Гештальт терапии техника пустой стул. Гештальт - что это? Гештальт-терапия: техники

психологические упражнения для тренингов

Упражнение «Стул откровений»

Упражнения, в которых на одного участника работает остальная группа, применяются на тренинговых занятиях довольно часто, но злоупотреблять ими не стоит. Тренинг все же групповой метод, а это означает требование к ведущему создать такие условия, при которых все участники имеют возможность получить от совместной работы максимальную пользу. Впрочем, некоторые гештальттерапевты и по сей день считают, что, когда один из клиентов сидит на «горячем стуле» и именно к нему приковано внимание ведущего, остальные участники группы также испытывают психотерапевтическое воздействие за счет механизма сопереживания. Ведь к сожалению временные границы тренинговых занятий часто не позволяют пропустить через какое-то индивидуальное упражнение абсолютно всех членов группы.

Как бы там ни было, метод «горячего стула», изобретенный то ли гештальтистами, то ли психодраматистами (приоритет до сих пор оспаривается), является достаточно распространенным и популярным в тренинговой работе. Одним из вариантов применения этого метода можно считать упражнение «Стул откровений». Суть этого упражнения состоит, во-первых, в предоставлении кому-то из участников права получить прямую (то есть не завуалированную метафорами и аллегорическими образами) обратную связь от других участников, а во-вторых, в наложении обязанности быть предельно откровенным и абсолютно честным при ответах на вопросы своих товарищей по группе. Иначе говоря, этот прием провоцирует человека пойти на риск открытия себя в глазах других и на риск открытия себя для других.

Ведущий должен почувствовать момент, когда группа «созреет» для принятия этого упражнения и способна будет на глубокое проживание такого опыта. Важно, чтобы ведущий с достаточной долей уверенности мог спрогнозировать появление по крайней мере двух-трех добровольцев, готовых пойти на риск. Если такой момент наступил, то ведущий может сказать примерно следующее:

– Из нашего обсуждения мне показалось, что N. хотел бы получить от нашей группы предельно откровенную обратную связь, хотел бы получить честную информацию о том, как к нему тут относятся, как его воспринимают. Это так?

Если ведущий правильно понял стремление этого N., то естественно услышит утвердительный ответ.

Очень хорошо. Надеюсь, что группа предоставит ему такую возможность. Готов ли ты, N., принять от своих товарищей не только комплименты и дифирамбы, но, может быть, и не вполне приятные для тебя суждения? Да? Ну что же. Тогда предлагаю прежде тебе самому сделать шаг навстречу группе и заслужить откровенность с ее стороны своей собственной откровенностью. Согласен ли ты на это условие?

Получив подтверждение еще раз, ведущий ставит внутрь круга стул и продолжает:

– Это «стул откровений». Садясь на него, участник берет на себя очень серьезную и ответственную задачу: быть предельно честным, искренним и открытым. Взамен он сможет получить точно такой же ответ от группы. Как он будет решать эту задачу? Любой участник группы имеет право задать ему любой вопрос о его чувствах, мыслях, желаниях, стремлениях, о его отношении к людям, в том числе и к конкретным людям из нашей группы. Человек, сидящий на «стуле откровений», обязан не увиливать, не уклоняться от ответа, а отвечать как есть. Если группа даст мне такое право, то я буду иметь возможность вмешаться и отклонить какой-то вопрос, если сочту это необходимым. Обещаю не злоупотреблять этим правом.

Такая оговорка представляется вынужденной мерой, чтобы все-таки обезопасить участника на «стуле откровений» от вопросов, способных нанести ему глубокие душевные травмы. Разговор должен проходить с учетом принципа «здесь и теперь»; не всякий «скелет в шкафу», вытащенный наружу из прошлого человека, сможет сыграть в этой ситуации полезную роль. Впрочем, обычно к этому моменту группа находится на такой стадии развития, которая обеспечивает сочетание открытости с чувством взаимного принятия и такта, и ведущему не приходится прибегать к мерам пресечения.

