Жили на земле в старину одни люди, непроходимые леса окружали их с трёх сторон таборы этих людей, а с четвёртой – была степь. Были это весёлые, сильные и смелые люди. И вот пришла однажды тяжёлая пора: явились откуда-то иные племена и прогнали прежних в глубь леса. Там болота и тьма, потому что лес был старый и так густо переплелись его ветви, что сквозь них не видать было неба, и лучи солнца едва могли пробить себе дорогу до болот сквозь густую листву. Но когда его лучи падали на воду болот, то подымался смрад, и от него люди гибли один за другим.

Тогда стали плакать жёны и дети этого племени, а отцы задумались и впали в тоску. Нужно было уйти из этого леса, и для того были две дороги: одна – назад, – там были сильные и злые враги, другая – вперёд, – там стояли великаны-деревья, плотно обняв друг друга могучими ветвями, опустив узловатые корни глубоко в цепкий ил болота. Эти каменные деревья стояли молча и неподвижно в сером сумраке и ещё плотнее сдвигались вокруг людей по вечерам, когда загорались костры. И всегда, днём и ночью, вокруг тех людей было кольцо крепкой тьмы, оно точно собиралось раздавить их, а они привыкли к степному простору.

А ещё страшней было, когда ветер бил по вершинам деревьев и весь лес глухо гудел, точно грозил и пел похоронную песню тем людям. Это были всё-таки сильные люди, и могли бы они пойти биться насмерть с теми, что однажды победили их, но они не могли умереть в боях, потому что у них были заветы, и коли б умерли они, то пропали б с ними из жизни и заветы.

И потому они сидели и думали в длинные ночи, под глухой шум леса, в ядовитом смраде болота. Они сидели, а тени от костров прыгали вокруг них в безмолвной пляске, и всем казалось, что это не тени пляшут, а торжествуют злые духи леса и болота … люди всё сидели и думали. Но ничто – ни работа, ни женщины не изнуряют тела и души людей так, как изнуряют тоскливые думы. И ослабли люди от дум …

Страх родился среди них, сковал им крепкие руки, ужас родили женщины плачем над трупами умерших от смрада и над судьбой скованных страхом живых, – и трусливые слова стали слышны в лесу, сначала робкие и тихие, а потом всё громче и громче … Уже хотели идти к врагу и принести ему в дар волю свою, и никто уже, испуганный смертью, не боялся рабской жизни …

Но тут явился Данко и спас всех один. Данко – один из тех людей, молодой красавец. Красивые – всегда смелы. И вот он говорит им, своим товарищам: «Не своротить камня думою. Кто ничего не делает, с тем ничего не станется. Что мы тратим силы на думу да тоску? Вставайте, пойдём в лес и пройдём его сквозь, ведь имеет же он конец – всё на свете имеет конец! Идёмте! Ну! Гей!»

Посмотрели на него и увидали, что он лучший из всех, потому что в очах его светилось много силы и живого огня. «Веди ты нас!» – сказали они. Тогда он повёл … Повёл их Данко. Дружно все пошли за ним – верили в него. Трудный путь это был! Темно было, и на каждом шагу болото разевало свою жадную гнилую пасть, глотая людей, и деревья заступали дорогу могучей стеной. Переплелись их ветки между собой; как змеи, протянулись всюду корни, и каждый шаг много стоил пота и крови тем людям. Долго шли они … Всё гуще становился лес, всё меньше было сил! И вот стали роптать на Данко, говоря, что напрасно он, молодой и неопытный, повёл их куда-то. А он шёл впереди их и был бодр и ясен.

Но однажды гроза гранула над лесом, зашептали деревья глухо, грозно. И стало тогда в лесу так темно, точно в нём собрались сразу все ночи, сколько их было на свете с той поры, как он родился. Шли маленькие люди между больших деревьев и в грозном шуме молний, шли они, и, качаясь, великаны-деревья скрипели и гудели сердитые песни, а молнии, летая над вершинами леса, освещали его на минутку синим, холодным огнём и исчезали также быстро, как являлись, пугая людей. И деревья, освещённые холодным огнём молний, казались живыми, простирающими вокруг людей, уходивших из плена тьмы, корявые, длинные руки, сплетая их в густую сеть, пытаясь остановить людей. А из тьмы ветвей смотрело на идущих что-то страшное, тёмное и холодное. Это был трудный путь, и люди, утомлённые им, пали духом. Но им стыдно было сознаться в бессилии, и вот они в злобе и гневе обрушились на Данко, человека, который шёл впереди их. И стали они упрекать его в неумении управлять ими, – вот как!

