Нападение крестоносцев на константинополь. Взятие константинополя крестоносцами

Оригинал взят у filin_dimitry в Разграбление латинянами Константинополя 13 апреля 1204 года...

Как известно, главной преградой на пути распространения папского всевластия был Царьград, имевший многовековую традицию столицы Восточного Православия. Против него и направляет свой натиск властолюбивый Рим в IX - XI веках, пытаясь подчинить своему влиянию Греческую Церковь путем утверждения новоявленного догмата о главенстве в Церкви папы. В своих притязаниях Римская курия натолкнулась на достойных противников в лице выдающихся первоиерархов Греческого Православного Востока - патриархов Фотия и Михаила Керуллария. Борьба закончилась поражением папства и отделением католического Запада от Вселенской Церкви.

(Разграбление латинянами Константинополя в 1204 году)

Неудача попыток римских епископов IX - XI веков распространить свое господство на Греческую Церковь путем богословских доводов и дипломатических уловок не остановила и не охладила агрессивных замыслов Римской курии против Православного Востока. С конца XI века Рим стремится подчинить своей власти восточный мир силою оружия, используя развернувшееся в то время на Западе завоевательное движение, известное под именем Крестовых походов. Наиболее ярким проявлением захватнических устремлений западноевропейских феодалов и Католической Церкви в этом движении был 4-й Крестовый поход, который закончился в 1204 году разгромом Константинополя и образованием Латинской империи. Завоевание Царьграда латинянами в 1204 году сыграло роковую роль в истории не только Греческого Востока, но и всего христианского мира. Варварское поведение рыцарей, распаленных видом богатств византийской столицы, расхищение католическим духовенством православных святынь, поругание веры греков и насильственное насаждение среди них латинства, - все это вызвало глубокий отклик во всех концах православного мира, включая и Русь. Неприязнь к латинству, до сих пор скорее литературная, стала стихийной. В отношениях между католическим Западом и Православным Востоком наступил новый фазис, характеризующийся дальнейшим углублением религиозного антагонизма.

Вполне понятно, что надлежащее освещение этого события, столь трагически отразившегося на взаимоотношениях церквей Западной и Восточной, представляет немалый интерес. Особенно важным является вопрос об истинных виновниках рассматриваемого предприятия. В существующей обширной литературе о 4-м Крестовом походе весьма разноречиво объясняются причины так называемого отклонения крестоносцев к Константинополю. Почти все западные историки - старые и новые - пытаются представить «перемену направления» этого похода результатом сцепления случайных обстоятельств, и таким образом оправдать захват Константинополя крестоносцами. Несостоятельность такого рода односторонних построений доказана еще старыми русскими учеными (В. Г. Василевский, Ф. И. Успенский, П. П. Митрофанов). К настоящему времени основные факты истории 4-го Крестового похода выяснены советскими византологами с достаточной полнотой и намечен правильный путь разрешения важнейших проблем, связанных с этим событием.

Среди причин, вызвавших 4-й Крестовый поход, центральное место занимал антагонизм папства и Византии. В основе предприятия лежала агрессивная политика папы Иннокентия III, поставившего своей целью установить политическое и церковное главенство Римской курии над феодальным миром не только Запада, но и Востока. Обстоятельства благоприятствовали осуществлению властолюбивых замыслов римского владыки.

К концу XII века Византия переживала состояние упадка и разложения. Ослабление империи было подготовлено долголетним правлением Мануила Комнина (1143 - 1180), который своей ошибочной внешней политикой довел страну до крайнего экономического истощения. Со вступлением на престол новой династии Ангелов разрушение византийского государства пошло быстрым ходом. Чрезмерная роскошь двора и безграничная расточительность, произвольные поборы и хищения, слабость воли и отсутствие какого-либо определенного плана в управлении государством, - все это создавало атмосферу недовольства и вело империю по пути распада. Центральная власть утратила почти всякий авторитет; провинции оказались в руках земельной аристократии и алчного чиновничества и подверглись самому жестокому налоговому гнету. Восстания масс вспыхивали повсеместно.

Отмеченное печальное положение Византийской империи не могло укрыться от западных ее соседей, среди которых уже давно созревала мысль захватить и разделить между собой остатки византийских владений и богатств Алчное желание ограбить несметные сокровища Константинополя, накопленные веками, подогревалось фанатичной ненавистью латинян к «схизматикам» - грекам. К этому присоединилось крайнее раздражение, вызванное на Западе неудачами 3-го Крестового похода (1189 - 1190), причину которых объясняли коварным предательством греков.

Во главе агрессивных замыслов, направленных против Византии, стала Венеция, которая была обеспокоена растущей враждебностью византийцев и соперничеством других итальянских городов - Генуи и Пизы. Венецианские политики и, в частности, дож Венеции Дандоло пришли к выводу, что лучшим способом поднять политическое и экономическое могущество Венеции явится завоевание распадающейся Византийской империи. Однако подлинным вдохновителем и организатором крестоносного движения против Византии был папа Иннокентий III.

Укрепление влияния Римской курии в Византии было желательно для папства в трех отношениях: 1) оно содействовало бы обогащению Рима путем присвоения богатств и доходов Греческой Церкви; 2) явилось бы важным шагом к дальнейшему расширению влияния папства на Востоке и 3) усилило бы папство в его борьбе против притязаний Штауфенов на преобладание в феодальном мире. Все эти интересы папства и определили позицию Иннокентия III по отношению к Византии во время Четвертого крестового похода.

(Инноке́нтий III (лат. Innocentius PP. III, в миру - Лотарио Конти, граф Сеньи, граф Лаваньи, итал. Lotario dei Conti di Segni; ок. 1161 - 16 июля 1216) - папа римский с 8 января 1198 по 16 июля 1216 года)

Первоначальной целью похода был Египет, под властью которого находилась в то время Палестина. Иннокентий III проявил кипучую деятельность в деле организации этого похода. Папские послания были отправлены ко всем христианским государям; папские легаты обходили Европу, обещая участникам похода отпущение грехов и целый ряд мирских житейских выгод; кресноречивые проповедники воодушевляли народные массы. Настойчивые призывы римского первосвященика нашли отклик почти во всех странах католического Запада и, прежде всего, среди воинственного рыцарства Франции и Фландрии.

Но уже во время этих подготовительных мероприятий Иннокентий III тайно вынашивал планы использовать силы Запада против Византии. В 1198 и 1199 гг. он в специальных посланиях потребовал от греческого императора Алексея III согласия на церковную унию на условиях подчинения Православной Церкви Риму и на участие Византии в Крестовом походе. В случае неповиновения он угрожал императору «сильной бурей», имея в виду, очевидно, направить против Алексея III феодальные силы Западной Европы в «защиту» низложенного императора Исаака II Ангела .

В дальнейшем, как увидим, эти неясные еще угрозы Иннокентий III стремится привести в исполнение.

Крестоносцы должны были собраться в Венеции, чтобы договориться с Венецианской республикой о перевозке их на Восток. Однако дож Венеции Энрико Дандоло, непримиримый враг византийцев и вместе с тем тонкий политик и ловкий коммерсант, решил сделать из этого предприятия торговую операцию и направить собравшиеся крестоносные силы против Византии. Он предложил вождям похода заключить договор, по которому крестоносцы обязывались выплатить Венеции за фрахт судов для перевозки 85 тысяч марок (1105 тысяч золотых рублей), заранее зная, что такой суммы они не в состоянии будут уплатить. Этот договор представлен был на утверждение папе.

Иннокентий III знал о напряженности отношений между Венецией и Византией: это ни для кого не составляло тайны. Кроме того, папа понимал всю невыгоду для Венеции содействовать походу против Египта, с которым республика поддерживала оживленные торговые сношения. Наконец, не могла укрыться от такого проницательного политика, как Иннокентий III, вся тяжесть и даже невыполнимость для крестоносцев договорных условий.

Все это вместе взятое не могло не вызвать у папы подозрения, что даже Энрико Дандоло задумал использовать крестоносное ополчение против христиан. И тем не менее, Иннокентий III в мае 1201 года утвердил - и даже «весьма охотно» - договор крестоносцев с Венецией.

Санкционировав предприятие Венеции, возможные последствия которого он безусловно предугадывал, папа выступил как активный и сознательный соучастник и покровитель этого предприятия. Иннокентий III в сущности «благословил» венецианцев на осуществление захватнических замыслов против Византии. Планы Дандоло в известной мере совпадали с интересами Римской курии. Недавние угрозы Иннокентия III по адресу византийского императора получали некоторую реальную основу. Вскоре для осуществления папских замыслов представились новые возможности .

Как и следовало ожидать, собравшиеся в Венеции крестоносные ополчения оказались не в состоянии уплатить венецианскому правительству условленной по договору суммы в установленные сроки. Тогда Дандоло предложил крестоносцам в счет невыплаченных денег завоевать для Венеции город Зару (Задар), расположенный на Далматинском побережье Адриатического моря, ввиду того, что незадолго перед тем он отпал от Венеции и перешел под власть венгерского короля. Крестоносцы согласились. Зара была взята и подверглась разгрому. С жителями христианского города крестоносцы обращались как с неверными: брали в плен, продавали в рабство, убивали; церкви были разрушены и подверглись расхищению. Поступок с Зарой был в высшей степени компрометирующим Крестовый поход эпизодом. Вот в каких выражениях он высказался по поводу совершившегося факта в письме к крестоносцам: «Увещеваем вас и просим не разорять больше Зары. В противном случае вы подлежите отлучению от церкви и не воспользуетесь правом индульгенции». Но этот выговор папа смягчает следующим, скоро за ним присланным, разъяснением: «Слышал я, что вы поражены угрозой отлучения от церкви, но я дал приказ находящимся в лагере епископам освободить вас от анафемы, если искренне покаетесь ». Нечего и говорить, что папа мог бы наложить интердикт на все предприятие, если бы он уже не связал себя ранее согласием смотреть сквозь пальцы на подготовленную авантюру .

Ввиду глубокой осени крестоносцы вынуждены были остаться в Заре на зиму и в результате снова задолжали венецианцам.

До сих пор хитрый Дандоло и папа Иннокентий III держали свои планы похода на Византию в большом секрете. Поводом к открытым мероприятиям в данном направлении послужило появление на Западе византийского царевича Алексея Ангела, сына низвергнутого и ослепленного императора Исаака. Царевич Алексей, спасшись из темницы, с помощью пизанцев бежал в Рим, чтобы заручиться поддержкой со стороны папы. Источники не дают прямых указаний относительно того, как принял папа бежавшего царевича. Но весь дальнейший ход событий и отдельные свидетельства хроник дают основание заключить, что уже тогда между Иннокентием III и царевичем Алексеем был заключен договор, по которому папа обещал восстановить на византийском престоле юного Алексея и его отца Исаака на условиях подчинения Греческой Церкви Риму. Особенно показательными в данном отношении являются данные Новгородской летописи. Русский летописец, очевидец захвата Константинополя, имевший возможность беседовать с участниками похода, приводит наставления, с которыми Иннокентий III обратился к крестоносцам. Он рекомендовал им посадить на византийский престол Алексея и лишь после этого идти дальше на Восток: «Такоже посадяче его на пръстолъ, поидете же къ Иерусалиму въ помочь » . Близкие к версии Новгородской летописи известия по данному вопросу имеются в некоторых западноевропейских хрониках, а также у византийских писателей - Никиты Хониата и Георгия Акрополита. Последний, например, пишет, что папа «преклонившись его (царевича Алексея) просьбами, а еще более обещаниями (они были, - подчеркивает автор, - очень велики), поручил отрока вождям войска с тем, чтобы они, свернув с предстоящего пути, возвели его на отцовский трон и взяли с него издержки, какие будут сделаны в дороге и у Константинополя » .

