Дискурс анализ что. Дискурс

Л.П. ПРОКОШЕНКОВА, И.Б. ГЕЦКИНА

ДИСКУРСИВНЫЙ АНАЛИЗ И ЕГО РОЛЬ В СОВРЕМЕННОЙ

ЛИНГВИСТИКЕ

Термин «дискурс» (от фр. discours, англ. discourse, от лат. discursus «бегание взад-вперед; движение, круговорот; беседа, разговор», т.е. речь, процесс языковой деятельности; способ говорения) приобрел широкую популярность за последние десятилетия. Возможно, это связано с тем, что не существует четкого и общепризнанного определения «дискурса», охватывающего все случаи его употребления. Своеобразной параллелью многозначности этого термина является не устоявшееся ударение в самом слове: чаще встречается ударение на втором слоге, но и ударение на первом слоге также не является редкостью.

Термин «дискурс», как он понимается в современной лингвистике, близок по смыслу к понятию «текст», однако подчеркивает динамический, разворачивающийся во времени характер языкового общения; в противоположность этому текст мыслится преимущественно как статический объект, результат языковой деятельности. Иногда «дискурс» понимается как включающий одновременно два компонента: и динамический процесс языковой деятельности, вписанной в ее социальный контекст, и ее результат (т.е. текст); именно такое понимание является предпочтительным. Иногда встречающиеся попытки заменить понятие дискурса словосочетанием «связный текст» не слишком удачны, так как любой нормальный текст является связным.

Структура дискурса предполагает наличие двух коренным образом противопоставленных ролей - говорящего и адресата. Именно по этой причине сам процесс языкового общения может рассматриваться в этих двух перспективах. Моделирование процессов построения (порождения, синтеза) дискурса - не то же самое, что моделирование процессов понимания (анализа) дискурса. В науке о дискурсе выделяются две различные группы работ - те, которые исследуют построение дискурса (например, выбор лексического средства при назывании некоторого объекта), и те, которые исследуют понимание дискурса адресатом. Кроме того, есть еще третья перспектива - рассмотрение процесса языкового общения с позиций самого текста, возникающего в процессе дискурса.

Междисциплинарное направление, изучающее дискурс, а также соответствующий раздел лингвистики называются одинаково - дискурс(ив)ным анализом (discourse analysis) или дискурс(ив)ными исследованиями (discourse studies). Как собственно научное направление дискурсивный анализ сформировался лишь в последние десятилетия. Произошло это на фоне господствовавшей в лингвистике на протяжении большей части XX в. борьбы за «очищение» науки о языке от изучения речи. Ф. де Соссюр считал, что истинный объект лингвистики - языковая система (в противоположность речи), Н. Хомский призвал лингвистов изучать языковую «компетенцию» и абстрагироваться от вопросов употребления языка. В последнее время, однако, познавательные установки в науке о языке начинают меняться, и набирает силу мнение, в соответствии с которым никакие языковые явления не могут быть адекватно поняты и описаны вне их употребления, без учета их дискурсивных аспектов.

Поэтому дискурсивный анализ становится одним из центральных разделов лингвистики.

Целью дискурсивного анализа является выявление социального контекста, стоящего за устной или письменной речью, исследование взаимосвязи между языком и социальными процессами. Трактовка языка как дискурса включает отношение к нему как к форме социального действия, непосредственным образом укорененного в социальных условиях его реализации. На формирование такого взгляда оказал воздействие ряд теоретических направлений в лингвистике, философии, антропологии, социологии. Одно из центральных мест среди них занимает теория речевых актов, созданная Дж. Остином в начале 1950-х годов прошлого века и получившая развитие в трудах Дж. Серля. В данной теории язык рассматривается не как совокупность универсальных либо постоянно переопределяемых смыслов, но как область действий, посредством которых люди в повседневной практике влияют на поведение, мысли и эмоции окружающих. При этом подчеркивается тесная взаимосвязь между действиями, осуществляемыми посредством слов, и социальным контекстом употребления последних.

Одним из «идейных источников» дискурс-анализа является теория речевых актов (ТРА), возникшая в русле аналитической философии. Ядро ТРА составляют идеи, изложенные английским логиком Дж. Остином в курсе лекций, прочитанном в Гарвардском университете в 1955 г. и опубликованном в 1962 г. под названием «Слово как действе». Впоследствии эти идеи были развиты американским логиком Дж. Серлем в монографии «Речевые акты» и ряде статей. Характерной чертой данного направления являлся интерес к языку, попытка ответить на вопросы о том, что есть язык, какова его связь с объектами мира, что представляет собой значение слова.

В разработке теории дискурса велики заслуги известного английского ученого Т.А. ван Дейка, который считает, что «дискурс в широком смысле есть коммуникативное событие, происходящее между говорящим, слушающим (наблюдателем и др.) в процессе коммуникативного действия в определенном временном, пространственном и проч. контексте» При этом он подчеркивает, что для этого коммуникативного действия приемлемы вербальные и невербальные составляющие. Дискурс, по его мнению, в узком смысле ориентируется только на вербальную составляющую и может быть определен следующим образом: «термин «дискурс» обозначает завершенный или продолжающийся «продукт» коммуникативного действия, его письменный или речевой результат, который интерпретируется реципиентами.

В отличие от западноевропейской традиции анализа дискурса в русистике использовался термин «функциональный стиль» (речи или языка), что представлено в работах В.В. Виноградова и Г.О. Винокура. По утверждению Ю.С. Степанова, причина того, что при живом термине «функциональный стиль» потребовался другой, «дискурс», заключалась в особенностях национальных лингвистических школ, а не в предмете. В то время как в русской традиции «функциональный стиль» обозначал, прежде всего, особый тип текстово-разговорных, бюрократических, газетных и других жанров и соответствующую каждому типу лексическую систему и свою грамматику». Ю.С. Сте-

панов называет дискурс «языком в языке», где действуют особая семантика, синтаксис, словоупотребление; свои правила и свой этикет».

Дискурсивный анализ, будучи молодой дисциплиной, весьма неоднороден, и никакого единого подхода, разделяемого всеми специалистами по дискурсу, в нем не существует. Однако можно выделить наиболее популярные на сегодняшний день подходы.

На первом месте следует указать направление, известное как анализ бытового диалога. Другие ведущие направления дискурсивного анализа в основном группируются вокруг исследований отдельных ученых и их непосредственных последователей. Следует упомянуть такие школы, как исследование информационного потока (information flow) У. Чейфа, исследования связей между грамматикой и межличностным взаимодействием в диалоге (С. Томпсон, Б. Фокс, С. Форд), когнитивная теория связи дискурса и грамматики Т. Гивона, экспериментальные дискурсивные исследования Р. Томлина, «грамматика дискурса» Р. Лонгейкра, «системно-функциональная грамматика» М. Хэллидея, исследование стратегий понимания Т. ван Дейка и У. Кинча, общая модель структуры дискурса Л. Поланьи, социолингвистические подходы У. Лабова и Дж. Гампер-са, психолингвистическая «модель построения структур» М. Гернсбакер, а в несколько более ранний период также дискурсивные штудии Дж. Граймса и Дж. Хайндса. Разумеется, этот перечень далеко не полон - дискурсивный анализ представляет собой конгломерат разрозненных (хотя и не антагонистических) направлений.

