Муниципальное образовательное учреждение «Начальная общеобразовательная школа №78»

Работа на тему:

«Волшебные помощники в русских народных сказках »

Выполнила:

Дрянина Настя

Ученица МОУ «НОШ №78» 2 класса

Руководитель:

учитель начальных классов

Панфилова Мария Васильевна

г. Саратов, 2016 год

1. Что такое русские народные сказки.

2. Кто их сочинял.

3. Как создавались русские народные сказки

4.Виды русских народных сказок

5. Герои волшебных сказок

6. Волшебные предметы в сказках.

6.Почему мне нравятся волшебные сказки

Сказка – это один из основных видов устного народного творчества. В них собраны настоящие сокровища народной мудрости, которые накапливались веками от поколения к поколению.

Сказки появились очень давно. Люди рассказывали друг другу реальные истории. Передавая их из уст в уста, рассказы приукрашивались, слегка изменялись. Поэтому они запоминали и рассказывали сказки своим детям и внукам. Вырастали дети и внуки и пересказывали эти сказки так, как запомнили.

Народные сказки прошли долгий путь своего создания. Именно такими народные сказки дошли к нам. Они являются не произведением отдельного писателя-сказочника. Народная сказка - это уникальное творение многих поколений нашего народа.И сегодня они нашли свой конец в книгах.

Народные сказки бывают разными: волшебными, бытовыми, о животных.

Волшебные сказки – это сказки, в которых мы можем увидеть удивительный мир. В них присутствуют необычные герои, как - будто взятые из реальной жизни, но обладающиеособой фантазией. Эти сказки можно назвать народным кодексом нравственности, т.к. они о нравственности, о справедливости. Они учат любить и жалеть.

Герои этих сказок:

Необычные герои (такие как Змей Горыныч, баба Яга).

Герои (люди, животные).

Волшебные предметы (шапка-невидимка, ковер-самолет).

Бытовые сказки. В этих сказках нет волшебства, в них рассматриваются отношения (бытовые и социальные между людьми). Так же в этих сказках действия развиваются быстро. В основному этих сказок неожиданный конец.

Герои: барин, купец, поп, глупец, мужик, 2 солдата.

Сказки о животных. Самый древний вид сказок, животные действуют, как люди. В этих сказках нет волшебства, сюжет очень простой, часто встречаются повторения.

Герои: лиса, медведь, волк, петух, заяц, лягушка, собака.

Особенно мне нравятся волшебные сказки, онипомогают взглянуть на мир чужими глазами – глазами героя, учат сопереживанию, сочувствию. Герои волшебной сказки – мужественные, бесстрашные. Они преодолевает все препятствия на своем пути, одерживает победы, завоевывает свое счастье. И если в начале сказки он может выступать как Иван-дурак, Емеля-дурак, то в конце обязательно превращается в красавца и молодца Ивана-царевича. При этом положительный герой волшебной сказки всегда находится в более выгодной, интересной, привлекательной позиции. Положительный герой притягивает на свою сторону - сторону добра.

В волшебных сказках герои пользуются волшебными предметами. Меня заинтересовали волшебные предметыгероев. Мне кажется, что всем быхотелось иметь шапку-невидимку, сапоги скороходы, ковёр самолёт.

Я решила более подробно изучить волшебные предметы, какие они и для чего они предназначены.

На мой взгляд, самая интересная вещь – это скатерть-самобранка. Представьте, заходите в школьную столовую и заказываете себе все, что хотите, от супа до мороженого, и через мгновение все это у вас появляется на столе.

А еще хорошо иметь волшебное зеркало. Сидишь на уроке, а оно помогает тебе выполнить любое задание.

Во многих сказках встречаются предметы, которые указывают направлениедвижения.Они укажут любое направление, куда ты захочешь отправиться. Для этого используетсяклубочек (« Поди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что»)или перышко (« Пёрышко Финиста сокола»).

А если ты хочешь перенестись в пространстве на большое расстояние, то твоими помощниками будут ковер-самолет или сапоги-скороходы («Вещий сон»).

В волшебных сказках мы можем встретить предметы, которые возвращают здоровье, молодость, оживляют мертвых. Это живая и мертвая вода («Жар-птица и Иван царевич »), молодильные яблочки(« Сказка о молодильных яблоках и живой воде »)

Интересны в сказках предметы, выполняющие работу за героя: меч - саморуб (« Царевна-змея »), топор-самосек («Каша из топора»), ведра и печь (« По щучьему веленью »), чудесные пяльцы, игла (« Кощей Бессмертный »), дубина («Морозко»).

В сказках встречаются еще и волшебные музыкальные инструменты. Это гусли («Царица – гусляр»), дудочка (« Волшебная дудочка») .

Рассмотрев волшебные предметы, я увидела, что ни одна волшебная сказка не обходится без них.

Таким образом,исследование показало, что волшебные предметы помогают героям преодолеть трудности, препятствия, превзойти необыкновенную силу, которая обычному человеку поддаться не может.

Я поняла, что волшебными свойствами наделяются, чаще всего самые обычные предметы быта, которыми герои пользуются каждый день: вёдра, печь, зеркало, клубок ниток.

А самое главное, что волшебные сказки всегда заканчиваются победой «добра» над «злом» и в конце сказки главного героя ждёт награда.

Список литературы:

1. Аникин В.П «Русская народная сказка: пособие для учителей» Москва 1977г.
2. «Русские народные сказки» под редакцией Аникина В.П. Москва 1985г
3. Аникин В.П. «К мудрости ступенька» Детская литература 1982г
4. В.С. Бахтин «От былины до считалки» Детская литература 1982г
5. «Детская литература» под редакцией Е.Е. Зубаревой Москва 1989г
6. А.А. Горелов «Народные русские сказки А.Н. Афанасьева» Лениздат 1983г

Интернет - источники:

1. Волшебная сказка как жанр. http://www.nelidovo.edu.ru/filialtgu/Babushkina/skazka/w-a.htm
2. История и культура. http://rusprogram.ru/
3. http://readr.ru/

Царица - гусляр.

В некоем царстве, в некоем государстве жил-был царь с царицею; пожил он с нею немалое время и задумал ехать в чужедальнюю землю. Отдал приказы министрам, попрощался с женою и отправился в дорогу.

Долго ли, коротко ли - приехал в чужедальнюю землю, а в той земле правил проклятый король. Увидал этот король царя, велел схватить его и посадить в темницу.

Много у него в темнице всяких невольников; по ночам в цепях сидят, а по утрам надевает на них проклятый король хомуты и пашет пашню до вечера. Вот в такой-то муке прожил царь целые три года и не знает, как ему оттудова вырваться, как дать о себе царице весточку? И выискал-таки случай, написал к ней письмецо.

Продавай, - пишет, - все наше имение да приезжай выкупать меня из неволи.

Получила царица письмо, прочитала и восплакала:

Как мне выкупить царя? Если сама поеду - увидит меня проклятый король и возьмет к себе заместо жены; если министров пошлю - на них надежи нет!

И что ж она вздумала? Остригла свои косы русые, нарядилась музыкантом, взяла гусли и, никому не сказавшись, отправилась в путь-дорогу дальнюю.

Приходит к проклятому королю на двор и заиграла в гусли, да так хорошо, что век бы слушал - не наслушался. Король как услыхал такую славную музыку, тотчас велел позвать гусляра во дворец.

Здравствуй, гусляр! Из которой земли ты, из которого царства? - спрашивает король.

Отвечает ему гусляр:

Сызмала хожу, ваше величество, по белому свету, людей веселю да тем свою голову кормлю.

Оставайся-ка у меня, поживи день, другой, третий; я тебя щедро награжу.

Гусляр остался; день-деньской перед королем играет, а тот все досыта не наслушается. Экая славная музыка! Всякую скуку, всякую тоску как рукой снимает.

Прожил гусляр у короля три дня и приходит прощаться.

