по Зюрейской дороге не сломана одна мечеть, а разрушено 96. Больше всех - 52 и 65 мечетей - оставлено в селениях по Ногайской и Арской дорогам; здесь количество разрушенных мечетей было соответственно 83 и 127. Таким образом, этот документ позволяет уточнить время и географию разрушения мечетей.

Уже в ходе разрушительной кампании мусульмане стали обращаться с настоятельными просьбами о восстановлении разрушенных или о строительстве новых мечетей. В сентябре 1742 г. первым в Сенат обратился Сафер Умеров из Татарской слободы г. Казани. Он подчеркивал, что в мае 1742 г. прислан из Святейшего Правительствующего Синода в Казанскую губернскую канцелярию указ, по которому велено в Казанской и других губерниях татарские мечети, где б оные ни были, все сломать. Он напоминал, что в указе Синода об имеющихся в Казанской татарской слободе мечетях отдельно не говорится, новокрещеных и церквей в той слободе не имеется, а слобода расположена от русских жилищ отдельно. Тем не менее, в ней все четыре мечети были сломаны и «от неимения тех мечетей по нашему закону в молитве возымели мы немалую законную себе нужду». В заключение С. Умеров просил «от имени Императорского величества указ о восстановлении сломанных в Казанской татарской слободе четырех мечетей». Однако в условиях принятия кардинальных мер по христианизации татар-мусульман данная просьба сыграла негативную роль. Сенат принял новый указ от 19 ноября 1742г. о разрушении татарских мечетей. Указ требовал «все имеющиеся в Казанской губернии новопостроенные за запретительными указами мечети сломать и впредь строить не допущать».

Мусульманское население не только обращалось с ходатайствами, но и весьма негативно реагировало на массовое разрушение мечетей. Это вызвало озабоченность верховной власти. 23 марта 1744 г. Сенат, «опасаясь озлобления», нашел возможным приостановить разрушение мечетей в Казанской, Астраханской, Сибирской и Воронежской губерниях. К этому времени значительная часть татарских мечетей в поименованных регионах уже была разрушена.
При первой возможности, часто даже вопреки имеющимся запретам, татары-мусульмане вместо разрушенных начинали возводить новые мечети. Так, они были построены в пяти деревнях Казанской епархии. Служилые татары одной из них, д. Алкиной Казанского уезда Ногайской дороги, писали, что мечеть у них была сломана в 1744 г. и просили разрешения построить новую. Проверка, проведенная властями по следам этой жалобы, показала, что татары, «не имея в том никакого воспрещения и страха, отваживаются так дерзновенно и бесстрашно, без всякой опасности, не только в татарских деревнях в отдаленности, но уже между русскими жительствами свои богомерзкие нечестивые мечети вновь умножать». Последовал указ, требующий «немедленно построенные мечети сломать, истребить и впредь таковых к построению в не подлежащих местах не допускать, а татар переселить в такие деревни, в которых русских и крещеных жителей не имеется».

Одновременно с разрушением мечетей, Новокрещенская контора приложила массу усилий для реализации программы строительства церквей для новокрещеных. К 1747 г. в селениях новокрещеных было построено или строились 147 церквей, в том числе в Казанской и Воронежской губерниях - 100, Нижегородской - 51, Вятской - 4. Всего за время массового крещения иноверцев в местах проживания новокрещеных, по нашим подсчетам, была построена 241 церковь. Строительство православных храмов продолжалось и в последующие годы.

По инициативе казанского епископа Луки Канашевича при возведении церквей и монастырей в качестве строительного материала нередко использовались надгробные камни старинных татарских кладбищ. Тем самым были уничтожены немые свидетели древних обычаев, языка и культуры булгар и татар. После посещения Болгар академик П.С. Паллас оставил следующую запись: «При Болгарах найдено много старинных надгробных камней с арапскими, а несколько с армянскими надписями, которые ныне отчасти употреблены в фундамент новой церкви Успенского монастыря, а отчасти лежат подле оной на земле». Об использовании надгробных камней при строительстве церквей писал и Ш. Марджани. Татарский историк привел слова муэдзина о том, что он в детстве при посещении деревни Атрач смотрел, как строители укладывают эти камни в основание церкви. Увидев это, мой отец плакал и говорил: «Вот, мой сын, надмогильные камни из нашей деревни кладут в фундамент церкви» (перевод наш - Ф.И.).
В миссионерских целях использовался комплекс других средств. 6 апреля 1742 г. указом «Об обращении полковым священникам в православную веру обретающихся в полках калмык, татар, мордву, чуваш, марийцев и других иноверцев» Синод обязал полковых священников крестить непросвещенных калмыков, татар, мордву, чувашей, марийцев и других иноверцев, обучить их молитвам, важнейшим христианским догматам, прилежно за каждым присматривать, наблюдать…». Таким образом, православные священники в российской армии становились миссионерами среди военнослужащих-иноверцев. Зная об этом, часть иноверческих рекрутов предпочитала принять крещение еще до призыва в армию. Эта мера стала одним из самых эффективных средств давления на иноверцев в целях понуждения их к принятию православия. Не случайным является тот факт, что среди крещеных татар мужчин было значительно больше, чем женщин. Так, в 1744 г. среди 139 крещеных татар было всего 14 женщин; в 1745г. это соотношение выглядело как 159 и 26, в 1746 г. - 184 и 37. И в дальнейшем такая тенденция сохранилась, хотя доля женщин среди крещеных татар несколько возросла. Так, в 1748 г. среди 1 173 принявших православие татар уже было 329 женщин, в 1751 г. среди 1 441 - 673 женщины.
Сам факт принятия крещения рекрутами вызывал новые коллизии. В июне 1749 г. был крещен и освободился от рекрутской повинности татарин М. Исаев. Однако отец его жены, татарин Ч. Умеров с сыном Муртазой, увезли дочь к себе домой. Чтобы вернуть жену, М. Исаев приехал с друзьями-новокрещеными в деревню Наратлы. Но Бакир Исламов, Муртаза со своим родственником жену ему не отдали, приехавших «били дубинами немилостиво», пронзили копьем руку новокрещеному Дмитрию, сняли крест, изломали, брося наземь, топтали ногами, ругались, обещали переколоть правую руку, чтоб не мог креститься. Новокрещеные, связав татар, привезли их в Казань. Ч. Умеров и Б. Исламов приняли крещение 9 ноября 1749 г. Изучение материалов, связанных с данным делом, показывает, что это произошло в результате использования мер насилия.

