Иностранная пресса о россии и не только. Коммунисты просят президента отметить годовщину свержения в россии царской власти

В столетнюю годовщину трагических событий 1917 года протоиерей Александр Лебедев обращается к причинам и последствиям великой русской трагедии. В его размышлениях и переживаниях с болью за Отечество и Церковь звучит голос русского зарубежья.

«Не предаждь же нас до конца имени Твоего ради и не разори завета Твоего, и не отстави милости Твоея от нас, яко, Владыко, умалихомся паче всех язык и есмы смирени по всей земли днесь, грех ради наших, и несть во время сие начальника, пророка и вождя.»

Сто лет назад произошла страшная трагедия русского народа, т.н. «февральская революция», во время которой государь, царь-мученик Николай Александрович, предательски был лишен престола, Россия осталась без главного печальника-Удерживающего, и вся страна обрушилась в бездну.

И самым страшным последствием было то, что православный русский народ перестал молиться за царя.

Священное Писание совершенно ясно говорит о необходимости молиться за царя.

Святой апостол Павел в своем Послании к Тимофею пишет: прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную, во всяком благочестии и чистоте, ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1Тим. 2,1-4).

И это было написано в то время, когда царь, т.е. император Римский, был язычником и преследователем христиан! Насколько более важно молиться за царя православного — помазанника Божия.

Однако русский народ забыл про эту заповедь и в феврале-марте 1917-го года перестал молиться за царя.

И произошло то, о чем предупреждал апостол: пресеклась тихая и безмятежная жизнь, проводимая во всяком благочестии и чистоте, и вся страна поверглась в кровавую бездну, принося в жертву миллионы людей.

Многие из нас как-то не придают значения февральской революции, сосредоточивая свое внимание на событиях октября — т.е. на большевистском перевороте.

Однако следует нам понять и твердо помнить: без февраля не было бы октября.

Большевики сами признаются в этом. Например, Лев Троцкий ясно это определил, написав в своем труде «История русской революции»: «Февральская революция была только оболочкой, в которой скрывалось ядро Октябрьской революции».

Развал русской армии, освобождение из заключения и ссылки опасных революционеров (и вместе с ними — огромного числа уголовных преступников), закрытие церковно-приходских школ, разграбление церковного имущества, расправа над духовенством и хранителями порядка — вот плоды февральской революции.

Но горше всего была утрата Богом установленной симфонии между Церковью и государством, между царем и народом.

Государь являлся печальником российской земли. Он молился за свой народ, и народ молился за него.

Все это было разрушено в печальные дни февраля-марта 1917 г. Как писал прот. Сергий Булгаков, совсем не монархист по убеждениям, в своих воспоминаниях: «Россия вступила на свой крестный путь в день, когда перестала молиться за царя».

В наши дни, наоборот, многие ставят в вину царю-мученику императору Николаю II происшествия февральской революции и пишут, что Россия из-за царя оказалась на краю пропасти.

Противопоставим их мнению другую точку зрения.

«Теперь, когда исполнилось пятьдесят лет со времени гибели Российскаго Царства, нашему взору открывается через минувшие полвека, с полной ясностью, как первопричина гибели нашего отечества — февральская революция. Она встает пред нами, как величайшее злодеяние, когда либо совершенное в русской истории, ибо приведшее русский народ, через полгода, к мрачной бездне полного извращения человеческих чувств и человеческой совести.

Не станем выносить свой суд и мерить своим мерилом злодеяние февраля 1917 года, а обратимся к объективному свидетелю тех событий, — тогдашнему военному министру Англии, Уинстону Черчиллю, который в своей книге «Русская катастрофа — Россия и её царь» так оценил эпоху февральской революции:

‟Положительно ни к одной нации судьба не была столь жестока, как к России. Её корабль пошел ко дну уже в виду пристани; она попала в бурю, когда все было кончено, все жертвы принесены и последнее усилие сделано. Отчаяние и предательство похитили власть как раз в то время, когда труд был завершен. Длительное отступление было остановлено, прекращен снарядный голод, оружие стало поступать в избытке, более сильная, увеличенная армия, прекрасно снабженная, охраняла величайший фронт, и резервы изобиловали храбрыми людьми. Уже не предстояло трудных действий. Чтобы без особого напряжения удерживать уже ослабевшие силы врага, — выжидать, — вот все, что предстояло России до достижения плодов общей победы... Теперь принято поверхностно отметать царский режим, как близорукую, испорченную и неспособную тиранию. Но наблюдение за его 30-месячный период войны должно исправить это неглубокое мнение и уяснить действительное положение. Мы можем судить о могуществе Российской Империи по тем боям, которые она выдерживала, по пережитым ею бедствиям и по тому, как она оправилась. В жизни государства на его главу ложится позор или честь результата борьбы за существование государства.

Почему же в этом строгом испытании отказывать императору Николаю II? Он совершал ошибки, но какой же правитель их не совершал? Он не был ни великим полководцем, ни великим властелином, а был лишь обыкновенным человеком, правдивым, милостивым, поддерживаемым во всей Своей повседневной жизни верою в Бога. Но тяжесть высших решений сосредоточивалась на нем. Ему приходилось быть компасной иглой: война или мир; наступать или отступать; демократизовать или держать крепко; уступить или настаивать, — вот поле сражения Николая II. Почему же он за это не заслуживает чести? Покорное наступление русских армий, спасшее в 1914 г. Париж; преодоленныя мучения безоружного отступления; победы на Карпатах; вступление России в кампанию 1917 года непобежденной, сильнее, чем когда либо, — разве во всем этом нет ему славы? Несмотря ни на какие ошибки, режим, который он олицетворял и собою завершал и придавал жизненную силу, — в то время уже выиграл войну для России. Но его собрались свергнуть. Вмешалась темная рука, управляемая безумием. Ушел царь… Предайте его все и все, что он любил, предайте его ранам и смерти, преуменьшайте его заслуги, извращайте его поступки, предавайте память его поруганию, — но скажите, — кто другой явился способным после него? Кто повел Русское государство? Оно упало после него навзничь...”

Строки британского министра дают объективно-деловитую оценку безумия февральской революции».

Петр Мар, «Февральская революция в исторической перспективе», Православная Русь, 1967, № 3, стр. 6.

Об отречении государя много сейчас пишут. Не нам давать оценку историческим событиям. Оставим это дело историкам. Однако по вопросу об отречении государя следует прислушиваться к голосу великого святителя, Патриарха Тихона Московского. Он писал по случаю получения известия об убийстве государя Николая II:

«Не будем здесь оценивать и судить дела бывшего государя: беспристрастный суд над ним принадлежит истории, а он теперь предстоит пред нелицеприятным судом Божиим, но мы знаем, что он, отрекаясь от престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней. Он мог бы после отречения найти себе безопасность и сравнительно спокойную жизнь за границей, но не сделал этого, желая страдать вместе с Россией».

