Энн райс серия талтос.

Талтос Энн Райс

(Пока оценок нет)

Название: Талтос

О книге «Талтос» Энн Райс

Его имя Эшлер. Он – Талтос, один из немногих, кто уцелел после великой катастрофы. Вот уже много столетий он бродит по свету в надежде встретить своих соплеменников и возродить древний народ, вождем которого когда-то был. Встреча с Роуан и Моной – двумя могущественными ведьмами из семейства Мэйфейр – заставляет его воскресить в памяти полную трагедий и тайн историю Талтосов и наконец-то поведать ее тем, чья судьба тесно связана с этой историей.

Роман завершает знаменитую трилогию о семейном клане Мэйфейрских ведьм, которая имеет тысячи поклонников во всем читающем мире.

На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу «Талтос» Энн Райс в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.

После прочтения первых двух книг цикла «Жизнь Мэйфейрских ведьм» я с большим воодушевлением начал знакомиться с заключительным романом трилогии получившим название «Талтос».

И был ужасно разочарован, поскольку сие творение Энн Райс имеет только номинальное отношение к некогда начатой ей замечательной серии.

Во-первых, как я уже заметил некоторое время назад чаще всего наиболее яркими и интересными в романах Райс предстают события прошлого, в то время как перипетии настоящего на их фоне выглядят серо и скучно.

Так вот, последних в «Талтосе» большинство...

Во-вторых, пытаясь как-то компенсировать отсутствие главного проклятья рода Мэйфейров, Лэшера, автор знакомит нас с новыми героями, среди которых Эшлер, загадочный миллиардер заработавший свое состояние на производстве кукол; Сэмюэль, представитель Маленького народа, а также несколько новых персонажей из ведьмовского семейства и ордена «Таламаска».

Однако их характеры, за исключением Эшлера, прописаны очень скупо, отчего проникнуться к ним симпатией решительно не получается.

В-третьих, в каждом романе цикла присутствовала некая история, связующая воедино все части повествования. В «Мэйфейрских ведьмах» это была летопись «Таламаски», в «Лэшере» - история призрака, когда-то обладавшего плотью.

В «Талтосе» подобной основой выступает рассказ одного из персонажей о своем жизненном пути протянувшимся сквозь тысячелетия.

И даже здесь, на излюбленной Райс территории древности у нее начинают возникать проблемы в виде условного, не проработанного изложения.

Напоследок, стоит отметить ужасный перевод романа, который и в оригинале скорее всего был тяжел для чтения...

Вывод таков: если вам понравились первые две книги цикла, лучше забыть о «Талтосе» как о страшном сне.

Или не забыть, но относиться к нему как к произведению «по мотивам», а не как к полноценному продолжению истории. :frown:

Оценка: 7

Для меня «Талтос» стал последним гвоздём в крышку гроба Мэйфейрского цикла о ведьмах. Закрыв завершающую цикл книгу, я полностью убедилась, что не захочу ни перечитывать сие творение Энн Райс, ни тем более - видеть на моих книжных полках. Собственно говоря, чего я ожидала после прочтения предыдущих произведений?! Надеялась, что сюжет сделается более оригинальным, исчезнет эротическая грязь(нет, я не против некоторых эротических вкраплений в произведении, но при условии, если автор умеет это делать, что явно не относится к Энн Райс), а герои сделаются хоть чуточку живыми и привлекательными? Ни того, ни другого, ни третьего не произошло. Всё тем же неинтересным языком были расписаны растянутые скучные события о новых приключениях Роуан и Майкла, переплетённых с совершенно не трогающей и не цепляющей историей Эшлера.

Возможно, «Талтос» и мог бы стать лучше благодаря идее о необычном народе, к коему и принадлежат Эшлер и Морриган. Но и здесь у Райс ничего не вышло: всё получилось достаточно банальным и безынтересным.

