Т кот школа в партизанском крае читать. Храбрый партизан

Т. Кот. ,Из книги «Дети-герои»,
Увязая в топком болоте, падая и снова поднимаясь, мы уходили к своим - к партизанам. В родном селе лютовали немцы.
И вот целый месяц немцы бомбили наш лагерь. «Партизаны уничтожены»,- послали они, наконец, донесение своему верховному командованию. Но невидимые руки снова пускали под откос поезда, взрывали склады с оружием, уничтожали немецкие гарнизоны.
Лето кончилось, осень уже примеряла свой пестрый, багряный наряд. Трудно нам было представить сентябрь без школы.
- Я вот какие буквы знаю! - сказала как-то восьмилетняя Наташа Дрозд и вывела палочкой на песке круглое «О» и рядом - неровные ворота «П». Ее подружка нарисовала несколько цифр. Девочки играли в школу, и ни та, ни другая не замечали, с какой грустью и теплотой следит за ними командир партизанского отряда Ковалевский. Вечером на совете командиров он сказал:
- Ребятишкам школа нужна…- и добавил тихо: - Нельзя их лишать детства.
В ту же ночь на боевое задание вышли комсомольцы Федя Трутько и Саша Василевский, с ними Петр Ильич Ивановский. Вернулись они через несколько дней. Из карманов, из-за пазухи доставали карандаши, ручки, буквари, задачники. Миром и домом, большой человеческой заботой повеяло от этих книжек адесь, среди болот, где шла смертельная схватка за жизнь.
- Мост легче взорвать, чем ваши книжки раздобыть,- весело блеснул зубами Петр Ильич и достал… пионерский горн.
Никто из партизан ни слова не сказал о том, какому риску подвергались они. В каждом доме могла быть засада, но никому из них в голову не пришло отказаться от задания, вернуться с пустыми руками. ,
Были организованы три класса: первый, второй и третий. Школа… Вбитые в землю колья, переплетенные лозняком, расчищенная площадка, вместо доски и мела - песок и палочка, вместо парт -пни, вместо крыши над головой - маскировка от немецких самолетов. В пасмурную погоду нас одолевали комары, иногда заползали змеи, но мы ни на что не обращали внимания.
Как дорожили ребята своей школой-поляной, как ловили каждое слово учителя! Учебников приходилось по одному, по два на класс. По некоторым предметам совсем не было книг. Многое запоминали со слов учителя, который иногда приходил на урок прямо с боевого задания, с винтовкой в руках, опоясанный лентой с патронами.
Бойцы приносили все, что удавалось добыть для нас у врага, но бумаги не хватало. Осторожно снимали мы березовую кору с поваленных деревьев и писали на ней угольками. Не было случая, чтобы кто-то не выполнил домашнего задания. Пропускали занятия только те ребята, которых срочно посылали в разведку.
Выяснилось, что у нас только девять пионеров, остальных двадцать восемь ребят нужно было принять в пионеры. Из парашюта, подаренного партизанам, мы сшили знамя, сделали пионерскую форму. В пионеры принимали партизаны, галстуки вновь поступившим повязывал сам командир отряда. Тут же был избран штаб пионерской дружины.
Не прекращая занятий, мы строили к зиме новую школу-землянку. Для ее утепления надо было очень много мха. Выдергивали его так, что болели пальцы, иногда срывали ногти, больно резали руки травой, но никто не жаловался. Никто не требовал от нас отличной учебы, однако это требование предъявлял к себе каждый из нас. А когда пришла тяжелая весть, что убит наш любимый товарищ Саша Василевский, все пионеры дружины дали торжественную клятву: учиться еще лучше.
По нашей просьбе дружине присвоили имя погибшего друга. В ту же ночь, мстя за Сашу, партизаны взорвали 14 немецких автомашин, пустили под откос эшелон. Немцы бросили против партизан 75 тысяч карателей. Снова началась блокада. Все, кто умел обращаться с оружием, ушли в бой. Семьи отступали в глубь болот, отходила и наша пионерская дружина. На нас леденела одежда, ели один раз в день заваренную в горячей воде муку. Но, отступая, мы захватили все наши учебники. На новом месте занятия продолжались. И клятву, данную Саше Василевскому, мы сдержали. Весной на экзаменах все пионеры отвечали без запинки. Строгие экзаменаторы - командир отряда, комиссар, учителя - были довольны нами.
В награду лучшие ученики получили право участвовать в соревнованиях по стрельбе. Стреляли они из пистолета командира отряда. Это была для ребят высшая честь. 3123

Николай Иванович Афанасьев

Фронт без тыла

Записки партизанского командира

Светлой памяти командира 2-й Ленинградской, партизанской бригады, Героя Советского Союза Николая Григорьевича Васильева посвящаю эту книгу

Уже почти сорок лет берегу я свои записи и письма военных лет. Они очень краткие, они наспех набросаны на листах школьных тетрадок, записных книжек, просто на обрывках бумаги. Их уже трудно читать - время… Я храню их потому, что знаю, как легко забывается пережитое, как стирается в памяти главное и остается совсем несущественное, как по прошествии лет начинает казаться, что одно было лучше, чем на самом деле, а другое хуже. Мы многое забываем. Даже мы, пережившие такое, что забыть, как нам когда-то казалось, нельзя.