Вопросы могут быть самыми разными: от достаточно поверхностных, ориентированных на получение новых знаний об увлечениях человека («как ты относишься к группе Агата Кристи?» или «любишь ходить в лес?») до самых деликатных, касающихся интимных переживаний («есть ли у тебя сексуальный партнер?», «к кому из лиц противоположного пола в группе ты испытываешь чувства, которые можно назвать любовью?» или даже такой «скажи, как ты ко мне относишься?»). Такая «пресс-конференция» продолжается около десяти минут (слишком затягивать, на наш взгляд, не стоит), после чего ведущий предлагает изменить позиции и теперь предоставить участнику на «стуле откровений» право задавать вопросы остальным членам группы.

При выполнении этого упражнения не следует забывать об основной особенности конструктивной обратной связи – ее безоценочности. Формулировки не должны носить характера прямых обвинений, восхвалений или сравнений. Участники говорят о своих чувствах, переживаниях, мыслях по какому-то поводу или по отношению к поведению кого-то из присутствующих, но не используют слов и выражений, содержащих прямую оценку личности.

Завершающее обсуждение часто сопровождается высказываниями благодарности друг другу и признаниями в том, что люди открыли для себя в себе нечто совершенно новое, то, о чем никогда не думали и даже не подозревали, осознали отношение к себе окружающих. Порой желающих посидеть на «стуле откровения» оказывается больше, чем могут позволить временные интервалы занятия. В одной из групп, состоящей из молодых специалистов крупного промышленного предприятия, на тренинге, проходившем в пансионате, желание получить именно такую обратную связь оказалось так велико, что группа вновь собралась после отбоя и, пощадив утомленных ведущих, продолжала это упражнение самостоятельно до четырех часов утра – до тех пор, пока на «стуле откровений» не побывали все участники. На утренней сессии мы, ведущие, узнали, что и во время нашего сна тренинговый процесс активно развивался.

И.В.Вачков. Основы технологии группового тренинга
М: Издательство «Ось-89», 1999

I. Polster и М. Polster в своей книге "Интегрированная гештальтерапия" отнесли к контактным функциям зрительную функцию (looking), слушание, прикосновение, обоняние, вкусовую функцию, речь и движение (1, с 129). В литературе по гештальттерапии подчёркивается важность их развития для осуществления полноценного контакта и, соответственно, для эффективности терапии. N.Shub, выделяя в своей модели пролонгированной гештальттерапии так называемую инициальную фазу, предшествующую проработке наиболее значимых незаконченных ситуаций и конфликтов, одной из её главных задач считает работу над развитием контактных функций (2). Однако, если в групповой терапии изолированная работа по их развитию (в частности, в серии упражнений) может не встретить больших препятствий, в индивидуальной терапии может возникнуть ряд сложностей. Как справедливо заметили I. Polster и М. Polster: "Редкий человек может реализовать без ограничений всё разнообразие контактных возможностей, которые могут существовать в какой-либо момент Главным образом мы создаём уровень приоритетов для себя в соответствии с ситуацией и мотивом " (1, с. 133). Зачастую, трудно создать мотивацию у пациента с острым выраженным невротическим расстройством, реактивным состоянием для отдельной проработки контактных функций, безотносительно к значимым для него незавершённым ситуациям и темам. В то же время, без уделения внимания качеству их функционирования у него, часто не может быть пройден полностью цикл контакта и закрыт важный гештальт. Для вновь обращающегося пациента в его непосредственном взаимодействии с психотерапевтом малоочевидна ограниченность (недостатки функционирования) его тех или иных контактных функций и он её воспринимает как <нормальное> функционирование. Ведь <контакт - это не качество, которое мы осознаём сколько-нибудь больше, чем мы осознаём чувство гравитации когда мы стоим или ходим> (1, с 101-102).

