Диалог поэта и музы в некрасовской лирике. Образ музы в творчестве Некрасова (лирике) сочинение

Введение

За четверть века своего развития (1892-1917) нереалистические литературные течения выдвинули ряд крупных талантов, чье творчество выразило существенные черты художественного сознания времени, внесло неповторимый вклад в русскую и мировую поэзию и прозу. Как и всей духовной жизни России эпохи трех революций, этим течениям была присуща напряженная, конфликтная динамика. Ее определяло противоречие между эстетическим индивидуализмом и общественными исканиями. При этом перевешивала издавна заветная для русского писателя мысль о социальной гармонии и свободном человеке, какие бы утопические формы эта мысль порой ни принимала.

Среди русских нереалистических течений - символизм, акмеизм, футуризм - первым по времени и наиболее значительным по художественным результатам был символизм. Он возник на переломе от безвременья 80-х годов к социально-политическому подъему 90-х. В 1892 г. Д. Мережковский в лекции «О причинах упадка и о новых течениях в современной русской литературе» призвал обогатить ее содержание мистической идеей и обновить поэтику с помощью символических форм и импрессионизма. Тогда же вышла книга стихов Мережковского «Символы»; ей он предпослал слова Гёте о преходящем как символе вечного. В 1894-1895 гг. появились три выпуска нашумевших брюсовских сборников «Русские символисты», демонстрировавших теорию новой лирики и ее образцы.

Образ Музы в лирике А. Ахматовой

В 1940 году, беседуя с Л. Чуковской, А. Ахматова отметила:»… Чтоб добраться до сути, надо изучать гнезда постоянно повторяющихся образов в стихах поэта - в них и таится личность антора и дух его поэзии» . Постоянно повторяющимся в лирике А. Ахматовой является образ Музы - «сестры», «двойника», «иностранки», «палача»; «странной», «стройной», «смуглой», «в дырявом платке», «насмешливой». Он открывает нам этические и эстетические установки поэта в разные годы: поиск «своего» голоса и следование традиции молодой А. Ахматовой, впоследствии - осознание важности гражданской темы и, при подведении итогов творчества, осмысление автором факта запечатленности в зеркалах искусства собственного образа и судьбы. В поэзии А. Ахматовой важен мотив двойника, связанный с темой творчества и создающий трагический пафос.

Лирическая героиня стихотворения «Музе» (1911) противопоставляет себя всем «девушкам, женщинам, вдовам», которым дано испытать обыкновенное женское счастье. Состояние несвободы («только не эти оковы») возникает у героини от необходимости сделать выбор между любовью и творчеством. Муза-сестра отбирает у нее кольцо («первый весенний подарок», «Божий подарок»), которое является символом благословенной земной любви. Небесная посланница дает творческую силу художнику, но взамен лишает возможности сосредоточиться на полноте самой жизни, превращенной в первоисточник поэтической фантазии.

Завтра мне скажут, смеясь, зеркала:

«Взор твой не ясен, не ярок…»

Тихо отвечу: «Она отняла

Божий подарок» .

Стихотворение «Три раза пытать приходила…» (1911) в черновом автографе называлось «Двойник». Приходившая пытать не названа Музой, однако именно с ней в ранних ахматовских стихах связан мотив двойника. Для лирической героини земная радость невозможна, но еще страшнее то, что ее любовь несет смерть возлюбленному. Нравственная вина возникает в душе женщины-поэта без какой-либо объективной причины, в стихотворении существует только намек на предчувствие, что наказание последует за греховное ремесло.

О, ты не напрасно смеялась,

Моя непрощенная ложь! .

Из раннего творчества А. Ахматова особе выделяла стихотворение «Я пришла тебя сменить, сестра…» (1912), говорила, что сама до конца его не понимает, хоть «оно и оказалось провидческим» . Произведение состоит из двух монологов, обозначенных кавычками, и небольшого «послесловия». Муза приходит к героине, чтобы отнять у нее земное, всем, кроме художника, доступное счастье. Поэзия ассоциируется со свотом «высокого костра»: чтобы родился стих, поэт должен отлюбить, отстрадать, сгореть. А. Ахматова о связанности личного и всеобщего в творчестве писала: «Одной надеждой меньше стало, / Одною песней больше будет» . Для поэзии любовь уже не «костер», охраняемый одним человеком, а «белое знамя», «свет маяка», который горит для всех, указывает людям путь. Рождение песни художником воспринимается как обряд похорон самого себя, своих чувств. Муза-сестра занимает место отстрадавшей женщины, становится ее двойником, живет ее жизнью:

Мои одежды надень,

Позабудь о моей тревоге,

Дай ветру кудрями играть .

Героиня уступает Музе свой «костер» безропотно, потому что понимает: самое страшное для нее - «тишина». В последней строфе образы неуловимо сливаются воедино; путь один - судьба художника, который отрекается от личного счастья ради того, чтобы освещать дорогу другим:

И все чудилось ей, что пламя

Близко… бубен держит рука.

И она как белое знамя,

И она как свет маяка .

