Основные мотивы лирики Фета. Проблемы идеала

Лирика Фета по тематике не очень разно-
образна. Это в основном темы любви, приро-
ды, личностные переживания - темы, кото-
рые присущи практически всем поэтам.
Но у каждого есть то, что отличает его по-
эзию от поэзии других. У Тютчева, напри-
мер, преобладающим является философский
мотив. У Фета основным мотивом, который
встречается практически во всех его стихо-
творениях, является мотив огня. Ему в ли-
рике противопоставлен мотив воды, моря.
Можно встретить мотивы полета, гадания,
двоемирия.
Мотив огня, как я уже упоминала, основ-
ной. Огонь был стихией Фета, так же как у
Тютчева стихией была вода. Наверное, пра-
вы были мудрецы, когда говорили, что каж-
дому человеку соответствует своя стихия.
Огонь в поэзии Фета имеет свои образы.
Это - заря, закат, костер, лампа, звезды.
Как видим, это не только то, что в прямом
смысле относится к огню, но и то, что отда-
ленно напоминает его. Огонь в жизни Фета
связан еще и с личностными переживания-
ми. Его любимая девушка - Мария Лазич -
погибла от огня, уронив горящую спичку на
платье. В стихотворении «Весеннее небо гля-
дится…» огонь представлен в виде своего ма-
ленького собрата - огонька. Этот огонек вы-
зывает у нас чувство жалости, но мы знаем,
что он может быть частичкой чего-то боль-
шого и страшного:
Вдали огонек одинокий
Трепещет под сумраком липок;
Исполнена тайны жестокой
Душа замирающих скрипок.
В этом стихотворении вводится образ
скрипки, которая вызывает в нашем сознании
протяжные, печальные мелодии, и это еще
больше убеждает нас в чем-то грустном и пла-
чущем.
Огонь в лирике Фета часто связывается
с одиночеством:
Как на черте полночной дали
Тот, огонек,
Под дымкой тайною печали
Я одинок…
Эти строки напоминают нам предыдущее
стихотворение, в нем чувствуется та же пе-
чаль и грусть. Недаром здесь одиночество су-
ществует «под дымкой тайною печали». Когда
мы говорим о мотиве огня, мы имеем в виду
огонь не только, допустим, костра, но и свечи:
…Зеркало в зеркало, с трепетным лепетом,
Я при свечах навела,
В два ряда свет - и таинственным трепетом
Чудно горят зеркала.
В этих строчках огонь, свеча сопровожда-
ют ритуал гадания. Поэтому огонь здесь вос-
принимается как нечто таинственное. Можно
предположить, что это сближаются два ми-
ра - мир земной и мир небесный. Еще одно
стихотворение, где гадание связано с чем-то
личным:
…Помню я, старушка няня
Мне в рождественской ночи
Про судьбу мою гадала
При мерцании свечи.
Слова: «свеча», «ночь», «судьба»… В этот
ряд хочется добавить слово «тайна». Навер-
ное, и само гадание есть тайна, которую по-
стигнуть могут немногие. Тайну судьбы по-
эта раскрывает перед нами старушка няня.
Но поэт прерывает свое стихотворение, так
и не сказав нам, что нагадала няня. В это,
мне кажется, вложен философский смысл:
зачем знать свою судьбу раньше времени.
Какая ночь! Алмазная роса
Живым огнем с огнями неба в споре,
Как океан, разверзлись небеса,
И спит земля - и теплится, как море.
Здесь рядом с огнем присутствует вода.
Эти две стихии - основные в природе. В сти-
хотворении они противопоставляются друг
Другу — благодаря чему от этих строк веет спо-
койствием и умиротворенностью. Это спокой-
ствие усиливает словосочетание «и теплится,
как море». Здесь море - не грозная стихия,
но что-то безобидное и очень красивое.
В творчестве Фета часто встречается мо-
тив полета. До него его использовал Остро-
вский в пьесах «Бесприданница» и «Гроза»,
главные героини которых тоже хотели ле-
тать. Но у Фета полет не отвлеченный. Это,
например, полет птицы:
Зато, когда пора приспела,
С гнезда ты крылья распустил
И, взмахам их доверясь смело,
Ширяясь, по небу поплыл.
Мотив полета у Фета в разных стихотво-
рениях имеет разное значение. В одних слу-
чаях он обозначает приход новой жизни, воз-
вращение, любовь. В таких стихотворениях
используются образы бабочки, сокола. В дру-
гих стихотворениях полет - это переход в
другой мир, в вечность. Такой полет симво-
лизируют грачи, осенние листья, слетающие
с деревьев. Сюда можно отнести стихотворе-
ния «Опять осенний блеск денницы…», «Ба-
бочка». Эти стихотворения яркие, от них ве-
ет солнцем, теплом.
В стихотворении «На кресле отвалясь, гля-
жу на потолок…» показан полет грачей по кру-
гу. Круг - это символ вечности. Здесь подра-
зумевается смерть, но смерть не как конец,
пустота, а как вечность. Символом смерти
у Фета является и пчела, с которой поэт тоже
связывает мотив полета.
Любовная тема в лирике Фета имеет глу-
боко личностный характер. Любовь связана
с девушкой поэта, Марией Лазич, которая ос-
тавалась для Фета единственной любимой.
К этому циклу можно отнести стихотворения
«Ты отстрадала, я еще страдаю…», «Дома сни-
лись мне вопли рыданий твоих…» и другие.
Ты душою младенческой все поняла,
Что мне высказать тайная сила дала,
И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить,
Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить.
Эти строки - из стихотворения «АНег
е§о», что в переводе с латинского означает
«второе я». Любимая поэта навсегда останет-
ся вместе с ним.
К любовной лирике можно отнести стихо-
творение «Вакханка». Фета всегда тянуло к
прекрасному, гармоничному, чего не хватало в
реальной жизни. Поэтому в своем творчестве в
поисках гармонии и красоты он обращается к
античным временам. В стихотворении «Вакхан-
ка» описывается страстная и красивая девушка:
Закинув голову, с улыбкой опъяненья,
Прохладного она искала дуновенья,
Как будто волосы уж начинали жечь
Горячим золотом ей розы пышных плеч.
Поэзия Фета неповторима и многогранна.
Ее можно читать и перечитывать, и каждый
раз в ней обязательно найдешь что-то новое
и важное, которое раньше не смог заметить.
Поэтому она вечно молодая и прекрасная.

