Куликовская битва влияние. Куликовская битва

ХОД СОБЫТИЙ

Итогом правления Ивана Калиты (1325-1340) стало значительное усиление позиций Москвы в северо-восточной Руси.Попытки передачи сбора дани великому князю Владимирскому делались и ранее, но закрепился такой порядок только с княжения Ивана Калиты. Тверское восстание 1327 г. подвело черту под деятельностью баскаков на Руси. Сбор дани русским князем не сопровождался таким насилием, какое творили ордынцы. Население вздохнуло спокойнее. Хан, получая регулярно ордынский выход, тоже был доволен и не посылал на Русь карательных отрядов. Сорок лет (1328-1367), как заметил летописец, «престаша татарове воевати землю Русскую». За это время выросло поколение новых русских людей: они не видели ужаса ордынского погрома и не боялись татар. Эти люди уже могли взяться за меч, чтобы отстаивать свое право на свободу.

В 1359 г. в ходе эпидемии чумы престол московский по воле судьбы достался девятилетнему мальчику Дмитрию Ивановичу. Еще ни разу на подвластной Орде Руси не давали золотой ярлык на великое княжение Владимирское ребенку. Поэтому суздальско-нижегородский князь Дмитрий Константинович поехал в Орду и выпросил себе золотой ярлык. Впрочем, в этом деле Дмитрия Константиновича не поддерживали даже собственные родичи, а московские бояре и митрополит Алексей в 1362 г. добились возвращения золотого ярлыка в Москву. Очевидно, тогда же юный московский князь Дмитрий посетил Золотую Орду.

Соперничество московского и нижегородского правителей кончилось в 1367 г. миром и даже союзом. Московский князь Дмитрий обещал помочь Дмитрию Суздальско-Нижегородскому подавить выступление его мятежного брата. Суздальско-Нижегородский князь выдавал за Дмитрия Московского свою дочь и признавал его «братом старейшим». Союз с Суздальско-Нижегородским княжеством был очень важен, ибо Москва готовилась к войне с Тверью.

В преддверии войны в Москве за 2 года воздвигли каменный кремль (1367). Строили его после «всесвятского» пожара (произошел вдень памяти всех Святых, отсюда и его название) из белого камня известняка и больших кирпичей. Известняк возили зимой на санях, а летом по реке из каменоломен, расположенных у села Мячкова в 30 км от столицы. Некоторые исследователи считают, что новый Кремль был не весь каменный, частично он сохранял деревянные конструкции. Однако в Низовой Руси это была первая каменная крепость. Она говорила о мощи и богатстве московских правителей.

В свою очередь, с конца 1350-х гг. в Золотой Орде шла большая междоусобица. Источники называют ее «великой замятней». Орда раскололась. В поволжской ее части ханы менялись, чуть ли не каждый год. В южной - Причерноморской Орде укрепился теневой правитель Мамай. Он был темником и правил от имени малолетних ханов-Чингизидов. В годы «великой замятни» Орда очень ослабла. В 1362 г. в битве у Синих Вод ее разгромил Ольгерд и отнял Южную Русь. Но хуже внешних поражений были внутренние заговоры и смуты. Они терзали страну, лишали ее прежней силы. За два десятка лет на престоле Волжской Орды побывало более 20 чингизидов. Центральная власть ослабела. Многие царевичи и мурзы привыкли жить разбоем. Воспользовавшись «замятней» в Орде, тверской князь Михаил Александрович решил испросить себе золотого ярлыка. Так же Михаил рассчитывал на военную помощь своего родственника - великого князя Литовского и Русского Ольгерда (Ольгерд был женат на тверской княжне.)

В ходе борьбы за золотой ярлык тверской князь Михаил угодил на время в московскую темницу. Михаил приехал в 1368 г. в Москву на переговоры под «гарантии» своей безопасности, данные митрополитом Алексеем, но был арестован. Конечно, Михаила пришлось вскоре отпустить, и борьба продолжилась с участием в ней Литвы. Разные ордынские ханы тоже оказались участниками русской усобицы. Одни из них поддерживали Тверь, а другие - Москву.

Ольгерд совершил два похода в московские пределы. Московские летописи назвали вторжения Ольгерда первой и второй Литовщиной. В обоих случаях Ольгерд выжигал окрестности Москвы и осаждал город. Но взять новый Кремль он не сумел. Тем временем Михаил Тверской получил золотой ярлык (1371), но жители Владимира не пустили его в свой город. А московский князь Дмитрий заявил: «К ярлыку не еду, а в землю на княжение на великое не пущаю».

В 1371 г. князь Дмитрий Московский съездил на юг Орды к темнику Мамаю. Мамай отступился от Михаила Тверского. И уже В 1375 г. московские полки с благословения митрополита Алексея осаждали Тверь. В союзе с Москвой выступили Ярославское, Суздальско-Нижегородское, Ростовское княжества и ряд других уделов. Поддержал Дмитрия Московского и один из удельных тверских князей - кашинский. В итоге, по договору 1375 г., золотой ярлык остался у московского князя. Великое княжение Владимирское признавалось «вотчиной» московских князей. Тверской князь Михаил назвал себя вассалом - «братом молодшим» Дмитрия Московского.

Был в московско-тверском договоре 1375 г. и еще один значимый момент. «Если переменит Бог Орду» и начнет воевать с ней московский князь, то тверской монарх должен был тоже выступить против Орды. Так Москвой был совершен первый шаг не только к собиранию вокруг себя русских земель, но и в подготовке борьбы за их освобождение от Орды. В целом, в ходе соперничества за золотой ярлык с Тверью Москва упрочила свои позиции. Авторитет и силы князя Дмитрия Ивановича выросли.

Однако главным событием русской истории XIV в. стала Куликовская битва. Ей предшествовало два столкновения с ордынцами. В 1377 г. царевич Арапша (хан Араб-шах) готовился к набегу на нижегородские земли. Сведения об этом просочились на Русь. Навстречу Арапше вышло объединенное войско из нижегородцев, владимирцев, москвичей, муромцев, ярославцев. Арапша не появлялся. Воины сняли доспехи. Начали охотиться в окрестных лесах, веселились и пировали в лагере у реки Пьяны. Князь Дмитрий Московский решил, что набег Арапши не состоится, и уехал в свою столицу. В итоге неожиданное нападение татар привело русских к поражению. Был разграблен оставшийся без защиты Нижний Новгород. Пострадали и другие города.

На следующий 1378 год Мамай отправил на Русь новое войско под командованием мурзы Бегича. На реке Воже разыгралась битва. На этот раз московские войска во главе с Дмитрием действовали слаженно и решительно. Ордынцы были разбиты и бежали. Поражение татар на Воже не способствовало укреплению авторитета Мамая. Темник собирался взять реванш. Он привык к власти и не хотел ее терять, а между тем хан Тохтамыш ставленник могучего среднеазиатского эмира Тимура уже начал собирать ордынские улусы в свой кулак. Лишь громкая победа давала Мамаю шанс устоять в борьбе с Тохтамышем за Орду.

Тохтамыш был потомок Батыева брата - Орды Ичена. Выгнанный из Заяицкой Орды, он вернул себе ее престол, а также захватил престол в Волжском улусе с помощью среднеазиатского могущественного правителя Тимура Ланга (Хромца), известного в Европе как Тамерлан. Вассал Тамерлана Тохтамыш надеялся восстановить единство и силу Золотой Орды.

Близилось решающие столкновение. Осенью Мамай повел на Русь 150-тысячное войско. В Кафе, генуезской колонии в Крыму (современная Феодосия), Мамай нанял отряд закованной в латы западноевропейской пехоты. Темник заручился так же союзом с великим литовским князем Ягайло Ольгердовичем и рязанским князем Олегом. Но союзники не спешили на соединение с Мамаем, они выжидали. Ягайле невыгодно было ни усиление Москвы, ни победа Орды. Олег же был вынужден играть роль союзника, чтобы спасти от разграбления свою землю. Рязань ближе всего находилась к Орде. Олег сообщил татарам броды на Оке, а Дмитрию Московскому о пути продвижения татар.

Навстречу ордынцам вышло многочисленное - до 150 тыс. - русское войско. (Правда, многие историки считают, что численность и татар, и русских летописцами завышены). Никогда еще Русь не выводила на брань такого числа воинов. Шли к Дону дружинники и ополченцы из многих русских земель. Не было среди них тверских, рязанских, нижегородских и новгородских полков, хотя не исключено, что отдельные жители этих земель в битве на Куликовом поле участвовали. Из Литвы поддержать Дмитрия пришли с полками два брата Ягайлы - старшие сыновья Ольгерда православные князья Дмитрий и Андрей, сидевшие в Брянске и Полоцке.

Дмитрия Московского и его двоюродного брата Владимира Серпуховского благословил на бой с татарами русский монах-подвижник, основатель Троицкого монастыря Сергий Радонежский. Его устами русская церковь впервые призвала к борьбе с Ордой. Наверное, поэтому так почитаема на Руси память св. Сергия. Два инока Троицкого монастыря в прошлом бояре - Пересвет и Ослябя отправились вместе с русским войском навстречу ордынцам. Благословение Сергия было очень важно для князя Дмитрия Московского. У него был конфликт с новым русским митрополитом Киприаном. Князь выгнал митрополита из Москвы, а тот наложил на Дмитрия анафему (проклятие).

Кровопролитное сражение случилось8 сентября 1380 г. (Кстати, некоторые современные историки сомневаются в том, что битва происходила на Куликовом поле у Дона. Об этом необходимо упомянуть, так как до сих пор, несмотря на все старания археологов, на Куликовом поле не найдено вещественных «подтверждений» битвы: ни могильников, ни оружия - только одна кольчуга и шлем. Отдельные историки (например, В.А.Кучкин) предполагают, что, возможно, битва была в Москве на Кулишах). Помимо Дмитрия, непосредственно битвой руководили его двоюродный брат Владимир Серпуховской и воевода из Галицко-Волынской земли Дмитрий Боброк. Русские полки построились традиционным для себя строем - орлом. Но при этом оставили в засаде и в резерве около трети войска. Мосты через Дон русские сожгли по предложению литовских князей, чтобы у слабых духом не появилось искушение бежать с поля битвы.

Бой начался поединком богатырей: монаха Александра из Троице-Сергиевой обители (в прошлом жителя великого княжества Литовского и Русского, брянского боярина - Пересвета) и ордынского богатура Челубея. Витязи поразили друг друга копьями, Челубей упал на землю, конь русского богатыря принес мертвого седока в свой стан.

Татарские всадники пошли в атаку. Они смяли русский Сторожевой полк. Великий князь Дмитрий сражался в доспехах простого война в Передовом полку. Воины этого полка почти все пали. Дмитрия после боя с трудом нашли: князь лежал без сознания, придавленный срубленным в схватке деревом. Ордынцам вначале удалось прорвать левый русский фланг. Они устремились в тыл Большому полку. Однако здесь им путь перекрыл перестроившийся Большой полк и резервные отряды.

Затем неожиданно на татар обрушился многочисленный Засадный полк во главе с Владимиром Серпуховским и Дмитрием Боброком. Нукеры Мамая побежали, сметая собственные подкрепления. Не спасла Мамая ни восточная конница, ни генуэзские наемники-пехотинцы. Мамай был разгромлен и бежал.

Русские встали, как тогда говорили, «на костях», то есть за ними осталось поле боя. Они одержали победу. Преследовать Мамая Дмитрий, прозванный с тех пор Донским, не стал.

У реки Калки остатки Мамаева войска были вторично разбиты ханом Тохтамышем. Мамай пытался укрыться в генуэзской колонии Кафе, но горожане убили темника, желая завладеть его казной.

