Нина ЛОБАНОВА,
г. Воронеж

Незыблемые скалы ценностей.

Урок по повести «Шестьдесят свечей» В.Тендрякова

В начале урока

Учитель. Человек живёт среди людей - истина, не нуждающаяся в доказательствах. Но литература считает своим долгом постоянно о ней напоминать. Не только напоминать, но и художественно исследовать современную реальность, потому что за истиной кроется нередко драматическое взаимодействие человеческих характеров.

Человек в обществе, человек и его отношение к миру, к людям, к себе самому - эти вопросы находятся сегодня в центре внимания литературно-художественной мысли. С этими вопросами так или иначе связаны раздумья писателей о коренных духовно-нравственных ценностях и процессах, которые совершаются в обществе, о том, что происходит сегодня с человеком.

Человек вынужден ориентироваться среди различных мнений, нередко противоположных, принимать или не принимать их, занимать определённую позицию. Выслушивая чужие оценки, трактовки событий, фактов, человек во многом вырабатывает собственную систему ценностей, своё индивидуальное отношение к миру, людям, к себе самому - одним словом, становится личностью.

Драматическое, противоречивое взаимодействие человека с чужой оценкой, с чужим пониманием, с чужим взглядом, с чужим мнением, индивидуальным или коллективным, - проблема, издавна волновавшая литературу.

Вспомним хотя бы героев Достоевского, многие из которых не просто болезненно остро реагируют на постоянную оценку их личности, на чужое мнение о них, но и нередко самоутверждаются вопреки этому мнению. А.Герцен в “Дневниках” писал: “Два наказания только могут остановить человека - это угрызение совести и общественное мнение; без уважения к себе, от самого себя и от ближних человек жить не может, никакие казни не могут сравниться с постоянным сознанием своей гнусности и справедливости презрения от других”.

Современная литература стремится познать человека во всей его сложности и противоречивости, в его внутренней “текучести”, стремится понять человека. Понять - значит дать возможность выявиться всему человеку, постичь не только то, что он есть в эту минуту, но и то, чем бы он мог быть, его духовно-нравственные ценности. Понять - значит художественно исследовать то, что сделало человека именно таким, а не иным, уловить жизненные, социальные, нравственные, психологические процессы, воздействовавшие на его становление.

Вл.Тендряков относится к таким писателям, которые исследуют человека, стараются понять его. Может быть, поэтому многие его произведения звучат на редкость злободневно.

Особое место в творчестве Тендрякова занимают произведения, посвящённые школе, проблемам образования и воспитания, учителю и ученику. Его волнует, как готовит школа молодого человека к встрече с жизнью, правдиво ли, глубоко ли, убедительно отвечает она на жгучие вопросы, которые возникают у него.

Трудные вопросы задаёт своим героям Вл.Тендряков. Но если они не всегда могут ответить на них, то мы, читатели, сделать это обязаны. Мы обязаны услышать боль писателя за человека и понять, что волнует его наше будущее. А дорогу к сердцу читателя Тендряков выбирает всегда трудную. Он никогда не стремится сгладить острые углы, убрать или приглушить драматизм жизненных коллизий. Он показывает, как молодой человек входит в большой мир, как открывает его для себя, как этот мир входит в душу человека, определяет строй его мыслей и чувств, закладывает основы характера будущего гражданина.

Вл.Тендряков создаёт для своих персонажей ситуацию морального выбора и больше всего интересуется тем, какие общественные факторы этот выбор предопределяют. Человек свободен, но он находится в кругу определённого социального поля, и вырваться из него ему совсем не просто. Он может поступать, как хочет, но при этом не должен забывать святость и незыблемость основных нравственных законов.

Беседа по вопросам

• Какие “вечные” философские вопросы поставлены в повести Вл.Тендрякова “Шестьдесят свечей”?

Добро и зло, правда и ложь, совесть и бессовестность. “Кто я?” “Зачем я?”

• Какие ещё произведения писателя посвящены школе, учителям, ученикам?

Повесть “Ночь после выпуска” тоже посвящена жизни школы и школе жизни.

Учитель-ученик... Этих двух слов достаточно, чтобы назвать, перечислить всех живущих на белом свете. Каждый из нас либо учится, либо учит, либо занимается тем и другим.

• Почему писатель часто обращается к школе?

Общеобразовательная школа не только преддверие жизни, но и её прообраз, модель. Для юных людей школы - лабораторная модель общества, взрослой жизни.

Кто является главным героем повести “Шестьдесят свечей”? Кто он такой? Что мы узнаём о нём?

Это Николай Степанович Ечевин - всеми уважаемый в городе учитель. Ечевин отмечает свой юбилей. Ему - шестьдесят. И вот шестьдесят свечей торжественно горят на испечённом в его честь торте. Всю жизнь Ечевин прожил в заштатном городке Карасино, который сейчас переживает период бурного обновления. Николай Степанович гордится своим городом. Так же, как город гордится им.

И впрямь, у Николая Степановича, как выясняется на первых страницах, множество достоинств. Он скромен, честен и трудолюбив. Может быть, звёзд с неба не хватает, но именно на таких людях держится мир.

• Но что при всех его положительных качествах заставляет нас насторожиться?

Есть в нём такие черты: прагматизм, убеждённость в том, что безупречная нравственность, чёткая однозначность поступков, диктуемых внутренним максимализмом, далеко не всегда обязательны для исторического прогресса. Личное его мало волнует. Главное - правда истории, исторический прогресс, судьба миллионов. Эгоистической любви к себе и близким в Ечевине нет. Напротив, он гордится тем, что не делает различий между своими и чужими.

Ечевин - реалист: история человечества - крестный путь, кровь и жертвы здесь неизбежны; не поймёшь логики истории - погибнешь, поймёшь - выживешь. В то же время он и романтик: ему хочется служить высоким целям, ради которых он готов и себя и других на костре спалить.

• Любил ли Николай Степанович Ечевин свой предмет?

Да, он всегда любил историю. Правда, в последние годы он пересмотрел своё отношение к историческим деятелям. Разве льстивость, ловкачество, допустим, Ивана Калиты не помогли ему сколотить Московское княжество под татарским игом? За что же его судить? Нет, историю надо принимать такой, какая она есть, ничего в ней не приукрашивая.

• Что же нарушает праздничную юбилейную атмосферу Николая Степановича?

В дни юбилея происходит событие, которое неожиданно круто меняет настроение учителя. Он получает анонимное письмо от одного из бывших учеников. Письмо оскорбительное и угрожающее.

Что это - шутка? Но если шутка, то подлейшая. Правда? Но если правда, то горькая и страшная. Бывший ученик приехал в Карасино, чтобы убить Николая Степановича. За что? Ученик уверяет, что Николай Степанович его духовно искалечил, и не его одного. Бывший ученик хочет помочь людям и доказать, что не зря прожил “свою паскудную” жизнь. Он, “подозрительный философ забегаловок”, не может обратиться к людям с криком предостережения: берегитесь! Ему никто не поверит, пусть суд над убийцей станет судом над убитым. Нет, это убийство - не преступление. Разве преступление - уничтожить “многолетний очаг общественной заразы”?

Ечевин долго не знает имени предполагаемого убийцы. Не знает его и читатель. Но кто бы он ни был, он хочет убить, чтобы уничтожить социальное зло. Убить, чтобы оправдать свою жизнь, посмотреть, можно ли ещё подняться над обстоятельствами и, главное, над самим собой.

После получения письма-приговора, письма с угрозой убийства, действие в повести развивается по двум линиям: первая - картина будничной, скудной, хотя и благопристойной жизни Ечевина, вторая - ожидание суда и встреча со своим судьёй.

