Ливонская война ход событий кратко. Причины ливонской войны - реферат

Ливонская война (1558–1583 гг.) – война Русского царства против Ливонского ордена, Польско-Литовского государства, Швеции и Дании за гегемонию в Прибалтике.

Основные события (Ливонская война – кратко)

Причины : Выход к Балтийскому морю. Враждебная политика Ливонского ордена.

Повод : Отказ ордена платить дань за Юрьев (Дерпт).

Первый этап (1558-1561 гг.) : Взятие Нарвы, Юрьева, Феллина, пленение магистра Фюрстенберга, Ливонский орден как военная сила практически прекратил свое существование.

Второй этап (1562-1577 гг) : Вступление в войну Речи Посполитой (с 1569 г.) и Швеции. Взятие Полоцка (1563 г.). Поражение на р. Уле и под Оршей (1564 г.). Взятие Вейсенштайна (1575 г.) и Вендена (1577 г.).

Третий этап (1577-1583 гг.) : Поход Стефана Батория, Падение Полоцка, Великих Лук. Оборона Пскова (18 августа 1581 г. - 4 февраля 1582 г.) Взятие шведами Нарвы, Ивангорода, Копорья.

1582 год – Ям-Запольское перемирие с Речью Посполитой (отказ Ивана Грозного от Ливонии за возврат утраченных русских крепостей).

1583 год – Плюсское перемирие со Швецией (отказ от Эстляндии, уступка Шведам Нарвы, Копорья, Ивангорода, Корелы).

Причины поражения : неверная оценка расстановки сил в Прибалтике, ослабление государства в результате внутренней политики Ивана IV.

Ход Ливонской войны (1558–1583 гг.) (полное описание)

Причины

Для того что бы начать войну были найдены формальные поводы, реальные же причины заключались в геополитической необходимости России в получении выхода к Балтийскому морю, как более удобном для прямых связей с центрами европейских цивилизаций, и в желании участвовать в разделе территории Ливонского ордена, прогрессирующий распад которого становился очевидным, но который, не желая усиления Московской Руси, препятствовал ее внешним контактам.

У России был небольшой отрезок балтийского побережья, от бассейна Невы до Ивангорода. Однако он был стратегически уязвимым, и там не было ни портов, ни развитой инфраструктуры. Иван Грозный надеялся воспользоваться транспортной системой Ливонии. Он считал ее древнерусской вотчиной, которую незаконно захватили крестоносцы.

Силовое решение проблемы предопределило вызывающее поведение самих ливонцев, которые, даже как считают их историки, действовали неблагоразумно. Как повод к обострению отношений послужили массовые погромы православных церквей в Ливонии. Еще тому времени закончился срок перемирия между Москвой и Ливонией (заключенный в 1504 г. как результат русско-литовской войны 1500-1503 гг.). Для его продления русские требовали уплаты юрьевской дани, которую ливонцы были обязаны отдавать еще Ивану III, но за 50 лет так ни разу и не собрали. Признав необходимость ее уплаты, они снова не стали выполнять своих обязательств.

1558 год – русское войско вступило в Ливонию. Так началась Ливонская война. Она длилась 25 лет, став наиболее длительной и одной из самых тяжелых в российской истории.

Первый этап (1558-1561 гг.)

Кроме Ливонии русский царь хотел завоевать восточнославянские земли, которые входили в состав Великого княжества Литовского. 1557 год, ноябрь – он сосредоточил в Новгороде 40-тысячное войско для похода в ливонские земли.

Взятие Нарвы и Сыреньска (1558 год)

В декабре это войско под командованием татарского царевича Шиг-Алея, князя Глинского и других воевод выдвинулась к Пскову. Вспомогательная рать князя Шестунова тем временем начала боевые действия из района Ивангорода в устье реки Нарвы (Наровы). 1558 год, январь – царская армия подступила к Юрьеву (Дерпту), но захватить его не смогла. Потом часть русского войска повернула к Риге, а основные силы направились к Нарве (Ругодиву), где соединились с ратью Шестунова. В боевых действиях наступило затишье. Только гарнизоны Ивангорода и Нарвы обстреливали друг друга. 11 мая русские из Ивангорода атаковали Нарвскую крепость и на следующий день смогли взять ее.

В скором времени после взятия Нарвы русским войскам под командованием воевод Адашева, Заболоцкого и Замыцкого и думного дьяка Воронина было приказано овладеть крепостью Сыреньск. 2 июня полки были под ее стенами. Адашев выставил заслоны на рижской и колыванской дорогах, чтобы не допустить к Сыреньску главные силы ливонцев под командованием магистра Ордена. 5 июня к Адашеву подошло большое подкрепление из Новгорода, что видели осажденные. В тот же день начался артиллерийский обстрел крепости. На следующий день гарнизон сдался.

Взятие Нейгаузена и Дерпта (1558 год)

Из Сыреньска Адашев вернулся в Псков, где сконцентрировалось все русское войско. В середине июня оно взяло крепости Нейгаузен и Дерпт. Весь север Ливонии оказался под русским контролем. Войско Ордена в численном соотношении в несколько раз уступало русским и к тому же было разбросано по отдельным гарнизонам. Оно ничего не могло противопоставить армии царя. До октября 1558 г. русские в Ливонии смогли захватить 20 замков.

Битва при Тирзене

1559 год, январь – русские войска пошли походом на Ригу. Под Тирзеном они разбили ливонскую армию, а под Ригой сожгли ливонский флот. Хотя рижскую крепостью захватить не удалось, были взяты еще 11 ливонских замков.

Перемирие (1559 год)

Магистр Ордена вынужден был заключить перемирие до конца 1559 г. К ноябрю этого года ливонцы смогли навербовать ландскнехтов в Германии и возобновить войну. Но их не переставали преследовать неудачи.

1560 год, январь – рать воеводы Борбошина захватила крепости Мариенбург и Феллин. Ливонский орден как военная сила практически прекратил свое существование.

1561 год – последний магистр Ливонского ордена Кеттлер признал себя вассалом короля Польши и разделил Ливонию между Польшей и Швецией (остров Эзель отошел к Дании). Полякам досталась Лифляндия и Курляндия (герцогом последней стал Кеттлер), шведам - Эстляндия.

Второй этап (1562-1577 гг.)

Польша и Швеция начали требовать отвода русских войск из Ливонии. Иван Грозный не только не стал выполнять это требование, но и вторгся в конце 1562 г. на территорию союзной Польше Литвы. Его армия насчитывала 33 407 человек. Цель похода – хорошо укрепленный Полоцк. 1563 год, 15 февраля – Полоцк, не выдержавший огня 200 русских орудий, капитулировал. Войско Ивана двинулись на Вильну. Литовцы вынуждены были заключить перемирие до 1564 г. После возобновления войны, русские войска заняли почти всю территорию Белоруссии.

Но начавшиеся репрессии против деятелей «избранной рады» - фактического правительства до конца 50-х годов, оказали негативное воздействие на боеспособности русского войска. Многие из воевод и дворян, опасаясь репрессий, предпочитали бежать в Литву. В том же 1564 г. туда перешел один из виднейших воевод князь Андрей Курбский, близкий к входившим в избранную раду братьям Адашевым и опасавшийся за свою жизнь. Последующий опричный террор в еще большей степени ослабил русское войско.

1) Иван Грозный; 2) Стефан Баторий

Образование Речи Посполитой

1569 год – в результате Люблинской унии Польша и Литва образовали единое государство Речь Посполитую (Республику) под началом короля Польши. Теперь на помощь литовской армии пришли польское войско.

1570 год – боевые действия как в Литве, так и в Ливонии активизировались. Для закрепления за собой прибалтийских земель Иван IV решил создать собственный флот. В начале 1570 г. он выдал «жалованную грамоту» на организацию каперского (частного) флота, который действовал от имени русского царя, датчанину Карстену Роде. Роде смог вооружить несколько кораблей, и он нанес существенный урон польской морской торговле. Чтобы иметь надежную военно-морскую базу, русское войско в том же 1570 г. попытались овладеть Ревелем, начав тем самым войну со Швецией. Но город беспрепятственно получал снабжение с моря, и Грозный был вынужден спустя 7 месяцев снять осаду. Русский каперский флот так и не смог стать грозной силой.

Третий этап (1577-1583 гг.)

После 7-и летнего затишья, в 1577 г., 32-тысячная армия Ивана Грозного предприняла новый поход к Ревелю. Но и на этот раз осада города ничего не принесла. Тогда русские войска пошли к Риге, захватив Динабург, Вольмар и еще несколько замков. Но эти успехи не имели решающего значения.

Между тем начала осложняться ситуация на польском фронте. 1575 год – королем Речи Посполитой был избран опытный военачальник, трансильванский князь . Он смог сформировать сильное войско, в которое вошли также немецкие и венгерские наемники. Баторий заключил союз со Швецией, и соединенная польско-шведская армия осенью 1578 г. смогла разгромить 18-ти тысячное русское войско, потерявшее 6 000 человек убитыми и пленными и 17 пушек.

К началу кампании 1579 года Стефан Баторий и Иван IV располагали приблизительно равными по численности главными армиями по 40 000 человек. Грозный после поражения под Венденом не был уверен в своих силах и предложил начать мирные переговоры. Но Баторий это предложение отверг и перешел в наступление на Полоцк. Осенью польские войска осадили город и после месячной осады захватили его. Рати воевод Шеина и Шереметева, посланные на выручку Полоцку, дошли только до крепости Сокол. Они не решились вступать в бой с превосходящими силами противника. В скором времени поляки захватили и Сокол, разбив войска Шереметева и Шеина. У русского царя явно не хватало сил, чтобы успешно воевать сразу на два фронта - в Ливонии и в Литве. После взятия Полоцка поляки взяли несколько городов в Смоленской и Северской земле, а потом возвратились в Литву.

1580 год – Баторием был предпринят большой поход на Русь, он захватил и разорил города Остров, Велиж и Великие Луки. Тогда же шведская армия под началом Понтуса Делагарди взяла город Корелу и восточную часть Карельского перешейка.

1581 год – шведское войско овладело Нарвой, а в следующем году заняли Ивангород, Ям и Копорье. Русские войска были изгнаны из Ливонии. Боевые действия перешли на территорию Руси.

Осада Пскова (18 августа 1581 г. - 4 февраля 1582 г.)

1581 год – 50-ти тысячное польское войско во главе с королем осадило Псков. Это была очень сильная крепость. Город, стоявший на правом, высоком берегу реки Великая при впадении в нее реки Пскова, был обнесен каменной стеной. Она протянулась на 10 км и имела 37 башен и 48 ворот. Однако, со стороны реки Великая, откуда трудно было ожидать нападения неприятеля, стена была деревянной. Под башнями имелись подземные ходы, обеспечивавшие скрытную связь между разными участками обороны. В городе были значительные запасы продовольствия, оружия и боеприпасов.

Русские войска были рассредоточены по многим пунктам, откуда ожидалось вторжение неприятеля. Сам царь со значительным по численности отрядом остановился в Старице, не рискнув идти навстречу шедшему к Пскову польскому войску.

Когда государь узнал о вторжении Стефана Батория, к Пскову было отправлено войско князя Ивана Шуйского, назначенного «большим воеводой». Ему подчинялись 7 других воевод. Все жители Пскова и гарнизон были приведены к присяге, что не сдадут город, а будут драться до конца. Общая численность русского войска, оборонявшего Псков, достигала 25 000 человек и была примерно вдвое меньше численности армии Батория. По приказанию Шуйского, окрестности Пскова опустошили, чтобы неприятель не смог найти там фуража и продовольствия.

Ливонская война 1558-1583. Стефан Баторий под Псковом

18 августа польские войска подошли к городу на расстояние 2–3 пушечных выстрелов. На протяжении недели Баторий вел разведку русских укреплений и только 26 августа отдал приказ своим войскам подступить к городу. Но солдаты в скором времени попали под огонь русских пушек и отступили к реке Череха. Там Баторий устроил укрепленный лагерь.

Поляки начали рыть траншеи и ставить туры, чтобы приблизиться к стенам крепости. В ночь с 4 на 5 сентября они подкатили туры к Покровской и Свиной башням на южном фасе стен и, поставив 20 орудий, с утра 6 сентября стали обстреливать обе башни и 150 м стены между ними. К вечеру 7 сентября башни были сильно повреждены, а в стене образовался пролом шириной 50 м. Однако осажденные успели соорудить против пролома новую деревянную стену.

