Почему Тамерлан не пошел на Русь? Ю. лощиц

18 февраля 1405 года в районе нынешнего казахского села Талапты умер человек, считающий себя повелителем мира. Полное имя человека — Тимур ибн Тарагай Барлас . Нам он больше известен как Тамерлан.

Знакомство с этим персонажем у многих началось с книги Гайдара «Тимур и его команда», когда в ответ на вопрос «А кто такой Тимур?» главная героиня получает: «Один царь такой. Злой, хромой и из средней истории».

Как ни странно, эта брошенная вскользь фраза — почти идеальная характеристика одного из самых известных завоевателей в истории.

Хороший, Плохой, Злой

Тамерлан, за неполные 40 лет с 1366 по 1404 годы покоривший всю Среднюю Азию от Каспия до Индийского океана и от Китая до Египта, просто не мог быть «белым и пушистым». Другое дело, что жестокость тогда понимали иначе. Исламские очевидцы самым чудовищным преступлением Тамерлана считали то, что он казнил своих единоверцев. Вполне в его стиле было потребовать сдачи города на условиях непролития крови мусульман. Те сдавали город. И Тамерлан выполнял обещание. Христиане и иудеи подвергались резне. А мусульман живыми закапывали в землю, действительно не пролив ни капли крови.

Тимур на троне в Балхе, 1550. Фото: www.globallookpress.com

Немногие европейцы, которые были свидетелями зверств Тамерлана, не делили людей на христиан и мусульман — их ужасал сам факт массовых и изощрённых убийств. Сохранились воспоминания немца Иоганна Шильтбергера , который, будучи оруженосцем, попал в плен сначала к туркам, а потом к самому Тамерлану, и провёл в его державе без малого 30 лет.

«Собрав жителей Исфахана, он приказал умертвить всех, кто был старше 14 лет. Головы убитых были сложены в виде пирамиды в центре города. Затем он приказал вывести женщин и детей в поле за городом, где отделил детей моложе 7 лет. После этого он приказал своим воинам наехать на них своими лошадьми. Собственные советники Тамерлана и матери этих детей пали перед ним на колени и умоляли его пощадить детей. Но он не внял их мольбам, повторил свое приказание, которое, однако, ни один воин выполнить не решался. Разгневавшись на них, Тамерлан сам наехал на детей и сказал, что хотел бы знать, кто осмелится не последовать за ним. Тогда воины были вынуждены последовать его примеру и растоптать детей копытами своих лошадей. Всего растоптанных насчитали около семи тысяч». Кстати, именно этот сюжет вдохновил русского художника Василия Верещагина на полотно «Апофеоз войны» — знаменитую пирамиду из черепов.

Василий Верещагин Апофеоз войны. 1871 Фото: Public Domain

Небоевая рана

Собственно, Тамерлан, или, вернее, Тимур-э Лянг — оскорбительное прозвище. Состоит из двух слов. Данное при рождении имя «Тимур» или «Темир» на некоторых монгольских диалектах означает «железо». Довесок же, означающий «хромой», он получил при действительно постыдных обстоятельствах.

Вот как об этом говорит предание: «Он был небогат и имел средств только чтобы содержать трёх или четырёх всадников. С их помощью он начал отнимать у соседей один день барана, другой — корову, и когда это удавалось, пировал со своими людьми. Когда у него было уже 500 людей, он напал в земле Систан на стадо баранов. Но пришли хозяева и бросились на него и его людей, многих убили, а его свалили с лошади и ранили в правую руку, так что он лишился двух маленьких пальцев. А также в правую ногу, отчего он остался хромым». Для амбициозного «повелителя мира» напоминание о воровстве баранов было подобно насмешке.

Руины Дворца Тамерлана, Узбекистан (настоящее время). Фото: Commons.wikimedia.org / Alaexis

Наглость — второе счастье

На знамени Тамерлана был изображён треугольник, внутри которого помещались три овала. Считалось, что это символизирует весь мир, то есть три части света — Европу, Азию и Африку, которые покорились завоевателю. В 1402 году Тамерлан бросил вызов турецкому султану Баязиду . В битве под Анкарой султан был разбит и потом до самой смерти содержался Тамерланом в железной клетке. Но до сражения они успели обменяться любезностями. Баязид, увидев знамя Тамерлана, якобы, заявил: «Какую наглость надо иметь, чтоб возомнить себя владыкой всего мира!». На что Тамерлан, намекая на турецкий штандарт с полумесяцем, ответил: «А какую наглость надо иметь, чтобы считать себя повелителем Луны?».

Тронный камень Тимура. Фото: Public Domain

Испанец Руй Гонсалес де Клавихо , посетивший в качестве посла короля Энрике III двор Тамерлана в Самарканде, оставил отчёт, свидетельствующий о крайней самонадеянности завоевателя. Аудиенция началась его вопросом «Как поживает мой сын испанский король?» и закончилась словами «Хорошо, я дам своё благословение королю, сыну моему». По понятиям того времени это было хамством. К тому, кого государи считали себе равным, обращались «брат», к зависимым — «младший брат». Слово «сын» в устах политика значило «раб».

Возможно, это следует списать на традиционную восточную спесь. Так, придворный хронист Тамерлана Гийассаддин Али с полной серьёзностью уверял, что в одном из своих походов тот дошёл даже до земель франков. Другим льстецам этого показалось мало, и они утверждали, что в походе на север Тамерлан достиг «пределов шестого климата». Исламские учёные делили мир на 7 климатов — первым был экватор, седьмым — полюс. Шестой, получается, полярный круг.

Завоевания Тамерлана. Фото: Public Domain

Русский след

В реальности крайней северной точкой завоеваний Тамерлана оказался русский город Елец. Произошло это в августе 1395 года. Тамерлан, преследуя татарского хана Тохтамыша, задался целью уничтожить не только его армии, но и само государство — Золотую Орду. Теоретически, Русь, как данник Орды, тоже могла попасть под мечи.

Но вышло иначе. Взяв Елец и пленив тамошнего князя Фёдора , Тамерлан не пошёл к Москве, а повернул обратно. Почему?

Тамерлан и его воины. Миниатюра. Фото: Public Domain

Есть три версии событий. Согласно нашей летописи, Русь спасла Владимирская икона Богоматери, которую в преддверии нашествия принесли в Москву. Тамерлану же, якобы, было видение, что некая Царица с несметным воинством ангелов велит ему убраться из пределов Русской земли.

Согласно восточным преданиям, Тамерлан вообще нападал на город Владимир. Но там ему тоже было видение. Вроде бы явился Хызр, исламский праведник, к оторый воевать не велел, а велел просто показать «урусам» свою силу. Для чего Тамерлан, якобы, взял двухлетнего жеребца и бросил его в стены города. Стены рухнули, а Тамерлан крикнул так, «что у воинов отнялся язык от страха и бледность страшная всё лицо покрыла».

В действительности Тамерлан планов завоевания Руси попросту не имел. Его вояж к Ельцу — всего лишь попытка настигнуть одного из убегающих полководцев татар, Бек-Ярык-Оглана . Елец попал под раздачу как бы за компанию.

