Механик никонов создатель первой подводной лодки. Смотреть что такое "Никонов, Ефим Прокопьевич" в других словарях

11 февраля 1720 года русский плотник Ефим Никонов начал строительства «потаённой лодки» - первой русской подводной лодки. От этого события идёт история подводного кораблестроения в России.

Плотник Никонов подал в 1718 году челобитную царю: «...сделает он к военному случаю на неприятелей угодное судно, которым на море, в тихое время, будет разбивать корабли, хотя б десять, или двадцать, и для пробы тому судну учинит образец...»

Этот документ сохранился в архиве, но государь на него ответа не дал. Тогда изобретатель-самоучка в 1719 году продиктовал писцу новое прошение на имя царя, в котором, жалуясь на притеснения и обиды «людей чиновних, дьяков и старост», вновь заявил, что может построить судно, способное идти в воде «потаённо и подбити под военный корабль под самое дно». Получив второе письмо, Пётр I приказал направить Никонова в Санкт-Петербург. Царь лично беседовал с изобретателем, после чего приказал ему, «таясь от чужого глазу», построить сначала действующую модель подводного судна: «не в такую меру, которым бы в море подойтить под корабль, но ради показания и в реке испытания», а в Адмиралтейств-коллегии произвести Никонова в «мастера потаённых судов».

31 января 1720 года Адмиралтейств-коллегия приняла решение: «Крестьянина Ефима Никонова отослать в контору генерал-майора Головина и велеть образцовое судно делать, а что к тому надобно лесов и мастеровых людей по требованию оного крестьянина Никонова отправлять из упомянутой конторы».

Модель строили на площадке Обер-Сарваерской верфи в Санкт-Петербурге. Работы начались в феврале 1720 года. Спустя 13 месяцев, в марте 1721 года, модель была готова. Её испытания состоялись летом того же года, в присутствии царя Петра. Хотя они прошли далеко не удовлетворительно, Никонову было велено начать строительство «потаённого огненного судна большого корпуса» на стапеле Галерного двора (верфи) в Санкт-Петербурге.

В августе 1721 года в Петербурге на Галерном дворе тайно, без лишней огласки была заложена первая отечественная подводная лодка. С большой неопределенностью, так как ни описаний, ни чертежей по этому судну не сохранилось, можно предположить, что подводная лодка Никонова была бочкообразной формы. Основанием к тому может служить участие бочаров в сборке судна, а также требование об отпуске «пятнадцати полос железных шириной в два дюйма две четверти», вероятно, для изготовления обручей, стягивавших деревянный корпус судна. Её носовая часть повторяла архитектуру надводного корабля, а кормовая оснащалась рулём. Рубка на верхней палубе имела герметичные смотровые стёкла. В качестве движителя использовались вёсла, экипаж состоял из четырёх человек. Для испытаний было отпущено 50 свечей, что соответствует времени нахождения под водой порядка 10-12 часов.


В архиве, в перечне дел Обер-сарваерской конторы при Адмиралтейств-Коллегий есть заведённое 31 января 1720 года дело № 54 «О строении села Покровского Ефимом (сыном) Прокофьевым потаённого судна модели и об отпуске на строение лесов, разных материалов и припасов». Выборочный перечень материалов и их количественные характеристики дают возможность реконструировать размеры подводного судна, восстановить принцип работы системы погружения и всплытия:
* досок пильных сосновых длиной 3 сажени - 60 шт. (120 футов);
* сала говяжьего для пропитки досок - 2 пуда;
* сала для осмоления корпуса - 4 пуда;
* холста 40 аршин;
* полотна 20 аршин;
* кож бхотных (изготовлялись из шкур тюленей) чёрных - 3 шт.;
* медный котел и полведра;
* труба медная - одна; проволоки медной - 3 фунта;
* досок оловянных с 500 отверстиями тоньше волоса длиной 2 фута и шириной 1 фут - 10 шт.


Таким образом, можно предположить, что длина судна была порядка 6,0-6,4 м, а ширина (диаметр) - 2,1-2,15 м.