Образ Музы в поэзии А. Ахматовой изменялся. В стихах второй половины 1910-х годов характерными деталями ее портрета становятся «еле слышный» голос ; пение «протяжное» и «унылое», дырявый платок ; «изнеможенная», склоненная «в веночке темном» голова . Примечателен отзыв Н. Гумилева о стихотворении «Ведь где-то есть простая жизнь и свет…»:»… Зато последняя строфа великолепна; только [это не] описка? - «Голос Музы еле слышный…» Конечно, «ясно или внятно слышный» надо было сказать. А еще лучше «так далеко слышный» . Муза, диктовавшая «Ад» Данте, суровая, немногословная и сильная, появится в лирике А. Ахматовой позже, только в середине 1920-х годов. Образ двойника, теряющего силу, покидающего лирическую героиню («Зачем притворяешься ты…», 1915; «Муза ушла по дороге…», 1915; «Все отнято: и сила, и любовь…», 1916), дает поэту возможность передать почти «осязаемое» человеческое страдание, а вместе с тем предчувствие еще более страшных исторических перемен. «Безрассудный» ветер времени уже начал обрывать голоса жизни.

А мы живом торжественно и трудно

И чтим обряды наших горьких встреч,

Когда с налету ветер безрассудный

Чуть начатую обрывает речь…

(«Ведь где-то есть простая жизнь и свет…», 1915)

Способность переживать вину за несовершенные преступления, готовность искупать чужие грехи характеризуют лирическую героиню А. Ахматовой как личность «цельную», расположенную к трагической роли. После первой мировой войны и революции, смерти Н. Недоброво, А. Блока, Н. Гумилева ситуация смерти возлюбленного получит социальную мотивировку и свяжется в творчестве поэта с: темой судьбы поколения; лирическая героиня не раз испытает вину за преступления своего века («Я гибель накликала милым…», 1921; «Новогодняя баллада», 1922).

В момент, когда «рушатся миры», особая роль отводится А. Ахматовой художнику. Он должен обнаружить «сверхличные связи сущего» (Вяч. Иванов), победить хаос формой - формой своей жизни и творчества. А. Ахматова, считавшая, что поэзии предстоит в XX веке сыграть в жизни людей роль «великого утешителя в море горя» , верила в необходимость личного подвига поэта, в «идеальность» его судьбы. Ее неизменную заботу о биографии художника называют сегодня строительством мифа - о себе, о Модильяни, о Мандельштаме и т.д. Творчество А. Ахматовой возвращает веру в нравственную опору мира, художник берется реконструировать историю. Определенные вещи и места, связанные с яркими событиями, бессмертными именами, сопрягают время с вечностью, в которой прошлое находится в одном «пространстве» с текущим и наступающим. В 1920-е годы их функция в ахматовской жизни и поэзии усложняется: они служат не просто знаками связи времен, но оправдывают, наполняют мир смыслом. Вещи начинают говорить тогда, когда слова доходят до границ молчания, когда трагизм разрушается ужасом. «Невольным памятником» всем, страдавшим на родине во время резолюций, войн, репрессий, становится «священный град Петра», а Царское Село воспринимается как «венок» мертвым поэтам.

Показательным, этапным стихотворением, раскрывающим суть эволюции темы поэта и поэзии в постреволюционном творчестве А. Ахматовой, исследователи считают «Музу» (1924). Не раз отмечалась связь ахматовского произведения с «голосом» Данте , однако, на нага взгляд, не менее важной является в тексте аллюзия на пушкинского «Пророка». А. Ахматова и этим старается подчеркнуть непрерывность, надвременность культуры. Муза - существо божественного происхождения, она пришла из вечности, не знающей таких земных условностей, как прошлое, настоящее и будущее; она подобна шестикрылому серафиму. Трудно согласиться с тем, что «в первых строках восьмистишия «Музы» 1924 года внешний облик «милой гостьи с дудочкой в руке» еще идиллически обманчив», а в последних «открывается бездна» (В. Виленкин) , ведь главный образ стихотворения не «гостья», а ожидающая Музу лирическая героиня, которая стремительно «преображается» во второй строфе. Произведение «сюжетно», причем присутствуют все важнейшие структурные слагаемые как канонически библейской, так и пушкинской ситуаций: духовное томление - явление посланника - открытие истины. Поэт переживает момент духовного озарения, потрясения.

В первой половине стихотворения А. Ахматова как будто подвела итог своему раннему творчеству, в котором называла Музу сестрой, двойником, соперницей и характеризовала как милую смуглую гостью. Таинственное существо приходило пытать героиню, лишало ее счастья любить и быть любимой, даруя способность творить. Муза отнимала свободу, однако несвобода, которую она оставляла, казалась слаще всего. Можно сказать, что между лирической героиней и ее двойником установились «личные» отношения. Такую гостью и ожидает поэт:

Когда я ночью жду ее прихода,

Жизнь, кажется, висит на волоске.

Что почести, что юность, что свобода

Пред милей гостьей с дудочкой в руке .