Правда, русская летопись настаивает на том, что Хромец всё-таки собирался напасть на Русь вторично. Но тут в дело вступил «Генерал Мороз» — ударили холода. Тамерлан, желая согреться, выпил слишком много вина и от этого умер.

Удивительно, но это почти в точности соответствует подлинным обстоятельствам гибели Тамерлана. В начале похода на Китай у него стал сильно болеть живот. Врачи пытались облегчить страдания, прикладывая к животу лёд. Успеха это не имело, и раздосадованный завоеватель действительно принял ударную дозу алкоголя, что вызвало обострение болезни и смерть.

Тохтамыш, воюя с Тамерланом, терпел от него поражения, но продолжал военные действия, пока последний в 1394 г. не начал широкомасштабного наступления на правителя Орды. 15 апреля 1395 г. на р. Терек (на территории современной Северной Осетии) Тамерлан нанес крупное поражение Тохтамышу. Хан бежал за Днепр и укрылся во владениях литовского велеликого князя Витовта. Опустошая оставленные Тохтамышем земли, Тамерлан приблизился к владениям русских князей. Узнав о движении его войск, Василий Димитриевич укрепил Москву и с войском вышел к Оке для отражения неприятеля. Из Владимира в Москву была принесена Владимирская икона Божией Матери, перед которой совершались молебны. Тамерлан, разорив Елец, на Москву не пошел, угроза его вторжения миновала.

Но 2 месяца спустя ордынский царевич Ентяк вместе с бывшим нижегородским князем Семеном Дмитриевичем напал на Нижний Новгород и взял его. Василий Димитриевич направил сюда войска под командованием своего брата князя Юрия. Узнав о приближении великокняжеской рати, Ентяк и Семен бежали из Нижнего Новгорода, а Юрий 3 месяца успешно воевал в ордынском Среднем Поволжье. Московской рати досталась там богатая добыча, часть ее князь Юрий использовал для церковного строительства в своем удельном центре Звенигороде.

ПОЧЕМУ «ВОЗВРАТИСЯ ВЪСВОЯСИ»?

Письменные источники говорят скорее не о враждебном, а о нейтральном отношении Тимура к правителям Московской и Литовской Руси, пребывавших с 1395 г. не только в династическом, но и в военно-политическом союзе. Оба они - и Василий I Дмитриевич, и Витовт - предприняли необходимые меры предосторожности, расположив в пограничных с Ордой отмобилизованные армии - московский князь по реке Оке, а литовский - в захваченном им Смоленске. Тимур, простояв с армией под Ельцом две недели, 26 августа 1395 г. оставил его и, по словам летописца, «возвратися въсвояси», завершая на обратном пути разгром ордынских городов. Его поход по территории жизненно важного центра Золотой Орды по своим разрушительным последствиям стал для нее настоящей экономической и политической катастрофой.

Весьма вероятно, что именно во время стоянки под Ельцом Тимур принял решение не идти войной на Русь, ибо мирные отношения с потенциальными противниками Орды более соответствовали его стратегической цели, чем война. Трудно определить, когда именно было принято решение о «политическом расщеплении» Улуса Джучи - осенью 1395 г. или раньше, накануне войны с Ордой. В любом случае, оно, несомненно, было результатом осмысления опыта предыдущего (1391 г.) похода Амира Тимура против хана Тохтамыша, показавшего удивительную способность Ордынского государства к быстрому возрождению при наличии единовластия хана и огромных материальных и людских ресурсов. Известно, однако, что еще в начале второго своего антиордынского похода, по всей вероятности в первой половине 1395 г., Тимур провозгласил ханом Золотой Орды Койричак-оглана, но аристократия западных улусов объявила своим ханом Таш-Тимура, сумевшего уйти из-под ударов войск Амира Тимура… Начал борьбу за возвращение себе власти в полном объеме и прежний хан Тохтамыш, бежавший от армии Тимура. Таким образом, в соответствии с планом Амира Тимура или же помимо него, но политический распад Ордынского государства начался снова и был очень интенсивным сразу же после разгрома Тохтамыша на Северном Кавказе.

История подтвердила правильность политического расчета Амира Тимура как относительно политической нестабильности Орды, так и ее потенциальных противников. Сразу же после ухода его армии из верхнедонского региона в полной мере проявилась антиордынская сущность литовско-московского союза, который просуществовал около трех лет. Уже осенью 1395 г. московские войска овладели городами Булгар, Жукотин, Кременчук, Казань в ордынском Поволжье и, повоевав «землю татарскую», возвратились «с многою корыстью».

Одновременно в военный конфликт с Золотой Ордой вступило и Великое княжество Литовское, но масштаб, результаты и, очевидно, цели его военных акций были иные. О первой из них летописи Великого княжество Литовского сообщают сбивчиво и неясно: «Сам великий князь Витовт поиде на Подольскую землю, а князю Скиргайлу повеле ити с Киева к Черкасом и к Звенигороду. Князь же великыи Скиргайло Божею помочию и великого князя Витовта повелением възял Черкасы и Звенигород и възвратися пакы к Кыеву». До недавнего времени в историографии доминировало высказанное еще историком второй половины XVI в. Мацеем Стрыйковским мнение о том, что поход Скиргайла в Поросье был вызван нежеланием предыдущего киевского князя уступить ему этот регион. В настоящее время можно считать доказанным, что поход Скиргайла имел освободительный характер и был совершен в отторгнутую Ордой Мамая или Тохтамыша южную часть Киевского княжества…

Уже в 1397 г. Витовт возглавил поход в незадолго перед тем опустошенные армией Тимура ордынское Низовье Дона и Крым, где заставил могущественный улус Ширинов снова признать ханом Тохтамыша. В 1398 г. войско Витовта дошло до устья Днепра, на берегу которого построило порубежный замок Св.Яна (Тавань). Главной целью обоих походов было восстановление поколебленных политических позиций Великого княжества Литовского на юге. Достижение этой цели зафиксировал специальный ярлык, которым бывший хан и тогдашний клиент Витовта Тохтамыш в 1398 г. отрекся в пользу великого князя литовского от верховных прав Орды преимущественно на украинские земли, «почонши от Кiева, и Днепром и до устья».

Витовт вынашивал и более далекоидущие планы: опираясь на Тохтамыша поставить в зависимость от своей власти Золотую Орду, а потом с ее помощью низвергнуть Московское великое княжество, главного соперника Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтийского в деле политического объединения восточнославянских земель. Эти планы, как известно, перечеркнула битва на берегах Ворсклы 1399 года, обернувшаяся для Великого княжества Литовского полным поражением в войне против Орды Тимур-Кутлука и эмира Эдигея.

СРЕТЕНИЕ ВЛАДИМИРСКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ

Не единожды чудесным образом Владимирская икона Божией Матери сохраняла русское войско от неминуемых поражений.