Система погружения и всплытия по-видимому работала следующим образом. При открытии запора приёмного кингстона, забортная вода поступала в нижнюю часть ёмкости - системы главного балласта. По мере заполнения, воздух через открытые вентиляционные патрубки на крыше цистерны вытеснялся в отсек. При этом давление в отсеке несколько повышалось, снижая его разницу с забортным. Небольшая суммарная площадь сквозных отверстий в оловянных досках позволяла производить заполнение емкости с умеренной скоростью и равномерно по длине всей цистерны. При переходе в подводное положение приёмный кингстон закрывался. После удаления из цистерны воздушных пузырей перекрывались вентиляционные патрубки. Лодка, будучи под водой во взвешенном состоянии, совершала эволюции при гребле веслами.

При откачивании воды отливной поршневой помпой вес лодки уменьшался и она всплывала. При работе помпы вентили на водоотливной трубке и центральном вентиляционном патрубке держали от­крытыми. Наблюдение за моментом прохождения уреза воды велось через рубочные иллюминаторы.

Сначала Никонов предполагал вооружить лодку орудиями, но затем решил установить шлюзовую камеру, через которую при нахождении корабля в подводном положении мог выходить водолаз, одетый в скафандр (разработанный самим изобретателем), и с помощью инструментов разрушать днище вражеского корабля. «А для хода в воде под корабли надлежит сделать на каждого человека из бхотных кож по два камзола с штанами, да на голову по обшитому или обивному кожею деревянному бочонку, на котором сделать против глаз окошки и убить свинцом скважинами и с лошадиными волосами, и сверх того привязано будет для груза к спине по пропорции свинец или песок, и когда оное исправлено будет, то для действия к провёртке и зажиганию кораблей сделать надобно инструменты особые, которым подаёт роспись».

Позднее Никонов довооружил лодку «огненными медными трубами», поэтому для Никонова потребовано было -В Главную артиллерию послать промеморию и требовать, дабы к потаённому судну десять труб медных повелено было порохом начинить и селитрою вымазать от той артиллерии».

В итоге подводная лодка именовалась «огненным судном» потому, что её вооружение состояло из нескольких «зажигательных труб», т. е. устройств, похожих по принципу действия на огнемёт разового действия. Видимо, такую трубу (или несколько труб) предполагалось установить вдоль палубы субмарины и снабдить механизмом для подъёма под углом возвышения к горизонту. Лодка скрытно подойдет к вражескому кораблю, выдвинет конец трубы на поверхность воды и подожжёт его «огненным составом».

К осени 1724 года «потаённое судно» было построено. Его испытания, проведённые в присутствии царя Петра, закончились неудачно. Оно ударилось о грунт и проломило днище («…при спуске у того судна повредилось дно, и затем не действовало и вынято на берег...»). Пётр велел изобретателю исправить повреждение и укрепить корпус судна, а также объявил, чтобы Никонову «никто конфуза в вину не ставил».

Никонов исправил повреждения, однако 25 января 1725 года Пётр умер. Изобретатель лишился своего покровителя. Все же, несмотря на различные препятствия, он довёл ремонт до конца. Весной 1725 года лодка вторично была спущена на воду. Но в её корпусе опять обнаружилась течь, и её снова вытащили на берег. Любопытно, что в ответ на запрос Адмиралтейств-коллегий о возможности испытаний «потаённого судна» после нового ремонта, Никонов прямо заявил, что действовать так, как он сам обещал царю-батюшке, судно не сможет, ибо «оное сделано только для пробы, как дух переводить».

Последние испытания подводной лодки Никонова состоялись в 1727 году. Они тоже не дали положительных результатов и дать не могли. Известный историк отечественного подводного флота Г. М. Трусов (1889-1960)отметил в этой связи: «Судно было слишком примитивным для плавания под водой, а тем более для того, чтобы поражать корабли противника огневыми средствами». Разочарованное подобным исходом дела, морское начальство приказало поместить «потаённое судно» в амбар под замок, подальше от «чужого глазу». Там оно хранилось многие годы, пока постепенно не сгнило. Изобретателя же в январе 1728 года разжаловали из мастеров в рядового плотника и отправили на Астраханскую верфь. Его обвинили в следующем: «По подаче того своего прошения через десять лет не токмо такого судна, ниже модели к тому делу действительно сделать не мог, которое хотя и строил из адмиралтейских припасов и адмиралтейскими служителями и на строение тех судов употреблена из адмиралтейских доходов не малая сумма, но оная по пробам явилась весьма не действительна. Судно пробованожь трижды и в воду опускивано, но только не действовало за повреждением и течкою воды».

