Манфред байрон краткое. Чайковский

Драматическая поэма «Манфред» Джорджа Байрона – его первый шаг в драматургии. Изначально предназначалась для чтения, а не для сценической постановки, была названа автором «поэмой в диалогах белым стихом». Спектакль был поставлен после многочисленных переработок 17 лет спустя после написания.

Поэма пропитана мистицизмом. Эпиграфом служат шекспировские строки о вещах, которые «не снились философии». Сам Байрон называет произведение «необузданным, метафизичным и необъяснимым». Главный герой граф Манфред способен повелевать духами, связан с потусторонними силами, но появление таких способностей и события его прошлой жизни остаются для читателя нераскрытыми. Поэма построена на терзаниях главного героя, попытках найти покой, но причины их описаны полунамеками, сохраняя интригу даже в финале.

Действие происходит в графском замке, расположенном в Бернских Альпах, их окрестностях. Действующие лица – Манфред, аббат, охотник, слуги. Большинство реплик произносят бестелесные духи, мистические персонажи.

Акт первый

Знакомит читателя с главным героем, интригует его метафизическими способностями и позволяет проникнуться душевными муками.

Первая сцена

Знакомство с Манфредом происходит в полночь в готической галерее. Монолог героя полон страданий, жалоб на усталость от жизни. Его душа измучена непосильной ношей абсолютного вселенского знания, но лишена познания обычных человеческих радостей. В отчаянии он призывает духов – властителей вселенной.

Потусторонние существа недовольны его призывом, но откликаются, ибо не в силах отказать требованию повелителя. По очереди репликами обозначают свое невидимое присутствие семь духов – эфира, гор, морей, вулканов, бурь, ночи, света. Хором они спрашивают, зачем потревожены, что нужно от них смертному.

Манфред просит у них забвения, недовольство духов сменяется удивлением. Забвение оказывается непонятным и неподвластным понятием для существ, живущих в вечности одновременно прошедшим, настоящим и будущим. Они предлагают взамен одарить его земными благами – властью, богатством, долголетием, которые он презрительно отвергает.

Перед уходом дух света выполняет просьбу предстать в каком-либо земном образе. Им оказывается образ прекрасной женщины, увидев который Манфред лишается чувств.

Сцена заканчивается монологом эфемерного Голоса, произносящего заклинания, приоткрывающего тайну мученика – на его душу наложено заклятие непрекращающихся страданий.

Вторая сцена

Утром граф взбирается на вершину горы Юнгфрау, возвышающуюся над облаками. Не получая удовольствия от жизни, он решает прекратить свои земные страдания. Его монолог о сожалении и прощании с миром особенно пронзителен на фоне прекрасных альпийских пейзажей.

Это случайно замечает охотник за сернами, который тайком подбирается и силой удерживает самоубийцу от прыжка с обрыва. Уговорами заставляет спуститься с горы и уводит.

Акт второй

Действия сцен начинаются у подножия альпийских гор и переносятся все выше.

Первая сцена

События происходят в охотничьей хижине. Охотник узнает в молодом человеке представителя знатного богатого рода, всячески старается отвлечь его от тяжелых мыслей. Пытается ублажить его, согреть, предлагает вино и беседу. Но увещевания незамысловатого охотника сводятся к смирению, терпению, молитвам, что претит мятежным порывам графа. Герой отвергает предложение сопроводить его до замка, откупается от спасителя золотом и уходит.

Вторая сцена

Манфред отправляется не домой, а в нижнюю долину гор к водопаду, где вызывает фею Альп. Она благоволительно предлагает ему помощь, выслушивает, но негодует, когда узнает, что причина страданий – долг перед умершей смертной. Позже фея смягчается, обещает, хотя бессильна над мертвыми, выполнить желание влюбленного – на миг увидеть возлюбленную. Но выдвигает требование во всем ей повиноваться.

Манфред не может усмирить свою гордость, чтобы подчинить свою волю существу, которого считает своим рабом. Он прогоняет фею и решает обратиться к демонам, близким к царству мертвых.

