Купеческие традиции. Жена да убоится мужа своего

С развитием капиталистических отношений, в то время как дворянство начало сходить с исторической арены, выдвинулось другое сословие – купечество. Сословие купцов было достаточно закрытым, со своими традициями и особенностями. Много ли нам известно сегодня о купеческих традициях?

Жили купцы по заветам отцов и дедов, в патриархальной среде, где новшества принимались с подозрением, а основой жизни считались традиции. Купечество на протяжении многих веков крепко соблюдало определенные раз и навсегда нравственные ценности.

По своему имущественному статусу купечество относилось к привилегированным слоям общества, но корнями своими уходило в народные массы. Именно поэтому домашний уклад в купеческих семьях соответствовал правилам «Домостроя»: младшие обязательно слушаются старших, жена во всем подчиняется мужу, дети уважительно относятся к родителям. Семьи у купцов были многодетными, среди своих детей было много приёмных. Дети рано начинали трудовую деятельность, с 15- 16 лет.

Трудолюбивые купцы очень любили праздники, тратили на них много денег, дабы получить истинное удовольствие от отдыха. Свадьбы у купцов проходили очень весело, с размахом. Туда приглашалось большое количество гостей, накрывались шикарные столы, которые ломились от обилия еды. Праздновали свадьбы по нескольку дней.
Неотъемлемой частью традиций было сватовство. Родители принимали непосредственное участие в выборе жениха или невесты. Чаще всего пара подыскивалась, исходя из финансовых соображений, учитывалось все – начиная от положения семьи в обществе, и заканчивая наследственными болезнями. Обычно, жены купцов были намного моложе мужей. Широко были распространены межсословные браки. Например, в конце 18 века внутрисословными были около 15% купеческих браков. У остальных купцов жёны происходили из крестьян. В первой половине 19 века купцы чаще стали жениться на мещанках.

Особенным событием у купцов было рождение ребёнка. Появление малыша связывалось с продолжением рода. Сразу после родов, деток старались побыстрее покрестить. Происходило крещение обычно на восьмой день после рождения или на сороковой. При крещении у ребёнка должны были быть обязательно крёстные родители. В качестве крёстного обычно выбирали духовного отца или родственника. При крещении, на младенца надевали серебряный или золотой крестик, который на нём оставался всю жизнь. После окончания крещения купец созывал всех родственников для празднования крещения. По случаю рождения ребёнка было принято кормить и угощать нищих.

Купцы также были хранителями традиций исконной русской кулинарии. Все рецепты их кухни были традиционными, полученными от отцов и дедов, рецепты каких-то новых блюд заимствовались мало. Особенная любовь в купеческих семьях была к чаепитиям. Во время чаепития обсуждались разные темы: семейные дела, городские новости, планы на будущее. Зачастую именно за чаем купцами заключались сделки на миллионы рублей.
Главным в церемонии чаепития, конечно, был большой красивый русский самовар. По традиции самовар ставили в центр стола, а вокруг него ставили чашки и тарелки с выпечкой и колотым сахаром. Глава семьи первым наливал себе чай, затем чай наливался всем остальным по старшинству. Длиться такие чаепития могли по 4-5 часов, за это время приходилось несколько раз ставить самовар и переменять блюда с закуской, а каждый из участников чаепития выпивал до 8 чашек чаю.

Так как купеческие семьи были большими, то и дома строились соответственных размеров. Вокруг дома размещались конюшни, сараи, баня и сад. Дом обычно состоял из двух частей - парадной и жилой. В парадной части обязательно была гостиная. В большинстве купеческих домов парадные комнаты оформлялись роскошно, но не всегда со вкусом. В парадных комнатах купцы любили вешать свои портреты и портреты предков, в стеклянных шкафах было много красивых и дорогих безделушек. Самое интересное в домах купцов было то, что в парадных комнатах все подоконники были заставлены различными бутылями с домашними наливками и настойками, поэтому окна в комнатах плохо открывались, и проветривали редко. Жилые комнаты располагались в задней части дома, и выглядели гораздо скромнее.

В начале 19 века купцы начинают делиться на две группы: модников, которые носят европейскую одежду, читают книги и пользуются духами, и консерваторов – приверженцев старых заветов и «русского платья». Как правило, разделение на эти две группы проходило по возрастному принципу.
Купеческая молодёжь тратила очень много денег на европейскую одежду, гулянья с цыганами, азартные игры. Купчихи кроили свои платья по европейским лекалам, но поверх шикарных нарядов зачастую надевали шали, душегрейки, не забывали повязывать цветастые платки. Также, как и комнаты, платья были праздничными и повседневными. Повседневные носили дома, выходили в них на рынок или к близким соседям. Праздничные же платья надевались исключительно в церковь, на званые обеды и на ярмарки.
У богатых купцов жёны носили много дорогих украшений - золотые кольца и серьги, ожерелья из жемчуга, золотые или серебряные гребни для волос тонкой работы.

Купечество это сословие, которое внесло большой вклад в развитие российского государства, и спустя сотни лет плоды деятельности купцов составляют значительную часть культурного наследия русского народа.