А вы знали, что первые прототипы подводных лодок создавались еще несколько веков назад? Конечно, подобные разработки были далеки от современных стальных гигантов. Примечательно, но один из первых экземпляров субмарины был создан не инженером, а обычным русским плотником в далеком 1721 году.

Мастер «потаенного» судна

Эта история берет свое начало в 1719 году, когда 29-летний безграмотный крестьянин Ефим Никонов подал письменное прошение на имя Петра I. Так как Ефим не умел писать, та за символическую плату он попросил составить челобитную местного писаря. В прошении Ефим указал, что хочет создать «потаенное» судно, которое могло бы незаметно подкрасться к вражескому кораблю и потопить его.

Идея настолько сильно приглянулась последнему царю всея Руси, что тот немедленно вызвал Никонова в Петербург для личной беседы. Петр I, который сам был опытным кораблестроителем, увидел в идее крестьянина большой потенциал. Сперва царь предложил Никонову сделать уменьшенную версию подводной лодки, чтобы наглядно увидеть ее возможности. Петр I велел вести разработку в строгой секретности и никому о ней не рассказывать. 31 января 1720 года был подписан официальный указ на строительство «Модели» (именно такое кодовое имя получила субмарина), а сам Никонов получил неофициальное звание «мастер потаенного судна».

Разработка

Спустя день работы над созданием опытного образца были начаты. В помощь Ефим мог взять лучших мастеров с петербургской верфи. Точного описания лодки нет, однако по имеющимся данным можно создать общую картину. Субмарина была сделана из дерева и внешне походила на большую бочку. В длину она предположительно была три с половиной метра, а в высоту около двух метров. Для погружения под воду на днище лодки имелись кожаные мешки, в которые через сквозные отверстия поступала забортная вода. Для того чтобы судно могло всплыть на верх, вода откачивалась вручную с помощью ножного насоса.

Примерный вид подводной лодки| Фото: Журнал "Костер".

Сверху субмарины имелось отверстие для выхода водолаза. К слову, параллельно с «потаенным» судном Никонов также разработал, пожалуй, первый прототип водолазного костюма. В качестве движителя использовались обычные весла. Для поражения вражеского корабля в носу лодки планировалось установить огнемет. По информации сайт, всего предусматривалось два варианта уничтожения вражеского флота.

В обеих из них подводная лодка должна была незаметно подойти к цели и всплыть. Далее применялся либо огнемет, который бы поджег деревянный корабль, либо спускался водолаз для повреждения днища вражеского судна.

Испытания

Петр I часто посещал Ефима и его работников, вносил корректировки и всячески подбадривал строителей. Разработка «Модели» была окончена в марте 1721 года, но из-за большой загруженности царя и прочих обстоятельство первое испытание «потаенного» судна прошло только весной 1724 года на Неве. Помимо Петра I на испытаниях присутствовали другие высокопоставленные чины и адмиралы. К сожалению, первая попытка прошла неудачно. Лодка слишком резко пошла на дно, повредила днище и дала сильную течь. Новикова пришлось спасать. Инновационная разработка не удовлетворила членов адмиралтейской коллегии, но царь продолжал верить в идею Ефима, говоря, что не все великие дела получаются с первого раза.

Субмарину достали со дна, и Новиков приступил к доработке проекта и укреплению корпуса судна. Из-за ухудшения самочувствия Петр I стал редко появляться на верфи, но до самой смерти верил, что у «потаенного» судна все-таки есть будущее. Повторные испытания подводной лодки прошли уже после смерти царя в 1725 году. Три раза «Модель» погружалась под воду и все три раза неудачно. Корпус субмарины неизменно давало течь. Во всех испытаниях Никонов выступал капитаном лодки, а экипаж состоял еще из четырех человек.

