Медный всадник по мнению автора является. «Медный всадник»: отрывок

Тема маленького человека

Поэма А. С. Пушкина «Медный всадник» была создана в Болдине в 1833 году. Её не сразу допустили к печати из-за затронутых в ней вопросов превосходства власти над обыкновенной личностью. Поэтому поэма была опубликована только после смерти писателя. С самых первых строк перед читателем предстает царь-реформатор Петр I , принимающий важнейшее для всей России решение возвести величественный град на берегу Невы, который впоследствии на долгие годы станет столицей империи. Последующие главы показывают город во всей его красе через сто лет. Несмотря на то, что Петра I уже нет в живых, он остался в городе в образе «медного всадника» - исполинского истукана на бронзовом коне с взглядом, устремленным в будущее и с протянутой вперед рукой.

Главный герой поэмы - «маленький человек», бедный петербуржский чиновник Евгений , который живет в ветхом домике и еле сводит концы с концами. Он очень тяготится своим положением и изо всех сил пытается его исправить. Все свои мечты и надежды Евгений связывает с бедной девушкой Парашей, которая живет со своей матерью на другом берегу Невы. Однако судьба оказалась неблагосклонна к нему и отобрала у него Парашу. Во время очередного стихийного бедствия, Нева вышла из берегов и затопила ближайшие дома. Среди погибших была и Параша. Этого горя Евгений не перенес и сошел с ума. Со временем он понял причину всех своих несчастий и узнал в бронзовой статуе виновника, по чьей воле именно здесь был построен город. Однажды ночью во время очередной бури Евгений пошел в исполину взглянуть в его глаза, но тут же пожалел об этом. Как ему показалось, в глазах «медного всадника» вспыхнул гнев, а тяжелый топот медных копыт преследовал его всю ночь. На следующий день Евгений отправился к статуе, снял перед грозным царем картуз, как бы извиняясь за свой поступок. Вскоре его нашли мертвым в обветшалом домике после очередного наводнения.

Кто же все-таки виноват в несчастьях «маленького человека»: государство или он сам оттого, что не интересовался величием истории? Построение Петербурга на берегу Невы было продиктовано государственными интересами. Автор осознает, как дорого пришлось заплатить за этот стройный вид военной столицы. С одной стороны, он понимает и поддерживает идеи Петра. С другой, он пытается показать, как эти мечты повлияли на обычных людей. Наряду с высокой человечностью прослеживается и суровая правда. В поэме «Медный всадник» простой человек со своими частными интересами противопоставлен государству. Однако, справедливости ради, автор показывает, что пренебрежение интересами «маленького человека» ведет к стихийным бедствиям, в данном случае, к разгулу взбунтовавшейся Невы.

Поэма Медный всадник была написана в 1833 году, однако при жизни Пушкина ее так и не напечатали, поскольку император запретил. Существует мнение, что Медный всадник должен был стать лишь началом задуманного Пушкиным длинного произведения, однако точных свидетельств на этот счет нет.

Эта поэма очень похожа на Полтаву, главные ее темы - Россия и Петр Первый. Однако она глубже, выразительнее. Пушкин активно использует такие литературные приемы, как гипербола и гротеск (ожившая статуя тому яркий пример). Поэма наполнена типично петербургскими символами: статуи львов, памятник Петру, дождь и ветер в осеннем городе, наводнения на Неве...

Здесь больше, чем в других поэмах, используется яркая эмоциональная лексика, благодаря которой читатель и понимает, что именно происходит в душах у несчастных героев.

Образы в поэме «Медный всадник»

Во вступлении к поэме говорится об императоре Петре: он строил Петербург, не думая о простых людях, не думая о том, что жизнь в городе на болоте может быть опасной... Но для императора важнее было величие России.

Главный герой поэмы - юноша по имени Евгений, чиновник. Он немного хочет: всего лишь спокойно жить своей обычной жизнью... У него есть невеста - Параша, простая девушка. Но счастье не свершается: они становятся жертвами петербургского наводнения 1824 года. Невеста погибает, а самому Евгению удается спастись, забравшись на одного из петербургских львов. Но, хоть он и выжил, после гибели невесты Евгений сходит с ума.

Его безумие вызвано осознанием собственного бессилия перед стихией, свершившейся в Петербурге. Он начинает гневаться на императора, допустившего в городе своего имени такие беды. И тем самым гневит Петра: в одну прекрасную ночь, когда он подходит к памятнику императору, ему мерещится, что Медный всадник (конная статуя Петра Первого на Сенатской площади) сходит со своего постамента и гоняется за ним всю ночь по улицам Петербурга. После такого шока Евгений не выдерживает - потрясение оказалсь слишком сильным, в конце концов бедняга умер.

В этой поэме Пушкин сравнивает две правды: правду Евгения, частного человека, и правду Петра - государственную. По сути, вся поэма - это их неравный конфликт. С одной строны, тут нельзя сделать однозначный вывод, кто прав: оба преследуют свои интересы, обе позиции имеют право на существование. Однако тот факт, что в итоге Евгений все-таки сдается (умирает), позволяет понять, что, по мнению самого Пушкина, прав Петр. Величие империи важнее трагедии маленьких людей. Частный человек обязан покоряться воле императора.

Интересно, что помимо Петра, в поэме появляется и Александр Первый. Он смотрит на наводнение с дворцового балкона и понимает: с божьей стихией царям не совладать. Таким образом, Пушкин выстраивает иерархию: император выше простого человека, но бог выше императора.

На уроке вы прочитаете отрывки из поэмы А. С. Пушкина «Медный всадник»; отметите художественное и тематическое своеобразие произведения, которое стало итогом размышлений поэта о личности Петра I, о «петербургском» периоде русской истории.

Тема: Из литературы XIX века

Урок: А.С. Пушкин «Медный всадник»

Насколько Пётр I был великим реформатором, могущественным государственным деятелем, с размахом двинувшим Россию вперёд, настолько Пушкин был Петром Великим русской литературы.

