Князь румянцев задунайский. Фельдмаршал Румянцев

Детство и юность П. А. Румянцева

Пётр Александрович Румянцев родился в Москве 4 января 1725, незадолго до кончины Петра Великого, в честь которого он был назван. Отец будущего полководца – генерал–аншеф А. И Румянцев. Мать Мария Андреевна, представительница родовитой и состоятельной фамилии Матвеевых. В семье Петр был третьим ребенком. Так как отец бывал в частых служебных отлучках, то первоначально его воспитанием занималась мать, которая, в отличие от многих русских аристократок того времени, была хорошо образованной женщиной. Петр Румянцев рос здоровым и не по годам любознательным ребенком. Ему исполнилось пять лет, когда он в первый раз увидел отца, длительное время находившегося по служебным делам в отлучке.

На шестом году жизни Петр Румянцев записан в солдаты. Числясь, подобно другим дворянским детям, в полковых списках, Петр преспокойно продолжал жить в родительском доме, ожидая совершеннолетия.

Очевидно не желая видеть единственного сына облаченным в военный мундир, отец просил Бирона отправить Петра к дипломатическому представителю России - Браклею в Берлин. В конце августа 1739 года поступил царский рескрипт, в котором говорилось: «…снисходя к просьбе генерала Румянцева, сын его отправляется дворянином посольства дабы вы его при себе содержали и как в своей канцелярии для письма употребляли, так и в прочем ему случаи показывали, чтобы он в языках и других ему потребных науках от добрых мастеров наставлен был и искусства достигнуть мог, дабы впредь в нашу службу с пользою употреблен был». Накануне своего отъезда Петр недвусмысленно заявил, что добьется возвращения во что бы то ни стало. И действительно, вскоре в Петербург пошли реляции обескураженного попечителя о его «лености, забиячестве и мотовстве». (1, с. 8) На что молодой Румянцев добавлял: «У него к гражданскому чину и обучению оному весьма склонности нет, но хочет солдатом быть, которым по его превращенному мнению, ничего знать или учить, окроме того, что к солдатскому делу принадлежит, ненадобно».

После возвращения сына в столицу, А. И Румянцев твердо решил поместить Петра в закрытое учебное заведение. Таким заведением был Шляхетский сухопутный кадетский корпус. Обратимся к источнику:

Ея Императорское Величество указала генерала Румянцова сына, Петра Румянцова, определить в Кадецкий корпус и на оного и поступки его иметь особливое крепкое смотрение.

Андрей Остерман

Князь Алексей Черкасской.»

Зачисление Петра Румянцева в кадетский корпус прошло быстро, безо всяких проволочек, но с соблюдением всех существующих тогда формальностей. Ему шел в это время шестнадцатый год. Не по годам рослый и широкоплечий юноша вызывал всеобщее внимание как своим ростом, так и выразительными чертами лица. Курносы нос, задиристо поднятый кверху, недвусмысленно намекал на свойства его характера.

После вольной и безалаберной жизни за границей юный Румянцев особенно почувствовал строгий режим корпуса, определенный твердым регламентом.

В соответствии с установленными правилами Румянцеву выдали казенное обмундирование. Высокому и статному юноше сшитый по фигуре красивый суконный темно-зеленый кафтан с красным отложенным воротником и такого же цвета широкими обшлагами должен был быть к лицу. Наряд дополняли штаны и камзол кремового цвета.

Несмотря на свои пятнадцать лет, Петр Румянцев успел повидать немало красивого холодного оружия. Носил он и казенную притупленную шпагу с медным эфесом, перевитым черной проволокой, в кожаных ножнах, также черного цвета с медным наконечником.

Во время своего оказавшегося непродолжительным обучения в кадетском корпусе Румянцев не терял надежды найти удобный случай, чтобы для вольной жизни покинуть это учебное заведение. Его угнетало здесь абсолютно все. Румянцев постоянно чувствовал повышенное внимание к себе корпусного начальства, хотя скорее всего, и не знал о распоряжении иметь за ним и поступками его «крепкое смотрение».

В соответствие с существовавшими правилами Петр Румянцев впервые должен был экзаменоваться в середине сентября 1740 года. Версия о том, что он к тому времени якобы самовольно покинул корпус, пока не подтверждается никакими документами. Вероятно, Румянцев продолжал не только оставаться в списке кадетов, но и находился по-прежнему в самом корпусе. У Петра Румянцева для освобождения от общеобязательных экзаменов никаких серьезных причин не должно было быть.

Расстаться с корпусом, который впоследствии гордился выдающимся питомцем, Петру Румянцеву удалось лишь после того, как в столице произошли чрезвычайные события, вызвавшие перемену власти.

Из капитана сразу в полковники

Пользуясь покровительством Б. Х Миниха, в октябре 1740 года Румянцев производится в подпоручики Воронежского пехотного полка и вскоре направляется к армии Финляндию. Юноше шел семнадцатый год, и это была его первая в жизни война. Румянцев участвовал в русско-шведской войне 1741-1743 годов и находился в рядах русской действующей армии при своём отце. Поручику Петру Румянцеву, участвовавшему в столкновениях с неприятелем, через три недели после Вильманстрадского сражения был пожалован чин капитана и дана рота. Отличился во взятии Гельсингфорса.

Активное участие в боевых действиях против шведов для Румянцева-младшего было делом весьма поучительным. Однако военная служба еще не захватила его настолько, чтобы ради нее он мог жертвовать другими интересами и развлечениями. В те дни Петр Румянцев мало отличался от подавляющего большинства молодых людей своего круга. Ему еще не хватало серьезности и умения сосредоточится на чем-то одном, самом главном для себя.

После того как русские войска заняли Гельсингфорс, Петр Румянцев стал флигель-адъютантом своего отца. Все это время Александра Ивановича не покидало желание ускорить продвижение сына по службе. Нужен был подходящий повод.(5, с. 48) В 1743 году, на девятнадцатом году от рождения, был своим отцом был послан в Петербург из Абова с мирным договором. Императрица Елизавета Петровна была довольна прекращением военный действий со Швецией и значительными приобретениями, что пожаловала молодого Румянцева прямо в полковники. В грамоте, торжественно врученной Петру Румянцеву, скрепленной большой государственной сургучной печатью и лично подписанной Елизаветой Петровной, указывалось: «…в наши полковники…всемилостивейшее жалуем…». Кроме того он получил Воронежский пехотный полк. В 1744 Елизавета Петровна пожаловала Румянцеву - старшему за Абоский мирный трактат графское достоинство.

Чем же занимался будущий герой России в то время? Он удальством превосходил товарищей, пламенно любил прекрасный пол и был любим женщинами, не знал препятствий и часто, окруженный солдатами, на виду их торжествовал над непреклонными. А то обучал батальон в костюме нашего прародителя перед домом одного ревнивого мужа; заплатил другому двойной штраф за причиненное оскорбление и в тот же день воспользовался правом своим, сказав, что не может жаловаться, ибо получил уже до того удовлетворение! Показы Румянцева, доведенные до сведения императрицы, заставили Елизавету Петровну в уважение заслуг графа Александра Ивановича отправить к нему виновного, с тем чтобы он, как отец, наказал его. Его родители грозили отречением, а отец писал: «мне пришло до того: или уши свои зашить и худых дел ваших не слышать, или отречься от вас…».

В 1748 году осуществляется заветная родительская мечта - Румянцев женится на княжне Е. М. Голицыной. Брак оказался неудачным, и через несколько лет Румянцев разрывает отношения с семьей.

В 1748 году Румянцев участвовал в славном походе русских войск на Рейн. Этот поход во многом содействовал окончанию войны за Австрийское наследство 1740–1748 годов. Однако участвовать на стороне Австрии в боевых действиях против французской армии им не пришлось. После смерти отца в 1749 вступил во владение всей собственностью и избавился от легкомысленного поведения.

Участие П. А. Румянцева в Семилетней войне 1756 – 1763гг.

Россия приняла активное участие в Семилетней войне с Пруссией 1756 – 1763гг. Усилившаяся Пруссия при Фридрихе II оказывала возрастающее давление на своих соседей, стремясь к территориальным захватам. Возникла угроза интересам России. Поэтому право Елизаветы Петровны присоединилось к союзу Франции и Австрии, направленному против Пруссии. В ходе Семилетней войны союзники с подозрением смотрели друг на друга, вступали в затяжные пререкания, действовали не согласованно, преследуя лишь собственные цели. Россия внесла самый большой вклад в борьбу против Пруссии.

Разразившаяся Семилетняя война рассматривалась Румянцевым как личный шанс. В чине генерал-майора он становится заметным участником событий, начав свое восхождение с прозаической тыловой работы.

В составе русских войск под командованием С. Ф. Апраксина он в 1757 году прибыл в Курляндию. 19 (30) августа отличился в сражении при Гросс-Егерсдорфе. Ему было поручено руководство резервом из четырёх пехотных полков - Гренадёрского, Троицкого, Воронежского и Новгородского, - который располагался по другую сторону леса, окаймлявшего Егерсдорфское поле. Сражение продолжалось с переменным успехом, и когда русский правый фланг под ударами пруссаков начал отступать, Румянцев без приказа по собственной инициативе бросил свой свежий резерв против левого фланга прусской пехоты.(2, с. 711) Но инициатива не жаловалась высшим военным руководством, и об успехах Петра Александровича умолчали.

Участвовавший в этом сражении А. Т. Болотов позже писал об этом: «Сии свежие полки не стали долго медлить, но давши залп, с криком "ура“ бросились прямо на штыки против неприятелей, и сие решило нашу судьбу и произвело желаемую перемену». Один из иностранных наблюдателей, давший меткую и нелицеприятную оценку тогдашней русской армии, о Румянцеве отозвался довольно лестно: «…Молодой господин, который однако ж чрезмерно старался к службе годным себя учинить и который действительно в оной службе многия чрезвычайные теоретические знания имеет и, одним словом, искуснейший их генерал… но я нахожу, что он во всех его предприятиях горяч и совсем умеренности не имеет».

