ПЕТР СИМОН ПАЛЛАС

Кавказские Минеральные Воды, источник Нарзан стали объектами исследования еще одного всемирно известного ученого естествоиспытателя XVIII века – Петра Симона Палласа. Сделанные им открытия и эмпирические наблюдения в немалой степени способствовали развитию зоологии, ботаники, истории, геологии, минералогии, палеонтологии, географии, этнографии, языкознания. Имя П. С. Палласа стоит в одном ряду с именами таких деятелей российской науки и культуры XVIII в., как М. В. Ломоносов и Л. Эйлер.

Крупнейший ученый и путешественник второй половины XVIII в. Петр Симон Паллас положил начало планомерному научному изучению природы нашей страны.

Петр Симон Паллас родился в Берлине 22 сентября 1741 г. Его отец был военным хирургом, профессором Берлинской медико-хирургической коллегии. Мать – француженка Сусанна Лиенард – родом из старинной французской протестантской семьи из города Мец. Ее семья в связи с известными историческими событиями была вынуждена покинуть Францию и осесть в Германии. У родителей Палласа было трое детей: двое мальчиков и девочка. С малых лет детям прививали любовь к литературе, языкам, они получили прекрасное образование. В подростковом возрасте дети свободно владели греческим, французским, английским и латинским языками.

В 1754 г. Петр Симон по настоянию отца поступил в Берлинскую медико-хирургическую коллегию. Здесь он изучал анатомию, физиологию, акушерство, хирургию и ботанику. В коллегии будущий ученый получил основы знаний по зоологии, палеонтологии, этнологии, метеорологии, этнографии. Завершив обучение в Берлине, Паллас в 1758–1759 гг. в г. Галле изучал педагогику, философию, горное дело, зоологию. Особое внимание он уделял ботанике: обучение проходил по системе выдающегося шведского естествоиспытателя и натуралиста Карла Линнея, который получил мировую известность благодаря созданной им систематике растительного и животного мира. К моменту обучения Палласа в Галле К. Линней опубликовал свое знаменитое произведение «Система природы», в котором была представлена его система классификации растительного и животного мира. Эта система Линнея завершила огромный труд ботаников и зоологов первой половины XVIII в. Ученый разделил все растения на 24 класса. В основу такого разделения он положил число, величину и расположение тычинок и пестиков цветка, а также признаки одно-двудомного или многодомного растения. Всех животных ученый разделил на 6 классов: млекопитающие, птицы, амфибии, рыбы, черви и насекомые. По всей видимости именно этот курс знаменитого ученого окончательно определил основное увлечение П. С. Палласа – ботанику. В г. Галле он также прослушал курс математики и физики.

В 1759 г. Паллас переехал в Геттинген, который был расположен в Нижней Саксонии (до 1945 г. – провинция Ганновер) и поступил в университет, где расширил свои познания в области естественных и математических наук. Сам университет был основан в 1737 г., и уже со второй половины XVIII в. он стал центром рационалистического направления философии, а к концу века примкнул к неогуманизму. Это высшее учебное заведение прославили такие известные ученые, как Гаусс, Дальмон, братья Гримм. С момента открытия университета при нем был основан и ботанический сад. где все свое свободное время проводил Паллас.

В конце 60-х гг. XVIII в. Паллас вернулся на родину.

А уже в 1761 г. он уехал в Англию, чтобы увидеть ее города и кабинеты редкостей, посетить знаменитые ботанические сады в Челси и Кью с их богатыми зоологическими коллекциями.

Еще в своих ранних работах Паллас высказывал ряд новых идей. Им был напечатан первый для того времени перечень животнорастений («Elenchus Zoophytorum»), где он указывал на связь между животными и растительными царствами. Речь шла о таксономических группах растений и животных в виде родословного древа с ветвями. Позднее, в 1766 г., он выпустил «Mischbanea Zoologica» с описанием многочисленных животных форм, а в 1767–1780 гг. – «Specibegia (Zooiogica)», где было обращено внимание на географию распространения животных.

В 20-летнем возрасте П. С. Палласа избрали академиком в Риме и Лондоне.

Судьба связала Палласа с Россией в 1767 г. В 1765 г. умер великий русский ученый М. В. Ломоносов. Главой Академии наук Екатериной II был назначен «умный и просвященный» Владимир Орлов. 23 мая 1769 г. по прогнозам многих известных астрономов и ученых ожидалось уникальное явление – прохождение Венеры по диску Солнца. Для наблюдения за этим примечательным событием во многих странах Европы снаряжались специальные экспедиции. Желая участия России в такой экспедиции, Орлов по рекомендации профессора из Лейпцига Х. Людвига направил приглашение Палласу. В своем письме ученому Орлов писал, что он 22 апреля 1767 г. избран академиком и профессором натуральной истории Петербургской Академии наук.

30 июля 1767 г. Петр Симон Паллас прибыл в Санкт-Петербург. Вскоре он принял участие в подготовке научной экспедиции, о которой мечтал еще сам великий Ломоносов.

В 1768 г. Академия наук сформировала пять экспедиций для комплексного изучения Поволжья, Кавказа, Урала и Сибири. Они получили свои названия по основным базам: три – Оренбургские и две – Астраханские. Руководителями оренбургских отрядов были назначены молодые ученые Петр Симон Паллас, Иван Иванович Лепехин и Иоганн Петер Фальк. Отряд Палласа в Оренбургской экспедиции считался основным и он являлся по существу ее общим руководителем. Вторым отрядом командовал И. И. Лепехин, который к моменту начала экспедиции окончил гимназию и университет при Петербургской Академии наук, был учеником С. П. Крашенинникова, а в 1762–1767 гг. занимался в Страсбургском университете.

Иван Иванович Лепехин (1740–1802) – выдающийся русский путешественник и натуралист, член Петербургской Академии наук с 1771 г. Он также член и непременный первый секретарь Российской Академии наук с 1783 по 1802 г. В 1773 г. совершил экспедицию в Прибалтику и Белоруссию. Его перу принадлежит работа «Дневные записки путешествия… по разным провинциям Российского государства». Лепехин высказал мысль о взаимной связи между климатом, растительностью, животным миром и природными зонами земного шара. Научные выводы Лепехина касались вопросов изменений свойств растений и животных под влиянием внешней среды.

Во главе третьего отряда Академии наук был поставлен Иоганн Петер Фальк (1727–1774), шведский врач и естествоиспытатель. Образование Фальк получил в Упсальском университете: изучал ботанику под руководством К. Линнея. По его рекомендации уехал в Россию и начал работать в Петербургской Академии наук. Основной целью экспедиции Фалька 1769–1773 гг. было изучение флоры и растительности Астраханского и Оренбургского краев, Западной Сибири, Южного Урала и Казани. В ходе экспедиции ученый собрал материалы по истории татарского и калмыцкого народов.

Маршруты Оренбургской экспедиции охватывали Поволжье от Симбирска до Царицына и Гурьева, «восточные берега Каспийского моря», «степи по ту и по сю сторону Яика», Уральские горы и Исетскую провинцию, реки Иртыш и Тобол, а также всю территорию между Уфой и Чусовой и горы между городами Екатеринбургом и Соликамском.

Экспедиция И. И. Лепехина держала путь на Волгу, Урал, север Европейской России. Она покинула Петербург 8 июля 1768 г., а экспедиция Фалька в Астраханский и Оренбургские края отбыла 2 сентября этого же года.

13 марта 1768 г. был утвержден план экспедиции П. С. Палласа в Оренбургский край и Сибирь. Небольшой отряд, в который входили также студенты Василий Зуев, Никита Соколов 21 июня выехал из Петербурга. Экспедиция направилась в Поволжье, а оттуда на Уфу. Двигаясь по этому маршруту, члены отряда посетили города Симбирск, Ставрополь (Поволжье), Самару, Сызрань, Оренбург, Яицкий городок, Гурьев. В отчетах Академии наук от 30 октября 1769 г. говорится: «Зачитаны рапорт П. С. Палласа от 21 сентября, присланный из Яицкого городка, с сообщением, что на гористом берегу Индфского соленого озера им обнаружена цинковая руда…» Перезимовали в Уфе. Поздняя холодная весна, сильный паводок, размытые дороги, разлившиеся реки не позволили Палласу продолжить намеченный путь на Екатеринбург и он вынужден был изменить первоначальный маршрут и направиться через Уральские горы в Исетскую провинцию (этот отрезок первоначально входил в маршрут отряда И. И. Лепехина).

8 июня 1770 г. отряд Петра Симона Палласа прибыл в Челябинскую крепость – в центр Исетской провинции. Исследования в этом регионе продлились до 16 апреля 1771 г. Уже подъезжая к Челябинску ученый побывал на Катаве и Юрюзани, где посетил Твердышенские железоделательные заводы, обнаружил и описал обширные пещеры на Симе и Юрюзани. Сравнивая западный и восточные склоны Уральских гор, Паллас писал: «На западной стороне сыскиваемые руды, редко хорошие металлы в себе содержащие, находятся между слоями; напротив того, на восточной горе богатой рудами стороне, составляющей подол Урала, примечают руду в гнездах и продолжающихся жилах, а глинистые горы исполнены смывками и почти повсюду с лучшими смешаны металлами».

Паллас отметил особую плодородность местности: минеральное сырье, запасы осинового пуха – как возможность замены хлопка. После посещения Чебаркульской крепости и Кукушевского рудника, Санарского и Каслинского заводов экспедиция направилась на Средний Урал – в Екатеринбург, на Сысертские и Полевские заводы, Березовские золотые рудники, Тагильские заводы. Паллас впоследствии, описывая способы извлечения золота из горной породы, отметил, что рудник был выстроен по всем правилам горного искусства.