Следует подчеркнуть, что и в целом нередко происходили конфликты между новокрещеными и не принявшими православие. Жители деревни Мулкеевы Хазесяновской волости Свияжского уезда татары А. Иземиткин, К. Баюков, его отец Б. Аклычев, А. Еремкин, С. Левентьев, А. Замяткин, О. Токенеев избили новокрещеного из татар А. Иванова, сорвали с него крест, говорили ему, что он веры не христианской, а собачьей.

В целях стимулирования крещения активно использовались налоговое льготы крещеным и возложение дополнительных платежей на не переходящих в православие. Особенно в сложной ситуации оказывалось мусульманское население в тех районах, где темпы христианизации были высокими. Одним их них являлась Нижегородская епархия. Поэтому не случайно служилые мурзы и татары разных деревень Алаторской провинции жаловались на свое тяжелое экономическое положение. Их жалоба была рассмотрена в Сенате 14 мая 1746 г. Служилые мурзы и татары просили дополнительную плату за крещеных снять. В данном случае Сенат решил не взыскивать с татар Алаторской провинции доимочных и прибавочных подушных денег, рекрут и лошадей. Однако принятое решение имело локальный и единовременный характер. И в последующие годы такие дополнительные налоги за крещеных активно использовались для экономического принуждения к принятию православия.

Предметом особой заботы православной церкви, администрации уездов и провинций было недопущение возврата новокрещеных татар в исламскую веру. Малейшие признаки отхода новообращенных от православия вызывали немедленную реакцию властей и миссионеров. Характерна в этом отношении история, произошедшая с Павлом Яковлевым (Ахмедом Мусмановым). Он крестился «добровольно» в феврале 1741 г. После крещения поселился в русской деревне Кермень, затем уехал в Уфимский уезд, а там называл себя татарином, татарским именем, в постные дни ел мясо и молоко, не соблюдая христианские нормы. Все это каким-то образом стало известно миссионерам, которые и послали его в Раифскую пустынь. Здесь П. Яковлев содержался «под крепким караулом», а искусному иеромонаху было поручено в течение шести недель его исповедать.

В данном случае миссионеры ограничились только заключением в монастырь и духовным просвещением. Чаще наказание было более жестоким. В 1743 г., в разгар насильственного крещения, в ислам перешли 33 чуваша, а 26 чувашских женщин вышли замуж за татар и также приняли ислам. Узнав об этом, Казанская губернская канцелярия повелела «обрезанных чуваш» увещевать к крещению, а в случае отказа бить их нещадно плетьми при депутате от Новокрещенской конторы. Признанные основными виновниками перехода чувашей в ислам 16 татар-мусульман были сосланы навечно в Сибирь. Руководитель Новокрещенской конторы Сильвестр Гловацкий должен был призывать чувашей к крещению. В случае принятия христианства они освобождались от всякой ответственности за принятие ислама и не платили штраф. Дети, рожденные от татар, отбирались от родителей и раздавались на воспитание новокрещеным чувашам.

Реализация комплекса мер, направленных на обеспечение массовой христианизации иноверческих народов Волго-Уральского региона дала свои результаты. Всего за дватьцать лет этой кампании (1741-1761 гг.) было крещено 359570 человек5 из них татар 12649 человек.
Фактически до 1747 г. татары оставались в целом в рамках исламской религиозной идентичности: среди них число принявших православие с 1741 г. составляло 713 человек. Но с 1747 г., на волне пика крещения языческих народов Волго-Уральского региона, число крещеных среди татар начинает заметно расти, достигнув своеобразного максимума в 1749 г., когда было крещено более двух тысяч татар. Затем число крещеных татар также постепенно снижается, но остается достаточно большим. За 1748-1755 гг. было крещено 9 648 татар (в среднем более 1200 человек в год). С 1755 года число крещеных среди татар постепенно уменьшается.

