Белые военачальники гражданской войны. Герои гражданской войны

Спите, орлы боевые,
Спите с спокойной душой!
Вы заслужили, родные,
Славу и вечный покой.

Долго и тяжко страдали
Вы за отчизну свою,
Много вы грома слыхали,
Много и стонов в бою.

Ныне, забывши былое,
Раны, тревоги, труды,
Вы под могильной плитою
Тесно сомкнули ряды.

http://youtu.be/RVvATUP5PwE

Колчак Александр Васильевич

Александр Васильевич Колчак (4 (16) ноября 1874, Санкт-Петербургская губерния - 7 февраля 1920, Иркутск) - российский политический деятель, вице-адмирал Российского Императорского флота (1916) и адмирал Сибирской Флотилии (1918). Полярный исследователь и учёный-океанограф, участник экспедиций 1900-1903 годов (награждён Императорским Русским географическим обществом Большой Константиновской медалью). Участник Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн. Вождь и руководитель Белого движения в Сибири. Рядом руководителей Белого движения и государствами Антанты был признан как Верховный Правитель России (хотя реальной власти над всей территорией страны не имел).
Первым широко известным представителем рода Колчаков был турецкий военачальник крымскотатарского происхождения Илиас Колчак-паша, комендант крепости Хотин, взятый в плен фельдмаршалом Х. А. Минихом. После окончания войны Колчак-паша поселился в Польше, а в 1794 году его потомки переселились в Россию.
Одним из представителей этого рода был Василий Иванович Колчак (1837-1913), офицер морской артиллерии, генерал-майор по Адмиралтейству. Свой первый офицерский чин В. И. Колчак выслужил тяжёлым ранением при обороне Севастополя во время Крымской войны 1853-1856 годов: он оказался одним из семерых выживших защитников Каменной башни на Малаховом Кургане, которых французы после штурма нашли среди трупов. После войны он закончил Горный институт в Петербурге и вплоть до отставки служил приёмщиком Морского министерства на Обуховском заводе, имея репутацию человека прямого и крайне щепетильного.
Начальное образование будущий адмирал получил дома, а затем обучался в 6-й Петербургской классической гимназии.
6 августа 1894 года Александр Васильевич Колчак был назначен на крейсер 1-го ранга «Рюрик» в качестве помощника вахтенного начальника и 15 ноября 1894 года был произведен в чин мичмана. На этом крейсере он отбыл на Дальний Восток. В конце 1896 года Колчак был назначен на крейсер 2-го ранга «Крейсер» на должность вахтенного начальника. На этом корабле он на протяжении нескольких лет ходил в походы по Тихому океану, в 1899 году вернулся в Кронштадт. 6 декабря 1898 года он был произведен в лейтенанты. В походах Колчак не только выполнял свои служебные обязанности, но и активно занимался самообразованием. Также он увлёкся океанографией и гидрологией. В 1899 году он опубликовал статью «Наблюдения над поверхностными температурами и удельными весами морской воды, произведённые на крейсерах «Рюрик» и «Крейсер» с мая 1897 года по март 1898 года».

По прибытии в Кронштадт Колчак отправился к вице-адмиралу С. О. Макарову, готовившемуся к плаванью на ледоколе «Ермак» в Северный Ледовитый Океан. Колчак обратился с просьбой принять его в состав экспедиции, однако получил отказ «по служебным обстоятельствам». После этого, некоторое время входя в личный состав судна «Князь Пожарский», Колчак в сентябре 1899 года перешёл на эскадренный броненосец «Петропавловск» и на нём отправился на Дальний Восток. Однако во время стоянки в греческом порту Пирей он получил приглашение из Академии наук от барона Э. В. Толля принять участие в упомянутой экспедиции. Из Греции через Одессу в январе 1900 года Колчак прибыл в Петербург. Начальник экспедиции предложил Александру Васильевичу руководить гидрологическими работами, а кроме того быть вторым магнитологом. Всю зиму и весну 1900 года Колчак готовился к экспедиции.
21 июля 1901 года экспедиция на шхуне «Заря» двинулась по Балтийскому, Северному и Норвежскому морям к берегам Таймырского полуострова, где предстояла первая зимовка. В октябре 1900 года Колчак участвовал в поездке Толля к фьорду Гафнера, а в апреле-мае 1901 года они вдвоем путешествовали по Таймыру. На протяжении всей экспедиции будущий адмирал вёл активную научную работу. В 1901 году Э. В. Толль увековечил имя А. В. Колчака, назвав его именем открытый экспедицией остров и мыс.
Весной 1902 года Толль принял решение направиться пешком к северу от Новосибирских островов вместе с магнитологом Ф. Г. Зебергом и двумя каюрами. Остальным же членам экспедиции из-за недостатка запаса продуктов предстояло пройти от острова Беннетта на юг, на материк, а в дальнейшем вернуться в Петербург. Колчак со своими спутниками вышли к устью Лены и через Якутск и Иркутск прибыли в столицу.
По прибытии в Санкт-Петербург Александр Васильевич доложил Академии о проделанной работе, а также сообщил о предприятии барона Толля, от которого ни к тому времени, ни позднее никаких вестей не поступило. В январе 1903 года было принято решение организовать экспедицию, целью которой являлось выяснение судьбы экспедиции Толля. Экспедиция проходила с 5 мая по 7 декабря 1903 года. В её составе было 17 человек на 12 нартах, запряжённых 160 собаками. Путь до острова Беннета занял три месяца, и был крайне тяжёлым. 4 августа 1903 года, достигнув острова Беннета, экспедиция обнаружила следы пребывания Толля и его спутников: были найдены документы экспедиции, коллекции, геодезические инструменты и дневник. Выяснилось, что Толль прибыл на остров летом 1902 г., и направился на юг, имея запас провизии лишь на 2-3 недели. Стало ясно, что экспедиция Толля погибла.
Софья Фёдоровна Колчак (1876 - 1956) - жена Колчака Александра Васильевича. Софья Фёдоровна родилась в 1876 году в Каменец-Подольске Подольской губернии Российской Империи (ныне Хмельницкой области Украины).По договорённости с Александром Васильевичем Колчаком они должны были пожениться после его первой экспедиции. В честь Софьи (на тот момент невесты) был назван небольшой островок в архипелаге Литке и мыс на острове Беннета. Ожидание растянулось на несколько лет. Они обвенчались 5 марта 1904 года в церкви Знаменского монастыря в Иркутске.
Софья Фёдоровна родила от Колчака троих детей. Первая девочка (ок. 1905 г.) не прожила и месяца. Вторым был сын Ростислав (09.03.1910 - 28.06.1965). Последняя дочь Маргарита (1912-1914) простудилась во время бегства от немцев из Либавы и умерла.
Во время Гражданской войны Софья Федоровна ждала мужа до последнего в Севастополе. Оттуда ей удалось в 1919 году эмигрировать: уважавшие её мужа союзники-англичане снабдили деньгами и вывезли на корабле Её Величества из Севастополя в Констанцу. Далее она перебралась в Бухарест и уехала в Париж. Ростислава привезли туда же.
Несмотря на тяжелое материальное положение, Софья Федоровна сумела дать сыну неплохое образование. Ростислав Александрович Колчак закончил в Париже высшую школу дипломатических и коммерческих наук, служил в алжирском банке. Женился на Екатерине Развозовой - дочери адмирала А. В. Развозова, убитого большевиками в Петрограде.
Софья Федоровна пережила немецкую оккупацию Парижа, плен сына - офицера французской армии.Софья Федоровна умерла в госпитале Люнжюмо в Италии в 1956 году. Похоронена на главном кладбище русского зарубежья - Сен-Женевьев де Буа.
В декабре 1903 года 29-летний лейтенант Колчак, измученный полярной экспедицией, отправился в обратный путь в Петербург, где собирался обвенчаться со своей невестой Софьей Омировой. Неподалеку от Иркутска его застало известие о начале Русско-японской войны. Он вызвал отца и невесту телеграммой в Сибирь и сразу после венчания отбыл в Порт-Артур.
Командующий Тихоокеанской эскадрой адмирал С.О. Макаров предложил ему служить на броненосце «Петропавловск», с января по апрель 1904 года являвшемся флагманом эскадры. Колчак отказался и попросил назначения на быстроходный крейсер «Аскольд», что вскоре спасло ему жизнь. Через несколько дней «Петропавловск» подорвался на мине и стремительно затонул, унеся на дно более 600 матросов и офицеров, в том числе самого Макарова и знаменитого художника-баталиста В.В. Верещагина. Вскоре после этого Колчак добился перевода на миноносец «Сердитый», а к концу осады Порт-Артура ему пришлось командовать батареей на сухопутном фронте, так как тяжелейший ревматизм - следствие двух полярных экспедиций - заставил его покинуть боевой корабль. За этим последовало ранение, сдача Порт-Артура и японский плен, в котором Колчак провёл 4 месяца. По возвращении был награждён георгиевским оружием - золотой саблей «За храбрость».