Ученый обращал внимание не только на природные богатства, заводы и рудники. Значительный интерес у него вызывали народы, населяющие территорию Урала. В своих воспоминаниях о путешествии 1767-1774 гг. П. С. Паллас описывал татарские могильники, устройство башкирских жилищ, положение крестьян и работных людей, охотников, казаков, рудокопов и т. д. Он не забывал и о своей любимой ботанике: им перечислены многие растения и животные с использованием не только латинских названий, но и местных русских наименований.

После Тагила отряд Палласа направился в г. Карпинск, где были осмотрены Богословский и Петропавловский заводы, посетил города Североуральск и Кумбу. Возвращаясь обратно в Челябинск, Петр Симон Паллас сделал открытие: 22 июня 1770 г. в районе г. Верхотурье, на горе Качканар, он обнаружил железную руду – разработка этого месторождения началась в середине XIX в. Уже в августе 1770 г. экспедиция вернулась в Челябинск. В протоколах Академии наук от 24 июня 1770 г. записано: «Зачитан рапорт П. С. Палласа из Челябинска с описанием личных мест на Урале, богатых рудами. Рапорт с описанием соленых озер и различных рудников близ Челябинска зачитан 18 октября».

1 августа 1770 г. отряд посетил Каменный завод и вновь отправился через горную часть к Челябинску. Во второй раз посетив Южный Урал, экспедиция направилась в Сибирь. Паллас побывал в северо-западной части Байкала, указав на особенность, связанную с глубиной озера, и на Ангаре. В результате преодоления очень трудного, сложного маршрута в Забайкалье экспедиция П. С. Палласа достигла истока реки Амур. Ученый писал: «Во всю мою Сибирскую дорогу, считая от Уральских гор, кои меж Европой и Азией почитать можно, даже до Байкала столь нового и интересного из зверей и трав не собрал, как (кроме) на пограничных местах к Монголии и на северной стороне Байкала окруженной».

Экспедиция завершилась 30 июля 1774 г., когда она вернулась в Петербург. Участники Оренбургской экспедиции прошли 27264 версты, из которых 6000 верст проделали В. Зуев и Н. Соколов.

Результатом 6-летней экспедиции были обширные коллекции, послужившие основанием для музея Академии наук и трехтомное сочинение «Reise durch verschiedene Provinzen des Russischen Reich». Первую и вторую книги перевел на русский язык Федор Томский – корреспондент Академии наук и Королевского Прусского немецкого собрания, член учрежденного при Московском императорском университете Российского собрания, третий том переведен Василием Зуевым. Описание путешествия П. С. Палласа стало выходить в свет прежде, чем завершилась экспедиция. К переводу на русский язык прилагались иллюстрации с досок, использованных в издании на немецком языке. На досках был дополнительно выгравирован русский текст. В третьей книге иллюстрации с добавлением русского текста встречаются только в более поздних оттисках – на бумаге с водяными знаками 1802 г. Этот труд дал превосходное научное описание природы и народностей Российской Империи XVIII в. Во время экспедиции и после нее Паллас продолжал свои научные труды по зооологии, из которых наиболее ценны «Novae species Quadrupedum et Gllirium ordine» (в нем описаны многие грызуны, обнаруженные им в Европейской части России и Сибири) и «Icones Inssectorum praesertim Rossiae, Sibiriaegue peculiarium» (1781–1806).

В 1793 г. уже известный ученый Петр Симон Паллас на собственные средства предпринял путешествие в южные провинции Российской Империи. Эта поездка охватила Поволжье, Прикаспийскую низменность, Кумо-Манычскую впадину, район Кавказских Минеральных Вод и Таманский полуостров. В составе экспедиции был молодой художник из Лейпцига Х. Гейслер, который нарисовал портрет Палласа, в настоящее время находящийся в Германии.

Наблюдения Палласа описаны им в его знаменитом «Путешествии по южным провинциям Российского государства», где он подробно осветил свое посещение Кавказских Минеральных Вод.

К его приезду уже был основан Пятигорск. Описывая Горячую гору, ее строение, породу, источники, которых насчитал пять, Паллас писал, что в слоях травертина (эта порода является главной образующей породой горы) было высечено углубление, служившее ванною. Еще два естественных углубления использовались в качестве ванн. Ученый пытается определить количество общего содержания твердых веществ, температуру и целебное значение воды. О железноводских источниках он пишет: «Гора Бештау производит также горячие источники, хотя и менее обильные, чем Машукские, но я не имел возможности осмотреть их». Далее Паллас сообщал, что между горами Бештау и Железной расположена глубокая долина, покрытая лесом, в которой источники образуют ручей Джемуху.

Особенно подробно останавливается Петр Симон Паллас на источнике Нарзан, который он назвал в честь великого князя Александра Павловича (будущего Александра I). Новое название в народе не укоренилось, и кислый источник навсегда сохранил за собой имя Нарзан.

Петр Симон Паллас сделал первый анализ Нарзана и предсказал источнику большое будущее.

Ученый дал подробное описание расположения источника: он находился внутри угла, образуемого слиянием рек Ольховки и Березовки. Угол занимала большая болотистая площадка с более возвышенным положением по отношению уровня речек. Бассейн источника имел до 27 футов длины и 17 ширины. Вокруг самого Кислого ключа, который находился в центре бассейна, образовывалась воронка. По описанию Палласа, вода вытекала с большой силой и увлекала за собой железный песок, который затем снова оседал на дно источника. Минеральная вода вливалась мелким ручейком в р. Козоду. В устье ручья было вырыто несколько ям, которые служили ваннами. Паллас указывал и на то, что рядом с новыми ваннами видны были следы прежних. Подробно описывая свойства и вкус нарзана, он уподобляет его лучшему шампанскому и говорит, что нарзан хорошо сохраняется в бутылках, которые нередко лопались от большого количества углекислоты, содержащейся в воде, а прокипяченная вода главного источника вполне пригодна для приготовления чая, т. е. почти без содержания железа. Исследуя источник Кислого ключа, Паллас определил общее количество твердых составных частей, которые были равны 2 драхмам и 20 граммам в 16 фунтах. Впоследствии по его просьбе академиком Ловицем был сделан полный анализ сухих выпарок, полученных Палласом из воды главного источника, а также его боковых струй. Резюмируя свои исследования, Паллас отмечал мочегонное и слабительное действия воды, возможность ее использования при заболеваниях сосудов, не рекомендовал применение при заболеваниях желудка, подверженного повышенной кислотности. Общим выводом ученого стало: «можно эту воду без отвращения и вреда пить, сколько хочешь». Им была составлена карта Кисловодской долины (приложение к «Путешествию по южным провинциям Российского государства»).

Во время ливневых дождей русло р. Козады выходило из берегов и заносило источник песком и илом, постоянно подмывало левый берег, что было подмечено П. С. Палласом. Он предложил отвести р. Козаду в р. Елкошу с помощью искусственного канала, осушенное русло засыпать землей, а в его начале устроить плотину. Свое предложение он обосновывал мнением: «Минеральный источник протекает на большой глубине и перерезает ложе Козады не сообщаясь с последней. Поэтому невозможно опасаться, чтобы изменение направления Козады могло бы сопровождаться для источника невыгодными последствиями». Проект Палласа был осуществлен в 1805 г. Важно и его предположение, что Нарзан берет свое начало берет у подножья Эльбруса.

Петр Симон Паллас в путешествие по южным губерниям России взял свою супругу Каролину Ивановну, которая в степях Предкавказья обнаружила особое волокнистое растение, плоды которого использовала для пряжи, затем изделия из этих ниток были представлены Екатерине II. В 1795 г. ученый вместе с семьей переехал в Крым, где императрица пожаловала ему имение Шулю. Оно располагалось между Симферополем и Севастополем, в долине р. Качи. Семья Палласа занялась садоводством. Постепенно имение ученого расширялось. Петр Симон в Крыму исследовал растительность, в частности крымскую сосну, облюбовал местечко у деревни Судак, где основал виноградные плантации, впервые описал около 40 местных сортов винограда, изучал процесс производства шампанского. Создал и возглавлял казенное училище виноградарства и виноделия, выписал для него 90 тыс. лоз из Европы и России. Наметил место для создания ботанического сада близ села Никита (Никитский ботанический сад был основан в 1812 г.), его занимала проблема связи Крымского полуострова с Кавказом, боролся с саранчой. Здесь, в Крыму, Паллас написал труд «Заметки о путешествии по южным наместничествам России» (Лейпциг, 1799). В 1803 г. он опубликовал с рисунками Гейслера работу «Виды астрагалов». Палласа посещали многие известные зарубежные ученые. Особо дружеские отношения сложились у него с выпускником Кембриджа Эдвардом Кларком, поэтому часть крымского гербария, собранного четой Палласов, попала в Англию, часть – в Ботанический сад при Академии наук (Ботанический сад им. В. Л. Комарова) и часть – в Московский университет.

Петр Симон Паллас – известный в мире ученый в жизни был очень скромным, застенчивым, боялся правительства и особенно Павла I, который не замечал его. В. Измайлов в «Путешествии в полуденную Россию» (1800) дал описание ученого: «Наружность его не пленительна, но выражение лица приятно; физиогномия умна, вид кроток, и в чертах его можно читать при первом взгляде, что никогда зло не приближалось к сердцу его… Речь его, подобно натуре, проста, тиха и занимательна… В произведениях его виден один ученый, но в разговоре виден человек и добрый философ. Познания показывают ум, чувства, открывают сердце… путешествие страсть его. Он говорит, что никогда его жизнь не текла так приятно, как во время странствий».