Меценатство было главной традицией купцов. Благотворительность, которой занимались купцы, подкреплялась не только христианским нравственным принципом, желанием выполнить долг имущего по отношению к неимущему, но ко всему прочему ещё и стремлением оставить о себе память. Например, в своё время нижегородский купец-судовладелец Дмитрий Васильевич Сироткин, заказывая архитекторам особняк дал указание: «Выстройте такой дом, чтобы после моей смерти он мог быть музеем». По этой причине дома купцов во многом определили лицо исторической части российских городов.

Очень много купцов прославились своим вкладом, как в экономику, так и в культуру России. В конце XIX - начале XX века на средства богатых купцов были построены медицинские клиники, аэродинамический и психологический институты, организовывались географические экспедиции, создавались театры.

В России центром купечества, конечно, была Москва. Именно в Москве деятельность купцов особенно заметна. Благодаря купцам появились Третьяковская галерея, Бахрушинский театральный музей, известное собрание икон С.П.Рябушинского, собрание русского фарфора А.В.Морозова, известное издательство купца Солдатенкова и многое другое.

Русские купцы понимали роль благотворительности в развитии государства, и часто вкладывали колоссальные суммы денег на строительство больниц, приютов, храмов и церквей. В конце XIX века на деньги купцов были построены больничные здания клиник Московской медицинской академии, работающие и по сей день. Интересен тот факт, что на момент постройки эти больничные здания были лучшими больницами в Европе.

Года тех, кто был приписан к третьей гильдии можно считать купцами лишь номинально. Многие из купцов высших гильдий не вели торговли из-за недостаточности капитала, а купцы третьей гильдии занимались ремёслами, мелкой торговлей или работали по найму, в то время законно проживать в городах и заниматься торговлей дозволялось и образованной ещё в 1722 году сословной группе «торгующих крестьян».

Размер гильдейских сборов неоднократно повышался, с 1 % до 1,25 % в 1797 году, 1,75 % в 1810, 4,75 % в 1812 и 5,225 % в 1821. К 1824 году для купцов первой гильдии ежегодный сбор достиг 3,212 рублей, второй гильдии - 1,345 рублей, третьей гильдии - 438 рублей. Увеличивались и минимальные размеры объявляемого капитала: с 10,000 до 16,000 рублей в 1794 году для пребывания в высшей гильдии, и до 50,000 в 1807. Для пребывания во второй гильдии, эта сумма выросла с 1,000 до 5,000 в 1785, 8,000 в 1810 и 20,000 в 1812, а для третьей гильдии с 500 до 1,000 в 1785, 2,000 в 1810 и 8,000 в 1812.

После каждого повышения гильдейских сборов численность купечества снижалась, однако через несколько лет начинался приток новых купцов. Кроме повышения гильдейских сборов на численность купечества влияли другие причины, например, сужение круга родственников, которым дозволялось состоять в одном общем капитале. При неспособности внести гильдейский сбор, купцам предписывалось переходить в мещанство. Многие мещане вели торговлю, не объявляя своих капиталов, и не уплачивая гильдевых сборов, что и стало причиной реформы 1824 года .

Гильдейские пошлины были уменьшены в 1,4-2 раза, налогообложение купцов первой и второй гильдий вернулось к уровню 1812 года, составив соответственно 2,200 и 880 рублей, а третьей гильдии - к уровню 1807-1810 в 100-150 рублей. Налогообложение других торгующих сословий было увеличено. Начался прирост купечества, в основном, за счёт третьей гильдии, в которую вступали мещане и крестьяне. Реформа министра финансов Канкрина 1824 года первоначально выделила отдельную категорию «торгующие мещане», но в 1826 году эта категория была упразднена.

Количество купцов выросло с 107,300 в 1782 году до 124,800 в 1812, затем упало до низшей отметки в 67,300 в 1820, и выросло до 136,400 в 1840. После небольшого падения в следующем десятилетии, оно снова выросло до 180,300 в 1854, а к октябрьской революции 1917 года купечество выросло до 600 тысяч человек. Более 90 % купцов относилось к третьей гильдии. В первой гильдии состояло лишь 3 % в 1815-1824 годы, а затем и того менее (2 % в начале 1850-х).

Значительную часть первой гильдии, начиная с конца 1850-х, составляли состоятельные евреи , поскольку на них, после 10-летнего стажа, не распространялся запрет на пребывание вне черты оседлости , в то время как купцам христианского вероисповедания, не занятых в заграничной торговле, пребывание в высшей гильдии не сулило особых преимуществ.

В конце XVIII века в купечество интенсивно переходили представители цеховой сословной группы. С ростом гильдейских сборов эти переходы практических прекратились.

Влияние купечества на городскую архитектуру

Купеческие дома во многом определили лицо исторической части российских городов. Купеческие особняки формировали торговые зоны городов.

Купцы жили в одно- или двухэтажных деревянных или каменных особняках. В первом этаже и подвале могли размещаться склад, магазин, лавка, контора; жила прислуга, или дальние родственники. Второй этаж был жилым. Каменные дома с толстыми стенами, деревянные - с богатой резьбой. Двухэтажные дома с балконами, лоджиями, большими окнами. Каменные дома с приметными фасадами ; появилась даже особая «купеческая» кладка кирпича. Украшались кирпичные дома кованными решётками, чугунными лестницами, парапетами и т. д.