Освободившись из плена, Колчак получил чин капитана второго ранга. Главной задачей группы морских офицеров и адмиралов, в которую вошёл и Колчак, стала разработка планов дальнейшего развития российского военно-морского флота.
Прежде всего был создан Морской Генеральный штаб, взявший на себя непосредственную боевую подготовку флота. Затем была составлена судостроительная программа. Для получения дополнительных ассигнований офицеры и адмиралы активно лоббировали свою программу в Думе. Строительство новых судов продвигалось медленно - 6 (из 8) линкоров, около 10 крейсеров и несколько десятков эсминцев и подводных лодок вступили в строй только в 1915-1916 гг., в разгар Первой мировой войны, а некоторые из заложенных в то время кораблей достраивали уже в 1930-е годы.
Учитывая значительный численный перевес потенциального противника, Морской генштаб разработал новый план защиты Петербурга и Финского залива - при угрозе нападения все корабли Балтийского флота по условленному сигналу должны были выйти в море и выставить в устье Финского залива 8 линий минных заграждений, прикрывавшихся береговыми батареями.
Капитан Колчак принимал участие в проектировании специальных ледокольных судов «Таймыр» и «Вайгач», спущенных на воду 1909 г. Весной 1910 г. эти суда прибыли во Владивосток, затем отправились в картографическую экспедицию к Берингову проливу и мысу Дежнёва, вернувшись к осени обратно во Владивосток. Колчак в этой экспедиции командовал ледоколом «Вайгач». В 1909 Колчак опубликовал монографию, обобщавшую его гляциологические исследования в Арктике, - «Лёд Карского и Сибирского морей» (Записки Императорской академии наук. Сер. 8. Физ.-мат. отд-ние. СПб., 1909. Т.26, № 1.).
В 1912 Колчак переходит служить на Балтийский флот на должность флаг-капитана по оперативной части штаба флота.
Для защиты столицы от возможного нападения германского флота Минная дивизия по личному приказу Эссена в ночь на 18 июля 1914 выставили минные заграждения в водах Финского залива, не дожидаясь разрешения морского министра и Николая II.
Осенью 1914 г. при личном участии Колчака была разработана операция по минной блокаде немецких военно-морских баз. В 1914-1915 гг. эсминцы и крейсеры, в том числе и под командованием Колчака, выставили мины у Киля, Данцига (Гданьска), Пиллау (современный Балтийск), Виндавы и даже у острова Борнхольм. В результате на этих минных полях подорвалось 4 германских крейсера (2 из них затонули - «Фридрих Карл» и «Бремен» (по другим данным, потоплен ПЛ Е-9), 8 эсминцев и 11 транспортов.
При этом попытка перехвата немецкого конвоя, перевозившего руду из Швеции, в которой Колчак принимал непосредственное участие, закончилась неудачей.

