Для чего были созданы работные дома. Создание системы работных домов в странах западной европы

В 1575г. в одном из английских законодательных ак­тов , в котором речь шла «о наказании бродяг и облегчении бремени бедняков», предусматривалось строительство исправительных домов , из расчета по одному на графство. Название их стало ас­социироваться с идеей работных домов и стало синонимом их; вскоре в Англии появились до 200 работных домов под этим названием . Через несколько лет было принято решение о поддержке частной инициативы: отныне, чтобы открыть исправительным домом или «госпиталь», не требовалось официального разрешения.

Лондонский работный дом представлял из себя хорошо ох­раняемые мастерские, находившиеся под постоянным над­зором и отличавшийся тюремной дисциплиной. Мастерс­кие были под контролем ремесленных гильдий, а питание заключенных зависело от результатов их труда . Бездель­ничавших бродяг направляли на работы на рудники и пе­карни, где работа была тяжелой и требовала не квалифи­кации, а лишь физической силы. Дом вскоре столкнулся с непреодолимыми труд­ностями: безработица в Лондоне была настолько велика, что он не в состоянии был обеспечить работой всех направ­ляемых туда бродяг , отчего роль дома как карательного заведения тут же понизилась.

В начале XVII в. была предпринята тотальная реорга­низация : при исправительных домах и госпита­лях были обязательны ремесленные мастерские и мануфак­туры (мельницы, прядильни, ткацкое производство), при­носящие дополнительные средства для их содержания и дающие работу тем, кого там содержали . Право решать, кто заслуживает помещения туда, возлагалось на мирового судью. Однако данные мероприятия успеха не имели: исправительные заведения вскоре слились с тюрьмами, а в Шотландии их вообще внедрить не удалось.

Англия в период создания первых исправительных домов переживала экономический спад, поэтому их введение было неэффективно . Уже в середине XVII в. начался подъем, требовавший возможно большего привлечения рабочей силы, желатель­но дешевой, что стало мощным стимулом в организации работных (исправительных) домов.

В Голландии появились два работных дома : для мужчин - Распхёйс, где основным занятием стала обработка бразильского дерева, и для женщин и де­тей - Спинхёйс , где последние занимались прядением и шили одежду. Работа в голландских работных домах велась по группам, а труд оплачивался. Кроме того, особое время отводилось для молитв и чтения религиозных книг, а пребывание было ограничено 8-12 годами. В то же время нарушителей режима ожидали жесто­кие наказания: в том же Распхёйсе они содержались в от­дельных камерах, постоянно наполнявшихся водой. В ка­мере имелась помпа и заключенный непрерывно был за­нят работой, откачивая воду.

Голландский образец стал показательным для устрой­ства работных домов в Германии . В 1610-е гг. такие заве­дения появились в Бремене и Любеке, а затем и в ряде других городов. Здесь были сделаны попытки ввести в функциониро­вание домов некоторые рациональные начала: так, в уста­ве гамбургского работного дома отмечалось, что стоимость произведенной работы четко высчитывается, а призревае­мые получают лишь четвертую ее часть. Восемь управля­ющих составляли общий план работ. Мастер давал зада­ние каждому и в конце недели проверял, как оно выполне­но. В Германии у каждого из изоляторов возникла своя специализация.

Во Франции было создано три работных дома : для мужчин, для женщин и детей, достигших восьмилетнего возраста, и для серьез­но больных. В первых двух заключенные должны были работать с рассвета до сумерек, начиная с 5 часов утра летом и с 6 часов утра зимой. Мужчины были заняты на рудниках, в пивоварении, на лесопилках и в «других мес­тах тяжелого труда», в то время как женщины и дети шили и пряли, выделывали обувь и пуговицы и т. п. Невыпол­нявшие определенную надзирателями трудовую норму на­казывались: их дневной пищевой рацион сокращался, а при постоянных нарушениях труда они выселялись из госпи­таля и подвергались заключению в темнице. Нищим, ко­торое работали в этих госпиталях, выплачивалась лишь четверть заработка, остальное шло в пользу госпиталя. Параллельно были созданы специальные отряды стражи для борьбы с уличным нищенством с введением особого вознаграждения за поимку бродяг.

В глазах властей и посторонней публики эти госпита­ли стали при всех их противоречиях институтами благо­творительности.

В 1620-1630-е гг. ведущую роль в создании госпита­лей во Франции, получивших название «общих», стала играть тайная религиозно-политическая организация Об­щество Святого Причастия.

4 мая 1656г . был подписан специальный декрет об образовании Общего госпиталя в Париже , это было необходимо, так как число бедняков в столице достигло 40 тысяч человек.