Большинство купеческих домов крылось железными крышами. Красили их, как правило, в зелёный или красный цвет.

Дома строились основательные - «на века», и больших площадей - для потомков. По данным городской переписи Омска 1877 года в купеческих семьях на одного человека в среднем приходилось две комнаты.

Купцы, как зажиточные люди, могли себе позволить инновации в строительстве. Так в Кузнецке первый дом с балконом построил купец Пётр Баранов в 1852 году , а первый дом с мезонином - купец Алексей Бехтенев в 1856 году . Первую электростанцию в Сибири построил в 1885 году в своём доме красноярский купец Гадалов.

В Сибири среди небогатых купцов (и зажиточных мещан) были популярны полукаменные дома . Первый этаж такого дома (или полуподвал) выполнялся из камня, второй этаж - из дерева.

Купцы первых поколений, несмотря на богатое внутреннее убранство дома, продолжали сохранять крестьянский уклад, жили в скромных задних комнатах дома, и много времени проводили на большой кухне. В конце XIX века в купеческих домах появляются специализированные комнаты: кабинеты, библиотеки и т. д.

Во многих городах улицы назывались в честь купцов: в Томске Евграфовская, Большая и Малая Королевская, Дроздовская, Ереневская, в Енисейске в честь А. С. Баландина и т. д.

Высшие награды для купечества

Купцы могли быть награждены Почётным гражданством и чинами коммерц - и мануфактур-советника .

Чины коммерц- и мануфактур-советника были введены в 1800 году для поощрения предпринимателей. Они соответствовали VIII классу Табели о рангах . Получить их могли только купцы, пробывшие «беспорочно» не менее 12 лет подряд в первой гильдии. Получение такого статского чина давало купцам привилегии, близкие к дворянским.

Крупнейшие российские купцы

• Медведников Иван Логгинович

См. также

Примечания

Литература

• «1000 лет русского предпринимательства: Из истории купеческих родов» / Сост., вступ. ст., примеч. О. Платонова. Москва, 1995;
• Барышников М. Н. «Деловой мир России: Историко-биографический справочник.» Санкт-Петербург, 1998;
• Бойко В. П. «Томское купечество в конце XVIII-XIX вв.: Из истории формирования сибирской буржуазии.» Томск,1996;
• Зуева Е. А. «Численность сибирского купечества // Роль Сибири в истории России.» Новосибирск, 1993;
• Рындзюнский П. Г. «Сословно-податная реформа 1775 г. и городское население // Общество и государство феодальной России». Москва, 1975;
• Старцев А. В. «Торгово-промышленное законодательство и социально-правовой статус предпринимателей в России в XVIII - начале XX в.// Предприниматели и предпринимательство в Сибири (XVIII - начало XX вв.)». Барнаул, 1995;
• Боханов А. Н. «Российское купечество в конце XIX - начале XX века» // История СССР. 1985;
• «Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири». Новосибирск, 1995;
• Лаверычев В. Я. «Крупная буржуазия в пореформенной России (1861-1900 гг.)». Москва, 1974;
• Нардова В. А. «Городское самоуправление в России в 60-х - начале 90-х годов XIX в. Правительственная политика». Ленинград, 1984;
• Шиловский М. В. «Политическая культура и политическая активность предпринимателей дореволюционной Сибири // Общественно-политическая жизнь Сибири. XX век». Вып. 3. Новосибирск, 1998.
• Османов А. И. Петербургское купечество в последней четверти XVIII - начале ХХ века. СПб., 2005.

История знаменитой купеческой семьи Боткиных на протяжении длительного времени была тесно переплетена с историей Москвы. Еще с 1830-1840-х гг. члены этой семьи занимали выдающееся место не только в торгово-промышленной, но и в культурной и интеллектуальной жизни Первопрестольной. Боткины были одной из тех коренных русских династий, что составляли костяк нации, ее золотой фонд. Они всегда были на виду, в самой гуще событий. Недаром один из них разделил трагическую судьбу последнего российского императора и его семьи, оставшись до конца верным своему долгу.

Они были хозяевами этого дома. Фото стащила у Дедушкина. у меня его до сих пор нет:)

Это большой и разветвленный род. Попробуем в нем разобраться.

История рода Боткиных ведет свое начало с давних времен. Впервые имя торговых людей Боткиных появляется в переписной книге г. Торопца в 1646 г. Во времена своего расцвета Торопец считался довольно крупным торговым центром на пути из Новгорода и Пскова в Москву, на Волгу и в Киев и далее к южным и восточным странам. Из переписной книги 1646 г. известно, что у одного из Боткиных в начале ХVII в. было четыре сына: Георгий, Ларион, Федор и Лаврентий. Федор и явился родоначальником той ветви рода Боткиных, которую можно проследить документально до XIX в. и далее.
Торговое значение Торопца падает с основанием Петербурга, и к концу ХVIII в. Боткины переселяются в Москву. По одним свидетельствам, это произошло в 1791 г., по другим - Конон Боткин постепенно переводил свою торговую деятельность в Москву, а затем вместе с семьей окончательно обосновался в Первопрестольной.

