Станислав ежи лец кто. Станислав Ежи Лец

Станислав Ежи де Туш-Летц родился 6 марта 1909 года во Львове. Его отец, барон Бенон де Туш-Летц, еврей, крещённый в протестантизм, был богатым землевладельцем. Он умер в начале 1914 года, и воспитанием единственного наследника дворянской фамилии занималась мать - Аделя де Туш, в девичестве Сафрин. Все биографы сходятся на том, что эта высокообразованная светская красавица отличалась обаянием, добротой и абсолютной житейской неприспособленностью. Время не любило непрактичных. Наступление генерала Брусилова в 1915 году заставило мать с сыном бежать в Вену, и столичное детство Лец вспоминал как золотые годы. Он любил называть себя "последним личным подданным императора Франца-Иосифа".

После падения Австро-Венгерской империи произошёл передел территорий. Баронское семейство лишилось своих заднестровских владений - новообразованная Румыния их национализировала. Безденежье заставило Летцев вернуться во Львов, где Станислав закончил начальную школу, гимназию и наконец, Университет короля Яна-Казимира по двум специальностям: филология и право. Юноше прочили блестящую карьеру адвоката, но поэзия взяла верх.

По-немецки Letzt означает "последний". По-древнееврейски Лец означает "паяц, шут, гаер". Если прочесть наоборот, получится Цел - тень. Под таким трагическим псевдонимом футурист Станислав де Туш-Летц ринулся в большую литературу: много выступал на эстраде, впервые опубликовался в журнале Tryby ("Шестерёнки") в июле 1931 года. Второй номер журнала со стихами Леца полиция буквально выкрала, а автора-левака взяла на заметку. Несмотря на все сложности, в 1933 году вышел первый поэтический сборник Леца: "Краски", где заключительное стихотворение посвящено Сергею Есенину.

Следующие две книги вышли уже в Варшаве, куда Лец и его коллеги-коммунисты Леон Пастернак и Ян Спивак переехали в 1934 году. В сотрудничестве с Леоном Пастернаком Лец создал литературный "Театр молокососов". Благодаря "Зоопарку" (1935) и "Патетическим сатирам" он снискал огромную славу поэта-сатирика. Но гонорары были грошовые, поэтому пришлось обратиться к периодике: стихам, фельетонам, подписям к карикатурам, а также к уникальному жанру фрашки.

Брокгауз и Ефрон определяют фрашку как литературное произведение, которое соединяет в себе признаки эпиграмм, отличаясь от них только сильно шутливым и пикантным тоном. От разгневанных адресатов этих "пикантных эпиграмм" Лец нередко прятался в редакционном шкафу журнала "Шпильки". Зато в антологии "Четверть века польской фрашки", составленной Юлианом Тувимом, для его двустиший и четверостиший нашлось много места.
Раздел Польши застал Леца во Львове, где он скрывался от полиции Пилсудского. Советские власти организовали для польских беженцев-журналистов курсы переподготовки. Леон Пастернак и Лец закончили курсы на отлично, после чего первый уехал в Москву, а второй остался, рассчитывая получить кафедру в Черновицком университете, на факультете германистики, который тогда только создавался. Как только гитлеровские войска заняли Подолье, Лец попал в концентрационный лагерь под Тернополем. Он бежал, был пойман и приговорён к расстрелу, уже рыл для себя могилу, но немцы оставили надзирать над ним одного эсэсовца, а сами ушли ужинать. Узник убил эсэсовца ударом лопаты по шее, переоделся в его мундир, в таком виде добрался до Варшавы и установил контакт с силами Сопротивления. Редактировал нелегальные газеты «Zolnierz w boju» (Солдат в бою), «Swobodny narod» (Свободный народ). В 1944 году ушёл партизанить в люблинские леса. Участвовал в боях под Амелином и под Рембловом, получил звание майора, был награждён Кавалерским Крестом ордена «Polonia Restituta». Помимо того, создал партизанскую газету, и, в совершенстве зная немецкий язык, писал пропагандистские листовки.

После победы майор Войска Польского Станислав Ежи Лец поселился в Лодзи, женился и вернулся к мирным занятиям - стал главным редактором "Шпилек". О войне вспоминать он не любил и, когда ему предлагали написать мемуары, грустно отшучивался: "Дойду до того мига, когда в меня целятся, и на этот раз пуля меня не минует". Только сборник фронтовых стихов "Полевой блокнот" (1946) и воспоминания однополчан сохранили для нас облик Леца-партизана.