В июле 1916 приказом российского Императора Николая II Александр Васильевич был произведён в вице-адмиралы и назначен командующим Черноморским флотом.
После Февральской революции 1917 Колчак первым на Черноморском флоте присягнул на верность Временному правительству. Весной 1917 Ставка начала подготовку десантной операции для захвата Константинополя, но из-за разложения армии и флота эту мысль пришлось оставить.
В июне 1917 Севастопольский совет постановил разоружить офицеров, заподозренных в контрреволюции, в том числе, отобрать и у Колчака его Георгиевское оружие - вручённую ему за Порт-Артур золотую саблю. Адмирал предпочёл выбросить клинок за борт. Через три недели водолазы подняли её со дна и вручили Колчаку, выгравировав на лезвии надпись: «Рыцарю чести адмиралу Колчаку от Союза офицеров армии и флота». В это время Колчак, наравне с Генерального штаба генералом от инфантерии Л. Г. Корниловым, рассматривался как потенциальный кандидат в военные диктаторы. Именно по этой причине в августе А. Ф. Керенский вызвал адмирала в Петроград, где принудил его подать в отставку, после чего он по приглашению командования американского флота направился в США для консультирования американских специалистов об опыте использования русскими моряками минного оружия на Балтийском и Чёрном морях в Первую мировую войну.
В Сан-Франциско Колчаку предложили остаться в США, обещав ему кафедру минного дела в лучшем военно-морском колледже и богатую жизнь в коттедже на берегу океана. Колчак ответил отказом и отправился назад в Россию.
Прибыв в Японию, Колчак узнал об Октябрьской революции, ликвидации Ставки Верховного Главнокомандующего и начатых большевиками переговорах с немцами. После этого адмирал выехал в Токио. Там он вручил британскому послу просьбу о приеме в английскую действующую армию «хоть рядовым». Посол, после консультаций с Лондоном, вручил Колчаку направление на Месопотамский фронт. По дороге туда, в Сингапуре, его настигла телеграмма русского посланника в Китае Кудашева, приглашавшего его в Маньчжурию для формирования русских воинских частей. Колчак поехал в Пекин, после чего приступил к организации русских вооруженных сил для защиты КВЖД.
Однако из-за разногласий с атаманом Семёновым и управляющим КВЖД генералом Хорватом адмирал Колчак оставил Маньчжурию и выехал в Россию, намереваясь вступить в Добровольческую армию генерала Деникина. В Севастополе у него остались жена и сын.
13 октября 1918 он прибыл в Омск, где в это время разразился политический кризис. 4 ноября 1918 Колчака, как популярную среди офицеров фигуру, пригласили на должность военного и морского министра в состав Совета министров так называемой «Директории» - находившегося в Омске объединённого антибольшевистского правительства, где большинство составляли эсеры. В ночь на 18 ноября 1918 в Омске произошёл переворот - казачьи офицеры арестовали четырёх эсеров-руководителей Директории во главе с её председателем Н. Д. Авксентьевым. В сложившейся обстановке Совет министров - исполнительный орган Директории - объявил о принятии на себя всей полноты верховной власти и затем постановил вручить её одному лицу, присвоив ему титул Верховного Правителя Российского государства. Тайным голосованием членов Совмина на данный пост был избран Колчак. Адмирал заявил о своём согласии на избрание и первым же своим приказом по армии объявил о принятии на себя звания Верховного Главнокомандующего.
Обращаясь к населению, Колчак заявил: «Приняв крест этой власти в исключительно трудных условиях гражданской войны и полного расстройства государственной жизни, объявляю, что не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности». Далее Верховный Правитель провозглашал цели и задачи новой власти. Первой, наиболее актуальной задачей называлось укрепление и повышение боеспособности армии. Второй, неразрывно с первой связанной - «победа над большевизмом». Третьей задачей, решение которой признавалось возможным лишь при условии победы, провозглашалось «возрождение и воскресение погибающего государства». Вся деятельность новой власти объявлялась нацеленной на то, чтобы «временная верховная власть Верховного Правителя и Верховного Главнокомандующего могла бы передать судьбу государства в руки народа, предоставив ему устроить государственное управление по своей воле».
Колчак надеялся, что под знаменем борьбы с красными ему удастся объединить самые разнородные политические силы и создать новую государственную власть. Поначалу положение на фронтах благоприятствовало этим планам. В декабре 1918 года Сибирская армия заняла Пермь, имевшую важное стратегическое значение и существенные запасы военного снаряжения.
В марте 1919 войска Колчака развернули наступление на Самару и Казань, в апреле заняли весь Урал и приблизились к Волге. Однако из-за некомпетентности Колчака в вопросах организации и управления сухопутной армией (равно, как и его помощников), благоприятная в военном плане обстановка вскоре сменилась катастрофической. Распыление и растянутость сил, отсутствие тылового обеспечения и общая несогласованность действий привели к тому, что Красная армия смогла вначале остановить войска Колчака, а затем перейти в контрнаступление. Итогом его стал более чем полугодовой отход колчаковских армий на восток, завершившийся падением Омского режима.
Надо сказать, что сам Колчак прекрасно осознавал факт отчаянного кадрового голода, приведшего, в конечном итоге, к трагедии его армии в 1919 году. В частности, в разговоре с генералом Иностранцевым Колчак открыто констатировал это печальное обстоятельство:"Вы скоро сами убедитесь, как мы бедны людьми, почему нам и приходится терпеть даже на высоких постах, не исключая и постов министров, людей, далеко не соответствующих занимаемым ими местам, но - это потому, что их заменить некем..."
Те же мнения господствовали и в действующей армии. К примеру, генерал Щепихин говорил:"уму непостижимо, удивлению подобно, до чего долготерпелив наш страстотерпец рядовой офицер и солдат. Каких только опытов с ним не производили, какие при его пассивном участии кунштюки не выкидывали наши «стратегические мальчики», - Костя (Сахаров) и Митька (Лебедев) - а чаша терпения всё ещё не переполнилась..."
В мае началось отступление войск Колчака, а уже к августу они были вынуждены оставить Уфу, Екатеринбург и Челябинск.
Отряды большевиков после разгрома осенью 1918 года бежали в тайгу, обосновались там, в основном севернее Красноярска и в районе Минусинска, и, пополняясь дезертирами, начали нападать на коммуникации Белой армии. Весной 1919 года они были окружены и частью уничтожены, частью вытеснены ещё глубже в тайгу, частью бежали в Китай.
Крестьянство Сибири, как и по всей России, не желавшее воевать ни в Красной, ни в Белой армиях, избегая мобилизаций, бежало в леса, организуя «зелёные» шайки. Эта картина наблюдалась и в тылу армии Колчака. Но до сентября - октября 1919 года эти отряды были малочисленны и не представляли для власти особой проблемы.
Но когда осенью 1919 года фронт рухнул - начался развал армии и массовое дезертирство. Дезертиры в массовом порядке стали присоединяться к активизировавшимся большевистким отрядам, отчего их численность выросла до десятков тысяч человек. Отсюда и пошла советская легенда про 150-тысячную партизанскую армию, якобы, действовавшую в тылу армии Колчака, хотя в реальности таковой армии не существовало.
В 1914-1917 годах около трети золотого запаса России было отослано на временное хранение в Англию и Канаду, а примерно половина была вывезена в Казань. Часть золотого запаса Российской империи, хранившаяся в Казани (более 500 тонн), была захвачена 7 августа 1918 года войсками Народной армии под командованием Генерального штаба полковника В. О. Каппеля и отправлена в Самару, где утвердилось правительство КОМУЧа. Из Самары золото на некоторое время перевезли в Уфу, а в конце ноября 1918 года золотой запас Российской империи был перемещён в Омск и поступил в распоряжение правительства Колчака. Золото было размещено на хранение в местном филиале Госбанка. В мае 1919 года было установлено, что всего в Омске находилось золото на сумму 650 млн рублей (505 тонн).
Имея в своем распоряжении большую часть золотого запаса России, Колчак не позволял своему правительству расходовать золото, даже для стабилизации финансовой системы и борьбы с инфляцией (которой способствовала безудержная эмиссия «керенок» и царских рублей большевиками). На закупку вооружения и обмундирования для своей армии Колчак потратил 68 миллионов рублей. Под залог 128 миллионов рублей получены кредиты в зарубежных банках: доходы от размещения возвращались в Россию.
31 октября 1919 года золотой запас под усиленной охраной был погружен в 40 вагонов, ещё в 12 вагонах находился сопровождающий персонал. Транссибирская магистраль на протяжении от Ново-Николаевска (ныне Новосибирск) до Иркутска контролировалась чехами, чьей главной задачей была собственная эвакуация из России. Только 27 декабря 1919 года штабной поезд и поезд с золотом прибыли на станцию Нижнеудинск, где представители Антанты вынудили адмирала Колчака подписать приказ об отречении от прав Верховного правителя России и передать эшелон с золотым запасом под контроль Чехословацкого корпуса. 15 января 1920 года чешское командование выдало Колчака эсеровскому Политцентру, который уже через несколько дней передал адмирала большевикам. 7 февраля чехословаки передали большевикам 409 миллионов рублей золотом в обмен на гарантии беспрепятственной эвакуации корпуса из России. Народный комиссариат финансов РСФСР в июне 1921 года составил справку, из которой следует, что за период правления адмирала Колчака золотой запас России сократился на 235,6 миллионов рублей, или на 182 тонны. Ещё 35 миллионов рублей из золотого запаса пропало уже после передачи его большевикам, при перевозке из Иркутска в Казань.
4 января 1920 в Нижнеудинске адмирал А. В. Колчак подписал свой последний Указ, в котором объявил о намерении передать полномочия «Верховной Всероссийской Власти» А. И. Деникину. Впредь до получения указаний от А. И. Деникина «вся полнота военной и гражданской власти на всей территории Российской Восточной Окраины» предоставлялась генерал-лейтенанту Г. М. Семёнову.
5 января 1920 в Иркутске произошёл переворот, город был захвачен эсеро-меньшевистским Политическим центром. 15 января А. В. Колчак, выехавший из Нижнеудинска в чехословацком эшелоне, в вагоне под флагами Великобритании, Франции, США, Японии и Чехословакии, прибыл к пригородам Иркутска. Чехословацкое командование по требованию эсеровского Политцентра, с санкции французского генерала Жанена, передало Колчака его представителям. 21 января Политцентр передал власть в Иркутске большевистскому ревкому. С 21 января по 6 февраля 1920 велись допросы Колчака Чрезвычайной следственной комиссией.
В ночь с 6 на 7 февраля 1920 адмирал А. В. Колчак и председатель Совета министров Российского правительства В. Н. Пепеляев были расстреляны по постановлению Иркутского военно-революционного комитета. Постановление Иркутского военно-революционного комитета о расстреле Верховного Правителя адмирала Колчака и председателя Совета Министров Пепеляева было подписано Ширямовым, председателем комитета и его членами А. Своскаревым, М. Левенсоном и Отрадным.
По официальной версии, сделано это было из опасения, что прорывающиеся к Иркутску части генерала Каппеля имеют цель освободить Колчака. Согласно наиболее распространённой версии казнь произошла на берегу реки Ушаковки близ Знаменского женского монастыря. По легенде, сидя на льду в ожидании расстрела, адмирал пел романс «Гори, гори, моя звезда…». Есть версия, что Колчак сам командовал своим расстрелом. После расстрела тела убитых были сброшены в прорубь.
Недавно в Иркутской области были обнаружены неизвестные ранее документы, касающиеся расстрела и последующего захоронения адмирала Колчака. Документы с грифом «секретно» были найдены в ходе работы над спектаклем Иркутского городского театра «Звезда адмирала» по пьесе бывшего работника органов госбезопасности Сергея Остроумова. Согласно найденным документам, весной 1920 года неподалёку от станции Иннокентьевская (на берегу Ангары в 20 км ниже Иркутска) местные жители обнаружили труп в адмиральской форме, вынесенный течением на берег Ангары. Прибывшие представители следственных органов произвели дознание и идентифицировали тело расстрелянного адмирала Колчака. Впоследствии следователи и местные жители тайно похоронили адмирала по христианскому обычаю. Следователями была составлена карта, на которой могила Колчака была обозначена крестиком. В настоящее время все найденные документы находятся на экспертизе.
Исходя из данных документов, иркутским историком И. И. Козловым было установлено предполагаемое расположение могилы Колчака. По другим данным, могила Колчака находится в иркутском Знаменском монастыре.

