Кровопусков виктор алексеевич фехтование 4 золота. Виктор Кровопусков

Он был кумиром молодёжи, его знали и уважали как большого спортсмена и человека, а сейчас он - живая легенда. Знакомьтесь, Виктор Алексеевич Кровопусков, четырёхкратный олимпийский чемпион с вполне, как оказалось, миролюбивой фамилией.

Мне на глаза как-то попалось моё свидетельство о рождении, - вспоминает Виктор Алексеевич. - Там было написано, что мои родители из Липецкой области Донковского района. То есть они земляки, корни мои оттуда. Кто-то говорил, что я из казачьего рода. Да вроде не из казаков, но река Дон там течёт. Точно, помню, мы ходили купаться на Дон. Что касается моей фамилии, то мне не раз звонили исследователи имён спортсменов, спрашивали, не было ли в моём роду докторов. Просто в старину врачей называли кровопусками, потому что они часто лечили своих больных кровопусканием. Фамилии же давали по профессии. Так что мои предки людей по большим дорогам не грабили и не резали. (Смеётся.)

Номер телефона Виктора Алексеевича, героя двух Олимпиад, мне любезно подсказали в Федерации фехтования России. Поговорить со мной, так сказать, за жизнь, Кровопусков не отказался. Мы договорились встретиться возле станции метро "Речной вокзал".

Первый вагон из центра, - пояснил Виктор Алексеевич. - В час дня.

На место встречи я приехала за полчаса. Стою, переживаю, а вдруг не узнаю. Приглядываюсь ко всем мужчинам, подходящим по возрасту и внешним данным. Ровно в час я увидела, как бодрой походкой ко входу метро движется седовласый мужчина в одежде с... символикой сборной России. Я невольно улыбнулась: "Спасибо за помощь". И уверенно пошла ему навстречу. Чемпион пожал мне руку и предложил прогуляться. Так мы оказались в красивом парке, где отдыхала молодёжь и мамочки с детками. В общем, атмосфера располагала к доверительной беседе.

На пьедестале в олимпийском Монреале чувствовал себя опустошённым, уставшим, впрочем, не так уж я сильно и устал, - вспоминает 67-летний Виктор Алексеевич. - Это были мои первые Игры, но к тому времени я уже был многоопытным бойцом, всё-таки 28 лет исполнилось, за плечами были чемпионаты мира и другие международные турниры. Но Олимпиада накладывает свой отпечаток, каким бы опытным спортсменом ты ни был. Свой первый бой на Олимпиаде я проиграл. Испугался и подумал: "Зачем я вообще сюда приехал?". Поэтому во время остальных боёв таких ошибок, как в первом, уже не допускал.

"Свой первый бой на Олимпиаде в Монреале я проиграл. Испугался и подумал: "Зачем я вообще сюда приехал?"

Я был вторым на чемпионате мира в личном первенстве, золотым призёром в команде, а на Олимпиаде в Монреале я впервые выиграл индивидуальный турнир. Конечно, я был горд, стоя на пьедестале. Думал: "Ну наконец, свершилось". Я долго стремился к сборной и к олимпийской медали. Наверное, в тот момент я ещё до конца не понимал, что стал первым.

По словам Виктора Алексеевича, у него было счастливое советское детство. В семье он был самым любимым ребёнком.

Я был единственным в семье, - вспоминает детство Кровопусков. - С папиной стороны - самым младшим внуком, с маминой - самым старшим, поэтому меня очень баловали как первенца и младшенького. Родители были из многодетных семей. Отец - восьмой ребёнок, у мамы в семье было пятеро детей, она самая старшая. Папа работал простым шофёром, за плечами которого были Финская война и Великая Отечественная. Мама работала на ткацкой фабрике "Красная роза", которая сейчас в центре Москвы находится. Мы жили на Зубовском бульваре в комнатке в пять квадратных метров на последнем этаже. Позднее, в 1957 году, мы получили комнатку в шестнадцать метров около стадиона "Лужники", и этот переезд круто изменил мою судьбу. Кроме как стадиона, рядом ничего не было. Я ходил на стадион, играл в футбол, как все обычные дети. Рядом была Усачёвка, что-нибудь слышали про усачёвскую шпану?

- Нет, ничего! - развела руками я. - Вы были хулиганом?

Наоборот, я был примерным пионером. Меня даже в пионеры принимали в Музее Ленина.

"В 1957 году мы получили комнатку в шестнадцать метров около стадиона "Лужники", и этот переезд круто изменил мою судьбу"

Когда я пришёл в "Лужники" записываться в секцию, мне сказали, что возраст у меня критический, 13 лет. А пришёл я потому, что увидел объявление возле школы о наборе в секцию фехтования. Мы с моим другом Сашей в то время зачитывались книгами про гусаров и мушкетёров, вот и подумали: "А чем мы хуже?". В спортивной школе были все виды: рапира, шпага и сабля. Нам же сказали, что мы будем тренироваться с саблями. "Сабля? Это здорово!" - подумали мы. Сабля звучит куда круче, чем та же рапира. Шпага ещё более или менее.

"Мы с моим другом Сашей в то время зачитывались книгами про гусаров и мушкетёров, вот и подумали: "А чем мы хуже?"

После года обучения что-то случилось с моим первым тренером Игорем Чернышёвым, он ушёл из фехтования. К нам в школу пришли другие тренеры. Меня, как самого возрастного спортсмена, отдали молодому специалисту Льву Корешкову. Друг Саша, с которым мы до сих пор дружим, в фехтовании не остался, после восьмого класса он ушёл в художественное училище.

- А почему вы остались?

Спасибо Льву Корешкову. Он очень верил в меня, искренне верил, что я смогу добиться успеха. Лев Серафимович, как сейчас говорят, разглядел во мне талант, привил мне любовь к этому виду спорта. Именно благодаря ему я остался в фехтовании. Конечно, у меня был вариант продолжить заниматься футболом, так как я посещал специализированную секцию в "Лужниках". Раньше же тренировались не каждый день, а три раза в неделю. Так вот, три раза в неделю у меня были футбольные тренировки и три раза в неделю - фехтование. Но потом изменились дни тренировок, некоторые занятия наложились друг на друга, поэтому мне пришлось выбирать. Я выбрал фехтование.

"Лев Серафимович, как сейчас говорят, разглядел во мне талант, привил мне любовь к этому виду спорта"

- Может быть, российский футбол потерял высококлассного спортсмена?

Вряд ли!

В 20 лет я выиграл юниорский чемпионат мира, в 25 попал в сборную и в своих первых соревнованиях уже дрался, а не сидел на скамейке. За всю свою спортивную карьеру, а это примерно 13 лет, я пропустил только один год. В 1977 году я порвал ахилл. Впервые я попал за границу на Кубу! Раньше проходили такие соревнования. Турнир социалистических стран - экзотика! Но я мало тогда что понимал по большому счёту. Это был мой первый международный турнир как раз перед молодёжным чемпионатом в Лондоне. У меня долгое время была проблема. Когда я попадал в финал, считал, что уже победил, что всё, добился желаемого, что за первое место драться необязательно! Финал - это ведь и так уже престижно.

"Когда я попадал в финал, считал, что уже победил, что всё, добился желаемого, что за первое место драться необязательно! Финал – это ведь и так уже престижно"

Я дрался, конечно, но у меня не получалось. Все удивлялись, что я не очень расстраивался. Мол, с него как с гуся вода, через день он уже не переживает. А потом, наверное, тренеры заставили меня поверить в себя и в то, что я могу быть первым.

В 1967 году я ушёл в ЦСКА к Давиду Тышлеру и до 1973 года тренировался у него, пока специалист не занялся научной деятельностью. В это время Марк Ракита закончил активные выступления в спорте и хотел заняться чем-то другим, не связанным с фехтованием. Я остался без тренера, и Давид Абрамович как-то уговорил Марка (а для меня он Марк, а не Марк Семёнович) заняться мной. Именно тогда образовался смертельный для противников тандем!