• “Шестьдесят свечей” написаны от первого лица. Почему?

Это своеобразный внутренний монолог-раздумье героя. Мир открывается здесь через восприятие Ечевина, причём его оценки далеко не всегда совпадают с авторскими. Мы можем увидеть, совпадают ли поступки и мысли героя, можем увидеть, какова самооценка героя, как оценивают его другие действующие лица.

Ечевин не настолько самонадеян, чтобы верить шумному славословию в дни юбилея. Но всё-таки он говорит себе: “Я никого не убил, не обездолил, ничего не украл, не брал взяток, не растлевал малолетних, не морил голодом престарелую тёщу. Я... бываю раздражителен, срываюсь без нужды, нередко поступаю несправедливо, в чём обычно раскаиваюсь. Кто из нас не без греха? Уж если мне суд, меня убить, то жить на земле придётся лишь каким-нибудь исключительным праведникам”.

Вновь и вновь обдумывает Ечевин свою жизнь и всё больше утверждается в мысли о несправедливости автора письма. Что он, Ечевин, сделал такого? Сорок лет учил, свыше трёх тысяч учеников прошло через его руки. А нажил ли он за сорок лет себе богатство? Легка ли была его жизнь, счастлива ли? Да что в ней могло быть такого, чтоб её зачеркнуть?

Ечевин вспоминает прошлое: “Круги. День за днём, как лошадь в приводе: дом-школа-дом, от воскресенья к воскресенью, с перерывами на каникулы, которые выдерживал с трудом, ждал с нетерпением, чтобы начать привычное: дом-школа-дом. День за днём сорок лет... Только теперь, когда остались вдвоём с женой, без особой натуги сводим концы с концами... Легка ли жизнь? Счастливая ли? Нет, будни”.

Очевидно, тайну жизни Ечевина знает лишь тот, кто хочет его убить. Ечевин мысленно перебирает всех, кто мог бы написать анонимку, и долго не может выйти на верный след. С обострённой совестливостью учитель вспоминает подозреваемых и силится осознать свою вину перед ними. Но вины вроде бы нет. Ечевин начинает сомневаться в себе самом.

Перед нами проходит прошлое героя, разные люди, вспоминаются некоторые не очень приятные Николаю Степановичу истории. Постепенно обнаруживается, что Ечевин не такой уж справедливый и благородный человек. И ему действительно есть над чем задуматься.

• Каково же прошлое героя? Каковы ранние страницы жизни Ечевина?

Её ранние страницы омрачены предательством. Ечевин предал своего учителя. Потому-то самозваный судья его представляется чем-то вроде возмездия судьбы.

Сорок пять лет назад Колька Ечевин был влюблён в Таню Граубе, дочь директора сельской школы.

Иван Семёнович Граубе - дворянин, запоздалый народник, брат железнодорожного магната - окончил Сорбонну, добровольно забрался в глухое село и много лет там учительствовал, помогал молодёжи, обувал и одевал крестьянских ребятишек, клянчил для них пособия. После революции в школу назначили нового заведующего - крестьянского парня Ивана Сукова, героя гражданской войны, человека не менее доброго, чем Иван Семёнович: “...для себя он никогда ничего не просил, а для других добивался невозможного”.

• Кто же такой Суков и какую роль сыграл он в судьбе Ечевина?

Суков просто ненавидел “буржуйских недобитков”. Он долго объяснял Кольке Ечевину греховность его влюблённости в дочь прихвостня капитала. Напрасно Колька оправдывался, пытался объяснить, что Иван Семёнович - первый друг крестьянских ребятишек, что он ему дороже отца с матерью (отец Кольки, хотя и пролетарий, но алкоголик и ничтожество).

Суков был уверен в своей правоте. Именно против таких, как Иван Семёнович, народ и революцию устроил. “Хочешь спасти свою девку, скажи ей, пусть выступит против отца. Честно. Напрямоту, без приседаний!”

Кольку раздирают страшные сомнения - ещё недавно он так любил Ивана Семёновича. Он спрашивает у Тани, кто ей дороже - отец или революция. Таня отвечает: если дети станут отказываться от своих отцов, мир выродится.

Пятнадцатилетний подросток был поставлен перед необходимостью выбора между революцией и Граубе, между Суковым и Таней, дочерью Ивана Семёновича, первой своей любовью. Коля Ечевин сделал выбор: он публично предал своего учителя Ивана Граубе, чтобы не быть обвинённым в потере классового чутья. Как ему казалось, он жертвует “самым дорогим для себя - Таней!” ради революции.

Граубе покончил с собой, успев произнести на школьном собрании, где разбиралось его “персональное дело”, слова предостережения Ечевину: “Ечевин был моим учеником... Я учил его отличать ложь от правды и не научил. Учил ненавидеть зло, уважать добро - не научил. Я жалкий банкрот! Тут выкрики, требующие наказать меня. Увы, уже без вас наказан - сильней невозможно”.

Иван Семёнович после собрания покончил жизнь самоубийством. Как могли бы эти слова помочь нашему герою в жизни, если бы ещё тогда, прочно запав в память, не осели на самое её дно, чтобы всплыть спустя 45 лет вместе с вопросом:

• Аморален ли Иван Суков, инициировавший его предательство?
• Как Ечевин отвечает на этот вопрос?

Николай Степанович отвечает неопределённо: “Нет!” - не слишком, впрочем, утруждая себя разбирательством в существе своего ответа. Для него достаточно уже того, что Суков жил только для других, ничего не оставляя себе лишнего - минимум для поддержания духа. Жил, не ведая “ни сомнений, ни рефлексии”.

• А как Ечевин оценивает собственное поведение?

Перебирая своё прошлое, Николай Степанович начинает нравственно прозревать, но прозрение его неполно и сопровождается многочисленными колебаниями.

Давнее предательство, с точки зрения Ечевина, оказывается первым в достаточно длинном ряду жизненных заблуждений: “Я виноват в том, что создал простенький, как частушка, логический постулат: тебя содержит богатый, каждый богатый - враг, значит, враг и ты! Откуда мне было знать в пятнадцать лет, что чаще всего приводит людей к беде слишком простая логика”. Откровение, пришедшее к нему только в шестьдесят лет в состоянии истерического страха за свою жизнь.

• Как же он пользовался этой логикой в течение своей жизни?

Оказывается, он не раз пользовался этой удобной логикой. Так было и в случае с Сергеем Кропотовым, автором рокового письма. Умудрённый опытом, строгий, но справедливый учитель внушил своему ученику необходимость... предать своего отца. Убеждал, руководствуясь наилучшими побуждениями, веря, что спасает от исключения из школы, а значит, от страшной непоправимости, беды, в будущем, возможно, от жизненного краха. Не спас!

От того же Сукова Николай Степанович унаследовал убеждённость в абсолютной незыблемости постулата: “Один ум хорошо, а два лучше, пять лучше двух, десять - пяти, а целый коллектив уже столь умён, что никогда не ошибается”.

Сознание бесхитростного парня “из лапотной и мякинной деревни... выброшенного в кипучую гущу классовой борьбы”, не способно было уяснить, что коллективный ум силён вовсе не за счёт количественного фактора.

• Что же помешало учителю Ечевину отойти от примитивного шаблона и воспринимать жизненные явления со своей личной, а не только массово-принятой точки зрения?

Николай Степанович никогда не заблуждался один - только в коллективе. Вместе с ним и выходил из заблуждения. Быть как все - стало его жизненным идеалом. Этому он и учил своих учеников, пытаясь даже и талант засунуть в привычную и удобную упаковку. Любое отступление от общепринятого воспринималось им как нравственная ущербность. В этом корень и его личной трагедии.