Серебряная медаль в память царствования императора Александра III (1896)
- Орден Святого Владимира 4-й степени (6 декабря 1903)
- Орден Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» (11 октября 1904)
- Золотое оружие «За храбрость» - сабля с надписью «За отличие в делах против неприятеля под Порт-Артуром» (12 декабря 1905)
- Орден Святого Станислава 2-й степени с мечами (12 декабря 1905)
- Большая золотая Константиновская медаль за № 3 (30 января 1906)
- Серебряная медаль на Георгиевской и Александровской ленте в память русско-японской войны 1904-1905 годов (1906)
- Мечи и бант к именному ордену Святого Владимира 4-й степени (19 марта 1907)
- Орден Святой Анны 2-й степени (6 декабря 1910)
- Медаль в память 300-летия царствования Дома Романовых (1913)
- Французский Орден Почётного легиона офицерского креста (1914)
- Нагрудный знак для защитников крепости Порт-Артур (1914)
- Медаль в память 200-летнего юбилея Гангутской победы (1915)
- Орден Святого Владимира 3-й степени с мечами (9 февраля 1915)
- Орден Святого Георгия 4-й степени (2 ноября 1915)
- Английский Орден Бани (1915)
- Орден Святого Станислава 1-й степени с мечами (4 июля 1916)
- Орден Святой Анны 1-й степени с мечами (1 января 1917)
- Золотое оружие - кортик Союза офицеров армии и флота (июнь 1917)
- Орден Святого Георгия 3-й степени (15 апреля 1919)

Михаил Гордеевич Дроздовский (7 октября 1881, Киев - 14 января 1919, Ростов-на-Дону) - русский военачальник, Генерального штаба генерал-майор (1918). Участник Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн.
Один из видных организаторов и руководителей Белого движения на Юге России. Дроздовский «стал первым в истории Белого движения генералом, открыто заявившим о своей верности монархии - в то время, когда „демократические ценности“ Февраля были ещё в чести».
Единственный из командиров Русской армии, сумевший сформировать добровольческий отряд и привести его организованной группой с фронта Первой мировой войны на соединение с Добровольческой армией - организатор и руководитель 1200-вёрстного перехода отряда добровольцев из Ясс в Новочеркасск в марте-мае (н. ст.) 1918 года. Командир 3-й стрелковой дивизии в Добровольческой армии.