При этом в условиях индивидуальной психотерапии у пациента нет тех других, с кем он мог бы себя сравнить в данном плане. Не видя связи между работой над развитием контактных функций и возможностью закончить для себя значимую незавершённую ситуацию, разрешить конфликт, пациенту часто трудно вовлечься полностью в эту работу, быть замотивированным для неё Совсем иной становится ситуация, если такая работа поставлена в контекст проработки значимых для патента незавершённых ситуаций и конфликтов. Во время психотерапевтической сессии могут иметь место различные виды контакта. I. Polster и М. Polster пишут, что контакт может быть "между одним организмом и другим, между организмом и некоторым неодушевлённым объектом в его окружении", (1, с. 107), а также "с воспоминаниями, образами" (1, с. 102). В процессе психотерапевтической сессии могут осуществляться все эти виды контакта при том, что контакт между психотерапевтом и пациентом определяет все другие его виды. Согласно I. Polster и М. Polster, "способ, которым человек или блокирует или разрешает осознавание на границе контакта - это его способ удержания ощущения очерченности своих границ" (1, с. 109). Такой способ, в том числе определённые специфические недостатки контактных функций, мест тенденцию проявляться у пациента во всех видах контакта, возникающих во время сессии, но часто в более выраженном и концентрированном виде он проявляется в контакте пациента с объектами проекций (например, с каким-либо предметом в кабинете, "бросающимся в глаза" пациенту) и проективными образами (в том числе - в проигрываемом диалоге со значимым лицом при использовании техники <пустой стул>) и более неявно (для пациента) в непосредственном взаимодействии пациента с врачом. Поэтому уделение более пристального внимания проработке контактных функций при осуществлении техники диалога с "пустым" стулом позволяет:

1) утилизировать фазу преконтакта, сформироваться более чётким фигурам в процессе контакта, пройти полный цикл контакта и закрыть <гештальт>, решив давнюю и наболевшую незаконченную ситуацию,

2) привести пациента к осознанию конкретных недостатков его контактных функций, а главное - своей активной роли в их появлении, и, таким образом, - к своей ответственности за качество собственных контактных функций.

В технике "пустого стула" нередко просят пациента в одной из позиций повторить слова, сказанные из другой. При этом иногда пациент не может повторить их, либо воспроизводит с большими неточностями, упуская важные моменты, заявляя, что "он не может разобрать, повторить точно то, что говорит другой" В этих случаях, как и в тех, когда пациент на вопрос терапевта о том, каким слышится ему голос, произносящий слова из другой позиции отвечает, что "не слышит как он звучит", предложение пациенту примерить для себя слова "я не хочу тебя слышать" (т. е. здесь имеет место предложение попробовать заменить "не могу" на "не хочу"), сказав их из той позиции, в которой "он не может" воспроизвести слова, сказанные из другой, либо "не может" описать интонацию голоса, с которой они произнесены, приводит очень часто к драматическому изменению ситуации. Во-первых, пациент чувствует и сам это отмечает, что эти слова подходят ему, отражают его установку; а во-вторых, парадоксальным образом, после этого он может воспроизвести слова, которых он "не слышал" и может описать интонацию, которую он "не мог воспринять". Таким образом, пациент как бы принимает ответственность за качество своих контактных функций и может в дальнейшем более свободно воспроизводить слова, сказанные из любой из двух позиций и описывать интонацию, с которой они звучали. Иногда, дополнительно, может быть полезным для этого предложить пациенту вновь поменять позицию и повторить "неуслышанное, невоспринятое" сообщение. Все то же относится к визуальному аспекту контакта при диалоге с "пустым стулом", хотя этому аспекту часто уделяется меньше внимания при применении данной техники (несмотря на ту роль, которую играет зрительная функция для контакта у большинства людей). Пациенту, у которого в важный момент диалога расплывается лицо, фигура того, с кем он ведёт воображаемый диалог, так, что он "не может видеть его позы, выражения лица", либо воображаемый собеседник "вдруг поворачивается к нему "спиной или боком", может быть предложено попробовать сказать "другому" "я не хочу тебя видеть", и посмотреть, подойдут ли эти слова ему. Практически во всех случаях меняется картина, человек либо на время вообще теряет "другого" из виду, либо, что гораздо чаще, "другой" "поворачивается" к нему "лицом", "становится видна его по-за", "выражение лица". В любом случае, человек часто отмечает, что сказанные слова действительно отражают то, что он "смутно чувствовал" и в дальнейшем ходе сеанса пациент в большей степени контролирует визуальное качество контакта с образом "другого". При использовании техники "пустого стула" может проявляться недостаточность и речевой функции контакта. Например, пациент может повторять слова, сказанные от лица значимого другого в противоположной позиции, "видя" при этом, что воображаемый собеседник "не раскрывает рта и не шевелит губами", проецируя на образ другого своё нежелание говорить "с этим человеком" При этом опять же, примеряя слова "я не хочу говорить с тобой", пациент практически всегда обнаруживает, что они подходят ему в одной из позиций.