"Давид Абрамович как-то уговорил Марка Ракиту заняться мной. Именно тогда образовался смертельный для противников тандем!"

- Значит, в том, что вы, наконец, начали побеждать в финалах, заслуга Ракиты?

Помните, были времена, когда спортсмены выезжали за границу, а вот тренеры нет? Так вот, помощника на соревнованиях у меня не было: Ракита оставался в Москве. Наверное, поэтому так долго проходило моё становление. У Льва Фёдоровича Кузнецова, главного тренера, своих ребят хватало, за которыми надо было следить. Я же за границей был без личного тренера, хотя соревнования, безусловно, требуют его присутствия. Потом Марк Семёнович начал ездить. Но я уже к тому моменту привык, готовился к конкретным боям и настраивался по его советам, которые он мне давал на тренировках. Фехтование - это тонкая наука.

- Заграница - это как глоток свободы в то время. Что такого особенного вы делали там, чего нельзя было в СССР?

Ну не знаю! Однажды в Гетеборге сходили в кино на фильм "Эммануэль". Я тогда был относительно молодой, но были старшие товарищи, которые меня направляли.

"Однажды в Гетеборге сходили в кино на фильм "Эммануэль". Я тогда был относительно молодой..."

Помню, забавная история была с нашими туристами. В Гамбурге проходил чемпионат мира. Так вот, все прекрасно знают, что это портовый город, в котором есть "квартал красных фонарей". И когда наших туристов консультировали перед поездкой, им объяснили, что туда ходить ни в коем случае нельзя. А их взяли и поселили по ошибке именно на этой улице! В общем, и ходить никуда не надо было. Спросили их: "На какой улице вы живёте?". Ответом было: "На Репербан". В общем, и смех, и грех!

Мы, спортсмены, жили совершенно в другом месте. Когда идут соревнования, нам не до этого. У туристов же времени много! Вообще все те люди, которые занимаются фехтованием, а потом становятся тренерами, они практически фанатики. И всегда на первом месте стоят соревнования. Я как-то приехал туристом на Олимпиаду, мне дали билеты на все соревнования. Я и говорю: "Да не надо мне на все соревнования. Я, конечно, люблю баскетбол, волейбол, моя жена - заслуженный мастер спорта по волейболу, я люблю игровые виды, но мне интересно фехтование, конкретно сабля. Дайте билеты на саблю". Все спортсмены-ветераны хотят получить билеты на тот вид спорта, которым они занимались.

- То есть у вас на уме всегда было только фехтование?

Вы не подумайте, я не фанатик! Впрочем, если эту фразу прочитают знакомые, то засмеют меня. Когда я был молодой, старшим говорил, что я суперпрофессионал. Они все смеялись надо мной, подначивали: "Ну ты! Суперпрофессионал". В молодости я не отличался дисциплиной, конечно. Постепенно всё изменилось.

"Когда я был молодой, старшим говорил, что я суперпрофессионал. Они все смеялись надо мной, подначивали: "Ну ты! Суперпрофессионал"

Вообще у нас была дружная команда. Подначивали, шутили, но по-доброму. Никакой дедовщины. Мы ведь в те годы все вместе тренировались: и те, кто занимается саблей, и те, кто шпагой, и те, кто рапирой. Это сейчас у каждого вида свои тренировочные базы, а тогда все тренировались в одном зале. Народу много было, да и залы были не такие большие, как сейчас.

Тогда не было шикарных условий для тренировок, но команда СССР была одной из самых сильных в мире. Как так получалось?

Играли роль сразу несколько факторов: с нами работали талантливые тренеры, у всех спортсменов была огромная работоспособность плюс, конечно, невероятная сила духа. К тому же, мы все были очень дружны. Гриша Крисс, например, подарил мне первые мои фехтовальные туфли, импортные. Мы и сейчас, когда приезжаем к украинцам, видимся и прекрасно общаемся. Тогда ведь мы все были вместе, все республики. И в каждой из них было по спортсмену. В Эстонии была, например, очень сильная школа.

- После событий на Украине отношения с товарищами по сабле не изменились?

У меня к ним отношение не изменилось. У некоторых, бывает, проскальзывают нотки, но это вполне естественно. Они живут в тех местах, где не стоит афишировать свои политические взгляды.

Есть в биографии Кровопускова и ещё один интересный факт. Олимпийский чемпион учился в Институте инженеров железнодорожного транспорта, но ни дня не проработал по специальности.

Я и не собирался становиться инженером, - признался Виктор Алексеевич. - Раньше школами не выступали, а выступали обществами. И мне как-то сказали: "Будешь выступать за "Локомотив". Мне было всё равно, за кого выступать. Первую свою призовую медаль я завоевал как раз как спортсмен "Локомотива", в 1972 году, правда, уже будучи в ЦСКА. Армейцы тогда были очень сильные: Назлымов, Сидяк, Винокуров,. И "Локомотив" попросил, чтобы я выступил за них. ЦСКА пошёл навстречу. Когда я окончил школу, передо мной встал вопрос, куда поступать. В Институт физкультуры я не хотел. В общем, пошёл в МИИТ. Сначала я сдавал экзамены на вечернее, поступил на факультет "Вагоны и вагонное хозяйство". Потом мне сказали, что надо перевестись на дневное, на какой-то очень крутой факультет. И там я учился до 1973 года.

- Прямо-таки учились?

Да не учился, конечно! Я не ходил на занятия вообще. Но на это закрывали глаза, так как я был кандидатом в сборную команду СССР, давал результат. Это было престижно, что студент имеет такие спортивные успехи. Меня не выгнали, я сам ушёл, не доучившись. Мой тренер Давид Тышлер стал завкафедрой в Институте физкультуры, ему нужны были люди с именами, и он попросил меня перевестись к нему.

"Я не ходил на занятия вообще. Но на это закрывали глаза, так как я был кандидатом в сборную команду СССР, давал результат"

Я пришёл к руководству железнодорожников, забрал документы и начал объяснять, что я никогда не буду работать по специальности. Они обиделись, спросили: "Разве к тебе плохо относились?". "Да хорошо относились, - ответил я. - Но вы меня тоже поймите. Я разве по своей воле так решил?". Мы расстались мирно…

- Ни одного конспекта у вас не осталось?

Я их и не писал! Точнее поначалу писал, думал, что всё-таки надо учиться. В школе же я учился хорошо, был практически медалистом. Мне нравились история и химия.

По словам Кровопускова, фехтование только со стороны кажется относительно безопасным видом спорта. Как человек, всю свою жизнь посвятивший сабле, Виктор Алексеевич не понаслышке знает, к чему может привести стандартный выпад противника.

К сожалению, история знает трагические случаи. В 1982 году на чемпионате мира в Риме погиб олимпийский чемпион Владимир Смирнов. Человека проткнули насквозь. Только после этого случая начали делать новое оружие, которое не ломается, а просто разлетается в стороны. Так называемый мараген. Стали обращать внимание на защитные курточки. У нас ведь как? Пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Владимира Лапицкого проткнули на московской Олимпиаде, но он, к счастью, выжил.

"В 1982 году на чемпионате мира в Риме погиб олимпийский чемпион Москвы Владимир Смирнов. Человека проткнули насквозь. Только после этого случая начали делать новое оружие"

В общем, растяжение или даже разрыв связок - это тьфу. У меня, например, был разрыв ахилла в 1977 году. Но тогда лечиться не ездили за границу, в Израиль. Меня положили в первый диспансер к ученикам Зои Мироновой, они потом стали ведущими хирургами. Меня быстро поставили на ноги. В декабре я уже дрался на Кубке СССР.