Много раз пытался я начать писать. Не было дня, чтобы не думал о необходимости рассказать о том, чему был свидетелем, в чем довелось участвовать. Я чувствовал свой долг перед товарищами - теми, с кем встретил Победу, и теми, чьи жизни были отданы ей в жертву за четыре, за три, за два, за год до мая сорок пятого. Сотни раз брался за перо. И всегда откладывал его в сторону: боялся, что не смогу.

Увидеть, пережить, запомнить - этого ведь так мало, думал я. Было обыкновенное лето, обыкновенный июнь. Были обыкновенные люди, такие же, как живут сейчас. И делали они обыкновенное дело. А потом пришлось им надеть сапоги и шинели и долгие четыре года заниматься самым страшным, что есть на свете, - воевать. Загонять патроны в обойму, целиться в чью-то голову, нажимать на спусковой крючок и знать, что это чья-то смерть, а значит, твоя жизнь.

Укрываться от пуль и подставлять им грудь. Хоронить товарищей. Отступать. Побеждать в бою. Рваться к победе и победить.

Все это делали вчерашние рабочие, студенты, колхозники, инженеры, служащие - совсем не герои от рождения. И представлять, что их подвиг был как-то по особенному обставлен, неверно: война стала тогда работой, будничным делом. Только цель этих будней была великой - Победа.

С первых дней партизанской войны под Ленинградом и до самого ее окончания мне довелось быть в строю. С небольшим, правда, перерывом: ранение, эвакуация в советский тыл, месяц в приуральском госпитале. Я начинал командиром маленького батальона, а заканчивал заместителем начальника опергруппы Ленинградского штаба партизанского движения при Военном совете Волховского фронта. На моих глазах война во вражеском тылу прошла все свои стадии: от неумелых и разрозненных действий первых наших отрядов и групп до мощного, высокоорганизованного, единого выступления многотысячной массы восставшего народа, освобождавшего свою землю от ига оккупантов задолго до прихода частей Красной Армии.

Да, самые обыкновенные люди поднялись в сорок первом на защиту Родины. Но то, что они совершили - каждый в отдельности и все вместе, - дало советскому человеку право называться Героем.

О минувшей войне написаны сотни книг. Еще сотни будут написаны. И все-таки не настанет, наверное, время, когда добавить к уже рассказанному станет нечего. Партизанское движение тоже не исключение.

Идут годы. Нас, ветеранов, остается в живых все меньше и меньше, а белые пятна в описаниях истории борьбы ленинградских партизан все еще остаются. И в этой связи именно мы должны сегодня первыми браться за перо.

Хочу поблагодарить всех тех моих боевых товарищей, которые помогали мне в работе над рукописью. Прежде всего - К. Д. Карицкого, Н. М. Громова, Г. М. Журавлева, Б. Н. Титова, А. П. Чайку, Г. А. Толярчика, Г. Л. Акмолинского, Д. И. Власова, И. В. Виноградова, В. П. Плохого, В. П. Гордина, П. Г. Матвеева. Переписка с ними, беседы при встречах, обмен мнениями восполняли те пробелы, которые образовались в ощущении прошлого с течением времени, - ведь сколько его прошло с военной поры!

Яркое проявление животворного патриотизма советских людей в войне всенародное партизанское движение. Партизанское движение было важнейшей силой в борьбе с врагом. Оно вносило панику и дезорганизацию в его ряды. В тесном взаимодействии с советскими воинами партизаны наносили крупные удары по противнику.

История КПСС (М., Политиздат, 1974, с. 524)

Этот день навсегда запомнили тысячи и тысячи людей. Я уверен - он памятен всем в деталях, в подробностях даже самых незначительных. И не потому, что мы именно тогда поняли всю неотвратимость и весь ужас случившегося - война! - а потому, мне кажется, что в каждый из потянувшихся от июня сорок первого к маю сорок пятого года дней все думали о той жизни, которая осталась позади, и, конечно же, последние дни, часы, минуты этой жизни - радостной, счастливой, мирной - мы все бесконечное количество раз перебирали в памяти, и казались они особенно прекрасными.