Является важным, и это общепринято в гештальтерапии, при применении данной техники, уделение дополнительного внимания такому аспекту речевой контактной функции как интонация голоса пациента (например, при её "безжизненности"), а также движению как функции контакта (например, при скованности позы пациента, отсутствии жестикуляции во время проигрывания диалога).Конкретные терапевтические вмешательства при этом хорошо описаны в литературе по гештальтерапии, поэтому нет смысла вновь касаться их в данной статье. Оживление интонации голоса пациента, его позы, изменения в выразительности движений приводит к мобилизации энергии, способствует формированию более чётких фигур и часто помогает выходу из "тупика" в развитии диалога.

При использовании техники "пустой стул" заслуживает внимание также прикосновение как контактная функция. В процессе развития диалога с образом другого пациент может высказать желание прикоснуться, обнять, погладить "другого". При этом важно бывает спросить пациента в момент воображаемого "осуществления" этого желания (сопровождающегося реальными, а не воображаемыми движениями и без использования "переходного объекта"), чувствует ли он "тело другого" При отрицательном ответе, после некоторой фокусировки на осознавании чувств, желаний в момент "прикосновения", пациент обычно отмечает, что у него "уже нет желания прикасаться", "есть потребность отойти на некоторое расстояние от другого". В этом случае обычно оказывается, что определённые темы конфликта между двумя позициями недостаточно раскрыты, была попытка преждевременного примирения конфликта, т.е. цикл контакта был прерван. То же самое относится к ситуации, когда, почувствовав как он "прикасается к телу другого", пациент "не может почувствовать" этого "прикосновения", пересев в другую позицию. Обычно здесь требуется дополнительная работа по раскрытию ретрофлексии. В этих случаях для начала может быть предложено поэкспериментировать с выбором расстояния, на котором пациент чувствует себя комфортно при взаимодействии с образом "другого" Можно также предложить пациенту, как и при недостатках ("дефектах") зрительной и слуховой модальностей контакта, поэкспериментировать со словами "я не хочу прикасаться к тебе" (или "я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне") на предмет того, подходят они ему или нет, либо могут быть использованы другие способы мобилизации функции Ego. В любом случае пациент в процессе этой работы приходит к осознанию незавершённости ситуации конфликта между двумя позициями, может осознать зависимость качества воображаемого телесного взаимодействия от степени проработки конфликта в проигрываемом диалоге со значимым "другим" И это - важный шаг к понима-нию того, что телесное взаимодействие не всегда ведет к контакту, что первое не подразумевает автоматически второе. Опыт показывает, что если проигрывание диалога со значимым другим привело к полной проработке конфликта, к тому, что ситуация завершена, пациент способен почувствовать "телесный контакт" и в одной, и в другой позиции.

Итак, связь между качеством контактных функций и чувствами, желаниями, возникающими в ходе взаимодействия, может стать более очевидна для пациента при проигрывании диалога с "другим" (т.е. с воображаемым образом) на "пустом стуле", а не в непосредственном взаимодействии пациента с терапевтом. Однако это не отменяет того факта, что те же недостатки функций контакта пациент проявляет и во взаимодействии с терапевтом. Так, "вдруг теряя" чёткость образа "другого" во время диалога с ним, тот же пациент часто имеет тенденцию "забывать как выглядит врач", у которого он был накануне, "не замечать выражения лица" супруга, сидя напротив него при совместном визите к терапевту. "Не слыша голоса", "не в силах разобрать слова" воображаемого "другого" на "пустом стуле" (несмотря на то, что сам только что из другого положения от его лица что-то сказал), этот же человек часто "забывает", "не в состоянии расслышать" слова терапевта. Также остаётся важным факт, что контакт со значимым "другим" на "пустом стуле" при проигрывании диалога в значительной степени определяется контактом пациента с терапевтом. Отдельные фразы, сказанные пациентом в этом диалоге из той или иной позиции в некоторые моменты, могут быть перенесены в контекст взаимодействия пациента с терапевтом и точно отражать то, что пациент переживает во взаимодействии с терапевтом в данный момент. Предложив пациенту попробовать сказать терапевту фразу, которую он только что произнёс, обращаясь к образу "другого" на "пустом стуле", можно проверить, передаёт ли данная фраза то, что он чувствует в этот момент во взаимодействии с терапевтом.