Кровопусков должен был поехать на Олимпиаду в 1972 году в Мюнхене, но не сложилось.

Это всё конъюнктура. Ко мне подошёл Сидяк и сказал: "Ты не поедешь на Олимпиаду". А я ведь усиленно готовился к Играм. "Если поедешь тренироваться в Белоруссию и, соответственно, выступать за Белоруссию, тогда поедешь на Игры". Я - москвич, куда я поеду? Я отказался! А человек, который поехал, очевидно, дал согласие, но в итоге всё равно на Олимпиаду не попал, а позднее перешёл к другому тренеру.

- Вы патриот…

Дело даже не в том, что я патриот Москвы. Я не хотел уходить от своего тренера. Я же спросил тогда: "А у кого я буду тренироваться?". Мне объяснили, что на сборах я буду тренироваться со своими наставниками, а в остальное время - с другим специалистом. Ага! Бегу и падаю!

Сейчас люди готовы выступать под белым флагом, лишь бы попасть на Олимпиаду, а вы вот так отказались от возможности поехать в Мюнхен.

Это спорный вопрос: хорошо спортсмены поступают, отказываясь выступать под флагом своей страны, или плохо. Понимаете, у некоторых атлетов часто бывает только один шанс выступить на Играх. Они же не виноваты, что кого-то поймали на допинге. Они готовились, работали, а тут такое! Решение наказать всю легкоатлетическую команду из-за нескольких человек мне кажется неправильным. Они говорят, что каждый отвечает сам за себя, и в то же время дисквалифицируют всех. Противоречие… Согласно Олимпийской хартии, спорт - это соревнование конкретных спортсменов, а не стран.

"Решение наказать всю команду из-за нескольких человек мне кажется неправильным. Они говорят, что каждый отвечает сам за себя, и в то же время дисквалифицируют всех. Противоречие…"

Фехтовальщикам, по словам олимпийского чемпиона, допинг не нужен. Но были случаи, когда спортсмены прибегали к хитрости, чтобы победить. Так, пятиборец Борис Онищенко был пойман на жульничестве на турнире в Лондоне. Как говорят специалисты, он - гениальный фехтовальщик и так выиграл бы, но решил подстраховаться. В рукоятку шпаги спортсмена была вмонтирована потайная кнопка, нажатием которой он в любой момент мог замкнуть цепь, которая фиксирует на табло нанесение укола. В один прекрасный день тайное стало явным. Разгорелся страшный скандал, и по окончании второго дня турнира Онищенко дисквалифицировали, а вместе с ним и всю сборную СССР.

Это было, конечно, конкретное жульничество, - вспоминает Кровопусков. - Был очень большой скандал. Стали говорить: "Вот, ваш попался на мошенничестве". Но извините, не надо путать пятиборье и фехтование. С таким же успехом пятиборца можно назвать легкоатлетом, так как он кросс бегает, или пловцом. В принципе, в фехтовании такие вещи тоже случались, были умельцы, которые подсоединяли какие-то проводки.

- На Олимпиаде в Монреале чувствовали особую ответственность? Всё-таки первые Игры в карьере.

Люди не меняются. Все соперники одни и те же. Ты встречаешься с ними по нескольку раз в год. Конечно, груз ответственности всегда давит, но надо просто забыть, что это Олимпиада, и готовиться к конкретному бою. Мне так тренеры говорили: работать поэтапно, думать не о победе, а о следующем сопернике.

"Конечно, груз ответственности всегда давит, но надо просто забыть, что это Олимпиада, и готовиться к конкретному бою"

В финале, например, я встретился с Альдо Монтано, папой олимпийского чемпиона. Мы с ним одногодки, дрались в финале на юниорах, друг друга знали прекрасно. Мы встречались перед олимпийским финалом не единицы, а десятки раз. Просто бывают удобные соперники, а бывают неудобные.

- Альдо был удобным соперником?

Итальянцы всегда были для меня удобными соперниками. Хотя, конечно, я тоже проигрывал Монтано. Фехтование - это такой вид спорта, где самый слабый может выиграть у самого сильного. В теннисе, например, есть время понять и разобраться в ситуации. В фехтовании бой длится в среднем две-три минуты. Нет времени на анализ. Играет роль знание соперника, мастерство, внимание. Даже коронные приёмы не всегда спасают. Сегодня ты использовал какой-то приём, а завтра о нём все соперники знают и готовы его отразить. У меня было две коронные фишки, но потом я их забросил: к ним мои соперники уже были готовы.

"Итальянцы всегда были для меня удобными соперниками. Хотя, конечно, я проигрывал Монтано тоже. Фехтование – это такой вид спорта, где самый слабый может выиграть у самого сильного"

- К той встрече с Альдо вы подошли более подготовленным?

Понимаете, есть в фехтовании инициаторы, а есть те, кто фехтует от ситуации. Я всегда был инициатором. А есть люди, которые сидят в засаде и ждут удобного момента. Если со мной спортсмен начинал фехтовать по моим правилам, я выигрывал - 5:0, 5:1. Со мной надо было фехтовать по-другому. Впрочем, я и сам мог иногда в засаде посидеть. (Смеётся.)

- В Монреале вы обошли своих партнёров по команде, стали первым. Как они это приняли?

Это надо у них спросить. Вряд ли они были рады своим местам. Вообще неприятно быть вторым. У меня был перебой в 1979 году: проиграл в финале на чемпионате мира. Мне кажется, меня засудили. Тогда вообще легко можно было это сделать. Это сейчас за боем следит два человека, один на дорожке, другой за монитором. Мне тогда сказали: "Витёк, ну ты чего? Выиграл же товарищ по команде". Мне от этого легче не было…Ну да ладно, вернёмся к Играм в Монреале. Для меня это была первая Олимпиада. Деревня как деревня, 24 дня там жил. Мы тренировались все вместе. Лев Фёдорович Кузнецов, главный тренер, обычно делал построение, и опоздать на него никак нельзя было, но случалось… Я, признаться, никогда никого не закладывал. Сам тоже иногда опаздывал, но в принципе мы были дисциплинированными ребятами. Дисциплину, я считаю, детские тренеры должны воспитывать в своих учениках с самого начала. Спортсмены должны знать, что надо вовремя приходить на тренировку, вовремя подходить к приёму пищи, не опаздывать к отбою.

- Что смогли купить на премиальные после успеха в Монреале? Машину, может быть?

На машину не хватило бы. За золото в личном первенстве нам давали где-то 2500 рублей плюс 80 процентов от суммы за золото в команде. После Игр в Москве премиальные были, конечно, значительно выше - около 4000 тысяч за золотую медаль. В этом случае уже можно было задуматься о покупке машины. Но тогда передо мной стояла другая задача: обставить жильё. Мне дали трёхкомнатную квартиру в районе трёх вокзалов.

- Какая у вас была первая машина?

Мой отец, как участник Великой Отечественной войны, мог купить себе машину. Купил, естественно, я. Откуда у отца деньги? Это был "москвич-412", потом были "жигули", потом ещё одни "жигули". После Монреаля я купил "Волгу"… но водить я до сих пор не умею. Моя вторая жена водила машину, отец - профессиональный шофёр - учил меня водить, но я так и не сел за руль сам. Права мне сделали: помогли знакомые ребята в милиции.

Нынешнюю сборную саблистов России возглавляет французский специалист, и Кровопусков согласен с его методами работы.

В сборной саблистов сейчас главный наставник француз Кристиан Бауэр, и дисциплина у него на высшем уровне. Если человек опоздал, он даже с ним разговаривать не станет: "Ты чего пришёл? Давно должен уже быть в зале!". И это правильно, как мне кажется.

"В сборной саблистов главный наставник француз - Кристиан Бауэр, и дисциплина у него на высшем уровне. Если человек опоздал, он даже с ним разговаривать не станет"

- Шансы у саблистов в Рио есть?