Тот день был солнечным. Хорошее летнее воскресенье. Рано утром я выехал на стрелково-охотничий стенд, который находился вблизи Стрельны, у залива, в районе Знаменки. Там проходили соревнования на первенство города.

В то время я заведовал учебно-спортивным отделом городского Комитета по физической культуре и спорту и преподавал по совместительству на кафедре физвоспитания в Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта. На стенд я попал впервые, и организаторы первенства с увлечением объясняли мне правила состязаний: показывали мастерскую по производству летающих мишеней-тарелочек, работу метательных приспособлений, знакомили со спортсменами. Интересным был состав участников. Молодые, крепкие ребята - и рядом пожилые мужчины и даже старики. Женщины, молоденькие девушки - и совсем мальчишки лет по двенадцать-пятнадцать. Студенты, рабочие, ученые, художники, инженеры, школьники, служащие…

Я познакомился тогда с одним из самых страстных энтузиастов этого вида спорта, председателем секции стендовой стрельбы Евгением Михайловичем Глинтерником. Он был известен еще и тем, что писал увлекательнейшие охотничьи рассказы. Впоследствии нам довелось много лет работать вместе. Здесь же познакомился я и с художником Александром Александровичем Блинковым, тоже страстным стендовиком. Он, кстати, не оставил своей привязанности и по сей день. Через несколько месяцев наши пути сошлись в Партизанском крае.

…Соревнования в полном разгаре. Гремят выстрелы. Разлетаются на мелкие куски взлетающие мишени. С азартом подсчитываются результаты. Бурная реакция зрителей на удачу и не менее бурная - на ошибки. Словом, кипящая атмосфера соревнований. А небо безоблачно. Тихо. И жара. Только странная деталь: удивительно много самолетов в воздухе.

По пути домой я обратил внимание на какие-то группы людей около Кировского завода. У некоторых через плечо противогазные сумки. Какое-то оживление. Впрочем, я был слишком увлечен впервые увиденными соревнованиями и смотрел в окно рассеянно.

Следующая картинка в воспоминаниях - возвращение домой. Мне говорят о том, что несколько раз звонили из комитета. Просили связаться с ними немедленно.

Я набираю номер - и это оглушающее известие: война!

Спорткомитет находился тогда на Фонтанке, в здании, где размещается сейчас Дом ДОСААФ. Полчаса на дорогу, еще несколько минут ожидания. Затем в кабинете председателя комитета А. А. Гусева началось совещание.

Существо дела - перестройка работы Комитета по физической культуре и спорту с учетом условий военного времени. И, как нередко бывает в случаях резкого изменения обстановки, никто, в том числе и председатель, толком не знает, что же на самом деле необходимо, что первостепенно, а что менее важно. Сейчас наивными и странными покажутся выдвигавшиеся в тот день идеи: о подготовке силами спортивных специалистов резерва для армии, об организации лечебной гимнастики в военных госпиталях и другом подобном. Но кто знал в те часы масштаб случившегося!

Глава IV.
ОБЩЕСТВЕННЫЙ И ДОМАШНИЙ БЫТ НАСЕЛЕНИЯ НА ТЕРРИТОРИИ ПАРТИЗАНСКИХ КРАЕВ И ЗОН

4. СОВЕТСКИЕ ШКОЛЫ В ТЫЛУ ВРАГА

Замечательной страницей в летописи всенародной борьбы против гитлеризма и его реакционнейшей идеологии являлась деятельность советских школ в тылу врага.

Немецко-фашистские захватчики, стремившиеся превратить нашу страну в свою колонию, а советских людей в рабов германского империализма, сократили до минимума сеть учреждений народного просвещения: на оккупированной территории не работали не только все высшие учебные заведения, но даже средние школы. Только в населенных пунктах, где стояли фашистские гарнизоны, или в непосредственной близости от них гитлеровцы оставили некоторое количество начальных школ, намереваясь использовать их в интересах духовного порабощения нашего народа.

Фашистская националистическая «Беларуская газета», восторгаясь фашистским так называемым «новым порядком», сообщала, что в 1943/44 учебном году на территории Белоруссии работало 5 прогимназий. И это на территории республики, где еще до войны было осуществлено всеобщее начальное образование, где в 1940/41 учебном году насчитывалось 2562 школы-семилетки. Для обмана трудящихся гитлеровцы на протяжении трех лет оккупации писали в газетах о том, что они откроют некоторые высшие учебные заведения в Белоруссии, но так их, разумеется, и не открыли.

Основной задачей, которую ставили немецко-фашистские оккупанты перед школами, находившимися под их контролем, являлось распространение империалистической человеконенавистнической рабско-колонизаторской идеологии, борьба против идеологии советской, коммунистической. В своем приказе о временном школьном порядке гауляйтер Белоруссии Кубе заявлял: «Каждое большевистское влияние, которое исходит из школы, будет караться смертью...»