Послужной список дал неожиданные плоды - сатирика назначили атташе по культуре в польском посольстве в Австрии. В любимом городе Вене у Леца родились сын Ян (1946) и дочь Малгожата (1950). На фоне демократических свобод страны побеждённой особенно неприглядно выглядели цензура и догматизм в странах-победителях.
В начале 1950 года Лец выпустил сборник "Новые стихи"; его не приняли, раскритиковали по идеологическим причинам. И поэт с семьёй бежал в Израиль, самовольно оставив дипломатический пост. Впоследствии сам Лец признавал, что поступил так под влиянием эмоций. В Земле Обетованной адаптироваться он не смог, и вернулся уже в 1952 году после трудных переговоров. Жена и дочь остались в Израиле, сына удалось отстоять. На дипломатической карьере был поставлен крест, друзья - кто уехал, кто умер, кто отвернулся, "потому как сбежал", кто перестал здороваться, "потому что вернулся". Друг молодости Ян Спевак приютил отца с сыном у себя на квартире, а через несколько месяцев Лец уехал в провинцию - в Прушков, где во время войны редактировал многотиражку "Солдат в бою". Там он женился вторично, и у него родился сын Томаш.

В Прушкове Лец не печатал оригинального творчества - кто бы ему разрешил? Он зарабатывал переводами: проза Гейне, "Мамаша Кураж" Брехта, и писал в стол афоризмы, которым суждено было обессмертить его имя. Хрущёвская оттепель дала пану Станиславу возможность издать поэтическую книгу "Иерусалимская рукопись". Переиздание понадобилось уже на следующий год, и тогда же вышли "Непричёсанные мысли" - сборник изречений. Лец вернулся из небытия с триумфом. Впоследствии были напечатаны ещё четыре книги стихов и две - афоризмов. Неизданное расходилось в виде фольклора, магнитофонных записей, реприз КВН и прочего. Мировая антология афоризмов, выпущенная Уистаном Хью Оденом, включает в себя около двадцати цитат Леца.

В начале 60-х пан Станислав серьёзно заболел. Он знал о своём онкологическом диагнозе и напоследок успел съездить в Париж и в Вену - попрощаться. Его не стало 7 мая 1966 года. Поэт и афорист Станислав Ежи Лец похоронен с воинскими почестями на армейском кладбище Повонзки в Варшаве.

В 1978 году вышел полный перевод "Непричёсанных мыслей" на русский язык, практически сразу ставший библиографической редкостью.

Станислав Ежи Лец

Непричесанные мысли

Stanisław Jerzy LEC

Иллюстрации Макса Никитенко

Перевод с польского Е. В. Смирновой

I. Непричесанные мысли

Что такое хаос? Это порядок, нарушенный при Сотворении мира.

За всю жизнь ему так и не довелось быть пригвожденным общественным мнением к позорному столбу.

В доме повешенного не говорят о веревке. А в доме его палача?

Новые боги получают в наследство от старых как атрибуты, так и паству.

Из рецензии: «Для этого поэта характерна благородная бедность мысли».

Рак краснеет после своей смерти. Достойный пример подражания – какая деликатность со стороны жертвы!

Однажды я увидел чудо: всё обошлось без всяких чудес.

Ошибка рождается как правда и лишь потом становится ошибкой.

Можно ли при плоскостопии носить шпоры? Да, только не стоит ими звенеть.

На судах инквизиции ведьмы признавались в сношениях с дьяволом. Мы возмущаемся: «Как можно было принудить их к этому, ведь дьявола не существует!» Но внутри нас вопиет голос разума: «Неправда! Неправда! Неправда! Дьявол есть – он как раз и был инквизитором!»

Не забывайте: если дьявол захочет вас лягнуть, он сделает это человеческой ногой, а не конским копытом.

Снося памятники, сохраняйте пьедесталы – они всегда остаются в цене.

Мне приснился кошмар: перепроизводство чиновников в государстве, в котором все стали образованными.

И что же нас всё-таки привязывает к этой планете, кроме банальной гравитации?

«С евнухами всегда найдешь то, о чем можно всласть поговорить», – рассказывала одна дама из гарема.

Воскресают легко только покойники. Живым это трудно.

