Командир 13 тяжело танковой дивизии. Лейтенант загрузился, сел грустный, задумался

Как известно, суеверные люди считают «чёртову дюжину» несчастливым числом, и в начале своей карьеры 13-й танковый корпус Красной армии вполне оправдывал популярное поверье. Но в конце 1942 года танкисты соединения доказали несостоятельность этого суеверия, сыграв ключевую роль в одном из важных эпизодов Сталинградской битвы.

Сформированный в мае-июне 1942 года в Сталинградском автобронетанковом центре корпус за короткое время дважды бросали в бой. Первый раз танкисты столкнулись с врагом в конце июня, когда немецкая армейская группа «Вейхс» прорвала оборону Брянского фронта. Тогда вводом в бой свежего 13-го танкового корпуса советское командование попыталось хоть как-то сцементировать оборону потрёпанных дивизий 21-й Армии.

Фактически же танкистам пришлось драться в одиночестве – положенный корпусу по штату зенитный дивизион не имел орудий, а 20-я мотострелковая бригада была выведена из подчинения корпуса. Пехота спасаемых стрелковых дивизий «в первые же дни была деморализована авиацией противника, уходила с поля боя, оставляя танки без прикрытия» . Ко 2 июля в 13-м танковом из имевшихся к началу боев 168 машин осталось только 45, а его первый командир генерал-майор П.Е. Шуров был смертельно ранен. 5 июля оставшиеся машины корпуса свели в одну бригаду, переданную в соседний 23-й танковый, а «безлошадный» личный состав отправили на переформирование.

Танкисты принимают недавно покинувшие цех Т-34 на заводской площадке Сталинградского тракторного завода.

Второй раз, уже под командованием полковника Т.И. Танасчишина, 13-й танковый отправился воевать в конце июля, чтобы купировать немецкий прорыв через дивизии 62-й Армии Сталинградского фронта. Однако, если близость Сталинграда позволила быстро восстановить число танков в корпусе, то с подготовкой дело обстояло куда хуже – например, механики-водители имели по 3-5 часов вождения. 20-ю мотострелковую бригаду корпусу вернули, но не успели доукомплектовать.

Хотя в первые дни удар 13-го танкового и помог отрезать прорвавшуюся немецкую 16-ю танковую дивизию, этот успех был достигнут дорогой ценой. Не умея маневрировать в бою и останавливаясь для выстрела даже на гребнях высот, советские танкисты в первый же день потеряли три четверти танков – при этом из-за нехватки эвакуационных средств немцы, отбив очередную атаку, спокойно расстреливали подбитые машины, пока те не загорались. За неделю 13-й танковый корпус вновь «сточился» почти полностью – 93 танка потеряли безвозвратно, ещё 61 был подбит. Оставшиеся 10 исправных машин танкисты «Чёртовой дюжины» передали в 22-й танковый корпус и вновь отправились в тыл.

Наконец, в ноябре возрождённый по штату механизированного, но сохранивший имя танкового корпус в третий раз готовился идти в бой, причём в этот раз ему была отведена одна из ключевых ролей в операции по окружению вражеской группировки под Сталинградом. Вместе с 4-м мехкорпусом генерал-майора В.Т. Вольского 13-й танковый должен был стать главной ударной силой южной «клешни» будущего котла. Впрочем, поданное перед самым началом наступления донесение заставляло серьезно усомниться в его способности выполнить эту задачу:

«62-я механизированная бригада. Укомплектованность личным составом неполная. Боевая подготовка слабая, в особенности водительского состава. Танкисты танков Т-70 не стреляли ещё из танкового оружия. Транспорт больше 25% не на ходу, техническое состояние остальных машин плохое, ремонтные средства отсутствуют… Бригаде недостает 120 машин, таким образом, бригада может поднять только запасы, а пехота остаётся без машин…

176-й танковый полк. Боевая подготовка танкистов удовлетворительная. Стрельба танкистов танков Т-34 – плохо, танков Т-70 – удовлетворительно…163-й танковый полк. Боевая подготовка слабая… 44-й танковый полк. Средний комсостав боевого опыта не имеет. Водительский состав подготовлен слабо. Стрельбы из танкового оружия не проводились. Водители автомашин подготовлены плохо, требуют замены 30 человек. Автомашины не имеют запасных частей и инструментов, получены из рембаз, качество ремонта низкое. Вывод: по состоянию на 18.11.1942 полк не боеготов».

По плану операции танковый корпус должен был входить «в чистый прорыв» и действовать в качестве подвижного соединения. В реальности положение затруднялось ещё и тем, что у корпуса забрали часть танков для организации непосредственной поддержки пехоты в самом начале наступления – так, 176-й танковый полк 17-й механизированной бригады наступал вместе с 422-й стрелковой дивизией. В первый же день на минах подорвалось 19 Т-34 и пять Т-70, один из которых сгорел. Еще пять Т-70, как отмечалось в сводке по армии, «ушли в атаку в направлении отметки 111,8, сведений о них нет» .

Подбитый в бою танк Т-34. Судя по яркому солнцу и выгоревшей степи, фото сделано на южных участках советско-германского фронта летом 1942 года.

Из-за бомбёжки переправ и недостатка переправочных средств корпус даже не успел к моменту начала наступления полностью сосредоточиться на правом берегу Волги. У 62-й мехбригады штаб армии услал все машины за боеприпасами, поэтому мотострелки в прорыв пошли своими ногами. В итоге, за первый день наступления части корпуса совместно со стрелковыми дивизиями 57-й Армии продвинулись только на несколько километров, «действуя в основном пешим строем» .

Вдобавок ко всему, «невезучему 13-му» в качестве противника достались не деморализованные румыны, как соседям из 4-го мехкорпуса. Именно на участке наступления 13-го танкового немецкое командование бросило в бой свой резерв – 29-ю мотодивизию, имевшую более 50 боеготовых танков. В бою за посёлок Нариман основной её удар пришлось выдержать 163-му танковому полку. При этом частью сил немцы атаковали ещё и наступавшую рядом 90-ю танковую бригаду.

Несмотря на упомянутую выше недостаточную боевую подготовку и заявленное численное превосходство противника, полк сумел продвинуться вперёд, «уничтожив до шести танков противника» и заставив его начать отступление по всему фронту. О потерях 163-го танкового полка за тот день данных нет, но к вечеру 22 ноября в нем недосчитались девяти подбитых и четырёх сгоревших Т-34, а также четырёх подбитых и одного сгоревшего Т-70.

Пехота на броне лёгкого танка Т-70. Сталинградский фронт, осень 1942 года.

Но это был как раз тот случай, когда даже минимальное «сумел продвинуться вперёд» определило победителя: тот, за кем оставалось поле боя, мог чинить свои подбитые танки. Так, попавший в первый день на мины 176-й полк уже к вечеру 23 ноября восстановил свою численность до 12 боеготовых Т-34 и шести Т-70. Ещё по девять машин каждого типа пока числилось в ремонте. В тот же день из штаба 13-го танкового доложили о захвате «до 60 танков, 20 автомашин, склада с продовольствием и санитарным имуществом» . Вероятно, в руки к танкистам 13-го попала большая часть танков 29-й мотодивизии, утащенная немцами в ремонт в ходе боев последних дней.

Однако и это еще не означало, что корпус может «рвануть» вперёд. Пока соседний 4-й мехкорпус замыкал кольцо, на долю 13-го танкового выпало сдерживание немецких резервов из Сталинграда. С 23 по 26 ноября части корпуса вели упорные бои с противником, выстроившим оборону с опорой на бывший укрепрайон советской 64-й Армии. При этом суточное продвижение измерялось сотнями метров. Две попытки прорыва, 28-29 ноября и 2 декабря, успеха не имели, причем в последней атаке за балку Караватка снова «попал под раздачу» 176-й танковый полк, потерявший шесть танков сгоревшими и четыре подбитыми.

На этом участие 13-го танкового в первой фазе операции закончилось – 3 декабря корпус был выведен в резерв и передан в распоряжение 51-й Армии. Долго отдыхать танкистам Танасчишина не пришлось. На рассвете 12 декабря на позиции 126-й и 302-й стрелковых дивизий, державших внешний фронт окружения, обрушился град снарядов. Затем в атаку пошли немецкие танки – Эрих фон Манштейн начал операцию «Зимняя Гроза» по деблокаде группировки Паулюса.

Танк Т-34 в обороне, замаскированный на берегу Дона. Оборона Сталинграда, осень 1942 года.

13-й танковый не успел полностью восстановиться после боев – в нем имелось лишь 28 Т-34 и 21 Т-70, но именно он оказался ближайшим к месту прорыва соединением, способным встать на пути немецких танков. 13 декабря в 09:00 в штаб армии ушло донесение: «Противник перешел в наступление, веду бой!» Уж к 12:00 в 44-м танковом полку из восьми машин осталось три, а к вечеру во всем корпусе в строю насчитывалось 20 Т-34 и 16 Т-70 (плюс три танка неуказанного типа). Но самым важным стало то, что продвижение немцев замедлилось. Не сумевшим прорвать оборону бригад 13-го танкового немцам пришлось тратить время на перегруппировку и поиск других слабых мест. В итоге под угрозой обхода с фланга 13-й танковый был вынужден все же отходить к реке Аксай. На ходу осталось 17 «тридцатьчетверок» и 11 Т-70, имевших по полбака горючего и четверть снарядов в боекомплекте.

Но выигранные корпусом часы и дни во многом решили общий исход сражения. К 15 декабря на помощь 13-му танковому успел подойти 4-й мехкорпус. В итоге наступление Манштейна затормозилось, позволив советскому командованию перебросить к атакованному участку кольца 2-ю Гвардейскую армию генерал-лейтенанта Р.Я. Малиновского. Жертвы «невезучего 13-го» не остались незамеченными: приказом НКО №13 от 9 января 1943 года корпусу было присвоено почётное звание «4-й Гвардейский механизированный корпус», избавившее его от несчастливого номера.