Как свидетельствует анализ этнического состава крещеных, за рассматриваемый период в православие было обращено больше всего и чувашей (184677). Гораздо меньше крещеных было среди марийцев (63346), мордвы (41 497) и вотяков (47376). Основными уездами христианизации языческих народов стали Казанский, Алаторский, Симбирский, Вятский, Свияжский, Пензенский, Уфимский уезды.

История массовой христианизации нерусских народов неотделима от имен и деятельности руководителей Новокрещенской конторы Димитрия Сеченова, Сильвестра Гловацкого и Евмения Скаловского. Принятые по инициативе Д. Сеченова принципиально новые меры по обращению в православие иноверцев уже 1741 г. дали взрывное увеличение числа крещеных. Началась массовая христианизация народов Волго-Уральского региона. В сентябре 1742 г. Д. Сеченов был назначен главой Нижегородской епархии. Он и здесь продолжил активную миссионерскую деятельность. Ее результатом стало значительно возросшее количество крещеных. Появились даже целые волости, в которых, кроме татар, некрещеных иноверцев не было. Так, в октябре 1744 г. в Ардатовской волости, состоявшей из 84 деревень, «все до сущего младенца крестились, и некрещеной мордвы уже ни одного человека не осталось». Через два года в Нижегородской епархии насчитывалось 50 430 новокрещеных, и для них было построено 74 церкви.

Несколько неожиданно в 1748 г., в разгар массовой христианизации, нижегородский архиепископ Д. Сеченов отправляется на покой в Раифскую пустынь вблизи Казани, где монашествует до 1752 г. В Нижегородской епархии его сменил В. Пуцек-Григорович. Находясь в монастыре, Д. Сеченов часто встречался с Лукой Канашевичем и активно влиял на ход массового крещения народов Волго-Уральского региона.

Время Сильвестра Гловацкого, ставшего третьим управителем Новокрещенской конторы и архимандритом Свияжского Богородицкого монастыря, для хода миссионерского дела было самым успешным.

К концу 40-х гг. XVIII столетия миссионерами была крещена значительная часть иноверческих народов Волго-Уральского региона, кроме татар-мусульман. И архимандрит Сильвестр Гловацкий 8 июля 1749 г. получил новое назначение, став тобольским митрополитом. Данное назначение можно считать стремлением государства и православной церкви усилить миссионерскую деятельность на Урале и в Сибири, особенно среди татар, башкир и языческих народов Сибири.

На новом месте С. Гловацкий широко использовал опыт организации миссионерской деятельности, апробированный в Поволжье. Несмотря на значительные усилия со стороны митрополита по крещению иноверческих народов Сибири, особых успехов он здесь не снискал. Всего с 1750 по 1756 гг. в Тобольске и Тобольском подгородном ведомстве было крещено немногим более 420 татар, башкир и бухарцев.

7 февраля 1750 г. новым управителем Новокрещенской конторы и архимандритом Свияжского Богородицкого монастыря был назначен Евмений Скаловский. Он стал последним руководителем конторы, занимая этот пост более 14 лет. Полномочия архимандрита Е. Скаловского, по сравнению с предшественниками, были значительно урезаны.

Основную инициативу по христианизации иноверческих народов взял в свои руки казанский епископ Лука Канашевич, известный в татарской народной памяти как «Аксак Каратун» - «Хромой Черноризец». Официально он не являлся руководителем Новокрещенской конторы, но сыграл ведущую роль в реализации политики массовой христианизации иноверцев. Профессор Казанской духовной академии, известный историк русской церкви П.В. Знаменский так охарактеризовал деятельность Луки: «Особенно сильно поднялась миссионерская деятельность в Казанском крае с 1738 г., когда казанским архиереем сделался наиболее памятный в христианском просвещении этого края Лука Конашевич. В своей ревности к обращению инородцев он доходил даже до крайностей, насильно брал инородческих детей в свои школы, устроил в татарской слободе в Казани две церкви и завел там крестные ходы; в село Болгарах сломал остатки древних зданий, считавшихся у мусульман священными, и сильно раздражал против себя всех некрещеных татар».

Трудно объяснить, почему значительные усилия Луки Канашевича по распространению православия среди народов Волго-Уральского региона Синод оставил без соответствующей оценки. В то время, как Д. Сеченов, В. Пуцек-Григорович, С. Гловацкий были повышены в должности и стали руководителями епархий, Лука Канашевич оставался в чине епископа. Не помог и «глас народа» - ходатайство настоятелей всех церквей и монастырей Казанской епархии от 22 июля 1749 г., которые просили дать епископу Луке если не титула митрополита, то хотя бы архиепископа.

Наиболее насильственный этап христианизации татар и башкир был прерван в 1755 году восстанием мусульман под руководством муллы Батырши Алеева. Батырша, пытаясь придать организованный характер стихийному возмущению народа, за несколько месяцев подготовил «Воззвание» призывающее начать открытое вооруженное выступление. Этот документ был широко распространен среди татар и башкир в Уфимском, Кунгурском и Казанском уездах, Исетской провинции его шакирдами и ближайшими сторонниками и сыграл главную мобилизующую роль в организации бунта.