Следует отметить, что многие проповедники благочестия на Руси (напр. преп. Серафим Саровский, св. прав. Иоанн Кронштадский и др.) видели в своем царе — помазаннике Божием предреченного в Священном Писании «Удерживающего», о котором говорится во Втором Послании св. апостола Павла к Фессалоникийцам: Ибо тайна беззакония уже в действии, только [не совершится] до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь (2 Фес. 2, 7).

Однако Господь не оставил русский народ без печальника-молитвенника, даже при утрате, по грехам нашим, Удерживающего.

И послал Он нового печальника в том же роковом 1917-м году — святителя Тихона, Патриарха Московского, который бесстрашно обличал богоборцев и их приспешников и боролся за свою боголюбивую паству.

Не всем известны Послания святого Патриарха Тихона. Они во время их написания, в большинстве случаев, не были опубликованы.

О бесстрашии святителя и исповедника Патриарха Тихона можно судить по следующим словам из вышеприведенного Слова, произнесенного 8/21 июля 1918 г. в Церкви Казанской Божией Матери на Красной Площади напротив Кремля, по случаю получения известия об убиении царя-мученика (в то время большевики еще скрывали, что вместе с государем была убита вся царская семья):

«Он [Государь] ничего не предпринимал для улучшения своего положения, безропотно покорился судьбе... и вдруг он приговаривается к расстрелу где-то в глубине России небольшой кучкой людей не за какую-либо вину, а за то только, что его будто бы кто-то хотел похитить. Приказ этот приводят в исполнение, и это деяние — уже после расстрела — одобряется высшей властью. Наша совесть примириться с этим не может, и мы должны во всеуслышание заявить об этом как христиане, как сыны Церкви. Пусть за это называют нас контрреволюционерами, пусть заточают в тюрьму, пусть нас расстреливают. Мы готовы все это претерпеть в уповании, что и к нам будут отнесены слова Спасителя нашего: Блажени слышащии слово Божие и хранящии е (Лк. 11,28)

О необходимости поминать и молиться за царей напомнил нам совсем недавно Святейший и Блаженнейший Католикос-Патриарх всея Грузии Илия II на торжественном акте по случаю 70-летия Предстоятеля Русской Православной Церкви Святейшаго Патриарха Кирилла.

В своей речи Патриарх Илия II сказал:

«От лица Грузинской Православной Церкви и от себя лично сердечно поздравляю Вас с семидесятилетним юбилеем! Отмечая такие даты, мы всегда анализируем пройденный путь и внимательно всматриваемся в будущее.

Помню, в день моей интронизации ко мне подошел один мудрый человек и сказал: «Господь возложил на Вас тяжелый крест, и для того, чтобы облегчить его, поминайте ваших царей и Патриархов — они помогут в несении этой непосильной ноши».

С тех пор я исполняю это и всегда ощущаю их помощь. Да помогут и Вам, Ваше Святейшество, цари и Патриархи земли Русской!»

В наше время, спустя сто лет после событий февральской революции, необходимо всем нам молитвенно поминать царей и Патриархов земли Русской, да не повторится страшная трагедия, постигшая Россию, переставшую в тяжкое время молиться за царя. И необходимо со скорбью отмечать, что грех цареубийства — убиение помазанника Божия — остается нераскаянным грехом большинства русского народа.

Вспомним слова самого царя-мученика, написанные в его дневнике в день мнимого отречения: «Кругом измена, трусость, и обман.»

Остановимся, вдумаемся в эти слова.

По моему мнению, нет ни одного разумного человека, который не содрогается при чтении этих слов.

Итак, спрашивают, какова причина февральской революции и последующих бедствий?

Ответ на этот вопрос дал великий печальник и исповедник Церкви Российской Святой Патриарх московский Тихон, который в 1919 году выступил с Посланием ко всем верным чадам Православной Российской Церкви, призвав к всенародному покаянию в грехах, 26 июля (8 августа) 1918 г.

«Смиренный Тихон, Божией милостью Патриарх Московский и всея России, всем верным чадам Православной Российской Церкви.

Возлюбленные о Господе братие и чада!

Долг архипастырской любви, объемлющей болезни и скорби всего православного народа русского, повелевает Нам снова обратить к вам Наше отеческое слово. Вместе с вами Мы страждем сердцем при виде непрекращающихся бедствий в нашем Отечестве; вместе с вами молим Господа о том, чтобы Он укротил Свой гнев, доныне поддающий землю нашу.

Еще продолжается на Руси эта страшная и томительная ночь, и не видно в ней радостного рассвета. Изнемогает наша Родина в тяжких муках, и нет врача, исцеляющего её.

Где же причина этой длительной болезни, повергающей одних в уныние, других — в отчаяние?

Вопросите вашу православную совесть, и в ней найдете ответ на этот мучительный вопрос. Грех, тяготеющий над нами, — скажет она вам, — вот сокровенный корень нашей болезни, вот источник всех наших бед и злоключений. Грех растлил нашу землю, расслабил духовную и телесную мощь русских людей. Грех сделал то, что Господь, по слову пророка, отнял у нас и посох и трость, и всякое подкрепление хлебом, храброго вождя и воина, судью и пророка, и прозорливого и старца (ср. Ис. 3,1-2). Грех помрачил наш народный разум, и вот мы ощупью ходим во тьме без света, и шатаемся, как пьяные (ср. Иов 12,25).

Грех разжег повсюду пламень страстей, вражду и злобу, и брат восстал на брата, тюрьмы наполнились узниками, земля упивается неповинной кровью, проливаемой братской рукой, оскверняется насилием, грабежами, блудом и всякою нечистотою.

Из того же ядовитого источника греха вышел великий соблазн чувственных земных благ, которыми и прельстился наш народ, забыв о едином на потребу. Мы не отвергли этого искушения, как отверг его Христос Спаситель в пустыне. Мы захотели создать рай на земле, но без Бога и Его святых заветов. Бог (же) поругаем не бывает (Гал. 6,7).

И вот мы алчем, жаждем и наготуем в земле, благословленной обильными дарами природы, и печать проклятия легла на сам народный труд и на все начинания рук наших.

Грех — тяжкий, нераскаянный грех — вызвал сатану из бездны, изрыгающего ныне хулу на Господа и Христа Его и воздвигающего открытое гонение на Церковь. О, кто даст очам нашим источники слез, чтобы оплакать все бедствия, порожденные нашими всенародными грехами и беззакониями, — помрачение славы и красоты нашего Отечества, обнищание земли, оскудение духа, разорение градов и весей, и поругание храмов и святынь, и все это потрясающее самоистребление великого народа, которое сделало его ужасом и позором для всего мира.

Где же ты, некогда могучий и державный, русский православный народ? Неужели ты совсем изжил свою силу? Как исполин, ты, великодушный и радостный, совершал свой великий указанный тебе свыше путь, благовествуя всем мир, любовь и правду. И вот, ныне ты лежишь, поверженный в прах, попираемый твоими врагами, сгорая в пламени греха, страстей и братоубийственной злобы. Неужели ты не возродишься духовно и не восстанешь снова в силе и славе своей? Неужели Господь навсегда закрыл для тебя источники жизни, погасил твои творческие силы, чтобы посечь тебя, как бесплодную смоковницу?