В 1395 году Тамерлан с полчищами татар вступил на русскую землю и приближался к Москве. Численность его войск в разы превосходила русские дружины, сила и опыт их были несравнимы. Единственная надежда оставалась на случай и помощь Божью. Тогда Великий князь московский Василий Дмитриевич послал во Владимир за чудотворной иконой. Десять дней продолжался путь с Владимирской иконой из Владимира до Москвы, люди стояли по сторонам дороги на коленях с молитвою «Матерь Божия, спаси землю русскую». В Москве икону встретили 26 августа: «весь град изыде противну иконы на сретение ее»… В час встречи иконы Тамерлан спал в шатре. Легенда говорит о том, что в этот момент он увидел во сне высокую гору, с которой к нему спустились святители с золотыми жезлами. Над ними в воздухе в сиянии ярких лучей стояла «лучезарная Жена». Бесчисленные тьмы ангелов с мечами окружали ее. Утром Тамерлан созвал мудрецов. «Не сладить тебе с ними, Тамерлан, это Божья матерь, заступница русских», - сказали гадальщики непобедимому хану. «И бежал Тамерлан, гонимый силою Пресвятой Девы»…

Благодарные за свое освобождение русские построили Сретенский монастырь на месте встречи иконы. После 235 лет пребывания во Владимире икона Божьей Матери Владимирская перешла в Москву и была установлена в построенном в честь Успения Пресвятой Богородицы соборе.

Тамерлан — один из величайших завоевателей в мировой истории. Вся его жизнь прошла в походах. Он взял Хорезм, разгромил Золотую Орду, завоевал Армению, Персию и Сирию, одержал победу над османским султаном и даже дошел до Индии.

Тамерлан (или Тимур) — тюрко-монгольский завоеватель, чьи победы сделали его хозяином большей части Западной Азии. Тамерлан принадлежал к тюркизированному монгольскому клану Барлас, представители которого, по мере продвижения монгольских армий на запад, поселились в долине Кашка, близ Самарканда. Тамерлан родился близ Шахрисабза 9 апреля 1336 года. Это место находится на территории современного Узбекистана между реками Амударьей и Сырдарьей, а в момент его рождения эти земли принадлежали хану Чагатаю, названному в честь основателя своего рода, второго сына Чингисхана.

В 1346—1347 гг. казанский хан Чагатай, потерпел поражение от эмира Казгана и был убит, вследствие чего Средняя Азия перестала быть частью его ханства. После смерти Казгана в 1358 году последовал период анархии, и войска Туглак-Тимура, правителя территорий за Сырдарьей, известных как Моголистан, вторглись в Мавераннахр сначала в 1360 году, а затем в 1361 году в попытке захватить власть.

Тамерлан объявил себя вассалом Туглак-Тимура и стал правителем территории от Шахрисабза до Карши. Вскоре он, однако, восстал против правителей Моголистана и создал союз с Хусейном, внуком Казгана. Вместе в 1363 году они разбили армию Ильяса-Ходжи, сына Туглак-Тимура. Однако примерно в 1370 году союзники рассорились и Тамерлан, пленив своего соратника, объявил о намерении возродить Монгольскую империю. Тамерлан стал единоличным хозяином Средней Азии, поселившись в Самарканде и сделав этот город столицей нового государства и своей основной резиденцией.

С 1371 по 1390 годы Тамерлан совершил семь походов на Моголистан, окончательно разбив армию Камар ад-Дина и Анка-тюра в 1390 году. Первые два похода против Камар ад-Дина Тамерлан предпринял весной и осенью 1371 года. Первый поход закончился перемирием; во время второго Тамерлан, выйдя из Ташкента, двинулся в сторону селения Янги на Тараз. Там он обратил могулов в бегство и захватил большую добычу.

В 1375 году Тамерлан осуществил третий успешный поход. Он вышел из Сайрама и прошел через районы Таласа и Токмака, возвратившись в Самарканд через Узген и Ходжент. Однако Камар ад-Дин не был разгромлен. Когда армия Тамерлана вернулась в Мавераннахр, Камар ад-Дин зимой 1376 года вторгся в Фергану и осадил город Андижан. Наместник Ферганы, третий сын Тамерлана Умар-шейх, бежал в горы. Тамерлан поспешил в Фергану и долго преследовал противника за Узгеном и горами Яссы до самой долины Ат-Баши, южного притока верхнего Нарына.

В 1376—1377 годах Тамерлан совершил свой пятый поход против Камар ад-Дина. Он разбил его армию в ущельях западнее Иссык-Куля и преследовал до Кочкара. Шестой поход Тамерлана в район Иссык-Куля против Камар ад-Дина состоялся в 1383 году, однако улусбеги опять удалось ускользнуть.

В 1389 году Тамерлан отправился в седьмой поход. В 1390 году Камар ад-дин был окончательно разгромлен, и Моголистан окончательно перестал угрожать державе Тамерлана. Однако Тамерлан дошел лишь до Иртыша на севере, Алакула на востоке, Эмила и ставки монгольских ханов Балиг-Юлдуза, но завоевать земли восточнее гор Тангри-тага и Кашгара он не смог. Камар ад-Дин бежал на Иртыш и впоследствии умер от водянки. В качестве хана Могулистана утвердился Хизр-Ходжа.

2 Первые походы в Переднюю Азию

В 1380 году Тамерлан отправился в поход против Малика Гияс-ад-дина Пир-Али II, так как тот не пожелал признать себя вассалом эмира Тамерлана и стал в ответ укреплять оборонительные стены своей столицы города Герата. В начале Тамерлан направил к нему посла с приглашением на курултай, дабы решить проблему мирным путем, но Гияс-ад-дина Пир-Али II отверг предложение, задержав посла. В ответ на это в апреле 1380 года Тамерлан направил десять полков на левый берег Амударьи. Его войска захватили области Балх, Шибирган и Бадхыз. В феврале 1381 года выступил с войсками сам Тамерлан и взял Хорасан, города Серахс, Джами, Каусия, Туе и Келат, а город Герат был взят после пятидневной осады. Помимо Келата был взят Себзевар, в результате чего окончательно прекратило существование государство сербедаров. В 1382 году правителем Хорасана был назначен сын Тамерлана Миран-шах. В 1383 году Тамерлан опустошил Систан и жестоко подавил восстание сербедаров в Себзеваре. В 1383 году он взял Систан, в котором были повержены крепости Зирех, Заве, Фарах и Буст. В 1384 году захватил города Астрабад, Амуль, Сари, Султания и Тебриз, фактически захватив всю Персию.

3 Трехлетний поход и завоевание Хорезма

Первый, так называемый «трехлетний» поход в западную часть Персии и прилегающие к ней области Тамерлан начал в 1386 году. В ноябре 1387 года войска Тамерлана взяли Исфахан и захватили Шираз. Несмотря на успешное начало похода, Тамерлан был вынужден вернуться обратно вследствие нашествия на Мавераннахр золотоордынского хана Тохтамыша в союзе с хорезмийцами. В Исфахане был оставлен гарнизон из 6000 воинов, а его правителя Шах-Мансура из династии Музаффаридов Тамерлан увез с собой. Вскоре после ухода основных войск Тамерлана в Исфахане произошло народное восстание под предводительством кузнеца Али Кучека. Весь гарнизон Тамерлана был перебит.

В 1388 году Тамерлан прогнал татар и взял столицу Хорезма г. Ургенч. По приказу Тамерлана оказавшие сопротивление хорезмийцы были беспощадно истреблены, город разрушен.