Парижский «Общий госпиталь» стал единым органом управления для нескольких уже существовавших учреж­дений (объединил все раннее существующие приюты и госпитали). Ежегодно число заведений росло, появился исправительный дом для про­ституток , в 1666г. Одежду заключенных в заведениях Общего госпиталя составляла серая роба с ка­пюшоном, на каждом имелась эмблема госпиталя и номер. В Общий госпиталь надлежало принимать всех, кто приходил добровольно или направлялся по решению ко­ролевской либо судебной власти . Обязанности по обеспе­чению пропитания и общего надзора за призреваемыми возлагались на управляющих.

В целом, при всем многообразии моделей работных домов, нашедших свое применение в разных странах За­падной Европы, эти исправительные заведения выполня­ли две важнейшие функции:

а) изъятия из общества праз­дношатающихся и профилактики волнений и бунтов с це­лью поддержания социального мира и равновесия;

б) использования дешевой рабочей силы через предостав­ление работы людям, которых держат под замком и застав­ляют трудиться «на благо всех».

В течение всего XVII в. слышатся все более многочис­ленные призывы создавать «благотворительные школы» или «бесплатные школы для бедных». В Париже бесплатные школы были созданы в боль­шинстве католических приходов благодаря широкому при­току частных пожертвований, причем в некоторых таких школах обучали также и профессии.

Не были забыты и девочки, длительное время находивши­еся в стороне от образования. В 1646г. Луиза Белланж собрала у себя 40 девочек бедняков. Посвятили себя той же миссии и новые монашеские объе­динения: орден урсулинок «содержал школы для девочек с пансионом и без».

И тем не менее бесплатные школы так и не стали учеб­ными заведениями, предназначенными для самых низших слоев народа. С самого их основания туда потянулась до­вольно обеспеченная публика: дети ремесленников, тор­говцев, буржуа, не попавшие в традиционные школы.

Таким образом, в 16-18 вв. в странах Западной Европы начинается переход от церковной системы помощи к государственной.

Workhouses) - приюты для бедняков в Англии 17-19 вв. Впервые появились в 17 в. Широкое развитие получили в силу "Закона о бедных" 1834, упразднившего систему выплаты приходами пособий по бедности. По этому закону 15 тыс. приходов Англии и Уэльса были сгруппированы в неск. сот "союзов", каждый из к-рых был обязан содержать один Р. д. В Р. д. отправлялись бедняки, не имеющие средств к существованию. Условия жизни в них мало отличались от тюремных. Для Р. д. был характерен произвол надзирателей, изнурительный труд бедняков, антисанитарные условия. Система Р. д. сократила расходы имущих классов на оказание помощи пауперам, т. к. добровольно в Р. д. шли лишь беспомощные старики и инвалиды. Остальных бедняков угроза помещения в Р. д. заставляла соглашаться на любые условия работы на фабриках, что позволяло предпринимателям снижать зарплату. Народ, называвший Р. д. "бастилиями для бедных", часто препятствовал их созданию и разрушал уже существовавшие. В связи с развитием социального (в т. ч. пенсионного) обеспечения в Англии в 20 в. система Р. д. изжила себя. В 1909 королев. комиссия рекомендовала ликвидировать Р. д., однако офиц. акта не последовало. Для одиноких инвалидов и престарелых в наст. время в Англии имеются учреждения (Poor Law Institutions), условия жизни в к-рых значительно лучше, чем в старых Р. д. Лит.: Энгельс Ф., Положение рабочего класса в Англии, К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 2, с. 512; Мортон А. Л. и Тэйт Дж., История английского рабочего движения (1770-1920), пер. с англ., М., 1959; Webb S. and В., English Poor Law history, L., 1929 (English Local Government, v. 7-9); Hall M. P., The social services of modern England, (3 ed.), L., (1955). К. Н. Татаринова Москва.

Государство хотело снизить финансовые затраты на содержание заключенных и решило не просто окупать траты на их проживание, но и зарабатывать на труде осужденных. Со временем из подобных пенитенциарных учреждений выделились благотворительные заведения, которые обеспечивали нуждающихся едой, кровом и работой. Хотя нередко случалось, что условия в работных домах были даже хуже, чем в тюрьмах, что спровоцировало в XIX веке несколько громких скандалов.

Идея создания первых подобных учреждений для борьбы с мелкими воришками стала распространяться в Европе XVI века. Тогда профессиональные нищие и карманники настолько заполонили города, что стали проблемой для обеспечения правопорядка властями. С другой стороны, было в этой идее и гуманистическое зерно: малолетние преступники приговаривались к столь же суровому наказанию, что и взрослые, а помещение в работный дом могло облегчить их участь.

Кроме того, в европейских городах развивался промышленный сектор, что привело к появлению большого количества низкоквалифицированной работы. Так появились учреждения, где главными принципами были изоляция и принуждение к труду.