О, да не будет сего. Одна мысль об этом повергает Нас в трепет.

Плачьте же, дорогие братие и чада, оставшиеся верными Церкви и Родине, плачьте о великих грехах вашего Отечества, пока оно не погибло до конца. Плачьте о себе самих и о тех, кто по ожесточению сердца не имеет благодати слез. Богатые и бедные, ученые и простецы, старцы и юноши, девы, младенцы, соединитесь все вместе, облекитесь, подобно Ниневитянам, во вретище и умоляйте милосердие Божие о помиловании и спасении России. Отложите тогда житейские заботы и попечения и спешите в Божии храмы, чтобы восплакать перед Господом о грехах своих, чтобы восскорбеть печалью вашей перед лицом нашей Заступницы усердной и всем сонмом великих угодников Божиих.

Пусть каждый из вас попытается очистить свою совесть пред духовным отцом и укрепится приобщением животворящего Тела и Крови Христовых.

Да омоется вся Русская земля, как живительной росой, слезами покаяния, и да процветет снова плодами духа. Господи Человеколюбче! Приими очистительную жертву кающихся пред Тобой людей Твоих, отыми от нас дух малодушия и уныния и Духом владычним, Духом силы и крепости утверди нас. Возсияй в сердцах наших свет Твоего разума, и посети виноград сей, и сверши и, егоже насади десница Твоя (Пс. 79,15-16). Аминь».

Пастырская совесть призывает меня в эти скорбные дни обратиться ко всем с призывом к покаянию во спасение душ наших.

В чем да поможет вам Господь Бог и Пресвятая Богородице, наипаче же благоверный царь-мученик Николай II и все новомученики и исповедники Церкви Российской!

На днях Дмитрий Песков заявил, отвечая на вопросы журналистов о 100-летнем юбилее Октябрьской революции (или переворота, если кому-то так больше нравится): «А в связи с чем это надо праздновать?». Действительно, большевики пришли к власти, обещая народу «мир, труд, жвачку», однако первым же декретом у крестьян отобрали землю, а вторым - ввергли страну в войну похлеще Первой мировой. И тем не менее повод праздновать юбилей революции имеется - без нее всё было бы ещё хуже.

Чтобы понять суть событий тех дней, сосредоточимся на двух вопросах, которые и привели большевиков к власти ровно сто лет назад. Лучше всего их обозначил главком русской армии А. Брусилов: "Им хотелось только мира, земли да привольной жизни, чтоб не было ни офицеров, ни помещиков. Большевизм их был на деле всего лишь отчаянным стремлением к свободе без всяких ограничений, к анархии". Начнём с земли.

Как ВКП(б) дала крестьянам землю

Очень многие историки и публицисты упрекают партию Ленина в том, что она, захватив власть в стране, начала правление с обмана. Действительно, Ленин провозглашал лозунг "Землю - крестьянам". Однако уже 26 октября (8 ноября по новому стилю) большевики выпустили Декрет о земле, где чёрным по белому было написано, что никакой собственной земли крестьяне не получат вообще:

"Право частной собственности на землю отменяется навсегда... Вся земля: частновладельческая, общественная, крестьянская и т.д. - отчуждается безвозмездно, обращается во всенародное достояние и переходит в пользование всех трудящихся на ней".

Что значит "в пользование"? Проще всего понять это на примере. До 1861 года меньшинство (а не большинство, как принято думать) русских крестьян было крепостным. Они имели в пользовании землю, которую обрабатывали, но принадлежала эта земля помещику. Декрет о земле юридически вернул крестьян в эту ситуацию 1861 года, просто заменил помещичью на всенародную. Только вернул он туда не меньшинство, как до 1861 года, а всех скопом.

Более того, условия нового отчуждения имущества предлагались куда жёстче, чем у среднего крепостного былых времён: "Весь хозяйственный инвентарь конфискованных земель, живой и мёртвый, переходит в исключительное пользование государства или общины... без выкупа. Конфискация инвентаря не касается малоземельных крестьян". То есть у всех немалоземельных крестьян (в Сибири, скажем, малоземельных не было вовсе) по Декрету конфисковали ещё и инвентарь: лошадей, сохи, вилы и грабли. Такого зверства, напомним, и в подавляющем большинстве помещичьих хозяйств до отмены крепостного права не было.

Конечно, большевики не могли реализовать такое расширенное крепостное право сразу, не создав эффективный аппарат насилия и не закончив гражданскую. Однако после "передышки НЭПа" они справились с этой задачей.

Самой смешной стороной дела было то, что крестьяне - в отличие от Ленина, не отягощённые юридическим образованием - одобрительно восприняли декрет и первое время активно поддерживали большевиков именно из-за него. Дело в том, что мужик того времени хотя и был часто грамотным, не блистал в умении анализировать большие и сложные тексты. Декрет начинался словами: "Помещичья собственность на землю отменяется немедленно без всякого выкупа". А крестьянам негде было узнать, что лишь 10 процентов пашенных земель в России использовались в помещичьих хозяйствах. Поэтому у населения было ложное представление о том, что у помещиков есть какие-то обширные площади, после изъятия которых земли немедленно станет много.

Начав декрет с обещания конфискации помещичьей земли, дальше в тексте можно было поместить что угодно - даже слова: "Вся земля: <...> общественная и крестьянская - отчуждается безвозмездно". До них всё равно дочитали бы лишь самые внимательные и упорные. То есть незначительная часть населения, мнение которой всё равно никогда ни на что не влияет. Зато первую фразу декрета прочли все.

Но не стоит смеяться над крестьянами того времени. На самом деле наши современники ничуть не умнее их. Вспомним хотя бы пресловутые "Две "Волги" за ваучер" от А. Чубайса. Позже Е. Ясин откровенно признавался: "С самого начала ставилась из чисто пропагандистских целей задача справедливого и эффективного распределения собственности... чтобы мы могли получать доходы, которые позволили бы нам купить сразу две "Волги" - это, конечно, был большой перегиб".

И уж если формально грамотные жители СССР были обмануты в ходе событий 90-х ("Приватизация справедливой не бывает", - честно, хотя запоздало сообщает Е. Ясин), то предъявлять претензии к крестьянам 1917 года и вовсе глупо. Тем более Ленин - человек несопоставимо умнее политиков поколения Е. Ясина. Очевидно, что если обман граждан удался последним, то против первого у масс вообще не было ни единого шанса.

Крестьяне довольно быстро поняли, что помещичья земля им не слишком помогла. Ещё при СССР было посчитано: "По официальным данным, прирезка увеличила в среднем земельный надел одного едока с 1,87 до 2,26 дес., т.е. на 0,39 дес., из которых около половины было и раньше в аренде". Формальное количество земли у крестьян выросло на 20,9 процента, однако половину от этих процентов он пахал и раньше. То есть декрет дал ему... плюс 10 процентов.