Остановились они и под торжествующий шум леса, среди дрожащей тьмы, усталые и злые, стали судить Данко. «Ты, – сказали они, – ничтожный и вредный человек для нас! Ты повёл нас и утомил, и за это ты погибнешь!»

«Вы сказали: «Веди!» – и я повёл! – крикнул Данко, становясь против них грудью. – Во мне есть мужество вести, вот потому я повёл вас! А вы? Что сделали вы в помощь себе? Вы только шли и не умели сохранить силы на путь более долгий! Вы только шли, шли, как стадо овец!»

Но эти слова разъярили их ещё более.

«Ты умрёшь! Ты умрёшь!» – ревели они.

А лес всё гудел и гудел, вторя их крикам, и молнии разрывали тьму в клочья. Данко смотрел на тех, ради которых он понёс труд, и видел, что они – как звери. Много людей стояло вокруг него, но не было на лицах их благородства, и нельзя было ему ждать пощады от них. Тогда и в его сердце вскипело негодование, но от жалости к людям оно погасло. Он любил людей и думал, что, может быть, без него они погибнут. И вот его сердце вспыхнуло огнём желания спасти их, вывести на лёгкий путь, и тогда в его очах засверкали лучи того могучего огня… А они, увидав это, подумали, что он рассвирепел, отчего так ярко и разгорелись очи, и они насторожились, как волки, ожидая, что он будет бороться с ними, и стали плотнее окружать его, чтобы легче им было схватить и убить Данко. А он уже понял их думу, оттого ещё ярче загорелась в нём сердце, ибо эта их дума родила в нём тоску.

А лес всё пел свою мрачную песню, и гром гремел, и лил дождь…«Что я сделаю для людей!?» – сильнее грома крикнул Данко.

И вдруг разорвал руками себе грудь и вырвал из неё своё сердце и высоко поднял её над головой.

Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещённый этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от света его и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала в гнилой зев болота. Люди же, изумлённые, стали как камни.

«Идём!»– крикнул Данко и бросился вперёд на своё место, высоко держа горящее сердце и освещая им путь людям.

Они бросились за ним, очарованные. Тогда лес снова зашумел, удивлённо качая вершинами, но его шум был заглушён топотом бегущих людей. Все бежали быстро и смело, увлекаемые чудесным зрелищем горящего сердца. И теперь гибли, но гибли без жалобы и слёз. А Данко всё был впереди, и сердце его всё пылало, пылало!

И вдруг лес расступился перед ним, расступился и остался сзади, плотный и немой, а Данко и все те люди сразу окунулись в море солнечного света и чистого воздуха, промытого дождём. Гроза была – там, сзади них, над лесом, а тут сияло солнце, вздыхала степь, блестела трава в брильянтах дождя и золотом сверкала река … Был вечер, и от лучей заката река казалась красной, как та кровь, что била горячей струёй из разорванной груди Данко.

Кинул взор вперёд себя на ширь степи гордый смельчак Данко, – кинул он радостный взор на свободную землю и засмеялся гордо. А потом упал и – умер.

Люди же, радостные и полные надежд, не заметили смерти его и не видали, что ещё пылает рядом с трупом Данко его смелое сердце. Только один осторожный человек заметил это и, боясь чего-то, наступил на гордое сердце ногой … И вот оно, рассыпавшись в искры, угасло … Вот откуда они, голубые искры степи, что являются перед грозой!

Юноша с добрым и храбрым сердцем по имени Данко ценой собственной жизни подарил людям мир, наполненный светом, теплом и радостью. создал романтичный образ, заставляющий задуматься, в чем смысл бытия и ценность поступков человека.