Всегда волновали проблемы страны, поэтому эти вопросы он поднимал в своей прозе, публицистических работах и мемуарах. В публицистике его гневные тирады обличали реальность существующего мира. Однако когда речь заходила о стихотворениях, о поэзии, то здесь все сразу менялось.

Особенности и своеобразие лирики Фета

По мнению поэта, лирика должна быть прекрасна и ее нельзя связывать с обыденностью жизни и проблемами. Лирика должна быть подобна музыке. Она должна воспевать красоту окружающего мира, возносить чувства прекрасного. Строки лирических стихотворений должны быть отдалены от политической грязи и грубости. Миссией поэзии должна быть служба красоте и всему прекрасному. В этом и заключалась особенность и своеобразие лирики Фета.

Темы и мотивы лирики Фета

Когда мы читаем стихотворения Фета, то ощущаем наслаждение от счастья и умиротворение. Фет стал поистине мастером лирического пейзажа, отражая в нем человеческие чувства и раскрывая основные темы и мотивы, волнующие писателя. В своих стихах писатель воспевал природу, любовь, человеческое счастье и вечность. При этом вся его поэзия романтична. Однако в лирике Фета романтика не небесная, она вполне земная и постижимая.

Давайте остановимся на основных лирических направлениях поэзии Фета по отдельности.

Любовная лирика Фета

Мне очень нравится поэзия Фета. С особенным удовольствием я читаю стихи любовной тематики, а их у писателя множество. В его стихах любовь изображена во всех ее ракурсах и в разных оттенках. Здесь мы видим счастливую любовь, но вместе с тем, автор показывает, что это прекрасное чувство может нести в себе не только радость, но и страдания с муками переживаний. Так оно в действительности и есть. Ведь любовь может быть ответной и безответной. Любовь может быть искренней, а может быть наигранной. Чувствами могут как играть, так и отвечать взаимностью.

Очень много работ Фет посвящает своей единственной музе, женщине которую он очень любил, Марии Лазич. Однако смерть возлюбленной, такая неожиданная и необъяснимая, приносит писателю боль. Несмотря на это, время шло, летели годы, а он все равно любил ту, которую отняла судьба. И только в стихотворениях Фета его возлюбленная оживала и лирический герой мог поговорить с любимой.

Цикл, посвященный Марии Лазич, можно назвать шедевром любовной лирики, где каждый раз оживал родной женский образ. И даже спустя сорок лет, он все помнил ту женщину, которую потерял, и посвящал ей стихотворения. Может поэтому его стихи о любви — это не только любование и восхищение красотой, но и трагедийные переживания.

Знакомясь с любовной тематикой Фета, мы понимаем, насколько необыкновенной может быть любовь, которая творит чудеса.

Природа в лирике Фета

Кроме любовной лирики, поэт посвящает свои стихи теме природы. Когда я читаю стихи, посвященные поэтом природе, то создается впечатление что я рассматриваю картину. Мы не просто видим красивый пейзаж, а слышим окружающие его звуки. Все оживает, ведь автор наделяет природу человеческими образами. Поэтому у Фета рыдает трава, просыпается лес, овдовела лазурь. Фет был истинным певцом природы, благодаря которому мы видим всю красоту окружающего мира с его красками, звуками и настроением.

Философская лирика Фета

Будучи певцом любви и певцом природы, Фет не мог пройти мимо философских размышлений, ведь вопросы бытия волновали абсолютно всех. Поэтому и у Афанасия Фета имеется философская лирика, которая в основном формировалась под влиянием философии Шопенгауэра. Именно над его трудами писатель работал с переводами. Философские статьи Шопенгауэра были интересны Фету и он старался их не только переосмыслить, но и использовал в своих стихотворениях. Так, анализируя философскую лирику, мы видим размышления поэта о вечности, о мудрости бытия. Затрагивает Фет и вопросы свободы творчества, размышляет о тщетности человеческой суеты, о бедности познания человеком окружающей действительности, о низости обыденной жизни. И это только небольшой список философских рассуждений, которые автор раскрывает в своих стихотворениях, что относятся к философской лирике Фета.

Человек в лирике Фета

Изучив творчество поэта, мы с уверенностью можем сказать, что в основе его работ лежит особенная философия, где автор желает передать читателям как незримые, так и зримые связи человека и природы. По этим причинам, затрагивая тему природы, поэт пытается передать и многие оттенки человеческих переживаний, передать состояние и эмоции лирического героя. Взять бы знаменитое безглагольное стихотворение

Экзаменационная реферативная работа

Выполнил Ученик 9 класса “Б” Ратковский А.А.

Средняя школа № 646

Москва, 2004

Творчество А. Фета

А. А. Фет занимает совершенно особое положение в русской поэзии второй половины XIX века. Общественная ситуация в России тех лет подразумевала активное участие литературы в гражданских процессах, то есть парадность стихов и прозы, а также их ярко выраженную гражданскую направленность. Некрасов дал начало этому движению, заявив, что каждый писатель обязан «отчитываться» перед обществом, быть прежде всего гражданином, а потом уже человеком искусства. Фет этого принципа не придерживался, оставаясь вне политики, и заполнил, таким образом, свою нишу в поэзии той эпохи, поделив её с Тютчевым.