Дискурс как и другие языковые сущности (морфемы, слова, предложения) устроен по определенным правилам, характерным для данного языка. Факт существования языковых правил и ограничений часто демонстрируется с помощью негативного материала - экспериментальных языковых образований, в которых правила или ограничения нарушаются. В качестве примера небольшого образца дискурса, в котором есть такие нарушения, рассмотрим рассказ Д. Хармса «Встреча» из цикла «Случаи».

«Вот однажды один человек пошел на службу, да по дороге встретил другого человека, который, купив польский батон, направлялся к себе восвояси.

Вот собственно, и все».

«Погруженность в жизнь» этого текста, превращающая его в некоторый дискурс, заключается в том, что он предложен читателям в виде рассказа; между тем ряд важных принципов построения рассказа, которые обычно не осознаются носителями языка, но которыми они хорошо владеют, в этой миниатюре Хармса нарушены (в порядке особого художественного приема, разумеется). Во-первых, в нормальном рассказе должен быть фрагмент, который именуется кульминацией. В рассказе же Хармса есть только завязка, за которой сразу следует заключительная фраза (кода). Во-вторых, адресат рассказа должен понимать, какова была коммуникативная цель рассказчика, для чего он рассказывал свой рассказ (для того, чтобы проиллюстрировать некоторую истину, или для того, чтобы сообщить интересную информацию и т.д.). Ничего этого из рассказа Хармса не ясно. В-третьих, участники повествования обычно должны упоминаться многократно и выполнять некоторую последовательность действий; такие участники называются протагонистами рассказов. В данном случае рассказ завершается, едва только рассказчик успел ввести участников.

Принципы построения рассказа, нарушенные здесь, не являются абсолютно жесткими - напротив, это мягкие ограничения. Поэтому, когда они нарушаются, в результате возникает не непонятный текст, а комический эффект. Однако именно наличие комического эффекта показывает, что существуют некоторые глубинные принципы построения дискурса. Обнаружение этих принципов и составляет цель дискурсивного анализа.

При изучении дискурса, как и любого естественного феномена, встает вопрос о классификации: какие типы и разновидности дискурса существуют. Самое главное разграничение в этой области - противопоставление устного и письменного дискурса. Это разграничение связано с каналом передачи информации: при устном дискурсе канал - акустический, при письменном - визуальный. Несмотря на то, что в течение многих веков письменный язык пользовался большим престижем, чем устный, совершенно ясно, что устный дискурс - это исходная, фундаментальная форма существования языка, а письменный дискурс является производным от устного. Различие в канале передачи информации имеет принципиально важные последствия для процессов устного и письменного дискурса (эти последствия исследованы У. Чейфом). Во-первых, в устном дискурсе порождение и понимание происходят синхронизировано, а в письменном - нет. При этом скорость письма более чем в 10 раз ниже скорости устной речи, а скорость чтения несколько выше скорости устной речи. В результате при устном дискурсе имеет место явление фрагментации: речь порождается толчками, квантами - так называемыми интонационными единицами, которые отделены друг от друга паузами, имеют относительно завершенный интонационный контур и обычно совпадают с простыми предикациями, или клаузами (clause). При письменном же дискурсе происходит интеграция предикаций в сложные предложения и прочие синтаксические конструкции и объединения. Второе принципиальное различие, связанное с разницей в канале передачи информации, - наличие контакта между говорящим и адресатом во времени и пространстве: при письменном дискурсе такого контакта в норме нет (поэтому люди и прибегают к письму). В результате при устном дискурсе имеет место вовлечение говорящего и адресата в ситуацию, что отражается в употреблении местоимений первого и второго лица, указаний на мыслительные процессы и эмоции говорящего и адресата, использование жестов и других невербальных средств и т.д. При письменном же дискурсе, напротив, происходит отстранение говорящего и адресата от описываемой в дискурсе информации, что, в частности, выражается в более частом употреблении пассивного залога. Помимо двух фундаментальных разновидностей дискурса - устной и письменной - следует упомянуть еще одну: мысленную. Человек может пользоваться языком, не производя при этом ни акустических, ни графических следов языковой деятельности. В этом случае язык также используется коммуникативно, но одно и то же лицо является и говорящим, и адресатом. В силу отсутствия легко наблюдаемых проявлений мысленный дискурс исследован гораздо меньше, чем устный и письменный. Одно из наиболее известных исследований мысленного дискурса, или (в традиционной терминологии) внутренней речи, принадлежит Л.С. Выготскому.

Начиная с 1970-х годов и особенно в 1980-1990-е годы исследования дискурса стали важной частью компьютерной лингвистики, и в настоящее время

любая конференция по компьютерной лингвистике обязательно включает секцию по дискурсивным исследованиям. К числу известных специалистов в этой области относятся Б. Грос, К. Сайднер, Дж. Хиршберг, Дж. Хоббс, Э. Хови, Д. Румелхарт, К. Маккьюин и др. Некоторые важные идеи дискурсивного анализа были сформулированы в компьютерной лингвистике едва ли не раньше, чем в теоретической. Так, еще в середине 1970-х годов Б. Грос ввела понятие фокусирования, которое позже повлияло на когнитивные исследования в области референции. С конца 1970-х годов изучение дискурсивных процессов велось также в ряде отечественных научных центров, занимавшихся проблемами искусственного интеллекта и автоматической обработки естественного языка

Формальная лингвистика в целом не очень активно интересуется проблемами дискурса. Отчасти это связано с объективной сложностью формализации дискурсивных процессов, отчасти с существующим постулатом Н. Хомского о центральности синтаксиса. Однако некоторые формальные лингвисты пытаются ввести элементы дискурсивных понятий в арсенал генеративной грамматики (это касается вопросов референции и темо-рематической структуры, например в работах Т. Райнхарт). В формальной семантике существуют несколько направлений, объявляющих дискурс сферой своего интереса. В частности, это относится к теории репрезентации дискурса немецкого логика Х. Кампа, исследующей в первую очередь языковую квантификацию и временные категории.

В настоящее время дискурсивный анализ вполне институционализировался как особое (хотя и междисциплинарное) научное направление. Издаются специализированные журналы, посвященные анализу дискурса - «Text» и «Discourse Processes». Наиболее известные центры дискурсивных исследований находятся в США - это университет Калифорнии в Санта-Барбаре (где работают У. Чейф, С. Томпсон, М. Митун, Дж. Дюбуа, П. Клэнси, С. Камминг и др.), университет Калифорнии в Лос-Анджелесе (там работает Э. Шеглофф, один из основателей анализа бытового диалога), университет Орегона в Юджине (там работают Т. Гивон, Р. Томлин, Д. Пэйн, Т. Пэйн), Джорджтаунский университет (давний центр социолингвистических исследований, среди сотрудников которого - Д. Шиффрин). В Европе следует указать Амстердамский университет, где работает классик дискурсивного анализа Т. ван Дейк.

Стремление понять функционирование языка как средства отражения мыслительных процессов, коммуникативной перспективы, тематической связности высказываний характерно для дискурсивных исследований. Лингвистика текста сыграла большую роль в развитии лингвистики второй половины XX в., вывела ее за рамки предложения, поставила вопрос о языковой картине мира, во многом определяющей использование тех или иных языковых единиц. Для лингвистики текста важной составляющей является связность текста и лингвистические средства ее осуществления, тема-рематическая прогрессия в тексте. Те же вопросы находятся и в поле зрения дискурсивного анализа, но на более широкой основе понимания текста как объективного, так и субъективного, основанного на жизненном и общественном опыте человека.

Литература

1. Акимова Т.Г. Теория функциональной грамматики. Качественность. Количественность. СПб.: Наука, 1996. 264 с.