Таким образом, инициатива Румянцева обусловила перелом в битве и победу русских войск. Кампания 1757 года на этом завершилась и русская армия была отведена за Неман. В следующем году Румянцеву было присвоено звание генерал - поручика и возглавил дивизию.

В январе 1758 года колонны Салтыкова и Румянцева (30000) вышли в новый поход и заняли Кёнигсберг, а вслед затем и всю Восточнаю Пруссию. Летом конница Румянцева (4000 сабель) прикрывала манёвры русских войск в Пруссии, и её действия были признаны образцовыми. В битве при Цорндорфе Румянцев, непосредственного участия не принимал, однако после битвы, прикрывая отход Фермора в Померанию, 20 спешенных драгунских и конно-гренадерских эскадронов отряда Румянцева задержали на целый день 20-тысячный прусский корпус у Пасс Круга.

В августе 1759 года Румянцев со своей дивизией участвовал в Кунерсдорфском сражении. Дивизия располагалась в центре русских позиций, на высоте Большой Шпиц. Именно одна стала одним из главных объектов атаки прусских войск после смятия ими левого фланга русских. Дивизия Румянцева, однако, несмотря на сильный артиллерийский обстрел и натиск тяжёлой кавалерии Зейдлица (лучшие силы пруссаков), отбивала многочисленные атаки и перешла в штыковую контратаку, которую возглавил лично Румянцев. Этот удар отбросил армию Фридриха, и она стала отступать, преследуемая кавалерией. Во время бегства Фридрих потерял свою треуголку, которая ныне хранится в Государственном Эрмитаже. Прусские войска понесли тяжёлые потери, в том числе была уничтожена кавалерия Зейдлица. Сражение при Кунерсдорфе выдвинуло Румянцева в число лучших командиров русской армии, за него он был награждён орденом Александра Невского.

Последним крупным событием Семилетней войны, в котором участвовал Румянцев - осада и взятие Кольберга. 5 августа 1761 года Румянцев с 18 тысячами русских войск отдельно от остальной их части подошёл к Кольбергу и атаковал укреплённый лагерь принца Вюртембергского (12 тысяч человек), прикрывавший подходы к городу. Взятием лагеря Румянцев начал осаду Кольберга. Помощь в блокаде города ему оказывал Балтийский флот. Осада длилась 4 месяца и закончилась 5 (16) декабря капитуляцией гарнизона. В течение этого времени перед осаждающими ставало большое количество трудностей из-за значительной мощи обороны крепости и действовавших в русском тылу прусских партизан. Русский военный совет за эти 4 месяца три раза принимал решение о снятии блокады, такую же рекомендацию давал и главнокомандующий русскими войсками А. Бутурлин, и только непреклонная позиция Румянцева позволила довести её до конца. После победы было взято 3000 пленных, 20 знамен, 173 орудия. Осада Кольберга была также последним боевым успехом всей русской армии в Семилетнюю войну. В ходе осады Кольберга впервые в истории русского военного искусства были использованы элементы тактической системы «колонна - рассыпной строй».

Семилетняя война оказала огромное влияние на дальнейшую судьбу Румянцева, предопределив его дальнейший карьерный рост. После неё о Румянцеве заговорили как о полководце европейского уровня. Здесь он показал себя талантливым военачальником, здесь применил на практике свои идеи по развитию тактики и управления войсками, которые затем лягут в основу его трудов по военному искусству и его дальнейших побед. В ходе данной войны по инициативе Румянцева была успешно осуществлена стратегия мобильной войны, в ходе которой ставка была сделана не на осаду и взятие крепостей как прежде, а на ведение скоростной маневренной войны. В будущем эта стратегия была блестяще развита великими русскими полководцами Суворовым и Кутузовым.

После Семилетней войны, когда генерал Румянцев еще только подъезжал к Петербургу, то он полагал увидеть столицу погруженной в глубокий траур по поводу смерти Елизаветы Петровны. Однако он ошибся. У многих создавалось впечатление, что созданная для ее похорон «Печальная комиссия» даже не думает об этом.

Похороны состоялись 5 февраля 1762 года. Много лет спустя Румянцев вспомнил о своем посещении «Печальной залы» в деревянном Зимнем дворце: «Я никогда вблизи не видал мертвых. На поле битвы взор мой быстро скользил по трупам убитых, которыми оно было усеяно; я думал видеть на их лицах улыбку самодовольствия от того, что они умерли славною смертью. Когда тело императрицы Елизаветы было выставлено на парадном катафалке, а мой долг и правила этикета призвали меня туда вместе с другими, - глаза мои потемнели и наполнились слезами, сердце сжалось от горести, и я уже не помню, как выбрался за двери.

9 февраля 1762 года П. А Румянцев именным указом Петра III был пожалован «в полные генералы от инфантерии». Он стал генерал – аншефом и мог теперь командовать большой группой войск. 16 февраля именным указом Петр Александрович получил почетное назначение – быть шефом Невского пехотного полка. Однако Петр III легко менял свои решения. Через неделю он отобрал у Румянцева этот полк и назначил его шефом в другой. В указе от 23 февраля говорилось: «…генерал – аншефу Петру Александровичу Румянцеву вместо Невского пехотный третий гренадерский полк». В это же время Румянцев получает один за другим два ордена. Сперва ему был пожалован голштинский орден св. Анны, учрежденный отцом Петра III в память своей супруги и дочери Петра I Анны. А в канун дня рождения Петра Федоровича Румянцева наградили высшим орденом Российской империи – орденом Андрея Первозванного.

18 февраля 1762 года, Петр III подписал манифест «О даровании вольности и свободы всему Российскому Дворянству».

Румянцев, любивший, по свидетельству современников, тщательно изучать юридические документы, не просто ознакомился с манифестом, а самым тщательным образом его проштудировал. Он запомнил все главнейшие положения настолько, что мог впоследствии по памяти цитировать их.

25 февраля 1762 года Румянцев получил секретный рескрипт. В нем содержалось строгое предписание подготовить подчиненные ему войска «к известному назначению», а именно подготовить Померанский корпус к военным действиям против Дании за отторжение Голштинии.

Но переворот 28 июня 1762 года вновь меняет планы Румянцева – он получил повеление императрицы Екатерины II немедленно возвратиться в Россию. Усмотрев в этом недоверие, он просится в отставку. При посредничестве матери-графини и Г. Г. Орлова императрице удалось склонить популярного военачальника к возвращению. При дворе он получил репутацию человека надменного и решительного.

Хотя в дальнейшем он и стал активным проводником нового курса императрицы, его отношения с ней носили преимущественно официальный характер. Екатерина II умела использовать чужие способности и заслуги, но не жаловала прямолинейность и независимость. Позднее она признавала, что «граф П. А. Румянцев – Задунайский имеет воинские достоинства, не двояк, и храбр умом, а не сердцем», но дистанция между ними, доходившая иногда до подчеркнутого неприятия, сохранилась навсегда.

Румянцев недолго оставался без дела. В ноябре 1764 года его назначают президентом Малороссийской коллегии, а также малороссийским генерал-губернатором и он отправляется на место новой службы.

Отдавая много сил выполнению обязанностей администратора обширного края, Румянцев в то же время ни на один день и ни на один час не переставал мыслить как человек военный. Усиление военного могущества России и укрепление ее границ продолжало оставаться для него одной из первостепенных задач.

Румянцев генерал – губернатор Малороссии

Последние недели пребывания Румянцева в Петербурге перед отъездом на Украину были наполнены хлопотами по делам его будущей его службе. Он увозил с собой книги по многим отраслям знаний, в том числе и по сельскому хозяйству. Наконец, сделав последние визиты и получив у Екатерины II 21 декабря 1764 года прощальную аудиенцию, Петр Александрович покинул Петербург.

Отправляя Петра Александровича из Петербурга с почетным назначением, Екатерина решала для себя сразу две задачи: посылала на Украину талантливого организатора и способного полководца и удаляла из столицы человека, которого не хотела здесь видеть. Перед отъездом Румянцев получил наставление, подписанное кабинет - министром тайным советником А. В. Олсуфьевым, питомцем Кадетского корпуса, и утвержденное Екатериной, лично принимавшей участие в составлении этого документа. В нем подчеркивалось, что «от этой плодородной и многолюдной страны (Малороссии) Россия не только не имеет доходов, но и вынуждена посылать туда ежегодно по 48 тысяч рублей».

Когда Румянцев приехал на Украину, он развернул там активную деятельность, которая хотя и носила ярко выраженный классовый характер, но в конечном итоге была полезной, ибо способствовала развитию экономики и культуры края, сплочению русского и украинского народов перед лицом чужеземной агрессии.

20 апреля 1765 года он отправил в Петербург первое свое донесение о положении дел в Малороссии. Нелегко пришлось новому администратору на Украине. Но новых условиях Петр Александрович сориентировался быстро. Помимо помощников, привезенных из Петербурга, в его подчинении оказалось несколько одаренных молодых людей, получивших образование на Украине.

Незаметно для себя Румянцев настолько проникся любовью к украинской речи, музыке и всему тому, что составляло местную культуру, что впоследствии, находясь в Петербурге, не оставлял без внимания ни одного украинца.

В 1765 году Петр Александрович от имени малороссийской коллегии издал указ об учреждении в крае новой малороссийской конной почты для надобности казенной и частной. Стремился он и к открытию новых учебных заведений. Из Петербурга Румянцеву шли все новые приказы и распоряжения. Так, при Указе 31 мая 1765 года он получил подобное наставление, как разводить «земляные яблоки, потетес именуемые», то есть картофель. Двенадцать пудов были помещены в казенный погреб. Каково было удивление и огорчение Петра Александровича, когда оказалось, что большая часть земляных яблок там померзла. Годными к посадке оказались лишь 2 пуда. Этот-то картофель, первый на Украине, и был роздан всем, кто изъявил желание заняться его разведением.