И ещё немного забавного. В 1917 году, до декрета, от нуля до четырёх десятин возделывало 70,5 процента крестьянских хозяйств (крайнее малоземелье). А в 1919 году их стало... 80,5 процента. Как отмечал историк-марксист Струмилин, "деревенская беднота отнюдь не исчезла. Наоборот, она продолжает умножаться и после революции, как росла до неё". А разгадка проста: если мы хотим кому-то дать землю, то у кого-то её надо отнять. Помещики, как мы уже отмечали, земли имели мало, поэтому её стали отбирать у крестьян побогаче. Их тоже было немного, поэтому бедным сильно помочь не вышло, зато получилось увеличить их число за счёт середняков.

Как земля у крестьян неизбежно кончилась

Возникает вопрос: если у крестьян до 1917 года была почти вся пашня, чего они так бедно жили? Ответ банален: им не хватало отнюдь не земли. В Германии, Франции, Бельгии начала XX века на одного едока-земледельца приходилось меньше земли, чем в России. В Бельгии, например, в два раза меньше. И тем не менее крестьяне этих стран были много богаче. Всё дело в том, что они использовали четырёхполье и больше удобрений. А делали они это не потому, что такие умные, а потому, что у них, в отличие от русских крестьян, другого варианта не было.

На Западе хозяева, которые не справлялись с выживанием в рыночных условиях, разорялись, продавали землю и уходили в города. В России из-за общины этот процесс шёл медленнее. Разорившийся общинник свой надел продать не мог, тот числился за общиной. Поэтому он отдавал его в аренду другим крестьянам. Представим, что в какой-то стране владельцы предприятий-банкротов не будут лишаться права собственности на них, а владельцы более успешных предприятий будут вынуждены арендовать у них мощности. Будем ли мы удивляться, если она вдруг начнёт отставать от других стран в плане конкурентоспособности?

Большевики, вооружённые экономической теорией, хорошо знали, что мелкокрестьянские хозяйства - это экономический тупик. Урожайность в них низкая, выражаясь марксистским языком, нет расширенного воспроизводства. Основная часть зерна съедается членами крестьянских семей. Продавать на рынке, как правило, просто нечего. Значит, не на что покупать и удобрения для полей, нет возможностей для правильного четырёхполья. Как верно отмечал Маркс, на Западе вопрос решился уничтожением мелких хозяйств и их поглощением крупными.

С мелкими хозяйствами в СССР можно было мириться только до тех пор, пока советская власть была слаба - чтобы избежать восстаний типаТамбовского. К концу 20-х советская власть укрепилась, а мелкое натуральное крестьянское хозяйство - нет, ибо оно в принципе не может укрепиться. Напротив, в 1928 году оно сорвало хлебозаготовки, отчего в ряде городов ввели карточки на хлеб.

Тогда, в конце 20-х, слово взял товарищ Сталин: "Наше мелкокрестьянское хозяйство не только не осуществляет... расширенного воспроизводства, но, наоборот, очень редко имеет возможность осуществлять даже простое воспроизводство. Можно ли двигать дальше ускоренным темпом нашу социализированную индустрию, имея такую сельскохозяйственную базу, как мелкокрестьянское хозяйство, неспособное на расширенное воспроизводство? Нет, нельзя. Это когда-либо должно кончиться полным развалом всего народного хозяйства. Где же выход? Выход в том, чтобы укрупнить сельское хозяйство, сделать его способным к накоплению, к расширенному воспроизводству".

Как Декрет о мире погрузил страну в жесточайшую войну

Одновременно с землёй большевики обещали "немедленный мир без аннексий и контрибуций". Декрет о мире формально предложили странам - участникам Первой мировой. Но, как и Декрет о земле, он был обречён на неисполнение. Напомним: 7 ноября 1917 года в России произошло второе обрушение власти за семь месяцев. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: страна, где власть падает раз в полгода, глубоко больна. Само собой, германо-австрийская коалиция не могла согласиться на мир без аннексий и контрибуций с противником настолько слабым.

Единственный мир, который немцы могли заключить с большевистской Россией, был Брестский мир, который сам Ленин назвал похабным. Это был мир с аннексиями: немцам отошла территория России, где жили 56 миллионов человек, треть населения империи. Это был мир с контрибуциями: 6 миллиардов марок репараций плюс 500 миллионов золотых рублей. Большую часть отдали в том же 1918 году - в том числе почти сотню тонн золота. Точнее всего оценил заключённый большевиками мир патриарх Тихон: "Мир, отдающий наш народ и русскую землю в тяжкую кабалу, - такой мир не даст народу желанного отдыха и успокоения".

Брестский мир был, однако, плох не потерей Украины, Прибалтики и прочей мелочи. По-настоящему трагическим его последствием был запуск Большой Гражданской войны. Именно пользуясь лакунами Брестского мира, 8 мая 1918 года немцы захватили Ростов-на-Дону, где привели к власти Краснова. Но Германия могла бы даже не напрягаться и не создавать марионеточные антибольшевистские режимы. Сам факт реализации Декрета о мире автоматически запускал и гражданскую войну, и интервенцию Антанты.

Только на оккупированной Украине немцами и австрийцами было получен миллион тонн зерна, не говоря уже о прочем продовольствии. На Западный фронт с Восточного Берлином и Веной было переброшено полмиллиона солдат. С их помощью заметно продлилась активная фаза Первой мировой. Всё, что делали русские офицеры три долгих кровавых года Первой мировой, было аннулировано.

Попробуем представить себе такое в 2017 году. К власти приходит правительство, отменяющее армию, полицию, а заодно отдающее НАТО регионы, населённые 56 миллионами русских, и беспрецедентную в русской истории контрибуцию. Разве не пошли бы ставшие безработными офицеры за любым, кто обещал бы уничтожение такого "правительства"?

Если до Брестского мира белогвардейские движения были слабыми и не имели военных успехов - далеко не все офицеры сразу поняли, чем грозит России Декрет о мире, - то немедленно после подписания Брестского мира все эти добровольческие армии стали расти быстрее раковой опухоли ибрать один город за другим.

Само собой, Декрет о мире глубоко возмутил не только офицеров, но и былых союзников по Антанте. Начиная с марта 1918 года, когда был подписан Брестский мир, они высадили десанты от Мурманска до Владивостока.

Итак, Декрет о мире неизбежно приводил Россию в состояние одновременно гражданской войны, оккупации немцами и их союзниками - от Пскова и Белгорода до Баку - и интервенции Антанты. По советским же оценкам, потери в Гражданской для России превысили потери в Первой мировой примерно в семь раз. Были ли какие-то альтернативы такому печальному концу Декрета о мире? Нет, никаких.

Что было бы без большевистского обмана трудящихся в октябре 1917 года?