2. Алефиренко Н.Ф Лингвокультурное содержание понятия «дискурс» в современной когнитивной лингвистике // Русское слово в мировой культуре. 1999. Т. 1. С. 9-18.

3. Байрамова Л.К. Введение в контрастивную лингвистику. Казань: Изд-во Казанского унта, 2004. 112 с.

4. Верещагин Е.М. Коммуникативные тактики как поле взаимодействия языка и культуры // Русский язык и современность. Проблемы и перспективы развития русистики: Доклады Всесоюзной научной конференции. Т. 1. М.: Ин-т рус яз. АН СССР, 1991. С. 32-43.

5. ВерещакаМ.В. Язык и его социальная власть // Мир русского слова. 2002. №5. С. 47- 49.

6. Дейк Т.А., ван. Вопросы прагматики текста // Новое в зарубежной лингвистике: Сборник статей. М.: Прогресс, 1978. Вып. 8. С. 259-336.

7. Каменская О.Л. Текст и коммуникация. М.: Высшая школа, 1990. 152 с.

8. МакаровМ.Л. Основы теории дискурса. М.: Гнозис, 2003. С. 50.

9. Миронова Н.Н. Об изучении оценочного дискурса в современной лингвистике // Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы: Тезисы международной конференции. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1995. Т.2. С. 344-345.

10. Остин Дж. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике: Сборник статей. М.: Прогресс, 1986. Вып. 17. С. 22-29.

ПРОКОШЕНКОВА ЛЮДМИЛА ПЕТРОВНА родилась в 1955 г. Доктор педагогических наук, профессор кафедры иностранных языков для экономических специальностей факультета иностранных языков Чувашского государственного университета.

ГЕЦКИНА ИННА БОРИСОВНА родилась в 1968 г. Окончила НГПИ-ИЯ им. Н.А. Добролюбова, доцент кафедры теории и практики перевода факультета иностранных языков Чувашского государственного университета.

Дискурс-анализ - это совокупность аналитических методов
интерпретации различного рода текстов или высказываний как
продуктов речевой деятельности людей, осуществляемой в
конкретных общественно-политических обстоятельствах и культурноисторических условиях.

Дискурс-анализ как самостоятельная отрасль научного знания,
зародился в 1960-е годы во Франции в результате соединения
лингвистики, критической социологии и психоанализа в рамках общих
тенденций развития структуралистской идеологии. В работах
основоположников этого направления Э. Бенвениста, Л. Альтюссера, Р.
Якобсона, Р. Барта, Ж. Лакана и других продолжалось предложенное Ф.
де Соссюром разделение языка и речи при попытке соединения их с
теорией речевых актов, лингвистикой устной речи, когнитивной
прагматикой текста и так далее. Формально «дискурс-анализ» - это
перенос во французский контекст термина «discourse «analysis»,
обозначавшего метод, применённый американским лингвистом З.
Харрисом для распространения дистрибутивного подхода на изучение
сверхфразовых языковых единиц. В дальнейшем дискурс-анализ
стремился создать такую технику интерпретации, которая выявляла бы
социокультурные (идеологические, политические, религиозные и
прочие) предпосылки организации речевой деятельности,
присутствующие в текстах различных высказываний и проявляющиеся
как их скрытая или явная ангажированность. Это и стало программным
ориентиром и общей целью дальнейшего развития данного научного
направления.

По З. Харрису, анализ дискурса -- метод
анализа связанной речи или письма. Метод
этот формальный, ориентируется только на
встречаемость морфем, взятых как
различительные элементы. Он не зависит от
знаний аналитика о том, каково конкретно
значение каждой морфемы. Этот метод не
дает также никакой новой информации о
значениях отдельных морфем, входящих в
текст. Но это не значит, что в результате
анализа дискурса мы ничего не узнаем о
дискурсе и о том, как грамматика языка в
нем проявлена. Ведь «хотя мы и пользуемся
формальными процедурами, сходными с
дескриптивно-лингвистическими, мы можем
получить новую информацию о конкретном
изучаемом тексте, информацию, выходящую
за рамки дескриптивной лингвистики»

Этот подход нацелен на решение двух взаимосвязанных проблем: a)
распространение методов дескриптивной лингвистики за пределы отдельно
взятого предложения, б) соотнесение культуры и языка -- т. е., неязыкового
и языкового поведения. Дистрибутивный анализ, по мнению Харриса,
полезен в обеих областях. А именно, с одной стороны, он выводит нас за
пределы предложения, позволяет установить корреляции между элементами,
далеко отнесенными друг от друга в тексте. С другой же стороны,
учитывается, что любой дискурс возникает в рамках конкретной ситуации -той, о которой говорит человек, или той, в которой находится некто,
записывая время от времени свои мысли. Этот же метод состоит в
установлении встречаемости элементов дискурса, а особенно, в
закономерностях встречаемости -- зависимости появления одних элементов
от других -- в рамках одного и того же дискурса.

Дискурс - это присвоение значений.
Дискурс играет ключевую роль в
построении образа этого мира
многообразными способами. То, как
мы говорим о вещах - наши фразы,
наши акценты, то, что мы выделяем
- вызывает определенные
ощущения у других людей. Поступая
таким образом, мы оказываем
влияние на восприятие и понимание
окружающих, а, таким образом, на
их и нашу реальность, на отражение
социального мира в сознании (на
создание дискурса).

Не существует единой версии дискурс-анализа. Его можно применять и к
естественно происходящим, и к специально организованным формам
разговора и к текстам.
Анализу подвергаются слова. Они могут сочетаться, делиться на подгруппы,
разбиваться на семиотические сегменты, могут быть расположены
(организованны) таким образом, чтобы дать возможность исследователю
сравнивать, сопоставлять, анализировать и отыскивать определенные
модели. В связи с этим возможны различные интерпретации текста
(исследовательского материала).

В отличие от конверсационного анализа, в дискурс-анализе намного меньше
внимания уделяется естественному разговору. Дискурс-анализ можно
применять не только к разговору, но к другим формам коммуникации. Его
можно применять, к таким формам, как тексты, например, миссии компаний
и тому подобное. Поэтому он более гибок, чем конверсационный анализ.

Как и любой социолингвистический метод, дискурс-анализ не имеет четких
критериев и процедур измерения. Сам исследователь является главным
«измерительным прибором» в таком исследовании. Его работу иногда
сравнивают с трудом детектива, пытается найти и объяснить скрытый
(имплицитний или латентный) смысл, а иногда - и открытый (эксплицитно)
смысл.

Выделяются два типа моделей анализа:
1. Формальные модели -- в них семантические качества языковых форм не
учитываются, отвлекаются в них и от исторических аспектов языка. Сюда
относятся следующие направления: теория речевых актов, анализ разговора
(этнометодология) и этнография речи. Эти модели направлены на описание
коммуникативной компетенции. Формальные теории дискурса
рассматривают формы существования разговорного языка под углом зрения
взаимодействия людей в социологическом аспекте. Предметом анализа
являются транскрипции последовательности речевых взаимодействий.
Исследуемые же единицы лежат выше уровня предложения; например, к
этим единицам относятся речевые акты, ходы в общении и обмен
репликами.
2. Содержательный анализ дискурса -- полностью сосредоточен именно на
семантической и исторической плоскостях, как в теоретическом, так и в
практическом планах. Примером является подход М. Фуко (M. Foucault).
Такой анализ направлен на объяснение явлений речевой деятельности,
точнее -- «исполнения» (performance). Материал исследования черпается из
истории, из письменных памятников.