Осенью 1765 года Екатерина потребовала приезда Румянцева в Петербург. Полководец прибыл в Петербург в первой декаде февраля 1766 года. По дороге он заболел и слег сразу же по приезде в столицу. Самочувствие Румянцева то улучшалось, то вдруг ухудшалось вновь. Он подолгу никуда не выходил и не выезжал. В начале мая 1766 года румянцев вновь почувствовал себя плохо, однако дел не оставлял. Находясь в столице, он не прекращал руководить Малороссийским генерал – губернаторством. Петру Александровичу пересылали в Петербург множество бумаг, по которым необходимо было принимать решения.

Полководец уехал из столицы в начале 1767 года. Покидая Петербург, он вряд ли мог предположить, что в недалеком будущем будет посылать туда не отчеты о положении дел на Украине, а реляции о ходе военных действий и победах войск российских над войсками Блистательной Порты – Турции.

А пока в Петербург исправно отправлялись сообщения об изданных малороссийской коллегией приказах и распоряжениях. Так, только в 1768 году по Украине были разосланы предписания: «О принятии мер против пьянства – порока столь мерзкого, от которого текут наибольшие злые дела», «О различных перекупщиках», «О воспрещении в городе грабить проезжих людей, делать им какие-либо утеснения, самовольно чинить себе удовлетворение в претензиях, а также о прекращении всяких непорядков в судах и различных злоупотреблений при производстве служащих в чины». Названия этих документов убедительно говорят о стремлении Румянцева укрепить организованность и порядок в учреждениях Украины, что должно было содействовать улучшению ее экономического и военного положения.

Покоритель Кольберга оправдал выбор мудрой монархини; он изжил злоупотребления в присутственных местах, вселил в молодых малороссиян любовь к регулярной службе, коей они до того, чуждались. Строгой справедливостью своей он истребил страх и недоверчивость, питаемые жителями того края к великороссийским войскам, облегчил подвластному ему народу разные повинности и обратил особое внимание на сбережение казенных имений посредством хозяйственного благоустройства: при нем введен был в Малороссии Воинский устав (1768) и предоставлено тамошним жителям по части гражданской руководствоваться Статутом Великого княжества Литовского.

Последние страницы жизни полководца (1791-1796 гг.)

Удаляясь в мирное уединение, занимаясь сельским хозяйством, победитель турок ласково беседовал со своими поселянами, вспоминал в кругу отставных воинов о днях прошлой славы. Любя чтение, даже в шуме военных бурь он посвящал тогда оному большую часть дня. «Вот мои учителя», - говорил Румянцев, указывая на книги. Нередко, в простой одежде, сидя на пне, удил он рыбу. Однажды любопытные посетители, приехавшие взглянуть на героя, не могли отличить его от других. «Вот он, - сказал им ласково Румянцев. – Наше дело города пленять, да рыбку ловить». В доме его, богато убранном, были и дубовые стулья. «Если великолепные комнаты, - говорил он своим приближенным, - внушат мне мысль, что я выше кого – либо из вас, то пусть эти простые стулья напоминают, что я такой же человек, как и вы».

На исходе 1791 года до Румянцева дошло известие о смерти Потемкина; великодушный герой не смог удержаться от слез. «Чему удивляетесь вы? – сказал он своим домашним. – Потемкин был моим соперником, но Россия лишилась в нем великого мужа, а отечество потеряло усерднейшего сына».

После смерти Потемкина казалось, что явной опале полководца приходит конец. В день празднования заключенного в том же году Ясского мира с Турцией Румянцеву «за занятие части Молдавии в начале войны» была пожалована шпага, осыпанная алмазами. Однако в положении полководца ничего не изменилось.

В 1794 году отношение к Румянцеву у официального Петербурга изменилось. 16 мая 1794 года П. А. Румянцев был назначен главнокомандующим войсками, расположенными на обширном пространстве от устья Днепра до пределов Минской губернии.(5, с 220) Екатерина собственноручно писала ему: «Я слышала о лучшем состоянии теперь здоровья вашего, обрадовалась и желаю, чтоб оно дало вам новые силы разделить со мною тягости мои, ибо вы сами знаете, сколь Отечество помнит вас, содержа незабвенно всегда заслуги ваши в сердце своем; знаете также и то, сколь много и все войско само любит вас и сколь оно порадуется, услышав только, что обожаемый Велизарий опять их приемлет как детей своих в свое попечение».

Петр Александрович был поставлен во главе русских войск, действовавших в Польше. Однако он сам никуда не поехал, а отправил туда армейские части под командованием генерал-аншефа А. В. Суворова. Теперь победы Суворова из – за изменившегося отношения правительства к Румянцеву, полностью переносились на старого полководца.

Императрица скончалась 6 ноября 1796 года. Павел I, сменивший на престоле свою умершею мать, настойчиво приглашал Румянцева в Петербург. Он знал, что Екатерина недолюбливала полководца, и это поднимало Румянцева в его глазах. Фельдмаршалу он пожаловал чин полковника конной гвардии, что всеми было воспринято как весьма высокое вознаграждение.

Румянцев умер 8 декабря 1796 года на глазах командира корпуса генерал-поручика С. С. Апраксина. В то время когда Петр Александрович отдыхал у своего бюро, опершись головой на левую руку, апоплексический удар отнял у него всю правую сторону; он лишился языка, но сохранил зрение. Секретарь его, который только что его оставил, ничего не заметил и сел подле него на свое место, но, спустя некоторое время, видя, что тот не движется и не говорит, угадал причину и крикнул о помощи. Целых четырнадцать часов оставался на своем месте, давая знать левою рукой и глазами, чтобы ему не оказывали никакого пособия и не переносили его на постель; казалось, что он ожидал смерти там, где она нанесла ему первый удар. Наконец, когда силы его оставили, пришлось перенести его на постель. Несмотря на меры, принятые врачами, Румянцев скончался. В память о полководце по русской армии был объявлен трехдневный траур. Тело покойного фельдмаршала в сопровождении генерала С. СС Апраксина было с воинскими почестями доставлено в Киев. Здесь в течение 8 дней к нему был открыт доступ. Полководец был похоронен в одной из церквей Киево–Печерской лавры.



15 (4) января 1725 года родился Петр Румянцев-Задунайский, военачальник и государственный деятель.

Личное дело

Петр Александрович Румянцев (1725 - 1796) родился в семье дипломата и государственного деятеля Александра Румянцева . Его мать, Мария Румянцева (урожденная Матвеева) происходила из древнего боярского рода и была внучкой Артамона Матвеева . Получил домашнее образование. В 1731 году приписан к гвардии. В 1739 году был зачислен в состав русского посольства в Берлине, но уже на следующий год за «мотовство, леность и забиячество» был отправлен в Россию. Родители определили его на учебу в Сухопутный шляхетский корпус, однако там Петр Румянцев не продержался и года. В конце концов он отправился служить в армейский полк в чине подпоручика. Участвовал в русско-шведской войне 1741 - 1743 годов. Привез в Петербург известие о заключении Абосского мира и вместе с отцом был возведен в графское достоинство. Вскоре получил чин полковника и стал командиром Воронежского пехотного полка. В 1748 году во время войны за австрийское наследство участвовал в походе русских войск на Рейн. Был произведен в генерал-майоры. После смерти отца в 1749 году унаследовал большое состояние.

Участник Семилетней войны. Во время сражения при Гросс-Егерсдорфе 19 (30) августа 1757 года командовал резервом русской армии. По собственной инициативе в критический момент введя войска в бой, переломил ход битвы и обеспечил победу русской армии. С 1758 года - генерал-поручик, кавалер ордена Андрея Первозванного и командующий дивизией. Отличился в битве при Кунерсдорфе 1 (12) августа 1759 года, за которую был награжден орденом Александра Невского. Стал командовать отдельным корпусом. В августе 1761 года атаковал прусскую крепость Кольберг (Колобжег). Подступы к крепости прикрывал укрепленный лагерь, где находился 12-тысячный отряд принца Вюртембергского. Румянцев атаковал лагерь, захватил его и приступил к осаде крепости. Невзирая на рекомендации главнокомандующего А.Бутурлина снять осаду и отойти на зимние квартиры, Румянцев своими настойчивыми действиями заставил гарнизон капитулировать.

С восшествием на престол Петра III Россия прекратила участие в Семилетний войне. Но новый император ценил Румянцева. Он произвел его в генерал-аншефы и наградил орденом св. Анны первой степени. После дворцового переворота 1762 года и смерти Петра III Румянцев хотел уйти в отставку, но Екатерина II отказалась принимать его прошение. В 1764 года императрица назначила Румянцева генерал-губернатором Малороссии и президентом Малороссийской коллегии.

С началом русско-турецкой войны 1768-1774 годов Петр Румянцов был назначен командующим Второй армией, действовавшей против Крымского ханства. Он успешно отразил вторжение крымских татар, взял Азов и Таганрог. В сентябре 1769 года возглавил Первую армию, которая вела боевые действия против турок в Молдавии и Валахии. Он отразил наступление турок у Фокшан, взял Браилов и одержал победу у Джурджи. 17 (28) июня 1770 года нанес поражение туркам у Рябой Могилы, 7 (18) июля атаковал армию турок у Ларги и заставил ее отступить к Измаилу, 21 июля (1 августа) разгромил главные силы противника под Кагулом. Получил орден святого Георгия первой степени и звание генерал-фельдмаршала. Преследуя неприятеля, захватил Измаил, Килию, Аккерман, Браилов, Исакчу. Перенес военные действия на Дунай. В 1774 году сумел окружить основные силы турецкой армии на высотах у Шумлы, что заставило противника принять все российские условия мирного договора. В день заключения Кучук-Кайнарджийского мира Румянцеву было пожаловано почетное наименование «Задунайский» («для прославления опасного перехода его через Дунай»), а также фельдмаршальский жезл и шпага с алмазами. Екатерина наградила его деньгами и поместьями. В 1782 году в Царском Селе был воздвигнут обелиск в память о победах Петра Румянцева.