Князь благополучно вернулся со своим воинством на Русь. Правда, русские полки понесли немалые потери. Летописец писал: «Оскуде бо вся Русская земля от Мамаева побоища за Доном».

Победа на Куликовом поле не принесла Северо-Восточной Руси освобождения от ига. Хан Тохтамыш, объединивший под своей властью Золотую Орду, требовал от Руси покорности. В 1382 г. он взял обманом Москву, сжег ее и убил жителей.

Дмитрий Донской, уверенный в крепости каменного Кремля, уехал из столицы. Москвичи собирались биться, несмотря на то, что из города бежал митрополит Киприан, великокняжеская семья и отдельные бояре. Посадские люди выбрали своим предводителем случайно оказавшегося в Москве 18-летнего литовского князя Остея. Остей организовал оборону, поставил на стены «тюфяки» (это были либо камнеметальные машины, либо уже пушки). Попытка Тохтамыша штурмовать Москву была отбита. Тогда хан пошел на хитрость. Пришедшие с Тохтамышем суздальско-нижегородские князья (братья московской княгини) поклялись, что татары хотят наказать только «ослушниика» князя Дмитрия. А раз его нет в городе, то ордынцы никого не тронут, если москвичи добровольно пустят хана в столицу и поднесут дары. Возможно, нижегородские князья сами верили словам Тохтамыша. Москвичи поверили и поплатились за это жизнью. Делегация с дарами во главе с Остеем была зарублена, ордынцы ворвались в город через открытые ворота, перебили людей, а город сожгли.

Пострадали от нашествия Тохтамыша и другие русские земли. Навстречу хану вышел с войском двоюродный брат Дмитрия Донского - Владимир Серпуховской. После Куликовской битвы его прозвали Владимиром Храбрым. Не дожидаясь битвы с ним, хан Тохтамыш ушел в степь, но русские княжества были вынуждены признать вновь свою зависимость от Орды.

Однако со временем (в первой половине XV в.) выплата дани стала нерегулярной, а судьбой золотого ярлыка ханы почти не владели: ярлык находился в руках московских князей. Сама Золотая Орда не сумела восстановить былого единства и мощи. Орда слабела и раскалывалась. Ее поглощали внутренние междоусобные брани. В конце концов, к середине XV в. Золотая Орда распалась на Крымское ханство, Казанское ханство, Большую Орду, Ногайскую Орду и Сибирское ханство. Большая Орда претендовала на наследие Золотой, стремилась сплотить вновь татарские ханства. От Руси Большая Орда требовала дани, но великие князья Московские и Владимирские платили ей настоящий ордынский выход редко. Чаще ограничивались так называемыми «поминками» (подарками). Вопрос о падении ига стал уже вопросом времени.

Вскоре после нашествия Тохтамыша Дмитрий Иванович отправил в Орду своего сына Василия, чтобы тот получил для него ярлык. После выполнения условия о возобновлении выплаты дани, ярлык остался у Дмитрия. Перед смертью он завещал великое княжение своему сыну Василию как «отчину». Василий продолжил политику, направленную на расширение московского княжества. В 1390 году он отправился в Орду и купил там ярлык на нижегородское княжество, кроме того, в состав Москвы вошел Муром. В орбиту московской политики постепенно вовлекалась Рязань. Сын Олега рязанского Федор был женат на сестре Василия.

Тем не менее, при постоянных междоусобицах в Орде московскому князю трудно было сохранить хорошие отношения с татарами. После нашествия на Москву 1382 года, Тохтамыш недолго правил Ордой. Он поссорился со своим благодетелем - самаркандским властителем Тимуром (Тимур Ланг (хромец) - Тамерлан). Укрепившись в Орде, Тохтамыш решил не быть более вассалом Тимура. Тот двинул свои полки на Орду. Не помог Тохтамышу и союз с могущественным великим князем Литвы Витовтом. Решающую битву на р. Ворскле (1399 г.) Витовт и Тохтамыш проиграли. В той битве, кстати, пало немало героев Куликовской битвы, погиб, например, воевода Дмитр Боброк.

В ходе борьбы Тимура и Тохтамыша страшным опасностям подвергалась Русь. В 1395 г. Тамерлан вторгся в ее пределы и сжег Елец. Все были в ужасе… Навстречу неприятелю вышло войско во главе с московским князем, но надеялись не столько на оружие, сколько на молитву и чудо. Битвы не случилось: Тамерлан вернулся на Восток, азиатского завоевателя манили богатства азиатских стран. Русские приписали удачу чуду, сотворенному иконой Богоматери. Силы Руси были истощены не случайно, наметившийся было союз Москвы и литовского князя Витовта, не состоялся. На этом напасти не кончились. Ставленник Тимура золотоордынский хан Едигей разорил Русь в 1408 г. Были взяты Нижний Новгород, Ростов, Дмитров, Серпухов. Вокруг Москвы хан все пожег и захватил многотысячный полон. Но белокаменный Кремль на этот раз устоял и, получив дань, Едигей ушел в Орду…

Зарубежные исследователи в массе своей оценивают итоги княжения Дмитрия скромно: попытка освобождения Руси не удалась.

Большинство отечественных ученых считает время Дмитрия Донского поворотным в русской истории: был решен вопрос об объединяющем Северо-Восточные русские земли центре - им окончательно стала Москва. Характер зависимости Руси после Куликовской битвы стал меняться - иго неуклонно слабело. Однако и среди российских историков есть противники такого взгляда. Ниже - аргументы обоих подходов.

Н.И. Костомаров о князе Дмитрии Донском и его времени:

«Княжение Дмитрия Донского принадлежит к самым несчастным и печальным эпохам истории многострадального русского народа. Беспрестанные разорения и опустошения то от внешних врагов, то от внутренних усобиц, следовали одни за другими в громадных размерах. Московская земля, не считая мелких разорений, была два раза опустошаема литовцами, а потом потерпела нашествие Орды Тохтамыша; Рязанская земля — страдала два раза от татар, два раза от москвичей и была приведена в крайнее разорение; Тверскую - несколько раз разоряли москвичи; Смоленская - терпела и от москвичей, и от литовцев; Новгородская земля - понесла разорение от тверичей и от москвичей. К этому присоединились физические бедствия (эпидемия чумы, засухи 1365, 1371, 1373 гг. и голод, пожары)...

Сам Дмитрий не был князем, способным мудростью правления облегчить тяжелую судьбу народа; действовал ли он от себя или по внушению бояр своих, - в его действиях виден ряд промахов. Следуя задаче подчинить Москве русские земли, он не только не умел достигать своих целей, но даже упускал из рук то, что ему доставляли обстоятельства; он не уничтожил силы и самостоятельности Твери и Рязани, не умел и поладить с ними...; Дмитрий только раздражал их и подвергал напрасному разорению ни в чем не повинных жителей этих земель; раздражил Орду, но не воспользовался ее временным разорением... не предпринял мер к обороне против опасности (в 1382); и последствием всей его деятельности было то, что разоренная Русь опять должна была ползать и унижаться перед издыхающей Ордой».

С.М. Соловьев о князе Дмитрии и его времени:

«В 1389 г. умер великий князь московский Димитрий, еще только 39 лет от рождения. Дед, дядя и отец Димитрия в тишине приготовили богатые средства к борьбе открытой, решительной. Заслуга Димитрия состояла в том, что он умел воспользоваться этими средствами, умел развернуть приготовленные силы и дать им вовремя надлежащее употребление. Лучшим доказательством особенно важного значения, придаваемого деятельности Димитрия современниками, служит существование особого сказания о подвигах этого князя, особого, украшено написанного жития его...

Важные следствия деятельности Димитрия обнаруживаются в его духовном завещании; в нем встречаем неслыханное прежде распоряжение: московский князь благословляет старшего своего сына Василия великим княжением Владимирским, которое зовет своей отчиной. Донской уже не боится соперников для своего сына ни из Твери, ни из Суздаля...

Говоря о важном значении княжения Димитриева в истории Северо-Восточной Руси, мы не должны забывать о деятельности бояр московских: они, пользуясь обстоятельствами, отстояли права своего малолетнего князя и своего княжества... Последний не остался неблагодарен людям, которые так сильно хотели ему добра... »

Переоценить значение Куликовской битвы очень сложно. Это основополагающее событие истории Древней Руси. После битвы на Русь, можно сказать, перешла в новый этап развития, который для нее стал эпохой расцвета.

В данной статье предметом исследования станет И ее значение для государства и для всего мира сложно переоценить. К тому же данное исторической событие имело неоспоримые последствия, повлиявшие на историю России.

Разумеется, после Куликовской битвы Русь не получила самостоятельность от орды. Зато государство обрело значительную свободу действий. Полное освобождение Руси от ига произойдет лишь в 1480 году и будет связано с именем великого московского князя Ивана III.

В данной статье рассмотрению подвергнется вопрос о том, почему была выиграна Куликовская битва? Значение этого события для истории страны также будет осмыслено.

Однако, почему Русь все-таки победила тогда на Куликовом поле? С чем была связана подобная успешность?

Многие исследователи указывают на то, что именно место, выбранное русскими князьями и военачальниками, сыграло решающее значение в деле победы Руси над татаро-монголами. Доподлинно известно, что Донской вдоль и поперек изъездил всю местность в поисках идеального места для битвы. Данное поле было им выбрано не случайно, а из сугубо стратегических целей. Русские прибыли на место битвы первыми, поэтому заняли важную и более выгодную позицию. Войску Дмитрия Донского было видно все, что происходит на поле сражения. Татары подобной роскошью похвастаться не могли. Дело в том, что их позиция была абсолютно невыгодной, а устлавший поле утренний туман полностью затруднял обзор места битвы.

2) Народный дух.

Русь давно тяготела татарским владычеством. Бесконечные поборы и налоги угнетали простой народ. На эту битву русские шли с особой подготовкой, с особенным ожесточением, мечтая о сладкой и такой близкой победе.

3) Просчеты монголов.

Противники были глубоко уверены в том, что тактика и сила монгольского войска намного превосходит те же показатели русского войска. Летописи свидетельствуют о том, что на поле брани татары прибыли будто уже победителями, совершенно расслабленными и не настроенными на внушительное сопротивление.

Однако битва русскими была выиграна. Каково же было значение Куликовской битвы для истории? Постараемся ответить на данный вопрос не только с позиции Руси, но и с позиции ига, ведь для монголов Куликовская битва также имела свои последствия.

Значение Куликовской битвы для Руси.

1) Произошло общее укрепление военного духа страны. Наконец, Русь могла вздохнуть спокойно. Теперь всем было понятно, что монголы не непобедимы, в их защите также есть свои бреши. Это была важная победа в плане поднятия морального духа.

2) После Куликовской битвы давление со стороны монголов сильно ослабилось, что было на руку русским князьям. Теперь они могли подробно подумать над планом свержения ига.

3) Победа на Куликовом поле показала всему миру мощь и величие Руси в плане военной подготовки. После Куликовской битвы и Англия, и Франция стали рассматривать Русь, как серьезного соперника на мировой арене.

4) Победа на Куликовом поле имела значение для экономического, политического и социального развития страны. Пребывая последние несколько лет в стагнации, Русь, наконец, начала развиваться подобающими темпами.

Значение Куликовской битвы для монголо-татарского ига.

1) Только после Куликовской битвы монголо-татары стали воспринимать Русь, как серьезного противника, с которым следует более интенсивно бороться.

2) Поражение ухудшило положение внутри самого монголо-татарского государства. В политической системе монголов давно назревал кризис, поражение открыло его во всей красе. Вскоре к власти придет могущественный Тохтамыш, и только ему удастся взять под контроль положение в государстве.

3) Поражение на Куликовом поле повлияло на снижение авторитета монголов на международной арене. Вскоре многие земли, находящиеся под контролем ига, также начнут высказываться за свержение захватчиков.