Примеры использования дискурс-анализа в
организационных исследованиях и практике
менеджмента (по А. Брайман, Д. Бэлл):
Исследования дискурса международных
бизнес-лидеров;
Применение компьютеризированного
мониторинга организаций,
предоставляющих финансовые услуги;
Дискурс менеджеров банков при описании
своих клиентов;
Выявление отношения служащих компании
к корпоративной культуре;
Структурирование корпоративных
заявлений о миссиях компании;
и др.

Чтобы проиллюстрировать сказанное выше, рассмотрим один образец
дискурса и на этом примере покажем, какие типы лингвистического анализа
дискурса могут быть к нему применены. В качестве образца используем
фрагмент рассказа Б. Житкова «Над водой».

Аппарат набирал высоты, выше и выше, шел к снежным облакам, которые до
горизонта обволокли небо плотным куполом. Там, выше этих облаков, – яркоеяркое солнце, а внизу ослепительно белая пустыня – те же облака сверху.
Два мотора вертели два винта. За их треском трудно было слушать друг друга
пассажирам, которые сидели в каюте аппарата. Они переписывались на клочках
бумаги. Некоторые не отрываясь глядели в окна, другие, наоборот, старались
смотреть в пол, чтобы как-нибудь не увидать, на какой они высоте, и не
испугаться, но они чувствовали, что под ними, и от этого не могли больше ни о
чем думать. Дама достала книжку и не отрываясь в нее смотрела, но ничего не
понимала.
«А мы все поднимаемся», – написал на бумажке веселый толстый пассажир,
смотревший в окно, своему обалдевшему соседу.
Тот прочел, махнул раздраженно рукой, натянул еще глубже свою шляпу и ниже
наклонился к полу. Толстый пассажир достал из саквояжа бутерброды и принялся
спокойно есть.
А впереди, у управления, сидели пилот, механик и ученик. Все были тепло одеты,
в кожаных шлемах. Механик знаками показывал ученику на приборы: на
альтиметр, который показывал высоту, на манометры, показывавшие давление
масла и бензина. Ученик следил за его жестами и писал у себя в книжечке
вопросы корявыми буквами - руки были в огромных теплых перчатках. Альтиметр
показывал 800 метров и шел вверх. Уже близко облака.

Данный отрывок, если рассматривать его просто как статический объект,
представляет собой текст – последовательность абзацев, предложений,
слов, букв. Дискурсивный подход подразумевает, что для понимания
отрывка важно динамическое измерение: как автор разворачивает свой
замысел в языковую структуру и как читатель восстанавливает по этой
структуре исходный замысел. Для того, чтобы понять эти динамические
процессы, необходимо обратиться к социальным и когнитивным аспектам
дискурса.
Что касается социальных аспектов, то здесь они определяются довольно
своеобразным применением языка, сформировавшимся в таком виде
человеческой деятельности, как художественная литература.
Художественная литература предполагает, что на протяжении достаточно
объемного дискурса чередование ролей не происходит, автор остается
контролирующим участником коммуникации от начала и до конца, а
адресат, то есть читатель, следует в фарватере автора. Это возможно при
условии, что автор и читатель заключают некий социальный контракт,
подразумевающий, что автору есть что сообщить, а читатель достаточно
заинтересован в этом сообщении. Конечно, автору необходимо достаточно
точно моделировать мышление читателя, и это приводит нас к вопросу о
когнитивных аспектах данного типа дискурса.

Автор должен иметь реалистичную модель базы знаний читателя. Например, поскольку речь
идет об одном из первых полетов гражданской авиации, предполагается, что читатель
подозревает о возможности таких полетов. Наличие в базе знаний читателя фрейма
«гражданская авиация» подразумевает такие элементы, как самолет, экипаж, пассажиры,
расстояние до земли и т.д. Конечно, моделирование базы знаний читателя никогда не может
быть совершенно полным. Читатели, обращающиеся к рассказу Б. Житкова спустя 80 с
лишним лет после его написания, могут снекоторым трудом воспринимать некоторые
термины, например аппарат или альтиметр. Как и любой говорящий, автор должен
достаточно точно моделировать и актуальные когнитивные процессы читателя – в том числе
то, какие персонажи сейчас для него активированы; ср. обсуждение выбора между разными
обозначениями лиц ниже.
Перейдем теперь к основным сферам дискурсивного анализа, очерченным ранее – изучению
структуры дискурса, дискурсивных типов и влияния дискурсивных факторов на разнородные
языковые явления.
Как и любой дискурс, наш отрывок имеет внутреннюю структуру. Что касается глобальной
структуры, то есть членения на крупные компоненты, это деление на абзацы. Как можно
убедиться при помощи несложного опыта, деление отрывка на абзацы не является
случайным. Границы абзацев находятся в тех местах, где имеется сниженная степень
связности между элементами дискурса. Например, граница перед предложениемДва мотора
вертели два винта обусловлена тем, что автор в этом месте меняет пространственную
перспективу. В первом абзаце отрывка использована перспектива, в которой имеется фон
неба и облаков, и по этому фону перемещается фигура – самолет. А во втором абзаце
пространство уже ограничено границами самолета. Салон самолета является фоном, а
фигурами – находящиеся внутри люди. Еще одна граница, перед предложениемА впереди, у
управления, сидели пилот, механик и ученик, связана с тем, что автор переходит от
подпространства пассажирского салона к подпространству кабины экипажа.

Что касается локальной структуры, то элементарные дискурсивные единицы
обычно совпадают с предикациями, или клаузами. Так, предложениеТот прочел,
махнул раздраженно рукой, натянул еще глубже свою шляпу и ниже наклонился к
полу состоит из четырех клауз, каждая из которых является узлом в смысловой
структуре текста, продвигает дискурс вперед на один шаг и обладает
грамматической структурой.
В отношении дискурсивной таксономии наш образец является письменным
дискурсом. Если бы рассказ излагался в устном режиме, то его форма сильно
изменилась бы: структура оказалась бы менее четкой, автор неизбежно
демонстрировал бы речевые колебания и сбои, большую роль играла бы
интонация и распределение пауз. По жанровой классификации наш отрывок
принадлежит к жанру рассказа. Это означает, что основная часть дискурса
представляет собой повествование, или нарратив, то есть изложение
последовательно упорядоченных во времени событий. Однако конкретный
отрывок далеко не весь относится к нарративному типу изложения. Собственно
говоря, к этому типу принадлежит лишь выделенный курсивом фрагмент. А
другие части относятся к дескриптивному типу изложения, т.е. описанию
статических ситуаций, не упорядоченных на временной оси.
Это разграничение непосредственно подводит нас к проблематике языковых
выборов, зависящих от дискурсивных факторов. В нарративном фрагменте,
выделенном курсивом, все сказуемые обозначают действия и представляют собой
глаголы совершенного вида в прошедшем времени. Это грамматическое явление –
характернейшая черта нарративного типа изложения. В других фрагментах,
дескриптивных, в качестве сказуемых используются глаголы несовершенного
вида, часто обозначающие состояния (было трудно, чувствовали, сидели, были
одеты). Таким образом, вид глагольного сказуемого зависит от режима
изложения, выбираемого говорящим.