Фокусировка внимания на особенностях контактных функций пациента при использовании техники "пустого стула", полученный им опыт своего активного влияния на качество их функционирования, а также прямая зависимость от этого качества контакта со значимым "другим" при проигрывании диалога (и, в конечном итоге, возможности решить важную для себя незавершённую ситуацию, конфликт) всё это позволяет выделить также конкретные направления для дальнейшей психотерапевтической работы над развитием определённых контактных функ-ций при обоснованности такой работы собственным опытом пациента.

Безусловно, в разных случаях необходима неодинаковая степень внимания к контактным функциям в общем и к отдельным из них в частности. Однако в ряде случаев, особенно при острой и выраженной невротической симптоматике, фиксированности клиента на психотравмирующей ситуации, такое внимание оправдывается повышением те-рапевтической эффективности данной техники (проигрывание диалога с использованием "пустого стула"), а также помогает определить на-правления для дальнейшей психотерапевтической работы, причём дела-ет эти направления более понятными для пациента.

Литература

1. Polster I., Polster M. "Gestalt Therapy Integrated" Vintage book edition, N. Y. , 1974

2. Shub N. "Gestalt Therapy over Time: Integrating Difficulty and Diagnosis" In: "Gestalt Therapy", Ed. by Е. Nevis. Gardner Press. inc N. Y., 1992

Гештальт-терапия обладает большим количеством разнообразных техник, многие из которых заимствованы из других видов психотерапии, например из психодрамы, транзактного анализа, арт-терапии. Гештальтисты считают, что в рамках их подхода допустимо использование любой техники, служащей естественным продолжением диалога терапевта и клиента и усиливающей процессы осознавания.

Гештальт-терапия может осуществляться в форме как индивидуальных, так и групповых сессий. При этом групповая работа в рамках гештальттерапии имеет свою специфику: в гештальт-группах акцент делается не на групповой динамике, хотя она и не игнорируется терапевтом, а на индивидуальной работе с одним членом группы, заявившим свою проблему. Таким образом, группа здесь является резонатором, хором, на фоне которого выступает солист.

Первым техническим приемом, используемым в процессе гештальт-терапии, служит заключение контракта. Как уже отмечалось, в этом направлении психотерапии терапевт и клиент являются равноправными партнерами и клиент несет собственную ответственность за результаты терапии. При заключении контракта оговаривается этот аспект, а также формулируются цели, которые ставит перед собой клиент. Для клиента, постоянно уходящего от ответственности, эта ситуация является проблемной и требует проработки. Таким образом, уже на стадии заключения контракта клиент учится брать на себя ответственность за себя и за то, что с ним происходит.

В гештальт-терапии принято разделение техник на две группы: техники диалога и проективные техники. Техника диалога - это работа, осуществляемая на границе контакта между клиентом и терапевтом. Терапевт отслеживает механизмы прерывания клиента и выносит свои эмоции и переживания, как часть среды, окружающей клиента, на границу контакта. Другая группа техник - это так называемые проективные техники, которые используются для работы с образами, сновидениями, воображаемыми диалогами, «частями» личности и т. п. Однако четкое разграничение этих техник возможно только в теории, в практической же работе они тесно взаимосвязаны.

Одной из наиболее известных техник является техника «горячего стула», применяющаяся в ходе групповой работы. «Горячий стул» - это место, на которое садится клиент, намеревающийся рассказать о своей проблеме. При этом взаимодействие осуществляется только между ним и ведущим группы, а остальные члены группы становятся безмолвными слушателями и зрителями и включаются во взаимодействие только по просьбе терапевта. По окончании сессии члены группы сообщают о своих чувствах, причем необходимо, чтобы участники говорили именно о чувствах, а не давали советы и не оценивали человека, сидящего на «горячем стуле».