После окончания войны вернулся к руководству Малороссией. В 1782 году распространил на Малороссию административное деление на губернии и общероссийскую систему местного управления, а в 1783 году окончательно узаконил там крепостное право. В начале русско-турецкой войны 1787-1791 годов был назначен командующим Второй армии, но вскоре вступил в конфликт с главнокомандующим русскими войсками Григорием Потемкиным и в 1789 году был отозван с театра военных действий. Во время Польской кампании 1794 возглавлял вспомогательную армию. Последние годы жизни провел в своем имении. Умер Петр Румянцев-Задунайский 8 (19) декабря 1791 года в селе Ташань Полтавской губернии.

Чем знаменит

Петр Румянцев-Задунайский

Выдающийся полководец, отличавшийся способностью одерживать победы на противником, превосходившим его войска численностью. В сражении у Рябой Могилы 25 тысячам у Румянцева противостояли 80 тысяч турок, под Кагулом соотношение сил было еще более впечатляющим: 17 тысяч против 150 тысяч. Одним из главных нововведений в военном искусстве Румянцева-Задунайского была тактика маневрирования дивизионных каре в сочетании с рассыпным строем стрелков (система «колонна - рассыпной строй»), впервые примененная еще при осаде Кольберга. Он отказался от сложившейся к XVIII веку традиции боя исключительно на равнинной местности, одним из первых начал активно применять в ходе сражения тактические резервы. Развитие эти новшества получили у Александра Суворова, который начинал свой полководческий путь под руководством Румянцева-Задунайского.

Также Петр Румянцев-Задунайский одним из первых стал организовывать тесную координацию действий армии и флота в ходе военной операции. Например, осада Кольберна осуществлялась совместно корпусом Румянцева и эскадрой Балтийского флота. Свои взгляды на военное искусство Румянцев изложил в трудах «Инструкции», «Обряд службы», «Мысли», которые позднее стали основой для военных уставов.

О чем надо знать

Для реализации своих идей о сочетании колонн и рассыпного строя при наступлении Румянцев создал в русской армии особый род легкой пехоты - егерей. В 1761 году по его приказу был сформирован батальон из пяти рот по 100 человек каждая с двумя приданными артиллерийскими орудиями. Вооружение солдат батальона было облегчено по сравнению со стандартным оружием гренадеров. Каждый солдат был снабжен шнобзаком (мешком) с запасом продовольствия на три дня. Для действий батальону приказано избирать места «наиудобнейшия и авантажнейшия, в лесах, деревнях, на пасах», «в амбускадах (засадах) тихо лежать и молчание хранить, имея всегда перед собой патрули пешие, впереди и по сторонам». При наступлении егеря строились не в три, а в две шеренги, попарно, саженях в двух пара от пары; все построения делались беглым шагом; рассыпались в одну шеренгу, «содержа в подкрепление рассыпанным некоторое число оставших в сомкном фронте». В 1767 году число егерей было доведено до 3500 человек, а два года спустя егерские команды были введены во всех пехотных полках. В 1770 году Румянцев преобразовал егерские команды в батальоны по всей армии. Егеря наступали рассыпным строем с полковыми колоннами, а в авангарде поддерживали легкую кавалерию. Данную тактику Румянцева с успехом применял Суворов.

Прямая речь

Я не могу ни одной минуты пропустить, чтобы вашему императорскому величеству о толь знаменитом приобретении славы вашего оружия всеподданнейше не донести. Кольберг убежден в своей маломогущей противу того обороне и отдается на дискрецию, а герцог Виртембергский, атаковав меня 1 числа сего месяца с уроном, составляющим большую часть своего войска, принужден ретироваться к Трептоу и преследуем всеми моими легкими войсками, о чем в сем обстоятельно донести времени всераболепной должности не упущу. Я осмеливаюсь для сего вручителя испросить вашего императорского величества всевысочайшего благоволения и для того точно ему препоручил сие поднесть, что он в сих негоциациях отменное усердие к интересам вашего императорского величества употребил.

Реляция П. А. Румянцева императрице Елизавете о взятии Кольберга (1761)

В трофеи на месте баталии и при береге Дунайском и при Измаиле получено: знамен пятьдесят шесть, бунчуков два, дервишских знаков два, литавр четыре, щит один, разных калибров артиллерии двести три орудия, о коих как и снарядах впредь буду иметь честь поднести специальную ведомость. Плену по сей день имеем более двух тысяч военных людей, но оной на всякой день приводимыми не престает умножаться. Между пленными, взятыми на Дунае, до двадцати чинов есть из посредственных начальников, но в Измаиле, где также плен велик, попались познатнее сих. Протчей добычи, яко то: палаток, лошадей, верблюдов, разного скоту, провизии, экипажу, фур с пропитанием, никоим образом нельзя сделать сметы; всех того набираются многие тысячи и так за верно сие только донесть могу, что визирь и турки ничего из вышеписанного не перевезли с собою чрез Дунай, а все, что имела их армия, на сем береге осталось, следственно по многочислию разбитой армии легко судить всякому, коль великую в том потерю неприятель несет и сколь достаточна есть корысть наша. По удостоверению пленных армия визирская, от нас побежденная, состояла из пятидесяти тысяч пехоты и со ста конницы собранной из Анатолии, Румелии и из самых отдаленных областей державы Оттоманской, где только славится храбростию турецкое войско. По испытанию справедливость сию должно отдать туркам, что персонально нельзя быть храбрее воину, как их всадники и пешеходцы. <…> Во время сражения, когда наши войски и артиллерия низлагали противящихся, визирь и Магометом великим своим пророком и салганским именем силился восстановить опрокинутых, но все кричали в ответ ему: нет сил наших сбить с места россиян, которые огнем как молниею разят. Ибо в самом деле, по моему учреждению, артиллерии генерал-майор Мелиссино толь скоропостижно из больших пушек стрелял, что не только первым разом со всякого места опрокидал неприятеля, но казалось от звуку самая твердь колеблющеюся; коего за великую исправность в своем звании имею честь особливо рекомендовать вашему императорскому величеству.

Из реляции П. А. Румянцева Екатерине II о сражении при Кагуле

10 фактов о Петре Румянцеве-Задунайском

• Петр Румянцев-Задунайский получил имя в честь Петра I. Распространена легенда, что император на самом деле был его отцом.
• Место рождения Петра Румянцева точно не известно. Чаще всего указывается, что он родился в Москве. Однако сохранились сведения, что это произошло в приднестровском селе Строенцы, где его мать ожидала возвращения мужа из дипломатической поездки в Стамбул.
• Девиз графского рода Румянцевых - «Не только оружием».
• Прусскому королю Фридриху II приписывают слова: «Бойтесь собаки - Румянцева. Все прочие русские военачальники не опасны».
• В 1760-е годы по приказу Румянцева была проведена перепись населения Малороссии, известная в истории под названием «Румянцевская опись». Не полностью сохранившиеся материалы переписи занимают в архиве 969 томов.
• При Румянцеве украинские крестьяне стали выращивать картофель. В 1765 году ему из сената было прислано наставление, как разводить земляные яблоки, «потетес именуемые», а также до 12 пудов картофельных клубней. 10 пудов замерзли в казенном погребе, но оставшееся по приказу Румянцева было роздано желающим заняться разведением этого растения.
• Если не считать Екатерину II, которая была учредительницей ордена святого Георгия и в силу этого считалась его кавалером, Румянцев-Задунайский стал первым в истории России кавалером ордена святого Георгия первой степени.
• Екатерина иногда называла Румянцева своим Велизарием .
• После заключения мира 1774 года Екатерина II предлагала Румянцеву «въехать в Москву на триумфальной колеснице сквозь торжественные ворота», но он отказался.
• За несколько недель до смерти Румянцев говорил: «Все более боюсь пережить себя. На случай, если со мной будет удар, я приказываю, чтобы меня оставили умереть спокойно и не подавали мне помощи».

Материалы о Петре Румянцеве-Задунайском

Русский полководец. Генерал-фельдмаршал.

Пётр Александрович Румянцев родился в Москве. Получил хорошее домашнее образование и первый военный опыт под руководством отца, генерала А.И. Румянцева — сподвижника и активного участника Северной войны против Швеции. По традиции того времени сын именитого отца в шесть лет был записан в гвардию и в 1740 году произведён в офицеры.

Во время Русско-шведской войны 1741-1743 годов находился в рядах русской действующей армии при своём отце. Положение родителя обеспечило Петру достойную карьеру. В 18 лет Пётр Румянцев в чине полковника был назначен командиром Воронежского пехотного полка, и вскоре его полк оказался среди лучших.

В 1748 году участвовал в походе русских войск на Рейн, однако участвовать на стороне Австрии в боевых действиях против французской армии им не пришлось. Этот поход во многом содействовал окончанию войны за Австрийское наследство 1740-1748 годов.

Семилетняя война 1756-1763 годов, в которой участвовало пол-Европы, стала для Румянцева настоящей боевой школой. Он быстро выдвинулся на командные должности в действующей армии, сперва успешно командуя пехотной бригадой, а затем дивизией.