4 Первый поход на Золотую Орду

В январе 1391 года армия Тамерлана выступила в поход против золотоордынского хана Тохтамыша. Чтобы выгадать время, Тохтамыш прислал послов, но Тамерлан отказался от переговоров. Его армия миновала Ясы и Табран, прошла Голодную степь и к апрелю, форсировав реку Сарысу, вышла в горы Улытау. Армия Тохтамыша, однако, ускользала от боя.

12 мая армия Тамерлана достигла Тобола, а к июню увидела реку Яик. Опасаясь, что проводники могут привести его людей к засаде, Тамерлан решил не использовать обычные броды, а приказал переправляться вплавь в менее благоприятных местах. Неделю спустя его армия прибыла на берега реки Самара, где разведчики сообщили, что противник уже неподалеку. Однако золотоордынцы отступали на север, применяя тактику «выжженной земли». В итоге Тохтамыш принял бой, и 18 июня состоялась битва на реке Кондурче близ Итиля. В этом сражении золотоордынцы были наголову разбиты, но Тохтамышу удалось бежать. Войско Тамерлана не стало форсировать Волгу и через Яик двинулось в обратный путь и через два месяца достигло Отрара.

5 «Пятилетний поход» и разгром Орды

Второй длительный, так называемый «пятилетний» поход в Иран Тамерлан начал в 1392 году. В том же году Тамерлан завоевал прикаспийские области, в 1393 — западную Персию и Багдад, а в 1394 — Закавказье. Царь Георгий VII к 1394 году сумел провести оборонительные мероприятия — он собрал ополчение, к которому присоединил кавказских горцев, включая и нахов. Вначале объединенное грузино-горское войско имело некоторый успех, они даже смогли отбросить передовые отряды завоевателей. Однако, в конечном счете, подход Тамерлана с основными силами решил исход войны. Разбитые грузины и нахи отступили на север в горные ущелья Кавказа. Учитывая стратегическую важность перевальных дорог на Северный Кавказ, в особенности, естественной крепости — Дарьяльского ущелья, Тамерлан решил захватить его. Однако огромная масса войск настолько смешалась в горных теснинах, что оказалась небоеспособной. Одного своего сына, Умар-шейха, Тамерлан назначил правителем Фарса, а другого сына, Миран-шаха — правителем Закавказья.

В 1394 году Тамерлан узнал, что Тохтамыш снова собрал армию и заключил союз против него с султаном Египта Баркуком. Золотоордынские кипчаки хлынули на юг через Грузию и вновь принялись опустошать границы империи. Против них была отправлена армия, но ордынцы отступили на север и растворились в степях.

Весной 1395 года Тамерлан устроил смотр своему войску возле Каспийского моря. Обогнув Каспий, Тамерлан пошел сначала на запад, а потом по широкой дуге повернул на север. Армия прошла через Дербентский проход, пересекла Грузию и вышла на территорию Чечни. 15 апреля две армии сошлись на берегах Терека. В сражении армия Золотой Орды была уничтожена. Чтобы Тохтамыш не восстановился вновь, армия Тамерлана отправилась на север к берегам Итиля и отогнала Тохтамыша в леса Булгара. Затем войско Тамерлана двинулось на запад к Днепру, потом поднялось на север и разорило Русь, а затем спустилось на Дон, откуда через Кавказ вернулось на родину в 1396 году.

6 Поход в Индию

В 1398 Тамерлан предпринял поход на Индию, по дороге были побеждены горцы Кафиристана. В декабре Тамерлан под стенами Дели разбил войско Делийского султана и без сопротивления занял город, который через несколько дней был разграблен его войском и сожжен. По приказу Тамерлана 100 тысяч пленных индийских воинов были казнены из опасения мятежа с их стороны. В 1399 году Тамерлан дошел до берегов Ганга, на обратном пути взял еще несколько городов и крепостей и вернулся в Самарканд с огромной добычей.

7 Поход в Османское государство

Вернувшись из Индии в 1399 году, Тамерлан сразу же начал новый поход. Этот поход первоначально был вызван беспорядками в области, управляемой Миран-шахом. Тамерлан низложил своего сына и разбил вторгшихся в его владения врагов. Продвигаясь на запад, Тамерлан столкнулся с туркменским государством Кара-Коюнлу, победа войск Тамерлана вынудила предводителя туркмен Кара Юсуфа бежать на запад к османскому султану Баязиду Молниеносному. После чего Кара Юсуф и Баязид договорились о совместном действии против Тамерлана.

В 1400 году Тамерлан начал военные действия против Баязида, захватившего Эрзинджан, где правил вассал Тамерлана, и против египетского султана Фараджа ан-Насира, предшественник которого, Баркук, еще в 1393 году велел убить посла Тамерлана. В 1400 году он взял крепости Кемак и Сивас в Малой Азии и Халеб в Сирии, принадлежавшей египетскому султану, а в 1401 году занял Дамаск.

20 июля 1402 года Тамерлан одержал важнейшую победу над Османским султаном Баязидом I, нанеся ему поражение в битве при Анкаре. Сам султан был взят в плен. В результате сражения Тамерланом была захвачена вся Малая Азия, а поражение Баязида привело к крестьянской войне в Османском государстве и междоусобицам сыновей Баязида.

Крепость Смирну, принадлежавшую рыцарям-иоаннитам, которую османские султаны не могли взять в течение 20 лет, Тамерлан захватил штурмом за две недели. Западная часть Малой Азии в 1403 году была возвращена сыновьям Баязида, в восточной были восстановлены низложенные Баязидом местные династии.

8 Поход в Китай

Осенью 1404 года 68-летний Тамерлан начал готовить вторжение в Китай. Основная цель заключалась в захвате оставшейся части Великого Шелкового пути для получения максимальных прибылей и обеспечения процветания родного Мавераннахра и его столицы Самарканда. Поход был прекращен из-за начавшейся холодной зимы, а в феврале 1405 года Тамерлан скончался.

История войны эмира Тимура (Тамерлана) с золотоордынским ханом Тохтамышем достаточно хорошо изучена. Гораздо менее известно об одном из её важных эпизодов, связанном с военной экспедицией на Днепр.

Это была уже третья война между правителями двух самых могущественных государств того времени. В 1391 году Тамерлан в битве на реке Кондурче уже громил Тохтамыша, но спустя несколько лет золотоордынский хан сумел восстановить боеспособность своей армии и снова бросить вызов великому завоевателю. Двум тюркским империям было мало места на евроазиатских просторах. Одно из государств должно было погибнуть.

Помимо проблем между государствами, существовала и проблема личностных взаимоотношений между двумя тюрками. Дело в том, что Тохтамыш был ханом из рода Чингизидов, которые уже почти полтора столетия правили Золотой Ордой. Что касается Тимура, то он был всего лишь эмиром, начавшим свою карьеру как наёмник у среднеазиатских беев и проложивший мечем дорогу к власти. Очевидно, преклонить колено перед Тимуром, согласно понятиям золотоордынцев, было недостойно для их хана.

Военные операции Тимура в 1395 году отчасти напоминали знаменитый рейд на Хазарию арабского полководца Мухаммада ибн Марвана в 737 году. Тогда арабы, пройдя Закавказье, разгромили хазарскую армию на Северном Кавказе и начали её преследование, заняв территории в бассейне рек Дон, Северский Донец и Нижняя Волга.