Известно, что Паллас был женат трижды: 1-я супруга, бывшая жена генерала, которая, полюбив Петра Симона, ушла из семьи и вышла замуж за молодого ученого. Имени ее не сохранилось. Она сопровождала его в экспедиции по Европейской России и Уралу. В этом браке у супругов родилась дочь, которую назвали Альбертина. Второй женой стала Мария Елизавета Глан. Она родила Палласу троих детей, которые умерли в раннем детстве. Третья жена, Каролина Ивановна, была намного моложе мужа. Брак строился трудно. П. С. Паллас приобрел рядом с Симферополем хутор, названный в честь Каролины Ивановны – Каролиновкой В 1810 г. она отказалась покинуть Россию и сопровождать мужа, когда П. С. Паллас решил вернуться на родину.

В преклонном возрасте П. С. Паллас уехал в Германию, которая к этому времени была оккупирована Наполеоном. Умер великий ученый в 1811 г. Он похоронен в Берлине, и на его памятнике была сделана длинная надпись, которая оканчивается словами: «…Всем отпущен один срок краткого и неповторимого времени жизни».

Россия по достоинству оценила деятельность П. С. Палласа: в 1967 г. в честь его назван город Палласовка в Волгоградской области, где на площади перед вокзалом в 1989 г. установлен памятник: Паллас во весь рост с лошадью на привязи. Его имя получили железнодорожная станция (1993 г.) и филиал Волгоградского музея изобразительных искусств. В современной науке метеориты, содержащие зерна оливина, сцементированные железом, носят название палласиты. В 1772 г. академик П. С. Паллас доставил в «Кунсткамеру» знаменитый метеорит, который был назван «Палласово железо». Эта железокаменная глыба весом в 687 кг была найдена в Енисейской тайге. По предложению Свердловского отделения Русского географического общества в 1996 г. (официально утверждено в 2001 г.) на карте России появилась гора Палласа, которая расположена на границе Свердловской и Пермской областей, в Уральском хребте, на территории, относящейся к Североуральску. Дом Палласов в Симферополе сохранился. В настоящее время он отреставрирован, и в нем находится музей Палласа.

Данью заслугам Петра Симона Палласа стали экспедиции по следам ученого, организованные в 1999 и 2000 гг. Ильменским заповедником и физико-математическим лицеем № 31 г. Челябинска.

В. И. Вернадский, обращаясь к истории русской науки, писал: «…Паллас явился в первом столетии работы Академии наук самым крупным из натуралистов – академиков, традиции которых не прерываются у нас два столетия».

Р. К. Гочияева

// Ставропольский хронограф на 2006 год. – Ставрополь, 2006. – С. 192–200.

:: Исследователи Оренбуржья

Паллас Петр Симон (1741–1811)

Петр Симон Паллас - натуралист и путешественник-энциклопедист, прославивший свое имя крупными вкладами в географию, зоологию, ботанику, палеонтологию, минералогию, геологию, этнографию, историю и языкознание. Родился П. С. Паллас в Берлине в 1741 г. Учился в Германии, Голландии, Великобритании.

В 1767 г. Паллас приехал в Россию по вызову Академии наук, 26 лет от роду, и отдал новой Родине более 40 лет своей научной жизни.

В 1768–1774 гг. Паллас возглавил первый оренбургский отряд академической экспедиции Петербургской Академии наук в центральные области России, районы Нижнего Поволжья, Прикаспийской низменности, Среднего и Южного Урала, Южной Сибири. Все это время Паллас неустанно работал, ведя подробнейшие дневники, собирая обильные коллекции по геологии, биологии и этнографии, составившие основу музеев Петербургской Академии наук и Берлинского университета. Результаты этой экспедиции Паллас опубликовал в труде «Путешествие по разным провинциям Российского государства» (ч. 1–8, 1773–1788). Этот труд представлял собой первое всестороннее и капитальное описание огромной страны, почти неизвестной в то время в научном отношении. Немудрено, что сочинение сделало имя Палласа широко известным и принесло путешественнику заслуженную славу. В короткое время этот труд Палласа был переведен на русский, английский и на французский языки с примечаниями видных ученых. Описание путешествия содержит обширные разнообразные сведения из области естествознания, этнографии, сельского хозяйства, технологии и пр., в том числе и сведения по Оренбургскому краю.

Паллас изучил особенности ландшафтов края и пришел к важным физико-географическим выводам. Установил границу между черноземными степями и солонцовыми полупустынями, выяснил морское происхождение Прикаспийской низменности, развил гипотезу о путях формирования бассейнов Аральского, Каспийского и Черного морей. Впервые дал научное описание многих видов растений и животного края. Обобщил важные сведения о полезных ископаемых Оренбуржья. Автор фундаментального труда «Флора России».

В 1767 году Санкт-Петербургская Академия наук избрала Палласа своим действительным членом. Несмотря на свои неполные 27 лет, Паллас уже имел за плечами славу блестящего биолога, прокладывающего новые пути в систематике животных. Он отдал новой Родине более 40 лет своей научной жизни.

Первым большим делом Палласа стала экспедиция в Восточную Россию и Сибирь. С 1768–1774 гг. ученый исследовал центральную Россию, районы Нижнего Поволжья, Прикаспийской низменности, Среднего и Южного Урала, пересек Сибирь, побывал на Байкале, в Забайкалье, на Алтае.

Паллас тяжело переносил тяготы путешествия. Несколько раз он болел дизентерией, страдал хроническим колитом, ревматизмом, у него были постоянно воспалены глаза. В Петербург 33 летний ученый вернулся совершенно изможденным и седым.

Благодаря Палласу зоология обогащалась новыми приемами исследований, относящимися к экологии и этологии.

За шесть экспедиционных лет собран уникальный материал по зоологии, ботанике, палеонтологии, геологии, физической географии, экономике, истории, этнографии, культуре и быту народов России.

Петер Симон предложил схему строения Уральских гор, в 1777 году впервые составил топографическую схему Сибири. Собранный материал о животном и растительном мире этих территорий ученый изложил в труде «Путешествия по разным провинциям Российской империи».

Паллас описал более 250 видов животных, обитавших на территории России, дополнительно сообщив о распространении, сезонной и географической изменчивости, миграциях, питании, поведении описанных им животных. Паллас нередко высказывал идеи о физико-географических факторах их расселения, поэтому его можно считать одним из основоположников зоогеографии.

В 1780-х годах он усиленно работает над подготовкой общего свода растений России. Из-за недостатка средств удалось издать только два выпуска этого обширного труда «Флора России», 1784 и 1788, содержащих описание около 300 видов растений и изумительные иллюстрации.

Тогда же Паллас публикует статьи по географии, палеонтологии, этнографии, выходит в свет двухтомный труд по истории монгольского народа. По поручению Екатерины II Паллас издал сравнительный словарь всех языков и наречий России.

В 1793-1794 годах Паллас предпринял свое второе большое путешествие, на этот раз по южным губерниям России. Он исследовал Крым. Коллекции, собранные во время этого путешествия, легли в основу коллекций академической кунсткамеры, а часть их попала в берлинский университет.

В работах Палласа приводятся подробные сведения о климате, реках, почвах, флоре и фауне Крымского полуострова, содержатся описания многих исторических мест (Мангупа, Ай - Тодора, Аю - Дага, Судака и др.). Ученый был инициатором закладки Никитского ботанического сада, виноградников и садов в Судакской и Солнечной долинах, основал в Симферополе парк «Салгирку». В честь ученого-географа один из видов крымской сосны получил наименование сосны Палласа.

В 1797 году была издана работа Палласа «Перечень дикорастущих растений Крыма». Автор впервые блестяще описал растительный покров Крымского полуострова, составил исчерпывающий для того времени список дикорастущих растений 969 видов.

Ученый был инициатором закладки Никитского ботанического сада, виноградников и садов в Судакской и Солнечной долинах, основал в Симферополе парк «Салгирку». В честь ученого-географа один из видов крымской сосны получил наименование сосны Палласа.

В 1797 году была издана работа Палласа «Перечень дикорастущих растений Крыма». Автор впервые блестяще описал растительный покров Крымского полуострова, составил исчерпывающий для того времени список дикорастущих растений 969 видов. В 1810 г. вернулся в Берлин, где и умер 8 сентября 1811 г.



П. С. Паллас (1741 - 1811) - натуралист и путешественник-энциклопедист, прославивший свое имя крупными вкладами в географию, зоологию, ботанику, палеонтологию, минералогию, геологию, этнографию, историю и языкознание. Паллас исследовал обширные пространства Поволжья, Прикаспия, Башкирии, Урала, Сибири, Предкавказья и Крыма. Во многих отношениях это было настоящим открытием необъятных территорий России для науки.

Географические заслуги Палласа огромны не только по линии инвентаризации колоссального количества фактов, но и по умению их систематизировать и объяснять. Паллас был пионером и в расшифровке орогидрографии больших частей Урала, Алтая, Саян и Крыма, и в суждении о их геологическом строении, и в научном описании минеральных богатств, а также флоры и фауны России. Он собрал множество сведений и о ее горной промышленности, сельском и лесном хозяйстве, этнографии, языках и истории.

Н. А. Северцов подчеркивал, что Паллас, изучая «связи всех трех царств природы», установил «прочные воззрения «а значение метеорологических, почвенных и климатических влияний… Нет отрасли естественных наук, в которой Паллас не проложил бы нового пути, не оставил бы гениального образца для последовавших за ним исследователей… Он подал пример неслыханной до него точности в научной обработке собранных им материалов. По своей многосторонности Паллас напоминает энциклопедических ученых древности и средних веков; по точности и положительности - это ученый современный, а не XVIII века».