Учитывайте опыт орнитологов! Чтобы писатели могли расправить крылья, им необходима свобода пера.

В переломные моменты жизни народа многие только ковыряют в носу – как правило, те, в чьих семьях порицают подобное занятие.

Ни одна часовая стрелка тебе не подскажет, в какую сторону следовать по жизни.

Всё в руках человека. Поэтому мыть руки следует как можно чаще.

Не каждый залп орудия становится провозвестником революции.

Чаще сходятся гора с горой, чем человек с человеком.

Сбрить можно даже бороду пророка!

Факты всегда остаются голыми, даже одетые по последней моде.

Я верю в то, что человек когда-нибудь создаст гомункулуса, но Господом заклинаю: пусть не повторяет ошибку Всевышнего – не создает человека по своему образу и подобию.

Мать преступления – глупость, но какими гениальными бывают отцы!

Не следует доводить городской транспортный парк до того, чтобы он годился лишь на строительство баррикад.

Неужели в наказание за то, что я не верю в чужую душу, я потерял и собственную?

На очной ставке покойный не опознал своего убийцу.

Мне приснилась действительность. С каким же облегчением я проснулся!

Предпочитаю табличку «Вход воспрещен» надписи «Нет выхода».

Смотрите, сатирики! И в кривом зеркале гиены точат на вас свои зубы!

Всегда найдутся эскимосы, которые возьмутся советовать жителям Бельгийского Конго, как им лучше вести себя во время особенно сильной жары.

«Чувствую, что у меня растут крылья!» – изрекла мышь. Ну и что с того, господин нетопырь?

Ах, если б можно было спать, в рассрочку погашая смерть!

Первым условием бессмертия всегда остается сама смерть.

Конституция государства должна быть такой, чтобы она не нарушала конституции гражданина.

Когда миф сталкивается с мифом, происходит очень даже реальное столкновение.

До глубокой мысли нужно возвыситься.

А может быть, я стал атеистом по Божьей воле?

Если ты бесхребетный, не лезь из кожи вон!

Даже если поить корову какао, шоколада из нее не выдоишь.

И на троне можно протереть штаны.

Я красивый, я сильный, я умный, я хороший. И всё это открыл я сам!

Против некоторых людей следует возбудить процесс мышления.

И грязная лужа порой производит впечатление бездны.

Свободу симулировать невозможно!

Мне о нем говорили: «Это лев!»

Ну и что с того, если у нас нет пустыни?

Придется отдать его в цирк или в зоосад.

Либо набить чучело – и в музей.

На инструменте насилия «Песнь свободы» не сыграешь.

Сатирики, осторожнее генерируйте идеи! В снятом в 1931 году фильме Рене Клера «Да здравствует свобода!» звучал иронический куплет «Труд – это свобода», а в 1940 году надпись «Работа делает свободным» появилась на воротах концлагеря в Освенциме.

Я знаю, откуда взялась легенда о богатстве евреев. Они за всё расплачиваются.

Окно в мир можно заслонить газетой.

«Я ему только пальцем погрожу», – сказал он, кладя палец на курок.

Порой колокола раскачивают звонаря.

Всем известно, что людей можно делить по-разному, например на людей и нелюдей. Услышав это, палач удивился: «А я всегда делю их на головы и туловища…»

Запах сена лошади и влюбленные воспринимают по-разному.

Мысли скачут с человека на человека, как блохи. Но не всех кусают.

Эх, если б козла отпущения можно было еще и доить!

Беда диктаторам, поверившим в то, что они не диктаторы!

Случается, что рыба заглатывает крючок вместе с рыбаком.

Когда запахли фиалки, навоз изрек: «Что ж, работают на дешевом контрасте!»

Один знакомый спросил меня: «Как следует поступить, обнаружив в своем доме приятеля жены в постели с другой женщиной?»

Интересно, о чем мы будем болтать друг с другом, собравшись когда-нибудь в долине Иосафата в исподнем разных эпох, – о кратком мгновении жизни или о долгом пребывании в покойниках?

Количество мыслей нужно умножить до такой степени, чтобы на них не хватало соглядатаев.

Я знал одного типа с полным отсутствием слуха, и если бы он подкрепил это теорией, то, несомненно, совершил бы переворот в истории музыки.