Шла осень 1941 г. немецкие войска вплотную приблизились к Москве, осадили Ленинград. В первые месяцы войны Красная армия понесла огромные потери в танках. Компенсировать их в кратчайший срок было невозможно - военная промышленность эвакуировалась в Сибирь и на Урал. Здесь ударными темпами шло строительство новых промышленных гигантов.

Однако новые предприятия не могли быть готовы в короткий срок - на их оснащение и достройку уходило от полутора месяцев до полугода. А фронт требовал танки, запас которых быстро таял в боях. Особенно сложным было положение с тяжелыми танками КВ, хорошо зарекомендовавшими себя в первых боях. Для исправления положения с тяжелыми танками постановлением Государственного Комитета Обороны № 734 от 4 октября 1941 г. в составе Наркомата танковой промышленности (НКТП) был образован Уральский Комбинат по производству тяжелых танков КВ в составе Челябинского тракторного завода (ЧТЗ), Уральского завода тяжелого машиностроения (УЗТМ), Уральского турбинного завода и двигательного завода № 75. Этим же постановлением ЧТЗ был переименован в Челябинский Кировский завод.

Следует отметить, что название «Уральский Комбинат по производству тяжелых танков КВ» не прижилось. Этот мощный танковый комбинат вскоре получил неофициальное наименование «Танкоград». Под этим именем он и вошел в . К середине октября 1941 г. здесь уже началось серийное изготовление танков КВ. Но фронту их не хватало. Положение усугублялось тем, что КВ были сложными в производстве и ненадежными в эксплуатации. А
в боевом отношении КВ, за исключением толщины брони, мало чем превосходили более дешевые Т-34.

Танк KB-13 (на гусеницах от KB) во дворе завода № 100. Челябинск, весна 1943 года.

В условиях, когда Ленинградский Кировский завод прекратил свою работу, от «Танкограда» потребовалось увеличить выпуск танков в три-четыре раза. Для решения этой проблемы руководство НКТП наметило два пути: уменьшение трудоемкости изготовления серийной машины без изменения конструкции и капитальная модернизация, направленная на снижение расхода времени на производство танка при сохранении его основных боевых и технических характеристик.

За движение по второму пути особенно активно выступал начальник отдела главного конструктора НКТП С. Гинзбург. Он мотивировал свою позицию тем, что существующий танк КВ «недостаточно технологичен и в существующем виде непригоден для массового выпуска в условиях военного времени». По его мнению, в условиях войны танки КВ и Т-34 должны быть заменены неким единым танком, обладающим массой не свыше 32 т, с броней не ниже 60-75-мм в лобовых проекциях и имеющим вооружение из 76-мм пушки и двух пулеметов. При этом скорость машины на местности должна была составлять около 20-25 км/ч, а максимальная - не ниже 45 км/ч. По мнению Гинсбурга, наличие такого единого танка позволило бы не только снизить трудоемкость его изготовления, но и значительно упростить вопросы ремонта, а также снабжения и комплектования танковых частей. Нарком танковой промышленности В. Малышев разделял подобную точку зрения, но только в случае, если новый танк должен был быть дешевле и проще в изготовлении не только КВ, но и Т-34, а освоение его производства не снизило бы общего выпуска танков.

Сегодня можно только предполагать, когда тактико-технические характеристики на новый «средний танк усиленного бронирования» поступили в конструкторские бюро ЧКЗ. Однако уже 6-11 декабря 1941 г. эскизный проект новой машины, получившей обозначение КВ-13, был рассмотрен представителями Автобронетанкового управления (АБТУ) Красной армии.

Работами по проектированию КВ-13 сначала руководил главный конструктор ЧКЗ С. Махонин, а затем главный конструктор НКТП Ж.Котин. Основные теоретические работы по машине возглавлял ведущий инженер, один из старейших и опытных конструкторов Кировского завода Н. Цейц. Оригинальный по форме корпус разрабатывала группа конструкторов под руководством инженеров К. Кузьмина и С. Мицкевича, а общей компоновкой машины занимался Г. Москвин. Кроме того, в проектировании различных узлов и агрегатов КВ-13 участвовали А. Ермолаев, К. Ильин, М. Креславский, Е. Дедов, Б. Красников, Г. Рыбин, В. Торотько, Н. Синев и другие.

Первоначально проект именовался как «скоростной танк усиленного бронирования». При его разработки планировалось решить следующие задачи:
«Дать проект боевой машины среднего веса, соединяющей способности широкого и быстрого маневра с силой лобового удара, а также упростить производство наиболее трудоемких деталей - корпуса, башни, трансмиссии».
В соответствии с поставленными задачами масса KB-13 была определена в пределах до 30 т, скорость до 65 км/ч, а броневая защита лобовой части должна была выдерживать огонь 88-мм зенитных орудий Flak 36/37.

Проект КВ-13 («объект 233») произвел на военных двойственное впечатление. Группа конструкторов под руководством С. Махонина предлагала, казалось бы, невероятное: вместо 48-тонного КВ-1 выпускать 30-тонный КВ-13, но защищенный броней толщиной не менее 75 мм и при этом обойтись без броневого проката большой толщины. Расчетная величина максимальной скорости нового танка составляла 60-65 км/ч - то есть, налицо была попытка угодить этой машиной всем требованиям военных и производственников. Согласно пояснительной записке к проекту, военные, приняв на вооружение КВ-13, получали средний танк с бронированием тяжелого, подвижностью легкого и стоимостью почти на треть меньшей, чем серийный Т-34. Это было похоже на чудо.
«Это казалось невероятным для всех. Помню, как во время одного собрания Цейц раз пять подходил к телефону и отвечал каким-то начальникам из Москвы, что все заявленные характеристики «тринадцатого» проверены расчетами... Танк нравился, смущал только его номер. Но тут Котин сказал, что коммунисты - люди не суеверные и что, напротив, новый танк будет успешным», - вспоминал Л. Горлицкий.

Трудно сказать, какие выводы сделал начальник Автобронетанкового управления в декабре 1941-го, но уже в январе 1942 г., заместитель начальника БТУ АБТУ Красной армии военный инженер 1-го ранга Алымов, в справке на имя заместителя наркома танковой промышленности Ж. Котина писал:

«При составлении плана опытных работ на 1942 г. прошу Вас включить следующие ориентировочные работы БТУ ГАБТУ КА: Танк КВ-13 - переходящий с 1941 г. - окончание, изготовление опытного образца на Кировском заводе к 1 мая 1942 г.».

В марте 1942 г. на основании приказа по Наркомату танковой промышленности № 55 от 23 марта 1942 г. на базе бывшего Опытного завода ЧТЗ был создан Опытный танкомоторный завод № 100, которому были переданы все работы по «объекту 233». Разработка технического проекта танка и его изготовление теперь лично курировал главный конструктор НКТП Ж. Котин.

Конструкция КВ-13 была оригинальна тем, что впервые для отечественного танкостроения лобовая часть его корпуса проектировалась литой, так как это позволяло значительно снизить массу при сходной защищенности и упростить техпроцесс сборки наиболее трудоемкого узла.

В канун 8 марта (этот день тогда считался рабочим) 1942 г. А. Ермолаев докладывал наркому танковой промышленности, что «разработана компоновочная схема нового танка, в котором за счет применения жидкой брони, уплотнения компоновки, сокращения габаритов корпуса и башни, удалось значительно уменьшить вес тяжелого танка до уровня среднего».

Проектируемый танк КВ-13 имел классическую схему общей компоновки и конструктивно был разделен на четыре отделения: управления, боевое, моторное и трансмиссионное.

Отделение управления располагалось в передней части корпуса танка. В нем находились: рабочее место механика-водителя, расположенное в центре отделения: приводы управления, контрольные приборы; два воздушных баллона; два топливных бака; запасные части, инструмент и принадлежности ЗИП. Под сиденьем механика-водителя в днище машины имелся аварийный люк, закрывавшийся броневой крышкой. Механик-водитель вел наблюдение через смотровой лючок, расположенный в лобовом листе, который в боевых условиях закрывался броневой крышкой со смотровой щелью с защитным стеклом триплекс. Кроме того, в крыше отделения управления было установлено два боковых зеркальных смотровых перископических прибора.

Боевое отделение располагалось в средней части танка. В нем находились рабочие места командира танка (он же наводчик) - слева от пушки и заряжающего - справа; основная часть боекомплекта (на полу боевого отделения и в бортовых нишах) и четыре аккумуляторные батареи. Верхнюю часть боевого отделения составляла вращающаяся башня, с установленными в ней пушкой и спаренным пулеметом, механизмами наводки, прицельными приспособлениями и приборами наблюдения. Кроме того, на правом борту башни размещалась радиостанция, а в ее кормовой нише укладывалась часть боекомплекта. Для посадки и выхода всех членов экипажа в крыше башни имелся один люк, закрывавшийся откидной крышкой на петлях. Для наблюдения за полем боя в крыше башни у бортов и в кормовой нише устанавливались четыре зеркальных смотровых перископических прибора, кроме того, для наблюдения наводчик (командир танка) мог использовать перископический прицел ПТ-4-7, а заряжающий - командирский панорамный прибор ПТК.

КВ-13 в период испытаний. Осень 1942 года

Моторное отделение располагалось за боевым и было отделено от последнего моторной перегородкой. В нем вдоль продольной оси машины па специальной раме устанавливался двигатель с главным фрикционом. По бокам от двигателя, вдоль бортов корпуса размещались два воздушных фильтра (у моторной перегородки), два масляных радиатора и два масляных бака. Над вентилятором системы охлаждения, установленным на корпусе главного фрикциона, был смонтирован подковообразный пластинчатый водяной радиатор. Для доступа к двигателю изнутри машины в моторной перегородке были сделаны специальные люки, а для доступа к фильтрам, масляным радиаторам и заливным горловинам масляных баков в крыше моторного отделения имелись два люка, закрывавшихся откидными броневыми крышками на петлях и крепившихся к корпусу машины болтами. Кроме того, на моторной перегородке устанавливался ручной привод инерционного стартера.