Брайдуэлл

Одним из первых работных заведений стал Брайдуэлл. В 1553 году английский король Эдуард VI передал замок своего отца Лондону для содержания там сирот и женщин, которые «нарушали общественное спокойствие». Власти города получили его в полное владение через три года и разместили в бывшем дворце Генриха VIII тюрьму, больницу и работный дом. Тюрьма была известна тем, что заключение в ней, по словам современников, было «хуже смерти».

На тот момент Брайдуэлл все же был частью пенитенциарной системы, а не благотворительным учреждением. Название его стало синонимом полицейских участков и мест содержания под стражей по всей Англии и Ирландии. Большая часть здания была разрушена во время Великого пожара, а в 1855 году тюрьму и вовсе закрыли.

Дисциплинарный дом в Амстердаме

Городскому совету Амстердама приглянулся опыт Байдуэлла и в 1589 году было принято решение о создании в Нидерландах работных домов. Голландцы тщательно подошли к этому вопросу и написали свод правил о том, какие цели должно преследовать подобное учреждение, как содержать заключенных, как все обустроить.

Себастьян Эгбертс отмечал, что создание работных домов не потребует особых финансовых затрат, поскольку осужденные будут трудиться сами.

Такая система, по его мнению, позволит преступникам не только содержать самих себя, но еще и приносить ощутимую прибыль. Взвесив все плюсы подобной затеи, власти города основали в 1595 году дисциплинарный дом. Его разместили в специально перестроенном для этого монастыре клариссинок. В отличие от английского аналога туда помещали не только проституток и опасных преступников, но и мелких правонарушителей.

Кроме того, дисциплинарный дом сочетал в себе по сути три учреждения: работный дом для дееспособных бедняков, дисциплинарное учреждение для тех, кто не хотел работать добровольно, и дом призрения для нищих, стариков, сирот и детей.

При этом он имел разделение на мужской дисциплинарный дом и женский. Вскоре во многих голландских городах стали появляться аналогичные заведения. По сути, происходила постепенная трансформация работного дома как аналога тюрьмы в заведение с более гуманными принципами содержания.

Снова в Англию

В XVII веке в Англии уже наметились изменения в данном вопросе, хотя положение жителей таких домов все еще продолжало оставаться непростым. Так, нищим в работных домах предоставляли плату за труд при условии обязательного проживания в таком заведении и соблюдения внутренних распорядков.

Первый классический работный дом появился в 1652 году в Эксетере. Порядок в таком заведении мало отличался от тюремного. Мужчины, женщины и дети были изолированы друг от друга и жили в разных частях здания. В доме был жесткий режим, кроме того существовала система телесных наказаний, нередко нарушителей даже помещали в карцер или морили голодом.

По «закону о бедных», который запретил выплату пособий, в работные дома стали сгонять всех, кто обратился за общественной помощью. Условия содержания в работных домах даже стали причиной громких скандалов в XIX веке.

Так, например, в работном доме в Андовере, графство Хэмпшир, рабочие из-за голода были вынуждены есть кости. В 1845 году по стране поползли слухи, что заключенные этого работного дома были лишены пищи, поэтому они, чтобы выжить, ели кости лошадей, собак и крупного рогатого скота, которые должны были использовать для производства удобрения из костной муки.

Слух дошел до местного судьи, который вместе с доктором решил нагрянуть в работный дом для проверки. Оказалось, что хозяин учреждения украл у поставщиков продовольствие и выдавал заключенным еды даже меньше, чем была установленная Комиссией по делам малоимущих минимальная норма. Делом заинтересовался редактор газеты «Таймс» и случай получил широкий общественный резонанс.

На Руси

Впервые проблемой создания подобных заведений в России на законодательном уровне озаботился еще Иван Грозный. До этого забота о нищих и бродягах ложилась на плечи монастырей. Петр I также в регламенте главному магистрату от 1721 года говорит об учреждении смирительных домов для содержания «людей непотребного жития» в постоянной работе.

Но реализовываться эта идея началась только в 1775 году с указа Екатерины II о создании работного дома. Поручили это московскому обер-полицмейстеру Архарову. В работный дом должны были помещать молодых «ленивцев», чтобы они добывали себе пропитание работой. Кроме того, организация работных домов легла на приказы общественного презрения. Вслед за Москвой подобные учреждения стали появляться и в других городах страны.

В 1785 году московский работный дом объединили со смирительным домом для буйных ленивцев, а менее чем через 100 лет на его базе возникла тюрьма «Матросская тишина». А в 1836 году на деньги купца Чижова был приобретен дом напротив Юсуповского дворца, в котором открылся «Юсупов Работный дом». Отношение к работным домам менялось то в сторону усиления, то послабления.