Третья сцена

Ночью на вершине Юнгфрау, с которой утром хотел броситься страдалец, собираются парки. Мифические существа, властительницы человеческих судеб поют о своих деяниях на земле – они одаривают благополучием и властью людям, взамен требуя, чтобы те служили темным силам, сеяли зло. Парки ожидают Немезиду – богиню возмездия. С ее появлением все отправляются к своему повелителю Ариману.

Четвертая сцена

Парки с Немезидой прибывают в чертоги Аримана – властелина смерти и тьмы, олицетворяющего злое начало. Он восседает на троне в виде огненного шара и принимает восхваления духов, когда появляется Манфред. Духи разгневаны присутствием смертного, но подчиняются приказу Аримана, повелевшего им выполнить желание человека – заставить восстать усопшую, но не погребенную в земле Астарту.

Немезида вызывает молчаливый призрак Астарты. Граф, наконец добившийся своего, требует у нее для себя прощения или проклятия. Но единственное, что изрекает восставшая, это пророчество о том, что до утра он покинет землю, и исчезает навсегда.

Акт третий

Действия переносятся в графский замок.

Первая сцена

За час до заката солнца Манфреда посещает аббат святого Мориса, который наслышан о поведении молодого человека, прибыл, чтобы спасти его мятежную душу. Но искушенная чернокнижием душа не принимает уговоров вернуться к религиозному смирению, отвергает возможность покаяться и найти успокоение в молитве. Аббат видит, что он стремится к гибели, решает за ним осторожно следить.

Вторая сцена

Сама короткая сцена, в которой на зов хозяина является слуга Герман и сообщает о закате. Стоя у окна, граф прощается со светилом.

Третья сцена

На террасе перед башней, в которой уединился Манфред, беседуют Герман, Мануэль, другие графские слуги. Из их разговора становится понятно, что единственным близким существом хозяина была его возлюбленная Астарта, с которой его связывали родственные узы. Слуг прерывает аббат, требующий допуска в башню. Мануэль противится, но обещает служителю поведать нечто, о чем автор предпочитает не рассказывать читателю.

Четвертая сцена

Аббат входит в башню, где граф готовится к смерти. Он пытается говорить с мучеником, но его уговоры прерывает появление мрачного признака. Дух просит священнослужителя не вмешиваться и зовет Манфреда с собой. Тот одинаково противится как аббату, так злому духу, но ждет смерти как избавления.

Дух исчезает. Силы оставляют молодого человека. Он умирает без покаяния на руках у аббата, страшащегося даже подумать о мире, куда в одиночестве отправилась гордая душа. Занавес.

Произведение по стилю, чувственной силе изложения оставляет у читателя «послевкусие» мистической загадочности, трепета перед непонятными высшими материями. Разочарованию от смерти главного героя сопутствуют восхищение его гордостью, жертвенностью, несломленным духом, что характерно для мрачного, но романтичного творчества Байрона.

МАНФРЕД

МАНФРЕД (англ. Manfred) - герой драматической поэмы Д.Г.Байрона «Манфред» (1817). М. нередко называют романтическим Фаустом, имея в виду признание И.-В.Гете, писавшего о Байроне вскоре после выхода в свет «Манфреда»: «Этот своеобразный талантливый поэт воспринял моего «Фауста» и, в состоянии ипохондрии, извлек из него особенную пищу. Он использовал мотивы моей трагедии, отвечающие его целям, необычайно преобразив каждый из них; и именно поэтому я не могу достаточно надивиться его таланту». Правда, Байрон в ответ на это заявлял, что к моменту написания «Манфреда» он совершенно не был знаком с «Фаустом» Марло, а «Фауста» Гете знал только по пересказу, так как не владел немецким языком. Тем не менее первая сцена «Манфреда» зеркально отражает первую сцену «Фауста»: замок М. в Бернских Альпах, готическая галерея, полночь. М. один, он «ранен истиной суровой, что Древо Знания - не Древо Жизни».

М.- титанический дух, осознавший бесплодность не только добра, зла, знания, но и жизни. На утре юных дней он мечтал быть просветителем народов, затем стал чужд людям, презирал их и, дабы противопоставить себя им, овладел тайной бессмертия. Но это не сделало его счастливым, ибо он погубил ту единственную, которую любил, и не в силах воскресить ее. Он просит у духов «забвения того, что в сердце». Но духи бессильны. Ман-фред осужден на одиночество и вечное томление. Он приговорен к жизни.