Трансмиссионное отделение было расположено в кормовой части корпуса за моторным отделением. В нем размещались коробка передач, бортовые фрикционы с тормозами и бортовые редукторы. В наклонной крыше трансмиссионного отделения для доступа к агрегатам трансмиссии имелись два люка, закрывавшихся откидными крышками на петлях.

Основное танка состояло из 76,2-мм пушки ЗИС-5 обр. 1941 г. с клиновым затвором и полуавтоматикой механического (копирного) типа. Длина ствола пушки составляла 41,5 калибра. Противооткатные устройства включали гидравлический тормоз отката и гидропневматический накатник. Для улавливания гильз, выбрасываемых из казенника после выстрела, на специальном кронштейне в задней части корыта люльки пушки устанавливался гильзоулавливатель (брезентовый мешок), в который помещалось до восьми гильз. С пушкой был спарен 7,62-мм пулемет ДТ, устанавливавшийся с ней в единой маске. Углы наводки спаренной установки по вертикали составляли от -5 до +25°. Наводка по горизонтали обеспечивалась с помощью МПБ, имевшего ручной и электромоторный приводы. Для производства выстрела использовались ручной и ножной спусковые механизмы.

Для наводки в цель спаренной установки применялись танковый телескопический прицел ДТ-7 (9Т-7) и танковый перископический прицел ПТ4-7. Для стрельбы в ночных условиях прицельные шкалы и перекрестье прицела ДТ-7 имели электрическую подсветку.

Боекомплект состоял из 57 - 65 унитарных выстрелов к пушке и 945 патронов (15 дисков) к пулемету ДТ. Для стрельбы использовались выстрелы с бронебойно-трассирующими снарядами и осколочно-фугасными гранатами от 76,2-мм дивизионной пушки обр. 1939 г., которые укладывались в кассетах серийного типа, устанавливавшихся на днище боевого отделения. Диски к пулемету ДТ укладывались в боевом отделении в боковых нишах подбашенной коробки. Там же укладывались 6 магазинов к двум 7,62-мм пистолетам-пулеметам ППШ. Кроме того, в боевом отделении укладывалась ракетница с комплектом сигнальных ракет и 15 гранат Ф-1.

Усиление броневой защиты в пределах заданной массы было достигнуто за счет увеличения толщины брони при одновременном уменьшении размеров машины по ширине и высоте. После того как отказались от стрелка-радиста, т.е от четвёртого члена экипажа, появилась возможность переднюю часть корпуса выполнить выступающей вперед и придать ей обтекаемую форму для увеличения снарядостойкости. Кроме того была приминена литая броня высокой твёрдости. Передняя и задняя части корпуса, а также подбашенная коробка были изготовлены из литых броневых деталей. Верхняя лобовая деталь корпуса имела максимальную толщину брони 120 мм, средняя, располагавшаяся под углом 60° от вертикали, - 60 мм и нижняя - 100 мм. Толщина бортов корпуса, изготовленных из катаной брони, достигала 75 мм. Соединение отдельных деталей корпуса производилось путем сварки деталей, подогнанных в четверть по местам стыков.

Интересно отметить, что конструкция броневого корпуса имела значительно меньшее, чем у КВ-1 число деталей, на порядок было сокращено число болтовых соединений, сварные швы упрощены. Расточка соединительных отверстий осуществлялась теперь не в собранном корпусе, как у КВ-1, а непосредственно в деталях до их подачи на сборку.

За счет плотной компоновки удалось снизить высоту танка на 205-212 мм и сделать его короче на 700 мм. Согласно первоначальному проекту, численность экипажа КВ-13 предполагалась в три человека, что позволяло значительно уменьшить габариты башни и диаметр погона в свету.

В лобовой части подбашенной коробки был сделан смотровой лючок механика-водителя, который в боевых условиях закрывался броневой крышкой со смотровой щелью с триплексом. Конструкция смотрового лючка была заимствована у тяжелого танка КВ-1 (КВ-1С).

В передней части крыши подбашенной коробки над отделением управления имелись две прорези - шахты под установку смотровых перископических приборов и два отверстия для доступа к заправочным горловинам топливных баков, закрывавшихся броневыми пробками на резьбе. В средней части подбашенной коробки было сделано отверстие под установку башни. Нижний погон опоры башни входил в конструкцию литой подбашенной коробки. Верхний кормовой лист в литой конструкции кормы корпуса был выполнен съемным, крепившимся к бортам корпуса и нижнему кормовому листу с помощью четырнадцати болтов. В нем для доступа к агрегатам трансмиссии имелись два круглых люка, закрывавшихся откидными крышками на петлях.

Крыша над моторным отделением состояла из двух съемных частей: крыши над двигателем и броневой коробки с жалюзи над водяным радиатором. Крыша над двигателем состояла из среднего броневого листа и двух боковых откидных броневых листов на петлях, крепившихся к бортовым угольникам, крыше литой подбашенной коробки и броневой коробке с жалюзи с помощью тридцати болтов. Откидные боковые листы обеспечивали доступ к двигателю, воздухоочистителям и масляным бакам. Для доступа к заправочной горловине правого масляного бака в правом боковом листе крыши было сделано отверстие, закрывавшееся броневой пробкой на резьбе. Броневая коробка жалюзи крепилась к бортовым угольникам с помощью десяти болтов. В ней устанавливались нерегулируемые броневые жалюзи, а в ее средней части имелось отверстие, закрывавшееся броневой пробкой на резьбе, предназначенное для доступа к заправочной горловине радиатора. В бортах броневой коробки жалюзи было сделано по три отверстия для выброса отработавших газов двигателя.

В верхней части бортов моторного отделения имелись специальные щели, предназначавшиеся для прохода охлаждающего воздуха. Со стороны бортов щели были прикрыты выносной броней, установленной на кронштейнах. В верхней части боковые щели закрывались защитной сеткой.

Башня танка отливалась практически одной деталью в одной изложнице с рамкой пушки. Бронирование литой башни было равнопрочным (толщина стенок 85 мм). Башня имела съемную крышу для монтажа пушки. В бортах башни и в ее комовой нише имелись четыре амбразуры для стрельбы из личного оружия экипажа, которые закрывались броневыми пробками. В крыше башни в передней части были сделаны три отверстия, два крайних - под установку перископических приборов ПТ-4-7 и ПТК, а среднее - под установку мотора вентилятора боевого отделения, закрывавшееся сверху броневым колпаком. В средней части крыши имелся прямоугольный люк для посадки и выхода экипажа, закрывавшийся откидной крышкой на петлях, а у бортов и в кормовой части - четыре выреза под установку четырех смотровых перископических приборов.

КВ-13 со снятым кормовым броневым листом в цехе завода №100. Челябинск. Весна 1943 года.

Основу силовой установки составлял дизель В-2К, мощностью 600 л.с. (441 кВт) с удельным расходом топлива 185 г/л.с. ч. Пуск двигателя производился сжатым воздухом (два баллона по 5 л) или инерционным стартером ИС-9 с электромоторным и ручным приводами. Инерционный стартер устанавливался на конце вала двигателя со стороны распределительного устройства. Емкость двух топливных баков (180 и 245 л), установленных в носовой части корпуса танка по бортам, обеспечивала танку запас хода по шоссе до 320 км. Система смазки - циркуляционная под давлением. Емкость двух масляных баков, располагавшихся под масляными трубчатыми радиаторами, составляла 160 л. Для очистки воздуха поступавшего в двигатель, в моторном отделении танка устанавливались два воздухоочистителя типа "Вортокс".

В состав механической трансмиссии входили: многодисковый главный фрикцион со стальными и чугунными дисками трения; трехходовая трехступенчатая коробка передач с тройным демультипликатором; два многодисковых бортовых фрикциона сухого трения (сталь по стали); два однорядных планетарных бортовых редуктора, смонтированных внутри ведущих колес. Коробка передач обеспечивала девять передач при движении вперед и одну передачу заднего хода. Применение трехступенчатой коробки передачи с тройным демультипликатором позволило произвести более рациональную разбивку передач. Тормоза - ленточные, плавающие, с двухсторонним серводействием и с накладками из серого чугуна СЧ-15-32. Конструкция коробки передач предусматривала ее крепление на цапфах, соосных грузовому валу, опиравшихся на опорные подшипники. Однорядные планетарные бортовые редукторы были смонтированы внутри ведущих колес для уменьшения ширины танка. Система управления движением танка - механическая. Трансмиссию проектировала группа конструкторов под руководством А.Ф. Маришкина. В целях дальнейшего совершенствования механизма поворота танка были спроектированы одноступенчатые ПМП для замены бортовых фрикционов. Демонтаж любого агрегата трансмиссии был возможен без демонтажа остальных агрегатов. Однако при испытаниях танка трансмиссия показала низкую надежность.

Второй вариант трансмиссии был разработан группой конструкторов под руководством Н.Ф. Шашмурина. Коробка передач обеспечивала восемь передач при движении вперед и две передачи заднего хода. Впервые она была установлена в тяжелом танке КВ-1С.

В ходовой части танка применялась индивидуальная торсионная подвеска с максимальным углом закрутки торсионов 28° при движении танка. Со стороны каждого борта устанавливалось по пять литых опорных катков со стальным ободом и по три литых поддерживающих катка с резиновыми бандажами. Литые направляющие колеса со стальным ободом имели винтовой механизм натяжения гусениц. На танке можно было использовать гусеницы и ведущие колеса гребневого зацепления, заимствованные у среднего танка Т-34 или гусеницы и ведущие колеса цевочного зацепления, заимствованные у тяжелого танка КВ-1С.

В ходе проведения испытаний была выявлена недостаточная надежность конструкции узлов гусеничного движителя, особенно при движении танка с относительно высокими скоростями.

Электрооборудование машины было выполнено по однопроводной схеме. Напряжение бортовой сети составляло 24 В. Основным источником электрической энергии при неработающем двигателе являлись четыре аккумуляторные батареи ЗСТЭ-80, При работающем двигателе потребители получали электроэнергию от генератора ГТ-6543-А мощностью 1 кВт. К основным потребителям электроэнергии относились: электродвигатели инерционного стартера - СА-189, механизма поворота башни МБ-20К, вентилятора боевого отделения, а также радиостанция и элементы внутреннего и наружного освещения.