В тех школах, которые, гитлеровцы разрешили открыть, они требовали воспитания детей в духе покорности и полного подчинения гитлеровским захватчикам. В программах начальных школ 30 процентов учебного времени отводилось изучению немецкого языка, небольшое время - арифметике, чтению и физкультуре. На изучение же родного языка и других общеобразовательных дисциплин времени почти не оставалось. Преподавание русского языка в украинских, белорусских школах и школах других союзных республик совершенно запрещалось. Тот же Кубе открыто заявил в своей газете «Минскер цайтунг», что цель германской «школьной политики заключается в немецкой ориентации (т. е. оне-мечивании.- А. 3.) белорусской молодежи». Оккупанты требовали от учителей вдалбливания детям идеи о господствующей роли фашистской Германии. Учителям вменялось в обязанность ежедневно перед началом уроков в течение 30 минут объяснять ребятам, кто такой Гитлер, какое «благо» принес народу оккупационный «новый порядок», каких успехов добилась германская армия в войне с Советским Союзом. Преследуя ту же цель - «борьбу с большевистским влиянием», оккупационные власти категорически запрещали пользоваться советскими учебниками. Гитлеровцы вскоре довели школы, находившиеся под их контролем, до такого состояния, когда в них вообще не стало не только никаких учебников, но даже самых необходимых пособий. В одной из своих статей националистическая фашистская «Беларуская газета» вынуждена была признать, что в школах нет бумаги, нет наглядных пособий.

Прислужники германских фашистов белорусские буржуазные националисты сделали попытку поставить вопрос об издании своих учебников, отравленных ядом антисоветской идеологии. Но, как выяснилось, оккупанты заявили о необходимости рассмотрения этого вопроса только в Берлине. В связи с этим белорусские национал-предатели завязали со своими хозяевами лакейскую переписку, которая тянулась до полного изгнания гитлеровских оккупантов с Советской земли. Из этой переписки со всей очевидностью явствует, что немецко-фашистские оккупанты не хотели обеспечивать учебниками даже те школы, в которых хозяйничали белорусские буржуазные националисты. Да это и понятно. Такая школьная политика гитлеровцев вполне соответствовала их стремлению не допустить распространения образования на оккупированных ими советских территориях.

Следует ли доказывать, что советские люди, попавшие под иноземное фашистское иго, резко враждебно отнеслись и к школьной политике гитлеровских оккупантов. Правильно сориентироваться в проводившейся германскими фашистами политике духовного гнета и порабощения помогла трудящимся Коммунистическая партия, ее подпольные организации в тылу врага. Не желая, чтобы оккупанты оскверняли своей человеконена-вистнической идеологией- сознание подрастающего поколения, родители чаще всего не пускали своих детей в школы, находившиеся под контролем фашистских оккупационных властей. Да и дети не хотели посещать такие школы. Очевидный провал политики оккупантов в школьном деле на территории Украины отмечала даже одна из фашистских газеток, констатируя, что во многих классах работавших тогда школ учеников «было лишь по 10-12-15 и даже меньше, в то время как по норме в каждом классе их должно было быть по крайней мере 30».

Очень многие жители оккупированной гитлеровцами территории сохраняли у себя довоенные школьные учебники, чтобы при удобном случае снова использовать их для обучения своих детей в советском духе. В местах, которым угрожали частые нападения гитлеровских карательных экспедиций, местные жители закапывали советские учебники в землю, прятали их и в других местах. Когда в октябре 1944 г., после изгнания гитлеровских оккупантов из Белоруссии, в деревне Ореховно Ушачского района Витебской области возобновила свою работу семилетняя школа, в руках у многих учеников появились сохраненные довоенные советские учебники. Один учебник приходился на 5-6 человек учащихся. Это совсем немало, если учесть, что от бомбежек и во время вражеской блокады большинство домов в деревне было сожжено.