Восстание началось в Бурзянской волости Уфимского уезда в середине мая 1755 г. и продолжалось с перерывами до октября 1755 г. В результате принятия комплекса мер восстание было подавлено, а организатор мулла Батырша Алиев через год был пойман. После тщательного расследования Батырша был признан виновным в сочинении пасквильного письма и организации бунта. Его наказали кнутом, вырезали ноздри и пожизненно заключили в Шлиссельбургскую крепость. Батырша погиб 24 июля 1762 г. в крепости в неравной схватке со своей охраной.

Под влиянием бунта правительство пошло на некоторые уступки в отношении тех слоев нерусских народов края, которые сохранили прежнюю религиозную идентичность. Уже 3 сентября 1755 г. императрица Елизавета Петровна отменила переселение некрещеных татар, живущих с крещеными в одних деревнях, а жалобы новокрещеных на татар повелела разбирать в Казанской губернской канцелярии вместе с духовными персонами. Были отменены дополнительные налоги и рекрутские наборы за крещеных, а наиболее одиозные миссионеры Лука Канашевич и Сильвестр Гловацкий быи сняты с постов руководителей епархий. Это были первые реальные шаги на пути изменения религиозной политики Российского государства в сторону ее либерализации.

На наш взгляд, основная причина сохранения большинством мусульман региона традиционной религиозной идентичности состояла в том, что для него исламские ценности оказались непреходящими, в силу чего христианизаторская политика Российского государства порождала стойкое сопротивление. К тому же, привилегии, которые полагались крещеным, вызывали у мусульман не только отрицательные эмоции, но, по существу, сформировали негативное отношение к крещеным соплеменникам как к людям, не только изменившим вере, а ущербным, имеющим незаслуженные преимущества.

Мало результативными во многих случаях оказывались усилия по приобщению крестившихся к догматам православной веры. Позднее идеолог просвещенного миссионерства среди татар-мусульман Н.И. Ильминский отметит, что «большинство татар упорно остается в мусульманских заблуждениях; малая часть приняла св. крещение, но и та или бессознательно и равнодушно хранит церковную обрядность, не проникая в смысл и существо христианской веры, или даже в слепой заботливости о своем спасении тайно и явно отпадает от истины ко лжи».

Таким образом, к началу 60-х гг. XVIII в. процесс массовой христианизации иноверцев Волго-Уральского региона объективно подошел к своему завершению. Об этом свидетельствовали нисходящая динамика темпов и численности обращенных в православие и решение о закрытии Новокрещенской конторы. Однако сам процесс христианизации продолжался, освободившись от наиболее одиозных проявлений и приняв новые формы.

Этнокультурные результаты и последствия реализации указа от 11 сентября 1740 г. были неоднозначными. Действительно, массовая христианизация целого ряда языческих народов Волго-Уральского региона решала задачу их интеграции в социокультурное пространство России, правда, на основе духовной унификации. Тем самым объективно расширялись основы формирования именно российской цивилизации, прежде всего за счет этнического разнообразия. Расширению этих основ, но уже за счет религиозного разнообразия, служило и сохранение большинством мусульман региона прежней веры. Для самих мусульманских народов, прежде всего татар, христианизация обернулась социокультурным расколом, последствия который заметны и в наше время.

Казанский государственный архитектурно-строительный университет.

Кафедра истории и культурологии.

РЕФЕРАТ НА ТЕМУ

Крещёные татары

Выполнил студент группы 04-101

Мустафин Марсель Маратович .

Проверил доцент Минниханов Ф.Г.

Казань-2010.

План

Введение

Глава I«Краткий исторический очерк».

Глава II «Численность, расселение и формирование особенностей культуры и быта кряшен».

Глава III «Общая характеристика хозяйства»

Заключение.

Список использованной литературы.

Введение

Многовековая история и самобытная культура татар Среднего Поволжья издавна привлекают внимание не только специалистов, но и широкий кругобщественностикак в нашей стране, так и за рубежом. За последние годы по этим вопросам опубликованы десятки работ.

Пользуются известностью труды, посвященные этнографическому изучению традиционной культуры. Внимание к этой теме определяется большой значимостью этнографических данных в разработке теоретических и практических проблем этногенезаи истории культуры.

Однако до сих пор исследователей интересуют в основном две крупные этнографические группы татар Среднего Поволжья-казанские татары и мишари. Между тем интерпретация этногенетических вопросов особенно эффективна, когда привлекаются данные либо малоисследованной группы народа, либо группы, культура которой имеет заметные отличия.

Одной из таких групп является небольшая часть татарского населения Среднего Поволжья– «татар-кряшен», сложившаяся в результате крещения в середине ХVI-начале ХVII в.Следует отметить, что в литературе и источниках ХVI-ХVIIвв. татары-кряшены известны как «новокрещеные». В то время это название распространялось на все христианизированные народы края. В ХVIIв.появилосьподразделение на «новокрещен» и «старокрещен». К разрядупоследнихпричислялись имевшие особые льготы за крещение тягловые новокрещеные татары.