Итак, Декрет о земле сначала почти ничего не дал крестьянам, а потом большевики отняли у них вообще всё. Декрет о мире вызвал Гражданскую, жертвы в которой всемеро превзошли жертвы в Первой мировой. На первый взгляд кажется, что Великая Октябрьская была великим злом. Поневоле вспоминаются слова президента России, сказанные осенью 2017 года: "Революция - это всегда следствие дефицита ответственности".

Попросту говоря, у нас, как народа, и у так называемой элиты этого народа в 1917 году не хватило ответственности подумать головой. И от этого мы пошли на революцию, в итоге которой получили обратное тому, что хотели. Получается, революция была просто трагической ошибкой?

Нет. Как бы странно это ни звучало, но Октябрь был благом для страны, и благом большим. Чтобы понять почему, достаточно задуматься над одним вопросом: что было бы, если бы Ленин сто лет назад не поднял с земли власть, уже выпавшую из рук бессильного Временного правительства?

Никакого секрета тут нет. Уже после октября 1917 года на выборах в Учредительное собрание было продемонстрировано, что случилось бы с Россией, если бы не революционное насилие большевиков. Народ отдал почти все голоса за тех, кто давал лозунги покрасивее. А это были эсеры с обещанием... земли крестьянам. Именно из их программы был заимствован Декрет о земле. Они выдвинули лозунг отнять всё у помещиков, забывая сказать, что земли так мало, что это ничего не изменит. А потом они предлагали ждать, что сельское хозяйство внезапно расцветёт - забывая сказать, что без ликвидации мелкого натурального хозяйства оно не расцвело ещё ни в одной стране мира.

Вся разница между правыми эсерами и большевиками была в том, что первые не стали бы подписывать Брестский мир, и в том, что у них не было Ленина. Первое было плюсом: без Бреста полномасштабная Гражданская была невозможна, поскольку у офицеров не имелось бы столь яркого стимула бороться против новой власти. Однако без Ленина эсеры не могли бы удержать власть. Напомним: членом правой части этой партии был некто Керенский. Это исчерпывающе характеризует её шансы удержать государство под контролем. С такими "вождями" нельзя контролировать не то что Россию, но даже и Руанду.

Были ещё левые эсеры, склонные к ленинским методам, в том числе террору и выходу России из Первой мировой. Эти, в отличие от правых эсеров, могли и взять власть, и удержать её. Однако их победа была бы по последствия неотличима от ленинской. Выход из войны на неизбежно позорных условиях автоматически вызвал бы пожар Гражданской. Только без ленинской решительности они тянули бы всё это дольше, отчего число жертв могло ещё возрасти.

Почему Октябрь на самом деле был контрреволюцией

Если мы взглянем на события 1917 года не по отдельности, а в комплексе, то обнаружим, что большевистский вариант развития событий был не только практически неизбежным и наименее болезненным. Он был, по сути, ещё и возвращением к дореволюционному положению дел.

Напомним: во внутренней политике главной задачей монархии до 1917 года была модернизация сельского хозяйства за счёт постепенного уничтожения мелкого натурального крестьянского хозяйства (Столыпинская реформа). Из этого неизбежно вытекала индустриализация и урбанизация, поскольку обезземеленные мелкие крестьяне были бы вынуждены пойти в город. Во внешней политике - приведения в безопасное состояние сильнейшей западной военной державы всех времён - Германии (Мировая война).

Февральская революция лишила Россию возможности выполнять обе эти задачи. Во-первых, Временное правительство распустило полицию, а созданная им милиция предсказуемо оказалась ни к чему не годной. От этого по всей стране начались грабежи и погромы. 15 процентов всех помещичьих земель, а также немало земель зажиточных крестьян были захвачены уже до октября 1917 года. При постоянном "чёрном переделе" создать нормальное сельское хозяйство не удалось ещё ни одной стране мира, а без него не видать индустриализации. Во-вторых, Временное правительство ввело Приказ номер один, по которому офицеры были лишены власти над солдатами. Ни в одной стране мира не бывало боеспособной армии без власти офицеров, и Россия не стала исключением. В итоге вооружённые силы разложились заживо, и все их попытки наступать проваливались из-за нежелания солдат воевать.

Что же сделали большевики, придя к власти? Для начала они усыпили бдительность народных масс, формально дав им землю в пользование (правда, не в собственность, то есть, по сути, ничего не дав). С той же целью они формально подписали мир (правда, такой, который немедленно вызвал самую ожесточённую войну). Вскоре была восстановлена и единоличная власть, с искренней верой в царя-батюшку: на похоронах Ленина плакалитак, как ни по одному русскому царю.

Однако в долгосрочном плане большевики сделали именно то, что пыталось сделать царское правительство. Они сломали хребет мелкому натуральному хозяйству, заменив его крупным. Они возглавили антигерманскую борьбу в мировом масштабе, уничтожив Германию как государство, способное угрожать хоть кому-нибудь.

Да, они уничтожили мелкие хозяйства немного слишком зверски, вместе с миллионами крестьян. Да, они положили в антигерманской борьбе 27 миллионов, а не 1,8 миллиона, как Николай II. Да, созданные ими колхозы были нежизнеспособны и их всё равно пришлось поломать, чтобы затем в муках выстроить на их развалинах капиталистическое сельское хозяйство.

Но разве могло быть иначе? Все решения, принятые под действием алчности ("чёрный передел") и страха ("штык в землю"), неизбежно несут в себе очень большой риск. Эти чувства редко подсказывают разумные ходы. Почему желания русских крестьян капитулировать, а затем захватить землицы должны были стать исключениями из этого правила? Ну а переделывать криво сделанное всегда дольше и сложнее, чем быть умным с самого начала.

В 1917 году народ под влиянием пропаганды не хотел воевать, но хотел землю. Большевики, благодаря марксизму, были чертовски грамотными и понимали, что землю народу давать нельзя, а напротив, её у него нужно отнять, иначе нормальной экономики в стране никогда не будет. Понимали они, как это озвучивал Ленин, и то, что без армии сопротивляться немцам нельзя, а значит, справедливого мира с ними Советская Россия иметь не могла. Но понимали они и то, что, для того чтобы прийти к власти, надо сначала пообещать народу всё, что он требует. А уже потом - закрепившись у власти и создав взамен разгромленной полиции свой собственный аппарат насилия - постепенно затыкать тех, кто спрашивает про обещанную землю и мир.

На большом историческом масштабе Ленин и его преемники просто сделали всё то, что начали, но не успели закончить русские цари. Вменить большевикам можно лишь то, что при этом они пролили несопоставимо больше крови, чем когда-либо снилось самодержцам. Но, с другой стороны, вина это или заслуга?

Последние Романовы, чего греха таить, были слишком вестернизированы, слишком мягки, чтобы править народом, который им выпала честь возглавлять. От этого они отменили предварительную цензуру, ввели парламент и прочие признаки западного государства и общества. В.И. Ленин исправил все эти тяжелейшие ошибки: государство снова стало соответствовать своему народу как по жёсткости, так и по национальному духу, склонному к максимализму и неумеренности во всём.