Еще недавно главной фобией множества людей были посещения дантиста, и это в конце 20 века! Представить, на что был похож визит к дантисту в 18 веке - задача не для слабонервных.
Сахар предназначался для богатых, лечение зубов тоже было доступно, в основном, обеспеченным людям. Старость означала черные и гнилые зубы. Задолго до появления болеутоляющих средств применяли крепкий алкоголь. Кроме собственно дантистов, зубы рвали также цирюльники. Процедура лечения была мучительной, и это еще мягко сказано, но у пациентов не было выбора и приходилось стойко терпеть боль.
Так что в следующий раз, когда вы испытаете панику по поводу посещения стоматолога, просто будьте благодарны, что не живете в 18-м веке.

14. Ужасные условия жизни и...смерти

В 18-м веке, с началом промышленной революции, Великобритания имела все шансы стать сверхдержавой. Но Средневековье было еще где-то рядом: в деревнях жили в ветхих, сырых домах, питаясь только хлебом, горохом и репой. В бедных семьях была высокая детская смертность - многие дети умирали, не дожив до пяти лет. Кое-где в деревнях имелись школы, но в самых бедных семьях дети оставались работниками, без помощи которых семьи не могли прокормиться.
В растущих промышленных городах люди ютились в домах с мрачными и зловонными дворами; на 50 человек приходился один колодец. Многие горожане вынуждены были жить в подвалах, часто имелась одна кровать на всех членов семьи, эпидемии и болезни выкашивали целые кварталы.
На самом деле, все было настолько плохо, что даже питьевая вода часто бывала загрязнена, смещавшись с мусором и сточными водами. Кладбища переполнялись, незахороненные мертвецы никого не удивляли.

13. Работаем за еду

Бедных и богатых разделяла пропасть, хотя многие ремесленники и торговцы преуспевали.
Бедные обнищали еще больше, богатые приумножили свои состояния - разрыв между сословиями казался колоссальным.
Так называемый "Закон о бедных 1834 года", в соответствии с которым предполагалось помогать нищим, в реальности стал способом принудительно поместить в работные дома всех, кто обратился за помощью - то есть неимущих и бесправных.
Условия содержания в работных домах мало отличались от тюремного. Рассказы об ужасах работных домов попали во многие литературные произведения. Бедные направлялись на работу, им давали самую простую еду и жилье в качестве вознаграждения за труд. Тем не менее, многим эти жуткие дома спасли жизни, обеспечив кров и пищу, и предоставив элементарную медицинскую помощь.
Вообще, историю английского законодательства о бедных можно проследить еще с 1536 г., когда были введены первые акты для борьбы бродягами и попрошайками. Закон о бедных, принятый в 1834, существенно изменил старую систему законов о бедных, введя вместо прежней хаотичной системы управления новую, централизованную, с упором на создание больших работных домов. Система законов о бедных существовала вплоть до появления современного "государства всеобщего благоденствия" (welfare state) после Второй Мировой войны.

12. Все дурно пахли

Мыться в горячей воде - невероятная роскошь, мало кто мог ее себе позволить. В домах для рабочего класса, построенных до 1910-х годов, ванные вообще не были предусмотрены, как и подача горячей и холодной воды. А в аристократических кругах к водопроводу и горячей воде чуть ли не до середины XX века относились с подозрением.
Девицы, которых в 1890-х отсылали из Америки в Англию на поиски мужей-аристократов, при виде примитивных холодных ванных в английских загородных особняках приходили в ужас. Так что история ванной - такой привычной сегодня - гораздо короче, чем могло бы показаться: это не столетия, а всего лишь десятилетия.
Ванная комната, смежная со спальней, стала входить в обиход в британских домах лишь в 1980-х! А георгианская эпоха благоухала потом и смрадом: дезодоранты появятся еще нескоро, после 1880-х. Часто мыться никто не стремился, раз в неделю - это максимум, ведь приходилось прилагать недюжинные усилия, чтобы натаскать и согреть воду. Мужчины поливали себя едкими парфюмами и пахли убийственной смесью пота и духов.

11. Насекомые

К нашему ужасу и сожалению, кровососущие насекомые всегда были и будут где-то рядом с человеком. Сейчас их, конечно, не так много в наших домах, как 100 лет назад, но поверьте, они есть. Антисанитарные условия жизни способствовали повсеместному распространению клопов, блох и вшей. Хотя, в основном, это было связано с бедными кварталами, но и богатые были заражены, их прекрасные замки и дома являлись идеальной средой для насекомых. Как же они от них избавиться? В 18-м веке насекомых выжигали порохом, позже - протирали низ кроватей керосином. Самым невероятным было средство, общепринятое тогда от вшей: ртуть! Он её принимали в пищу, втирали в кожу...и умирали. Но сначала ртуть и вправду убивала вшей.