8 сентября польское войско пошло на штурм. Атакующие смогли захватить обе поврежденные башни. Но выстрелами из большой пушки «Барс», способной посылать ядра на расстояние больше 1 км, занятая поляками Свиная башня была разрушена. Потом ее развалины русские взорвали, подкатив бочки с порохом. Взрыв послужил сигналом к контратаке, которую возглавил сам Шуйский. Поляки не смогли удержать и Покровскую башню - и отступил.

После неудачного штурма Баторий велел вести подкопы, чтобы взорвать стены. Два подкопа русские смогли уничтожить при помощи минных галерей, остальные неприятель так и не смог довести до конца. 24 октября польские батареи начали вести обстрел Пскова из-за реки Великой раскаленными ядрами, чтобы вызвать пожары, но защитники города быстро справлялись с огнем. Спустя 4 дня польский отряд с ломами и кирками подошел к стене со стороны Великой между угловой башней и Покровскими воротами и разрушил подошву стены. Она обрушилась, но оказалось, что за этой стеной есть еще одна стена и ров, которую поляки преодолеть не смогли. Осажденные бросали им на головы камни и горшки с порохом, лили кипяток и смолу.

2 ноября поляки предприняли последний штурм Пскова. На этот раз армия Батория атаковала западную стену. До этого на протяжении 5-ти дней она подвергалась мощному обстрелу и в нескольких местах оказалась разрушеyной. Однако русские встретили противника сильным огнем, и поляки повернули обратно, так и не дойдя до проломов.

К тому времени моральный дух осаждающих заметно упал. Однако и осажденные испытывали немалые трудности. Основные силы русской армии в Старице, Новгороде и Ржеве бездействовали. В Псков попытались прорваться только два отряда стрельцов по 600 человек, но из них больше половины погибло или оказалось в плену.

6 ноября Баторий убрал орудия с батарей, прекратил осадные работы и начал готовиться к зимовке. Вместе с этим он отправил отряды немцев и венгров захватить Псково-Печерский монастырь в 60 км от Пскова, но гарнизон из 300 стрельцов при поддержке монахов успешно отбил два приступа, и неприятель вынужден был отступить.

Стефан Баторий, убедившись, что Псков ему не взять, в ноябре передал командование гетману Замойскому, а сам отправился в Вильну, забрав с собой почти всех наемников. Как результат численность польского войска уменьшилась почти в два раза - до 26 000 человек. Осаждающие страдали от холодов и болезней, росло число умерших и дезертирство.

Итоги и последствия

В этих условиях Баторий согласился на десятилетнее перемирие. Оно было заключено в Яме-Запольском 15 января 1582 г. Русь отказывалась от всех своих завоеваний в Ливонии, а поляки освобождали занятые ими русские города.

1583 год – было подписано Плюсское перемирие со Швецией. К шведам переходили Ям, Копорье и Ивангород. За Русью оставался лишь небольшой участок балтийского побережья в устье Невы. Но в 1590 г. после истечения срока перемирия боевые действия между русскими и шведами возобновились и проходили на этот раз успешно для русских. В результате по Тявзинскому договору о «вечном мире» Русь вернула себе Ям, Копорье, Ивангород и Корельский уезд. Но это было лишь слабым утешением. В целом попытка Ивана IV укрепиться на Балтике потерпела провал.

Вместе с тем острые противоречия между Польшей и Швецией в вопросе контроля над Ливонией облегчали положение русского царя, исключая совместное польско-шведское вторжение на Русь. Ресурсов же одной Польши, как показал опыт похода Батория на Псков, явно недоставало для захвата и удержания значительной территории Московского царства. В то-же время Ливонская война показала, что у Швеции и Польши на востоке появился грозный противник, с которым приходится считаться.

Причиной войны стало стремление Московского государства завладеть удобными гаванями на Балтийском море и установить прямые торговые связи с Западной Европой. В июле 1557 по приказу Ивана IV (1533–1584) была устроена гавань на правом берегу пограничной Наровы; царь также запретил русским купцам торговать в ливонских портах Ревеле (совр. Таллинн) и Нарве. Поводом для начала военных действий послужила неуплата Орденом «юрьевской дани» (подати, которую Дерптское (Юрьевское) епископство обязалось выплачивать Москве по русско-ливонскому договору 1554).

Первый период войны (1558–1561).

В январе 1558 московские полки перешли границу Ливонии. Весной-летом 1558 северная группировка русских войск, вторгшаяся в Эстляндии (совр. Северная Эстония), овладела Нарвой, разбила ливонских рыцарей под Везенбергом (совр. Раквере), захватила крепость и достигла Ревеля, а южная, вступившая в Лифляндию (совр. Южная Эстония и Северная Латвия), взяла Нейгаузен и Дерпт (совр. Тарту). В начале 1559 русские двинулись на юг Лифляндии, овладели Мариенгаузеном и Тирзеном, нанесли поражение отрядам рижского архиепископа и проникли в Курляндию и Земгалию. Однако в мае 1559 Москва по инициативе А.Ф.Адашева , руководителя антикрымской партии при дворе, заключила с Орденом перемирие, чтобы направить силы против крымского хана Девлет-Гирея (1551–1577). Воспользовавшись передышкой, великий магистр Ордена Г.Кетлер (1559–1561) подписал договор с великим литовским князем и польским королем Сигизмундом II Августом (1529–1572) о признании его протектората над Ливонией. В октябре 1559 военные действия возобновились: рыцари разбили русских под Дерптом, однако не смогли взять крепость.

Опала А.Ф.Адашева привела к изменению внешнеполитического курса. Иван IV заключил мир с Крымом и сосредоточил силы против Ливонии. В феврале 1560 русские войска развернули наступление в Лифляндии: они овладели Мариенбургом (совр. Алуксне), разгромили армию Ордена под Эрмесом и захватили замок Феллин (совр. Вильянди), резиденцию великого магистра. Но после неудачной осады Вейсенштейна (совр. Пайде) наступление русских замедлилось. Тем не менее в их руках оказалась вся восточная часть Эстляндии и Лифляндии.

В условиях военных поражений Ордена в борьбу за Ливонию вмешались Дания и Швеция. В 1559 герцог Магнус, брат датского короля Фредрика II (1559–1561), приобрел права (в качестве епископа) на о.Эзель (совр. Сааремаа) и в апреле 1560 вступил во владение им. В июне 1561 шведы захватили Ревель и оккупировали Северную Эстляндию. 25 октября (5 ноября) 1561 великий магистр Г.Кетлер подписал с Сигизмундом II Августом Виленский договор, по которому владения Ордена к северу от Западной Двины (Задвинское герцогство) вошли в состав Великого княжества Литовского, а территории к югу (Курляндия и Земгалия) образовали вассальное от Сигизмунда герцогство, престол которого занял Г.Кетлер. В феврале 1562 Рига была объявлена вольным городом. Ливонский орден прекратил свое существование.

Второй период войны (1562–1578).

Чтобы предотвратить возникновение широкой антирусской коалиции, Иван IV заключил союзный договор с Данией и двадцатилетнее перемирие со Швецией. Это позволило ему собрать силы для удара по Литве. В начале февраля 1563 царь во главе тридцатитысячной армии осадил Полоцк, открывавший путь на литовскую столицу Вильно, и 15 (24) февраля принудил его гарнизон к капитуляции. В Москве начались русско-литовские переговоры, которые, однако, не дали результатов из-за отказа литовцев выполнить требование Ивана IV очистить занятые ими районы Лифляндии. В январе 1564 военные действия возобновились. Русские войска попытались развернуть наступление вглубь литовской территории (на Минск), но дважды терпели поражение – на р.Улла в районе Полоцка (январь 1564) и под Оршой (июль 1564). В то же время безуспешно окончился и поход литовцев на Полоцк осенью 1564.

После нарушения крымским ханом осенью 1564 мирного договора с Иваном IV Московскому государству пришлось вести борьбу на два фронта; военные действия в Литве и в Ливонии приняли затяжной характер. Летом 1566 царь созвал Земский собор для решения вопроса о продолжении Ливонской войны; его участники высказались за ее продолжение и отвергли идею мира с Литвой за счет уступки ей Смоленска и Полоцка. Москва начала сближение со Швецией; в 1567 Иван IV подписал соглашение с королем Эриком XIV (1560–1568) о снятии шведской блокады Нарвы. Однако свержение в 1568 Эрика XIV и воцарение пропольски настроенного Юхана III (1568–1592) привели к расторжению русско-шведского союза. Внешнеполитическое положение Московского государства еще более ухудшилось в результате создания в июне 1569 (Люблинская уния) единого польско-литовского государства – Речи Посполитой – и начала широкомасшабного наступления татар и турок на юге России (поход на Астрахань летом 1569).

Обезопасив себя со стороны Речи Посполитой заключением с ней в 1570 трехлетнего перемирия, Иван IV решил нанести удар по шведам, заручившись помощью Дании; с этой целью он образовал из захваченных им прибалтийских земель вассальное Ливонское королевство во главе с Магнусом Датским, вступившим в брак с царской племянницей. Но русско-датские войска не смогли взять Ревель, форпост шведских владений в Прибалтике, а Фредрик II подписал мирный договор с Юханом III (1570). Тогда царь попытался получить Ревель дипломатическим путем. Однако после сожжения Москвы татарами в мае 1571 шведское правительство отказалось от переговоров; в конце 1572 русские войска вторглись в шведскую Ливонию и овладели Вейсенштейном.

В 1572 умер Сигизмунд II, и в Речи Посполитой начался период длительного «бескоролевья» (1572–1576). Часть шляхты даже выдвинула Ивана IV кандидатом на вакантный престол, но царь предпочел поддержать австрийского претендента Максимилиана Габсбурга; с Габсбургами было заключено соглашение о разделе Речи Посполитой, по которому Москва должна был получить Литву, а Австрия – Польшу. Однако эти планы не осуществились: в борьбе за престол Максимилиан потерпел поражение от трансильванского князя Стефана Батория .

Разгром татар у с.Молоди (под Серпуховым) летом 1572 и временное прекращение их набегов на южно-русские области позволило направить силы против шведов в Прибалтике. В результате походов 1575–1576 русские захватили порты Пернов (совр. Пярну) и Гапсаль (совр. Хаапсалу) и установили контроль над западным побережьем между Ревелем и Ригой. Но очередная осада Ревеля (декабрь 1576 – март 1577) вновь окончилась неудачей.

После избрания польским королем антирусски настроенного Стефана Батория (1576–1586) Иван IV безуспешно предлагал германскому императору Рудольфу II Габсбургу (1572–1612) заключить военно-политический пакт против Речи Посполитой (московское посольство в Регенсбург 1576); также оказались безрезультатными переговоры с Елизаветой I (1558–1603) об англо-русском союзе (1574–1576). Летом 1577 Москва последний раз попыталась решить ливонский вопрос военными средствами, предприняв наступление в Латгалии (совр. юго-восток Латвии) и Южной Лифляндии: были взяты Режица (совр. Резекне), Динабург (совр. Даугавпилс), Кокенхаузен (совр. Кокнесе), Венден (совр. Цесис), Вольмар (совр. Валмиера) и множество мелких замков; к осени 1577 в руках русских оказалась вся Ливония до Западной Двины, кроме Ревеля и Риги. Однако эти успехи оказались временными. Уже в следующем году польско-литовские отряды отбили Динабург и Венден; русские войска дважды пытались вернуть Венден, но в конечном итоге были разгромлены соединенными силами Батория и шведов.

Третий период войны (1579–1583).

Стефану Баторию удалось преодолеть международную изоляцию Речи Посполитой; в 1578 он заключил антирусский союз с Крымом и Османской империей ; на его сторону перешел Магнус Датский; ему оказали поддержку Бранденбург и Саксония. Планируя вторжение в русские земли, король провел военную реформу и собрал значительную армию. В начале августа 1579 Баторий осадил Полоцк и 31 августа (9 сентября) взял его штурмом. В сентябре шведы блокировали Нарву, но не смогли захватить ее.