Другой характерный языковой выбор – различие между полными и
редуцированными выражениями при упоминании лиц и предметов. Например, в
начале второго абзаца в рассмотрение вводятся пассажиры, а в следующем
предложении автор использует редуцированное выражение – местоимение они. Это
возможно благодаря тому, что соответствующая группа лиц была упомянута в
непосредственно предшествующем дискурсе. На расстоянии в несколько
предложений упоминаемой лицо или объект уже выводится из активного сознания
автора и читателя, и для его упоминания опять необходимо лексически полное
выражение. Если в рассмотрение введены два лица, как толстый пассажир и его
сосед в третьем абзаце, то можно использовать специальное средство для менее
активированного из них – в этой функции в начале четвертого абзаца использовано
указательное местоимение тот.
Для маркирования структуры дискурса используются специальные лексические
средства, в частности союзы. Например, словечкоа в начале последнего абзаца
отрывка находится неслучайно. Его наличие в этом месте определяется с теми же
факторами, которые выше были описаны в связи с членением на абзацы: а
указывает на тематическую границу в дискурсе, то есть некое снижение степени
связности между соседними фрагментами.
Есть и множество других грамматических и лексических явлений, объяснимых при
помощи дискурсивных факторов. Представляется, однако, что этих примеров
достаточно для иллюстрации сферы применения лингвистического анализа
дискурса.

Итак, дискурс представляет собой комплексный феномен, для исследования
которого необходим одновременный учет целого ряда обстоятельств. Во-первых,
дискурс представляет собой единство коммуникации и возникающего в процессе
текста. Во-вторых, дискурс входит в иерархический ряд языковых (речевых)
единиц, который начинается с фонемы и продолжается морфемой, словом,
словосочетанием, предложением; целостных дискурс является крупнейшей, в
принципе не ограниченной по объему единицей. В-третьих, для адекватного
анализа дискурса необходимо постоянно иметь в виду, что это одновременно
социальный и когнитивный феномен. Все эти стороны дискурса необходимо иметь
в виду, осуществляя даже анализ одного индивидуального образца использования
языка.
Дискурсивный анализ – самая молодая часть лингвистики. Дальнейший прогресс в
развитии этой науки связан с междисциплинарным взаимодействием лингвистики с
соседними гуманитарными науками.

Источники

http://gtmarket.ru/concepts/7232
https://vuzlit.ru/916370/analiz_diskursa_discourse_analysis
http://psyfactor.org/personal/personal5-08.htm
https://megalektsii.ru/s163911t5.html
https://sociology_encyclopedy.academic.ru/37/%D0%90%D0%9D%D0%90%D0%9
B%D0%98%D0%97_%D0%94%D0%98%D0%A1%D0%9A%D0%A3%D0%A0%D0%A1%D0%90
_%28%D0%B4%D0%B8%D1%81%D0%BA%D1%83%D1%80%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%B7%29

Термин «дискурс», как он понимается в современной лингвистике, близок по смыслу к понятию «текст», однако подчеркивает динамический, разворачивающийся во времени характер языкового общения; в противоположность этому, текст мыслится преимущественно как статический объект, результат языковой деятельности. Иногда «дискурс» понимается как включающий одновременно два компонента: и динамический процесс языковой деятельности, вписанной в ее социальный контекст, и ее результат (т.е. текст); именно такое понимание является предпочтительным. Иногда встречающиеся попытки заменить понятие дискурса словосочетанием «связный текст» не слишком удачны, так как любой нормальный текст является связным.

Чрезвычайно близко к понятию дискурса и понятие «диалог». Дискурс, как и любой коммуникативный акт, предполагает наличие двух фундаментальных ролей - говорящего (автора) и адресата. При этом роли говорящего и адресата могут поочередно перераспределяться между лицами - участниками дискурса; в этом случае говорят о диалоге. Если же на протяжении дискурса (или значительной части дискурса) роль говорящего закреплена за одним и тем же лицом, такой дискурс называют монологом. Неверно считать, что монолог - это дискурс с единственным участником: при монологе адресат также необходим. В сущности, монолог - это просто частный случай диалога, хотя традиционно диалог и монолог резко противопоставлялись.

Вообще говоря, термины «текст» и «диалог» как более традиционные обросли большим количеством коннотаций, которые мешают их свободному употреблению. Поэтому термин «дискурс» удобен как родовой термин, объединяющий все виды использования языка. Поскольку структура дискурса предполагает наличие двух коренным образом противопоставленных ролей - говорящего и адресата, постольку сам процесс языкового общения может рассматриваться в этих двух перспективах. Моделирование процессов построения (порождения, синтеза) дискурса - не то же самое, что моделирование процессов понимания (анализа) дискурса. В науке о дискурсе выделяются две различные группы работ - те, которые исследуют построение дискурса (например, выбор лексического средства при назывании некоторого объекта), и те, которые исследуют понимание дискурса адресатом (например, вопрос о том, как слушающий понимает редуцированные лексические средства типа местоимения он и соотносит их с теми или иными объектами). Кроме того, есть еще третья перспектива - рассмотрение процесса языкового общения с позиций самого текста, возникающего в процессе дискурса (например, местоимения в тексте можно рассматривать безотносительно к процессам их порождения говорящим и понимания адресатом, просто как структурные сущности, находящиеся в некоторых отношениях с другими частями текста).

Междисциплинарное направление, изучающее дискурс, а также соответствующий раздел лингвистики называются одинаково - дискурс[ив]ным анализом или дискурс[ив]ными исследованиями. Хотя языковое взаимодействие на протяжении веков было предметом таких дисциплин, как риторика и ораторское искусство, а затем - стилистики и литературоведения, как собственно научное направление дискурсивный анализ сформировался лишь в последние десятилетия. Произошло это на фоне господствовавшей в лингвистике на протяжении большей части 20 в. противоположно направленной тенденции - борьбы за «очищение» науки о языке от изучения речи. Ф. де Соссюр считал, что истинный объект лингвистики - языковая система (в противоположность речи), Н.Хомский призвал лингвистов изучать языковую «компетенцию» и абстрагироваться от вопросов употребления языка. В последнее время, однако, познавательные установки в науке о языке начинают меняться, и набирает силу мнение, в соответствии с которым никакие языковые явления не могут быть адекватно поняты и описаны вне их употребления, без учета их дискурсивных аспектов. Поэтому дискурсивный анализ становится одним из центральных разделов лингвистики.

Направление дискурсивного анализа зародилось раньше идеи «лингвистики текста», но именно ему было суждено реализовать исходные замыслы такой лингвистики.

Само название направления заимствовано у З. Харриса, создателя позднеструктуралистской концепции. Сегодняшние работы в области анализа дискурса, разумеется, гораздо менее формалистичны, чем сорок лет назад, больше обращены к человеку. И, тем не менее, некоторые общие черты сохранились.

По З. Харрису, анализ дискурса -- метод анализа связной речи или письма. Метод этот формальный, ориентируется только на встречаемость морфем, взятых как различительные элементы. Он не зависит от знаний аналитика о том, каково конкретно значение каждой морфемы. Этот метод не дает также никакой новой информации о значениях отдельных морфем, входящих в текст. Но это не значит, что в результате анализа дискурса мы ничего не узнаем о дискурсе и о том, как грамматика языка в нем проявлена. Ведь «хотя мы и пользуемся формальными процедурами, сходными с дескриптивно-лингвистическими, мы можем получить новую информацию о конкретном изучаемом тексте, информацию, выходящую за рамки дескриптивной лингвистики» .

Этот подход нацелен на решение двух взаимосвязанных проблем:

a) распространение методов дескриптивной лингвистики за пределы отдельно взятого предложения,

б) соотнесение культуры и языка -- т. е. неязыкового и языкового поведения.