10. Дьявольская вода

Жизнь в 18-м веке была трудна и без доброго глотка горячительного мало кто обходился. Джин появился в качестве лекарства от подагры и расстройства желудка, и свободно продавался в аптеках. Будучи очень крепкой и забористой, "дьявольская вода" стала чрезвычайно популярной. Дополнительный бонус содержался в ее крайне невысокой стоимости, джин продавался на каждом шагу и был доступен всем слоям общества. Он стал напитком номер один, и его продажи превышали 10 миллионов галлонов в одном только Лондоне. Пьянство процветало и провоцировало плебс на беззакония.
Воспользовавшись низкой ценой напитка, владельцы фабрик начали использовать джин в качестве средства оплаты, и вместо того, чтобы выдавать еженедельную заработную плату деньгами, платили алкоголем. Джин быстро приобретает славу "напитка бедняков".
По мере роста своей популярности, джин терял имидж безвредного лекарства - теперь врачи утверждали, что "дьявольская вода" наделяет мужчин импотенцией, а женщин бесплодием.
На знаменитой гравюре Уильяма Хогарта "Джин-Лэйн" ("Переулок джина") 1751 года, художник показал ужасные последствия, ожидающие тех, кто злоупотребляет дешевым джином (и противопоставил их процветанию и благополучию тех, кто отдает предпочтение английскому пиву на «Пивной улице»).
Кстати, в зале заседаний Палаты общин британского парламента запрещено употребление алкоголя как депутатам, так и гостям. Единственное исключение сделано для канцлера казначейства Великобритании - он может выпивать во время ежегодного выступления перед депутатами с проектом бюджета на следующий год.

9. Поаккуратнее с косметикой

Внезапное всеобщее помешательство на моде и красоте вызвало в культуре 18-м века необходимость следовать определенным тенденциям. Новые веяния оказались гораздо опаснее, чем можно себе представить. Румяна и пудра вошли в привычный ежедневный обиход каждой женщины (конечно - богатой женщины), и рост отравления свинцом внезапно стал чрезвычайным.
Известный как "Эпоха Просвещения", 18 век заставил мужчин и женщин века принимать различные новшества, иногда заморские, и они часто плохо понимали, что именно получают.
Раскрашивая свои лица красными и белыми красками, содержащими смертоносный свинец, несчастные не понимали, от чего же их глаза слезятся, зубы гниют, а кожа чернеет. С облысением тоже боролись, натирая голову средствами с огромным количеством свинца, и смерть от заражения свинцом были частым явлением.
Да, буквально - гибли за красоту!

8. Домашнее насилие и продажа жены - как единственный способ развестись с ней

На протяжении 18-го века насилие в семье было широко распространено. Мужьям юридически разрешалось бить своих жен, этот акт насилия был признан необходимой мерой для «исправления» их поведения. Но не волнуйтесь, побои были разрешены только "в умеренных количествах", и только если жены действительно "шалят". Фактически же не имея каких-либо прав, женщины были вынуждены просто смириться с таким положением вещей, тогда как мужчины вели себя как хотели.
На самом деле, мужчины не только били своих жен, но и продавали их. Это была обычная история в 18 веке.
К примеру, Томас Харди изобразил этот дикий обычай в своем романе "Мэр Кэстербриджа": там главный герой продаёт свою жену, и потом этот поступок не даёт ему покоя всю жизнь, а в конечном счёте приводит к его смерти.
Вообще, продажа жены была единственным способом прекращения неудачного брака, и имела место "по взаимному согласию". Обычай начал формироваться в конце XVII века, когда развестись было практически невозможно (только богатые аристократы могли себе позволить этот долгий и дорогой процесс).
Приведя жену за поводок на шее, руке или талии, муж устраивал публичный аукцион и отдавал жену тому, кто предложит за неё наивысшую цену.
Известны случаи, когда местные уполномоченные по Закону о бедных заставляли мужчин отказываться от содержания семьи на территории работного дома и продавать своих жён. Продажа жён сохранялась в той или иной форме до начала XX века!
Некая женщина, давшая показания в полицейском суде Лидса в 1913 году, заявляла, что была продана одному из коллег мужа за фунт стерлингов. Это одно из последних сообщений о случаях продажи жен в Англии.

7. Туалет в доме - роскошь

Дома в тот период времени дурно пахли естественными выделениями человека. Канализации не было, и большинство облегчались в горшок, содержимое которого выливалась прямо за окно. Хотя унитаз со смывной системой и был изобретен в 1596 году, но идея странным образом не прижилась. Очевидно, что все отдавали предпочтение обычному горшку. Тем не менее, в 1775 году эта идея возродилась, на этот раз с лучшим дизайном. Предназначенный для самых богатых и знаменитых, туалет со смывом стал предметом роскоши и гордости. Гораздо более утонченный, чем ночной горшок, он стал для богатых внезапным ключом к комфорту и неприкосновенности частной жизни. Тем не менее, для бедных слоев населения, ничего не изменилось - горшок был в фаворе еще долгие годы.
И еще полстолетия спустя, путешествуя по улицам Лондона, нужно успеть ловко увернуться от испражнений и нечистот, которые могли быть выплеснуты через любое окно прямо вам на голову.
В Эдинбурге существовал обычай: перед опорожнением горшка служанка кричала в темноту: «Берегись воды!» «Придержи руки!» – вторил ей прохожий и поскорей убегал.
А Джонатан Свифт наставлял свою служанку так: «Никогда не опустошай ночные горшки, пока они достаточно не наполнятся. Если это случилось ночью, вытряхни их на улицу, если утром – то в сад, иначе ты замучаешься бегать с чердака или верхнего этажа вниз и обратно, и никогда не мой горшок никакой другой жидкостью, кроме той, что уже в ней находится, ведь какая уважающая себя девушка станет плескаться в чужой моче?»