Что ж тебе за труды пожаловать? - спрашивает король.

А пожалуй, государь, мне единого невольника, у тебя много в темнице насажено; а мне нужен товарищ в дороге. Хожу я по чужедальным государствам; иной раз не с кем слова вымолвить.

Изволь, выбирай себе любого! - сказал король и повел гусляра в темницу.

Гусляр оглянул заключенных, выбрал себе царя-невольника, и пошли они вместе странствовать.

Подходят к своему государству, царь и говорит:

Отпусти меня, добрый человек! Я ведь - не простой невольник, я сам царь; сколько хочешь бери выкупу: ни денег, ни крестьян не пожалею.

Ступай с богом, - говорит гусляр, - мне твоего ничего не надо.

Ну, хоть в гости ко мне зайди.

Будет время - побываю.

Тут они распрощались и пошли каждый своею дорогою.

Царица побежала окольною дорогою, прежде мужа домой поспела, сняла с себя гуслярское платье и нарядилась, как быть следует.

Через час времени закричали, забегали по дворцу придворные: царь пришел!

Царица к нему навстречу бросилась, а он со всеми здоровается, а на нее и смотреть не хочет. Поздоровался с министрами и говорит:

Вот, господа, какова жена у меня! Теперь на шею бросается, а как сидел я в неволе да писал к ней, чтоб все добро продавала да меня выкупала - небось ничего не сделала. О чем же она думала, коли мужа позабыла?

Министры доложили царю:

Ваше величество! Как только царица получила ваше письмо, в тот же самый день неизвестно куда скрылася и все это время пропадала; во дворец только сегодня явилась.

Царь сильно разгневался и приказывает:

Господа министры! Судите мою неверную жену по правде по истинной. Зачем не хотела меня выкупить? Не видать бы вам своего царя веки вечные, если б не молодой гусляр; за него стану бога молить, ему половину царства не пожалею отдать.

Тем временем царица успела нарядиться гусляром, вышла на двор и заиграла в гусли. Царь услыхал, побежал навстречу, схватил музыканта за руку, приводит во дворец и говорит своим придворным:

Вот этот гусляр, что меня из неволи выручил!

Гусляр сбросил с себя верхнюю одежду - и все тотчас узнали царицу.

Тут царь возрадовался: начал на радостях пир пировать, да так целую неделю и прохлаждался.

Волшебная дудочка

Как слышал сказку, так и рассказываю. В стародавние годы жили да были муж с женой. И росла у них дочка пригожая. Всем девица взяла: и ростом, и дородством, и угожеством.

Глядя на нее, люди радовались: со всеми де­вушка приветливая, ласковая, обходительная. Всем торопилась помочь чем могла.

Но вот пристигло несчастье, пришла беда. Умерла у девушки мать.

Много ли, мало времени прошло - женился отец на вдовице. А вдовица свою дочь в дом привела. И стало в семье четверо.

Сиротой жить нерадостно, а при мачехе стало и того хуже. Родную дочь она нежила, тешила, а падчерицу невзлюбила с первого дня.

С петухами сирота вставала, слезами умыва­лась, до полуночи по хозяйству управлялась. И пряла, и ткала, и по воду ходила, и дрова носила, и коров доила.

А злая баба только покрикивала:

Неумелица ты, негодница! Хлебоежа на мою голову досталась!

Вот открыл как-то раз отец сундук, что от первой жены остался. А в сундуке и душегрея, мехом отороченная, и кокошник, жемчугами уни­занный, и полсапожки сафьяновые, и перстенек золотой с камушком дорогим, и одежа разная.

Поделим поровну, и будет у наших дочерей приданое, - сказал отец.

А завистливые мачеха со своей дочерью затаили черную думу.

Экое богатство делить на две доли, - мачеха шептала дочери. - Да с таким-то приданым мы и купеческого сына найдем. Не за мужика вый­дешь, за лапотника. Только не оплошай!

Прошло сколько-то времени после того раз­говора, собрались девушки по ягоды идти. А отец шутейно им и говорит:

Ну вот, кто из вас больше ягод принесет, той при дележе приданого чуть побольше достанется.

Ходят девушки по лесу, аукаются, берут ягоды. А как завечерело, сошлись они на полянке. Глянула мачехина дочь - батюшки-светы, у стариковой до­чери корзинка полным-полна, а у нее всего ничего, лишь на донышке! Тут и припомнились материны речи: не делить приданого на две доли…

И как проходили через болото, выхватила ма­чехина дочь у сводной сестры корзину с ягодами и столкнула ее с перекладин-жердочек в бездонную топь.

Тону я, погибаю, сестрица милая, - взмоли­лась девица, - помоги мне!

Стану я тебе помогать! Тони, из этой топи не выкарабкаешься. А все приданое мне одной достанется! - крикнула мачехина дочь.

Перебралась через болото и бегом побежала домой. Дорогой пересыпала в свой кузов ягоды - чистые, крупные, одна к одной, а корзинку сводной сестры закопала в мох.

Умница, моя разумница! - встретила ее мать. - Посмотри, старик, сколько ягод моя дочка набрала!

А чего не вместе пришли? - спросил отец.

Разошлись мы с ней, - ответила мачехина дочь, - аукалась я, аукалась, да никто мне не откликнулся; думаю, раньше меня набрала корзинку и ушла домой.

Ну где ей, доченька, раньше тебя управить­ся. Уснула где-нибудь, вот и не услышала тебя! - засмеялась баба.

Вечер прошел и ночь прошла. Поутру старик рано встал.

Надо идти искать, - говорит, - видно, беда стряслась.

Собрал соседей. Пошли они в лес. И бабина дочь с ними.

Вот здесь, - рассказывает, - мы разошлись и больше не виделись.

Ходили-ходили день с утра до вечера, да так ни с чем и воротились.

Лето уже на исходе. Идет-бредет по тем тропам старичок странник. Ступил на жердочки-перекла­дины, а на топлом месте растет травяная дудка. Срезал ту дудку старик, приложил к губам и только подул в нее, как слышит: заиграла, запела дудка, жалобно запричитала:

- Поиграй, поиграй, дедушка,
Поиграй, поиграй, родимый.

И вот меня загубили,
За красные ягодки
Да за матушкино приданое
В гнилом болоте утопили!

И вот пришел старик странник поздно вечером в ту деревню, попросился в крайнюю избу ночевать, как раз в тот дом, где сирота-девица потерялась.

После ужина заговорил старик странник:

Неподалеку от вашей деревни срезал я ду­дочку. Такая забавная: сама поет-выговаривает. Возьми-ка, хозяин, подуй в эту дудочку!

Чуть только подул хозяин в дудочку, как за­говорила, запела она:

- Поиграй, поиграй, мой батюшка,
Поиграй, поиграй, родимый.
Нас было две сводные сестрицы,
И вот меня загубили,
За красные ягодки
Да за матушкино приданое
В гнилом болоте утопили!

С лица старик сменился. Протянул дудочку пад­черице:

Ну-ка, ты поиграй!

Только поднесла она дудочку к губам, как за­играла, запела дудочка:

- Поиграй, поиграй, сестрица сводная,
Поиграй, поиграй, лиходейка,
Поиграй, поиграй, душегубка!
Ты меня убила,
В гнилом болоте утопила,
За красные ягодки
Да за матушкино приданое
Жизни лишила!

Кинулся отец за понятыми. Девку-лиходейку, а заодно и мать, злую бабу, связали, приставили караул.

А отец с понятыми да со стариком странником на болото побежали. Поискали, поискали и в ско­ром времени вытащили девушку. Обмыли ее, об­рядили. Тут она открыла глаза, промолвила:

Ой, как долго мне спалось да много во сне виделось! Не держи, родимый батюшка, ни бабы-лиходейки, ни дочери-злодейки. Не будет от них житья ни тебе, ни мне.