Для внешней радиосвязи в башне танка устанавливалась коротковолновая радиостанция 10Р. Общение членов экипажа во время боя осуществлялось с помощью танкового переговорного устройства ТПУ-3-БИС.

"Наследники" КВ-13 - танки ИС "образец №1" (объект 233) справа и ИС "образец №2" (объект 234) слева во дворе ЧКЗ. Челябинск, весна 1943 г.

Первый отчет испытаний КВ-13 датируется маем 1942 г., но в это время танк еще не был собран. Просто в период 4-11 мая прошли испытания облегченных траков, а также опорных и поддерживающих катков танка КВ-13, установленных на серийный КВ-1. Испытания завершились в целом успешно, но расчеты показывали, что масса танка все же превысит запланированную величину в 30 т и потому в конце июня 1942 г. был разработан вариант «переобувания» КВ-13 на траки среднего Т-34 шириной 500 мм. При этом предусматривалось использовать более широкие траки КВ в распутицу и зимой. Но и с траками Т-34 в заданную массу все равно уложиться не удалось.

В работах по созданию этого танка впервые на ЧКЗ началось широкое соревнование по экономии цветных металлов и легированных сталей. КВ-13 был интересен тем, что утвержденный к изготовлению его первый образец совершенно не имел цветных металлов в узлах и деталях (за исключением двигателя и электрооборудования).

В принципе этому способствовало распоряжение ГОКО от 23 февраля 1942 г. Это распоряжение предписывало танкостроителям всячески экономить броневой прокат, недостаток которого ощущался весьма остро. Дело дошло до того, что руководители заводов должны были информировать непосредственно руководство Наркомата (копию - в ГОКО) не только о наличии кондиционного проката, но также и всех обрезков брони по трем категориям, отличавшимся площадью обрезка.

Первоначально работы по новому танку шли согласно утвержденного плана, по которому 5-7 июля 1942 г. планировалось начать 5-7 июля 1942 г. Но жизнь внесла свои коррективы - 15 июня последовало распоряжение НКТП о приостановке работ над КВ-13 в связи с началом немецкого наступления под Харьковом и решением ГКО о проведении модернизации КВ-1.

А еще через месяц прибывший на ЧКЗ новый нарком танковой промышленности И. Зальцман отдал распоряжение в месячный срок наладить на ЧКЗ выпуск средних танков Т-34, что опять-таки отодвинуло КВ-13 на второй план.

К работам над танком КВ-13 удалось вернуться только осенью 1942 г. В конце сентября собранный опытный образец танка показали наркому танковой промышленности И. Зальцману. Но уже к этому моменту еще до проведения ходовых испытаний в танке отмечались следующие недостатки: «недостаточный обзор и чрезмерная загруженность командира танка». Уже 1 октября 1942 г. в протоколе совещания по устранению недостатков КВ-13 появилась запись: «предусмотреть установку на существующем корпусе трехместной башни».

Первые же испытания пробегом выявили большое количество недостатков в конструкции КВ-13. Отмечались многочисленные поломки ходовой части (из-за неудачного крепления опорных катков), коробки перемены передач и планетарного механизма поворота, перегрев и выход из строя двигателя при движении на повышенных передачах. К тому же исключение из состава экипажа наводчика приводило к перегрузке командира танка, который одновременно вел огонь из орудия и наблюдал за полем боя.

«Больше всего мне запомнился этот танк тем, что он ломался каждый день, как только выезжал с завода... Некоторые рабочие даже спорили на кусочек сахара, сломается ли «чертова дюжина» за воротами завода или успеет вернуться с полигона. Помню, как один пожилой рабочий украдкой крестил уходящий танк, но ничего не помогало. Он снова ломался», - вспоминал Л. Горлицкий. Вновь и вновь танк ремонтировали, внося в ходе ремонта разные улучшения в его конструкцию. В частности, в октябре 1942 г. на танке было сменено более половины потребителей электроэнергии, часть системы охлаждения, бортовые редукторы.

Испытания обстрелом лобовой детали бронекорпуса КВ-13 были проведены 11-12 сентября 1942 г. на Свердловском артиллерийском полигоне. Огонь велся из отечественной 76-мм танковой, а также трофейной 88-мм зенитной пушек с дистанции 50 м. Путем навесок различных пороховых зарядов имитировалась стрельба с дистанции 400, 600 и 1000 м. Всего было произведено 22 выстрела бронебойным снарядом, из них восемь из 88-мм орудия. Обстрел подтвердил надежность броневой защиты лба корпуса от 76-мм снарядов, но 88-мм пушка пробила деталь в пяти случаях из восьми. Для надежной защиты танка от 88-мм пушки требовалось увеличить толщину литой брони, по крайней мере, до 120-мм, а для этого необходимо было смело перешагнуть за указанный предел массы в 30 т.

Все отмеченные недостатки КВ-13 было решено устранить в танке «второго варианта», заложенный сразу в двух экземплярах. Но изготовление его затянулось. «Танкоград» был загружен большим объемом работ по модернизации КВ-1 выпуску Т-34. Новый корпус КВ-13 с более толстой лобовой деталью был изготовлен на УЗТМ только в январе 1943 г., а трехместную башню с толщиной брони 90-110 мм на погоне диаметром 1540 мм (у первого образца было 1420 мм) ожидали получить с завода № 200 только к 10-15 февраля. Новый танк значительно потяжелел. Его боевой вес должен был составлять уже 38 т, но защищенность при этом значительно возрастала. 1 февраля 1943 г. Ж. Котин писал руководству НКТП: «В настоящее время можно говорить, что нами практически решен вопрос по созданию надежно забронированного от всех видов противотанковой артиллерии танка с умеренной массой, который будет обладать подвижностью на поле боя не хуже, чем средний Т-34». Действительно, после доработки коробки перемены передач КВ-13 его максимальная скорость снизилась, но подвижность оставалась весьма и весьма высокой.

По воспоминаниям В. Грабина, в конце февраля 1943 г. в Ставке ВГК состоялось экстренное совещание, причиной которого стало применение немцами под Ленинградом тяжелых танков «Тигр» (точная дата совещания автору неизвестна, но ссылки на его стенограммы приведены в переписке по НКТП от 27 февраля 1943 г.). Кроме членов ГКО, на совещании присутствовали нарком оборонной промышленности Д. Устинов и его заместители, нарком боеприпасов Б. Ванников, руководство ГАУ и ГБТУ, НКТП, ряд военных специалистов и ведущих работников оборонной промышленности, в том числе почти все «танковые» и «пушечные» ведущие конструкторы. Сообщение делал начальник артиллерии Воронов. Появление танков «Тигр» он назвал внезапным. Новые немецкие танки произвели на него, по его словам, потрясающее впечатление.

Видимо, в результате этого совещания был ускорен вопрос о назревшей модернизации КВ-13. 24 февраля было принято постановление ГКО № 2943сс «Об изготовлении опытных образцов тяжелых танков ИС (Иосиф Сталин)». В целях сокращения времени на постройку новых танков приняли решение использовать изготавливаемые два образца КВ-13, улучшив их характеристики и доработав конструкцию. Впрочем, название ИС впервые звучит раньше. В письме-рапорте, посвященном дню рождения В. Ленина, подписанным 21 апреля 1942 г., сотрудники ЧКЗ и Опытного завода № 100 писали: «Коллектив завода и конструкторского бюро, воодушевленные победами Красной Армии над немецкими полчищами под Москвой, берут на себя обязательства дать Красной Армии новый танк наступления. Этот танк пройдет в первых рядах Родной Красной Армии, способствуя ее ПОБЕДЕ над немецко-фашистскими захватчиками... Коллектив завода и КБ единодушно решили дать новому танку имя нашего Великого Вождя - товарища Сталина, организатора и вдохновителя наших побед над немецко-фашистскими захватчиками».

Л. Горлицкий так вспоминал об этом: «Вообще многие тогда боролись за получение своему оружию названия ИС. Максарев с Морозовым в 1941-м, Котин с 1942-го, но только когда наркомом стал Зальцман, это удалось. Зальцман был суеверный и считал, что надо убрать из названия «чертову дюжину» и тогда дело пойдет на лад».

Приказом по наркомату танковой промышленности № 190 от 28 марта 1943 года была образована макетная комиссия под председательством главного конструктора НКТП Ж. Котина «по рассмотрению макета корпуса танка ИС (бывший КВ-13)». Макет корпуса изготовили из дерева и тонких листов кровельной стали по рабочим чертежам.

Комиссия изучала улучшенную конструкцию корпуса и некоторых деталей башни с целью определения типов применяемой брони и требований к ней, унификации отдельных деталей для экономии бронелиста, литья, приспособлений и инструментов, уменьшения механической обработки деталей. В целом оценка степени защищенности бронекорпуса была признана макетной комиссией весьма высокой. Справедливости ради следует заметить, что к моменту начала работы макетной комиссии новые корпуса уже были в целом изготовлены и на одном из них шел монтаж агрегатов.

Продольные разрезы объектов "233" и "234".

Изготовление новых танков, получивших обозначения ИС-1 и ИС-2, завершилось необычайно быстро. Они отличались от «чертовой дюжины» не только названием: даже внешне выглядели как-то более аккуратно и элегантно, чем их предшественник. ИС-1, сохранивший заводской индекс «чертовой дюжины» («объект 233») получил трехместную обтекаемую башню, вооруженную 76,2-мм пушкой Ф-34М и двумя пулеметами. Для удобства наблюдения за полем боя на крыше башни имелась командирская башенка. Второй образец - ИС-2 («Объект 234») - оснастили башней со 122-мм гаубицей У-11 (башня была заимствована от опытного танка КВ-9). Собственно говоря, танк ИС-2 считался артиллерийским танком усиления танковых и механизированных частей и соединений при прорыве полос обороны противника. Интерес к нему был подогрет тем, что для 122-мм гаубицы М-30 в начале 1943 г. был разработан и принят на вооружение бронебойный кумулятивный (тогда писали «бронепрожигающий») снаряд, пробивавший броню толщиной более 100 мм.