19 августа 1757 года на территории Восточной Пруссии вблизи современного российского города Черняховска русская 55-тысячная армия генерал-фельдмаршала С.Ф. Апраксина при 79 орудиях перешла прусскую границу и двинулась к городу Кенигсбергу. Однако путь к нему был перекрыт войсками фельдмаршала Левальда (24 тысячи человек при 64 орудиях). Русский главнокомандующий решил обойти позицию неприятеля и, переправившись через реку Прегель, расположился на отдых.

Узнав об этом от своей разведки, фельдмаршал Левальд тоже перешёл на противоположный берег реки и неожиданно атаковал русские войска, которые выстраивались для продолжения походного марша к Алленбургу. Главный удар пришёлся на 2-ю дивизию генерала Лопухина, которая только что начала движение в походном строю. В первые минуты нападения пруссаков Нарвский и 2-й гренадерский полки потеряли до половины своего состава. Русская пехота развернулась в боевой порядок и отразила в центре все атаки неприятеля, но правый фланг лопухинской дивизии остался открытым.

В такой критической ситуации командир пехотной бригады 1-й дивизии генерал Румянцев проявил инициативу и повёл бригаду в бой. Румянцевские полки, сумев быстро продраться через заболоченный лес, неожиданно нанесли удар во фланг атакующей прусской пехоте. Этот удар, поддержанный всей русской армией, и склонил чашу весов в её пользу. Войска фельдмаршала Левальда, потеряв около 5 тысяч человек и 29 орудий, в беспорядке отошли к Велау, своей тыловой базе. Русские, потерявшие 5,4 тысячи человек по вине главнокомандующего, преследовали их вяло.

После одержанной победы Апраксин неожиданно для всех отвёл русскую армию из Восточной Пруссии, за что был снят с должности и обвинён в государственной измене.

1 августа 1759 года у деревни Кунерсдорф восточнее города Франкфурта-на-Одере состоялось второе большое сражение Семилетней войны. Тогда на поле битвы сошлись королевская армия Пруссии под командованием Фридриха II и русская армия под командованием генерал-аншефа П.С. Салтыкова с союзным австрийским корпусом.

В этом сражении Румянцев командовал войсками, оборонявшими высоты Гросс-Шпицберг; ружейными залпами в упор, артиллерийским огнём и ударами они отбили все атаки прусской пехоты и кавалерии. Попытки Фридриха II овладеть Гросс-Шпицбергом в конечном итоге обернулись полным разгромом прусской армии.

После этой победы генерал-поручик П.А. Румянцев получил под своё командование отдельный корпус, с которым в 1761 году осадил мощную прусскую крепость Кольберг (ныне польский город Колобжег) на берегу Балтийского моря. В ходе Семилетней войны русские войска дважды неудачно осаждали эту приморскую крепость. В третий раз Кольберг был с суши блокирован 22-тысячным (при 70 орудиях) румянцевским корпусом с суши, а с моря — балтийской эскадрой вице-адмирала А.И. Полянского. В морской блокаде участвовал и отряд союзного шведского флота.

Гарнизон Кольбергской крепости насчитывал 4 тысячи человек при 140 орудиях. Подступы к крепости прикрывал хорошо укреплённый полевой лагерь, расположенный на выгодной для обороны возвышенности между рекой и болотом. Оборону в лагере держал 12-тысячный корпус принца Вюртембергского. Пути сообщения Кольберга с прусской столицей Берлином прикрывались королевскими войсками (отдельными отрядами) численностью в 15-20 тысяч человек.

П.А. Румянцев, прежде чем осадить неприятельскую крепость, обучил свои войска атаковать колоннами, а лёгкую пехоту (будущих стрелков-егерей) — действовать в рассыпном строю на сильно пересечённой местности, и только после этого направился к Кольбергской крепости.

При поддержке корабельной артиллерии и десанта моряков корпус Румянцева овладел передовыми полевыми укреплениями пруссаков и в начале сентября вплотную подошёл к лагерю принца Вюртембергского. Тот, не выдержав обстрелов русской артиллерии и видя готовность противника идти на штурм его лагеря, в ночь на 4 ноября скрытно отвёл свои войска от крепости.

Русские заняли вражеские лагерные укрепления и осадили крепость со всех сторон, начав её бомбардировать с суши и с моря. Принц Вюртембергский вместе с другими королевскими военачальниками не раз пытался помочь осаждённым, но успеха не добился. Казачьи разъезды вовремя сообщали Румянцеву о приближении пруссаков, и их всегда встречали во всеоружии. 5 декабря кольбергский гарнизон, не выдержав осады, капитулировал перед русскими. Для Пруссии сдача этой крепости стала огромной потерей.

В ходе Семилетней войны генерал Румянцев выдвинулся в число лучших полководцев императрицы Екатерины II.

В 1764-1796 годах П.А. Румянцев был президентом Малороссийской коллегии, не оставив при этом службы в армии. Одновременно он являлся и генерал-губернатором Малороссии, которому подчинялись расквартированные там войска.

С именем Румянцева связано законное установление крепостного права на Украине в 1783 году. До этого украинские крестьяне были формально лично свободными людьми. Сам граф Румянцев относился к числу крупнейших помещиков-крепостников Российской империи. Императрица Екатерина II одаривала своих фаворитов, приближённых ей лиц и военачальников-победителей многими тысячами душ крепостных, поместьями, деревнями.

Как глава Малороссии Румянцев много сделал для подготовки вверенных ему войск к войне с Турцией. Императрица Екатерина II решила отвоевать у Оттоманской Порты Северное Причерноморье, чтобы обеспечить России выход в Чёрное море и одновременно покончить с набегами крымчаков, на протяжении нескольких веков тревоживших приграничные территории Российского государства.

В начале первой Русско-турецкой войны 1768-1774 годов малороссийский генерал-губернатор стал командующим 2-й русской действующей армии. В 1769 году он возглавил экспедиционные войска, направленные для взятия турецкой крепости Азов. В августе того же года был назначен командующим 1-й русской армии. Во главе её добился своих главных побед — в сражениях при Рябой Могиле, Ларге и Кагуле. Во всех трех сражениях Румянцев, избрав наступательную тактику, продемонстрировал умение маневрировать войсками и добиваться полной победы над превосходящими силами противника.

Рябой Могилой называется курган на правом берегу реки Прут близ устья реки Калмацуй (Лимацуй). Неподалёку от этого кургана 17 июня 1770 года русская армия нанесла полное поражение турецким войскам и конной армии крымского хана. 1-я армия генерал-аншефа П.А. Румянцева насчитывала около 39 тысяч человек при 115 орудиях. 11-го числа она сосредоточилась на восточном берегу Прута перед полевыми укреплёнными позициями неприятеля. Против русских стояли 22 тысячи турок и 50 тысяч конных крымских татар при 44 орудиях. Командовал этими силами крымский хан Каплан-Гирей.

Несмотря на численное превосходство неприятеля, Румянцев решил внезапной атакой овладеть его укреплениями. Для этого он разделил свою армию на четыре отряда. Главные силы, которыми командовал сам Румянцев, и отряд генерала Ф.В. Боура предназначались для атаки с фронта. Двум другим отрядам — генерала Г.А. Потёмкина и князя Н.В. Репнина (вместе с конницей генерала И.П. Салтыкова) предстояло нанести удар во фланг и тыл.

Русские пошли в наступление на рассвете. Главные силы своей фронтальной атакой отвлекли внимание хана Каплан-Гирея от своих флангов. Отряды Потёмкина (переправившиеся через Прут южнее неприятельского лагеря) и Репнина сразу же создали угрозу окружения для султанского войска, и то обратилось в бегство. Русская конница преследовала бежавших на протяжении 20 километров.

После победы у Рябой Могилы румянцевская армия двинулась на юг. Второе сражение состоялось 7 июля на берегах реки Ларга, впадавшей в Прут. Здесь генерал-аншефу Румянцеву вновь противостоял хан Каплан-Гирей, правитель Крымского ханства. На сей раз он имел под своими знамёнами 65 тысяч крымской конницы, 15 тысяч турецкой пехоты при 33 орудиях.

Противник укрепился в лагере вблизи устья Ларги на её противоположном берегу, ожидая подхода русской армии. План Румянцева был таков. Дивизии генерал-поручика П.Г. Племянникова (около 6 тысяч человек при 25 орудиях) предстояло сковать противника атакой с фронта. Главные же армейские силы должны были нанести мощный удар по правому неприятельскому флангу.

Ночью русские войска, оставив в походном лагере разложенные костры, переправились через Ларгу и построились перед ней в дивизионные каре с артиллерией и кавалерией между ними. Каждое из трех дивизионных каре в сражении действовало самостоятельно. На всякий случай был создан сильный резерв. Сражение началось в 4 часа утра. Под прикрытием огня 7 батарей главные силы румянцевской армии начали обходной манёвр.

Хан Каплан-Гирей напрасно посылал против наступавших каре свою огромную конницу. Она наносила удары то во фланг, то в тыл русским каре, но каждый раз отходила с большими для крымчаков потерями. Особенно трудно пришлось дивизии генерала Репнина, наступавшей на левом фланге главных сил. Она порой оказывалась в полном окружении вражеской лёгкой конницы.

В конце концов обстрелянная продольным огнём выдвинутой вперёд батареи майора Внукова и атакованная кавалерией генерал-поручика Салтыкова и пехотной бригадой генерал-майора А.В. Римского-Корсакова крымская конница отхлынула к своему укреплённому лагерю. В это время на штурм его решительно пошли батальоны Племянникова и в ходе первой же штыковой атаки ворвались в лагерь. Турецкая пехота, не принимая рукопашного боя, первой обратилась в бегство. За ней бежала и крымская конница.

К 12 часам дня сражение на берегах реки Ларга завершилось полной победой русского оружия. Только поспешное отступление позволило туркам и крымской коннице избежать больших потерь. Их потери составили свыше тысячи человек убитыми и до 2 тысяч пленными. Трофеями победителей стала вся артиллерия противника, 8 знамён и огромный обоз. Потери русских войск составили всего 90 человек, настолько ощутимым оказалось их превосходство в умении профессионально сражаться над турецкой пехотой и крымской конницей.