Во второй половине ХVIII-ХIХ в. укоренились названия «новокрещеные татары» и «старокрещеные татары». Под первым названием понималась группа татар, христианизированная с начала ХVIII в. и позднее. В течение ХIХ-начала ХХ в. почти все они опять приняли мусульманство. «Старокрещеные татары»-группа, предки которых были крещены в период с середины ХVI по начало ХVIII в. В современной литературе их чаще называют «татарами-кряшенами» или просто«кряшенами». В дальнейшем изложении для краткости будем пользоваться последним термином.

Кряшены в основном расселены на территории Татарской АССР. Их поселения имеются такжев Удмуртской, Чувашской, Башкирской АССР, в Кировской и Челябинской областях. Часть их проживает в разных городах нашей страны. Говорят они, как и казанские татары, на среднем диалекте татарского языка.В культуре и быту, кряшен имелись особенности, отличающие их от других групп татар Среднего Поволжья. В частности, исследователи отмечают у них сохранение старинных (зачастую древних) форм языка, песен, традиций, обычаев, личных имен.Не составляла исключения и самобытная материальная культура.

Тем не менее она пока не стала предметом специального исследования. Этим обстоятельством аргументируется важность сбора,систематизациии анализа всех элементов материального быта кряшен.

Такая работа позволит расширить и обогатить этнографическую характеристику общетатарской культуры и полнее осветить истоки формирования ее этнографической специфики. Объектом данного исследования является материальная культура кряшен, расселенных в современных административных районах Татарской АССР, за исключением нескольких расположенных на правобережье Волги и на границе с ЧувашскойАССР деревень, население которых резко отличается от других кряшен. Это - такназываемыемолькеевскиекряшены. По языку они являются мишарями, а по быту почти полностью идентичны с низовыми чувашами.Территория Татарской АССР - часть Поволжско-Приуральской этнографической зоны, отличающаяся этнической пестротой.

Многовековые хозяйственно-культурные связи тюркских, финно-угорских и славянских племен и народов способствовали этническим инфильтрациям и культурно-бытовым взаимовлияниям. Это оказало достаточно сильное воздействие на формирование материальной культуры всех народов региона.

Поэтому существенной задачей исследования является попытка определить место, котороезанимают кряшены и их материальная культура среди других народов и культур Среднего Поволжья, а также на основании анализа материальной культуры высказать некоторые соображения о формировании данной группы татар и их культурно-бытовых особенностей.

В связи с этим в работе уделяется внимание характеристике общих и отличительных явлений в материальной культуре кряшен в сопоставлении с соответствующими данными других групп татар, а также соседствующего нетюркского населения. По мере возможности показаны происхождение и развитие элементов, материальногобыта кряшен.

Глава № 1

КРАТКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК

После присоединения Среднего Поволжья к Русскому государству развертывается миссионерская деятельность, имевшая целью обращение в православие нехристианских народов края, прежде всего татар. Для осуществления этого дела, немаловажногос точки зрения политических интересов царской власти и устремлений самой церкви, уже в 1555 г. учреждается Казанско-Свияжскаяепархия, наделенная широкими правами и материальнымисредствами. В наказах царя и митрополита главе новой епархииГурию (например, «Наказная память» царя от мая 1555 г.) советуется проводить христианизацию по преимуществу мирнымисредствами: методом подкупов, задабривания.

Правительство боялось осложнения и без того напряженной политической обстановки в крае. В первую очередь крещение принимали бывшие казанские царевичи и часть татарской феодальной знати- князья и мурзы, еще до падения Казани придерживавшееся московской ориентации. Из них правительство пыталось создать для себя опорнуюсоциальную группу. Их включали в общую группу «служилых новокрещена», освобождали от ясака, поощряли денежными жалованиями, поместными дачами из дворцового земельного фонда. За все это они должны были содействовать колониальной политике самодержавия. Известно участие «новокрещенов» в подавлении казанского бунта 1556 г. В 1557 г. в качестве опорной силы они были поселены у г. Лаишева - для того времени важного военного пункта, а в 70-х годах 34» новокрещена» состояли на административной службе в Казани. Возможно, эта категория «новокрещен» содействовала насильственной христианизации зависимого от нее населения.

Так, в дошедших до нас преданиях говорится, что во времена Грозного в Казани жили три брата княжеского рода, двоих из них -Искака и Нырсу крестили, и оба брата обратили многих своих родственников мухамедан в христианство. Численность этих «новокрещен» была невелика, и они, наделенные правами русскогодворянского сословия, видимо, русифицировались. Позднее жеосновную массу «новокрещен» составляли «ясашные новокрещеные», некоторую часть которых начали причислять к служилому сословию.

Так возникли «служилые новокрещеные». Н. Фирсовсчитал их низшими слоями «служилых новокрещен», верстанных в стрельцы и казаки. Правительство, стремясь создать антагонизм на экономической почве между крещеными и некрещеными, предоставляло служилым новокрещеным поместные вотчины из земель ясачных татар. Позднее, в ХVII-ХVIII вв., эта группа кряшен была уравнена в правах с остальным ясачным населением, их земли были утеряны, и они сами в ХIХ в. были причислены к разряду государственных крестьян.