Сравнительные полигонные испытания танков ИС-1, ИС-2 и КВ-1с проходили с 22 марта по 3 апреля 1943 г. под Челябинском. Планировалось также испытать первый образец КВ-13, но отремонтировать его к заданному сроку не удалось. К 1 апреля ИС-1 прошел 489 км, ИС-2 (начал испытания 27 марта) - 405 км, КВ-1с - 475 км. Потомки «чертовой дюжины» по всем статьям превосходили серийный КВ-1с. Еще до окончания испытаний комиссия пришла к выводам по проведению следующих улучшений танка ИС:

« - увеличить внутренний объем башни под пушку калибра 122-мм (У-11);

Сделать командирскую башенку единого типа; установить два смотровых прибора по типу МК-4 у механика-водителя и один смотровой прибор в командирской башенке;

Повысить качество сборки двигателей;

Продолжить испытания танков ИС-1 и ИС-2 до гарантийного километража (не менее 500 км);

Немедленно устранить отмеченные дефекты;

Ускорить изготовление установочной партии ИС-1 «объект 233» и ИС-2 «объект 234» в количестве 10 шт., запущенной в производство ЧКЗ, не дожидаясь результатов испытаний с целью проверки технологии, срочно устранив на этой партии все дефекты, отмеченные комиссией».

В апреле 1943 г. были проведены испытания стрельбой кумулятивными снарядами по корпусу трофейного «Тигра» из самоходной установки СУ-122. Эта самоходка была вооружена 122-мм гаубицей М-30 с баллистикой, близкой к танковой гаубице У-11. Но из 15 выстрелов, произведенных с дистанции 400 м, ни один не попал в цель. 76,2-мм пушка Ф-34 не пробивала даже бортовую броню «Тигра» штатным бронебойно-трассирующим снарядом БР-350А даже с дистанции 200 м. Лучшие результаты по обстрелу корпуса «Тигра» были у 85-мм зенитной пушки 53К, 107-мм пушки М-60 и 122-мм пушки А-19. Но установить их в существующей башне танков ИС не представлялось возможным, так как требовалось увеличение корпуса танка.

Л. Горлицкий рассказывал: «Помню, что работы над этим скоростным тринадцатым закончились осенью 1943 г., когда опять вернулись к ходовой КВ, чему завод был, конечно, рад. Но мне тогда уже было не до танка. Меня назначили главным конструктором по самоходной артиллерии, но с «чертовой дюжиной» я еще встречался. По его корпусу мы отстреливали и ИСУ-152 и СУ-100. А на заводе начали выпускать уже не «Клим Ворошилов» с несчастливым номером, а «Иосиф Сталин» с самой мощной 122-мм пушкой Петрова». Но это была уже совсем другая история.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

История соединения:

Дивизия формировалась в составе 5МК в Забайкалье. 13тд формировалась на разъезде № 76 на базе 15-й легкотанковой бригады, с добавлением 193-го огнеметного танкового батальона 33-й химической бригады.

По предвоенным планам предполагалось использовать 16-ю армию, в состав которой входил 5-й МК, на западном театре боевых действий. Весной 1941 года командование РККА приступило к реализации этих планов. 26 апреля Генштаб отдал предварительное распоряжение Военному совету Забайкальского военного округа быть готовым к отправке на Запад 5-го механизированного и 32-го стрелкового корпусов 16-й армии. Вместе с 5-м мехкорпусом отправлялась и отдельная 57-я танковая дивизия. Распоряжение Генерального штаба о начале выдвижения к западной границе 16-й армии поступило 25 мая 1941 года. Первым в армии отправлялся 5-й мехкорпус.

25 мая 1941 года штабом корпуса был получен приказ о погрузке его частей и соединений в железнодорожные эшелоны и их отправке в западном направлении в составе 16-й армии. В тот же день, с наступлением темноты, началась погрузка частей в эшелоны. С 4 по 14 июня были отправлены все 43 эшелона 13-й танковой дивизии. Среди личного состава был распространен слух, что войска «едут на войну с Турцией». Конечная станция движения не сообщалась. Среди высшего командного состава ходили сведения о якобы имевшихся планах сосредоточения корпуса в Закавказском военном округе, а затем, по ходу движения эшелонов на запад, - в Орловском военном округе. Так или иначе, эшелоны корпуса с 21 июня начали прибывать в Киевский Особый военный округ.

Экипажи ехали в закрытых теплушках. Эшелоны следовали мимо крупных станций и останавливались только на глухих перегонах и малозначительных станциях. После 14 июня скорость движения поездов значительно увеличилась. Интересны и маршруты, которыми двигались эшелоны корпуса. Кроме Транссибирской железнодорожной магистрали, использовался маршрут Туркестано-Сибирской магистрали. Так, один из танковых батальонов 17-й танковой дивизии встретил 22 июня на станции Арысь близ Ташкента.

Согласно директиве Наркома Обороны СССР и начальника Генерального штаба РККА командующему войсками КОВО № 504206 от 12 июня 1941 года для разгрузки прибывающих соединений 5-го мехкорпуса назначались: для управления, 13-й танковой, 109-й моторизованной дивизий - станция Бердичев; 17-й танковой дивизии - станция Изяславль. Там предполагалось и дислоцировать соединения.

К исходу 26 июня 1941 года корпус сосредотачивался в районах: 109-я моторизованная дивизия - Оструг, 17-я танковая дивизия - Изяславль, 57-я танковая дивизия - Шепетовка.

В этот день поступил новый приказ, перенацеливавший 15-ю армию с Юго-Западного на Западный фронт, в район Орша-Смоленск.13-я танковая дивизия разгрузила 5 эшелонов (1 стрелковый батальон, 2 саперные роты, разведывательный батальон, батарея зенитного дивизиона, батальон связи, управление дивизии).

Получив 26 июня распоряжение па переброску 16-й армии на Западный фронт уже разгрузившиеся части 5-го механизированного корпуса начали грузиться вновь. Так, 8-й мотоциклетный полк в составе 30 танков и бронемашин из Шепетовки был переброшен в Оршу: Успел разгрузиться и 13-й разведывательный батальон, отдельными подразделениями даже поучаствовавший в боях за Оструг, а также некоторые другие части. Те эшелоны 5-го мехкорпуса, которые еще не успели прибыть на Украину, поворачивались в дороге и двигались в сторону Орши.

В конце июня части 5-го мехкорпуса начали сосредотачиватьсяв Белоруссии. К 29 июня выгрузились на станции Орша: из 17-й танковой дивизии - 5 эшелонов (рб, 1-й тб 33-го тп, озад), 13-й танковой дивизии - 4 эшелона (артполк), 109-й моторизованной дивизии - 2 эшелона (инженерный батальон).

Подготовка мощного контрудара yа западном направлении совпала с назначением командующим Западным фронтом Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко. А.И. Еременко пишет об этом так: «Идея контрудара, подсказанная Ставкой, шла вразрез с теми мероприятиями, которые намечались до вступления Тимошенко в командование фронтом».

Анализ известных источников позволяет судить, что к наступлению на центральном участке советско-германского фронта первоначально привлекался один 7-й механизированный корпус, который к концу июня сосредоточился в районе Лиозно. 5-й механизированный корпус в этот момент находился в железнодорожных эшелонах.

Еще 3 июля начальник штаба Западного фронта генерал-лейтенант Маландин подтвердил только что прибывшему штабу 5-го механизированного корпуса оперативную подчиненность управлению 16-й армии в Смоленске. Штабу корпуса предлагалось разместиться в Красном и закончить сосредоточение своих частей в лесах района Красное, Дубровио, Гусино к исходу 4 июля 1941 года. При этом внимание командования соединения обращалось на пропойское и могилевское направления, но отнюдь не на лепельское. Директивой Западного фронта вечером 4 июля 1941 года 5-й механизированный корпус был передан из состава 16-й армии в 20-ю. Тогда же 5-й механизированный корпус получил приказ совершить марш в исходный район для наступления (Девино, станция Стайки, Ореховск). Готовность корпуса в этом районе определялась к 6 часам утра 5 июля. Однако задержка сосредоточения частей 5-го корпуса перенесла общую готовность армейского наступления на сутки позже. В соответствии с оперативной сводкой штаба Западного фронта к 20.00 5 июля 1941 года: «5-й механизированный корпус (17-я и 13-я танковые и 109-я моторизованная дивизии) сосредоточен в районе Селекта, Селище, Ореховск.

Из 13-й танковой дивизии к началу боевых действий так и не прибыли разведывательный батальон и батальон связи.

Командование фронта усилило соединение двумя корпусными артиллерийскими полками из состава 69-го стрелкового корпуса 20-й армии, которые находились в районе Орши за боевыми порядками пехоты. Прибытие подразделений 5-го механизированного корпуса в район станций Орша, Красное, Гусино проходило до 8 июля 1941 года. После выгрузки из эшелонов эти части сразу направлялись в бой.

Командарм 20-й армии отдал боевое распоряжение на удар двух мехкорпусов в направлении Лепель, Кубличи в 0 часов 30 минут 6 июля 1941 года. Наступление 5-го корпуса обеспечивала 23-я смешанная авиационная дивизия - которая, впрочем, имела слишком малое количество боевой матчасти для выполнения этой задачи. Справа действовал 7-й механизированный корпус, слева, на борисовском направлении - 1-я моторизованная дивизия, усиленная 115-м танковым полком. Однако локтевой связи с указанными соединениями 5-й мех- корпус не имел. Разрывы между их смежными флангами достигали до 20 километров.

Получилось, что 5-й механизированный корпус был привлечен к армейскому контрудару всего лишь менее чем за двое суток до его начала, в условиях, когда многие его части находились в железнодорожных эшелонах, а основные силы сосредоточены в 70 километрах от исходного района наступления. Поэтому командованию корпуса не было предоставлено времени на приведение частей в порядок, на организацию материально-технического снабжения и на организацию элементарной разведки маршрутов движения и района расположения передовых частей противника, а также взаимодействия с соседями.

