Ятвяги – одна из древнейших племенных группировок юго-восточной Прибалтики, впервые упоминаемая во II в. н. э. Клавдием Птолемеем как «судины» (Σουδινοί). После сообщения Клавдия Птолемея ятвяги начинают регулярно упоминаться в письменных источниках лишь начиная с Х в., при этом изначально в контексте внешнеполитических акций, предпринимавшихся Польшей и Русью. По сведениям поздней летописи, город Витебск был заложен в 947 г. княгиней Ольгой на территории разгромленных ею ятвягов. К середине Х в. относится первое упоминание о ятвягах в древнерусских источниках – в 944 г. в составе древнерусской делегации в Византии находился «ятвяг Гунарев», то есть «ятвяг посол Гунара», боярина Игоря.

Уже под 983 г. в «Повести временных лет» зафиксировано известие о том, что Владимир Святославович победил ятвягов «и взя землю их». Этот поход был связан с переходом к Руси Берестейской земли.

В начале XI в. с Ятвягией оказалась связана миссионерская работа, проводимая среди язычников-балтов епископом Бруно Кверфуртским. Его миссия стала результатом сложной дипломатической игры между императором Генрихом II и польским князем Болеславом Храбрым. В марте 1009 г. епископ вместе с 18 своими спутниками погиб где-то «в пограничье Руси и Литвы (Lituae)» либо, по другим данным, «отправился в Пруссию» и погиб «в пограничье упомянутой области и Руси». Этот не вполне определённый район часто идентифицируется как пограничье ятвяжских и русских земель. Возможно, что Бруно сначала действовал в восточной Ятвягии, а затем в литовских землях.

К ХIII в. ятвяги (как и пруссы) оставались на догосударственной стадии развития. Стимулом к созданию государственности могла стать экспансия соседних государств (для обороны могла собираться «вся земля Ятвяжская»), но русские и поляки использовали тактику походов – набегов, после которых ограничивались сбором дани, не проводя систематической колонизации покорённой территории. В результате с началом скоординированной экспансии Польши, Руси и Тевтонского ордена ятвяги не смогли оказать эффективного сопротивления.

Борьба за Ятвягию показала, что русские и польские князья могли добиться военного покорения ятвяжских земель, даже временно одержать дипломатическую победу над своими противниками, но так и не смогли подчинить земли балтов, на которые так упорно претендовали. В конечном итоге судьбу прусских (а с ними - и ятвяжских) земель решил Орден, сумевший представить себя основным форпостом в борьбе за «дело креста» в Прибалтике и главным центром сосредоточения предназначенных для этого сил.

Орден последовательно осуществлял стратегию по планомерной постройке укреплений, создаваемых с опорой на местность и становящихся защитой против контратак местного населения после их ухода. Эти укрепления становились центрами колонизации территории, позволяя удерживать контроль над ней после ухода покорившего её войска. Они образовывали своеобразный плацдарм, который постепенно расширялся последующими регулярными походами, что позволяло прочно удерживать за собой захваченные земли. Русские и польские князья традиционно придерживались методов косвенного управления, что быстро сводило результаты их походов на нет.

Если Литва в 40 – е гг. ХIII в. сумела перейти к консолидации вокруг себя балтских племен, то Ятвягия, как и другие прусские земли, сделать этого не смогла. В начале 70 – х гг. XIII в. наступил последний этап, который отмечен безусловным доминированием Литвы и Ордена. Тройдену удалось взять под свой контроль часть Ятвягии, но после выхода к границам остававшихся к этому времени независимыми ятвяжских земель Ордена они за короткий срок (1277 – 1283 гг.) были покорены. В результате Ятвягия прекратила свое существование в качестве объекта международных отношений, а её земли были разделены между соседними государственными образованиями.

Ятвяги (Jatvingorum, Jetvorum gens) – одно из четырех племен балтийско-летской группы, известной по русским летописям с Х века, когда выходцы из Ятвяжской земли служили в княжеских дружинах. Походы на них Владимира в 983 году и Ярослава в 1038, 1040 и 1044 годах указывают на их опасность для свободного движения по путям сообщения из Киева в Побужье, Поднестровье и так называемые Червенские города. Соседство ятвягов с Польшей и мазовшанами обнаруживается в восстании Маслава; память об их страшных набегах долго сохранялась в нынешних губерниях Люблинской, Седлецкой и Ломжинской. Ятвяги оттеснены были к Нареву. В XIII веке ведется опустошительная борьба с ними двух славянских народностей – польской и галицкорусской. Ипатьевская летопись не только сохранила нам список вождей и князей ятвяжских, их дворов и градов, но дает некоторое понятие о их быте и житейских нуждах. В 1279 году они посылают в Володимер Волынский послов с просьбой их спасти от голода и продать им жито, за что рады дать воску, беличьих шкур, бобров, черных кун или серебра.

Оружие ятвягов для борьбы с волынской ратью было недостаточно: сулицы или метательные дротики не могли противостоять шлемам и щитам, копьям и стрелам. Лютую храбрость вождей ятвягов хвалят летописцы. "Скомонд, витязь и волхв их, борзый яко зверь, погиб в бою с Волынью и голова его воткнута на кол". Когда "Ятвезкии князи" измерли и люди без государя мешкали, Наримонт Романович, по словам литовской летописи, доведавшись об этом, взял их без сопротивления под свою власть, зарубил над рекою Бебрею (Бобр) города "Райгрод" и стал называться князем Ятвяжским и Доновским или Дейновским.
Жилища ятвягов были деревянные, выстроенные на насыпях или городищах. Названия вождей несомненно литовского происхождения: Небри, Стегут Зебрович, Небяст, Комат, Стейкинт, Минтель, Мудейко, Пестило, Шурпа, Шютра, Анкад, Скомонд и Юндил встречаются и поныне между именами дворянских и крестьянских фамилий литовских губерний.

С ослаблением военных сил ятвяжских князей начинается обращение их в христианство со стороны тевтонского ордена и мазовецких правителей Ятвягии в 1264 года, при Болеславе Стыдливом. Как и многие другие прусские племена, ятвяги не были истреблены, а слились частью с мазовшанами, частью с малороссами в Гродненской губернии, частью с литовцами Пруссии и Принеманской Литвы. От ятвяжских селений не осталось никакого следа, потому что дома срублены были из дерева. Дальше семейно-родовых союзов, формировавшихся во время общей опасности под начальством выдающегося храбростью старшины или князька, ятвяги не пошли.

Польский летописец сравнивает ятвягов с хищным зверем, Авенариус, называя их храбрыми, но не культурными – с вечными бродягами. Проводя большую часть жизни на войне или на охоте. ятвяги умирали далеко от своего дома, в дремучем лесу или в открытом бою. Кости их не покоились на родовом кладбище, под курганом, или в тщательно сложенной каменной могиле; ятвяги легли там, где их застала смерть. Могилы Бельской и Дрогичинской земли обнаруживают литовский характер; географическая номенклатура доказывает, что ятвяги населяли западную часть нынешней Гродненской губернии, южную часть Сувалкской и надбужные части Ломжинской и Люблинской.

Рис. 1. Западнобалтийскне (ятвяжские) гидронимы. 1 - гидронимы ятвяжского происхождения; 2 - прочие названия рек; 3 - приблизительные пруссо-ятвяжская и галиндо-ятвяжская границы.