Но если мы вспомним лирику Тютчева, то она рассматривает человеческое бытие в его трагичности, Фет же считался поэтом безмятежных сельских радостей, тяготеющий к созерцательности. Пейзаж у поэта отличается спокойствием, миром. Но, возможно, это внешняя сторона? Действительно, если приглядеться, то лирика Фета наполнена драматизмом, философской глубиной, которые всегда и отличали «больших» поэтов от авторов-однодневок. Одним из главных фетовских тем является трагедия неразделённой любви. Стихотворения такой тематики раскрывают факты биографии Фета, точнее, то, что он пережил смерть любимой женщины. Стихотворения, относящиеся к этой теме, справедливо получили наименование «монологи к умершей».

Ты отстрадала, я ещё страдаю,

Сомнением мне суждено дышать,

И трепещу, и сердцем избегаю

Искать того, чего нельзя понять.

С этим трагическим мотивом переплетаются и другие стихотворения поэта, названия которых красноречиво говорят о тематике: «Смерть»», «Жизнь пронеслась без явного следа», «Проста во мгле воспоминаний...» Как видно, идиллия не просто «разбавлена» грустью поэта, она отсутствует вообще. Иллюзия благополучия создается стремлением поэта преодолеть страдания, растворить их в радости каждодневного бытия, добытой из боли, в гармонии окружающего мира. Поэт ликует вместе со всей природой после бури:

Когда ж под тучею, прозрачна и чиста,

Поведает заря, что минул день ненастья,

Былинки не найдёшь и не найдёшь куста,

Чтобы не плакал он и не сиял от счастья...

Взгляд Фета на природу схож со взглядом Тютчева: главное в ней - движение, направление потока жизненной энергии, которая заряжает людей и их стихи. Фет писал Льву Николаевичу Толстому: «в художественном произведении напряжённость - великое дело». Неудивительно, что лирический сюжет Фета разворачивается во время наибольшего напряжения духовных сил человека. Стихотворение «На заре ты её не буди» демонстрирует именно такой момент» отражающий состояние героини:

И чем ярче сияла луна,

И чем звонче свистал соловей,

Всё бледней становилась она,

Сердце билось больней и больней.

В созвучии с этим стихом - облик другой героини: «Ты пела до зари, в слезах изнемогая». Но самым ярким шедевром Фета, отобразившим внутреннее духовное событие в жизни человека-стихотворение «Шёпот, робкое дыханье...» В этом стихе - лирический сюжет, то есть на событийном уровне ничего не происходит, зато дана подробная развёртка чувств и переживаний героя, смена состояний влюблённой души, окрашивающее ночное свидание - а именно оно описано в стихотворении - в причудливые цвета. На фоне ночных теней блещет серебро тихого ручья, и чудесная ночная картина дополняется и изменением облика возлюбленной. Последняя строфа метафорически сложна, так как именно на неё приходится эмоциональная кульминация стихотворения:

В дымных тучках пурпур розы,

Отблеск янтаря,

И лобзания, и слёзы,

И заря, заря!…

За этими неожиданными образами скрываются черты любимой, её уста, блеск её улыбки. Этим и другими свежий стихотворениями Фет пытается доказать, что поэзия является дерзостью, которая претендует на изменение привычного хода существования. В этом отношении показателен стих «Одним толчком согнать ладью живую...». Его тема-природа вдохновения поэта. Творчество рассматривается как высокий взлёт, рывок, попытка достичь недостижимое. Фет прямо называет свои поэтические ориентиры:

Тоскливый сон прервать единым звуком,

Упиться вдруг неведомым, родным,

Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам...

Другая сверхзадача поэзии - закрепление мира в вечности, отражение случайного, неуловимого («Чужое вмиг почувствовать своим»). Но чтобы образы достигали сознания читателя, нужна особая, не похожая ни на что музыкальность. Фет применяет множество приёмов звукописи (аллитерация, ассонанс), и Чайковский даже сказал: «Фет в лучшие свои минуты переходит из пределов, указанных поэзией, и смело делает шаг в нашу область».

Так что же нам явила лирика Фета? Он шел из тьмы смерти любимого человека к свету радости бытия, освещая себе путь огнем и светом в своих стихотворениях. За это его называют самым солнечным поэтом русской литературы (каждому известны строчки: «Я пришёл к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало»). Фет не боится жизни после потрясений, он верит и хранит в себе веру в победу искусств над временем, в бессмертии прекрасного мгновения.

Стихи А. Фета - это чистая поэзия, в том смысле, что там нет ни капельки прозы. Обыкновенно он не воспевал жарких чувств, отчаяния, восторга, высоких мыслей, нет, он писал о самом простом - о картинах природы, о дожде, о снеге, о море, о горах, о лесе, о звездах, о самых простых движениях души, даже о минутных впечатлениях. Его поэзия радостна и светла, ей присуще чувство света и покоя. Даже о своей загубленной любви он пишет светло и спокойно, хотя его чувство глубоко и свежо, как в первые минуты. До конца жизни Фету не изменила радость, которой проникнуты почти все его стихи.

Красота, естественность, искренность его поэзии доходят до полного совершенства, стих его изумительно выразителен, образен, музыкален. Недаром к его поэзии обращались и Чайковский, и Римский-Корсаков, и Балакирев, и Рахманинов, и другие композиторы.

«Поэзия Фета - сама природа, зеркально глядящая через человеческую душу...»

В традиционной мировой и русской лирике тема природы является одной из основных, обязательно затрагиваемых тем. И у Фета также эта тема отражается во многих его стихотворениях. Тема природы в его произведениях тесно переплетается и с любовной лирикой, и с характерной для Фета темой красоты, единой и неделимой. В ранних стихотворениях 40-х годов тема природы выражена не явно, образы природы общи, не детализируются:

Чудная картина,

Как ты мне родна:

Белая равнина,

Полная луна...