В конце 1725 года Екатерина I дала добро на продолжение усовершенствования субмарины. Третье и последнее испытания прошло осенью 1727 года, но снова не вышло. Адмиралтейская коллегия приказала закрыть проект «потаенного» корабля, а Новиков был разжалован из мастеров в обычные плотники.

Идея погружения лодки под воду для скрытого приближения и нападения на вражеские корабли привлекала военачальников с глубокой древности. По легенде, сам Александр Македонский использовал подводную разведку за противником. Но первую настоящую боевую подводную лодку создал русский плотник-изобретатель Ефим Никонов, при прямой поддержке царя-реформатора Петра I.

Одна из первых концепций подводной лодки была представлена англичанином Уильямом Борном в 1578 году. Но лишь в 1620 году Корнелиус Дреббель (Cornelis Drebbel) построил первый рабочий образец. Она была сделана из дерева, приводилась в движение веслами и могла оставаться под водой несколько часов. Воздух по специальным трубкам подавался с поверхности. Дреббель продемонстрировал возможности погружения своей лодки, ныряя на реке Темзе и оставался под водой в течение трех часов. За это время тысячи лондонцев, собравшихся на берегу, были убеждены, что посудина затонула и экипаж уже погиб.

Голландский ученый Христиан Гюйгенс, который был свидетелем испытаний, позже писал, что это «смелое изобретение» может быть использовано во время войны, для нападения на вражеские корабли противника, лежащие в прямой видимости и не подозревающие об опасности. Как и Гюйгенса, многие другие признали военный потенциал подводных лодок. Несмотря на это, прошло еще сто лет прежде, чем первая военная подводная лодка быть построена.

В 1718 году русский плотник Ефим Прокопьевич Никонов написал Петру I, что мог бы построить «потаённое судно», которое может плавать под водой и уничтожать любые вражеские корабли с пушками. Удивительное дело, но царь пригласил Никонова в Санкт-Петербург и поручил начать постройку судна.

Никонов закончил уменьшенную модель первой российской подводной лодки в 1721 году и испытал ее в присутствии Петра. Царь был настолько доволен результатами, что приказал Никонову построить полноразмерный секретный военный корабль.

«Потаенное судно» Никонова было построено из дерева в форме бочки. Оно было вооружено огнеметами. Подводная лодка должна была подойти к вражескому судну, выставить концы огнеметной трубы из воды, поджечь и взорвать вражеский корабль. Кроме того, был предусмотрен воздушный шлюз для акванавтов, который мог выйти из подводной лодки и уничтожить противника.

Первое испытание полноразмерной подводной лодки было проведено осенью 1724года. Это была катастрофа. «Потаенное судно» затонуло, когда достигло дна и проломило борт. Сам Никонов и четверо гребцов были внутри. Это было настоящее чудо, что экипажу удалось спастись.

Петр поддержал изобретателя и призвал Никонова улучшить конструкцию. Но неудачи продолжали его преследовать. Второе и третье испытания русского «потаенного судна» закончились провалом. После смерти своего высочайшего покровителя, Никонов был обвинен в злоупотреблении государственными средствами, был разжалован в рядовые плотники и отправлен работать на верфи на реке Волге.

Первое успешное использование военной подводной лодки произошло во время Американской войны за независимость. Подводная лодка под «Черепаха» (Turtle) была разработана американским изобретателем Дэвидом Бушнеллом (David Bushnell). Это было яйцевидное устройство, которое могло вместить одного человека.

В 1776 году в нью-йоркской гавани сержант Эзра Ли (Ezra Lee) управляя «Черепахой» пытался, но не смог прикрепить взрывной заряд на корпусе британского линейного корабля «Орел» (HMS Eagle). По сообщениям американцев, Ли был обнаружен прежде, чем смог выполнить боевую задачу. С британской же стороны нет никаких данных об этой атаке. Это все вызывает сомнение отдельных историков в самом факте атаки. Некоторые даже считают, что «Черепаха» и вся история вокруг нее были созданы в качестве дезинформации и для повышения боевого духа колониалистов.