Если вопрос о принадлежности ятвягов к балтийской языковой группе и их месте среди балтийских племен в настоящее время уже не является дискуссионным , то вопрос о территории расселения ятвяжских племен в I и самом начале II тысячелетия н.э. весьма далек от своего разрешения.

Древнейшим и достоверным источником по истории ятвягов являются русские летописи, где ятвяги упоминаются начиная с конца X в. Первое известие о военном походе киевских князей на ятвягов относится к 983 г. Борьба русских князей с ятвягами не прекращалась в течение XI и XII вв., но носила эпизодический характер. В связи с этим летописные известия XI-XII вв. о ятвягах очень фрагментарны и не позволяют наметить даже приблизительно пределы ятвяжской территории этого времени. Более детальные сведения о ятвягах относятся к XIII в. Страна ятвягов в это время лежала севернее г. Визны, за р. Бебжей. Русские и польские историки прошлого столетия, исходя из косвенных данных русских летописей, основываясь на сведениях польских хронистов XV-XVI вв. и картографии географических названий, производных от слова «ятвяги», полагали, что до XIII в. ятвяги занимали, кроме Сувалкии, территории польского Подляшья, Берестейской волости и Верхнего Понеманья. Мнение о первоначальном широком расселении ятвяжских племен в польской (Т. Нарбут, Д. Шульц, Я. Ярошевич) и русской (Н.П. Барсов, В.Б. Антонович, А.М. Андрияшев, П.Д. Брянцев, И. Филевич, М.К. Любавский) историографии получило значительное распространение. Были предприняты попытки археолого-антропологического подтверждения этой точки зрения. Так, Р. Эйхлер, Н. Янчук и известный исследователь литовских древностей Э.А. Вольтер, подчеркивая неславянский характер каменных могил Побужья, приписывали эти памятники ятвягам . Ю.Д. Талько-Гринцевич отмечал в антропологическом строении населения Подляшья примесь ятвягов.

Только немногие исследователи выступили против общепринятого мнения о широком расселении ятвяжских племен. Так, Ю. Кулаковский отрицал правдоподобность сообщения польских хронистов XV-XVI вв. о расселении ятвягов от Пруссии до Волыни и заключал, что ятвягам в XIII в. принадлежали только области севернее р. Нарева. По его мнению, имеющиеся источники не позволяют судить о расселении ятвягов в более ранее время . Н.П. Авенариус утверждал, что ятвяги никогда не жили в Подляшье, южнее р. Нарева. Ятвяжские поселения в окрестностях Дрогичина, о которых сообщают Длугош и Матвей Меховит, по Н.П. Авенариусу были поселениями пленных или беглых ятвягов . Археологическая аргументация Н.П. Авенариуса неоднократно подвергалась критике и в настоящее время не может быть признана убедительной .

Мнение, получившее в XIX в. распространение о широком расселении ятвяжских племен в долетописное время, в последние десятилетия решительно отвергается польскими историками и археологами. А. Каминский, заново пересмотревший материалы по истории ятвягов и их территории в XIII в., отмечает, что в письменных источниках (русских, польских, немецких) нет определенных указаний на широкое расселение ятвяжских племен. В Подляшье, кроме каменных могил, которые польскими археологами считаются мазовецкими, нет других погребальных памятников раннего средневековья, которые могли бы быть отнесены к ятвягам. Рассматривая топонимические данные, А. Каминский полагает, что местности с названиями, производными от племенного названия «ятвяг», могут быть следами ятвяжских поселений только на ятвяжской территории XIII в. За пределами этой области подобные населенные пункты следует связывать с местами, заселенными ятвяжскими пленными, переселенцами или беженцами. Случаи подобных переселений неоднократно отмечены русскими летописями и грамотами Тевтонского Ордена .

Для времени, предшествующего XIII в. исследователь считает возможным отнести к ятвяжской территории район р. Слины, название которой может быть связано с происхождением названия одного из ятвяжских племен - злинцев, и район верхней Свислочи, где находится р. Ятвязь и несколько деревень того же названия, где Я. Развадовский открыл специфические реликты западнобалтийского языка.

В связи с этим некоторые исследователи считают, что древнюю ятвяжскую территорию нужно ограничить небольшим участком северо-восточной Польши, где жили ятвяги в XIII в. Земли польского Подляшья, Берестейской волости и Верхнего Понеманья, по мнению этих исследователей, никогда не были заняты ятвяжскими племенами .

Однако, несмотря на серьезность аргументации польских исследователей, согласиться с ними нельзя. Нет оснований ограничивать ятвяжскую территорию до XII-XIII вв. исключительно Сувалкией, так как данные языкознания и гидронимики неоспоримо свидетельствуют о более широком расселении ятвяжских племен. Специальных лингвистических обследований в поисках следов ятвяжского языка на широкой территории Среднего и Нижнего Побужья и Верхнего Понеманья пока не производилось. Между тем фрагментарные исследования, произведенные здесь в разное время, обнаружили такие следы в самых различных местах. Так, остатки ятвяжского населения еще в начале XIX в. сохранялись в Скидельской волости Гродненского уезда, по берегам рек Котры и Пелясы . Выше уже было отмечено, что польский языковед Я. Развадовский описал реликты ятвяжской речи в районе р. Свислочи. В. Курашкевич обнаружил следы ятвяжского языка в окрестностях Дрогичина, Мельника и южнее, на левом берегу Западного Буга . Э.А. Вольтер при описании говоров современного ему литовского населения Слонимского уезда подчеркивал его несомненные западнобалтийские черты и приходил к заключению, что так называемые литовцы этого участка Верхнего Понеманья не являются собственно литовцами, а по своему происхождению были западными балтами .

Недавно В.Н. Топоров показал, что название р. Кшны, левого притока Западного Буга, по происхождению - ятвяжское . Представление о том, что ятвяжские племена не заходили в южное Подляшье, ошибочно, здесь просто никогда не искали балтийских гидронимов.

Я.С. Отрембский пишет о большом влиянии языка ятвягов на польский язык. В результате этого влияния польская языковая территория разделилась на две части: западную и восточную. Территорией ятвяжского влияния была восточная Польша . Заметное влияние ятвяжско-прусской группы балтийских языков обнаруживается во всех мазовецких и поморских говорах польского языка .

Для выявления территории расселения ятвяжских племен надежным источником является гидронимика. Значительный гидронимический слой несомненно балтийского происхождения на обширной территории никак не мог образоваться в результате поселений пленных или ятвягов-беженцев.

Еще A.Л. Погодин на основе изучения гидронимического материала пришел к выводу, что Понеманье целиком и Побужье частично (ниже Бреста) входят в круг земель, некогда занятых балтийскими племенами . Работы К. Буги, Я. Развадовского и др. подтвердили наличие в гидронимике этой территории значительного слоя балтийского происхождения, означающего, что пришедшие сюда славяне застали на этой территории балтов .

Среди гидронимов балтийского происхождения в Сувалкии, Понеманье и Побужье выделяются речные названия специфически ятвяжские (западнобалтийские). В небольшой статье, специально посвященной этой теме, К. Буга показал, что названия рек с суффиксом -da являются ятвяжскими, и составил первый список таких гидронимов (Голда, Гривда, Невда, Сегда, Соколда, Ясельда) .