В конечном счёте Великий Октябрь был не только закономерен, но и справедлив. Поэтому нам, бесспорно, стоит праздновать день седьмого ноября - как день победы контрреволюции.

Мы находимся на пороге очередной годовщины Октября 1917 г., которому в текущем году исполняется ровно 100 лет. В данной связи издание Akhbare-rooz готовит специальные выпуски, в которых вы сможете прочесть интервью с Маноло Монро, одним из лидеров испанского движения «Подемос» [исп. Podemos, «Мы можем!», движение левых активистов в Испании, основанное в 2014 г. - прим. перев.], а также с Саидом Рахнама, Парвизом Садакатом, Мухаммадом Карагезлю, Мухаммадом Малджу, Мехрдадом Ваххаби, Насером Мухаджером и Сухрабом Мобашшери [активисты левого движения Ирана, писатели, публицисты, экономисты и пр. - прим. перев.].

Итак, ровно век минул после свершения Революции 1917 г. Мы отдаем дань памяти тем событиям, поскольку до сегодняшнего дня они так и остались в истории как величайшая попытка Человечества покончить с всевластием капитала и после этого построить совершенно новый мир - мир социальной справедливости. И в настоящий момент мы можем видеть, что причины, по которым кто-то является убежденным сторонником революции, а кто-то - наоборот, ее противником, мало чем отличаются от тех, что изначально разделяли ряды согласных или категорически несогласных с ее идеями. И это в целом неудивительно. Потому как Октябрь 1917 г. ставил людей перед выбором: или приступить к началу строительства нового мира, в котором не будет места господству капитала и эксплуатации человека человеком, или же навсегда согласиться с тем, что капитализм, в различных его вариациях, является судьбой человечества, или же, своеобразным «концом истории».

Революционные дни Октября 1917 г. действительно, согласно словам одного известного журналиста, потрясли весь мир. И, в то же время, они стали отправной точкой новой эпохи в истории Человечества. Во-первых, в те дни политика уже окончательно перестала быть уделом или монополией аристократии, богатых землевладельцев или фабрикантов - ее полноправными участниками стали также и трудящиеся массы. Во-вторых - те события оказали колоссальное влияние на повседневную жизнь людей. Искусство, литература, философия, право на труд, система юстиции и демократические институты, народное хозяйство, образование и воспитание, отношения государства и граждан, религии и государства, социальное равенство и права женщин, окружающая среда, мир и безопасность, освободительные движения, права [наций - прим. перев.] на самоопределение - все эти сферы и явления социального и политического бытия разных народов и государств стали во многом ориентироваться на те идеалы, которые привнес в жизнь человечества Октябрь 1917. Во всех этих сферах стал заметнее, ощутимее тот контент, который ранее был словно скрыт, контент, связанный с жизнью и бытом простых, обычных людей.

Октябрьская революция была только первым опытом человечества в деле строительства общества социальной справедливости и государства, основанного на принципах социализма, и потому этот опыт не достиг конечной цели и даже завершился поражением. Причины этого поражения еще предстоит осмыслить с разных точек зрения, что и будет сделано в коллективном интервью, о чем шла речь выше в данной статье.

Однако опыт Октября 1917 г. никоим образом нельзя отделять от всей истории мирового коммунистического и вообще левого движения, как и нельзя его вообще отбросить в сторону - это то, что мы с уверенностью можем утверждать уже сейчас. Ни одна попытка строительства социалистического общества или общества социальной справедливости не будет реализована, если она не будет опираться на опыт, накопленный Октябрем. Без учета этого опыта невозможно будет пойти дальше, невозможно будет устранить возникшие противоречия, просчеты и недостатки, а достижения и позитивные результаты, напротив, нельзя будет укрепить и развивать их дальше. Только используя весь накопленный опыт, можно будет построить тот социализм, который окажется и более справедливым и более гуманным, чем тот, который существовал в первом в мире социалистическом государстве.

Почти три десятка лет прошло после распада СССР. Однако вопрос о построении общества социальной справедливости отнюдь не потерял актуальности - напротив, наш современный мир нуждается в этом, пожалуй, как никогда. Наш мир, который разного рода деструктивные силы, фанатики и радикалы, а вместе с ними и приверженцы постоянной погони за прибылью, в поисках новой наживы и капиталов и так уже поставили на грань разрушения. Итоги господства капиталистического общества - это не только лишь присвоение результатов чужого труда, или попросту грабеж других людей, тех, кто трудится и создает материальные блага, не только постоянное воспроизводство бедности, нищеты и социального расслоения. Вместе со всем этим, уже самой жизни на планете они сулят самые мрачные прогнозы и перспективы.

Для подготовки этой серии публикаций [посвященной 100-летию Октября 1917 г. - прим. перев.] мы обсудили самый широкий круг вопросов с нашими экспертами и комментаторами, которые находятся как у нас в стране, так и за ее пределами. Вопросы разбираются и рассматриваются в форме интервью и диалога. Хотим также выразить благодарность всем авторам и тем, кто способствовал и помогал нам при подготовке этой серии публикаций. Статьи и материалы нашей серии, посвященной столетию Октябрьской революции 1917 г., вы сможете прочесть в дальнейших выпусках Akhbare-rooz на специальной полосе.

"В то время, как мир отмечает столетие Октябрьской революции, Россия вновь находится под властью царя", – написал журнал The Economist, поместив на обложку Владимира Путина. Точнее коллаж с ним, где президент РФ предстает в образе самодержца РФ.

Путин "укрепляет власть репрессиями и военными конфликтами", - говорится в редакционной статье издания.

"Очень приятно. Царь!" - обложка журнала The Economist с Путиным "в образе"

Между тем кремлевский вождь до сих пор не может определиться, кем он является: все еще генсеком воображаемого ЦК КПСС или уже некоронованным монархом? Из-за хаоса в голове Путина нынешние торжества по случаю очередной годовщины Октябрьской революции прошли довольно вяло и невыразительно. Даже несмотря на то, что дата обязывала: как-никак, а петроградскому перевороту исполнилось сто лет. Желание Москвы аккуратно обойти вниманием злосчастный юбилей привлекло интерес зарубежной прессы.

Еще одна "скрепа"

"Коммунисты всего мира отмечают в Москве столетие Октябрьской революции", - сообщил "Московский комсомолец". И, скажем так, несколько преувеличил. В Санкт-Петербург прибыли "делегации Северной Кореи, Непала, Кубы, Китая, Вьетнама", - уточнили "Вести.Ру". И этим четко обозначили границы мира, который еще продолжает интересоваться 7 ноября.

Что касается празднования за пределами России, то на постсоветском пространстве есть только одна страна, где 7 ноября считают "красной датой календаря", и это - Беларусь, напоминает "Корреспондент". Ее лидер - президент Лукашенко - уже поздравил соотечественников с юбилеем.

