Не смотрел но осуждаю кто сказал. Не читал, но осуждаю! Родился в семье художника и пианистки – а стал поэтом

Фраза связана с присуждением в 1958 году Нобелевской премии советскому писателю (1890 - 1960) за его роман о событиях Гражданской войны в России «Доктор Живаго» (1955 г.).

Власти СССР восприняли присуждение этому роману как плевок в сторону своей страны (хотя на самом деле, так видимо оно и было). В этом романе без прикрас описывает события в России после 1917 года, в основном во время гражданской войны. показал хаос, царивший в то время и все ужасы гражданской войны. В СССР же официально считалось, что это было время героев революции - белые (войска бывшей царской власти) были всегда жестоки и плохие, а красные (большевики) всегда хорошие и добрые.

В СССР развернулась травля . Так, Сергей Михалков написал басню про «некий злак, который звался пастернак». Прочитать роман «Доктор Живаго» в СССР почти никто не мог, так как его признали антисоветским и запретили его издание и распространение. Но ведь критиковать его было нужно, чтобы поддержать политику властей. Поэтому, многие выступления по этому поводу начинались фразой - "Не читал, но осуждаю!".

Например, в «Литературной газете» (№ 131 от 01.11.58) была опубликована заметка от имени экскаваторщика Филиппа Васильцева «Лягушка в болоте»: «Газеты пишут про какого-то Пастернака. Будто бы есть такой писатель. Ничего о нём я до сих пор не знал, никогда его книг не читал… это не писатель, а белогвардеец… я не читал Пастернака. Но знаю: в литературе без лягушек лучше».

«Доктор Живаго» создавался в течение десяти лет, с 1945 по 1955 год. 23 октября 1958 года была присуждена Нобелевская премия с формулировкой «за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа».

Из-за развернувшейся травли Пастернак, находившийся в СССР, вынужден был отказаться от получения премии. Нобелевский диплом и медаль были вручены только 9 декабря 1989 года в Стокгольме сыну писателя Евгению Пастернаку.

Фраза применяется по отношению к необоснованной критике, когда критикующий не знаком в должной мере с тем, что критикует.

Примеры

Матильда (фильм, 2017)

В 2017 году в прокат вышел художественный фильм "Матильда" режиссера Алексея Учителя. Фильм об отношениях императора Никалая II и знаменитой балерины Матильды Ксешинской. Многие, не видя этого фильма, заочно стали его осуждать. В Государственной Думе обсуждался вопрос о запрете показа фильма (но фильм все-таки вышел в широкий прокат). Этот яркий пример говорит о том, что подход "Не читал, но осуждаю!" себя не изжил.

Точной цитаты «Не читал, но осуждаю» нигде не зафиксировано.

Наиболее близким по форме и условиям мифа, являются слова А. В. Софронова на общемосковском собрания писателей 31 октября 1958 г:

«Нам иногда кажется, что за пределами Москвы, за пределами Советского Союза мало интересуются подробностями нашей литературы. Оказывается, это не так. Даже там, в этом небольшом чилийском городе Вальпараисо, писатель Дельмаг был очень подробно информирован о некоторых событиях нашей литературы. Так, он сказал мне: «Странно вы себя ведете с Борисом Пастернаком, он ваш враг». Я книгу не читал тогда и сейчас не читал. Я говорю: «Знаете, это очень странный человек, заблуждающийся, с ложной философией, у нас его считают несколько юродивым». Он говорит: «Бросьте, какой он юродивый! Он совсем не юродивый. Он всю свою политическую программу - программу отрицания Октябрьской революции - изложил очень ясно, очень подробно и очень зловредно для вас, потому что эта книжка (а она распространялась до получения Нобелевской премии уже в течение полутора лет главным образом на английском и даже на русском языке) приносит здесь вред и является знаменем антисоветской пропаганды».»

Софронов приводит отклики на книгу Пастернака других лиц, но сам не пытается анализировать ее содержание, признавая, что не читал ее. Писателя извиняет то обстоятельство, что «Доктор Живаго» - весьма большой и трудночитаемый текст.

Также ещё одним источником мифа может быть письмо читателя Филиппа Васильцева, напечатанное в «Литературной газете» 1 ноября 1958 г.

«ЛЯГУШКА В БОЛОТЕ

Что за оказия? Газеты пишут про какого-то Пастернака. Будто бы есть такой писатель. Ничего я о нем до сих пор не знал, никогда его книг не читал. А я люблю нашу литературу - и классическую, и советскую. Люблю Александра Фадеева, люблю Николая Островского. Их произведения делают нас сильными… Много у нас хороших писателей. Это наши друзья и учителя. А кто такой Пастернак! Читателям его произведений видно, что Октябрьская революция ему не по душе. Так это же не писатель, а белогвардеец. Мы-то, советские люди, твердо знаем, что после Октябрьской революции воспрянул род людской… Допустим, лягушка недовольна и еще квакает. А мне, строителю, слушать ее некогда. Мы делом заняты. Нет, я не читал Пастернака. Но знаю: в литературе без лягушек лучше.