После свидания с папой царевич Алексей направился на север, в Германию, к своему зятю, германскому королю Филиппу Швабскому, женатому, как известно, на Ирине, сестре Алексея и дочери Исаака. Филипп Швабский еще раньше совместно с Бонифацием Монферратским, вождем крестоносцев, обсудил возможности направить Крестовый поход в сторону Константинополя. Теперь он решил обратиться к Венеции и крестоносцам с прямым предложением помочь Исааку и его сыну Алексею в восстановлении их на византийском престоле и направить Алексея вместе с своими послами в лагерь крестоносцев для заключения соответствующего договора.

Послы явились в Зару в январе 1203 года. Все то, что до сих пор составляло секрет для рыцарей и простых воинов, но что обдумано было Филиппом Швабским, Иннокентием III, Бонифацием Монферратским и Энрико Дандоло, - все это всплыло теперь наружу. Филипп делал следующее предложение крестоносцам:

«Синьоры! Я посылаю к вам брата моей жены и вручаю его в руки Божии и ваши. Вы идете защищать права и восстанавливать справедливость, вам предстоит возвратить константинопольский трон тому, у кого он отнят с нарушением правды. В награду за это дело царевич заключит с вами такую конвенцию, какой никогда и ни с кем империя не заключала, и, кроме того, окажет самое могущественное содействие к завоеванию Святой Земли. Если Бог поможет нам посадить его на престол, он подчинит Католической Церкви Греческую империю. Он вознаградит вас за убытки и поправит ваши оскудевшие средства, выдав вам единовременно 200 тысяч марок серебра, и обеспечит продовольствие для всей армии. Наконец, вместе с вами он пойдет на Восток или предоставит в ваше распоряжение корпус в 10 тысяч человек, который будет содержать за счет империи в течение одного года. Сверх того даст обязательство всю жизнь содержать на Востоке отряд в 500 воинов » .

Благодаря стараниям Дандоло и предводителя крестоносцев итальянского князя Бонифация, маркиза Монферратского, договор на означенных условиях был заключен, и поход на Константинополь решен окончательно.

Совершенно справедливо, что такой конвенции не заключала еще империя: условия договора были лестны для папы, ибо подчиняли Греческую Церковь Католической, и весьма выгодны для вождей, ибо обеспечивали им хорошую сумму. Что касается Венеции, то она, по тайному соглашению с вождями похода и германским королем, выговорила себе львиную долю из той добычи, которая будет захвачена крестоносцами.

В первой половине апреля 1203 года крестоносцы сели на суда и направились к острову Корфу, где состоялось формальное представление греческого царевича Алексея, участника похода. В конце июня того же года крестоносный флот появился у Константинополя. По свидетельству участника похода, французского писателя Виллгодужа, когда крестоносцы увидели с своих кораблей всю громаду царственного города, они поражены были его величием и богатством. Высадившись на азиатском берегу, крестоносные рыцари в первую очередь разграбили прекрасное предместье столицы Халкидон.

Византийский император Алексей III укрылся в столице, надеясь на ее крепкие стены и недоступность с моря. Попытки его завязать мирные переговоры были высокомерно отвергнуты крестоносцами. Между тем среди последних вызвало большое недоумение то обстоятельство, что византийцы не изъявили никакой преданности царевичу, которого крестоносцы пришли посадить на престол. Несколько раз латиняне подводили его к городской стене, представляя народу, но греки каждый раз встречали его враждебными насмешками и выражали готовность защищаться против иноземных пришельцев.

Возможно, что если бы осада велась только с суши, византийцы с помощью наемных войск ее выдержали бы. Город был достаточно защищен высокими стенами. Наиболее слабое место было со стороны Золотого Рога, который врезался в середину города и вход в который преграждался огромной железной цепью.

(Алексей III Ангел (греч. Αλέξιος Γ" Άγγελος; около 1153 - 1211) - византийский император, правивший в 1195-1203 годах)

В середине июля крестоносцы овладели предместьем Галатой, на левом берегу Золотого Рога, перерезали защищавшую вход в него железную цепь и проникли с своим флотом в гавань. Этим, в сущности, обеспечивалось командование городом, так как крестоносцы могли теперь сделать высадку, где угодно. И, действительно, один из отрядов внезапно появился внутри столицы и поджег ее в разных местах. Произошло всеобщее смятение. В довершение всего безвольный и трусливый Алексей III бежал из города, захватив с собой государственную казну и драгоценности.

На престоле восстановлен был освобожденный из темницы Исаак II, его соправителем был объявлен сын его царевич Алексей. Крестоносцы достигли своей цели. Император Исаак подтвердил договор, заключенный Алексеем с вождями похода, хотя и признал его тяжким и трудно исполнимым. Во избежание столкновений между греками и латинянами, последним отведено было для проживания предместье Галата.

Руководители похода и новый император Алексей IV поспешили известить о случившемся папу Иннокентия III. В своих ответных письмах папа выражал полную радость и только настаивал, чтобы все обещания, данные царевичем Алексеем, были выполнены в точности. Однако выполнить договор византийское правительство оказалось не в состоянии. Византийская казна была пуста. Конфисковав частное имущество императорской фамилии и собрав драгоценную утварь из многочисленных константинопольских церквей, Исаак и Алексей едва смогли выплатить половину обусловленной договором контрибуции - 100 тысяч марок.

Реквизиция церковных ценностей дала новую пищу для антилатинской пропаганды, усилившей ту ненависть против пришельцев, которая с самого начала осады наблюдалась среди населения Царьграда. Дело часто доходило до кровавых стычек между греками и франками. Во время одного из таких столкновений пьяные фламандцы и итальянцы снова зажгли город, результатом чего был страшный пожар, длившийся двое суток и захвативший в ширину пространство до двух километров в центральных кварталах города. Пламя истребило всю середину столицы от Золотого Рога до Мраморного моря. Сгорели торговые ряды,
оптовые склады местных и привозных товаров, многочисленные промышленные заведения, прекрасные памятники античного искусства, здания присутственных мест, библиотеки, академия и огромное количество частных домов. Потери строениями, имуществом и художественными ценностями были колоссальны.

Ненависть населения города направилась против императора Исаака и его сына, приносивших интересы государства в жертву крестоносцам. В феврале 1204 года в Константинополе вспыхнуло восстание. Духовенство и народ, собравшись в храме св. Софии, объявили Исаака II и его сына Алексея низложенными и избрали на императорский престол Алексея Дуку, прозвищем Мурзуфл. Низложенный Алексей IV по приказанию Мурзуфла был задушен в темнице, а его отец Исаак умер от испуга при вести о смерти сына.

Алексей Мурзуфл считал себя свободным от всяких обязательств в отношении латинян и решил вести с ними борьбу до последней крайности. На предложение подчинить Греческую Церковь Римскому престолу он отвечал, что лучше согласен погибнуть со своими подданными, чем оказаться под влиянием папы. Столкновение между греками и крестоносцами становилось неизбежным. В марте 1204 года был выработан и заключен договор между Венецией и рыцарями о завоевании и разделе Византийской империи. Если предыдущие действия крестоносцев могут еще иметь для себя какое-то оправдание, то с марта 1204 года всякий вид легальности был уже оставлен. Договор начинался такими знаменательными словами: «Прежде всего мы, призвав имя Христа, должны вооруженной рукой завоевать город ». Главные пункты договора были следующие: 1) установить во взятом городе новое правительство из латинян; 2) город предать расхищению и всю добычу разделить полюбовно: три доли из добычи должны идти на погашение долга Венеции и удовлетворение обязательств царевича Алексея, четвертая доля - на удовлетворение частных претензий Бонифация и французских князей; 3) по завоевании города, 12 избирателей, по 6 от Венеции и Франции, приступят к выбору императора; 4) избранный в императоры получает четвертую часть всей империи, остальные три части делятся поровну между Венецией и рыцарями; 5) та сторона, из которой не будет избран император, получает в свою власть церковь св. Софии и право на избрание патриарха из духовенства своей земли; 6) договаривающиеся обязываются год прожить в Константинополе, чтобы утвердить новый порядок вещей; 7) из венецианцев и французов избрана будет комиссия из 12 лиц, на обязанности которой будет лежать распределение ленов и почетных должностей между всеми участниками похода; 8) все вожди, имеющие получить лены, дадут императору вассальную присягу, от которой освобождается один дож Венеции .

(Гюстав Доре: Алексей V Мурзуфл ведёт переговоры с Энрико Дандоло. Алексей V Дука Мурзуфл (греч. Αλέξιος Ε" Δούκας Μούρτζουφλος; умер в декабре 1205) - византийский император с 5 февраля по 12 апреля 1204 года. Энри́ко Да́ндоло (итал. Enrico Dandolo, 1107 или 1108 - май 1205) - 41-й венецианский дож)

Между тем с той и с другой стороны шли деятельные приготовления к окончательной развязке.

9 апреля крестоносцы начали штурм столицы Византии, причем главный удар был направлен со стороны Золотого Рога при содействии флота. Проникнув через один вход в город, латиняне третий раз подожгли его, чтобы облегчить себе путь продвижения. Этот, третий за время осады, пожар завершил разорение Константинополя. По словам историка-очевидца, от третьего пожара в Царьграде погибло больше домов, чем насчитывалось в трех крупных городах Франции.

Видя невозможность дальнейшего сопротивления, Алексей Мурзуфл тайно ночью бежал. Наступила полная анархия, воспользовавшись которой крестоносцы 13 апреля окончательно овладели городом.

Началось знаменитое в летописях средневековья опустошение Царь-града, надолго оставшееся памятным всему Востоку. Бонифаций обещал войску трехдневный грабеж и не отменил своего слова. Никогда еще столица Восточного Православия не подвергалась такому невероятному разгрому. «Сами латиняне так и озаглавливали свои описания событий 1204 года: «Гибель» или «Опустошение города». Для них взятие Константинополя было небывалой удачей, славным подвигом, торжеством, посланным Богом Своим верным сынам » .

В первую очередь подверглись расхищению могилы императоров, из которых извлечены были все находившиеся в них драгоценные украшения и сокровища. Не одна корысть привлекала латинян к царским усыпальницам, но и надругательство с политической целью. В храме Иоанна Богослова был погребен Василий Болгаробойца, перед которым трепетала и Италия. Теперь латиняне вытащили высохшее старческое тело и, всунув в руки волынку, прислонили к стене разграбленной церкви. В таком положении оно оставалось до изгнания латинян из Константинополя.

Не пощажены были завоевателями и замечательные памятники античного искусства, собранные Константином и его преемниками. Образованный греческий историк Никита Хониат составил большой список бронзовых статуй замечательной художественной работы, которые были разбиты рыцарями и расплавлены на монету. Только четыре бронзовых коня, приписываемые древнему греческому скульптору Янзиппу, стоявшие на ипподроме, были увезены дожем Дандоло в Венецию, где они и до сих пор украшают портал собора св. Марка.

Но франки «разбогатели», по выражению латинских же писателей, преимущественно расхищением несметных сокровищ в церковных ризницах и алтарях, накопленных веками; их не касалась еще ни рука чужеземца, ни алчность расточительных греческих царей. Теперь латиняне взяли все, что нашли.