Дистрибутивный анализ, по мнению Харриса, полезен в обеих областях. А именно, с одной стороны, он выводит нас за пределы предложения, позволяет установить корреляции между элементами, далеко отнесенными друг от друга в тексте. С другой же стороны, учитывается, что любой дискурс возникает в рамках конкретной ситуации -- той, о которой говорит человек, или той, в которой находится некто, записывая время от времени свои мысли. Этот же метод состоит в установлении встречаемости элементов дискурса, а особенно, в закономерностях появления одних элементов от других -- в рамках одного и того же дискурса.

В конце 1980-х гг. эти две проблемы рассматриваются как попытки объяснить:

1) почему конкретный элемент находится в одном, а не в другом дискурсном окружении, -- «дистрибуционная объяснительность»;

2) почему текст нам кажется связным (логически несамопротиворечивым, когерентным), -- «секвенциальная» объяснительность.

В 1950-е же годы З. Харрис приходит к необходимости дополнить такой анализ понятием трансформации. Это обогащение инструментария дает более высокий уровень абстракции. Если посмотреть на каждое реальное предложение текста не по номиналу, а как на результат преобразования «ядерного» предложения в реальную форму (под воздействием всевозможных контекстных факторов), то обнаружатся более глубокие закономерности в структуре целого текста.

К концу 1970-х гг., когда идеи и методы трансформационных грамматик получили достаточно подробную и глубокую проработку, вновь актуальной стала идея анализа дискурса как такового. Например, в теории речевых актов каждое предложение представляют как суперпозицию: тип иллокуции накладывается на «объектную пропозицию». Это -- обобщение той идеи, что реальное предложение есть реализация «ядерной» структуры, причем под влиянием не только соседних предложений, но и в более широком объеме -- всей духовности человека -- его намерений, моментального среза внутреннего мира и т. п. Конечно, правы критики, говоря, что анализу подвергается письменная речь или транскрипция устной и что сведение речи к письменной форме само есть одна из множества возможных интерпретаций речи. Тем не менее, в этом подходе исследователей привлекает мысль о закономерностях текстообразования, которые следует искать в человеческом духе, но опираясь прежде всего на материал речи. Исследование опирается не только на абстрактные, пусть и очень глубокие, построения, но и на материал. При этом язык, действие, ситуация и знание человека рассматриваются в своей совокупности.

В 1980-е гг. на анализ дискурса смотрят как на описание закономерностей в языковых реализациях, используемых людьми для сообщения значений и интенций, связанное с разнообразными операциями и научными дисциплинами:

1. Социолингвистика, занимающаяся структурой социального взаимодействия, проявленного в разговоре, дает «заземленное» обобщение, поскольку она основана на реально зафиксированных образчиках языка в его употреблении -- работая обычно с транскрибированными данными устной речи.

2. Психолингвистика, в связи с реальным пониманием речи.

3. Философия языка, а также формальные модели, где рассматриваются семантические отношения между парами предложений и их синтаксических реализаций. Там же рассматриваются отношения между значениями и возможными мирами: насколько используемые предложения дают суждения, которым могут быть приписаны значения «истина» или «ложь». Огрубление здесь состоит в том, что при этом рассматриваются архетипные говорящие, обращающиеся к архетипным же слушающим в рамках (минимально конкретизированного) архетипного контекста.

4. Вычислительная лингвистика, занимающаяся конструированием моделей обработки дискурса. Она, впрочем, ограничена текстами конечной длины, часто очень короткими и взятыми в рамках укороченных же контекстов.

В этом многообразии выделяются два типа моделей анализа:

1. Формальные модели -- в них семантические качества языковых форм не учитываются, отвлекаются в них и от исторических аспектов языка. Сюда относятся следующие направления: теория речевых актов, анализ разговора (этнометодология) и этнография речи. Эти модели направлены на описание коммуникативной компетенции. Формальные теории дискурса рассматривают формы существования разговорного языка под углом зрения взаимодействия людей в социологическом аспекте. Предметом анализа являются транскрипции последовательности речевых взаимодействий. Исследуемые же единицы лежат выше уровня предложения; например, к этим единицам относятся речевые акты, ходы в общении и обмен репликами.

В последнее время характерными чертами его стали:

1) большой вес, придаваемый интратекстуальному описанию («морфология дискурса»);

2) критика каузальной концепции отношений между внутридискурсным и внедискурсным (в начале развития анализа дискурса на европейской почве чаще предполагалось, что внутренняя структура дискурса связана с внешними функциями его и ими обусловлена);

3) подход к высказыванию под углом зрения интерпретации последовательностей (причем интерпретации, которую структурирует знание, а не продуцирования этих последовательностей.

Именно последняя тенденция и представляет, на наш взгляд, интерпретативность в дисциплинах, исследующих человеческую духовность.

По сравнению с анализом дискурса З. Харриса, европейский анализ дискурса значительно больше ориентирован на философию, на хитросплетения текста. Дискурс при этом не столько точка зрения, сколько источник ограничений, или фильтров, управляющих конкретной деятельностью: высказывание это не обманчивая сцена, где лишь сходятся содержания, заготовленные порознь. Высказывание -- непосредственный участник конструирования смысла и сюжетов, распознаваемых в дискурсе. Анализ дискурса не только должен объяснять, почему те, а не иные высказывания были использованы, но и почему выбран именно данный путь мобилизации сил, использования именно данных социальных источников».

В свете новых тенденций перед анализом дискурса стоят дополнительные задачи:

1. Проблема идентичности дискурсной формации. Отношение к другому человеку не является производным, а составляет суть дискурса. Этот «другой» не бесформенен: ведь смысл циркулирует между определенными жизненными позициями. Вот почему сегодня отказываются и от концепции дискурса как «видения мира», и от концепции, согласно которой дискурс -- проявление воли к выражению у коллективного субъекта.

2. Противопоставление глубинного и поверхностного в анализе текста, разграничение «глубинных» содержаний и «поверхностной» организации высказываний (когда последние считаются зависящими от обстоятельств коммуникации). Высказывания не предназначены только для презентации содержания, для театрализации уже существующего смысла.

3. Представление о взаимоотношениях дискурса и общества. Смысл и языковая деятельность составляют отдельное независимое измерение в общественной жизни и не являются надстройкой над экономическим базисом. Есть «дискурсивный порядок», и задача состоит в том, чтобы выяснить связи между дискурсом и группами, являющимися движущими силами этого дискурса.

Итак, анализ дискурса должен дать характеристику того, как, в контексте взаимодействия людей, направленного на достижение каких-либо целей, коммуниканты интерпретируют речь и действия: является ли такое обращение к интерпретации взаимным -- как в случае разговора -- или невзаимным, когда мы читаем или пишем. Но в любом случае процесс этот интерактивен, предполагает взаимодействие людей. Такая задача заставляет выявить связность текста.

Дискурс(ив)ный анализ (discourse analysis)или дискурс(ив)ное исследование (discourse studies) -- это междисциплинарное направление, которое изучает дискурс и также является разделом лингвистики. Как собственно научное направление дискурсивный анализ сформировался лишь в последние десятилетия.

Дискурсивный анализ -- исследование языка в рамках конкретного общества. С помощью дискурсивного анализа рассматриваются форма и функции язык. Объектом изучения настоящего анализа являются устная речь и письменные тексты конкретной тематики и стилистического оформления.