Весной 1580 татары возобновили набеги на Русь, что заставило царя перебросить часть военных сил на южную границу. Летом – осенью 1580 Баторий предпринял свой второй поход против русских: он овладел Велижем, Усвятом и Великими Луками и разбил войско воеводы В.Д.Хилкова у Торопца; однако нападение литовцев на Смоленск было отбито. Шведы вторглись в Карелию и в ноябре захватили крепость Корела на Ладожском озере. Военные неудачи побудили Ивана IV обратиться к Речи Посполитой с предложением о мире, пообещав уступить ей всю Ливонию, за исключением Нарвы; но Баторий потребовал передачи Нарвы и выплаты огромной контрибуции. Летом 1581 Баторий начал свой третий поход: заняв Опочку и Остров, в конце августа он осадил Псков; пятимесячная осада города, во время которой его защитники отбили тридцать один штурм, закончилась полной неудачей. Однако сосредоточение всех русских войск для отражения польско-литовского нашествия позволило шведскому главнокомандующему П.Делагарди развернуть успешное наступление на юго-восточном побережье Финского залива: 9 (18) сентября 1581 он взял Нарву; затем пали Ивангород, Ям и Копорье.

Осознавая невозможность борьбы на два фронта, Иван IV вновь попытался достичь соглашения с Баторием, чтобы направить все силы против шведов; в то же время поражение под Псковом и обострение противоречий со Швецией после захвата ею Нарвы смягчили антирусские настроения при польском дворе. 15 (24) января 1582 в д. Киверова Гора близ Зампольского Яма при посредничестве папского представителя А.Поссевино было подписано десятилетнее русско-польское перемирие, по которому царь уступил Речи Посполитой все свои владения в Ливонии и Велижский уезд; со свой стороны Речь Посполитая вернула захваченные ею русские города Великие Луки, Невель, Себеж, Опочку, Холм, Изборск (Ям-Зампольское перемирие).

В феврале 1582 русские войска двинулись против шведов и нанесли им поражение у д.Лялица близ Яма, но из-за угрозы нового нашествия крымских татар и нажима польско-литовской дипломатии Москве пришлось отказаться от планов нападения на Нарву. Осенью 1582 П.Делагарди предпринял наступление на Орешек и Ладогу, намереваясь перерезать пути между Новгородом и Ладожским озером. 8 (17) сентября 1582 он осадил Орешек, однако в ноябре был вынужден снять осаду. Вторжение Большой ногайской орды в Поволжье и антирусское восстание местных народов вынудили Ивана IV пойти на мирные переговоры со Швецией. В августе 1583 было заключено трехлетнее перемирие, по которому шведы удержали Нарву, Ивангород, Ям, Копорье и Корелу с уездами; Московское государство сохранило лишь небольшой участок побережья Финского залива в устье Невы.

В результате Ливонской войны России не удалось утвердиться на Балтике; более того, она утратила Северное и Западное Приладожье. Был ликвидирован Ливонский орден, но его владения оказались разделенными между Речью Посполитой (Лифляндия, Латгалия, Земгалия, Курляндия), Швецией (Эстляндия) и Данией (о.Эзель).