К чести многотысячной армии советских учителей, очутившихся на территории, оккупированной врагом, следует сказать, что подавляющее большинство из них вместе со всем народом выражало активный протест школьной политике фашистских оккупантов и вело борьбу против духовного порабощения нашей молодежи. Многие учителя не только не шли работать в школы, находившиеся под контролем гитлеровских оккупационных властей, но всячески старались сорвать работу таких школ. Советские учителя укрывали от фашистов школьное оборудование и учебники. Даже националистическая «Беларуская газета», говоря о местных учителях, вынуждена была признать, что они «не лишены многих остатков большевистской идеологии в сознании». Вспоминая о своем пребывании в Брянских лесах, А. Сабуров рассказывает, что осенью 1941 г. на всю большую округу оккупационные власти решили открыть школу только в селе Красная Слобода. Учителей взялся подобрать сам бургомистр. Когда учительница М. Гутарева спросила у бургомистра, по каким учебникам заниматься с детьми, то он вначале стал говорить, что надо вырывать некоторые страницы из старых учебников, но потом перестал юлить и откровенно заявил: «Учите без всяких учебников. Не обя-зательно деревенским ребятам уметь читать, писать, считать. Главное - войдите в доверие к ним и подробно расспрашивайте о их родителях: что говорят, что делают, чем дышат». Обо всем бургомистр обязал учительницу докладывать ему лично. За разглашение этого разговора пригрозил расстрелом. Но гитлеровскому прихвостню не удалось осуществить свои коварные замыслы. Советская патриотка М. Гутарева не стала работать на оккупантов. Она вступила в ряды народных мстителей. А бурный рост партизанского движения в Брянских лесах не дал возможности фашистским оккупационным властям открыть «школу» в Красной Слободе, так же как и в ряде других населенных пунктов.

Патриотически настроенные учителя, часто рискуя своей жизнью, наперекор фашистским властям обучали детей в соответствии с программами советских школ. Несмотря на категорические распоряжения оккупантов, запрещавшие употреблять для обучения детей советские учебники и книги, учителя продолжали нелегально пользоваться ими. Учительница села Яцина Путивльского района Сумской области В. Силина продолжала по совету партизан преподавать историю СССР под видом грамматики. Во многих городах и селах Украины даже в открытых оккупантами школах создавались антифашистские подпольные группы. Преподаватели тайно проводили собрания учеников, посвященные революционным датам. Не имея возможности работать в школе, некоторые советские учителя обучали детей в различных других местах. Герой Советского Союза Г. Артозеев рассказывает о своей книге «Партизанская быль», что в его родном селе Машеве Семеновского района Черниговской области старый учитель Ф. Л. Поправко, скрываясь от оккупантов, обучал детей летом в лесу.

Большую находчивость и самоотверженность проявила молодая учительница села Калеевцы Вилейской области Анна Иосифовна Пашкевич. Она всю войну одна работала в школе, куда приходили дети села Калеевцы и соседних деревень. Несмотря на то что в нескольких километрах от села стоял большой гарнизон гитлеровцев, патриотка обучала детей по советским программам и учебникам. Когда фашисты приезжали в деревню, ребята быстро прятали свои советские учебники в тайник, устроенный между печкой и стеной, а учительница доставала из шкафа и раскладывала по партам старые журналы, издававшиеся еще в буржуазной Польше. В школе не осталось ни одного учебника истории СССР, и Анна Иосифовна заменяла его своим живым рассказом о прошлой тяжелой жизни при буржуазном строе, об освобождении трудящихся Западной Белоруссии в 1939 г. войсками Красной Армии, о необходимости борьбы против фашистских оккупантов. Родной язык ребята этой школы изучали не только по учебникам, которых было очень мало, но и по партизанским газетам и листовкам.

Во время занятий старшие ученики расставляли на подступах к школе свои дозоры, ребята вместе с учительницей сами заготовляли на зиму дрова и топили свою школу. Учительница нередко оказывала наиболее нуждающимся детям помощь в питании. Так занималась А. И. Пашкевич со всеми четырьмя классами до конца фашистской оккупации. В 1943/44 учебном году село Калеевцы оказалось в партизанской зоне. Выпускные экзамены весной 1944 г. учащиеся 4 класса держали в присутствии двух партизанских командиров, сидевших за столом вместе с учительницей.

Но далеко не всегда стремление детей учиться по советским учебникам, в духе советских социалистических традиций в тех школах, которые находились вблизи фашистских гарнизонов, заканчивалось так удачно. Фашисты часто сжигали школы, убивали учителей, издевались над детьми. Вот что рассказывает о работе коростовецкой школы Клетнянского района бывший секретарь подпольного райкома А. Семенов. В коростовецкой школе на уроке русского языка произошел следующий инцидент. Учительница велела ученикам придумать восклицательное предложение. Мальчик, отец которого ушел на фронт, крикнул: «Да здравствует Красная Армия!» Учительница остановила детей и сказала, что теперь так говорить запрещено, нужно найти более подходящие примеры. Тогда один мальчик заявил: «Я придумал!.. Смерть Гитлеру и всем фашистам!» Узнав об этом, комендант районного центра Клетни приказал сжечь коростовецкую школу.