Куликовская битва - событие мирового значения, которое оказало влияние не только на Русь. Стратегия и Донского повлияла на изменение расстановки сил на мировой арене.

11. От Куликовской битвы до Ивана Грозного

Взятие Москвы Дмитрием = Тохтамышем в 1382 году и зарождение Московского государства.

В 1382 году Тохтамыш пришел к Москве и взял город приступом. Считается, что Дмитрий Донской, за два года перед тем выиграв крупнейшую битву на Куликовом поле, на сей раз даже не попытался сопротивляться татарам и спешно бежал из Москвы в Кострому. Таким образом, во время взятия Москвы татарами Дмитрий находился в Костроме. Москву же защищал литовский князь Остей, который погиб во время взятия города татарами.

Согласно нашей реконструкции, Дмитрий Донской и хан Тохтамыш - одно и то же лицо. Столицей его была, по всей видимости, Кострома. В 1382 году его войска осадили и взяли литовскую крепость на территории будущей Москвы. Сам Дмитрий = Тохтамыш мог в штурме города не участвовать и действительно находиться в это время в своей столице - Костроме. Напомним, что Литва того времени - это западнорусское княжество со столицей в Смоленске, а Москва была пограничным местом между восточнорусским Волжским царством («Великой Русью») и западнорусской Литвой («Белой Русью»).

С этого времени Дмитрий начинает отстраивать Москву. Скорее всего, в это время произошло не просто основание нового города - Москвы, но и смена династии в тогдашней Белой Руси, которая позже получила название Московской Руси. Другое ее название - Литва. Столицей этого государства был сначала, вероятно, Смоленск, и только потом ею стала Москва. Похоже, что после Куликовской битвы великим князем Белой Руси стал Дмитрий Донской = Тохтамыш. Это произошло в итоге какой-то смуты и раскола в Орде. Известно, что вскоре после 1382 года Тохтамыш неожиданно оказывается при дворе литовского князя, и более того, литовцы в ответ на требование Орды выдать им «беглого хана Тохтамыша», несмотря на крупное поражение, нанесенное Ордой, Тохтамыша не выдали.

По-видимому, с этого времени Белой Русью (то есть Московией, Литвой) правили потомки Дмитрия Донского. А в XVI веке Москва станет новой столицей Империи. Мы вернемся к этому ниже.

Что такое Литва и где расположена Сибирь?

Источники XVI века четко отвечают на первый вопрос, вынесенный нами в заголовок. Литва - это русское государство со столицей в Смоленске. Впоследствии, когда литовский великий князь Ягайло (Яков) был избран на польский престол, западные части русской Литвы отошли к Польше. Кстати, в знаменитой Грюнвальдской битве, как хорошо известно, участвовали смоленские полки. Историки, правда, отводят им «третьестепенную роль», считая, что литовский князь уже сидел в Вильно. Но известное «Сказание о князьях Владимирских» помещает столицу князя Гедимина, основателя литовской династии, именно в Смоленск.

О том, что Литва - это русское княжество, прямо пишет, например, немецкий дипломат XVI века С. Герберштейн.

О названии «Литва». Скорее всего, термин «Литва» происходит от «латиняне» = ЛТН (Литуаниа). Очевидно, указывает на католичество. Коротко говоря, «литовцы» - это «русские католики». Осколок древней Русской Империи, подпавший под влияние латинской, католической церкви. Отсюда и имя «литва». Термин появился поздно. «Великая Литва» - это воспоминание о «Монгольской» Империи, составной частью которой была современная Литва. Действительно, Империя простиралась «от моря до моря», как справедливо говорят сегодня историки «Великой Литвы». Кстати, а где подлинные древние летописи, написанные по-литовски? Насколько нам известно, их нет. Зато написанных по-русски довольно много.

Сигизмунд Герберштейн (его книга была впервые опубликована в 1556 году) пишет: «Руссией владеют ныне три государя, большая ее часть принадлежит великому князю московскому, вторым является великий князь литовский (in Littn), третьим - король польский, сейчас (то есть во второй половине XVI века - Авт. ) владеющий как Польшей, так и Литвой».

Историки отмечают, что термин «Руссия» Герберштейн упоминает в смысле «древнерусского государства», то есть в XVI веке этот термин имел смысл, который сегодня приписывается ему лишь для государства XI–XIII веков. Наше утверждение, что «Литва» означало попросту «латиняне», прямо подтверждается Герберштейном. Он пишет следующее: «Внутри - только две нерусские области - Литва (Lithwania, Lythen) и Жемайтия; расположенные среди русских, они говорят, однако, на своем языке и принадлежат латинской церкви, впрочем, живут в них большей частью русские». Итак, две небольшие области внутри русского региона, давшие затем свое имя современной Литве.

И сегодня собственно литовское население концентрируется в основном вокруг города Каунаса, который и является настоящей столицей собственно Литвы (в современном смысле этого слова). Так считают и сами литовцы.

Таким образом, название «Литва» изменило свой смысл. Сегодня оно означает совсем не то, что значило в XIV–XVI столетиях. Это не единственный случай резкого изменения смысла географического названия в русской истории. Еще один - Сибирь. В XVI веке Сибирью называли княжество (область) на Средней Волге, там, где сегодня находится город Симбирск (Ульяновск), - видимо, бывшая столица этого княжества. Об этом свидетельствует тот же Герберштейн: «Река Кама впадает в Волгу в двенадцати милях ниже Казани. К этой реке прилегает область Сибирь». Таким образом, в ту эпоху Сибирь находилась еще на Средней Волге. Лишь позже она переместилась на восток.

Параллель между русской и литовской историей.

Генеалогию литовских князей мы знаем сегодня из «Сказания о князьях Владимирских» (о других источниках нам неизвестно). «Сказание» датируется XVI веком. Оно утверждает, что Гедимин был из рода смоленских князей. После него правил Нариман-Глеб, затем Ольгерд (женатый на Ульяне Тверской). При Ольгерде его брат Евнут сел на княжение в Вильне. Ольгерд, следовательно, находился еще в Смоленске. После Ольгерда княжил Яков (Ягайло), который «впал в латинскую ересь» и был союзником Мамая, то есть попросту был разбит Дмитрием Донским. Затем Ягайло стал польским королем. Его родственник (внук Гедимина) Витовт обосновался недалеко от места, называемого Троки (Тракай), и затем начинаются две ветви династии: литовская и польская. Эта генеалогия не случайно была помещена именно в «Сказаниях о князьях Владимирских», так как существует династический параллелизм между литовскими и одновременными им московскими великими князьями. Тут нет даже хронологического сдвига: параллель связывает практически одновременных правителей. Вот этот параллелизм.

Герб Литвы - всадник на коне с мечом (с саблей). Он напоминает привычный герб Москвы (Георгий Победоносец). Однако старые изображения герба Москвы не просто напоминают, а в точности (!) совпадают с современным литовским гербом. На всех русских монетах рассматриваемого периода всадник изображался именно с мечом (саблей), а не с копьем. Берем сборник «Русские печати» (М., 1992) и смотрим печать Василия I Дмитриевича. Всадник изображен с мечом и - без змея. Всадник с копьем, поражающий змея (Георгий Победоносец), впервые появляется на печатях Ивана III Васильевича одновременно с печатями с изображением двуглавого орла. Следовательно, до Ивана III московский герб попросту совпадал с современным литовским. Современная Литва лишь сохранила эту старую форму московского русского герба.

Наш вывод таков: литовский и русский московский гербы - одни и те же. Вопрос: а какой же был герб ярославской (Ордынской) династии? Отметим, что герб города Владимира совпадает с гербом Ярославля (лев или медведь). Этот лев (медведь) держит в вытянутой лапе топор на длинном древке. Расположение фигуры и топор совершенно одинаковые (у Ярославля и Владимира). Что касается того - лев или медведь изображен на гербе, то на старых изображениях понять крайне трудно. Сказанное подтверждает нашу мысль, что Дмитрий Донской в результате победы на Куликовом поле и сожжения Москвы захватил большую часть Белой Руси (Смоленского княжества) и основал там династию, названную впоследствии московской. Герб этого княжества (всадник на коне с мечом) стал как московским гербом, так и гербом западной части Белой Руси. Эта часть после утверждения там католичества стала называться Литвой (то есть Латинией).

Отметим, что окончательный раздел между Москвой и Литвой произошел лишь в конце XVI–XVII веке. Например, при Иване III московские и литовские удельные князья еще достаточно свободно переходили из одного государства в другое вместе со своими землями. Пример: Глинские.

Русь = Орда в первой половине XV века.

Время усобиц.

Эпоха от Дмитрия Донского до Ивана III очень слабо освещена источниками. Это - время усобиц, когда потомки Ивана Калиты (= Ярослава = Батыя) боролись между собой за власть. Это - известная смута середины XV века.

Любопытно, что сохранившиеся от исследуемой эпохи княжеские грамоты не имеют даты и места их написания, что видно из материалов книги «Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею» (издана в 1988 году). В указанном сборнике приведены дошедшие до нас грамоты, наиболее древние из которых датируются XIV веком. Считается, что многие грамоты сохранились в подлинниках. На них (до Василия III) ни даты, ни места их написания не проставлены. Кроме того, титул «Великий князь Всея Руси» также появляется впервые только у Василия III (если не считать одной грамоты 1486 года, относимой ко времени Ивана Васильевича, но в которой имя князя стерто).

Наш комментарий. Столицей в рассматриваемую эпоху была еще не Москва, а Кострома, Владимир или Суздаль. Поэтому и в титуле московских князей слово «московский» вообще не писалось. Они назывались просто «Великими Князьями». И вообще в грамотах того времени Москва практически не упоминается. Гораздо чаще упоминается Рязань. А в качестве великокняжеской вотчины называется Ярославль.

Ценный материал представляют собою великокняжеские печати. Снова откроем уже упомянутый сборник «Русские печати».

Печать князя Василия I Дмитриевича, оказывается, имеет изображение всадника с саблей. Но это - герб Литвы! Как нами было отмечено, печать Василия I в точности совпадает с печатью его современника - великого литовского князя Витовта. «Простое сравнение печати великого князя Василия Дмитриевича, - комментирует сборник, - привешенных ко второй и третьей духовным грамотам, и печатей Витовта последних десятилетий его правления позволяют установить их тождественность». И далее: «Хотя традиционно обе эти печати приписывают Василию I, бросается в глаза их полная идентичность печатям великого князя литовского Витовта, тестя Василия I; надпись - латинская, как на печати Витовта».

Отметим, что надпись на печати Василия I - Витовта видна очень четко. Тем не менее она «не читается». Дело в том, что текст написан на смеси латинских, русских и еще каких-то букв и знаков, которые невозможно осмысленно прочесть! Более того, например, на печати Василия II на одной стороне идет четкая надпись «Князь Великаго Василия Васильевича», а с другой стороны - не менее четкая, но совершенно бессмысленная надпись, с использованием каких-то странных букв.

Наш комментарий. Все изложенное указывает на большие странности в подлинных документах до Ивана III. По нашей гипотезе, Московского государства тогда еще просто не существовало. Поэтому ханы-цари Орды находились еще на Волге, использовали сегодня уже забытые формулы, возможно, какой-то другой (уже забытый) алфавит. Поэтому ранее Ивана III в нашей истории царит еще «темное время». Как мы видим, оставшиеся от него документы явно не вписываются в принятую сегодня версию о существовании в ту эпоху Московского государства. Москва уже была основана (впрочем, недавно), однако являлась всего лишь одним из многих центров и отнюдь не была столицей всего Царства. В этот период, по свидетельству Костомарова, действует некий загадочный и всемогущий «боярин Иван Дмитриевич Всеволожский», который умудряется по своему желанию возводить на московский престол и смещать с него великих князей. Не исключено, что «боярин Всеволожский» - это просто все-волжский царь, то есть царь-хан Волжского царства, то есть Золотой Орды. Поэтому он и имеет право и возможность менять московских князей по своему усмотрению. Последнее обстоятельство снова указывает на подлинное место Москвы - она еще не была столицей.