6. Опасные условия работы

Все больше и больше людей приходили в города и начинали работать на заводах, получая новую городскую жизнь и жестокие условия. Фабриканты и состоятельные хозяева были полны решимости получить столько денег, сколько возможно, независимо условий, в которых приходилось трудятся их рабочим - а условия иногда были шокирующими.

Обычная продолжительность рабочего дня составляла 16 часов, и эти смены без перерывов и без отдыха приносили грошовую заработную плату. Типичный заработок за неделю составлял около 1 фунта, женщины получали половину, а дети - еще меньше. Да, дети тоже работали, в тех же жутких условиях. Но никто не роптал и не жаловался, потому что другой работы было не найти, а уволить могли моментально и без предупреждения.

5. Пираты 18 века

Золотой век пиратства пришелся на начало 1700-х годов, и пиратство повлекло целый ряд мифов и легенд, романтика которых до сих пор очаровывает многих.
Когда моряки из Европы были освобождены от своих обязанностей после войны за испанское наследство, моря внезапно наполнился обученными и безработными мореплавателями, которые искали денег и приключений. Большинство из них объединились и обратились к пиратству.
Работорговля шла через Атлантический океан, через морские пути, изобилующие богатством со всего земного шара, где встречались большие лодки, часто огромные и дорогие. В 18 веке появились всемирно известные пираты - кумиры мальчишек Альбиона.
Угасая ближе к началу викторианской эпохи, пиратство осталось в прошлом. Тем не менее, с недавних пор они снова начали появляться, и в 21 веке им не хватает только былой романтики, деревянной ноги и попугая на плечо.

4. Спасибо, доктор, не надо!

Хирурги долго не признавались врачами, официальная медицина упорно сопротивлялась признанию равноправия хирургов, в университеты они не допускались. Хирургия Западной Европы не знала научных методов обезболивания до середины XIX в., и все операции в средние века причиняли жесточайшие мучения пациентам. Также не имелось верных представлений о раневой инфекции и методах обеззараживания ран, и 90% операций в средневековой Европе заканчивалось гибелью больного в результате сепсиса.

По мнению Джона Хантера, который сегодня считается отцом современной хирургии, уже имелось много неплохих больниц и в целом георгианская медицина была на подъеме. Тем не менее, различные заболевания, которые привозили легионеры и путешественники в Британию из-за рубежа, медицина, к сожалению, не могла побороть должным образом. Особенно когда дело доходило до лечения новых и экзотических болезней. Многие виды врачевания еще оставались варварскими. Способы ампутации, например, говорят о 18-м веке как о не таком уж прогрессивном периоде, как некоторые хотели бы верить.

3. Весьма спорная система правосудия

В XVIII веке повысилась эффективность расследования преступлений, а в 1750 году создана профессиональная полиция - Bow Street Runnerss. Наказания за преступления были довольно суровыми, и смертная казнь присуждалась даже за самые незначительные проступки. В Лондоне были распространены публичные повешения, которые пользовались огромной популярностью и собирали толпы народа.

Пойманый с поличным преступник немедленно привлекался к ответственности. При отсутствии всякого расследования, наказанием часто оказывалась смерть, в 1799 году в Лондоне было 200 смертных приговоров! Казни проходили и на городских площадях, и в Тауэре, старинной лондонской тюрьме.

В 1747 году на Тауэрском холме произошло последнее обезглавливание. А последней жертвой, казненной в стенах крепости, стал Йозеф Якобс, обвиненный в шпионаже и расстрелянный в августе 1941 года. Последними заключёнными Тауэра стали гангстеры, близнецы Крэй в 1952 году. Сейчас Тауэр - один из самых колоритных музеев Лондона.