Высказанная Палласом в 1777 г. теория о происхождении гор ознаменовала собою целый этап в развитии науки о Земле. Подобно Соссюру, наметившему первые закономерности в строении недр Альп, Паллас, которого называли русским Соссюром, сумел уловить первые признаки закономерного (зонального) строения в таких сложных горных системах, как Урал и горы южной Сибири, и сделал из этих наблюдений общетеоретические выводы. Важно, что, еще и не умея преодолеть мировоззрение катастрофистов, Паллас стремился отразить и расшифровать всю сложность и многообразие причин геологических процессов. Он писал: «Чтобы отыскать разумные причины изменений на нашей Земле, надо соединить много новых гипотез, а не брать одну какую-нибудь, как это делают прочие авторы теории Земли». Паллас говорил и о «потопах» и о вулканических извержениях, и о «катастрофических провалах дна», как об одной из причин понижений уровня океана, и делал вывод: «Очевидно, природа употребляет весьма разнообразные способы для образования и передвижения гор и для произведения других явлений, изменивших поверхность Земли». Идеи Палласа имели, по признанию Кювье, большое влияние на развитие общих геологических представлений даже таких признанных родоначальников геологии, как Вернер и Соссюр.

Однако, приписывая Палласу закладку «начала всей новейшей геологии», Кювье допускал явное преувеличение и демонстрировал свое незнакомство с идеями Ломоносова. А. В. Хабаков подчеркивает, что рассуждение Палласа о всемирных переворотах и катастрофах было «внешне эффектной, но мало продуманной и фальшивой концепцией, шагом назад, по сравнению, например, со взглядами Ломоносова «о нечувствительных течением времени переменах» границ суши и моря». Кстати, в более поздних сочинениях Паллас не опирается на свою катастрофистскую гипотезу и, описывая природу Крыма в 1794 г., говорит о горных поднятиях как о «явлениях, которые невозможно объяснить».

По словам В. В. Белоусова, «имя Палласа стоит первым в истории наших региональных геологических исследовании… Почти век книги Палласа лежали на столах геологов в качестве справочников, и, перелистывая эти толстые томы, всегда можно было найти в них какое-нибудь новое, не замеченное раньше указание на присутствие там или здесь ценного минерала, и подобные сухие и краткие сообщения позже не раз были причиной крупных геологических открытий… Геологи шутят, что исторический очерк исследований в любом геологическом отчете должен начинаться словами: «Еще Паллас…»

Паллас, словно предвидя это, вел подробнейшие записи, не пренебрегая любыми мелочами, и объяснял это так: «Многие вещи, которые могут теперь показаться незначительными, со временем у наших потомков могут приобрести большое значение». Сравнение Палласом пластов Земли с книгой древней хроники, по которой можно читать ее историю, стало теперь принадлежностью любого учебника по геологии и физической географии. Паллас дальнозорко предсказывал, что эти архивы природы, «предшествовавшие азбуке и самым отдаленным преданиям, мы только начали читать, но материал, заключающийся в них, не исчерпается еще в несколько столетий после нас». Внимание, которое Паллас уделял изучению связей между явлениями, приводило его ко многим важным физико-географическим выводам. Об этом Н. А. Северцов писал: «…Климатология и физическая география не существовали до Палласа. Он более всех своих современников занимался ими и был в этом отношении достойным предшественником Гумбольдта… Паллас первый стал наблюдать периодические явления в жизни животных. Он составил в 1769 году для членов экспедиции план этих наблюдений…» Согласно этому плану надлежало регистрировать ход температуры, вскрытие рек, сроки прилета птиц, цветения растений, пробуждения животных от спячки и пр. Это рисует Палласа и как одного из первых в России организаторов фенологических наблюдений.

Паллас описал сотни видов животных, высказал много интересных мыслей о их связях со средой и наметил их ареалы, что позволяет говорить о нем как об одном из основоположников зоогеографии. Основополагающим вкладом Палласа в палеонтологию явились его исследования ископаемых остатков мамонта, буйвола и волосатого носорога сначала по музейным коллекциям, а потом и по собственным сборам. Паллас пытался объяснить нахождение костей слонов вперемешку «с морскими раковинами и костями морских рыб», а также на хождение в мерзлоте на реке Вилюе трупа волосатого носорога с уцелевшей шерстью. Ученый еще не мог допустить, что носороги и слоны жили так далеко на севере, и привлекал для объяснения их заноса с юга внезапное катастрофическое вторжение океана. И все же ценна была сама попытка палеогеографического истолкования находок ископаемых остатков.

В 1793 г. Паллас описал отпечатки листьев из третичных отложений Камчатки - это были первые сведения об ископаемых растениях с территории России. Известность Палласа как ботаника связана с начатой им капитальной «Флорой России».

Паллас доказал, что уровень Каспия лежит ниже уровня Мирового океана, но что прежде Каспий доходил до Общего Сырта и Ергеней. Установив родство рыб и моллюсков Каспия и Черного моря, Паллас создал гипотезу о существовании в прошлом единого Понто-Арало-Каспийского бассейна и его разъединении при прорыве вод через Босфорский пролив.

В ранних трудах Паллас выступал как предтеча эволюционистов, отстаивая изменчивость организмов, и даже рисовал родословное древо развития животных, но позднее перешел на метафизические позиции отрицания изменчивости видов. В понимании же природы как целого эволюционное и стихийно-материалистическое мировоззрение было свойственно Палласу до конца его жизни.

Современников поражала трудоспособность Палласа. Он опубликовал 170 работ, среди них десятки капитальных исследований. Его ум был словно создан для сбора и упорядочения хаоса несметных фактов и для сведения их в четкие системы классификаций. В Палласе сочетались острая наблюдательность, феноменальная память, великая дисциплинированность мысли, что обеспечивало своевременную фиксацию всего наблюдаемого, и высочайшая научная честность. За достоверность регистрируемых Палласом фактов, за приводимые им данные измерений, описания форм и т. п. можно ручаться. «Сколь ревностно я в моей науке справедливость наблюдаю (да может быть к моему нещастию и слишком), столь во всем оном описании моего путешествия я не выступал из нее «и наималейше: ибо по своему понятию взять вещь за другую и уважить больше, нежели какова она есть в самом деле, где прибавить, а где утаить, я щитал за наказания достойной проступок против ученого свету, наипаче между натуралистами…».

Сделанные ученым описания множества местностей, урочищ, населенных пунктов, черт хозяйства и быта никогда не потеряют ценности именно в силу своей подробности и достоверности: это - эталоны для измерения перемен, происшедших в природе и людях за последующие эпохи.

Паллас родился 22 сентября 1741 г. в Берлине в семье немецкого профессора-хирурга. Мать мальчика была француженка. Учась до 13 лет у домашних учителей, Паллас хорошо овладел языками (латынью и современными европейскими), что в дальнейшем очень облегчило его научную деятельность, особенно при составлении словарей и при выработке научной терминологии.

В 1761 - 1762 гг. Паллас изучал коллекции у натуралистов Англии, а также экскурсировал по ее берегам, собирая морских животных.

22-летний молодой человек был настолько признанным авторитетом, что его уже тогда избрали своим членом академии Лондона и Рима. В 1766 г. Паллас опубликовал зоологический труд «Исследование зоофитов», который знаменовал собой целый переворот в систематике: кораллы и губки, только что переведенные зоологами из растительного мира в животный, были детально классифицированы Палласом. Тогда же он начал разрабатывать родословное древо животных, выступив, таким образом, как предтеча эволюционистов.

Вернувшись в 1767 г. в Берлин, Паллас опубликовал еще ряд монографий и сборников по зоологии. Но именно в это время его ждал крутой поворот, в результате которого ученый на целых 42 года оказался в России, в стране, буквально ставшей ему вторым отечеством.

Крюгер, Франц – Портрет Петра Симона Палласа

В 1767 г. Палласа рекомендовали Екатерине II как блестящего ученого, способного выполнить задуманные в России разносторонние исследования ее природы и хозяйства. 26-летний ученый приехал в Петербург и в роли профессора «истории натуральной», а затем ординарного академика с жалованьем 800 руб. в год принялся за изучение новой для него страны. Среди служебных обязанностей ему было записано «изобретать нечто новое в своей науке», обучать учеников и «умножать достойными вещами» академический «натуральный кабинет».

Палласу было поручено возглавить первый отряд так называемых Оренбургских физических экспедиций. В экспедиции приняли участие молодые географы, выросшие в дальнейшем в крупных ученых. В их числе были Лепехин, Зуев, Рычков, Георги и др. Одни из них (например, Лепехин) совершали под руководством Палласа самостоятельные маршруты; другие (Георги) сопутствовали ему на отдельных этапах путешествия. Но были спутники, проделавшие с Палласом и весь путь (студенты Зуев и химик Никита Соколов, чучельник Шуйский, рисовальщик Дмитриев и др.). Русские спутники оказали колоссальную помощь только начинавшему изучать русский язык Палласу, участвуя в сборе коллекций, совершая дополнительные экскурсии в стороны, ведя расспросную работу, организуя перевозки и бытовое устройство. Неразлучной спутницей, вы несшей эту тяжелую экспедицию, была и молодая жена Палласа (он женился в 1767 г.).

Инструкция, данная Палласу Академией, могла бы показаться непосильной для современной большой комплексной экспедиции. Палласу поручалось «исследовать свойства вод, почв, способы обработки земли, состояние земледелия, распространенные болезни людей и животных и изыскать средства к их лечению и предупреждению, исследовать пчеловодство, шелководство, скотоводство, особенно овцеводство». Далее в числе объектов изучения были перечислены минеральные богатства и воды, искусства, ремесла, промыслы, растения, животные, «форма и внутренность гор», географические, метеорологические и астрономические наблюдения и определения, нравы, обычаи, предания, памятники и «разные древности». И все же этот огромный объем работы был действительно в значительной части выполнен Палласом за шесть лет путешествий.