Совершенно иное положение складывалось на территории партизанских краев. В работавших там школах никто не мог помешать учителям заниматься с детьми по советским программам и учебникам. Однако непрекращавшиеся фашистские карательные экспедиции, блокады, бомбардировки с воздуха не давали возможности организовать работу школ в широких масштабах. Все же советские школы существовали во многих партизанских краях. Уже осенью 1941 г. в партизанском крае, образовавшемся на территории Дедовичского, Белебелковского и соседних с ними районов Ленинградской области, стали работать 53 школы. Местные учителя и учителя-партизаны с помощью комсомольских и пионерских организаций раздобыли столы, парты, классные доски, учебники и наглядные пособия, со-брали детей и начали занятия с ними.

Глубокой осенью этого же 1941 г. было открыто 8 школ в Ашевском районе Калининской области, который вместе с упомянутыми выше районами Ленинградской области входил в один партизанский край. Работали в первую военную зиму школы и на территории партизанского края Брянских лесов.

Во втором учебном году периода войны в связи с расширением партизанского движения советские школы стали работать и на территориях других областей, находившихся в тылу врага. Такие школы открывались на территории Смоленской области. Восстановлению школ предшествовала работа, которую проводили партийные организации партизанских краев с учителями. В Ельнинском районе этой области еще в апреле - мае 1942 г. были проведены две районные конференции учителей. Особенно энергично проводилось восстановление школ в 1942/43 учебном году на территории Октябрьско-Любанского партизанского края Белоруссии. Здесь эта важная и серьезная работа была начата по инициативе ЦК ЛКСМБ. По предложению секретаря Центрального Комитета комсомола Белоруссии К. Т. Мазурова, находившегося в партизанском крае, было созвано совещание заместителей комиссаров партизанских отрядов по комсомолу, которым поручено было возглавить восстановление школ в селах и деревнях партизанского края. Представители ЦК комсомола совместно с Минским подпольным обкомом подобрали учителей, боровшихся в рядах народных мстителей. 1 сентября 1942 г. в далеком вражеском тылу на территории Октябрьского и Любанского районов Белоруссии стало работать около 20 советских школ. Фашисты варварски бомбили партизанские школы, сжигали здания. В условиях обострившейся борьбы с врагом обучение детей на территории данного партизанского края в первые месяцы 1943 г. прекратилось.

В 1943/44 учебном году школы снова стали работать в новых партизанских краях Ленинградской области и Белоруссии. 20 февраля 1944 г. газета Ленинградского обкома комсомола «Смена» поместила на своих страницах письмо учеников Софроногорской школы Струго-Красненского района, находившейся в партизанском крае, ученикам Ленинграда. В своем письме школьники рассказывали об условиях учебы в тылу врага.

Вот это письмо.

«Дорогие ребята-ленинградцы!

Еще совсем недавно наш район был глубоким немецким тылом. Сейчас с каждым днем все ближе и ближе подходят к нам части Красной Армии, и мы с нетерпением отсчитываем дни, когда немцы откатятся от нас так же далеко, как далеко откатились они сейчас от города Ленина.

Дорогие ребята! Вам трудно представить себе нашу жизнь. Мы знаем, тяжело приходилось и вам в Ленинграде, окруженном немцами. Но вы все-таки все время жили свободно, и фашисты не могли издеваться над вами. Для вас все время были открыты школы. У вас были тетради, учебники, карандаши, перья. Вы могли говорить то, что вы хотели, петь наши советские песни.

А мы жили совсем по-другому. Целых два года наша местность находилась под властью проклятых гитлеровцев, и они издевались над нами, как только хотели. Учиться мы, конечно, не могли. Школ у нас не было. Да если бы школа и была, то мы за это время так оборвались, что ходить учиться все равно было бы не в чем.

Если бы не партизаны, то гитлеровцы до сих пор продолжали бы над нами издеваться. Но бойцы-партизаны заняли нашу деревню, и сейчас вся наша местность называется «Партизанским краем». Смелые партизаны защищают нас от немцев. Они не только воюют с врагом, но и заботятся о нас, ребятах. Сейчас партизаны открыли для нас школу и, как только могут, помогают нам в учебе. Но учиться нам нелегко. У нас нет тетрадей и пишем мы на старых обоях, которые сдираем со стен домов, разрушенных гитлеровцами. Чернил, перьев и карандашей у нас тоже нет. Учебники немцы сожгли. Но несколько учебников нам удалось от них спрятать, вот по ним мы и занимаемся. Сейчас в нашей школе уже 42 ученика, и почти каждый день к нам прибывают все новые и новые ребята. Все мы с нетерпением ждем того времени, когда придет в наши места родная Красная Армия и когда мы навсегда будем избавлены от фашистских насильников. С приветом - учащиеся 3-го и 4-го классов Софроногорской школы».