2. Антисанитария в интимной сфере

После мрачного Средневековья, подавлявшего сексуальность в любом виде, 18 век явил Англии своего рода сексуальную революцию. Поворот в общественном сознании заключался в том, что сам акт любви стал более распространенным и менее осуждаемым занятием, причем речь шла не только о супружеских парах, но и о не состоящих в браке.
Тем не менее, это все еще не было ложе из лепестков роз, а принимая во внимание чрезвычайное распространение проституции, особенно в крупных городах, венерические заболевания стали настоящим проклятием эпохи - болели буквально все.
Женщины по-прежнему рассматривались как граждане второго сорта, и каждый мужчина мог настоять на сексе с любой незнатной женщиной без особенных последствий для себя.
Если мы вспомним о серьезных проблемах с личной гигиеной, то вообще становится удивительно, что население Британии в тот период не вымерло из-за повсеместной антисанитарии, которая царила в каждой спальне Королевства- и господской, и прислуги.

1. Неаппетитные пищевые привычки

Англия имела дурную репутацию, когда речь заходила о деликатесах. Сегодня в это сложно поверить, но традиционная кухня Британии 18 века - крайне неаппетитная штука. Огромные куски некачественного, плохо прожаренного мяса составляли основной рацион состоятельной публики. Беднота питалась требухой и отбросами с барского стола. От супов и салатов до выпечки и рыбы, стандарт георгианской пищи был предельно прост.
Если вас заинтересовал быт и нравы георгианской и викторианской Англии, не поленитесь, отыщите книгу Эммы Донахью "Падшая женщина". Действие романа происходит в Лондоне в середине 18 века. Через призму рассказа о драматической судьбе одной из лондонских бедных женщин, Донахью дает полный и исторически точный срез эпохи, во всех ее жестоких подробностях.

«Среди общественных зданий в некоем городе, который по многим причинам благоразумнее будет не называть и которому я не дам никакого вымышленного наименования, находится здание, издавна встречающееся почти во всех городах, больших и малых, именно – работный дом» , – так Чарльз Диккенс начинает свой роман «Приключения Оливера Твиста». И хотя просьба Оливера – «Пожалуйста, сэр, я хочу еще» – была произнесена слабым дрожащим голоском, она явилась яростной критикой в адрес всей системы работных домов.

Надо заметить, что Оливеру крупно повезло. При родах его матери присутствовал врач, что было скорее привилегией, чем обычной практикой. Хотя мистер Бамбл и стращал мальчика щипанием пеньки, Оливера устроили подмастерьем к гробовщику. А ведь многие из его сверстников сдирали кожу на пальцах, разрывая на волокна старые веревки. Но как бы ни бередил сердца роман Диккенса, большинство англичан оставалось при уверенности, что работные дома – необходимая мера по борьбе с бедностью. И условия там должны быть чуть лучше тюремных. Все же не курорт.

Работные дома появились в Англии еще в XVII веке и представляли собой благотворительные заведения, где бедняки трудились в обмен на пищу и кров. До 1834 года работными домами ведали приходы. Они же предоставляли обнищавшим прихожанам еще один вид помощи – хлеб и мизерные суммы денег. Адресная помощь приходилась как нельзя кстати рабочим и крестьянам, утратившим трудоспособность. На фабриках, где не соблюдались правила безопасности, существовал тысяча и один способ покалечиться, да и частые болезни подрывали здоровье. Но откуда же взять средства на поддержку калек, нищих, сирот и вдов? С обеспеченных прихожан взимали налог в пользу прихода, что их, конечно же, не радовало. Тем паче что в XVII–XVIII веках бедняки, оставшиеся без средств к существованию, должны были возвращаться за помощью в тот приход, где родились. При виде понурых оборванцев, да еще и с выводком ребятишек, прихожане начинали роптать. Понаехали! Теперь повиснут на шее у прихода.

В первой половине XIX века ситуация с нищетой и безработицей обострилась настолько, что потребовались радикальные меры. С 1801 по 1830 годы население Англии выросло на две трети и достигло 15 миллионов. Эта тенденция беспокоила экономистов, в особенности сторонников Томаса Мальтуса, утверждавшего, что неконтролируемый рост населения приведет к голоду и бедствиям. По его словам, народонаселение росло в геометрической прогрессии, а продовольствие – в арифметической. Если бы не воздержание и не бедствия, которые приостанавливают рост населения, человечество постигла бы катастрофа. Проще говоря, голодные орды съели бы всю еду.

Последователям Мальтуса не нравилась практика разносить хлеб по домам бедняков. А то ведь они, чего доброго, начнут неконтролируемо размножаться. А уж в 1820–1830-х пророчество Мальтуса казалось особенно актуальным. Наполеоновские войны и торговая блокада подорвали экономику Англии, а Хлебные законы не принесли пользы фермерам, зато сказались на семейных бюджетах рабочих – хлеб значительно подорожал. Некоторые графства оказались на грани разорения. В середине 1830-х фермеры вздохнули с облегчением, радуясь теплой погоде и изобильному урожаю, но трехдневный снегопад зимой 1836 года ознаменовал начало затяжного похолодания. Англию ждали «голодные сороковые», период неурожая, эпидемий, безработицы, застоя в экономике.