Тема Петра - «сквозная» тема в русской литературе вообще, в творчестве Пушкина в частности. Поэт видит в Петре не просто историческую личность, но и олицетворение преобразовательной мощи человечества, насаждающего культуру и цивилизацию по среди нелюдимых и бесприютных пространств.

Одним из самых известных произведений Пушкина, посвященным Петру І, стала поэма «Медный всадник».

Поэма необычна тем, что в ней сам Петр І не действует, а ее главным героем является памятник (рис. 1). Медный всадник - это образ Петербурга и символ Северной столицы.

Рис. 1. Медный всадник. Памятник Петру І в Санкт-Петербурге. Скульптор Э. Фальконе ()

21 год шла война, которая позволила вернуть России захваченные в ХVІІ веке земли по берегам Балтийского моря. Россия добилась победы, вернула себе эти завоеванные земли, но они были пустынны, а берега Невы - болотисты, безжизненны. Угрюмый лес шумел в тумане, жилища северных жителей были редки и убоги. Петр І принимает построить город. Он получил название Санкт-Петербург.

А.С. Пушкин в своем произведении использует былинные способы изображения исторической личности. Образ героя дан на фоне огромного пространства, которое предстоит преобразовать и покорить.

Рис. 2. Санкт-Петербург с высоты птичьего полета ()

На берегу пустынных волн

Стоял он, дум великих полн,

И вдаль глядел. Пред ним широко

Река неслася; бедный чёлн

По ней стремился одиноко.

По мшистым, топким берегам

Чернели избы здесь и там,

Приют убогого чухонца;

И лес, неведомый лучам

В тумане спрятанного солнца,

Кругом шумел.

И думал он:

Отсель грозить мы будем шведу,

Здесь будет город заложен

На зло надменному соседу.

Природой здесь нам суждено

В Европу прорубить окно,

Ногою твердой стать при море.

Сюда по новым им волнам

Все флаги в гости будут к нам,

И запируем на просторе.

Рис. 3. Исаакиевский собор. Санкт-Петербург ()

Прошло сто лет, и юный град,

Полнощных стран краса и диво,

Из тьмы лесов, из топи блат

Вознесся пышно, горделиво;

Где прежде финский рыболов,

Печальный пасынок природы,

Один у низких берегов

Бросал в неведомые воды

Свой ветхой невод, ныне там

По оживленным берегам

Громады стройные теснятся

Дворцов и башен; корабли

Толпой со всех концов земли

К богатым пристаням стремятся;

В гранит оделася Нева;

Мосты повисли над водами;

Рис. 4. Певческий мост в Санкт-Петербурге ()

Темно-зелеными садами

Ее покрылись острова,

И перед младшею столицей

Померкла старая Москва,

Как перед новою царицей

Порфироносная вдова.

Люблю тебя, Петра творенье,

Люблю твой строгий, стройный вид,

Невы державное теченье,

Береговой ее гранит,

Твоих оград узор чугунный,

Твоих задумчивых ночей

Прозрачный сумрак, блеск безлунный,

Когда я в комнате моей

Пишу, читаю без лампады,

И ясны спящие громады

Пустынных улиц, и светла

Адмиралтейская игла,

И, не пуская тьму ночную

На золотые небеса

Рис. 5. Нева зимой ()

Одна заря сменить другую

Спешит, дав ночи полчаса.

Люблю зимы твоей жестокой

Недвижный воздух и мороз,

Бег санок вдоль Невы широкой,

Девичьи лица ярче роз,

И блеск, и шум, и говор балов,

А в час пирушки холостой

Шипенье пенистых бокалов

И пунша пламень голубой.

Люблю воинственную живость

Потешных Марсовых полей,

Пехотных ратей и коней

Однообразную красивость,

В их стройно зыблемом строю

Лоскутья сих знамен победных,

Сиянье шапок этих медных,

На сквозь простреленных в бою.

Люблю, военная столица,

Твоей твердыни дым и гром,

Когда полнощная царица

Дарует сына в царской дом,

Или победу над врагом

Россия снова торжествует,

Или, взломав свой синий лед,

Нева к морям его несет

И, чуя вешни дни, ликует.

Красуйся, град Петров, и стой

Неколебимо как Россия,

Да умирится же с тобой

И побежденная стихия;

Вражду и плен старинный свой

Пусть волны финские забудут

И тщетной злобою не будут

Тревожить вечный сон Петра!

Вступление написано Пушкиным в жанре Ломоносовской оды высоким слогом. Кроме того, в поэме есть приемы ораторской речи, использован троп-перифраза . Троп, в котором вместо одного понятия используется несколько. Слово «город» заменен Пушкиным «приют убогого чухонца», «Петра творение», «полнощных стран краса и дива».

В поэме особенная звуковая организация речи . Это повелительные интонации, торжественность, использование старославянизмов «отсель», «ветхий», «град».

Словарная работа

Полнощных - полуночных, северных.

Блат - болот.

Порфироносная - облаченная в порфиру, в пурпурную мантию, надеваемую монархами в торжественных случаях.

Вступление призвано подвести читателя к пониманию конфликта, основного конфликта истории и личности.

Сюжет поэмы «Медный всадник» трёхмерный.

Рассказ о наводнении формирует первый смысловой план поэмы — исторический. Документальность рассказа отмечена в авторском «Предисловии» и в «Примечаниях». Наводнение для Пушкина не просто яркий исторический факт. Он взглянул на него как на своеобразный итоговый «документ» эпохи. Это как бы «последнее сказанье» в ее петербургской «летописи», начатой решением Петра основать город на Неве. Наводнение — историческая основа сюжета и источник одного из конфликтов поэмы — конфликта между городом и стихией.

Второй смысловой план поэмы — условно-литературный, вымышленный — задан под заголовком: «Петербургская повесть».