Большой интерес представляет история советских школ в Брестской области. Там работало около двадцати партизанских школ. Они создавались в семейных отрядах, формировавшихся из местных жителей при партизанских отрядах и соединениях. Только в партизанской бригаде имени Свердлова было 9 семейных отрядов. Люди, входящие в эти отряды, жили целыми семьями со стариками и детьми среди лесов и болот, между озерами Черное и Споровское Березовского района. Условия работы партизанских школ в лесных семейных отрядах были очень трудными.

Первые из лесных партизанских школ Брестской области стали создаваться в сентябре 1943 г. Некоторые школы здесь открывались и в последние 4-5 месяцев пребывания гитлеровцев на белорусской земле. Со-ветские люди твердо верили, что 1944 год явится последним годом ненавистной гитлеровской оккупации. На территории Брестской области партизанские школы просуществовали до изгнания немецко-фашистских захватчиков, т. е. до второй половины июля 1944 г.

Все эти школы были начальными, только с первыми четырьмя классами обучения. Занятия вели учителя, жившие в местах дислокации народных мстителей или приглашенные ими из других населенных пунктов. Это были самоотверженные люди, безгранично любящие свое дело. Все преподавание было проникнуто глубокой идейностью, политической заостренностью. Учителя воспитывали детей в духе ненависти к врагу, любви и преданности своей социалистической Родине, непоколебимой веры в нашу победу. Во всех лесных школах Брестской области создавались пионерские организации, проводилась большая внеклассная работа: ребята участвовали в художественной самодеятельности, помогали взрослым во многих хозяйственных работах, связанных с благоустройством лесных лагерей.

До сих пор в Белоруссии живут многие бывшие учащиеся и учителя партизанских школ Брестской области - свидетели и участники одной из героических страниц истории народа в годы Великой Отечественной войны. Для более конкретной характеристики условий, в которых работали эти школы, приведем некоторые моменты из воспоминаний бывшей ученицы школы № 2 при партизанском отряде имени М. И. Калинина бригады имени Ф. Дзержинского Т. К. Кот, которая после войны стала работать учительницей в школах Брестской области.

Отец Тани Кот с 1942 г. находился в партизанском отряде. В связи с этим семью, живущую в деревне, на каждом шагу преследовали немецкие фашисты и их агенты. Когда жить дома стало совершенно невозможно, семья Кот решила также уйти в отряд. «Было это в июне месяце 1943 г. Ехали целые сутки. Я считала,- вспоминает Т. К. Кот,--что попадем мы в большой непроходимый лес, но увидела сплошное болото с небольшими островками, на которых располагались партизанские отряды...

Встретили нас, как долгожданных и давно знакомых людей, хотя и видели впервые. Островок, куда мы пришли, был красивым. Кругом росла лоза, а вверху сплетались густо кроны деревьев. В сумерках нам казалось, что мы вошли в какой-то парк. Шалаши, покрытые сеном, показались нам, детям, также красивыми й уютными. Через два дня после нашего прибытия островок подвергся бомбежке. Вражеские самолеты спускались очень низко и строчили по кустам из пулеметов. Так продолжалось больше месяца. Нам целыми днями приходилось лежать в болоте, где было много лягушек и змей.

Вскоре выяснилось, что среди нас было 9 пионеров. Комсомольцы партизанского отряда решили организовать в нашем семейном лагере пионерский отряд и открыть школу. Партийная организация и командование поддержали эту инициативу. Вожатым к нам был назначен комсомолец Петр Ильич Ивановский, плохо видевший. Ему было тяжело участвовать в боевых заданиях, но за работу с пионерами и за организацию школы он взялся очень охотно. Командование отряда разрешило нам сшить из парашютного полотна пионерские формы. Мы сделали себе также пионерские галстуки. Особенно кропотливо и внимательно вышивали всем коллективом пионерское знамя. Вскоре в торжественной обстановке были приняты в пионеры еще 28 детей. После этого избрали штаб пионерской дружины.

Школу открыли 17 сентября 1943 г. Комсомольцы-партизаны достали учебники и бумагу. В устройстве школы все принимали самое активное участие. Для этого расчистили площадку, вместо скамеек положили бревна, насыпали желтого песку, которого достать здесь было очень трудно. Все это сверху замаскировали от самолетов. Выяснилось, что у нас будет три класса. Нашей учительницей стала Фаина Петровна Карабетянова. По ее предложению у нас был установлен твердый режим дня: подъем в 7 часов утра, физзарядка, туалет и завтрак. В то время, когда в одном классе идут занятия, остальные подготавливают уроки, выполняют домашние задания. После занятий - выполнение работ по лагерю и подготовка к сборам. В 10 часов вечера линейка, на которой коротко подводились итоги за день и намечались задания на завтра...

Бумаги, карандашей и чернил не хватало. Поэтому приходилось писать на березовой коре угольками. Классной доски не было, вместо этого мы писали палочкой на песке. Учебников было всего по одному, по два на класс.

