Граф фредерикс. Фредерикс
Министр двора, «старый джентльмен»
Эта книга не посвящена политической истории России. Поэтому я не буду касаться общих проблем взаимоотношений царя со своими министрами, людьми, ответственными за внутреннюю и внешнюю политику страны.
Я уже говорил выше об отставке некоторых министров, вызвавшей недовольство и критику в обществе. О положении дел в империи царь судил по докладам своих министров. Но откуда ему было брать необходимые данные, чтобы судить о том, каковы сами министры? Много говорилось о том, что именно окружение царя поставляло ему сведения, на основе которых он формировал свое мнение. Однако влияние этого окружения очень часто преувеличивалось. Чтобы показать, как все было на самом деле, я буду придерживаться того же плана, что и при описании великих князей в предыдущей главе, и попытаюсь дать характеристику всем тем, кто непосредственно общался с царем.
Я должен начать с графа Фредерикса, министра двора, или «старого джентльмена», как называла его царская чета. Царь и царица прекрасно видели, с каким усердием он выполнял свои непростые обязанности. Некоторые из них, особенно те, которые касались взаимоотношений царя с членами императорской фамилии, были исключительно сложными и требовали особой деликатности.
Назначение барона Фредерикса
Граф Фредерикс был потомком пленного шведского офицера, отправленного на поселение в Архангельск. Один из предков графа был придворным банкиром при Екатерине II и получил титул барона. Отец Фредерикса был военным, в начале XIX века участвовал во взятии Парижа, а потом долгое время командовал 13-м Эриванским полком на Кавказе. Он закончил службу в качестве генерал-адъютанта Александра II.
Фредерикс – в ту пору барон Владимир Борисович Фредерикс – начал свою карьеру офицером лейб-гвардии Конного полка. Александр III назначил его управляющим придворными конюшнями, а потом – помощником министра двора. Министром тогда был граф Воронцов. После трагедии на Ходынском поле граф Воронцов подал в отставку – его обвинили в том, что он не принял должных мер для обеспечения безопасности публики. Однако царь считал, что министр ни в коей мере не виноват в случившемся, и попросил его остаться.
Однако Воронцову все равно пришлось расстаться со своей должностью. Он знал Николая II с младенческих лет и относился к нему покровительственно, как человек старшего поколения. Сам Николай находил такое отношение совершенно естественным, но молодой императрице это не нравилось. Она не могла допустить, чтобы граф Воронцов обращался с ее мужем как с равным. Однажды, когда у графа и в мыслях не было оставить свою должность, он получил письмо, в котором сообщалось, что его отставка, «о которой он столь часто просил его величество», принята; позже его отправили наместником на Кавказ.
Фредерикс занял место своего полкового товарища, сначала как временно исполняющий обязанности министра, а потом и как министр. Это назначение вызвало при дворе многочисленные толки. Фредерикс не принадлежал к высшей аристократии, и никто из членов его семьи не служил при дворе, за исключением отца, генерал-адъютанта. Было ясно, что царь назначил Фредерикса на этот пост за его простоту, такт и безраздельную преданность царской семье. Граф исполнял эту должность вплоть до момента крушения монархии.
Граф Фредерикс (он получил этот титул от Николая II) был очень богат, и это помогало ему сохранять независимость среди интриг и происков людей, окружавших его.
Некоторые упрекали его в скупости, на самом же деле он был просто педантичен в своих тратах. Он категорически отказывался давать взаймы деньги тем людям, которые не могли ими правильно распорядиться. Но я знаю, что, когда граф считал это необходимым, он шел на такие траты, которые были непомерными даже для его сказочного богатства.
Я вспоминаю случай с Э., исключительно богатым человеком, занимавшимся ростовщичеством. Этот господин попросил графа Фредерикса разрешить его сыну отслужить воинскую повинность в полку Конной гвардии. Граф согласился, но предупредил Э., что его сын никогда не сможет стать офицером в этом привилегированном полку. Через год молодой Э. успешно сдал экзамен на офицерский чин в гвардии. Его отец снова явился к графу Фредериксу и попросил, чтобы сына приняли как равного в офицерскую семью. Фредерикс, будучи командиром этого полка, как можно мягче и деликатнее отказал ему. Тогда Э. заявил, что все векселя, подписанные офицерами этого полка и хранящиеся у него, завтра же будут опротестованы. Это означало, что те офицеры, которые не смогут оплатить их, вынуждены будут подать в отставку.
Фредерикс указал Э. на дверь. Потом он послал за офицерами полка и спросил их, сколько они должны Э. Сумма, если я не ошибаюсь, составила около 79 тысяч рублей – огромные деньги по тем временам. После этого каждый офицер получил из рук Фредерикса чек, позволивший ему избавиться от долга. Молодой Э. был переведен в другой гвардейский полк.
У Фредерикса
Я прекрасно, словно это было вчера, помню свое первое посещение моего старого полкового товарища. Это произошло двадцать лет спустя моего ухода из полка. Теперь же я явился к нему в новом качестве – как руководитель дворцовой канцелярии.
Дом, где жил граф, находился на Почтамтской улице, напротив конно-гвардейских казарм. Эти казармы занимали огромную площадь в центре столицы. Внутри находился плац, окруженный с трех сторон желтыми с белым домами.
Граф Фредерикс упорно отказывался переезжать в другое место. Графиня часто жаловалась на тесноту, имея в своем распоряжении всего лишь пять небольших гостиных. Она мечтала о большой зале и хотела жить в прекрасном особняке, который двор, согласно закону, обязан был предоставить министру.
– Да, – отвечал граф своей жене, – это позволило бы нам устраивать большие приемы, как делают все другие министры. Зато, когда меня уволят в отставку, тебе не придется переезжать, и ты по-прежнему будешь принимать своих друзей в пяти маленьких гостиных. Неужели ты не понимаешь, что лучше быть спокойным за свое будущее, чем устраивать большие приемы!
Спокойное будущее! Граф и представить себе не мог, что во время революции его дом будет разрушен первым и никто из его сотрудников после 1917 года не будет иметь обеспеченного будущего!
Войдя в обширную комнату, в которой граф устроил свой кабинет, я увидел, что в ней ничего не изменилось – все осталось на своих местах, как и двадцать лет назад. Только на стене появилась большая картина – прощальный подарок офицеров полка, которым командовал граф. Она изображала вид на плац, открывавшийся из окна, на котором в парадном строю выстроились конногвардейцы, в сверкающих касках и кирасах. На первом плане стоял граф Фредерикс, беседующий со своими офицерами.