Подводные суда появились для участия в боевых действиях, но очень часто изобретения .

В сообществе несколько раз появлялись рассказы о разных подводных лодках. Были и немецкие и американские, но почему то ни кто еще не написал про первую русскую. И так дамы и господа, первая русская подводная лодка! Потаенное судно Ефима Прокопьевича Никонова.
Информация как и фотографии взяты из разных интернетов (Википедия, www.deepstorm.ru, www.74rif.ru)
Как это не странно звучит но история подводного флота России началась почти 300 лет назад. В 1718 году на имя царя Петра I было направлено письмо следующего содержания: "...сделает он к военному случаю на неприятелей угодное судно, которым на море, в тихое время, будет разбивать корабли, хотя б десять, или двадцать, и для пробы тому судну учинит образец...". Переводя на нынешний русский язык писарь, от лица не очень грамотного плотника из подмосковного села Покровское, Ефима Никонова писал о том, что тот готов сделать судно которое может незаметно подходить к судам неприятеля и топить их. Так же Никонов готов был изготовить опытный образец. Это письмо царь-батюшка по какой то причине проигнорировал, но Ефим Прокопьевич оказался мужичком настырным и через год отписался Петру еще раз. В своем втором письме он уверял государя, что может построить судно, способное идти в воде «потаенно и подбити под военный корабль под самое дно». Любитель инноваций Петр I приказал направить Никонова в Санкт-Петербург. Царь встретился с изобретателем, после чего приказал ему, «таясь от чужого глазу», построить сначала действующую модель подводного судна: «не в такую меру, которым бы в море подойтить под корабль, но ради показания и в реке испытания», а в Адмиралтейств-коллегии произвести Никонова в «мастера потаенных судов».
31 января 1720 г. в соответствии с распоряжением царя, Адмиралтейств-коллегия приняла решение: «Крестьянина Ефима Никонова отослать в контору генерал-майора Головина и велеть образцовое судно делать, а что к тому надобно лесов и мастеровых людей по требованию оного крестьянина Никонова отправлять из упомянутой конторы». Вот примерный чертеж той лодки которую строил Никонов.

На самом деле ни одного точного чертежа той лодки не сохранилось и современные исследователи лишь по списку материалов, да по мастерам, которые участвовали в строительстве судна, могут пытаться восстановить внешний облик той лодки. С большой неопределенностью можно предположить, что подводная лодка Никонова была бочкообразной формы. Основанием к тому может служить участие бочаров в сборке судна, а также требование об отпуске "пятнадцати полос железных шириной в два дюйма две четверти", вероятно, для изготовления обручей, стягивавших деревянный корпус судна. Ее носовая часть повторяла архитекту-ру надводного корабля, а кормовая ос-нащалась рулем. Рубка на верхней па-лубе имела герметичные смотровые стекла. В качестве движителя использо-вались весла, экипаж состоял из четы-рех человек. Я нашел 2 варианта возможного внешнего вида судна.

Модель судна строили на площадке Обер-Сарваерской верфи в Санкт-Петербурге. Работы начались в феврале 1720 г. Спустя 13 месяцев, в марте 1721 г., модель была готова. Ее испытания состоялись летом того же года, в присутствии царя Петра. Хотя они прошли далеко не удовлетворительно, Никонову было велено начать строительство «потаенного огненного судна большого корпуса» на стапеле Галерного двора (верфи) в Санкт-Петербурге. К осени 1724 года «потаенное судно» было построено. Его испытания, проведенные в присутствии царя Петра, закончились неудачно. «При спуске у того судна повредилось дно, и затем не действовало и вынуто на берег», - хладнокровно отмечается в отчете. Изобретателю было поручено исправить недочеты и что самое главное Никонову «никто конфуза в вину не ставил».
Никонов исправил повреждения, однако 28 января 1725 года царь умер. Последние испытания подводной лодки Никонова состоялись в 1727 году. Увы, изобретателя вновь преследовали неудачи. В январе 1728 его разжаловали из мастеров и отправили на Астраханскую верфь рядовым плотником.
В память о изобретателе и его проекте в Сыстрорецке стоит вот такой памятник-макет

Ефим Никонов, уроженец подмосковного села Покровское, был опытным мастером-плотником. При рекрутском наборе его определили для работы на верфях, где строились военные корабли. При знакомстве с их устройством у Никонова зародилась и созрела мысль о постройке судна, способного плавать под водой, подходить незамеченным к вражеским кораблям и уничтожать их. В 1718 г. он подал на имя Петра I челобитную с предложением построить «потаенное судно», «которым в море в тихое время будет из снаряду разбивать корабли...»