Список гидронимов ятвяжского (западнобалтийского) происхождения может быть значительно пополнен (рис. 1) . Некоторые из них, как например, Скрода, имеют и западнобалтийскую этимологию . На карту нанесены также такие гидронимы прусско-ятвяжского типа, как Зельва-Зельвняка, Кирсна, Кшна , Ятвязь и Слина (последние, как отмечалось выше, связываются исследователями с названием одного из ятвяжских племен - злинцев).

Рис. 2. Распространение ятвяжских курганов. 1 - могильники с каменными курганами; 2 - восточная и южная границы распространения ятвяжской гидронимики; 3 - пруссо-ятвяжская и галиндо-ятвяжская границы; 1 - Пажарчиай; 2 - Лиепинай; 3 - Вистутис; 4 - Аукштойи; 5 - Петрошкай; 6 - Шурпилы; 7 - Еленево; 8 - Суходолы; 9 - Прудишки; 10 - Жива Вода; 11 - Осова; 12 - Корклины; 13 - Скардуб; 14 - Чарноковщизна; 15 - Бела Вода; 16 и 17 - Швейцария; 18 - Броды; 19 - Миерунишки; 20 - Боцвинка Нова; 21 - Боцвинка; 22 - Грунайки; 23 - Окрасин; 24 - Червонный Двор; 25 - Дубровка Мала; 26 - Каль; 27 - Каменная Струга; 28 - Петрашены: 29 - Горло; 30 - Русская Весь; 31 - Каты; 32 - Гродзиск; 33 - Ясудово; 34 - Кладзево; 35 - Ясинова Долина; 36 - Теолин; 37 - Окно Новое; 38 - Ростолты; 39 - Богданки: 40 - Репники; 41 - Гацьки-Райки; 42 - Павлы; 43 - Кутово; 44 - Дентелеево; 45 - Лосинка; 46 - Кривич; 47 - Лужани; 48 - Мальцы; 49 - Побикров; 50 - Невядома; 51 - Чеканово; 52 - Лужки; 53 - Цецели; 54 - Бацики Дальние; 55 - Бацики Ближние; 56 - Ставшци; 57 - Лисовщизна; 58 - Войская; 59 - Кощейники; 60 - Кустичи; 61 - Волочин; 62 - Ставы; 63 - Рудавец; 64 - Менковичи; 65 - Едвабне; 66 - Яцковичи; 67 - Щитники; 68 - Тростяница; 69- Зеленая Гурка; 70 - Раковицы; 71 - Ратайчицы; 72 - Свтцево; 73 - Хотиново; 74 - Шестаково; 75 - Клюково; 76 - Баранки; 77 - Радость; 78 - Угляны; 79 - Чахец; 80 - Детковичи, 81 - Волпа; 82 - Белавичи; 83 - Старая Весь; 84 - Голынка; 85 - Павловичи; 86 - Кощеево; 87 - Дубово; 88 - Соколово-Милькановичи; 89 - Милькановичи; 90 - Межевичи; 91 - Воловники; 92 - Брежянка; 93 - Сулятичи; 94 - Городиловка; 95 - Слабаделе; 96 - Мигонис; 97 - Бейжонис; 98 - Зубишки; 99 - Чепелуны; 100 - Версока; 101 - Сенканцы; 102 - Конявеле, 103 - Нашкунай; 104 - Рудня; 105 - Морги; 106 - Багота; 107 - Правда-Ясовщизна; 108 - Белюнцы; 109 - Мицконис; 110 - Нача; 111 - Версекеле; 112 - Вилконис; 113 - Пузеле; 114 - Поставки; 115 - Карначиха; 116 - Опановцы; 117 - Козляны; 118 - Шлавенце; 119 - Таболиче; 120 - Раки; 121 - Киюцы; 122 - Ганелки; 123- Венжевщизна; 124 - Угольники; 125 - Сырни; 126 - Таневнчи; 127 - Пугачи; 128 - Зеняниши; 129 - Прудзяны; 130 - Девенишкес; 131 - Касткишкес; 132 - Козаровщизна; 133 - Желяди; 134 - Помарники; 135 - Котловка.

На всей территории распространения ятвяжской гидронимики известны своеобразные погребальные памятники, не имеющие себе аналогий ни среди погребальных сооружений славянских племен, ни среди могильных памятников восточнобалтийских (литовских и латышских) племен. Это - каменные курганы (рис. 2), к числу которых отнесены как погребальные насыпи, целиком сложенные из камня, так и каменно-земляные насыпи, в которых камень был существенным компонентом. Каменные курганы обычно имеют задернованную поверхность и поэтому по внешнему виду часто не отличаются от славянских или литовских курганов. Так как картографируемая территория принадлежит к числу областей, наиболее слабо изученных в археологическом отношении, то отсутствие каменных курганов на отдельных участках ятвяжской гидронимической территории, по-видимому, нужно объяснять тем, что они здесь пока не выявлены. Те же участки, где когда-либо производились более или менее широкие раскопочные исследования курганных насыпей, обычно дают значительное количество каменных курганов.

Отличие каменных курганов от погребальных памятников славянских и восточнобалтийских племен и совпадение ареала этих курганов с областью распространения ятвяжской гидронимики уже позволяет ставить вопрос о принадлежности каменных курганов к группе погребальных памятников западнобалтийских (на рассматриваемой территории ятвяжских) племен. Но не только совпадение территории распространения каменных курганов с ятвяжским гидронимическим ареалом говорит о принадлежности этих памятников к группе западнобалтийских древностей. Исследователи археологии западнобалтийских племен неоднократно подчеркивали, что для этих племен в течение длительного времени было характерно применение камня при сооружении погребальных памятников .

Обряд погребения под каменными курганами распространился у всех западнобалтийских племен еще в I тысячелетии до н.э. В I тысячелетии н.э. у прусских племен курганные захоронения сменяются погребениями в грунтовых могильниках с обязательным применением курганообразных или плоских каменных сооружений в виде кладок или вымосток. Могильные сооружения из камня сохраняются у прусских племен вплоть до XIII-XIV вв. В западной Мазовии, где жили галиндские племена, грунтовые могильники появляются уже в I тысячелетии до н.э. и сосуществуют с каменными курганами.

В отличие от пруссо-галиндских племен ятвяги в течение всего I тысячелетия н.э. сохраняли курганный погребальный обряд, а в отдельных местах древней ятвяжской территории обряд захоронения в каменных курганах удержался, как будет показано ниже, вплоть до конца XIII в. Применение же камня для обозначения погребений в отдельных местностях территории расселения ятвяжских племен сохранилось до XVII в. Среди областей, где распространена ятвяжская гидронимика, лучше всего обследована Сувалкия. Поэтому обзор археологии западнобалтийских племен обычно ограничивается Пруссией и Сувалкией. Накануне второй мировой войны немецкие археологи в исследованиях, посвященных древней истории западных балтов, области восточнее и южнее Сувалкии оставляли на картах незаштрихованными и сопровождали надписями «неисследованная территория». С тех пор положение мало изменилось. Благодаря широким раскопочным исследованиям, проводимым в последние годы Ятвяжской комплексной экспедицией, Сувалкия остается наиболее исследованным участком ятвяжской гидронимической территории. Поэтому знакомство с каменными курганами ятвягов лучше всего начать с Сувалкии.

Ятвяжские курганные могильники Сувалкии обычно состоят из нескольких десятков невысоких плосковатых насыпей диаметром от 6 до 16-18 м. Поверхность курганов, как правило, задернована, и только у подножья видны крупные булыжники, составляющие обрамления курганных оснований.