Схожей была ситуация и во время кампании 1395 года. Точно также как и армия Марвана, войска Тимура прошли двумя колоннами: через Грузию и вдоль побережья Каспийского моря. Решающее сражение состоялось в апреле. Спустя три дня на реке Терек золотоордынская армия Тохтамыша потерпела сокрушительное поражение. Одной из его причин, по свидетельству арабского историка Ибн Арабшаха, были раздоры среди командования армии Золотой Орды. Попытки хана наладить взаимодействие и управление войсками оказались безуспешными. В «Родословии тюрков» недвусмысленно говорится о том, что «это поражение досталось Токтамыш-хану вследствие склонности его великих эмиров к Тимур-гургану». Сразу же после того, как результат сражения стал очевидным, Тохтамыш с группой сторонников убежал на север.

В отличие от кампании 1391 года, когда после победы на Кондурче Тимур не стал преследовать золотоордынского хана, в этот раз эмир поставил более амбициозную цель - полный разгром Улуса Джучи, превращение его в слабое и полностью зависимое государство. Перед началом похода Тимур провел тотальную мобилизацию в своем государстве, сконцентрировав в направлении главного удара практически все силы, которые имел в своем распоряжении. При этом он оставил без защиты большую часть империи.

После победы в битве на Тереке эмир отослал часть своих войск в Самарканд, чтобы прикрыть столицу от возможного нападения многочисленных врагов Тимура. Остальные армии двинулись по следам Тохтамыша. По мнению И. Миргалеева, в самом конце сражения Тохтамыш провёл совещание своих эмиров, на котором был разработан план отступления. Согласно этому плану, один из командиров золотоордынцев, Удурк, с частью армии отступил в горы Кавказа, чтобы отрезать пути снабжения войскам Тимура. Это вынудило среднеазиатского полководца вернуться назад и разбить Удурка.

Остатки армий Тохтамыша ушли на Днепр и в Крым. Что касается самого хана, то он скрылся с небольшой частью армии в «лесистой местности» на севере.

Тимур двинулся на Дон, затем его войска повернули в сторону Днепра. «Направляясь против правого крыла улуса Джучи-хана, он (Тимур) двинулся в ту беспредельную степь к реке Узи (Днепр) и в сторожевой отряд назначил эмира Османа, который, взяв проводников, отважно отправился в путь. Дойдя до реки Узи, он в местности Манкерман (Киев) ограбил Бек-Ярык-оглана и некоторых из находившихся там людей улуса Узбека и большую часть их покорил, так что лишь немногие и то с одной только лошадью смогли спастись… Повернув от реки Узи, Тимур счастливо направился на русских», сообщает Шараф ад-дин Йезди.

Бек-Ярык-оглан был эмиром западного улуса Золотой Орды, имевшем в своем распоряжении серьезные экономические и человеческие ресурсы. Уничтожение этих ресурсов и было главной целью похода Тимура.

После битвы на Синих Водах (1362) Киевское княжество находилось в зоне влияния Великого княжества Литовского. Однако говорить о полном контроле литовцев над этой территорией не приходится. По мнению Б. Черкаса, в 90-егоды XIV столетия в степной зоне между Днепром и Ворсклой существовал Манкерманский (Киевский) улус, в который сам Киев не входил.

Рейд армии Тимура на Поднепровье был кратковременным и носил характер демонстрации силы по отношению к великому князю Литовскому Витовту, чья армия стояла в полной готовности в Смоленске.

Расправившись с Бек-Ярык-огланом, Тимур двинулся дальше на север. Возможно, первоначально в его планы входило уничтожение всех княжеств северо-восточной Руси, в первую очередь самого сильного из них - Великого княжества Московского. Но дойдя до земель Рязанского княжества и разгромив город Елец, неожиданно Тимур развернул армию назад. Двигаясь на юг, орда смела с лица земли ряд важнейших экономических и политических центров, в том числе столицу Улуса Джучи - Сарай.

Было несколько причин, побудивших эмира отказаться от войны с Москвой. Тимур хорошо знал, что его войскам придётся вести войну в лесистой местности, с уже отмобилизованным противником, имея в тылу литовскую армию Витовта, на тот момент союзника великого князя Московского Василия. Кроме того, после взятия Ельца выяснилось, что население края слишком бедно, замучено поборами и многочисленными войнами. Его грабеж был бесперспективным занятием. Ну и наконец, главным фактором, побудившим Тимура отказаться от похода, было то, что Литва и Москва сами по себе представляли серьезную опасность для Золотой Орды.

Почти сразу после ухода Тимура государство Тохтамыша погрузилось в пучину междоусобицы. Этим попытались воспользоваться Литва и Москва. Но в битве на Ворскле (1399) литовский князь Витовт потерпел сокрушительное поражение от ставленника Тамерлана хана Тимур Кутлуга. Это событие на целое столетие продлило агонию Улуса Джучи.

Тамерлан вернулся из восточноевропейского похода триумфатором. Впереди его ждали новые сражения и великие завоевания.

С другими материалами из серии «История Ислама в Украине» можно ознакомиться по .

Александр Степанченко специально для «Ислам в Украине»

О нашествии на Русь в 1395 г. войск Тимура в летописных сводах сохранилась повесть в нескольких вариантах. Наиболее кратко это событие изложено (неправильно под 1398 г.) в Симеоновской летописи и в Рогожском летописце. Здесь сказано лишь, что Тимур («Темир-Аксак Шарахманскыи») нападал на Русскую землю и московский великий князь Василий Дмитриевич выступал против него с «ратью» к Оке, где и «стоял», дожидаясь прихода захватчиков. В то же время московские жители также ожидали подступа полчищ Тимура и готовились к этому. Думали, что Москва будет осаждена. Руководить обороной города остался серпуховско-боровский князь Владимир Андреевич. Однако Тимур, дойдя до Ельца (в пределах Рязанской земли), повернул обратно и «бысть в граде Москве радость велика» .

Из приведенного лаконичного рассказа, конечно, трудно составить достаточно ясное представление о событиях 1395 г. Видно только, что возможное нашествие военных сил под предводительством грозного завоевателя рассматривалось на Руси как страшная опасность. После того как эта опасность миновала, все легко вздохнули. До тех пор пока угроза нашествия Тимура не перестала быть реальной, население Московского княжества оставалось на страже и принимало меры к сопротивлению. Было послано войско к Оке, чтобы помешать переправе захватчиков и не дать им проникнуть в центральные русские земли. Но на всякий случай Москва вооружалась. Учтя опыт 1382 г., когда во время наступления Тохтамыша все князья покинули Москву и там вспыхнуло антифеодальное восстание, московское правительство в 1395 г. действовало уже по-иному. Выступая навстречу неприятелю, московский великий князь Василий I оставил своего двоюродного дядю князя Владимира Андреевича во главе гражданского и военного управления столицей.