М.- высшее воплощение субъективизма в романтической литературе, портрет внутреннего человека, и прежде всего самого Байрона. К нему применимо замечание Н.Я.Берковско-го о том, что «персонаж является у романтиков лирическим стихотворением, как бы читающим самое себя». Мотив горестной любви М. к Астарте отражает автобиографическую коллизию: взаимоотношения Байрона с Августой Ли. Призрак Астарты предвещает М. скорую смерть. Аббат пытается спасти душу М., но тот отвергает и божий, и людской суд. Он склонен к самоосуждению и свою единственную вину видит в том, что отказался быть рабом. Духи являются за душою М., но он не признает их власти над собой и умирает со словами: «Сам себя сгубил, и сам я хочу карать!» На близость героев Байрона и Гете указывал также В.Г.Белинский: «Байронов «Манфред» и Гетев «Фауст» - лирические драмы, <...> поэтические апофеозы распавшейся натуры внутреннего человека, через рефлексию стремящегося к утраченной полноте жизни. Вопросы субъективного, созерцательного духа, вопросы о тайнах бытия и вечности, о судьбах личного человека и его отношениях к самому себе и общему составляют сущность обоих этих великих произведений».

На тему «Манфреда» создали свои произведения композиторы Р.Шуман (1850) и П.И.Чайковский(1898).

Лит.: Ромм А.С. Джордж Ноэл Гордон Байрон, 1788-1827. Л.; М., 1961; Дьяконова Н.Я. Байрон в годы изгнания. Л., 1974; Великий романтик Байрон и мировая литература. М., 1991.

Е.Г.Хайченко

Литературные герои. - Академик . 2009 .

Смотреть что такое "МАНФРЕД" в других словарях:

Манфред: Фамилия Манфред, Альберт Захарович (1906 1976) советский историк, специалист по истории Франции. Имя Манфред (король Сицилии) Прочее «Манфред» поэма Лорда Байрона (1816 1817) «Манфред» симфония П.И.Чайковского 1885 года по поэме… … Википедия

Свободный человек Словарь русских синонимов … Словарь синонимов

Король Сицилии из рода Гогенштауфенов, правивший в 1258 1266 гг. Сын Фридриха II и Бланки. Ж.: 1) савойская принцесса Беатриче: 2) с 1259 г. греческая принцесса Клена. Род. 1233 г., ум. 26 февр. 1266 г. Манфред считался побочным сыном императора… … Все монархи мира

Альберт Захарович Манфред (15 августа (28 августа) 1906, Санкт Петербург 16 декабря 1976, Москва), российский историк, специалист по истории Франции, российско французским отношениям. Содержание 1 Семья 2 Образование 3 Детство и юность … Википедия

Альберт Захарович [родился 15(28).8.1906, Петербург], советский историк, профессор (1933), доктор исторических наук (1952), почётный доктор Клермон Ферранского университета во Франции (1967). Окончив аспирантуру института истории РАНИОН… … Большая советская энциклопедия

Король Сицилии, род. в 1231 г., сын императора Фридриха II и графини Бианки фон Лапциа. Фридрих признал его своим законным сыном только в предсмертные минуты и оставил ему княжество тарентское и управление государством до прибытия его сводного… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Альберт Захарович (p. 15.VIII (28.VIII).1906) сов. историк, проф. (с 1933), д р ист. наук (с 1952); специалист по новой и новейшей истории, гл. обр. истории Франции. Преподавал в высш. уч. заведениях Ярославля (1930 32), Иванова (1932 38), Москвы … Советская историческая энциклопедия

Манфред А. З. - МÁНФРЕД Альберт Захарович (19061976), историк, проф. (1933). С 1945 сотр. Ин та истории, с 1968 Ин та всеобщей истории АН СССР. Осн. тр. о Франц. рев ции кон. 18 в., наполеоновской Франции, Парижской Коммуне 1871, рус. франц.… … Биографический словарь

Манфред Manfred Коронация Манфреда, из Новой хроники Джованни Виллани … Википедия