Рис. 6. Иллюстрация к поэме Пушкина «Медный всадник» ()

Евгений — центральный персонаж этой повести. Лица остальных жителей Петербурга неразличимы. Это «народ», толпящийся на улицах, тонущий во время наводнения (первая часть), и холодный, равнодушный петербургский люд во второй части. Реальным фоном рассказа о судьбе Евгения стал Петербург: Сенатская площадь, улицы и окраина, где стоял «ветхий домик» Параши. Обратите внимание на то, что действие в поэме перенесено на улицу: во время наводнения Евгений оказался «на площади Петровой», домой, в свой «пустынный уголок», он, обезумевший от горя, уже не возвращается, становясь обитателем петербургских улиц.

Третий смысловой план — легендарно-мифологический. Он задан заголовком поэмы — «Медный всадник». Этот смысловой план взаимодействует с историческим во вступлении, оттеняет сюжетное повествование о наводнении и судьбе Евгения, время от времени напоминая о себе (прежде всего фигурой «кумира на бронзовом коне»), а в кульминации поэмы (погоня Медного всадника за Евгением) доминирует. Появляется мифологический герой, ожившая статуя — Всадник Медный. В этом эпизоде Петербург как будто теряет реальные очертания, превращаясь в условное, мифологическое пространство.

Таким образом, конфликт в поэме разветвлен, имеет несколько сторон. Это конфликт между маленьким человеком и властью, природой и человеком, городом и стихией, личностью и историей, реальным и мифологическим.

Список литературы

Коровина В.Я. Дидактические материалы по литературе. 7 класс. — 2008.
Тищенко О.А. Домашняя работа по литературе за 7 класс (к учебнику В.Я. Коровиной). — 2012.
Кутейникова Н.Е. Уроки литературы в 7 классе. — 2009.
Коровина В.Я. Учебник по литературе. 7 класс. Часть 1. — 2012.
Коровина В.Я. Учебник по литературе. 7 класс. Часть 2. — 2009.
Ладыгин М.Б., Зайцева О.Н. Учебник-хрестоматия по литературе. 7 класс. — 2012.
Курдюмова Т.Ф. Учебник-хрестоматия по литературе. 7 класс. Часть 1. — 2011.
Фонохрестоматия по литературе за 7 класс к учебнику Коровиной.

Как в поэме «Медный всадник» Пушкин отобразил тему «маленького человека»?

Найдите в тексте поэмы черты высокого, торжественного стиля.

Последняя поэма, написанная Пушкиным в Болдине в октябре 1833 г., - художественный итог его размышлений о личности Петра I, о «петербургском» периоде русской истории. В поэме «встретились» две темы: тема Петра, «строителя чудотворного», и тема «простого» («маленького») человека, «ничтожного героя», волновавшая поэта с конца 1820-х гг. Повествование о трагической судьбе заурядного жителя Петербурга, пострадавшего во время наводнения, стало сюжетной основой для историко-философских обобщений, связанных с ролью Петра в новейшей истории России, с судьбой его детища - Петербурга.

«Медный всадник» - одно из самых совершенных поэтических произведений Пушкина. Поэма написана, как и «Евгений Онегин», четырехстопным ямбом. Обратите внимание на разнообразие ее ритмов и интонаций, поразительную звукопись. Поэт создает яркие зрительные и слуховые образы, используя богатейшие ритмические, интонационные и звуковые возможности русского стиха (повторы, цезуры, аллитерации, ассонансы). Многие фрагменты поэмы стали хрестоматийными. Мы слышим праздничное многоголосье петербургской жизни («И блеск и шум и говор балов, / А в час пирушки холостой / Шипенье пенистых бокалов / И пунша пламень голубой»), видим растерянного и потрясенного Евгения («Он остановился. / Пошел назад и воротился. / Глядит... идет... еще глядит. / Вот место, где их дом стоит, / Вот ива. Были здесь вороты, / Снесло их, видно. Где же дом?»), нас оглушает «как будто грома грохотанье - / Тяжело-звонкое скаканье / По потрясенной мостовой». «По звуковой изобразительности стих «Медного всадника» знает мало соперников», - заметил поэт В.Я. Брюсов, тонкий исследователь пушкинской поэзии.

В короткой поэме (менее 500 стихов) соединились история и современность, частная жизнь героя с жизнью исторической, реальность с мифом. Совершенство поэтических форм и новаторские принципы художественного воплощения исторического и современного материала сделали «Медный всадник» уникальным произведением, своего рода «памятником нерукотворным» Петру, Петербургу, «петербургскому» периоду русской истории.

Пушкин преодолел жанровые каноны исторической поэмы. Петр I не появляется в поэме как исторический персонаж (он «кумир» - изваяние, обожествленная статуя), о времени его царствования также ничего не сказано. Петровская эпоха для Пушкина - длительный период в истории России, не закончившийся со смертью царя-реформатора. Поэт обращается не к истокам этой эпохи, а к ее итогам, то есть к современности. Высокой исторической точкой, с которой Пушкин взглянул на Петра, стало событие недавнего прошлого - петербургское наводнение 7 ноября 1824 г., «ужасная пора», о которой, как подчеркнул поэт, «свежо воспоминанье». Это живая, еще не «остывшая» история.

Наводнение, одно из многих, обрушившихся на город со Времени его основания, - центральное событие произведения. Рассказ о наводнении формирует первый смысловой план поэмы - исторический . Документальность рассказа отмечена в авторском «Предисловии» и в «Примечаниях». В одном из эпизодов появляется «покойный царь», неназванный Александр I. Наводнение для Пушкина не просто яркий исторический факт. Он взглянул на него как на своеобразный итоговый «документ» эпохи. Это как бы «последнее сказанье» в ее петербургской «летописи», начатой решением Петра основать город на Неве. Наводнение - историческая основа сюжета и источник одного из конфликтов поэмы - конфликта между городом и стихией.