Большое кресло стояло там же, где и прежде, – у окна, напротив располагалось другое, для посетителей. Между ними стоял столик, за которым Фредерикс работал. Стол тоже не изменился – подарки и портреты императорской семьи стояли на раз и навсегда отведенных местах.
Я сел во второе кресло. Отныне я был правой рукой графа; своей левой рукой он называл графа Гейдена, начальника военного секретариата императора.
Рабочий день министра
Граф Фредерикс начинал свой рабочий день часов в десять утра. Первым в его комнату входил я. Я вскрывал письма, лежавшие на его столе. Обычно это были прошения о пособии. Граф желал знать, почему та или иная вдова или сирота просит его о помощи. У меня имелась возможность пропустить эти прошения через обычные официальные каналы, однако это вызывало определенные трудности. Граф был очень чутким и добросердечным человеком и настаивал на том, чтобы я подробно рассказывал ему о каждом деле; он был очень педантичен.
Разговор тянулся неспешно. Иногда министр вдруг прерывал меня:
– Смотрите! Они идут строем (плац конно-гвардейского полка, как я уже говорил, располагался как раз под окнами графского дома), а третий человек справа сильно затягивает поводья и напрасно нервирует лошадь. А этот дурак командир ничего не замечает… Но вернемся к нашим делам. Я знаю, что вы тоже очень опытный кавалерист.
Граф закуривал свою огромную утреннюю сигару, и мы переходили к более важным делам, в первую очередь к отчету, который Фредерикс должен был представить его величеству. Граф обладал даром писать отчеты в такой форме, которая не раздражала царя. Я тоже со временем овладел этим непростым искусством.
Министр взял себе за правило рассказывать мне все, что его величество говорил во время чтения отчета; это помогло мне хорошо изучить желания государя. Министр знал, что может полностью положиться на мое умение хранить тайны. Со своей стороны он просил меня никогда не пересказывать ему слухи и истории, ходившие в городе и при дворе.
– Я прозрачен, как кристалл, – говорил он, – и виден весь насквозь. Я ничего не могу скрыть. Я умею хранить тайны, касающиеся государственных дел, но о слухах могу проболтаться, поэтому мне лучше вообще ничего не знать.
Другой моей обязанностью была передача замечаний и выговоров графа его подчиненным; он боялся, что зайдет слишком далеко и скажет больше, чем намеревался. Зато свои похвалы или поздравления он высказывал лично, причем делал это с таким тактом, что я не мог удержаться от восхищения.
Вскоре сигара выкуривалась до конца и подготовка отчета завершалась. После этого граф подписывал бумаги, которые приносил я. Фредерикс считал, что те из его коллег по министерству, которые ставили вместо подписи какие-то закорючки, обладают дурными манерами. Для него начертание своей подписи было своеобразным ритуалом. Он писал свою фамилию обычной ручкой, а затем подчеркивал ее красивым росчерком, сделанным гусиным пером. Конечно, все документы, на которых стояла подпись графа, были очень важными, но необходимо также, чтобы последующие поколения смогли оценить совершенство каллиграфии. В те дни, когда делались новые назначения, граф подписывал не менее сотни бумаг, и с моей стороны, должен признаться, требовалось огромное терпение!
Мои утренние обязанности заканчивались к часу дня. Пообедав в кругу семьи, граф шел к своему парикмахеру Пьеру на Большой Морской. Посещение этого петроградского Фигаро являлось частью неизменной ежедневной программы; граф брился только у Пьера, и нигде больше.
Остаток дня проходил по такому же раз и навсегда заведенному распорядку. В три часа министр встречался с одним из руководителей Департамента двора и с теми людьми, которые удостоились чести быть принятым им. Вечера, если не было никаких срочных дел, посвящались семье, если же случались дела, то Фредерикс около десяти часов вечера посылал за мной, и мы вместе работали, иногда засиживаясь допоздна и подкрепляясь бутылкой хорошего бордо и сухарями. К концу жизни жестокие доктора запретили графу это невинное удовольствие.
Министр и царь
Фредерикс докладывал царю дважды в неделю. Он посещал государя в субботу утром и проводил у него час, вторая аудиенция, продолжительностью полтора часа, назначалась на четверг.
Но граф встречался с их величествами гораздо чаще. Когда император жил в Царском Селе, Фредерикс получал приглашения каждые два-три дня – либо на обед, либо на прием или инспекцию того или иного полка. Его также регулярно приглашали на все семейные праздники, дни рождения детей, на рождественскую елку и тому подобное.
Вернувшись из дворца, министр тут же посылал за мной, чтобы передать повеления его величества. Было очень трогательно слушать рассказы Фредерикса о том, какими милостями осыпали его царь и царица.
Если болезнь мешала министру приехать в Царское Село, то императрица посылала ему небольшие подарки – что-нибудь, изготовленное ее собственными руками. К ним прикладывались записочки, в которых их величества желали ему скорейшего выздоровления. Никто, кроме императора, не обращался так с графом, и я уверен, что никто, кроме Фредерикса, не ценил так высоко подобные знаки внимания.
Подарки и записочки еще несколько недель спустя были предметом разговоров в кругу семьи.
Царь очень любил беседовать со своим министром двора. Фредерикс был единственным человеком, которому император рассказывал, как трудно ему общаться с министрами и великими князьями. У графа был особый дар находить решения, которые устраивали всех. Царь, застенчивый и замкнутый, вменил Фредериксу в обязанность сообщать о его недовольстве тем, кто его заслужил. Это была одна из самых тяжелых обязанностей графа.
Царь знал, что министр двора – человек твердого характера, благородных идеалов и высоких принципов. Он знал также, что министр безраздельно ему предан. Царь ценил и ту деликатность, с которой Фредерикс сообщал ему правду, подчас весьма неприятную. У графа был особый дар щадить чувства своего повелителя. Он никогда не вмешивался в дела, не входившие в круг его обязанностей, если царь сам не спрашивал его мнения.
Что касается меня, то я всегда восхищался графом – это был начальник, наделенный деликатностью и шармом. С ним я потерял своего лучшего друга.