История создания

Ранняя творческая биография Максима Горького наполнена произведениями с романтическими мотивами. Повесть «Старуха Изергиль» встала в ряд с рассказами «Челкаш» и «Максим Чудра», в которых авторское восхищение силой человеческой личности достигло апогея. На создание очередного произведения писателя вдохновили путешествия по Южной Бессарабии, где он оказался весной 1891 года. «Старуха Изергиль» даже начинается со слов

«Я видел эти рассказы под Аккерманом, в Бессарабии, на морском берегу».

Скорее всего, рождение литературного труда пришлось на осень 1894 года. Уже через несколько месяцев он был представлен на суд читающей публики в «Самарской газете», растянувшись на три номера.

Композиция рассказа сложная и интересная. Автор смешал две легенды (о Ларре и о Данко), которые объединены главным персонажем – старухой Изергиль. Максим Горький выбрал для произведения «сказовую» манеру написания. Впрочем, этот прием, позволяющий вызвать у читателя чувство реалистичности происходящего, он уже успел опробовать раньше.

Древняя старуха выступила в роли героини-рассказчицы, повествующей о легендах, а заодно и о своих любимых мужчинах, с которыми довелось повстречаться на жизненном пути. Две полярные концепции бытия, скрытые в легендах, обрамляют идеологический центр рассказа. Автор попытался определить ценность человеческой жизни, ответить на вопросы о границах свободы личности.

Персонаж Данко появился благодаря увлечению писателя трудами . В начале творческого пути Алексей Максимович проявлял интерес к героям-индивидуалистам, наделенным мятущимся духом.

Читатели приняли произведение с восторгом. К такому признанию писатель был готов, ведь он и сам с любовью отнесся к «Старухе Изергиль»: в письме, адресованном , автор говорит о красоте и стройности рассказа, признает его лучшим из своих работ.

Сюжет

Первая легенда, рассказанная старухой, повествует о сказочном юноше по имени Ларра. Герой, рожденный от земной женщины и орла, отличается холодным взглядом и непокорным нравом. Ларра убил отвергнувшую его девушку и за свою гордыню стал изгнанником из родного племени. Эгоизм обрек юношу на вечное одиночество. Однако в сказке прослеживается мудрая мысль писателя о том, что гордость – прекрасная часть характера. Это качество, если развито в меру, делает человека личностью и помогает не оглядываться на мнение людей.

Персонаж второй истории – Данко, в глазах которого «светилось много силы и живого огня». В аллегорической повести люди, заточенные в темном лесу, следуют за юношей, пообещавшим им теплое место с ярким солнцем и чистым воздухом. Заплутавшее по пути племя стало обвинять Данко в своих бедах и усталости. Но молодой человек не сдался – вынул из разорванной груди горящее сердце и, освещая им дорогу, вывел путников к цели. Подвиг умершего во имя людей Данко так никто и не оценил.

Образ и прототип

Составляя характеристику Данко, Максим Горький противопоставил героя эгоистичному персонажу первой сказки. Автор наделил его богатым внутренним миром, отвагой и стойкостью, сделал идеалом чести, мужества и совершенства. Способность к самопожертвованию помогла победить тьму. Прекрасные качества дополнены красивой внешностью. Гордый смельчак, как о персонаже отзывался сам автор, задавал главный вопрос:

«Что я сделаю для людей?».

А умерев, заставил читателя размышлять о нужности добрых дел, о том, достойно ли человечество жертв «идеальных индивидуалистов».

Исследователи уверены, что Алексей Максимович при создании персонажа опирался на библейские мотивы, взяв черты и даже . Кто-то высказывает предположение о символичности имени героя: Данко имеет один корень со словами «дать», «дающий». На самом деле имя позаимствовано из цыганского языка и означает всего лишь «младший сын», «цыганенок».

Что касается прототипов персонажа, то невооруженным взглядом прослеживается связь с греческой мифологией, где Прометей подарил людям огонь. С другой стороны, в рассказе явно видны отсылки к философу , который настаивал на разумности огня. А Максим Горький, между прочим, слыл «огнепоклонником».

Но все эти утверждения считаются предположениями. «Подтвержденным» прообразом является только Август Стриндберг, шведский поэт, захвативший внимание интеллигенции в конце 19 века. Алексей Максимович сам признавался, что Данко очень похож на знаменитого шведа. Персонажа и литератора объединила важная миссия – они «осветили людям, заплутавшимся во тьме противоречий жизни, путь к свету и свободе».