Книги

Манфред фон Арденне. 1907-1997. Путь ученого-энциклопедиста. От Веймарской республики до объединенной Германии , В. А. Урвалов. Настоящая книга рассказывает о жизни и научной деятельности немецкого ученого в области радиотехники, электроники, ядерной физики и медицины Манфреда фон Арденне, члена АН ГДР, удостоенного…

Дж. Г. Байрон
Манфред
Ставшая дебютом Байрона-драматурга философская трагедия “Манфред”, пожалуй, наиболее глубокое и значимое (наряду с мистерией “Каин”, 1821) из произведений поэта в диалогическом жанре, не без оснований считается апофеозом байроновского пессимизма. Болезненно переживаемый писателем разлад с британским обществом, в конечном счете побудивший его к добровольному изгнанию, неотвратимо углублявшийся кризис в личных отношениях, в котором он сам порою склонен был усматривать нечто фатально предопределенное, – все это наложило неизгладимый отпечаток “мировой скорби” на драматическую поэму (скептически относившийся к достижениям современного ему английского театра, Байрон не раз подчеркивал, что писал ее для чтения), в которой наиболее зоркие из современников – не исключая и самого великого немца – усмотрели романтический аналог гетевского “Фауста”.
Никогда еще непредсказуемый автор “Чайльд Гарольда”, “Гяура” и “Еврейских мелодий” не был столь мрачно-величествен, так “космичен” в своем презрении