Иван Кривушин

Я вас категорически приветствую! Клим Саныч, добрый день. Добрый день. Всем привет. С днём рождения! Спасибо. Здоровья! Это важно. Остальное отнимешь сам. Да. Про что сегодня? Мы со всеми этими ужасными киноподелками, которые на нас шквалом вылила отечественная киноиндустрия, а также с регулярной реакцией на текущие моменты, а также со всякими приличными фильмами, которые мы тоже постоянно разбираем, мы забыли вообще совершенно про базис, а именно про военную историю. Я же всё-таки военный историк, я истосковался, хочу про войну. А не специалист по говну типа «Формы воды», блин. Да. Которым мы вынуждены заниматься, чтобы похайпиться. Да, да, конечно-конечно-конечно. Да, так вот, у нас есть Ливонская война такая, у которой в этом году некоторым образом юбилей начала её. Она началась в 1558, а сейчас 2018, т.е. у нас получается ровненькая дата, и нет повода не разобрать это знаковое событие, тем более что оно уж так распиарено в учебниках истории. Судя по названию, мы воевали с какой-то Ливонией? Да-да-да. Но это на самом деле большое заблуждение. Все думают, что Ливонская война это значит, что мы воевали с Ливонией, вот. И сегодня я предлагаю дать некое вводное, потому что Ливонская война это очень долго, очень большой (как бы сейчас сказали, дурацкий термин) геополитический конфликт. Так-так. И приступать сразу непосредственно к военным действиям, я считаю, нельзя, нужно сделать фундированный подход. Т.е. сначала разобраться, что там вообще происходило вокруг этой самой Ливонии и не только, а уже потом поэтапно разобрать ход военных действий, замечательные всякие баталии, которые там внутри происходили, тем более что одну из них мы уже разобрали – Полоцкое взятие. Мы уложимся в 1 ролик? Найн! Только в несколько. Так-так. И то я сразу говорю, что мы пока для старта, дальше как пойдёт, разберём только собственно Ливонскую войну, потому что, но это я забегаю чуть-чуть вперёд. А начать нужно с периодизации, во-первых, и во-вторых, с того же чем является термин, чем была, собственно, Ливонская война. Потому что, как ты правильно сказал, война Ливонская, значит, она с ливонцами. А мы со школы знаем, что это был очень важный конфликт, который надорвал Московское царство Ивана Грозного, из-за чего потом немедленно началась Смута. Потому что там потратили все деньги, там перебили всех военных, а которых не перебили, те обеднели, все озверели из-за этой Ливонской войны, мы её проиграли в итоге, ну и потом Иван Грозный скоропостижно скончался, и случилось… От злобы. От злобы, от ярости, да, от пролежней. И началась Смута, и всё плохо было в результате. Ну и таким образом логически получается, что именно Ливонская война была главной войной, которую вела Россия времён Ивана Грозного. Ну, раз её проиграли и всё плохо, значит так и есть. Но это не совсем так. А вот я тебя, извини, перебью, потому что как обычно начнут задавать вопросы, а вот мне по причине малограмотности известен ровно один автор, гражданин Скрынников. Да. Его книжки при Ивана Грозного хороши? Ну, их знать надо обязательно, потому что Скрынников глубоко копал. Отправляем всех – ЖЗЛ, жизнь замечательных людей, автор Скрынников, как зовут не помню. Руслан Григорьевич. Руслан Григорьевич. Книжка так и называется – «Иван Грозный». И есть ряд других. На самом деле, конечно, про Ивана Грозного гораздо больше книг, там далеко не только Скрынников, но мы список рекомендованной литературы дадим обязательно, как мы это обычно делаем, разбирая исторические темы. А вот про Ливонскую-то войну, казалось бы, самая главная война Ивана Грозного, а про неё специальных книг до недавнего времени вообще не было. Почему? Т.е. внутри разных книг про неё, конечно, писали, причём иногда довольно много. А если их собрать до кучи, все эти книги, то вообще получится там какой-то невероятный историографический бэкграунд. А теперь только начали писать по большому счёту о Ливонской войне персонально. Почему – сказать трудно, не знаю почему. Т.е… Не хотят обозначать заслуги Ивана? Не знаю, это загадка. Просто я полагаю, что заниматься всем подряд невозможно, а Ливонская война это такой гигантский клубок, что за него там с налёту-то и не возьмёшься, поэтому думаем – ну, у нас же, ну и ладно, потом. Вот. А потом кто-нибудь ещё говорит «потом». А пока про репрессии. А пока, конечно, про репрессии поговорим, да. Но устойчивый историографический термин «Ливонская война», тем не менее, сложился, хотя, конечно, если бы современники узнали, что они участвуют в Ливонской войне, они бы очень сильно удивились. Примерно как французы с англичанами, узнав, что они воюют в Столетней войне. Потому что Ливонская война это с 1558, и традиционно принято считать, что по 1583 до Плюсского перемирия со Швецией. На самом деле, конечно, это не совсем так. А почему, сейчас попытаюсь пояснить. Потому что Ливонской войны как таковой не было, это серия пускай тематически по смыслу взаимосвязанных конфликтов, но которые отбивались каждый друг от друга и странами-участницами, и конкретными мирными договорами, конкретными объявлениями войны. Это был затяжной конфликт сторон, в котором участвовали далеко не только Россия и Ливония, это самое главное, Ливония там вообще почти не участвовала. Там участвовали литовцы, поляки, шведы, датчане, Россия, понятно, немножко Ливония, и даже татары умудрились поучаствовать непосредственно и опосредованно. А всё почему – потому что Ливония, т.е. Ливонская конфедерация, т.н. Ливонский орден был к концу 15 и уж в 16 веке тем более больным человеком Европы, каким потом стала Османская империя в 19 веке. Это вот был натурально больной человек Европы. Это было связано с чем – ну вообще, конечно, с кризисом орденского государства. Это было последнее орденское государство из всех, которые были, наверное, кроме рыцарей ордена Ивана Иерусалимского, госпитальеров на Мальте. Дело в том, что крышующие их организации высшего звена, а именно государства, которые так или иначе образовывали эти самые ордена, им было не до того в 16 веке. В частности Ливонская конфедерация это же был вассал императора Священной Римской империи Германской нации. Но, как выяснилось, император её первый и слил. Более того, там были настолько, казалось бы, невозможные моменты, когда бывший Тевтонский орден, который в то время уже стал просто Пруссией, воевал на стороне поляков и литовцев против Ливонии. Т.е. это же вообще одно целое вот только что было буквально в 15 веке. Т.е. Тевтонский орден, это был как бы командир Ливонского ландмайстерства, это было одно целое, между ними была Литва и они пытались соединиться. Но, тем не менее, вот мы видим как прусский герцог Альбрехт вместе с поляками и литовцами выводит свои войска на границу с Ливонией. Потому что даже прусаки тоже посматривали в ту сторону. А зачем они посматривали – ну, несложно догадаться, что эта часть Балтийского побережья это была очень важная торговая точка, потому что там стоят такие города замечательные как Таллинн… Датская крепость. Датская крепость, он же потом Ревель. Там стоит Рига. И все эти города замыкают на себе ну почти всю русскую торговлю балтийскую. А русская балтийская торговля, кто не слышал наших прошлогодних роликов по поводу вех русской истории, балтийская торговля это очень важно, потому что балтийская торговля то, что замыкает на себе вообще всю, практически всю евразийскую торговлю. То есть всё, что идет по Волге из Каспия; всё, что идёт через Днепр из Чёрного моря; всё, что идёт по тому, что раньше называлось Великим шелковым путём, оно так или иначе распределяется по разным, как теперь говорят, хабам. То есть в Средиземное море в одну сторону, и в другую сторону там единственный морской путь это Балтика, всё приходит на Балтику. И кто будет находиться у точки раздачи, тот получит очень много денег неминуемо. Потому что Балтика, как несложно догадаться, это северное Средиземное море, потому что оно находится среди земель – с одной стороны Скандинавия, замыкает всё Дания и, значит, германское прибалтийское побережье. А шведы как раз хотели сделать её своим внутренним морем. Да. И даже на какой-то момент у них это получилось. К моменту Кальмарской унии 14 века, когда Дания, Швеция и Норвегия практически были соединены, потом это всё, конечно, развалилось, ну и ко временам правления Карла XII в начале 18 века, ну и, собственно, при его папе, при Карле XI, это уже времена конец правления Алексея Михайловича - начало правления Петра I, это тоже некоторое время было практически внутреннее море шведское, практически. Ну так его внутренним морем хотели сделать не только шведы. То есть понятно, что внутренним ни у Германии, ни у кого другого сделать бы его не получилось, но подмять под себя всё побережье очень хотели. А хотели кто – Литва, понятно, она имеет непосредственный выход на Балтийское море, и ей нужно было, чтобы весь кусок Прибалтики был её. Естественно, Польша как друзья литовцев начиная с Кревской унии ещё тоже 14 века, союзное государство. Естественно, Германию я уже упомянул через Пруссию; Дания, потому что в свое время датчане продали свою датскую крепость Даалина вместе с осевшими там вокруг рыцарями ливонцам. А теперь, ну, ливонцы помирают, так нужно же обратно забрать, это же датская крепость, даже название такое, вы посмотрите. Вот, во-первых. Во-вторых, конечно, датчане не могли позволить, чтобы шведы усилились за этот счёт, потому что шведы это их прямые конкуренты со всех сторон много-многовековые. Ну и, конечно, Россия потому что Ливонский орден это то что находилось постоянно в тесной, я бы сказал даже диалектической взаимосвязи с северо-западными землями Руси, то есть Новгородом и Псковом. И, конечно, всё заварилось не при Иване Грозном, всё заварилось при Иване III. Т.е. оно, конечно, заварилось гораздо раньше, но вот та история, которая непосредственно примыкает к нашей, к Ливонской войне, это всё началось при дедушке Ивана IV, при Иване Великом, при Иване III. В это время Ливонский орден уже чувствовал себя нехорошо, Ливонская конфедерация. Ну, во-первых, потому что это конфедерация. Ни одно конфедеративное государство небольших размеров при окружении в общем вполне сильных соседей долго не протянет, потому что, как мы помним, что такое Ливония – Ливония это собственно орденские территории, то есть военно-монашеские, это несколько епископств, которые, казалось бы, входят в одну конфедерацию, но они, как правило, проводили свою очень независимую политику, иногда напрямую конфликтовали внутри, доходило до вооружённых столкновений. Ничего себе – внутри государства какой-то епископ сказал – что-то мне не нравится всё, и пошёл воевать со своим президентом. Вступали в непосредственные сговоры с врагами ордена, там их периодически приходилось арестовывать, этих епископов, если могли, конечно. Ну и из епископств главную роль играли 2 самых больших, это Терпское (на месте старого русского города Юрьева) и Рижское. Рига это самый старый город Ливонии, 1202 год, основанный епископом Альбрехтом. И к сожалению для ливонцев, и к большому счастью для всех остальных, последний магистр, Вальтер фон Плеттенберг, я имею в виду не последний магистр Ливонского ордена, а последний такой успешный магистр, который выступал как самостоятельная фигура, такая яркая самостоятельная фигура, он был, во-первых, очень энергичным человеком, крайне удачливым военачальником и очень умелым военачальником, прямо скажем, с ним даже Иван III наплакался. Хотя где эта вот Ливония вот такого размера и, значит, Московское нарождающееся царство вот такого размера. Он нас регулярно бил. Он в силу своей харизмы и мощных организаторских способностей, он это состояние конфедеративное зафиксировал, т.е. через Литву Тевтонский орден, тоже плохо себя чувствовавший, он смог трансформироваться в 16 веке, превратившись в светское государство. Подвёл себя под крышу поляков и в общем просуществовал неплохо. А ливонцы нет, ливонцы зафиксировались в старом средневековом виде. Конечно, Плеттенберг имел основания так делать – почему, потому что Ливония это была точка, куда сплавляли всяких дураков и тунеядцев, алкоголиков и прочих дауншифтеров. Как Финляндия у шведов. Да-да-да. Но туда же дауншифтеры ехали с определённой целью – расдауншифтиться обратно, потому что там опять же большие перспективы. И, естественно, там сразу образовались землячества, потому что просто так в Ливонский орден приехать и сказать, что я вот тут тоже, извините, рыцарь, буду тут у вас немного воевать, конечно, можно было, и даже тебе бы дали повоевать, но заработать тебе бы там фиг чего дали – ни земли, ни денег, ну кроме того что ты непосредственно навоюешь. Туда ссылали людей, как я как-то раз рассказывал, когда мы рассуждали о короткой Ливонско-новгородской войне в 40-х годах 15 века, туда ссылали людей из Рейна и Вестфалии. Вот они эту дорожку протоптали, образовали там натурально землячество, и никого больше не пускали к себе, ну, по крайней мере в промышленных масштабах. Ну и туда потом датчане подпустили ещё констелляцию независимых датских рыцарей, которых просто сдали вместе с Таллинном, которые в гробу видели и вестафальцев, и рейнцев, а любили себя. Это, конечно, добавило прочности этому государству. Ну вот исходя из этого разразился кризис, потому что Вальтер фон Плеттенберг помер, а такого начальника – энергичного, харизматичного и т.д., который просто своей личностью смог бы спаять это всё воедино, больше не было. Потому что в самом деле рассчитывать, что каждый будет такой прекрасный начальник, довольно глупо, такого не бывает. А сама система была практически уже нежизнеспособна. Ну и вот, конечно, все сразу заинтересовались, что если это всё умрёт, а оно на глазах помирает, это заберёт кто-то удачливый первый, поэтому все немедленно навострили волосатые уши и стали присматриваться, кто туда бросится просто первым. Вальтер фон Плеттенберг, надо сказать, хотя несколько раз разбил русские войска, он никогда как трезвый человек не думал, что это можно делать на постоянной основе. Он понимал отлично, что он может бить русских только потому, что Иван III воюет с Каземиром IV Литовским. Он просто занят очень сильно, он не может вплотную заняться всем этим, некогда. Поэтому когда литовцы и поляки предложили Вальтеру фон Плеттенбергу образовать единую антирусскую коалицию, он благородно отказался, сказав, что ничего хорошего для меня из этого точно не получится. Вам может быть, я не переживу этого. Давайте сами. Я этого не переживу. Да, ну и, конечно, в ордене была очень сильная прорусская партия, и сильная, конечно, антирусская партия, т.е. ястребы и голуби мира. Голуби мира, как правило, были связаны непосредственно с торговыми кругами, которым нужно было просто торговать, всё, точка. А ястребам нужно было навязывать некую свою волю, ну, это военизированное государство, нужно было расширяться как-то, хотя бы и в торговом смысле. Естественно, они конфликтовали со Швецией, потому что Швеция это другая точка, с которой граничит Россия, через которую мы можем что-то продавать или покупать, наоборот. И вот после Вальтера фон Плеттенберга магистр фон дер Реке, он выпустил некий указ, где очередной раз было написано, какими товарами можно торговать с Россией. Это же военный противник потенциальный, поэтому стратегических товаров к нам, начиная с 13 века, на постоянной основе не пропускали. Вот фон дер Реке очередной раз написал, что именно нельзя пропускать. А нельзя пропускать золото, серебро, олово, свинец, железо, коней, доспехи и оружие. Санкции против нас ввели. Ну, потому что серебро это деньги, все отлично знали, что на Руси своего серебра нет, у нас нет своего свинца, у нас нет своего олова, ну, олова вообще мало. Его специально нужно разрабатывать, добывать из руд, тогда этого делать не умели, нужно, чтобы оно просто было самородным, а это большая проблема. Только когда Варлам Шаламов появился, его отправили на разработки олова. Да, да. Т.е. не будет серебра – не будет денег, не будет олова – не будет бронзы, не будет бронзы – не будет пушек. Ну а не будет свинца, пули будет делать не из чего. Ну, про доспехи и оружие там всё и так понятно, они имеют конкретное военное назначение, лошади – то же самое. Все очень хорошо знали, что на Руси конское поголовье слабое. Т.е. массовую конницу хорошими конями вооружить просто невозможно. Поэтому коней нам не поставлять. А торгаши хотели поставлять, потому что это много денег, вот и всё, через это был постоянный конфликт. Торгаши причём в первую очередь старались немецкие не из Ливонской конфедерации, их тут регулярно ловили. Например, это уже было после Ивана III, это было при Василии III, отловили некоего голландского купца, который, как выяснилось, уже не первый раз привозит новгородцам корабли, полные олова и сельди. Его отловили и оштрафовали, и отправили к чёрту, это в 1530 году. Ещё в 15 веке одного немецкого купца, который регулярно возил на Русь железо и оружие, в конце концов поймали, арестовали, наложили штраф, отняли всё и выкинули. А он повёз ещё раз, потому что, видимо, это было очень выгодно. И вот его вторично поймали и отрубили ему голову. Нет, ну раз такие указы были постоянно, это значит, что кто-то постоянно пытался провезти и удачно возил. С другой стороны, новгородцы и псковичи не могли пройти мимо орденских владений в морском пути. Морской путь средневековья – каботажный. Вдоль берега. Вдоль берега, во-первых. Во-вторых, даже если он не вдоль берега, то серьёзный порт, в котором стоит серьёзный флот, имеет возможность на довольно большом удалении от собственной базы перехватывать чужие корабли. Т.е. выставляют некие патрули. Так точно. Т.е. ты плывёшь куда-то торговать, тебе – отдохни у нас. – Ну нет. – Всё-таки отдохни. Со всем уважением. Со всем уважением, да. Тут же к тебе таможня приходит, спрашивает, а что у тебя есть. Ну и говорят – слушайте, а у нас, между прочим, 150 лет назад был подписан договор, торговать тебе можно только у нас. Ты же вроде из Новгорода, ну, судя по всему, да, торговать ты будешь здесь. Ну и всё, приходится торговать в Риге или в Таллинне. Т.е. мимо Риги и Таллинна ты уже не проплывёшь. Может, мимо одного из городов у тебя проскользнуть получится, но где-нибудь ты опадёшь точно совершенно. Мимо Таллинна и Риги я без шуток не хожу. Да. Так. Вот в который раз удивляюсь, как предки всегда кажутся какими-то недалёкими, неразумными, а тут поди ж ты – и порт, и патрули, и перехват, и таможня. И санкции. И торговать можно только здесь, где деньги, блин. Да. Поэтому новгородцы, начиная с 12 века, просто не могли никуда плавать, они принимали гостей у себя. Наши, конечно, отвечали всей любовью. Полной взаимностью. Полной взаимностью. Т.