Экспедиция, участие в которой ученый считал за большое счастье, началась в июне 1768 г. и продолжалась шесть лет. Все это время Паллас неустанно работал, ведя подробнейшие дневники, собирая обильные коллекции по геологии, биологии и этнографии. Это требовало непрерывного напряжения сил, вечной спешки, изнурительных дальних переездов по бездорожью. Постоянные лишения, простуды, частые недоедания подрывали здоровье ученого.

Зимние периоды Паллас тратил на редактирование дневников, которые незамедлительно отправлял в Петербург для печати, чем обеспечил начало публикации своих отчетов (с 1771 г.) еще до возвращения из экспедиции.

В 1768 г. он доехал до Симбирска, в 1769 г. посетил Жигули, Южный Урал (район Орска), Прикаспийскую низменность и оз. Индер, доезжал до Гурьева, после чего вернулся в Уфу. 1770 год Паллас провел на Урале, изучая его многочисленные рудники, и побывал в Богословске [Карпинск], на горе Благодать, в Нижнем Тагиле, Екатеринбурге [Свердловске], Троицке, Тюмени, Тобольске и зимовал в Челябинске. Выполнив заданную программу, Паллас сам обратился в Академию за разрешением продлить экспедицию на районы Сибири. Получив это разрешение, Паллас в 1771 г. проехал через Курган, Ишим и Тару в Омск и Семипалатинск. На основании расспросных данных Паллас осветил вопрос о колебании уровня озер Зауралья и Западной Сибири и связанные с этим изменения в урожайности лугов, в рыбном и соляных промыслах. Паллас осмотрел Колыванские серебряные «рудокопни» на Рудном Алтае, посетил Томск, Барнаул, Минусинскую котловину и зимовал в Красноярске.

В 1772 г. он, миновав Иркутск и Байкал (изучение озера Паллас поручил присоединившемуся к нему Георги), проехал в Забайкалье, добрался до Читы и Кяхты. В это время Никита Соколов ездил по его заданию до Аргунского острога. На обратном пути Паллас продолжил работу Георги по описи Байкала, в результате чего было описано почти все озеро. Вернувшись в Красноярск, в том же 1772 г. Паллас совершил поездку в Западный Саян и Минусинскую котловину.

Возвращение из экспедиции заняло полтора года. На обратном пути через Томск, Тару, Ялуторовск, Челябинск, Сарапуль (с заездом в Казань), Яицкий Городок [Уральск], Астрахань, Царицын, оз. Эльтон и Саратов, перезимовав в Царицыне, ученый совершил экскурсии вниз по Волге на Ахтубу, к горе Б. Богдо и к соленому озеру Баскунчак. Миновав Тамбов и Москву, в июле 1774 г. тридцатитрехлетний Паллас закончил свое беспримерное путешествие, вернувшись в Петербург седым и больным человеком. Желудочные заболевания и воспаление глаз преследовали его далее всю жизнь.

Однако даже утрату здоровья он считал вознагражденной полученными впечатлениями и говорил:

«…Самое блаженство видеть в знатной части света натуру в самом ее бытии, где человек весьма мало от нее отшибся, и ей учиться, служило мне за утраченную при том юность и здоровье изряднейшим награждением, которого от меня никакая зависть не отымет».

Пятитомный труд Палласа «Путешествие по разным провинциям», изданный сначала на немецком языке в 1771 - 1776 гг., представлял собой первое всестороннее и капитальное описание огромной страны, почти неизвестной в то время в научном отношении. Немудрено, что этот труд в короткое время перевели не только на русский (1773 - 1788), но и на английский и на французский языки с примечаниями видных ученых, например Ламарка.

Паллас провел огромную работу по редактированию и изданию трудов целого ряда исследователей. В 1776 - 1781 гг. он опубликовал «Исторические известия о монгольском народе», сообщив в них наряду с историческими множество этнографических сведений о калмыках, бурятах и - по расспросным данным - о Тибете. В материалы о калмыках Паллас включил, помимо своих наблюдений, также и данные погибшего на Кавказе географа Гмелина.

По возвращении из экспедиции Паллас был окружен почетом, сделан историографом Адмиралтейства и преподавателем августейших внуков - будущего императора Александра I и его брата Константина.

«Кабинет достопамятностей природы», собранный Палласом, был приобретен для Эрмитажа в 1786 г.

Дважды (в 1776 и 1779 гг.) в ответ на просьбы Академии наук Паллас выступал со смелыми проектами новых экспедиций по северу и востоку Сибири (его привлекали Енисей и Лена, Колыма и Камчатка, Курильские и Алеутские острова). Паллас пропагандировал несметность природных богатств Сибири, спорил с предрассудком, что «северный климат не благоприятен для образования драгоценных камней». Тем не менее, ни одна из этих экспедиций не осуществилась.

Жизнь Палласа в столице была связана с его участием в решении ряда государственных вопросов, с приемами множества иностранных гостей. Екатерина II привлекла Палласа к составлению словаря «всех языков и наречий».

23 июня 1777 г. ученый выступил с речью в Академии наук и тепло говорил о равнинах России как об отечестве могущественного народа, как о «питомнике героев» и «лучшем убежище наук и искусств», об «арене чудесной деятельности огромного творческого духа Петра Великого».

Развивая уже упомянутую теорию образования гор, он подметил приуроченность гранитов и облекающих их древних «первичных» сланцев, лишенных окаменелостей, к осевым зонам гор. Паллас нашел, что к периферии («на боках масс предшествующих гор») они перекрыты породами «вторичной» формации - известняками и глинами, а также, что эти породы снизу вверх по разрезу залегают все более полого и содержат все больше окаменелостей. Паллас отметил и приуроченность к известнякам крутых оврагов и пещер со сталактитами.

Наконец, на периферии горных стран он констатировал наличие осадочных пород «третичной» формации (впоследствии в Предуралье их возраст оказался пермским).

Подобное строение Паллас объяснял определенной последовательностью древних вулканических процессов и осадконакопления и делал смелый вывод о том, что вся территория России была некогда морским дном, над морем же поднимались лишь острова «первичных гранитов». Хотя Паллас и сам считал причиной наклонения пластов и поднятия гор вулканизм, он упрекал в односторонности итальянских натуралистов, которые, «видя постоянно перед глазами огнедышащие вулканы, все приписывали внутреннему огню». Подметив, что часто «самые высокие горы состоят из гранита», Паллас при этом сделал поразительно глубокий вывод, что гранит «составляет основание континентов» и что «в нем нет окаменелостей, следовательно, он предшествовал органической жизни».

В 1777 г. по поручению Академии наук Паллас исполнил и в 1781 г. издал важное историко-географическое исследование «О российских открытиях на морях между Азиею и Америкою». В том же 1777 г. Паллас издал большую монографию о грызунах, затем еще ряд сочинений о различных млекопитающих и насекомых. Паллас описывал животных не только как систематик, но освещал и их связи со средой, выступая, таким образом, как один из зачинателей экологии.

В «Мемуаре о разновидностях животных» (1780) Паллас перешел на антиэволюционную точку зрения в вопросе об изменчивости видов, объявив их разнообразие и родство влиянием «творческой силы». Но в этом же «Мемуаре» ученый предвосхищает ряд современных взглядов на искусственную гибридизацию, говоря «о непостоянстве некоторых пород домашних животных».

С 1781 г. Паллас, получив в свое распоряжение гербарии своих предшественников, работал над «Флорой России». Первые два тома «Флоры» (1784 - 1788) были в официальном порядке разосланы по губерниям России. Также разослано было по стране и написанное Палласом по поручению правительства «Постановление о лесоразведении», состоящее из 66 пунктов. В течение 1781 - 1806 гг. Паллас создал монументальную сводку по насекомым (главным образом по жукам). В 1781 г. Паллас основал журнал «Новые северные примечания», публикуя в нем множество материалов о природе России и плаваниях в Русскую Америку.

При всей почетности положения столичная жизнь не могла не тяготить прирожденного исследователя и путешественника. Он выхлопотал себе разрешение отправиться за свой счет в новую экспедицию, на этот раз по югу России. 1 февраля 1793 г. Паллас выехал с семьей из Петербурга через Москву и Саратов в Астрахань. Досадный случай - падение в ледяную воду при переправе через Клязьму - привел к дальнейшему ухудшению его здоровья. В Прикаспии Паллас посетил ряд озер и возвышенностей, затем поднялся вверх по Куме к Ставрополю, осмотрел источники Минераловодской группы и через Новочеркасск проехал в Симферополь.

Ранней весной 1794 г. ученый начал изучение Крыма. Осенью Паллас через Херсон, Полтаву и Москву вернулся в Петербург и представил Екатерине II описание Крымавместе с прошением разрешить ему переселиться туда на жительство. Вместе с разрешением Паллас получил от императрицы дом в Симферополе, две деревни с участками земли в Айтодорской и Судакской долинах и 10 тысяч рублей на устройство в Крыму училищ садоводства и виноделия. При этом за ним было сохранено и академическое жалованье.

Паллас с увлечением отдался исследованию природы Крыма и пропаганде его сельскохозяйственного освоения. Он исходил самые неприступные места Крымских гор, развел сады и виноградники в Судакской и Козской долинах, написал ряд статей по агротехнике южных культур в условиях Крыма.

Дом Палласа в Симферополе был местом паломничества всех почетных гостей города, хотя Паллас жил скромно и тяготился внешним блеском своей славы. Очевидцы описывают его, уже близкого к глубокой старости, но еще свежего и бодрого. Воспоминания о своих путешествиях приносили ему, по его словам, более удовольствия, нежели самая слава его.