Командование решило к 7 ноября построить зимний лагерь. Мы в этой работе принимали активное участие: помогали пилить бревна, драли мох, подносили разный материал. Для нас построили зимнюю школу в виде бревенчатой избушки с тремя окошками, в которых было по одному стеклышку. Покрыли школу еловой корой, замаскировали и утеплили сверху сухой травой, листьями, мхом. Обогревалась школа железной печкой. Здесь же нам сделали скамейки из досок.

Мы и после занятий очень любили собираться в своей школе. Сюда к нам приходили беседовать люди, прилетавшие из Москвы. Они рассказывали очень много интересного о столице. Нашу школу посетили также уполномоченный ЦК комсомола и корреспондент одной из московских газет. Вместе с боеприпасами советские летчики сбрасывали нам на парашютах журналы, газеты, бумагу. Мы были очень рады этим подаркам из Москвы. Пионеры и школьники готовили различные номера художественной самодеятельности, с которыми выступали как в своем лагере, так и в партизанском отряде.

Вместе с народными мстителями обитателям гражданского лесного лагеря, в том числе и детям, весной 1944 г. пришлось пережить тяжелую фашистскую блокаду. Вынуждены были уйти на десять суток в болото, куда мы забрали с собой наши учебники и бумагу. После снова вернулись в лагерь и продолжали учебу. Успевали учащиеся хорошо. В конце учебного года были проведены итоговые занятия и экзамены в присутствии командира партизанского отряда, комиссара, секретаря комсомольской организации и учительницы из другого отряда. 24 июля 1944 г. нас освободила Красная Армия».

Таковы некоторые черты работы только одной из школ Брестской области в тылу врага. А сколько своеобразного, неповторимого, интересного было в жизни других таких школ. Сам факт существования этих, хотя и немногочисленных, школ был ярким проявлением жизненности советских традиций в быту нашего народа, продолжавших существовать и укрепляться даже в тяжелейших условиях фашистской оккупации.

В Партизанской школе открыт зал спортивной борьбы имени Д. Г. Миндиашвили.

Партизанская средняя общеобразовательная школа им. П. П. Петрова является муниципальным бюджетным общеобразовательным учреждением. В школе обучаются более 400 учеников и работают около 50 учителей.

Школа была основана в 1929 г. на базе ранее работающей церковно-приходской школы. В 1939 г. состоялся первый выпуск. В 1970 г. школе было присвоено имя земляка Петра Поликарповича Петрова, участника партизанского движения, делегата Первого съезда писателей СССР в 1934 г.

В 1972 г. школа переехала в новое трехэтажное здание, расположенное на улице Гагарина, одной из центральных улиц села. Уже 27 лет школу возглавляет отличник народного просвещения, заслуженный учитель РФ, директор высшей категории Николай Ильич Христюк.

В 2001 г. в школе был создан музей истории школы. Работа школьного музея ведется по направлениям: история села Партизанского, жизнь и творчество писателя-земляка П. П. Петрова, история Великой Отечественной войны в судьбах земляков и история школы.

В 2002 г. в школе был построен зал спортивной борьбы имени Дмитрия Георгиевича Миндиашвили. Учащиеся школы — непременные участники, победители и призеры турниров разного уровня.

В 2006 г. школа получила грант, позволивший приобрести современное оборудование. В этом же году в школе открылся физкультурно-спортивный клуб «Старт». Занятия в клубе проводятся по четырем видам спорта: волейболу, баскетболу, легкой атлетике, настольному теннису. При клубе создана дворовая команда по мини-футболу.

В настоящее время в школе работает квалифицированный педагогический коллектив. 40 % учителей — выпускники Партизанской средней общеобразовательной школы. Учителя высшей категории Г. П. Есаулова, Т. А. Кауфман и Т. С. Христюк стали победителями конкурса педагогического профессионального мастерства, который проводился в рамках национального проекта «Образование». Т. А. Кауфман является дважды победителем краевого конкурса педагогического мастерства. В школе работают заслуженные учителя Красноярского края Л. Н. Владимирова, Т. Т. Дворникова и Л. М. Шаройко. Шесть учителей являются отличниками образования Российской Федерации, 11 учителей награждены почетными грамотами Министерства образования и науки Российской Федерации.

С 1990 г. 11 выпускников окончили школу с золотой и 25 с серебряной медалями.

При школе работает интернат, в котором проживают дети из отдаленных населенных пунктов Партизанского района. Кроме того, ребят из соседних сел и деревень в школу возят на школьном автобусе.

Партизанская средняя общеобразовательная школа им. П. П. Петрова расположена по адресу: 663540, Красноярский край, Партизанский район, с. Партизанское, ул. Гагарина, 93.