Поэты 40-х годов при описании природы опирались, в основном, на приёмы, характерные для Гейне, т.е. вместо связного описания давались отдельные впечатления. Многие стихотворения раннего Фета относились критикой к "гейневским". Например, "Шумела полночная вьюга", где поэт выражает настроение без психологического анализа его и без прояснения сюжетной ситуации, с которой оно связано. Внешний мир как бы окрашивается настроениями лирического "я", оживляется, одушевляется ими. Так появляется характерное фетовское очеловечивание природы; часто появляется эмоциональная экспрессия, возбуждаемая природой, нет столь характерных позднее ярких и точных деталей, позволяющих судить о картине в целом. Любовь Фета к природе, знание её, конкретизация и тонкие наблюдения за ней проявляются в его стихах в полной мере в 50-е годы. Вероятно, на увлечение им пейзажной лирикой в то время повлияло его сближение с Тургеневым. Явления природы становятся детальнее, конкретнее, чем у предшественников Фета, что характерно и дня прозы Тургенева. У Фета изображается не вообще берёза, как символ русского пейзажа, а конкретная берёза у крыльца собственного дома, не вообще дорога с её бесконечностью и непредсказуемостью, а та конкретная дорога, которую можно сию минуту увидеть с порога дома. Или, например, в его стихах встречаются не только традиционные птицы, имеющие чёткое символическое значение, но и такие птицы, как лунь, сыч, черныш, кулик, чибис, стриж и другие, каждая из которых показана в своём своеобразии:

За облаком до половины скрыта,

Луна светить ещё не смеет днём.

Вот жук взлетел и прожужжал сердито,

Вот лунь проплыл, не шевеля крылом.

Пейзажи Тургенева и Фета сходны не только в меткости и тонкости наблюдений над явлениями природы, но и в ощущениях, образах (например, образ заснувшей земли, "почиющей природы"). Фет, как и Тургенев, стремится зафиксировать, описать изменения в природе. Его наблюдения легко можно группировать или, например, в изображении времён года чётко определить период. Изображена ли поздняя осень:

Сбирались умирать последние цветы

И ждали с грустию дыхания мороза;

Краснели по краям кленовые листы,

Горошек отцветал, и осыпалась роза, -

или конец зимы:

Ещё весны душистой нега

К нам не успела низойти,

Ещё овраги полны снега,

Ещё зарёй гремит телега

На замороженном пути...

Это легко можно понять, т.к. описание даётся точно и чётко. Фет любит описывать точно определённое время суток, приметы той или иной погоды, начало того или иного явления в природе (например, дождя в "Весеннем дожде"). Точно так же можно определить, что Фет по большей части, даёт описание центральных областей России.

Фетовскую лирику можно было бы назвать романтической. Но с одним важным уточнением: в отличие от романтиков, идеальный мир для Фета - это не небесный мир, недостижимый в земном существовании «дальний край родной». В представлении об идеале все же отчетливо доминируют приметы земного бытия. Так, в стихотворении «О нет, не стану звать утраченную радость...» (1857) лирическое «я», стремясь избавить себя от «тоскливой жизни цепи», иное бытие представляет как «тихий земной идеал». «Земной идеал» для лирического «я» - тихая прелесть природы и «друзей лелеющий союз»:

Пускай с души больной, борьбою утомленной,
Без грохота спадет тоскливой жизни цепь,
И пусть очнусь вдали, где к речке безыменной
От голубых холмов бежит немая степь.

Где с дикой яблонью убором спорит слива,
Где тучка чуть ползет, воздушна и светла,
Где дремлет над водой поникнувшая ива
И вечером, жужжа, к улью летит пчела.

Быть может... Вечно вдаль с надеждой смотрят очи! -
Там ждет меня друзей лелеющий союз,
С сердцами чистыми, как месяц полуночи,
С душою чуткою, как песни вещих муз <...>

Мир, где герой обретает спасение от «тоскливой жизни цепи», наполнен все же приметами именно земной жизни - это расцветшие весенние деревья, светлые облака, жужжание пчел, растущая над рекой ива - бесконечная земная даль и небесное пространство. Анафора, использованная во второй строфе, еще более подчеркивает единство земного и небесного миров, и составляющих идеал, к которому стремится лирическое «я».

Очень ярко внутреннее противоречие в восприятии земной жизни отразилось в стихотворении 1866 г. «Блеском вечерним овеяны горы»:

Блеском вечерним овеяны горы.
Сырость и мгла набегают в долину.
С тайной мольбою подъемлю я взоры:
- «Скоро ли холод и сумрак покину?»

Настроение, переживание, выразившееся в этом стихотворении, - острая тоска по иному, высшему миру, которую внушает видение величественных гор, позволяет вспомнить одно из известнейших стихотворений А.С. Пушкина «Монастырь на Казбеке». Но отчетливо различны идеалы поэтов. Если для пушкинского лирического героя идеал - «заоблачная келья», в образе которой соединяются мечты об одиноком служении, о разрыве с земным миром и о восхождении к миру небесному, совершенному, то идеал фетовского героя - это тоже мир, далекий от «холода и сумрака» долины, но не требующий разрыва с миром людей. Это человеческая жизнь, но гармонически слитая с небесным миром и потому более прекрасная, совершенная:

Вижу на том я уступе румяном -
двинуты кровель уютные гнезды;
Вон засветились под старым каштаном
Милые окна, как верные звезды.

Красота мира для Фета заключалась и в скрытой мелодии, которой, по мнению поэта, обладают все совершенные предметы и явления. Способность слышать и передавать мелодии мира, музыку, которой пронизано существование каждого явления, каждой вещи, каждого предмета можно назвать одной из особенностей мировидения автора «Вечерних огней». Эта особенность поэзии Фета была отмечена еще его современниками. «Фет в лучшие свои минуты, - писал П.И. Чайковский, - выходит из пределов, указанных поэзии, и смело делает шаг в нашу область... Это не просто поэт, скорее поэт-музыкант, как бы избегающий даже таких тем, которые легко поддаются выражению словом».