В джунглях носят воинские шлемы, для маскировки прикрытые сеткой с вплетенной в нее зеленью. Я же ношу фригийский колпак с нашитыми на него шутовскими бубенцами.

Спрашиваешь, красавица, сколь долго вынашиваются мои мысли? Шесть тысяч лет, о, чаровница!

Не стоит повторяться? Тсс! Пусть счастье этого не слышит!

Прекрасная ложь? Осторожно – это уже творчество!

Не говори о человеке плохо. Он подслушивает внутри тебя.

В одной стране литератор С. сказал мне: «Власть лежит на улице». «Торопиться некуда, – ответил я, – здесь улиц не убирают».

Человек – странное создание. Даже в заключении, надрываясь в каменоломнях, присматривает гранитный блок себе на памятник.

«Почему вы написали об этом как об эпохальном событии, которое будет иметь переломное значение?» – спросил я одного критика. «А о чем „об этом“?» – спросил он.

Жизнь и творчество

Детство

В эту студенческую пору он начинает литературную деятельность, сойдясь с коллегами, живо интересующимися творчеством. Весной г. молодые поэты устроили первый в их жизни авторский вечер, на котором прозвучали и стихи Леца, а в конце того же года в литературном приложении к популярной тогда газете «Ilustrowany Kurier Codzienny» (Иллюстрированный Ежедневный Курьер) было напечатано его дебютное стихотворение «Весна». «В нём говорилось, ясное дело, о весне, - пояснял Лец спустя годы, - но это не была традиционная весна, по настроению эти стихи выглядели… пессимистическими. А почему я выбрал именно „IKC“? Это издание выписывали и читали в нашем доме, а я хотел прослыть поэтом прежде всего в семье».

Польская «оттепель»

Произведения

Barwy (Цвета) (1933)
Ziemia pachnie (Пахнет землей) (1939)
Notatnik polowy (Полевой блокнот) (1946)
Życie jest fraszką (Жизнь - это фрашка) (1948)
Новые стихи (1950)
Rękopis jerozolimski (Иерусалимская рукопись) (1956)
Myśli nieuczesane (Непричёсанные мысли) (1957)
Kpię i pytam о drogę? (Насмехаюсь и спрашиваю про дорогу) (1959)
Do Abla i Kaina (Авелю и Каину) (1961)
List gończy (Объявление о розыске) (1963)
Poema gotowe do skoku (Поэмы, готовые к прыжку) (1964)

Ссылки

Лец, Станислав Ежи в библиотеке Максима Мошкова
Максим Мальков. Гуманист без страха и упрека - биография С. Е. Леца.
Черфас, Самуил Лец Станислав Ежи. Идеал фрашки - Переводы и вариации Самуила Черфаса . samlib.ru (20.08.2007). - Сотни фрашек-задирашек накатал ехидный Сташек, остроумец и мудрец, польский ёжик - Ежи Лец.. Архивировано из первоисточника 24 августа 2011. Проверено 21 августа 2007.

Категории:

Персоналии по алфавиту
Писатели по алфавиту
Родившиеся 6 марта
Родившиеся в 1909 году
Родившиеся во Львове
Умершие 7 мая
Умершие в 1966 году
Умершие в Варшаве
Писатели Польши
Поэты Польши
Сатирики Польши
Афористы
Похороненные на Воинском кладбище Повонзки
Участники Второй мировой войны

Wikimedia Foundation . 2010 .

), Королевство Галиции и Лодомерии , Австро-Венгрия

Энциклопедичный YouTube

1 / 5
Станислав Ежи Лец родился 6 марта 1909 года во Львове , крупном культурном центре Галиции , входившей тогда в состав Австро-Венгерской империи . Отец будущего писателя - австрийский дворянин (барон) еврейского происхождения Бенон де Туш-Летц. Станислав пользовался видоизменённой (Lec вместо Letz ) второй частью двойной фамилии отца - Лец (что на идише означает «клоун», или «пересмешник») - как литературным псевдонимом. Родители будущего поэта, будучи людьми эксцентричными, [ ] перешли в протестантизм. Отец писателя умер, когда Станислав был ещё ребёнком. Его воспитанием занялась мать - урождённая Аделя Сафрин, представительница польско-еврейской интеллигенции, высоко ценившей образование и культуру. Польская, немецкая (австрийская) и еврейская составляющие его духовной личности на разных этапах жизненного пути писателя то гармонизировались ярким художественным дарованием, то вступали друг с другом в драматическое, порой мучительное противоречие. Начальное образование он получал в австрийской столице, так как приближение фронта (шла Первая мировая война) заставило семью переехать в Вену, а затем завершал его во львовской евангелической школе.