Рис. 3. Разрезы каменных курганов. 1 - дерновый слой; 2- камни; 3 - песок; 4 - материк; 5 - остатки трупосожжений.

I - Ростолты (по К. Язджевскому), II - Аукштойн, 9 (по Ш. Круковскому), III - Швейцария, группа вторая, 2 (по Е. Антоневиту), IV - Осова, 39 (по Д. Яскапису и Я. Яскапису), V - Живая Вода, 1 (по В. Землинской-Одоевой), VI - Осова, 47 (по Я. Яскапису), VII - Багота (по В.А. Шукевичу), VIII - Бейжонис (схема по М. Алсекайте-Гимбутнене), IX - Свищего, 12 (раскопки автора), X - Караначиха (схема В.А. Шукевичу).

Для II-IV вв. наряду с обрядом трупосожжения характерен обряд погребения несожженных трупов . Биобрядность наблюдается в это же время и у прусских племен. Характерной особенностью ятвяжских курганов с трупоположением является наличие более или менее заметной впадины на вершине насыпи. Несколько таких курганов было раскопано польскими археологами в урочище Белороги близ м. Швайцарии . Высота насыпей не превышала 0,5 м. Устройство насыпей было одинаковым (рис. 3, III). Под дерновым слоем находился каменный покров, сложенный в несколько ярусов из плотно прилегающих друг к другу камней. Под каменным покровом на небольшой глубине открывались погребальные ямы, ориентированные с северо-запада на юго-восток, заполненные камнями. Как правило, в могильной яме находился один скелет, в редких случаях по два-три скелета. Умершие подвергались частичному сожжению. В некоторых курганах вокруг погребальных ям обнаружены следы вертикальных столбов, свидетельствующие о том, что над погребениями возводились какие-то деревянные домовины. Наличие на вершинах курганов с трупоположением впадин и является следствием проседания насыпи по мере сгнивания погребальной камеры-домовины. Вещевой материал трупосожжений в ятвяжских курганах Сувалкии довольно разнообразен. Это копья, топоры, пряжки, шейные гривны, так называемые провинциально-римские фибулы, различные бляшки, стеклянные бусы. Мечи очень редки. Керамический материал принадлежит к типам, характерным для восточномазурской культуры II-IV вв. В каменном покрове некоторых курганов были открыты безурновые трупосожжения в виде скопления пепла, угольков и кальцинированных костей, помещенных среди камней. Каменные курганы с трупоположениями того же типа в Сувалкии исследовались в деревнях Осове , Живой Воде , Шурпилах , Русской Веси . Все они датируются тем же временем - от III до начала V в. В курганах при дер. Живая Вода отмечены случаи нахождения под одной курганной насыпью нескольких разновременных могильных ям с трупоположениями.

Каменные курганы с трупоположениями первой половины I тысячелетия известны не только в Сувалкии. В 30-х годах XX в. такие курганы были исследованы при деревнях Ростолты и Кутово, близ р. Нарева . Вершины курганов имели характерные впадины. Ростолтский курган, кроме поверхностного покрова, сложенного из плотно прилегающих друг к другу камней, имел внутреннее каменное ядро (рис. 3). Среди камней этой части насыпи были открыты остатки трупосожжений (мелкие кальцинированные кости), железный нож, обломки глиняной посуды и римская зеленая стеклянная бусина с белыми глазками. Основное захоронение (трупоположение) совершено в овальной подкурганной яме (5X3 м, глубина 2,5 м), ориентированной СЗ-ЮВ. Вместе с умершим лежали бронзовый ковш, костяной гребень, осколки римского стеклянного сосуда и некоторые другие вещи. Дата захоронения III век.

Насыпь Кутовского кургана была сложена из камня вперемежку с песком. Подобные насыпи есть и среди ятвяжских курганов Сувалкии. В центральной подкурганной яме, заполненной камнями, костяк полностью истлел. В том же кургане открыто еще несколько могильных ям, в одной из которых найдены были кальцинированные кости и костяной гребень. Исследователь этих курганов К. Язджевский подчеркивает сходство их керамического материала с одновременной керамикой из археологических памятников прусских племен и считает, что исследованные курганы принадлежат ятвягам-судовам.

Каменный курган с трупоположением того же типа был исследован также в дер. Котловке . По внешнему виду (наличие заметной впадины на вершинах насыпей) в число ятвяжских курганов первой половины I тысячелетия исследователи включают курганные насыпи при деревнях: Лосинке, Кривич, Павлы, Репники, Богданки .

Каменные курганы с захоронениями несожженных умерших известны и на правом берегу Немана на территории Литовской ССР. 26 курганов, сложенных из камней и заключавших трупоположения, были раскопаны в 1888 и 1889 гг. Э.А. Вольтером при дер. Слабаделе (Слободка) . Погребальный инвентарь этих курганов в целом беднее, чем в каменных курганах Сувалкии, но почти весь комплекс находок имеет аналогии среди коллекции сувалкских курганов. Литовские археологи датируют слабадельские курганы IV в. А.З. Таутавичюс ошибочно отнес эти курганы к числу восточнолитовских . Курганы восточнолитовских племен насыпались из песка или глины и только в основании имели кольцо, выложенное из булыжников. В коллекции слабадельскнх курганов нет предметов, которые были бы характерны исключительно для погребальных древностей восточнолитовских племен. Все это вместе с нахождением рассматриваемых курганов в области распространения ятвяжской гидронимики позволяет отнести их к ятвяжским памятникам.

К этой же группе памятников мы относим и часть курганов с трупоположениями, исследованных при деревнях Мигонис, Памарникас и Скворби. В двух курганах при дер. Мигонис (№ 14 и 19) обнаружены камни по склону насыпи и валуны, составлявшие обрамление курганных оснований. Нужно думать, что мигонисские курганы оставлены смешанным литовско-ятвяжским населением. Р. Волькайте-Куликаускиене датирует эти курганы IV-V вв. Курганы при деревнях Памарникас и Скворби расположены в средней Литве. И.С. Абрамов, производивший здесь раскопочные исследования в 1909 и 1910 гг., отмечает, что им встречены курганы со сплошным каменным покровом под дерном . А курган № 8 при дер. Памарникас и курганы № 2 и 4 при дер. Скворби оказались сложенными целиком из камня . Такое устройство курганов не характерно для литовских погребальных памятников .

Слабая изученность восточных областей ятвяжской гидронимической территории не позволяет ответить на вопрос, занимали ли ятвяги еще в первой половине I тысячелетия Верхнее Понеманье. Каменные курганы с трупоположениями этого времени здесь пока не известны. В Слонимском уезде известны курганы с каменным покровом и впадиной на вершине , но относить их к типу ростолтских пока нельзя. Дело в том, что у соседних дреговичских курганов XI-XII вв. иногда бывают такие же просевшие насыпи над сгнившими домовинами с трупоположениями. Правда, дреговичские курганы никогда не имеют каменных покровов, но все же до производства раскопок слонимские курганы остаются не определенными.

В III-IV вв. обряд трупоположения сосуществовал у ятвягов с обрядом трупосожжения. Выше уже отмечалось, что в некоторых курганах с захоронениями несожженных умерших среди камней насыпи встречаются трупосожжения. Начиная с V в. трупосожжения становятся единственным обрядом захоронения. Принадлежность трупоположений и трупосожжений в каменных курганах Сувалкии и соседних областей одному и тому же населению не вызывает каких-либо возражений. Курганы с трупоположениями и с сожжениями в одних и тех же могильниках, наличие в одной насыпи обоих видов захоронения, сходство погребального инвентаря и керамического материала уже неоднократно отмечалось многими исследователями.