Политика министра
Будучи монархистом по убеждениям и свято веря в необходимость порядка и дисциплины, Фредерикс считал, что Россия должна поддерживать хорошие отношения с Германией. Пруссия, по его мнению, была последним оплотом монархической идеи – мы нуждались в Пруссии не меньше, чем она в нас. Он допускал, что сблизиться с Францией Россию вынудила политика Берлина. Но наше сближение с республиканской страной имело целью заставить кайзера осознать недальновидность своей внешней политики. При этом Фредерикс был убежден, что союз с Францией ни в коей мере не должен ослаблять династические связи Берлина и Санкт-Петербурга.
– Ни Франция, ни Англия, – сказал он мне однажды, – на помощь нашей монархии не придут. Они будут только рады, если Россия станет республикой. Они прекрасно знают, что случилось с Самсоном, когда Далила его остригла.
Когда Извольский убеждал его величество отправиться в Коуз, Фредерикс объяснил царю, что этот визит может навеки рассорить нас с кайзером и привести к войне, которая будет одинаково опасной для обеих династий. Когда же поездка была решена, он долго говорил мне об опасности, угрожавшей России; он считал, что Британия никогда не станет верным союзником России, и предсказывал неисчислимые беды, ждущие нашу страну.
– Я – не профессиональный дипломат, – не раз говорил он мне. – У меня нет необходимых материалов для опровержения оптимизма Извольского. Да это и не входит в мою компетенцию. Но инстинкт, а также рассудок подсказывают мне, что этот визит исключительно опасен. Извольский попадет в беду из-за своей англомании. Когда меня уже не будет в живых, вы убедитесь, что ваш старый друг был прав. Нас втянут в войну, в которой Германия станет нашим противником.
До самого последнего момента перед объявлением войны Фредерикс поддерживал царя в его стремлении сохранить мир с Германией и Австрией. Но как только военные действия начались, он полностью подчинился монаршей воле. Его рыцарскому характеру претила сама идея сепаратного мира. Он первым выразил протест против нарушения международных законов и бесчеловечных методов ведения войны, применявшихся нашими противниками.
Его болезнь
С 1913 года Фредерикс стал часто страдать небольшими кровоизлияниями в мозг. После них он часто полностью терял память – то на несколько часов, а то и на несколько дней. Люди, видевшие его во время этих приступов, составляли себе совершенно ложное представление об умственных способностях министра двора.
Он понимал, что должен уйти в отставку. Несколько раз он просил царя отпустить его. Но царь не хотел обижать старика, уволив его со службы. Следует также отметить, что государь не мог найти человека, который способен был бы заменить Фредерикса; он вел со «старым джентльменом» долгие разговоры на эту тему. Граф предложил вместо себя князя Кочубея, и тот, несомненно, получил бы этот пост, если бы не отказался от него наотрез.
Фредерикс стал свидетелем гибели империи, будучи уже полным инвалидом, очень страдавшим от постоянных кровоизлияний. Я имел с ним долгий разговор в Петрограде в начале ноября 1917 года; он рассказал мне, какую роль довелось ему играть в трагические дни марта 1917 года.
– Вас тогда здесь не было, был только Воейков, который пытался разъяснить мне ситуацию, но я не особенно ему доверял. С Орловым (бывшим руководителем военного секретариата царя) я встретиться не смог. Я не ожидал, что революция разразится сразу после отречения, не ожидал этого и сам царь. Я полагал, что императорской семье разрешат жить в Ливадии. Но я снова и снова повторял, что идея отречения вызвала у меня инстинктивный протест. Я говорил, что отречение приведет к кровопролитию, кровопролитию не меньшего масштаба, чем потребовалось бы для подавления революции. Я умолял царя не отрекаться от престола.
16 (28) ноября 1838 г. в окрестностях Хельсинки в семье военного родился Владимир Борисович Фредерикс, русский государственный деятель, министр Императорского двора (1897-1917), граф (1913), член Государственного Совета Российской империи (1905).
Фредерикс вёл свой род от поселённого в Архангельске пленного шведского офицера, потомок которого дорос до банкира российской императрицы Екатерины II и получил баронство. Владимир Борисович получил хорошее домашнее образование. Поступив на службу в 4-й дивизион лейб-гвардии кавалерийский полк унтер-офицером, дослужился до командующего конной гвардией. Барон стремительно продвигался по военной службе, и в середине 1890-х гг. был удостоен звания генерала от кавалерии.
Карьера государственного деятеля для Фредерикса началась в 1871 г., когда он получил должность флигель-адъютанта императора Александра II. При Александре III барон был сначала назначен управляющим императорским конным двором, а затем на правах товарища министра стал занимать должность помощника министра Императорского двора и уделов. В 1897 г. указом императора Николая II он был назначен министром Императорского двора. Данное ведомство, созданное в 1826 г. , находилось вне контроля Сената и других высших органов власти и подчинялось исключительно императору. Министерство объединяло все части управления делами придворного ведомства, включая земельные имения государя, доходы от которых обеспечивали содержание императора, членов его семьи и императорского двора. На посту министра Фредерикс не искал власти, славы или влияния при дворе, за что пользовался доверием государя и членов императорской фамилии.
В 1900 г. Фредерикс был произведён в генералы от кавалерии, а через пять лет стал членом Государственного Совета и командующим главной квартирой императора. С этого периода и вплоть до отречения Николая II от престола в марте 1917 г. он являлся одним из наиболее приближённых к государю, неизменно сопровождая его в поездках. Будучи увлечённым автомобилистом, он вошёл в число пионеров этого вида транспорта в России. С созданием в 1909 г. Императорского российского автомобильного общества (ИРАО) барон был назначен его президентом. Высокое положение его при государевом дворе и полное доверие российского императора обеспечивали существенное влияние ИРАО на решение проблем развития автомобилизма и спорта в России.
Барон Фредерикс был удостоен всех высших российских орденов: Святого Станислава 1-й степени (1883), Святой Анны 1-й степени (1886), Святого Владимира 2-й степени (1889), Белого Орла (1895), Святого Александра Невского (1899), Святого Владимира 1-й степени (1906), Святого Апостола Андрея Первозванного (1908). В 1908 г. он был избран почётным жителем города Новониколаевска, «ввиду его заслуг городу в деле выкупа земель у Кабинета Его Величества». В том же году к 50-летию «примерного служения» Высочайшим рескриптом Фредерикс также был пожалован кавалером Ордена Андрея Первозванного. В ознаменование празднования 300-летия царствования дома Романовых в 1913 г. он был произведён в графский титул. Фредерикс прославился в России не только своей верной службой государю, но также и благотворительными делами.