Существуют и другие версии начала предпринимательской деятельности Боткиных. Согласно им, Конон Боткин происходил из крепостных крестьян Псковской губернии и, выкупившись на волю, переселился в Москву и занялся торговлей. Его сыновья, Дмитрий и Петр, продолжили деятельность отца. Однако главная заслуга в основании торгового чайного дела принадлежит Петру Кононовичу (1781 или 1783–1853). Записавшись в 1801 году в московское купечество, он открыл торговый чайный дом и повел меновую торговлю непосредственно с Китаем.

Как свидетельствует справка московского Биржевого комитета, 9 ноября 1802 года Боткины полностью закрепились в Москве, а деятельность их проходила и в Москве и в Петербурге. В ноябре 1832 года на торгах в Московском губернском правлении они купили усадьбу и дом на Маросейке (в Петроверигском переулке), в котором выросли многочисленные дети Петра Кононовича Боткина.

Петроверигский переулок. Усадьба Боткиных. Фото кон.19 века из собрания Готье-Дюфайе.

Боткины имели свой склад и магазин на Нижегородской ярмарке, куда поступал чай из Кяхты. Торговая фирма «П. Боткин и сыновья» (позднее – «Петра Боткина сыновья») выписывала чай непосредственно из Китая и торговала им без посредников. Это обеспечивало высокое качество чая и снижало издержки. Обороты фирмы достигали нескольких миллионов рублей. У торгового дома имелись собственные отделения в Китае: в Ханькоу и Шанхае, а также в Лондоне. Такое отделение было и в Петербурге, в Гостином дворе. Однако, несмотря на размах дела, персонал фирмы был немногочислен. Контора фирмы помещалась в семейном доме на Маросейке, в двух небольших комнатах на первом этаже. В одной, большей, сидели 3–4 конторщика, а в маленькой – сам глава фирмы Петр Кононович и главный бухгалтер немец Владимир Карлович Фельдман. Малочисленность персонала объяснялась отсутствием на первых порах розничных продаж. Вся торговля велась в московском Гостином дворе, где помещались амбары и склады и где чай продавался «десятками, сотнями и более в ящиках и цыбиках». Впоследствии предприятие изменило свою форму. В 60-е годы были открыты и розничные магазины. Три таких магазина имелись в Москве: на Тверской, Кузнецком мосту и Ильинке.

Петр Кононович.

Торговля чаем составляла основу благополучия многочисленной семьи Боткиных. От двух жен у Петра Кононовича было 25 детей. Из них выжило только 14. От первой жены, урожденной Барановой(1791-1824), – три сына: Василий, Николай и Иван, и две дочери: Варвара и Александра. Про первую жену ничего не известно. Умерла она совсем молодой. Вторым браком Петр Кононович сочетался с Анной Ивановной Постниковой (1805-1841)(Постниковский пассаж помните?) из купеческой семьи. По словам одного из внуков, видевшего ее фотографию с портрета, она была красивой и элегантной женщиной. Но и она прожила недолго. От второго брака Петра Кононовича выжили шесть сыновей: Павел, Дмитрий, Петр, Сергей, Владимир и Михаил, и три дочери: Екатерина, Мария и Анна.

О сыновьях я расскажу подробно ниже, сейчас упомяну о судьбах его дочерей.

От первого брака родились Варвара и Александра. Старшая жила в Москве и была замужем за Федором Ястребцевым; вторая - за Вязгиным и жила в Петербурге. Мужья их, по-видимому, были из купеческого рода. Больше о них не известно ничего.

Старшая из дочерей от второго брака П. К. Боткина – Екатерина Петровна – в 1851 году вышла замуж за известного в Москве фабриканта – старообрядца Ивана Васильевича Щукина.

Она получила хорошее домашнее воспитание, любила литературу, увлекалась музыкой. У них было 11 детей (пять дочерей и шесть сыновей). Сыновья, видимо, унаследовали от Боткиных страсть к искусству и собирательству. Особенно прославили себя Сергей – создатель знаменитого собрания французских импрессионистов и постимпрессионистов, и Петр, собравший коллекцию русской старины, переданную им затем в Исторический музей.(!) (Все коллекционеры Москвы были между собой родственники оказывается)

Младшая дочь П. К. Боткина, Анна, вышла замуж за известного в Москве профессора медицины П. Л. Пикулина. В молодые годы он входил в состав кружка Т. Н. Грановского, дружил с А. И. Герценом, со многими известными купеческими меценатами, а также с писателями, артистами, художниками. Собрания у Пикулиных оставили заметный след в жизни литературной и художественной Москвы.

О личности самого главы семейства Петра Коновича сохранились противоречивые отзывы. Многие говорили о нем как об энергичном, умном, обладавшем деловой хваткой человеке. П. К. Боткин сумел дать своим многочисленным детям прекрасное образование и не мешал им в дальнейшем заниматься тем делом, к которому их влекло. Даже по отношению к старшим сыновьям, которых он хотел привлечь к работе в фирме, отец проявлял редкую в купеческой среде тех лет терпимость, с уважением относился к их выбору и даже поддерживал их стремление к самообразованию. Иначе трудно объяснить, как мог бы его старший сын, Василий Петрович, много помогавший отцу в торговых делах, не достигнув еще и 25-летнего возраста, путешествовать по всей Европе.