Каменные курганы с трупосожжениями, как правило, не имеют воронкообразных впадин на вершинах. В остальном их устройство не отличается от курганов с трупоположениями (рис. 3, II, IV-VI). Обычно под дерном открывается покров, сложенный из камней в один или несколько ярусов. Встречены насыпи, целиком сложенные из камней, есть курганы (подобно ростолтскому) с внутренним ядром, сложенным из камней. Остатки трупосожжений (чаще безурновые, реже в урнах) в курганах середины I тысячелетия находятся под насыпью в небольших могильных ямах и среди камней насыпи. Число трупосожжений в одном кургане различно - от 2-3 до 15-16.

Некоторые трупосожжения середины I тысячелетия сопровождаются богатым инвентарем. В коллекцию погребального инвентаря из ятвяжских трупосожжений Сувалкии входят железные копья и умбоны, удила и шпоры, поясные бляхи и пряжки, арбалетовидные фибулы, туалетные пинцеты, ножи, янтарные бусы и некоторые другие предметы женских украшений. Урны с трупосожжениями V-VII вв. - это типичные для Сувалкии биконические горшки со слегка отогнутым венчиком. Изгиб всегда находится в верхней части сосуда. Единичные сосуды орнаментированы по ребру ногтевым узором.

В Сувалкии ятвяжские курганы с трупосожжениями, кроме тех могильников, которые были уже упомянуты в связи с характеристикой обряда трупоположения исследовались в Прудишках , Еленеве , Петрашенах , Суходолах , Ясиновой Долине , Бильвинове , Нешках , Корклинах и других местах.

Такие же каменные курганы с трупосожжениями известны и в Верхнем Понеманье. Благодаря большим раскопочным исследованиям, произведенным в конце XIX и в начале XX в. В.А. Шукевичем и Э.А. Вольтером, каменные курганы сравнительно хорошо изучены в северной части верхненеманского бассейна . Наиболее ранним из числа исследованных является один из курганов при дер. Версеке, сложенный целиком из камня и заключавший два трупосожжения . Остатки одного из сожжений находились в глиняном сосуде, накрытом острореберным горшком. Сходные сосуды известны из культурного слоя первой половины I тысячелетия городища Мпгонис, а также в Польше и Среднем Поднепровье III-IV вв. В связи с этим А.З. Таутавичюс датировал версекский курган IV в. Каменные курганы с сожжениями при деревнях Баготе , Версекеле , Вилконис и Мицконис относятся к V-VIII вв. По-видимому, к этой же группе памятников нужно отнести курганы с трупосожжениями, частично сложенные из камня, при деревнях Девенишкес и Касткишкес . Нужно полагать, что и среди каменных курганов южной части Верхнего Понеманья есть насыпи с трупосожжениями второй половины I тысячелетия, но они пока не раскапывались.

Каменные курганы Верхнего Понеманья по своему устройству однотипны с сувалкскими. Это тоже плоские, круглые в плане насыпи высотой до 0,5-0,8 м. Поддерновый покров насыпей складывался из камней в один или несколько ярусов. Число трупосожжений в одной насыпи колеблется от одного-двух до шести (рис. 3, VII). А.З. Таутавичюс отнес сложенные из камней курганы Литвы к памятникам восточнолитовских племен , с чем согласиться нельзя. Подчеркиваемые им незначительные отличия в величине каменных курганов Верхнего Понеманья и Сувалкии не являются существенными, а погребальный обряд в тех и других курганах одинаков. Так же как и в Сувалкии - это остатки трупосожжений, совершаемых на стороне, или в подкурганных могильных ямах (Багота, Мицконис) или среди камней насыпей (Версекеле, Вилконис и др.). Только изредка отмечены случаи, когда кальцинированные кости были разбросаны на небольшой площади в основании курганов, но и эта деталь имеет аналогии в ятвяжских курганах Сувалкии. Правда, в верхненеманских каменных курганах по сравнению с сувалкскими реже встречаются урновые трупосожжения, но это весьма второстепенный признак различия. Для определения этнической принадлежности каменных курганов Верхнего Понеманья гораздо важнее одинаковость основных признаков с сувалкскими курганами и существенное отличие их от безусловных восточнолитовских курганов. Существенно и то, что в каменных курганах Верхнего Понеманья не встречено предметов, выделенных А.З. Таутавичюсом в число характерных только для восточнолитовских племен . Вещи из этих курганов (топоры, копья, умбоны щитов, пряжки и др.) принадлежат к типам, распространенным у многих балтийских племен, в том числе ятвяжских.

Погребения по обряду сожжения в ятвяжских каменных курганах последней четверти I тысячелетия почти всегда лишены погребального инвентаря, и поэтому их выделение затруднительно . У прусских племен, начиная с VI в., наблюдается значительное обеднение погребального инвентаря . Резкое уменьшение количества находок, а затем и почти полное исчезновение их примерно с этого времени начинается и у ятвягов как в Сувалкии, так и в Верхнем Понеманье. К тому же, как и у пруссов, у ятвяжских племен в VII-X вв. господствуют безурновые трупосожжения, поэтому захоронения этого времени не могут быть выделены и по керамическому материалу. В качестве примера ятвяжских каменных курганов этого времени можно назвать курганы при дер. Ясудово, ранние трупосожжения в которых относятся к IX в. , или курганы при дер. Аукштойе, где, наоборот, поздние трупосожжения могут быть датированы VIII-IX вв.

Самые поздние трупосожжения в ятвяжских каменных курганах определяются находками гончарной керамики древнерусского облика X-XII вв. Наличие подобной керамики в каменных курганах с сожжениями не отрицает ятвяжской принадлежности этих памятников. Такая керамика распространена не только в памятниках славянских племен. Она найдена и в восточнолитовских курганах , на литовских пилькалнисах , на поселениях латгалов , в памятниках прусских племен . Поэтому нахождение древнерусской гончарной керамики в курганах ятвягов - ближайших соседей славян - закономерно.

По своему устройству каменные курганы рубежа I и II тысячелетий не отличаются от предшествующих. Только число трупосожжений в одной насыпи сокращается до одного-двух. Такие курганы известны почти на всей территории распространения ятвяжской гидронимики. В междуречье Верхнего Немана и Вилии они иногда находятся в одних могильниках совместно с курганами середины и второй половины I тысячелетия и одинаковы с ними по устройству. В южной части Верхнего Понеманья к этому времени относится часть курганов при дер. Сулятичи. Из трех курганов, раскопанных здесь Ф.Д. Гуревич, один имел характерный для ятвяжских погребальных памятников каменный покров и заключал одно трупосожжение . Курганы с каменным покровом исследовались в этой части Верхнего Понеманья и раньше, но исследователи не обнаруживали в них никаких погребений, так как раскопки велись небольшим колодцем или узкой траншеей.

В Сувалкии каменных курганов с трупосожжениями, сопровождаемыми древнерусской гончарной керамикой, известно очень немного. Это уже названные выше курганы при деревнях Ясудове и Осове. Возможно, что к началу II тысячелетия в Сувалкии курганный обряд погребения сменился на бескурганные захоронения с каменными вымостками. Но это предположение из-за полной неизученности погребальных памятников Сувалкии этого времени не может быть подкреплено фактическими материалами.