Комплексное исследование письменных текстов, как правило, включает в себя изучение развития темы и связи между предложениями .

Анализ же разговорной речи направлен на изучение, как аналогичных аспектов письменных текстов, так и на практиках поэтапного взаимодействия, открывающих и закрывающих последовательности социальных взаимодействий или структуры нарратива.

Дискурсивный анализ может быть применён к различным сферам жизни, поэтому он использует подходы многих научных дисциплин, как психология, социология, антропология психолингвистика, социолингвистика, герменевтика.

Дискурсивный анализ входит в парадигму лингвистических дисциплин, базирующуюся на увеличении объема изучаемых составляющих: фонетика-- словообразование -- морфология -- синтаксис -- дискурс.

Дискурсивный анализ направлен на установление социального контекста, который стоит за устной или письменной речью, изучение взаимодействия языка с социальными процессами

Трактовка языка как дискурса включает отношение к нему как к форме социального действия, непосредственным образом укорененного в социальных условиях его реализации.

Большой вклад в развитие дискурсианого анализа внес нидерландский лингвист Т.А. ван Дейк. В своей работе «Текст и контекст. Исследования по семантикам и прагматикам дискурса (М., 1989) пишет: “в широком смысле дискурс является коммуникативным событием, которое происходит между говорящим, слушающим и т.д. в момент коммуникативного действия в определенном пространственном, временном и проч. Контексте”.

Дискурсивный анализ исследует три основные группы вопросов:

структуру дискурса

таксономию дискурса

связь с более мелкими языковыми уровнями.

Уровень дискурса связан многочисленными связями с более «мелкими» уровнями языка -- синтаксисом, морфологией, фонетикой. Многие явления этих языковых уровней могут быть поняты лишь с учетом лежащих в их основе дискурсивных факторов. Например, семантические типы обстоятельственных придаточных -- это частные случаи дискурсивных отношений (таких, как цель, причина, условие, время, контраст и др.), которые могут связывать дискурсивные единицы разного объема.

Дискурсивно мотивированным является такое синтаксическое явление как порядок слов (составляющих) -- он зависит, например, от степени дискурсивной новизны информации. Синтаксический статус подлежащего представляет собой грамматикализацию дискурсивного статуса «исходный пункт». Явление лексического референциального выбора (полная именная группа vs. анафорическое местоимение) можно описать лишь апеллируя к дискурсивным факторам -- таким, как расстояние до антецедента в числе предикаций, наличие/отсутствие дискурсивных границ между данной точкой дискурса и антецедентом и т.д. Естественный дискурс содержит большое количество слов и словосочетаний, маркирующих дискурсивную структуру или процесс речепорождения -- это так называемые дискурсивные маркеры (например, nun, tja, also и т.п.). Многие просодические явления (выделительные акценты, тоны в акцентах, темп и т.д.) являются полностью дискурсивно мотивированными.

В дискурсивном анализе используются основные общенаучные методы исследования -- наблюдение, эксперимент и моделирование.

Распространенная разновидность наблюдения в современных исследованиях -- так называемый корпусный метод, при котором наблюдению подвергается большой объем естественного дискурса, аннотированного с точки зрения тех или иных характеристик.

Теория дискурса активно разрабатывалась в философской и лингвистической литературе в последние десятилетия. Само понятие «дискурс» весьма многозначно. Оно происходит от латинского слова «discursus», которое буквально означает «разбегание» и имеет большое количество значений. Среди них в поздней латыни оказалось и значение «разговор», «беседа», в средневековой латыни - «объяснение», «довод», «аргумент» и, наконец, «логически стройное рассуждение». В новых европейских языках этим словом стали называть ученые рассуждения. Еще более абстрактное слово дискурсивность и соответствующее прилагательное дискурсивный в языке философов и логиков означают качества не только логической упорядоченности, но и формальной опосредованности, в отличие от неформальной непосредственности, которая обозначается контрпонятием интуитивность.

В современной лингвистической и философской литературе употребление термина «дискурс» определяется различными подходами к изучению языка и языковой деятельности. На ранних этапах анализа дискурса существовали два базисных значения этого понятия. В одном из них, использовавшемся в исследованиях языковых структур, выходящих за рамки предложения, он практически отождествлялся с текстом, а потому термины «лингвистика текста» и «анализ дискурса» являлись практически взаимозаменяемыми. В другом значении он отождествлялся с разговорной практикой, речевой деятельностью и коммуникативной деятельностью. Характерно, что уже на ранних этапах становления анализа дискурса (5060-е гг. XX в.) этот термин чаще, чем термин «текст», использовался в исследованиях содержательных аспектов функционирования и социальной значимости языка. В дальнейшем дискурс начинает пониматься как «сложное коммуникативное явление, не только включающее акт создания определенного текста, но и отражающее зависимость речевого произведения от значительного количества экстралингвистических факторов знаний о мире, мнений, установок и конкретных целей говорящего как создателя текста». Мишель Фуко в своей работе «Археология знаний» вводит понятия «дискурсивные практики», «дискурсивные формации». Эти конструкты сложны для перевода и становятся понятными только в контексте всего творчества философа. Фуко, используя новый понятийный аппарат, исследует соотношение языкового слоя культуры с собственно социальным. «Дискурсивные практики это скорее лишь некие языкоподобные, т.е. похожие на язык своей структурирующей способностью, механизмы познания и культуры».

Постепенно пришло понимание того, что дискурс это не только текст, но и некая стоящая за ним система, сложное единство языковой формы, значения и действия. Одно из обобщающих определений дискурса, отвечающих этому пониманию, дано В.З. Демьянковым: «Дискурс произвольный фрагмент текста, состоящий более чем из одного предложения. Он часто концентрируется вокруг некоторого концепта; создает общий контекст, описывающий действующие лица, объекты, обстоятельства, времена, поступки и т.п., определяясь не столько последовательностью предложений, сколько тем общим... миром, который «строится» по ходу развертывания дискурса... Элементы дискурса: излагаемые события, их участники, контекст, т.е. а) обстоятельства, сопровождающие события, б) фон, поясняющий события, в) оценка участников событий, г) информация, соотносящая дискурс с событиями». Важнейшими аспектами содержания категории «дискурс» являются семиотический, деятельностный и социокультурный. Критика в современной лингвистике теорий о смыслах, раз и навсегда формирующихся внутри слова или выражения, переросла в идею формирования смыслов в исторически обусловленных дискурсных формациях.

Дискурсивный анализ в историческом исследовании базируется на интерпретации текстов источников, включающей ряд взаимосвязанных стадий. В качестве первого шага необходимо выявить дискурсы внутри одного источника на основе определения их общей темы, терминологии, места в смысловом поле. Затем классифицировать группы высказываний (дискурсов) внутри одного текста и описать их. В третьих исследовать взаимоотношения между этими группами внутри одного текста и их связи с дискурсами в других исторических источниках внутри всей совокупности документов, относящихся к определенному периоду или теме. Это предполагает интерпретацию взаимосвязей различных значений дискурса и конкретных символов в текстах, а также их эволюции в течение определенного исторического периода. При этом историк должен ответить на вопрос: «Почему этот дискурс появился в данном конкретном тексте?» , а не только на вопрос: «О чем, что и как говорится в тексте?».

Таким образом, метод дискурсивного анализа предполагает установление корреляции между содержанием исторического источника, результатами его анализа и социокультурным контекстом человеческого существования, исторических событий и процессов. В ряде работ отечественных авторов разрабатывается и эффективно применяется методика дискурсивного анализа текста исторического источника.