Второй смысловой план поэмы - условно-литературный, вымышленный - задан подзаголовком: «Петербургская повесть». Евгений - центральный персонаж этой повести. Лица остальных жителей Петербурга неразличимы. Это «народ», толпящийся на улицах, тонущий во время наводнения (первая часть), и холодный, равнодушный петербургский люд во второй части. Реальным фоном рассказа о судьбе Евгения стал Петербург: Сенатская площадь, улицы и окраина, где стоял «ветхий домик» Параши. Обратите внимание на. то, что действие в поэме перенесено на улицу: во время наводнения Евгений оказался «на площади Петровой», домой, в свой «пустынный уголок», он, обезумевший от горя, уже не возвращается, становясь обитателем петербургских улиц. «Медный всадник» - первая в русской литературе урбанистическая поэма.

Исторический и условно-литературный планы господствуют в реалистическом сюжетном повествовании (первая и вторая части).

Важную роль играет третий смысловой план - легендарно-мифологический . Он задан заголовком поэмы - «Медный всадник». Этот смысловой план взаимодействует с историческим во вступлении, оттеняет сюжетное повествование о наводнении и судьбе Евгения, время от времени напоминая о себе (прежде всего фигурой «кумира на бронзовом коне»), а в кульминации поэмы (погоня Медного всадника за Евгением) доминирует. Появляется мифологический герой, ожившая статуя - Всадник Медный. В этом эпизоде Петербург как будто теряет реальные очертания, превращаясь в условное, мифологическое пространство.

Медный всадник - необычный литературный образ. Он представляет собой образную интерпретацию скульптурной композиции, воплощающей идею ее создателя, скульптора Э.Фальконе, но в то же время это образ гротескный, фантастический, преодолевающий границу между реальным («правдоподобным»), и мифологическим («чудесным»). Медный всадник, разбуженный словами Евгения, срываясь со своего пьедестала, перестает быть только «кумиром на бронзовом коне», то есть памятником Петру. Он становится мифологическим воплощением «грозного царя».

С момента основания Петербурга реальная история города интерпретировалась в разнообразных мифах, легендах и пророчествах. «Град Петра» представал в них не как обычный город, а как воплощение таинственных, роковых сил. В зависимости от оценки личности царя и его реформ эти силы понимались как божественные, благие, одарившие русский народ городом-раем, или, напротив, как злые, бесовские, а следовательно, антинародные.

В XVIII - начале XIX в. параллельно складывались две группы мифов, зеркально отражавших друг друга. В одних мифах Петр представал «отцом Отечества», божеством, основавшим некий разумный космос, «преславный град», «любезную страну», оплот государственной и военной мощи. Эти мифы возникали в поэзии (в том числе в одах и эпических поэмах А.П.Сумарокова, В.К. Тредиаковского, Г.Р.Державина) и официально поощрялись. В других мифах, складывавшихся в народных сказаниях и пророчествах раскольников, Петр был порождением сатаны, живым антихристом, а Петербург, основанный им, - городом « нерусским », сатанинским хаосом, обреченным на неминуемое исчезновение. Если первые, полуофициальные, поэтические мифы были мифами о чудесном основании города, с которого в России начался «золотой век», то вторые, народные, - мифами о его разрушении или запустении. «Петербургу быть пусту», «город сгорит и потопнет» - так отвечали противники Петра тем, кто видел в Петербурге рукотворный «северный Рим».

Пушкин создал синтетические образы Петра и Петербурга. В них обе взаимоисключающие мифологические концепции дополнили друг друга. Поэтический миф об основании города развернут во вступлении, ориентированном на литературную традицию, а миф о его разрушении, затоплении - в первой и во второй частях поэмы.

Своеобразие пушкинской поэмы состоит в сложном взаимодействии исторического, условно-литературного и легендарно-мифологического смысловых планов. Во вступлении основание города показано в двух планах. Первый - легендарно-мифологический : Петр предстает здесь не как исторический персонаж, а как безымянный герой легенды. Он - основатель и будущий строитель города, исполняющий волю самой природы. Однако его «думы великие» исторически конкретны: город создается русским царем «на зло надменному соседу», для того, чтобы Россия смогла «в Европу прорубить окно». Исторический смысловой план подчеркнут словами «прошло сто лет». Но эти же слова окутывают историческое событие мифологической дымкой: на месте рассказа о том, как был «город заложен», как он строился, - графическая пауза, «прочерк». Возникновение «юного града» «из тьмы лесов, из топи блат» подобно чуду: город не построен, а «вознесся пышно, горделиво». Рассказ о городе начинается с 1803 г. (в этом году Петербургу исполнилось сто лет). Третий - условно-литературный - смысловой план появляется в поэме сразу же после исторически достоверной картины «омраченного Петрограда» накануне наводнения (начало первой части). Автор заявляет об условности имени героя, намекает на его «литературность» (в 1833 г. появилось первое полное издание романа «Евгений Онегин»),

Отметим, что в поэме происходит и смена смысловых планов, и их наложение, пересечение. Приведем несколько примеров, иллюстрирующих взаимодействие исторического и легендарно-мифологического планов. Поэтический «отчет» о буйстве стихии прерывается сравнением города (его имя заменено мифопоэтическим «псевдонимом») с речным божеством (здесь и далее курсив наш - Авт. ): «воды вдруг / Втекли в подземные подвалы, / К решеткам хлынули каналы, / И всплыл Петрополь как Тритон, / По пояс в воду погружен ».

Взбесившаяся Нева сравнивается то с остервенившимся «зверем», то с «ворами», лезущими в окна, то со «злодеем», ворвавшимся в село «с свирепой шайкою своей». Повествование о наводнении получает фольклорно-мифологическую окраску. Водная стихия вызывает у поэта устойчивые ассоциации с бунтом, злодейским набегом грабителей. Во второй части рассказ о «торгаше отважном» прерывается ироническим упоминанием о современном мифотворце - поэте-графомане Хвостове, который «уж пел бессмертными стихами / Несчастье Невских берегов».