Вообще в XV веке ненормально много «великих князей»: суздальские, тверские, рязанские, пронские и т. д. По-видимому, в то время Русь была устроена еще по старому образцу «Монгольской» Ордынской Империи. Столицей пока еще является Господин Великий Новгород (= объединение городов: Ярославль, Кострома, Ростов и т. д.). Эта эпоха еще совсем непохожа на то, о чем пишут в своих трудах сегодняшние историки. Они искусственно помещают в этот период отражение реальной Московской Руси, но - из конца XV–XVI веков. А в действительности здесь - еще темное время, документы которого (сохранившиеся в небольшом количестве) мы иногда даже не в состоянии прочесть. Очень может быть, что использовался какой-то другой древний шрифт. Кириллица, вероятно, вошла в постоянное употребление только со времени Ивана III, после его женитьбы на греческой царевне Софье Палеолог.

А о поразительном тождестве русско-ордынских печатей с литовскими мы еще поговорим отдельно.

Объединение русских княжеств в Московское государство при Иване III.

Конец усобиц.

Сегодня нам объясняют, что «монгольское иго» закончилось в 1480 году, после так называемого «стояния на Угре», когда Иван III вышел с войском навстречу монгольскому хану Ахмату. Встретившись и простояв друг против друга некоторое время, они без боя разошлись. Но посмотрим, что же сказано в летописи. Оказывается, в том же 1481 году, как сообщает Архангелогородский летописец, «царь Иван Шибанский» с пятнадцатью тысячами казаков напал на Ахмата, ворвался «в его „вежу“ и убил его». Историки называют этого «царя Ивана Шибанского» - «ханом Иваном Шибанским» (Костомаров). При этом, как и в «стоянии на Угре», битвы между войсками не было: «а силы межи собою не бились». Любопытно, что, совершив столь важное дело, царь «Иван Шибанский» отправляет радостную весть царю Ивану Васильевичу и бесследно исчезает со страниц русской истории.

Наш комментарий. Иван Шибанский - это сам царь Иван III. В таком случае Иван III оказывается ханом Орды. Согласно нашей реконструкции, так и должно быть! Следовательно, как мы видим, он победил в междоусобной борьбе внутри Орды.

Победив Ахмата, хан Иван III в следующем году разбивает казанского царя (хана) Абреима. Еще через год покоряет всю Южную Сибирь, вплоть до Оби. Далее он покоряет Новгород, а через несколько лет - Вятку (то есть ЮгоЗападную Европу, см. ниже).

Наш главный вывод. «Монгольское иго» не прекратилось в 1481 году и Орда не исчезла. Просто один ордынский хан сменил другого ордынского хана. В результате на престол взошел русский хан Иван III. Еще раз напомним, что в русских летописях слово «хан» не используется, а говорится «царь». Мы употребляем здесь слово «хан», чтобы подчеркнуть связь Ордынско-Русской династии с московской династией, основоположником которой и явился Иван III.

Москва - Третий Рим.

При Иване III (в 1453 году) пал Константинополь - второй (Новый) Рим. Иван III переносит свою столицу в Москву, и вскоре появляется известная теория: «Москва - Третий Рим». При этом Константинополь был завоеван, как считается сегодня, турками, пришедшими со славянских Балкан. Подчеркнем, что османы напали на Константинополь именно со стороны Балкан.

Женитьба Ивана III на Софье Палеолог и смена обычаев при московском дворе.

Согласно миллеровско-романовской истории, после женитьбы Ивана III на греческой царевне Софье Палеолог при московском дворе произошли большие перемены. Современник свидетельствует: «У нас князь великий обычаи переменил». Как пишет Костомаров, «главная сущность таких перемен в обычаях… состояла во введении самодержавных приемов».

Считается, что именно со времени Ивана III русский герб приобретает привычный нам вид (двуглавый орел и всадник с копьем), на великокняжеских печатях пропадают непонятные надписи, выполненные загадочным шрифтом. Тем не менее более или менее надежно документированная русская история начинается только с XVII века.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Потери в Куликовском сражении были огромные. В летописи сказано, что «оскуде бо отнюдь вся земля Русская воеводами и слугами, и всеми воиньствы, и о сем великий страх бысть на всей земле Русстей». В то же время в Орде существенно усилилась центральная власть.

Хан Тохтамыш не считал, что Русь освободилась от Орды. Он направил своих послов в разные русские княжества и напомнил князьям о прежней дани Орде. Хан требовал, чтобы русские князья явились к нему в Сарай и признали себя вассалами хана. Рязанский и нижегородский князья (они были ближе всего к Орде) приняли условие ордынского хана. Князь Дмитрий с этим согласиться не мог. Слишком уж кабальные были условия – выплачивать дань в размере, которая была до смуты в Орде. Кроме дани, от русских требовалось несение целого ряда повинностей. Тохтамыш решил применить силу и в 1382 году взял Москву. На его стороне выступили тесть Дмитрия Донского нижегородский князь с сыновьями и рязанский князь.

Единство русских княжеств было нарушено. От Москвы отпали не только Рязань и Нижний Новгород, но и Тверь. Тем не менее Дмитрий Донской не отказался от идеи централизации власти на всей Русской земле. В военном аспекте это отразилось во введении территориального принципа в организации военных сил. Проводилась чеканка общих для всех княжеств монет. Дмитрий Донской ограничил право бояр на отъезд из страны. Была проведена централизация суда в самой Москве. Таким образом, можно говорить, что при Дмитрии Донском значительно активизировалась внешняя и внутренняя политика Северо-Восточной Руси.

Воевать с Ордой не было сил. Поэтому оставалась только дипломатическая война. Преемник Дмитрия Донского его сын Василий I Дмитриевич добился в Орде того, что по указанию Орды (по ханским ярлыкам) Нижний Новгород, Городец, Мещера и Таруса стали подчиняться Москве. «Под руку» Василия I шли весьма охотно, поскольку надеялись на защиту Москвы от набегов ордынских отрядов и новгородских ушкуйников. Простые люди всегда страдали оттого, что князья разных уровней воевали друг с другом. Им лучше было иметь одного, главного хозяина. На сторону Москвы перешли не только горожане, но и бояре Нижегородско-Суздальского княжества. Они отказались служить своему князю Борису Константиновичу.

Власть великого московского князя Василия I стала распространяться на север и северо-восток. Московские церковные власти послали в Пермскую землю православного миссионера Стефана, который был лучшим учеником Сергия Радонежского.

Василий I начал военные действия против Новгородской республики. Новгород отказывался подчиняться московскому митрополиту. У него был заключен мирный договор с Тевтонским орденом. Москва требовала разорвать этот договор.

Войска Василия I заняли Торжок, Волоколамск, Вологду, а спустя некоторое время и всю Двинскую землю. Однако Новгород усиленно сопротивлялся власти Москвы, и ему удалось восстановить свою независимость.

Василия I поддерживал московский митрополит Киприан. Он использовал свои рычаги для того, чтобы приструнить самостийные княжества. Так, было заведено дело на ересь стригольников в Великом Новгороде. В Твери было открыто дело тверского епископа Евфимия Висленя.

Василию I удалось сделать вассалом рязанского князя Федора Ольговича. Это значит, что рязанский князь самостоятельно не мог решать вопросы ни внешней, ни внутренней политики. В Нижнем Новгороде княжил сын Дмитрия Константиновича Семен Дмитриевич. Он был братом матери Василия I. Новгородский родственник решил проявить самостоятельность. Но Василий I эти попытки пресек на корню, приме – нив военную силу. Ясно, что нижегородский князь в своих устремлениях мог рассчитывать только на поддержку ордынских отрядов. Поэтому Василия I не ограничился землями Нижегородского княжества. Московское войско «повоевало» и территорию Орды. Были взяты и разгромлены ордынские города Булгары, Сукотин, Казань. До ордынского завоевания это была территория Волжской Булгарии.

В Твери в это время правил сын неугомонного Михаила Александровича – Иван Михайлович. Василий I внимательно следил за его действиями и в противовес ему поддерживал одного из самых сильных удельных князей Тверского княжества – Василия Михайловича Кашинского.

Что касается положения в Орде, то оно было таковым. В свое время Тохтамыш сумел объединить Орду только благодаря поддержке Тамерлана. Однако в борьбе за новые территории пути Тамерлана и Тохтамыша разошлись, а точнее пересеклись. Оба захотели владеть Ираном и Азербайджаном (1384 – 1385). В Средней Азии их интересы также сталкиваются (1387 – 1389). Тохтамыш терпит одно поражение за другим. Поражение на реке Кондурче в 1391 году было очень серьезным. Оно подорвало власть Тохтамыша в самой Орде. Там снова подняли головы сепаратисты. Но Тамерлан не успокоился. В 1395 – 1396 годах он совершил опустошительный поход на Золотую Орду. Ордынское войско было разгромлено Тамерланом у реки Терек. Тохтамыш бежал в бывшую Волжскую Булгарию. Тамерлан разорил все Поволжье и остановился у границ Руси. Одновременно отряды Тамерлана разорили земли по Дону, Днепру, а также в Крыму. Практически все города Золотой Орды были разрушены. Смута с междоусобицами продолжалась в Орде всю первую четверть XV века. В итоге Улус Джучи распался на ряд самостийных ханств, которые враждовали друг с другом. Только при хане Шадыбеке благодаря талантливому полководцу Едигею удалось на время централизовать власть в Орде.

Русь около 1396 г.

По мере ослабления Орды русские князья прекращали платить ей дань. В 1408 году на Русь совершил поход Едигей. Он разорил несколько городов, но Москву взять не смог. Он быстро возвратился в Орду, где не утихала борьба за власть. Едигей был фактическим правителей Орды до 1419 года. После его смерти появились разные ханства, которые больше никогда не соединились.

Натиск Литвы с запада на Северо-Восточную Русь никогда не прекращался. В 1390-е годы войска литовского князя Витовта захватили Смоленское княжество. Они разорили Рязанское княжество. У Витовта был отменный аппетит – он претендовал на обширные северо-западные русские земли, в том числе на Великий Новгород и Псков. Спесь Витовта на время сбило поражение его войска на Ворскле от Орды в 1399 году. Борьба Литвы с немецким Орденом шла также не очень успешно. Поэтому Витовт поумерил свой аппетит в отношении русских земель. В это время часть литовских князей поступила на службу к Василию I.

В первой половине XV века Золотая Орда распалась на отдельные ханства. На востоке образовались ханства: Казахское, Узбекское, Сибирское, Ногайская Орда. В Среднем Поволжье образовалось Казанское ханство. В низовьях Волги по правому берегу, а также по Манычу, Куме и Тереку образовалось Астраханское ханство. Большая (Великая) Орда располагалась между Волгой и Днестром и частично на Северном Кавказе. Крымское ханство образовалось в Крыму, в Причерноморье и Приазовье.

Главными противниками русских княжеств были Казанское ханство и Большая Орда. Большая Орда считала себя преемницей Золотой Орды.

Удельные князья и бояре противились централизации власти на Руси. Это угрожало их привилегиям.