Очень хотелось бы, чтобы у нас была золотая медаль в команде. Шансы есть. Хочется, чтобы они превратились в реальное золото.

"Моя вторая жена водила машину, отец, профессиональный шофёр, учил меня водить, но я так и не сел за руль сам. Права мне сделали: помогли знакомые ребята в милиции"

А потом у меня права отобрали. Точнее, не у меня, а у моего товарища, который любил ездить с моими правами и часто представлялся Кровопусковым. Мы похожи с ним. Как-то остановили нас, мы вместе ехали, друг показал мои права, а сотрудник милиции говорит: "Виктор Алексеевич, сабля с вами?". В общем, прав нет. Хочу научиться. Да, наверное, уже поздно. Мне ездить некуда, а так, если надо, ученики возят. У меня прекрасные отношения со спортсменами.

- Вы тренируете сейчас?

Я считаюсь тренером-консультантом сборной команды России. Работаю там, где прикажут в федерации. Мне говорят приехать на сбор, я и приезжаю. Могу продемонстрировать всё что угодно. Конечно, не с такой скоростью, как раньше. Когда ко мне обращаются с вопросами, я всегда дам совет.

- Перед Олимпиадой в Москве начальство сильно наседало? Мол, только победа, смотрите у нас!

Как вам сказать? Помню, на Играх в Москве проиграли первую встречу румынам. Что тут началось! Подходили люди, не имеющие никакого отношения к фехтованию, и пальчиком грозили: "Чего это вы проиграли? На Дальний Восток захотели?". Я офицер, взрослый мужчина, мне было 32 года, а меня тут учить надумали. Вообще команда у нас была очень солидная тогда, все звёзды. Сидяк уже был трёхкратным олимпийским чемпионом. Все, конечно, хотели, чтобы СССР был впереди, и мы тоже.

"Помню, на Играх в Москве проиграли первую встречу румынам. Что тут началось! Подходили люди, не имеющие никакого отношения к фехтованию, и пальчиком грозили: "Чего это вы проиграли? На Дальний Восток захотели?"

Мы тренировались и жили не в Олимпийской деревне, а в Новогорске. Когда команда живёт отдельно, ответственность не так сильно давит. Ты словно на обычных сборах находишься. Нынешний тренер по сабле так же считает: ничто не должно отвлекать команду от тренировок.

Так, полностью сосредоточившись на тренировках и соревнованиях, Виктор Кровопусков завоевал на Играх в Москве две золотые медали - в личном и командном первенствах.

После соревнований нам предложили пожить в Олимпийской деревне. Тем более мы все там числились. Коля Алёхин, мой товарищ, воспользовался предложением, а я, москвич, предпочёл остаться дома. В деревню приезжал, только чтобы покушать, продуктов набрать. Повара только рады были. Когда я получал квартиру, мне, кстати, предложили вариант именно в Олимпийской деревне, причём с мебелью, но я отказался: это не мой район. Это было не очень удобно для меня с точки зрения транспортировки: машину я не вожу, а метро там не было. Я же тренировался в ЦСКА и работать планировал там же.

- Вы уже женаты были на тот момент?

Да, у меня уже ребёнок был. Мы жили на Большой Спасской улице. Помню, забавный случай был. Когда мы культурно отдыхали с друзьями дома, двухлетний сын Алексей вышел на балкон и выстрелил из газового пистолета, который я приобрёл по случаю. Через некоторое время в дверь позвонили. Открываем, а там милиция. "Из вашего окна стреляли", - сказали сотрудники. "Не может быть", - стал отнекиваться я. Сын выглянул в этот момент и сказал: "Папа, здорово я бабахнул". Отпираться не было смысла, тогда я сказал: "Ребята, с вами разговаривают три золотых медали и одна серебряная. Неужели вы нас в отделение заберёте?". Тогда спортсменов очень уважали, сейчас уважают, а тогда вообще… Со словами "будьте аккуратнее" милиционеры ушли.

Когда речь зашла о сыне, Виктор Алексеевич заметно погрустнел. Вроде бы и со смехом рассказывал историю про пистолет, но потом как-то резко поник.

Нет у меня больше сына, - прошептал Кровопусков. - Нет моего мальчика. Сердце... У меня только внучка Даша в Белоруссии. Видимся не очень часто, но когда я езжу к другу или вообще по делам, то, конечно, встречаемся. Даше уже семь лет. Её мама - теннисистка, тренер. Тётя тоже тренер по теннису. Наверное, и внучка подастся в теннис. Алексей же был хорошим хоккеистом…

- Алексей - назвали в честь своего отца?

Нет, так жена назвала. Я был безумно рад, когда у меня родился сын. Я мечтал об этом. Пришёл в роддом, чтобы поздравить, а жена говорит: "Ты ко мне пьяный не приходи". И мы с друзьями праздновали дома.

Металлург", "Витязь", ТХК, "Кристалл", "Титан", ХК МВД, "Трактор", белорусские клубы "Юность" и "Гомель", а также за "Донбасс". Но однажды его сердце остановилось… Ему было всего 35 лет.

"Когда Алексей умер, я нашёл утешение в алкоголе. Понимаете, когда начинал вспоминать его, всё, что с ним связано, боль возникала дикая"

Когда Алексей умер, я нашёл утешение в алкоголе. Понимаете, когда начинал вспоминать его, всё, что с ним связано, боль возникала дикая. Алкоголь заглушал на время эту боль. Но потом я взял себя в руки и больше не пью.

- На Игры 1984 года вы не поехали из-за бойкота. Обидно было?

Не то слово! Это был страшный стресс. Нас пригласили в Олимпийский комитет и сказали, что мы не едем на Игры в США. Причину нашли смехотворную: якобы обеспечение безопасности будет на низком уровне. Самое обидное, что нас спросили: "Кто за?". Руку никто не поднял, а сказали: "Единогласно". Решение было принято в ЦК, поэтому сделать было ничего нельзя. Думал, что поставлю в Лос-Анджелесе жирную точку и закончу спортивную карьеру, но после бойкота решил остаться ещё на год и стал чемпионом мира.

Сейчас Виктор Алексеевич женат в третий раз. Первая супруга не имела никакого отношения к спорту, вторая была фехтовальщицей, чемпионкой СССР.

Но она быстро решила оставить спорт, - пояснил чемпион. - Зачем заниматься фехтованием, если муж такой? В общем, она стала заниматься домом, семьёй.

Третья супруга Кровопускова - волейболистка. Именно с её лёгкой руки Виктор Алексеевич в 90-е активно работал за границей.

Тяжёлое это было время. Я работал тренером в ЦСКА. Моя супруга играла в волейбол, а когда она закончила спортивную карьеру, ей предложили контракт в Турции. Сами понимаете, муж и жена не могут жить раздельно. Она предложила мне: "Или я возвращаюсь, или ты приезжаешь ко мне". В общем, в нашей стране был очень тяжёлый период, работы почти не было, делать было нечего, и я поехал в Турцию.

Какое-то время я был без работы, а потом пошёл в турецкий спортивный комитет, представился. Там в тот момент были довольно относительные представления о фехтовании. В общем, меня взяли тренером. Проработал там года два с половиной, потом вернулся. На международный уровень из моих учеников так никто и не вышел: сложно за два года подготовить спортсмена, способного биться на самых престижных турнирах. Но саму идею фехтования я в турецкий спорт, наверное, принёс.

Недолго работал в Египте, подготовил команду, которая отобралась на Олимпиаду 2004 года, но поехать туда у них не получилось. Я специально купил путёвку в Грецию, чтобы посмотреть на них, но не вышло. У федерации не было достаточно средств, чтобы отправить команду на Игры. Работал в Японии, подготовил двух ребят к Играм, они ездили на Олимпиаду.