Еще одной оригинальной гештальт терапевтической техникой является концентрация (фокусированное осознавание). Осознавание должно происходить на трех уровнях: осознавание внешнего мира (что я вижу, слышу), внутреннего мира (эмоции, телесные ощущения), а также мыслей. Клиент, придерживаясь принципа «здесь и сейчас», рассказывает о том, что он осознает в данный момент, например: «Сейчас я сижу на стуле и смотрю на терапевта. Я чувствую напряжение и замешательство. Я слышу, как сильно стучит мое сердце». Этот эксперимент выполняет несколько функций. Во-первых, он позволяет усилить, обострить ощущение настоящего; Перлз описывает ситуации, когда после использования этой техники пациенты говорили о том, что мир для них стал реальнее и ярче. Во-вторых, этот эксперимент помогает осознать способы, с помощью которых человек убегает от реальности (например, воспоминания или фантазии о будущем). В-третьих, монолог-осознавание является ценным материалом для терапии.

Техника экспериментального усиления заключается в том, что клиент должен усилить какое-либо из своих малоосознаваемых вербальных или невербальных проявлений. Например, во время сессии клиент постоянно постукивает рукой по подлокотнику кресла, и терапевт предлагает усилить это движение. В результате постукивание превращается в интенсивные хлопки, а на вопрос терапевта о его ощущениях клиент сообщает, что чувствует гнев по отношению к терапевту. Это становится темой для дальнейшей работы. Другой вариант: клиент часто начинает свою речь со слов «да, но...», не осознавая этого. Терапевт предлагает клиенту каждую фразу начинать с этих слов. Это помогает клиенту осознать, что он соперничает с окружающими, в том числе и с членами группы, старается оставить за собой последнее слово.

Следующая техника - техника челнока - направлена на расширение зоны осознавания. Техника челнока связана с тем, что терапевт намеренно меняет уровни осознавания, фигуру и фон в сознании клиента. Например, клиент говорит о своем одиночестве (фигура - вербальная продукция клиента).

Терапевт. Когда вы говорите о своем одиночестве, у вас дрожат колени. (Фигура - телесные проявления; слова - фон.) Усильте эту дрожь. Что вы чувствуете? (Фигура - чувства; телесные проявления и вербальная конструкция одиночества - фон.)

Клиент. Я чувствую страх. В моих коленях находится страх.

Терапевт. Как ваш страх связан с вашим одиночеством? (Фигура - интеллектуальное понимание; фон - чувства и телесные проявления.)

Клиент. Я боюсь людей...

Челночное движение может осуществляться не только из разных зон осознавания, но и из прошлого в настоящее и наоборот. Например, клиентка сообщает, что испытывает постоянное раздражение при общении со своей начальницей. Терапевт предлагает ей выбрать из группы человека, который вызывает у нее подобное чувство, и, реализуя принцип «здесь и сейчас», работает с невротическими механизмами, проявляющимися в этих отношениях. Использование группы в качестве безопасной модели окружающего мира является характерной чертой гештальт-терапии.

Наконец, к основным гештальт-терапевтическим техникам относится техника «пустого стула». «Пустой стул» используется для нескольких целей. Во-первых, на нем размещается значимый человек, с которым клиент осуществляет диалог, причем это может быть даже умерший человек, например отец, которому при жизни не были сказаны важные слова. Во-вторых, «пустой стул» может быть использован для диалога различных частей личности. Экспериментальную игру, связанную с диалогом частей личности, терапевт предлагает тогда, когда у пациента имеются противоположные установки, борющиеся между собой, порождая внутриличностный конфликт. Внутриличностные конфликты часто порождаются внутренним диалогом «собаки сверху» - долга, требований общества, совести, и «собаки снизу» - желаний, эмоций, спонтанности. Разворачивание этого диалога вовне оказывает терапевтическое воздействие.

Техника «пустого стула» используется как для интеграции «частей» личности, так и для диссоциации с интроектами. Например, клиентка Л., преподаватель вуза, сообщила о том, что испытывает двойственные чувства в связи со своей работой: с одной стороны, ей нравится общаться со студентами, читать лекции, с другой - работа вызывает у нее напряжение и неудовлетворенность. Терапевт предложил Л. поместить на одном стуле ту часть личности, которая любит свою работу, а на другом - ту, которая тяготится работой. Пересаживаясь с одного стула на другой и идентифицируясь с разными частями своей личности, клиентка вела диалог от их имени.

Клиентка (на левом стуле, уверенно, с блестящими глазами). Я люблю свою работу. Я чувствую себя умной, эрудированной. Мне приятно, что я могу заинтересовать людей.