А появляется Муза не равная, не милая, не многословная. Она даже не открывает поэту истину словом, как это делает серафам в «Пророке» А. Пушкина («восстань», «виждь», «внэмли», «исполнись», «жги»), но жестом («И вот вошла. Откинув покрывало, / Внимательно взглянула на меня»). Мз"за предстает под покрывалом, подобно Беатриче в «Божественной комедии» Данте. Молчание означает, что Она Муза трагедии, что там, откуда она пришла, все молчат от скорби, что между нею и лирической героиней больше не может быть борьбы. Муза теперь - нечто сверхличное, она к:е примет от художника слов «не могу», но будет требовать одного - «должна». Героиня узнает ее, все понимает без злов («Ей говорю: «Ты ль Данту диктовала / Страницы Ада?» Отвечает: «Я»).

К началу 1920-х годов становится ясно, что ахматовская героиня не мыслит себя вне исторической системы координат. Лирика поэта почти всегда ситуативна, автобиографична, однако сквозь современную историю и личную жизнь просматривается некий «высший» план, указывающий героине «выход» из хаоса происходящего. «Пустоте» и беспамятству художник противопоставляет «вечные» образы и сюжеты. Постепенно в творчестве А. Ахматовой еще громче прозвучат христианские мотивы и «чужие голоса» из близкого и далекого прошлого, появятся «сильные портреты». Диалог лирической героини с Музой уступает место обращению к Данте, Шекспиру, Пушкину («Данте», 1936; «В сороковом году», 1940; «Пушкин», 1943). С 1920-х годов А. Ахматова тщательно и профессионально изучает их жизнь и творчество, переводит, комментирует тексты.

С середины 1950-х годов наступает «плодоносная осень» ахматовской лирики. Поэт пристально вглядывается в логику судьбы своей героини, полстолетия переживавшей исторические события как факты собственной биографии. Выступив в роли компетентного «ахматоведа», поэт создает художественный вариант осмысления своего жизненного пути и эволюции творчества. Образ Музы, с одной стороны, свидетельствует о связи жизни и творчества автора с трагическими событиями XX века, он в определенной степени документален, политичен («Кому и когда говорила…», 1958; «Моею Музой оказалась мука…», 1960; «Словно дочка слепого Эдипа…», 1960). Однако неземная природа вечной спутницы поэтов подчеркивается в тех произведениях, где А. Ахматова сосредоточена на изучении психологии творчества и читательского восприятия, на осмыслении результатов личной и коллективной (культурной) памяти. Лирическая героиня обретает двойника, бесконечно пребывающего в сознании читателя, теперь она сама - «тишина», Песня или, возможно. Муза другого поэта («Почти в альбом», 1961; «Все в Москве пропитано стихами…», 1963; «Полночные стихи», 1963-1965). Итак, образ Музы в поздней лирике А. Ахматовой позволяет отметить постепенное переключение авторского интереса с темы истории на размышление о времени как категории философской, о человеческой памяти как единственной возможности его преодоления.

Образ Музы в лирике А. Блока

муза ахматова блок лирика

Мало кто из русских поэтов так тщательно вынашивал свой жизненный и художественный идеал, как Александр Блок. Даже другой великий поэт, Александр Пушкин, не может, пожалуй, с ним в этом сравниться. Блок очень рано сформировал свой идеал, наполнил его глубоким содержанием и очень долго был ему верен. И хотя эстетический облик этого идеала менялся с годами, но сущность его оставалась неизменной.

Неизменным поклонником и почитателем «Владычицы вселенной» становится и лирический герой. Он сбегает из реального мира жестокости, несправедливости, насилия в неземной «соловьиный сад», в мир Прекрасной Дамы, который мистичен, нереален, полон тайн, загадок.

Цикл стихотворений открывает «Вступление», в котором рисуется путник, неостановимо шествующий туда, где находится героиня. Интересно, что здесь ещё поэт помещает её в русский деревянный терем, украшенный резьбой, коньком, высоким верхом-куполом. Мне кажется, что Блок опирается тут на фольклорный источник, на песню: «Живёт моя отрада в высоком терему…» Только эту песенную «отраду» поэт делает сказочной Царевной, слово это начинает писать с заглавной буквы, а сам он проникает в ворота малодоступного терема сквозь пламя заревого пожара.

Эта дама очень неопределённа, бесплотна, трудно увидеть её лицо, фигуру, одежды, походку. Но она прекрасна. Недаром перед словом Дама стоит соответствующий эпитет. Прекрасен свет, идущий от неё, таинственен шелест её шагов, чудесны звуки её появления, многообещающи сигналы о её приближении, музыкальны голоса, её сопровождающие. Вообще всё, что с ней связано, овеяно духом музыки.

Такое изображение не случайно. Ведь Блок творит в эту пору как символист. Он пользуется не реалистическими образами, а символами. В каждом символе есть что-то от предметного образа, но что-то от опознавательной приметы, знака, указания на смысл явления. Если это понять, то можно увидеть в образе Прекрасной Дамы образ Вечной Женственности. Этот символ лишён плоти, зато в нём нет ничего от натурализма, от пошлости, от приземлённости, в нём много загадочного, возвышенного. Поэтому так много здесь иносказания, условностей, недоговорённостей. Рассмотрим, как меняется отношение к этому образу, образу Прекрасной Дамы, лирического героя в стихотворениях Блока. Попав в «рай», он не осознает всей прелести Дамы, его чувства к ней еще туманны, пламя будущих страстей лишь зарождается в душе юного романтика. Он хочет прояснить образ фантастической Девы, «ворожит» над ней:

Ворожбой полоненные дни

Я лелею года, - не зови…

Только скоро ль погаснут огни

Заколдованной темной любви?