Приказ по корпусу на наступление был отдан в 7 часов 15 минут 6 июля 1941 года. Боевой порядок корпуса определялся в один эшелон: 13-я и 17-я танковые дивизии, причем главные усилия сосредотачивались на левом фланге. В резерве командира корпуса имелся отряд из 3-го танкового батальона 16-го танкового полка и 1-го мотострелкового батальона 602-го полка из состава 109-й моторизованной дивизии. Приказом определялась задача дня - разбить противостоящего противника и овладеть Лепелем.

Корпус начал движение в 9 часов 50 минут 6 июля 1941 года по предписанным маршрутам. Сильные дожди, прошедшие накануне и во время марша, сделали грунтовые дороги после прохождения по ним первых же танков совершенно непроходимыми. Темпы продвижения основных механизированных сил сразу оказались крайне низкими. Как вспоминал бывший начальник штаба корпуса В.В.Бутков, средняя скорость движения колонн не превышала 4 километров в час. К 15 часам того же дня в результате огромных усилий танковые дивизии вышли па линию Сенно, Красное Село. Боевое соприкосновение с противником отсутствовало. То, на что не хватило времени перед началом наступления, штабу корпуса пришлось делать в процессе движения войск: проводить разведку, определять районы расположения против-пика, конкретизировать задачи войскам. Однако с самого начала движения войск связь стала то и дело нарушаться. Радиосвязь применялась неумело, а привычные для армии «делегаты связи», передвигавшиеся в танковых войсках на механических средствах застревали в пробках, вязли в размокших от дождя грунтовых дорогах. Это приводило к тому, что штабы соединений своевременно не знали местоположения своих частей и подразделений и не могли оперативно управлять войсками.

Развернувшись в боевой порядок, 5-й механизированный корпус 6 июля нанес удар «кулаком по воздуху», преждевременно обнаружив противнику направление действий и примерный состав своих сил. Главные силы противника находились все еще далеко от исходного пункта наступления советского мехкорпуса. Немецкое командование получило время на принятие необходимых решений и организацию контрмер. С подходом к рубежу Масюки, Обольцы танкопые дивизии встретили организованное сопротивление передовой 17тд из частей XXXXVIIМК из состава 2Тгр. Стремительной атакой танковые части соединений сбили противника с занимаемых рубежей и к 20 часам, продвинувшись в глубину его обороны на 14-16 км, вышли на рубеж: 17-я танковая дивизия - Серкуты, Будно; 13-я танковая дивизия - Замошье, Обольцы, отряд 109-й дивизии - 7 км западнее Вязьмичи.

В итоге наибольший успех имела 17-я танковая дивизия. На главном же направлении темп наступления был значительно ниже. Это обусловливалось тем, что немцы к подходу наших войск успели частично подготовить Обольцы к обороне и пытались удержать их в своих руках. В сложившейся обстановке ввод в бой второго эшелона корпуса (109-й мд) на направлении действий 17-й танковой дивизии мог бы привести к более динамичному развитию успеха. Однако ввиду отставания частей второго эшелона от первого эшелона танковой дивизии на 12 км, низкой скорости их продвижения (4 км/ч) из-за плохих дорог и почти непрерывного воздействия вражеской авиации, эта идея командованием корпуса не была осуществлена.

К исходу 6 июля танки израсходовали почти весь запас горючего (в баках оставалось около 25% заправки).

Проапализиропав создавшееся положение, командир 5-го механизированного корпуса принял решение приостановить дальнейшее наступление, в течение ночи на 7 июля дозаправлять боевые машины, уточнить задачи соединениям и с рассветом возобновить наступление. Поскольку колесные машины, обеспечивающие подвоз горючего, к утру 7 июля к частям не прибыли, командиры танковых дивизий возобновили наступление силами передовых отрядов, обеспечив их машины горючим, слитым с баков других боевых машин. Уничтожая отдельные очаги сопротивления противника, они в течение дня продвинулись до рубежа Уздорники, Антополье где встретили организованную оборону. Боем передовых отрядов было установлено, что в полосе наступления корпуса действуют части 12-й танковой дивизии1 XXXXVII моторизованного корпуса, а из показаний захваченных пленных стало известно, что соединения XXXIX моторизованного корпуса врага развивают наступление в направлении Бешенковичи, Витебск.

К исходу 7 июля основные силы 13-й танковая дивизия, используя успех соседа справа, развивала успех на своем правом фланге 26-м танковым полком и вышла на рубеж 6 км западнее Малая Белица, Осановка. Ее 25-й танковый полк и 13-й моторизованный полк, свернутые в колонны, двигались во втором эшелоне. 17-я танковая дивизия с 34-м и 33-м танковыми полками вели бои на рубеже Буй, Малая Белица

Одновременно, стремясь улучшить управление войсками, командование корпуса переменило свой КП ближе к боевым порядкам войск, разместив сто в лесу северо-западнее Рясно. Задача но обороне КП была возложена на 8-й мотоциклетный полк. К ночи разведчики корпуса уточняли состав и положение противника перед фронтом наступления соединения. Противник силами до трех пехотных полков при поддержке артиллерии закрепился на рубеже Уздорники, Антополье, создав очаговую оборону глубиной до двух километров.

Успешные действия противника в районе Сенно против 7-го мехкорпуса сильно обеспокоили командование 5-го механизированного корпуса. Группировка противника создала серьезную угрозу правому флангу корпуса, что потребовало выделения ка это направление дополнительных сил. Тем не менее, оценка соотношения сил и средств на направлении действии 5-го механизированного, корпуса, проведенная штабом соединения и доложенная утром его командиру, обусловили его решение на возобновление наступления с утра 8 июля. Предполагался прорыв его поспешно занятой обороны, последующий разгром вражеских частей в Оссовуке, Цотове, Вятках и овладение Лепелем к исходу дня.

Утром 8 июля соединения корпуса возобновили наступление. 13-я танковая дивизия в своей полосе провела пять атак, но успеха так и не достигла. Во второй половине дня она неоднократно подвергалась ударам вражеской авиации и была вынуждена отказаться от дальнейших атак. 17-я танковая дивизия, несмотря на сильное воздействие вражеской авиации, прорвала оборону противника и в течение дня успешно продвигалась вперед. К 8 часам ее 34-й танковый полк вел бой на рубеже Слечки, Будняки.

13-я танковая дивизия под ударами частей 12-й танковой дивизии противника отошла в район Рыжанки, совхоз Видаки, Осановка и заняла там круговую оборону. 17-я танковая дивизия ведя тяжелые бои с превосходящими силами противника, танковые полки дивизии отошли на Малую Белицу, понеся при этом большие потери. Таким образом, в результате предпринятого противником удара войска корпуса были поставлены под угрозу полного окружения.

К середине дня 8 июля завершился первый этап боевых действий под Лепелем. В ночь на 9 июля командующий армией приказал командирам корпусов с утра возобновить наступление и к исходу дня выполнять ранее поставленную задачу. Однако массированные налеты авиации противника задержали выход соединений в исходное положение для наступления. Действиями авиации противника было сорвано наступление частей 13-й танковой дивизии на направлении Толпиио, Жуки. Во второй половине дня дивизия приводила себя в порядок и одновременно отражала разрозненные атаки танковых и мотопехотных подразделений врага, пытавшихся овладеть занимаемым ею районом с запада и юго-запада.

В ночь на 10 июля в связи с захватом противником Витебска командующий армией принял решение отказаться от дальнейшего развития контрудара, вывести механизированные корпуса из боя и к исходу дня сосредоточить их в районах, занимаемых ими перед началом боевых действий, с целью усиления обороны стрелковых корпусов первого эшелона армии.

В 5-м механизированном корпусе намеченный удар во фланг наступающему в оршанском направлении противнику силами танковых полков 13-й танковой дивизии (к 10 июля в пей оставалось 77 БТ-7 и 32 Т-26) и усиленного мотострелкового батальона отряда 109-й моторизованной дивизии был также сорван в результате четырехчасового налета вражеской авиации.

Таким образом, к середине дня 10 июля соединения ударной группировки армии окончательно отказались от возобновления наступления. Во второй половине дня соединения корпусов начали отход в указанные им районы сосредоточения.

В более сложных условиях осуществляли отход соединения и части 5-го механизированного корпуса. Особую опасность для корпуса представляли части 18-й танковой дивизии противника, стремящиеся обойти его с юга через Толочин. В сложившейся обстановке командир корпуса принял решение осуществить отход по двум маршрутам через разрыв, образовавшийся между передовыми частями наших войск, занимающих основной оборонительный рубеж армии и основной группировкой войск противника на оршанском направлении. Задача по обеспечению беспрепятственного отхода возлагалась на специально выделенные отряды из состава 109-й моторизовакой дивизии (в каждом танковый и мотострелковый батальоны), которые своими активными действиями должны были сковать преследующие части противника. Используя ночное время и лесные массивы, соединения и части корпуса в течение ночи и первой половины дня 11 июля вышли из боя, оторвались от противника и сосредоточились в районе Орехи, Хлусово, Осиповка.

Так бесславно закончился лепельский контрудар. В ходе удара 5-й механизированный корпус потерял значительный количество техники и личного состава. Потери за 8-10 июля составили: в 13-й тд - 82 танка, 11 машин, 3 трактора, 1 бронемашина;

В ночь на 12 июля противник форсировал Днепр южнее Орши и захватил Богушевско развивая наступление нв Смоленск. 20-я армия должна была силами 5-го мехкорпуса, 153-й и 229-й стрелковых, 57-й танковой дивизий активными действиями уничтожить прорвавшегося на восточный берег Днепра противника, закрепиться на рубеже Богушевское, река Днепр. Удар должен был наноситься в направлении Островно во взаимодействии с частями 19-й армии, наступавшей на Витебск. 13 июля два отряда 13-й танковой дивизии атаковали противника в направлении Дерюги, Голынки. Основные силы дивизии оборонялись в районе Софиевки.