Начало службы
С 1901 служил в Лейб-Гвардии Волынском полку в Варшаве в чине подпоручика. С 1904 - поручик. В 1904 поступил в Николаевскую академию Генштаба, но, не приступив к обучению, отправился на фронт Русско-японской войны.
В 1904-1905 служил в 34-м Восточно-Сибирском полку в составе 1-го Сибирского корпуса 2-й Маньчжурской армии. Отличился в боях с японцами с 12 по 16 января 1905 года у деревень Хейгоутай и Безымянной (Семапу), за что приказом войскам 2-й Маньчжурской армии № 87 и 91 был награждён орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». В бою у деревни Семапу был ранен в бедро, но уже с 18 марта командовал ротой. 30 октября 1905 года за участие в войне был награждён орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом, а на основании приказов № 41 и 139 по Военному ведомству получил право на ношение светло-бронзовой медали с бантом «В память Русско-японской войны 1904-1905 годов».

Офицер Генерального штаба
После окончания Академии 2 мая 1908 года «за отличные успехи в науках» был произведён в штабс-капитаны. Два года проходил цензовое командование ротой в Лейб-Гвардии Волынском полку. С 1910 года - капитан, обер-офицер для поручений при штабе Приамурского военного округа в Харбине, с ноября 1911 - помощник старшего адъютанта штаба Варшавского военного округа. 6 декабря 1911 года награждён орденом Святой Анны 3-й степени. Получил право на ношение светло-бронзовой медали «В память 100-летия Отечественной войны 1812 года». Позднее Михаил Гордеевич также получит право на ношение светло-бронзовой медали «В память 300-летия царствования Дома Романовых».
С началом в октябре 1912 года первой Балканской войны Михаил Гордеевич подаёт прошение о командировании на войну, однако получает отказ.
В 1913 г. окончил Севастопольскую авиационную школу, где изучил воздушное наблюдение (совершил 12 полётов каждый продолжительностью не менее 30 мин.; всего в воздухе находился 12 часов 32 минуты), а также познакомился с флотом: выходил в море на броненоносце на боевую стрельбу, и даже ходил в море на подводной лодке и спускался под воду в водолазном костюме. По возвращении из авиационной школы Дроздовский вновь служил в штабе Варшавского военного округа.

Участие в Первой мировой войне
В начале Первой мировой войны получил назначение исполняющего должность помощника начальника общего отделения штаба главнокомандующего Северо-Западным фронтом. С сентября 1914 г. - обер-офицер для поручений штаба 27-го армейского корпуса. Применил на практике опыт, полученный за время пребывания в лётной школе, во время полётов на аэроплане и на воздушном шаре. С декабря 1914 г. - исполняющий должность штаб-офицера для поручений при штабе 26-го армейского корпуса. С 22 марта 1915 года - Генерального штаба подполковник, утверждён в занимаемой должности. 16 мая 1915 года назначен исполняющим должность начальника штаба 64-й пехотной дивизии. Возглавив штаб, постоянно находился на передовой, под огнём - весна и лето 1915 г. для 64-й дивизии прошли в бесконечных боях и переходах.
1 июля 1915 года за отличия в делах против неприятеля награждён орденом Святого Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени с мечами и бантом.
«Приказом командующего 10-й армией 2 ноября 1915 года за № 1270 награждён Георгиевским оружием за то, что, принимая непосредственное участие в бою 20 августа 1915 года у местечка Оханы, произвёл под действительным артиллерийским и ружейным огнём рекогносцировку переправы через Месечанку, руководя форсированием её, а затем, оценив возможность захвата северной окраины местечка Оханы, лично руководил атакой частей Перекопского полка и умелым выбором позиции способствовал действиям нашей пехоты, отбивавшей в течение пяти дней наступавшие части превосходных сил противника».
С 22 октября по 10 ноября 1915 года - исполняющий должность начальника штаба 26-го армейского корпуса.
С лета 1916 года - Генерального штаба полковник. Служил на Юго-Западном фронте. 31 августа 1916 года руководил атакой на гору Капуль.
В бою на горе Капуль был ранен в правую руку. В конце 1917 г. за храбрость, проявленную в этом бою, был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени.
Несколько месяцев лечился в госпитале, с января 1917 г. - исполняющий должность начальника штаба 15-й пехотной дивизии на Румынском фронте.Как писал ближайший помощник Дроздовского по службе в штабе 15-й дивизии Генерального штаба полковник Е. Э. Месснер, служивший в 1917 г. и.д. старшего адъютанта Генерального штаба в чине штабс-капитана: …не вполне оправившись от тяжёлого ранения, он прибыл к нам и стал начальником штаба 15-й пехотной дивизии. Мне нелегко было служить при нём старшим адъютантом: требовательный к себе, он был требовательным и к подчинённым, а ко мне, его ближайшему помощнику, в особенности. Строгий, необщительный, он не вызывал любви к себе, но уважение вызывал: от всей его статной фигуры, от его породистого, красивого лица веяло благородством, прямотой и необыкновенной силой воли.
Эту силу воли Дроздовский и проявил, по словам полковника Е. Э. Месснера, передав ему штаб дивизии и вступив 6 апреля 1917 г. в командование 60-м Замосцким пехотным полком той же дивизии - всеобщая революционная расшатанность не помешала ему быть властным командиром полка и в бою, и в условиях позиционной обстановки.
В 1917 году в Петрограде произошли события, переломившие ход войны: Февральская революция положила начало развалу армии и государства, в итоге приведя страну к октябрьским событиям. Отречение Николая II произвело на Дроздовского - убеждённого монархиста - очень тяжёлое впечатление. Приказ № 1 привёл к развалу фронта - уже в начале апреля 1917 г.