Как же в таких условиях позаботиться о бедняках, которых становилось все больше? Зловещего 13 августа 1834 года парламент принял новый закон о бедных. На смену устаревшей системе приходской благотворительности пришла новая система на основе работных домов. Отдельные приходы объединялись в союзы попечения о бедных, и в каждом союзе строился работный дом. Туда и поступали бедняки, превращаясь из прихожан в национальную собственность. Работными домами управлял местный попечительский совет, который назначал надзирателя (Master) и экономку (Matron), рассматривал заявки от бедняков, ведал вопросами бюджета, расследовал случаи злоупотребления. А было их немало.

Простой люд в штыки воспринял нововведения. Сразу поползли слухи, будто всех нищих будут загонять в работные дома насильно, а там кормить отравленным хлебом – нет дармоедов, нет проблем. На самом же деле, бедняков ставили перед выбором. Они могли поселиться в полутюремных условиях, со скудной пищей и изнурительной работой, но зато с крышей над головой. Или же сохранить свободу, но тогда уже самим заботиться о своем пропитании. Условия жесткие, но других в то время не было. Сколько бы ни критиковала «Таймс» новые заведения, средние и высшие классы оказались довольны парламентской инициативой. Нищих стало меньше, а приходской налог снизился на 20 %.

Бездомные. Рисунок Гюстава Доре из книги «Паломничество». 1877

Журналист Джеймс Грант так описывал судьбу бедняков: «Когда они входят в ворота работного дома, им начинает казаться, что они попали в огромную тюрьму, откуда их вызволит только смерть… Многие обитатели работного дома считают его гробницей, в которой их похоронили заживо. Это могила всех их земных надежд» . Что же ожидало нищую семью в работном доме, при одном упоминании которого по спине пробегал холодок?

Работный дом был массивным зданием с жилыми и рабочими помещениями и с двориками для прогулок. Добавить сюда каменный забор, и картина рисуется мрачноватая. Больные и здоровые, мужчины и женщины, старики и дети – все эти категории проживали раздельно. Попав в работный дом, муж отправлялся в одно крыло, жена в другое, дети старше двух лет – в третье. Сначала новых постояльцев обследовал врач, затем их тщательно мыли и выдавали им униформу серого цвета. В знак позора незамужним матерям пришивали на платье желтую полосу.

День в работном доме был расписан по часам. Спать его обитатели ложились в 9 вечера, а просыпались затемно. О смене деятельности им сообщал звон колокола: вставать, одеваться, читать молитвы, в молчании есть завтрак, и работать, работать, работать! Наравне со взрослыми трудились и маленькие дети в свободное от школьных занятий время. Кроме того, детей отдавали в подмастерья, как в случае Оливера Твиста, или же старались устроить в услужение.

Если суровая жизнь кого-то не устраивала – что ж, скатертью дорожка, только не забудь жену и детей. Из работного дома уходили так же, как поступали, всей семьей. Теоретически, мужьям и женам разрешено было видеться днем, хотя спать они должны были раздельно, чтобы не плодить нищету. На деле супругам и в течение дня увидеться было очень трудно. То же самое касалось и матерей с детьми, причем у незамужних матерей отнимали новорожденных.

Жуткая, но показательная история произошла в Итонском работном доме, которым заведовал бывший майор Джозеф Хоув (в надзиратели брали людей военных). Одна из его работниц, Элизабет Уайз, попросила разрешение забирать на ночь своего ребенка двух с половиной лет от роду. Малыш отморозил ножки, и мать хотела его утешить и подлечить. Прямо под Рождество мистер Хоув заявил, что отныне ребенок должен спать с другими детьми. За матерью оставалось право посещать его днем. Но когда надзиратель застал ее в детском отделении, где она обмывала ноги малышу и меняла ему бинты, он рассердился и приказал ей уйти. Женщина отказалась подчиниться, и надзиратель выволок ее из комнаты, протащил по лестнице и запер в карцере.

Карцер представлял собой темную комнатенку с зарешеченным окном без стекла. Там Элизабет предстояло провести 24 часа – без теплой одежды, еды, воды, соломы, чтобы прилечь, и даже без ночного горшка. Температура на улице была –6 ºС. По окончании срока Элизабет накормили холодной овсянкой, оставшейся от завтрака, и опять загнали в камеру, чтобы она вымыла за собой пол (отсутствие горшка давало о себе знать). На влажную уборку у женщины не хватило сил – окоченели руки. Тогда страдалицу заперли в карцере еще на 7 часов. К счастью, слухи о жестокости надзирателя просочились в «Таймс», и тогда всплыл другой инцидент: на прежнем месте службы мистер Хоув покалечил ребенка, окатив его кипятком. Несмотря на это происшествие, Хоува преспокойно приняли на новое место. Однако после скандала с Элизабет Уайз его с позором изгнали.