Но вскоре «прозрение» наступает само собой. Лирический герой уже восхищается красотой Прекрасной Дамы, боготворит её. Но образ этот расплывчат, ведь он плод непрекращающихся фантазий героя. Он творит «Деву радужных ворот» только для себя, и зачастую в мифологизированном образе сквозят и земные черты:

Твое лицо мне так знакомо,

Как будто ты жила со мной…

…Я вижу тонкий профиль твой.

Юноша устремлен к ней всем своим существом, счастлив лишь от одного сознания, что она существует, все это и наделяет его сверхчувственным мироощущением. Сложны отношения Прекрасной Дамы и героя «я» - существа земного, устремленного душой в высь поднебесную, к Той, которая «течет в ряду иных светил». Царевна не просто объект почитания, уважения, молодого человека, она покорила его своей необычайной красотой, неземной прелестью, и он без памяти влюблен в нее, настолько, что становится рабом своих же чувств:

Твоих страстей повержен силой,

Под игом слаб.

Порой - слуга; порою - милый;

И вечно - раб.

Высокая любовь лирического героя - это любовь-преклонение, сквозь которое лишь брезжит робкая надежда на грядущее счастье:

Верю в Солнце Завета,

Вижу зори вдали.

Жду вселенского света

От весенней земли.

Лирический герой блаженствует и страдает в экстазе любви. Чувства настолько сильны, что переполняют и захлестывают его, он готов принять покорно даже смерть:

За краткий сон, что нынче снится,

А завтра нет,

Готов и смерти покориться

Младой поэт.

Жизнь героя - поэта своей Музы - вечный порыв и стремление к Мировой Душе. И в этом порыве происходит его духовный рост, очищение.

Но в то же время идея Встречи с Идеалом не так лучезарна. Казалось бы она должна преобразить мир и самого героя, уничтожить власть времени, создать царство Божие на Земле. Но со временем лирический герой начинает опасаться, что их воссоединение, то есть приход Прекрасной Дамы в настоящую жизнь, реальность, может обернуться душевной катастрофой для него самого. Он боится, что в миг воплощения Дева может превратиться в земное, греховное создание, а её «нисхождение» в мир явится падением:

Предчувствую Тебя. Года проходят мимо -

Всё в облике одном предчувствую Тебя…

Как ясен горизонт: и лучезарность близко.

Но страшно мне: изменишь облик Ты.

И желанного преображения, и мира, и «я» лирического героя не происходит. Воплотившись, Прекрасная Дама оказывается «иной» - безликой, а не небесной. Спустившись с небес, из мира грез и фантазий, лирический герой не перечеркивает былого, в душе его еще поют мелодии «прошлого»:

Когда замрут отчаянье и злоба,

Нисходит сон. И крепко спим мы оба

На разных полюсах земли…

И вижу в снах твой образ, твой прекрасный,

Каким он был до ночи злой и страстной,

Каким являлся мне. Смотри:

Все та же ты, какой цвела когда-то.

Итогом пребывания лирического героя в мире Прекрасной Дамы оказывается одновременно и трагическое сомнение в реальности идеала, и верность светлым юношеским надеждам на будущую полноту любви и счастья, на грядущее обновление мира. Присутствие героя в мире Прекрасной Дамы, его погруженность в ее любовь заставили юного рыцаря отказаться от эгоистических устремлений, преодолеть свою замкнутость и разъединение с миром, вселили, желание творить добро, приносить людям благо.

Тема искусства в поэзии эпохи символизма была одной из ведущих. Не чужд этой теме и ранний Блок:

Муза в уборе весны постучалась к поэту,

Сумраком ночи покрыта, шептала неясные речи…

В этом стихотворении 1898 года есть очень интересный образ, в котором, как в зеркале, отразилась философская концепция символизма:

Пусть разрушается тело - душа пролетит над пустыней.

Душа, дух здесь абсолютны и вечны, как вечно искусство. Это стихотворение очень характерно для юного Блока: поэт убежден, что искусство абсолютно, и лишь оно способно совершенствовать мир. Спустя годы точка зрения Александра Блока на искусство серьезно изменится, и не последнюю роль здесь сыграет русская революция 1905 года, «страшный мир», ворвавшийся в светлый и гармоничный мир поэта. В 1913 году Блок создает стихотворение «Художник», где нашла отражение его новая концепция искусства. «Легкий, доселе не слышанный звон» - это начало творческого вдохновения, голос пространства, времени, Музы. Но художник слова больше не испытывает радости, ведь он обязан «понять, закрепить и убить» образ, возникший в его фантазии. Поэт становится коллекционером образов, тем, кто делает из слов экспонаты поэтического паноптикума. Этот горький труд безысходен:

Крылья подрезаны, песни заучены.

Любите ль вы под окном постоять?

Песни вам нравятся. Я же, измученный,

Нового жду - и скучаю опять.