После начала Первой мировой войны в 1914 г. граф Фредерикс сопровождал Николая II в его поездках по стране и в ставке командования российскими войсками в Могилёве, пользуясь огромным доверием императора. Однако к тому времени здоровье графа пошатнулось: он перестал заниматься государственными делами, сосредоточившись на управлении имуществом императора в канцелярии Министерства Императорского двора. Тем не менее, Фредерикс вошёл в российскую историю как один из тех, кто скрепил своей подписью судьбоносный для России документ - манифест об отречении императора Николая II от престола . Вскоре после этого Городская Дума Новониколаевска приняла постановление «Первого Почётного жителя города Новониколаевска, министра Двора, графа Фредерикса лишить этого почётного звания». Поводом к данному решению стало недовольство местных депутатов поступком графа, хотя скрепление подписи императора входило в его непосредственные обязанности как министра Двора.
После отречения российского императора граф по требованию Временного правительства был удалён из резиденции Николая II и через несколько дней арестован в Гомеле рабочими-железнодорожниками. При обыске в вагоне поезда у Фредерикса отобрали печать министра, оружие и дневники. По личному приказу А. Ф. Керенского и А. И. Гучкова он был доставлен в Таврический Дворец и допрашивался следователями Чрезвычайной следственной комиссии, после чего «за неимением вины» был освобождён и долгое время пребывал на лечении в Евангелической больнице, а затем безвыездно жил в Петрограде.
В 1924 г. Владимир Борисович Фредерикс получил разрешение советского правительства эмигрировать за границу. В том же году он выехал с дочерью в Финляндию в своё имение неподалеку от г. Гранкулла, где и скончался 5 июля 1927 г.
Лит.: Земляниченко М. «Old gentleman» Фредерикс и император Николай II. М., 2007; Колоколов Б. Г. Жандарм с царём в голове. М., 2009; Письма П. А. Столыпина барону В. Б. Фредериксу [Электронный ресурс] // Хронос. 2000. URL: http://www.hrono.ru/libris/stolypin/stpn_freder.html#19070822 .
См. также в Президентской библиотеке:
Барон В. Б. Фредерикс - министр Императорского Двора и генерал-майор В. Н. Воейков - дворцовый комендант у резиденции Николая II: [фотография]. 1914 ;
Булла К. К. Портрет министра двора барона В. Б. Фредерикса в форме конного полка: [фотография]. . ;
Он же. Портрет министра двора барона В. Б. Фредерикса в форме конного полка: [фотография]. ;
Император Николай II и министр двора В. Б. Фредерикс на террасе Ливадийского дворца: [фотография]. Ливадия, 1913 ;
Министр Двора Его Императорского Величества барон В. Б. Фредерикс беседует с Императором Николаем II у Храма-палатки Императора Александра I в дни торжеств на Бородинском поле по случаю 100-летия Отечественной войны 1812 года: [фотография]. Бородино, 26 августа 1912 ;
Министр Императорского Двора, граф В. Б. Фредерикс, сопровождающий Императора Николая II во время его визита в Одессу, во время встречи на вокзале: [фотография]. Одесса, 9 мая 1916 ;
Министр Императорского Двора В. Б. Фредерикс присутствует на смотре войск в Ялте: [фотография]. Ялта, [между 1913 и 1914] ;
Министр Императорского Двора, член Государственного Совета, барон В. Б. Фредерикс проходит по Бородинскому полю после освящения памятника Бородинскому сражению в дни торжеств по случаю 100-летия Отечественной войны 1812 года: [фотография]. Бородино, 26 августа 1912 ;
На «Штандарте»: [фотография]. Яхта «Штандарт», 1906 ;
Осмотр форта № 1: [фотография]. Перемышль, 1915 ;
Отношение министра иностранных дел А. П. Извольского от 23 декабря 1909 г. к министру Императорского Двора барону В. Б. Фредериксу с перечнем одобренных императором мероприятий в связи с приездом в Санкт-Петербург китайского принца Цзай-Сюна с приложением списка лиц свиты принца [Документ]. 1909 ;
Прибытие Президента Франции А. Фальера на встречу с Императором Николаем II, Ревель, 28 июля (10 августа) 1908 года: [фрагменты кинохроники]. СПб., 2011. - 1 видеоролик (4 мин. 20 с.) ;
Прохождение церемониальным маршем по площади на лошадях: [фотография]. [Красное Село], 1912 .
барон Фредерикс Владимир Борисович
- Даты жизни: 16.11.1838-05.02.1927
- Биография:
Евангелическо-лютеранского вероисповедания. Из дворян Петербургской губернии. Из шведского рода, состоявшего с 1-й половины XVIII в. на русской службе и получившего в 1773 баронский титул. C 1913 граф. Общее образование получил дома, военное - на службе. 16.03.1856 поступил на службу в 4-й дивизион Л.-Гв. Конного полка унтер-офицером на правах вольноопределяющегося. В том же году произведен в юнкеры. Корнет (пр. 1858; ст. 25.03.1858; за отличие). Поручик (ст. 30.08.1860). Штабс-Ротмистр (ст. 17.04.1863). Ротмистр (ст. 30.08.1866). Командир 4-го эскадрона лейб-гвардии Конного полка (1867-69; 1 г. 8 м.). Полковник (пр. 1869; ст. 30.08.1869). Флигель-адъютант Его В-ва (1871). Командир дивизиона того же полка (5 м.). Командир лейб-гвардии Конного полка (27.07.1875-14.07.1883) и 1-й бригады 1-й гв. кав. дивизии (19.06.1881-16.03.1891). Генерал-майор (пр. 1879; ст. 30.08.1880; за отличие) с зачислением в Свиту Его В-ва. Генерал-лейтенант (пр. 1891; ст. 30.08.1891; за отличие). Шталмейстер и управляющий придворной конюшенной частью (16.03.1891-04.12.1893). Помощник министра (04.12.1893-06.05.1897) и министр (06.05.1897-1917) императорского двора и уделов. Генерал-адьютант (1896). Канцлер Российских императорских и царских орденов (06.05.1897-1917). Ген. от кавалерии (пр. 01.01.1901; ст. 06.12.1900; за отличие). Командующий Императорской главной квартирой (14.06.1898-1917). Член Государственного Совета (с 04.11.1905). С 28.03.1917 в отставке. После Октябрьской революции жил в Петрограде. В 1924 эмигрировал в Финляндию, где и скончался.