Следует подчеркнуть, что во второй половине ХУI в. правительству хотя и удалось создать из немногочисленной группы мурзи князей верных слуг, задача разъединения не была достигнута,Основная масса, независимо от религиозной принадлежностипродолжала жить в дружбе и согласии. В 1593 г.. митрополит Гермоген в донесении царю Федору Иоанновичу, жалуясь на полное отсутствие христианской веры среди «новокрещеных» обращает особое внимание на взаимоотношения населения: «В Казани ив Казанском и в Свияжском уездах живут новокрещеные с татары и с чувашею и с черемисою и с вотяки вместе, и едят и пьютс ними содново да и многие ж скверные татарские обычаи новокрещены держат безстыдно, а крестьянской веры не держитцаи не навыкают».

Знаменательно, что русское население, и в том числе бывшие «полоняники» (освобожденные от татарского пленарусские люди), не стали поддержкой миссионерской деятельностии предпочли жить с местным населением в добрососедских отношениях:«Многие русские полоняники и неполоняники живуту татар и у черемис и у чуваши и пьют с ними и едят содново и женятца у них. .. и те де люди также христианския веры отпали,превратились у татар в татарскую веру», писалось в том жедонесении. Таким образом, сложившиеся в крае дружественныеотношения между местными жителями оказались сильнее деятельности миссионеров.Потерпев неудачу в политике христианизации народов, царское правительство в конце ХVI в. резко меняет тактику в сторону усиления административного нажима. Нарушающих христианскую веру «новокрещен» рекомендуется «смиряти, в тюрьмусажати и бити», поселять их в особой слободе в Казани, женить на русских и т. д. В целях укрепления помещичье-дворянскойвласти в крае проводится политика ликвидации поместного землевладения служилого татарского сословия, чтобы прикрытьклассовую направленность этой политики, ее связывают с религиозным вопросом.

Издается ряд правительственных указов(указ 1628 г., Соборное уложение 1649 г., указы от 16 мая 681 г., от 31 марта 1963 г., а также от 1713 к 1715 гг.) в которых право владения землями и крестьянами остается за татарскими мурзами и князьями лишь в случае принятия имихристианства. Сами указы не затрагивают вопроса крещения крестьян-татар,так как правительство лелеет надежду, что крестившиеся мурзы помогут в христианизации подчиненного им населения. Однако и этот метод решения не принес правительству желаемых результатов.

Согласно традиционной точке зрения на проблему возникновения кряшен, формирование этой этноконфессиональной группы как самостоятельной общности происходило длительное время при участии финно-угорских и тюркских компонентов . В тоже время, несмотря на то, что в период Волжской Булгарии и Золотой Орды известны тюркские феодалы и их окружение христианского вероисповедания , и то, что в более поздний период некоторые татарские аристократы переходили в православие , отдельного «кряшенского» этнического образования не было . Решающее же влияние на формирование кряшенов, как отдельной общности оказал процесс христианизации части татар Поволжья во второй половине XVI -XVII веках (сформировавшаяся в это время группа носит название "старокрещённых татар) и процесс христианизации нерусских народов Поволжья в первой половине XVIII века (новая группа татар, сформировавшаяся в это время в это время, носит название «новокрещённых») . В результате сформировались пять этнографических групп кряшенов, имеющих свои специфические отличия: казанско-татарская, елабужская, нагайбакская, молькеевская, чистопольская .

Одну из таких версий в православных средствах массовой информации выдвигает историк и богослов А. В. Журавский. Согласно его версии крещенные татары не являются крещенными в 16 веке татарами, а являются потомками тюркских племен, крещённых не позднее 12 века, проживавших в Волго-Камском регионе и ко времени падения Казанского ханства пребывавших в полуязыческом-полухристианском состоянии . Обоснования этой гипотезы А. В. Журавский видит в существовании некоторых фактов связанных с историей христианства в Волжской Булгарии. Так, например, в статье в газете «Татьянин день» Журавский, аргументируя эту точку зрения, отмечает: «Известен, например, христианский мученик XIII века Авраамий Болгарский (купец из Волжской Булгарии), умученный единоплеменниками-мусульманами в 1229 г. за отказ отречься от православия. Известно, что в Булгарах имелась древняя армянская (монофизитская) церковь, руины которой были уничтожены уже в советское время» . В тоже время, исследователь отмечает, что эти вопросы не представляются актуальными для официальной науки, и потому их обязано изучать церковное краеведение .

Ещё одну версию развивал казанский историк Максим Глухов . Он считал, что этноним «кряшены» восходит к историческому племени керчин - татарскому племени, известному как кераиты и исповедовавшему христианство несторианского толка с Х века . В конце XII века кераиты были покорены Чингисханом , но не утратили своей идентичности. Участие в завоевательных походах привело к появлению кераитов в Средней Азии и Восточной Европе. Позднее, при образовании самостоятельных Крымского и Казанского ханств большое число кераитов оказались в Крыму и на Средней Волге . Их потомки поныне живут в восточных районах Татарстана, сохраняя этноним в несколько деформированной виде, как реликт исторической памяти .