Семья Боткиных была очень типичной для старого московского купечества. Образ жизни большинства обитателей дома на Маросейке немногим отличался от быта других особняков купеческой Москвы. Хотя семья Боткиных, благодаря старшему из сыновей, Василию Петровичу, возвышалась над общим культурным уровнем купеческих семей того времени, она в большой мере была пронизана духом той среды, где ценилось не образование, а коммерческая практика. По воспоминаниям близкого родственника семьи А. Фета, дом Боткиных походил на большой комод с бесчисленными ящиками и отделениями. В каждом ящике-закоулке шла своя обособленная жизнь. В то время, когда в бельэтаже у Василия Петровича и Грановского собирались лучшие умы России, на антресолях, в небольших душных комнатушках, где помещались детские комнаты и спальни взрослых, перед старинными иконами молились женщины большого боткинского гнезда. Здесь же на жестких диванах укладывали спать младших мальчиков.

Детство младших Боткиных протекало в обычных условиях быта московского купечества. «Домашняя обстановка, – вспоминает в «Семейной хронике» жена С. П. Боткина, Екатерина Александровна, – особенно в отношении детей, была суровая. Отца боялись. Он был, в сущности, добрым человеком, но никогда не баловал детей, считая это вредным. Он хотел, чтобы они добились своего места в жизни, как он сам, – настойчивым трудом, при отце младшие дети никогда рта не раскрывали, да и некоторые из старших робкого характера держали себя с ним приниженно». Отец сумел привить детям не только уважение к труду, но и к своему сословию. Современники отмечали еще одно качество Боткиных. Вся семья отличалась редкой сплоченностью, взаимопомощью, а также радушием и отзывчивостью.

Петр Кононович скончался в 1853 году, оставив духовное завещание «по английскому образцу». Только два старших сына от каждого брака (Василий, Николай, Дмитрий и Петр) становились во главе торгового дома. Им в равных долях оставлялись дом и весь капитал, из которого они, в свою очередь, обязаны были выделить всем остальным детям по 20 тыс. рублей каждому. Таким образом, из капитала торгового предприятия, по свидетельству самих Боткиных, без особого ущерба было выплачено 200 тыс. рублей – сумма по тем временам весьма внушительная. Отсюда видно, что отец оставил своим детям значительный капитал. Петр Кононович был уже не только московским купцом 1-й гильдии, но и потомственным почетным гражданином, как и его дети.

Но старшим Василию и Николая торговые дела были не интересны и семейную дело продолжали Дмитрий и Петр.

А теперь коротко о двух старших сыновьях.
1. Василий Петрович (1811 -1869)- молодой купец-романтик быстро вошел в среду литераторов. Боткин познакомился с Белинским, который ввел его в «кружок Станкевича». Молодой купец-самоучка, ставший знатоком западноевропейских языков, очень заинтересовал московских интеллектуалов того времени.

В.П. Боткин.
Среди его друзей - цвет литературной и интеллектуальной Москвы: Белинский, Герцен, Огарев, Тургенев, Грановский, И.С. Аксаков, Дружинин, Кольцов, Панаев, Бакунин, Некрасов и др. Многие из них были люди энциклопедических знаний, но по разносторонности эрудиции в сфере искусства (одновременно и литература, и музыка, и живопись) вряд ли кто мог сравняться с Боткиным. Кроме того, он был признан в этом блестящем кругу мыслителей одним из лучших истолкователей Гегеля. Знание языков давало ему возможность постоянно следить за литературной и культурной жизнью европейских стран.

Дом в Петроверигском становится одним из центров литературной Москвы, полем битвы, где сражались западники и славянофилы. Боткин хотя и слыл западником, но не таким яростным, как, например, Тургенев. «Западник, только на русской подкладке, из ярославской овчины, которую при наших морозах покидать жутко», - писал близко знавший своего родственника поэт Афанасий Фет.

В.П. Боткин.
Гостеприимный дом Боткиных был последней московской квартирой Белинского перед его отъездом в Петербург. И впоследствии, приезжая в Москву, критик так же, как и Тургенев, Панаев, Дружинин и др., останавливался большей частью у Боткина. Бывали здесь и Гоголь, и великие актеры Щепкин и Мочалов.

После смерти отца в 1853 г. пока не подросли младшие братья Дмитрий и Петр, Василий вынужден был заняться делами фирмы. Он фактически становится главой семьи, главой торгового дома.
Вместе с тем Боткин болезненно переживает свое возвращение к торговым занятиям. «Здесь я словно в лесу, нет, хуже - в лесу тень и свободно, а здесь словно одни стволы без листьев», - пишет он в ноябре 1855 г. Некрасову. Как только представилась возможность, он передает дело в руки подросших младших братьев Петра и Дмитрия и уезжает в Петербург, а затем за границу на лечение.