В Среднем Побужье каменные курганы с сожжением рубежа I и II тысячелетий известны по раскопкам С.А. Дубинского и Брестского краеведческого музея . По своему устройству они повторяют каменные курганы более раннего времени и отличаются от последних только меньшими размерами. Все они имеют под дерном каменное покрытие, сложенное в один - три яруса. В каждом кургане обычно находится по одному трупосожжению. Остатки трупосожжений, иногда в сопровождении обломков древнерусских гончарных сосудов, чаще безурновые и безынвентарные, находятся или среди камней, составляющих покрытие насыпи (Бацики, Дальние, Клюково, Цецели), или в основании курганов (Бацики Ближние, Цецели) , или же в небольшой подкурганной яме (Войокая). Кроме единичных оплавленных слитков стекла и бронзы, при трупосожжениях рубежа I и II тысячелетий ничего не встречается.

В течение XI-XII вв. обряд трупосожжения в каменных курганах постепенно сменяется обрядом трупоположения. Смена обрядов происходила неодновременно в разных районах. Так, в отдельных местах Немано-Вилийского междуречья обряд трупосожжения удержался до начала XIII в., а в Брестском Побужье последние сожжения в каменных курганах датируются XI в. Многие каменные курганы с трупоположениями первых веков II тысячелетия расположены в тех же могильниках, что и курганы с сожжением. Устройство каменных курганов остается неизменным. По-прежнему курганные насыпи имеют покров, сложенный из камней в один или несколько ярусов (рис. 3, IX), встречаются курганы, сооруженные целиком из камня. Умерших клали или на материк, или в подкурганную яму. Большинство погребенных имело западную ориентировку. Вместе с тем, по всей территории распространения каменных курганов встречается не характерная для славян восточная ориентировка. При поздних трупоположениях в каменных курганах обычно встречается погребальный инвентарь. В женских захоронениях это перстнеобразные височные кольца с заходящими концами, реже - перстнеобразные кольца со спиральным завитком на конце. В Среднем Побужье распространены также небольшие проволочные кольца с S-образным завитком. Очень редко попадаются трехбусинные кольца. В курганах междуречья Немана и Вилии часто обнаруживаются остатки налобной повязки (головного убора по А.А. Спицыну) - бронзовые или серебряные бляшки с тисненым узором. Ожерелья из бус не были распространены. Только в немногих курганах найдены бусы (от одной до шести в погребении) - мелкие из синего, светло-зеленого и матового стекла, настовые или глиняные, стеклянные посеребренные и изредка бронзовые, покрытые зернью. Браслеты и перстни из каменных курганов принадлежат к типам, широко известным по славянским древностям. Кроме того, встречаются спиральные перстни и браслеты, характерные для памятников балтийских племен. Железные ножи и гончарные сосуды славянского типа встречаются и в мужских, и в женских погребениях. В мужских захоронениях, кроме того, найдены топоры, копья, кресала, пряжки.

Каменные курганы с трупоположениями XI-XIII вв. известны почти по всей территории распространения ятвяжской гидронимики. В междуречье Немана и Виллии они исследовались Э.А. Вольтером, С. Глогером, В.А. Шукевичем и С. Яроцким (могильники при деревнях Венжевщизна, Вилконис, Карначиха, Киюци, Козаровщина, Опанковцы, Пузеле и др. Много таких курганов раскопано в Побужье. В конце XIX в. они исследовались Т. Луневским, С. Глогером, К. Столиво (дер. Лужки) , Р. Эйхлером (Невядома и Чеканов) , Л. Паевским (дер. Угляны) , в начале XX в. С.А. Дубинским (Бацики Дальние, Цецели) и в последние годы Брестским краеведческим музеем (при деревнях Войская, Зеленая Гурка, Кощейники, Кустичи, Лисовщизна, Ратайчицы, Свищево, Тростяница, Хотиново) и автором (при дер. Свищево) . В Сувалкии каменные курганы с трупоположениями первых веков II тысячелетия исследованы только в Ясудове . Такие курганы в южной части Верхнего Понеманья остаются неисследованными.

Каменные курганы с трупоположениями XI-XIII вв. никогда не рассматривались исследователями комплексно. Касаясь отдельных курганов или небольших территорий, археологи обращали внимание исключительно на славянский характер женских украшений и в связи с этим считали эти памятники славянскими. Так, А.А. Спицын вскоре после получения первых сведений о больших раскопках каменных курганов и могил в Лидском уезде предложил считать эти памятники древностями русского населения Черной Руси . Польские археологи относят курганы Среднего Побужья вне зависимости от их устройства, к памятникам восточнославянских племен (дреговичам) . Ю.В. Кухаренко, не приводя никаких оснований, считает, что каменные курганы Среднего Побужья могут принадлежать бужанам . В одном из докладов А.А. Спицын также рассматривал эти курганы как памятники бужан, но не в этнографическом, а в географическом смысле этого слова.

Рис. 4. Схема эволюции ятвяжских курганов.

Для определения этнической принадлежности каменных курганов с трупоположениями XI-XIII вв. важно, что эти памятники ведут свое происхождение от более ранних каменных курганов, ятвяжская принадлежность которых представляется бесспорной (рис. 4). Тот факт, что эти памятники нигде не выходят за ареал ятвяжской гидронимики, тоже косвенно указывает на их связь с ятвягами. В X-XIII вв. в Среднем Побужье и в южной части Верхнего Понеманья наряду с каменными курганами хорошо известны и обычные славянские курганы, насыпанные из песка или глины и не имеющие никаких каменных конструкций. Ранние из них содержат трупосожжения X в., в XI-XIII вв. - трупоположения. В Побужье такие курганы раскапывались Н.П. Авенариусом, С.А. Дубинским и др. , в Верхнем Понеманье - М. Федоровским, М.А. Цыбышевым, Е. Голубович, Ф.Д. Гуревич и др. Расположены они как отдельными могильниками, так и в группах совместно с каменными курганами. Эти курганы, безусловно, оставлены славянским населением.

Славянская колонизация происходила неодновременно во всех районах рассматриваемой территории. В южную часть Верхнего Понеманья славяне проникли уже в середине I тысячелетия . Сохранение на этой территории значительного числа гидронимов балтийского происхождения свидетельствует о том, что славяне не только застали здесь балтов, но и какое-то время жили на одной территории с ними, пока последние не были славянизированы. Поэтому наличие в Среднем Побужье и Верхнем Понеманье двух типов (славянского и ятвяжского) курганных насыпей X-XIII вв. отражает разноэтничность населения этого времени. Часть каменных курганов, вероятно, принадлежала уже славянизированным ятвягам. В связи с этим находит объяснение и славянский характер женских украшений в поздних каменных курганах.

С ятвяжскими каменными курганами непосредственно связаны так называемые «каменные могилы». Однако в связи с особым ареалом их распространения и некоторыми специфическими особенностями этих памятников их рассмотрение лучше выделить в отдельную тему.

Gеrullis G. Zur Sprache der Sudauer-Jatwinger. Festschrift Adalbert Bezzenberger. Goettingen, 1921; Buga K. Lietuviu kalbos źodynas. Kaunas, 1925. II. C. LXXIV-LXXXIX; Отрембский Я.С. Язык ятвягов // Вопросы славянского языкознания. М., 1961. Вып. 5. С. 3-8.