- Чины:
он же - Свита Его Императорского Величества , генерал от кавалерии, генерал-адъютант свиты ЕИВ
- Награды:
- Дополнительная информация:
- Источники:
- Брусилов А.А. Мои воспоминания. М. 2001
- Список генералам по старшинству. Составлен по 15.04.1914. Петроград, 1914
- Список генералам по старшинству. Составлен по 10.07.1916. Петроград, 1916
- ВП 1914-1916; Список генерал-адъютантам, генерал-майорам и контр-адмиралам Свиты Его Вел-ва и флигель-адъютантам по старшинству. Составлен по 20.03.1916. Петроград, 1916; Придворный календарь на 1917. Петроград, 1917. Информацию предоставил Вохмянин Валерий Константинович (Харьков)
[Государственный Архив Российской Федерации. Фонд 601 (Император Николай II). Оп. 1. Д. 2143. Лл. 58–59].
Из этого документа и из всех прочих материалов совещания видно, что никому (в том числе родным дедушкам и прадедушкам нынешних членов "Объединения членов рода Романовых") и в голову не приходило предполагать, будто потомки Членов Императорской Фамилии от неравнородных браков могут претендовать на какие-то династические права .
Таким образом, закон не изменился. В эмиграции Глава Российского Императорского Дома в изгнании Император Кирилл Владимирович и его преемники строго соблюдали династический порядок. Разрешение на морганатические браки не только Князьям Крови, но и Великим Князьям, предоставлялись Главой Императорского Дома строго индивидуально, с учётом всех обстоятельств. При этом, насколько нам известно, ни от кого из них не требовалось формального отказа от права на престолонаследие, принадлежавшего лично им, но, разумеется, не распространявшегося на потомство. Как и предусматривалось в решении Императора Николая II, при этом супругам и потомству предоставлялись особые фамилии. Те представители династии, которые обращались к Главе Императорского Дома с ходатайствами о признании своих браков, получили для супруг и потомства титулы светлейших князей Романовских с прибавлением других фамилий, которые часто напоминали о владениях этой семьи в России. Так, супруга Князя Императорской Крови Гавриила Константиновича стала светлейшей княгиней Романовской-Стрельнинской (от Стрельни под Петербургом), а супруга Великого Князя Димитрия Павловича американка Одри Эмери и их потомки (ныне здравствующие) – фамилию светлейших князей Романовских-Ильинских (от подмосковного имения Ильинское). Матильда Феликсовна Кшесинская, супруга Великого Князя Андрея Владимировича, и их сын Владимир, ещё до революции получивший от Императора Николая II потомственное дворянство с фамилией Красинский (семейная легенда Кшесинских приписывала им происхождение из этого польского графского рода) стали светлейшими князьями Романовскими-Красинскими. Те же, кто не ходатайствовал о признании своих браков, по российским законам обрекли своих потомков на положение бастардов, незаконнорожденных (поскольку брак Члена Императорской Фамилии, заключенный без дозволения Главы Императорского Дома, в соответствии со ст. 183 Учреждения о Императорской Фамилии "законным не признаётся"). Увы, и такие лица имеются среди потомков Романовых.
Мы надеемся, что даже эти господа, прочитав публикуемый здесь официальный документ, предельно чётко разъясняющий суть акта 1911 г., сумеют, наконец, понять и признать, что их ссылки на указ 1911 г., якобы почему-то в вопросах престолонаследия поставивший морганатическое потомство Князей Крови в привилегированное положение по сравнению с морганатическому потомству Великих Князей, искажают смысл этого акта и лишь вносят смуту в умы россиян на Родине и в эмиграции. В Российском Императорском Доме морганатический брак остается морганатическим браком, и с этим никто ничего не может поделать. Жаль, очень жаль, что некоторые кровные родственники Романовых не пожелали последовать достойному примеру потомков Великого Князя Димитрия Павловича. Как известно, светлейший князь Павел Димитриевич Романовский-Ильинский, прямой потомок Императора Александра II, старший по прямой мужской линии в морганатическом потомстве Романовых, признаёт букву закона и статус Великой Княгини Марии Владимировны как Главы Императорского Дома, не предъявляя смешных претензий на главенство в династии.
Как жаль, что Николай Романович и его единомышленники не сохранили ни малейшего чувства династической дисциплины и теперь фактически помогают тем, кто хотел бы навсегда вычеркнуть династию Романовых из истории России. Разве не достойнее было бы, воздавая дань предкам, поддержать тех законных представителей династии, кто вот уже 75 лет борется за сохранение семьей династического статуса, за то, чтобы "не дать свече угаснуть", тех, кто единственный готов сейчас реально выполнять эти обязанности?
Нам, тем, кто дорожит историческими традициями России, тем, кто предан династии, горько сознавать, что её кровные родственники нарушают традиции Императорского Дома, посягая на права тех, кому вручено первенство в Императорской Семье. Да простит Их Господь.
Столетие Февраля 1917 г. и падения дома Романовых прошло в Санкт-Петербурге практически незамеченным. Сбылось с ошеломляющей точностью предсказание великого нашего поэта-мистика
Настанет год, России черный год,
Когда царей корона упадет...
а в сознании народном год русской катастрофы по-прежнему ассоциируется с роммовской киномассовкой на Дворцовой. В ноябре нас наверняка порадуют яркими и красочными шоу.
Очень странно другое - переломный момент отечественной истории почти не оставил памятников, равно как и следов в городской топонимике. Марсово поле… но там еще Володарского и много кого похоронили. Площадь и улица Восстания - но все считают, что речь идет опять-таки об октябре.
Самое время проявить краеведческую активность в поисках следов «великой бескровной» Февральской революции. Что и сделал автор этих строк. Это рассказ об одном ее необычном памятнике. А также о графе Владимире Борисовиче Фредериксе (1838-1927), последнем Министре Императорского Двора Российской Империи. Он вошел в российскую историю как тот, кто скрепил своей подписью манифест об отречении императора Николая II от престола (если верить учебникам и Википедии).