Известно, с каким сочувствием этот отзыв был принят Фетом, признававшимся, что его «всегда из определенной области слов тянуло в неопределенную область музыки», в которую он уходил, насколько хватало его сил. Еще ранее в одной из статей, посвященных Ф.И. Тютчеву, он писал: «Слова: поэзия язык богов - не пустая гипербола, а выражает ясное понимание сущности дела. Поэзия и музыка не только родственны, но нераздельны». «Ища воссоздать гармоническую правду, душа художника, - по словам Фета, - сама приходит в соответственный музыкальный строй». Поэтому слово «пою» для выражения процесса творчества ему казалось наиболее точным.

Исследователи пишут об «исключительной восприимчивости автора «Вечерних огней» к впечатлениям музыкального ряда». Но дело не только в мелодичности стихов Фета, а в способности поэта слышать мелодии мира, явно недоступные уху простого смертного, не поэта. В статье, посвященной лирике Ф.И. Тютчева, сам Фет отметил «гармоническое пение» как свойство красоты, и способность только избранного поэта слышать эту красоту мира. «Красота разлита по всему мирозданию, - утверждал он. - Но для художника недостаточно бессознательно находиться под влиянием красоты или даже млеть в ее лучах. Пока глаз его не видит ее ясных, хотя и тонко звучащих форм, там, где мы ее не видим или только смутно ощущаем, - он еще не поэт…». Одно из фетовских стихотворений - «Весна и ночь покрыли дол…» - отчетливо передает, как возникает эта связь между музыкой мира и душой поэта:

Весна и ночь покрыли дол,
Душа бежит во мрак бессонный,
И внятно слышен ей глагол
Стихийной жизни, отрешенной.

И неземное бытие
Свой разговор ведет с душою
И веет прямо на нее
Своею вечною струею.

Как бы доказывая пушкинскую мысль об истинном поэте-пророке как обладателе особого зрения и особого слуха, фетовский лирический субъект видит скрытое от глаз непосвященных существование вещей, слышит то, что недоступно слуху обычного человека. У Фета можно встретить поразительные образы, которые у другого поэта, вероятно, казались бы парадоксом, может быть, неудачей, но они весьма органичны в поэтическом мире Фета: «шепот сердца»,«и я слышу, как сердце цветет», «сердца звучный пыл сиянье льет кругом», «язык ночных лучей», «тревожный ропот тени ночи летней». Герой слышит «цветов обмирающий зов» («Чуя внушенный другими ответ...», 1890), «рыданье трав», «яркое молчанье» мерцающих звезд («Сегодня все звезды так пышно...»). Способностью слышать обладают сердце и рука лирического субъекта («Люди спят, - мой друг, пойдем в тенистый сад...»), мелодией или речью обладает - ласка («Отзвучала последняя нежная ласка...», «Чуждые огласки...»). Мир воспринимается с помощью скрытой от всех, но явственно слышимой лирическим «я» мелодии. «Хор светил» или «звездный хор» - эти образы не раз встречаются в фетовских произведениях, указывая на тайную музыку, которой пронизана жизнь Вселенной («Я долго стоял неподвижно...», 1843; «На стоге сена ночью южной...», 1857; «Вчера расстались мы с тобой...», 1864).

Человеческие чувства, переживания остаются в памяти тоже мелодией («Какие-то носятся звуки / И льнут к моему изголовью. / Полны они томной разлуки, / Дрожат небывалой любовью»). Интересно, что сам Фет, объясняя тютчевские строки «поют деревья», - писал так: «Не станем, подобно классическим комментаторам, объяснять это выражение тем, что тут поют спящие на деревьях птицы, - это слишком рассудочно; нет! Нам приятнее понимать, что деревья поют своими мелодическими весенними формами, поют стройностью, как небесные сферы».

Спустя много лет, в известной статье «Памяти Врубеля» (1910) Блок даст свое определение гения и отличительной чертой гениального художника признает именно способность слышать - но не звуки земного бытия, а таинственные слова, доносящиеся из иных миров. Этим талантом в полной мере был наделен А.А. Фет. Но, как никто из поэтов, он обладал способностью слышать «гармонический тон» и всех земных явлений, и именно эту скрытую мелодию вещей передавать в своей лирике.

Еще одну особенность мировосприятия Фета можно выразить с помощью утверждения самого поэта в письме С.В. Энгельгардт: «Жаль, что новое поколение, - писал он, - ищет поэзию в действительности, когда поэзия есть только запах вещей, а не самые вещи». Именно благоухание мира тонко почувствовал и передал Фет в своей поэзии. Но и здесь сказалась одна особенность, которую первым отметил А.К. Толстой, написавший, что в стихотворениях Фета «пахнет душистым горошком и клевером», «запах переходит в цвет перламутра, в сияние светляка, а лунный свет или луч утренней зари переливается в звук». В этих словах верно схвачена способность поэта живописать тайную жизнь природы, ее вечную изменчивость, не признавая привычных для обыденного сознания четких границ между цветом и звуком, запахом и цветом. Так, например, в поэзии Фета «сияет мороз» («Ночь светла, мороз сияет»), звуки обладают у него способностью «гореть» («Словно все и горит и звенит заодно») или сиять («сердца звучный пыл сиянье льет кругом»). В стихотворении, посвященном Шопену («Шопену», 1882), мелодия не замолкает, а именно угасает.