14 июля Главком Западного направления ставит задачу 20-й армии (в том числе 5-му мехкорпусу и восьми стрелковым дивизиям) - ликвидировать к исходу 16 июля прорыв на фронте Орша, Шклов. 15 июля 1941 года корпус в полном составе совершил передислокацию с оршанского направления в район Гусино, где, перейдя мост через Днепр, развернулся в боевой порядок в районе села Красный. Действуя совместно с 1-й мотострелковой дивизией и 57-й танковой дивизией, в течение 15 и 16 июля участвовал в контрударе 20-й армии в районе Красный. Необходимо отметить, что ввиду ранее понесенных соединениями потерь и поспешности в подготовке самого контрудара цель ею не была достигнута. Контрударная группировка понесла значительные потери, а противник, переправившийся через Днепр, продолжал развивать наступление на Смоленск с юга.

13-я танковая дивизия попала в окружение в районе Андросы, Языково. 18 июля 1941 года дивизия начала выход из окружения в направлении Миганово, Гусино. В район Гусиио было выведено около 80-90 танков, остальные были сожжены противником. Девая колонна дивизии вышла на северный берег Днепра. В этот день оператив¬ной директивой № 19 Главком Западного направления приказывает 20-й армии во что бы то ни стало удерживать фронт, сковать противника активными действиями в районе Красный.

19 июля 13-я танковая дивизия отбивала попытки противника переправиться на северный берег Днепра. 17-я танковая дивизия, также занимавшая оборону на северном берегу в районе Дубровка, Чурдесы, станция Гусино, в 5:30 взорвала мост через реку. К 23 июля 5МК сосредоточился в районе: 13тд Казино, Щетники, Иваново; 17тд Иловка, Лаврово, Ленчово; 109мд Модинки, Иловка.

26 июля 5-й мехкорпус, прикрывавший Смоленск с севера, должен был выступить на деревню Вобми для охвата левого фланга 5-й немецкой пехотной дивизии. С конца июля управление 5-го механизированного корпуса объединяло не только «родные» 13-ю и 17-ю танковые дивизии, но и 229-ю и 233-ю стрелковые дивизии 20-й армии. Перечисленные дивизии представляли собой остатки соединений, имевших большие потери в личном составе и технике. Тем не менее, командование окруженной под Смоленском группировки советских войск возлагало па корпус большие надежды, как на ударную группу, способную пробить кольцо окружения и обеспечить вывод частей через Днепр к основным силам фронта.

К этому времени фронт окружения группы генерал-лейтенанта П.И. Курочкина сузился до кольца диаметром 30-40 километров. 5-й мехкорпус с подчиненными стрелковыми дивизиями удерживал северный и восточный участки кольца. 3 августа, попытавшись перейти в наступление, части корпуса с приданными стрелковыми дивизиями встретили упорное сопротивление противника. 17-я танковая и 229-я стрелковые дивизии вынуждены были остановиться и перейти к обороне. 13-я танковая дивизия, подвергишись нападению немцев, отошла на Смоленское шоссе в район Елагнно, Валуево. В течение всего дня части и штаб корпуса подвергилсь артиллерийскому обстрелу. Были приняты меры по организации круговой обороны, мобилизован весь личный состав штабов и тылов.

Решение командира корпуса отправить все тылы частей за Днепр в район Ратчино исполнить не удалось, так как коммуникации и район переправы были заняты противником, к исходу дня завершившим окружение корпуса. Подошли к концу боеприпасы и горючее, заканчивалось продовольствие. К исходу 3 августа командир корпуса решил совместно с 73-й и 229-й стрелковыми дивизиями в ночь на 4 августа начать выход из окружения в направлении Ратчиио, переправившись там на восточный берег Днепра. Маршрут движения корпуса - Лешеньки, Никольское, Купцово, далее Дуброва, Ратчино.

Новый бой разгорелся за Ратчино, которое занимали немцы. В результате они были выбиты из деревни, и колонны корпуса начали подходить в район переправы, имея с собой значительное количество материальной части. Первыми на восточный берег переправились подразделения 8-го мотоциклетного полка, которые немедленно заняли оборону на берегу. Затем под руководством начальника инженерной службы корпуса силами понтонно-мостового батальона началось. Наведение моста через Днепр под постоянным воздействием пулеметного и минометного огня противника. Подходившие подразделения занимали оборону на западном берегу и продолжали очищать Ратчиио от противника. Около 11 часов мост был наведен, началась переброска машин на восточный берег под сильным огнем противника. Через некоторое время немецкая авиация разбомбила мост. Его удалось восстановить только ночью на 5 августа.

Некоторые отряды корпуса (под руководством комкора генерала Журавлева, полковника Буткова, полковника Рагули. полковника Корчагина), встретив в районе Дуброва сильное сопротивление, повернули на юг и переправлялись через реку в районе Малиновки. Они вышли из окружения 7 августа в районе Новоселки. 13-я танковая дивизия, прикрывавшая отход корпуса, к рассвету 4 августа достигла Никольского и была отрезана от главных сил. Части дивизии в этом районе перешли к обороне; в дальнейшем, находясь под постоянным обстрелом противника, отошли в лес юго-западнее Лешеньки и продолжали обороняться до наступления темноты, отбив несколько атак противника. Оставшиеся бойцы и командиры выходили из окружения поодиночке и небольшими группами.

Суеверные люди считают «чёртову дюжину» несчастливым числом. И в начале своей карьеры 13-й танковый корпус вполне оправдывал эти опасения. Сформированный летом 42-го в Сталинграде, он дважды бросался в бой.

Первый раз — в конце июня, когда армейская группа «Вейхс» прорвала оборону Брянского фронта. Тогда вводом в бой свежесформированного 13-го танкового корпуса советское командование попыталось хоть как-то «сцементировать» оборону потрёпанных дивизий 21 армии. Фактически танковым бригадам пришлось драться в одиночестве — положенный по штату зенитный дивизион не имел орудий, 20-я мотострелковая бригада была выведена из подчинения корпуса. Пехота же стрелковых дивизий «в первые же дни была деморализована авиацией противника, уходила с поля боя, оставляя танки без прикрытия» . 2 июля в 13-м танковом корпусе из имевшихся к началу боев 168 машин, осталось только 45, а его первый командир, генерал-майор Шуров, был смертельно ранен. 5 июня из остатков машин корпуса сколотили одну бригаду, переданную в 23-й танковый корпус, а остальных отправили на переформирование.

В следующий свой бой, уже под командованием полковника Танасчишина, 13-й танковый отправился в конце июля, пытаясь закрыть немецкий прорыв через дивизии 62-й армии Сталинградского фронта. Однако если близость Сталинграда позволила быстро восстановить число танков в корпусе, то с подготовкой дело обстояло куда хуже - например, механики-водители имели по 3-5 часов вождения. 20-ю мотострелковую бригаду корпусу вернули, но не успели доукомплектовать.

Хотя в первые дни удар 13-го танкового корпуса и помог отрезать прорвавшуюся немецкую 16-ю танковую дивизию, этот успех был достигнут дорогой ценой. В первый же день боя было выведено из строя три четверти танков — причём из-за нехватки эвакуационных средств, немцы, отбив атаку, спокойно расстреливали подбитые машины, пока те не загорались. За неделю 13-й танковый корпус вновь «сточился» почти начисто — 61 танк подбит, 93 безвозвратно уничтожены. Оставшиеся 10 исправных машин передали в одну из бригад 22-го танкового корпуса.

И вот, в ноябре возрождённый в третий раз корпус готовился идти в новый бой, причём в этот раз ему была отведена одна из ключевых ролей в операции по окружению вражеской группировки под Сталинградом. Вместе с 4-м мехкорпусом Вольского 13-й танковый должен был стать главной ударной силой южной «клешни» будущего котла. Однако поданное перед самым началом наступления донесение заставляло серьезно усомниться в его способности выполнить эту задачу.

«62-я механизированная бригада.

Укомплектованность личным составом не полная. Боевая подготовка слабая, в особенности водительского состава. Танкисты танков «Т-70» не стреляли еще из танкового оружия. Транспорт больше 25% не на ходу, техническое состояние остальных машин плохое, ремонтные средства отсутствуют.

Бригаде недостает 120 машин, таким образом, бригада может поднять только запасы, а пехота остается без машин.

176 танковый полк. Боевая подготовка танкистов удовлетворительная. Стрельба танкистов танков «Т-34» - плохо, танков «Т-70» - удовлетворительно.

163 танковый полк. Боевая подготовка слабая.

44 танковый полк.

Средний комсостав боевого опыта не имеет. Водительский состав подготовлен слабо. Стрельбы из танкового оружия не проводились. Водители автомашин подготовлены плохо, требуют замены 30 человек. Автомашины не имеют запасных частей и инструментов (получены из рембаз, качество ремонта низкое)

Вывод: по состоянию на 18.11.42 г. полк не боеготов.»

По плану операции танковый корпус должен был входить в чистый прорыв и действовать в качестве подвижного соединения. Но в реальности положение затруднялось тем, что у корпуса забрали часть танков для организации непосредственной поддержки пехоты в самом начале наступления — так, 176-й танковый полк 17-й мотострелковой бригады наступал вместе с 422-й стрелковой дивизией. В первый же день на минах подорвалось 19 Т-34 и 5 Т-70, один из которых сгорел. Ещё пятьТ-70, как отметили в сводке по армии «ушли в атаку в направлении отм. 111,8, сведений о них нет».

Из-за бомбёжки переправ и недостатка переправочных средств корпус даже не успел к моменту начала наступления полностью сосредоточиться на правом берегу Волги. У 62-й механизированной бригады штаб армии отправил все машины за боеприпасами, поэтому «мотопехота» в порыв пошла в пешем строю. В итоге, за первый день наступления части корпуса совместно со стрелковыми дивизиями 57-й армии продвинулись только на несколько километров «действуя в основном пешим строем» .

Вдобавок ко всему «невезучему 13-му» в качестве противника достались не просто деморализованные румыны, как соседям из 4-го мехкорпуса. Именно на участке наступления 13-го танкового немецкое командование бросило в бой свой резерв — 29-ю мотодивизию, имевшую более 50 боеготовых танков. В бою за Наримат основной её удар пришлось выдержать 163-му танковому полку.