Клиентка (на правом стуле, обращаясь к противоположной части). Какая из тебя эрудитка? Что ты вообще можешь? Говорить все умеют! Посмотри на себя! У тебя ничего не получается!

Терапевт. Кто так говорит в вашей реальной жизни?

Клиентка (пауза). Это... мой отец (плачет). Он никогда не верил в меня.

Для работы с частями личности используется и техника диалога с частями тела. Например, мужчина, рассказывая о своих взаимоотношениях в семье, шлепал себя ладонью по колену. Когда терапевт предложил ему высказаться от имени руки, то оказалось, что рука наказывает его за то, что он недостаточно хорош и недостаточно силен. Говоря от имени колена, по которому била ладонь, клиент сообщил о своем желании быть открытым, беззаботным, веселым, легкомысленным. Таким образом, рука представляла собой «собаку сверху», которая говорит, каким нужно быть, и наказывает за непослушание, а колено - «собаку снизу», которая пытается схитрить, но сделать то, что хочется.

Еще одной интегрирующей техникой является техника работы с полярностями. Как указывалось выше, в гештальт-терапии существует представление, что в личности одновременно сосуществуют противоположности, полярности. Клиенту, жалующемуся на неуверенность, предлагается представить свою уверенную часть личности, попытаться пообщаться с другими людьми как уверенному человеку, пройтись уверенной походкой, провести воображаемый диалог между собственной уверенностью и неуверенностью. Человеку, которому трудно просить помощи у других, дается задание выпрашивать внимание участников группы, обращаться к ним с любыми, даже нелепыми просьбами. Подобное экспериментирование позволяет расширить зону осознавания у клиента таким образом, чтобы включить в нее ранее недоступный личностный потенциал.

Техника совершения кругов применяется в групповой психотерапии, когда член группы в качестве игры-экспериментирования просит определенных участников группы или всю группу высказаться о нем. Другой вариант - сам член группы по кругу выражает собственные чувства участникам группы. Известен прием из работы Перлза, когда он предложил студенту, испытывавшему страх выступлений перед большой аудиторией, пройти по аудитории и посмотреть в глаза каждому человеку. После этой процедуры тревожность заметно снизилась. Техника совершения кругов особенно эффективна при работе с механизмом проекции.

Оригинальна гештальт-терапевтическая техника работы со сновидениями, существенно отличающаяся от такой работы в других психотерапевтических направлениях. Все элементы сна рассматриваются как части личности клиента, с каждой из которых он должен идентифицироваться, чтобы присвоить собственные проекции или избавиться от ретрофлексии. Важно, чтобы, рассказывая о своем сне, клиент говорил о происходящем в настоящем времени. Например, клиент И. рассказал о таком сне: «Я иду по тропинке посреди поля. У меня хорошее настроение. Через какое-то время я вижу, что на тропинке стоит собака, которая привязана к вбитому в землю колышку. Она лает на меня, показывает клыки. Я поднимаю с земли палку и пытаюсь отогнать ее, но она лает еще сильнее и не пропускает меня. Я останавливаюсь в растерянности». Говоря от имени тропинки, И. сказал: «Я веду тебя к людям, я веду тебя к веселью и радости». От имени собаки: «Я хочу привлечь твое внимание. Я хочу проверить тебя на прочность, испугаешься ты или нет. А еще я хочу есть и пить; может быть, ты меня накормишь?» От имени палки: «Я только с виду такая крепкая и тяжелая. На самом деле я могу сломаться, собака может легко перегрызть меня». Дальнейшая работа показала, что сои был связан с отношением И. к женщинам, которых он боялся и чувствовал себя рядом с ними неуверенно. Работа со сном позволила клиенту понять причину отсутствия длительных отношений с женщинами.

Как уже говорилось, в гештальт-терапии используются техники других психотерапевтических направлений, но это делается для достижения специфической цели - обретения так называемой мудрости тела.

В середине прошлого столетия сформировалось новое направление психотерапии – гештальт-терапия. Данное психотерапевтическое воздействие включает в себя целый ряд определенных методик. К их числу относятся традиционный психоанализ, телесно-ориентированная терапия, психодрама, арт-терапия и другие психологические методики.