Но не могу сказать, что чтение как всего цикла целиком, так и «Талтоса» в частности прошло лишь со знаком «-«. После Энн Райс я наконец-то полностью осознала, что окончательно и бесповоротно влюблена в Стокера и По.

Оценка: 1

Как и «Лэшер» начало тугое, не захватывает. Интрига и интерес появляется ко второй трети книги. Я пережил этот этап лишь будучи в принципе поклонником трилогии Райс о ведьмах, и не пожалел об этом. Идентичность эмоциональной скуки читателя при прочтении первых глав «Лэшера» и «Талтоса» для меня объяснимы различием последовательности написания романов и их чтения. Такое ощущение, что Райс пишет сперва самую интересную и захватывающую часть романа, потом, перечитав, понимает, что многое «осталось за кадром» и требует предварительного пояснения. Поэтому она увлеченно начинает разъяснять нюансы характеров, мест действия, предшествующих событий. Естественно все это вставляется в начало романа, до интриги (после это читать уже никто не будет), а читателю остается только «пережить» эту «заунывность», но к концу повествования понимаешь, что без этого действительно «многое осталось бы за кадром».

Мэйфейрские ведьмы - 5

САД ЛЮБВИ
Я увидел в Саду Любви,
На зеленой лужайке — там,
Где, бывало, резвился я, —
Посредине стоящий Храм.
Я увидел затворы его,
«Ты не должен!» — прочел на вратах.
И взглянул я на Сад Любви,
Что всегда утопал в цветах.
Но вместо душистых цветов
Мне предстали надгробья, ограды
И священники в черном, вязавшие терном
Желанья мои и отрады.
Уильям Блейк. «Песни опыта»

С любовью посвящается Стэну, Кристоферу и Мишель Райс,
Ажону Престону. И Маргарет и Стэнли Райс.

Снег шел весь день. Когда спустилась тьма, плотная и внезапная, он стоял у окна, глядя вниз на крошечные фигурки в Сентрал-парке. Под каждым фонарем на снегу образовался безупречный круг света. Любители покататься на коньках скользили по замерзшему озеру — он видел лишь их неясные силуэты. Машины лениво двигались по темным дорогам.
Слева и справа вздымались небоскребы деловой части Манхэттена. Но между ним и парком не было ничего, за исключением низких зданий с садиками и черными громадами какого-то оборудования на крышах. Кое-где виднелись островерхие шпили.
Он любил этот вид и неизменно поражался тому, что открывающаяся отсюда картина многим казалась необычной. Так, например, мастер, устанавливавший одну из офисных машин, признался, что никогда прежде ему не доводилось видеть Нью-Йорк таким. Печально, что в городе нет достаточного числа таких мраморных башен, чтобы любой желающий мог позволить себе полюбоваться городом с высоты.
«Следует взять это себе на заметку, — подумал он. — Необходимо построить целую серию башен, которые будут служить только одной цели: они станут местом отдыха и развлечений для многих и многих людей. Я использую для этого свой любимый мрамор, ведь он поистине великолепен».
Быть может, идею удастся воплотить в жизнь уже в этом году. Да, весьма вероятно. А еще библиотеки… Их должно быть еще больше. А это означает, что придется совершить несколько путешествий. Но он исполнит все это, да, и очень скоро. В конце концов, труды по созданию парков почти завершены, а в семи городах уже открыты маленькие школы. В двадцати различных местах заработали карусели. Правда, животные были сделаны из искусственных материалов, но все они являли собой точные и безупречные копии вырезанных вручную знаменитых европейских шедевров. Люди были в восторге от каруселей…
Но теперь настало время для воплощения в жизнь множества новых планов. Зима застала его погруженным в мечты…
В прошлом столетии он воплотил в жизнь добрую сотню подобных идей. Этот год тоже не стал исключением и принес новые обнадеживающие победы и достижения. Внутри этого здания появилась старинная карусель. Именно ее подлинные фигуры — лошади, львы и другие животные — были взяты за образец в процессе изготовления искусственных копий. Музей классических марок автомобилей разместился на одном из уровней цокольного этажа Публика съезжалась отовсюду, чтобы увидеть скромный «форд-Т», роскошный «Штутц-Бэркат» или сверкающий гоночный MGTD со спицами в колесах.
И, разумеется, музей кукол, устроенный в демонстрационных помещениях компании — больших, ярко освещенных комнатах, расположенных на двух этажах над холлом. Здесь были выставлены экземпляры, собранные им во всех странах мира. Кроме того, существовал еще и частный музей, открытый для доступа лишь изредка, — коллекция самых любимых и дорогих его сердцу кукол, которым он уделял особое внимание.