Филипп Васильцев, старший машинист экскаватора»

Эмоциональное письмо Васильцева, разумеется, не является эталоном литературной критики по уровню аргументации, каковым редко отличаются «читательские письма» в газеты, но и не является ярким примером критики в адрес Б. Л. Пастернака.

Смысл обоих цитат: «Я книг(у) Пастернака не читал, но действия/политические взгляды Пастернака осуждаю».

«Не читал, но осуждаю!» - фраза о романе Бориса Пастернака «Доктор Живаго». В настоящее время фразу используют, чтобы указать на невозможность конструктивной критики со стороны оппонента, не знакомого лично с предметом обсуждения.
[Версии появления
По разным сведениям, часть фразы:
1 прозвучавшей из уст А. В. Софронова в 1958 году на заседании правления Союза писателей СССР при рассмотрении дела Бориса Пастернака, которого обвиняли в публикации за границей «антисоветского» романа «Доктор Живаго»
А. В. Софронов:
Нам иногда кажется, что за пределами Москвы, за пределами Советского Союза мало интересуются подробностями нашей литературы. Оказывается, это не так. Даже там, в этом небольшом чилийском городе Вальпараисо, писатель Дельмаг был очень подробно информирован о некоторых событиях нашей литературы. Так, он сказал мне: «Странно вы себя ведете с Борисом Пастернаком, он ваш враг». Я книгу не читал тогда и сейчас не читал. Я говорю: «Знаете, это очень странный человек, заблуждающийся, с ложной философией, у нас его считают несколько юродивым». Он говорит: «Бросьте, какой он юродивый! Он совсем не юродивый. Он всю свою политическую программу - программу отрицания Октябрьской революции - изложил очень ясно, очень подробно и очень зловредно для вас, потому что эта книжка (а она распространялась до получения Нобелевской премии уже в течение полутора лет главным образом на английском и даже на русском языке) приносит здесь вред и является знаменем антисоветской пропаганды».
;
2 происходящей от заметки экскаваторщика Филиппа Васильцева «Лягушка в болоте», опубликованной в «Литературной газете» (№ 131 от 01.11.58) по тому же самому поводу: «Газеты пишут про какого-то Пастернака. Будто бы есть такой писатель. Ничего о нём я до сих пор не знал, никогда его книг не читал… это не писатель, а белогвардеец… я не читал Пастернака. Но знаю: в литературе без лягушек лучше».
Неопределённость с первоисточником, возможно, объясняется тем, что копии писем в «Литературную газету» были также направлены в Союз писателей и, вероятно, оглашены на заседании правления.
История
Одним из более ранних применений подобной фразы является письмо Виссариона Белинского к Павлу Анненкову относительно поэмы «Сон» Тараса Шевченко:
Я не читал этих пасквилей, и никто из моих знакомых их не читал (что, между прочим, доказывает, что они нисколько не злы, а только плоски и глупы), но уверен, что пасквиль на императрицу должен быть возмутительно гадок по причине, о которой я уже говорил.
- Белинский В. Г. Полное собрание сочинений в 13 томах. - Т.12: Письма 1841-1848. - М., 1956. - Стр. 441
Все свидетели обвинения И. Бродского «за тунеядство» (1964) также начинали свои показания со слов: «Я с Бродским лично не знаком…».
Источники
1. Стенограмма общемосковского собрания писателей. 31 октября 1958 г. (рус.). Антология самиздата. Архивировано из первоисточника 15 ноября 2012. Проверено 23 июля 2013.
Литература
 Пастернак Б. Л. Доктор Живаго. - М: ЭКСМО, 2006. - 384 с.
 Васильцев Ф. Лягушка в болоте // Литературная газета. - 1 ноября 1958. - № 131.
Ссылки
 Чуковская Л. Гнев народа
 Стенограмма общемосковского собрания писателей. 31 октября 1958

Корней Чуковский поздравляет Бориса Пастернака с присуждением ему Нобелевской премии

23 октября 1958 года было объявлено о присуждении Нобелевской премии по литературе писателю Борису Пастернаку. До этого он выдвигался на премию в течение нескольких лет - с 1946 по 1950 годы. В 1958 году его кандидатуру предложил лауреат прошлого года Альбер Камю. Пастернак стал вторым после Ивана Бунина отечественным писателем, получившим Нобелевскую премию по литературе.

Ко времени присуждения премии уже вышел в свет роман «Доктор Живаго», опубликованный сначала в Италии, а потом в Великобритании. В СССР же звучали требования его исключения из Союза писателей, а со страниц газет началась его настоящая травля. Ряд литераторов, в частности, Лев Ошанин и Борис Полевой, требовали высылки Пастернака из страны и лишения его советского гражданства.