В Иране я работал полтора года. Иранцы, кстати, стали чемпионами Азии. Но не те, кого тренировал я, а ученики моих учеников. Горжусь ими, молодцы! Один из учеников даже отобрался на Олимпиаду в Рио. Подготовить участника Олимпийских игр - это уже большое достижение.

"В Иране я работал полтора года. Иранцы, кстати, стали чемпионами Азии. Но не те, кого тренировал я, а ученики моих учеников"

- В бизнес не пытались податься, как Алишер Усманов?

Он занимался фехтованием, очень неплохо фехтовал. Но я не бизнесмен, моё призвание - это спорт. Говорят: "Служу ВДВ", а я говорю так: "Служу фехтованию". Спорт формирует человеческую личность.

- Какой опыт вы вынесли из работы за границей?

Я вынес одно - всё время хочется домой. Поэтому я просил, чтобы контракты у меня были недолгими. Конечно, можно привыкнуть, но всё зависит от человека. Кто-то может адаптироваться, а мне ассимилировать сложно. Я русский! Мне знакомые предлагали сделать американский паспорт, звали работать в США, но я не захотел. Там уже столько наших специалистов было, что я просто не видел смысла переезжать. Американские саблистки сейчас, кстати, самые сильные в мире. Интересно будет посмотреть их бои в Рио!

"Я просил, чтобы контракты у меня были недолгими. Конечно, можно привыкнуть, но всё зависит от человека. Кто-то может адаптироваться, а мне сложно. Я русский!"

- На Олимпиаду в Бразилию собираетесь?

А как же! Надеюсь посмотреть фехтование, но загляну и на другие виды спорта поболеть за своих! В сабле давно олимпийских медалей не было… Может быть, в этом году всё у ребят получится.

Родился 29 сентября 1948г., Москва, заслуженный мастер спорта, фехтование на саблях. Олимпийский чемпион 1976, 1980г.г. в личных и командных соревнованиях. Чемпион мира 1974, 1975, 1979г.г. в командных соревнованиях, чемпион мира 1978г. в личных соревнованиях, чемпион СССР 1976г. в личных и командных соревнованиях. В 1979г. признан Международной федерацией фехтования лучшим саблистом мира.

Однажды на пресс-конференции по окончании личного турнира саблистов одна зарубежная журналистка попросила объяснить происхождение его фамилии, не означает ли она врожденной агрессивности. Виктор с юмором отвечал, что фамилия его очень древняя, истинно русская и свидетельствует о предках самых добрых намерений - врачевателях. Народный метод лечения - пускание крови - жив и до сих пор.

Фехтованием он начал заниматься в 13 лет. Первый его тренер сразу выделил Виктора. Ему разрешили выступить на первенстве Москвы среди мальчиков его возраста, хотя он только три месяца учился владеть саблей, завоевал 3 место.

Не раз Виктор терпел неудачи на первенствах школьников Москвы и чемпионатах СССР, но к 18 годам он выполнил норматив мастера спорта. К тому времени относится его встреча с Д.А.Тышлером, который становится его наставником. Попав в ЦСКА, Виктор в течение полугода победил всех юниоров Москвы, успешно выступил на всесоюзном турнире и завоевал путевку на молодежное первенство мира. Дебют оказался удачным - Виктор стал чемпионом мира. Первая высота взята. Но в сборную страны он долго не мог попасть: чтобы пробиться в ее состав, надо быть на уровне сильнейшего по планете.

В 1972 году, в канун Игр XX Олимпиады, Кровопусков пробился в финалы буквально всех турниров, имел победы над всеми сильнейшими зарубежными саблистами, выдержал экзамен "на прочность", пробиваясь в финалы крупнейших турниров, но на Игры в Мюнхен все-таки не поехал.

В 1973 году Кровопускова впервые включили в состав сборной СССР, на первом же своем чемпионате мира он попал в финальную шестерку. На втором своем чемпионате мира в 1974 году Кровопусков завоевал серебряную медаль, а в 1975 - вместе с командой стал чемпионом мира. Перед Монреалем он уже носил титул двухкратного чемпиона мира в командных соревнованиях.

На Олимпиаде в Монреале в 1976 году в командных соревнованиях он стал лидером среди более знаменитых фехтовальщиков: в финале соревнований по сабле он не проиграл не одного боя. Тренировал его тогда знаменитый фехтовальщик Марк Ракита. Специалисты утверждают, что Виктор Кровопусков обладает исключительной мощностью, быстротой передвижения по дорожке, широким техническим арсе налом, тактической смелостью, способностью вести бой с предельной эмоциональной отдачей. Он умел с математической точностью рассчитать момент атаки. Его фехтование настолько технически непогрешимо, что даже профессионалы, видя его впервые, не сразу замечают, что он левша.

В 1977 году из-за травмы (полный разрыв ахиллова сухожилия), он был вынужден пропустить чемпионат мира, но уже через год, выступая на чемпионате мира в Гамбурге, Кровопусков смог завоевать золотую медаль. А еще через год он был признан лучшим саблистом года, вновь подтвердив славу прекрасного бойца на чемпионате мира в Мельбурне. И, наконец, летом 1980 года сумел сделать свой второй олимпийский дубль.

Трижды Виктор Кровопусков был признан первым саблистом мира, в его коллекции четыре золотые олимпийские медали, несколько раз он становился чемпионом мира и личном, и в командном первенстве, более двадцати раз выигрывал крупнейшие международные турниры.

(родился в 1948 году)

Четырехкратный олимпийский чемпион 1976 и 1980 годов по фехтованию на саблях: выиграл личные турниры, входил в команду СССР, завоевавшую олимпийское первенство. Неоднократный чемпион мира в личных и в командных соревнованиях. Чемпион СССР. Кровопусков, единственный из советских фехтовальщиков, - дважды чемпион Олимпийских игр в личных состязаниях, а всего вместе с командными - четырежды.

Виктор Алексеевич Кровопусков родился в 29 сентября 1948 года. Прозанимавшись год, Витя фехтование бросил. Но спустя год - ему тогда было уже шестнадцать лет - вернулся (уговорили ребята) и сразу понравился новому тренеру "Локомотива" Льву Корешкову. Понравился редкой трудоспособностью - его не приходилось заставлять серьезно тренироваться, скорей наоборот, чуть ли не силой уводить из зала, а также тем, что с самых первых дней он оказался весьма склонен к занятиям, был мягок, пластичен, и процесс технической муштры не отражал на его лице, как у иных новичков, "тоски глубокой". Обычно левши не слишком-то техничны, попросту говоря, корявы, "неправильны". Виктор Кровопусков настолько правилен, что с первого взгляда даже не определишь, что он левша.

Нравилось тренеру также и то, что новый ученик - коммуникабельный, веселый парень, в школе учился без троек, и потому не возникало проблем с участием в соревнованиях - его всегда и безоговорочно отпускали. Более же всего в Кровопускове тренера привлекал характер. Витя был тверд, самолюбив и всегда хотел выигрывать. С самых первых дней в нем жила непоколебимая уверенность в том, что он сильнее всех. И хотя до 1968 года у него, по существу, не было никаких крупных результатов, никаких доказательств его приоритета, проигрывая, он неизменно твердил: "Все равно я сильнее, все равно выиграю чемпионат СССР". И быть может, настоящий великий чемпион немыслим без такой веры в себя?

В некоторых боях он действительно демонстрировал силу и незаурядное умение. Правда, другой стороной этой "медали" было то, что он бурно реагировал, когда проигрывал бой, не всегда умел сразу постичь причину проигрыша, был вспыльчив и оттого подчас некорректен с судьями. Приходилось останавливать бои, объяснять ему, сколь непререкаем на дорожке арбитр и что, споря с ним, он лишь восстанавливает его против себя, упускает нить боя. Эти простые истины тренеру приходилось вколачивать в горячую голову ученика вновь и вновь. И постепенно споров в боях Кровопускова становилось меньше, а побед больше.