Что касается частных жилищ, то каждый крестоносец захватывал себе по выбору дом и объявлял его своей добычей со всем находящимся в нем имуществом; с обитателями же он поступал так, как заблагорассудится. Убийства безоружного населения, надругательство над женщинами, продажа в рабство детей, пьянство и грабежи - такова картина деятельности рыцарей в первые три дня после захвата Константинополя.

По словам очевидца, историка Вилльгардуэна, крестоносцы получили такую добычу, какой никто еще не получал от сотворения мира. Эта добыча была так велика, что ее не могли сосчитать. «Она заключала в себе золото, серебро, драгоценные камни, золотые и серебряные сосуды, шелковые ткани, меха и все, что есть прекрасного в этом мире ». Новгородская летопись останавливается особенно на описании ограбления церквей и монастырей. Упоминание о разгроме Царьграда в 1204 году имеется в русских хронографах .

На четвертый день завоевания вожди похода приказали через глашатаев, чтобы воины немедленно отнесли свою добычу в три церкви для раздела ее, согласно прежнему договору. Как отмечает историк, не все вели себя честно, и при самом разделе договор не был соблюден в точности. Три восьмых досталось венецианцам сверх 50 тысяч марок серебра за провоз крестоносцев, две восьмых выделено императору, а остальные три восьмых пошли на всех крестоносцев, причем конные получали вдвое против пеших, а рыцари вдвое против всадников простого звания. Духовенству предполагалось дать лишь святыни, но они запротестовали, ссылаясь на свои подвиги при взятии, и им также выделена была часть денег, причем их приравняли к конным воинам простого звания.

Говоря о роли латинского духовенства при захвате Константинополя, мы должны отметить, что оно не уступало в алчности рыцарству, причем обратилось, главным образом, к расхищению священных предметов: чудотворных икон, святых мощей и других святынь Православной Церкви. В Константинополе были собраны святыни со всего Востока: из Палестины, Сирии и Александрии. Большая часть этих реликвий во время разгрома византийской столицы стала добычей латинского духовенства и была вывезена на Запад.

Более всех увезли венецианцы, которые оставались хозяевами в латинской патриархии Константинополя. Но немало константинопольских святынь переправлено было в церкви Рима, Амальфи, Генуи, Лиона, Парижа, городов Бельгии и прирейнских стран. Кажется, редкая западноевропейская церковь не получила чего-либо из «священных останков» Константинополя.

Сохранилось составленное греками перечисление преступлений, совершенных латинянами в Константинополе при его взятии. Согласно этому известию, латиняне сожгли тысячи церквей. В самый алтарь св. Софии они ввели мулов для нагрузки церковных богатств, загрязнив святое место; разбили престол, бесценный по художеству и материалу, Божественный по святости, и расхитили его куски, их вожди въезжали в храм на конях; священные сосуды и разную церковную утварь превращали в предметы житейского обихода. Иконы они жгли, топтали, рубили топорами, клали вместо досок в конюшнях. Латиняне разграбили могилы царей и цариц и «обнаружили тайны природы ». В самых храмах они зарезали многих греков, священнослужителей и мирян, искавших спасения, и их епископ с крестом ехал во главе латинской рати. Они обесчестили многих женщин и даже монахинь, а мужчин продавали в рабство сарацинам. И таковые преступления совершены были против ни в чем не повинных христиан христианами же, напавшими на чужую землю .

Насилия и злодеяния крестоносцев достигли такой степени, что сами вожди не могли их остановить. Население устремилось вон из столицы. Окрестности Константинополя наполнились беженцами, которые сами не знали, где найти спасение. Среди этих беженцев видели и благочестивого патриарха Иоанна Каматира, чрезвычайно бедно одетого и ехавшего на осле. После нескольких дней беспокойного пути он едва нашел себе убежище в одном из селений Фракии, где и провел остаток своей жизни.

Расхитив все, что могли захватить, и разделив между собою добычу, крестоносцы приступили к избранию латинского императора и латинского патриарха, согласно договору, заключенному в марте 1204 года.

Императором был избран Болдуин, граф Фландрский. Ему предназначалась 1/4 империи вместе с Константинополем, из которого бежало или погибло 4/5 населения. Остальные 3/4 были поделены между Венецией и вождями крестоносцев, причем Венеция захватила все лучшие приморские города, все наиболее плодородные и важные в торговом отношении местности, в частности о. Крит. Бонифаций Монферратский получил Фессалонику, Македонию и Фессалию на правах королевства. Остаток империи был разделен на мелкие феодальные владения между другими участниками похода.

Таким образом, крестоносцы овладели, как своей добычей, государством, население которого по своему общему культурному уровню стояло выше западноевропейцев. Огромное большинство покоренного населения заняло непримиримо враждебную позицию по отношению к латинским завоевателям и питало глубокое презрение к их прислужникам из греков, «к этим рабским душам, которые ради корыстолюбия стали врагами своей родины, к этим изменникам, которые для обеспечения своей собственности поддались завоевателям вместо того, чтобы оставаться в вечной войне с латинянами ».

Одним из непосредственных результатов латинского завоевания явилось объединение населения бывшей Восточной империи в общей ненависти к латинянам. Эту ненависть питала и усиливала церковная политика крестоносцев, заключавшаяся в насильственном насаждении среди греков католической религии.

Вместе с избранием латинского императора во главе Греческой Церкви был поставлен латинский патриарх Фома Морозина, бывший иподиакон Римской Церкви, выдвинутый на патриаршую кафедру Венецией.

Папа первоначально для приличия выразил свое негодование по поводу злодеяний крестоносцев, но потом простил им все гнусности и одобрил все назначения. В своих посланиях на имя нового патриарха Иннокентий III определил его права и власть, поставил его выше Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского патриархов, предоставил ему право носить перед собою крест везде, кроме Рима, помазывать миром константинопольских императоров, возводить по заслугам достойных лиц на разные церковные должности, распоряжаться недвижимою собственностью патриаршего дома, но в то же время обязал его клятвою на верность Римскому престолу. Для общего наблюдения за состоянием церковных дел на Востоке, из Рима назначен был особый легат, в качестве наместника папы.

Почти во всех греческих областях, занятых крестоносцами, утвердилась латинская иерархия. Чтобы укрепить свое господство, папа учредил целый ряд новых митрополий и епископий с латинскими иерархами во главе. В стремлении окатоличить греческий Восток латинские прелаты не останавливались перед прямым гонением на греческих христиан. Прибывший в 1213 году в Константинополь папский легат Пелагий запретил греческое богослужение, закрыл православные церкви и бросил в темницу православных священников, угрожая упорным даже смертною казнью.

Вполне понятно, что Латинская империя, построенная на политическом гнете и религиозном насилии, не могла быть долговечной. Через 57 лет (1261 г.) она была ликвидирована и западные пришельцы изгнаны из византийских владений. Но господство латинян на Востоке в XIII веке, начавшееся захватом и разорением Константинополя в 1204 году и имевшее целью латинизировать Греческую Церковь, оставило глубокий след в душе греческого народа. Оно было наиболее ярким проявлением агрессивных замыслов папства против Восточной Церкви, которые всегда служили основным препятствием на пути к братолюбивому сближению Востока с Западом.
(А. Иванов, доцент Моск. дух. Академии. Издательство Московской Патриархии, 2012)
____________________________________
Примечания:
М. А. Заборов, Папство и захват Константинополя крестоносцами в начале ХШ века, «Византийский Временник», 1952, V, стр. 156 - 157.

М. А. Заборов, Цит. соч., стр. 158 - 159.

Акад. Ф. И. Успенский, История Византийской империи, т. III, изд. АН СССР, М. - Л., 1948, стр. 370 - 371.

Новгородская первая летопись, М. - Л., 1950, стр. 46.

М. А. Заборов, Цит. соч., стр. 164.

Акад. Ф. И. Успенский, Цит. соч., стр. 371.

Акад. Ф. И. Успенский, Цит. соч., стр. 376 - 377.

Акад. Ф. И. Успенский, Цит. соч.. стр. 404.

Хронограф редакции 1512 г. СПБ, 1911, стр. 391 - 392 (Полное собрание русских летописей, т. XXII).

Акад. Ф. И. Успенский, Цит. соч., стр. 413.

(место, где был погребён Иисус Христос)» штурмом овладели византийской столицей . Ворвавшись в христианский Константинополь , они стали грабить и разрушать дворцы и храмы, дома и склады. В огне пожаров погибли хранилища древних рукописей, ценнейшие произведения искусства. Крестоносцы разграбили храм Святой Софии . Пришедшие с крестоносцами священнослужители вывезли в европейские церкви и монастыри множество реликвий. Погибли и многие христиане-горожане.

Разграбив богатейший и крупнейший город Европы, рыцари не пошли на Иерусалим , а обосновались на территории Византии. Они создали государство со столицей в Константинополе - Латинскую империю . Более 50 лет шла борьба против завоевателей. В 1261 году Латинская империя пала. Византия была восстановлена, но она уже никогда не смогла достичь прежнего могущества.

Энциклопедичный YouTube

• 1 / 5

  По первоначальной договорённости, венецианцы обязались доставить французских крестоносцев по морю к берегам Святой земли и обеспечить их оружием и провиантом. Из ожидавшихся 30 тысяч французских воинов в Венецию прибыло только 12 тысяч, которые из-за малочисленности не могли оплатить зафрахтованные корабли и снаряжение. Тогда венецианцы предложили, чтобы в качестве платы французы оказали им помощь в нападении на подвластный венгерскому королю портовый город Задар в Далмации , который был главным соперником Венеции на Адриатике . Первоначальный план - использовать Египет в качестве плацдарма для нападения на Палестину - был на время отложен. Узнав о планах венецианцев, Папа запретил поход, однако экспедиция состоялась и стоила её участникам отлучения от церкви. В ноябре 1202 года объединённая армия венецианцев и французов обрушилась на Задар и основательно его разграбила.

  После этого венецианцы предложили французам ещё раз отклониться от маршрута и повернуть против Константинополя, с тем, чтобы восстановить на троне свергнутого византийского императора Исаака II Ангела . Смещённый с престола и ослеплённый своим братом Алексеем , он сидел в Константинопольской тюрьме, в то время как его сын - тоже Алексей - обивал пороги европейских властителей, пытаясь склонить их к походу на Константинополь, и раздавал обещания о щедром вознаграждении. Поверили посулам и крестоносцы, думая, что в благодарность император даст им денег, людей и снаряжение для экспедиции в Египет. Не обращая внимания на запрет Папы, крестоносцы прибыли к стенам Константинополя, взяли город и вернули Исааку трон. Однако, вопрос о выплате обещанного вознаграждения повис в воздухе - восстановленный император «передумал», а после того, как в Константинополе произошло восстание и императора с сыном сместили, надежды на компенсацию и вовсе растаяли. Тогда крестоносцы обиделись. По свидетельствам участников похода, маркграф Бонифаций, стоя под стенами города, передал императору послание: «Мы тебя из дыры достали, в дыру же и засунем». Крестоносцы захватили Константинополь во второй раз, и теперь уже грабили его в течение трёх дней. Уничтожались величайшие культурные ценности, было расхищено множество христианских реликвий. На месте Византийской была создана Латинская империя , на трон которой был посажен граф Балдуин IX Фландрский .