Коhn A. Vorhistorische Gräber bei Czekanów und Niewiadoma in Polen // ZE. Berlin, 1878. Х. С. 256; Янчук Н. Несколько слов по поводу археологическо-этнографической экскурсии в Седлецкую губернию в 1891 г. // Памятная книжка Седлецкой губернии на 1892 г. Седлец, 1892. С. 223-255; Вольтер Э.А. К вопросу о ятвягах // Ежегодник Русского антропологического общества при С.-Петербургском университете. СПб., 1908. Вып. II. С. 1-9.

Заметки о западной части Гродненской губернии // Этнографический сборник, издаваемый Русским географическим обществом. СПб., 1858. Вып. III. С. 47-73.

Авенариус Н.П. Дрогичин Надбужский и его древности // Материалы по археологии России. 1890. Вып. IV. С. 27-34.

Вольтер Э.А. К вопросу о ятвягах. С. 2-8; Гуревич Ф.Д. К вопросу об археологических памятниках летописных ятвягов // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. 1950. Вып. XXXIII. С. 111, 112.

К числу исследователей, отрицавших широкое расселение ятвягов, принадлежит еще М. Тэппен (Тоерреn M. Geschichte Masurens. Danzig, 1870. С. 1-17; его же. Atlas zur historisch-comparativen Geographie von Preussen. Gotha, 1858. Табл. I).

Антоневич Е. К археологическому изучению древнего населения Прибалтики // Известия АН Эстонской ССР. Серия. обществ. наук. 1957. Вып. II. С. 172. Эту точку зрения разделяет Ф.Д. Гуревич (Гуревич Ф.Д. Этнический состав населения Верхнего Понеманья по археологическим данным второй половины I тысячелетия н.э. // Исследования по археологии СССР. Л., 1961. С. 177-179).

Янчук Н. Указ. соч. С. 235. По свидетельству Т. Нарбута, литовцы называли эту часть Понеманья (южнее р. Пелясы) Ятвягией (Nаrbutt T. Dzieje starożytne narodu litewskiego. Wilno, 1842. II. С. 170).

Kuraszkiewicz W. Domniemany ślad Jadźwingów na Podlasiu // Studia z filologii polskiej i słowiańskiej. Warszawa, 1955. I. С. 334-348.

Volter Е.А. Die Litauer im Kreise Slonim (Zur litauische Dialektenkunde) // Mitteilungen der litauischen literarischen Gesellschaft. Tilsit-Heidelberg, 1895. IV, 2. С. 166-187; Вольтер Э.А. Следы древних прусов и их языка в Гродненской губернии // Известия отделения русского языка и словесности АН. СПб., 1912. XVI, 4. С. 151-160. Правда, Э.А. Вольтер считает, что это потомки переселенцев из Пруссии. Однако Я.С. Отрембский убедительно показывает, что все особенности литовского говора в Слонимском уезде говорят о их ятвяжском происхождении (Отрембский Я.С. Указ. соч. С. 7, 8).

Топоров В.Н. Две заметки из области балтийской топонимики. О южной границе ятвягов // Rakstu krājums veltijums akademikim profesoram Dr. Jānim Endzellnam vina 85 drives im 65 darba gadu atcerei. Рига, 1959. С. 251-256.

Otrembski T. Udział Jaćwingów w ukształtowaniu jeżyka polskiego // Acta Baltico-Slavica. Białystok, 1964. I. С. 207-216.

Время появления славян на этой территории не может быть определено по данным гидронимики. К. Буга на основании лингвистических данных полагал, что восточные славяне пришли в контакт с ятвягами в период между VII и X столетиями (Вūga K. Kalbu mokslas bei mūsii senové. Kaunas, 1913. С. 12).

При составлении карты использованы главным образом следующие работы: Вольтер Э.А. Списки населенных мест Сувалкской губернии, как материал для историко-этнографической географии края. СПб., 1901; Нестерук Ф.Я., Корчагин А.К. Реки западных областей УССР и БССР. Библиографический указатель отечественной и иностранной литературы за период 1890-1939 гг. М.; Л, 1941; Тюльпанов А.И., Борисов И.А., Благутин В.И. Краткий справочник рек и водоемов БССР. Минск, 1948; Lasinskes М., Macevicius J., Jabłońskis J. Lietuvos TSR upiu kadastras. Vilnius, 1959. Нижнее Побужье ввиду отсутствия каталога рек осталось некартографированным. Не картографировались также области, заселенные в древности прусскими и галиндскими племенами.

Вūga K. Die Vorgeschichte der Aistischen (Baltischen) Stämme im Lichte der Ortsnamenforschung. Streitberg Festgabe. Leipzig, 1924. С. 34.

Engel С., W. La Вaumе. Kulturen und Völker der Frühzeit im Preußenlande. Königsberg, 1937. С. 141; Alseikaité-Gimbutiene М. Die Bestattung in Litauen in der vorgeschichtlichen Zeit. Tübingen, 1946. С. 77, 84.

Engel С., W. La Вaumе. Указ. соч. С. 211-213; Gaerte W. Urgeschichte Ostpreussens. Königsberg, 1929. С. 322-328.

Ятвяги - средневековое название одной из групп западнобалтийских племен. Этим термином пользовались восточные славяне, поляки и частично литовцы. Пруссы и тевтонские рыцари называли явтягов судовами. А. Каминский доказал тождественность этих названий (Kamiński А. Указ. соч. С. 25-31). В историографии принято считать, что прусское определение ятвягов унаследовано от названия Soudinoi, упомянутого в географии Птолемея.

Talko-Hryncewicz J. Przyczynek do paleoetnologii Litwy. Cmentarzysko na Arjańskiej górce w majętności Unji pod Wierzbolowem, pow. Wolkowyszki, gub. Suwalska // Prace i Máterjaly antropologiczno-archeologiczne i entograficzne. Krakow, 1920. I. 1-9. С. 48-51.

Археология ятвягов начинается с первых веков I тысячелетия. Начальный этап восточномазурской культуры, выделенной археологом К. Энгелем и рассматриваемой последователями как культура ятвягов-судовов, приходится на I в. К первой половине II в. относится и первое упоминание ятвягов в письменных источниках (Птолемей). Более ранние каменные курганы Сувалкии могли принадлежать еще нерасчлененным западнобалтийским племенам.

Antoniewicz J., Касzуnksi М., Окuliсz J. Sprawozdanie z badań w 1955 r. na cmentarzysku kurhanowym w miejsc. Szwajcaria, pow. Suwałki // WA. 1956. XXIII, 4. С. 308-324; Antoniewicz J., Касzуnksi М., Окuliсz J. Winiki badań przeprowadzonych w 1956 roku na cmentarzysku kurhanowym w meijsc. Szwajcaria, pow Suwałki // WA. 1958. XXV, 1-2. С. 22-57; Antoniewicz J. Badania kurhanów z okresu rzymskiego dokonane w 1957 r. w miejscowości Szwajcaria pow. Suwałki // WA. 1961. XXVII, 1. C. 1-26.