Несколько более полный рассказ о нашествии Тимура содержится в Ермолинской летописи. Здесь поход на Русь рассматривается в связи с его общей завоевательной политикой. Поэтому прежде всего летопись перечисляет страны, города, народы, подвластные Тимуру, подчеркивая, что в результате завоеваний последний стал обладателем больших материальных ресурсов и военных сил: «и со всех сих [захваченных государств] дани, оброкы имаху, на воину с ним ходяху со тмочисленными полки». Вторжению полков, предводительствуемых Тимуром, в пределы Руси предшествовала его победа над ханом Золотой орды Тохтамышем. Одолев золотоордынского правителя, Тимур вступил в Рязанскую землю, взял в плен местных князей и жестоко разорил мирных жителей («и люди помучи»). Московский великий князь «собра воя многы» и отправился к Коломне, где расположил войско на берегу Оки. А жители Москвы с тревогой ожидали приближения страшного врага («люди же во мнозе тузе и печали суще…»). Город был переполнен: там сосредоточились люди различного общественного положения, как представители господствующего класса, так и низших социальных слоев («…мали и велици»). Разбираемая летописная повесть пронизана религиозной философией. Избавление Руси и Москвы от полчищ Тимура приписывается чуду иконы владимирской богоматери. Великий князь Василий I и митрополит Киприан, боясь «нахожения безбожных», послали во Владимир за этой иконой. Москвичи вышли навстречу ей из города и торжественно водрузили ее в одной из московских церквей. По версии летописи, в день перенесения из Владимира в Москву иконы богоматери (26 августа) Тимура, который уже две недели находился со своим войском без движения на одном месте («стоящу на едином месте две недели»), обуял страх («в той час обыде его страх и гроза»). Испугавшись, что ему придется столкнуться с большими русскими военными силами («…яко некоего воиньства, от Руси грядуща, убояся…»), он отступил «в землю свою» .

Разобранная повесть интересна некоторыми фактическими данными, отсутствующими в Симеоновской летописи и Рогожском летописце (борьба Тимура с Тохтамышем, разорение Тимуром Рязанской земли). Очень важно указание на то, что к борьбе с завоевателем готовился весь русский народ («…мали и велици»), что «русское воиньство» представляло известную угрозу для Тимура (хотя сомнительно, конечно, что только страх перед «воиньством, от Руси грядущим», заставил его убежать).

Особый политический смысл, как мне кажется, имеет приведенная в Ермолинской летописи легенда о чудесном спасении русского народа от нависшей над ним опасности быть завоеванным властителем ряда восточных стран. Перенесение иконы владимирской богоматери в Москву в грозный для нее час, когда ожидалось наступление неприятеля, является символом того, что Москва стала преемницей Владимира в качестве политического и национального общерусского центра, что она сделалась средоточием Руси в борьбе с иноземными захватчиками. Эта идея исторической преемственности (сама по себе прогрессивная для того времени) дается, однако, в чисто религиозно-церковном преломлении, что накладывает определенный отпечаток на трактовку летописью событий 1395 г. То довольно широкое, по-видимому, освободительное движение, которое захватило русский народ накануне ожидавшегося прихода к Москве войск Тимура, затушевывается. Согласно концепции повести, народ не сам стремится преодолеть ожидающее его бедствие, а бедствие это предотвращается чудом. Действия народа в летописном изложении заслоняются фигурами князя и митрополита, которые не столько организуют сопротивление врагу, сколько надеются на поражение его при помощи небесных сил. Однако за церковной оболочкой летописного рассказа можно как разглядеть подлинное поведение народных масс (активно крепивших оборону Москвы), так и выявить политическую концепцию, сложившуюся в среде передовой части феодального класса, о Москве - политическом центре формирующегося единого государства и оплоте борьбы Руси за независимость.

Можно предполагать, что повесть о нашествии Тимура, сохранившаяся в составе Ермолинской летописи, была составлена вскоре после 1395 г. Она довольно несложна по литературному замыслу, лишена вычурности и стилизации. Политическая концепция, в ней представленная, могла сложиться после Куликовской битвы.

Более развернуто версия Ермолинской летописи изложена в летописи Воскресенской. Здесь сильнее подчеркнут завоевательный характер походов Тимура («сей бо царь Темир-Аксак многы брани въздвиже… многы люди погуби… многы области и азыки плени, многа царства и княжениа покори под себе»). Сам Тимур рисуется безжалостным восточным деспотом, сметающим все на своем пути («и бяше сий Темир-Аксак велми нежалостлив, и зело немилостив, и лют мучитель, и зол гонитель, и жесток томитель…»). Завоевания Тимура рассматриваются в соответствии с церковной концепцией того времени, как результат наступления «окаянных агарян» на «христиан». И в этом же плане получает оценку вторжение полчищ Тимура в пределы Русской земли. Он «похваляется итти к Москве, хотя взяти ю, и люди рускиа попленити, и места святаа разорити, а веру христианскую искоренити, а хрестиан томити, и гонити, и мучити, пещи, и жещи, и мечи сещи…». Бесспорно, что Тимуру приписываются в Воскресенской летописи агрессивные замыслы в отношении Руси, большие, чем он собирался и мог в то время осуществить. Думается, что приведенная выше оценка походов Тимура могла появиться в первой половине XV в., когда в судьбе южных славян (за которой следили русские летописцы) произошли большие изменения, они попали под турецкое иго. Объектом турецкой агрессии сделались затем и православные народы Кавказа. На Руси в то же время шел процесс образования единого государства, сопровождавшийся постепенным ослаблением его зависимости от Орды. В тот период всемирной истории, когда внешнеполитические условия жизни разных ветвей славянства менялись в противоположных направлениях, могла приобрести в церковно-феодальных кругах особую политическую актуальность концепция борьбы христианства (в форме православия) с «погаными» и «неверными», как силы, определившей различие путей развития восточных и южных славян (а также некоторых других православных народностей).

Некоторые детали, вкрапленные в текст Воскресенской летописи, пополняют наши представления о том, что делалось в пределах Московского княжества в момент ожидающегося прихода туда Тимура. В Москве скопилось из разных мест много народа, предполагавшего, что придется выдержать осаду («граду же Москве пребывающу в смущении и готовящуся сидети в осаде, и многу народу сущу в нем, отвсюду събравшуся»). Характерно летописное указание на то, что в Москву ежедневно поступали сообщения о действиях и намерениях Тимура («по вся же дни частым вестем приходящим на Москву, възвещающе прещение грозы Темирь Аксаковы…»). Очевидно, в Рязанскую землю, где находился Тимур, систематически посылались сторожа.

Краткий рассказ Ермолинской летописи о чудесном спасении Москвы с помощью иконы владимирской богоматери превращается в Воскресенской летописи в пространную витиеватую повесть религиозного содержания. Хотя в ней и упоминаются «народ» и русское «воинство», но их не видно, они не активные участники событий. По. идее повести не нужно было ни выступления «пълков наших», ни «гласа труб», который устрашил бы захватчиков, стоило лишь призвать «бога на помощь и пречистую его матерь», как «безбожный» Тимур пустился в бегство («с бегом к Орде възвратися, гоним гневом божиим») .

Повесть особого типа о нашествии Тимура сохранилась в составе Тверского сборника и (с некоторыми особенностями) в составе летописей Софийской второй, Львовской, Типографской .