  Просуществовавшая до 1261 года империя из всех византийских земель включала лишь Фракию и Грецию, где французские рыцари получили в награду феодальные уделы . Венецианцы же владели константинопольской гаванью с правом взимать пошлины и добились торговой монополии в пределах Латинской империи и на островах Эгейского моря . Тем самым они выиграли от Крестового похода больше всех. Святой земли его участники так и не добрались. Папа пытался извлечь из сложившейся ситуации собственные выгоды - он снял с крестоносцев отлучение от церкви и принял империю под своё покровительство, надеясь укрепить союз греческой и католической церквей, но союз этот оказался непрочным, а существование Латинской империи способствовало углублению раскола.

  Подготовка к походу

  Латинская империя

  Более полувека древний город на босфорском мысу находился во власти крестоносцев. 16 мая 1204 года в храме св. Софии фландрский граф Балдуин был торжественно коронован в качестве первого императора новой империи, которую современники называли не Латинской, а Константинопольской империей, или Романией. Считая себя преемниками византийских императоров, её правители сохранили многое из этикета и церемониала дворцовой жизни. Но к грекам император относился с крайним пренебрежением.

  В новом государстве, территория которого на первых порах ограничивалась столицей, вскоре начались распри. Разноязыкое рыцарское воинство только во время захвата и грабежа города действовало согласованно. Теперь же прежнее единство было забыто. Дело едва не доходило до открытых столкновений между императором и некоторыми предводителями крестоносцев. К этому добавились конфликты с византийцами из-за дележа византийских земель. В результате латинским императорам пришлось менять тактику. Уже Генрих Геннегауский (1206-1216) стал искать опору в старой византийской знати. Почувствовали себя наконец здесь хозяевами и венецианцы. В их руки перешла значительная часть города - три квартала из восьми. Венецианцы имели в городе свой судебный аппарат. Они составляли половину совета императорской курии. Венецианцам досталась огромная часть добычи после ограбления города.

  Множество ценностей было вывезено в Венецию, a часть богатств стала фундаментом той огромной политической власти и торгового могущества, которые приобрела венецианская колония в Константинополе. Некоторые историки не без оснований пишут, что после катастрофы 1204 года образовались фактически две империи - Латинская и Венецианская. Действительно, в руки венецианцев перешла не только часть столицы, но и земли во Фракии и на побережье Пропонтиды . Территориальные приобретения венецианцев за пределами Константинополя были невелики в сравнении с их планами в начале Четвертого крестового похода, но это не помешало венецианским дожам впредь пышно именовать себя «властителями четверти и получетверти Византийской империи». Впрочем, господство венецианцев в торгово-экономической жизни Константинополя (они завладели, в частности, всеми важнейшими причалами на берегах Босфора и Золотого Рога) оказалось едва ли не более важным, чем территориальные приобретения. Обосновавшись в Константинополе как хозяева, венецианцы усилили своё торговое влияние на всей территории павшей Византийской империи.

  Столица Латинской империи в течение нескольких десятилетий была местом пребывания самых знатных феодалов. Константинопольские дворцы они предпочитали своим замкам в Европе. Знать империи быстро освоилась с византийской роскошью, переняла привычку к постоянным празднествам и весёлым застольям. Потребительский характер жизни Константинополя при латинянах стал ещё более ярко выраженным. Крестоносцы пришли в эти края с мечом и за полвека своего владычества так и не научились созидать. В середине XIII века Латинская империя пришла в полный упадок. Многие города и сёла, опустошённые и разграбленные во время захватнических походов латинян, так и не смогли оправиться. Население страдало не только от непосильных налогов и поборов, но и от гнёта чужеземцев, с презрением попиравших культуру и обычаи греков. Православное духовенство вело активную проповедь борьбы против поработителей.

  Результаты Четвёртого крестового похода

  Четвёртый крестовый поход, превратившийся из «пути ко Гробу Господню» в венецианское коммерческое предприятие, приведшее к разграблению Константинополя латинянами, обозначил глубокий кризис крестоносного движения. Итогом этого похода стал окончательный раскол западного и византийского христианства. Многие называют Четвёртый крестовый поход «проклятым», так как крестоносцы, клявшиеся вернуть Святую Землю в лоно христианства, превратились в бесчестных наёмников, охотившихся лишь за лёгкой наживой.

  Собственно Византия после этого похода перестала существовать как государство более чем на 50 лет; на месте бывшей империи были созданы Латинская империя The Medieval Russian Account of the Fourth Crusade - A New Annotated Translation (неопр.) .

  В пасхальный понедельник 1204 г. участники Четвертого крестового похода ворвались в Константинополь . Впервые пала гордая, богохранимая столица преемников Константина Великого . Твердыня, некогда устоявшая перед полчищами персов и победоносного халифата, была захвачена сборною дружиною в 20 000 человек. Как только крестоносцы взяли стены, громадное греческое население до 400 000 человек было охвачено паническим страхом, сопротивлялись немногие, без системы. Без боя были захвачены отчасти укрепленные великолепные дворцовые кварталы: Влахерны с остатками царской гвардии, Большой дворец верхний и нижний, приморский Вуколеон.

  Осада Константинополя крестоносцами. Картина П. Лежёна, рубеж XVI-XVII веков

  Богатые жители заперлись в своих домах; простой народ, женщины и дети при виде рыцарей складывали пальцы крестом, крича: «Да здравствует святой царь маркиз», т. е. вождь крестоносцев Бонифаций Монферратский. Вооруженные греки толпой загородили улицы, тесня и давя друг друга, они спешили покинуть город; часть их, как Феодор Ласкарь , переправлялась на азиатскую сторону. Кровопролитие было не так велико, как можно было ожидать от разъяренных рыцарей, погибло всего около 2000 греков. Притом убивали, по словам очевидца, преимущественно бывшие с крестоносцами латинские купцы, изгнанные греками из их кварталов во время осады. Рыцарей привлекала неслыханная добыча. Убит был из них всего один, и тот случайно. Участник похода парижский каноник Гюнтер, прерывая свой рассказ лирическими отступлениями в стихах, сохранил нам во всей свежести настроение благочестивых грабителей:

  Вторгнись, доблестный воин Христов,
  Вторгнись в город, Христом данный победителю.
  Смотри: царь миролюбивый Христос на осляти
  Предшествует тебе с радостным лицом.
  Ты воюешь за Христа, исполняешь приговор
  Судии Христа, твое желание впереди твоего оружия.
  Вторгнись, грози, гони робких, наступай сильнее,
  Голосом греми, потрясай оружием, но не проливай крови!
  Вселяй страх, но помни, что братья
  Те, кого ты теснишь, это они заслужили своею виною.
  Христу угодно обогатить тебя добычею виновных,
  Да не ограбит их иная победоносная нация.
  Вот тебе палаты, полные вражеских богатств,
  Издревле накопленное добро получит новых хозяев.
  Ты же пока придержи дух свой и руки,
  Отложи на время и презри грабеж,
  Несись на трусов, жестоко тесни побежденных,
  Не дай им вздохнуть и усталым собраться с силами.
  Когда все враги будут выгнаны из города,
  Тогда лишь настанет время для добычи и можно грабить побежденных!

  Толпы отступавших от крестоносцев греков в беспорядке запрудили улицы. Никита Хониат , сановник и историк, пережил с семьею эти мрачные дни в Константинополе. Его рассказ изложен риторически, согласно вкусам эпохи, но полон глубокого горя и негодования.

  «В день взятия города, - описывает он, - хищники расположились на ночлег повсюду и грабили все, что было внутри домов, не стесняясь с хозяевами, наделяя иных ударами; кого они уговаривали, кому грозили по всякому поводу. Все они получили или сами нашли: часть лежала на виду или была принесена хозяевами, часть разыскали сами латиняне, пощады у них не было никакой, и ничего они не отдавали собственникам обратно. Общий кров и стол не повели к сближению, наоборот - латиняне оказались подозрительными и необщительными, приводили или прогоняли своих хозяев с оскорблениями. Потому их начальники сочли за лучшее разрешить желающим уйти из города. Собираясь партиями, жители уходили, одетые в рубище, изнуренные бессонницей и осунувшиеся, видом мертвецы, с налитыми кровью глазами, будто плачущие кровью, а не слезами. Одни горевали о потере имущества, другие уже не удручались этим, но оплакивали похищенную и поруганную девицу-невесту или супругу, каждый шел со своим горем».

  У Хониатов был в Константинополе родовой дом, «несравненный по красоте и величиною величайший», в квартале Сфоракия, в центре города. Он сгорел во время второго пожара при взятии города воинами Четвёртого Крестового похода . Семья Хониата думала найти безопасное убежище в соседнем храме Софии, но крестоносцы у входа расставили стражу, перехватывали всех искавших в храме спасение и уводили куда у них было постановлено. На семейном совете Хониатов было решено искать другого убежища. Был у них знакомый венецианец, некогда принятый у них в доме, а теперь он оказался им полезен. Облачившись в панцирь и переменив купеческую одежду на воинскую, он оттонял подходивших грабителей от дома, где приютились Хониаты, делая вид, что он их соратник и ранее захватил себе этот дом, говоря с ними на их языке. Когда же они подошли толпою и ему было не под силу сдерживать их, особенно когда подступили крестоносцы-французы, которые и храбростью и ростом превосходили прочих и хвастались, будто боятся лишь того, как бы на них не обрушилось небо, венецианец предложил семье Хониата удалиться, чтобы они не попали в плен, угрожавший мужчинам оковами, а женщинам надругательством и уводом на бесчестье. Под предводительством венецианца, бывшего их домашнего человека и клиента, теперь же ставшего помощником и защитником, Хониат с семьею поодиночке перебрались в дом знакомых ему венецианцев как плененная добыча, влекомые за руку, удрученные и плохо одетые. Но так как и тот квартал попал в долю французов, Хониаты должны были снова искать себе убежища, причем все слуги бесчеловечно их покинули и разбежались. Знатным Хониатам пришлось самим нести малолетних детей на плечах, и сам Никита нес на груди своего мальчика-сына, и так пришлось идти им по улицам. Проведя в Константинополе пять дней при таких условиях, решили и они уйти из города. Была суббота, и наступила зима, а супруга Хониата была беременна, как сказано в Писании, «молитесь, да не придется вам бежать зимою и в субботу» и «горе носящим во чреве в дни те». Собралось несколько знакомых, родных и присоединившихся к уходящим, и пошли, как вереница муравьев. Навстречу попадались крестоносцы не в полных доспехах, но с длинными мечами, висевшими у седла, и с кинжалами за поясом; одни были нагружены добычей, другие вели пленных и щупали их, не скрыта ли под лохмотьями ценная одежда, не спрятано ли на груди золото или серебро. Иные уже уставились глазами на женщин, выделявшихся красотою, как бы собираясь немедленно схватить их и совершить насилие. Опасаясь за своих женщин, Хониат их поместил посреди мужчин, а девушкам намазали щеки грязью вместо прежних притираний, чтобы скрыть их румяные щеки и чтобы румянец не привлек, как огонь ночных путников, сначала зрителей, потом воспламененных любовью, затем и насильников, уверенных в безнаказанности. Поднявши молитвенно руки к небу, с бьющимися в груди сердцами и со слезами на глазах беглецы не знали, всем ли мужчинам и всем ли женщинам удастся миновать неистовых зверей-крестоносцев. Путь шел на Золотые ворота Константинополя. У храма великомученика Мокия некий насильник и безбожник-варвар вырвал из середины беглецов, как волк ягненка, пригожую девицу, дочь одного судьи. Изнуренный болезнями старик отец упал на землю и, катаясь по грязи, простирал руки к Хониату, умоляя спасти дочь. Хониат побежал по следам похитителя, останавливая прохожих, хватая их руками и крича о помощи всем, кто мог понять его греческий язык. Нашлись участливые люди из латинян, погнались за бесстыдным плотоугодником и застали его у ворот дома, куда он загнал девушку. Вы постановили, кричал Хониат, не допускать поругания замужних, девушек и монахинь! Умоляю о помощи именем семей ваших, Гроба Господня и заповедей Христа! Собравшиеся крестоносцы начали грозить похитителю виселицей и уже собрались перейти от слов к делу, когда он отдал девушку, и Хониат отвел ее к отцу. Выведя всех за стены Константинополя, он бросился на землю и зарыдал. Ему было что оплакивать! Стояли стены, но лучшая часть Константинополя погибла от огня и меча крестоносцев. Ему хотелось верить в ту минуту: стены ждут, когда восстанет грозный мститель за народ свой, Господь на Западе, по пророчеству Давида. В развалинах дымился царственный град и чертог Всевышнего, хвала, честь и приют слуг Его; чудо из чудес мира стало долиной плача. Когда он восстанет вновь, окруженный поклонением унизивших его, когда будет пить молоко народов и по-прежнему насытится богатствами царей? Когда его дети совлекут с себя рубище и облекутся в светлые тканые хитоны? Святейший город должен указать Богу на свои храмы и мощи мучеников, на все свое горе по слову: «Призови Меня в годину бедствия, и Я возвеличу тебя».