Стало уже традиционным представление об импрессионистической манере Фета рисовать мир природных явлений. Это верное суждение: Фет стремится передать жизнь природы в ее вечной изменчивости, он не останавливает «прекрасное мгновение», а показывает, что в жизни природы нет даже мгновенной остановки. И это внутреннее движение, «животрепещущие колебания», присущие, по словам самого Фета, всем предметам, явлениям бытия, также оказываются проявлением красоты мира. И потому в своей поэзии Фет, по точному наблюдению Д.Д. Благого, «<...>даже неподвижные предметы, в соответствии со своим представлением об их «сокровенной сущности», приводит в движение: заставляет колебаться, качаться, дрожать, трепетать».

Своеобразие пейзажной лирики Фета отчетливо передает стихотворение 1855 г. «Вечер». Уже первая строфа властно включает человека в таинственную и грозную жизнь природы, в ее динамику:

Прозвучало над ясной рекою,
Прозвенело в померкшем лугу,
Прокатилось над рощей немою,
Засветилось на том берегу.

Отсутствие подлежащих в описании природных явлений позволяет передать таинственность природной жизни; доминирование глаголов - усиливает ощущение ее изменчивости. Ассонанс (о-у-ю), аллитерация (п-р-з) отчетливо воссоздают многоголосие мира: рокотание далекого грома, отзвуки на него в притихших в ожидании грозы лугах и рощи. Еще более усиливается ощущение стремительно меняющейся, исполненной движения жизни природы во второй строфе:

Далеко, в полумраке, луками
Убегает на запад река;
Погорев золотыми каймами,
Разлетелись, как дым, облака.

Мир как бы увиден лирическим «я» с высоты, его глаз охватывает беспредельные просторы родного края, душа устремляется вслед за этим стремительным движением реки и облаков. Фет поразительно может передать не только видимую красоту мира, но и движение воздуха, его колебания, позволяет и читателю ощутить тепло или холод предгрозового вечера:

На пригорке то сыро, то жарко -
Вздохи дня есть в дыханьи ночном...
Но зарница уж теплится ярко
Голубым и зеленым огнем.

Пожалуй, можно было бы сказать, что темой фетовских стихотворений о природе становится именно изменчивость, таинственная жизнь природы в вечном движении. Но в то же время в этой изменчивости всех природных явлений поэт стремится увидеть некое единство, гармонию. Эта мысль о единстве бытия определяет столь частое появление в лирике Фета образа зеркала или мотива отражения: земля и небо отражают друг друга, повторяют друг друга. Д.Д. Благой очень точно подметил «пристрастие Фета и к воспроизведению, наряду с прямым изображением предмета, его отраженного, мобильного «двойника»: звездное небо, отражающееся в ночном зеркале моря <...>, «повторяющие» себя пейзажи, «опрокинутые» в зыбкие воды ручья, реки, залива». Этот устойчивый в поэзии Фета мотив отражения можно объяснить идеей всеединства бытия, которую Фет и декларативно утверждал в своих стихотворениях: «И как в росинке чуть заметной / Весь солнца лик ты узнаешь, / Так слитно в глубине заветной / Все мирозданье ты найдешь».

Впоследствии, анализируя фетовские «Вечерние огни», известный русский философ Вл. Соловьев так определит фетовскую концепцию мира: «<...> Не только каждое нераздельно пребывает во всем, но и все нераздельно присутствует в каждом <...>. Истинное поэтическое созерцание <...> видит абсолютное в индивидуальном явлении, не только сохраняя, но и бесконечно усиливая его индивидуальность».

Это сознание единства природного мира определяет и всеохватность фетовских пейзажей: поэт как бы стремится одним взглядом охватить безграничность пространства в один миг мировой жизни: землю - реку, поля, луга, леса, горы, и небо и показать стройную гармонию в этой беспредельной жизни. Взгляд лирического «я» мгновенно перебегает от земного мира к небесному, от близи к бесконечно уходящей в беспредельность дали. Своеобразие фетовского пейзажа отчетливо видно в стихотворении «Вечер», с запечатленным здесь неостановимым движением природных явлений, которому противостоит только временный покой человеческой жизни:

Жди ясного на завтра дня.
Стрижи мелькают и звенят.
Пурпурной полосой огня
Прозрачный озарен закат.

В заливе дремлют корабли, -
Едва трепещут вымпела.
Далеко небеса ушли -
И к ним морская даль ушла.

Так робко набегает тень,
Так тайно свет уходит прочь,
Что ты не скажешь: минул день,
Не говоришь: настала ночь.

Фетовские пейзажи как бы увидены с вершины горы или с птичьего полета, в них поразительно сливается видение какой-нибудь незначительной детали земного пейзажа со стремительно убегающей вдаль рекой или безграничной степью, или морской далью и еще более безграничным небесным пространством. Но малое и великое, близкое и дальнее соединяются в единое целое, в гармонически прекрасную жизнь вселенной. Эта гармония проявляется в способности одного явления отзываться на другое явление, как бы зеркально повторять его движение, его звучание, его устремление. Эти движения часто незаметны взгляду (вечер веет, степь дышит), но включаются в общее неостановимое движение вдаль и ввысь:

Теплый вечер тихо веет,
Жизнью свежей дышит степь,
И курганов зеленеет
Убегающая цепь.

И далеко меж курганов
Темно-серою змеей
До бледнеющих туманов
Пролегает путь родной.

К безотчетному веселью
Подымаясь в небеса,
Сыплет с неба трель за трелью
Вешних птичек голоса.

Очень точно своеобразие фетовских пейзажей можно передать его же строчками: «Как будто из действительности чудной / Уносишься в воздушную безбрежность». Стремление живописать постоянно изменяющуюся и в то же время единую в своих устремлениях жизнь природы определяет и обилие анафор в фетовских стихотворениях, как бы соединяющих общим настроением все многочисленные проявления природной и человеческой жизни.