Ее главное отличие от рассказа Воскресенской летописи заключается в том, что в ней дается (с известной долей фантазии) биография Тимура. Подчеркивается его простое происхождение («…и спрьва не царь бе родом, ни сынь царев, ни племени царска, ни княжеска, ни боярска, но тако испроста, един сый от худых людей…»). По профессии, читаем в повести, Тимур был кузнец, по образу жизни - разбойник и вор («обычаем же и делом немилостив, и хыщник, и ябедник, и грабежник»). Он жил в холопстве «у некоего… государя», но тот выгнал его из-за его «злонравия». Не имея пропитания, Тимур стал кормиться «татбою». Однажды, продолжает повесть, он украл овцу, владельцы которой поймали его, избили, перебили ему ноги и бедро и, думая, что он умер, оставили его на съедение псам. Однако Тимур поправился, оковал железом перебитую ногу, но остался на всю жизнь хромым. Отсюда его прозвище Темир-Аксак («темир» - по-половецки - железо; «аксак» - хромец). Это прозвище, говорит составитель повести, отражало его натуру и характер. По профессии он был кузнецом, а охромел он из-за своих недобрых дел. Исцелившись от ран, как указывает повесть, Тимур не исправился, но стал разбойничать еще больше («не лишился бе лихаго обычаа пръваго, не смирился, пи укротился, но и паче на горшее съвращеся, и горее давнаго и пуще прежняго, и бысть лют и разбойник»), С течением времени к Тимуру стали приходить и грабить вместе с ним другие злые люди, такие же, как он, «разбойники» и «хищники». Когда отряд Тимура вырос до 100 человек, его начали называть «старейшиной разбойников». Когда же число его соучастников достигло 1000, он получил наименование «князя». Количество «разбойников», как сказано в повести, все увеличивалось, они захватили много земель, и Тимур, наконец, получил царский титул. Затем Тимур покорил ряд стран, пленил «царя… турского», которого всюду возил с собой в железной клетке с тем, чтобы «видели мнози земли таковую его силу и славу, безбожнаго врага и гонителя». Наконец, он возомнил себя вторым Батыем и решил «ити на Рускую землю и попленити еа…»

Поход полчищ Тимура на Русь описывается в повести рассматриваемого типа примерно так же, как в Воскресенской летописи. Существенных расхождений с ней фактического или идейного характера не имеется. Биография (конечно, говоря условно, ибо в ней много вымысла) Тимура написана образно и ярко. Ее стиль (простой и живой) как-то плохо вяжется с церковно-книжным трафаретом, отпечаток которого лежит на последующем изложении (перенесение в Москву иконы владимирской богоматери). Несмотря на явное желание автора опорочить Тимура, в повести чувствуется известное увлечение его образом - образом (в изображении повести) простого ремесленника и холопа, ставшего могущественным повелителем ряда стран: обладателем царского титула. Материал для биографии Тимура, вероятно, заимствован автором из памятников тюркского феодального эпоса. Идея повести - обличить Тимура как узурпатора. Разбойник, хищник, грабитель, он незаконно достиг высших общественных ступеней и захватил власть в ряде государств, свергнув их законных правителей. Думается, что образ Тимура приобретает под пером лица, описавшего (согласно своему представлению) его жизненный путь, в известной мере типичный характер. Это, по мысли автора, обычный путь восточных деспотов, в том числе и ордынских ханов. Они узурпаторы и захватчики чужих земель и титулов. А вот русские князья, как бы говорит повесть, могут похвастаться своей родословной. Власть в их роде переходит из поколения в поколение по прямой линии. Вторжение в пределы Русской земли полков Тимура произошло «в дни княжениа благовернаго и христолюбиваго великого князя Василиа Димитриевича, самодрьжца Рускыя земли, внука великого князя Ивана Ивановича, правнука же благовернаго и христолюбиваго великаго самодрьжца и събрателя Руской земли великого князя Ивана Даниловича» . Вот родословная, свидетельствующая о бесспорности прав на великое московское княжение, хочет сказать составитель изучаемой повести. А узурпаторы чужой власти всегда будут наказаны. В свое время Русскую землю захватил Батый. Тимур хотел повторить его опыт, но получил серьезный урок. Русская земля его не приняла (он «земли Рустии отнудь не прикоснулся, ни оскорби, ни остужи ея„не вреди ея, но поиде без врат»). Надо сказать, что в данном контексте слова о том, что господь «избавил ны есть… из рукы враг наших татар, избавил ны есть от сеча, и от меча и от кровопролитна, мышцею своеа силы разгнал еси врагы наши, сыны Агарины…» , имеют более глубокий смысл, чем аналогичные высказывания Воскресенской летописи. Здесь речь идет не просто о чуде. Здесь раскрывается идея о том, что провидение охраняет территорию Русской земли и ее властей от узурпации. Печальный опыт Тимура - это, как думает автор повести, предзнаменование для тех ордынских правителей, которые еще считают себя властителями над Русью. С ними произойдет то же, что и с Тимуром. Словом, перед нами зарождающаяся феодальная теория московского самодержавия как власти богоустановленной и передаваемой по наследству, независимой от правителей других государств. Эта теория оформляется не ранее середины - второй половины XV в., и не ранее этого времени в передовой среде русских феодалов крепнет мысль о необходимости свержения ордынского владычества. Тогда, очевидно, и появилась повесть о Тимуре в том варианте, который является сейчас предметом нашего рассмотрения. Но самое, пожалуй, для нас важное в рассматриваемом вопросе это то, что за церковным преданием о бегстве Тимура за границы Русской земли в результате вмешательства в дела Руси богоматери раскрываются чисто народные патриотические представления: Русская земля не принимает своих врагов, ее оскверняющих, и выбрасывает их вон.

Можно уловить в данном рассказе о Тимуре и другой мотив. Характеристика Тимура как узурпатора власти использовалась в среде русских феодалов для оценки не только положения собственной страны, но и международных событий. Под ударами турецких завоевателей падали южнославянские царства, их правители становились жертвой агрессии. Эта агрессия воплощена в образе Тимура, который в железной клетке возит другого захватчика - «царя турского».

Я хотел бы высказать, наконец, еще одно предположение относительно возможности интерпретации политического смысла биографии Тимура в изложении русского книжника, не настаивая, однако, на своей гипотезе. Эпитеты, которыми награждается «Темир-Аксак» («хищник», «ябедник», «грабежник», человек, «кормящийся татбою»), взяты из того же словесного арсенала, которым пользовались обычно представители господствующего класса феодалов, клеймя своих классовых противников. Образ холопа, выходца из низов, пробравшегося к власти, должен был служить для феодалов известным предостережением о возможной социальной опасности, ибо Русское централизованное государство складывалось в обстановке острых классовых противоречий.

Поздний вариант повести о событиях 1395 г. воспроизведен Никоновской летописью. В основе ее лежит версия Тверского сборника и с ним сходных летописных памятников, но использованы и другие летописные тексты. Здесь находит дальнейшее развитие идеология московского самодержавия, одним из признаков которого является преемственность власти. Генеалогия московских великих князей ведется уже не от Ивана Даниловича Калиты, а возводится через его отца Даниила и деда Александра Невского вглубь к Всеволоду Большое Гнездо и Юрию Долгорукому. Пленником Тимура, посаженным им в железную клетку, выступает, по летописи, турецкий султан Баязет. Подчеркивается, что борьба Тимура с Тохтамышем привела к ужасному кровопролитию («и толико бысть побито от обою в соймех тех, аки некыя великиа сенныя валы лежаше обоих избиенных»). Говорится также о страшном уроне, понесенном в результате нашествия войск Тимура населением Рязанской земли («и обапол Дона реки пусто вся сотворившу») .