Горький также слыл фанатом поэта Пенчо Славейкова. Болгарин тоже внедрял в массы читателей мысль о том, что будущее – за личностями с сильной волей. В списке поэм литератора значится произведение «Сердце сердец», где погибшего романтика Шелли сжигают в огне. Между этим образом и Данко с горящим сердцем легко провести параллель.

• В 1967 году по мотивам произведения Горького на студии «Киевнаучфильм» был создан мультфильм «Легенда о пламенном сердце». Режиссер Ирина Гурвич взяла за основу легенду о Данко. Спустя два года работу признали лучшим фильмом для юношества на зональном смотре, который проходил в столице Армении.
• «Старуха Изергиль» – второе произведение, написанное Алексеем Пешковым под псевдонимом Максим Горький. Первым в списке значится «Челкаш».

• Мифическому герою Данко посвящен памятник, установленный в Кривом Роге в 1965 году в честь 100-летия со дня рождения Максима Горького. Сначала скульптура украшала площадь Горького, затем, в связи с реконструкцией площади, ее перенесли на проспект . Памятник создал заслуженный художник Украинской ССР, скульптор Александр Васякин.
• В конце 1990-ых годов на небосклоне российской эстрады зажглась новая звездочка по имени . Под псевдонимом скрывается певец Александр Фадеев, в репертуаре которого такие песни, как «Малыш», «Осень», «Ты моя девочка» и другие.

Цитаты

«Все на свете имеет конец!»

«Не своротить камня с пути думою. Кто ничего не делает, с тем ничего не станется».

«Сердце пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом».

«Чтобы жить – надо уметь что-нибудь делать».

«Смотрели бы в старину зорко – там все отгадки найдутся… А вот вы не смотрите и не умеете жить оттого…»

«Он любил подвиги. А когда человек любит подвиги, он всегда умеет их сделать и найдет, где это можно. В жизни, знаешь ли ты, всегда есть место подвигам. И те, которые не находят их для себя, – те просто лентяи или трусы, или не понимают жизни, потому что, кабы люди понимали жизнь, каждый захотел бы оставить после себя свою тень в ней. И тогда жизнь не пожирала бы людей бесследно».

«Он лучший из всех, потому что в очах его светилось много силы и живого огня. Потому-то они и пошли за ним, что «верили в него».

«Ничто не изнуряет тело и душу людей так, как изнуряют тоскливые думы. И ослабли люди от дум».

Жили на земле в старину одни люди, непроходимые леса окружали с трех сторон таборы этих людей, а с четвертой - была степь. Были это веселые, сильные и смелые люди. И вот пришла однажды тяжелая пора: явились откуда-то иные племена и прогнали прежних в глубь леса. Там были болота и тьма, потому что лес был старый, и так густо переплелись его ветви, что сквозь них не видать было неба, и лучи солнца едва могли пробить себе дорогу до болот сквозь густую листву. Но когда его лучи падали на воду болот, то подымался смрад, и от него люди гибли один за другим. Тогда стали плакать жены и дети этого племени, а отцы задумались и впали в тоску. Нужно было уйти из этого леса, и для того были две дороги: одна - назад, - там были сильные и злые враги, другая - вперед, там стояли великаны-деревья, плотно обняв друг друга могучими ветвями, опустив узловатые корни глубоко в цепкий ил болота.

Эти каменные деревья стояли молча и неподвижно днем в сером сумраке и еще плотнее сдвигались вокруг людей по вечерам, когда загорались костры. И всегда, днем и ночью, вокруг тех людей было кольцо крепкой тьмы, оно точно собиралось раздавить их, а они привыкли к степному простору. А еще страшней было, когда ветер бил по вершинам деревьев и весь лес глухо гудел, точно грозил и пел похоронную песню тем людям. Это были все-таки сильные люди, и могли бы они пойти биться насмерть с теми, что однажды победили их, но они не могли умереть в боях, потому что у них были заветы, и коли б умерли они, то пропали б с ними из жизни и заветы. И потому они сидели и думали в длинные ночи, под глухой шум леса, в ядовитом смраде болота. Они сидели, а тени от костров прыгали вокруг них в безмолвной пляске, и всем казалось, что это не тени пляшут, а торжествуют злые духи леса и болота… Люди всё сидели и думали. Но ничто - ни работа, ни женщины не изнуряют тела и души людей так, как изнуряют тоскливые думы. И ослабли люди от дум… Страх родился среди них, сковал им крепкие руки, ужас родили женщины плачем над трупами умерших от смрада и над судьбой скованных страхом живых, - и трусливые слова стали слышны в лесу, сначала робкие и тихие, а потом все громче и громче… Уже хотели идти к врагу и принести ему в дар волю свою, и никто уже, испуганный смертью, не боялся рабской жизни… Но тут явился Данко и спас всех один. [...]