В 1425 году умер князь Василий I. Московское княжество отошло к его сыну Василию II. Основным противником выступал его дядя (сын Дмитрия Донского). Он княжил в Звенигородско-Галицком княжестве. Противниками централизации были и другие удельные князья. Среди них внук двоюродного брата Дмитрия Донского – Василий Ярославич. Он княжил в Серпуховско-Боровском княжестве. Оппозицию центральной власти составляли и внуки Дмитрия Донского – Иван Андреевич (Можайское княжество) и Михаил Андреевич (Верейское княжество). Сын Дмитрия Донского Петр Дмитриевич также противился централизации власти на Руси. Ему принадлежали два княжества – Углицкое и Дмитровское. Этот список родственников-князей можно продолжить. Особенно активно против великого московского князя Василия II действовал его дядя Юрий Дмитриевич. Это была многоступенчатая кровавая война брата Дмитрия Донского с внуком Дмитрия Донского, который получил княжеский стол на законных основаниях. Война, затеянная братом Дмитрия Донского против своего племянника, сильно ослабила Русь. Противники Руси только этого и ждали. Литовский князь Витовт воспользовался этим и занял Новгород Великий и Псков. Витовту стали служить князья тверской, рязанский и пронский. Несмотря на это, брат Дмитрия Донского в течение многих лет обескровливал родную землю. Ему мало было двух княжеств – Галицкого и Звенигородского. Он любой ценой хотел получить всё. Юрий Иванович в этой войне использовал воинские ордынские отряды. В результате войны брат Дмитрия Донского разорил многие княжества, города и селения. Он обездолил многие тысячи русских людей.

Наконец в 1434 году «кровавый» Юрий Иванович умирает. Эстафету борьбы с законным московским князем Василием II принимает его двоюродный брат Василий Юрьевич, сын покойного Юрия Ивановича. У Василия Юрьевича были два родных брата – оба Дмитрии Юрьевичи. Они поняли, что им лучше жить под властью Василия II. Но Василий Юрьевич не унимается и к борьбе с родственником Василием II привлекает Тверь, Великий Новгород. Они разоряли подвластные Василию II княжества.

Юрий Иванович умер своей смертью. Его сын, столь же кровожадный и властолюбивый, был ослеплен родственниками, с которыми он боролся всеми средствами. Это произошло в 1436 году. Эстафету борьбы с центральной властью принял брат Василия Юрьевича – Дмитрий Юрьевич (Шемяка).

Обескровленная Русь не смогла противостоять внешним врагам. На Русь наступали Орда, Литва, Великий Новгород и Тверь.

Против Руси выступило Казанское ханство под водительством Улу-Мухаммеда.

В 1437 году Улу-Мухаммед разгромил московское войско.

В 1444 году литовское войско заняло Калугу и ближние города.

В 1445 году (7 июля) около Суздаля монголо-татарское войско разгромило ослабленные отряды Василия II. Войском командовали сыновья Улу-Мухаммеда – Мамутяк и Епуп. В этом сражении великий московский князь Василий II был взят в плен. На стороне Василия II не было других русских князей. Все они искали счастья в союзе с Литвой, Тверью, Великим Новгородом. Каждый думал только о себе. Дмитрий Юрьевич Шемяка воспользовался тяжелым положением Василия II в борьбе с ордынцами и занял Московский престол. Он делает всё для того, чтобы понравиться казанскому хану Улу-Мухаммеду. Он признает самостоятельность Твери, Великого Новгорода, восстанавливает Нижегородское княжество. Власть Дмитрия Юрьевича Шемяки сопровождалась хозяйственным разорением, судебным произволом и другими беззакониями. В 1447 году он был изгнан из Москвы. Через 6 лет он умер в Великом Новгороде.

Восточная Россия в XV столетии

Великий князь Василий II много претерпел от своих родственников, которые ослепили его. Несмотря на всё это, Василий II сделал немало. Он ликвидировал Можайский удел (1454), а затем и Серпуховско-Боровский удел (1456). Остался Верейско-Белозерский удел. Но его хозяин Михаил Андреевич полностью подчинялся Василию II и его сыну-преемнику Ивану III.

К сожалению, по завещанию того же Василия II после его кончины возникли новые уделы: Юрий Васильевич получил Дмитров, Можайск, Серпухов и др. Андрей Васильевич получил Углич, Звенигород, Бежецкий Верх и др. Борис Васильевич получил Волоколамск, Ржев, Рузу и др. Другой Андрей Васильевич (Меньшой) получил Вологду и др.

В тяжелейших условиях междоусобной войны Василий II все же сумел сделать немало по укреплению военно-политического положения Руси. Над Рязанским княжеством был установлен протекторат. Василий II заключает договор с тверским князем о согласовании внешнеполитических действий. Договор был заключен с тверским князем Борисом Александровичем. Этот договор впоследствии подтвердили и сыновья Бориса Александровича, к которым перешла власть.

Василий II приструнил и Великий Новгород, который выступал на стороне Литвы. Под Русой новгородцы потерпели поражение. Они подписали мирный договор в Яжелбицах. По договору Новгородская феодальная республика принимала на себя обязательство лишить вече законодательных прав. Кроме того, Новгород лишался права вести самостоятельную внешнюю политику.

Василий II сумел заключить соглашение и с Псковом (1460). По соглашению князь в Пскове назначался на вече. Но он должен был вести управление как московский наместник. При Иване III этот порядок сохранялся.

В 1459 году была покорена Вятская земля. В 60-е годы появился московский наместник в Ярославском княжестве. Им был князь И.В. Стрига Оболенский. Впоследствии это княжество стало «отчиной» Ивана III.

Ростовское княжество вошло целиком в состав Московского княжества. Раньше Москве принадлежала «половина Ростова». Затем Иван III купил у двух ростовских князей и другую половину.

Великий Новгород не выполнял условия договора с Москвой. В 1470 году новгородцы заключили договор с польским королем и великим князем литовским Казимиром IV. Они пригласили к себе на княжение князя из Литвы Михаила Олельковича. Практически Новгород оказался под протекторатом Литвы. Он постарался отделиться от Москвы и по церковной линии. Новгородцы решили утверждать своего архиепископа не в Москве, а в Киеве, который входил в состав Литвы. С этим нельзя было мириться. В марте 1471 года Иван III созвал совет, который решил призвать к порядку Великий Новгород с помощью силы. Военную помощь Москве оказали Тверь и Псков. Сражение произошло у Коростыни, Русы. Новгородцы потерпели сокрушительное поражение. Одновременно московские отряды «повоевали» Двинскую землю.

Потом была поездка Ивана III в Новгород в 1475 году и поход московских войск в 1477 году. В результате обширные новгородские владения от Северного Ледовитого океана до Урала вошли в состав Московского княжества. Новгород стал управляться московскими наместниками. В 1483 году тверской князь Михаил Борисович заключил договор с польским королем Казимиром IV. Иван III ответил на это походом на Тверь зимой 1484/85 года и осенью 1485 года. В итоге Тверская земля была включена в состав Русского государства.

Так к 80-м годам XV века были сформированы территории единого Русского государства.

Внешняя политика Русского государства замыкалась на Большую Орду, Казанское ханство, Литву, Польшу, Швецию и Ливонский орден.

После стояния на Угре 11 ноября 1480 года Ахмат отступил. Согласно Казанской летописи, на ордынские отряды напали русские войска во главе с царевичем Нур-Даулетом Городецким и князем Василием Ноздреватым Звенигородским. Русские разорили Сарай – столицу Большой Орды. Сам Ахмат впоследствии погиб от ногайских ордынцев. За власть в большой Орде боролись сыновья Ахмата. В начале XVI века Большая Орда перестала существовать.

Великое сражение на берегах Непрядвы и Дона - одно из самых важных событий, русской истории. Куликовская битва - яркая вспышка той материальной и духовной энергии, которая была накоплена созидательным и ратным трудом нескольких поколений русских людей. Составляющими той великой силы, которая на Куликовом поле надломила вековое могущество Орды, были повседневный, упорный труд крестьянина и ремесленника, горячее слово патриота-проповедника, доблесть воина и мастерство художника.

Куликовская битва была закономерным результатом и ярким проявлением социально-экономического и политического развития русских земель в XIV в. Посвященные ей произведения литературы и искусства в яркой, отчетливой форме обнаружили основные идеи и настроения, определявшие характер русской общественной мысли того периода.

Куликовская битва и связанные с ней события ускорили формирование идеологии единого централизованного государства. Идейное богатство памятников Куликовского цикла позволяет утверждать, что с конца XIV в. начался новый этап в развитии русской общественной мысли. Ее развитие во второй половине XIV-XV в. определялось главным фактором политической жизни Руси - существованием монголо-татарского ига. Осмысление причин установления ига, поиски путей возрождения страны, прославление первых успехов в борьбе с поработителями составляют основное содержание русской общественной мысли XIII-XV вв. Ее развитие во второй половине XIII-XV вв. соответственно переменам в отношении к главному вопросу - вопросу о монголо-татарском иге, о национальном возрождении - можно условно разделить на три этапа.

Первый этап, продолжавшийся примерно до начала XIV в., характеризуется отсутствием какой-либо стройной политической теории, какой-либо последовательно проводимой социально-политической идеи. Скорбь о погибели Руси, углубление чувства национального достоинства составляют основное содержание памятников, созданных в этот период.

На втором этапе постепенно формируется идеология новых политических центров, в особенности Москвы и Твери, происходит медленное собирание духовных сил народа, которое послужило одной из основ национального подъема конца XIV - начала XV в. Эти теории не могли, разумеется, носить откровенно антиордынского характера, но само их появление означало новый шаг в духовном возрождении страны.

Куликовская битва и сопутствовавший ей национальный подъем обусловливают начало нового, третьего, этапа в развитии русской средневековой мысли. Торжествует идея единства всех русских княжеств. Наиболее развитая (по сравнению с прочими местными теориями) и доказавшая свою жизненность и силу в ходе событий 1380 г. идея приоритета Москвы в русских землях, одним из главных оснований которого представляется ведущая роль Москвы в борьбе за свержение ордынского ига, становится стержнем русской общественной мысли последующего столетия. В литературе торжествует идея готовности к самопожертвованию в открытой вооруженной борьбе с "погаными".

Литература. Отражение Куликовской битвы в истории древнерусской литературы, идейное содержание памятников Куликовского цикла изучались несколькими поколениями литературоведов и историков 1 . Проведена большая работа по выяснению взаимосвязей между памятниками Куликовского цикла, возможно более точной их датировке, а также по изучению взаимоотношений этих памятников с другими произведениями древнерусской литературы, в первую очередь со "Словом о полку Игореве". Выполнен глубокий лингвистический анализ памятников Куликовского цикла 2 .

Одним из важных направлений изучения памятников Куликовского цикла является осмысление их идейного содержания на общем фоне духовной жизни Руси в период монголо-татарского ига. Имеется несколько работ, прямо посвященных этому вопросу 3 . Однако исчерпаны далеко не все возможности исследования в данном направлении. Необходимо теснее связать памятники Куликовского цикла с историей русской общественной мысли XIII-XV вв., проследить истоки и дальнейшую судьбу отразившихся в ней идей и настроений. Следует уделить больше внимания не только вопросу о том, откуда взяты те или иные образы, но и почему взяты именно они, как эти образы воспринимались в разные периоды истории Руси. Решение этой задачи требует глубокого понимания образного языка не только литературных произведений, но и памятников древнерусского зодчества, живописи, художественного ремесла, в окружении и под воздействием которых жили и развивались произведения Куликовского цикла.

Главная мысль всех литературных памятников Куликовского цикла - мысль о единстве Русской земли как основе победы над врагом. Дмитрий Донской идет навстречу Мамаю "съвокупився с всеми князями русскими". "И от начала миру не бывала такова сила русских князей", - восторженно восклицает летописец 4 . Властным призывом к единству звучат исполненные колокольной торжественности начальные слова "Задонщины": "Снидемся, братие и друзи, сынове русстии, съставим слово к слову и величим землю Русскую" 5 . Не за одну только "обиду" великого князя Московского идут сражаться многие тысячи "храбрых русичей", но "за вся младенца и старцы" и "за вся крестьяны", "за всю землю Русскую" 6 .