В.П. Боткин.
Последние 10 лет его жизни были особенно тяжелыми: давно подорванное здоровье все ухудшалось, а в начале 1861 г. пошатнулось окончательно. Василий Петрович медленно угасал, теряя зрение, способность двигаться, чувствовать. Накануне дня смерти в своей роскошно отделанной квартире в Петербурге Боткин заказал себе к следующему утру музыкальный квартет и долго обсуждал его программу. Он скончался утром в 7 часов 10 октября 1869 г. под звуки Бетховена - да так тихо, что ухаживавший за ним камердинер не заметил агонии.

2.Николай Петрович (1813-1869) почти всю жизнь провел в путешествиях. В Риме он близко сошелся с Н.В.Гоголем и художником А.А. Ивановым. Особенно близкие отношения установились у Николая Петровича с Гоголем, который звал его «добрым малым». В 1840 г. Боткин буквально спас от смерти тяжело заболевшего писателя. Он нашел его в Вене страдающим от приступов жесточайшей лихорадки. Николай Петрович вывез Гоголя из гостиничных номеров, устроил у себя, выхаживал и потом поехал с ним в Рим. Смерть Николая Боткина была безвременной. Он погиб от несчастного случая в мае 1869 г. (в том же году, что и старший брат), в Будапеште, возвращаясь на родину из далекого путешествия по Египту, Палестине и Сирии.

Надеюсь будет больше картинок в них.
Портретов первых Боткиных я нашла мало.

Мы уже рассказывали о том, как обучало своих детей купечество - одно из самых многочисленных и влиятельных сословий нашей страны до Октябрьского переворота 1917 года. Сегодня мы поговорим об укладе семейной жизни купцов.

Семья для купцов была не только личным делом - по ней складывалось представление о том, насколько ее глава влиятелен, тверд, авторитетен. А это в конечном счете во многом определяло успех и в бизнесе, и в общественной деятельности. Поэтому так важно было создать крепкую «ячейку общества», базирующуюся на принятых в обществе патриархальных нормах.

Жена да убоится мужа своего?

Роли в купеческой семье распределялись очень четко: муж занимался торговлей, ведал финансами, платил налоги, а также был «посредником» между своими домочадцами и торговой гильдией и, конечно же, государством. Словом, отвечал за благополучие и социальный статус своих родных. Жена «обеспечивала тыл»: заботилась о муже и детях и создавала им комфортные бытовые условия.

Николай Неврев «Бытовая сцена XVII века (Купец и товар)» (начало 1890-х)

Все это было прописано в российском законодательстве: по закону женщина была зависима от супруга. После венчания она принимала звание и сословное положение мужа, и обязана была подчиняться ему во всем. Мужчина же оставался хозяином всего движимого и недвижимого имущества, и только он имел право принимать важные для семьи решения: от торговых инвестиций до вопросов воспитания детей. Даже паспорт купчиха могла выправить только с разрешения супруга. Прибавить сюда то, что в купеческих союзах муж обычно был, как правило, старше своей второй половины, а, значит, и значимее - и картина вырисовывалась мрачнее тучи. Но так ли все было на самом деле?

Современники отмечают, что еще в первой половине XIX века в зажиточных купеческих семьях матери уже не занимались сами домашним хозяйством, они, скорее, были распорядительницами над немалым штатом прислуги. Это высвобождало им достаточно времени для себя и для творчества: как писала сибирская мемуаристка Авдеева-Полевая, они «Особенно занимались разными рукодельями: вышивали шелками, золотом, фольгой, в тамбур и гладью; вышивали разными узорами полотенцы».

Если глава семьи отправлялся в деловую поездку, жена часто подменяла его: следила за тем, как идут дела в лавке или магазине, вносила необходимые платежи и т.д. Такая взаимопомощь была делом весьма распространенным и свидетельствовала о том, что безграмотными и беспомощными купчихи отнюдь не были.

О том, что положение купеческих жен не было бесправным, говорит и тот факт, что приданое или имущество, приобретенное женой самостоятельно, считалось ее собственностью по закону. Правда, в случае проблем с супругом или со свекром и свекровью, купеческая жена искала помощи и поддержки у своих родителей или других родственников. Но это говорит всего лишь о том, что в этой среде было принято «не выносить сор из избы», чтобы не подрывать репутацию семейства.

Интересна и практика наследования: очень часто глава семьи завещал все имущество супруге даже при наличии взрослых сыновей. Нередко вдова брала в свои руки семейный бизнес, и умело преумножала капиталы: например, как Варвара Алексеевна Морозова, директор «Товарищества Тверской мануфактуры бумажных изделий». Она овдовела в 34 года, воспитала одна троих сыновей, и смогла построить в России настоящую текстильную империю. Кроме того, она активно занималась благотворительностью.

Константин Маковский «Портрет Варвары Морозовой» (1884)

«Темное царство» или разумная строгость?

Благодаря книгам некоторых дореволюционных и советских писателей, мы представляем себе жизнь купеческого сословия как настоящее «темное царство», не только по отношению к женщинам, но и в воспитании детей. Однако реальность имеет мало общего с этим негативом.