Данко - один из тех людей, молодой красавец. Красивые - всегда смелы. И вот он говорит им, своим товарищам:
- Не своротить камня с пути думою. Кто ничего не делает, с тем ничего не станется. Что мы тратим силы на думу да тоску? Вставайте, пойдем в лес и пройдем его сквозь, ведь имеет же он конец - все на свете имеет конец! Идемте! Ну! Гей!..
Посмотрели на него и увидали, что он лучший из всех, потому что в очах его светилось много силы и живого огня.
- Веди ты нас! - сказали они.
Тогда он повел… [...]

Повел их Данко. Дружно все пошли за ним - верили в него. Трудный путь это был! Темно было, и на каждом шагу болото разевало свою жадную гнилую пасть, глотая людей, и деревья заступали дорогу могучей стеной. Переплелись их ветки между собой; как змеи, протянулись всюду корни, и каждый шаг много стоил пота и крови тем людям. Долго шли они… Все гуще становился лес, все меньше было сил! И вот стали роптать на Данко, говоря, что напрасно он, молодой и неопытный, повел их куда-то. А он шел впереди их и был бодр и ясен.

Но однажды гроза грянула над лесом, зашептали деревья глухо, грозно. И стало тогда в лесу так темно, точно в нем собрались сразу все ночи, сколько их было на свете с той поры, как он родился. Шли маленькие люди между больших деревьев и в грозном шуме молний, шли они, и, качаясь, великаны-деревья скрипели и гудели сердитые песни, а молнии, летая над вершинами леса, освещали его на минутку синим, холодным огнем и исчезали так же быстро, как являлись, пугая людей. И деревья, освещенные холодным огнем молний, казались живыми, простирающими вокруг людей, уходивших из плена тьмы, корявые, длинные руки, сплетая их в густую сеть, пытаясь остановить людей. А из тьмы ветвей смотрело на идущих что-то страшное, темное и холодное. Это был трудный путь, и люди, утомленные им, пали духом. Но им стыдно было сознаться в бессилии, и вот они в злобе и гневе обрушились на Данко, человека, который шел впереди их. И стали они упрекать его в неумении управлять ими, - вот как!

Остановились они и под торжествующий шум леса, среди дрожащей тьмы, усталые и злые, стали судить Данко.
- Ты, - сказали они, - ничтожный и вредный человек для нас! Ты повел нас и утомил, и за это ты погибнешь!
- Вы сказали: „Веди!“ - и я повел! - крикнул Данко, становясь против них грудью.- Во мне есть мужество вести, вот потому я повел вас! А вы? Что сделали вы в помощь себе? Вы только шли и не умели сохранить силы на путь более долгий! Вы только шли, шли, как стадо овец!
Но эти слова разъярили их еще более.
- Ты умрешь! Ты умрешь! - ревели они.

А лес все гудел и гудел, вторя их крикам, и молнии разрывали тьму в клочья. Данко смотрел на тех, ради которых он понес труд, и видел, что они - как звери. Много людей стояло вокруг него, но не было на лицах их благородства, и нельзя было ему ждать пощады от них. Тогда и в его сердце вскипело негодование, но от жалости к людям оно погасло. Он любил людей и думал, что, может быть, без него они погибнут. И вот его сердце вспыхнуло огнем желания спасти их, вывести на легкий путь, и тогда в его очах засверкали лучи того могучего огня… А они, увидав это, подумали, что он рассвирепел, отчего так ярко и разгорелись очи, и они насторожились, как волки, ожидая, что он будет бороться с ними, и стали плотнее окружать его, чтобы легче им было схватить и убить Данко. А он уже понял их думу, оттого еще ярче загорелось в нем сердце, ибо эта их дума родила в нем тоску.