• Вспомните героев других произведений. Что им помогает сделать правильный выбор, принять другое решение, не ошибиться? Когда человек стоит на пороге выбора, на что, по-вашему, он должен опираться?

Прочитываем эпиграф - строки О.Мандельштама:

Есть ценностей незыблемые скалы
Над скучными ошибками веков.

• Какие же это ценности?

Совесть, правда, добро. (Вспомним Зыбина из “Факультета ненужных вещей” Ю.Домбровского.)

• В чём личная трагедия Ечевина?

Трагедия одиночества в собственной семье. Три дочери у Николая Степановича, и все чужие.

• Более того, младшая, любимая, Вера, становится его врагом. Не потому ли, что и её (увы, не первую) он предал, став в позу бескомпромиссного блюстителя морали?

В шестнадцать лет дочь Вера закрутила роман с учителем физкультуры. И Николай Степанович сам настоял, чтобы её исключили из школы: “Да и как иначе? Могла ли она снова сесть за парту? Ученики глядели бы на неё как на воплощённую непристойность, презрительно и вожделенно. Я же должен был как-то показать, что... резко осуждаю поведение беспутной дочери... Как я её любил! В душу плюнула!..”

Вера ушла работать на автобазу, ребёнок у неё умер, а учителя физкультуры прогнали из города. Не советуясь ни с кем, она вышла замуж, второй раз родила. Безрадостная жизнь в барачной клетушке, муж-алкоголик толкнули её к баптистам.

Судьба дочери - позор и непрерывная мука для Николая Степановича. Спасти Веру он не в состоянии. Нужно было спасать внука, вырвать его из грязи, из бедности. Но отнять его у матери - добить дочь окончательно. Сердце Николая Степановича разрывается, когда он смотрит, как калечат его родного внука.

Разговоры Николая Степановича с дочерью - ключевые для понимания замысла повести. Когда Ечевин пытается объяснить Вере, почему он тогда настаивал на её исключении из школы, дочь перебивает его рассказом о язычниках, которые задабривали своих богов ритуальными жертвами. “Ты ни к кому не добр, отец, - говорит она ему. - Даже к себе”. Любовь не делает людей несчастными, “а ты душишь от любви”. Дороги к примирению с Верой нет, здесь источник вечной боли Николая Степановича.

“Так что же я за человек, добрый или злой?” - спрашивает он у жены и выслушивает убийственный для себя ответ: “Всю жизнь ты целишься сделать хорошее, да дьявол за твоей спиной путает, твой мёд дёгтем оборачивает. Не виню тебя. Но от твоей безвинности другим не легче... ты мне добра желал, старшим дочерям желал. Вере желал, не желай его Лёньке (внуку) - хватит! Одного да убереги от своей доброты!”

Ах, доброта, доброта,
Добротою слыть погоди,
Настоящая доброта - это та,
От которой пятится ложь,
Негодяя бросает в дрожь.

Так, может быть, всему виной незыблемые принципы, чётко разграниченные на “наш” и “не наш” взгляд на вещи?

• Так кто всё-таки реальный сочинитель анонимки? И в чём так проштрафился Николай Степанович? В чём обвиняет бывший ученик своего учителя?

Серёжа Кропотов - бывший ученик, тихий и милый мальчик, единственный сын, всегда отутюженный, заштопанный, умытый. Сколько прошло с тех пор лет!

История Сергея Кропотова в чём-то перекликается с историей Тани Граубе. Прошёл в своё время слух, что отец Сергея были полицаем, служил у немцев. Сергей отца защищал, в измену его не верил. Ребята потребовали исключить Сергея из школы. Николай Степанович спасал мальчишку. И спас. Тот благополучно закончил учение. И всего-то надо было для этого выступить на собрании, покаяться, осудить отца.

Не осудишь - погибнешь. Осудишь - будешь благоденствовать. Благоденствовать Сергей не стал. Сломался после того случая. Начал пить, впутался в уголовную историю. А отца через некоторое время полностью оправдали. И был он вовсе не полицаем, а партизаном.

Сергей обвиняет Николая Степановича в проповеди спасительного предательства, в забвении совести. Ечевин активно защищается. Он действовал из лучших побуждений, пытался принести Кропотову пользу. Можно ли судить человека за то, что он хотел помочь другому? Помощь Иуды? Но какой же Ечевин Иуда? Где 30 сребреников?

“Николай Степанович, - торжественно провозглашает Сергей, - вы не прохвост! Нет! Будь вы обычным прохвостом, я бы и не подумал покушаться на вашу жизнь. Чёрт с вами, одним прохвостом больше, одним меньше - так ли страшно”. “Неужели, - спрашивает Ечевин, - искренний, пусть заблуждающийся человек страшней беспринципного прохвоста?” И получает ответ: “Заблуждающийся - да! Заблуждающийся страшней! Обычный прохвост делает гнусности, скажем, клевещет, но в глубине-то души понимает, что поступает плохо. Он всего-навсего нарушает правило. А тот, кто искренне убеждён, что клевета под каким-то соусом или другое что-то в этом роде необходимо человечеству, этот... уже не просто нарушает правила, а уничтожает их”.

• А как вы думаете, кто из героев прав? Кто страшней? Искренний, пусть заблуждающийся человек или беспринципный прохвост? Кто из героев вышел из спора победителем?

По-разному правы герои и по-разному ошибаются.

Возьмись Сергей просто объяснять Николаю Степановичу его нравственную глухоту и сделай он это умело, доказательно, верх в споре остался бы за ним.

Но Кропотов жаждет отмщения за свою сломанную учителем жизнь и за всех обманутых Ечевиным людей. Так он становится на позицию Кольки Корякина, героя другого произведения Тендрякова - “Расплата” - и на позицию героя Достоевского Раскольникова. А она для Тендрякова тоже неприемлема.

• Как удалось Тендрякову показать связь поступка, совершаемого пятнадцатилетним подростком, с поведением Ечевина?

“Что станет с миром, если житейские заблуждения начнут наказываться смертью? - спрашивает Ечевин. - Разве кто-либо заранее знает, что такое хорошо и что такое плохо? Кто из нас не заблуждался? И кто тягостно не освобождался от своих заблуждений, чтобы принять новые? Не сметь заблуждаться - смерть! Страшней духовной диктатуры не придумаешь”.

• А так ли уж бескорыстен сам Кропотов, этот самозваный мститель за попутанное человечество, этот доморощенный судья?

Он себя норовит спасти от душевной слабости, от самонеуважения, освободить одним поступком от прошлого. Нет, жертве по призванию быть судьёй не дано. Кропотов опоздал.

Что будет с миром, если ученики начнут убивать своих учителей? Эта высказанная когда-то Таней Граубе мысль спустя много лет становится духовной опорой для Ечевина. Убийство не метод социального оздоровления. Пропагандируя радикальное уничтожение зла, Кропотов стремится возложить ответственность за свои грехи на другого. Перед дулом наведённого на него револьвера Николай Степанович бессилен. Но в споре с бывшим учеником его аргументы оказались всё-таки сильнее. Кропотов вынужден уйти, отдав учителю оружие, которым он собирался его убить: пускай, мол, сам совершит над собой казнь. Ечевина он не жалеет, но жалеет себя.