А вот Путин был немногословен.

Рассчитываю, что эта дата будет воспринята обществом как подведение черты под драматическими событиями, которые разделили страну и народ,
- отметил он, передает телеканал "Звезда".

Что означает эта скупая фраза в устах политика, который утверждал, что распад СССР был величайшей геополитической катастрофой ХХ века? Год назад представитель Путина Дмитрий Песков , что взгляды его хозяина не изменились, однако очевидно, что это не так.

Неудобная революция

Столетие революции 1917 года ставит в неудобное положение российское руководство, которое радуется его мировому значению, но в корне не воспринимает любую идею свержения власти. Памятные мероприятия должны подчеркнуть значимость национального единства, антидота для классовой борьбы,
- пишет французская Le Monde.

Российские лидеры так и не определились до конца, как именно каталогизировать 7 ноября, развивает свою мысль издание. Еще при Ельцине эту дату объявили "Днем согласия и примирения". Но в 2004 году годовщина восстания в Петрограде лишилась статуса официального праздника. Наконец, в 2005 году ее окончательно отодвинули в тень из-за введения "Дня национального единства", который начали отмечать 4 ноября. Эта дата связана с завершением иностранных вторжений (в первую очередь польско-литовских) в Россию в 1612 году. Речь шла, таким образом, о конце Смутного времени и скором пришествии династии Романовых. Но и этот реверанс в сторону монархизма не прижился - празднование 7 ноября в России продолжается. Но с одной поправкой: отмечают в этот день так годовщину революции, как проведение в 1941 году парада на Красной площади.

Нынешняя власть не хочет ни полностью вычеркивать это событие, ни отмечать ее как революцию. Она пытается слить в одно несколько исторических дат, чтобы тем самым сформировать более сильную коллективную поддержку,
- резюмирует Le Monde.

Почему политика Кремля является именно такой? Потому что на Москву производят чрезвычайно глубокое впечатление революции на постсоветском пространстве, в частности, в Украине и Грузии. Опыт которых пыталось перенять российское протестное движение 2011-2012 годов. И это также не могло не сформировать негативного отношения к понятию "революция" как такового.

В России состоялись торжества по поводу 100-летия революции, но массовыми их не назовешь

Во время выступления на сессии Генеральной ассамблеи ООН 28 сентября 2015 года президент Путин раскритиковал "экспорт теперь уже так называемых "демократических" революций. Всем нам не стоит забывать опыт. Мы, например, помним и примеры из истории Советского Союза. Экспорт социальных экспериментов, попытки подтолкнуть изменения в тех или иных странах, которые опирались на собственные идеологические установки, часто приводили к трагическим последствиям, вели не к прогрессу, а к деградации", - приводит Le Monde слова Путина.

А британское издание The Financial Times уделяет октябрьскому юбилею не одну, а несколько публикаций. В одной из них говорится о том, что "события 1917 года трудно втиснуть в простую повествовательную парадигму", а потому власть Путина будет давать ей только обтекаемые оценки и туманные дефиниции. Значительную роль играет и идиосинкразия президента РФ, которую у него вызывает сама мысль о насильственном изменении существующего политического строя. FT вспоминает, как в прошлом году Путин заявил, что 100-й годовщиной революции должны заниматься "эксперты".

"По этой причине историки проводят конференции, музеи организуют выставки, а телевизионные каналы показывают документальные фильмы. Но официальных торжеств по случаю столетия революции, которая отмечается 7 ноября по современному григорианскому календарю, не будет. В такой атмосфере мало кто проявляет интерес к Октябрьской революции, а взгляды тех, кто интересуется этими событиями, отражают глубокий раскол в сегодняшнем российском обществе", - отмечает The Financial Times.

Неизученные уроки истории

Таким образом, в состоянии когнитивного диссонанса (психологического конфликта, возникающего при столкновении противоречивых знаний или идей - "24") находится не только Путин, но и большая часть российского социума. Общество РФ так и не сделало свой мировоззренческий выбор: полностью принять советчину или полностью отбросить ее.

Россия в реальности так и не взглянула в глаза худшему в своем советскому прошлому, так и не пережив полное примирение с ним,
- рассуждает обозреватель The Washington Post Дэвид Филиппов.

"Она так и не открыла все архивы, в которых содержатся подробности о масштабах убийствах и репрессиях, совершенных тайной полицией КГБ и ее предшественниками в годы массовых сталинских чисток, она так и не привлекла к ответственности ныне живущих сотрудников, которые подавляли инакомыслие при следующих советских правителях", - говорится в статье.

"Некоторые имена изменились, но первый постсоветский президент России Борис Ельцин оставил бывших сотрудников КГБ на высоких постах, и Путин, бывший офицер КГБ, привел с собой еще больше бывших коллег. Сейчас сотрудники службы внутренней безопасности, ныне ФСБ, заполнили не только ближний круг Путина", - пишет Филиппов.

Прошлый век был безжалостным к России. Возможно, он был бы таким и без революции. Но она состоялась, и ее наследие существует в памяти России неотвратимо и запутанно,
- заключает автор.

Об амбивалентности восприятия революции, своего рода социальную шизофрению, в сетях которой находится Россия, пишет и норвежский профессор Берт Гартвет. "Для россиян этот год проходит под знаком революций. Будет отмечаться столетие двух революций в Петрограде. Первая, февральская, уничтожила царизм. Вторая уничтожила мечту о конституционном развитии России. И выдвинула на передний план одного из самых жестоких тиранов всех времен - Иосифа Сталина. Его приход привел к немыслимым страданиям русского и украинского народов".

Эти юбилеи - если это правильное слово - пока не вызвали большой ажиотаж. И это понятно. Здесь мало что можно праздновать. Нынешний режим России достаточно хорошо видит двусмысленность этих событий. Мы говорим об одной из величайших трагедий 20 века, о извращенном призыве к идеалу, который называется коммунизмом (...). Октябрьская революция не была революцией. Я призываю российского посла 7 ноября организовать траурный митинг,
- отмечает профессор Гартвет.

Есть большие сомнения в том, что посол России в Норвегии прислушался к призыву интеллектуала. Зато свое заявление сделал Белый дом, который отмечает 7 ноября как Национальный день памяти жертв коммунизма.

"Большевистская революция привела к появлению Советского Союза и его темных десятилетий репрессивного коммунизма, политической философии, несовместимой со свободой, благосостоянием и достоинством человеческой жизни", - говорится в заявлении администрации Трампа, которую цитирует Радио Свобода.

В ней также напомнили, что за последнее столетие коммунистические тоталитарные режимы по всему миру убили более 100 миллионов человек, а еще бесчисленное количество людей были вынуждены подвергнуться эксплуатации, насилию и невыразимому опустошению.