В поэме множество композиционных и смысловых параллелей. Их основа - соотношения, устанавливающиеся между вымышленным героем поэмы, водной стихией, городом и скульптурной композицией - «кумиром на бронзовом коне». Например, параллель к «думам великим» основателя города (вступление) - «волненья разных размышлений» Евгения (часть первая). Легендарный Он думал о городе и государственных интересах, Евгений - о простом, житейском: «Он кое-как себе устроит / Приют смиренный и простой /Ив нем Парашу успокоит». Мечты Петра, «строителя чудотворного», сбылись: город построен, сам он стал «державцем полумира». Мечты Евгения о семье и доме рухнули с гибелью Параши. В первой части возникают и другие параллели: между Петром и «покойным царем» (легендарный двойник Петра «вдаль глядел» - царь «в думе скорбными очами / На злое бедствие глядел»); царем и народом (печальный царь «молвил: « С божией стихией/Царям не совладеть» - народ «зрит божий гнев и казни ждет»). Царь бессилен против стихии, смятенные горожане чувствуют себя брошенными на произвол судьбы: «Увы! все гибнет: кров и пища! / Где будет взять?».

Евгений, сидящий «на звере мраморном верхом» в позе Наполеона («руки сжав крестом»), сопоставлен с памятником Петру:

И обращен к нему спиною

В неколебимой вышине,

Над возмущенною Невою

Стоит, с простертою рукою

Кумир на бронзовом коне.

Композиционная параллель к этой сцене проведена во второй части: через год безумный Евгений вновь оказался на той же «площади пустой», где во время наводнения плескались волны:

Он очутился под столбами

Большого дома. На крыльце

С подъятой лапой, как живые,

Стояли львы сторожевые,

И прямо в темной вышине

Над огражденною скалою

Кумир с простертою рукою

Сидел на бронзовом коне.

В образной системе поэмы сосуществуют два, казалось бы, противоположных принципа - принцип подобия и принцип контраста . Параллели и сравнения не только указывают на сходство, возникающее между различными явлениями или ситуациями, но и обнаруживают неразрешенные (и неразрешимые) противоречия между ними. Например, Евгений, спасающийся от стихии на мраморном льве, - трагикомический «двойник» хранителя города, «кумира на бронзовом коне», стоящего «в неколебимой вышине». Параллель между ними подчеркивает резкий контраст между величием вознесенного над городом «кумира» и жалким положением Евгения. Во второй сцене сам «кумир» становится другим: теряя свое величие («Ужасен он окрестной мгле!»), он выглядит пленником, сидящим в окружении «львов сторожевых», «над огражденною скалою». «Неколебимая вышина» становится «темной», а «кумир», перед которым стоит Евгений, превращается в «горделивого истукана».

Величественный и «ужасный» вид памятника в двух сценах выявляет противоречия, объективно существовавшие в Петре: величие государственного деятеля, заботившегося о благе России, и жестокость, бесчеловечность самодержца, многие указы которого, как заметил Пушкин, «писаны кнутом». Эти противоречия слиты в скульптурной композиции - материальном «двойнике» Петра.

Поэма - живой образный организм, сопротивляющийся каким-либо однозначным толкованиям. Все образы поэмы - многозначные образы-символы . Образы Петербурга, Медного всадника, Невы, «бедного Евгения» имеют самостоятельное значение, но, развертываясь в поэме, вступают в сложное взаимодействие друг с другом. Кажущееся «тесным» пространство небольшой поэмы расширяется.

Историю и современность поэт объясняет, создавая емкую символическую картину Петербурга. «Град Петров» - это не только историческая сцена, на которой развертываются и подлинные, и вымышленные события. Петербург - символ петровской эпохи, «петербургского» периода русской истории. Город в поэме Пушкина многолик: это и «памятник» его основателю, и «монумент» всей петровской эпохе, и обычный город, терпящий бедствие и занятый повседневной суетой. Наводнение и судьба Евгения - только часть петербургской истории, один из многочисленных сюжетов, подсказанных жизнью города. Например, в первой части намечена, но не развернута сюжетная линия, связанная с безуспешными попытками военного генерал-губернатора Петербурга графа М.А.Милорадовича и генерал-адъютанта А.Х.Бенкендорфа помочь жителям города, приободрить их: «В опасный путь средь бурных вод / Его пустились генералы / Спасать и страхом обуялый / И дома тонущий народ». Об этом было написано в историческом «известии» о петербургских наводнениях, составленном В.Н.Верхом, на которое Пушкин ссылается в «Предисловии».

Петербургский мир предстает в поэме как некое замкнутое пространство. Город живет по своим законам, начертанным его основателем. Это как бы новая цивилизация, противопоставленная и дикой природе, и прежней России. «Московский» период ее истории, символом которой является «старая Москва» («порфироносная вдова»), ушел в прошлое.

Петербург полон резких конфликтов, неразрешимых противоречий. Величественный, но внутренне противоречивый образ города создан во вступлении. Пушкин подчеркивает двойственность Петербурга: он «вознесся пышно, горделиво», но «из тьмы лесов, из топи блат». Это город-колосс, под которым болотная топь. Задуманный Петром как просторное место для грядущего «пира», он тесен: по берегам Невы «громады стройные теснятся». Петербург - «военная столица», но таким его делают парады и гром пушечных салютов. Это «твердыня», которую никто не штурмует, а Марсовы поля - поля воинской славы - «потешные».