Юность

В эту студенческую пору он начинает литературную деятельность, сойдясь с коллегами, живо интересующимися творчеством. Весной г. молодые поэты устроили первый в их жизни авторский вечер, на котором прозвучали и стихи Леца, а в конце того же года в литературном приложении к популярной тогда газете «Ilustrowany Kurier Codzienny» (Иллюстрированный Ежедневный Курьер) было напечатано его дебютное стихотворение «Весна». «В нём говорилось, ясное дело, о весне, - пояснял Лец спустя годы, - но это не была традиционная весна, по настроению эти стихи выглядели… пессимистическими. А почему я выбрал именно „IKC“? Это издание выписывали и читали в нашем доме, а я хотел прослыть поэтом прежде всего в семье».
В г. группа молодых поэтов, встречавшихся у Леца на квартире, начала издавать журнал «Tryby» (Наклонения), в первом номере которого он опубликовал стихи «Из окна» и «Плакат» (в последнем две завершающие строфы были выброшены цензурой). Тираж же второго номера издания почти полностью уничтожила полиция. В г. во Львове выходит первый поэтический томик Леца «Barwy» (Цвета́).
В нём преобладали поэмы и стихи острого социально-политического звучания: оставшаяся кошмарным воспоминанием его детских лет Первая мировая война навсегда сделала поэта страстным антимилитаристом. В дебютном сборнике помещено стихотворение «Вино», полное мрачной и горькой иронии. Человеческая кровь, пролитая на множестве фронтов Европы во имя ложных догматов и националистических крестовых походов, кровь разных поколений и народов уподоблена им ценным винам урожайных лет, которые надо бережно хранить, чтобы предотвратить новые кровавые жатвы из окрестностей «Пьяве, Танненберга, Горлица».
В «Цветах» были также оглашены первые юмористические и сатирические фрашки Леца. Эту грань художественного дарования молодого поэта проницательно подметил и высоко оценил Юлиан Тувим - крупнейший мастер польского рифмованного слова того времени, включивший в свою знаменитую антологию «Четыре века польской фрашки» (1937) три стихотворения недавнего дебютанта.

Предвоенная Варшава

Переехав в Варшаву , Лец регулярно публикуется в «Варшавском цирюльнике», становится постоянным автором «Шпилек », его произведения помещают на своих страницах многие литературные журналы во главе со «Скамандром». В г. он организовал литературное кабаре «Teatr Krętaczy» (Театр пересмешников).
В этот период он начинает сотрудничать с варшавской газетой «Dziennik Popularny» (Популярный Ежедневник) - политическим изданием, пропагандировавшим идею создания антифашистского народного фронта, в котором публиковалась его ежедневная судебная хроника, вызывавшая особое раздражение «блюстителей порядка». После приостановки властями издания газеты, чтобы избежать грозившего ему ареста, Лец выехал в Румынию. Спустя некоторое время он возвращается на родину, крестьянствует в деревне на Подолье, служит в адвокатской конторе в Чорткове, затем, вернувшись в Варшаву, продолжает литературную и публицистическую деятельность.
Перед самой войной он завершает подготовку к печати обширного тома фрашек и подольской лирики под названием «Ziemia pachnie» (Пахнет землёй), но выйти в свет книга уже не успела.

Вторая мировая война

Начало войны застало Леца в его родном городе. Об этом страшном (и героическом) этапе своей жизни он рассказал позднее в нескольких скупых строчках автобиографии: «Пору оккупации я прожил во всех тех формах, какие допускало то время. 1939-1941 гг. я провёл во Львове , 1941-1943 гг. - в концлагере под Тернополем. В 1943 году , в июле, с места предстоявшего мне расстрела я сбежал в Варшаву, где работал в конспирации редактором военных газет Гвардии Людовой и Армии Людовой на левом и правом берегах Вислы. Потом ушёл к партизанам, сражавшимся в Люблинском воеводстве, после чего воевал в рядах регулярной армии».
При повторной попытке бегства из концлагеря он был схвачен и приговорён к расстрелу. Эсэсовец заставил обречённого на смерть рыть себе могилу, но погиб сам от его удара лопатой по шее (стихотворение «Кто копал себе могилу»). Переодевшись в немецкий мундир, Лец в таком виде пересёк всё генерал-губернаторство, как гитлеровцы именовали захваченную Польшу, и, добравшись до Варшавы и установив контакт с силами сопротивления, стал работать в подпольной прессе. В Прушкове редактировал газету «Żołnierz w boju» (Солдат в бою), а на правом берегу Вислы - «Swobodny narod» (Свободный народ), где печатал также свои стихи. В г., сражаясь в рядах первого батальона Армии Людовой, скрывался в парчевских лесах и участвовал в битве под Ромблувом . После освобождения Люблина вступил в 1-ю армию Войска Польского в звании майора. За участие в войне получил Кавалерский Крест ордена «Polonia Restituta » (Возрождённая Польша).