Паллас и в Крыму продолжал обработку сделанных им ранее наблюдений. В 1799 - 1801 гг. он издал описание своего второго путешествия, заключающее в себе, в частности, и капитальное описание Крыма. Работы Палласа о Крыме - вершина его достижений как географа-натуралиста. А страницы с характеристиками геологического строения Крыма, как пишет А. В. Хабаков (стр. 187), «сделали бы честь полевым записям геолога даже и в наше время».

Любопытны соображения Палласа по поводу границы Европы с Азией. Стремясь отыскать для этой в сущности условной культурно-исторической границы более подходящий природный рубеж, Паллас оспаривал проведение этой границы по Дону и предлагал перенести ее на Общий Сырт и Ергени.

Главной же целью своей жизни Паллас считал создание «Российско-Азиатской зоографии». Над ней он упорнее всего трудился в Крыму, и с опубликованием именно этой книги ему более всего не везло: ее издание было завершено лишь в 1841 г., то есть через 30 лет после его смерти.

В предисловии к этому труду Паллас не без горечи писал: «Наконец является в свет Зоография, так долго лежавшая в бумагах, собранная в течение 30 лет. Она содержит в себе одну восьмую часть животных всего обитаемого мира».

В отличие от «худосочных» систематических сводок по фаунам, содержащих «сухие скелеты имен и синонимов», Паллас ставил целью создать фаунистическую сводку, «полную, богатую и так составленную, что она может быть пригодна для освещения всей зоологии». В этом же предисловии Паллас подчеркнул, что именно зоология оставалась всю жизнь главной его страстью: «…И хотя любовь к растениям и произведениям подземной природы, а также положение и нравы народов и сельское хозяйство меня постоянно развлекали, однако я с молодых лет особенно интересовался зоологией предпочтительно пред остальными частями физиографии». В действительности же «Зоография» содержит столь обильные материалы по экологии, расселению и экономическому значению животных, что она могла бы именоваться и «Зоогеографией».

Незадолго до кончины в жизни Палласа произошел еще один, для многих неожиданный поворот. Недовольный участившимися земельными тяжбами с соседями, жалуясь на малярию, а также стремясь повидать старшего брата и надеясь ускорить издание своей «Зоографии», Паллас распродал за бесценок свои крымские имения и «с высочайшего соизволения» переехал в Берлин, где не был более 42 лет. Официальной мотивировкой отъезда было: «Для приведения в порядок дел своих…» Натуралисты Германии с почетом встретили семидесятилетнего старца как признанного патриарха естествознания. Паллас окунулся в научные новости, мечтал о поездке по природоведческим музеям Франции и Италии. Но расстроенное здоровье давало себя знать. Сознавая приближение смерти, Паллас провел большую работу по приведению в порядок рукописей, по раздаче друзьям оставшихся коллекций. 8 сентября 1811 г. его не стало.

Заслуги Палласа уже при его жизни получили всемирное признание. Он был избран, помимо уже упомянутых, членом научных обществ: Берлинского, Венского, Богемского, Монпельерского, Патриотического шведского, Гессен-Гамбургского, Утрехтского, Лундского, Петербургского вольного экономического, а также Парижского национального института и академий Стокгольмской, Неаполитанской, Геттингенской и Копенгагенской. В России он имел чин действительного статского советника.

В честь Палласа названы многие растения и животные, в том числе род растений Pallasia (название дано самим Линнеем, глубоко ценившим заслуги Палласа), крымская сосна PinusPallasiana и др.

Крымская сосна Pinus Pallasiana

Шафран Палласа – Crocuspallasii

Особый тип железо-каменных метеоритов назван палласитами по имени метеорита «Палласово железо», который ученый привез в Петербург из Сибири в 1772 г.

Памятник Петру Симону Палласу

У берегов Новой Гвинеи есть риф Палласа. В 1947 г. в честь Палласа был назван действующий вулкан на острове Кетой в Курильской гряде. В Берлине, имя Палласа носит одна из улиц.Более того пристанционный посёлок Палласовка (город с 1967)основанный в 1907 годуполучила своё интересное название так же благодаря заслугам немецкого путешественника и натуралиста Петра Симона Палласа, который в XVIII веке проводил экспедицию в данном регионе. Любопытно, что сам Паллас в своё время отметил, что «это земля, на которой невозможно жить», делая акцент на жаркий климат летом (температура летом может достигать +45).

По материалам сети Интернет.

(1741-1811)

Петр Симон Паллас (в России его называли Петром Семеновичем) родился 22 сентября 1741 г. в Берлине в семье немецкого профессора-хирурга. Мать мальчика была француженка. Учась до 13 лет у домашних учителей, Паллас хорошо овладел языками (латынью и современными европейскими), что в дальнейшем очень облегчило его научную деятельность, особенно при составлении словарей и при выработке научной терминологии.

В 1761-1762 гг. Паллас изучал коллекции у натуралистов Англии, а также экскурсировал по ее берегам, собирая морских животных.

22-летний молодой человек был настолько признанным авторитетом, что его уже тогда избрали своим членом академии Лондона и Рима. В 1766 г. Паллас опубликовал зоологический труд «Исследование зоофитов», который знаменовал собой целый переворот в систематике: кораллы и губки, только что переведенные зоологами из растительного мира в животный, были детально классифицированы Палласом. Тогда же он начал разрабатывать родословное древо животных, выступив, таким образом, как предтеча эволюционистов.

Вернувшись в 1767 г. в Берлин, Паллас опубликовал еще ряд монографий и сборников по зоологии. Но именно в это время его ждал крутой поворот, в результате которого ученый на целых 42 года оказался в России, в стране, буквально ставшей ему вторым отечеством.

В 1767 г. Палласа рекомендовали Екатерине II как блестящего ученого, способного выполнить задуманные в России разносторонние исследования ее природы и хозяйства. 26-летний ученый приехал в Петербург и в роли профессора «истории натуральной», а затем ординарного академика с жалованьем 800 руб. в год принялся за изучение новой для него страны. Среди служебных обязанностей ему было записано «изобретать нечто новое в своей науке», обучать учеников и «умножать достойными вещами» академический «натуральный кабинет».

Палласу было поручено возглавить первый отряд так называемых Оренбургских физических экспедиций. В экспедиции приняли участие молодые географы, выросшие в дальнейшем в крупных ученых. В их числе были , Н. П. Рычков, Георги и др. Одни из них (например, Лепехин) совершали под руководством Палласа самостоятельные маршруты; другие (Георги) сопутствовали ему на отдельных этапах путешествия. Но были спутники, проделавшие с Палласом и весь путь (студенты Зуев и химик Никита Соколов, чучельник Шумский, рисовальщик Дмитриев и др.). Русские спутники оказали колоссальную помощь только начинавшему изучать русский язык Палласу, участвуя в сборе коллекций, совершая дополнительные экскурсии в стороны, ведя расспросную работу, организуя перевозки и бытовое устройство. Неразлучной спутницей, вынесшей эту тяжелую экспедицию, была и молодая жена Палласа (он женился в 1767 г.).

Инструкция, данная Палласу Академией, могла бы показаться непосильной для современной большой комплексной экспедиции. Палласу поручалось «исследовать свойства вод, почв, способы обработки земли, состояние земледелия, распространенные болезни людей и животных и изыскать средства к их лечению и предупреждению, исследовать пчеловодство, шелководство, скотоводство, особенно овцеводство». Далее в числе объектов изучения были перечислены минеральные богатства и воды, искусства, ремесла, промыслы, растения, животные, «форма и внутренность гор», географические, метеорологические и астрономические наблюдения и определения, нравы, обычаи, предания, памятники и «разные древности». И все же этот огромный объем работы был действительно в значительной части выполнен Палласом за шесть лет путешествий.

Экспедиция, участие в которой ученый считал за большое счастье, началась в июне 1768 г. и продолжалась шесть лет. Все это время Паллас неустанно работал, ведя подробнейшие дневники, собирая обильные коллекции по геологии, биологии и этнографии. Это требовало непрерывного напряжения сил, вечной спешки, изнурительных дальних переездов по бездорожью. Постоянные лишения, простуды, частые недоедания подрывали здоровье ученого.

Зимние периоды Паллас тратил на редактирование дневников, которые незамедлительно отправлял в Петербург для печати, чем обеспечил начало публикации своих отчетов (с 1771 г.) еще до возвращения из экспедиции.

В 1768 г. он доехал до Симбирска, в 1769 г. посетил Жигули, Южный Урал (район Орска), Прикаспийскую низменность и оз. Индер, доезжал до Гурьева, после чего вернулся в Уфу. 1770 год Паллас провел на Урале, изучая его многочисленные рудники, и побывал в Богословске, на горе Благодать, в Нижнем Тагиле, Екатеринбурге, Троицке, Тюмени, Тобольске и зимовал в Челябинске. Выполнив заданную программу, Паллас сам обратился в Академию за разрешением продлить экспедицию на районы Сибири. Получив это разрешение, Паллас в 1771 г. проехал через Курган, Ишим и Тару в Омск и Семипалатинск. На основании расспросных данных Паллас осветил вопрос о колебании уровня озер Зауралья и Западной Сибири и связанные с этим изменения в урожайности лугов, в рыбном и соляных промыслах. Паллас осмотрел Колыванские серебряные «рудокопни» на Рудном Алтае, посетил Томск, Барнаул, Минусинскую котловину и зимовал в Красноярске.

В 1772 г. он, миновав Иркутск и Байкал (изучение озера Паллас поручил присоединившемуся к нему Георги), проехал в Забайкалье, добрался до Читы и Кяхты. В это время Никита Соколов ездил по его заданию до Аргунского острога. На обратном пути Паллас продолжил работу Георги по описи Байкала, в результате чего было описано почти все озеро. Вернувшись в Красноярск, в том же 1772 г. Паллас совершил поездку в Западный Саян и Минусинскую котловину.