Победителей в этой сцене нет. Сергей Кропотов в известной мере двойник Ечевина. Его “брат по несчастью”. Оба всю жизнь отмахивались от противоречий. Оба несносны сами себе. Убивая, Кропотов надеялся освободиться от своего страшного прошлого. И освободить от него Ечевина. И не зря, одержав победу над бывшим учеником, Ечевин считает, что “победил себя”.

“Чёрт” в этой повести Тендрякова - больная совесть Николая Степановича, его глубинные, внутренние сомнения в себе, в своей философии, в своей жизни. Это он сам с его неписаной моралью - “всё позволено”. Всё позволено по отношению к ближнему, если это делается не во имя собственного преуспевания и благоденствия, а, скажем, во славу абстрактных исторических постулатов.

• А как думаете вы, может ли ошибаться учитель?

Ечевин признаёт за собой одно достоинство: он всегда был честен. С этим вынужден согласиться даже Кропотов. И это хоть в какой-то мере смягчает его ошибки. Учитель не имеет права лишь на ту проповедь, в которую не верит сам. Он не имеет права на сознательный обман учеников. Но ошибиться он может. Правда, когда учителя ошибаются, это трагедия. Трагедия для них самих и в ещё большей мере для их учеников. Заблуждающиеся учителя плодят заблуждающихся учеников, а те, вырастая и обретая жизненную силу, несут эстафету ошибок дальше. И заблуждения продолжаются распространяться по миру всё расширяющимися кругами.

• Может ли учитель “на равных” говорить с учениками?

Нет. Слишком в неравном положении они находятся: дети спрашивают - учитель отвечает. Отвечает перед ними за весь мир взрослых и обязан говорить от имени этого мира. Отвечать приходится и за бессмысленные жестокости Ивана Грозного, и за заблуждения революционеров-народников, и за многое, многое другое. Учить - значит вести по жизни. И тут мало распознать неправду - непременно нужно слово правды. Мало открыть глаза людям - надо указать путь, подать надежду.

• Учитель Ечевин остаётся жить. Но изменился ли он или нет за эти несколько дней?

Да, его беспокоит класс, сегодняшние ученики. Вот они пишут сочинение об Иване Грозном. Идея его подсказана Николаем Степановичем: борьба Ивана Грозного против родовитых дворян носила прогрессивный характер. Ссылаясь на Костомарова, скромная девочка Зоя Зыбкова пишет о страшных, ничем не мотивированных зверствах царя. И приходит к выводу: “Такой человек не мог желать людям лучшего. Если он и давил бояр, то просто от злобы. Если бы и был в его время какой-то прогресс, то это не Ивана заслуга”.

Как же отнестись Николаю Степановичу к этому сочинению? Зоя думает “старомодно”, по устаревшему Костомарову. Но ещё хуже, что она думает “не по-нашему”. Это просто опасно. Опасно для Зои. Опасно для общества.

Поставить Зое двойку? Но не отобьёшь ли у неё тем самым охоту к истории, не восстановишь ли её против себя? И как поступить Николаю Степановичу с отличницей Леной Широковой? Стараясь угодить учителю, она, полемизируя с Зоей, задаёт риторический вопрос: “Что важнее - убийство каких-то дьячковых жён или большие исторические дела?”

• Как быть с умным, пытливым Лёвой Бочаровым?

В душе он думает, как Зоя, а сочинение написал, похожее на Ленино. Почему? Да потому, отвечает Лёва, что мне наплевать на царя Ивана и не наплевать на отметку, которую вы поставите в журнал. Лене Широковой Николай Степанович должен дать характеристику. Ещё вчера она была бы хвалебной. А сегодня Ечевин колеблется. Разве не он сам воспитал её такой? Лена, конечно, не убьёт ни “каких-то дьячковых жён”, ни кого-то другого. Но бездумно согласится: “Я - за! И ведь это он сам, преподаватель истории, не научил её человечности и отзывчивости, не развил у неё чувства самостоятельности, не передал ей отвращения к жестокости истории, проявившейся в прежние века.

Ечевин, конечно, изменился. Он был грешником, но считал себя праведником. Теперь он - до конца - будет чувствовать себя грешником, а из этого иногда выходит толк. Автор, оставляя в живых учителя, берёт на себя ответственность за героя.

• Как вы думаете, почему главный герой - учитель истории?

История, помимо любых сверхличных интересов и целей, есть ещё и живое сцепление человеческих судеб, духовное взаимодействие, когда от одной жизни к другой, от одного поколения к другому передаётся искорка доброты, благородства или мужества.

Учитель Ечевин, желая добра, искренне заблуждался. В этом таится опасность, так как последствия заблуждений проникают в кровеносные сосуды будущего, и кровь разносит их по всему организму. “Как, однако, люди зависят друг от друга, - размышляет Ечевин. - Двадцать лет назад я имел несчастье неудачно посоветовать. Я хотел спасти человека этим советом! И вот он передо мной: “Я - алкоголик. Представитель человеческих отбросов... Вас убить!” Живой укор, грозное обвинение!”

А он дал совет не взрослому, а подростку, а детство - та живая почва, на которой даёт восход как хорошее, так и дурное, в зависимости от того, что посеешь. Идёт время, растут мудрость и наука, меняются вкусы, становится явным тайное, правда очищается ото лжи.

• Каким же должно быть слово учителя?

Слово, которое учитель несёт ученику, должно быть новым и живым. Оно всегда рискует отстать от реальности и от времени, но иногда и опережает их.

Слово учителя обновляется сообразно жизни, но и жизнь подчиняется страстному и точному слову. Уча, учимся.

• В произведении есть и другой учитель, “авангардист” Леденёв. Будет ли Леденёв иметь успех у школьников? Да - почему? Нет - почему? Ваше мнение о нём.
• Каким бы вы хотели видеть учителя? Какие качества учителя привлекают вас, вызывают у вас уважение?
• О чём заставляет задуматься повесть Тендрякова? Чем она привлекает?

Привлекает остротой, нестандартностью, сложностью выставленных на обсуждение нравственных проблем. Здесь выдвинуты вопросы, не рассчитанные на односложное решение, их цель - стимулировать сознание, заставить думать.

Повесть говорит об огромной ответственности учителя за воспитание в ученике честности, самостоятельности, любви к людям, нетерпимости к неправде. И одновременно о не меньшей ответственности ученика за все эти духовные ценности перед учителем.

Совесть не панацея от всех зол, но - путь. Путь к взаимопониманию, к истинности отношений. Поэтому воспитание в детях культуры чувства, культуры совести, как и неустанное самовоспитание самого учителя, - вот что сегодня общественная мысль наша выдвигает в качестве первоочередной задачи.

Николай Степанович Ечевин отмечает свое шестидесятилетие. Он сорок лет работал учителем, и его юбилей стал событием для всего города Карасина: его портрет был напечатан в местной газете, потоком обрушились поздравительные телеграммы, а в местном ресторане для него играли музыканты и торжественно внесли торт с шестьюдесятью свечами.

Спустя месяц с небольшим Николай Степанович, как всегда, приходит из школы, проверяет тетради, потом читает запоздавшие поздравительные телеграммы. Одна из них из прошлого – от друга давно погибшего ученика Героя Советского Союза Григория Бухалова. Но следующая телеграмма неожиданно оказывается не поздравительной. Это анонимная угроза убить. Ее автор, “алкоголик”, “подозрительный философ забегаловок”, называет Николая Степановича “источником общественной заразы”, от которой уже пострадал сам автор, и во имя спасения других он готов с ним покончить, так как ему терять нечего. Ечевин сначала воспринимает телеграмму как шутку одного из своих учеников, но по стилю письма заключает, что это не мог написать подросток, и тогда начинаются долгие поиски анонима.