Вступление - панегирик Петербургу государственному, парадному. Но чем больше поэт говорит о пышной красоте города, тем больше создается впечатление, что он какой-то неподвижный, призрачный. «Корабли толпой» «к богатым пристаням стремятся», но людей на улицах нет. Поэт видит «спящие громады / Пустынных улиц». Сам воздух города - «недвижный». «Бег санок вдоль Невы широкой», «и блеск и шум и говор балов», «шипенье пенистых бокалов» - все красиво, звучно, но лиц жителей города не видно. В гордом облике «младшей» столицы скрывается что-то тревожное. Пять раз во вступлении повторяется слово «люблю». Это признание в любви к Петербургу, но произносится оно как заклинание, понуждение любить. Кажется, что поэт всеми силами старается полюбить прекрасный город, вызывающий в нем противоречивые, тревожные чувства.

Тревога звучит в пожелании «граду Петра»: «Красуйся, град Петров, и стой / Неколебимо, как Россия. / Да умирится же с тобой / И побежденная стихия...» Красота города-твердыни не вечна: он стоит прочно, но может быть разрушен стихией. В самом сравнении города с Россией - двойственный смысл: здесь и признание неколебимости России, и ощущение зыбкости города. Впервые появляется образ не укрощенной до конца водной стихии: она предстает могучим живым существом. Стихия побеждена, ноне «умирилась». «Волны финские», оказывается, не забыли « вражду и плен старинный свой ». Город, основанный « на зло надменному соседу», сам может быть потревожен «тщетной злобою» стихии.

Во вступлении намечен главный принцип изображения города, реализованный в двух частях «петербургской повести», - контраст . В первой части облик Петербурга меняется, с него словно спадает мифологическая позолота. Исчезают «золотые небеса», их сменяют «мгла ненастной ночи» и «бледный день». Это уже не пышный «юный град», «полнощных стран краса и диво», а «омраченный Петроград». Он во власти «осеннего хлада», воющего ветра, «сердитого» дождя. Город превращается в крепость, осажденную Невой. Обратите внимание: Нева - тоже часть города. В нем самом таилась злая энергия, которую освобождает «буйная дурь» финских волн. Нева, прекращая свое «державное теченье» в гранитных берегах, вырывается на волю и разрушает «строгий, стройный вид» Петербурга. Словно сам город берет себя приступом, разрывая свое чрево. Обнажается все, что было скрыто за парадным фасадом «града Петра» во вступлении, как недостойное одических восторгов:

Лотки под мокрой пеленой,

Обломки хижин, бревны, кровли,

Товар запасливой торговли,

Пожитки бледной нищеты,

Грозой снесенные мосты,

Гроба с размытого кладбища

Плывут по улицам!

Народ появляется на улицах, «теснится кучами» на берегах Невы, на балкон Зимнего дворца выходит царь, Евгений со страхом смотрит на бушующие волны, тревожась о Параше. Город преобразился, наполнился людьми, перестав быть только городом-музеем. Вся первая часть - картина народного бедствия. Осажден Петербург чиновников, лавочников, нищих обитателей хижин. Нет покоя и мертвым. Впервые появляется фигура «кумира на бронзовом коне». Живой царь бессилен противостоять «божией стихии». В отличие от невозмутимого «кумира», он «печален», «смутен».

В третьей части показан Петербург после наводнения. Но городские противоречия не только не сняты, но еще более усилены. Умиротворение и покой таят в себе угрозу, возможность нового конфликта со стихией («Но торжеством победы полны, / Еще кипели злобно волны, / Как бы под ними тлел огонь »). Петербургская окраина, куда устремился Евгений, напоминает «поле боевое» - «вид ужасный», зато на следующее утро «в порядок прежний все вошло». Город вновь стал холодным и равнодушным к человеку. Это город чиновников, расчетливых торговцев, «злых детей», бросающих камни в безумного Евгения, кучеров, стегающих его плетьми. Но это по-прежнему «державный» город - над ним парит «кумир на бронзовом коне».

Линия реалистического изображения Петербурга и «маленького» человека развита в «петербургских повестях» Н.В.Гоголя, в произведениях Ф.М.Достоевского. Мифологический вариант петербургской темы подхвачен и Гоголем, и Достоевским, но особенно символистами начала XX в. - Андреем Белым в романе «Петербург» и Д.С.Мережковским в романе «Петр и Алексей».

Петербург - огромный «рукотворный» памятник Петру I. Противоречия города отражают противоречия его основателя. Поэт считал Петра человеком исключительным: подлинным героем истории, строителем, вечным «работником» на троне (см. «Стансы», 1826). Петр, подчеркивал Пушкин, - цельная фигура, в которой соединились два противоположных начала - стихийно-революционное и деспотическое: «Петр I одновременно Робеспьер и Наполеон, Воплощенная Революция».

Петр предстает в поэме в своих мифологических «отражениях» и материальных воплощениях. Он - в легенде об основании Петербурга, в памятнике, в городской среде - «громадах стройных» дворцов и башен, в граните невских берегов, в мостах, в «воинственной живости» «потешных Марсовых полей», в Адмиралтейской игле, словно пронзившей небо. Петербург - как бы овеществленные воля и дело Петра, превратившиеся в камень и чугун, отлитые в бронзе.

Образы статуй - впечатляющие образы поэзии Пушкина. Они созданы в стихотворениях «Воспоминания в Царском Селе» (1814), «К бюсту завоевателя» (1829), «Царскосельская ста-туя»(1830), «Художнику» (1836), а образы оживших статуй, губящих людей, - в трагедии «Каменный гость» (1830)ив «Сказке о золотом петушке»(1834). Двумя материальными «ликами» Петра I в пушкинской поэме являются его статуя, «кумир на бронзовом коне», и ожившая статуя, Медный всадник.

Для понимания этих пушкинских образов необходимо учитывать идею скульптора, воплощенную в самом памятнике Петру. Памятник - сложная скульптурная композиция. Ее основной смысл задан единством коня и всадника, каждый из которых имеет самостоятельное значение. Автор памятника хотел показать «личность созидателя, законодателя, благодетеля своей страны». «Мой царь не держит никакого жезла, - заметил Этьен-Морис Фальконе в письме к Д.Дидро, - он простирает свою благодетельную руку над объезжаемой страной. Он поднимается на верх скалы, служащей ему пьедесталом, - это эмблема побежденных им трудностей».