Возвращение из экспедиции заняло полтора года. На обратном пути через Томск, Тару, Ялуторовск, Челябинск, Сарапуль (с заездом в Казань), Яицкий Городок [Уральск], Астрахань, Царицын [Волгоград], оз. Эльтон и Саратов, перезимовав в Царицыне, ученый совершил экскурсии вниз по Волге на Ахтубу, к горе Б. Богдо и к соленому озеру Баскунчак. Миновав Тамбов и Москву, в июле 1774 г. тридцатитрехлетний Паллас закончил свое беспримерное путешествие, вернувшись в Петербург седым и больным человеком. Желудочные заболевания и воспаление глаз преследовали его далее всю жизнь.

Однако даже утрату здоровья он считал вознагражденной полученными впечатлениями и говорил:

«...Самое блаженство видеть в знатной части света натуру в самом ее бытии, где человек весьма мало от нее отшибся, и ей учиться, служило мне за утраченную при том юность и здоровье изряднейшим награждением, которого от меня никакая зависть не отымет».

Пятитомный труд Палласа «Путешествие по разным провинциям», изданный сначала на немецком языке в 1771-1776 гг., представлял собой первое всестороннее и капитальное описание огромной страны, почти неизвестной в то время в научном отношении. Немудрено, что этот труд в короткое время перевели не только на русский (1773-1788), но и на английский и на французский языки с примечаниями видных ученых, например .

Паллас провел огромную работу по редактированию и изданию трудов целого ряда исследователей. В 1776-1781 гг. он опубликовал «Исторические известия о монгольском народе», сообщив в них наряду с историческими множество этнографических сведений о калмыках, бурятах и – по расспросным данным – о Тибете. В материалы о калмыках Паллас включил, помимо своих наблюдений, также и данные погибшего на Кавказе географа Гмелина.

По возвращении из экспедиции Паллас был окружен почетом, сделан историографом Адмиралтейства и преподавателем августейших внуков – будущего императора Александра I и его брата Константина.

«Кабинет достопамятностей природы», собранный Палласом, был приобретен для Эрмитажа в 1786 г.

Дважды (в 1776 и 1779 гг.) в ответ на просьбы Академии наук Паллас выступал со смелыми проектами новых экспедиций по северу и востоку Сибири (его привлекали Енисей и Лена, Колыма и Камчатка, Курильские и Алеутские острова). Паллас пропагандировал несметность природных богатств Сибири, спорил с предрассудком, что «северный климат не благоприятен для образования драгоценных камней». Тем не менее, ни одна из этих экспедиций не осуществилась.

Жизнь Палласа в столице была связана с его участием в решении ряда государственных вопросов, с приемами множества иностранных гостей. Екатерина II привлекла Палласа к составлению словаря «всех языков и наречий».

23 июня 1777 г. ученый выступил с речью в Академии наук и тепло говорил о равнинах России как об отечестве могущественного народа, как о «питомнике героев» и «лучшем убежище наук и искусств», об «арене чудесной деятельности огромного творческого духа Петра Великого».

Развивая уже упомянутую теорию образования гор, он подметил приуроченность гранитов и облекающих их древних «первичных» сланцев, лишенных окаменелостей, к осевым зонам гор. Паллас нашел, что к периферии («на боках масс предшествующих гор») они перекрыты породами «вторичной» формации – известняками и глинами, а также, что эти породы снизу вверх по разрезу залегают все более полого и содержат все больше окаменелостей. Паллас отметил и приуроченность к известнякам крутых оврагов и пещер со сталактитами.

Наконец, на периферии горных стран он констатировал наличие осадочных пород «третичной» формации (впоследствии в Предуралье их возраст оказался пермским).

Подобное строение Паллас объяснял определенной последовательностью древних вулканических процессов и осадконакопления и делал смелый вывод о том, что вся территория России была некогда морским дном, над морем же поднимались лишь острова «первичных гранитов». Хотя Паллас и сам считал причиной наклонения пластов и поднятия гор вулканизм, он упрекал в односторонности итальянских натуралистов, которые, «видя постоянно перед глазами огнедышащие вулканы, все приписывали внутреннему огню». Подметив, что часто «самые высокие горы состоят из гранита», Паллас при этом сделал поразительно глубокий вывод, что гранит «составляет основание континентов» и что «в нем нет окаменелостей, следовательно, он предшествовал органической жизни».

В 1777 г. по поручению Академии наук Паллас исполнил и в 1781 г. издал важное историко-географическое исследование «О российских открытиях на морях между Азиею и Америкою». В том же 1777 г. Паллас издал большую монографию о грызунах, затем еще ряд сочинений о различных млекопитающих и насекомых. Паллас описывал животных не только как систематик, но освещал и их связи со средой, выступая, таким образом, как один из зачинателей экологии.

В «Мемуаре о разновидностях животных» (1780) Паллас перешел на антиэволюционную точку зрения в вопросе об изменчивости видов, объявив их разнообразие и родство влиянием «творческой силы». Но в этом же «Мемуаре» ученый предвосхищает ряд современных взглядов на искусственную гибридизацию, говоря «о непостоянстве некоторых пород домашних животных».

С 1781 г. Паллас, получив в свое распоряжение гербарии своих предшественников, работал над «Флорой России». Первые два тома «Флоры» (1784-1788) были в официальном порядке разосланы по губерниям России. Также разослано было по стране и написанное Палласом по поручению правительства «Постановление о лесоразведении», состоящее из 66 пунктов. В течение 1781-1806 гг. Паллас создал монументальную сводку по насекомым (главным образом по жукам). В 1781 г. Паллас основал журнал «Новые северные примечания» публикуя в нем множество материалов о природе России и плаваниях в Русскую Америку.

При всей почетности положения столичная жизнь не могла не тяготить прирожденного исследователя и путешественника. Он выхлопотал себе разрешение отправиться за свой счет в новую экспедицию, на этот раз по югу России. 1 февраля 1793 г. Паллас выехал с семьей из Петербурга через Москву и Саратов в Астрахань. Досадный случай – падение в ледяную воду при переправе через Клязьму – привел к дальнейшему ухудшению его здоровья. В Прикаспии Паллас посетил ряд озер и возвышенностей, затем поднялся вверх по Куме к Ставрополю, осмотрел источники Минераловодской группы и через Новочеркасск проехал в Симферополь.

Ранней весной 1794 г. ученый начал изучение Крыма. Осенью Паллас через Херсон, Полтаву и Москву вернулся в Петербург и представил Екатерине II описание Крыма вместе с прошением разрешить ему переселиться туда на жительство. Вместе с разрешением Паллас получил от императрицы дом в Симферополе, две деревни с участками земли в Айтодорской и Судакской долинах и 10 тысяч рублей на устройство в Крыму училищ садоводства и виноделия. При этом за ним было сохранено и академическое жалованье.

Паллас с увлечением отдался исследованию природы Крыма и пропаганде его сельскохозяйственного освоения. Он исходил самые неприступные места Крымских гор, развел сады и виноградники в Судакской и Козской долинах, написал ряд статей по агротехнике южных культур в условиях Крыма.

Дом Палласа в Симферополе был местом паломничества всех почетных гостей города, хотя Паллас жил скромно и тяготился внешним блеском своей славы. Очевидцы описывают его, уже близкого к глубокой старости, но еще свежего и бодрого. Воспоминания о своих путешествиях приносили ему, по его словам, более удовольствия, нежели самая слава его.

Паллас и в Крыму продолжал обработку сделанных им ранее наблюдений. В 1799-1801 гг. он издал описание своего второго путешествия, заключающее в себе, в частности, и капитальное описание Крыма. Работы Палласа о Крыме – вершина его достижений как географа-натуралиста. А страницы с характеристиками геологического строения Крыма, как пишет А. В. Хабаков, «сделали бы честь полевым записям геолога даже и в наше время».

Любопытны соображения Палласа по поводу границы Европы с Азией. Стремясь отыскать для этой в сущности условной культурноисторической границы более подходящий природный рубеж, Паллас оспаривал проведение этой границы по Дону и предлагал перенести ее на Общий Сырт и Ергени.

Главной же целью своей жизни Паллас считал создание «Российско-Азиатской зоографии». Над ней он упорнее всего трудился в Крыму, и с опубликованием именно этой книги ему более всего не везло: ее издание было завершено лишь в 1841 г., то есть через 30 лет после его смерти.

В предисловии к этому труду Паллас не без горечи писал: «Наконец является в свет Зоография, так долго лежавшая в бумагах, собранная в течение 30 лет. Она содержит в себе одну восьмую часть животных всего обитаемого мира».

В отличие от «худосочных» систематических сводок по фаунам, содержащих «сухие скелеты имен и синонимов», Паллас ставил целью создать фаунистическую сводку, «полную, богатую и так составленную, что она может быть пригодна для освещения всей зоологии». В этом же предисловии Паллас подчеркнул, что именно зоология оставалась всю жизнь главной его страстью: «...И хотя любовь к растениям и произведениям подземной природы, а также положение и нравы народов и сельское хозяйство меня постоянно развлекали, однако я с молодых лет особенно интересовался зоологией предпочтительно пред остальными частями физиографии». В действительности же «Зоография» содержит столь обильные материалы по экологии, расселению и экономическому значению животных, что она могла бы именоваться и «Зоогеографией».

Незадолго до кончины в жизни Палласа произошел еще один, для многих неожиданный поворот. Недовольный участившимися земельными тяжбами с соседями, жалуясь на малярию, а также стремясь повидать старшего брата и надеясь ускорить издание своей «Зоографии», Паллас распродал за бесценок свои крымские имения и «с высочайшего соизволения» переехал в Берлин, где не был более 42 лет. Официальной мотивировкой отъезда было: «Для приведения в порядок дел своих...»