И перед боем краткими словами напутствовал князь идущих на битву воинов: "Братья мои, да потягнем вси съ единого" 7 . В этих словах звучит тот же призыв к братству по духу, по общему служению, который воплощен и в "Троице" Рублева.

То же настроение, та же мысль об общем подвиге за "Русь великую", о единстве перед лицом смерти звучит в "Задонщине" и в словах московского боярина Михаила Александровича, где в долгом перечне убитых воевод с эпической силой звучит тема единства, встает образ всей Русской земли, лучшие сыновья которой сложили головы на поле великой битвы 8 .

Исследователями давно отмечена противоречивая политическая тенденциозность различных редакций памятников Куликовского цикла. Призыв к единству - идейный стержень всех редакций "Летописной повести", "Задонщины", "Сказания" - сочетается с выдвижением на первый план тех или иных исторических лиц. Различная окраска идеи единства в той или иной редакции памятников вполне объяснима. По-разному понимали суть и цель объединительного процесса в великокняжеских хоромах и на митрополичьем дворе, в келье лесного монастыря и в избе крестьянина, в шатре воина и в мастерской ремесленника. Однако сама по себе необходимость единения уже не подлежала сомнению. Спор шел лишь о конкретных политических формах.

Свидетельством зрелости, актуальности идеи объединения могут служить и такие литературные современники памятников Куликовского цикла, как "Список городов русских" 9 , "Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русьскаго" 10 , общерусские летописные своды 1389 и 1408 гг. 11 В каждом из этих памятников выражена та же идея единства Русской земли, хотя и в различных ее аспектах и политических толкованиях.

Одной из форм выражения системы единства как основы могущества и славы Руси в памятниках Куликовского цикла выступает обращение к образам Киевской Руси. Наиболее яркий пример этого представляет собой "Задонщина", автор которой использовал художественные формы "Слова о полку Игореве" для прославления героев Куликова поля 12 . Величавые тени киевских князей Владимира Святославича и Ярослава Владимировича, святых братьев Бориса и Глеба встают за спиной Дмитрия Донского и его воинства. Именем второго Святополка, киевского князя-братоубийцы, клеймит "Сказание" отступника общего дела князя Олега Рязанского 13 .

Уже с середины XIV в. неизменными помощниками и заступниками московских князей выступают сыновья киевского князя Владимира Святославича - первые русские святые, братья Борис и Глеб 14 . Едва ли случайно, что дважды отъезд московского князя Семена Ивановича в Орду - в 1340 и 1342 гг. - был приурочен ко 2 мая - дню памяти Бориса и Глеба 15 . Заметим, что наблюдения над русскими летописями XIV-XV вв. показывают необычайно внимательное отношение к выбору дня для совершения того или иного важного дела 16 . Внимание к датам и совпадениям, основанное на символизме христианского мировоззрения, а также до некоторой степени на полуязыческой вере в приметы, особенно обострилось в тревожную, полную страхов и надежд эпоху борьбы за свержение монголо-татарского ига 17 .

Другим примером возвращения к вдохновляющим, героическим образам, связанным с религиозными представлениями Киевской Руси, по-видимому, можно признать запечатленное памятниками Куликовского цикла широкое распространение в конце XIV-XV в. культов Георгия и Дмитрия Солунского. Конечно, популярность этих святых воинов была в значительной мере традиционной, характерной для княжеско-боярской среды и во второй половине XIII - начале XIV в. Однако ряд фактов позволяет говорить об особом значении этих культов во второй половине XIV в. Пространная летописная повесть о Куликовской битве, составленная, по-видимому, вскоре после 1380 г., называет Георгия наряду с Дмитрием Солунским, Борисом и Глебом небесным покровителями русского войска 18 . Их имена, напоминавшие о знаменитых предках - Ярославе (Георгии) Владимировиче киевском, Юрии (Георгии) Владимировиче Долгоруком, Всеволоде (Дмитрии) Большое Гнездо, Юрии (Георгии) Всеволодовиче владимирском, - популярны в княжеской среде. Дмитрий Солунский считался небесным покровителем Дмитрия Донского 19 . Ко дню памяти Георгия были приурочены такие важные события в жизни московских князей, как отъезд сына Дмитрия Донского Василия в Орду в 1383 г. и его рискованный побег из ордынского плена в 1385 г. 20

Одним из самых значительных политических деятелей Киевской Руси, образ которого получил отражение в памятниках Куликовского цикла, был киевский князь Владимир Святославич. В этом образе сливались героика былин и патетика церковного панегирика, слава защитника Русской земли от "поганых" печенегов и христианское благочестие. Согласно "Задонщине" образ князя Владимира вдохновляет Дмитрия Донского и его сподвижников 21 .

В Москве культ Владимира, канонизированного в XIII в., был популярен, видимо, уже со времен князя Даниила Александровича. Интересно отметить, что в день памяти Владимира, 15 июля, родился герой Куликовской битвы князь Владимир Андреевич, нареченный этим крайне редким в тот период в княжеской среде именем, безусловно, в честь знаменитого предка 22 . В Новгороде уже в 1311 г. была построена каменная церковь в честь Владимира 23 .

Напоминание о Владимире Святославиче как общем предке в устах древнерусского книжника должно было служить делу единения русских князей. В "Задонщине" Дмитрий Донской обращается к собравшимся князьям: "Братия и князи руския, гнездо есмя великого князя Владимира киевъского" 24 . То же обращение, дополненное похвалой Владимиру, содержится и в "Сказании" 25 .

Обращение к вдохновляющим, героическим образам прошлого выразилось и в канонизации Александра Невского, осуществленной в 1381 г. 26 Великий предок московских князей, чье имя стало символом доблести, самоотверженного служения Русской земле, упоминается и в памятниках Куликовского цикла 27 .

Листая "ветхие летописцы" и как бы примеряя доспехи киевских богатырей на "князей нынешних", книжники конца XIV-XV в. проповедовали идею, исполненную поэтической прелести и не лишенную исторической справедливости, - идею о возмездии за давние многочисленные "обиды", нанесенные кочевниками, о победном исходе тяжелого единоборства Руси и Степи. Эту мысль по-своему выразил автор "Задонщины", повторив литературную форму "Слова о полку Игореве", но наполнив ее новым, мажорным содержанием. Куликовская битва - долгожданное возмездие степнякам. Она положила конец полуторастолетнему угнетению Руси. Автор "Задонщины" чувствует себя стоящим на пороге нового, более светлого периода в жизни страны, и это чувство изливается во взволнованных, порой сбивчивых, но глубоко искренних словах: "Уже бо по Русской земли простреся веселье и буйство и възнесеся слава русская на поганых хулу. Уже веръжено диво на землю. Уже грозы великого князя по всей земле текуть. Стреляй, князь великий, с своею храброю дружиною поганого Мамая хиновина за землю Русскую, за веру христьянскую" 28 .

Мамаево побоище, по мнению автора "Задонщины", не только положило конец периоду монголо-татарского владычества, начавшегося "от Калатьския рати", от битвы на р. Калке в 1223 г. Оно означало конец и другого, почти одновременного с татарщиной, периода, начало которого отмечено горьким событием - "на реке Каяле одолеша род Афетов". Битва "на Каяле" упомянута в "Задонщине", разумеется, не только потому, что автор хотел воспользоваться художественными образами "Слова о полку Игореве". Поход 1185 г. представлялся ему рубежом, начиная с которого "Руская земля седить невесела" 29 . Та же мысль об ответном ударе, нанесенном степнякам на Куликовом поле, прослеживается и в воспоминании о нашествии Батыя, проходящем через все памятники Куликовского цикла. Устами жителей Кафы автор "Задонщины" насмешливо обращается к потерпевшему поражение Мамаю: "То ти была орда Залеская, времена первый. А не быти тебе в Батыя царя" 30 .

Представляя Куликовскую битву как начало нового периода в истории Руси, как решающий момент в борьбе со Степью, автор "Задонщины" обнаружил необычайно широкое, дальновидное понимание исторического значения событий 1380 г. Более того, он сумел отразить в своем произведении и духовную основу освобождения Руси - тот нравственный идеал 31 , ту возрожденную гордость, образом которой в архитектуре конца XIV в. стал вознесенный над кручей по-владимирски легкий и стройный собор Успения на Городке в Звенигороде. "Князи и бояре и удалые люди, оставимте вся домы своя и богатество, жены и дети и скот, честь и славу мира сего получити, главы своя положите за Землю Рускую и за веру християньскую", - восклицает автор "Задонщины" 32 . "Лутче бы нам потятым быть, нежели полоняным быти от поганых", - говорит боярин-инок Пересвет перед поединком с татарином 33 . Эти гордые слова прямо перекликаются с обращением к братьям рязанского князя Юрия, одного из героев "Повести о разорении Рязани Батыем": "Лутче нам смертию живота купити, нежели в поганой воли быти" 34 .

Одним из главных вопросов, волновавших русских людей XIV-XV вв. и получивших отражение в памятниках Куликовского цикла, был давний спор о характере взаимоотношений с Ордой. Уже во времена Александра Невского находились люди, которые подобно князю Андрею суздальскому не желали служить татарам. Открытая вооруженная борьба с Ордой, которая в середине XIII в. выглядела рискованной авантюрой, грозящей новым погромом Руси, стала реальной политической программой в эпоху Дмитрия Донского. Есть основания полагать, что на протяжении последнего столетия ига при дворе великого князя Московского постоянно боролись две группировки, две внешнеполитические программы. На их существование указывает и послание хана Едигея великому князю Василию Дмитриевичу 35 , и "Послание на Угру" ростовского архиепископа Вассиана 36 .

Сторонники традиционных даннических отношений с Ордой не хотели рисковать "тишиной" и, быть может, надеялись с помощью ордынцев укрепить западные границы Руси 37 . Более решительно настроенная часть московских феодалов, опираясь на сочувствие изнемогавших под тяжестью ига "черных людей", требовала активной наступательной политики в отношении Орды. Проведение в жизнь той или иной линии определялось конкретной исторической обстановкой, расстановкой сил при великокняжеском дворе. Однако с 70-х годов XIV в. "степная" политика московских князей приобретает более или менее устойчивый наступательный характер, запечатленный и исторически обоснованный в литературных произведениях, посвященных Куликовской битве. "Веръжем печаль на восточную страну", - призывает автор "Задонщины" 38 . Потерпев поражение, татары сокрушаются, что больше им "в Русь ратью не ходити" и "выхода... у русских князей не прашивать" 39 .

Составленные в период, когда монголо-татарское иго, хотя и в смягченной форме, продолжало все же тяготеть над Русью, памятники Куликовского цикла не могли, разумеется, без околичностей, во весь голос призвать к немедленному восстанию, к военному разгрому Орды. При всем героическом, антиордынском пафосе этих произведений в них слышатся и нотки умеренности, осторожности в отношениях со Степью. Само по себе выступление против Мамая носит оборонительный характер и вызвано, по словам русских князей в "Задонщине", тем, что "татарове на поля наши наступают, а вотчину нашу у нас отнимають" 40 . Дмитрий Донской, по "Летописной повести", готов был дать Мамаю обычную дань, "он же не восхоте, но высоко мысляше" 41 .