Такое понимание роли Петра отчасти совпадает с пушкинским: поэт видел в Петре «мощного властелина судьбы», который сумел подчинить себе стихийную мощь России. Но его интерпретация Петра и России богаче и значительнее скульптурной аллегории. То, что в скульптуре дано в форме утверждения, у Пушкина звучит как риторический вопрос, не имеющий однозначного ответа: «Не так ли ты над самой бездной, / На высоте, уздой железной / Россию поднял на дыбы?». Обратите внимание на различие интонаций авторской речи, обращенной поочередно к «кумиру» - Петру и к «бронзовому коню» - символу России. «Ужасен он в окрестной мгле! / Какая дума на челе! Какая сила в нем сокрыта!» - поэт признает волю и творческий гений Петра, обернувшиеся жестокой силой «железной узды», вздыбившей Россию. «А в сем коне какой огонь! / Куда ты скачешь, гордый конь, / И где опустишь ты копыта?» - восклицание сменяется вопросом, в котором мысль поэта обращена не к стране, обузданной Петром, а к загадке русской истории и к современной России. Она продолжает свой бег, и не только природная стихия, но и народные бунты тревожат «вечный сон» Петра.

Бронзовый Петр в пушкинской поэме - символ государствен ной воли, энергии власти, освобожденной от человеческого начала. Еще в стихотворении «Герой» (1830) Пушкин призвал: «Оставь герою сердце! Что же / Он будет без него? Тиран...». «Кумир на бронзовом коне» - «чистое воплощение самодержавной мощи» (В.Я.Брюсов) - лишен сердца. Он «строитель чудотворный», по мановению его руки «вознесся» Петербург. Но детище Петра - чудо, сотворенное не для человека. Окно в Европу прорубил самодержец. Будущий Петербург мыслился им как город-государство, символ самодержавной власти, отчужденной от народа. Петр создал «холодный» город, неуютный для русского человека, вознесенный над ним.

Столкнув в поэме бронзового Петра и бедного петербургского чиновника Евгения, Пушкин подчеркнул, что государственная власть и человек разделены бездной. Уравнивая все сословия одной «дубиной», усмиряя человеческую стихию России «железной уздой», Петр хотел превратить ее в покорный и податливый материал. Евгений должен был стать воплощением мечты самодержца о человеке-марионетке, лишенном исторической памяти, забывшем и «родные преданья», и свое «прозванье» (то есть фамилию, род), которое «в минувши времена» «быть может, и блистало / И под пером Карамзина / В родных преданьях прозвучало». Отчасти цель была достигнута: пушкинский герой - продукт и жертва петербургской «цивилизации», один из бесчисленного множества чиновников без «прозванья», которые «где-то служат», не задумываясь о смысле своей службы, мечтают о «мещанском счастье»: хорошем местечке, доме, семье, благополучии. В набросках неоконченной поэмы «Езерский» (1832), которая многими исследователями сопоставляется с «Медным всадником», Пушкин дал подробную характеристику своему герою, потомку знатного рода, превратившемуся в заурядного петербургского чиновника. В «Медном всаднике» рассказ о родословной и о повседневной жизни Евгения предельно лаконичен: поэт подчеркнул обобщенный смысл судьбы героя «петербургской повести».

Но Евгений даже в своих скромных желаниях, отделяющих его от властного Петра, не унижен Пушкиным. Герой поэмы - пленник города и «петербургского» периода русской истории - не только укор Петру и созданному им городу, символу России, оцепеневшей от гневного взгляда «грозного царя». Евгений - антипод «кумира на бронзовом коне». У него есть то, чего лишен бронзовый Петр: сердце и душа. Он способен мечтать, печалиться, «страшиться» за судьбу возлюбленной, изнемогать от мучений. Глубокий смысл поэмы в том, что Евгений сопоставлен не с Петром-человеком, а именно с «кумиром» Петра, со статуей. Пушкин нашел свою «единицу измерения» необузданной, но скованной металлом власти - человечность. Измеренные этой мерой, «кумир» и герой сближаются. «Ничтожный» в сравнении реальным Петром, «бедный Евгений», сопоставленный с мертвой статуей, оказывается рядом со «строителем чудотворным».

Герой «петербургской повести», став безумцем, потерял социальную определенность. Сошедший с ума Евгений «свой несчастный век / Влачил, ни зверь ни человек, / Ни то ни се, ни житель света, / Ни призрак мертвый...». Он бродит по Петербургу, не замечая унижений и людской злобы, оглушенный «шумом внутренней тревоги». Обратите внимание на это замечание поэта, ведь именно «шум» в душе Евгения, совпавший с шумом природной стихии («Мрачно было: / Дождь капал, ветер выл уныло») пробуждает в безумце то, что для Пушкина было главным признаком человека, - память: «Вскочил Евгений; вспомнил живо / Он прошлый ужас». Именно память о пережитом наводнении приводит его на Сенатскую площадь, где он во второй раз встречается с «кумиром на бронзовом коне».

Этот кульминационный эпизод поэмы, завершившийся погоней Медного всадника за « безумцем бедным », особенно важен для понимания смысла всего произведения. Начиная с В.Г.Белинского, он по-разному интерпретировался исследователями. Нередко в словах Евгения, обращенных к бронзовому Петру («Добро, строитель чудотворный! - / Шепнул он, злобно задрожав, - / Ужо тебе!..»), видят бунт, восстание против «державца полумира» (иногда проводились и аналогии между этим эпизодом и восстанием декабристов). В этом случае неизбежно возникает вопрос: кто же победитель - государственность, воплощенная в «горделивом истукане», или человечность, воплощенная в Евгении?