Первым его крупным успехом в 1967 году стала победа на Всесоюзном юношеском турнире в Ворошиловграде, а в следующем году в Лондоне он уже выигрывает чемпионат мира среди молодежи. Как раз в это время его замечает Давид Тышлер, и после Лондона Витя начинает брать уроки у него.

"Жалею ли я, что расстался с Кровопусковым? Разумеется, нет, - искренне отвечает Корешков. - Я всегда был уверен, что Витя должен стать фехтовальщиком экстракласса. Я же тогда был еще тренером молодым, неопытным. Конечно, он и со мной достиг серьезных успехов, но я тогда подумал, что все же для него будет лучше, если впредь он станет брать уроки у прославленного "сабельного профессора" Давида Абрамовича Тышлера. Я пока в сабельном фехтовании никого не могу сравнить с Тышлером.

Можно сказать, что мы оба - Витя и я - поступили тогда к нему в ученье. Витя учился фехтовать, я же - учить фехтованию. Витя брал уроки с оружием в руках, а я ходил в ЦСКА с блокнотом, смотрел эти уроки, ловил каждое слово Тышлера и записывал, записывал..."

Вскоре Виктор Кровопусков был призван в армию. Корешков же остался в "Локомотиве" и по праву считался одним из лучших сабельных тренеров в . Кровопусков поступил в "классы" Тышлера как раз в то время, когда там тренировались знаменитые асы сабельного фехтования - Ракита и Сидяк. Здесь же, в зале ЦСКА, тренировался и Назлымов. Все трое уже успели в Мехико-68 стать чемпионами Олимпийских игр в команде. Так что Виктор Кровопусков не только попал к "сабельному профессору", но и в столь бесценную для фехтовальщика "кашу чемпионов". Теперь все эти чемпионы вместе с тренером тянули новобранца вверх, не задумываясь, разумеется, о том, что, быть может, настанет такой день, когда он выиграет у всех, в том числе и у них, и, в конце концов, достигнет такого успеха, какого не было еще ни у одного из советских фехтовальщиков. Естественно, это случилось отнюдь не сразу.

"Когда в 1972 году на последнем предолимпийском сборе в Кярику решили не брать Кровопускова в команду, - рассказывает Тышлер, - он страшно расстроился (в то время он уже был достаточно силен, уже прошелся по финалам международных турниров, бил многих зарубежных китов, но при этом все еще традиционно проигрывая своим именитым соотечественникам Раките, Назлымову, Сидяку). Сидим мы после тренерского совета, и я мучительно думаю, как его успокоить. И тут он говорит: "Да не переживайте вы так, Давид Абрамович, я все равно их всех побью на следующей Олимпиаде". Сжимая в руке кулек конфет, которыми собирался подсластить неутешное горе ученика, Тышлер подумал: "Ждать-то целых четыре года. Ну, ладно, подождем".

С точки зрения Тышлера, Кровопусков был смел и мог так же быстро мыслить в бою, как Ракита, саблю держал в левой руке, как Сидяк, однако превосходил обоих в быстроте и мощности движений. "Ни зазнайство, ни горе из-за проигрыша ему незнакомы, - так характеризовал Виктора Тышлер, - тренируется и непоколебимо верит в свою звезду. Конечно, у него есть и недостатки, но этот секрет я раскрыть не могу, ведь он еще на дорожке..."

За два года до Олимпиады в Монреале Тышлер, возглавив кафедру фехтования в Центральном институте физкультуры, всех своих учеников передал Раките. "Я никогда прежде не стремился стать тренером, - рассказывал Ракита. - Давид Абрамович буквально заставил меня избрать эту профессию, за что я ему теперь, разумеется, очень благодарен и не представляю себя вне тренерства. Трудно ли мне было начинать? Давать уроки Кровопускову? Конечно, сложности были и есть. Однако поскольку Витя (как и остальные ученики Тышлера) много лет был моим спарринг-партнером, младшим товарищем, я хорошо знал его и как человека, и как фехтовальщика, и это, естественно, облегчило мне работу с ним как с учеником. К тому же продолжалась единая линия, направленность Тышлера. И, наконец, мне всегда легко работать с людьми, которые в меня верят, а Витя очень верил".

На взгляд Ракиты, по своим интересам, по широте взглядов Виктор Кровопусков богаче многих его учеников. Он был верен всегда и во всем - предан долгу, идее, спорту, тренерам. И он один из тех, кого называют бессребрениками. "На первый взгляд он, возможно, покажется неволевым, нецелеустремленным. Однако, - говорил Ракита, - это не так. Он, как никто другой, способен аккумулировать волевые усилия тренера и, трансформируя, корректируя их в своем "Я", четко употребить на пользу дела. Словом, как ученик он блестяще управляем.

В состязаниях абсолютно самостоятелен и уверен в себе... до определенного момента, до финала. В течение предварительных состязаний просит не подходить к нему, но перед финалом, перед каждым финальным боем нуждается в оперативной "настройке" тренера. Словно исчерпывает свои волевые ресурсы и требует дополнительных силовых инъекций. Будучи очень общительным, веселым, настоящих друзей находит нелегко и раскрывается перед людьми с трудом...

Будучи прилежным учеником, Виктор в состоянии исполнить любой из сабельных приемов, однако при этом искусно отбирает тот, что ему наиболее по душе, и пользуется им безошибочно. У него есть ряд трудных противников, а также тех, и их больше, что постоянно ему "по руке", в каком бы состоянии, в какой бы форме он ни находился.

Особенно силен в моменты наивысшей ответственности. И поэтому до сих пор не выиграл ни одного турнира. Зато обладает наиболее престижными спортивными наградами - золотыми медалями Олимпийских игр". Первую из них он выиграл, как и пообещал Тышлеру, в Монреале. Это случилось 22 июля 1976 года. Попав в финал, начальные и самые мучительные бои он провел со своими - Сидяком и Назлымовым. На сборах и соревнованиях эти трое так хорошо изучили друг друга, что ни одна из самых хитроумных их ловушек не застанет соперника врасплох, все фразы и финты давно просчитаны. И потому их бои между собой, как правило, неэффектны и скупы. Переиграть обоих в тот день удалось Кровопускову. О тех боях он рассказал коротко: "Может быть, я был немного лучше готов, а может быть, мне чуть больше везло". Разумеется, не принято распространяться о победах над своими товарищами. Но в Монреале именно ему все время "чуть больше везло".

"Когда я выиграл эти трудные бои у своих, я был окрылен. Я подумал, нельзя же мне теперь проигрывать иностранцам". И он довольно легко победил во всех оставшихся встречах. Хотя его противниками оказались сплошь сабельные знаменитости - и румын Иоанн Попп, и итальянец Миккеле Маффей (с неистовым Маффеем он встретился в Монреале дважды и в полуфинале едва не споткнулся на нем, выиграв с минимальным преимуществом - 1:0), а также другой не менее неистовый итальянец, дважды чемпион мира Марио Альдо Монтано.

Поединку Монтано - Кровопусков было суждено стать самым экстравагантным, самым эксцентричным представлением личного сабельного финала тех Игр. Не сумев найти "свой" бой, Монтано в сердцах швырял на помост саблю, маску и страстно взывал к сочувствию публики. Естественно, это не впечатляло арбитров, как не впечатляло в тот день и фехтование знаменитого итальянца, ибо, яростно разбегаясь, он путался в лабиринте собственных комбинаций и попадал на простую и короткую атаку Кровопускова. Словом, Виктор был, что называется, в ударе и решительно обрывал все фразы противника на полуслове, резюмируя их четким и хлестким туше. Столь же успешно фехтовали против иностранцев Назлымов и Сидяк. Короче, по существу, наши разыграли тогда личные медали между собой (Назлымов стал вторым, Сидяк - третьим), а затем победили и в командном турнире, то есть выиграли все медали, какие только можно выиграть.