  Таково было настроение у Хониата. Но, приехав с семьею из Константинополя в Силиврию, он встретил у местных крестьян вместо участия насмешки и злорадство. Они радовались, что богатые византийцы разорены и попали на один с ними уровень; они даже разбогатели, скупая у крестоносцев награбленное за бесценок. Столица далеко не заслужила любви провинциалов, и, повторяя самого Хониата, она слишком много «пила молоко народов». Народного восстания на выручку Константинополя не могло быть: простонародье, в том числе и столичное, видело в завоевании смену одних господ другими и даже надеялось на лучшее. Хониат понял и хорошо ответил: «Они еще познают латинян, съедающих разом по быку и изрыгающих вместе с чистым (неразбавленным) вином чистую желчь». Через полвека восстановитель Греческой империи встретил уже действительно иное отношение фракийских крестьян, но и последних осталось мало.

  Тем временем в городе шел неслыханный грабеж, какого Константинополь не видал ни раньше, ни позже. Тогда богатства, особенно святыни, были еще целы. Туркам в 1453 г. досталось несравненно меньше. Турки меньше награбили, но больше убивали; крестоносцы, как христиане, поступали наоборот. После латинского разорения Константинополь никогда не оправился; обедневшему царству было не под силу восстановить тысячелетние несравненные богатства, накопленные с IV и V столетий. Памятники классического искусства и святыни апостольских времен погибли или рассеялись по всем углам Европы.

  Перед грабежом огненная стихия сделала свое дело. Около трети всей площади Константинополя лежало в развалинах. В последние дни осады три громадных пожара уничтожили центральные населенные кварталы. Некому было тушить, причиной были поджоги крестоносцев. Еще перед свержением Алексея Ангела 17 июня 1203 г. венецианцы, захватив нынешний Фанар, подожгли соседние дома. Огонь опустошил обширную долину от крутого холма, где был расположен монастырь Христа Евергета, на северо-запад до самого Влахернского дворца; выгорела часть Девтера, примыкавшая к Адрианопольским (Харсийским) воротам. Это были кварталы, наполненные частными, но богатыми домами; обнесенные стенами монастыри Евергета, Пантепопта, Старой Петры, Хоры не пострадали. Уцелели окружавшие храм Апостолов или расположенные на высоком холме Петрия еще более аристократические кварталы Константинополя, летом прохладные, царящие над Золотым Рогом, полные дворцов цариц и женских монастырей; их, может быть, спасли гигантские открытые цистерны Аспара и Бона, ныне вмещающие целые кварталы на своем высохшем дне. Все-таки панорама пожара, бушевавшего перед террасами Влахернского дворца, потрясла даже царя Алексея Ангела .

  

  Участники четвёртого крестового похода у Константинополя. Миниатюра к венецианской рукописи "Истории" Вильгардуэна, ок. 1330

  Менее чем через два месяца, 22 - 24 августа, случился несравненно более опустошительный пожар, настоящая катастрофа для Константинополя и его памятников. Толпы пизанцев, венецианцев и французов разграбили мусульманский квартал и, выбитые греками, подожгли соседние постройки в разных местах одновременно, «зная уже по опыту, что огнем всего легче уничтожить город». Некому было тушить огонь, а дул северный ветер. Этот пожар Константинополя стих лишь вечером следующего дня, истребив всю середину города - от Золотого Рога до Мраморного моря. Пламя перекидывалось на отдаленные кварталы, возвращалось на уцелевшие промежутки и сливалось в сплошное огненное море; снесенные в безопасные, казалось бы, места пожитки гибли внезапно, и люди теряли голову. Горящие головни зажигали даже корабли в гавани. Мраморные портики и памятники на площадях перегорали в известь, не спасали ни кирпичные стены, ни высокие террасы. От этого поджога крестоносцев погибли лучшие кварталы Константинополе. Мусульманская мечеть, с которой начался пожар, находилась в квартале Митата, на спуске к Рогу, вблизи св. Ирины Морской, построенной в V в. на самом берегу, у нынешнего моста. Следовательно, пизанцы и венецианцы подожгли те улицы, которые прилегали к их договорным кварталам, отведенным Комнинами, за несколько дней ранее сожженным греками. Так как дул северный ветер, то он погнал пламя через форум Константина к Мраморному морю, и действительно сгорели те лучшие, центральные кварталы Константинополя, которые были расположены в этом направлении.

  Выше итальянских кварталов были расположены кормившие Константинополь казенные хлебные склады еще с IV в. Вверх до самого Среднего проспекта (Месы), главной артерии города, пролегавшей по хребту константинопольских холмов, тянулись торговые кварталы, каждый со своей физиономией. Тогда, как и теперь, мастера одного цеха располагались рядом, образуя кварталы с соответственными именами: Халкопратии (Медный ряд), Аргиропратии (Серебряный ряд), Керополии (Свечной), Артополии (Хлебный), Влаттополии (Шелковый и Пурпурный) и т. д. Снаружи и, вероятно, с внутренней стороны торговые ряды представляли из себя портики или гостиные дворы, часто в два этажа, с открытыми комнатами без окон, закрываемыми лишь на ночь; мастера и купцы сидели со своими товарами почти на улице. Для производства у всех соседей существовали общие шаблоны и нормы. В некоторой связи с организацией специальных рядов находилась организация торгово-промышленных корпораций, известных из устава епарха ок. 900 г. Константинопольские торговые ряды были велики и обслуживали далеко не одну столицу. Здесь находились оптовые склады местных и привозных товаров, регулировавшие спрос и предложение, господствовавшие над торговым обменом Востока и Запада; в этих товарах были помещены капиталы местных и иногородних купцов. Мастерские Константинополя, особенно шелковых и шерстяных тканей, изделий из металлов, драгоценностей и художественных произведений (эмаль, слоновая кость), работали на экспорт, для которого даже Англия и Кавказ не являлись крайними рынками сбыта. Потому пожар, истребивший эти кварталы со всеми товарами и богатствами, оказался настоящей катастрофой для всей восточной торговли, гибелью вложенных капиталов, накопленных и унаследованных состояний. Разорение купечества порвало традиционные деловые связи и погубило личный кредит, т. е. самую возможность восстановить утраченное. Торговля стала искать иных путей, минуя Константинополь. Разорение целых корпораций мастеров вызвало упадок и даже прекращение производств, процветавших столетия и державшихся на унаследованных навыках и секретах; так, например, столь славные художественные изделия из перегородчатой эмали исчезают, по-видимому, с XIII в.

  Любопытно отметить, что нынешний район турецкого Большого Базара и в византийское время был базарным, и в нем так же, как и теперь, торговали преимущественно мануфактурой; так что Магомет, устраивая знаменитый Безестен, в сущности, вновь отстроил портики и перекрыл сводами переулки между ними на пространстве целого квартала, но, конечно, лишь в части торговых районов XII в. Западная половина последних пересекалась большой улицей по имени Длинный Портик и спускалась от форума к Рогу, по ней ездили иногда цари из Большого дворца во Влахерны. И теперь по тому же приблизительно месту пролегает улица, полная магазинов, и носит также имя Узун Чарши, или Длинный Рынок.

  Итак, за два дня устроенный крестоносцами пожар Константинополя нанес его торговле и промышленности такой удар, который уже не был залечен. Поднявшись на верх гряды, по которой проходила Средняя улица, пожар истреблял уже не только товары и магазины, но и лучшие памятники античного искусства, колоссальные статуи, привезенные из городов Ионии и Эллады, уничтожая монументальные постройки времен Константина Великого. Сдержанный на юго-западе площадью Тавра, огонь направился прямо на форум Константина, бывший центром и священным украшением царственного града. Здесь сходились главнейшие пути, почти все крестные ходы останавливались на форуме и служили литии; при торжественных выездах императоры принимали на форуме славословия городских димов и при триумфах попирали шею пленных варваров. На площади и дальше по Месе были расположены часть присутственных мест, суды, библиотека и академия, портики, где собирались адвокаты и дельцы, гостиницы для приезжих и весьма близко ипподром - сборище всего населения; имевшие дело в торговых кварталах и в гавани и, наоборот, возвращавшиеся в жилые, тихие кварталы Константинополя проходили обыкновенно через форум. Со времен Константина Великого площадь была украшена со всею роскошью и величием, на какое была способна процветавшая мировая держава. Вымощенный большими плитами, как атрий храма, овальный форум Константинополя открывался на восток и запад апсидами, или триумфальными арками; их украшали золоченые статуи Константина Великого с семьей и при них двух архангелов-стражей, а также кресты, символы торжества христианской империи («сим победиши»). Между арками площадь огибали двухэтажные портики из белого проконнесского мрамора с античными статуями; на открытом месте площади были расставлены монументальные кресты, двенадцать статуй из красного порфира и столько же позолоченных сирен, изваяния животных и таинственные зодиаки мага Аполлония Тианского - средневековый музей. В центре высилась величественная колонна из громадных блоков красного порфира, скрепленных золочеными обедами, наверху стоял крест; в основании гигантского цоколя с мраморною лестницею, где умещалась целая часовня, были зарыты христианские святыни и палладиум города, статуя божества Тυχη (Судьбы). С севера примыкало второе здание сената, построенное Константином, как и первое, у Софии , - круглое и высокое, с высокой колоннадой из 4 массивных колонн в сторону площади - вроде большого мавзолея, здесь уже собраны бесценные памятники античного искусства: вход был украшен знаменитыми бронзовыми скульптурными дверьми из храма Дианы Эфесской, под портиком или рядом с ним стояли колоссальные бронзовые статуи Афины и Амфитриты с клешнями на голове, вывезенные с Родоса.