Прежде всего, не стоит забывать, что купцы в большинстве своем были выходцами из крестьян - если уж не в первом, то во втором-третьем поколении точно. Совсем как знаменитый Павел Михайлович Третьяков, меценат и коллекционер, основатель Третьяковской галереи, недалеким предком которого был крепостной крестьянин Малоярославецкого уезда. А значит, в купеческой среде по наследству передавались базовые ценности простого народа: детей растили в строгости, не слишком баловали их и не позволяли лениться. Из наследников готовили продолжателей рода и опору в старости. Очень большое значение придавалось религиозно-нравственному воспитанию: почитание старших, верность своему слову, милость к сирым и убогим - все это было в купеческом обществе не пустым набором слов. В то же время родители денно и нощно заботились о физическом и моральном благополучии своих чад.

Вот что пишет томский купец С.С. Прасолов в своем духовном наставлении детям: «Завещаю жить в любви и согласии, оказывать матери своей должное послушание и почтение, равным образом братьям и сестрам оказывать взаимное друг другу искреннее расположение». И такие наставления работали - вот, что можно прочесть в заметках путешественника XIX века: «Вообще сибирские купеческие семейства крепки взаимною любовию и уважением своих членов. Семейные распри, в особенности между братьями и сестрами, явление самое несбыточное. Молодое поколение смотрит на старших как на опытных путеводителей».

Перов Василий «Приезд гувернантки в купеческий дом» (1866)

Как же это воспитание выражалось на практике? Советский лозунг «Все лучшее - детям» российские купцы посчитали бы дикостью. Во-первых, потому что «лучших кусков» в семье не должно быть в принципе. Первый и самый большой кусок доставался отцу - именно не «лучший», а первый и самый большой. Второй кусок поменьше - матери, а далее всем остальным - дедушкам, бабушкам и, наконец, детям. И такое правило касалось всех сфер жизни.

Во-вторых, все члены семьи должны были трудиться на ее благополучие. Особенно - продолжатели бизнеса. Даже в очень состоятельных семействах сыновей «приставляли к делу» уже в самом раннем возрасте: заниматься мелкой торговлей в лавке мальчики начинали в 6-7 лет. Их постепенно вводили в курс дела, и уже к 15-16 годам купеческие отпрыски начинали самостоятельно ездить в другие города по делам фирмы, вели конторские книги, покупали и продавали небольшие партии товаров. Отцы предоставляли им определенную свободу действий, но при этом требовали жесткой отчетности.

Девочек с самого нежного возраста приучали к домоводству, обязывали помогать матери следить за порядком и присматривать за младшими братьями и сестрами. Кроме того, купеческие дочки занимались рукоделием, и сами нередко готовили себе приданое, совсем как обычные крестьянки. Словом, дочерей рачительные купцы сызмальства готовили к роли матери и жены. Нередко домашнее образование девушек сводилось лишь к умению читать, писать и считать, но уже с середины XIX века в России развивается сеть женских учебных заведений, где дочери купцов получают более глубокое образование.

Василий Пукирев «Прием приданого в купеческой семье по росписи» (1873)

«Да, любили победу русские купцы и победили!»

О русском купце сложился стереотип: невежественный самодур, деспот, помыкающий своими близкими, при этом выпивоха, кутежник, обжора и картежник. Конечно, подобные персонажи в купеческой среде встречались. Вот только на плаву они долго не удерживались: успеха достигали совсем другие люди, которых было большинство.

Огромное значение купечество придавало соблюдению религиозных традиций: семьи в полном составе непременно принимали участие в религиозных обрядах и праздниках, делая щедрые пожертвования. В любом семействе были приемные дети или воспитанники - взять на воспитание сироту считалось совершенно обычным делом. Трудно переоценить и социальную роль купечества: в XIX веке, как правило, именно купцы организовывали на свои средства приюты, больницы, бесплатные столовые, богадельни и ночлежки для неимущих. Они же выступали спонсорами для публичных библиотек, народных домов и различных образовательных учреждений. Кроме того, они организовывали немало полезных мероприятий - от городских праздников до заседаний общества трезвости.

О купцах-меценатах можно рассказывать долго: многие достижения отечественной культуры и искусства без таких деятелей, как братья Щукины, Савва Мамонтов, Морозовы, Бахрушины, Третьяковы и другие, просто не состоялись бы. Пожалуй, лучше всего об этом написал Федор Шаляпин в своей автобиографии.

Илья Репин «Портрет Саввы Мамонтова» (1878)

А великий певец знал, о чем говорит - именно поддержка купца Мамонтова помогла ему стать звездой первой величины: «Российский мужичок, вырвавшись из деревни смолоду, начинает сколачивать свое благополучие будущего купца или промышленника в Москве. Он торгует сбитнем на Хитровом рынке, продает пирожки на лотках… весело выкрикивает свой товаришко и косым глазком хитро наблюдает за стежками жизни… А там, глядь, у него уже и лавочка или заводик. А потом, поди, он уже 1-й гильдии купец. Подождите - его старший сынок первый покупает Гогенов, первый покупает Пикассо, первый везет в Москву Матисса. А мы, просвещенные, смотрим на всех непонятных еще нам Матиссов, Мане и Ренуаров и критически говорим: «Самодур». А самодуры тем временем потихонечку накопили чудесные сокровища искусства, создали галереи, музеи, первоклассные театры, настроили больниц и приютов. Да, любили победу русские купцы и победили».

Также читайте о том, что умела 10-летняя девочка 100 лет назад на Руси.