ПЕРВООБРАЗ ШТУРМА ЗИМНЕГО
Улица Почтамтская находится в самом центре Петербурга, рядом с Исаакиевским собором, Манежем и казармами Л.-гв. Конного полка. В самом ее конце на углу с Конногвардейским переулком стоит дом № 23/8 (фото в заголовке поста). Был он возведен в 1936 г. по проекту арх. А.И. Князева и Б.А. Михайлова и являет собой, по сути, проходной образец конструктивизма.
Необычна только облицовка из красного песчаника цоколя постройки; говорят, что камень для нее был взят из разобранной ограды Зимнего дворца.
Дом с виду какой-то неухоженный и неуютный. Сейчас его занимает общежитие Санкт-Петербургского Почтамта.
 |
 |
Он явно не вписался в городскую ткань XIX в. и смотрится здесь несколько диковато. Какое же отношение он имеет к февралю 1917 г.?
Обратимся к воспоминаниям ген.-лейтенанта и нач.канцелярии Министерства Императорского двора А.А. Мосолова «При дворе последнего императора» :
«Петербург был единственною столицею конца XIX в., где еще имелись казармы в центре города. Конногвардейские казармы занимали громадную площадь, представляя собой фундаментальную постройку с трех сторон огромного плаца, на котором производились учения и протекала вообще вся жизнь полка.
Как раз напротив, на Почтамтской улице, стоял небольшой красивый особняк, принадлежавший графу Фредериксу. <...> Он был первым сожженным толпою в начальный день революции - это было первое насильственное уничтожение частной собственности».
Для уточнения места знакового события найдем адрес В.Б. Фредерикса по справочнику ВП за 1911 г.
Нумерация домов здесь не менялась, и новодел на Почтамтской № 23/8 был построен аккурат на фундаменте разгромленного в февральские дни особняка Фредерикса. По случаю первого уничтожения частной собственности не грех бы сюда и памятную доску повесить.
«Граф был очень привязан к своему дому и ни за что не хотел его покидать. Графиня как-то при мне говорила мужу, что неудобно министру двора не быть в состоянии сделать у себя за неимением подходящего зала большого приема, как то устраивают министры, живущие в казенных помещениях. Фредерикс возразил:
- Верно. Но зато тебе не придется переезжать, когда меня уволят с должности, и будешь по-прежнему принимать друзей в твоих пяти гостиных. Думаю, что спокойствие за будущее приятнее, чем возня с устройством больших приемов.
Он, как и все мы, не мог думать, что через десяток лет никто из всех нас не будет в состоянии считать себя обеспеченным».
Как же выглядел особняк графа?
Его можно разглядеть на этом старом фото (он крайний справа). Интересно, что тут же на плацу находятся скульптуры Диоскуров, они были перемещены ко входу в здание Манежа только в 1954 г.
Каменщики на плацу лейб-гвардии Конного полка. Фото из ателье К. Буллы. 1900 г.
Дом Фредерикса, построенный в 1875 г. по проекту арх. П.П. Шрейбера, отличался «формами самого изысканного ренессанса». «Фасад весьма хорош,
- писал журнал «Зодчий» в 1975 г., - только украшением аттиков вазами в излишнем изобилии автор повредил своему произведению, тем более, что эти вазы (Louis XVI) уже имеются на многих петербургских домах».
А вот что с ним стало после революционного разгрома.
Чем же так допёк революционеров Министр Двора, 79-летний больной старик? Для ответа на этот вопрос надо обратиться к его биографии.
OLD GENTLEMAN
Владимир Борисович Фредерикс родился 16 ноября 1838 г. в Санкт-Петербурге и был потомком шведского
офицера, взятого в плен войсками Петра I. Дед его был придворным банкиром, а отец - генералом. Прожил он долгую жизнь при 4-х российских императорах (от Николая I до Николая II). Получил блестящее образование и начал воинскую службу 18-летним юношей в Л.-гв. Конном полку.
В 1871 г. он получил должность флигель-адъютанта императора Александра II. При Александре III он занял должность помощника министра Императорского двора и уделов. В 1897 г. указом императора Николая II он был назначен министром Императорского двора. Данное ведомство, созданное в 1826 г., находилось вне контроля Сената и других высших органов власти и подчинялось исключительно императору.
В 1900 г. Фредерикс был произведён в генералы от кавалерии, а через пять лет стал членом Государственного Совета и командующим главной квартирой императора. С этого периода и вплоть до марта 1917 г. он являлся одним из наиболее приближённых к государю, неизменно сопровождая его в поездках.
В.Б. Фредерикс. Худ. И.Е. Репин, этюд для картины «Торжественное заседание Государственного совета 7 мая 1901 г.»
С созданием в 1909 г. Императорского российского автомобильного общества (ИРАО) Фредерикс был назначен его президентом. Высокое положение его при государевом дворе и полное доверие императора обеспечивали большое влияние ИРАО на развитие автомобилизма и спорта в России.
В.Б. Фредерикс (сидит впереди, рядом с водителем) в автомобиле Бразье. Сзади его дочь Евгения и зять В.Н. Воейков
Высочайшею грамотою от 10 апреля 1916 г. Фредерикс был пожалован бриллиантами, украшенными соединенными портретами императоров Александра II, Александра III и Николая II на Андреевской ленте в честь 60-летия службы в Л.-гв. Конном полку и 25-летия службы на высших должностях при дворе. Послужной список его наград впечатляет: Российских орденов - 11, иностранных орденов - 49.
Царская чета очень любила министра и называла его Old Gentleman. Генерал Н.А. Епанчин писал о В.Б. Фредериксе, что он «человек глубоко благородный, рыцарь; он никого не боялся и всегда говорил правду, безразлично, нравилось ли это или нет».
Отношение С.Ю. Витте к нему было неоднозначным: «Прекраснейший, благороднейший и честнейший человек, - но и только. Впрочем, этого вообще, а в особенности по нынешним временам, очень много …»
. В то же время Витте невысоко ценил деловые способности министра двора: «Фредерикс по части понимания дел был совсем плох, ему трудно было усвоить не только рассуждения, но и самые простые факты».
Тем не менее они оставались в хороших отношениях, В.Б. Фредерикс был единственным лицом из придворной среды, пришедшим навестить С.Ю. Витте после покушения на него зимой 1907 г.