В 1719 г. Никонова вызвали в Петербург, в Адмиралтейскую контору, где Петр I лично беседовал с ним и ознакомился с его проектом. Будучи выдающимся мастером кораблестроения, Петр I оценил по достоинству изобретение Никонова и приказал Адмиралтейской конторе построить сначала небольшое «образцовое судно» (модель), «не в такую меру, которым бы в море подойти под корабль, но ради показания и в реке испытания».

31 января 1720 г. было заведено «Дело» о постройке "потаенного судна". Надпись на обложке гласит: «Дело о построении села Покровского крестьянином Ефимом Прокофьевым потаенного судна модели, тут же об отпуске на построение лесов и разных материалов и припасов».

Адмиралтейств-коллегия в своем заседании определила: «Крестьянина Ефима Никонова отослать в контору генерал-майора Головина велеть образцовое судно делать...»

Учитывая приказание Петра I-строить судно, «таясь от чужого глазу», - Адмиралтейств-коллегия выделила для Никонова строительную площадку на Галерном дворе. Здесь Никонов соорудил сарай, в котором в феврале 1720 г. и была начата постройка модели, оконченная в 1721 г.

Сохранились любопытные документы, дающие некоторые представление о том, как проходила постройка сначала модели, а затем и самого «огненного потаенного судна». В одном из «доношений», написанных по просьбе и от имени Никонова «В контору Его превосходительству Господину Генерал-Майору, обер-сарвойеру Ивану Михайловичу Головину», читаем:

«Я ону модель в совершенство что подлежит привел, а ныне у меня остановка учинилась в оловянных досках, на которых подлежит провертеть по моему размеру пять тысяч дыр, о которых досках я подавал доношение наперед сего.

И то мое прежде поданное доношение по сие время не отправлено. Того ради всепокорно прошу дабы указом царского величества повелено было на оных досках провертеть пять тысяч дыр, а ежели не будут проверчены, чтоб нас того не взыскалось».

«Потаенного судна модели мастер» Ефим Никонов требовал «отпустить к строению» самые разнообразные материалы. Речь идет то о дубовых боченках, то о парусах «для накрывания», то о свечах и фонарях слюдяных, то о жестяных трубах, «для выливания из той модели воды». Есть упоминания о том, что для постройки модели были затребованы: доски сосновые (в четверть дюйма и в 2 дюйма) длиной 3 сажени, кожи юхотные, 15 полос железа шириной около 2 дюймов и толщиной четверть дюйма, медной проволоки 3 фунта («ценой по 5 рублев за фунт»), 10 оловянных досок, канаты в три и полтора дюйма, 40 аршин холста, 20 аршин «голантова полотна», 4 пуда смолы и т. п., включая инструмент, дрова и провиант.

Упоминается, что «при строении оной модели» с 15 февраля по 4 марта работало ежедневно по 10 «незаписных плотников».

Модель была испытана в присутствии Петра I, после чего Ефиму Никонову приказали начать постройку «потаенного огненного судна большого корпуса». Сооружение его закончили в 1724 г.

Название «огненное» относилось к вооружению судна огнеметными средствами. На это указывает следующая запись в журналах Адмиралтейств-коллегии 13 августа 1724 г.: «В главную артиллерию послать промеморию и требовать, дабы к «потаенному судну» десять труб медных повелено было порохом начинить и селитрою вымазать от той артиллерии».

Недавно в Севастопольской морской библиотеке была обнаружена записка Петра I о применении на русских фрегатах зажигательных труб. В этой записке даются такие указания русским морякам:

«1. Надлежит во время боя фрегатам, зажигательные трубы имеющим, быть близь командующаго корабля, дабы приказ словесный слышать могли, над которым кораблем неприятельским повелено будет.