Октябрьские события в Петрограде - захват власти большевиками и последовавшее вскоре фактическое прекращение войны - привели к полному развалу Русской армии, и Дроздовский, видя всю невозможность продолжения своей службы в армии в таких условиях, стал склоняться к продолжению борьбы в иной форме.
В конце ноября - начале декабря 1917 г. вопреки своей воле он был назначен начальником 14-й пехотной дивизии, но уже вскоре сложил с себя командование, занявшись формированием добровольческих антисоветских формирований.
После прибытия в ноябре 1917 г. на Дон Генерального штаба генерала от инфантерии М. В. Алексеева и создания там Алексеевской организации (преобразованной позднее в Добрармию), между ним и штабом Румынского фронта была налажена связь. В результате на Румынском фронте возникла идея о создании Корпуса русских добровольцев для последующей его отправки на Дон.Организация такого отряда и его дальнейшее соединение с Добровольческой армией стало с этого момента главной целью Дроздовского.
Тем временем в подчинённой ему дивизии у Дроздовского возникает серьёзный конфликт с местным комитетом; комитет угрожал начальнику дивизии арестом. Это обстоятельство подтолкнуло Дроздовского к отъезду в Яссы (где располагался штаб Румынского фронта), для чего уже выше упоминавшийся его бывший сослуживец Е. Э. Месснер выписал Дроздовскому «липовый» документ - предписание отправиться в командировку в штаб фронта.

Поход из Ясс в Новочеркасск
11 декабря (24 декабря) 1917 Дроздовский прибывает в Яссы, где готовилось формирование добровольческого корпуса, который должен был перейти на Дон и присоединиться к Добровольческой армии Генерального штаба генерала от инфантерии Л. Г. Корнилова. Дроздовский стал одним из организаторов этого корпуса, одновременно участвуя в деятельности тайной монархической организации. Он пользовался непререкаемым авторитетом благодаря своей решительности.
К февралю 1918 года, однако, командование фронта отказалось от проекта создания добровольческого формирования и освободило от обязательств добровольцев, давших подписку о службе в корпусе.
Причиной такого решения стало отсутствие связи с Доном и изменение военно-политической ситуации на территории Украины (Украина заявила о своей независимости, заключила мир с Центральными державами, объявила нейтралитет и на проход вооружённого отряда по её территории требовалось специальное разрешение).
Однако полковник Дроздовский, назначенный командиром 1-й бригады в формировавшемся корпусе, принял решение вести добровольцев на Дон. Выступил с призывом:

Я иду - кто со мной?
В его отряд вошло около 800 человек (по другим данным 1050 человек), большинство из которых составляли молодые офицеры. Отряд состоял из стрелкового полка, конного дивизиона, конно-горной батареи, лёгкой батареи, гаубичного взвода, технической части, лазарета и обоза. Этот отряд в марте - мае 1918 совершил 1200-вёрстный поход из Ясс до Новочеркасска. Дроздовский поддерживал в отряде жёсткую дисциплину, пресекал реквизиции и насилие, уничтожал встречавшиеся на пути отряды большевиков и дезертиров.
Походники свидетельствовали впоследствии, что, несмотря на всю свою кажущуюся простоту, Дроздовский всегда умел оставаться командиром отряда, выдерживая необходимую дистанцию в отношении своих подчинённых. В то же время он, по словам его подчинённых, стал для них настоящим командиром-отцом. Так начальник артиллерии бригады полковник Н. Д. Невадовский оставил такие свидетельства о чувствах, которые испытывал командир непосредственно после кровопролитных ростовских боёв: … ростовский бой, где мы потеряли до 100 человек, отразился на его психологии: он перестал быть суровым начальником и стал отцом-командиром в лучшем смысле этого слова. Проявляя лично презрение к смерти, он жалел и берёг своих людей.
Впоследствии такое отеческое отношение Дроздовского к своим бойцам уже в ходе Второго Кубанского похода Добрармии - когда он порой тянул с началом операций, стараясь максимально их подготовить и затем действовать наверняка, избегая ненужных потерь, и зачастую несколько медлил, по мнению главнокомандующего, с развертыванием атак, дабы создать максимально безопасные для дроздовцев условия - порой даже вызывало недовольство главнокомандующего Добровольческой армией генерал-лейтенанта А. И. Деникина.
Пройдя походным порядком из Румынии до Ростова-на-Дону, отряд 4 мая занял город после упорного боя с отрядами Красной армии. Выйдя из Ростова, отряд Дроздовского помог казакам, восставшим против советской власти, взять Новочеркасск. Уже к вечеру 7 мая дроздовцы, восторженно приветствуемые жителями Новочеркасска и забрасываемые ими цветами, стройными рядами входили в столицу Области Войска Донского, фактически избавив донцов от перспективы получить её из рук немецких оккупационных войск. Так закончился 1200-вёрстный двухмесячный «Румынский поход» Первой отдельной бригады Русских добровольцев.