Войска крымского хана Каплан-Гирея, разгромленные в сражениях при Рябой Могиле и на реке Ларге, оказались лишь авангардом турецкой армии под командованием великого визиря Халиль-паши. Она ещё только переправлялась через полноводный Дунай и сосредоточивалась в южной части Бессарабии.

Турки поджидали подхода противника в хорошо укреплённом полевом лагере восточнее деревни Вулканешти (ныне Республика Молдова). Армия Халиль-паши насчитывала до 50 тысяч пехоты, преимущественно янычарской, 100 тысяч конницы и 130-180 орудий. Почти 80-тысячная конница крымского хана держалась невдалеке от турецкого лагеря около озера Ялпуг, готовая ударить армии Румянцева в тыл и овладеть его обозами.

Русский командующий знал о численном превосходстве армии Халиль-паши, однако решил первым атаковать его укреплённый полевой лагерь. Прикрывшись 11-тысячным отрядом с тыла от крымской конницы, Румянцев повёл в наступление главные силы своей армии: 21 тысячу пехотинцев, 6 тысяч кавалерии и 118 орудий.

В ночь на 21 июля русские войска пятью колоннами выступили из походного лагеря у селения Гречаны (Гризешти). Перейдя через Траянов вал, они вновь построились в дивизионные каре. Кавалерия расположилась между ними и позади каре. Две трети сил отряжались для удара по левому флангу противника. Тяжёлая кавалерия и артиллерийская бригада генерала П.И. Мелиссино составили армейский резерв.

С 6 до 8 часов утра русские войска выдвигались на исходные позиции для штурма лагеря великого визиря. За это время многотысячная турецкая конница неоднократно обрушивалась на медленно двигавшиеся по степи каре. Приблизившись к укреплениям противника, русские пошли на приступ. Во время атаки каре генерал-поручика Племянникова 10-тысячный отряд янычар успешно контратаковал и сумел ворваться в каре и расстроить его ряды. Тогда Румянцев ввёл в действие артиллерию Мелиссино, а из резерва дивизии генерала Олица — 1-й гренадерский полк, который с ходу пошёл в штыковую атаку на янычарскую пехоту. На помощь была брошена и резервная кавалерия.

Каре Племянникова, оправившись после удара янычар, снова двинулось вперёд. Янычарам пришлось отступить за укрепления лагеря. Вскоре начался общий штурм турецкого лагеря. Янычары были выбиты из своих окопов. Около 10 часов утра турецкая армия, не выдержав натиска русских и ярости рукопашных схваток, в панике бежала. Великий визирь Халиль-паша потерял возможность управлять своими войсками и тоже поспешил к спасительным берегам Дуная, где стояла мощная турецкая крепость Измаил. Крымский хан со своей конницей так и не решился ввязаться в сражение и отошёл подальше от Кагула к Аккерману (ныне Белгород-Днестровский).

Румянцев отправил часть своих войск преследовать турок. Через два дня, 23 июля, русские настигли их на переправах через Дунай у Картала и нанесли им ещё одно поражение. Верховный визирь вновь оказался бессильным — его воины отказались ему повиноваться, думая только о том, как бы добраться до правого берега Дуная.

На сей раз неприятельские потери оказались огромными: около 20 тысяч человек убитыми и пленными. На поле битвы турки бросили 130 орудий, прихватив с собой лишь малое число лёгких пушек. Потери победителей составили около 1,5 тысячи человек. Трофеями русских вновь стали обоз султанской армии и её походный лагерь со многими тысячами палаток и шалашей.

Императрица Екатерина II щедро наградила русских военачальников и за Кагульскую победу. Пётр Александрович Румянцев был удостоен ордена Святого Георгия 1-й степени. Он стал вторым человеком в истории России, получившим такую высокую награду. Первым была сама государыня, которая собственной державной рукой возложила на себя орденские знаки 1-й степени.

Продвигаясь вдоль реки Прут, русская армия достигла берегов Дуная и заняла левый берег её нижнего течения. Чтобы заставить Турцию признать себя побеждённой в войне, Румянцев, теперь уже генерал-фельдмаршал, повёл свои войска к крепости Шумлу. Русские, переправившись через Дунай, оказались на болгарской земле.

Это вынудило Оттоманскую империю заключить с Россией Кючук-Кайнарджийский мирный договор, который закреплял за Россией статус черноморской державы. В ознаменование одержанных побед русский полководец в 1775 году, по указу императрицы, стал именоваться Румянцевым-Задунайским.

По окончании войны на Петра Александровича было возложено командование тяжёлой кавалерией русской армии.

В начале новой Русско-турецкой войны (1787-1791) Румянцев-Задунайский был назначен командующим 2-й русской армии. Однако из-за конфликта с фаворитом императрицы Григорием Потёмкиным Румянцев-Задунайский вскоре был отстранён от командования армией и в 1789 году отозван с театра военных действий для исполнения генерал-губернаторских обязанностей в Малороссии.

П.А. Румянцев-Задунайский внёс большой вклад в развитие русского военного искусства. Он прекрасно организовал процесс обучения регулярной армии, применял новые, более прогрессивные формы ведения боя. Являлся приверженцем наступательной стратегии и тактики, которые в дальнейшем усовершенствовал другой великий русский полководец — А.В. Суворов.

Впервые в истории военного искусства Румянцев-Задунайский применил дивизионные каре в сочетании с рассыпным строем стрелков, что означало отход от линейной тактики.

Русский полководец написал несколько военно-теоретических работ. Его «Инструкции», «Обряд службы» и «Мысли» нашли своё отражение в воинских уставах русской армии и повлияли на её организацию во второй половине XVIII столетия.

Алексей Шишов. 100 великих военачальников

Изучая жизнь и наследие одного из величайших полководцев России, мы охаем: каким же бедовым юнцом он был! Второго такого примера не найти…

Сегодня мало кто помнит фельдмаршала Румянцева в лицо. С портрета на нас смотрит сановитый чиновник давних времён – и школьники вряд ли безошибочно узнают в этом увальне с горящими глазами кагульского героя. Да и Кагул нынче не на слуху, хотя из школьных учебников эту блистательную победу не вычеркнешь.

Именем Румянцева не называют города. Вы не поверите, но до сих пор не вышло ни одной почтовой марки или памятной монеты с изображением великого полководца! Ни одной! Неужели потомки недооценивают Румянцева? Разумеется, великого полководца не забыли в армии. Румянцевские традиции не стёрлись: русские и сегодня умеют драться бесстрашно и стойко. Но многие начинания и даже афоризмы Румянцева мы приписываем его великому ученику – Александру Васильевичу Суворову. При жизни баловнем судьбы считался Румянцев: чины и титулы пришли к нему в молодые годы, а Суворов своей очереди дожидался мучительно долго. Но в контексте истории граф Рымникский оказался удачливее графа Задунайского. Уж его-то, слава Богу, мы ещё узнаём в лицо!

Нечасто услышишь фамилию Румянцева и в «рейтингах» выдающихся русских политиков. У нас почему-то в моде «серебряный век» русского капитала, который оказался агонией империи. А времена успешной экспансии, времена побед мы подзабыли. Есть что-то болезненное в постоянном выпячивании таких «выдающихся» полководцев, как Деникин или Фрунзе, таких управленцев, как Витте или Столыпин. Спору нет, яркие личности, но что мы получим, зацикливаясь на катастрофических временах?

А начинал полководец с шумных гулянок.

В биографии Румянцева историк Бантыш-Каменский не мог не написать о молодеческих проделках будущего полководца: «Он удальством превосходил товарищей, пламенно любил прекрасный пол и был любим женщинами, не знал препятствий и часто, окруженный солдатами, в виду их торжествовал над непреклонными, обучал батальон, в костюме нашего прародителя, перед домом одного ревнивого мужа; заплатил другому двойной штраф за причиненное оскорбление и в тот же день воспользовался правом своим, сказав, что он не может жаловаться, ибо получил уже вперед удовлетворение! Проказы Румянцева, доведенные до Высочайшего сведения, заставили Императрицу Елисавету Петровну, во уважение заслуг графа Александра Ивановича, отправить к нему виновного с тем, чтобы он, как отец, наказал его». Каков!

Да уж, молодость фельдмаршала выдалась бурной, с эксцентрическими оттенками. Он заслуженно слыл и острословом, и повесой, и гулякой, и греховодником. Вечно под хмельком, каждый вечер высматривал для краткого знакомства очередную красавицу…

Отец не мог справиться с буйным сыном. Его пытались учить в Европе, а потом – в Петербургском Кадетском корпусе. Но всюду юный Румянцев своим поведением доводил педагогов до белого каления. О «подвигах» озорника судачил весь Петербург, сама императрица пыталась его перевоспитать. А отец всерьёз грозился родительским проклятием, а однажды – как гласит вполне правдоподобная легенда – взял, да и выпорол своенравного отпрыска. Но Пётр Александрович не мог преодолеть собственный легкомысленный нрав. При этом его военная карьера развивалась вполне споро: на первых порах – благодаря заслугам отца…

И вот в 1756 году началась Семилетняя война, главным героем которой стал именно П.А.Румянцев, начавший кампанию 1756-го в чине генерал-майора, весьма высоком для его молодых лет. Когда пришлось помериться силами с Фридрихом Великим – Румянцев переменился.