Численность и размещение

Антропологические типы кряшен

Наиболее значительными в области антропологии кряшен являются исследования Т. А. Трофимовой, проведенные в 1929-1932 годах. В частности, в 1932 году совместно с Г. Ф. Дебецом она проводит широкие исследования в Татарии. В Елабужском районе обследованы 103 кряшен, в Чистопольском районе - 121 кряшен. Антропологические исследования выявлили у кряшен наличие четырех основных антропологических типов: понтийского, светлого европеоидного, сублапоноидного, монголоидного .

Таблица 1. Антропологические признаки у различных групп кряшен. Признаки Кряшены Елабужского района Кряшены Чистопольского района Число случаев 103 121 Рост 166,7 165,0 Продольный диаметр головы 189,8 189,7 Поперечный диаметр головы 155,5 152,9 Высотный диаметр 127,3 126,9 Головной указатель 81,9 80,7 Высотно-продольный указатель 67,3 67,2 Морфологическая высота лица 124,9 127,6 Скуловой диаметр 141,7 141,4 Морфологический лицевой указатель 88,0 90,3 Носовой указатель 66,2 65,0 Цвет волос (% черных-27, 4-5) 45,4 62,0 Цвет глаз (% темных и смеш. 1-8 по Бунаку) 70,9 76,0 Горизонтальный профиль % плоских 1,0 2,5 Средний балл (1-3) 2,32 2,22 Эпикантус(% наличия) 1,0 0 Складка века 61,0 51,8 Борода (по Бунаку) % очень слабого и слабого роста (1-2) 54,9 43,0 Средний балл (1-5) 2,25 2,57 Высота переносья Средний балл(1-3) 2,24 2,34 Общий профиль спинки носа % вогнутых 15,5 8,3 % выпуклых 13,6 24,8 Положение кончика носа % приподнятых 18,4 30,5 % опущенных 18,4 26,5

Таблица 2. Антропологические типы кряшен, по Т. А. Трофимовой Группы населения Светлые европеоидные Понтийские Сублапоноидные Монголоидные N % N % N % N % Кряшены Елабужского района Татарии 24 52,2 % 1 2,2 % 17 37,0 % 4 8,7 % Кряшены Чистопольского района Татарии 15 34,9 % 12 27,9 % 13 30,2 % 3 7,0 % Все 39 43,8 % 13 14,6 % 30 33,7 % 7 7,9 %

Указанные типы имеют следующие характеристики:

Понтийский тип - характеризуется мезокефалией, темной или смешанной пигментацией волос и глаз, высоким переносьем, выпуклой спинкой носа, с опущенным кончиком и основанием, значительным ростом бороды. Рост средний с тенденцией к повышению.
Светлый европеоидный тип - характеризуется суббрахикефалией, светлой пигментацией волос и глаз, средним или высоким переносьем с прямой спинкой носа, среднеразвитой бородой, средним ростом. Целый ряд морфологических особенностей - строение носа, размеры лица, пигментация и ряд других - сближает этот тип с понтийским.
Сублапоноидный тип (волго-камский) - характеризуется мезо-суббрахикефалией, смешанной пигментацией волос и глаз, широким и низким переносьем, слабым ростом бороды и невысоким, среднешироким лицом с тенденцией к уплощенности. Довольно часто встречается складка века при слабом развитии эпикантуса.
Монголоидный тип (южно-сибирский) - характеризуется брахикефалией, темными оттенками волос и глаз, широким и уплощенным лицом и низким переносьем, часто встречающимся эпикантусом и слабым развитием бороды. Рост, в европеоидном масштабе, средний.

Язык и алфавит

В языке кряшен выделяется четыре говора:

1. говор кряшен Нижнего Прикамья;
2. говор заказанских кряшен;
3. говор чистопольских кряшен;
4. говор молькеевских кряшен.

Кряшены в основном говорят на среднем диалекте татарского языка . Говор молькеевских кряшен, является исключением, он ближе к западному диалекту татарского языка. Главные отличия языка кряшен - малое количество арабизмов и фарсизмов, сохранение архаичных старотатарских слов.

Кряшены пользуются алфавитом Н. И. Ильминского, который отличается от современного татарского алфавита . Этот алфавит разрабатывался начиная с 1862 года и окончательно оформился к 1874 году. По сравнению с русским алфавитом, алфавит Ильминского имел четыре дополнительных буквы необходимых для передачи звуков татарского языка. Официальные государственные инстанции алфавит не утверждали. Считалось, что печать литературы ведется на «крещёно-татарском наречии русскими буквами». В 1930 году, после введения яналифа , использование алфавита Ильинского было прекращено на несколько десятилетий. Возобновлено использование в начале 90-ых годов XX века, когда на нем начали издаваться богослужебные книги и издания кряшенских общественных организаций.

Печать и литература

Газеты

Журналы

• «Иген игуче» («Хлебороб») (июнь-июль 1918).
• «Белемнек» («Знание») (сентябрь 1921 - январь 1922).