Николай Степанович вдруг понимает, как он незащищен в своей квартире. Он хочет позвонить в милицию, но что-то его останавливает. На следующий день он боится идти в школу и все же идет. И все это время он перебирает свою жизнь, пытаясь вычислить неведомого врага.

Не Таня Граубе ли это? Он слышал, что она недавно вернулась в город. Отец Тани, Иван Семенович Граубе, брат железнодорожного магната, был первым учителем Ечевина. Дома мальчик не знал любви. Отец, сапожник, был вечно пьян, мать тоже не баловала сына лаской. А Иван Семенович поверил в мальчика и заставил поверить в него родителей. Зимой его стараниями мальчик получил валенки и полушубок, а когда им было по четырнадцать лет, Колей увлеклась дочь Ивана Семеновича, Таня. Но тут Граубе был смещен с должности директора, а на его место пришел человек из народа Иван Суков. Он-то и заговорил с Колей о Тане, дочери прихвостня миллионера, неподобающей паре для сына сапожника. Коля сначала не мог понять, чем она-то виновата. Ну так пусть докажет, что своя, откажется от отца. С этим он и пошел на свидание к Тане. Но она не захотела…

А потом было собрание, где против учителя выступил лучший ученик Коля Ечевин. В заключительном слове Иван Семенович сказал, что и так достаточно наказан: он не научил своего ученика отличать ложь от правды. А на следующий день Граубе не стало: предсмертная записка и ключ от шкафа с химическими реактивами. Хоронило Граубе все село… Могла ли это быть Таня? В это Николай Степанович не мог поверить.

Он вспоминает и ученика Антона Елькина. Говорят, он вернулся в город, остепенился – жена, дети, сам токарь высокого разряда. Все это не подходит под определение “алкоголик”. Но этот человек стал врагом с их первой встречи, когда еще учеником четвертого класса налил клей на учительский стул. Тогда и была объявлена война. Николай Степанович был к Елькину придирчив, но справедлив. Елькин сначала вызов принял, готовился к урокам, но потом сдался. И однажды, подходя к школе, Николай Степанович был встречен падающим с крыши кирпичом. Следствие не заняло много времени: Елькина тут же поймали на крыше. Потом исключили из школы… Мог ли это быть он?

Накануне, проверяя тетради, Николай Степанович обнаружил одну работу, отличавшуюся от стопки одинаковых. Темой был Иван Грозный, “жестокий, но справедливый”, по мнению большинства… Даже всегда что-то выкидывавший Лева Бочаров на сей раз написал “как все”. Но ничем не выдающаяся ученица Зоя Зыбковец привела цитату из Костомарова об убийстве Иваном двух дьячковых жен и вынесла иной приговор: “Если и был в его время какой-то прогресс, то это не Ивана заслуга”. Николай Степанович долго колебался, что делать с этим сочинением. Поставить два – отобьешь охоту смотреть куда-то помимо учебника. Не поставить – решит, что Костомаров и есть правда, привыкнет думать старомодно. Он все же поставил эту двойку, а теперь решил совершить “непедагогический” поступок – вынести свои сомнения на обсуждение в классе.

Он спрашивает свою любимую ученицу Лену Шорохову – она всегда знает, что хочет услышать учитель. Вот и сейчас бойко затараторила о прогрессивной роли Ивана Грозного и с победным видом отправилась на место. И тут Николай Степанович понимает, что, научив Лену прогрессивным взглядам, он не воспитал негодования к убийству. И эта ученица, о которой он всегда думал как о своей удаче, оказалась его проколом.

Он боялся идти по улицам, но не мог себе позволить прятаться и именно поэтому пошел не сразу домой, а завернул в скверик, сел и задумался. Там его и нашел Антон Елькин. Но вместо ожидаемой пули Ечевин услышал от бывшего ученика слова благодарности за науку, за справедливость, за то, что он был против его исключения из школы. Эти неожиданно теплые слова поддерживают Николая Степановича, и он отправляется домой. А там уже ждет его новая встреча с прошлым и своими ошибками, родная дочь Вера.

Вера была любимицей Ечевина, и до ее шестнадцати лет он только радовался, глядя на нее. Но в шестнадцать Вера забеременела. С нравственностью тогда было строго. Он сам был за исключение дочери из школы. На его карьере это не отразилось, хотя могло. Вера пошла работать на автобазу, вышла замуж за шофера, который пил и бил ее. А год назад Вера стала баптисткой. Николай Степанович не мог допустить, что его внук будет воспитываться в такой атмосфере, хотел отнять его, но колебался. И вот Вера пришла поговорить о сыне. Ее жесткость возмутила отца, и он твердо решил забрать внука, но вдруг увидел в ее глазах что-то такое, что понял: она могла быть автором записки, – и отказался от своего намерения. Возможность того, что родная дочь может хотеть его смерти, ужасала его. Он чувствовал потребность кому-то рассказать о своих страхах и своей боли. Но кому? Друзья начнут охать и жалеть, а ему нужно было не это. И тогда он отправляется к молодому учителю литературы Леденеву, противнику его педагогических методов. Этот не научил бы Лену Шорохову не ценить человеческую жизнь. Но слушать Леденев не стал: он ждал гостью и выпроводил неуместного посетителя. Но Николаю Степановичу необходимо с кем-нибудь поговорить. Он решает все-таки пойти к дочери. Однако этого не потребовалось: его слушателем становится его обвинитель, который настигает после неудачной попытки бегства. “Суд” происходит в кафе “Березка”. Николай Степанович так и не вспомнил бы своего обвинителя, если бы тот не представился. Это был Сергей Кропотов. Во время войны его отец попал в плен, стал полицаем, но был связан с партизанами. После войны он был в лагере, а когда вернулся, товарищи стали требовать от Сережи отречься от отца. Он отказался. Тогда стали требовать уже его исключения из школы. Николай Степанович хотел помочь мальчику и, оставив его после уроков, посоветовал ему выступить против отца. В этот момент жизнь Сергея закончилась. Он не мог простить себе неправды, не мог смотреть в глаза отцу… Они уехали из города, но мир в их семье так и не наступил.

Николаю Степановичу была дана возможность оправдаться, но даже оправдываясь, он был сам себе противен. И тогда Сергей не стал стрелять, а просто отдал ему пистолет, с которым тот и отправился домой.

И все-таки он не мог застрелиться, потому что жить труднее, чем умереть. Он должен увидеть шестьдесят первую свечу на праздничном торте.

Вариант 2

Ечевин Николай Степанович – учитель с сорокалетним стажем. Его шестидесятилетие стало грандиозным событием для города Карасина.

Спустя месяц после торжества Ечевин, возвращаясь из школы, получает запоздавшие поздравления. Среди них он находит анонимную телеграмму с угрозой его убить. В ней Ечевина обзывают “источником общественной заразы”, с которым надо разделаться для спасения остальных. Учитель желая узнать автора анонимки, занимается его розыском.

Чувствуя свою незащищенность, ему становится страшно. От звонка в полицию его что-то останавливает. Он даже боится идти в школу, все время размышляя над прошлой жизнью, пытаясь вычислить своего врага.

Ечевич начинает подозревать Таню Граубе. Ее отец был первым его учителем, относился к нему очень хорошо, в какой-то мере заменил ему настоящего отца. В четырнадцать лет Таня увлеклась юным Николаем. Однажды Таня страшно обиделась на Николая, когда он хотел, чтобы она отказалась от своего отца – миллионера. На это Николая подтолкнул новый директор школы Иван Сурков, сменивший на посту отца Татьяны. Потом против бывшего директора выступил любимый его ученик Николай. После этих неприятных событий ее отец скончался. У Татьяны был очевидный мотив желать Ечевину зла.