К моменту Февральской революции В.Б. Фредерикс стал страдать потерей памяти. Влияния на императора он не имел, но пользовался его полным доверием, о чем его подчинённый А. А. Мосолов писал: «Моральное одиночество, наложенное на себя царём с юного возраста, было тем более опасным, что Николай II относился недоверчиво даже к лицам ближайшего окружения. Один граф Фредерикс являлся исключением»
.
В.Б. Фредерикс, министр императорского двора при Николае II. Фото К. Буллы. 1913 г.
В.Б. Фредерикс был женат на Ядвиге Алоизиевне Богушевской, дочери генерал-майора. У них было две дочери: Евгения и Эмма. На старшей, Евгении, был женат В.Н. Воейков (1868-1947), дворцовый комендант императора Николая II. В своей книге воспоминаний «С царем и без царя», изданной в 1936 г. в Хельсинки, он описал революционный разгром дома своего тестя 27-28 февраля 1917 г. По сути, его причинами явились «нерусская» фамилия графа и размещение в конногвардейских казармах солдат Кексгольмского полка.
«Самым удобным лозунгом для агитаторов того времени было возбуждение толпы против немецких фамилий, к которым ошибочно (т. к. его фамилия - шведского происхождения) был причислен и граф Фредерикс. Выдав его кроме того за немецкого шпиона и предателя нашей родины, провокаторы достигли того, что 27 февраля с 10-ти часов вечера солдаты Кексгольмского полка начали собираться около дома, смотреть на крышу, на которой якобы находились пулеметы для стрельбы в народ, и, наконец, стали стрелять в нижнее окно, пробив внутреннюю ставню.
До двух часов ночи продолжалась осада дома, в котором находилась лежавшая в постели больная графиня, при ней были две ее дочери - моя жена и графиня Фредерикс, с растерявшейся прислугой. В два часа солдаты ушли и на улице наступила тишина, давшая обитателям дома надежду, что все кончено. Но с 8-ми часов утра следующего дня улица опять наполнилась совершенно недисциплинированными солдатами, из которых человек 10-15 стали у входной двери, с ружьями наперевес, требуя, чтобы их впустили в дом, где они якобы должны найти и отобрать находившееся оружие и скрытые пулеметы. Под этим предлогом в дом стали входить солдаты кучками по 15-20 человек; к ним присоединились какие-то матросы, выпущенные из тюрем арестанты и, наконец, просто прохожие с улицы. В результате дом графа Фредерикса оказался наводненным толпой около тысячи человек.<...>
Несмотря на зажигательные речи революционных ораторов, толпа вначале как бы стеснялась предаваться открытому грабежу, видя одних беззащитных женщин и находившуюся при смерти графиню.
Но это было до того момента, когда они ворвались в винный погреб, где дрались из-за бутылок, выхватывая их друг у друга, толкая, отпихивая ногами упавших. Пьяные сваливались тут же; по ним, как большие серые крысы, ползли полупьяные, а державшиеся еще на ногах заполнили весь двор. Еле удалось вынести умиравшую графиню из совершенно разграбленного дома, который толпа, в конце концов подожгла со всех сторон».
Мемуаристы отмечают активную роль в этом погроме знаменитого актера . Он не побрезговал присвоить пару чучел громадных сибирских медведей и впоследствии хвастал перед гостями вещами из дома графа Фредерикса. Корреспондент «Таймс» дополняет картину красочным эпизодом: ослабевшая после болезни дочь графа сумела выбежать из дома со своей любимой собакой на руках. Пьяная толпа схватила женщину на улице, избила ее, а собаку жестоко убила.
Сам гр. В.Б. Фредерикс был арестован в первых числах марта 1917 г., по-видимому, в Могилеве, а затем по личному приказу А.Ф. Керенского и А.И. Гучкова доставлен в Таврический Дворец, где допрашивался следователями Чрезвычайной Следственной комиссии. После чего «за неимением вины» был освобождён и долгое время пребывал на лечении в Евангелической больнице. Затем безвыездно жил в Петрограде.
В 1924 г. он обратился к советскому правительству с просьбой о выезде за границу. Получив разрешение, вместе с дочерью выехал в том же году в Финляндию. Поселился в своем имении неподалеку от городка Кауниайнен.
Владимир Борисович скончался 5 июля 1927 г. в возрасте 88 лет. Похоронен на городском кладбище Кауниайнена (сегодня это город-спутник Хельсинки). Позже туда же были перезахоронены его дочь Евгения и зять В.Н. Воейков. В этой могиле сейчас покоится прах двух российских генералов.
 |
 |
Могила семьи Фредерикс на кладбище г. Кауниайнен. Снимки любезно предоставлены Николаем Тарунтаевым zildoma
ПОДДЕЛЬНАЯ ПОДПИСЬ ГРАФА ФРЕДЕРИКСА НА «ОТРЕЧЕНИИ» ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II
Многие, наверное, видели этот постановочный рисунок «Отречение Николая II». Он с давних времен гуляет по сети, оригинал, кажется, находится в Гос. Историческом музее.
В салон-вагоне Царского поезда. Псков 2.03.1917 г.
Слева направо гр. В.Б. Фредерикс, ген.-адъютант Н.В. Рузский, депутаты Госдумы В.В. Шульгин и А.И. Гучков, флигель-адъютант ген.-майор К.А. Нарышкин, император Николай II.
Существует точка зрения, что Фредерикса на этой картинке быть не должно. Она весьма убедительно изложена блогером nampuom_pycu
.
На допросе, проведенном Чрезвычайной Следственной Комиссией Временного Правительства, Фредерикс заявил, что не находился в момент отречения при Государе, ещё до 2.03.1917 г. выехал в Петроград и был арестован. Сканы стенографического отчёта допроса прилагаются там же .
Для того, чтобы графа не было в то время рядом с Николаем II, были две веские причины. Первую высказал сам Государь: «Есть сведения, что Вас хотят арестовать. Для меня это было бы ещё лишним оскорблением, если бы в моём доме кого-нибудь арестовали, особенно моего министра двора. Поэтому Вы сделаете мне одолжение, если выедете в Петроград».
На что Фредерикс ответил: «Мне ужасно больно, Ваше Императорское Величество, в такую минуту Вас бросить, но я сегодня же уеду». В тот же день Фредерикс уехал, и в Могилеве (?) его всё же арестовали.