История земной, вполне реальной любви перерастает в творчестве Блока в романтико-символический мистико-философский миф. У него своя фабула и свой сюжет. Основа фабулы - «земное» (лирический герой) и небесное (Прекрасная Дама) противостоят друг другу и в то же время стремятся к единению, «встрече», что ознаменует преображение мира, полную гармонию. Лирический сюжет осложняет и драматизирует фабулу. От стихотворения к стихотворению происходит смена настроений героя: радужные надежды уступают место сомнениям, ожидание любви - боязни её крушения, вера в неизменность облика Девы - опасению утраты его («Но страшно мне изменишь облик Ты»). Минуют годы, а блоковская Дама, меняя свой облик, подвергаясь странному влиянию страшной действительности, пройдёт сквозь циклы «Город», «Снежная маска», «Фаина», «Кармен», «Ямба». Но всякий раз она будет по-своему Прекрасной, ибо всегда будет нести в себе высокий свет блоковского идеала.

Заключение

Серебряный век начался русским символизмом на рубеже столетий и сразу был воспринят как декаданс, то есть упадок. С первых же шагов началась борьба с декадансом, преодоление декаданса, отрицание декаданса. Аналогично символизм был воспринят и на Западе. Упадок - по отношению к чему? По отношению к классической традиции и социальным задачам искусства. Дискуссии были весьма острыми и, в плане развития художественных идей, закономерными. Но впоследствии термин приобрел отрицательный идеологический смысл как синоним реакционного искусства, (буржуазного; загнивающего и т.д.). Художественная аргументация утратила значение, а она совершенно необходима для понимания самого процесса.

Синкретическая культура начала XX века, в основе которой лежал литературный символизм, ознаменована новыми тенденциями в развитии искусств, проявившимися в возникновении синтезированных форм художественного творчества. При всей спорности теоретических основ символизма, созданная им новая культура была все-таки реформаторской в своих стремлениях. Желание найти новые законы для формы, выражающей новую эстетику, объединяло символистов в поисках возможностей синтеза поэзии и других видов искусств. При определении свойств и закономерностей взаимодействия разных видов искусств главенствующая роль отводилась музыке. Смыкаясь с опытом французского символизма, поэты «испытывают» лирическую поэзию в приведении ее к музыке в ритмико-интонационной структуре - в том, что составляет музыкальную стихию речи. «Музыкальность» становится важнейшей эстетической категорией в поэтике символизма, а музыка - ритмико-интонационной и образно-тематичесеской основой поэтических произведений. Нередко они и просто называются, как музыкальные произведения - прелюдии, менуэты, песни, сонаты, симфонии

Список использованной литературы

1.Ахматова А.А. Соч. в двух томах / Вст. ст., сост., примеч. М.М. Кралина. Т. 2. - М.: Цитадель, 1997.

2.Ахматова А. Собрание сочинений: В 6 т. / Сост., подгот, текста, коммент. и статья Н.В. Королевой. - М.: Эллис Лак, 1998-2002

.Бекетова М. Александр Блок, изд. 2. Л., «Academia», 1930, 236 с.

.Блок Александр. Собрание сочинений в восьми томах. Т. 3. М.-Л., Гослитиздат, 1960-1963, 589 с.

.Виленкин В.Я. В сто первом зеркале (Анна Ахматова). - М.: Сов. писатель, 1990. Изд. 2-е, дополненное.

.Гумилев Н.С. Собр. соч.: В 3 т. / Вступ. ст., сост., примеч. Н.А. Богомолова. Т. 3. - М.: Худож. лит., 1991.

.Маяковский В. Полное собрание сочинений, т. 1. М., ГИХЛ, 1955, 670 с.

.Пяст В. Воспоминания о Блоке. П., «Атеней», 1923, 297 с.

.Размахнина В.К. Серебряный век. Очерки к изучению. Красноярск, 1993. - 190 с.

.Топоров В. К отзвукам западноевропейской поэзии у Ахматовой // Slavic Poetics. Essays in honor of Kiril Taranovsky. - Mouton (The Hague-Paris), 1973. - P. 467-475.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Тема поэта и поэзии – вечная в литературе. В произведениях о роли и значении поэта и поэзии автор высказывает свои взгляды, убеждения, творческие задачи.

В середине XIX века в русской поэзии оригинальный образ Поэта создал Н. Некрасов. Уже в ранней лирике он говорит о себе как о поэте нового типа. По его словам, он никогда не был «баловнем свободы» и «другом лени». В своих стихах воплощал накипевшие «сердечные муки». Некрасов был строг к себе и своей Музе. О своих стихах он говорит:

Но не льщусь, чтоб в памяти народной

Уцелело что-нибудь из них…

Нет в тебе поэзии свободной,

Мой суровый, неуклюжий стих!

Поэт утверждает, что его стихотворения состоят из «живой крови», «мстительного чувства» и любви.

Та любовь, что добрых прославляет,

Что клеймит злодея и глупца

И венком терновым наделяет

Беззащитного певца.