Простил отец на радости злую бабу и падче­рицу-злодейку, прогнал их со двора: - Ступайте, откуда пришли!

В волшебной сказке перед слушателем возникает иной, чем в сказках о животных, особый, таинственный мир. В нем действуют необыкновенные фантастические герои, добро и правда побеждают тьму, зло и ложь.

"Это мир, где Иван-царевич мчится по темному лесу на сером волке, где страдает обманутая Аленушка, где Василиса Прекрасная приносит от Бабы Яги палящий огонь, где отважный герой находит смерть Кащея Бессмертного".. 1

Некоторые из волшебных сказок тесно связаны с мифологическими представлениями. Такие образы, как Морозко, Водяной, Солнце, Ветер, связаны со стихийными силами природы. Наиболее популярными из русских сказок являются: "Три царства", "Волшебное кольцо", "Перышко Финиста - ясна сокола", "Царевна-лягушка", "Кащей Бессмертный", "Марья Моревна", "Морской царь и Василиса Премудрая", "Сивка-Бурка", "Морозко" и др.

Герой волшебной сказки - мужественный, бесстрашный. Он преодолевает все препятствия на своем пути, одерживает победы, завоевывает свое счастье. И если в начале сказки он может выступать как Иван-дурак, Емеля-дурак, то в конце обязательно превращается в красавца и молодца Ивана-царевича. На это обратил в свое время внимание А.М. Горький:

"Герой фольклора - "дурак", презираемый даже отцом и братьями, всегда оказывается умнее их, всегда победитель всех житейских невзгод". 2

Положительному герою всегда помогают другие сказочные персонажи. Так, в сказке "Три царства" герой выбирается на белый свет с помощью чудесной птицы. В других сказках героям помогают и Сивка-Бурка, и Серый волк, и Елена Прекрасная. Даже такие персонажи, как Морозко и Баба Яга, помогают героям за их трудолюбие, воспитанность. Во всем этом выражены народные представления о человеческой морали и нравственности.

Рядом с основными героями в волшебной сказке всегда чудесные помощники : Серый волк, Сивка-Бурка, Объедало, Опивало, Дубыня и Усыня и др. Они владеют чудесными средствами: ковер-самолет, сапоги-скороходы, скатерть-самобранка, шапка-невидимка. Образы положительных героев в волшебных сказках, помощники и чудесные предметы выражают народные мечты.

Образы женщин-героинь волшебных сказок в народном представлении необыкновенно красивы. О них говорят: "Ни в сказке сказать, ни пером описать". Они мудры, владеют колдовской силой, обладают недюжинным умом и находчивостью (Елена Прекрасная, Василиса Премудрая, Марья Моревна).

Противники положительных героев - темные силы, страшные чудовища (Кащей Бессмертный, Баба Яга, Лихо одноглазое, Змей Горыныч). Они жестоки, коварны и алчны. Так выражается представление народа о насилии и зле. Их облик оттеняет образ положительного героя, его подвиг. Сказочники не жалели красок, чтобы подчеркнуть борьбу между светлым и темным началами. По своему содержанию и по своей форме волшебная сказка несет элементы чудесного, необычного. Композиция волшебных сказок отлична от композиции сказок о животных. Некоторые волшебные сказки начинаются с присказки - шутливой прибаутки, не связанной с сюжетом. Цель присказки - привлечь внимание слушателей. За ней следует зачин, начинающий повествование. Он переносит слушателей в сказочный мир, обозначает время и место действия, обстановку, действующих лиц. Завершается сказка концовкой. Повествование развивается последовательно, действие дается в динамике. В структуре сказки воспроизводятся драматически напряженные ситуации.

В волшебных сказках троекратно повторяются эпизоды (с тремя змеями бьется на Калиновом мосту Иван-царевич, трех прекрасных царевен спасает Иван в подземном царстве). В них используются традиционные художественные средства выразительности: эпитеты (конь добрый, молодецкий, луг зеленый, травы шелковые, цветы лазоревые, море синее, леса дремучие), сравнения, метафоры, слова с уменьшительными суффиксами. Эти особенности волшебных сказок перекликаются с былинами, подчеркивают яркость повествования.

Примером такой сказки является сказка "Два Ивана - солдатских сына" .

Зачин сказки изобилует бытовыми картинами и мало чем напоминает о волшебных обстоятельствах. В нем сообщаются обычные бытовые сведения: жил мужик, пришло время - он пошел в солдаты, в его отсутствие родились близнецы-мальчики, которых назвали Иванами - "солдатскими сыновьями". Таким образом, в этой сказке сразу два главных героя. Ничего чудесного, волшебного пока еще в ней не происходит. Рассказывается о том, как дети учатся, как постигают грамоту, "барских и купеческих детей за пояс заткнули". В развитии действия намечается завязка, когда молодцы отправляются в город за покупкою коней. Эта сцена наполняется элементами волшебной сказки: братья укрощают жеребцов, как сказочные герои обладают богатырской силой. "Молодецким посвистом" и громким голосом возвращают убежавших в поле жеребцов. Кони подчиняются им: "Жеребцы прибежали и встали на место, словно вкопанные". Главные персонажи сказки окружены особыми предметами, которые подчеркивают их богатырство (богатырскими конями, саблями по триста пудов). Чудесным является и то, что эти предметы они получили от седого старичка, который вывел им коней, отворив чугунную дверь в большой горе. Он же вынес им две богатырские сабли. Так крестьянские дети превращаются в богатырей. Сели добрые молодцы на коней и поехали.

В сказку введены образы распутья дорог, столбы с надписями, определяющие выбор пути и судьбу братьев. Чудесными оказываются сопутствующие братьям предметы, например символизирующие смерть платочки, которыми они обменялись. Повествование обрамляется устойчивыми сказочными формулами. Один брат добрался до славного царства, женился на Настасье Прекрасной и стал царевичем. "Живет Иван-царевич в радость, своей женой любуется, царству порядок дает да звериной охотой тешится". 3

А другой брат "день и ночь скачет без устали, и месяц, и другой, и третий". Затем Иван неожиданно попадает в незнакомое государство.

В городе он видит печаль великую. "Дома черным сукном покрыты, люди словно сонные шатаются" 4 . Двенадцатиглавый змей, который выходит из синего моря, из-за серого камня, поедает по человеку за единый раз. Даже царскую дочь везут змею на съеденье. Змей олицетворяет темные силы мира, с которыми борется герой. Иван бросается на помощь. Он смел, не знает страха и всегда побеждает в бою. Иван рубит все головы змею. Волшебно-сказовый элемент усиливается описанием природы, на фоне которой появляется змей: "Вдруг туча надвинулась, ветер зашумел, море всколыхнулось - из синя моря змей выходит, в гору вверх подымается…" 5 . Поединок Ивана со змеем описан лаконично.

Стремительность действию придают повторяющиеся глаголы: "Иван обнажил свою острую саблю, размахнулся, ударил и срубил у змея все двенадцать голов; поднял серый камень, головы положил под камень, туловище в море бросил, а сам воротился домой, лег спать и проспал трое суток". 6

Казалось бы, на этом сказка должна закончится, сюжет исчерпан, но внезапно в него вплетаются новые обстоятельства с введением персонажа из царского окружения - водовоза, помыслы которого подлы и низменны.

Ситуация обостряется. Наступает кульминационный момент 7 . Водовоз выступает как "спаситель" царевны, под страхом смерти заставивший ее признать в нем спасителя. Эпизод повторяется еще два раза с двумя другими дочерьми царя. Царь пожаловал водовоза в полковники, затем в генералы, и, наконец, женил на своей младшей дочери.

А Иван три раза сражается с чудовищем, три раза грозит водовоз убить царских дочерей. Однако история заканчивается победой героя, зло наказывается, водовоз повешен, правда торжествует, младшая дочь выдана замуж за Ивана. Этот эпизод сказки заканчивается известной присказкой: "Стали молодые жить-поживать, да добра наживать".