К обывательскому уделу большинства, и в то же время так беспощаден к немногим избранным, чья неукротимость духа и вечное искательство обрекали их на пожизненное одиночество; никогда еще его образы так не походили своей отчужденной масштабностью на заоблачные выси и недоступные хребты Бернских Альп, на фоне которых создавался “Манфред” и на фоне которых разворачивается его действие. Точнее, финал необычайно широко набросанного конфликта, ибо в драматической поэме, охватывающей, по существу, последние сутки существования главного героя (хронологически оно “зависает” где-то между XV и XVIII столетиями), важнее, чем где-либо еще у Байрона, роль предыстории и подтекста. Для автора – а, следовательно, и для его аудитории – монументальная фигура Манфреда, его томление духа и несгибаемое богоборчество, его отчаянная гордыня и столь же неисцелимая душевная боль явились логическим итогом целой галереи судеб романтических бунтарей, вызванных к жизни пылкой фантазией поэта.
Поэма открывается, как и гетевский “Фауст”, подведением предварительных – и неутешительных – итогов долгой и бурно прожитой жизни, только не перед лицом надвигающейся кончины, а перед лицом беспросветно унылого, не освященного высокой целью и бесконечно одинокого существования. “Науки, философию, все тайны Чудесного и всю земную мудрость – /Я все познал, и все постиг мой разум: Что пользы в том?” – размышляет изверившийся в ценностях интеллекта анахорет-чернокнижник, пугающий слуг и простолюдинов своим нелюдимым образом жизни. Единственное, чего еще жаждет уставший искать и разочаровываться гордый феодал и наделенный таинственным знанием запредельного отшельник, – это конца, забвения. Отчаявшись обрести его, он вызывает духов разных стихий: эфира, гор, морей, земных глубин, ветров и бурь, тьмы и ночи – и просит подарить ему забвение. “Забвение неведомо бессмертным”, – отвечает один из духов; они бессильны. Тогда Манфред просит одного из них, бестелесных, принять тот зримый образ, “какой ему пристойнее”. И седьмой дух – дух Судьбы – появляется ему в облике прекрасной женщины. Узнавший дорогие черты навек потерянной возлюбленной, Манфред падает без чувств.
Одиноко скитающегося по горным утесам в окрестностях высочайшей горы Юнгфрау, с которой связано множество зловещих поверий, его встречает охотник за сернами – встречает в миг, когда Манфред, приговоренный к вечному прозябанию, тщетно пытается покончить самоубийством, бросившись со скалы. Они вступают в беседу; охотник приводит его в свою хижину. Но гость угрюм и неразговорчив, и его собеседник скоро понимает, что недуг Манфреда, его жажда смерти – отнюдь не физического свойства. Тот не отрицает: “Ты думаешь, что наша жизнь зависит От времени? Скорей – от нас самих, Жизнь для меня – безмерная пустыня, Бесплодное и дикое прибрежье, Где только волны стонут…”
Уходя, он уносит с собою источник терзающей его неутолимой муки. Только фее Альп – одной из сонма “властителей незримых”, чей ослепительный образ ему удается вызвать заклятием, стоя над водопадом в альпийской долине, может он доверить свою печальную исповедь…
С юности чуждавшийся людей, он искал утоления в природе, “в борьбе с волнами шумных горных рек Иль с бешеным прибоем океана”; влекомый духом открытия, он проник в заветные тайны, “что знали только в древности”. Во всеоружии эзотерических знаний он сумел проникнуть в секреты невидимых миров и обрел власть над духами. Но все эти духовные сокровища – ничто без единственной соратницы, кто разделял его труды и бдения бессонные, – Астарты, подруги, любимой им и им же погубленной. Мечтая хоть на миг снова свидеться с возлюбленной, он просит фею Альп о помощи.
“Фея. Над мертвыми бессильна я, но если Ты поклянешься мне в повиновеньи…” Но на это Манфред, никогда ни перед кем не склонявший головы, не способен. Фея исчезает. А он – влекомый дерзновенным замыслом, продолжает свои блуждания по горным высям и заоблачным чертогам, где обитают властители незримого.
Ненадолго мы теряем Манфреда из виду, но зато становимся свидетелями встречи на вершине горы Юнгфрау трех парок, готовящихся предстать перед царем всех духов Ариманом. Три древние божества, управляющие жизнью смертных, под пером Байрона разительно напоминают трех ведьм в шекспировском “Макбете”; и в том, что они рассказывают друг другу о собственном промысле, слышатся не слишком типичные для философских произведений Байрона ноты язвительной сатиры. Так, одна из них “…женила дураков, Восстановляла падшие престолы И укрепляла близкие к паденью превращала В безумцев мудрых, глупых – в мудрецов, В оракулов, чтоб люди преклонялись Пред властью их и чтоб никто из смертных Не смел решать судьбу своих владык И толковать спесиво о свободе…” Вместе с появившейся Немезидой, богиней возмездия, они направляются в чертог Аримана, где верховный правитель духов восседает на троне – огненном шаре.
Хвалы повелителю незримых прерывает неожиданно появляющийся Манфред. Духи призывают его простереться во прахе перед верховным владыкой, но тщетно: Манфред непокорен.
Диссонанс во всеобщее негодование вносит первая из парок, заявляющая, что этот дерзкий смертный не схож ни с кем из своего презренного племени: “Его страданья Бессмертны, как и наши; знанья, воля И власть его, поскольку совместимо Все это с бренным прахом, таковы, Что прах ему дивится; он стремился Душою прочь от мира и постигнул То, что лишь мы, бессмертные, постигли: Что в знании нет счастья, что наука – Обмен одних незнаний на другие”. Манфред просит Немезиду вызвать из небытия “в земле непогребенную – Астарту”.
Призрак появляется, но даже всесильному Ариману не дано заставить видение заговорить. И только в ответ на страстный, полубезумный монолог-призыв Манфреда откликается, произнося его имя. А затем добавляет: “Заутра ты покинешь землю”. И растворяется в эфире.
В предзакатный час в старинном замке, где обитает нелюдимый граф-чернокнижник, появляется аббат святого Мориса. Встревоженный ползущими по округе слухами о странных и нечестивых занятиях, которым предается хозяин замка, он считает своим долгом призвать его “очиститься от скверны покаяньем И примириться с церковью и небом”. “Слишком поздно”, – слышит он лаконичный ответ. Ему, Манфреду, не место в церковном приходе, как и среди любой толпы: “Я обуздать себя не мог; кто хочет Повелевать, тот должен быть рабом; Кто хочет, чтоб ничтожество признало Его своим властителем, тот должен Уметь перед ничтожеством смиряться, Повсюду проникать и поспевать И быть ходячей ложью. Я со стадом Мешаться не хотел, хотя бы мог Быть вожаком. Лев одинок – я тоже”. Оборвав разговор, он спешит уединиться, чтобы еще раз насладиться величественным зрелищем заката солнца – последнего в его жизни.
А тем временем слуги, робеющие перед странным господином, вспоминают иные дни: когда рядом с неустрашимым искателем истин была Астарта – “единственное в мире существо, Которое любил он, что, конечно, Родством не объяснялось…” Их разговор прерывает аббат, требующий, чтобы его срочно провели к Манфреду.
Между тем Манфред в одиночестве спокойно ждет рокового мига. Ворвавшийся в комнату аббат ощущает присутствие могущественной нечистой силы. Он пытается заклять духов, но тщетно. “Дух. Настало время, смертный, Смирись. Манфред. Я знал и знаю, что настало. Но не тебе, рабу, отдам я душу. Прочь от меня! Умру, как жил, – один”. Гордый дух Манфреда, не склоняющегося перед властью любого авторитета, остается несломленным. И если финал пьесы Байрона сюжетно действительно напоминает финал гетевского “Фауста”, то нельзя не заметить и существенного различия между двумя великими произведениями: за душу Фауста ведут борьбу ангелы и Мефистофель, душу же байроновского богоборца обороняет от сонма незримых сам Манфред (“Бессмертный дух сам суд себе творит За добрые и злые помышленья”).
“Старик! Поверь, смерть вовсе не страшна!” – бросает он на прощание аббату.