Тем не менее, роман, изданный заграницей, издавался огромными тиражами, за что автору были положены гонорары почти в десять миллионов долларов, однако Пастернак не мог ни выехать заграницу, ни получить положенное вознаграждение. В СССР «Доктор Живаго» был издан небольшим тиражом и был доступен только «для внутреннего пользования» высокопоставленным чиновникам ЦК КПСС.

Новый виток травли начался после присуждения ему Нобелевской премии. В частности, через два после объявления о решении Нобелевского комитета «Литературная газета» написала: «Пастернак получил «тридцать серебреников», для чего использована Нобелевская премия. Он награждён за то, что согласился исполнять роль наживки на ржавом крючке антисоветской пропаганды… Бесславный конец ждёт воскресшего Иуду, доктора Живаго, и его автора, уделом которого будет народное презрение». В «Правде» публицист Давид Заславский назвал Пастернака «литературным сорняком».

Критические и откровенно хамские по отношению к писателю речи звучали на собраниях Союза писателей и ЦК ВЛКСМ. Итогом стало единогласное исключение Пастернака из Союза писателей СССР. Правда, ряд писателей на рассмотрение этого вопроса не явились, среди них Александр Твардовский, Михаил Шолохов, Самуил Маршак, Илья Эренбург. В то же время Твардовский отказался публиковать в «Новом мире» роман «Доктор Живаго», а затем критически отзывался о Пастернаке в прессе.

Поддержку Пастернаку оказывала семья Корней Чуковского - его соседи по даче в Переделкино. Когда было объявлено о присуждении Нобелевской премии, Корней Иванович вместе со своей внучкой Люшей (Еленой Цезаревной Чуковской) пошел поздравить соседа. Вокруг дома стояли иностранные корреспонденты, а чуть дальше люди в штатском. Тем не менее Чуковский в интервью иностранной прессе похвалил «Доктора Живаго» и поддержал Пастернака. Также большую помощь опальному писателю оказывала и дочь Корнея Ивановича Лидия.

В том же 1958 году Нобелевская премия по физике была присуждена советским ученым Павлу Черенкову, Илье Франку и Игорю Тамму. В связи с этим в газете «Правда» вышла статья за подписью ряда ученых-физиков, которые утверждали, что их коллеги получили премию по праву, а вот в ее вручение Пастернаку вызвано политическими соображениями. Эту статью отказался подписывать академик Лев Арцимович, потребовавший, чтобы ему сначала дали прочесть «Доктора Живаго».

Собственно, «Не читал, но осуждаю» стало одним из главных неформальных лозунгов кампании против Пастернака. Эту фразу изначально на заседании правления Союза писателей сказал литератор Анатолий Софронов, до сих пор она является крылатой.

Несмотря на то, что премия была присуждена Пастернаку «за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа», усилиями официальных советских властей она должна была надолго запомниться только как прочно связанная с романом «Доктор Живаго».

Вслед за писателями и академиками к травле были подключены трудовые коллективы по всей стране. Обличительные митинги проходили на рабочих местах, в институтах, заводах, чиновных организациях, творческих союзах, где составлялись коллективные оскорбительные письма с требованием кары опального литератора.

С просьбой прекратить гонения на писателя к Никите Хрущеву обратились Джавахарлал Неру и Альбер Камю, однако данное обращение осталось без внимания.

Несмотря на исключение из Союза писателей СССР, Пастернак продолжал оставаться членом Литфонда, получать гонорары, публиковаться. Неоднократно высказывавшаяся его гонителями мысль о том, что Пастернак, вероятно, захочет покинуть СССР, была им отвергнута — Пастернак в письме на имя Хрущёва написал: «Покинуть Родину для меня равносильно смерти. Я связан с Россией рождением, жизнью, работой».

Из-за опубликованного на Западе стихотворения «Нобелевская премия» Пастернак в феврале 1959 года был вызван к Генеральному прокурору СССР Р. А. Руденко, где ему угрожали обвинением по статье 64 «Измена Родине», однако никаких последствий для него это событие не имело, возможно потому, что стихотворение было опубликовано без его разрешения.

Скончался Борис Пастернак 30 мая 1960 года от рака легких. По мнению автора книги из серии ЖЗЛ, посвященной писателю, Дмитрия Быкова, болезнь Пастернака развилась на нервной почве после нескольких лет его беспрерывной травли.

Несмотря на опалу писателя, на его похороны на кладбище в Переделкино пришли Булат Окуджава, Наум Коржавин, Андрей Вознесенский и другие его коллеги по цеху.

В 1966 году умерла его жена Зинаида. Власти отказывались после того, как она стала вдовой платить ей пенсию, несмотря на ходатайства ряда известных писателей. В 38 лет, примерно в том же возрасте, что и Юрий Живаго в романе, умер и его сын Леонид.