  

  Взятие Константинополя крестоносцами. Картина Э. Делакруа, 1840

  От арок константинопольского форума в обе стороны тянулись казенные двухэтажные портики, несмотря на неоднократные пожары все еще роскошно украшенные. На запад, в сторону Тавра, по Хлебному рынку, стоял крест Константина, арка, Анемодулий - хитрый памятник александрийского искусства - и другие; на восток Средняя улица продолжалась лишь с полверсты, расширяясь в площадь Милия и Августея. Здесь находились палаты Лавса, где помещался высший царский суд по гражданским делам, преторий градоначальника с полицейским судом и тюрьмою, немного вниз - знаменитый Халкопратийский храм с Ризою Богоматери, к востоку от него - разукрашенная статуями по главному фасаду базилика с Октагоном - центр умственной и учебной жизни столицы, ближе к Милию был квартал Сфоракия с храмом Феодора. Здесь в Константинополе были уже и частные большие дома, как Хониата, но выходили уже и торговые ряды, заполняя промежутки между общественными зданиями, составляя для них оживленнейший фон: упоминается Смирний, рынок ароматов и пряностей, назад к константинопольскому форуму - Четырехугольный портик, Кожевенный и Меховой ряд и ниже, доходя до Халкопратийского храма, Медный и Серебряный ряды. По другую сторону Средней улицы, в сторону ипподрома, был двор Антиоха с рядом гостиниц; для их потребностей служила цистерна Филоксена, сохранившаяся поныне; на площадь перед Софией выходили древние бани Зевксиппа, уже утратившие к XII в. свою былую роскошь и скульптуры; ближе к форуму выходил на Месу ряд церквей: Юлиана Египтянина, Евфимии, Сорока Мучеников и на самом форуме - храм Богородицы.

  Не перечисляя всех погибших от рук крестоносцев построек Константинополя, Хониат определенно передает нам, что кругом форума Константина, и на север и юг от него все, от моря до моря, сделалось добычей пламени. Мраморные портики обратились в известь. Только порфировая колонна Константина на форуме высилась одиноко среди дымящихся смрадных развалин, и до наших дней стоит она обгорелая. Даже северная сторона ипподрома, его амфитеатра, террас и служебных пристроек пострадала, но огня к Большому дворцу не пропустила.

  Через Зевксипповы бани и портики Милия устроенный крестоносцами пожар прорвался до самой Софии, окруженной церковными и частными домами с тесными проулками, и дошел до патриарших палат «Длинного покоя» и «Синодов»; но здесь каменная масса св. Софии его остановила. Западнее ипподрома пожар дошел до Мраморного моря. Здесь, в Домниновых рядах на Мавриановом дворе, стоял в Константинополе - и теперь стоит в Стамбуле - храм Анастасии V в., термы Дагистея с громадным залом, где городские димы избирали своих старшин; в начале Девтера стоял храм Анны, богатая постройка Юстиниана, с другими, меньшими церквами. По морскому берегу пожар разошелся на несколько верст, так как достиг до квартала Елевферия. Эта местность, известная во времена Аркадия под именем Нового Города, в отличие от старого Акрополя, была густо заселена с IV - V вв.; здесь стояли церкви, приписываемые Константину, имена позднейших известны десятками. Константинопольские гавани Софианская (названная по соседнему дворцу и кварталу жены Юстина II ) и Гептаскалон в XIII в. были еще не засорены и сосредоточивали около себя рабочее простонародье; выше лежали бывшие дворы вельмож VI и V вв. Амантия, Дария, Нарзеса, давно превратившиеся в кварталы, застроенные церквами, монастырями, частными и казенными зданиями. Все это погибло или пострадало от вызванного крестоносцами пожара. Без преувеличения он уничтожил лучшую, среднюю часть столицы.

  При самом взятии, 12-13 апреля, немецкие крестоносцы подожгли ту часть прибрежья Золотого Рога, которая уцелела между двумя описанными пожарищами - между монастырем Христа Евергета и воротами Друнгария, истреблены были кварталы Дексиократа и Арматия. По словам Вилльгардуэна , при этом третьем пожаре погибло больше домов, чем насчитывалось в трех самых крупных городах Франции. Были и другие пожары после взятия Константинополя крестоносцами. Так, знаменитейший в византийской истории Студийский монастырь был крестоносцами не только разграблен, но и сожжен, и храм оставался без крыши до конца XIII в., когда был возобновлен Константином Палеологом , а по усадьбе монастыря в XIII в. паслись овцы. Следы пожара именно времени латинского разорения обнаружены при работах Русского Института. Тогда же погорел в Константинополе великолепно отстроенный Василием I храм Диомида в самом углу между Золотыми воротами и морской стеной, так как при возобновлении соседнего Студийского храма в конце XIII в. были употреблены кирпичи с клеймом «св. Диомида»; очевидно, Диомидов храм лежал в развалинах, равно как и знаменитый храм Мокия поблизости, из развалин которого брали материал для укрепления башен у Золотых ворот.

  Население Константинополя привыкло к пожарам и стихийным бедствиям, о них напоминали им ектений на каждой обедне; были и особые народные молебствия и крестные ходы. Но если горячая вера, а также привычка ко всяким несчастиям и помогли бы населению пережить, перетерпеть и такое разорение, то неизбежные материальные последствия катастрофы города должны были сказаться во всей силе. Половина населения Константинополя осталась после взятия его крестоносцами без имущества, без крова, без занятий, а другая половина была ограблена латинянами. Все «законные дети Константинова града» утратили при этом не только свое царство, но почти всю обстановку повседневной жизни, свой несравненный город, его удобства, чем привыкли любоваться и гордиться. Даже храмы Константинополя со «вторым небосводом» Софией были отняты католическим духовенством крестоносцев, а в церквах была вся духовная жизнь греков, особенно женщин. Оставался один исход - эмиграция для тех, кто мог уехать.

  На протяжении многих столетий учёные пытались и пытаются разобраться в том, как же так получилось, что, вопреки первоначальному плану IV Крестового похода (1199-1204): сначала сокрушить главную цитадель мусульманского мира - Египет, откуда мусульманство черпало свои силы для борьбы с христианством, а затем освободить Иерусалим и Гроб Господень, крестоносцы захватили христианское государство - Византийскую империю, разграбили дочиста её столицу и на этом остановились, словно проблемы освобождения Святой земли и не было.

  Как говорится, "благими намерениями вымощена дорога в ад". Откуда же берёт начало эта дорога, по которой прошли рыцари креста?

  Точкой отсчёта следует считать 1054 год. Именно тогда, 950 лет назад, произошло разделение церквей на западную и восточную. Люди Запада считали византийцев еретиками и обвиняли их в расколе и отступничестве. Это непонимание с годами перерастало в ненависть. Например, в середине XII в., во время II Крестового похода, западный фанатик епископ Лангрский уже мечтал о взятии Константинополя и побуждал французского короля Людовика VII заявить, что "византийцы не являются христианами на деле, а лишь по имени", что они показали себя виновными в ереси, а изрядная часть крестоносцев полагала, что "греки вовсе не были христианами и что убивать их - меньше, чем ничто".

  Инициатором IV Крестового похода, его душой, стал римский папа Иннокентий III (1198 -1216). Это был человек выдающегося ума и энергии, расчётливый и трезвый в оценках политик, ставивший во главу угла политические интересы папского Рима. Главной целью Иннокентия III являлось подчинение римскому первосвященнику всех христианских государств Запада и Востока. "Ваши слова - слова Бога, но ваши дела - дела дьявола", - писал папе политический деятель начала XIII века.

  Подготавливая крестовый поход, Иннокентий III обратился также к византийскому императору Алексею III. В своём послании папа призывал не только выслать византийское войско для освобождения Иерусалима, но и поднял вопрос о церковной унии, за которой скрывалось намерение римских первосвященников ликвидировать самостоятельность греческой церкви, присвоить её богатства и доходы, привести к послушанию константинопольского патриарха, а вслед за ним - и самого императора. Таким образом, крестовый поход и церковная уния сразу же оказались тесно связанными друг с другом в политике Иннокентия III. Однако Константинополь отклонил домогательства римского папы. Это вызвало раздражение Рима, и с его стороны в адрес Византии прозвучали глухие угрозы.

  Таким образом, антагонизм папства и Византии, основой которого служила политика римских понтификов, направленная на подчинение греческой церкви римской, явился первой (по времени возникновения) причиной перемены направления IV Крестового похода.

  Вторая причина - захватнические устремления династии Гогенштауфенов, заявлявших о своём праве на константинопольский престол. В 1195 году в Константинополе в результате переворота был лишён власти (ослеплён и заточён в темницу вместе с сыном) император Исаак II Ангел, и на престоле утвердился его брат Алексей III (1195 - 1203). Германский король Филипп Швабский был женат на дочери Исаака II, Ирине. И теперь помышлял восстановить на престоле своего тестя, а в тайне же - младший отпрыск Фридриха Барбароссы и наследник Генриха VI стремился захватить власть в Византии.

  Третья причина - алчность и авантюризм феодальных баронов: служение не Богу, а поиск богатства и власти. Рыцарь Робер де Клари, впоследствии ставший историком похода, откровенно напишет, что крестоносцы пришли в Византию, "чтобы завладеть землёй".

  Четвёртая причина - ухудшение отношений между Венецией и Византией, стремление венецианских государственных деятелей устранить торговую конкуренцию в портах Средиземного и Черного морей и нежелание войны с Египтом. На франкском Востоке говорили, что для Венеции торговые прибыли несравненно важнее триумфа креста. Поэтому столкновения и раздоры с Византией учащались, и обращение крестоносцев к Венеции за помощью явилось для неё настоящим кладом. Именно здесь, в Венеции, и началось активное претворение плана - сделать из Константинополя "наковальню" для крестоносного "молота".

  В 1201 г. из заточения в Константинополе бежал в Германию царевич Алексей, сын свергнутого царя Исаака Ангела. Это обстоятельство серьёзно повлияло на весь будущий ход событий. Ради получения трона царевич Алексей готов был предать и продать всё: Родину, народ, веру. В обмен на помощь царевич обещал папе подчинить греческую церковь римской и обеспечить участие Византии в крестовом походе и выплатить крестоносцам 200 тысяч марок серебром, - гигантскую по тем временам сумму. (Потом ему было представлено разных денежных обязательств, выданных им, на сумму в 450 тыс. марок!) Теперь Иннокентий III получил полную возможность прикрыть свои истинные намерения в отношении Византии благовиднейшим предлогом - защитой "справедливого дела", восстановлением в Константинополе законного правительства.

  Но прежде чем рыцари отправились в главный путь, Венеция предложила им мечом отработать лежащий на них долг за подготовку похода. Крестоносцы должны были завоевать для Венеции крупный торговый центр на восточном побережье Адриатического моря, город Зара (Задар), принадлежащий в то время Венгрии. Бонифаций Монферратский, предводитель крестоносцев, согласился на эту сделку против единоверцев-христиан. 24 ноября 1202 Зара была взята и разграблена.

  Завоевание и разгром христианского города в Далмации - таков был первый "успех", достигнутый в IV Крестовом походе.

  Лицемерные запреты Иннокентия III крестоносцам - не чинить обид грекам - на деле не стоили ни гроша. Эльзасский монах Гунтер Пэрисский, писавший со слов своего аббата Мартина, участника посольства крестоносцев, направленного в Рим из Задара, признал со всей откровенностью: "верховный понтифик с давних пор ненавидел Константинополь и очень хотел, чтобы он, "если возможно, был завоёван без кровопролития католическим народом".

  24 мая 1203 г. крестоносный флот взял курс на Константинополь. А 23 июня 1203 г. крестоносный флот с царевичем Алексеем был у Константинополя.