е. вот приезжает немец из Ливонии, торговать ты будешь только в немецком подворье с специально указанными купцами. Вот к тебе придут 3 человека, вот с ними ты будешь торговать. Расценки вот такие, объёмы вот такие. Да, так точно. Сам розничной торговлей ты заниматься не можешь, закупками тоже сам заниматься не можешь. Опять же, хочешь закупок – вот тебе те парни с лицензиями. Ганс и Фридрих. Да, нет, это русские Ваня и Петя. Вот вы, Ганс и Фридрих, будете у них покупать что вы там хотели купить, кстати. Вот. Понятно, всем этим занимались специальные торговые корпорации. Например, мехом у нас всю северную торговлю крышевала с 13 века т.н. Иванова сотня, Иванова 100 в Новгороде, одна из мощнейших, если не мощнейшая торговая корпорация. Потому что мех это стратегический товар был, который был фактически настоящей валютой. И вот покупать мех можно было только у Иванова 100. Сам на эту Югру ездить не моги, в Биармию, откуда, собственно, поступал мех. Немцы, конечно, пытались плавать вокруг Кольского полуострова, вокруг Архангельска, но это слишком далеко, там ледовая обстановка нехорошая. Ну, в общем, на постоянной основе туда не полазишь. Ещё с раннего средневековья, с викингских времён, там же сага известная есть, как туда катались, в Биармию. Соответственно, хочешь проехать в Новгород, лоцманов будешь нанимать только новгородских. Там специально дежурили лоцманы, потом эти самые бурлаки, которые таскали через волоки корабли, вот своих не привози, пожалуйста. Если привёз, пускай отдохнут пока здесь. Подождут. Подождут. Ну или в качестве гостя съездят в Новгород, там бабок оставят в борделе, в кабаке где-нибудь. Работать нельзя. И вот в такой обстановке Иван III Новгород присоединил. А потом удивляются, откуда войны. А как ещё можно решить данный вопрос, почему все деньги у вас, а не у нас? Да. Иван III в такой ситуации этот Новгород принял, наконец, обратно в лоно российского государства с распростёртыми объятиями – погуляли, хватит. С 1136 года на свободе, что-то у вас всё плохо получается, давайте с нами, вот. Новгород осадили, дали всем по шапке, и Новгород стал местом очень широкого социального эксперимента, как бы мы сейчас выразились, а именно в Новгород переселили 2600 московских дворян, детей боярских, разверстав им там землю. Собственно, с Новгорода начинается регулярное поместное верстание, т.е. эти самые дети боярские, дворяне, превратились в полном смысле слова в помещиков, т.е. в рыцарей, обязанных феодальной службой за условное держание земли и крестьян. А из Новгорода, соответственно, выселили неких дворян по другим местам, чтобы они там не очень устраивали… Кучкований. Кучкований, да, так точно, чтобы не очень-то устраивали. Правда, конечно, нужно сказать, что москвичи, мы оказавшись в Новгороде, сами устроили кучкование, они сразу подружились с новгородцами тут же все, они образовали своё кубло. Новгород, как известно, пришлось приводить в чувство ещё несколько раз, и последний раз это делал уже Иван Грозный. Наиболее успешно. Ну, Иван III тоже очень успешно делал, просто Иван IV сделал это последний раз и окончательно. Кстати, ему пришлось тогда гасить, когда говорят, что он гасил именно новгородцев, он гасил потомков москвичей, которых туда поселил ещё его дед. Это они там в общем устроили некие инициативы, с которыми потом пришлось как-то справляться. Это их гнилые черти мутят воду во пруду. Да-да-да. Ну вот, про восстание мы уже и говорили, и нужно будет, наверное, специально отдельно поговорить, пока про войну. Иван III принял к себе Новгород, и вдруг выяснилось, что эта Ливонская конфедерация очень диалектический сосед. Т.е., с одной стороны, он напрямую вредит, вот просто напрямую вредит. С другой стороны, с ним уже 150 лет договариваются, и сосуществовать можно. Но если держать ливонцев вот в таком рыхлом виде, это великолепный лимитроф в качестве противовеса литовцам. Т.е. завоёвывать его никто даже и не думал. Конечно, были и территориальные вполне конкретные претензии, тем более на местах, там вообще, судя по всему, это война то торговая, то малая война партизанских диверсионных групп, малых отрядов вообще очень редко прекращалась. Но в глобальном смысле завоёвывать их никому не нужно. Зачем? Можно дать денег и они будут воевать против литовцев. Это сильно дешевле, чем свои войска заводить. Конечно. А если ты их завоюешь, их же придётся охранять, эти территории. Ну это же огромная территория в самом деле, там куча строений, их нужно будет обслуживать, охранять, оборонять против литовцев, сразу фронт вон как удлинится. Поэтому некоторое время, очень долгое некоторое время никто и не думал о том, чтобы с ливонцами вопрос решить окончательно. Наоборот, их старались поддерживать вот в таком вот, в состоянии вечного полухаоса как можно дольше. И тут-то, конечно, нужно посмотреть сразу в 2 стороны, а именно в сторону литовскую и польскую и в сторону крымскую. Потому что литовцы, особенно когда они подружились крепко с поляками, стали в общем на какой-то момент доминирующей силой в регионе. Собственно, только Иван III и Василий III смогли успешно им противостоять на постоянной основе. Соответственно, поляки только что разобрались с Тевтонским орденом, т.е., как правильно говорить, с Германским орденом. Ты, кстати, помнишь, меня как-то спрашивал, почему орден Тевтонский, хотя тевтоны все уже давно того? Их Марий ещё перерезал, да. Так вот, это же просто на самом деле оказалось, я даже не задумывался над этим вопросом никогда. Ты же знаешь, что слово Германия пишется как Дойч, т.е. Deutsch. А раньше оно, в средние века, писалось через Т. Тойч. Тойч. Teutsch. Так вот оно получается Teut, это Германский орден. Тевтонский значит германский, тевтонец значит германец всего лишь. Теут, ну или Тевт, вот так. Интересно. Так вот, поляки разобрались с Тевтонским орденом и имели вполне конкретные намерения разобраться и с Ливонским орденом тоже. Но им тоже нужен был лимитроф, т.е. кто-то, кто будет создавать некий противовес России на Северо-западе. Государство-прокладка. Да-да-да. И поэтому они постоянно пытались подвести конфедерацию под некий договор, который бы подразумевал или вооружённый союз против России, или как минимум вооружённый нейтралитет против России. Т.е. если мы воюем с Россией, ты или обязан выставлять войска, или обязан одобрительно смотреть на наши действия, ну и, соответственно говоря, выполнять там некие торговые санкции. Да. Это было то же самое, чего добивался Иван III, только с другой стороны. Ну и Иван III стал успешно воевать литовцами, с Казимиром IV. Впоследствии его политику продолжил очень успешно Василий III. Т.е. мы помним эту войну начала 16 века, которая закончилась битвой при Ведроше, мы помним первую Смоленскую войну 1512-1522 года, когда в 1514 году с 3 попытки Василий III захватил-таки Смоленск. После чего проиграл битву под Оршей, что, в общем, ни к чему не привело, городочек-то мы себе оставили до самого Смутного времени. И Иван III так широко шагал только по 1 причине: он подвёл под свою руку Казань. Т.е. Казань он не захватывал фактически, т.е. да, там было успешное военное предприятие, Казань фактически ему покорилась, она стала дружественным государством. И он дружил с крымчаками, а именно с основателем Гираев Менгли-Гираем I. Дружить можно в таком случае только по одной причине, когда есть против кого дружить, потому что крымчаки ненавидели Большую Орду с центром в Астрахани современной. Потому что астраханцы как наследники улуса Джучи вполне серьёзно полагали, что и казанцы, и крымцы, и нагайцы им всем обязаны, т.е. они должны быть у них под рукой, это же наше всё. А ни нагайцы, ни казанцы, ни крымцы с этим были категорически не согласны, т.е. совсем. Ну т.е. всё это обозначало, что надо платить деньги, а деньги платить никто не хотел, самим нужны. Во-первых, платить деньги, во-вторых, если эти в Астрахани что-то придумают, куда-то переться воевать. А вот крымчакам, например, за астраханцев воевать было вообще неинтересно, у крымчаков великолепная позиция. Они, с одной стороны, находятся на Чёрном море и с этого Крыма могут торговать с кем угодно – рабами в первую очередь. А во-вторых, вместо того чтобы переться куда-нибудь там в Дербент, махать там саблей вообще непонятно с какой целью, гораздо проще набежать или на Москву, или на Вильно, половить там мужиков с бабами и продать их в Каффе. Вот. А т.к. Большая Орда в это время представляла собой серьёзную силу, как ни крути, хотя вроде бы Иван III их там и на Угре отразил, но всё равно с ними приходилось считаться, причём всем, это был очень опасный противник, если с ним поссориться. Так вот, Менгли-Гирай и Иван III дружили против Большой Орды. И Иван III постоянно умело подпускал своего кореша Менгли-Гирая в Подолию, т.е. юго-западные земли Великого княжества Литовского, чтобы он там занимался, как говорят немцы, это самое, raub und moert, т.е. грабил и убивал, это был прекрасный специалист в этом отношении, он грабил и убивал. Запирайте этажи, нынче будут грабежи. Так точно. Правда, конечно, нужно сказать, что Иван III крайне ловко подпускал своего мусульманского кореша в собственные православные земли. Молодец. Потому что доехать до литовских земель, конечно, Менгли-гирай бы хотел, но очень далеко. Собственно, где этнические литовцы проживают. Но тут не нужно думать про Ивана III совсем уж плохо, это был просто человек феодальной эпохи, для него свои это были те, кто является ему подданным, т.е. кто платит ему налоги и обязаны вассальной службой. А киевляне, например, были обязаны вассальной службой литовцам, поэтому извините. Какой они национальности и конкретно вероисповедания, всем было по барабану. Никому не интересно. Да. Нет, ну конечно, таким образом, опять же, по средневековым обычаям, например, киевлянам или там черниговцам, новгород-северцам давали понять, что смотрите, пока вы с этим придурками литовскими, вас будут грабить. А если вы будете с нами, вас не будут грабить. Так поступали все во все средние века. Вон, например, цивилизованный Эдуард III Плантагенет пошёл воевать с Францией. Первое, чем он занялся, выиграв там битву при Слейсе, которая позволила высадить армию (морскую битву), которая ему позволила высадить армию на территории Франции, он занялся известной практикой grandes voyages, т.е. больших прогулок, т.е. просто бандитских рейдов по территории Франции там с сожжёнными деревнями и угнанными людьми. Название идиотского фильма, по-моему, с Луи де Фюнесом, «Большая прогулка», оно как раз про это, что ли? Да, как-то оно было по-другому, там было не grandes voyages, на аллюзия однозначная, что там эти самые идут 3 англичанина по Франции, вот это оно и есть, grandes voyages. Глубоко, блин. Вот. Это такой намёк, который в общем понятен людям, которые во Франции и в Англии читали учебник школьной истории. И вот, пожалуйста, цивилизованные люди занимались ровно тем же самым примерно в то же самое время. Я уж молчу, чем они занимались, когда были внутри Франции войны католиков и гугенотов религиозные, тем же самым. И это буквально в то же самое время, о котором мы будем говорить, середина-вторая половина 16 века. Ничего не мешало. Хотя это не просто католики и гугеноты, это просто одна страна, Франция, внутри себя, они там такое делали, что Иван IV покажется смешным дядькой с бородой, вот, в нелепой какой-то золотой хламиде, вот. А они такие все утончённые, такие, значит, в колготанах с гульфиками творили вещи абсолютно жуткие друг с другом. Мы об этом, я надеюсь, ещё поговорим. Обязательно. Я хочу, когда будем говорить, собственно, о военных действиях Ливонской войны, поговорить о параллельном процессе, который происходил в Европе, собственно, и остановиться на замечательной битве при Дрё. Кто кого там забил? Французы французов. Вот. В сторону, к крымцам опять. Крымцы дружили с Иваном III и очень мешали литовцам, поэтому у Ивана III были просто развязаны руки, он мог на постоянной основе заниматься западной экспансией, прибирать обратно земли Рюриковичей, потому что он сам был Рюрикович, и на полном основании считал, что он имеет право на всё наследство Рюриковичей. Тем же занимался и Василий III, но он поссорился с Гираями, а конкретно с Мухаммадом-Гираем. А поссорился он по одной простой причине, потому что весь союз с Менгли-Гираем был построен фактически на песке. Как только мы посмотрели в сторону Волги и мы стали врагом Большой Орды, с нами стало не нужно дружить крымчакам, потому что если мы занимаемся Большой Ордой непосредственно, то у крымчаков развязаны руки оказываются, с одной стороны. А с другой стороны Крым это вассальная территория Османской империи, на которую Османская империя влияла очень-очень сильно. Они могли отдать некий приказ, потому что самые главные интересы на Волге были, конечно, не у Большой Орды, несмотря на все остатки её мощи. Она была у нового игрока, а именно Османской империи, которая стремилась все мусульманские земли подмять под себя или непосредственно, или опосредованно. И при Василии III у нас в 1522 году Мухаммад-Гирай посылает ему письмо, где требует дани. А Василий III, конечно, отказывается, потому что по какой, собственно, причине? Ну и Мухаммад-Гирай доезжает до Москвы, переходит через Оку, разбивает вдребезги войско Василия III, Василий III бежит из Москвы, оставив вместо себя крещёного татарина Петра на Москве рулить вместо Лужкова. Сам сбегает в Новгород, Пётр вынужден дать ему от лица царя, Мухаммад-Гираю грамоту о том, что московский царь является данником крымского царя. Сильно. Вот. Сожжены предместья Москвы, разъезды татар гуляют на Воробьёвых горах в царском селе. Там было одно из сёл, принадлежащих лично царю, они там всё разграбили. И после этого мы не могли нормально воевать с литовцами просто потому, что у нас на ноге висело многопудовое крымское ядро. И тут нужно понять очень важную вещь, кто воевал с литовцами. С литовцами на постоянной основе контактировали люди будущего новгородского разряда, т.е. те, кто как раз сидел вот Новгород, Псков, это примерно 1/6 всей нашей конницы, это был 2 по мощности территориальный такой пункт, после Москвы, конечно. Причём в отличие от Москвы Новгород, будущий новгородский разряд, как бы мы сказали, генерал-губернаторство, наверное, так бы можно было это обозначить. Он никогда территориально не дробился, это было одно цельное территориальное подразделение пограничное. Москва никогда не выступала в качестве какого-то такого единого целого, потому что они могли передать часть городов для ведения войны и организационно-учётных мероприятий соседям, забрать себе, короче говоря, это всё всё время так трансформировалось. Новгородцы всё время пребывали в монолите. Из-за этого у них была очень мощная слитная корпорация, которая имела очень опять же сильные традиции местного феодального корпоративного самоуправления. И воюя, например, с литовцами или с ливонцами, они, во-первых, отстаивали собственные интересы, потому что они находились на границе, они защищали свои земли, или могли прибрать себе чего-нибудь. Т.е. получить зримый прибыток материальный себе или своему роду. Ну если уж тебя хлопнут, такое бывает, то по крайней мере дети в накладе не останутся, потому что ты отнимешь у кого-то земель и прирежешь их себе. Или мужиков уведёшь и поселишь их у себя. Но им постоянно приходилось с тех пор каждый год уезжать на Окский рубеж на речной воевать с крымчаками. А с крымчаками воевать было безо всякой прибыли. Потому что что такое крымчаки? Крымчаки появляются непонятно когда, причём без объявления войны влёгкую, собрав… Мурзы, уланы и казаки татарския, они просто набегали по решению какого-то там местного регионального начальника, и их приходилось вылавливать. Драки были постоянные, может быть, не очень большие, но крайне лютые. И вот у нас, считай с 1522 года по правление фактически Алексея Михайловича, у нас этот Окский, потом Белгородский рубеж, он никогда не замирал, там всё время требовалась служба, но ты ничего не мог там завоевать. Ты мог там только погибнуть. Только отбиваться, да. Да. Потому что чтобы завоевать что-то у крымчаков, это нужно было дойти до Крыма, а мы этого сделать не могли, потому что мы как осёдлая империя того времени, были очень сильно привязаны к средствам коммуникации, а это были реки. Т.е. воевать с Казанью, с Астраханью, с литовцами мы могли просто потому, что мы могли по рекам, ну и по каким-то более-менее приемлемым дорогам подтащить тяжёлую артиллерию и вообще артиллерийский наряд, и он поможет и в полевом бою, и тяжёлая артиллерия поможет взять город, вот как Полоцк брали, например, или Казань как брали. А до крымчаков это было не довезти, потому что если ты уедешь в степь, то ты оттуда можешь просто не вернуться. Еда, вода, понос. Потому что марш по степи как выглядит без точек, где можно сконцентрировать продовольствие, боеприпасы, отдохнуть, оправиться, ну это превращалось просто в жуть жуткую даже для регулярных армий. Как Пётр I ходил на Прут и чем это закончилось, это единственное в общем серьёзное поражение, причём едва не обернувшееся катастрофой русской армии в 18 веке. Мы и с турками не смогли справиться, и с теми же крымчаками, которых там подпустили, хотя и регулярная армия. Это не средневековая армия, она по-другому управляется, по-другому комплектуется, по-другому снабжается. Я как-нибудь опять же там раскладку по тому, как выглядел марш русской конницы. Мы про монголов когда-то давно говорили, вот нужно про русских будет поговорить. Так вот, довезти пушки до Крыма мы не могли, поэтому от крымчаков мы могли только отбиваться, и новгородцам это было в общем понятно, что надо, но им это было безо всякого прибытка, им хотелось воевать с ливонцами, это не так опасно. А крымчаки, понимая все эти нюансы, организовали крымский аукцион. Это в историографии принятый термин. Ну, они продавали себя литовцам и нападали на Москву, или москвичам, и нападали на литовцев. Молодцы. Вот. У нас понятно, что были свои люди прикормленные в Крыму. Как и у литовцев, наверное. Как, естественно, и у литовцев, там на постоянной основе находилась дипмиссия, и наши доброхоты как, например, такая Ямат-мурза, он прямо писал великому князю, что я не могу отстаивать твои интересы, потому что литовцы засыпают буквально хана золотом, драгоценностями, поминки, т.е. подарки. Поминки это подарки? Да. Требовал поминок регулярных. А если ты ему регулярных поминок не делал, он на тебя шёл воевать. И брат Мухаммад-Гирая Сахиб-Гирай, например, он не стесняясь писал Василию III, что он требует быть его вассалом, как бы мы сейчас сказали, и регулярно платить ему денег, формулируя это так, что если ты не заплатишь, я приду сам и возьму гораздо больше. Т.