В эпоху Куликовской битвы с особой силой прозвучала традиционная для древнерусской литературы тема героизма, ратной славы, идеалов воинской доблести. Эти идеалы отразились в таких более ранних литературных произведениях периода монголо-татарского ига, как "Повесть о разорении Рязани Батыем", "Повесть о Меркурии Смоленском", "Житие Александра Невского", летописная повесть о битве на реке Воже, а также в фольклоре 42 . В произведениях Куликовского цикла на смену мужеству отчаяния, мужеству обреченных рязанских князей, мужеству приносящего себя в жертву Меркурия Смоленского приходит спокойное, уверенное в конечной победе мужество Дмитрия Донского и Владимира Храброго, за спиной которых вся сила земли Русской. На смену трагическому образу "смертной чаши", которую рано или поздно суждено испить всем героям "Повести о разорении Рязани Батыем", приходит образ могучей "высокой руки" Дмитрии Донского и его войска. Автор "Летописной повести" восхищается решимостью и отвагой Дмитрия Донского: "О крепкыя и твердыя дерзость мужества! О, како не убояся, ни усумнися толика множества народа ратных?" 43

Воспоминания о Мамаевом побоище навсегда остались в памяти народа. Светлые идеалы бескорыстного служения и самопожертвования, созданные напряженной духовной работой лучших людей тогдашней Руси, были скреплены кровью героев Куликовской битвы и оттого обрели силу и нерушимость.

Архитектура. Архитектура неразрывно связана с экономической и политической жизнью страны: в средние века она являлась "господствующим искусством, которому подчинялись и с которым вступали в синтез другие виды художественного творчества" 44 .

Установление монголо-татарского ига привело к длительному упадку каменного строительства почти во всех русских землях 45 . Даже в первой половине XIV в. в северо-восточной Руси постройка каменного храма была выдающимся событием, привлекавшим всеобщее внимание. Идейно-политическая "нагрузка" каждого памятника резко возросла. Большое политическое значение постройки каждого каменного храма, мемориальный характер памятников архитектуры с особой отчетливостью проявились в московском строительстве второй половины XIV - начала XV в.

Оставляя в стороне спорный вопрос о художественных особенностях памятников раннемосковского зодчества, обратимся к анализу идейно-политического значения постройки некоторых из них.

Хронология этого строительства весьма неравномерна. Отчетливо* выделяется "всплеск" 70-х - начала 80-х годов, справедливо связанный Н. Н. Ворониным с идеологической подготовкой решающего поединка с Ордой: "Строительство храмов перешло в ближайший тыл будущей битвы, в город на Оке" 46 . В 1374 г. князем Владимиром Андреевичем, двоюродным братом и верным сподвижником Дмитрия Донского, была построена деревянная крепость в Серпухове. В 1380 г. и перед самой Куликовской битвой, в серпуховском кремле был торжественно освящен деревянный Троицкий собор. Посвящение этого храма - как бы взывало к единению, к подвигу 47 .

Одновременно с постройкой серпуховского кремля по распоряжению Владимира Андреевича вблизи города был основан Высоцкий-монастырь, усиливший оборонительный потенциал Серпухова. Собор нового монастыря был посвящен Зачатию Анны. Культ Анны, матери девы Марии, был составной частью богородичного культа, принявшего со времен Калиты характер официального московского культа 48 .

В 1379 г. началось строительство каменного Успенского собора в Коломне. В том же году Сергий Радонежский "повелением князя великого Дмитриа Ивановичя" основал монастырь "на Страмыне", собор которого также был посвящен Успению 49 . В самой Москве, "на южном направлении", близ большой коломенской дороги, в 1379 г. был заложен Успенский собор Симонова монастыря 50 .

Подобное посвящение московских и подмосковных соборов, построенных или заложенных накануне Куликовской битвы, по-видимому, было вызвано не только особым политическим значением культа Богоматери для Москвы. Сказалось и то, что битва на реке Воже, "мать Куликовской победы" 51 , произошла 11 августа 1378 г., "на госпожино говеино", за несколько дней до праздновавшегося 15 августа Успения Богоматери 52 .

Застой строительства в московских землях, вызванный прежде "всего временным усилением ордынского ига в 80-е годы XIV в., продолжался до начала 90-х годов 53 . С начала 90-х годов международная обстановка складывается более благоприятно для Москвы, нежели в предшествующее десятилетие. Время относительной "тишины" (90-е годы XIV в.) отмечено в первую очередь строительством в Московском Кремле. Это строительство имело отчетливую идейную направленность, продолжало возникшую в 70-е годы связь московского каменного строительства с вооруженной борьбой против ордынского ига.

Первой, в самом начале 90-х годов, была построена "на великокняжеском дворе" церковь Благовещения. Она была "маленькой одно-апсидной домовой капеллой с одностолпным подклетом-казной" 54 . Летописные сведения об этой церкви весьма путаны 55 . Однако многое может прояснить небольшой экскурс в историю междукняжеских отношений тех лет. В начале 1389 г. вспыхнуло "розмирие" между Дмитрием Донским и его давним сподвижником, героем Куликовской битвы, вторым по значению князем московского княжеского дома, Владимиром Андреевичем Серпуховским. Причины этой распри, грозившей: перерасти в губительную усобицу, до сих пор не совсем ясны. Однако уже 25 марта 1389 г., на праздник Благовещения, произошло торжественное примирение князей 56 . Правда, мир не был прочным: яблока раздора - Дмитров и Галич, отобранные Дмитрием у двоюродного" брата, - так и не были возвращены 57 . Смерть Дмитрия Донского 19 мая 1389 г. подала серпуховскому князю новые надежды. Его оппозиционность в отношении Москвы резко усилилась 58 . Понимая, что единство московского княжеского дома было одной из основ его политических и военных успехов, молодой великий князь Василий Дмитриевич всеми силами старался погасить вражду. В начале января 1390 г. он увеличил удел Владимира Андреевича, отдав ему Волок и Ржеву. Одной из мер, призванных скрепить давшее трещину единство, была постройка княжеской церкви, посвященной Благовещению - дню, когда был заключен мир между Дмитрием Донским и Владимиром Храбрым. Благовещенская церковь была как бы символом того "единачества", подчинения корыстных интересов общему делу, которое позволило одержать победу над Ордой на Куликовом поле.

В 1392 г. по указанию Василия I был расписан Успенский собор в Коломне 59 . Большие дорогостоящие живописные работы в Московской земле в то время были еще редкостью. Украсив живописью храм, история создания которого напоминала о Куликовской битве, молодой московский князь продемонстрировал свою верность героической освободительной традиции, свое почтение к памяти отца.

В следующем году на месте маленькой деревянной "церквицы" в честь Лазаря вдова Дмитрия Донского княгиня Евдокия начинает постройку "зело чудной" церкви в честь Рождества Богородицы 60 . Как известно, день Куликовской битвы пришелся по церковному календарю именно на праздник Рождества Богородицы 61 . В начале 1394 г. сам митрополит Киприан освятил новый кремлевский храм, напоминавший; своим посвящением о дне 8 сентября 1380 г.

На освящении присутствовали все пять сыновей Дмитрия Донского 62 . Это был своеобразный "съезд" московских князей, по-видимому, имевший целью не только почтить мать, строительницу храма, но к продемонстрировать верность памяти Куликовской битвы.

На особое значение этого храма указывают и необычное время его освящения 63 , и тот факт, что уже в следующем, 1395 г., он был расписан, тогда как более важная с феодально-иерархической точки зрения постройка - великокняжеская церковь Благовещения - дожидалась росписи еще десять лет 64 .

Усиление напряженности на русско-литовской границе, превращение Литвы в главного недруга Московской Руси в конце 90-х годов XIV в. меняет географию московского строительства. Подобно тому как в предчувствии Куликовской битвы строились храмы "на южном направлении", так теперь они строятся "на западном". Известно четыре памятника, непосредственно связанных с этим строительством: церковь Иоакима и Анны и Никольский собор в Можайске, собор Успения на Городке и Рождественский собор Саввино-Сторожевского монастыря в Звенигороде. Ни один из них не имеет точной, зафиксированной летописью даты постройки 65 , что, естественно, приводит к разномыслию исследователей на сей счет 66 . Нам представляется вполне убедительной датировка можайских храмов концом 90-х годов XIV в., предложенная Н. Н. Ворониным 67 . Именно в эти годы политическая обстановка делала постройку каменных храмов в Можайске наиболее актуальной. Можайск был форпостом Московской Руси против Литвы. Значение его еще более возросло в связи с разгоревшейся в эти годы борьбой за Смоленск. Помимо военного значения Можайск был своего рода "западным порталом" Московской Руси, оформление которого должно было создать должное представление о ее могуществе. В строительстве, по-видимому, участвовали лучшие московские зодчие 68 . Расположенные на высоких точках местности, устремленные ввысь, можайские храмы возносили хвалу не только "царю небесному", но и владыке земному.

Посвящение можайских храмов глубоко символично. Празднование Иоакима и Анны, родителей Богородицы, совершалось 9 сентября. Оно входило, наряду с Успением и Рождеством, в число наиболее чтимых осенних праздников, которые после событий 1378 и 1380 гг. приобрели особое значение "страдной поры" русского оружия. В этот день полки Дмитрия Донского "стояли на костях" на Куликовом поле.

Почитание Николы также приобрело в XIV в. ярко выраженный патриотический оттенок. Никола в целом ряде произведений предстает как защитник Руси от врагов. Считалось, что он особенно покровительствует именно пограничному Можайску, где уже в XIV в. особо почиталась известная скульптура "Никола Можайский".

Постройку звенигородского Успенского собора Н. Н. Воронин относил к 1399-1400 гг., а собора Рождества Богородицы Саввино-Сторожевского монастыря - к 1404-1405 гг. И это предположение выглядит весьма убедительным, находит подтверждение в политической ситуации тех лет. Постройка собора Успения на Городке, по всей видимости, явилась результатом успешного похода московских войск под командованием Юрия Звенигородского на Среднюю Волгу в 1399 г. Дело было не только в том, что из похода Юрий привез богатую добычу. Этот поход имел особое значение как новый шаг активной, наступательной политики московских князей в Поволжье, начало которой было положено Дмитрием Донским 69 . И своим посвящением, и поводом к началу строительства этот храм напоминал о славной эпохе Дмитрия Донского. Звенигород был избран местом постройки прежде всего как важнейшая крепость "на западном направлении", где в этот момент назревал открытый конфликт с Литвой 70 . Показательно, что тогда же, в 1398-1399 гг., вблизи Звенигорода, над самой смоленской дорогой, был основан Саввино-Сторожевский монастырь, усиливший оборонный потенциал города 71 .

Постройка каменного собора Рождества Богородицы в Саввино-Сторожевском монастыре в 1404-1405 гг. исторически вполне оправдана. Именно в 1404 г. "Польша и Литва, заключив союз с Орденом, начали открытую вооруженную борьбу против Владимирского княжения, поставив своей задачей овладение Смоленском, а также распространение своего влияния на Великий Новгород" 72 . И тогда на береговой круче, у подножия которой проходила торная дорога на Можайск и дальше на Смоленск, как грозная тень 1380 года поднялся белокаменный собор Рождества Богородицы.

Связь зодчества Москвы с борьбой за освобождение Руси от ордынского ига сохранялась до конца XV в. 73 Мемориальный характер каменных храмов, получивший особое развитие в связи с борьбой, за национальную независимость в XIV-XV вв., становится характерной чертой русской архитектуры последующих веков.

Живопись. Вопрос о прямом или косвенном отражении борьбы против золотоордынского ига вообще и Куликовской битвы в частности в русской средневековой живописи - один из самых сложных и малоизученных вопросов истории русского искусства. Выяснение влияния ордынского ига на развитие древнерусской живописи - задача чрезвычайно трудная, во-первых, из-за почти полного отсутствия точно датированных памятников живописи этого периода, во-вторых, вследствие самой природы средневековой живописи, основанной на создании предельно обобщенного образа-знака, как правило, не приемлющего никаких сиюминутных черт.

Пытаясь связать появление в живописи новых образов и настроений с действительностью, найти в этих образах конкретное историческое содержание, исследователь постоянно рискует впасть в упрощение, подвергнуться обвинениям в вульгаризации истории древнерусской живописи. И все же традиционное истолкование развития русской средневековой живописи как замкнутого, подчиненного только своим внутренним законам процесса постепенно уступает место более или менее удачным попыткам глубже понять язык красок, образов и символов, нащупать скрытые связи между живописью и живой действительностью Руси второй половины XIV - начала XV в.