Таким образом, Виктор Кровопусков в Монреале стал обладателем сразу двух золотых олимпийских наград - личной и командной, и, казалось, впереди у него гладкая дорожка непрерывных триумфальных побед. Однако уже в следующем году он был даже не в состоянии выступить на чемпионате мира - незадолго до того на турнире соцстран, в одном из ответственных боев прямого выбывания получил серьезную травму - порвал ахиллово сухожилие. В результате - операция, костыли и - полное бездействие в течение четырех месяцев.

Стали уже поговаривать, что Кровопусков как саблист кончился, что уже ему не восстановиться. Но он не только восстановился, он продемонстрировал редкую в фехтовании стабильность: в 1978 году на чемпионате мира вновь стал первым, а в 1979 году - вторым. И наступила Олимпиада-80. Тот блистательный успех, какого наши саблисты добились в Монреале, превзойти нельзя. Можно только повторить. И незадолго до XXII Игр Виктор признался, что надеется на повторение монреальского успеха.

Многим тогда такие надежды показались несколько смелыми. Тем более что два других наших сабельных героя Монреаля - Назлымов и Сидяк - их не разделяли.
Виктор Кровопусков начал выступление на Олимпиаде довольно скромно, как бы постепенно набирая темп своего шествия по фехтовальным дорожкам московских Игр. В низшей ступени он позволил себе снести два поражения, одержав при этом лишь две победы - минимум, достаточный для прохождения в следующую ступень. Но затем, не проиграв более ни одного боя, обеспечивает себе прямое "попадание" в финал. Что же касается двух других наших личников - Бурцева и Назлымова, - то они, получив по поражению в туре прямого выбывания, вынуждены были отправиться в нелегкий путь утешений, где Бурцев все-таки сумел пробиться в финал, Назлымову же "утешиться" не довелось.

Итак, на этот раз в олимпийском финале - лишь двое наших, итальянец Миккеле Маффей, венгр Имре Гедевари и двое болгар - братья-близнецы Васил и Христо Этропольски. Они так похожи, что постоянно вносят дополнительную "смуту" в ряды и без того взвинченных финальной интригой болельщиков, - который из них набирает больше побед и может составить конкуренцию нашим? И не перепутает ли их судья? Ибо они так похожи, что легко могли бы подменить друг друга на дорожке. Итак, первые бои между своими: Кровопусков - Бурцев.

На узкой металлической полоске двое скрестили взгляды, мысли, волю и оружие. Они - ученики одного тренера - проделывали это сотни раз и изучили друг друга наизусть. Их приемы так неуловимо тонки, что кажется, будто просто клинки искрятся в их руках. Этот первый бой невероятно важен для обоих, ибо победно стартовать в финале - значит психологически вознестись над соперниками. Такое почти удается Кровопускову. Он ведет 3:0, фехтует чисто, элегантно, уверенно, храня то самое олимпийское спокойствие, что столь ценно в напряженных поединках саблистов. Он, как кажется, даже слишком спокоен и позволяет Бурцеву удар за ударом сравнять счет - 4:4. Впрочем, они ведь с Бурцевым близкие друзья, и их "танец с саблями" подчеркнут взаимной и безукоризненной корректностью. Кто-то, однако, все-таки должен же выиграть! И 5:4 выигрывает Бурцев.

"Проиграв бой, я, конечно, расстроился, но не отчаялся, - рассказывал Виктор Кровопусков , - я вспомнил, что наши олимпийские чемпионы Белова и Сидяк также проиграли первые финальные бои "своих" Игр, однако затем, победив во всех оставшихся встречах, все же стали чемпионами. Я полагал, что вряд ли кому-либо из финалистов удастся избежать поражения - состав финала был достаточно сильным, - в том числе и Мише Бурцеву... Короче, финал только еще начался, хотя и не лучшим для меня образом..."

Далее и Бурцев и Кровопусков выигрывают бой за боем и, впечатляя зрителей и арбитров виртуозностью дуэльной игры, далеко отрываются от своих конкурентов. Но при этом Бурцев все время держится на одну победу ближе к золотой медали. Он легок, активен, техничен. Наконец, в финале остается лишь один не побежденный им - венгр Гедевари. Выиграй Бурцев у него - и он недосягаем. Если проиграет, шансы его и Кровопускова на чемпионский титул сравняются.

К моменту столь важного поединка чемпион монреальских Игр уже завершил свои финальные бои и теперь напряженно ждал, представят ли ему Гедевари и Бурцев этот восхитительный, самый последний шанс?

Как видно, близость золотой медали совершенно ослепила Михаила Бурцева, да и противник его был изрядно силен. Растеряв уверенность, Бурцев вдруг совершает одну ошибку за другой и при гробовом молчании трибун проигрывает - 3:5.

И назначается перебой за первое место. Теперь уже Бурцев, казалось, легко побеждает Кровопускова. Он ведет 3:1, как по нотам разыгрывая стереотипы сабельных комбинаций. До победы ему лишь два удара - два мгновения, а Кровопускову - целая вечность - четыре. Но так вышло, что путь Кровопускова оказался короче...

"Это был мой самый трудный бой на Московской олимпиаде, - говорил Кровопусков, - ведь Мише хорошо известны мои сильные и слабые стороны. Правда, и мне его - тоже. Все же именно ему удалось выиграть первый бой и "поймать" меня в начале перебоя. Но при счете 3:1 я совершенно перестроился. Миша же продолжал играть все по тем же "нотам". И, в конце концов, мне удалось быстрей просчитать задуманные им ходы...

Миша пошел в сложную атаку, зная, что в подобных случаях я, как правило, беру защиту. Я и обозначил вскользь ложную защиту, однако на самом деле поступил так, как он не ожидал, - контратаковал".

Правила фехтовальной куртуазии предписывают соперникам после боя пожать друг другу руки. Они же обнялись и крепко расцеловались. И позже, на пресс-конференции, Кровопусков скажет: "Как жаль, что золотая медаль - одна".

В вновь, как и в Монреале, Виктор был среди победителей. "Такая уж у него фамилия, - шутили в кулуарах московских Игр, - фехтовальная, разящая".
Впрочем, когда на одной из пресс-конференций Олимпиады Виктора спросили о происхождении его столь "кровожадной" фамилии, он, улыбнувшись, ответил, что смысл тут вовсе не в кровожадности, а, наоборот, в доброте, ибо кровопускание издавна почиталось актом милосердия.

Что касается командных состязаний, то наши опять, как и в Монреале, уверенно переиграли всех соперников. Пожалуй, наиболее упорным был полуфинал (встреча с Венгрией). Но при счете 8:6 в нашу пользу венгры отказались от дальнейших соревнований, ибо даже если бы в оставшихся боях им и удалось сравнять счет, то им это ничего не дало: они все равно уже проиграли по ударам. Героем снова стал вновь Виктор Кровопусков, выигравший все свои четыре боя, то есть половина побед команды была на его счету.

А в финале, где, как и на предыдущих четырех Олимпиадах, сошлись команды Италии и СССР, итальянцы не сумели оказать нашим серьезного сопротивления (счет финала - 9:2). Так что надежды Кровопускова на повторение монреальского успеха оправдались.

Необычайно простой в жизни, Виктор оставался таким же и в фехтовании. Он не стремился ошеломить зрителей экстравагантностью трюков и, кажется, был лишен каких бы то ни было броских фехтовальных доблестей. Кровопусков каждому давал возможность отыскать в нем на выбор почти любые достоинства и абсолютно не поддавался общей формуле. Например, известный детский тренер Марина Дорохова сочла за основную его черту как человека - уважительность: "Куда бы и как бы ни спешил, если к нему обратишься, тут же прекращает свой бег и готов всерьез внимать, сочувствовать, помочь..."