А лес все пел свою мрачную песню, и гром гремел, и лил дождь…

Что сделаю я для людей?! - сильнее грома крикнул Данко.
И вдруг он разорвал руками себе грудь и вырвал из нее свое сердце и высоко поднял его над головой.
Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от света его и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала в гнилой зев болота. Люди же, изумленные, стали как камни.
- Идем! - крикнул Данко и бросился вперед на свое место, высоко держа горящее сердце и освещая им путь людям.

Они бросились за ним, очарованные. Тогда лес снова зашумел, удивленно качая вершинами, но его шум был заглушен топотом бегущих людей. Все бежали быстро и смело, увлекаемые чудесным зрелищем горящего сердца. И теперь гибли, но гибли без жалоб и слез. А Данко все был впереди, и сердце его все пылало, пылало!

И вот вдруг лес расступился перед ним, расступился и остался сзади, плотный и немой, а Данко и все те люди сразу окунулись в море солнечного света и чистого воздуха, промытого дождем. Гроза была - там, сзади них, над лесом, а тут сияло солнце, вздыхала степь, блестела трава в брильянтах дождя и золотом сверкала река… Был вечер, и от лучей заката река казалась красной, как та кровь, что била горячей струей из разорванной груди Данко.

Кинул взор вперед себя на ширь степи гордый смельчак Данко, - кинул он радостный взор на свободную землю и засмеялся гордо. А потом упал и - умер.

Люди же, радостные и полные надежд, не заметили смерти его и не видали, что еще пылает рядом с трупом Данко его смелое сердце. Только один осторожный человек заметил это и, боясь чего-то, наступил на гордое сердце ногой… И вот оно, рассыпавшись в искры, угасло…

Легенда о Данко (Стилистический анализ)

Рассказу Горького "Старуха Изергиль" посвящено немало интересных статей и разделов в монографиях. Он привлек к себе снимание ещё со времени своего появления в 1895г. Известно, что народническая критика пыталась обвинить горького в проповеди модной тогда ницшеанской концепции "сильной личности", игнорируя контраст между индивидуализмом Лары и героическим альтруизмом Данко.

Между тем именно в этом рассказе в фантастическом образе Ларры, сына орла и женщины, Горький решительно развенчивает героя ницшеанского типа с его эгоистическим индивидуалистическим сознанием. Этому характеру он противопоставляет тоже сильную личность, но его сила направлена на благо людям. Горький романтически прославляет Данко его жизнь - подвиг. Сердце Данко ярким факелом освещает дорогу к счастью, становится символом огромной любви к людям.

С характером легендарного Данко перекликается характер самой старухи Изергиль. В нем акцентированы независимость, любовь к свободе, благодаря этим чертам характер старухи Изергиль также приобретает большое поэтическое обаяние.

Своеобразна композиция рассказа: использование приема "рассказ в рассказе", рамки для главной части, наличие нескольких сюжетных линий, объединенных сквозным образом рассказчика.

Из трех самостоятельных, композиционно завершенных новелл - "Легенда о Данко" является идейно и эмоциональной кульминацией. поэтому мы остановимся на ней подробнее и постараемся показать на конкретных примерах, как использованы Горьким все наиболее эффективные средства романтической поэтики для раскрытия идейного содержания рассказа.

Условно "Легенду о Данко" можно разбить на 3 части. Первая - изображение непроходимых лесов, в которые было загнано племя людей, вторая - их движение к свету и третья - торжество света, победа над мраком леса.

Действуют в легенде четыре условных персонажа: обобщенный образ человеческого племени; Данко; Лес и Степь. Обобщенный портрет людей выписан горьким довольно традиционно. Сначала он говорит о них, что это "были веселые, сильные и смелые люди". Потом, когда другие племена загнали их в болото, они задумались и впали в тоску.

Образ человеческого племени связан у Горького с мотивом дум. Слова думы, думать многократно обыгрывается в разных контекстах и становятся опорными в характеристике людей. Дума - это пассивная реакция на зло, она не включает в себя элемента действия. В первую фразе Данко "Не своротить камня с пути думой" слово дума уже прямо противоположно действию.