Коммунизм убил более 100 млн человек во всем мире. На фото - жертвы Голодомора в Украине

"Эти шаги, предпринятые под лживым предлогом освобождения, систематически обворовывали невинных людей, лишая их Богом данных прав на свободное исповедание веры, свободу собраний и других прав, которые мы считаем священными и неприкосновенными. Граждане, которые стремились к свободе, подвергались порабощению со стороны государства через принуждение, насилие и страх", - подчеркнули в аппарате Трампа.

Остались считанные дни до 100-летней годовщины великого потрясения, затронувшего Россию, мир и весь ХХ век. Есть время задуматься: что это было – новая степень свободы, упущенный шанс, трагическая гибель или заря нового мира? Кто вершил революцию – подручные богов, демоны или ни в бога ни в черта не верящие пассионарии? Какими оказались ее первые итоги? Кто стал никем, а кто зазвучал гордо?

Попробуем рассмотреть хотя бы главные, знаковые зарубки, которые оставила на входной двери ХХ века Великая Октябрьская социалистическая революция 1917 года.

Кто сверг царя

Один из самых распространенных мифов об октябре 1917-го – «большевики царя-батюшку свергли». Однако Николая Второго сместили отнюдь не большевики, его отречение стало следствием предшествующей, Февральской революции, когда к власти пришло Временное правительство. Не пользовавшееся, кстати, популярностью ни у простого народа, ни у офицерства.

И Керенского в России не любили и не хотели видеть у власти, и его думских депутатов, примелькавшихся за последние десять лет и совершенно не вызывавших доверия. Опираться на них в критическое для страны время было невозможно. Свидетель событий, будущий патриарх Московский Алексий I (Симанский) главу Временного правительства Александра Керенского называл «авантюристом под внешней формой государственного деятеля».

Следствием Февральского переворота стало отречение последнего русского царя – Николая II, ликвидация монархии и установление республиканского строя. «Долой самодержавие!» – это оттуда. Красные банты, обращение «товарищ» и термин «старый режим» – тоже. Октябрьская революция стала продолжением и углублением Февраля, расширением его социальной базы. И не стоит думать, что если бы большевикам не представилась возможность свергнуть царя, они ею не воспользовались бы.

Революция или переворот?

Поздравляя своих товарищей с успехом, Владимир Ленин в первый же день, 25 октября (7 ноября) 1917 года на заседании Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов произнес: «Товарищи! Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой всё время говорили большевики, свершилась» . Однако многие соратники и сторонники большевиков первые лет десять называли случившееся Октябрьским переворотом и не видели в этом слове ничего плохого. Об Октябрьском перевороте писали Троцкий, Луначарский, Сталин . Термин «революция» обосновали позже, оценив масштаб произошедших изменений, а главное, их последствия: возникновение новой политической системы и нового, небывалого типа государства.

О том, что вся власть в стране переходит к Советам, россияне узнали из «Обращения к народу России», которое прозвучало по радио – в 5 часов 10 минут утра 26 октября.

Большевики разрушили империю

Они ее, скажем так, пересобрали. То, что мы сегодня назвали бы сепаратистскими процессами, к 17-му году на периферии России расцветало буйным цветом. Уже создавала собственные военные формирования будущая Украина, уже защелкивали замки на чемоданах Финляндия и Польша (собственно, Польша была потеряна еще в 15-м), Литва и Латвия вышли из-под контроля в феврале 17-го...

Большевики взяли на себя роль собирателей – или, по дословной цитате Ленина, «превратились в главных защитников Отечества», предложив народам, желавшим самоопределения, достойную альтернативу сепаратизму. Вспомним, что та же Украина, входя в СССР, имела собственное представительство в ООН, например. И между собой «пятнадцать республик – пятнадцать сестер», несмотря на отдельные проявления бытового национализма, жили дружно до самого распада СССР.

«В строительстве жизнеустройства СССР, на фронтах и в тылу Великой Отечественной войны, в восстановлении страны люди были едины, и раны закрылись...»

Сергей Кара-Мурза, историк

Церковь большевиков сразу прокляла

Православная церковь революцию поначалу вообще игнорировала. Москва готовилась к Поместному собору и предстоящему избранию патриарха и все внимание иерархов церкви было сосредоточено именно на этом событии. На Петроградский переворот Собор отреагировал через четыре дня, издав обращение «Ко всем чадам церкви», в котором осуждалось кровопролитие – правда, вообще не упоминались большевики. Игнор, кстати, был взаимным: новая власть к избранию патриарха тоже отнеслась равнодушно. Даже государственное финансирование церкви продолжалось до января 1918-го – когда вышел Декрет об отделении церкви от государства.

Что дала революция

Революция – радикальное, коренное изменение устоев – не случайно называлась социалистической. Именно с изменения общества и положения в нем трудящихся, обычных, рядовых людей большевики и начали. Первые декреты новой власти – о бесплатном образовании и медицинском обслуживании, о 8-часовом рабочем дне, о страховании рабочих и служащих; о свободе совести и отделении церкви от государства; о равных правах для женщин; о ликвидации сословий, чинов и званий и приведении всех жителей бывшей Российской империи к одному общему знаменателю – званию гражданина Российской Республики.

Изданные большевиками декреты о мире и о земле сами по себе были революционны.

Куда девался праздник

Почему революция – Октябрьская, а на демонстрации советские люди ходили в ноябре? Из-за перехода на Григорианский календарь. Дата начала революции сместилась на 13 дней, с 25 октября на 7 ноября.

День 7 ноября, который с размахом отмечали в СССР, перестал быть «красным» с 2005 года, когда в России учредили новый государственный праздник, День народного единства. Однако по данным соцопросов, годовщину великой революции продолжают отмечать около 36% населения. В Белоруссии, Киргизии и Приднестровье этот день до сих пор входит в число официальных государственных праздников.

В Российской Федерации 2017-й объявлен годом Великой российской революции. Именно так – слово «социалистической» из названия исчезло. Почему – тоже повод для размышлений.

«Кровавый Октябрь»

Начнем с того, что кровавым был скорее Февраль – жертвами Февральской революции около 300 человек со стороны восставших и 100 офицеров Балтийского флота, около 1200 человек были ранены. Что касается Октября, то кровавым был не сам переворот, а его закономерное последствие – Гражданская война, общие потери которой (у всех участников – «красных», «белых» и «зеленых») составили, по разным оценкам, 5-7 миллионов человек.

А непосредственно в ночь переворота пострадали всего 6 человек, причем согласно документам ВРК – от несчастных случаев (получили ранения по неосторожности). Юнкеров и офицеров, не говоря уж о солдатах, защищавших Зимний, отпускали под честное слово: после того, как они обещали не оказывать вооруженного сопротивления. А «Аврора» по Зимнему дворцу стреляла холостым зарядом – возможно, как раз потому, что большевики не жаждали кровопролитий и «десять дней, которые потрясли мир», были окрашены благородным романтизмом. Революционный террор начался позже – и это отдельная история. Новая жизнь рождалась мучительно, кроваво, некрасиво – как это всегда и бывает. Но крик новой жизни был победным.