е. лучше тебе платить. Обозначал расценки. Да, да-да, потому что сколько я возьму, я сколько утащу, столько и возьму. Поэтому просто будешь платить, дешевле выйдет. Будь любезен. Да. Что, конечно, не нравилось Василию III ни в коем случае, но не платить, вот постоянно не платить он не мог, потому что платить в самом деле было дешевле, с одной стороны; с другой стороны, учитывая литовский фактор, платить постоянно крымчакам было слишком накладно. Но вот Василий III-то помер, собственно, к чему я всё это веду, к Ивану IV, потому что где Крым, где Ливония, сейчас мы их свяжем. Василий III помер, настал Иван IV, он третьему был внук, калач на царстве тёртый и многих жён супруг. Вот. Иван Васильевич Грозный ему был имярек, поскольку был серьёзный, солидный человек. Приёмами не сладок и разумом не хром, такой завёл порядок – хоть покати шаром. Он ещё, когда ему было 15 лет, соответственно, родился он в 1530 году, в 1545 году первый поход на Казань, которая при Василии III совершенно отложилась от нас. Всё закончилось это кровавым взятием 1552 года, после чего вдруг оказалось, что мы крымчакам не только не друзья, а лютые враги, потому что 1556 год мы взяли Астрахань, мы замкнули на себе Волгу, и у крымчаков вообще не стало врагов, кроме России. После этого мириться стало с нами уже нельзя, Кроме того, предшественника Девлет-Гирея I турки просто убили, когда он начал проводить слишком независимую политику. А Девлет-Гирай был человек осторожным, он, вот когда его представляют таким Гитлером в тюбетейке, который хотел непрерывно воевать с Россией, нет, он был бы не против теоретически, но он был осторожный человек очень, очень умный и осторожный человек. Но т.к. он был осторожный, он понимал, что если он не будет воевать с Россией, ему турки тоже что-нибудь сделают, потому что они имели все возможности и средства влияния на Крым, тем более что это был официальный их вассал, Крым, они обязаны были подчиняться. Ну, конечно, с оговорками, как любой вассал он вассал только потому, что он обязан сюзерену в той же мере, в какой сюзерен обязан ему. И этот баланс соблюдается только в том смысле, что сюзерен может быть очень сильный, и всё-таки ты обязан ему немножко больше. Т.е. партнёрство неравновесное. И его стали подталкивать к войне. С одной стороны ему литовцы непрерывно платили, просто непрерывно засыпали его подарками, как раз этот Ямат-мурза писал, что я не могу ничего сделать. И Девлет-Гирей написал Ивану Грозному такого же содержания примерно, как Сахиб-Гирей, что будешь моим младшим братом, т.е. вассалом. Ваня… Да, и началась… Это, кстати, совпадает сразу же со взятием Казани, 1552 год. И началась 25-летняя война с крымчаками, которая закончилась только в 1577 году, только в 1577 году она закончилась. И именно в ходе этой войны сложился и организационный, и военный, и даже психологический портрет вообще русского служилого человека, который вынужден был каждый год вставать на защиту родных рубежей что называется бескорыстно, т.е. не имея желания чего-то награбить, желания и возможности чего-то награбить, на эту самую чёртову Оку. И причём вовлечены были туда все военные корпорации всей России. Т.е. там и новгородцы побывали, и казанцы там побывали и, естественно, на постоянной основе там бывали москвичи. В общем эта сменная служба на Окском рубеже отжирала чудовищные ресурсы, просто чудовищные. Закончилось всё это тем, что в 1571 году Девлет-Гирай сжёг Москву дотла фактически, остался только Кремль. На следующий год, в 1572 года кровавая битва при Молодях, которая, собственно говоря, решила исход этой войны. Ну и там она так или иначе то разгоралась, то затухала уже в малых масштабах до смерти Девлет-Гирая в 1577 году. Серьёзный мужчина был. Да. И вот нужно сравнить эту войну и положение в Ливонии. Мы никогда не включали таких усилий на ливонском направлении, какие были задействованы на направлении крымском, даже приблизительно. И даже когда всё пошло плохо при правлении Стефана Батория в 1580-83 году. Стефан Баторий даже не мечтал о том, чтобы пойти на Москву, у него не было таких сил. А Девлет-Гирей её сжёг. Поэтому Ливонская война была второстепенным направлением для Ивана Грозного. Она, собственно, закончилась не шибко удачно для нас только по одной простой причине, что мы были заняты с крымчаками. Мы не могли позволить себе бросать туда решительные силы. Да, там были на какой-то момент задействованы большие силы, но это не главное направление. Именно поэтому это был частный неуспех, который не мог привести ни к какому, чёрт возьми, Смутному времени, это был всего лишь эпизод. Который да, дорого стоил, но не слишком дорого. А что ж с Ливонией-то, собственно говоря? Вот у нас Иван IV сел на трона. Ивану IV нужна постоянно подпитка стратегическими ресурсами для войны на Волге, потому что, как мы помним, 3 похода под Казань, только третий удался, и это сложнейшая была ситуация. Плюс нужно было постоянно подкупать в Подрайской землице своих людей, подкармливать всячески прорусскую партию. Держать гарнизоны против Астрахани, строить города, нужны были ресурсы и специалисты. И в это время Иван IV, точнее говоря, он тогда был ещё молодой человек совсем, т.е. Иван IV и его компания, они пошли на сближение с императором Священной Римской империи Карлом V, и Карл V пошёл очень активно на сближение с Россией. Просто потому, что Карл V воевал с турками, и ему нужен был любой противовес туркам со своей стороны. Ну, буквально только что, 1535 год, Карл лично возглавляет экспедицию в Тунис, берёт его, вышибает оттуда турок и в основном, конечно, их местных прихлебателей, знаменитого пирата Хайраддина Барбароссу. Выясняется, когда там в Тунисе взяли Филюки местные, выясняется, что французам продают пушки. Французы им. Французы туркам продают пушки, потому что они все были клеймёные 3 лилиями, т.е. клеймом королевского арсенала французского. Т.е. с одной стороны французы не выступали за турок никогда, но все понимали, кто кому друг, потому что немцам нужен был какой-то противовес Турции. Казалось бы, где Франция, где Россия, но решение французов, Франциска I помогать туркам, оно напрямую подвигло Карла V пойти на сближение с Россией. И он начинает очень активные шаги в эту сторону, помня, что его дед Максимилиан I договаривался вполне успешно и с Иваном III, и с Василием III. Правда, конечно, не против турок в первую очередь, а против поляков. Это не принесло в общем никаких значимых результатов, но попытки были и попытки вполне видимые, эти подвижки Германии к России. И кто взвился на дыбы первым? – Да Ливонский орден, потому что у нас требование было от Карла V помогать ресурсами. И он был готов, потому что, господи, там в этой Германии добывают и серебро, и медь, и олово, и свинец, и у них полно военных специалистов, причём военных специалистов высочайшего класса, которые только что буквально прошли огонь, воду и медные трубы Итальянских войн. Т.е. там была масса военных людей, которые прямо сейчас готовы куда-нибудь поехать и за денежку рассказать всем, как надо. Ветераны горячих точек. Так там не горячая точка была, там же эти Итальянские войны это была кровавая мясорубка просто, там людей прошли десятки тысяч через неё, получив очень серьёзный опыт и полное нежелание заниматься чем-либо ещё кроме войны, потому что это выгодно. И военный специалист в то время это человек, который мог сделать себе не просто будущее, а стать каким-то великим деятелем истории. Вот, например, кто бы знал бы вообще таких дворян как, например, Фрундсберги. Да никто бы не знал, кроме каких-то очень унылых герольдистов, которые вообще там ковыряют эти самые дворянские рода, гербы и прочее. Но Георг Фрундсберг стал просто потому, что он ловко командовал ландскнехтами, он стал фигурой без дураков мировой величины, его знала вся Европа буквально. Просто потому, что он успешно командовал полками ландскнехтов. И вот таких искателей приключений мы со всеми объятиями были готовы у себя принять. К Карлу V для активизации этого процесса в 1548 году приезжает юный красивый саксонский авантюрист Ганс Шлитте, который предлагает взять на себя сношения с Москвой. Судя по всему, он хорошо присел на уши Карлу V, потому что тот дал ему полный карт-бланш, и он поехал в Москву. В Москве он так же присел на уши Ивану IV, который со своей стороны дал ему полный карт-бланш, и вот Шлитте принялся поставлять нам, а сам он был из Саксонии, конкретно он родился в городе, где были одни из лучших серебряных приисков, т.е. он знал, с кем нужно быстро договориться, чтобы поставлять драгметаллы непосредственно. Он набрал специалистов, набрал стратегических ресурсов, и принялся поставлять их Ивану IV. И его поймали ливонцы вместе с очередной порцией специалистов. Разгорелся чудовищный скандал, ливонцы скандалили с императором Карлом V, говоря, что нельзя этого делать, вы понимаете, что вы поставляете Ивану IV оружие и стратегические ресурсы, а мы его и так боимся. И вот это, конечно, сыграло очень важную, дело Шлитте сыграло очень важную роль в том, что Иван Грозный обратил внимание на Ливонию, потому что ливонцы, вот эта маленькое полуразваленное государство, оно имело возможность просто перекрыть нам вентиль. Что недопустимо. Что категорически недопустимо. И Иван Грозный идёт сначала на дипломатические усилия, а потом и на военные усилия, а именно тут нужно сделать важную оговорку. Грозный не считал Ливонию ровней себе, он не посылал туда государевых послов, он договаривался с ливонцами только при помощи новгородских чинов. Вот выезжает какой-нибудь дьяк из Новгорода, с ним договаривайтесь. Потому что Ливонию он считал княжеством всего лишь. Людей надо в уровень присылать. Да. А он император, ему с князем невположняк общаться. Вот пускай там новгородцы 200 лет общаются и дальше пускай общаются, но, конечно, с оглядкой на линию партии. И тут-то он присылает послов уже государевых. Дело выходит на другой уровень. Дело выходит на совершенно другой уровень и это ливонцы понимают сразу. Что тут они только что там с новгородцами, с корешами своими, с которыми то воевали, то дружили, а тут смотри-ка ты, прямо из Москвы приехали Адашев и Восковатый. Известные фамилии. Конечно. Которым нужен был повод, чтобы придраться к ливонцам. Потому что они же на своей территории имеют право принимать любые законы и издавать любые указы – суверенное государство. Пускай это неприятно, но какое ваше дело, что вам приятно или неприятно. Надо повод, а повод известный – юрьева дань. Т.е. то, что обещали платить ливонцы за владение Дерптом, который в своё время отняли и обязались за это выплачивать деньги. Точно никто не знает, когда именно и сколько они обещали выплачивать. Но по неясным причинам не платили, да? Да. Но по неясным причинам уже лет 100 ничего не платили. Им придумали сумму, насчитали с неё проценты, в итоге там получился вагон серебра, который нужно было сразу отдать Ивану IV. Ну и тут же вдогонку за юрьевой данью выкатили кучу претензий о том, что купцов обижают, между прочим, которые налоги в Москву платят, воск обколупывают, применяют беспощадный беклоппен. Что это? Это как-то я раз рассказывал, это когда просто упала бочка воска, например, в Ригу, из неё можно было взять пробу, это качественный воск или нет. Размер пробы не оговаривался. Т.е. можно было просто отколупать половину и не заплатить – я не распробовал. Да. Не розибрав. Не розибрав. Ну а за остальное заплатить. То же самое происходило с мехами. Можно было посмотреть, годен ли мех, ну и там забрать кусок, а т.к. размер не обговаривался… От каждой шкуры отстричь. Да. Т.к. размер не оговаривался, это было ужасно. Соответственно говоря, мы не имели права проверять у них, нам вино, например, поставляют, вино или, скажем, сукно хорошее фламандское. Поставляли бочками и штуками. Т.е. мы могли заплатить за штуку и за бочку, но размеры бочки и штуки мы не могли проверить. Отлично. Знаешь, откуда слово «достаточно» появляется в русском языке? Это очень занятный такой лингвистический казус. Так-так. Это открываешь бочку, например, с вином или с пивом, если палец достал, значит достаточно, а если нет, то недостаточно, не достал. Вот. И, соответственно, нас постоянно пытались … обмануть. Обмануть. Обмануть, да. И вот все эти маленькие территориальные претензии, связанные в первую очередь, конечно, с претензиями к Нарве, это юрьева дань, обиды купцов, это всё просто предъявили, и сказали, что надлежит уплатить, прекратить, и Иван IV выкатил договор, одним из главных пунктов которого было, чтобы золото, серебро, сукно, железо, опричь панцирь, т.е. кроме доспехов. И охочие люди из немец имели путь свободный водою и горой. Т.е. сукно и специалисты были дороже, чем доспехи. Про доспехи он сказал, что ну хотите поставлять – поставляйте, нет – ну ладно. И это полностью совпадает, между прочим, со списком фон дер Реке, который запретил это самое возить. Т.е. Иван IV точно знал, что ему надо. Панцири мы где-нибудь сделаем сами, купим где-нибудь ещё, ресурсы и специалистов. Но ливонцы это же конфедерация, они были в полном шоке, с одной стороны, с другой стороны, конечно, в полном счастье, потому что дань-то юрьева, так пускай этот юрьев, чёрт возьми, и платит. Т.е. Дерпт. А всё остальное нас не касается. Тоже были умные, кстати. Вот формулировка такая – юрьева дань, так пускай её дерптцы платят. Дерптцы сказали, что у нас столько денег просто физически нет и быть не может. Ну и тут-то Грозный решил, что его обманывают… Не без оснований. Да. Что это за кривляния? Что это за кривляния, да. Там, значит, вызвали ливонских ландсгеров, т.е. лендлордов, пригласили в Новгород, там, как говорят, их на границе ждала 200-тысячная рать московитов, чтобы они перепугались как следует. Это, конечно, чушь собачья, там, может быть, тысячи 2 их ждало, вот. Но тоже было уже страшно. Но тоже было уже неприятно. И сутки стреляли из пушек, пока они договаривались, чтобы тоже было страшно. Что вон у нас сколько пороха, мы тут такое можем! Договорились на 3 года, чтобы собрать денег. А в это время литовцы, поляки и прусаки попытались зайти в Ливонию с другой стороны, а именно они решили посадить на должность викария, как бы мы сказали, или коадъютора, как правильно, т.е. ближайший помощник, заместитель рижского архиепископа Кшиштофа (Кристофера) Макленбургского, который был родственником короля Польши Сигизмунда, по-моему, племянником, если я не ошибаюсь. Они решили его посадить и через него влиять на рижского епископа и на магистра, соответственно говоря. А магистру это было не нужно, и магистр Фюрстенберг арестовал его, поняв, что он гнида, шпион и провокатор. После чего прусаки, как раз тевтонцы бывшие, литовцы и поляки просто взяли и ненавязчиво собрали там около 15 000 войск и поставили их на границе с Ливонией, после чего Фюрстенберг понял, что тут или воду сливать, или нужно как-то договариваться, потому что сопротивляться им вообще не мог, его просто раздавили бы. А самого не исключено что повесили за арест родственника короля. И они заключают очень важные договор в местечке Позволь, где как раз ливонцев приводят к обязательству вооружённого нейтралитета против России. Что характерно, наша разведка этот позвольский договор, судя по всему, полностью проворонила, мы просто не знали об этом. Потому что Иван Грозный как минимум год не реагировал вообще. А в литовских, например, письмах, внутренней переписке, там есть тонкие намёки издевательские, что мышей-то Ваня вообще не ловит. Мы-то уже порешали всё с Ливонией, а он всё дани какой-то ждёт. Но, естественно, такого шила в мешке утаить с сеном невозможно, потому что как только ливонские послы приехали опять договариваться с Иваном IV по окончании трёхлетнего перемирия, вдруг выяснилось, что дань ему платить не собираются, а просят ещё немножко подумать, может быть, там договоримся. После чего, мы не знаем точно, узнал ли Иван Грозный о Позвольском договоре, но по факту он понял, что у него за спиной договорились с кем-то ещё. И вот это было последней точкой, потому что ему было всё равно абсолютно на эти мелкие дрязги новгородцев, даже на то, что они там не пускают к нам специалистов и стратегические товары – в конце концов, можно было всегда эти проблемы обойти, 200 лет как-то обходили, или договориться со шведами, через Швецию повезти, не так удобно, но тоже можно. Кстати, у шведов можно было покупать железо, чем мы занимались. Но тут стало ясно, что Ливония доживает самостоятельно последние дни, и сейчас это всё упадёт под ноги Литве, а этого допустить было нельзя ни в коем случае. И тут Иван Грозный идёт на шаг такой, что ливонцы должны понять, что шутки вообще кончились, в 1557 году на границе с Ливонией формируется крупная рать, которая состояла из новгородских и псковских всадников и казанских татар, которым обещали, что можно будет пограбить. И вот эта осень-зима 1557 года стала последним мирным днём вообще в Ливонии, потому что с 1559 года там гремели пушки и звенели мечи практически беспрерывно. Потому что 1583 год, наш этот самый мир со Швецией, это не означало ровным счётом ничего. Возвращаясь в начало разговора – Ливонская война это не Ливонская война, а Ливонские войны. Потому что там воевали датчане со шведами и наоборот, Швеция с русскими, Польша, Литва с Россией, Россия с Ливонией, Польшей и Литвой. Это серия очень напряжённых конфликтов, это война за ливонское наследство, вот так бы мы это сказали правильно. Ну, пока все замерли на старте, в следующий раз разберём, что получилось. Забористо, блин. Как-то я даже и не знаю, каждый раз погружение… Повторюсь, что всё время мерещится, что сейчас все хитрые, умные, толковые, такое хитросплетение… Знают всякое. А тут ничуть не менее хитрое. И самое главное, что для меня как для простолюдина история это набор каких-то анекдотов – кто-то кого-то нахер послал, бабу увёл, и тут война. Оказывается, дело не в бабе и не в посыле, а совсем в других вещах. Напутано, блин. Жалко, картинок нет, где кто живёт, кто куда пошёл, кто зачем. Это когда будем о военных действиях. Кстати, может, я даже для этого, для этой беседы подготовлю какие-то карты, по крайней мере чтобы люди понимали – Крым вот тута вот, Москва здесь. И государство Украина чтобы было обозначено древнее. Древнее, да. Там, правда вот, будет в это государство Украина вот по самые гланды воткнуто древко флага Великого княжества Литовского. Вот ведь. Спасибо, Клим Саныч. С нетерпением ждём продолжения. Стараемся. А на сегодня всё. До новых встреч.