Будзинский А. Археологические разыскания в Гродненской, бывшей Августовской, ныне Сувалкской и Ломжинской губерниях в период времени от 1857 до 1869 годов // Памятная книжка Сувалкской губернии на 1875 г. Сувалки, 1875. С. 95; Kaczyński М. Cmentarzysko w okresu wedrowek ludów w miejscowości Osowa, pow. Suwałki // WA. 1955. XXII, 3-4. С. 346-365; Jaskanis J. Sprawozdanie z badań w 1956 r. na cmentarzysku kurhanowym w miejscowości Osowa, pow. Suwałki // WA. XXV, 1-2. С. 75-98; Jaskanis D., Jaskanis J. Sprawozdanie z badań w 1957 r. na cmentarzysku kurhanowym w miejscowości Osowa, pow. Suwałki // WA. XXVII, 1. С. 27-48; Jaskanis J. Wyniki badan przeprowadzonych na cmentarzysku kurhanowym w wiejscowości. Osowa, pow. Suwałki w latach 1958-1959 // Rocznik białostocki. Białystok, 1961. I. С. 131-192.

Раздел очень прост в использовании. В предложенное поле достаточно ввести нужное слово, и мы вам выдадим список его значений. Хочется отметить, что наш сайт предоставляет данные из разных источников – энциклопедического, толкового, словообразовательного словарей. Также здесь можно познакомиться с примерами употребления введенного вами слова.

Значение слова ятвяги

ятвяги в словаре кроссвордиста

Энциклопедический словарь, 1998 г.

ятвяги

древнее литовское племя между реками Неман и Нарев. В 13 в. вошло в состав Великого княжества Литовского.

Ятвяги

Судовы, древнепрусское племя, этнически близкое к литовцам. Обитало в так называемой Судовии, между средним течением р. Неман и верховьями р. Нарев. Основные занятия Я. ≈ земледелие, охота, рыболовство. Развивались ремёсла. Древнерусские князья совершали неоднократные походы на землю Я. В 40≈50-х гг. 12 в. Я. были подчинены Галицко-Волынскому княжеству и Мазовии. В 1283 их земли захватил Тевтонский орден. Часть земель Я. вошла в состав Великого княжества Литовского.

Википедия

Ятвяги

Ятвя́ги - балтская племенная группа, этнически наиболее близкая к пруссам. Бесписьменный ятвяжский язык принадлежит к западной ветви балтской группы индоевропейской языковой семьи. В раннее средневековье испытывали сильное влияние литовского племени и уже на начальных этапах формирования Великого Княжества Литовского были отчасти асимилированы в южной части Дзукии. Начиная с XII века ятвяги участвовали в этногенезе литовской, белорусской и польской народностей.

Ятвяги (Жидачовский район)

Ятвяги , до 2015 года - Прибелье - село в Жидачовском районе Львовской области Украины.Ятвяг Гунарев из списка купцов в договоре с греками от 945 года имел здесь свои торговые склады с ятвягами из нынешней Литвы обслуживавших волок из Греков в Варяги через Днестр на Вислу.

Население по переписи 2001 года составляло 147 человек. Занимает площадь 0,64 км². Почтовый индекс - 81711. Телефонный код - 3239.

Ятвяги (Мостисский район)

Ятвяги - село в Мостисском районе Львовской области Украины.

Население по переписи 2001 года составляло 301 человек. Занимает площадь 0,835 км². Почтовый индекс - 81366. Телефонный код - 3234.

Ятвяги (значения)

Ятвяги :

• Ятвяги - балтская племенная группа, этнически наиболее близкая к пруссам.
• Ятвяги - село в Мостисском районе Львовской области Украины.

Примеры употребления слова ятвяги в литературе.

К востоку лежали земли Полоцкого княжества, с запада и юга жили литовцы, летты, самогиты, ятвяги и другие племена и народы.

Спор тут же заглох, потому что ятвяги освободили место для знатных зрителей.

Когда из ворот выскочили ятвяги , Анна почему-то решила, что русские уже победили: не могла отделаться от неосознанной убежденности в том, что смотрит кино.

Здесь жили литовцы, летты, самогиты, эсты, русские, литва, ливы, ятвяги , семигалы.

Ветром подхватило, чуть не сбило Анну с ног - мимо пролетели черными тенями с огненными бликами на лицах всадники Апокалипсиса - ятвяги , окружившие князя Вячко, передние с факелами, от которых брызгами летели искры.

Благодаря природе своей страны литовцы и ятвяги долее всех своих соседей сохраняли дикость первоначального быта, они набегали на окрестные страны, но сами были недосягаемы в своих неприступных природных укреплениях.

О происхождении ятвягов древние писатели разногласят: одни говорят, что ятвяги языком, религиею и нравами были схожи с Литвою, пруссами и самогитами, другие же, что ятвяги совершенно отличались языком от славян и литвы.

Дикие литовцы и ятвяги могли только беспокоить русские границы своими набегами.

Этот непобедимый воитель, именем которого половецкие женщины пугали плачущих детей в ночных вежах, из страха перед которым дикие ятвяги не смели вылезать из своих болот, испытывал нежность к птицам, поющим в дубравах.

В раннее средневековье испытывали сильное влияние литовского племени и уже на начальных этапах формирования Великого Княжества Литовского были отчасти асимилированы в южной части Дзукии . Начиная с XII века ятвяги участвовали в этногенезе литовской , белорусской и польской народностей.

Археологические источники

История

В древности ятвяжские племена населяли междуречье Нарева и Немана (так называемую Судавию). В - XI веках ятвяги занимали основную часть будущего Подляшья . В X-XII веках южные и восточные окраины ятвяжского края неоднократно подвергались нападениям со стороны киевских великих князей (например, Ярослава Мудрого в г.). С XII века западная часть ятвяжских земель была подчинена Мазовии , южной частью Судавии в XII-XIII веках время от времени владело Галицко-Волынское княжество , затем Судавия (с центром в г.Райгород) входила в состав Великого княжества Литовского . В последних десятилетиях XIII века северная часть Судавии попала под контроль Тевтонского ордена (после этого многие ятвяги переселились в Литву), но после его разгрома в Грюнвальдской битве () по условиям Мельнского мира г. вся Судавия опять вошла в состав Великого княжества Литовского .

Письменные источники

Немецкий автор William Pierson в книге "ELEKTRON oder Ueber die Vorfahren die Verwandtschaft und den Namen der alten Preussen" написал про ятвягов следующее: "Ятвяги, в древности Языги называемые, сидели в начале 1 века между Бугом и Днестром, частично в Италии и Венгрии, где их границы" .

В литературном произведении XIII века (полное оригинальное название «Слово о погибели Рускыя земли и по смерти великого князя Ярослава») сказано:

"Отсюда до угров и до ляхов, до чехов, от чехов до ятвягов, от ятвягов до литовцев , до немцев, от немцев до карелов, от карелов до Устюга, где обитают поганые тоймичи, и за Дышащее море; от моря до болгар, от болгар до буртасов, от буртасов до черемисов, от черемисов до мордвы - то все с помощью божьею покорено было христианским народом, поганые эти страны повиновались великому князю Всеволоду, отцу его Юрию, князю киевскому, деду его Владимиру Мономаху, которым половцы своих малых детей пугали...".

См. также

• Об обычаях племени ятвагов известно из документа «Письмо Иоганна Полиандера Каспару Бернеру о янтаре и судовах ».

Напишите отзыв о статье "Ятвяги"

Ссылки

• - ресурс о ятвяжской культуре

Примечания

Литература

• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Отрывок, характеризующий Ятвяги

– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.