Повествование в сказке вновь возвращается к другому брату - Ивану-царевичу. Рассказывается, как он заблудился на охоте и встретился с безобразным чудовищем - красной девицей, сестрой двенадцатиглавого змея, превратившейся в страшную львицу. Она разевает пасть и проглатывает царевича целиком. В сказке проявляется элемент перевоплощения. На помощь герою приходит чудесный предмет - платок брата, оповещающий о случившемся. Начинается поиск брата. В сказке повторяются описание охоты и действия героя. Иван - крестьянский сын попадает в ту же самую обстановку, что и Иван-царевич, но остается жив благодаря чудесному помощнику - волшебному коню. Красная девица надулась страшной львицею и хотела проглотить доброго молодца, но прибежал волшебный конь, "облапил ее богатырскими ногами", а Иван заставил львицу выкинуть из себя Ивана-царевича, пригрозив, что изрубит ее на куски.

Необыкновенное чудо в сказке и живая вода, спасающая, оживляющая Ивана-царевича. Завершается сказка концовкой: Иван-царевич остался в своем государстве, а Иван - солдатский сын поехал к своей супруге и стал с нею поживать в любви и согласии.

Сказка "Два Ивана - солдатских сына" сочетает все элементы волшебной сказки: композицию, трехкратное повторение эпизодов и действий героев, развитие сюжета, положительных героев и противопоставление им отрицательных чудовищ, чудесные превращения и предметы, использование изобразительно-выразительных средств (постоянных эпитетов, устойчивых фольклорных формул). В сказке утверждается добро и развенчивается зло.

Интересно отметить, что текст сказки имеет продолжение (Русские народные сказки А.Н. Афанасьева, № 155). Приводим текст:

"В некоторое время вышел Иван - солдатский сын в чистое поле прогуляться; попадается ему навстречу малый ребенок и просит милостыньку. Жалко стало доброму молодцу, вынул из карамана золотой и дает мальчику; мальчик принимает милостыню, а сам дуется - оборотился львом и разорвал богатыря на мелкие части. Через несколько дней то же самое приключилось и с Иваном-царевичем: вышел он в сад прогуляться, а навстречу ему старичок, низко кланяется и просит милостыньку; царевич подает ему золотой. Старик принимает милостыньку, а сам дуется. - Обернулся львом, схватил Ивана-царевича и разорвал на кусочки. Так и сгинули сильномогучие богатыри, извела их сестра змеиная". 8

Добрые чувства Ивана - крестьянского сына, который пожалел змеиную сестру красавицу-девицу и отпустил ее, были наказаны смертью братьев. Хотя подобный трагический финал в целом не характерен для волшебных сказок.

Часто бывает так, что герой преданий, легенд и сказок не может сам исполнить порученной ему задачи (чтобы спасти царевну, добыть сокровище, освободить страну от Змея Горыныча и пр.), и ему на помощь приходят некие волшебные силы, принимающие облик либо загадочных, странных людей, либо предметов.
Стуком в волшебный бочонок, игрою в рог и вызовом из сумы вызывались несчетные войска.
Трое из ларца - одинаковы с лица также являлись по первому зову, готовые исполнить всякий приказ героя.
Среди помощников героя также необыкновенные великаны. Когда, добывая украденную невесту, ему приходится выполнять невероятные задания, чудесные помощники тут как тут. Объедало разом пожирает двенадцать быков, хлеб кидает в рот полными возами, а все кричит: «Мало!» Опивало может зараз выпить сорок бочек вина, а если надо, то целое озеро. Скороход на одной ноге скачет, другая же к уху подвязана; стоит ее отвязать - и вмиг весь белый свет перешагнет скороход. Стрелок попадает мухе в глаз аж за тысячу верст. Чуткой слышит, как трава растет; а если припадет ухом к земле, то узнает, что на том свете вершится. Мороз-Трескун, или Студенец, вмиг замораживает чугунную баню, раскаленную докрасна. А волшебный старик с вязанкою дров может так хитроумно их разбросать, что они превращаются в несметное воинство.

К числу волшебных помощников относится и волк - когда он на стороне героя, то помогает ему добыть и жар-птицу, и волшебного коня, и прекрасную царевну. Впрочем, в таком случае почти всегда оказывается, что это не настоящий волк, а оборотень, волкодлак, заколдованный злым колдуном и обретший человеческий облик после того, как помог герою сказаний.
О волшебных конях разговор особенный. Более всего выделяется из них Сивка-Бурка. Не случайна его масть: у богатырей былин конь тоже непременно «Бурко-Бурочко, косматочко, троелеточко». Это тоже как бы оборотень, полуконь-получеловек: он понимает речь людей и деяния высших сил, выступает как орудие судьбы героя, изменяя его облик, помогая ему сделаться богатырем, красавцем и совершить великие деяния. Он и сам говорит человеческим языком и выступает всегда на стороне сил добра. Сивка-Бурка обладает волшебной силой. «Сивко бежит, только земля дрожит, из очей » пламя пышет, а из ноздрей дым столбом. Иван-дурак в одно ушло залез - напился-наелся, в другое вылез - оделся, молодец такой стал, что и братьям не узнать!» - читаем мы в сказке.
Напоминает своими чудесными свойствами Сивку и Конек-Горбунок, но внешне они резко различны. Горбунок намного меньше героических коней, невзрачен, горбат, с длинными ушами. Зато преданностью хозяину отличается необычайной.
У П. Ершова в «Коньке-Горбунке» чудесная кобылица говорит герою:
...Да еще рожу конька
Ростом только в три вершка,
На спине с двумя горбами
Да с предлинными ушами...
На земле и под землей
Он товарищ будет твой.
Вообще в зависимости от ситуации на помощь герою приходят не только медведь, орел, щука, заяц, Ногай-птица, ворон и практически все звери и птицы, но и те существа, которые прежде были его врагами. Это прежде всего Баба-Яга, которая то готова запарить «русский дух» в бане до смерти или в печи изжарить, то кормит-поит и принимает как дорогого гостя, помогает ему советами и даже научает, как одолеть Змея или Кощея. А чудесная куколка помогает бедной девушке и дает советы, как спастись от беды.
Помогают герою или героине волшебные предметы, например перстенек: стоит повернуть его на пальце, как он исполняет самые разные желания или переносит на огромные расстояния.
Топор тяп-ляп с двух ударов строит волшебный корабль, который плавает под водой, ходит по воде и посуху, даже летает в небесах. Клубочек ниток укажет путь сквозь дремучий лес прямо к цели.
Огненная сорочка наделяет своего владельца необычайной силой. Ее помогают отыскать змеи или птицы, олицетворения бурь и гроз, и, только надев ее, герой может владеть мечом-кладенцом.
Сапогам-скороходам (самоходам) не преграда ни огонь, ни вода, за один шаг герой делает по семь миль. Поэтому они иногда называются семимильными. Сапоги эти подобны ветру или быстро летящему облаку, на которых некогда летали боги.
Скатерть-самобранка по первому слову разворачивается и наделяет героя всевозможными яствами и питьями. Этот старинный образ олицетворяет собой весеннее облако, несущее дождь - небесный мед или вино, дарующее земле плодородие, а людям - пищу и богатство. Скатерть напоминает громовой жернов, который мелет счастье и богатство, а также подобна рогу изобилия, известному нам из античной мифологии. Из этого рога волею олимпийских богов рассыпались на смертных всяческие благодеяния. Подобным же свойством обладают чудесные жерновки, добытые с неба, а также стол чудесный - сам накрывается.
Мы уже знаем о суме, из которой являются помощники. В другой суме хранятся какие угодно наряды - в несчитаном количестве.
Нет цены ковру-самолету, который перенесет через невероятные расстояния.
Гусли-самогуды по своей воле или воле своего повелителя играют и поют, причем способны кого угодно развеселить и заставить плясать до упаду. Это метафора небесных ветров, которые навевали как благодетельные дожди и солнце, так и бури, засухи. Похожим свойством обладает некий волшебный свисток. Жалейка (дудочка), вырезанная из ивы или камышинки, выросшей на могиле убитого, обличает злодея своим пением. На звук серебряной трубы собираются все звери и птицы.
Серебряная трость вызывает пение птиц, рев львов; стоит ткнуть ею в землю, как появятся чудесные слуги.
Наливное яблоко (или золотое яичко) катится по серебряному (золотому) блюдечку и являет взорам неведомые страны. Такими же свойствами обладает и волшебное зеркало, благодаря которому ничего в мире не остается сокрыто от героя.
Молодильные яблоки старых делают молодыми, больным возвращают здоровье и красоту, но другие, тоже волшебные, причиняют уродство или даже смерть. Красные и черные ягоды делают человека уродом: у него вырастают рога и шерсть; белые обращают его красавцем.
Яйцо заключает в себе три царства, а иногда в нем таится Кощеева смерть.
Шапка-невидимка также знакома нам с детства. С ее помощью можно оказаться незримым где угодно и что угодно сотворить как во благо, так и во вред.
Если бросить за спину волшебную гребенку, откуда ни возьмись вырастет непроходимый лес, который задержит преследователей и поможет герою скрыться.
Чудесная горошина дает росток, который поднимается до самого неба. По нему можно взобраться в иные миры.
Желания героя или героини исполняют золотая рыбка, деревья, чудесная корова (не след ли это родства русичей с древними ариями, потомки которых, индийцы, и по сю пору считают корову священным животным?).
В сказках можно встретить и иголочку, которая сама вышивает, прялку, которая сама прядет. Не следует забывать, что на конце одной такой иголочки таилась смерть самого Кощея Бессмертного.
В золотом, серебряном и медном кольцах (перстнях) заключены три царства: медное, серебряное и золотое. Известен также перстень о двенадцати винтах: если отвинтить винты, то явятся 12 тысяч человек, которые исполнят все, что желает герой. Подобными свойствами обладает перстенек - двенадцать ставешков (вставных камушков).
Из посошка-перышка являются чудесные слуги.
Платок или полотенце (ширинка, убрус, хусточка, утиральник) при погоне обращается в реку, море, озеро или мост, помогая героям спастись. По полотенцу каплет кровь, когда герой в опасности. Платок, подаренный при разлуке, унимает любовную тоску.
Надевший чудесную рубашку сделается богатырем.
Протерев глаза целебной травой, герой прозревает, облитый ее отваром - делается неуязвимым.
Судя по многообразию волшебных помощников, наш предок мог обладать особой властью над природой и предметами. Попытки сохранить эту власть запечатлены теперь только в заговорах.