Но весь бесконечный, безграничный мир, как солнце в капле росы, отражается в человеческой душе, бережно хранится ею. Созвучие мира и души - постоянная тема фетовской лирики. Душа, как зеркало, отражает мгновенную изменчивость мира и сама меняется, подчиняясь внутренней жизни мира. Именно поэтому в одном из стихотворений Фет и называет душу «мгновенной»:

Тихонько движется мой конь
По вешним заводям лугов,
И в этих заводях огонь
Весенних светит облаков,

И освежительный туман
Встает с оттаявших полей...
Заря, и счастье, и обман -
Как сладки вы душе моей!

Как нежно содрогнулась грудь
Над этой тенью золотой!
Как к этим призракам прильнуть
Хочу мгновенною душой!

Можно отметить еще одну особенность фетовских пейзажей - их очеловеченность. В одном из своих стихотворений поэт напишет: «То, что вечно, - человечно». В статье, посвященной стихотворениям Ф.И. Тютчева, Фет отождествлял антропоморфизм и красоту. «Там, - писал он, - где обыкновенный глаз и не подозревает красоты, - художник ее видит, <...> кладет на нее чисто человеческое клеймо <...>. В этом смысле всякое искусство - антропоморфизм <...>. Воплощая идеал, человек неминуемо воплощает человека». «Очеловеченность» сказывается прежде всего в том, что природа, как и человек, наделяются поэтом «чувством». В своих воспоминаниях Фет утверждал: «Недаром Фауст, объясняя Маргарите сущность мироздания, говорит: «Чувство - все». Это чувство, - писал Фет, - присуще неодушевленным предметам. Серебро чернеет, чувствуя приближение серы; магнит чувствует близость железа и т.д.». Именно признание в природных явлениях способности чувствовать определяет своеобразие фетовских эпитетов и метафор (кроткая, непорочная ночь; печальная береза; пылкие, томные, веселые, грустные и нескромные лица цветов; лицо ночи, лицо природы, лики зарниц, беспутный побег колючего снега, воздух робеет, веселье дубов, счастье плакучей ивы, молятся звезды, сердце цветка).

Выражением полноты чувств становятся у Фета «дрожь», «трепет», «вздох» и «слезы» - слова, неизменно появляющиеся при описании природы или человеческих переживаний. Дрожат луна («Мой сад»), звезды («Ночь тиха. По тверди зыбкой»). Дрожь и трепет - передают у Фета полноту чувств, полноту жизни. И именно на «дрожь», «трепет», «дыхание» мира отзывается чуткая душа человека, отвечая тем же «трепетом» и «дрожью». Об этом созвучии души и мира писал Фет в стихотворении «Другу»:

Пойми, что сердце только чует
Невыразимое ничем,
То, что в явленьи незаметно
Дрожит, гармонией дыша,
И в тайнике своем заветном
Хранит бессмертная душа.

Неспособность «трепетать» и «дрожать», т.е. сильно чувствовать, для Фета становится доказательством безжизненности. И потому среди немногих отрицательных для Фета явлений природы - надменные сосны, которые «не знают трепета, не шепчут, не вздыхают» («Сосны»).

Но дрожь и трепет - не столько физическое движение, сколько, пользуясь выражением самого Фета, «гармонический тон предметов», т.е. уловленное в физическом движении, в формах внутреннее звучание, скрытый звук, мелодия. Это соединение «дрожания» и «звучания» мира передается во многих стихотворениях, например, «На стоге сена ночью южной»:

На стоге сена ночью южной
Лицом ко тверди я лежал,
И хор светил, живой и дружный,
Кругом раскинувшись, дрожал.

Интересно, что в статье «Два письма о значении древних языков в нашем воспитании» Фет задавался вопросом, как познать сущность вещей, скажем, одной из дюжины рюмок. Исследование формы, объема, веса, плотности, прозрачности, - утверждал он, - увы! оставляют «тайну непроницаемой, безмолвной, как смерть». «Но вот, - пишет он далее, - наша рюмка задрожала всей своей нераздельной сущностью, задрожала так, как только ей одной свойственно дрожать, вследствие совокупности всех исследованных и неисследованных нами качеств. Она вся в этом гармоническом звуке; и стоит только запеть и свободным пением воспроизвести этот звук, для того чтобы рюмка мгновенно задрожала и ответила нам тем же звуком. Вы несомненно воспроизвели ее отдельный звук: все остальные подобные ей рюмки молчат. Одна она трепещет и поет. Такова сила свободного творчества». И далее Фет формулирует свое понимание сути художественного творчества: «Человеку-художнику дано всецельно овладевать самой сокровенной сущностью предметов, их трепетной гармонией, их поющей правдой».

Но свидетельством полноты бытия природы становится для поэта способность не только трепетать и дрожать, а и дышать и плакать. В стихотворениях Фета дышат ветер («Солнце нижет лучами в отвес...»), ночь («Встает мой день, как труженик убогий...»), заря («Сегодня все звезды так пышно...»), лес («Солнце нижет лучами в отвес...»), морской залив («Морской залив»), весна («На распутье»), вздыхают волна («Какая ночь! Как воздух чист...»), мороз («Сентябрьская роза»), полдень («Соловей и роза»), ночное селенье («Это утро, радость эта...»), небо («Пришла, - и тает все вокруг...»). В его поэзии рыдают травы («В лунном сиянии...»), плачут березы и ивы («Сосны», «Ивы и березы»), дрожит в слезах сирень («Не спрашивай, над чем задумываюсь я...»), «блистают» слезами восторга, плачут розы («Знаю, зачем ты, ребенок больной...», «Полно спать: тебе две розы...»), «росою счастья плачет ночь» (Не упрекай, что я смущаюсь...»), плачут солнце («Вот и летние дни убавляются...»), небо («Дождливое лето»), «трепещут слезы во взоре звезд» («Молятся звезды, мерцают и рдеют...»).