Художественная литература

Наиболее известным кряшенским поэтом XIX века является Яков Емельянов, получивший в народе прозвище «певец Яков». Пробовать перо начал ещё в период обучения в Казанской центральной крещёно-татарской школе. Поэт подготовил два поэтических сборника, которые были изданы под общим названием «Стихи на крещёно-татарском языке. Дьякон Я. Емельянов стихлары» в 1879 году . Также известны такие кряшенские писатели, как Давид Григорьев (Саврушевский), Дарҗия Аппакова, Н. Филиппов, А. Григорьев, В. Чернов, Гаврила Беляев.

Самоидентификация и современное положение

Существуют различные взгляды на кряшен; традиционным является мнение, что кряшены являются своеобразной частью татарского народа , её отстаивал Глухов-Ногайбек.

В то же время, среди заметной части интеллигенции существует мнение о кряшенах, как отдельном народе .

… «Старокряшены же, прожившие в христианстве целый ряд поколений, так и остались в нём, создав как бы особую народность с татарским языком , но со своеобразной культурой.

Вопрос о том, были ли старокряшены крещены из ислама, ещё достаточно спорный. Наблюдая их современный быт и даже язык, можно со значительной долей вероятности сказать, что эти татары или вовсе не были мусульманами или находились в исламе так мало, что он не проник в их быт. Язык кряшен лингвисты считают более чистым, чем татарский, засорённый колоссальным количеством варваризмов: арабского, персидского и русского происхождения… Кряшены сохранили свой древний быт почти целиком и могут до известной степени служить живым остатком того быта, который имели татарские массы до русского завоевания»…

Воробьёв Н. И. «Кряшены и татары», Казань, 1929 года

Сторонники того, что кряшены являются отдельным от татар народом считают также, что с того времени быт татар -мусульман под влиянием и по требованию ислама , менялся, по мере проникновения последнего в массы. Помимо языка и быта кряшены и в этническом отношении сохранили свои первоначальные древние качества в то время, как современные татары в этом смысле во многом, по их мнению, являются отатарившимися другими народностями, как чуваши , марийцы , удмурты и пр., перешедших в ислам .

Для того, чтобы убедиться в том, что современные татары и кряшены представляют родственные, но разные народности, пожалуй, даже не требуется исторических исследований, а достаточно, например, в той же Татарской Республике посетить татарскую, а также кряшенскую деревни и присмотреться к жизни в той и другой.

Вопрос о происхождении и положении кряшен активизировался в 2002 году в связи с всероссийской переписью населения. Вопрос вышел за рамки исторического и культурного и стал политическим. Так в статье «О татарах-кряшенах» в газете «Звезда Поволжья», Заки Зайнуллин обвинил «шовинистическое, московское русско-националистическое руководство» в попытке разделить татарский народ, в подстрекательстве кряшен объявить себя отдельной нацией. «Нельзя нас делить! Во время российской переписи мы, татары, должны заявить: Мы - татары!» Казанский исламовед Рафик Мухаметшин утвержлал, что существование кряшен выгодно Москве. По его мнению, интересы татар, второй по по численности национальности Российской Федерации, можно игнорировать, только разделив татарский народ. «В Татарстане 52 % - татары. Но если вы отнимите кряшен, тогда они станут меньшинством в собственной республике, которая станет просто губернией» .

Православный священник из кряшен Павел Павлов находит саму идею «возвращения» в Ислам оскорбительной: «За минувшие пять лет было множество призывов в прессе, чтобы мы вернулись в лоно Ислама, что нас простят. Это действует, капля за каплей - соседи начинают поговаривать: „Почему вы ходите в церковь? Пойдем с нами в мечеть “. Но если мы православные, за что нам извиняться?»

Культура

Этнографы отмечают, что по особенностям языка и традиционной культуры можно выделить пять этнографических групп кряшен:

• казанско-татарскую,
• елабужскую,
• молькеевскую,
• чистопольскую и
• нагайбаков , каждая из которых имеет свои особенности и свою историю формирования.

Эти названия (кроме нагайбаков) достаточно условные: Казанско-татарская группа относилась к Казанской губернии (в Казанском, Лаишевском и Мамадышском уездах); Самарской; Уфимской; Вятской губерниям, в последней в Малмыжском уезде (это самая многочисленная и древняя группа). Мопькеевские кряшены Казанской губернии жили в Тетюшском и Цивильском уездах (сейчас - Апастовский район)|. Чистопольская группа была сконцентрирована в этой же губернии, в районе Западного Закамья (Чистопольский и Спасский уезды), Елабужская группа относится к Елабужскому уезду (в прошлом Вятская губерния). Нагайбакская группа размещалась на землях Верхне-Уральского и Троицкого уездов .

Примечания

1. согласно данным переписи 2002 ; активисты кряшенского движения считают, что во время последней переписи населения были приняты меры к тому, чтобы занизить численность кряшен, которых вынуждали записываться татарами или русскими. - Российские кряшены просят поддержки у Путина и Алексия II
2. Казань крещёная - Нескучный сад
3. Большая советская энциклопедия
4. Татарская энциклопедия: В 5.т.,- Казань: Институт Татарской энциклопедии АН РТ, 2006. - Т.3., C.462.