1. Помощники.

Давая в руки героя волшебное средство, сказка достигает вершины. С этого момента конец уже предвидится. Между героем, вышедшим из дома и бредущим "куда глаза глядят", и героем, выходящим от яги, -- огромная разница. Герой теперь твердо идет к своей цели и знает, что он ее достигнет. Он даже склонен слегка прихвастнуть. Для его помощника его желания -- "лишь службишка, не служба". В дальнейшем

герой играет чисто пассивную роль. Все делает за него его помощник или он действует при помощи волшебного средства. Помощник доставляет его в дальние края, похищает царевну, решает ее задачи, побивает змея или вражеское воинство, спасает его от погони. Тем не менее он все же герой. Помощник есть выражение его силы и способности.

Список помощников, имеющихся в репертуаре русской сказки, довольно велик. Здесь могут быть рассмотрены только самые типичные. Рассмотрение помощника неотделимо от рассмотрения волшебных предметов. Они действуют совершенно одинаково. Так, и ковер-самолет, и орел, и конь, и волк доставляют героя в иное царство. Поэтому волшебные помощники и волшебные предметы объединены в одну главу. Все помощники представляют собой одну группу персонажей. Мы рассмотрим сперва отдельных помощников такими, какими их дает сказка. Попутно могут быть привлечены некоторые материалы, объясняющие данного помощника. Каждый помощник в отдельности, однако, не объясняет всей категории помощников. После рассмотрения каждого помощника в отдельности мы рассмотрим всю категорию и только тогда получим общее суждение о помощниках. Но и это суждение еще не может быть окончательным. Мы должны изучить все функции помощника, и только тогда картина будет исчерпана. Эти функции выделены нами в отдельные главы. Так, доставка героя в иное царство, разрешение задач царевны, борьба со змеем изучаются отдельно. Вопрос сложен и широк и не может быть решен сразу. Разрешение его откроется постепенно.

2. Превращенный герой.

К сказанному надо еще прибавить, что в сказке помощник может рассматриваться как персонифицированная способность героя. В лесу герой получает или животное или способность превращаться в животное. Так, если герой в одном случае садится на коня и едет, а в другом случае мы читаем: "Только что Иван, купеческий сын, надел перстень на руку, как тотчас оборотился конем и побежал на двор Елены Прекрасной" (Аф. 209), то для хода действия эти случаи играют одинаковую роль. Мы этот факт пока только регистрируем. Но он уже дает нам некоторое объяснение, почему Иван при всей своей пассивности все же герой. Мы достаточно изучили сказку, чтобы установить, что герой, превращенный в животное, -- древнее героя, получающего животное. Герой и его помощник есть функционально одно лицо. Герой-животное преобразовался в героя плюс животное.

3. Орел.

Среди помощников героя имеется орел или другая птица.

Функция птицы всегда только одна -- она переносит героя в иное царство. Эта переправа нас займет в особой главе. Мы пока органичимся изучением орла как такового. В сказке о "Морском царе и Василисе Премудрой" (219) гe-

рой хочет убить орла, но тот просит выкормить его. "Возьми меня лучше к себе да прокорми три года" (Аф. 219). "Не пожалей меня кормить, и прокорми меня девять месяцев, и я тебе все уплачу. Давай мне шесть коров или шесть волов каждые сутки на пропитанье; хотя тебе и трудно будет, но я тебе все уплачу" (К. 6). Орел оказывается чрезвычайно требовательным и прожорливым, но герой терпеливо носит ему все, что тот требует. "Мужик послушался, взял орла в избу к себе, стал его кормить мясом: то овцу зарежет, то теленка. В дому мужик не один жил; семья была большая -- стали на него ворчать, что он весь на орла проживается" (220).

Мы видим, что орел здесь выкармливается. Здесь перед нами вполне историческое явление. У сибирских народов орлы выкармливались, и выкармливались с особой целью. "Его следует кормить до смерти, -- говорит Д. К. Зеленин, -- и затем -- хоронить. -- Никогда не следует в этих случаях жаловаться по поводу расходов, связанных с пропитанием орла: он заплатит сторицей. Случалось, говорят, в старину, что орлы являлись к жилищу людей на зимовку. В таких случаях, бывало, половину своего скота хозяин скармливал орлу. Весной, улетая, орел поклонами благодарил хозяев, и в таких случаях хозяева быстро и необычайно богатели" (Зеленин 1936, 183).

Здесь хозяин делает то же самое, что делает герой сказки: скармливает орлу весь скот. Однако случай, сообщаемый Зелениным, -- поздний. Мы знаем, что орла не просто отпускали, а убивали. По мнению Штернберга, это убиение означало усылание орла. У айну орла убивали и перед убиением к орлу обращались с такой молитвой: "О драгоценное божество, о ты, божественная птица, прошу, внемли моим словам Ты не принадлежишь к этому миру, ибо твой дом там, где творец и его золотые орлы... Когда ты придешь к нему (к своему отцу), скажи: я жил долгое время среди айну, которые как отец и мать возрастили меня" и пр. (Штернберг 1936, 119) Это кормление и убиение орла имеют целью умилостивить духа -- хозяина орлов, позднее -- творца. Смысл молитвы: "Меня содержали хорошо, помоги людям, которые это сделали". Акт убиения есть акт усылания.