Рассказывая об истории дома по была вскользь упомянута семья Алексеевых, владевшая особняком с 1857 года и до самой революции 1917 года. Историю своих предков раскрывает врач и писательница Елена Пыльцова .

История семьи Алексеевых начала звучать с 1785 года, когда московский купец Семён Алексеев основал в Москве фабрику по изготовлению золотой и серебряной канители (золотых и серебряных нитей). Быть купцом первой гильдии, значило - обладать порядочным капиталом, занимать видное положение в среде именитого московского купечества, иметь звание коммерции советника.

Семён Алексеев был женат дважды. Первый брак его оказался бездетным. Второй раз он женился в возрасте 35 лет в 1786 году на девице Вере Михайловне Вишняковой, 12 лет. У них родилось шестеро детей, которые и стали началом большой семьи, состоявшей затем в родстве с Мамонтовыми, Четвериковыми, Руперти, Коншиными, Третьяковыми, Зилоти, Боткиными, Кисловскими, Беклемишевыми, Скрябиновыми.

Алексеевы-Рогожские - так исстари именовали москвичи ту большую ветвь купеческого рода, что жила у Рогожской заставы, за Таганской площадью, где на большой территории в Алексеевских улицах привольно расположилась фабрика, ставшая впоследствии самым крупным в России предприятием по выпуску золотоканительных изделий. Она была основана в 1785 году на Большой Якиманской улице, затем во время нашествия Наполеона сгорела.

Во время Отечественной войны 1812 года Семён Алексеев внёс большую сумму на нужды народного ополчения. Его фамилия в числе других благотворителей была выгравирована на мраморе Храма Христа Спасителя.

После окончания войны С. Алексеев обосновался в Таганской части, на Большой Алексеевской улице. Вначале фабрика находилась неподалёку от дома, но затем её перенесли на вновь купленный участок на Малой Алексеевской (ныне Малая Коммунистическая), размеры которого соответствовали территории современного завода «Электропривод». В год на фабрике перерабатывали 750 пудов серебра и 5 пудов золота.

В 1881 году Алексеевы учреждают в Москве на основе Товарищества золотоканительного производства Промышленное и торговое товарищество «Владимир Алексеев». Сюда, кроме золотоканительной фабрики, вошли различные предприятия, в том числе шерстомойная фабрика в Харьковской губернии, которая стала первой в России по выпуску высококачественной очищенной мериносовой шерсти. Кроме того, Алексеевы создали хлопокочистительные заводы, крупные овцеводческие хозяйства и конные заводы в Средней Азии. Если бы не революция, то прекрасно развивалось бы и мериносовое овцеводство в Сибири.

Дом на Рогожской оставался во владении Алексеевых в течение более полувека. Отсюда члены большой семьи разъехались на Новую Басманную, Садовую-Черногрязскую, в Леонтьевский перулок.

В большой семье Алексеевых есть особо выдающиеся персоны.

Во-первых, Николай Александрович Алексеев. Купец первой гильдии, потомственный почетный гражданин, промышленник, московский городской голова (1885-1893).

В те времена городской голова заведовал городской управой - исполнительным органом городской Думы, ведающей всем городским хозяйством. Приёмы ведения собственного коммерческого дела Алексеев отчасти перенёс в дела общественные. Город под его рукой стал похож на крупного коммерсанта, вкладывающего деньги в те, или иные мероприятия по благоустройству. Все городские дела решались мгновенно.

Николай Александрович обладал горячим темпераментом, сильной волей, решительностью. Не терпел проволочек, откладывания рассмотрения вопроса на какой бы то ни было срок. На заседаниях Думы, если какой-то вопрос не находил сочувствия у большинства, Алексеев заявлял: «Я нахожу, что предложение необходимо привести в исполнение, а если господа несогласные его отвергнут, то заявляю, что оно будет произведено из моих личных средств».

Алексеев завоевал большое доверие горожан. Своё жалование 12 тысяч рублей в год отдавал на нужды городских служащих. Вкладывал в городское благоустройство немалые собственные средства.

Например, финансировал строительство водонапорных башен у Крестовской заставы. Подтвердил благотворительные взносы на строительство психиатрической больницы на Канатчиковой даче. Пожертвования на её строительство поступили от Морозовых, Третьяковых, Баевых, Солдатёнкова, Абрикосова, Боткина и других уважаемых людей, внесших за небольшой срок около миллиона рублей.

Алексеевская психиатрическая больница открылась в 1894 году. В советское время она называлась больницей имени Кащенко. Не так давно ей возвращено имя Н.А. Алексеева.

В Алекссевский период было построено два крупнейших дома презрения. Один был создан на деньги братьев Бахрушиных, другой - на деньги купца Боева.

Важнейшим делом в благоустройстве города явилось осуществление инженерами Московской городской управы проекта канализации города, что резко сократило число кишечных заболеваний среди жителей. До этого времени практически все дома в Москве пользовались по старинке выгребными ямами. По проекту инженера Шухова был построен новый водопровод Москвы.

Был построен (сейчас театр Ленком), закончено строительство , появились многоэтажные жилые дома. Москва стала переходить на электрическое освещение.