С бригадой кавалеристов генерал занимает Тильзит. Наконец, 19 августа 1757 года пробил час сражения в Восточной Пруссии при Гросс-Егерсдорфе. Биться с сильнейшей в мире прусской армией было непросто. Русские войска под предводительством генерал-фельдмаршала Степана Апраксина превосходили противника числом: 55 тысяч против 28. На левом берегу реки Прегель прусский фельдмаршал Левальд атаковал русские войска, которые, казалось, увязли в болоте. Но атаки прусских кирасир армия выдержала стойко. Бригада Румянцева, состоявшая из сводного Гренадерского, Троицкого, Воронежского и Новгородского полков, вступила в дело чуть позже – с инициативной, неожиданной контратакой. «Сии свежие полки не стали долго медлить, но давши залп, с криком «Ура!» бросились прямо на штыки против неприятелей, и сие решило нашу судьбу и произвело желаемую перемену», – пишет А.Болотов. Эта атака и решила исход битвы – первой победы над безукоризненным прусским военным механизмом.

В реляции Апраксина говорилось: «Взятых в полон было более шестисот человек, в том числе обер-офицеров восемь, токмо из раненых многие уже померли. Дезертиров приведено более 300 человек, которых число, без сумнения, умножится, ибо ежечасно из лесов легкими войсками приводятся и собою в лагере являются…» Но фельдмаршал, упустивший возможность преследовать и добить противника, не снискал славы. Более того, он был отдан под суд и вскоре умер подследственным.

За Гросс-Егерсдорфом последовали Цорндорф и Кунерсдорф, славные для русской армии сражения. 1 августа 1759 года позиции дивизии Румянцева на высоте Большой Шпиц не раз атаковали. Под артиллерийским огнем на русских наступала тяжелая кавалерия Ф.Зейдлица – любимца Фридриха Великого. Румянцев нашел момент для быстрой штыковой контратаки, опрокинувшей нападавших пруссаков. Генерал сам повел дивизию в наступления – и пруссаки бежали с поля боя. В тот день непобедимый Фридрих в панике потерял свою треуголку, которая и поныне хранится в Эрмитаже как ценнейший военный трофей. За Кунерсдорф Петр Александрович был удостоен ордена святого Александра Невского, а слава его стала поистине всенародной, по крайней мере – всеармейской.

Румянцев умело сочетает подвижные каре с рассыпными строями егерей – и эта неожиданность маневра становится залогом побед. Во многом он предвосхищает стиль полководцев более позднего времени – революционных войн. Легкие строи егерей – эффективное новшество Румянцева.

Именно 1761 годом помечено в военной истории применение батальонных колонн для нанесения противнику быстрого сокрушительного удара. Это случилось при взятии Колобжега (Кольберга). Корпус Румянцева в августе овладел тогда прусским лагерем, отбросив войска принца Вюртембергского и начал успешную осаду крепости. Кольбергское сражение нарушило гегемонию линейной тактики в истории европейских войн. Рассыпной строй Румянцева поразил противника, а в известном смысле удивить – значит победить. Под Туртукаем Суворов повторит тактику учителя и пошлет Румянцеву, своему командующему, рапорт о победе.

Кольберг пал в декабре. Вскоре скончалась императрица Елизавета, и ее преемник Петр III совершил «чудо Бранденбургского дома», спас Пруссию, выйдя из победной войны. Румянцев был осыпан наградами, в 36 лет произведен в генерал-аншефы: новый император видел в нем командующего в предполагаемой войне с Данией. Но императора убили, и война не состоялась. Начинался век Екатерины, и начинался он для Румянцева не слишком многообещающе. Дело в том, что искушенный дипломат Румянцев не торопился давать присягу императрице, желая убедиться в гибели Петра III. Этой проволочки Екатерина и ее первые влиятельные «орлы» долго не могли ему простить. Но вскоре Румянцев, оставаясь на военной службе, стал генерал-губернатором Малороссии. Ему довелось окончательно уничтожить остатки самостийности в этой стратегически важной и обширной области.

Первую екатерининскую русско-турецкую войну 1768 – 1774 годов по праву называют румянцевской. До лета 1770г. генерал-аншеф Румянцев очищает от турок Валихию, занимает Журжу, а с лета начинаются самые громкие победы.

1770 год и вовсе стал для Румянцева временем настоящих военных чудес. Рябая Могила, Ларга, Кагул – победы, на которые равнялся Суворов. Победы, заставившие и Оттоманскую порту, и Европу сильнее уважать и страшиться Россию. Левый берег нижнего течения Дуная был занят, а многочисленные армии турок – рассеяны. Как было не ценить такого генерала? Он подтвердил блестящую репутацию времен Семилетней войны.

При Кагуле войскам Румянцева (38 тысяч солдат, 149 орудий) противостояла турецкая армия великого визиря Халиль-паши (150 тысяч бойцов, 150 орудий). Успех, как известно, был достигнут благодаря умелому сосредоточению основных сил на направлении главного удара – против левого фланга противника. Румянцев искусно маневрировал, удивляя супостатов. В критический момент, когда строй дрогнул после неожиданной контратаки отборных янычар, Румянцев бросился в бой со словами: «Теперь дело дошло и до нас». История запомнила его слова, обращенные к отступавшим солдатам: «Стой, ребята!» И солдаты восстановили строй, отбили атаку, воодушевленные генералом. На берегу Кагула слава Румянцева была удесятерена. В реляции победитель писал императрице: «Ни столько жестокой, ни так в малых силах не вела еще армия Вашего императорского величества битвы с турками, какова в сей день происходила… Действием своей артиллерии и ружейным огнем, а наипаче дружным приемом храбрых наших солдат в штыки ударили мы во всю мочь на меч и огонь турецкий и одержали над оным верх». Умел Румянцев писать красиво, с риторическими фигурами и благородными афоризмами! Надо думать, императрица сумела оценить тонкости стиля: «Да позволено мне будет, всемилостивейшая государыня, настоящее действие уподобить делам древних римлян в том, в чем Ваше Императорское Величество мне их примеру подражать велели; не так ли и армия Вашего Величества поступает, что не спрашивает, как велик неприятель, но ищет, где только он».

О новых победах и о героизме графа Румянцева Екатерина немедленно сообщала в письмах Вольтеру, не могла удержаться от гордости…

Фридрих Великий, оценивший мощь румянцевского удара в Семилетнюю войну (тогда, после Кунерсдорфа, в Европе из уст в уста ходило апокрифическое изречение Фридриха: «Бойтесь собаки – Румянцева. Все прочие русские военачальники не опасны»), после придунайских побед писал русскому графу: «Полная победа, которую одержали вы над турецкой армией, приносит вам тем более славы, что успех ее был плодом вашего мужества, благоразумия и деятельности».

Не только полководческая изобретательность и воля составили славу Румянцева. Он превратился в мудреца, в педагога.

О многом говорит такая притча: «Став командующим армией, Румянцев принялся искоренять барство, разнеженность и недисциплинированность. Халаты, ночные колпаки, женщины легкого поведения – все это решительно изгонялось из офицерской среды, хотя нарушители в румянцевской армии все же попадались. Одному из них командующий дал хороший урок. Ночью, незадолго до рассвета, он обнаружил майора в халате и колпаке. Майор пытался скрыться, но не успел, а Румянцев, взяв его под руку, препроводил в свою палатку, дружески беседуя с нарушителем на самые гражданские темы. Со временем в палатке появились офицеры штаба, и майор умирал со стыда, сознавая, как непристойно он выглядит в их обществе. Румянцев тем временем напоил его чаем и лишь потом отпустил, не сделав никакого замечания.

Есть основание полагать, что данный майор не позволял себе впредь подобных сибаритских замашек».

Политик

Бывший шалопай оказался проницательным политиком, дипломатом.

В любой империи хватает геополитических противоречий, унифицировать все области обширного государства всегда непросто. Но Екатерина упрямо стремилась к немецкому порядку… Как относиться к малороссам? Народ православный, несомненно, родственный русскому, с общими историческими корнями. Раздробленность и татарский напор некогда прервали общую судьбу росских славянских племён. Екатерина неплохо знала историю Киевской Руси, даже пьесу написала о легендарном Рюрике – первом нашем князе. Весьма примечательная пьеса! Императрица ощущала необходимость в государствообразующей мифологии. Не она первая, не она последняя. Но немногие монархи находили время на создание историософских концепций или – тем паче – мистерий.

“Малая Россия, Лифляндия и Финляндия суть провинции, которые правятся конфирмованными им привилегиями, и нарушить оные отрешением всех вдруг весьма непристойно б было; однако ж, и называть их чужестранными и обходиться с ними на таковом же основании есть больше, нежели ошибка, а можно назвать с достоверностью, глупость. Сии провинции, также Смоленскую, надлежит легчайшими способами привести к тому, чтоб они обрусели и перестали бы глядеть, как волки в лесу. К тому приступ весьма легкий, если разумные люди избраны будут в тех провинциях; когда же в Малороссии гетмана не будет, то должно стараться, чтоб и имя гетмана исчезло, не токмо б персона какая была произведена”, – писала Екатерина генерал-прокурору Вяземскому. Схожие инструкции (весьма подробные и обстоятельные) получил и Румянцев.

«Наставление, данное графу Петру Румянцеву, при назначении его Малороссийским генерал-губернатором» предписывало следующее: «Прежде всего должны знать порученную вам губернию по всем положениям ее околичностям и для того иметь верную карту в такой подробности, чтоб полки, города, местечки, села, деревни, хутора, отхожие и монастыри, пустыни, заводы и всякие, какие бы ни были селения, также реки, озера, болота, леса, пашенные земли, степи, проезжие дороги и как прилежащие внутренние рубежи с великороссийскими и новороссийскими губерниями, как государственная граница с Польшею и Турецкою областью в ней обозначены были. Сверх такой генеральной карты всей малороссийской губернии, надобно вам иметь разные специальные… Из таких карт, планов и чертежей составляемая книга может скоро сделана быть…» Предписывалось обратить особое внимание на «великое тамошней земли плодородие, а напротив того о прямом устроении оной общее земледельцев нерадение заслуживает також особого примечания вашего. Трудом своим полагают земледельцы уже изобильным награждением, когда могут только от одного лета до другого прибавиться нужным содержанием своим и временно удовольствовать алчбу свою к пьянству; большая же часть помещиков, по пропорции почти равным последуя праздности нерадения правилам, и не пользуются, как бы надобно было, плодородными землями своими и многими другими благорастворенного климата тамошнего преимуществами… разные продукты употребить в обращение как внутреннего, так и заграничного торгу…».