О сложении стихов Некрасов пишет как о тяжелом труде. У него нет возвышенных, поэтических интонаций, как, например, у Пушкина. В жизни Некрасову приходилось ради заработка напряженно, мучительно трудиться, а собственные стихи помогали хоть на какое-то время вырваться из обязательной повинности. Оставшись без помощи семьи, Некрасов с юности был «литературным чернорабочим». Чтобы выжить в Петербурге, ему приходилось писать рецензии, куплеты, фельетоны и многое другое. Такая работа выматывала поэта, отбирала у него силы и здоровье. Стихи Некрасова – это «суровые стихи», в них сила любви и ненависти к богачам, угнетающим народ.

На смерть Гоголя Некрасов написал стихотворение «Блажен незлобивый поэт…». В нем герой-поэт – это «обличитель толпы», который идет «тернистым путем», его не понимают и проклинают.

На новом витке истории, во второй половине XIX века, Некрасов пишет стихотворение «Пророк». Его поэт-пророк жертвует собой ради людей, их счастливой и справедливой жизни в будущем. Стихотворение написано в форме диалога пророка с человеком из толпы. Пророк Некрасова готов на жертву:

Жить для себя возможно только в мире,

Но умереть возможно для других.

Пророк уверен, что служить добру можно, если принести себя в жертву, как Христос. Поэт и послан, чтобы напомнить людям о Боге. Сам Бог у Некрасова назван «Богом гнева и печали».

В стихотворении «Поэт и гражданин» возникает чисто некрасовский образ «любовь-ненависть», которого не было ни у Пушкина, ни у Лермонтова:

Клянусь, я честно ненавидел!

Клянусь, я искренно любил!

В отличие от великих предшественников, у Некрасова отсутствует мотив обиды, противостояния всему миру. Его поэт – не титан и не потустороннее существо, избранное Богом. «Враждебные слова отрицанья» поэт Некрасова произносит во имя любви к людям. Некрасов отстаивал право гражданской поэзии обличать беспорядки общественной жизни:

Кто живет без печали и гнева,

Тот не любит отчизны своей…

Новаторство Некрасова в том, что он по-новому осмыслил роль поэта и поэзии. Если у Пушкина в стихотворении «Разговор книгопродавца с поэтом» речь идет о творческой свободе, то у Некрасова – о долге поэта перед обществом и его гражданами.

В стихотворении «Поэт и гражданин» говорится об упадке поэзии, о времени, когда поэты в растерянности не знают, о чем писать. Пришедший к унылому поэту гражданин требует от него стихов для «дела и пользы»:

Поэтом можешь ты не быть,

Но гражданином быть обязан.

Можно выбрать путь «безвредного» поэта, а можно приносить пользу стране. Гражданин говорит, что вокруг «стяжатели и воры» или «бездействующие мудрецы», различные безответственные болтуны. Именно сейчас обличительные стихи могут принести много пользы, стать настоящим «делом». Поэт оправдывается и приводит строки Пушкина: «Мы рождены для вдохновенья, / Для звуков сладких и молитв». Но гражданин отвечает ему:

Нет, ты не Пушкин. Но покуда

Не видно солнца ниоткуда,

С твоим талантом стыдно спать…

Не может сын глядеть спокойно

На горе матери родной…

В заключительной части стихотворения Некрасов говорит о своем даровании, о Музе. Эти строки звучат как исповедь. Драма поэта, который «стоит у двери гроба», не в приближающейся смерти, а в том, что Муза покинула его, он лишился вдохновения. Некрасов представляет свою жизнь как трагический «роман» с Музой. Муза оставила поэта, потому что он не стал героем борьбы с тиранией, он «сын больного века», недостоин ее. Поэт оказался слабым человеком, не оправдал данного ему таланта.

Образ страдающей Музы показан в стихотворении «Вчерашний день, часу в шестом…»:

Вчерашний день, часу в шестом,

Зашел я на Сенную;

Там били женщину кнутом,

Крестьянку молодую.

Ни звука из ее груди,

Лишь бич свистал, играя…

И Музе я сказал: «Гляди!

Сестра твоя родная!..»

Муза Некрасова – это не античное существо, а простая девушка, которую подвергают позорному публичному наказанию. Она гордо переносит его, призывая к мщению.

Самокритика Некрасова по отношению к себе не всегда обоснованна. Его гражданская лирика действительно была оружием, призывала к борьбе, вносила смятение в ряды врагов свободы.

Образ Музы, её волшебной флейты, которая дарит вдохновение, очень важен для любого поэта. Каждый творец представляет свою «помощницу и мучительницу» по-своему. У Некрасова не так уж много стихов, посвященных Музе, но они довольно подробны, велики по размеру.

Например, стихотворение, которое так и называется – «Музе». Начинается оно с отрицания, первое слово - «нет». Николай Алексеевич противопоставляет всем другим Музам свою. Другие – они ласковые, сладкогласные, прелестные… Они слетают с небес и напевают младенцам-поэтам сказочные колыбельные… А после оставляют им свою свирель. И вот подросший поэт своими стихами услаждает слух людей. Или бывает, что поэт рождается вместе со своей первой любовью, то есть это чувство дарует ему вдохновение, чтобы воспеть возлюбленную. У Некрасова всё не так!