Однако главное чем Кровопусков-саблист был наделен все же более других, - это быстрой реакцией и интуицией боя. Он мог предвидеть действия противников, сам же, как правило, поступал им наперекор, создавая впечатление, что противник все делает невпопад. В этом, собственно говоря, и состоит высший смысл фехтования. И еще: даже в самых горячих схватках он умел держать себя в руках. Виктор, выходя на решающие поединки Московской олимпиады, внешне был совершенно спокоен, настолько, что подчас даже казалось, что спокойствие это переходит в безразличие. Чемпионом мира Виктор Кровопусков стал в последний раз в 1986 году.

Виктор Алексеевич Кровопусков (род. 29 сентября 1948, Москва, СССР) - советский фехтовальщик, саблист, заслуженный мастер спорта СССР (1976).

Биография

В 1963 году начал заниматься фехтованием в клубе «Локомотив». В 16 лет его тренером стал Л. С. Корешков. Затем перешёл к клуб ЦСКА, где тренировался под руководством Д. А. Тышлера.

В 1968 году выиграл чемпионат мира среди молодёжи.

Олимпийский чемпион 1976 и 1980 годов в личных и командных соревнованиях. В сборной СССР тренировался под руководством М. С. Ракиты. Чемпион мира 1974, 1975, 1979, 1983 и 1985 годов в командных соревнованиях, чемпион мира 1978 и 1982 годов в личных соревнованиях, чемпион СССР 1976 года в личных и командных соревнованиях. Серебряный призёр 1973, 1978, 1981 и бронзовый 1982 годов в командном первенстве. В 1979 году признан Международной федерацией фехтования лучшим саблистом мира.

Отличался быстротой реакции, сохраняя хладнокровие в решающие моменты поединка.

Окончил ГЦОЛИФК.

По окончании спортивной карьеры работал тренером в СССР, России, Японии, Иране. Ныне - тренер-преподаватель в московской спортивной детско-юношеской школе олимпийского резерва «Чертаново».

В 2006 году введен в Зал фехтовальной славы России.

Награды

• Орден Трудового Красного Знамени (1976)
• Орден Ленина (1980)
• Медаль «За трудовую доблесть» (1985)

О том, помогают ли родные стены, какое фехтование показывают в кинофильмах и с кем ему больше нравилось сражаться.

Во взрослую сборную я попал довольно поздно - в 25 лет, но рвался туда постоянно, будучи запасным. Всегда брали любого запасного, кроме меня (смеется). Правда на первом своем чемпионате попал в финал, где было шесть человек, и я стал пятым. А в команде мы проиграли. У нас было серебро. Да, тогда мы это считали проигрышем. Вообще, саблисты тех времен, я имею в виду нашу команду, других медалей кроме золотых не хотели. Остальные призовые места считались за неудачу. Так что можно сказать, что первый мой чемпионат мира в Гетеборге и был, собственно, неудачным.

- Сам город помните?

Единственное, что помню, там тогда можно было смотреть фильмы из разряда "Эммануэль". У нас такого тогда не было. Ходили смотреть.

- В Гренобле уже была совсем другая история?

Я был вторым в личных соревнованиях и мы выиграли в команде. У нас тогда была очень сильная команда. Владимир Назлымов, Виктор Сидяк, Эдуард Винокуров. Одни имена сами за себя говорят. А в 1975 году я не попал в финал и понял, что серебро в предыдущем году совсем не означает попадание в финал в следующем. Вообще, уже тогда конкуренция была очень серьезная - любой спортсмен из двадцатки сильнейших мог выиграть.

- Основными конкурентами были итальянцы или венгры?

На Олимпиаде мы всегда бились с итальянцами. Они говорили: самые сильные мы и русские. Преемственность в итальянском фехтовании, конечно, впечатляет. Я дрался с Альдо Монтаной, а у него сын теперь стал олимпийским чемпионом. Вот такая у них школа, у венгров тоже, теперь у французов. Отдельно сильные спортсмены есть много где, но понятие школы, оно все-таки доминирует.

- На французском говорите?

Ни на каком языке не говорю свободно, кроме русского.

- Как с соперниками общались?

После банкетов как-то находили общий язык (смеется).

- К домашним соревнованиям у вас какое было отношение?

Могу сказать, что я, например, "Московскую саблю" не выигрывал. Вообще дома выиграл только один турнир - Олимпиаду.

- Вас наверняка накручивали перед Играми в Москве.

Накручивали, говорили, что проиграть не имеете права. Первую встречу для жеребьевки проиграли, сразу вызвали на ковер, начали кричать. Перед ними стоят золотой и серебряный призер, а их отчитывают, будто они не хотели выигрывать. В спорте иногда и проигрывают, случается (смеется). Вообще, многие боялись перегореть, я просто все эти накрутки старался убирать из головы.

- Как?

Просто говорил себе "убираю это из головы" (смеется). Вообще, никогда не нужно думать о конечном результате, нужно думать о ближайшем поединке, о ближайшем бое, как нанести первый удар, как не пропустить первый удар. Без этого не будет никакого конечного результата.

- Неудобные соперники были?

Я не любил драться с венграми, любил драться с итальянцами.

- А с Кровопусковым, думаете, любили драться?

Не знаю. Думаю, что не очень (смеется).

Золотая Олимпиада

- Как начался тот день, когда вы выиграли золото домашней Олимпиады?

Наверное, это было обычное утро, как на всех соревнованиях. Такие дни, как правило, начинаются одинаково, но заканчиваются особенным образом. Правда осознание все равно происходит потом.

- Вы тоже не сразу осознали значимость той победы?

Потом пришло. К тому же после личных у нас командные соревнования. Знаете, как у нас говорят? Когда в личном, ты выигрываешь один, когда побеждаешь в команде, то выигрывают все.

- Финал, наверное, помните во всех деталях!

Финалы складывались хорошо. Вообще, у нас полуфиналы всегда проходили тяжело. На самом деле, когда проигрывал в полуфинале, мне уже драться не хотелось за третье место, потому что для нас эта бронза была проигрышем.

- Какие впечатления у вас остались от Игр 2012 года в Лондоне? Там саблистам не удалось завоевать золото.

Олимпиада - это особые соревнования, особый статус, особый подход. На Олимпиадах в фехтовании может случиться буквально все - вспомните пекинскую, когда выигрывали китайцы. Тут уже дело не в рейтинге, это один день, который решает все.

- Леше Якименко советы даете?

Советы даю только когда меня попросят. У него есть свой тренер. Мой взгляд - взгляд человека со стороны. А Леша, он ведь спортсмен мирового уровня, с огромным опытом. Он сам давно все знает.

- Говорят, он как раз может перегореть перед соревнованиями.

Это всем свойственно в какой-то мере. Мне вот жаль, что у него часто случаются травмы.

- Вас в кино никогда не звали сниматься?

Участвовал как-то в съемках, но это было не художественное кино. Помните фильм "Арап Петра Великого" (фильм "Сказ про то, как царь Петр арапа женил", по мотивам произведения А.С. Пушкина "Арап Петра Великого")? Вот там наши армейские спортсмены в съемках участвовали. Вообще, никакого фехтования в кино нет. Не надо путать сценическое фехтование со спортивным.

- Смешно смотреть на фехтование в художественных фильмах?

Вы видели, как фехтуют в "Д"Артаньян и три мушкетера"? Это и правда смешно.

- Зато мушкетеры песни поют!

Да! Это мюзикл! И совсем необязательно там все делать по правилам спортивного фехтования.