Несмотря на упомянутую выше «слабую боевую подготовку» и заявленное численное превосходство противника, полк сумел продвинуться вперёд, «уничтожив до 6 танков противника» и заставив его начать отступление по всему фронту. О потерях 163-го танкового полка за тот день данных нет, но к вечеру 22 ноября в нем числилось 9 Т-34 подбитыми и 4 сгоревшими. Для Т-70 счет потерь был 4 и 1 соответственно.

Но это был как раз тот случай, когда определение «сумел продвинуться вперед» выбирало победителя. Тот, за кем оставалось поле боя, мог чинить свои подбитые танки. Так, попавший в первый день на мины 176-й полк уже к вечеру 23 ноября восстановил свою численность до 12 боеготовых Т-34 и 6 Т-70. Ещё по 9 машин каждого типа пока числилось в ремонте. Между тем, из штаба 13-го танкового как раз в этот день доложили о захвате «до 60 танков, 20 автомашин, склад с продовольствием и сан.имуществом» . Вероятно, к танкистам 13-го попала большая часть танков 29-й мотодивизии, утащенная на ремонт после боёв последних дней.

Однако и это ещё не означало, что корпус может «рвануть» вперёд. Пока соседний 4-й мехкорпус замыкал кольцо, на долю 13-го танкового выпало сдерживание немецких резервов из Сталинграда. С 23 по 26 ноября части корпуса вели упорные бои с противником, выстроившим оборону с опорой на бывший укрепрайон 64-й армии. При этом суточное продвижение измерялось сотнями метров. Попытки прорыва 28-29 ноября и 2 декабря успеха не имели, причем в последней атаке за балку Караватка снова «попал под раздачу 176-й танковый полк — 6 танков сгоревшими, 4 подбитыми.

На этом участие 13-ого танкового корпуса в первой фазе операции закончилось — 3 декабря корпус был выведен в резерв и передан в распоряжении 51-й армии. Но долго отдыхать танкистам Танасчишина не пришлось. На рассвете 12 декабря на позиции 126-й и 302-й стрелковых дивизий, державших внешний фронт окружения, обрушился град снарядов. Затем в атаку пошли немецкие танки — Манштейн начал операцию «Зимняя гроза» по деблокаде армии Паулюса.

13-й танковый не успел полностью восстановиться после боёв — в нем в тот момент имелось 28 Т-34 и 21 Т-70. Но именно они оказались ближайшим к месту прорыва соединением, способным встать на пути немецких танков. 13 декабря в 9:00 в штаб армии ушло донесение: «противник перешел в наступление, веду бой!» . Уж к 12:00 в 44-м танковом полку из 8 машин осталось 3, а к вечеру во всем корпусе в строю осталось 20 Т-34 и 16 Т-70 (плюс три танка не указанного в донесении типа). Но самым важным стало то, что продвижение немцев замедлилось. Не сумев прорвать оборону бригад 13-ого танкового, немцам пришлось тратить время на перегруппировку и поиск новых слабых мест. В итоге, под угрозой обхода с фланга, 13-й танковый был вынужден все же отходить к реке Аксай. На ходу осталось 17 «тридцатьчетвёрок» и 11 Т-70, имевших по полбака горючего и четверть снарядов в боекомплекте .

Но выигранные им часы и дни были одними решающих моментов сражения. К 15 декабря на помощь 13-му танковому корпусу успел подойти 4-й мехкорпус Вольского. В итоге наступление Манштейна затормозилось, позволив советскому командованию перебросить к атакованному участку кольца 2-ю ударную армию Малиновского. И роль «невезучего 13-ого» в этом не осталась незамеченной. Приказом Народного комиссариата обороны № 13 от 09 января 1943 года 13-му танковому корпусу было присвоено почетное звание: 4-й гвардейский механизированный корпус.

Автор текста — Андрей Уланов

Источники:

Краткий отчет о боевых действиях 13 тк за период с 28.6 по 5.7.42 г.
Краткий отчет о боевых действиях 13 тк за период с 23.7. по 31.7.42.
Краткий отчет о боевых действиях 13 тк за период с 20-го ноября по 3 декабря 1942 года.
Доклад о состоянии и составе 13 тк.
Оперативные документы 57 армии.
Оперативные документы АБТУ 57 армии.
Оперативные документы 51 армии.

13-й танковый полк, или войсковая часть 32010, является одним из формирований , в настоящий момент входящей в танковые сухопутные войска Российской Федерации. Воинская часть дислоцируется в Подмосковье, в городе Наро-Фоминске.

Значок 13-го танкового полка

История

13-й танковый полк ведет свою историю с 1942 года, когда недалеко от Сталинграда была сформирована 67-я танковая бригада. В 1943 году за отличие в боях под станцией Кантемировка ее переименовали в Кантемировскую. В 1944 году подразделение получило название Шепетовской, за успешное проведение боевой операции под г. Шепетовкой.
В период Великой Отечественной войны танковая бригада участвовала в боях на Курской Дуге, Эльбе и в Сталинграде. Боевой путь 67-й танковой бригады закончился в мае 1945 при взятии Праги.
С сентября 1945 года переформирована в 13-й танковый полк Московского военного округа, передислоцирована в Наро-Фоминске и в настоящее время является в/ч 32010. Подразделение показывает высокие результаты на международных учениях и участвует в ежегодных парадах в честь Дня Победы на Красной Площади.

Вид нарукавной нашивки 13-го ГШТП

Награды

1945 – орден Красного Знамени и орден Александра Невского

Впечатления очевидцев

Материально-бытовые условия в части, как рассказывают служащие, хорошие. Казармы, разделенные на блоки, ежегодно ремонтируются, в них имеются по две душевые кабины на блок, комнаты отдыха и ученые классы. Вместо дивизионной прачечной функционирует комбинат бытового обслуживания.
В в/ч 32010 столовой работают гражданские лица, так что солдаты в приготовлении пищи и завозе продуктов участия не принимают. В ближайшее время командование в/ч 32010 планирует начать питание служащих по принципу шведского стола.
Увольнительные солдатам полагаются по выходным, но в некоторых случаях отпускают и в будние дни.

Информационный стенд в 13-м полку

Родственникам стоит написать заявление с указанием причины и предоставить в залог паспорт. Звонки родным разрешаются только по выходным, с 19.00.
Очевидцы акцентируют внимание на том, что бойцам-танкистам разрешается приобретать обувь и форму самостоятельно. Военный магазин находится в Наро-Фоминске, недалеко от части, на пересечении Кубинского шоссе и ул. Шибанкова.
Что касается обучения солдат в/ч 32010, то каждый новичок проходит психологическое тестирование, с помощью которого его определяют на должность водителя танка, механика или разведчика.
Подготовка военнослужащих осуществляется в быстром режиме. На физподготовку личного состава выделяется 4 часа в день. Занятия по профилирующей военной специальности занимают 25 часов в неделю.

Условия проживания в казарме части

Немаловажным для обучения бойцов является фактор взаимозаменяемости экипажа боевой машины. Так, наводчик должен уметь управлять танком, а механик – навести прицел и выстрелить из орудия. Зачетные упражнения на виртуальных тренажерах (Т-80-У) и контроль теоретических знаний проводятся ежемесячно.
Сервисное обслуживание танков, по рассказам солдат, они проводят самостоятельно, но поначалу их консультируют и обучают специалисты с заводов-производителей боевых машин.

Здание клуба дивизии

Инструкция для мамы

Посылки и письма

Адрес части: 143300 Московская обл., г. Наро-Фоминск, в/ч 31010
Посылку (весом от 3 до 5 кг) солдату можно отправлять на одно из почтовых отделений:

143300 Московская область г. Наро-Фоминск, ул. Маршала Жукова, д.11; (без перерывов выходных с 8.00 до 20.00, в воскресенье с 09.00 до 14.00). Телефон: (496-34) 3-57-26
143301 Московская область г. Наро-Фоминск, ул. Шибанкова, д.2; (выходной – воскресенье, в будние дни – с 08.00 до 20.00, перерыв с 14.00 до 15.00). Телефон: (496-34) 4-08-01

Письма и посылки солдаты получают по субботам. В числе передач командование Кантемировской танковой дивизии допускает:

Ночные танковые учения

Предметы личной гигиены;
Подшивную ткань;
Нитки и иголки;
Одноразовые станки;
Медикаменты;
Канцтовары;
Сладости;
Шнурки и войлочные стельки для обуви;
Сигареты;
Теплые и тонкие носки.

Отследить, где находится посылка, можно на сайте Почты России.
Денежные переводы солдатам лучше проводить на карту ВТБ-банка или Сбербанка (они работают круглосуточно).

Занятия по вождению танков

Адреса отделений: Площадь с тремя танками возле КПП Кантемировской дивизии

Ваш визит

Добраться из Москвы до Наро-Фоминска можно несколькими способами:

На маршрутном такси № 309 от станции метро «Юго-Западная». В летнее время маршрутки ходят до 21.30.
На электричках, следующих до остановок «Нара», «Малоярославец», «Калуга 1», «Калуга 2». Электрички отправляются с Киевского вокзала. Время в пути – 1 час 30 минут. В самом Наро-Фоминске нужно пересесть на маршрутки № 15, 16 и 17, следующих до ул. Пешехонова. Оттуда до части примерно 25 минут пешком.
Такси. Водителям сообщайте, что нужно доехать до 13-го полка.
На машине от МКАД до Наро-Фоминска. На первом светофоре через 300 метров от указателя с названием города повернуть налево и двигаться по главной. Проехать под железнодорожным мостом, через 100 метров снова повернуть налево и доехать до МакДональдса. Затем снова повернуть направо, проехать примерно 200 метров и по главной дороге повернуть налево. Проехать еще немного, до площади с тремя танками. Недалеко от нее – КПП Кантемировской дивизии.

Где остановиться

В городе есть две гостиницы, телефоны которых указаны выше. Можно посуточно арендовать комнату в мини-отеле, квартире или койко-место в частном секторе.