Посвящается с любовью

Стэну, Кристоферу и Мишель Райс, Джону Престону, а также Маргарет и Стэнли Райс

Сад любви

Я увидел в Саду Любви,
На зеленой лужайке - там,
Где, бывало, резвился я, -
Посредине стоящий Храм.
Я увидел затворы его,
«Ты не должен!» - прочел на вратах.
И взглянул я на Сад Любви,
Что всегда утопал в цветах.
Но вместо душистых цветов
Мне предстали надгробья, ограды
И священники в черном, вязавшие терном
Желанья мои и отрады.
Уильям Блейк. Песни опыта. Перевод В. Потаповой

Снег шел весь день. Когда быстро сгустилась плотная тьма, он стоял у окна, глядя вниз, на крошечные фигурки в Центральном парке. Под каждым фонарем на снег падал безупречный круг света. На замерзшем озере люди катались на коньках, но он не мог разглядеть их как следует. По темным дорогам вяло ползли автомобили.

Справа и слева толпились небоскребы центральной части города. Но между ним и парком не было ничего, кроме, конечно, целого леса невысоких домов, на крышах которых красовались садики и чернели огромные ящики с каким-то оборудованием. Кое-где виднелись крыши со шпилями.

Он любил этот вид, и ему казалось странным, что другие находили пейзаж необычным, а мастер, устанавливавший кое-какое офисное оборудование, даже признался, что никогда прежде не видел Нью-Йорк вот таким. Жаль, что не было для каждого своей мраморной башни, что не было целых рядов башен, на которые могли бы подниматься все люди, чтобы взглянуть на город с разной высоты.

Это следовало взять на заметку: построить несколько башен, не имеющих другого назначения, кроме как служить местом отдыха в небе для всех людей. И использовать для них тот прекрасный мрамор, который он так любил. Возможно, он сможет сделать это прямо в текущем году. Скорее всего, сможет. И библиотеки. Он хотел открыть их побольше, а значит придется совершить несколько поездок. Но он справится со всем, да, и скоро. В конце концов, обустройство парков почти завершено, и в семи городах открыты небольшие школы. И карусели построены уже в двадцати местах. Конечно, фигуры животных изготовлены из синтетических материалов, но все они представляют собой весьма искусные и точные копии великих европейских образцов резьбы. Людям нравятся эти карусели. Но пора уже строить новые планы. Зима застала его в мечтах…

В прошлом столетии он воплотил в жизнь сотни подобных идей. Но и маленькие победы этого года приносили удовлетворение и обнадеживали. Прямо в этом здании он воссоздал древнюю карусель, состоявшую сплошь из старинных лошадок, львов и прочих животных - подлинников, послуживших образцами для создания их копий. А один из подвальных этажей теперь занял музей классических автомобилей. Публика валом валила, чтобы увидеть «форд-Т», «штуц-бэркат» или сверкающий гоночный «MGTD» со спицами в колесах.

Конечно, был еще музей кукол: в больших, хорошо освещенных комнатах двух этажей над холлом располагалось множество витрин, заполненных куклами, собранными им по всему миру. Наконец, существовал его личный музей, доступ в который открывался лишь изредка, - собрание особенно дорогих его сердцу кукол.