Подозрения переключаются на Антона Елькина, с которым они враждовали с четвертого класса. Ечевин справедливо придирался к Елькину. За это он отомстил обидчику, сбросив кирпич ему на голову с крыши школы. Был найден и наказан.

Ечевину вспомнился случай, когда проверяя школьные сочинения, он обратил внимание на одно, резко отличающееся от остальных. Автором этого сочинения была Зоя Зыбковец. Она процитировала писателя Костомарова. С целью избавить ученицу от старомодных взглядов, учитель поставил двойку за ее сочинение и решил обсудить его в классе. В ходе этого обсуждения Ечевин приходить к выводу, что прививая прогрессивные взгляды своим ученикам, он не воспитал в них негодование к убийству.

Преодолевая страх, Ечевин свернул в сквер. Там он встретился с Антоном Елькиным, который вместо ожидаемой Ечевиным пули, высказал ему благодарность за науки и справедливость. Это подбадривает учителя и он отправляется домой.

Кропотов желая отомстить Ечевину, дает ему пистолет в надежде, что он покончит с собой. Сергей Николаевич идет с ним домой, но застрелиться не смог. Ему труднее жить, чем умереть.

Сочинение по литературе на тему: Краткое содержание Шестьдесят свечей Тендряков

Другие сочинения:

1. Хороши все города России, в каждом из них есть своя прелесть, своя особенность. Но больше всего я люблю город Уссурийск, потому что это моя родина. Я искренне считаю, что это один из самых лучших городов на свете. Уссурийск – третий Read More ......
2. Владимир Федорович Тендряков Тендряков Владимир Федорович (1923 – 1984), прозаик. Родился 5 декабря в деревне Макаровская Вологодской области в семье народного судьи, затем ставшего прокурором. После окончания школы ушел на фронт, был ранен и демобилизован. Жил в кировской области, преподавал Read More ......
3. Детство Владимира Тендрякова прошло в безрадостную эпоху послереволюционной России и сталинских Репрессий. Ужас детских воспоминаний и составил основу рассказа “Хлеб для собаки”. Возможно, именно эффект Детских впечатлений помог автору столь ясно и непредвзято описать события, происходившие в небольшом Пристанционном поселке, Read More ......
4. 1. Что есть добро и зло? 2. В чем причина нравственного вырождения? 3. Об ответственности человека перед обществом. Художественная литература учит нас познавать мир, исследовать действительность. Лучшие произведения современных писателей открывают нам такие стороны жизни, которые мы даже не пытались Read More ......
5. Фро Главная героиня произведения – двадцатилетняя девушка Фрося, дочь железнодорожника. Ее муж уехал далеко и надолго. Фрося очень сильно грустит по нему, жизнь теряет для нее всякий смысл, она даже бросает курсы железнодорожной связи и сигнализации. Отец Фроси, Нефед Степанович Read More ......
6. Скучная история Профессор медицины Николай Степанович – ученый, достигший вершин своей науки, пользующийся всеобщим почетом и признательностью; его имя известно каждому грамотному человеку в России. Носящий это имя, то есть он сам, – старик, неизлечимо больной, жить ему, по собственному Read More ......
7. Два письма В жизни главного героя рассказа “Два письма” (Николая Ивановича) все идет хорошо: он перебрался из деревни в город, получил диплом (первым из деревни), устроился на хорошую работу с приличным жалованием. На первый взгляд, этому человеку не на что Read More ......
8. Дюк Степанович Из славного города Галича, из богатой земли Волынской выехал добрый молодец, Дюк Степанович, на охоту. Но не заладилась охота – даром он расстрелял свои дорогие стрелы. Собрал Дюк все стрелы в колчан и вернулся домой в Галич, а Read More ......

Краткое содержание Шестьдесят свечей Тендряков

ШЕСТЬДЕСЯТ СВЕЧЕЙ

Кто из нас знает, сколько человек он обидел…

В зале потушили свет, и ресторанные музыканты - ударник, скрипач, пианист, известные в городе под общим названием Три Жорки - заиграли туш. Из распахнутой, сияющей потусторонним светом двери в торжественную темноту горячим букетом вплыл зажженный торт. Нервные золотые зерна свечных огоньков, натужно красный пещерный свет, беспокойный блеск стеклянных подвесок в воздухе и сократовский лоб пожилого официанта…

Шестьдесят свечей на юбилейном торте. Как внушительно это выглядит!

Официант со лбом Сократа поставил трепещущий торт передо мной. И я снова удивился его горячему изобилию: шестьдесят свечей, собранных в одно место!

Еще вчера по проспекту Молодости проходил обычный человек в серой фетровой шляпе, в темно-синем длиннополом пальто, старый, почтенный, но не настолько, чтоб в минуту наступления обеденного перерыва продавщица бакалейного киоска не осмеливалась захлопнуть перед его носом окошечко: «Вас много, а я одна!» Вчера я был простым учителем, каких тысячи в нашем городе.

Сегодня на первой полосе нашей городской газеты помещен мой портрет - солидно носатый, с недоуменными кустиками бровей, с мятыми щеками-мешочками. Шестьдесят лет никто не выделял меня из числа других, а неделю назад вдруг оказалось, что я не простой учитель, а старейший, горожанин не такой, как все, а единственный в своем роде.

Наш город Карасино молод, очень молод. Он много лет переживал свое бурное рождение и бурный рост, жил в строительных лесах, в густой непролазной грязи, в строительном хаосе цементных плит, разбросанных труб, завале битого кирпича. Наконец-то строительство вместе с непролазной грязью отодвинулось на окраины, а город обрел себя. Быть может, он и не был в числе красавцев, но, право же, имел всё, что присуще любому городу: многоэтажные дома с балконами и даже лоджиями, витрины магазинов, выпирающие на мостовые, широкие прямые улицы со светофорами, переходами типа "зебра", милиционерами-регулировщиками в белых ремнях. У нас два Дворца культуры, около десятка кинотеатров, лодочная станция, респектабельный ресторан «Кристалл" с ультрасовременной джазовой музыкой братьев Шубниковых, в просторечии просто Жорок.

Город Карасино возник, и это стало очевидным фактом для других городов страны и для него самого, ему теперь не хватало только своих традиций и своих героев. Не героев-строителей - крановщиков, экскаваторщиков, монтажников, каменщиков, а героев-жителей, героев-граждан.

И вот я, рядовой учитель, один из многих, Николай Степанович Ечевин, оказался в героях.

Мне исполнилось шестьдесят лет. Гороно послал соответствующие бумаги в соответствующие учреждения: почтить, наградить, присвоить звание. И там, наверху, проглядывая посланные на меня бумаги, кто-то из дотошных удивился:

Позвольте, тут написано, что он родился в Карасино…

Да, он здешний.

И он все шестьдесят лет тут так и жил?

Но здесь написано, что он сорок лет непрерывно работает в школе. В какой школе он работал? Разве в деревне Карасино школа была?

Была, и, представьте, известная всей России. Да в какой-то степени она и до сих пор существует.

Оказывается, юный город Карасино - не без роду, не без племени, нашелся живой свидетель и участник его истории. Я некий прародитель города, первый его гражданин.

Мой портрет в городской газете, видные руководители, отцы города, съехались на мой юбилей в ресторан «Кристалл». Три Жорки играют в честь меня туш.

И шестьдесят свечей собраны в одно место. По году на свечу, годы растянуты по всей жизни.