Что мы видим в сказке? В сказке герой, правда, не убивает орла. Он, продержавши его три года, только хочет убить его. "Взял охотник нож, отточил на бруске. "Пойду, -- говорит, -- зарежу орла; здороветь он не здоровеет, даром только хлеб ест!"" (Аф. 221). Но все же он кормит его еще год или два, а затем отпускает его на волю. Орел берет его с собой в тридесятое царство. Они улетают вместе. Момент улетания в сказке соответствует отсыланию через смерть в обряде. В обряде орла кормят, а затем его отсылают к его отцам. В сказке это отразилось как отпуска-

ние на волю. Орел прилетает не к отцу орлов, а к своей "старшей сестрице" и рассказывает ей следующее: "А и вечные веки бы вам по мне сокрушаться да слезами горючими обливаться, коли б не сыскался мне благодетель -- вот этот охотник; он меня три года лечил и кормил, через него свет божий вижу" (Аф. 221), т. е. он поступает именно так, как айну требует этого от своего орла в своей молитве. Награда, действительно, не заставляет себя ждать. ""Спасибо тебе, мужичок! Вот тебе злато и серебро и каменье самоцветное, бери сколько душе угодно!" Мужик ничего не берет, только просит медного ларчика с медными ключиками" (220).

Этот случай интересен тем, что он содержит в себе элементы разложения обряда. Он показывает, что сказка отражает позднюю стадию ее, как это мы видим и в других случаях. Кормление орла показано как нечто, что герою в тягость, как нечто ненужное и бессмысленное. "Орел так много поедал, что всю скотину приел; не стало у царя ни овцы, ни коровы... Царь везде занимал скотину и целый год кормил орла" (219). Или: купец "взял птицу орла и понес домой. Тотчас убил быка и налил полный ушат медовой сыты: надолго, думает, хватит орлу корму; а орел все зараз приел и выпил" (224). Таким образом, ненужность и непонятность здесь выражена довольно ясно. Последующее обогащение есть чудо.

Сопоставляя кормление орла в сказке и в культовой действительности Сибири, мы должны бы объяснить и эту действительность. Но мы уже выше указывали на выкармливание тотемных животных. Кормление орла -- частный случай его.

Все это дает нам право на следующее заключение: мотив кормления орла создался на основе некогда имевшегося обычая. Исторически кормление есть подготовка к убиению жертвенного животного, т. е. к отосланию его к хозяину с целью возбудить расположение этого хозяина. В сказке убивание переосмыслено в пощаду, в отпуск на волю и улетание, а расположение хозяина -- в передачу герою предмета, дающего ему могущество и богатство.

Выводы эти получены главным образом на сибирских материалах. Сибирские материалы по культу орла интересны еще другим: они показывают взаимоотношение между обладателями орла и орлом-помощником. Между птицей и шаманом существует теснейшая связь. На языке гиляков орел носит такое же название, как и шаман, именно "чам". У тунгусских шаманов Забайкалья белоголовый орел -- хранитель и покровитель шамана. Изображение его (из железа) помещается на короне шамана, на дужках между рогами. У телеутов орел называется "птица хозяин неба" -- он непременный спутник и помощник шамана. "Это он во время камланья сопутствует ему в его странствиях на

небо и в подземный мир, охраняя его от несчастий в пути, а также отводит по назначению жертвенных животных различным божествам". На облачении шамана фигурируют части орла: кости, перья, когти. Наконец, шаманский кафтан по воззрениям сибирских народов является изображением птицы. Согласно этому у тунгусов, енисейских остяков и у многих других кафтан выкраивается наподобие птицы и обшивается длинной бахромой, символизирующий крылья и перья этой птицы (Штернберг 1936, 121). Эти материалы дополнительно характеризуют едино-сущие между героем и его помощником.

4. Крылатый конь.

Мы переходим теперь к другому помощнику героя, а именно к коню. Вряд ли есть необходимость доказывать, что конь, лошадь, вступает в человеческую культуру и в человеческое сознание позже, чем животные леса. Общение человека с лесными животными теряется в исторической дали, приручение лошади может быть прослежено. С появлением коня необходимо проследить еще одно обстоятельство. Лошадь появилась не на смену лесным животным, а в совершенно новых хозяйственных функциях. Можно сказать, что лошадь появилась на смену оленю, может быть -- собаке, но нельзя сказать, что лошадь появилась на смену птице или медведю, что она взяла на себя их хозяйственную роль, их хозяйственные функции.

Как же этот переход отразился в фольклоре? Мы опять видим, что новая форма хозяйства не сразу создает эквивалентные ей формы мышления. Есть период, когда эти новые формы вступают в конфликт со старым мышлением. Новая форма хозяйства вводит новые образы. Эти новые образы создают новую религию -- но не сразу. Происходит в языке наименование коня птицей, т. е. перенос старого слова на новый образ. То же происходит в фольклоре: конь облекается в птичий образ. Так создается образ крылатого коня. "Мы знаем теперь, -- говорит Н. Я. Марр, -- что "лошадь" означала в доисторические времена и "птицу", но "птица" семантически связана с "небом", и заменить "лошадь" на земле в человеческом быту и материальной обстановке до-истории, конечно, не могла птица" (Марр 1934, 125; 1922, 133).

Замена птицы лошадью, по-видимому, азиатско-европейское явление. Египет получил лошадь поздно, в Америке лошадь была неизвестна до появления европейцев (Hermes). Но и там тот же процесс может быть прослежен, но он прослеживается не на птице, а на медведе. В американском мифе медведь-хозяин уносит мальчика под землю И предлагает ему выбрать себе медведя, т. е. помощника. Мальчик выбирает себе черного. "Медведь-хозяин начал рычать, и вдруг фыркнул и прыгнул на черного медведя. Он залез под него, подбросил его, и вместо медведя там стояла великолепная черная лошадь" (Dorsey 1904, 139). Этот

случай ясно показывает, как новое животное берет на себя религиозные функции старого. Лошадь заменяет медведя в роли помощника, приобретаемого "под землей" от хозяина медведей. Но эта лошадь еще содержит в себе черты медвежьего происхождения. У нее на шее медвежья шкура, совершенно так же, как у нашего Сивки по бокам птичьи крылья. Короче, происходит ассимиляция одного животного с другим.

Любопытно, что появление лошади в Америке создает совершенно те же обряды и фольклорные мотивы, что и в Европе. На это указывал еще Анучин, изучая скифские погребения, сходные с американскими. Если у умершего была любимая лошадь, устанавливает Дорси, родственники убивали эту лошадь на могиле, думая, что она донесет его в страну духов, или же срезали несколько конских волос и клали их в могилу. Волосы давали такую же власть над конем, какую они дают в сказке. Эти случаи показывают закономерность появления одинаковых обрядовых и фольклорных мотивов в зависимости от явлений хозяйственной и социальной жизни. Эти же случаи объясняют крылатость коня.

5. Выкармливание коня.

Конь перенял на себя не только атрибуты (крылья), но и функции птицы. Подобно тотемному животному, подобно сказочному орлу, он, уже не будучи тотемным животным, выкармливается. Однако это выкармливание приняло иные формы, оно значительно ослаблено по сравнению с грандиозным выкармливанием орла, поедающего весь скот царя. Выкармливание коня дает ему волшебную силу, но внешне ассимилируется с действительностью: "Дай мини три зари напастись на расе" (Аф. 160) -- слабый отголосок такой же просьбы орла и, как мы видели выше, благодарных животных -- "корми меня три года". До трех раз накормил пшеной белояровой, и только видели, как садилсе -- не видели, куда укатилсе" (Ск. 112).