Сначала думы с эпитетом тоскливые, которые изнуряют. Следующая степень - страх, который родил пассивность. И последняя стадия ужас. Ужас родят трусливые слова, робкие и тихие. Ощущение нарастания ужаса способствуют паузы между предложениями, дающие возможность осмыслить границу, постепенность нарастания чувства ужаса. Ужас - это капитуляция. Охваченный ужасом, человек готов пожертвовать самым дорогим, что по мнению Горького, есть у него, - свободой. Последовательность введения слов думы, страх, ужас приводит к предельному напряжению. Контраст между напуганным, отчаявшимися людьми и смелым Данко придает необычайную экспрессивность этой сцене.

Этим заканчивается первая часть легенды и начинается вторая часть легенды.

Данко вызвался вывести людей из леса, освободить их от рабства. Движение людей за Данко к свету, свободе составляет содержание в торой части.

Преодолевая мрак леса и ужас грозы, люди движутся к свету. изображая людей в лесу во время грозы, в кульминационный момент Горький использует контрастные эпитеты.

Раздаются первые обвинения в том, что он молодой и неопытный повел их куда-то. Глаголы разъярить, реветь, рассвирепеть подготавливают к следующему сравнению людей со зверьми. По контрасту с ними Данко - молодой красавец. Горький отмечает физическую красоту. Данко как условие духовной и внутренней красоты.

Сила, воля, активность - вот в чем основной пафос характера Данко, а вместе с ними и др. героев романтических рассказов Горького.

Речь Данко отличается от авторского повествования и от речи старуха Изергиль. Фразы короткие, энергичные, с вопросительно-восклицательной интонацией - произносятся на высоком патетическом накале. Глаголы движения в речи Данко преобладают над глаголами статики.

Фразы сжимаются до афоризмов и строятся по типу пословиц. Данко обвиняет людей в пассивности, сравнивая их со стадом овец. Сердце его полно жалости и любви к людям.

Это движущий импульс его героического поступка. Горький передает смену ощущений в душе Данко: негодование сменяется жалостью, которые в свою очередь сменяет любовь.

Изнуренное человеческое племя мыслит злобно. А Данко, сердце которого полно жалости и любви к людям, полон сил и отваги.

Важно обратить внимание на новый поворот традиционного соотношения понятий любовь-слабость и зло-сила. Как известно, в традиционном толковании любовь - это высокая этическая ценность, но она как правило, не сопряжена с активностью, действиям. У Горького любовь активна, действенна, толкает на героический подвиг, зло же - бессильно.

Но не только образы вожака Данко и измученного, заблудившегося человеческого племени существуют в легенде старухи Изергиль. Рядом с ними вырастают образы Леса Степи. Они выступают в роли равноправных "героев", они завязывают сюжет легенды: борьба с лесом чтобы выйти в степь - такова её фабульная основа. На эти пейзажные образы.

Оригинальность Горького не в том, что он использует символику природы, новизна в интерпретации этой символике.

В легенде лес приобретает зловещие черты - это уже не спасительный приют человеческой немощи, а темница, губящая человека.

Появляется мотив тьмы. В лесу темно: он недоступен для света. В нем нет воздуха ("ядовитый смрад", "смрадное болото").

Спасение от этого леса-темницы в том, чтобы прорваться к степным просторам. Сюда выводит измученное человеческое племя герой легенды Данко.

Третья часть начинается с фразы Данко "Что сделаю я для людей?". Степень силы, мощи, с которым произносится эта фраза, Горький уподобляет грому или чему-то, сильнее грома, тем самым усиливая её экспрессивность. Горький приближает читателя к знаменитому символическому образу "горящего сердца". Желание спасти людей, пожертвовать ради них своей жизнью изображается патетически приподнятым образом "могучего огня". Употребление этого чувства огню естественно для романтической стилистике этого рассказа. Образ "горящего сердца" горький называет "факелом великой любви к людям", свет его сравнивает со светом солнца. Горящее сердце - это своеобразный, эмоционально-экспрессивный удар, знаменующий собой перелом, поворот, начало нового, светлого. Эффект неожиданности передается выразительным сравнением: "… люди же, изумленные, стали, как камни". С этого момента идет нарастание темы света. Меняется тональность повествования, становится жизнерадостной, бодрой.