Схожі твори:

Ставшая дебютом Байрона-драматурга философская трагедия “Манфред”, пожалуй, наиболее глубокое и значимое из произведений поэта в диалогическом жанре, не без оснований считается апофеозом байроновского пессимизма. Болезненно переживаемый писателем разлад с британским...
Криста Вольф Расколотое небо Действие происходит в 1960-1961 гг. в ГДР. Главная героиня, Рита Зейдель, студентка, работавшая во время каникул на вагоностроительном заводе, лежит в больнице после того, как чуть...
Дж. Г. Байрон Каин Мистерию, действие которой развертывается в “местности близ рая”, открывает сцена вознесения молитвы Иегове. В молении участвует все немногочисленное “человечество”: изгнанные из райских кущ в воздаяние за...
К. Марло Трагическая история доктора Фауста На сцену выходит хор и рассказывает историю Фауста: он родился в германском городе Рода, учился в Виттенберге, получил докторскую степень. “Потом, исполнен дерзким самомненьем,...
Александр Васильевич Дружинин (8 (20) октября 1824, Санкт-Петербург – 19 (31) января 1864, там же) – русский писатель, литературный критик, переводчик Байрона и Шекспира; инициатор создания Общества для пособия нуждающимся...
Ш. де Костер Легенда об Уленшпигеле Книгу предваряет “Предисловие совы”, в котором дается двойное толкование имени “Уленшпигель”. По одной версии оно означает “я – ваше зеркало”, по другой – “сова...
Царевич Кандарпакету, сын царя Чинтамани, видит во сне незнакомую девушку и страстно в нее влюбляется. Вместе со своим другом Макарандой он отправляется на ее поиски. Однажды ночью, оказавшись в окрестностях...
ДЕМОН Опера в трех актах (шести картинах) Либретто П. А. Висковатова Действующие лица: Князь Гудал Тамара, его дочь Няня Тамары Князь Синодал, жених Тамары Старый слуга князя Синодала Гонец Демон...
В. Ирвинг Жених-призрак В горах Оденвальда в Южной Германии стоял замок барона фон Ландсхорта. Он пришел в упадок, но его владелец – гордый потомок древнего рода Каценеленбоген – пытался сохранять...
Уильям Фолкнер Город Минуло лет десять с тех пор, как Флем Сноупс с женой и младенцем прибыл в Джефферсон и водворился за стойкой ресторанчика, половинный пай в котором он выменял...
Дж. Г. Байрон Гяур Открывают поэму строфы о прекрасной природе, раздираемой бурями насилия и произвола Греции, страны героического прошлого, склонившейся под пятой оккупантов: “Вот так и эти острова: Здесь –...
В горах Оденвальда в Южной Германии стоял замок барона фон Ландсхорта. Он пришел в упадок, но его владелец – гордый потомок древнего рода Каценеленбоген – пытался сохранять видимость прежнего величия....
ПЕТР ИЛЬИЧ ЧАЙКОВСКИЙ 1840-1893 Чайковский – великий композитор, составивший эпоху в истории мировой музыкальной культуры. Жизнь Чайковского – образец непрерывного, настойчивого труда, Плодотворную работу композитора он сочетал с деятельностью педагога-воспитателя,...
Герой Байрона – из знатного рода, его блестящие предки за заслуги перед Англией (Альбион – древнее название Британских островов) “снискали славу и почет”. Жизнь не доставляла Чайльд Гарольду никаких забот,...
Д. Н. Мамин-Сибиряк В глуши Деревня Шалайка стоит в самой глуши. Все ее жители – родственники, все носят фамилию Шалаевы, промышляют лесной работой. Чужеземцы заходили в Шалайку редко, зато солдаты...
Александр Поуп Похищение локона Произведению предпослано авторское вступление, которое представляет собой посвящение некоей Арабелле Фермор. Поуп предостерегает Арабеллу от того, чтобы она чересчур серьезно отнеслась к его творению, поясняя, что...
Л. Н. Андреев Жизнь Василия Фивейского Как муравей – песчинка к песчинке – строил отец Василий свою жизнь: женился, стал священником, произвел на свет сына и дочь. Через семь лет...
В. Я. Брюсов Огненный ангел Рупрехт встретил Ренату весной 1534 г., возвращаясь после десяти лет службы ландскнехтом в Европе и Новом Свете. Он не успел засветло добраться до Кельна, где...
Генрих Гейне Атта Троль Эта поэма Генриха Гейне повествует о медведе по имени Атта Троль. Действие начинается в 1841 г. в небольшом курортном городке Котэрэ в Пиренеях, где лирический герой...
Э. Т. А. Гофман Золотой горшок В праздник Вознесения, в три часа пополудни, у Черных ворот в Дрездене студент Ансельм по извечному своему невезению опрокидывает огромную корзину с яблоками –...