  Крестоносцы имели перед собой сравнительно слабого противника. Административная машина империи с конца XII в. находилась в полном расстройстве. Флота почти не было, сухопутные силы также были малочисленны. Что касается оборонительных мер, то царь Алексей III возложил всю свою надежду на крепкие стены и неприступность столицы с моря. Надо отметить, что тогдашний адмирал флота Стрифн, как сказали бы сегодня, крайне злоупотреблял своим положением, и в византийских доках оказалось всего 20 кораблей, да и то негодных к делу. Современник византиец Никита Хониат пишет: "Главный начальник флота Михаил Стрифн, женатый на сестре императрицы, имел обычай превращать в золото не только рули и якоря, но даже паруса и вёсла, и лишил греческий флот больших кораблей".

  5 июля 1203 г. галеры венецианцев прорвали цепь, преграждавшую вход в залив Золотой Рог, разделяющий Константинополь надвое, и, уничтожив трухлявые византийские корабли, вошли в этот главный стратегический центр обороны города. Военные действия продолжались не более десяти дней. Константинополь, город со стотысячным населением, семидесятитысячной армией, капитулировал перед 30 тысячами западных мародёров. Император Алексей III скрылся из столицы.

  18 июля 1203 г. слепой Исаак II Ангел был освобождён из заточения и провозглашён императором. 1 августа его соправителем был поставлен царевич Алексей. Крестоносцы разбили свой лагерь в одном из предместий города. Цари сумели собрать путём конфискаций, новых налогов и вымогательств только 100 тыс. марок. Недовольны были и крестоносцы и византийцы, раздражённые такой политикой отца и сына.

  В последних числах января 1204 г. разразилось народное восстание. В результате заговора Исаак II и Алексей IV были свергнуты. Аристократия посадила на престол сановника Алексея Дуку (Алексей V), а народ выдвинул своего ставленника - простого воина Николу Канаву. Император Алексей V подавил бунт плебса, и по его приказу Николу Канаву, а также Алексея IV задушили в темнице. Исаак II, не вынеся свалившихся на него горестей, умер.

  В марте 1204 г. Энрико Дандоло, Бонифаций Монферратский и другие предводители крестоносцев подписали договор о разделе Византии, которую они уже видели в своих руках.

  Мартовский договор предусматривал основы государственного устройства и все детали территориального дележа Византийской империи. В частности, он предусматривал: "1) взять Константинополь вооружённой рукой и установить в нём новое правительство из латинян; 2) город предать расхищению... 4) тот, кто будет избран в императоры, получает четвёртую часть всей империи, остальные делятся поровну между венецианцами и французами..."

  13 апреля 1204 г. Константинополь пал жертвой западных захватчиков. Захват византийской столицы получил санкцию католической церкви. Накануне штурма епископы и священники, находившиеся при войске, отпускали грехи участникам предстоящего сражения, укрепляя их веру в то, что овладение Константинополем - это правое и богоугодное дело. "Посему мы вам объявляем, - говорило духовенство, - что война правильна и справедлива, и если вы имеете прямое намерение завоевать эту землю и подчинить её Риму, то получите отпущение грехов, как дал вам то апостол всем, которые исповедуются и умрут".

  Озлобленные долгим ожиданием добычи и ободренные своими духовными пастырями, рыцари, захватив Константинополь, грабили дворцы и храмы, дома и гробницы, разрушали бесценные памятники искусства, поджигали дома, насиловали женщин. "Кто сколько-нибудь им противоречил или отказывал в требованиях, тому угрожал нож; и не было никого, кто не испытал в этот день плача. На перекрёстках, в переулках, в храмах - повсюду жалобы, плач, рыдания, стоны, крики мужчин, вой женщин, грабежи, прелюбодейство, плен, разлука друзей. Бедствия распространялись повсюду", - читаем у спасшегося византийца Никиты Хониата. "Святые образа бесстыдно потоптаны! О горе! Мощи святых мучеников заброшены в места всякой мерзости! Но, что страшно промолвить и что можно было видеть своими глазами: божественное тело и кровь Христовы были разлиты и разбросаны по земле. Святые аналои, затканные драгоценностями и необыкновенной красоты, приводившей в изумление, были разрублены на куски и разделены между воинами, вместе с другими великолепными вещами. Когда им нужно было вывезти из храма священные сосуды, предметы необыкновенного искусства и чрезвычайной редкости, серебро и золото, которым были обложены кафедры, амвоны и врата, они ввели в притворы храмов мулов и лошадей с сёдлами: животные, пугаясь блестящего пола, не хотели войти, но они били их и таким образом оскверняли их калом и кровью священный пол храма". Пьяная вакханалия продолжалась три дня. Очевидцы пишут, что удивительный по красоте запрестольный образ Божией Матери, служивший украшением храма св. Софии, был искрошен в мелкие куски; победители играли в кости на гробницах апостолов, и пили до опьянения из сосудов, назначенных для совершения Таинств. А одна девица, "прислужница дьявола, ругаясь над Христом и восседая на патриаршем троне, пела неприличные песни" и плясала для "победителей". Было убито несколько тысяч константинопольцев. "Церкви в граде и вне града пограбиша все, им же не можем числа, ни красоты их сказати", - писал русский очевидец константинопольского разгрома, автор "Повести о взятии Царьграда фрягами". Крестоносцы обратили в прах бесчисленные античные памятники, в пепел были превращены богатейшие книгохранилища, похищены или уничтожены многие христианские святыни. На награбленных богатствах православной империи начался подъём католического запада. Мощи мучеников и апостолов, орудия страданий Спасителя, плащаница и терновый венец Христа, многочисленные священные реликвии стали трофеями Крестового похода и сегодня украшают церкви во Франции, в Италии и других странах Запада.

  Неудивительно, что часть западных исследователей вообще обходит IV поход молчанием, ведь, как писал английский учёный Э. Брэдфорд: "Разрушение великой христианской цивилизации воинами христовыми - тема не из поучительных". А современный английский историк Дж. Годфрей горько сетует, что "в результате трагедии 1204 г. Европе и христианству были нанесены раны, которые, как выяснилось со временем, оказались неизлечимыми".

  Русские историки отмечают, что история IV Крестового похода явилась историей откровенного попрания его вдохновителями, предводителями и участниками провозглашённых ими религиозных целей. Крестоносцы растоптали собственные религиозные знамёна, собственные "освободительные" лозунги и идеи. Они показали себя не воинами Христа, не благочестивыми христианами, а алчными авантюристами и беспринципными захватчиками.

  Падение Византийской империи отразилось на всём дальнейшем ходе истории стран Востока и Запада, сказалось на будущем России, тесно связанной с Византией в церковном отношении. IV Крестовый поход сорвал завесу святости, ореол благочестия, которыми католическая церковь в течение веков окружала свои захватнические действия.

  В 1204 году средневековый мир потрясло взятие Константинополя крестоносцами. Армия западных феодалов отправилась на восток, желая отбить у мусульман Иерусалим, а в итоге захватила столицу христианской Византийской империи. Рыцари с небывалой жадностью и жестокостью разграбили богатейший город и практически уничтожили прежнюю греческую державу...

  Фото: «Взятие Константинополя крестоносцами» (Делакруа, 1840)
  Эпохальное для современников взятие Константинополя в 1204 году произошло в рамках Четвертого крестового похода, который организовал папа римский Иннокентий III, а возглавил феодал Бонифаций Монферратский. Город был захвачен вовсе не мусульманами, с которыми давно враждовала Византийская империя, а западными рыцарями. Что заставило их атаковать средневековый христианский мегаполис? Еще в конце XI века крестоносцы впервые отправились на восток и отвоевали у арабов священный город Иерусалим. На протяжении нескольких десятилетий в Палестине существовали католические королевства, которые так или иначе сотрудничали с Византийской империей.

  В 1187 году эта эпоха осталась в прошлом. Мусульмане отвоевали Иерусалим. В Западной Европе организовали Третий крестовый поход (1189-1192), однако он закончился провалом. Поражение не сломило христиан. Папа Иннокентий III взялся за организацию нового Четвертого похода, с которым и оказалось связано взятие Константинополя крестоносцами в 1204 году.

  Изначально рыцари собирались попасть в Святую землю через Средиземное море. Оказаться в Палестине они надеялись с помощью кораблей Венеции, для чего с ней была заключена предварительная договоренность. В итальянский город и столицу независимой торговой республики прибыла 12-тысячная армия, состоявшая в основном из французских воинов. Венецией тогда правил престарелый и слепой дож Энрико Дандоло. Несмотря на свою физическую немощь, он обладал интриганским умом и холодной расчетливостью. В качестве оплаты за корабли и снаряжение дож потребовал от крестоносцев неподъемную сумму - 20 тысяч тонн серебра. Французы не располагали такой суммой, а это означало, что поход мог закончиться, не успев начаться. Однако Дандоло вовсе не собирался прогонять крестоносцев. Он предложил жаждавшей войны армии небывалую сделку.

  
  фото: Вступление крестоносцев в Константинополь 13 апреля 1204 г. Гравюра Г. Доре
  Нет сомнения, что взятие Константинополя крестоносцами в 1204 году не состоялось бы, если бы не соперничество Византийской империи и Венеции. Две средиземноморские державы спорили за морское и политическое владычество в регионе. Противоречия между итальянскими и греческими купцами не могли разрешиться мирно - разрубить этот давний узел могла только крупномасштабная война. Венеция никогда не располагала крупной армией, зато ею правили хитрые политики, сумевшие воспользоваться чужими руками крестоносцев.

  Сперва Энрико Дандоло предложил западным рыцарям атаковать принадлежавший Венгрии адриатический порт Задар. В обмен на помощь дож обещал переправить воинов креста в Палестину. Узнав о дерзком соглашении, папа римский Иннокентий III запретил поход и пригрозил ослушникам отлучением от церкви.

  Внушения не помогли. Большая часть князей согласилась на условия республики, хотя были и такие кто отказался поднимать оружие против христиан (например, граф Симон де Монфор, который позже возглавил крестовый поход против альбигойцев). В 1202 году после кровопролитного штурма армия рыцарей захватила Задар. Это была репетиция, за которой и последовало куда более важное взятие Константинополя. После погрома в Задаре Иннокентий III ненадолго отлучил крестоносцев от церкви, однако вскоре по политическим причинам изменил свое решение, оставив в анафеме только венецианцев. Христианское воинство вновь приготовилось идти на восток.

  

  Организовывая очередной поход, Иннокентий III пытался добиться от византийского императора не только поддержки кампании, но и церковной унии. Римская церковь давно пыталась подчинить греческую, однако раз за разом ее усилия заканчивались ничем. Вот и теперь в Византии отказались от унии с латинянами. Из всех причин, по которым произошло взятие Константинополя крестоносцами, конфликт папы и императора стал одним из самых ключевых и определяющих.

  Сказалась и корысть западных рыцарей. Феодалы, которые отправились в поход, успели разжечь свой аппетит грабежами в Задаре и теперь хотели повторить хищнический погром уже в столице Византии - одном из самых богатых городов всего средневековья. Легенды о его сокровищах, копившихся столетиями, разжигали алчность и жадность будущих мародеров. Однако для атаки по империи требовалось идеологическое объяснение, которое бы выставило действия европейцев в правильном свете. Оно не заставило себя ждать. Будущее взятие Константинополя крестоносцы объясняли тем, что Византия не только не помогает им в борьбе против мусульман, но и заключает вредные для католических королевств в Палестине союзы с туркам-сельджуками.