В связи с нашествием на Русь в 1395 г. Тимура, кроме летописей, возникли и другие памятники политической литературы, среди которых представляет интерес «Сказание о Вавилоне граде». В «Сказании» говорится о розыске тремя отроками (Георгием греком, Яковом абхазцем и Лавером русином) в Вавилоне и доставке в Византию царских регалий.

М. О. Скрипиль доказал русское происхождение изучаемого памятника и датировал его первой половиной XV в. (древнейший список памятника относится к концу XV в.) . Основной идеей «Сказания» М. О. Скрипиль считает идею «равноправия или равенства Византии, Обезии и Руси», которая «могла возникнуть только в определенной конкретно-исторической обстановке, вернее всего, в обстановке наступления ислама на христианские православные страны в конце XIV века и первой половине XV века» . В «Сказании», говорит М. О. Скрипиль, «в форме легенды дается осмысление положения Руси на фоне истории всех христианских православных стран» указанного времени. «Это определенный выход русской политической мысли из круга ближайших и очередных задач внутренней жизни Руси в сферу международных вопросов».

Думаю, что основные выводы М. О. Скрипиля правильны, но их можно значительно уточнить и конкретизировать. Ясно, что «Сказание» было составлено до падения Византийской империи в 1453 г. и до Флорентийской унии 1439 г., в то время, когда Русь рассматривала Византию в качестве союзницы в борьбе с «иноверными» «врагами» «за род хрестьянскыи». И главной мыслью «Сказания» является не только мысль о равноправии Руси, Византии и Абхазии, но особенно идея общности интересов этих трех православных стран в борьбе против иноземных захватчиков: против татаро-монгольского ига, турецкой агрессии, завоеваний Тимура. Непосредственный толчок к составлению «Сказания» дали, вероятно, нашествие Тимура на Русскую землю в 1395 г., с одной стороны, падение Болгарии и Сербии под ударами турок-османов - с другой. Хронологическое место «Сказания» находится, как мне кажется, между повестями о Тимуре в редакции Воскресенской летописи (первая половина XV в.) и летописей Софийской второй, Львовской, Типографской (середина - вторая половина XV в.).

В «Сказании» подчеркивается содружество представителей трех православных стран (Руси, Византии, Абхазии) в розыске царских регалий, как эмблемы независимости той страны, властитель которой ими обладает, от чужеземного владычества. Эти регалии доставляются тремя «мужами» в Византию, еще сохранявшую во время появления «Сказания» такую политическую самостоятельность. Византийский царь, получив регалии, берет на себя инициативу борьбы с «иноверными», воплощаемыми в виде змия, охранявшего знаки царского достоинства, но не сохранившего их. Овладение тремя «мужами» (греком, русским, обежанином) «зднамением» - символ завоевания независимости от татаро-монгольского и турецкого ига государствами, ими представляемыми. Ведь византийский император, надев венец Навуходоносора, поднимает знамя общей для Византии, Руси, Абхазии (да и Армении - если вспомнить слова «Сказания» о том, что византийская императрица Александра - армянка) борьбы с агрессором. «Сказание» и призывает к отпору иноземным захватчикам, выступавшему под идейной оболочкой защиты православия от ислама и других чуждых ему вер. Еще раз повторяю, что страшные для народов Кавказа и Руси нападения Тимура, описанные в Воскресенской летописи и поднявшие в политической литературе большую тему об иноземной агрессии в православные страны в целом, вызвали к жизни и «Сказание», развивающее ту же актуальную для Руси тему. На связь «Сказания» с повестью о Тимуре указывает, в частности, конец первого памятника, сообщающий о походе императора Василия в Индию. Ведь и туда простирались завоевания Тимура.

Если «Сказание о Вавилоне граде» развивает дальше те мысли, которые заложены в повести о нашествии на Русь Тимура, помещенной в Воскресенской летописи, то идеи «Сказания» в свою очередь получили новую трактовку в редакции повести о Тимуре, которую находим в летописях Софийской второй, Львовской, Типографской. Когда составлялась эта редакция, Византия уже была завоевана турками. Поэтому если в «Сказании» носителем царских регалий выступает византийский император, то повесть о Тимуре рассматриваемой поздней редакции фиксирует внимание на «самодержавии» русских князей. В то время как образы захватчиков, разрушающих чужие царства, воплощены в «Сказании» в образе спящего змия, стерегущего знаки царского достоинства, в повести о Тимуре нарисован конкретный (и в то же время типический) образ узурпатора - Темир-Аксака. Один общий мотив звучит и в «Сказании», и в повести о Тимуре - это оптимизм, проявляющийся в воле к борьбе с агрессором, страшным, но не непобедимым. Проснувшийся змий своим стоном потрясает землю на далекое расстояние, но не может помешать грецину, обежанину, русину сделать свое дело - освободить «зднамение». «Безбожного врага и гонителя» Тимура Русская земля не принимает в свои пределы. Если «Сказание» говорит о совместной борьбе за свою независимость трех стран - Византии, Абхазии, Руси, то, по поздней редакции повести о Тимуре, всю тяжесть этой борьбы выносит на своих плечах Русь. Ее не может победить Тимур, разбивший и пленивший турецкого султана Баязеда. Несомненно, что в этой редакции повести о Тимуре значительно ярче, чем в «Сказании», подчеркивается сила формирующегося Русского централизованного государства, уже ясно определившаяся к моменту создания памятника.

Надо немного остановиться на вопросе о том, в каких социальных кругах возникло «Сказание о Вавилоне граде». Несомненно, оно отвечало идеологии той передовой части феодалов (прежде всего московских), которые были заинтересованы в создании независимого, крепкого централизованного государства. Думаю, что в «Сказании» отразилась и идеология горожан. Особенно показательно в этом плане то обстоятельство, что первоначально в Вавилон должны были отправиться послами (но отказались от этого) гости-сурожане. Идея «Сказания», очевидно, примерно такова: путь сурожан преграждали «иноверные», с которыми надо было бороться посредством военной силы. Если вспомнить, что походы Тимура нанесли удар русской торговле с Крымом, то нам не только станет ясным место о «сурожанах» в тексте «Сказания», но мы получим лишний аргумент в пользу связи «Сказания» и повести о Тимуре.

Так нашествие на Русь в 1395 г. Тимура подняло в публицистике ряд серьезных тем, связанных с образованием Русского централизованного государства и его борьбой за независимость. Такая, напряженность общественной мысли не случайна. Конец XIV - начало XV в. - это время, когда русскому народу пришлось не раз подниматься на борьбу с захватчиками. За нашествием на Русь в 1395 г. Тимура в 1408 г. последовало нападение на русские земли Едигея. А небольшой отрезок времени между этими датами заполнен острыми столкновениями между отдельными русскими княжествами и республиками, происходившими в обстановке развертывания классовой борьбы.