Улус Джучиев. Или улус Джучи. Малограмотные историки называют его «Золотой ордой». Они подхватили этот термин из «Казанской истории», которая издалась на Руси в 1566 году. К этому времени улус Джучи уже распался, и шли войны между вновь образовавшимися государствами:

Вконтакте

• Московией.
• Казанским ханством.
• Ногайским ханством.
• Сибирским ханством.
• Крымским ханством.
• И многими другими большими и малыми образованиями.

Необходимые для Ливонской войны причины

Для могущества государства недостаточно иметь своё производство и внутренний рынок сбыта. Но для пополнения государственной казны необходимо производимые в стране товары продавать за рубеж. А у Московии не было своих торговых путей. Русские купцы платили большую пошлину за вывоз своих товаров на юг, север и запад.

Основными торговыми путями были:

• Река Волга.
• Река Днепр.
• Балтийское море.

На Днепре прочно сидело Великое княжество Литовское. Выход к Балтике преграждала Ливонская конфедерация . На Волге обосновались Казанское и Астраханское ханства.

Царь русский Иван IV увидел слабое звено в этом окружении. В 1549 году умер казанский хан и на престол возвели трехлетнего его сына Утямыш – Гирея. И этим поспешила воспользоваться Россия. В 1552 году Иван подчинил Казань Москве. Затем покорил Астраханское ханство. Ногайское и Сибирское ханства стали зависимы от Ивана. Торговый путь по Волге теперь принадлежал Москве.

В 1953 году между Россией и Англией был заключён торговый договор. Самый краткий путь туда проходил через Балтийское и Северное моря. И Иван IV в 1558 году начал войну за выход к Балтийскому морю, присоединения его побережья к своему царству.

Ливонская конфедерация

Конфедерация – это союз независимых государств для достижения общих целей. Это не устройство государства, а некая форма союза суверенных стран. Ливонская конфедерация была образована в 1435 году. В состав конфедерации входили:

• Ливонский орден немецких рыцарей.
• Рижское архиепископство.
• Епископство Дерпта.
• Епископство Эзель-Вик.
• Ревельское епископство.
• Епископство Курляндия.

Информационная таблица

Конфедерацией управлял назначаемый пожизненно Тевтонским орденом ландмейстер. Он автоматически становился магистром Ливонского ордена . Поощряемая Римской католической церковью, конфедерация вела политику давления на северные рубежи Московии. Неоднократно развязывала войны.

В 1501 году Ливония, заключив с Великим княжеством Литовским союз, в очередной раз объявила войну Москве. Но, несмотря на несколько удачных побед, она не смогла закрепиться на северных территориях Московии. В 1503 году великий князь московский Иван третий выдворил агрессора со своей северной области. Последствием этой войны стало заключение мирного договора, действовавший до самого начала Ливонской войны. По условиям договора Дерптское епископство должно было ежегодно выплачивать дань Пскову.

Начало Ливонской войны

Договор 1503 года продлевался каждые шесть лет. Царь Русского государства Иван IV до очередного продления договора потребовал от епископства Дерпта возместить недоимки по выплате ежегодной дани. Магистр Ливонского ордена отказался. И это послужило поводом для начала войны . Весной 1557 года Иван построил на реке Нарва крепость. Однако Ливония при поддержке Ганзейского союза заблокировала проход европейским купцам в построенный порт русских. И они по-прежнему вынуждены были выгружаться в ливонских портах. А Ливония в тот же год заключает союзнический договор с Польским королевством.

Ганзейский союз (Ганза) – это экономический и политический союз, который в Средние века объединял около трехсот торговых городов на северо-западе Европы. Осуществлял торговлю на побережьях Северного и Балтийского морей. Сначала была союзом купцов, потом союзом купеческих гильдий, а потом сформировался, как союз торговых городов.