Термин «гештальт» является производным от немецкого слова «gestalt», что означает «форма», «фигура». В основе этого психотерапевтического направления лежит программа расширения собственного самосознания человека. Во время занятий пациент постепенно осмысливает свою жизнь, пытается найти собственную взаимосвязь с окружающим миром и живущими в нем людьми.

По мнению специалистов, использующих на практике данный метод, любые подходы и техники гештальт-терапии способствуют усилению процессов внутреннего осознания путем диалога между пациентом и врачом-терапевтом. Занятия принято проводить в групповой или индивидуальной форме общения. Всё зависит от желания людей, отдавших предпочтение гештальт-терапии.

Первоначальным техническим приемом является заключение договора-контракта между участвующими сторонами. Врач-терапевт и пациент – это равноправные партнеры. При заключении контракта оговаривается аспект существующих проблем, требующих преодоления, формируются цели, которые желает достичь пациент. Ценность первого этапа гештальт-терапии заключается в том, что, несмотря на равноправные условия между общающимися сторонами, уже при заключении контракта пациент учится брать на себя ответственность за результаты терапии.

Среди многочисленных подходов данного метода психотерапии основное внимание уделяется технике диалога и проективным техникам. Техника диалога осуществляется при контакте между терапевтом и пациентом, в процессе которого специалистом отслеживаются различные переживания, а главное – механизмы прерывания эмоционального состояния пациента. Проектированная техника подразумевает под собой подход, направленный на работу с образами, воображаемыми диалогами, сновидениями. Как правило, на практике обе техники тесно взаимосвязаны между собой.

Пожалуй, одной из самых широко является методика «горячего стула», которая проводится в групповых занятиях. «Горячий стул» подразумевает место, на которое садится человек, повествующий о собственной проблеме. Взаимодействие происходит исключительно между ним и врачом-терапевтом. Остальные участники групповых занятий являются пассивными зрителями и включаются в диалог только по указанию терапевта. Основная сущность данной техники гештальт-терапии заключается в разборе эмоций и переживаний людей. Причем особенно важно, чтобы окружающие говорили именно о собственных чувствах и не давали советы пациенту, который сидит на «горячем стуле».

Положительный эффект дает оригинальная терапевтическая техника, которая называется фокусированное осознание (концентрация). Происходит такое занятие на трех уровнях. Первое – это осознание окружающего внешнего мира, что видит, слышит человек. Второе подразумевает внутреннее состояние – эмоции, телесные ощущения. Третье – мысли человека. Всё происходит в проекции «здесь, сейчас», то есть пациент рассказывает о том, что он чувствует в данный момент. Такое концентрирование, или фокусирование, помогает пациенту значительно обострить свои ощущения. Кроме того, монолог-осознание приносит ценные сведения для врача-терапевта, проводящего тренинг.

Большую пользу имеет техника «пустого стула», на который помещается воображаемый (иногда значимый для пациента) человек, с которым происходит общение. Такой диалог может открыть многие личностные проблемы пациента и представляет собой сильное терапевтическое воздействие.

Еще одной ценной методикой считается техника работы с полярностями. В личности любого человека сосуществуют противоположности (полярности). Человеку, неуверенному в себе, рекомендуется представить какую-либо уверенную часть собственной личности и провести диалог, исходя из этого. А человеку, переживающему проблемы в межличностном общении, рекомендуется обратиться с какой-нибудь просьбой (даже нелепой) к другому, что в реальной жизни для него представляет непреодолимую трудность.

Все техники существенно расширяют зону осознания личностного поведения. Гештальт-терапия – эффективное психотерапевтическое направление, помогающее найти собственное «Я»!

осьбе терапевта. По окончании сессии члены группы сообщают о своих чувствах, причем необходимо, чтобы участники говорили именно о чувствах, а не давали советы и не оценивали человека, сидящего на «горячем стуле».

Техника экспериментального усиления заключается в том, что клиент должен усилить какое-либо из своих малоосознаваемых вербальных или невербальных проявлений.

Челночное движение может осуществляться не только из разных зон осознавания, но и из прошлого в настоящее и наоборот.

Использование группы в качестве безопасной модели окружающего мира является характерной чертой гештальт-терапии.

Техника «пустого стула» используется как для интеграции «частей» личности, так и для диссоциации с интроектами.

Для работы с частями личности используется и техника диалога с частями тела.