Выкармливание коня -- частный случай выкармливания чудесных или волшебных животных. Так, выкармливаются благодарные животные, орел, конь, и, наконец, даже змей выкармливается злой царевной или сестрой. На тотемическое происхождение этого мотива уже указывалось. Выкармливание коня показывает, что дело не просто в питании животного. Кормление придает коню волшебную силу. После кормления "на двенадцати росах" или "пшеной белояровой" он из "паршивого жеребенка" превращается в того огненного и сильного красавца, какой нужен герою. Это же придает коню волшебную силу. "Стал Иван водить свою лошадь каждое утро и каждый вечер в зеленые луга на пастбище, и вот как прошло 12 зорь утренних да 12 зорь вечерних -- сделалась его лошадь такая сильная, крепкая да красивая, что ни вздумать, ни взгадать, разве в сказке сказать, и такая разумная, что только Иван на уме помыслит, а она уже ведает"

(аф. 185). Еще резче эти волшебные качества, вызываемые кормлением, выражены в другом случае: "Ты в эти дни корми меня овсом, тогда я спрячу тебя под копыто" (См. 341). Это превращение художественно выражено средствами контрастности: до кормления он паршивый жеребенок, после кормления -- статный конь. Образ паршивого жеребенка есть чисто сказочное образование- сказка любит контрасты: точно так же именно Иван-дурак оказывается героем, а Чернавка -- царевной. Мы напрасно будем искать обрядовых аналогий к мотиву, что именно слабое или заморенное животное подвергается кормлению культового характера.

6. Замогильный конь.

Коню в области религиозных представлений посвящено несколько исследований (Анучин; Negelein 1901а; 19016; 1903; Stengel; Malten 1914; Radermacher 1916; Howey; Худяков 1933). Эти исследования на разном материале довольно единообразно приводят к тому, что в религии конь некогда представлял собой заупокойное животное. Нам необходимо установить, отсюда ли идет и сказочный конь (который исследователями не привлекается) или же он создается как-нибудь совершенно иначе.

Историческое рассмотрение здесь довольно трудно. Предшественники коня -- другие животные. Мы напрасно будем искать материал в глубокой древности. Главный материал -- материал культурных народов.

Уже выше мы видели, что конь дарится герою его умершим отцом из-за могилы. Там в центре внимания стоял дарящий отец, здесь наше внимание будет обращено на коня. Каков исторический субстрат этого мотива? Известно, что коней хоронили вместе с воинами. "Убивали лошадей и рабов с тем намерением, чтобы эти существа, погребенные вместе с умершим, служили ему в могиле, как служили при жизни", -- так говорит Фюстель де Куланж (Фюстель де Куланж). Это в точности соответствует сказочному "служи ему, как и мне служил" (Аф. 179). Но в чем состоит служба коня умершему? Конь -- ездовое животное. Поэтому совершенно прав Негелейн, когда он говорит: "Что обычай давать при смерти герою с собой коня есть следствие его функции уносителя, носителя или путеводителя в лучшую сторону, -- учит аналогия с столь неизбежной для эскимоса собакой" (Negelein 1901а, 373). Эскимосы дают в могилу собаку, греки -- лошадь. Но здесь имеется одно противоречие: в сказке умерший отец со своим конем никуда не уезжает из могилы, а пребывает вместе с конем тут же. Интересно, что так же обстояло с верованиями греков. Вундт просто ошибается, когда говорит: "Душа павшего на поле битвы воина уносится, согласно верованию греков, римлян и германцев, на быстроногом коне в Царство душ" (Вундт 111). Возможно, что в некоторых случаях это и так, но, как правило, это для античности неверно.

Первоначально, как мы видели, умерший никуда не удалялся. С развитием пространственных представлений ему стали приписывать далекий путь и дальний полет. Затем, когда с переходом на оседлое земледелие круг интересов сосредоточивается на земле, когда является привязанность к своей земле, когда появляется культ предков, умершие мыслятся уже не ушедшими, а живущими здесь же в доме, у очага, под порогом или в земле, в могиле. Лошадь же осталась как атрибут умершего вообще, хотя, собственно, утеряла свой смысл. Так, например, как указывает Роде, в Беотии были найдены надгробные рельефы, на которых умерший, сидя на коне, или ведя коня, принимает приношения (Rohde 241 3). Негелейн указывает на то, что вообще на греческих и даже позже на христианских могильных плитах имеется конь. "Он непременный атрибут героса, т. е. в более позднее время умершего мужчины вообще" (Negelein 1901a, 378). Роде очень осторожно высказывает предположение, что конь здесь "символ умершего, вступающего в мир духов".

Более точен Мальтен, считая, что мертвец в эллинской вере появляется одновременно и в форме коня, и сидя верхом на коне, обладая им. Ни тот, ни другой ничего не говорят о движении на коне. Сравнительное изучение материала показывает, что мертвец-животное превратился в мертвеца плюс животное, и этим объясняется та двойственность, которой не заметил Роде, но видит Мальтен, мертвец есть конь, но он же обладатель коня. В сказке также есть противоречие, но противоречие иного характера: отец не летает на коне, но на коне летает сын. Полет на коне есть более древнее, доземледельческое явление, он развился из полета в образе птицы или на птице. Отец, живущий с конем в могиле, -- явление более позднее, присоединенное позже; оно отражает культ предков и могилы предка: отец на коне уже не летает.

Здесь можно еще упомянуть, что в некоторых деталях сказка показывает более архаические черты, чем греческая религия. В сказке конь подарен мертвецом, в греческой мифологии дарителем коня всегда являются уже боги. Так, Афина дает Беллерофонту уздечку, при помощи которой он укрощает Пегаса. Точно так же иногда поступает отец в сказке: он или сообщает заклинательную формулу, или дает волосок коня или его уздечку (Аф. 182, 184, 170).

Этими указаниями пока можно ограничиться. Они показывают историчность мотива коня, пребывающего при мертвеце в могиле, они отвечают на вопрос, поставленный в начале. Конь не только в религиях, но и в сказке представляется заупокойным животным.

7. Отвергнутый и обмененный конь.

В рассмотренном нами мотиве конь предстал перед нами действительно как заупокойное животное, и сказка подтверждает выводы, к которым приходят исследователи коня в религии. Это наблюдение

подтверждается рассмотрением мотива отвергнутого или ложного коня. Лошадь, предлагаемая живым отцом, не годится, тогда как лошадь, подаренная из-за могилы, есть богатырское животное. "Которую лошадь ударит по крестцу, так и с ног долой упадет; из 500 лошадей не выбрал ни одной по себе лошади, и сказывает своему отцу, что "я, батюшка, у тебя не выбрал ни одной лошади; теперь пойду в чистое поле, в зеленые луга -- не выберу ль по себе лошади в табунах?"".

Та лошадь, на которой Иван ездит до своей отправки, обыкновенная лошадь, -- не годится. Это ему сообщает и яга. Поэтому герой у яги очень часто меняет коня. "Она велела ему оставить своего коня у ней, а на ее двукрылом ехать к ее старшей сестре" (Аф. 171). У второй сестры этот конь обменен на четырехкрылого, а у третьей сестры -- на шестикрылого.

Вот почему не годится отцовский обычный конь. Он -- земное существо, он не крылат. У входа в иной мир герой получает иного коня.

8. Конь в подвале.

Но какой же конь тогда годится? Яга указывает на это совершенно точно: "Как нет у твоего батюшки доброго коня? -- Есть добрый конь, заперт за тремя дверьми, третьи двери уж копытом пробивает" (Аф. 175). Не годится конь на конюшне отца. Годится только тот конь, который взят из склепа. Правда, сказка никогда не говорит, что это склеп. Для сказки это просто подвал или погреб, иногда даже "казенный погреб". Но детали не оставляют никакого сомнения, что этот погреб -- могила. "Поди ты в цисто поле, на нем стоит двенадцать дубоу, под этими дубами лежит камень-плита. Подыми ты эту плиту, тут и выскоцит конь прадедка твоево" (Ск. 112). "Под тем камнем подвал открылся, в подвале стоят три коня богатырские, по стенам висит сбруя ратная" (Аф. 137). "Отвечает старуха: "Пойдем со мной". Привела его к горе, указала место: "Скапывай эту землю". Иван-царевич скопал... вошел под землю" (Аф. 156). "На этой горе стоял дуб вершков двадцать толщины, а под этим дубом стоял склеп. В этом склепе за дверьми два жеребца стояли" (Он. зав. 143). Все это слишком явные признаки могилы. И холм, и камень, и плита, и даже дерево указывают на то, что этот подвал просто склеп.