Этапы Ливонской войны

Война между Русским царством и Ливонской конфедерацией длилась 25 лет. Это был один из крупнейших в Европе военных конфликтов в шестнадцатом веке, события которых глубоко изучены исторической наукой. В январе 1558 года русские войска приступили к завоеванию Ливонского государства.

Победа на первом этапе войны была на стороне русских. Войска численностью более сорока тысяч человек под объединенным командованием воевод Д. Захарьина – Юрьева, М. Глинского (стрельцы и копейщики) и хана Шах – Али (конница) совершили глубокий рейд по Ливонии. Они прошлись только по восточной части нынешней Эстонии. После обещания властей Ливонии выплатить долг в шестьдесят тысяч талеров войска вернулись на исходные позиции. Но к лету Ливония выплатила только половину долга. Но помимо этого она спровоцировала новую эскалацию конфликта. В конце мая 1558 года напала на русскую крепость Иван – город.

Тогда царь Русского государства отправил в Ливонию более мощную рать под командованием А. Басманова и Д. Адашева с осадными орудиями крупного калибра. Началась неспешная осада и взятие крепостей и городов вероломной Ливонии. Толстые стены ливонских крепостей не смогли противостоять эффективному огню русских осадных пушек и мортир. За короткое время были завоёваны Дерпт, Нарва и ещё несколько замков и городов.

Наиболее упорное сопротивление русским войскам оказала крепость Нейгаузен. Гарнизон этой крепости составлял всего шестьсот человек. Командовал ими мужественный и умный во всех отношениях немецкий рыцарь фон Паденорм. Он со своим маленьким гарнизоном более месяца отражал нападения войск Петра Шуйского. Когда артиллерия почти полностью разрушила башни крепости, немцы перешли в верхний замок. Тогда воевода, уважая мужество осажденных, позволил фон Паденорму с остатками гарнизона выйти из окружения с честью и оружием.

Менее мужественным оказался правитель Дерпта епископ Герман Вейланд. Когда П. Шуйский осадил город-крепость, и епископ сразу же вступил в переговоры с ним. Через три дня город капитулировал. Епископ сдал Шуйскому всю казну епископства в восемьдесят тысяч талеров и многотысячный гарнизон. Пленных воевода отправил в Москву , а царь Иван отдал их в рабство воеводам и ханам, отличившимся в разгроме Ливонии. Позднее один из западных историков сокрушался, что Ливонская конфедерация из-за своей жадности потеряла намного больше, чем требовал царь Русского государства.

В октябре 1558 года, когда в подданство русского царя перешли более двадцати городов, войска были выведены на зимние квартиры. В покоренных крепостях и городах остались лишь малочисленные гарнизоны стрельцов. Тогда Тевтонский орден назначил магистром Ливонского ордена Готхарда Кетлера.

Новый энергичный магистр к концу года с десятитысячным войском подошёл к крепости Ринген, гарнизон которого состоял из двухсот стрельцов. Тридцать пять дней Кетлер атаковал крепость. Вошёл туда только, когда весь гарнизон под руководством Русина-Игнатьева погиб. А Кетлер в этой осаде потерял пятую часть своего войска, то есть две тысячи кнехтов. Такие потери подорвали боеспособность войска, и он отступил к Риге. В ответ царь Иван IV отправил князя В. Серебряного в зимний рейд по Ливонии.

Василий Серебряный - воевода, князь, боярин участвовал ветеран многих войн, которые вел Иван Грозный . Выделился при штурме Казани (1552), отличился при взятии Полоцка (1563), руководил осадой и взятием Юрьев-града (1558). В январе 1559 года воевода-князь вошёл в Ливонскую конфедерацию. В первой же крупной битве полностью уничтожил войско, состоящее из ливонских рыцарей и за один месяц, не встречая более должного сопротивления, дошёл до границы с Пруссией. В феврале русская армия вернулась домой с огромной добычей. На этом первый, победоносный для Русского государства этап войны был завершён.

События Ливонской войны и успехи Москвы сильно встревожили Римское папство. Рим лишался своего северного форпоста, плацдарма для католизации восточных славян. Он активизировал давление на Москву со стороны Польского королевства, Дании и Швеции. Польша, в свою очередь, подтолкнула постоянного соперника Московии за доминирование на восточнославянских территориях Великое княжество Литовское. В шестнадцатом веке Литовское княжество занимало всю нынешнюю Беларусь, большую часть Литвы, почти всю Украину и часть Молдавии.

В августе 1559 года великий князь Литвы Сигизмунд II взял под своё покровительство земли Рижского епископата и Ливонского ордена. Швеция взяла себе навечно крепость Ревель, а Дании достался остров Эзель. Начался второй этап Ливонской войны.

Вначале Русское государство одержала ряд побед. Литва и Швеция потребовали от царя убрать свои войска из Ливонии, но он отказался. И эти государства ступили в прямой военный конфликт с Москвой. Последовали поражения за поражениями. Осенью 1561 года Литовское княжество прибрала себе Курляндкое герцогство, герцогство Семигалия и ряд других земель.

Германский император Фердинанд I и шведский король Эрик XIV блокировали порт Нарва. Швеция поощрило каперство на Балтике в отношении судов, идущих в Нарву. В 1566 году Литва предложила Москве мир и завоёванные им территории закрепить за княжеством. Иван отказался. А в 1569 году Королевство польское и Великое княжество Литовское слились в одно государство. Так образовалась Речь Посполитая. Второй этап Ливонской войны закончился.

Третий этап Ливонской войны вёлся в основном с целью отвлечь русские войска от севера. Речь Посполитая щедро профинансировали поход крымского хана Девлет I Гирея на Москву. Швеция уговорила Турцию на захват Астрахани. Крымский хан в 1571 году разорил южную часть Российского царства , взял и сжег Москву. Россия оказалась в огненном кольце. В 1572 году выдворили крымских татар из русских земель, устранили угрозу Астрахани. И Иван Грозный снова обратил внимание к Балтике. Но длительные войны привели экономику Москвы в упадок и другие внутренние трудности. И на севере война носила вялотекущий характер.

Итоги Ливонской войны

Ливонская война закончилась в 1583 году с печальными для России результатами. Поражение в Ливонской войне привело к тому, что Иван Грозный был вынужден заключить два невыгодных договора, были потеряны многие города. Западные страны надолго закрыли от России Балтийское море. Причины поражения вышеописанных событий до сих пор изучаются профессиональными историками. Итоги событий Ливонской войны оказали ощутимое влияние на дальнейшую внешнюю политику России.

Владел с тех пор большей частью современной Прибалтики – Эстляндией, Лифляндией и Курляндией. В XVI веке Ливония утратила часть былой мощи. Изнутри она была охвачена раздорами, которые усиливала проникавшая сюда церковная Реформация. Архиепископ Рижский ссорился с орденским магистром, а города враждовали с ними обоими. Внутренняя смута ослабила Ливонию, и этим были не прочь воспользоваться все её соседи. До начала захватов ливонских рыцарей прибалтийские земли зависели от русских князей. Помня об этом, государи московские считали, что имеют на Ливонию вполне законные права. По своему приморскому положению Ливония имела важное торговое значение. После Москва наследовала коммерцию покорённого ею Новгорода с прибалтийскими землями. Однако ливонские владетели всячески ограничивали сношения, которые Московская Русь вела с Западной Европой через их область. Опасаясь Москвы и стараясь мешать быстрому её усилению, ливонское правительство не пропускало на Русь европейских мастеров и многие товары. Явная враждебность Ливонии порождала у русских неприязнь к ней. Видя ослабление ливонского ордена, русские правители опасались, что его территорией завладеет какой-нибудь другой, более сильный враг, который будет относиться к Москве ещё хуже.

Уже Иван III после покорения Новгорода построил ливонской границе, против города Нарвы, русскую крепость Ивангород. После покорения Казани и Астрахани Избранная рада советовала Ивану Грозному обратиться на грабительский Крым, чьи орды постоянно совершали набеги на южные русские области, угоняя каждый год в рабство тысячи пленников. Но Иван IV предпочёл напасть на Ливонию. Уверенность в легком успехе на западе царю придал удачный исход войны со шведами 1554–1557 .

Начало Ливонской войны (кратко)

Грозный вспомнил о старых договорах, которые обязывали Ливонию платить русским дань. Она уже давно не вносилась, но теперь царь потребовал не только возобновить уплату, но и возместить то, что ливонцы недодали России в предыдущие годы. Ливонское правительство стало тянуть переговоры. Потеряв терпение, Иван Грозный порвал все сношения и в первые месяцы 1558 начал Ливонскую войну , которой было суждено затянуться на 25 лет.

В первые два года войны московские войска действовали очень удачно. Они разорили почти всю Ливонию, кроме самых сильных городов и замков. Ливония не могла сопротивляться могущественной Москве в одиночку. Орденское государство распалось, отдавшись по частям под верховную власть более сильных соседей. Эстляндия перешла под сюзеренитет Швеции, Лифляндия подчинилась Литве. Остров Эзель стал владением датского герцога Магнуса, а Курляндия подверглась секуляризации , то есть превратилась из церковного владения в светское. Бывший магистр духовного ордена Кетлер стал светским герцогом Курляндским и признал себя вассалом польского короля.

Вступление в войну Польши и Швеции (кратко)

Ливонский орден, таким образом, прекратил существование (1560-1561). Его земли поделили соседние сильные государства, которые потребовали, чтобы Иван Грозный отказался ото всех сделанных в начале Ливонской войны захватов. Грозный отверг это требование и открыл борьбу с Литвой и Швецией. В Ливонскую войну тем самым вовлеклись новые участники. Борьба русских со шведами шла с перерывами и вяло. Главные силы Иван IV двинул на Литву, действуя против неё не только в Ливонии, но и в областях к югу от последней. В 1563 Грозный отнял у литовцев старинный русский город Полоцк . Царские рати разорили Литву до самой Вильны (Вильнюса). Истомленные войною литовцы предлагали Грозному мир с уступкой Полоцка. В 1566 Иван IV собрал в Москве земский собор по вопросу о том, прекратить ли Ливонскую войну или продолжать её. Собор высказался за продолжение войны, и она шла ещё десять лет с перевесом русских, пока на польско-литовский престол не был избран талантливый полководец Стефан Баторий (1576).

Переломный момент Ливонской войны (кратко)

Ливонская война к тому времени заметно ослабила Россию. Ещё сильнее подточила её силы опричнина , разорившая страну. Жертвами опричного террора Ивана Грозного пали многие видные русские военачальники. С юга на Россию стали с ещё большей энергией нападать крымские татары, которых Грозный легкомысленно упустил покорить или хотя бы вконец ослабить после завоевания Казани и Астрахани. Крымцы и турецкий султан требовали, чтобы связанная теперь Ливонской войной Россия отказалась от владения Поволжьем и восстановила самостоятельность Астраханского и Казанского ханств, которые раньше принесли ей столько горя жестокими нападениями и грабежами. В 1571 крымский хан Девлет-Гирей, пользуясь отвлечением русских сил в Ливонию, устроил неожиданное вторжение, прошёл с большим войском до самой Москвы и сжёг весь город за пределами Кремля. В 1572 Девлет-Гирей пробовал повторить этот успех. Он вновь достиг со своей ордой московских окрестностей, но русская рать Михаила Воротынского в последний момент отвлекла татар нападением с тыла и нанесла им сильное поражение в битве при Молодях.

Иван Грозный. Картина В. Васнецова, 1897

Энергичный Стефан Баторий начал решительные действия против Грозного как раз тогда, когда опричнина довела центральные области Московского государства до запустения. Народ массами бежал от произвола Грозного на южные окраины и в новопокорённое Поволжье. Государственный центр России оскудел людьми и ресурсами. Грозный теперь не мог с прежней лёгкостью выставлять на фронт Ливонской войны большие рати. Решительный натиск Батория не встретил должного отпора. В 1577 русские добились последних успехов в Прибалтике, но уже в 1578 они потерпели там поражение под Венденом. Поляки добились перелома в Ливонской войне. В 1579 Баторий отбил Полоцк, а в 1580 взял сильные московские крепости Велиж и Великие Луки. Проявлявший ранее высокомерие к полякам Грозный теперь искал посредничества католической Европы в мирных переговорах с Баторием и отправил посольство (Шевригина) к папе и австрийскому императору. В 1581