  Главным же аргументом милитаристов было напоминание о «резне латинов». Под таким названием современникам запомнилось массовое убийство франков в Константинополе в 1182 году. Тогдашний император Алексей II Комнин был совсем малым ребенком, вместо которого правила мать-регентша Мария Антиохская. Она была сестрой одного из католических князей Палестины, из-за чего покровительствовала западным европейцам и притесняла права греков. Местное население подняло мятеж и устроило погром в иностранных кварталах. Погибло несколько тысяч европейцев, а самый страшный гнев толпы обрушился на пизанцев и генуэзцев. Многие выжившие после расправы иностранцы были проданы в рабство мусульманам. Об этом эпизоде резни латинов на Западе помнили и двадцать лет спустя, и, разумеется, такие воспоминания не улучшали отношений империи и крестоносцев.

  
  фото: Взятие Константинополя крестоносцами в 1204 г Миниатюра (15 в., Национальная библиотека, Париж)
  Какой бы сильной ни являлась нелюбовь католиков к Византии, ее было недостаточно для того, чтобы устроить взятие Константинополя. Годами и целыми столетиями империя считалась последним христианским оплотом на востоке, охранявшим покой Европы перед самыми разными угрозами, в том числе турками-сельджуками и арабами. Атаковать Византию означало пойти против собственной веры, даже несмотря на то, что греческая церковь была отделена от римской.

  Взятие Константинополя крестоносцами в итоге произошло из-за совокупности нескольких обстоятельств. В 1203 году, вскоре после разграбления Задара, западные князья и графы наконец нашли предлог для нападения на империю. Поводом для вторжения стала просьба о помощи Алексея Ангела, сына свергнутого императора Исаака II. Его отец томился в темнице, а сам наследник скитался по Европе, пытаясь уговорить католиков вернуть ему законный трон.

  В 1203 году Алексей встретился с западными послами на острове Корфу и заключил с ними соглашение о помощи. В обмен на возвращение к власти претендент обещал рыцарям значительное вознаграждение. Как оказалось впоследствии, именно эта договоренность стала камнем преткновения, из-за которого произошло ошеломившее весь тогдашний мир взятие Константинополя 1204 года.

  

  Исаак II Ангел был свергнут в 1195 году своим собственным братом Алексеем III. Именно этот император конфликтовал с папой римским из-за вопроса о воссоединении церквей и имел множество споров с венецианскими купцами. Его восьмилетнее правление ознаменовалось постепенным упадком Византии. Богатства страны были разделены между влиятельными аристократами, а простой народ испытывал все более сильное недовольство.

  Впрочем, когда в июне 1203 года к Константинополю подошел флот крестоносцев и венецианцев, население все-таки встало на защиту власти. Обычные греки недолюбливали франков точно так же, как латиняне недолюбливали самих греков. Таким образом, война крестоносцев и империи подогревалась не только сверху, но и снизу.

  Осада византийской столицы была крайне рискованным предприятием. На протяжении нескольких столетий ее не могла захватить ни одна армия, будь то арабы, турки или славяне. В российской истории хорошо известен эпизод, когда в 907 году произошло взятие Константинополя Олегом. Однако если пользоваться строгими формулировками, то никакого захвата Царьграда не было. Киевский князь осадил заветный город, напугал жителей своей огромной дружиной и кораблями на колесах, после чего греки договорились с ним о мире. Однако русская армия не захватила город, не устроила в нем грабеж, а только добилась выплаты значительной контрибуции. Символом той войны стал эпизод, когда Олег прибил щит к воротам византийской столицы.

  Спустя три столетия у стен Константинополя оказались крестоносцы. Перед тем как атаковать город, рыцари подготовили детальный план своих действий. Свое главное преимущество они заполучили еще до всякой войны с империей. В 1187 году византийцы заключили с венецианцами соглашение об уменьшении собственного флота в надежде на помощь западных союзников в случае конфликтов с мусульманами. По этой причине и произошло взятие крестоносцами Константинополя. Дата подписания договора о флоте стала роковой для города. До той осады Константинополь всякий раз спасался именно благодаря собственным кораблям, которых теперь катастрофически не хватало.

  

  Не встретив почти никакого сопротивления, венецианские корабли вошли в бухту Золотой Рог. Армия рыцарей высадилась на берегу рядом с Влахернским дворцом в северо-западной части города. Последовал штурм крепостных стен, чужестранцы захватили несколько ключевых башен. 17 июля, спустя четыре недели после начала осады войско Алексея III капитулировало. Император бежал и остаток своих дней провел в изгнании.

  Заключенный в тюрьму Исаак II был освобожден и провозглашен новым правителем. Однако вскоре в политические перестановки вмешались сами крестоносцы. Они были недовольны результатами рокировки - армия так и не получила обещанных ей денег. Под давлением западных князей (в том числе руководителей похода Людовика де Блуа и Бонифация Монферратского) вторым византийским правителем сделался сын императора Алексей, получивший тронное имя Алексея IV. Так в стране на несколько месяцев установилось двоевластие.

  Известно, что взятие Константинополя турками в 1453 году положило конец тысячелетней истории Византии. Захват города в 1203-м не был столь катастрофичным, однако именно он оказался предвестником повторного штурма города в 1204-м, после которого греческая империя на некоторое время попросту исчезла с политической карты Европы и Азии.

  

  Поставленный крестоносцами на трон Алексей как мог пытался набрать сумму, необходимую для расплаты с чужестранцами. Когда закончились деньги в казне, начались крупномасштабные поборы с простого населения. Обстановка в городе все больше накалялась. Народ был недоволен императорами и открыто ненавидел латинян. Крестоносцы тем временем не покидали предместий Константинополя на протяжении нескольких месяцев. Периодически их отряды наведывались в столицу, где мародеры открыто грабили богатые храмы и лавки. Жадность латинян разжигали невиданные богатства: дорогие иконы, утварь из благородных металлов, драгоценные камни.

  В начале нового 1204 года недовольная толпа простолюдинов потребовала избрания другого императора. Исаак II, испугавшись свержения, решил просить о помощи франков. Народ узнал об этих планах после того, как замысел правителя выдал один из его приближенных чиновников Алексей Мурзуфл. Новость о предательстве Исаака привела к моментальному восстанию. 25 января оба соправителя (и отец и сын) были низложены. Алексей IV попытался ввести в свой дворец отряд крестоносцев, но был схвачен в плен и убит по приказу нового императора Алексея Мурзуфла - Алексея V. Исаак, как гласят летописи, скончался через несколько дней от горя о погибшем сыне.

  

  Переворот в Константинополе заставил крестоносцев пересмотреть свои планы. Теперь столицу Византии контролировали силы, которые относились к латинянам крайне негативно, что означало прекращение обещанных прежней династией выплат. Однако рыцарям уже было не до давних договоренностей. За несколько месяцев европейцы успели ознакомиться с городом и его несметными богатствами. Теперь они хотели не откупа, а настоящего грабежа.

  В истории взятие Константинополя турками в 1453 году известно гораздо больше падения византийской столицы в 1204 году, а ведь катастрофа, поразившая империю в начале XIII веке, была не меньшим бедствием для ее жителей. Развязка стала неизбежна, когда выгнанные крестоносцы заключили с венецианцами соглашение о разделе греческих территорий. Первоначальная цель похода, борьба с мусульманами в Палестине, была благополучно позабыта.

  Весной 1204 года латиняне приступили к организации штурма со стороны бухты Золотого Рога. Католические священники обещали европейцам отпущение грехов за участие в атаке, называя ее богоугодным делом. Перед тем как наступила роковая дата взятия Константинополя рыцари старательно засыпали крепостные рвы вокруг защитных стен. 9 апреля они ворвались в город, но после продолжительного боя вернулись в свой лагерь.

  Атака возобновилась через три дня. 12 апреля авангард крестоносцев с помощью штурмовых лестниц взобрался на крепостные стены, а другой отряд сделал пролом в защитных укреплениях. Даже случившееся два с половиной столетия спустя взятие Константинополя османами не закончилось такими значительными разрушениями архитектуры, как после боев с латинянами. Причиной тому послужил огромный пожар, начавшийся 12 числа и уничтоживший две трети городских зданий.

  

  Сопротивление греков было сломлено. Алексей V бежал, а через несколько месяцев латиняне нашли его и казнили. 13 апреля произошло окончательное взятие Константинополя. 1453 год считается концом Византийской империи, однако именно в 1204 году по ней был нанесен тот самый роковой удар, который привел к последующей экспансии османов.

  В штурме участвовало около 20 тысяч крестоносцев. Это была более чем скромная цифра по сравнению с теми полчищами аваров, славян, персов и арабов, которые империя отражала от своего главного города на протяжении уже многих столетий. Однако в этот раз маятник истории качнулся не в пользу греков. Сказался долгий экономический, политический и социальный кризис государства. Именно поэтому впервые в истории столица Византии пала именно в 1204.

  Взятие крестоносцами Константинополя ознаменовало начало новой эпохи. Прежняя Византийская империя была упразднена, а на ее месте появилась новая Латинская. Первым ее правителем стал участник крестового похода граф Фландрии Балдуин I, избрание которого состоялось в знаменитом соборе Святой Софии. Новое государство отличалось от прежнего составом элиты. Ключевые места в административной машине заняли французские феодалы.

  Латинская империя получила далеко не все земли Византии. Балдуину и его преемникам, кроме столицы, досталась Фракия, большая часть Греции и острова Эгейского моря. Военный лидер Четвертого крестового похода итальянец Бонифаций Монферратский получил Македонию, Фессалию, а его новое вассальное по отношению к императору королевство стало называться королевством Фесаллоники. Предприимчивым венецианцам достались Ионические острова, Кикладский архипелаг, Адрианополь и даже часть Константинополя. Все их приобретения подбирались согласно коммерческим интересам. В самом начале похода дож Энрико Дандоло собирался установить контроль над средиземноморской торговлей, в конце концов ему удалось добиться своей цели.

  

  Средние помещики и рыцари, участвовавшие в кампании, получили небольшие графства и другие земельные владения. По сути, обосновавшись в Византии, западные европейцы насадили в ней привычные для себя феодальные порядки. Местное греческое население тем не менее осталось прежним. За несколько десятилетий владычества крестоносцев оно практически не изменило свой уклад, культуру и религию. Именно поэтому латинские государства на обломках Византии продержались всего несколько поколений.

  Прежней византийской аристократии, не пожелавшей сотрудничать с новой властью, удалось утвердиться в Малой Азии. На полуострове появились два крупных государства - Трапезундская и Никейская империи. Власть в них принадлежала греческим династиям, в том числе свергнутым незадолго до того в Византии Комнинам. Кроме того, к северу от Латинской империи образовалось Болгарское царство. Отвоевавшие независимость славяне стали серьезной головной болью для европейских феодалов.

  Власть латинян в чужом для них регионе так и не стала долговечной. Из-за множества междоусобиц и потери интереса европейцев к Крестовым походам в 1261 году произошло очередное взятие Константинополя. Русскими и западными источниками того времени зафиксировано, как грекам удалось вернуть свой город практически без сопротивления. Византийская империя была реставрирована. В Константинополе утвердилась династия Палеологов. Спустя почти двести лет, в 1453 году город был захвачен турками-османами, после чего империя окончательно канула в прошлое.