Над Некрасовым узы другого «мифического» существа: печального, неласкового, скорбного, больного, униженного… И называет поэт его «Музой» для простоты. Эта Муза пришла к нему от бедняков, она вместе с ними мечтает лишь о золоте, как голодный – о еде. С детства она, сгорбленная от трудов, пела Николаю о тяготах жизни простых людей. И они вместе плакали… Бывало, что Муза его и пела залихватски, но это от отчаянья, так в кабаке пьяница орёт.

Сквозь свои юношеские мечты Некрасов слышал проклятья своей Музы, которая грозилась начать бой с врагами, призывала богов отомстить обидчикам народа. Но покричав, она успокаивалась и желала простить обиды врагам… То есть её образ ещё и противоречив.

В финале Некрасов называет её непонятной девой, которая его тревожит. Но, повзрослев, он вступил в бой на её стороне – за народ.

В другом стихотворении о Музе поэт кричит ей с первых строк, чтобы она замолчала. Он упрекает её, что они слишком долго проклинали людей, тревожили их сон. Автор говорит, что всему конец, всё ему опротивело – и её песни, и его собственные стоны. Его путь с ней был тёмен и ненастен. Да, он звал её раньше, но теперь отпускает, так как из-за её ненависти, так и не узнал любовь, которая так вдохновляет других поэтов.

Некрасов никогда себя сам не считал поэтом-эстетом, который описывает красоты, воспевает любовь или восхваляет героев. И поэтому он не слышал прекрасных песен той Музы, которая была, например, у Пушкина: милой, игривой, радостной… Николай Некрасов ощущал себя «глашатаем», чья задача – привлечь внимание общества к проблемам, как-то их исправить. Думаю, что это очень достойная цель, которую поэт успешно реализовал, при всём этом стихи его тоже прекрасны.

Несколько интересных сочинений

• Анализ произведения Князь Серебряный Толстого (романа)

Среди множества праздников, отмечаемых в нашей стране, один стоит несколько особняком: его смысл и значение не всегда понимают представители молодёжи, а для старшего поколения он особо важен и памятен. Это праздник весны и труда – 1 мая!

• Анализ произведения Флобера Госпожа Бовари сочинение

  Известное произведение Флобера «Госпожа Бовари» относится к психологической драме, в которой изображается жизнь французской провинции 20 столетия. Сама идея, для написания такого романа

• Главная основная мысль рассказа Человек на часах Лескова

  При чтении рассказа возникают мысли о жизненных правилах. Их создали для облегчения существования людей. Но бывает то, что может возникнуть перебор с правилами. Таким образом, правило может стать важнее, чем сам человек.

• Вишневый сад драма или комедия сочинение

  Известнейшее произведение Чехова Вишневый сад, является комедией. Не так просто определить жанр произведения, ведь оно состоит из самых разных жанров. Исходя из всего повествования, можно сделать вывод

Впервые у Некрасова этот парадоксальный образ появляется еще в 1846 году в стихотворении «Вчерашний день часу в шестом зашел я на Сенную…» . «Родной сестрой» его Музы оказывается крестьянка – униженная, опозоренная, избиваемая кнутом. Неожиданно и дико прозвучало это для русского читателя, до тех пор знавшего Музу – «вакханку», «уездную барышню» «с печальной думою в очах» – божественную вдохновительницу поэтов.

Кто еще из русских поэтов мог признать, что Муза его – раба?! С этого времени и до тех дней, когда поэт завершал «Последние песни», свой предсмертный сборник, образ Музы в его творчестве неизменен – несчастная, поверженная , Муза мести и печали, гордая, стойко переносящая свою судьбу, и в то же время падшая, «униженно просящая»,- все это слито в образе, который у Некрасова перестает быть символом, воплощением высокого творчества, а становится вполне зримым персонажем, обретшим плоть, характер и судьбу. Музе приданы черты народного характера: народ говорит ее устами – просит о пощаде, требует справедливости. Лишая Музу ореола таинственности, он (в прямом смысле слова) опускает ее с небес, с недоступного Олимпа на землю («Муза», 1852 г.). И она показала ему «бездны темные насилия и зла, труда и голода» – перед художником поставлена задача: возвестить миру о народных страданиях, о тех безднах, в которые падает человек.

Главной чертой сложного образа Музы оказывается всегда неизменная долготерпеливая мука, в которой одновременно слились и страдание народное (« Я призван был воспеть твои страдания, терпеньем изумляющий народ» ), и страдание самого автора – от неудовлетворенности, от страха смерти, от ощущения бесцельности того дела, которому отдавалась жизнь. Муза Некрасова – то гневная, то терпеливая – вечная страдалица. И это относится не только к главной теме его творчества, теме народа. Поэту нет отдохновения ни в любви, ни в природе («Когда мучимый страстию мятежной…», «И здесь душа унынием объята», «Возвращение»). Для него слишком редки минуты душевного покоя, освобождение от боли. Поэтому и поэзия – его вторая жизнь – так же переполнена мукой изболевшей души.