Когда Иван сходит в этот подвал, то конь иногда радостно ржет ему навстречу. Иван ломает двери, конь рвет цепи. Выше мы видели, что волшебное средство передавалось по женской линии. Посвящаемый получал не какое-нибудь средство, а тотемный знак рода своей жены. Здесь ничего этого уже нет. Конь передается по мужской линии. Герой получает определенного коня "не деда твоего, а прадеда твоего". Радостное ржание коня показывает, что явился настоящий, правомочный владелец коня, явился его наследник.

Анализ этого мотива подтверждает вывод о замогильном характере сказочного коня и дополняет картину связи коня с предками его владельца.

Авг 19 2014

Даритель, как мы видим, встречен случайно. Это - каноническая форма его появления. Передачей волшебного средства или волшебного помощника вводится новый персонаж. Если это живое существо - , дух, животное, оно может быть названо волшебным помощником, если это предмет - волшебным средством. Функционируют они одинаково. Так, и конь, и ковер-самолет доставляют в иное царство. Из волшебных помощников древнейшая форма, несомненно, - птица, в сказке, обычно, - орел или какая-нибудь фантастическая птица. Птица - древнее культовое животное. Полагали, что душа человека превращается после смерти в птицу или улетает на птице. Птица иногда выкармливается. Единственная функция этого помощника - перенести героя в тридесятое царство. Птица - зооморфная форма помощника, и таких в сказке довольно много.

Орел встречается сравнительно редко. Гораздо чаще встречается волшебный конь. Здесь нет возможности дать полный анализ этого .

Сказочный конь - гибридное существо, соединение лошади и птицы. Он крылат. Культовая роль птицы перешла к коню, когда человеком была приручена лошадь. Теперь уже не птица переносит души умерших, а конь. Но, чтобы летать по воздуху, он должен иметь крылья. Вместе с тем его природа огненная: из ушей валит дым, из ноздрей сыплются искры и т. д. Он обнаруживает также черты хтонической природы. До начала своей службы он находится под землей. Он имеет связь с заупокойным миром. Есть , в которых он подарен герою его умершим отцом.

Функции коня довольно разнообразны. Первая состоит в том, что он переносит по воздуху героя за тридевять земель в иное царство. В дальнейшем он помогает герою победить змея. Он мудрый, вещий, он верный друг и советчик героя.

К зооморфным помощникам относятся также благодарные животные. Как они добываются, об этом уже говорилось. Самых разнообразных помощников, таких, как волк, лисица, лягушка и другие, дарит или отдает в распоряжение героя также яга. Зооморфные помощники представляют собой как бы одну категорию.

Другую группу представляют собой антропоморфные помощники фантастического характера. Это всякого рода искусники, обладающие необычайным умением или искусством. Таковы Горыня, Дубыня и Усыня, двигающие горами, лесами и останавливающие реки. Это, далее, Студенец, умеющий напускать необычайный мороз, Объедало и Опивало, умеющие съедать целых быков и выпивать разом сорок бочек вина, Бегун, который бегает так быстро, что одну ногу ему приходится отстегивать, и др.

Наконец, третью группу помощников составляют невидимые духи, иногда с очень своеобразными названиями («Шмат-Разум», «Невидим» и др.). Они являются по вызову, для этого нужно знать формулу заклинания, повернуть волшебное колечко и проч. Впрочем, так же вызывают и коня: или формулой «Стань передо мной, как лист перед травой», или с помощью огнива. К числу внезапно появляющихся невидимых помощников может принадлежать и черт.

Этим, конечно, не исчерпывается список помощников. Здесь указаны только наиболее широкие группы их.

Помощники, при всем их разнообразии, объединены функциональным единством, т. е. в разных формах совершают одинаковые действия. В чем их помощь герою выражается, мы увидим ниже.

В одну категорию с волшебными помощниками могут быть объединены и волшебные предметы. Предметы действуют в сказке совершенно как живые существа и с этой точки зрения условно могут быть названы «персонажами». Так, меч-самосек сам рубит змея, клубочек катится и указывает путь.

Если богат мир сказочных помощников, то количество волшебных предметов почти неисчислимо. Нет такого предмета, который при известных обстоятельствах не смог бы играть роль волшебного. Тут и орудия (дубины, топоры, палочки), и разное оружие (мечи, ружья, стрелы), и средства передвижения (лодочки, коляски), и музыкальные инструменты (дудочки, скрипки), и одежда (рубашки, шапки, сапоги, пояса), и украшения (колечки), и предметы домашнего обихода (огниво, веник, ковер, скатерть) и т. д.

Эта особенность сказки, а именно функционирование предмета как живого существа, наряду с другими ее особенностями, определяет собой характер ее фантастичности.

Если образы волшебных помощников и волшебных предметов весьма разнообразны, то действия их, наоборот, весьма ограничены. Единообразие этих действий скрывается, скрашивается многообразием исполнителей и форм исполнения.

Априорно говоря, герой мог бы требовать от своего волшебного помощника неисчислимых и самых разнообразных услуг. Однако этого не происходит. Герой пользуется своим помощником в строго ограниченных целях.

Следя за судьбой сказочного героя, мы вынуждены установить его полную пассивность. За него все выполняет его помощник, который оказывается всемогущим, всезнающим или вещим. Герой иногда даже скорее портит дело, чем способствует ему. Он часто не слушается советов своих помощников, нарушает их запреты и тем вносит в ход действия новые осложнения, как в сказке о жар-птице. Тем не менее герой, получивший волшебное средство, уже не идет «куда глаза глядят». Он чувствует себя уверенно, знает, чего хочет, и знает, что достигнет своей цели.

Но здесь следует оговориться: герой не столько идет, сколько (гораздо чаще) летит по воздуху. Такова первая функция помощника, resp. волшебного средства. Они переносят героя через огромные расстояния по воздуху. Мы, следовательно, можем фиксировать функцию переправы. Предмет поисков находится «за тридевять земель», в «тридесятом государстве». Сказочная композиция в значительной степени построена на наличии двух миров: одного - реального, здешнего, другого - волшебного, сказочного, т. е. нереального мира, в котором сняты все земные и царят иные законы.

Хотя этот иной мир очень далек, но достичь его можно мгновенно, если обладать соответствующими средствами. Конь, орел переносят героя через леса и моря, или он улетает на ковре-самолете, или на воздушном корабле, или на лодочке, которая летит по воздуху. Быстрота полета особенно подчеркнута, когда героя несет на своих плечах черт, или какой-нибудь невидимый дух. Тогда от ветра слетает шапка.

Однако полет по воздуху - не единственная форма переправы. Герой просто едет на коне или плывет на корабле, или даже идет пешком. Во всех случаях иное царство мыслится как дальнее, что иногда подчеркивается деталями (железная обувь и проч.). Иное царство может находиться не только очень далеко, за морем, за тридевять земель, но и

Глубоко под землей или под водой, или, наоборот, высоко в горах, В таких случаях герой спускается на ремнях или канатах либо подымается по лесенке.

Функцию доставки героя в иное царство мы кратко обозначим как «переправу». Переправа героя - одна из основных функций помощника.

Нужна шпаргалка? Тогда сохрани - » Волшебные помощники и волшебные предметы . Литературные сочинения!