Командир дивизии в Добровольческой армии
Вскоре после окончания Румынского похода Дроздовский выехал на совещание в штаб Добровольческой армии, располагавшийся в ст. Мечетинская. Там был разработан план дальнейших действий и решено дать отдых и Добрармии - в районе Мечетинской, и отряду Дроздовского - в Новочеркасске.
Находясь в Новочеркасске, Дроздовский занимался вопросами привлечения в отряд пополнений, а также проблемой финансового его обеспечения. В разные города им были отправлены люди для организации записи добровольцев: так в Киев им был командирован подполковник Г. Д. Лесли. Работа вербовочных бюро дроздовцев была организована настолько эффективно, что 80% пополнения всей Добрармии первое время шло именно через них. Очевидцы указывают и на определённого рода издержки такого способа вербовки: в одних и тех же городах порой встречались вербовщики аж нескольких армий, в том числе и самостоятельные агенты бригады Дроздовского, что приводило к нежелательной конкуренции. К результатам работы Дроздовского в Новочеркасске и Ростове также относится организация им в этих городах складов для нужд армии; для раненых дроздовцев в Новочеркасске им был организован лазарет, а в Ростове - при поддержке его друга профессора Н. И. Напалкова - госпиталь Белого Kреста, оставшийся до конца Гражданской войны лучшим госпиталем белых. Дроздовский читал лекции и распространял воззвания о задачах Белого движения, а в Ростове его стараниями даже начала выходить газета «Вестник Добровольческой армии» - первый белый печатный орган на Юге России.От донского атамана генерала от кавалерии П. Н. Краснова Дроздовскому было предложение влиться в состав формируемой Донской армии на правах «Донской пешей гвардии» - донцы вообще не раз позже предлагали Дроздовскому обособиться от генерала Деникина - однако Дроздовский, не преследуя никаких личных интересов и чуждый мелочного честолюбия, неизменно отвечал отказом, заявляя о своём непреклонном решении соединиться с Добровольческой армией.
Важно отметить, что Дроздовский после завершения его отрядом Румынского похода и прибытия на Дон, находился в положении, когда мог сам выбирать свой дальнейший путь: присоединиться к Добровольческой армии Деникина и Романовского, принять предложение донского атамана Краснова, или же стать вовсе самостоятельной и независимой силой.
8 июня 1918 г. - после отдыха в Новочеркасске - отряд (Бригада русских добровольцев) в составе уже около трёх тысяч бойцов выступил на соединение с Добровольческой армией и прибыл 9 июня в станицу Мечетинская, где после торжественного парада, на котором присутствовало руководство Добрармии - генералы Алексеев, Деникин, штаб и части Добровольческой армии, приказом № 288 от 25 мая 1918 г. главнокомандующего Генерального штаба генерал-лейтенанта А. И. Деникина Бригада Русских добровольцев полковника М. Г. Дроздовского была включена в состав Добровольческой армии. Значение присоединения бригады Дроздовского вожди Добрармии переоценить вряд ли могли - их армия почти удвоилась в своей численности, а такой материальной части, какую дроздовцы внесли в армию, она не видела с момента своей организации в конце 1917 года.
В состав бригады (позднее - дивизии) вошли все части, пришедшие с Румынского фронта:
2-й Офицерский стрелковый полк,
2-й Офицерский конный полк,
3-я инженерная рота,
лёгкая артиллерийская батарея,
взвод гаубиц в составе 10 лёгких и 2 тяжёлых орудий.

Части отряда полковника Дроздовского недолго задержались в Мечетинской после парада, проследовав по его окончании на расквартирование в станицу Егорлыцкая.
При переформировании Добровольческой армии в июне 1918 года отряд полковника Дроздовского составил 3-ю пехотную дивизию и участвовал во всех боях Второго Кубанского похода, в результате которого Кубань и весь Северный Кавказ были заняты белыми войсками. М. Г. Дроздовский стал её начальником, причём одним из условий вхождения его отряда в состав армии стала гарантия его личной несменяемости в должности её командира.
Однако к этому времени Дроздовский был уже готов к выполнению самостоятельной роли - те полгода, что прошли со времени начала развала Румынского фронта, научили его полагаться только на себя, а также на проверенные и надёжные кадры. На самом деле, Дроздовский уже имел довольно солидный, а что ещё важнее - весьма успешный опыт организационной и, само собой, боевой работы. Знавший себе цену и весьма высоко себя оценивавший, на что, безусловно, имел вполне заслуженное право (признаваемое и высоко ставившим его генералом Деникиным), осознававший собственную значимость и пользовавшийся полной поддержкой своих спаянных монархическим духом подчинённых, для которых он ещё при жизни стал легендой, Дроздовский имел на многое свой личный взгляд и ставил под сомнение целесообразность многих распоряжений штаба Добрармии.
Современники и соратники Дроздовского высказывали мнение, что руководству Добровольческой армии имело смысл использовать организаторские способности Михаила Гордеевича и поручить ему организацию тыла, дать наладить снабжение армии или назначить его военным министром Белого юга с поручением организации новых регулярных дивизий для фронта. Однако руководители Добровольческой армии, возможно, опасаясь конкуренции со стороны молодого, энергичного, умного полковника, предпочли отвести ему скромную роль начальника дивизии.
В июле-августе Дроздовский участвовал в боях, приведших ко взятию Екатеринодара, в сентябре взял Армавир, но под напором превосходящих сил красных был вынужден его оставить.
К этому времени относится переход напряжения в отношениях между 3-й пехотной дивизией и штабом армии в фазу конфликта. Во время Армавирской операции Добровольческой армии, на дивизию Дроздовского была возложена задача, не выполнимая одними только её силами и по мнению её начальника, вероятность неудачи всей операции, вследствие буквального выполнения распоряжений штаба Добрармии, переоценивавшего силы дивизии, была весьма высока. Находясь всё время среди своих войск, правильно оценивая свои силы, а также силы противника, Дроздовский, руководствуясь словами Суворова «ближнему по его близости лучше видно», после неоднократного описания в своих рапортах положения дивизии и возможности достижения гарантированного успеха за счёт переноса операции на пару дней и усиления ударной группы за счёт имевшихся резервов, видя безрезультатность этих докладов, 30 сентября 1918 года фактически игнорирует приказ Деникина.
В ноябре Дроздовский руководил своей дивизией во время упорных боёв под Ставрополем, где, возглавив контратаку частей дивизии, был 13 ноября 1918 г. ранен в ступню ноги и отправлен в госпиталь в Екатеринодар. Там его рана загноилась, началась гангрена. В ноябре 1918 года был произведён в генерал-майоры. 8 января 1919 г. в полубессознательном состоянии был переведён в клинику в Ростов-на-Дону, где скончался.
Первоначально похоронен в Екатеринодаре в Кубанском войсковом соборе Святого Александра Невского. После наступления красных войск на Кубань в 1920 году дроздовцы, зная, как обращаются красные с могилами белых вождей, ворвались в уже оставленный город и вывезли останки генерала Дроздовского и полковника Туцевича; их останки были перевезены в Севастополь и тайно перезахоронены на Малаховом кургане. На могилах были поставлены деревянные кресты с дощечками и надписями «Полковник М. И. Гордеев» на кресте у могилы генерала Дроздовского и «капитан Туцевич». Место погребения знали только пять дроздовцев-походников. Символическая могила Дроздовского существует на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем, где установлен памятный знак.
После смерти генерала Дроздовского его именем был назван 2-й Офицерский полк (один из «цветных полков» Добровольческой армии), развёрнутый позднее в четырёхполковую Дроздовскую (Стрелковую генерала Дроздовского) дивизию, Дроздовскую артиллерийскую бригаду, Дроздовскую инженерную роту и (действовавший отдельно от дивизии) 2-й Офицерский конный генерала Дроздовского полк.