Кончились чествования, забылась газета с моим портретом - брови кустиками, грачиный нос. После этого, наверное, я бы должен с грустью сообщить: «Жизнь моя потекла по старому руслу».

Так-то оно так, по старому. Я, как обычно, вставал в семь, не спеша умывался, обстоятельно брился, вдумчиво завтракал под покорным, кроличьим взглядом моей больной, располневшей жены. Потом я скидывал пижаму и опять не спеша, обстоятельно одевался - галстук под хрустящий воротничок, жилет, пиджак с побелевшими от многократной чистки швами, серая, много ношенная, но сохранившая форму шляпа, темно-синее пальто, старое, добротное, монументально-тяжеловесное.

Я живу далековато от школы, но транспортом пользуюсь редко. Утром я люблю не спеша пройтись, вот уже несколько лет встречаю на пути одних и тех же людей… Тучного, с толстой палкой и закрученными усами а ля Ги де Мопассан мужчину в какой-то форменной тужурке, долговязого молодого человека с рыжей бородкой и не вызывающими доверия ласковыми, бархатными глазами, утконосую девицу, прогуливающую слюнявого поджарого боксера, встречаю многих, о которых затруднительно что-либо сказать, но я их помню и по выражению лиц вижу, они помнят меня.

Когда я переступаю порог своей школы, прохожу по вестибюлю мимо гипсового пионера со вскинутой рукой, часы у раздевалки показывают без семи минут девять.

Шестьдесят свечей отгорело на юбилейном торте. По году на свечу.

Не то чтобы я прежде совсем не ценил себя - нет! Я необходим, но моя полезность похожа на полезность опорного болта, таких болтов много.

Но вот меня заметили - оказывается, не такой уж я стандартный. Я разрешил убедить себя в этом. Каждый человек индивидуальность, не похожая на других. Хорошо бы каждому изредка напомнить со стороны: «Ты уникален! Ты никем и ничем не заменим!»

Как у любого из нас, у меня были свои недоброжелатели (не хочу называть их врагами - слишком!). Наивно думать, что они все вдруг стали моими преданными друзьями. Но раньше я постоянно на них натыкался - ранил себя, ранил их. Сейчас же я легко и как-то всепрощающе их не замечаю…

Кончились чествования, забылась газета, возвеличивающая меня, но осталась праздничность. И я думал, подмывающее ощущение этой праздничности будет согревать меня до конца моих дней.

Прошел месяц с небольшим. Всего месяц! Мне еще продолжали приходить поздравительные письма и телеграммы. В каких-то уголках страны мои бывшие ученики узнали, что их школьному учителю стукнуло шестьдесят.

Год написания:

1980

Время прочтения:

Описание произведения:

Владимир Тендряков, который особо ярко умел в своих произведениях выделить острые проблемы общества, написал "Шестьдесят свечей" в 1980 году. По своему жанру это произведение является повестью.

В центре сюжета главный герой Николай Степанович Ечевин, которому исполнилось шестьдесят лет, и в этот день с ним начинают происходить очень странные события... Сюжет заставляет о многом задуматься читателя. Рекомендуем вам к прочтению краткое содержание повести "Шестьдесят свечей".

Краткое содержание повести
Шестьдесят свечей

Николай Степанович Ечевин отмечает свое шестидесятилетие. Он сорок лет работал учителем, и его юбилей стал событием для всего города Карасина: его портрет был напечатан в местной газете, потоком обрушились поздравительные телеграммы, а в местном ресторане для него играли музыканты и торжественно внесли торт с шестьюдесятью свечами.

Спустя месяц с небольшим Николай Степанович, как всегда, приходит из школы, проверяет тетради, потом читает запоздавшие поздравительные телеграммы. Одна из них из прошлого - от друга давно погибшего ученика Героя Советского Союза Григория Бухалова. Но следующая телеграмма неожиданно оказывается не поздравительной. Это анонимная угроза убить. Ее автор, «алкоголик», «подозрительный философ забегаловок», называет Николая Степановича «источником общественной заразы», от которой уже пострадал сам автор, и во имя спасения других он готов с ним покончить, так как ему терять нечего. Ечевин сначала воспринимает телеграмму как шутку одного из своих учеников, но по стилю письма заключает, что это не мог написать подросток, и тогда начинаются долгие поиски анонима.

Николай Степанович вдруг понимает, как он незащищен в своей квартире. Он хочет позвонить в милицию, но что-то его останавливает. На следующий день он боится идти в школу и все же идет. И все это время он перебирает свою жизнь, пытаясь вычислить неведомого врага.

Не Таня Граубе ли это? Он слышал, что она недавно вернулась в город. Отец Тани, Иван Семенович Граубе, брат железнодорожного магната, был первым учителем Ечевина. Дома мальчик не знал любви. Отец, сапожник, был вечно пьян, мать тоже не баловала сына лаской. А Иван Семенович поверил в мальчика и заставил поверить в него родителей. Зимой его стараниями мальчик получил валенки и полушубок, а когда им было по четырнадцать лет, Колей увлеклась дочь Ивана Семеновича, Таня. Но тут Граубе был смещен с должности директора, а на его место пришел человек из народа Иван Суков. Он-то и заговорил с Колей о Тане, дочери прихвостня миллионера, неподобающей паре для сына сапожника. Коля сначала не мог понять, чем она-то виновата. Ну так пусть докажет, что своя, откажется от отца. С этим он и пошел на свидание к Тане. Но она не захотела…

А потом было собрание, где против учителя выступил лучший ученик Коля Ечевин. В заключительном слове Иван Семенович сказал, что и так достаточно наказан: он не научил своего ученика отличать ложь от правды. А на следующий день Граубе не стало: предсмертная записка и ключ от шкафа с химическими реактивами. Хоронило Граубе все село… Могла ли это быть Таня? В это Николай Степанович не мог поверить.

Он вспоминает и ученика Антона Елькина. Говорят, он вернулся в город, остепенился - жена, дети, сам токарь высокого разряда. Все это не подходит под определение «алкоголик». Но этот человек стал врагом с их первой встречи, когда еще учеником четвертого класса налил клей на учительский стул. Тогда и была объявлена война. Николай Степанович был к Елькину придирчив, но справедлив. Елькин сначала вызов принял, готовился к урокам, но потом сдался. И однажды, подходя к школе, Николай Степанович был встречен падающим с крыши кирпичом. Следствие не заняло много времени: Елькина тут же поймали на крыше. Потом исключили из школы… Мог ли это быть он?

Накануне, проверяя тетради, Николай Степанович обнаружил одну работу, отличавшуюся от стопки одинаковых. Темой был Иван Грозный, «жестокий, но справедливый», по мнению большинства… Даже всегда что-то выкидывавший Лева Бочаров на сей раз написал «как все». Но ничем не выдающаяся ученица Зоя Зыбковец привела цитату из Костомарова об убийстве Иваном двух дьячковых жен и вынесла иной приговор: «Если и был в его время какой-то прогресс, то это не Ивана заслуга». Николай Степанович долго колебался, что делать с этим сочинением. Поставить два - отобьешь охоту смотреть куда-то помимо учебника. Не поставить - решит, что Костомаров и есть правда, привыкнет думать старомодно. Он все же поставил эту двойку, а теперь решил совершить «непедагогический» поступок - вынести свои сомнения на обсуждение в классе.

Он спрашивает свою любимую ученицу Лену Шорохову - она всегда знает, что хочет услышать учитель. Вот и сейчас бойко затараторила о прогрессивной роли Ивана Грозного и с победным видом отправилась на место. И тут Николай Степанович понимает, что, научив Лену прогрессивным взглядам, он не воспитал негодования к убийству. И эта ученица, о которой он всегда думал как о своей удаче, оказалась его проколом.