Послевоенные годы

В году, поселившись в Лодзи , Лец вместе с друзьями - поэтом Леоном Пастернаком и художником-карикатуристом Ежи Зарубой - возрождает издание популярнейшего юмористического журнала «Шпильки ». На следующий год вышел его стихотворный сборник «Notatnik polowy» (Полевой блокнот), включавший стихи военных лет и строфы, посвящённые сражениям партизанской поры и павшим товарищам поэта-солдата. Тогда же был опубликован томик его сатирических стихов и фрашек, созданных перед войной, - «Spacer cynika» (Прогулка циника).

Работа в дипломатической миссии

Подобно своим старшим коллегам по литературе в довоенное время (Ян Лехонь , Ярослав Ивашкевич) и писателям-ровесникам в первые годы после освобождения (Чеслав Милош , Тадеуш Бреза , Ежи Путрамент), привлекавшимся к дипломатической работе, Лец в г. был направлен в Вену в качестве атташе по вопросам культуры политической миссии Польской Республики. Вскоре ( г.) на родине опубликован томик его сатирической поэзии, созданной после войны, - «Życie jest fraszką» (Жизнь - это фрашка), а затем ( г.) сборник «Новых стихов», написанных в австрийской столице - городе его детства; отсюда в этих стихотворениях так много реминисценций, связанных с новым, свежим восприятием памятников искусства и архитектуры этого великого центра европейской культуры.

Переезд в Израиль и возвращение в Польшу

Наблюдая из Австрии процессы, происходящие в Польше того времени, утверждение режима партийной диктатуры, подавление творческой свободы и воли интеллигенции, Лец в 1950 году принимает трудное для себя решение и уезжает в Израиль. За два года, проведённых здесь, им написана «Иерусалимская рукопись» (Rękopis jerozolimski), в которой доминирует мотив переживаемой им острой тоски по родине. Содержанием этих стихов, сложенных во время странствий по Ближнему Востоку, стали поиски собственного места в ряду творцов, вдохновлённых библейской темой, и неотвязная память об убитых под другим, северным небом. Существование вне стихии польского языка и культуры, вдали от родных и друзей, привычного мазовецкого пейзажа становится мучительно-тягостным:
Туда, на север дальний, где некогда лежал я в колыбели, Туда стремлюсь теперь, чтоб там же и отпели.
Написав эти строки, Лец в 1952 году вернулся в Польшу. Принято считать, что демонстрация политической оппозиционности и свободомыслия Леца привела к тому, что в течение нескольких лет (до 1956) в Польше действовал негласный запрет на публикацию его собственных произведений (как это было, скажем, с М. М. Зощенко и А. А. Ахматовой в СССР). Единственной оплачиваемой формой литературного труда становится для него переводческая работа, и он целиком посвящает ей себя, обращаясь к поэзии

Самые яркие цитаты, высказывания и советы Леца, которые, как ободряющий душ, действуют на наш мозг.
Мастерство подать свою мысль в лаконичной и хлесткой форме - это настоящий талант. Не многим удалось достичь в этом искусстве больших высот. Среди этих везунчиков - популярный польский поэт, сатирик, философ и один из лучших афористов прошлого века - Станислав Ежи Лец.

Гений сарказма Станислав Ежи Лец
Я собрала для вас яркие цитаты, высказывания и советы Леца, которые, как ободряющий душ, действуют на наш мозг:

О ЧЕЛОВЕКЕ

1.Человек, мир перед тобой распахнут настежь, поэтому смотри, как бы не вывалиться.