Иногда он сам спускался вниз, чтобы побродить в толпе и понаблюдать за людьми. На него обращали внимание, но кто он, разумеется, не знали.

Существо семи футов ростом не могло избежать людских взглядов. Так было всегда. Однако за последние две сотни лет произошло нечто весьма забавное: человеческие существа стали выше! И теперь - о чудо из чудес! - он уже не так сильно выделялся среди них. Конечно, люди оглядывались на него, но теперь не боялись.

Более того, иногда в этом здании появлялись человеческие самцы, которые были даже выше его. Само собой, служащие тут же сообщали ему об этом. Требование ставить его в известность о появлении таких людей считалось одной из его маленьких причуд. Служащим оно казалось забавным. А он ничего не имел против. Ему нравилось видеть улыбающихся и смеющихся людей.

Мистер Эш, там один высокий. Пятая камера, - докладывали ему.

Он сразу поворачивался к ряду маленьких светящихся экранов и быстро отыскивал упомянутого индивида. Всего лишь человек. Эш обычно сразу определял это безошибочно. Лишь однажды он не был уверен. Спустившись вниз в бесшумном скоростном лифте, он долго шел рядом с тем гостем, дабы по ряду деталей убедиться, что и это тоже всего лишь человек.

Были у него и иные мечты: маленькие дома для детских игр, богато украшенные, построенные исключительно из пластика - материала нынешней космической эры. Он видел маленькие соборы, замки, дворцы - безупречные копии реальных архитектурных сокровищ, - созданные с молниеносной скоростью, и «экономичные», чтобы совет директоров их одобрил. Они были бы самых разнообразных размеров: от домиков для кукол до таких, куда могли бы входить и сами дети. И на продажу - карусельные лошадки, изготовленные из древесных смол, доступные по цене почти каждому. Сотни их можно было бы подарить школам, больницам, прочим учреждениям такого рода.

И еще одна идея преследовала Эша: по-настоящему прекрасные куклы для детей бедняков, небьющиеся, легко моющиеся… Но над этим он так или иначе работал уже с начала нового века.

В последние пять лет он выпускал все более и более дешевых кукол, превосходящих тех, что были прежде, кукол из новейших искусственных материалов, кукол, которые были долговечными и привлекательными. Но все равно они стоили слишком дорого для детей бедняков. В этом году он собирался испытать нечто совершенно иное… На его чертежной доске уже имелись кое-какие наброски, парочка многообещающих прототипов. Возможно…

Эша охватило мягким теплом при мысли обо всем множестве этих проектов, потому что они могли занять его на сотни лет. Давным-давно, в античные времена, как называли их люди, он мечтал о монументах. Огромные каменные круги, видные всем, танцы гигантов в высокой траве равнины. Даже скромные башни преследовали его десятилетиями, а несколько столетий подряд он развлекался, делая тиснение на красивых книжных переплетах.

Но забавы нового мира, все эти крошечные изображения людей, не детей, конечно, потому что куклы никогда не выглядели как дети, вдруг стали его странной, всепоглощающей страстью.

Монументы были для тех, кто готов был путешествовать, чтобы их увидеть. Куклы и игрушки, которые он совершенствовал и производил, добирались до каждой страны на земном шаре. Ведь благодаря машинам все виды новых и прекрасных вещей становились доступными для людей любой национальности, для богатых и нищих, для тех, кто нуждается в утешении или в хлебе насущном и убежище, для тех, кто навсегда заперт в больницах и сумасшедших домах.

Его компания была для него спасением. Даже самые дикие и наиболее дерзкие его замыслы успешно воплощались в жизнь. Эш на самом деле просто не понимал, почему другие производители игрушек вводят так мало новшеств, почему формы для печенья - куклы с унылыми лицами - рядами стоят на полках торговых центров, почему легкость производства не порождает огромного множества новизны и фантазии. Он же в отличие от своих скучных коллег ради каждой победы рисковал все больше и больше.