Прежнюю высокую цель служения искусству Некрасов заменил иной: подчинение искусства общественной необходимости. Такая цель могла быть вдохновлена только Музой мести и печали.Муза – путеводительница в великом деле, служение которому приносило поэту не только чувство гражданского удовлетворения, но и муку отказа от свободы творчества (в привычном, пушкинском, понимании), неизменна в лирике Некрасова. Подчиняя свой дар «осознанной необходимости» и утверждая эту цель как высшую, он убивал свой стих и страдал, чувствуя это

И все же, несмотря ни на что, именно такая Муза – суровая, невеселая – казалась Некрасову залогом его неразрывной связи с народом и с родиной, ибо все, вдохновленное ею, он творил во благо России. Горестно, но с неизбывной надеждой прощается со своей Музой поэт в предсмертном стихотворении. («О Муза! Я у двери гроба!», 1977 г.)

Лирический герой:

Некрасовский лирический герой, обладая многими чертами автора (гражданственность, демократизм, страстность, честность), воплощает в себе черты времени, передовые идеалы и нравственные принципы «новых людей».

Если сам поэт, бывал помещиком в своей деревне, то его лирический герой очищен от этих слабостей, свойственных человеку. Если Некрасов считал, что он «к цели шел колеблющимся шагом, Для нее не жертвовал собой», то лирический герой его стихов, задыхаясь вместе с народом «без счастья и воли», справедливо отвергая эти мысли, призывает бурю.

Именно лирический герой говорит нам о том, какой могучий революционный дух жил в Некрасове, делал его музу «музой мести и печали», какая жажда борьбы горела в нем, какой честности, чистоты, требовательности к себе был этот человек!

В творчестве Н. А. Некрасова можно выделить определенные темы: изображение тяжелой трудовой жизни русского народа, сатирическое разоблачение всякого рода угнетателей, создание возвышенных образов «народных заступников», темы любви, природы, назначения поэта и поэзии. Лирический герой каждого из циклов глубоко сочувствует народу, видит жизнь его глазами, призывает к борьбе.

Таким образом, лирический герой всех произведений Некрасова - это гражданин. Поэтому так полны боли за угнетенных и несправедливо обиженных многие стихотворения. Некрасов, видел везде вопиющую несправедливость, когда каждый, имеющий власть, старается обмануть мужика. И народ, русские крестьяне, в которых встретишь такую удаль и находчивость при совершенном отсутствии хвастовства, такое трудолюбие, доброту, отзывчивость, остроумие и, главное, мужество, - этот народ терпит

Лирический герой и автор едины в цикле стихотворений, посвященных Белинскому, Добролюбову, Писареву, Чернышевскому, Шевченко. Поэт преклонялся пред теми, кто шел «в огонь за честь отчизны,//За убежденье, за любовь». Образ «народного заступника» всегда вдохновлял Некрасова, его лирический герой был таким. «Учителем» для него был Белинский, который многих «гуманно мыслить научил».

(335 слов) «Я лиру посвятил народу своему…», — пишет Некрасов в одном из своих стихотворений. Поэты того времени вдохновлялись утончёнными дамами в узких платьях, а Муза редактора «Современника» была особенной — молодой крестьянкой, работающей в поле. Поэт неотделим от духа своего времени, он и есть голос этого духа, поэтому вдохновительница Некрасова показывает нам народ, для которого и писал отчаянный русский либерал свои стихи.

Мир узнал о Музе Некрасова из стихотворения «Вчерашний день часу в шестом…» только спустя десять лет после его смерти, именно тогда было впервые опубликовано произведение. А образ гордой крестьянки жил и творил с поэтом бок о бок всю его жизнь. Это голос униженных и оскорблённых, вместе с тем возвышенный и сильный, не боящийся кнутов судьбы и социальной несправедливости. Крестьянку избивают в самом демократическом месте столицы (где не состоялась попытка декабристов изменить жандарскую Россию) кнутом — символом позора и унижения, а сама девушка представляет собой символ поруганной родины, которая с гордостью переносит все тяготы судьбы. Автор не случайно выбрал именно этот образ. Положение простолюдинки в то время было весьма бедственным, публичные порки действительно случались на площадях столицы. Но некрасовская крестьянка не плачет и не просит о помощи, она молчит, и на наших глазах создаётся грозная, сильная духом натура. Поэт высоко ценил эти черты в соотечественницах и вдохновлялся ими, порицая мир за его неоправданную жестокость и порочность.

Некрасов не оставлял образ Музы-крестьянки ещё долгое время. Такие женщины изображены в поэмах «Мороз красный нос» и «Коробейники». Это сильные личности, готовые перенести с достоинством все невзгоды. Но не только селянка стала для поэта верной спутницей. В поэмах «Княгиня Трубецкая» и «Княгиня Волконская» перед читателем предстает образ дворянской женщины, которая так же разделяет непростую долю русской страдалицы. Обе героини уходят за своими мужьями-декабристами на каторгу. По дороге их характер претерпевает изменения, на протяжении всей поэмы мы видим становление могучего национального духа. Сцена борьбы Трубецкой с иркутским губернатором полна подлинного драматизма, а самосознание Волконской крепнет с каждым пройденным ею отрезком пути.

Таким образом, Муза Некрасова — сильная, непоколебимая как скала, всегда ходит с гордо поднятой головой и никогда не преклонит колено перед своим угнетателем.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!