Вторая и наиболее убедительная причина, по которой Фредерикс должен был ехать в Петроград - то, с чего мы начинали наш рассказ, разграбление и сожжение его дома 27-28.02.1917 г.
С 23.02 император и гр. Фредерикс находились в Ставке в г. Могилеве. Информация о беспорядках в столице стала поступать туда с 26.02. Поезд императора покинул Ставку в 4-30 утра 28.02. С очень высокой вероятностью можно утверждать, что уже вечером 27.02 граф Фредерикс узнал о вооруженном нападении на свое семейное гнездо. Дальнейшие его действия становятся вполне понятными.
Следует отметить, что судьба графини и его дочерей выяснилась далеко не сразу. Когда банды мародеров ворвались в дом на Почтамтской, больную Ядвигу Фредерикс, закутав наскоро в два одеяла, верный слуга перенес в квартиру Марии фон Гартман, подруги ее дочери. Но Гартман, терроризированная солдатней и своей прислугой, не смогла ее принять. Дочь Эмма, сопровождавшая пешком свою мать, будучи сама больной, решила устроить её в английский госпиталь. Когда лакей на руках принес туда графиню, английский посол Дж. Бьюкенен им отказал (что в очередной раз подтверждает просто космическую подлость этого человека). Тогда Эмма решила перенести свою мать к своему учителю музыки итальянцу Капри, принявшему их с большой радостью. В конце концов, супруга графа, вероятно не без чьей-то помощи, была помещена в Конногвардейский госпиталь.
Был ли Фредерикс в царском поезде, если да, то когда и где он его покинул – эти вопросы остаются открытыми. Не вызывает сомнений только одно – заверительная подпись гр. Фредерикса на акте об «отречении» Николая II подделана. Вот так она выглядит:
Министр Двора обладал превосходным, отточенным десятилетиями службы каллиграфическим почерком, чего невозможно сказать об этой подписи, неуверенно наведённой чернилами поверх карандаша либо перекопированной.
А БЫЛ ЛИ МАЛЬЧИК МАНИФЕСТ?
От разгромленного дома графа мы плавно перетекли к болезненному для отечественной истории вопросу. Допустим, граф Фредерикс был забывчив пред лицом Следственной Комисии, присутствовал в вагоне царского поезда 2.03.1917 г. и своей подписью заверил Высочайший манифест об отречении Николая II. «Эти манифесты были, наконец, около часу ночи переписаны, как их от государя принесли в купэ к графу Фредериксу и с каким отчаянием бедный старик, справляясь с трудом, дрожащей рукою их очень долго подписывал»
,- писал в своих воспоминаниях полковник А.А. Мордвинов.
Википедия приводит нам картинку манифеста, взятую из газет.
Вот только его оригинала никто не видел. Потому, что его не существовало в природе, и об этом уже писалось многократно. Единственный подлинный документ об «отречении» Николая II хранится в Гос. архиве Российской Федерации (ГА РФ, ф. 601, оп. 1, д. 2100а, л. 5) и выглядит несколько иначе: машинописный текст на бланке из 2-х половин, склеенных папиросной бумагой, с загадочной шапкой «Ставка. Начальнику Штаба».
Кусок сего документа с «подписью» Фредерикса мы уже видели выше. 
Результаты его независимой экспертизы, проведенной в июле 2015 г., приводит в другом своем блоге блогер nampuom_pycu
.
Вот основные моменты: а) на линии раздела бланка следы клея; б) текст выше и ниже линии напечатан в разное время и разными людьми (сила удара по клавишам машинки заметно отличается); в) название места составления документа «Г.Псковъ.»
впечатано на пишущей машинке с другим шрифтом; г) даты подчищены и исправлены; д) заверительная подпись расплывается – либо ее наносили чернилами на сырую бумагу, либо она была механически перекопирована через покрытую влажным желатином поверхность, через поверхность белка сваренного «вкрутую» куриного яйца или иным аналогичным кустарным способом.
Теперь ответьте на вопрос, если у вас есть документ такого качества, хотя бы свидетельство о собственности на дровяной сарай в деревне Малое Собакино, примет ли его хоть один нотариус?
Посему как-то обидно читать у друзей-блогеров такое: «в июле 1918 г. был расстрелян гражданин Николай Александрович Романов. Не царь, ни император, а простой и равный всем остальным жителям России гражданин, который отрёкся от престола ещё в марте 1917 г. Мало того, он сделал это ещё и за своего несовершеннолетнего сына. Уже этот факт ставит под сомнение фиктивный термин «цареубийство» .
Фиктивная бумажка не ставит под сомнение, а лишний раз подтверждает цареубийство. «Не прикасайтеся помазанным Моим, и во пророцех Моих не лукавнуйте» (Пс. 104:15). Де-факто мы имеем: действие нескольких групп заговорщиков, дезинформацию и изоляцию монарха, а с 4.03.1917 г. (приезд в Ставку депутата Бубликова со товарищи) – насильственное лишение его свободы. Официально Николая II и его супругу арестовали 7.03.1917 г. и позже отправили в ссылку. Не дав ему сло́ва и даже возможности пообщаться с вездесущей прессой.
Можете считать это растянутым во времени или «гибридным» цареубийством.
Продираться сквозь вековую коросту разных выдумок, покрывшую 1917 г., дело почти безнадежное. Вопросов остается много. И что-то мне подсказывает, что вместо ответов на них мы в очередной раз услышим мантры о примирении белых и красных, богатых и бедных, умных и глупых.
Худ. И.А. Владимиров. Революция (зарисовки из альбома, 1917)
З.Ы. Тем, кого тема «отречения» заинтересовала, рекомендую заглянуть . Версия там не бесспорная, но вполне правдоподобная и многое объясняющая (обратите внимание на личность и роль Вел. князя Николая Николаевича Мл.).
Источники (помимо указанных в тексте):
Сайт Архитектура Петербурга .
Николай Тарунтаев. Тайна одного захоронения. СПЕКТР Российско-Финская газета, № 5, 2011 г.
Авторские фото апрель 2017 г.
Презентация "Русско-турецкая война" по истории – проект, доклад
Презентация - Правление Ивана IV Грозного
Как написать роман или в помощь зрелому графоману