2. Ежели от стрельбы слышать не будет голосу, тогда будет поднят сигнал, а именно: зеленый гюйс на грот-стенге при вымпеле, который для позывания того фрегата командира учинен. Но понеже не может знать офицер сего фрегата, которому сигнал такой учинится, который неприятельский корабль зажечь, того ради при том же знаке поднят будет того капитана сигнал (который чинится для его позыву), с которым тот неприятельский корабль бьется, который велено зажечь.

3. Получая словесный или чрез сигнал указ, тотчас идти и зажечь неотменно, под наказанием яко преслушателя указа. Но при сем случае надобно резолютно и бережно поступать: 1-е) чтоб придти не сбоку корабля, но сзади, или лучше между боку и заду, к галлереям. 2-е) чтобы недалеко быть, дабы эффект трубы довольно исполниться мог. 3-е) бережно прыскать, дабы своего корабля не зажечь».

В дальнейшем эти указания Петра нашли свое отражение в написанном им Морском уставе. Такие же зажигательные трубы, очевидно, и предполагалось установить на «потаенном судне».

Спуск судна состоялся осенью 1724 г. Тотчас начались его испытания. При одном из погружений («опускиваний») оказалось поврежденным деревянное днище судна; вода стала проникать внутрь корпуса и судно пришлось вытащить на берег. Присутствовавший при этом Петр I подбодрил Никонова и приказал исправить повреждения, чтобы продолжать опыты.

Но эти погружения так и не состоялись: осенью 1724 г. Петр I серьезно заболел, а 25 января 1725 г. - скончался. Никонов лишился своего покровителя.

Еще во время болезни царя чиновники Адмиралтейств-коллегии стали притеснять Никонова. 18 декабря 1724 г. последовало такое решение:

«Крестьянина Ефима Никонова, который строил потаенное судно, отослать в Адмиралтейскую контору, где велеть ему, Никонову, оные суда совсем достроить и медные трубы сделать конечно с сего числа в месяц, и для того приставить к нему капрала или доброго солдата и велеть быть у того дела неотлучно. А имеющиеся у него припасы осмотреть и что к тому потребует, отпускать от той же конторы по рассмотрению, а чего в магазине не имеется, то купить, а по окончании того дела представить его, Никонова, с рапортом в Коллегию».

Из этого документа видно, что чиновники Адмиралтейств-коллегии перевели Никонова на положение полуарестованного. Пользовавшийся до того доверием самого Петра I изобретатель стал поднадзорным, - при нем неотступно находился солдат. Материалы для постройки судна теперь отпускались неохотно, после длительной и унизительной процедуры.

Несмотря на все эти преграды и трудности, Никонов к весне 1725 г. закончил все работы, что видно из записей в журнале Адмиралтейств-коллегии:

«1725 год. Марта 9 (№ 1110). Читан от Адмиралтейской конторы рапорт, в котором объявлено, что крестьянин Ефим Никонов потаенные суда на пробу сделал, и, выслушав, предложили: об оных судах доложить генерал-адмиралу и адмиралтейской коллегии президенту графу Апраксину и о том же требовать совета и от генерал-майора Ушакова, а упомянутого Никонова отдать до указу на расписку»

«Марта 16 (№ 1182). Вице-адмирал Змаевич доносил коллегии словесно, что по коллежской сего марта 9 дня резолюции о сделанных Ефимом Никоновым потаенном и огненном судах е. с. графу Апраксину докладывал, на что е. с. приказал: когда нынешнею весною лед на Неве реке скроется, тогда об оных судах доложить ему, генерал-адмиралу».

Весной 1725 г. «потаенное судно» было спущено на воду, но в его корпусе опять обнаружилась течь и оно было снова вытащено на берег. После этого у чиновников Адмиралтейств-коллегии интерес к продолжению опытов Никонова пропал. При Екатерине I еще предпринимались некоторые попытки исправления «потаенного судна», но после ее смерти Адмиралтейств-коллегия совершенно перестала интересоваться работами Никонова.