Исключение Пастернака из Союза писателей было отменено в 1987 году, через год «Новый мир» впервые в СССР опубликовал роман «Доктор Живаго». 9 декабря 1989 года диплом и медаль Нобелевского лауреата были вручены в Стокгольме сыну писателя — Евгению Пастернаку.

Сегодня меня обвинили) Пригвоздили, буквально-таки. И выявили всю мою суть (стиль написания авторский, не мой):
"Такие, КАК Вы - ЭКЗЕМПЛЯРЫ, в советские времена, писали своё мнение под расстрельными списками:
НЕ ЧИТАЛ, НО ОСУЖДАЮ!"
Вот так... под расстрельными списками. Ни больше, ни меньше) Кстати, я не поняла... они не читали расстрельные списки, но осуждали их наличие? Тогда я, наверное, отношусь к хорошим экземплярам?)

Однако, поговорить я хотела не о том, какая я хорошая (сама себя не похвалишь...) а о фразе. Конечно, очень хорошо, что Пастернака, в общем, никто не расстреливал... но до чего интересно порой история того или иного мема. В том числе и фразы "Пастернака не читал, но осуждаю".
Как-то еще давно я полезла поискать, что же там в точности было... и... И обнаружила, что этой фразы не было. То есть совсем. А что же было?
А были аж целых три похожих высказывания:
Вариант 1
Это наиболее распространенная версия. Обычно просто пишут:
«“Не читал, но осуждаю” - это укороченное выражение, вырезанное из доклада А.В.Софронова на общемосковском собрании писателей 31 октября 1958 года, сейчас употребляется в общих случаях, чтобы выразить невозможность конструктивной критики.»
Но как звучит не укороченный вариант? А вот так:
«Нам иногда кажется, что за пределами Москвы, за пределами Советского Союза мало интересуются подробностями нашей литературы. Оказывается, это не так. Даже там, в этом небольшом чилийском городе Вальпараисо, писатель Дельмаг был очень подробно информирован о некоторых событиях нашей литературы. Так, он сказал мне: «Странно вы себя ведете с Борисом Пастернаком, он ваш враг». Я книгу не читал тогда и сейчас не читал. Я говорю: «Знаете, это очень странный человек, заблуждающийся, с ложной философией, у нас его считают несколько юродивым». Он говорит: «Бросьте, какой он юродивый! Он совсем не юродивый. Он всю свою политическую программу - программу отрицания Октябрьской революции - изложил очень ясно, очень подробно и очень зловредно для вас, потому что эта книжка приносит здесь вред и является знаменем антисоветской пропаганды».
То есть, Софронов приводит не свое осуждение данной книги, а того, кто ее читал. Сам же он говорит о Пастернаке, как о личности. Прав он был или нет - не суть. Он имел право на свое мнение. И, что не маловажно, он таки спорит с человеком, который называет Пастернака врагом. "Странный человек, заблудившийся, несколько юродивый" - но не враг. Так что до "расстрельных команд" тут далеко...
Вариант 2
(Насколько я понимаю, этот вариант цитируют с Луркморя)
Фраза, принадлежащая Александру Шелепину, тогдашнему председателю КГБ:
«Я не читал Пастернака, но считаю, что советский писатель должен издаваться сначала в СССР».
То есть, "Не читал, но осуждаю, что роман был опубликован зарубежом".
Вариант 3
Есть и еще один источник, который может подходить, как основание мифа.
"Литературная газета", 1 ноября 1958:
ЛЯГУШКА В БОЛОТЕ
Что за оказия? Газеты пишут про какого-то Пастернака. Будто бы есть такой писатель. Ничего я о нем до сих пор не знал, никогда его книг не читал. А я люблю нашу литературу - и классическую, и советскую. Люблю Александра Фадеева, люблю Николая Островского. Их произведения делают нас сильными....
Много у нас хороших писателей. Это наши друзья и учителя. А кто такой Пастернак! Читателям его произведений видно, что Октябрьская революция ему не по душе. Так это же не писатель, а белогвардеец. Мы-то, советские люди, твердо знаем, что после Октябрьской революции воспрянул род людской....
Допустим, лягушка недовольна и еще квакает. А мне, строителю, слушать ее некогда. Мы делом заняты. Нет, я не читал Пастернака. Но знаю: в литературе без лягушек лучше.
ФИЛИПП ВАСИЛЬЦОВ, старший машинист экскаватора
И опять, тут нет о романе. Есть осуждение образа действий. Да, основанное на слухах, так как, естественно, старший машинист экскаватора лично Пастернака не знал и знать не мог.

Такие вот забавные дела.

З.ы. Инфа с просторов инета, она в куче источников есть практически без изменений, так что ссылки приводить не буду.