Его совсем не радовало, что он вытеснял других с рынка. Нет, конкуренцию он по-прежнему воспринимал лишь умозрительно. Втайне Эш верил, что количество потенциальных покупателей в современном мире неограниченно. И места хватало для любого, кто продавал хоть что-то стоящее. И в этих стенах, в этой грандиозной, вздымающейся на опасную высоту башне из стали и стекла, он наслаждался своим триумфом, испытывая чистое блаженство, которое не с кем было разделить.

Больше не с кем. Разве что только с куклами. Куклами, стоявшими на стеклянных полках вдоль стены из цветного мрамора, вознесенными на пьедесталы по углам, куклами, что сгрудились на его широком деревянном письменном столе. И с Бру, его принцессой, французской красавицей ста лет от роду. Она была его самой терпеливой слушательницей. Не было дня, чтобы Эш не поднялся на второй этаж здания, дабы навестить Бру, свою любимицу из неглазурованного фарфора с безупречной фигурой, идеально сохранившимися пушистыми волосами и личиком ручной росписи. Ее торс и деревянные ножки так же совершенны сейчас, как и более ста лет назад, когда одна французская компания [Основанная в XIX веке Леоном Казимиром Бру фирма «Bru Jeune» получила широкую известность во всем мире как одна из лучших компаний - производителей кукол.] создала ее для Парижской выставки.

Благодаря своему обаянию кукла - поистине вершина мастерства и массовой продукции - радовала множество детей. Даже фабричное шелковое платье казалось особым достижением.

В течение многих лет, блуждая по миру, Эш возил ее с собой, иногда доставая из чемодана просто для того, чтобы заглянуть в стеклянные глаза, рассказать ей о своих мыслях, чувствах, мечтах. Ночами, в убогих пустых номерах, он видел свет, вспыхивавший в ее всегда бессонных глазах. А теперь она поселилась в стеклянной витрине, и ее каждый год видели тысячи, а вокруг нее теперь собрались другие старые куклы Бру. Иногда Эшу хотелось тайком унести ее наверх, поставить на полку в спальне. Кто бы стал беспокоиться? Кто бы осмелился хоть что-то сказать? Богатство окружает человека благословенным молчанием. Люди думают, прежде чем заговорить. Они чувствуют, что должны это делать. Он мог бы снова разговаривать с куклой, если бы захотел. В музее он помалкивал, когда они встречались, стекло витрины разделяло их. А она терпеливо ждала, когда понадобится снова, оставаясь скромной вдохновительницей его империи.

Издательство АЗБУКА®

* * *

Посвящается с любовью

Стэну, Кристоферу и Мишель Райс, Джону Престону, а также Маргарет и Стэнли Райс

Сад любви

Я увидел в Саду Любви,
На зеленой лужайке - там,
Где, бывало, резвился я, -
Посредине стоящий Храм.
Я увидел затворы его,
«Ты не должен!» - прочел на вратах.
И взглянул я на Сад Любви,
Что всегда утопал в цветах.
Но вместо душистых цветов
Мне предстали надгробья, ограды
И священники в черном, вязавшие терном
Желанья мои и отрады.

Уильям Блейк. Песни опыта. Перевод В. Потаповой

Мистер Эш, там один высокий. Пятая камера, - докладывали ему.

Больше не с кем. Разве что только с куклами. Куклами, стоявшими на стеклянных полках вдоль стены из цветного мрамора, вознесенными на пьедесталы по углам, куклами, что сгрудились на его широком деревянном письменном столе. И с Бру, его принцессой, французской красавицей ста лет от роду. Она была его самой терпеливой слушательницей. Не было дня, чтобы Эш не поднялся на второй этаж здания, дабы навестить Бру, свою любимицу из неглазурованного фарфора с безупречной фигурой, идеально сохранившимися пушистыми волосами и личиком ручной росписи. Ее торс и деревянные ножки так же совершенны сейчас, как и более ста лет назад, когда одна французская компания создала ее для Парижской выставки.