Преемники Петра I начали сильно урезывать кредиты на флот. В первую очередь были прекращены расходы на морские «затеи», вроде «потаенного судна», которое «пробовано-жь трижды и в воду опускивано, но только не действовало за повреждением и течькою воды». На запрос Адмиралтейств-коллегии о возможных действиях судна после исправления Никонов отвечал, что судно будет годно и человек в нем может пробыть дня два или три, но что действовать так, как было предложено в его проекте, судно будет не в состоянии, так как «оное сделано только для пробы, как дух переводить; о чем доносил блаженныя и вечно достойныя памяти его величеству».

В дальнейшем Никонов не получал никакой технической помощи для доведения своего изобретения до конца. Он настойчиво добивался отпуска средств на исправление поврежденной лодки и проведение новых опытов, но ему была отпущена крайне ограниченная сумма.

Последние испытания «потаенного судна» состоялись в 1727 г., но, однако, они не дали ожидаемых результатов: судно было слишком примитивным для плавания под водой, а тем более, для того, чтобы поражать корабли противника огневыми средствами.

Прямым следствием такого завершения испытаний явилось разжалование Ефима Никонова из мастеров в простые «адмиралтейские работники» и ссылка его в 1728 г. на Астраханскую верфь, о чем имеется следующая запись в журнале Адмиралтейств-коллегии:

«1728 год. Января 29 (№ 647). Читано из конторы адмиралтейской выписки потаенных судов о мастере Ефиме Никонове, который поданным своим в прошлом 718 году блаженныя и вечно достойныя памяти Е. И. В. прошением объявил, что сделал такое судно: когда на море будет тишина и оным судном будет ходить в воде потаенно и будет разбивать корабли, а по подаче того своего прошения через десять лет не токмо такого судна, ниже модели к тому делу действительно сделать не мог, которое хотя и строил из адмиралтейских припасов и адмиралтейскими служителями и на строение тех судов употреблена из адмиралтейских доходов не малая сумма, но оная по пробам явилась весьма не действительна, того ради его Никонова за те его недействительные строения и за издержку не малой на то суммы определить в адмиралтейские работники и для того отправить его в астраханское адмиралтейство с прочими отправляющимися туда морскими и адмиралтейскими служителями под караулом, которому денежное и хлебное жалование и мундир давать против прочих адмиралтейских работников с вышеписанного числа, а для пропитания в пути ему при С. Петербурге денежное и хлебное жалование против здешних адмиралтейских работников мая по 1 число сего 728 года».

«Потаенное судно» Никонова многие годы хранилось «от чужого глазу» в закрытом сарае, пока совсем не истлело.

Значительность изобретения Ефима Никонова дополняется его предложением применить водолазный костюм, являющийся прообразом современного водолазного скафандра. Никонов предусматривал возможность выхода людей в таких костюмах из судна в подводном положении для разрушения днища неприятельского корабля. В проекте указывалось, что водолаз должен быть одет в костюм из юхотной кожи с бочонком на голове, в котором должны быть сделаны против глаз окошки. Скважины и отверстия должны быть «убиты» свинцом, к спине должен быть прикреплен груз со свинцом или песком. Для работ «по провертке» и «зажиганию» кораблей водолаз должен был иметь особые инструменты, опись которых прилагалась к проекту.

Изобретением водолазного костюма особенно интересовался Петр I. Он несколько раз лично присутствовал на испытаниях костюма на Галерном дворе. Но преемники Петра I не сумели оценить и этой идеи изобретателя.

В течение 10 лет Никонов упорно трудился над созданием подводного судна, способного истреблять неприятельские корабли. В век деревянного судостроения он взялся за постройку подводной лодки, которая должна была обладать большой прочностью и герметичностью. Эта задача при тогдашнем уровне техники была невыполнимой. Следует учесть и ту неблагоприятную обстановку, в которой протекала деятельность Никонова. Чиновники-иноземцы презрительно относились к простому русскому крестьянину, а многие соотечественники, принимавшие участие в постройке «потаенного судна», не верили изобретателю. Несмотря ни на что, Никонов показал себя настоящим патриотом и упорно продолжал начатую работу. Не его вина, что он не смог завершить ее.