2.Сходят с ума только те, у кого он есть.

3.Дурак - это человек, считающий себя умнее меня.

4.После общения с некоторыми людьми у меня появляется ярко выраженный комплекс полноценности.

5.Граница между светом и тенью - ты.

6.Крыша над головой часто не позволяет людям расти.

7.Многим нулям кажется, что они - орбита, по которой вращается мир.

8.Тот, кто не разбирается ни в чем, может взяться за что угодно.

9.Раздвоение личности - тяжелое психическое заболевание, так как сводит бесчисленное множество существ, на которые обычно раздроблен человек, к жалким двум.

10.Роды - болезненный процесс, в особенности если человек рождает сам себя, да еще в зрелые годы.

11.Если бы животное убило преднамеренно, это был бы человеческий поступок.

12.Я знал человека столь мало начитанного, что ему приходилось самому сочинять цитаты из классиков.

13.Совесть у него чистая. Не бывшая в употреблении.

14.Бог сотворил нас по своему образу и подобию. Но откуда уверенность, что он работал в реалистической манере?
О ЖИЗНИ

15.Когда я начинаю думать серьезно, я вижу, насколько комичен мир.

16.Ну допустим, пробьешь ты головой стену. И что ты будешь делать в соседней камере?

17.Безвыходным мы называем положение, выход из которого нам не нравится.

18.Я думал, что опустился на самое дно, как вдруг снизу постучали…

19.Люди одиноки, потомy что вместо мостов они стpоят стены.

20.Истина обычно лежит посередине. Чаще всего без надгробия.

21.Техника техникой, но лифт ломается чаще, чем лестница.

22.Не каждая серая масса имеет что-то общее с мозгом.

23.Многие бумеранги не возвращаются. Выбирают свободу.

24.Правду сказать, мы знаем жизнь только по литературе. Разумеется, за исключением тех, кто не знает литературы.

25.Мгновение осознания своей бесталантности есть вспышка гениальности.

26.Пословицы противоречат одна другой. В этом, собственно, и заключается народная мудрость.

27.Из одной системы нам еще долго не выбраться - из солнечной.

28.Незнание закона не освобождает от ответственности. А вот знание нередко освобождает.

29.Достаточно поддаться иллюзии, чтобы почувствовать реальные последствия.

30.Все уже описано. К счастью, не обо всем еще подумано.

31.Оптимизм и пессимизм расходятся только в дате конца света.

32.Жаль, что в рай надо ехать на катафалке!

33.Жизнь - вредная штука. От нее все умирают.

34.Когда сплетни стареют, они становятся мифами.

35.Если смотришь на мир прищурившись, легче скрыть слезы.

36.Всем правит случай. Знать бы еще, кто правит случаем.

37.Всю жизнь идти к цели можно, только если она постоянно отодвигается.

38.Не люблю смеха сквозь слезы - он разбавленный.

39.В перечень мук, которые претерпел наш народ, следовало бы включить обязательное школьное чтение.
О МУЖЧИНЕ И ЖЕНЩИНЕ

40.Если бы повысилось искусство вести беседу, понизилась бы рождаемость.

41.Женщины - это садистки; они истязают нас муками, которые мы им причиняем.

42.Вы можете представить себе женщину, которая позволила бы своему любовнику тысячу и одну ночь рассказывать сказочки?

43.И что ты скажешь, физика? Охлаждение отношений между людьми, как следствие трения между ними.

44.Настоящего мужчину можно узнать, даже когда он голый.

45.Можно влюбиться из одной только ревности.

46.Плагиаторы, спите спокойно. Муза - женщина, она редко сознается, кто был первым.
СОВЕТЫ САТИРИКА

47.Иногда надо замолчать, чтобы тебя выслушали.

48.Красивая ложь? Внимание! Это уже творчество.

49.Будь альтруистом: уважай эгоизм других!

50.Будь реалистом: не говори правды.

51.Человек, мир перед тобой распахнут настежь, поэтому смотри, как бы не вывалиться.

52.Бог - юморист: если не верите - посмотрите на себя в зеркало.

53.Всегда обращайся к чужим богам. Они выслушают тебя вне очереди.

54.Не будем пытаться понять друг друга, чтобы друг друга не возненавидеть.

55.Давайте будем людьми хотя бы до тех пор, пока наука не откроет, что мы являемся чем-то другим.