Однако вряд ли можно считать слова Евгения, который, прошептав их, «вдруг стремглав / Бежать пустился», бунтом или восстанием. Слова безумного героя вызваны пробудившейся в нем памятью: «Евгений вздрогнул. Прояснились / В нем страшно мысли». Это не только воспоминание об ужасе прошлогоднего наводнения, но прежде всего историческая память , казалось бы вытравленная в нем петровской «цивилизацией». Только тогда Евгений узнал «и львов, и площадь, и Того, / Кто неподвижно возвышался / Во мраке медною главой, / Того, чьей волей роковой / Под морем город основался». Вновь, как и во вступлении, появляется легендарный «двойник» Петра - Он. Статуя оживает, происходящее теряет реальные черты, реалистическое повествование становится мифологическим рассказом.

Подобно сказочному, мифологическому герою (см., напрн мер, «Сказку о мертвой царевне и о семи богатырях», 1833), без умный Евгений «оживает»: «Глаза подернулись туманом, / По сердцу пламень пробежал, / Вскипела кровь». Он превращается н Человека в его родовой сущности (обратите внимание: герой н этом фрагменте ни разу не назван Евгением). Он , «грозный царь», олицетворение власти, и Человек , имеющий сердце и наделенный памятью, вдохновленный демонической силой стихии («как обуянный силой черной»), сошлись в трагическом противостоянии. В шепоте прозревшего Человека слышатся угроза и обещание возмездия, за которые ожившая статуя, «мгновенно гневом воз-горя», наказывает «безумца бедного». «Реалистическое» объяснение этого эпизода обедняет его смысл: все происшедшее оказывается плодом больного воображения безумного Евгения.

В сцене погони происходит второе перевоплощение «кумира на бронзовом коне» - Он превращается во Всадника Медного . За Человеком скачет механическое существо, ставшее чистым воплощением власти, карающей даже за робкую угрозу и напоминание о возмездии:

И озарен луною бледной,

Простерши руку в вышине,

За ним несется Всадник Медный

На звонко скачущем коне.

Конфликт перенесен в мифологическое пространство, чем подчеркнуто его философское значение. Это конфликт принципиально неразрешимый, в нем не может быть победителя и побежденного. «Всю ночь», «повсюду» за «безумцем бедным» «Всадник Медный / С тяжелым топотом скакал», но «тяжело-звонкое скаканье» ничем не заканчивается. Бессмысленная и безрезультатная погоня, напоминающая «бег на месте», имеет глубокий философский смысл. Противоречия между человеком и властью не могу т. разрешиться или исчезнуть: человек и власть всегда трагически связаны между собой.

Такой вывод можно сделать из пушкинского поэтического «исследования» одного из эпизодов «петербургского» периода русской истории. Первый камень в его фундамент заложил Петр I - «мощный властелин судьбы», построивший Петербург и новую Россию, но не сумевший «железною уздою» стянуть человека. Власть бессильна против «человеческого, слишком человеческого» - сердца, памяти и стихии человеческой души. Любой «кумир» - только мертвая статуя, которую Человек может сокрушить или, по крайней мере, заставить сорваться с места в неправедном и бессильном гневе.

А. С. Пушкин, что и любой другой признанный читателями писатель, в свои произведения вкладывал наиболее острые проблемы и вопросы эпохи, всей жизни.

В поэме «Медный всадник» Пушкин обращается к историческому прошлому России для того, чтобы найти в нём объяснения событиям настоящего. Потому автор композиционно объединяет в поэме два временных отрезка (эпоху Петра I и дни наводнения 1824 года), сталкивает Евгения – «маленького человека» - с исторической силой и предопределенной судьбой.

Ключевой фигурой лиро-эпического произведения становится Петр I, над последствиями деятельности которого и размышляет А.С.Пушкин. Так, во вступлении автор обращается к историческому прошлому, создавая образ Петра I как великого преобразователя и мудрого самодержца.

Здесь будет город заложён…

Природой здесь нам суждено

В Европу прорубить окно…

А.С.Пушкин восхваляет императора, признаёт необходимость произведённых им когда-то преобразований, включая в поэму контрастные описания края и позже возникшего на этом месте города. «Из тьмы лесов, из топи блат» возникает столица, красота которой доказывает разумность деятельности Петра I.

О мощный властелин судьбы!

Не так ли ты над самой бездной,

На высоте, уздой железной,

Россию поднял на дыбы!

Именно сооружения города «под морем» предрекло Петербургу нередко переживать наводнения, а людей, воздвигавших будущую столицу, - погибать.

Раскрывает свою идею автор на примере мелкого чиновника Евгения. Город для героя представляется А.С.Пушкиным иначе: на смену «красе и диву» приходят бедные окраины, ветхие домики, «пожитки бедной нищеты». Создавая образ «человека обыкновенного», автор пишет о непримечательности жизни героя, о его самых простых человеческих мечтах: доме, жене, детях…

Но стремления «маленького» чиновника сталкиваются с государственной необходимостью прошлого. По сюжету наводнение становится причиной не только смерти невесты Евгения, но и всех его мечтаний. Так, хоть основное действие поэмы и происходит много позже смерти Петра I, когда остаётся только «горделивый истукан» да «кумир на бронзовом коне», но насилие императора всё так же возвращается жителям в виде стихии.

Потому, по задумке автора, Евгений винит во всём именно Медный всадник – символ величия дел Петра I. И этот «бунт» Евгения несёт в себе зарождение ещё одного, более страшного – бунта народного. Неслучайно А.С.Пушкин сравнивает стихию с восстанием – оно так же неконтролируемо, беспощадно и, самое главное, предопределено делами первого императора.

Таким образом, поэма «Медный всадник» охватывает не только настоящее для А.С.Пушкина время, но и прошлое с будущим. Автор в произведении сумел раскрыть противоречия личности Петра I, найти в его делах основу для всего того, что происходило, происходит и произойдёт в истории России.

Эффективная подготовка к ЕГЭ (все предметы) -