Одним из наиболее перспективных методов изучения исторических источников, позволяющих понять смыслы, стоящие за теми или иными текстами культуры, является, как уже отмечалось выше, дискурсивная квантификация. Речь идет о соединении приемов дискурсивного и количественного анализа (прежде всего контент-анализа) при изучении нарративных исторических источников, т.е. развернутых индивидуальных текстов. Этот метод практикуется при исследовании социокультурных процессов в тех случаях, когда требуется не выявление формальной системы связей, а углубление анализа документов, воплощающих различные дискурсы, и проникновение в их скрытый смысл.

Приведем конкретные примеры и описания таких исследований.

В работе В.В. Керова «Контент-анализ религиозно-этических комплексов как моделирование системы семантической сопряженности понятий: «деятельное страдание» в раннем староверии» поставлена задача создания такой информационной модели произведений протопопа Аввакума, которая бы позволяла осуществить интерпретацию текста. Невозможность ограничиться в данном случае применением количественных методов автор обосновывает особой сложностью религиозных текстов, отличающихся крайней многозначностью и сложной структурой смыслов различных уровней. Это требует «формирования полного представления о религиозно-этической системе авторов источника», т.к. «полнота и уровень гомоморфности модели зависят во многом от выяснения не только наличия и формально количественной интенсивности связи, но и, в большей степени, от изучения данных о ее характере». Это определяет, по мысли автора, необходимость вычисления не коэффициента парной встречаемости смысловых категорий, а коэффициента их семантической сопряженности. «Дискурсивная квантификация» в данном исследовании выражена в следующей методике: «На основании анализа контекста, прямого указания автора в тексте или косвенных источников выясняется смысл, вкладывавшийся автором источника в использованные им индикаторы. При этом как сопряженные учитываются не только понятия, отождествлявшиеся с другими, но и связанные с ними при помощи реляционных компонентов».

Такой анализ позволил установить, что одной из наиболее значительных категорий в текстах известных произведений протопопа Аввакума является «страдание/терпение». В то время как связь понятий «страдание/терпение» и «смирение перед Богом» выражена слабо, категория «обличение ереси/борьба за веру» коррелирует с «терпением» и еще теснее с понятием «истинная вера» и «добродетель». На основе выявленных семантических связей В.В. Керов делает новые выводы о характере религиозно-этических комплексов раннего староверия. Он, в частности, пишет: «В то время как добродетель оставалась у старообрядцев пассивной, терпение приобретало активный характер. Значение категории «страдание/терпение» в своем действительном значении в трудах Аввакума сближается не столько со смирением и кротостью, сколько со стойкостью в вере и даже противлением гонителям». Семантическая эволюция рассмотренных библейских понятий, как показано в исследовании, была обусловлена социокультурной и политической ситуацией и серьезно воздействовала на дальнейшее развитие старообрядчества.

Другим примером является проведенное нами исследование: «Ментальность масс в 1917 - начале 1918 гг.: революция, война и мир в фокусе массового сознания рабочих, крестьян и солдат». Оно было осуществлено с помощью многомерного статистического анализа путем выявления, интерпретации содержания и взаимосвязей смысловых единиц в письмах в центральные органы Советов рабочих и солдатских депутатов. Выделение смысловых признаков, а затем и укрупненных категорий, было результатом предварительного качественного анализа содержания писем в соотнесении с породившим их социокультурным и политическим контекстом. Интерпретация полученных количественных данных задействовала процедуры исторического синтеза, имея выраженные черты дискурсивного анализа.

Исследование массовой корреспонденции рабочих, солдат и крестьян в редакцию газеты «Известия», Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, ВЦИК Советов I и II созыва позволило реконструировать содержание массового сознания указанных общественных слоев, определить его приоритеты, структуру, базовые ментальные установки масс, выявить взаимосвязь признаков в каждом источнике информации и всей их совокупности, систему взаимоотношений каждого качественного признака с другими.

Контент-анализ всех хранящихся в делах писем солдат, крестьян и рабочих мы рассматривали как количественный анализ естественной выборки, образованной методом случайного отбора. Был проведен контент-анализ 330 писем путем выделения смысловых единиц - признаков или категорий, представляющих собой высказывания авторов по социальным, политическим, экономическим и культурным проблемам. Суть ее в следующем. Во-первых, был проведен анализ распределения совокупности смысловых категорий по критерию хи-квадрат, выполненный с использованием специализированного математического пакета для статистических вычислений STATGRAPHICS.

Результаты анализа показали, что совокупность смысловых категорий распределена по нормальному закону, что позволяет использовать в качестве количественной характеристики взаимосвязи смысловых категорий коэффициент линейной корреляции. Во-вторых, была составлена таблица, число строк в которой соответствовало количеству писем (330), а число столбцов - количеству смысловых категорий (64). Номера строк в таблице соответствовали номерам писем, а номера столбцов - номерам признаков. Всего таблица содержала 33064=21120 ячеек. Ячейки заполнялись числами, соответствующими числу встречаемости данной смысловой категории в каждом письме. При отсутствии смысловой категории в письме в ячейку, номер которой соответствует номеру данной категории, заносился 0. Далее последовательно вычислялись коэффициенты корреляции данных, находящихся в различных столбцах (между первым и вторым столбцами, первым и третьим, и т.д.). Всего было вычислено 2016 значений коэффициента корреляции, использовавшихся в дальнейшем анализе.

Корреспонденция была разделена хронологически на три группы: весна, лето, осень, что отражает, на наш взгляд, наличие качественных особенностей в развитии революции на каждом из указанных этапов. Содержание писем наглядно демонстрирует эволюцию приоритетов массового сознания низов в период развития революции 1917 г. Для выявления взаимообусловленности отдельных суждений, представлений, высказываний (категорий) была использована методика количественного анализа взаимосвязей смысловых категорий на основе вычисления коэффициента линейной корреляции, позволившая автору смоделировать структуру массового сознания, выявить его доминирующие «пласты» и отношения между ними.

В результате проведенного исследования установлено, что в структуре массового сознания рабочих, крестьян и солдат в период развития революции можно выделить четыре основных пласта: традиционалистский (40% писем), демократический (революционно-оборонческий) (47% писем), радикально-антивоенный (с преобладанием политических требований) (51,5% писем) и социалистический (с преобладанием социальных требований) (23,3% писем). Нами определена также доля диффузного сознания (около половины всех писем), интерпретировано наличие значительной доли писем, содержащих категории, относящиеся к более чем одному пласту сознания.

В общем массиве анализируемой корреспонденции письма солдат составили 47,9%, крестьян - 23,6% , рабочих -14,9%. Остальные 13,6% не поддаются точной социальной идентификации, однако их содержание, лексика позволяют предположить их принадлежность выходцам из социальных низов. Важнейшей задачей многомерного статистического анализа корреспонденции было воссоздание структуры массового сознания каждой из рассматриваемых социальных групп, реконструкция системы приоритетов и взаимосвязей смысловых категорий в их сознании. Контент-анализ писем с четко обозначенной социальной принадлежностью позволил выявить существенные качественные отличия в структуре сознания различных социальных групп.

На основании интерпретации данных многомерного статистического анализа массовой корреспонденции рабочих, солдат и крестьян в центральные органы Советов был определен характер типичных вербальных реакций и доминирующих в массовом сознании и общественной психологии различных социальных групп народа моделей решения насущных общественных проблем в период развития революции 1917 г.