Посмертная судьба
Торжественные похороны Дроздовского были в Екатеринодаре. Тело было захоронено в склепе в кафедральном соборе. Затем рядом с Дроздовским похоронили погибшего 2 июня 1919 под Лозовой от разрыва собственного снаряда полковника Туцевича, командира Первой Дроздовской батареи.
Когда Добровольческая армия отступила из Екатеринодара в марте 1920, дроздовцы ворвались в уже оставленный город и вывезли из собора гробы с телами Дроздовского и Туцевича, чтобы не оставлять их красным на поругание. Тела были погружены в Новороссийске на транспорт «Екатеринодар» и перевезены в Крым. В Крыму оба гроба были вторично погребены на Малаховом кургане Севастополя, но, в связи с непрочностью положения, под чужими фамилиями на крестах.
Во время Великой Отечественной войны могилы на упорно оборонявшемся от немцев кургане были перерыты воронками от тяжёлых снарядов. Точное место захоронения Дроздовского сейчас неизвестно.

Награды
Орден Святого Георгия 4-й степени
Орден Святого Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени с мечами и бантом
Орден Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом
Орден Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость»
Орден Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом
Георгиевское оружие.
Медаль «В память русско-японской войны» (1906) с бантом
Медаль «В память 100-летия Отечественной войны 1812 г.»
Медаль «В память 300-летия царствования дома Романовых»

Дроздовцы
Имя генерала Дроздовского имело большое значение для дальнейшего развития Белого движения. После смерти генерала его именем был назван созданный им 2-й Офицерский стрелковый полк (в дальнейшем развернутый в дивизию), 2-й Офицерский конный полк, артиллерийская бригада и бронепоезд. «Дроздовцы» были одними из наиболее боеспособных подразделений Добровольческой армии и впоследствии В. С. Ю. Р., одной из четырёх «цветных дивизий» (малиновые погоны). В 1919 году «дроздовцы» под командованием полковника А. В. Туркула отличились, взяв Харьков, в 1920-м - успешными действиями в ходе рейда на Кубани, в Крыму и на Днепре. В ноябре 1920 года ядро дивизии эвакуировалось в Константинополь, позднее базировалось в Болгарии.

Как Деникин Чечню усмирял.
Весной 1919 года в Чечне сложилась крайне неприятная для Белой армии ситуация. Чечня стала очагом сепаратизма и большевизма. Решить проблему было поручено генералу Деникину. И он свою задачу выполнил. Ситуация К весне 1919 года в Чечне сложилась крайне неприятная для Белых ситуация. Да, они взяли Грозный ещё 23 января, но все равно в Чечне была крайне сильна большевистская пропаганда и многие чеченцы вместе с Красными комиссарами продолжали оказывать сопротивление. Подавить Чечню только военной силой было невозможно, поскольку на фронтах было неспокойно. Большая часть Белой армии была занята на важных участках и передислоцировать подразделения не имела возможности. Решить ситуацию с Чечней было поручено генералу Деникину. Задача перед ним стояла непростая. На Красных работало время, оставлять серьезный очаг сепаратизма и большевизма в подожженном виде было нельзя, нужно было его гасить. Но как? Пушкина убили в бою Первым попытался "одолеть" чеченцев генерал Шатилов, он провел несколько операций, но они не были успешными, а сам Шатилов был ранен в бою. На его посту его сменил полковник Пушкин. Полковник Пушкин был убит в бою. Нужно было кардинально менять тактику. Это и сделал взявшийся за дело генерал-майор Даниил Драценко (на фото). Учитывая опыт предыдущих операций, он понял, что использовать для подавления врага традиционные военные приемы, которые хороши на фронте, будет неправильным. Он разработал свою операцию по подавлению чеченцев. Тактика Драценко Драценко понял, что для того, чтобы победить чеченцев, надо их понимать, поэтому первым делом он нашел нескольких "экспертов" из числа старейшин, и узнал у них не только психологию чеченцев, но и расклад сил в чеченском обществе. Драценко также изучил систему чеченских тейпов, узнал, что чеченское общество далеко не однородно. Для чеченцев это была не Гражданская война, и уж тем более не война народная. Это была война "соседская". Основная конфронтация была между чеченцами и терскими казаками. У них оставались свои территориальные и имущественные счеты. Чеченские "интеллигенты" также сказали на встрече, что "движение чеченцев нельзя рассматривать как явление большевизма, ибо горцы, будучи мусульманами, по своей природе враждебны атеистическому коммунизму". Определенный когнитивный диссонанс испытывали "белые", когда, например, наблюдали в бинокль, как проходит большевистский сход, на котором мелькают зеленые исламские флаги и красные большевистские. За одним таким съездом перед самым началом операции Драценко "белые" наблюдали в бинокль из станицы Ермолаевской. Об этом сохранилось воспоминание: "Этот случай - весьма показательный, он характеризует чеченцев не только как добрых мусульман, глубоко чтящих истины Корана, но и способных митинговать под красными флагами и слушать речи представителя безбожного Интернационала". Подавление Деникина в Чечне поминают до сих пор. Тактика, которую применял в бою генерал Драценко состояла в том, чтобы сровнять с землей в прямом смысле несколько аулов, стоящих у реки Сунжа, а затем отвести войска обратно, чтобы провести переговоры. Первым стал аул Алхан-Юрт. Чеченцы оказывали сопротивление, но натиск Кубанского пластунского батальона, конницы и артиллерии был так непрекословен, что аул пал. Белые сжигали все, что можно сжигать, крушили все, что можно крушить, пленных не брали, но нескольких чеченцев отпустили - чтобы они рассказали "как это может быть". В том бою было убито больше 1000 чеченцев. Деникин ясно давал понять, что он не шутит. На следующий день Драценко атаковал и сжег аул Валерик. На этот раз сопротивление было слабее. Съезд 11 апреля 1919 года в Грозном был проведен съезд, на котором Деникин высказал свои условия мира. Несмотря на то, что некоторые требования были выражены весьма ультимативно (выдать пулеметы и артиллерию, возвратить награбленное имущество) большинство чеченцев согласилось с ними. На митинге с Деникиным был также английский представитель Бриггс. Его роль ограничиласась тем, что он заверил чеченцев в том, что "заграница" на стороне Белых (что бы там ни твердила красная пропаганда). Некоторые аулы, впрочем, и после съезда продолжили сопротивление. Цоцин-Юрт и Гудермес сопротивлялись, но были подавлены Драценко со всей жесткостью. Деникину удалось изменить расклад сил в Чечне, но уже через год сюда снова придут Красные, а белые генералы вскоре эмигрируют. Некоторые, как генерал Драценко, через 20 с небольшим лет станут офицерами вермахта.