Лирика Фета по тематике не очень разнообразна. Это в основном темы любви, природы, личностные переживания - темы, которые присущи практически всем поэтам.

Но у каждого есть то, что отличает его поэзию от поэзии других. У Тютчева, например, преобладающим является философский мотив. У Фета основным мотивом, который встречается практически во всех его стихотворениях, является мотив огня. Ему в лирике противопоставлен мотив воды, моря. Можно встретить мотивы полета, гадания, двоемирия.

Мотив огня, как я уже упоминала, основной. Огонь был стихией Фета, так же как у Тютчева стихией была вода. Наверное, правы были мудрецы, когда говорили, что каждому человеку соответствует своя стихия.

Огонь в поэзии Фета имеет свои образы. Это - заря, закат, костер, лампа, звезды. Как видим, это не только то, что в прямом смысле относится к огню, но и то, что отдаленно напоминает его. Огонь в жизни Фета связан еще и с личностными переживаниями. Его любимая девушка - Мария Лазич - погибла от огня, уронив горящую спичку на платье. В стихотворении «Весеннее небо глядится...» огонь представлен в виде своего маленького собрата - огонька. Этот огонек вызывает у нас чувство жалости, но мы знаем, что он может быть частичкой чего-то большого и страшного:

Вдали огонек одинокий

Трепещет под сумраком липок;

Исполнена тайны жестокой

Душа замирающих скрипок.

В этом стихотворении вводится образ скрипки, которая вызывает в нашем сознании протяжные, печальные мелодии, и это еще больше убеждает нас в чем-то грустном и плачущем.

Огонь в лирике Фета часто связывается с одиночеством:

Как на черте полночной дали

Тот огонек,

Под дымкой тайною печали

Я одинок...

Эти строки напоминают нам предыдущее стихотворение, в нем чувствуется та же печаль и грусть. Недаром здесь одиночество существует «под дымкой тайною печали». Когда мы говорим о мотиве огня, мы имеем в виду огонь не только, допустим, костра, но и свечи:

Зеркало в зеркало, с трепетным лепетом,

Я при свечах навела,

В два ряда свет - и таинственным трепетом

Чудно горят зеркала.

В этих строчках огонь, свеча сопровождают ритуал гадания. Поэтому огонь здесь воспринимается как нечто таинственное. Можно предположить, что это сближаются два мира - мир земной и мир небесный. Еще одно стихотворение, где гадание связано с чем-то личным:

Помню я, старушка няня

Мне в рождественской ночи

Про судьбу мою гадала

При мерцании свечи.

Слова: «свеча», «ночь», «судьба»... В этот ряд хочется добавить слово «тайна». Наверное, и само гадание есть тайна, которую постигнуть могут немногие. Тайну судьбы поэта раскрывает перед нами старушка няня. Но поэт прерывает свое стихотворение, так и не сказав нам, что нагадала няня. В это, мне кажется, вложен философский смысл: зачем знать свою судьбу раньше времени.

Какая ночь!

Алмазная роса

Живым огнем с огнями неба в споре,

Как океан, разверзлись небеса,

И спит земля - и теплится, как море.

Здесь рядом с огнем присутствует вода. Эти две стихии - основные в природе. В стихотворении они противопоставляются друг другу благодаря чему от этих строк веет спокойствием и умиротворенностью. Это спокойствие усиливает словосочетание «и теплится, как море». Здесь море - не грозная стихия, но что-то безобидное и очень красивое.

В творчестве Фета часто встречается мотив полета. До него его использовал Островский в пьесах «Бесприданница» и «Гроза», главные героини которых тоже хотели летать. Но у Фета полет не отвлеченный. Это, например, полет птицы:

Зато, когда пора приспела,

С гнезда ты крылья распустил

И, взмахам их доверясь смело,

Ширяясь, по небу поплыл.

Мотив полета у Фета в разных стихотворениях имеет разное значение. В одних случаях он обозначает приход новой жизни, возвращение, любовь. В таких стихотворениях используются образы бабочки, сокола. В других стихотворениях полет - это переход в другой мир, в вечность. Такой полет символизируют грачи, осенние листья, слетающие с деревьев. Сюда можно отнести стихотворения «Опять осенний блеск денницы...», «Бабочка». Эти стихотворения яркие, от них веет солнцем, теплом.

В стихотворении «На кресле отвалясь, гляжу на потолок...» показан полет грачей по кругу. Круг - это символ вечности. Здесь подразумевается смерть, но смерть не как конец, пустота, а как вечность. Символом смерти у Фета является и пчела, с которой поэт тоже связывает мотив полета.

Любовная тема в лирике Фета имеет глубоко личностный характер. Любовь связана с девушкой поэта, Марией Лазич, которая оставалась для Фета единственной любимой. К этому циклу можно отнести стихотворения «Ты отстрадала, я еще страдаю...», «Дома снились мне вопли рыданий твоих...» и другие. Ты душою младенческой все поняла, Что мне высказать тайная сила дала, И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить, Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить. Эти строки - из стихотворения «Alter ego», что в переводе с латинского означает «второе я». Любимая поэта навсегда останется вместе с ним.

К любовной лирике можно отнести стихотворение «Вакханка». Фета всегда тянуло к прекрасному, гармоничному, чего не хватало в реальной жизни. Поэтому в своем творчестве в поисках гармонии и красоты он обращается к античным временам. В стихотворении «Вакханка» описывается страстная и красивая девушка: Закинув голову, с улыбкой опьяненья, Прохладного она искала дуновенья, Как будто волосы уж начинали жечь Горячим золотом ей розы пышных плеч. Поэзия Фета неповторима и многогранна. Ее можно читать и перечитывать, и каждый раз в ней обязательно найдешь что-то новое и важное, которое раньше не смог заметить. Поэтому она вечно молодая и прекрасная.