Мрачная картина бушующего леса, грозы сменяются новым образом - широкой степи.

Также, как лес, степь одушевлена. Но, в отличии от леса, который "гудел, скрипел", степь вздыхала, как бы наслаждаясь простором и чистотой воздуха. Выход из леса в степь - это выход из темницы на волю, к человеческой радости. Эти образы символичны, они противопоставлены друг другу.

Пафос победы света над тьмой был присущ русской литературе издавна.

Идя от анализа средств художественной выразительности к раскрытию идейного содержания, убеждается в неразрывном единстве романтической поэтики рассказа и общего романтического замысла.

«Легенда о Данко», на первый взгляд, - просто красивая история, пересказанная М. Горькому. На самом деле, это призыв к благородным поступкам, к действиям во имя жизни ближних. Писатель учит ценить таких людей, как Данко, идти за ними к «свету», стремиться быть похожими на них. Произведение изучают в 7 классе. Предлагаем анализ рассказа, который поможет качественно подготовиться к уроку.

Краткий анализ

Год написания - 1894

История создания - «Легенда о Данко» - часть рассказа М. Горького «Старуха Изергиль». В 1891 г. М. Горький побывал в Бессарабии. Местные легенды вдохновили его на написание произведения. Замысел поэт воплотил только спустя 3 года.

Тема - Главные темы произведения - поколение слабых людей, неспособных сделать шаг навстречу новой жизни; благородство людей-гуманистов.

Композиция - Композиция произведения несложная, что связано с тем, что рассказывает легенду старуха Изергиль. Сюжет легенды линейный. Несюжетные элементы играют второстепенную роль.

Жанр - Легенда

Направление - Романтизм.

История создания

Побывав в 1891 г. в Бессарабии, М. Горький захотел запечатлеть колорит южного края в литературе. Так в 1894 г. появился рассказ «Старуха Изергиль». О годе написания свидетельствуют письма М. Горького, адресованные В. Г. Короленко.

Рассказ относится к раннему периоду творчества М. Горького, представляет романтический пласт его творчества. Признаки данного направления видим и в «Легенде о Данко».

Впервые произведение было напечатано в «Самарской газете» весной 1895 г. как часть рассказа «Старуха Изергиль».

Тема

В произведении М. Горький раскрыл вечные темы : поколение слабых людей, неспособных сделать шаг навстречу новой жизни; благородство людей-гуманистов. Они тесно переплетаются между собой и определяют проблемы произведения: человек и общество, гуманизм, жизнь «во тьме».

Данко - парень, который пожертвовал своим сердцем ради других людей. Герой готов был вести народ к свету, к новой жизни. Он не обращал внимания на то, что люди его не понимают, перестают ему доверять. Таким образом, в произведении проявляется романтический конфликт между человеком и обществом. Данко не чувствует себя «своим» среди «темных» людей, но его душа наполнена благородными порывами. Чтобы осветить народу путь парень вырывает из груди пылающее сердце. О своей жизни в этот момент он совсем не думает. Данко Старуха Изергиль ставит в пример слабому духом поколению рассказчика, указывая на смысл легенды .

Прислушиваться к благородным порывам своего сердца, учиться видеть такие стремления в окружающих людях - вот чему учит «Легенда о Данко».

Композиция

В «Легенде о Данко» анализ стоит продолжить характеристикой формальной и смысловой организации. Легенда - третья часть «Старухи Изергиль» . Композиция произведения несложная, что связано с тем, что рассказывает легенду старуха Изергиль. Сюжет легенды линейный: события развиваются последовательно от экспозиции к развязке. Несюжетные элементы играют второстепенную роль.

Жанр

Жанр произведения - легенда, так как в его основе вымышленные события и персонажи. Некоторые исследователи считают произведение М. Горького «Легенда о Данко» притчей, так как в ней четко выражена поучительная составляющая. Направление «Легенды о Данко» - романтизм, о чем свидетельствуют такие признаки: в центре произведения проблема человека и общества, герой отчужден от других людей, его душа устремлена к благородным поступкам.