Он боялся идти по улицам, но не мог себе позволить прятаться и именно поэтому пошел не сразу домой, а завернул в скверик, сел и задумался. Там его и нашел Антон Елькин. Но вместо ожидаемой пули Ечевин услышал от бывшего ученика слова благодарности за науку, за справедливость, за то, что он был против его исключения из школы. Эти неожиданно теплые слова поддерживают Николая Степановича, и он отправляется домой. А там уже ждет его новая встреча с прошлым и своими ошибками, родная дочь Вера.

Вера была любимицей Ечевина, и до ее шестнадцати лет он только радовался, глядя на нее. Но в шестнадцать Вера забеременела. С нравственностью тогда было строго. Он сам был за исключение дочери из школы. На его карьере это не отразилось, хотя могло. Вера пошла работать на автобазу, вышла замуж за шофера, который пил и бил ее. А год назад Вера стала баптисткой. Николай Степанович не мог допустить, что его внук будет воспитываться в такой атмосфере, хотел отнять его, но колебался. И вот Вера пришла поговорить о сыне. Ее жесткость возмутила отца, и он твердо решил забрать внука, но вдруг увидел в ее глазах что-то такое, что понял: она могла быть автором записки, - и отказался от своего намерения. Возможность того, что родная дочь может хотеть его смерти, ужасала его. Он чувствовал потребность кому-то рассказать о своих страхах и своей боли. Но кому? Друзья начнут охать и жалеть, а ему нужно было не это. И тогда он отправляется к молодому учителю литературы Леденеву, противнику его педагогических методов. Этот не научил бы Лену Шорохову не ценить человеческую жизнь. Но слушать Леденев не стал: он ждал гостью и выпроводил неуместного посетителя. Но Николаю Степановичу необходимо с кем-нибудь поговорить. Он решает все-таки пойти к дочери. Однако этого не потребовалось: его слушателем становится его обвинитель, который настигает после неудачной попытки бегства. «Суд» происходит в кафе «Березка». Николай Степанович так и не вспомнил бы своего обвинителя, если бы тот не представился. Это был Сергей Кропотов. Во время войны его отец попал в плен, стал полицаем, но был связан с партизанами. После войны он был в лагере, а когда вернулся, товарищи стали требовать от Сережи отречься от отца. Он отказался. Тогда стали требовать уже его исключения из школы. Николай Степанович хотел помочь мальчику и, оставив его после уроков, посоветовал ему выступить против отца. В этот момент жизнь Сергея закончилась. Он не мог простить себе неправды, не мог смотреть в глаза отцу… Они уехали из города, но мир в их семье так и не наступил.

Николаю Степановичу была дана возможность оправдаться, но даже оправдываясь, он был сам себе противен. И тогда Сергей не стал стрелять, а просто отдал ему пистолет, с которым тот и отправился домой.

И все-таки он не мог застрелиться, потому что жить труднее, чем умереть. Он должен увидеть шестьдесят первую свечу на праздничном торте.

Обращаем ваше внимание, что краткое содержание повести "Шестьдесят свечей" не отражает полной картины событий и характеристику персонажей. Рекомендуем вам к прочтению полную версию произведения.

ШЕСТЬДЕСЯТ СВЕЧЕЙ

Кто из нас знает, сколько человек он обидел…

В зале потушили свет, и ресторанные музыканты - ударник, скрипач, пианист, известные в городе под общим названием Три Жорки - заиграли туш. Из распахнутой, сияющей потусторонним светом двери в торжественную темноту горячим букетом вплыл зажженный торт. Нервные золотые зерна свечных огоньков, натужно красный пещерный свет, беспокойный блеск стеклянных подвесок в воздухе и сократовский лоб пожилого официанта…

Шестьдесят свечей на юбилейном торте. Как внушительно это выглядит!

Официант со лбом Сократа поставил трепещущий торт передо мной. И я снова удивился его горячему изобилию: шестьдесят свечей, собранных в одно место!

Еще вчера по проспекту Молодости проходил обычный человек в серой фетровой шляпе, в темно-синем длиннополом пальто, старый, почтенный, но не настолько, чтоб в минуту наступления обеденного перерыва продавщица бакалейного киоска не осмеливалась захлопнуть перед его носом окошечко: «Вас много, а я одна!» Вчера я был простым учителем, каких тысячи в нашем городе.

Сегодня на первой полосе нашей городской газеты помещен мой портрет - солидно носатый, с недоуменными кустиками бровей, с мятыми щеками-мешочками. Шестьдесят лет никто не выделял меня из числа других, а неделю назад вдруг оказалось, что я не простой учитель, а старейший, горожанин не такой, как все, а единственный в своем роде.

Наш город Карасино молод, очень молод. Он много лет переживал свое бурное рождение и бурный рост, жил в строительных лесах, в густой непролазной грязи, в строительном хаосе цементных плит, разбросанных труб, завале битого кирпича. Наконец-то строительство вместе с непролазной грязью отодвинулось на окраины, а город обрел себя. Быть может, он и не был в числе красавцев, но, право же, имел всё, что присуще любому городу: многоэтажные дома с балконами и даже лоджиями, витрины магазинов, выпирающие на мостовые, широкие прямые улицы со светофорами, переходами типа «зебра», милиционерами-регулировщиками в белых ремнях. У нас два Дворца культуры, около десятка кинотеатров, лодочная станция, респектабельный ресторан «Кристалл» с ультрасовременной джазовой музыкой братьев Шубниковых, в просторечии просто Жорок.

Город Карасино возник, и это стало очевидным фактом для других городов страны и для него самого, ему теперь не хватало только своих традиций и своих героев. Не героев-строителей - крановщиков, экскаваторщиков, монтажников, каменщиков, а героев-жителей, героев-граждан.

И вот я, рядовой учитель, один из многих, Николай Степанович Ечевин, оказался в героях.

Мне исполнилось шестьдесят лет. Гороно послал соответствующие бумаги в соответствующие учреждения: почтить, наградить, присвоить звание. И там, наверху, проглядывая посланные на меня бумаги, кто-то из дотошных удивился:

Позвольте, тут написано, что он родился в Карасино…

Да, он здешний.

И он все шестьдесят лет тут так и жил?

Но здесь написано, что он сорок лет непрерывно работает в школе. В какой школе он работал? Разве в деревне Карасино школа была?

Была, и, представьте, известная всей России. Да в какой-то степени она и до сих пор существует.

Оказывается, юный город Карасино - не без роду, не без племени, нашелся живой свидетель и участник его истории. Я некий прародитель города, первый его гражданин.

Мой портрет в городской газете, видные руководители, отцы города, съехались на мой юбилей в ресторан «Кристалл». Три Жорки играют в честь меня туш.

И шестьдесят свечей собраны в одно место. По году на свечу, годы растянуты по всей жизни.

Кончились чествования, забылась газета с моим портретом - брови кустиками, грачиный нос. После этого, наверное, я бы должен с грустью сообщить: «Жизнь моя потекла по старому руслу».

Так-то оно так, по старому. Я, как обычно, вставал в семь, не спеша умывался, обстоятельно брился, вдумчиво завтракал под покорным, кроличьим взглядом моей больной, располневшей жены. Потом я скидывал пижаму и опять не спеша, обстоятельно одевался - галстук под хрустящий воротничок, жилет, пиджак с побелевшими от многократной чистки швами, серая, много ношенная, но сохранившая форму шляпа, темно-синее пальто, старое, добротное, монументально-тяжеловесное.