Влияние Куликовской битвы на творчество художников того времени прослеживается на целом ряде памятников живописи, связанных с Московским княжеством. Своеобразным живописным гимном Куликовской битве стала икона "Архангел Михаил", написанная, очевидно, для церкви Рождества Богородицы, возведенной в 1394 г. в Московском Кремле 74 . Патетика иконы соответствовала идейной направленности постройки храма, посвящение которого напоминало о дне 8 сентября 1380 г. Гневный архангел с поднятым мечом, изображенный в среднике иконы, может быть признан классическим символом героического периода истории Московской Руси. Искусно подобранные сюжеты клейм полны намеков на историю Куликовской битвы.

Другим не менее ярким отражением великого события следует признать замечательный образец московского шитья - "воздух" княгини Марии Тверской, вдовы князя Семена Гордого. Композиция "воздуха" складывается из центральной сцены предстояния московских "первосвятителей" - митрополитов Петра, Феогноста и Алексея - Нерукотворному Спасу и боковых изображений избранных святых, среди которых Дмитрий Солунский 75 , киевский князь Владимир 76 , мученик Никита, "победитель беса", и "русский бог" Николай Мирликийский 77 .

Композиция "воздуха" приобретает особый смысл, если принять вполне убедительное предположение о том, что Дмитрий Донской стоял на Куликовом поле под стягом с изображением Нерукотворного Спаса 78 .

Драматизм эпохи Куликовской битвы определил, по мнению исследователей, высокое эмоциональное напряжение образов иконы "Успение Богоматери" написанной на оборотной стороне знаменитой "Богоматери Донской" 79 .

Ту же "куликовскую" символику можно заметить и в уцелевших фрагментах росписей звенигородских соборов. На столбах собора Успения на Городке находятся помещенные в круги изображения Флора и Лавра, современные постройке храма. Образы Флора и Лавра, покровителей коневодства, а также конного воинства, редки в московском искусстве той поры. Их появление в росписях Успенского собора связано, по-видимому, с воспоминаниями о Куликовской битве: в день памяти Флора и Лавра, 18 августа 1380 г., Сергий Радонежский согласно "Сказанию" благословил Дмитрия Донского на битву с Мамаем 80 .

Для того чтобы глубже понять историческое значение еще одного памятника московской живописи конца XIV в. - деисусного чина из нынешнего иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля, еще раз обратимся к политической истории Руси в этот период. Конец 90-х годов XIV в. был полон военных тревог. Две громадные армии копились к югу и западу от границ Московской Руси. Предполагалось, что готовится великий поединок между Литвой и Ордой. Однако никто не мог быть уверен в том, как будут развиваться события. У всех в памяти свежи были события 1395 г., когда великий князь литовский Витовт, распространив слухи о том, что идет войной на Тимура, нового хозяина Золотой Орды, в действительности двинулся на русские земли и овладел Смоленском 81 . Помнили и о событиях 1380 г., когда союз ордынцев и литовских князей против Руси стал грозной политической реальностью.

Особенно велика была опасность с запада, где явно складывалась мощная антирусская коалиция. В 1398 г. Витовт заключил соглашение с Орденом, по которому предусматривались совместные действия против Руси 82 . Одновременно стало известно о союзе литовского князя и свергнутого правителя Орды Тохтамыша. "Я тебя посажю на Орде... а ты мене посади на Московском великом княжении", - говорил Витовт Тохтамышу 83 .

Русская земля готовилась к борьбе. Необходимо было вновь, как и перед Куликовской битвой, воодушевить людей на ратный подвиг. Этой цели служило не только можайско-звенигородское строительство, но и роспись великокняжеского собора, посвященного предводителю небесного воинства Михаилу Архангелу, выполненная в 1399 г. Феофаном Греком 84 .

В этой связи заслуживает особого внимания деисусный чин нынешнего иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля. Все большее число исследователей относят этот памятник живописи не к 1405 г., когда была выполнена роспись Благовещенского собора, а к более раннему периоду. Были высказаны предположения о том, что сохранившийся деисусный чин конца XIV в. происходит из Успенского собора в Коломне, либо возник в ходе работ по украшению новой живописью Архангельского собора в 1399 г. 85 И в том, и в другом случае этот памятник живописи имел большое религиозно-политическое значение и мог по-своему, в символической форме, выражать определенные "публицистические" идеи. Последнее подтверждается анализом состава деисусного чина.

Высказанное Л. В. Бетиным предположение о том, что деисусный чин, находящийся ныне в Благовещенском соборе, имеет не только религиозное, но и историко-политическое содержание, безусловно, верно по своей сути 86 . Однако оно требует некоторых уточнений в его конкретном истолковании. Оставляя в стороне вопрос об изображениях Даниила и Симеона столпников 87 , обратимся к образам Дмитрия Солунского и Георгия Победоносца, изображения которых, по мнению Лазарева, именно в это время вошли в состав деисусного чина 88 .

Популярность Георгия в конце XIV в. в княжеской среде иногда объясняют соименностью второму сыну Дмитрия Донского Юрию Звенигородскому 89 или, обосновывая появление Георгия в деисусном чине Благовещенского собора, указывают на его соименность старшему брату Калиты Юрию Даниловичу 90 . Все эти толкования вызывают целый ряд вопросов 91 . Однако все встает на свои места, если допустить, что Василий I Дмитриевич считал своим небесным покровителем не только, и даже не столько Василия Великого или всех "трех святителей" 92 , сколько именно Георгия, с днем памяти которого были связаны некоторые важные события в его жизни 93 .

Не исключено, что Василий, как и некоторые другие русские князья 94 , имел два христианских имени: Василий и Георгий. Второе имя не упоминалось летописцами во избежание смешения Василия I с его братом Юрием Звенигородским. Показательно, что своего первенца, родившегося почти за месяц до весеннего Юрьева дня, Василий I назвал Георгием 95 .

Почитание Василием I Георгия Победоносца как своего личного покровителя общепонятным в Древней Руси языком религиозных символов выражало мысль о преемственности его политики по отношению к политике отца. Образ Георгия прямо напоминал о героических временах Куликовской битвы 96 . Постепенно он становился символом воинской доблести москвичей 97 . Славные дела, совершенные "под покровительством" Дмитрия Солунского князем Дмитрием Ивановичем Донским, должны были смениться не менее славными ратными подвигами под стягом с изображением Георгия. Именно эта идея преемственности героических деяний сына и отца, верности славной памяти Куликовской битвы и нашла свое выражение в появлении образов Георгия и Дмитрия в деисусном чине Благовещенского собора и вслед за ним в других виднейших деисусных чинах времен Василия I 98 .

История живописи в эпоху Василия I немыслима без имени Андрея Рублева. Литература, посвященная Рублеву, поистине необозрима. И все же связь творчества великого художника с живой, страдающей и ликующей Русью конца XIV - начала XV в. остается до конца не раскрытой. Трудно представить себе большую противоположность, что ужас татарских погромов и безмолвная беседа ангелов рублевской "Троицы". И все же живопись Рублева - порождение своего времени. Более того, она своего рода итог полутора столетий истории Руси. Живопись Рублева не умещается в темных и тесных кельях московских исихастов. Она значительнее, чем только "призыв к единению" испокон века враждующих удельных дядей и племянников. И хотя живопись эта кровно связана со своим временем, историзм ее заключается в том, что она есть прежде всего порождение целого периода истории Руси - периода борьбы против ордынского ига.

Рублев, как и всякий большой художник, нес на своих плечах бремя истории своего народа. И заслуга его в том, что он сумел понять и выразить самый трагический и одновременно самый героический период этой истории. "Троица" Рублева - это произведение духовно свободного человека. И в этом ее огромная историческая ценность.

Искусство Рублева было заложено уже в гордом ответе рязанских князей Батыю 99 . Оно, как семя, брошенное в землю, ждало своего часа. И когда час настал - оно дало всходы. Это преодоление страха смерти, этот спокойный, просветленный взгляд на жизнь не как на существование, но как на служение, запечатленный в "Троице", в "Звенигородском Спасе", в апостолах из "Страшного суда" не был личным, келейным достижением Рублева. Это был плод полуторастолетней работы народного духа. Это был взгляд лучших людей целого поколения, того поколения, которое повело открытую борьбу за освобождение Родины от ненавистного золотоордынского ига.

Вглядываясь в едва различимые черты жизни художника, можно заметить один интересный штрих. Свою знаменитую роспись во Владимире Рублев начинает 25 мая 1408 г. 100 В этот день праздновалось Третье Обретение главы Иоанна Предтечи. История московского строительства первой половины XIV в. наглядно показывает, сколь тщательно выбирался день для закладки и освящения храма 101 . Такое же "осмысленное" отношение заметно и в выборе дня для начала живописных работ. Феофан Грек начал роспись церкви Рождества Богородицы 4 июня 1395 г. 102 В этот день праздновалась память первого константинопольского патриарха Митрофана, современника и друга Константина Великого 103 . На Руси особого почитания Митрофана в XIV в. не наблюдается 104 . Видимо, великий византиец сам определил день начала работ. И на Руси он не хотел расставаться с памятью об оставленной родине и о ее "святынях".

Приурочивая начало работ к 25 мая, Рублев, по-видимому, вкладывал в это особый символический смысл. Образ Иоанна Предтечи занимает особое место в мировоззрении художника 105 . К этому образу тянутся многие нити духовных исканий той эпохи.

Конец мая - начало июня - обычное время начала росписи храмов. Однако Рублев, конечно, мог ускорить или замедлить начало работ на несколько дней. По-видимому, его волновала и привлекала именно история долгих "странствий" знаменитой святыни - "главы Иоанна Предтечи" 106 , укрываемой от ярости "неверных" и иконоборцев, обретенной, но вновь потерянной из-за лености и небрежения ее хранителей. История святыни, которую бог отнял у людей за их неверие и грехи, но которая в конце концов была отыскана людьми, достойными этой чести, была во многом сродни плачу летописцев по отнятой богом за грехи людей чести и свободе Руси, вновь обрести которую можно было лишь вернувшись на путь братолюбия и бескорыстного служения добру. В сущности, это была та же идея возвращения к жизни, возрождения, которая в различных формах звучит во многих памятниках литературы и искусства эпохи Куликовской битвы.

Выбор даты начала владимирских росписей отчасти позволяет понять, какие мысли овладели художником, когда он вступил под своды древнего Успенского собора во Владимире и оказался наедине с величавыми образами исчезнувшей в огне ордынских погромов Владимиро-Суздальской Руси. Работа Рублева и Даниила Черного во Владимире была первым случаем, когда художники Московской Руси встали лицом к лицу с произведениями своих великих предшественников 107 . Это обязывало их к осознанию исторического значения почти двух веков, прошедших со времен Всеволода Большое Гнездо и Юрия Владимирского. И начав свою работу 25 мая, художники тем самым как бы выразили итог своих раздумий - твердую веру в то, что обретенная, наконец, святыня - свобода родной земли от чужеземного ига - уже никогда не будет потеряна.

Воздействие Куликовской битвы на развитие русской культуры было глубоким и разносторонним. Главные идеи той эпохи - идеи единения, героической борьбы за землю Русскую, возрождения киевской и владимирской исторической и культурной традиций - нашли яркое воплощение в самых различных памятниках литературы и искусства. Развитие этих областей духовной культуры шло в теснейшей связи с борьбой за национальное освобождение. Куликовская битва наполнила новым историческим содержанием, придала особую патриотическую окраску традиционным образам и сюжетам древнерусского искусства.