.
Краткое изложение Манфред

Ставшая дебютом Байрона-драматурга философская трагедия «Манфред», пожалуй, наиболее глубокое и значимое (наряду с мистерией «Каин», 1821) из произведений поэта в диалогическом жанре, не без оснований считается апофеозом байроновского пессимизма. Болезненно переживаемый писателем разлад с британским обществом, в конечном счете побудивший его к добровольному изгнанию, неотвратимо углублявшийся кризис в личных отношениях, в котором он сам порою склонен был усматривать нечто фатально предопределенное, - все это наложило неизгладимый отпечаток «мировой скорби» на драматическую поэму (скептически относившийся к достижениям современного ему английского театра, Байрон не раз подчеркивал, что писал её для чтения), в которой наиболее зоркие из современников - не исключая и самого великого немца - усмотрели романтический аналог гетевского «Фауста».

Никогда еще непредсказуемый автор «Чайльд Гарольда», «Гяура» и «Еврейских мелодий» не был столь мрачно-величествен, так «космичен» в своем презрении к обывательскому уделу большинства, и в то же время так беспощаден к немногим избранным, чья неукротимость духа и вечное искательство обрекали их на пожизненное одиночество; никогда еще его образы так не походили своей отчужденной масштабностью на заоблачные выси и недоступные хребты Бернских Альп, на фоне которых создавался «Манфред» и на фоне которых разворачивается его действие. Точнее, финал необычайно широко набросанного конфликта, ибо в драматической поэме, охватывающей, по существу, последние сутки существования главного героя (хронологически оно «зависает» где-то между XV и XVIII столетиями), важнее, чем где-либо еще у Байрона, роль предыстории и подтекста. Для автора - а, следовательно, и для его аудитории - монументальная фигура Манфреда, его томление духа и несгибаемое богоборчество, его отчаянная гордыня и столь же неисцелимая душевная боль явились логическим итогом целой галереи судеб романтических бунтарей, вызванных к жизни пылкой фантазией поэта.