Натуралисты Германии с почетом встретили семидесятилетнего старца как признанного патриарха естествознания. Паллас окунулся в научные новости, мечтал о поездке по природоведческим музеям Франции и Италии. Но расстроенное здоровье давало себя знать. Сознавая приближение смерти, Паллас провел большую работу по приведению в порядок рукописей, по раздаче друзьям оставшихся коллекций. 8 сентября 1811 г. его не стало.

Заслуги Палласа уже при его жизни получили всемирное признание. Он был избран, помимо уже упомянутых, членом научных обществ: Берлинского, Венского, Богемского, Монпельерского, Патриотического шведского, Гессен-Гамбургского, Утрехтского, Лундского, Петербургского вольного экономического, а также Парижского национального института и академий Стокгольмской, Неаполитанской, Геттингенской и Копенгагенской. В России он имел чин действительного статского советника.

В честь Палласа названы многие растения и животные, в том числе род растений Pallasia (название дано самим Линнеем, глубоко ценившим заслуги Палласа), крымская сосна Pinus Pallasiana и др.

Особый тип железо-каменных метеоритов назван палласитами по имени метеорита «Палласово железо», который ученый привез в Петербург из Сибири в 1772 г.

У берегов Новой Гвинеи есть риф Палласа. В 1947 г. в честь Палласа был назван действующий вулкан на острове Кетой в Курильской гряде. В Берлине имя Палласа носит одна из улиц.

П. С. Паллас – натуралист и путешественник-энциклопедист, прославивший свое имя крупными вкладами в географию, зоологию, ботанику, палеонтологию, минералогию, геологию, этнографию, историю и языкознание. Паллас исследовал обширные пространства Поволжья, Прикаспия, Башкирии, Урала, Сибири, Предкавказья и Крыма. Во многих отношениях это было настоящим открытием необъятных территорий России для науки.

Географические заслуги Палласа огромны не только по линии инвентаризации колоссального количества фактов, но и по умению их систематизировать и объяснять. Паллас был пионером и в расшифровке орогидрографии больших частей Урала, Алтая, Саян и Крыма, и в суждении об их геологическом строении, и в научном описании минеральных богатств, а также флоры и фауны России. Он собрал множество сведений и о ее горной промышленности, сельском и лесном хозяйстве, этнографии, языках и истории.

Н. А. Северцов подчеркивал, что Паллас, изучая «связи всех трех царств природы», установил «прочные воззрения на значение метеорологических, почвенных и климатических влияний... Нет отрасли естественных наук, в которой Паллас не проложил бы нового пути, не оставил бы гениального образца для последовавших за ним исследователей... Он подал пример неслыханной до него точности в научной обработке собранных им материалов. По своей многосторонности Паллас напоминает энциклопедических ученых древности и средних веков; по точности и положительности – это ученый современный, а не XVIII века».

Высказанная Палласом в 1777 г. теория о происхождении гор ознаменовала собою целый этап в развитии науки о Земле. Подобно Соссюру, наметившему первые закономерности в строении недр Альп, Паллас, которого называли русским Соссюром, сумел уловить первые признаки закономерного (зонального) строения в таких сложных горных системах, как Урал и горы южной Сибири, и сделал из этих наблюдений общетеоретические выводы. Важно, что, еще и не умея преодолеть мировоззрение катастрофистов, Паллас стремился отразить и расшифровать всю сложность и многообразие причин геологических процессов. Он писал: «Чтобы отыскать разумные причины изменений на нашей Земле, надо соединить много новых гипотез, а не брать одну какую-нибудь, как это делают прочие авторы теории Земли». Паллас говорил и о «потопах» и о вулканических извержениях, и о «катастрофических провалах дна», как об одной из причин понижений уровня океана, и делал вывод: «Очевидно, природа употребляет весьма разнообразные способы для образования и передвижения гор и для произведения других явлений, изменивших поверхность Земли». Идеи Палласа имели, по признанию Кювье, большое влияние на развитие общих геологических представлений даже таких признанных родоначальников геологии, как Вернер и Соссюр.

Однако, приписывая Палласу закладку «начала всей новейшей геологии», допускал явное преувеличение и демонстрировал свое незнакомство с идеями . А. В. Хабаков подчеркивает, что рассуждение Палласа о всемирных переворотах и катастрофах было «внешне эффектной, но мало продуманной и фальшивой концепцией, шагом назад, но сравнению, например, со взглядами Ломоносова «о нечувствительных течением времени переменах» границ суши и моря». Кстати, в более поздних сочинениях Паллас не опирается на свою катастрофистскую гипотезу и, описывая природу Крыма в 1794 г., говорит о горных поднятиях как о «явлениях, которые невозможно объяснить».

По словам В. В. Белоусова, «имя Палласа стоит первым в истории наших региональных геологических исследований... Почти век книги Палласа лежали на столах геологов в качестве справочников, и, перелистывая эти толстые томы, всегда можно было найти в них какое-нибудь новое, не замеченное раньше указание на присутствие там или здесь ценного минерала, и подобные сухие и краткие сообщения позже не раз были причиной крупных геологических открытий... Геологи шутят, что исторический очерк исследований в любом геологическом отчете должен начинаться словами: «Еще Паллас...»

Паллас, словно предвидя это, вел подробнейшие записи, не пренебрегая любыми мелочами, и объяснял это так: «Многие вещи, которые могут теперь показаться незначительными, со временем у наших потомков могут приобрести большое значение».

Сравнение Палласом пластов Земли с книгой древней хроники, по которой можно читать ее историю, стало теперь принадлежностью любого учебника по геологии и физической географии. Паллас дальнозорко предсказывал, что эти архивы природы, «предшествовавшие азбуке и самым отдаленным преданиям, мы только начали читать, но материал, заключающийся в них, не исчерпается еще в несколько столетий после нас».

Внимание, которое Паллас уделял изучению связей между явлениями, приводило его ко многим важным физико-географическим выводам. Об этом Н. А. Северцов писал: «...Климатология и физическая география не существовали до Палласа. Он более всех своих современников занимался ими и был в этом отношении достойным предшественником ... Паллас первый стал наблюдать периодические явления в жизни животных. Он составил в 1769 году для членов экспедиции план этих наблюдений...» Согласно этому плану надлежало регистрировать ход температуры, вскрытие рек, сроки прилета птиц, цветения растений, пробуждения животных от спячки и пр. Это рисует Палласа и как одного из первых в России организаторов фенологических наблюдений.

Паллас описал сотни видов животных, высказал много интересных мыслей об их связях со средой и наметил их ареалы, что позволяет говорить о нем как об одном из основоположников зоогеографии. Основополагающим вкладом Палласа в палеонтологию явились его исследования ископаемых остатков мамонта, буйвола и волосатого носорога сначала по музейным коллекциям, а потом и по собственным сборам. Паллас пытался объяснить нахождение костей слонов вперемешку «с морскими раковинами и костями морских рыб», а также нахождение в мерзлоте на реке Вилюе трупа волосатого носорога с уцелевшей шерстью. Ученый еще не мог допустить, что носороги и слоны жили так далеко на севере, и привлекал для объяснения их заноса с юга внезапное катастрофическое вторжение океана. И все же ценна была сама попытка палеогеографического истолкования находок ископаемых остатков.

В 1793 г. Паллас описал отпечатки листьев из третичных отложений Камчатки – это были первые сведения об ископаемых растениях с территории России. Известность Палласа как ботаника связана с начатой им капитальной «Флорой России». Это был первый опыт создания обзора русской флоры.

Паллас доказал, что уровень Каспия лежит ниже уровня Мирового океана, но что прежде Каспий доходил до Общего Сырта и Ергеней. Установив родство рыб и моллюсков Каспия и Черного моря, Паллас создал гипотезу о существовании в прошлом единого Понто-Арало-Каспийского бассейна и его разъединении при прорыве вод через Босфорский пролив.

В ранних трудах Паллас выступал как предтеча эволюционистов, отстаивая изменчивость организмов, и даже рисовал родословное древо развития животных, но позднее перешел на метафизические позиции отрицания изменчивости видов. В понимании же природы как целого эволюционное и стихийно-материалистическое мировоззрение было свойственно Палласу до конца его жизни.

Современников поражала трудоспособность Палласа. Он опубликовал 170 работ, среди них десятки капитальных исследований. Его ум был словно создан для сбора и упорядочения хаоса несметных фактов и для сведения их в четкие системы классификаций. В Палласе сочетались острая наблюдательность, феноменальная память, великая дисциплинированность мысли, что обеспечивало своевременную фиксацию всего наблюдаемого, и высочайшая научная честность. За достоверность регистрируемых Палласом фактов, за приводимые им данные измерений, описания форм и т. п. можно ручаться. «Сколь ревностно я в моей науке справедливость наблюдаю (да может быть к моему нещастию и слишком), столь во всем оном описании моего путешествия я не выступал из нее ни наималейше: ибо по своему понятию взять вещь за другую и уважить больше, нежели какова она есть в самом деле, где прибавить, а где утаить, я щитал за наказания достойной проступок против ученого свету, наипаче между натуралистами...».

Сделанные ученым описания множества местностей, урочищ, населенных пунктов, черт хозяйства и быта никогда не потеряют ценности именно в силу своей подробности и достоверности: это – эталоны для измерения перемен, происшедших в природе и людях за последующие эпохи.

Список литературы

1. Ефремов Ю. К. Петр Симон Паллас / Ю. К. Ефремов, // Отечественные физико-географы и путешественники. – Москва: Государственное учебно-педагогическое изд-во мин-ва просвещения РСФСР, 1959. – С. 132-145.