В пространных предписаниях особо подчеркивалась своекорыстная роль пресловутой малороссийской старшины, которая старалась разжечь ненависть к империи (а то и попросту к русским) среди простого люда. «И как та ненависть особливо примечается в старшинах тамошних,- подчеркивала императрица,-кои, опасаясь видеть когда-нибудь пределы беззаконному и корыстолюбивому их своевольству, более вперяют оную в простой народ, стращая его сперва нечувствительностью, а со временем и совершенною утратою прав их и вольности, то нет сомнения, чтоб они при настоящей правления их перемене тем паче не усугубили тайно коварство свое, что пресечение прежних беспорядков и установление лучших учреждений не будет согласовываться с их прихотями и собственною корыстию».

Наставления не пропали даром. Румянцеву придётся долго взвешивать на аптечных весах качества и повадки разных социальных слоёв Малороссии.

Что представляла из себя Малороссия в 1764-м году? Она мало чем напоминала привычную современную Украину. Твёрдых границ не было. Казачество – некогда воинственное – переживало не лучшие дни. Деревня не процветала, хотя, пожалуй, и не отставала от губерний срединной России. Румянцев недурно знал Украину, любил этот край, но ненавидел главный местный недостаток – разболтанность.

Полководец сразу определил первую проблему местного казачества и крестьянства: пьянство. В нём – корень бедности и отсталости, не говоря уж о разболтанности.

Двадцать лет Румянцев был хозяином земли Малороссийской – дольше, чем Владимир Щербицкий возглавлял Компартию Украины. Именно при Румянцеве Малороссию стали воспринимать не как окраину империи. Сгладились противоречия между украинской и петербургской элитой. Выходцы из малороссийского дворянства играли всё более важные роли в жизни империи.

Осень полководца

Румянцев действовал в не самое промемуаренное время, но кое-какие литературные воспоминания о нём остались. Интереснее других записки А.Ф. Ланжерона. «Фельдмаршал граф Петр Румянцев, без всякого сомнения, самый блестящий из всех русских генералов; это человек, одаренный большими достоинствами. Он обладает очень серьезным и весьма обширным образованием, высоким умом, удивительною памятью, здравым суждением, большою твердостью и искусством внушать к себе уважение. Этим последним преимуществом он обязан столько же своей обдуманной и вежливой твердости, сколько своей открытой и величественной наружности и своим изысканным манерам. Я не знаю человека, беседа с которым была бы более интересна и привлекательна. Мне случалось проводить с ним одним целые дни, и я не разу не испытал ни одной минуты утомления или скуки».

Память о славном полководце хранится и в солдатских песнях, которые далеким эхом звучат из XVIII века:

Нам нельзя того оставить,

Чтоб Румянцева не славить:

Граф Румянцев – наш отец:

Мы сплетем ему венец

Из своих, братцы, сердец!

Под конец жизни граф Румянцев поселился в своем имении Ташань, что под Киевом. Там он построил дворец, но для своего личного проживания выбрал всего две комнаты. Чаще, чем в прежние годы, посещали Храм.

Любимым его занятием стало чтение книг. Ласково похлопывая по корешкам, он говорил: “Вот мои учителя”.

То и дело он одевался в простую одежду и, примостившись на брёвнышке, ловил рыбу.

Однажды издалека приехали к нему визитёры, они застали в саду старика с удочкой и обратились к Румянцеву с вопросом, где бы увидеть знаменитого графа? Румянцев ласково ответил:

“Вот он. Наше дело города пленить, да рыбу ловить”.

Дворец Румянцева был богато убран, но в некоторых комнатах стояли простые дубовые столы и стулья. По этому поводу он говаривал:

“Если великолепные комнаты внушают мне мысль, что я выше кого-либо из людей, то пусть сии простые стулья напоминают, что я такой же простой человек, как и все”. К такому мудрому смирению пришёл Румянцев после разгульной юности и боевой молодости…

Эпитафия на изящном надгробии работы И.Мартоса получилась торжественной: «Внемли, росс! Пред тобой гроб Задунайского!». А его уже давно мало занимала ветреная мирская слава…

(Петр Александрович) - граф, фельдмаршал (1725-1796). Учителем его, когда он вместе с отцом жил в Малороссии, был местный педагог Тимофей Михайлович Сенютович, проходивший курс сначала в черниговском "коллегиуме", а затем изучавший "в иностранных землях разные языки". В 1740 г. мы встречаем Румянцева уже за границей, в Берлине, где он не столько учился, сколько вел разгульную и буйную жизнь. Известность Румянцев приобрел в семилетнюю войну. Он начальствовал кавалерией в битве при Гросс-Егерсдорфе и решил дело; принимал участие в кампании 1758 г.; участвовал в кунерсдорфской битве, принудил Кольберг к сдаче и своими успехами возбудил зависть фельдмаршала А. Б. Бутурлина. При Петре III Румянцев пользовался особым расположением императора. Когда вступила на престол императрица Екатерина II, Румянцев, предполагая, что его карьера кончена, подал прошение об отставке. Екатерина удержала его на службе, и в 1764 г., после увольнения от должности гетмана Разумовского, назначила генерал-губернатором Малороссии, дав ему обширную инструкцию, по которой Румянцев должен был способствовать более тесному соединению Малороссии с Россией в отношении административном. В 1765 г. Румянцев прибыл в Малороссию и, объехав ее, предложил малороссийской коллегии произвести "генеральную опись" Малороссии. Так возникла знаменитая Румянцевская опись (см.). В 1767 г. была созвана в Москве комиссия для составления уложения. Различные классы малорусского народа также должны были послать в нее своих представителей. Политика Екатерины II, которую проводил Румянцев, заставляла опасаться, что в комиссии могут быть заявлены просьбы о сохранении малорусских привилегий; поэтому Румянцев тщательно следил за выборами и составлением наказов, вмешивался в них и требовал суровых мер, как это было, например, при выборе депутата от шляхетства в городе Нежине. В 1768 г., когда вспыхнула турецкая война, Румянцев назначен был командующим второй армией, которая призвана была только охранять русские границы от набегов крымских татар. Но вскоре императрица Екатерина, недовольная медлительностью князя А. М. Голицына (см.), командовавшего 1-й действующей армией, и не зная, что ему удалось уже разбить турок и овладеть Хотином и Яссами, назначила на его место Румянцева. Несмотря на свои сравнительно слабые силы и недостаток продовольствия, Румянцев решил действовать наступательно. Первая решительная битва произошла 7 июля 1770 г. при Ларге (см.), где Румянцев с 25-тысячным войском разбил 80-тысячный турецко-татарский корпус. Еще более прославила имя Румянцева победа, одержанная им 21 июля над вдесятеро сильнейшим неприятелем при Кагуле (см.) и вознесшая Румянцева в ряд первых полководцев XVIII в. После этой победы Румянцев шел по пятам неприятеля и последовательно занял Измаил, Килию, Аккерман, Браилов, Исакчу, Бендеры. В 1771 г. Румянцев перенес военные действия на Дунай, а в 1773 г., приказав Салтыкову осадить Рущук и послав к Шумле Каменского и Суворова, сам осадил Силистрию, но, несмотря на неоднократные частные победы, не мог овладеть этой крепостью, так же, как и Варной, вследствие чего отвел армию на левый берег Дуная. В 1774 г. Румянцев с 50-тысячным войском выступил против 150-тысячной турецкой армии, которая, избегая битвы, сосредоточилась на высотах у Шумлы. Румянцев с частью своего войска обошел турецкий стан и отрезал визирю сообщение с Адрианополем, что вызвало в турецкой армии такую панику, что визирь принял все мирные условия. Так заключен был Кючук-Кайнарджийский мир (см.), доставивший Румянцеву фельдмаршальский жезл, наименование Задунайского и др. награды. Императрица увековечила победы Румянцева памятниками-обелисками в Царском Селе и в СПб. и предлагала Румянцеву "въехать в Москву на триумфальной колеснице сквозь торжественные ворота", но он отказался. После турецкой войны Румянцев снова возвратился в Малороссию и подготовлял постепенно введение в ней общерусских порядков, что и совершилось в 1782 г., с распространением на Малороссию учреждения о губерниях. Пребывание Румянцева в Малороссии способствовало соединению в его руках громадных земельных богатств, которые отчасти были приобретены путем покупки, отчасти путем пожалования. Умер в деревне и в одиночестве.

См. Сакович, "Исторический обзор деятельности графа Румянцева с 1775 по 1780"; Д. Масловский, "Ларго-Кагульская операция графа П. А. Румянцева" (материалы для биографии графа П. А. Румянцева-Задунайского, "Киевская Старина", 1895, т. 48); А. М. Лазаревский, "По поводу ста лет от смерти графа П. А. Румянцева" ("Киевская Старина", 1896, т. 55). Ср. Турецкие войны России.

В 1811 г. издан анонимный сборник "анекдотов, объясняющих дух фельдмаршала Румянцева". В нем приводятся факты, свидетельствующие, что знаменитый полководец живо чувствовал все ужасы войны. Те же черты Румянцева засвидетельствовал и Державин в относящейся к Румянцеву строфе оды "Водопад":

Блажен, когда стремясь за славой
Он пользу общую хранил
Был милосерд в войне кровавой
И самых жизнь врагов щадил;
Благословен средь поздних веков
Да будет друг сей человеков.