Поэма открывается, как и гетевский «Фауст», подведением предварительных - и неутешительных - итогов долгой и бурно прожитой жизни, только не перед лицом надвигающейся кончины, а перед лицом беспросветно унылого, не освященного высокой целью и бесконечно одинокого существования. «Науки, философию, все тайны / Чудесного и всю земную мудрость - /Я все познал, и все постиг мой разум: / Что пользы в том?» - размышляет изверившийся в ценностях интеллекта анахорет-чернокнижник, пугающий слуг и простолюдинов своим нелюдимым образом жизни. Единственное, чего еще жаждет уставший искать и разочаровываться гордый феодал и наделенный таинственным знанием запредельного отшельник, - это конца, забвения. Отчаявшись обрести его, он вызывает духов разных стихий: эфира, гор, морей, земных глубин, ветров и бурь, тьмы и ночи - и просит подарить ему забвение. «Забвение неведомо бессмертным», - отвечает один из духов; они бессильны. Тогда Манфред просит одного из них, бестелесных, принять тот зримый образ, «какой ему пристойнее».

Создаёт драматическую поэму «Манфред».

Байрон. Каин. Манфред. Радиопостановки

Её герой, Манфред – мыслитель, подобно Фаусту , разочаровавшийся в науках. Но если Фауст у Гёте , отбрасывая мертвую, схоластическую учёность, ищет путь к истинному знанию и находит смысл жизни в трудовом подвиге на благо людей, то волшебник и маг Манфред приходит к безнадежно-мрачному выводу:

Познанье – скорбь, и кто всех больше знает,
Тем горше плакать должен, убедившись,
Что древо знания – не древо жизни.
(Пер. Д. Цертелева)

И он вызывает духов, чтобы потребовать у них одного – «забвенья!».

Манфред говорит, что «древо познания не есть древо жизни». Знание волшебства, дав ему сверхчеловеческую власть над стихиями природы, вместе с тем ввергло его в жестокое отчаяние. Одержимый тяжкими угрызениями совести, он блуждает по высотам Альп, не находя ни забвения, ни покоя. Подвластные Манфреду духи бессильны помочь ему в его попытках уйти от самого себя.

Титанический индивидуализм гордого «сверхчеловека» выступает в драме как знамение времени. Сын своего века, Манфред является, подобно Наполеону , носителем сознания и чувств эпохи. Указанием на это служит символическая песня «судеб» – своеобразных духов истории, пролетающих над головой Манфреда. Образ «венценосного злодея, низвергнутого в прах» (иначе говоря – Наполеона), возникающий в их зловещем песнопении, – явно соотносится с Манфредом. Его история – это романтический вариант европейской наполеонады.

Сколь бы ни были различны формы деятельности павшего императора и могущественного волшебника – их результаты в чем-то совпадают. Для поэта-романтика оба они являются орудиями «судеб» и их владыки – гения зла Аримана . Познание тайн бытия, скрытых от глаз обыкновенных людей, куплено Манфредом ценой человеческих жертв. Одной из них стала его возлюбленная Астарта («Я проливал кровь, – говорит герой драмы, – это была не ее кровь, и все же ее кровь пролилась»).

В этой поэме Байрона образ Астарты (при романтической таинственности и непроясненности ее истории) выполняет функции, отчасти сходные с гетевской Маргаритой. Но если для Гете с его оптимистическим пониманием прогресса истории единство ее созидательного и разрушительного начал (Фауста и Мефистофеля) было необходимой предпосылкой творческого обновления жизни, для Байрона история была лишь цепью катастроф. Однако его Манфред до последней минуты отстаивает свое право на то, чтобы мыслить и дерзать. Гордо отвергая помощь религии, он замыкается в своем горном замке и умирает, как жил, одиноким. Этот непреклонный стоицизм утверждается Байроном как единственно достойная человека форма жизненного поведения.

Образ героя, как бы занимающий все поэтическое пространство драмы, приобретает поистине грандиозные масштабы. Его душа – подлинный микрокосм. В ней заключены все стихии мироздания – в самом себе Манфред носит ад и рай и сам творит суд над собою. Пафос поэмы – в утверждении величия человеческого духа, бунтующей и протестующей мысли. Именно она, по мнению Байрона, составляет ценнейшее завоевание человечества, оплаченное ценою крови и страданий.

Романтическая разочарованность Байрона разительным контрастом противостоит просветительскому оптимизму Гете. Но Манфред не примиряется, бунтует. Он гордо бросает вызов богу и умирает непокорным.