С кем была 1 мировая. Страны – участники Первой мировой войны

Легенда об окаменевшей девушке, застывшей в начале 1956 года на несколько месяцев с иконой в руках, до сих про широко известна в кругах верующих. Однако мало кто знает, насколько "удачно" эта история затмила нашумевшее в Самаре дело о мужеложстве священника.

Содом и Гоморра в Куйбышеве: трансформация православной легенды

Холодным зимним утром января 1956 года, когда Клавдия Ивановна Болонкина убирала снег у своего дома на Чкаловской улице, в Куйбышеве, к ней обратилась пожилая женщина: «Это какая улица? А дом? А кто хозяйка пятой квартиры?» Когда выяснилось, что в квартире проживает сама Клавдия Ивановна, старуха начала ее торопить: «Ну, тогда, дочка, пойдем скорее, покажи ее, несчастненькую... Ах, какой грех!.. Ах, какое наказание!» Из слов старухи Клавдия Ивановна поняла, что в ее квартире якобы находится окаменевшая молодая женщина. Как выяснилось, старухе рассказали историю о некоей девушке, которой на вечеринке не досталось партнера для танца. Рассердившись, она сняла со стены икону святого Николая и стала кружиться с ней в такт музыке. Вдруг сверкнула молния, грянул гром, и девушку окутал дым. Когда он рассеялся, все увидели, что богохульница застыла с иконой в руках. (...)

От кризиса к легенде

Слухи об «окаменевшей девушке» не только отражали изменение в настроениях верующих после смерти Сталина. Они странным образом вписываются в ситуацию локального церковного кризиса, который вспыхнул в ряде городов за несколько недель до описываемых событий. До Московской патриархии из Куйбышевской епархии доходили не только слухи о чуде на Чкаловской улице: в феврале 1956 года патриарх и члены Священного синода ознакомились с письмом куйбышевского священника, в котором рассказывалось о сексуальных домогательствах одного иеромонаха в отношении кандидата в духовную семинарию, а также о попытках куйбышевского епископа замять это дело.

При этом бросаются в глаза три вещи. Во-первых, хотя эти события, на первый взгляд, и не связаны с историей на Чкаловской улице, удивляет временнóе совпадение: мать пострадавшего семинариста сразу обнародовала случившееся - в начале декабря 1956 года, за несколько недель до волны слухов и столпотворения на Чкаловской улице. Во-вторых, в центре обеих историй находятся молодые, но уже довольно взрослые по тогдашним меркам люди: в истории с «окаменевшей» - фабричная работница лет восемнадцати, во второй истории - семнадцатилетний юноша, который, однако, в отличие от «Зои», исправно посещал церковь и помышлял об обучении в духовной семинарии. Чтобы подготовиться к учебе в семинарии он обратился к иеромонаху, настоятелю своего прихода, который и стал его домогаться. В-третьих, мать жертвы позаботилась о том, чтобы и факт домогательства, и попытки иеромонаха Серафима (Полоза) купить молчание потерпевшего стали достоянием общественности. Мать не только обращалась с жалобами к другим священникам, но, судя по всему, и в милицию, так как уже в декабре 1955 года против Полоза было возбуждено уголовное дело, по которому дали показания священники ряда куйбышевских приходов. В околоцерковных кругах и среди прихожан активно обсуждалось поведение епископа, который повысил обвиняемого в церковной должности, а священников, давших показания, уволил или перевел на другое место.

В результате давление на епископа Иеронима (Захарова) усилилось, и он был вынужден покинуть епархию в конце мая 1956 года. Иеромонах Серафим (Полоз) был приговорен за «насильственное [...] мужеложство» (статья 154а УК РСФСР). В позднем СССР преследования за настоящий или выдуманный гомосексуализм были эффективным методом расправы с неугодными. Однако в случае Серафима (Полоза), который ранее примыкал к лояльному внутрицерковному течению «обновленцев», нет никаких оснований полагать, что это было именно так. Поскольку показания матери и других священников звучат вполне убедительно, а обвинения были восприняты всерьез и в церковных структурах, можно предположить, что сексуальные домогательства действительно имели место. Епископ Иероним откровенно говорил с уполномоченным по РПЦ о том, в чем его обвинили в Московской патриархии в мае 1956 года:

«Из-за иеромонаха Полоза мне приходится иметь большие неприятности. Как только я пришел в патриархию на синод, на меня сразу набросились: “Что вы наделали, уволили Сагайдаковского, изобличившего Полоза в преступлениях, увольняете других и не приняли своевременно мер по отношению к Полозу, довели дело до суда”».

Вся эта история выставляет «чудесный» рассказ о «Зое» в несколько ином свете. В легенде о «стоянии» можно легко обнаружить следы скандала с гомосексуальным домогательством: в обеих историях речь идет о святотатстве и (сексуально коннотированном) грехе, хотя и с характерным перевертыванием действующих лиц. В то время как молодой человек стал жертвой домогательств священника, в истории с «Зоей» молодая женщина играет роль грешницы, которая как бы домогалась (посредством иконы) святого. Традиционные представления о женщине как искусительнице и чистоте священника таким образом восстанавливаются. Путем превращения грешного иеромонаха в кощунствующую «деву» грех экстернализировался дважды: во-первых, как грех, совершенный женщиной, которая, во-вторых, не могла принадлежать к духовенству. Божья кара над грешницей восстанавливала справедливость на уровне легенды. В легенде, таким образом, присутствуют и антиклерикальные мотивы, так как «Зою» наказывает не церковь, а непосредственно божественная сила. Праведный, «невинный» молодой человек в легенде сливается с образом святого Николая, таким образом развеивается и связанная с гомосексуализмом тень, а скандал, связанный с домогательством, сублимируется в осквернение иконы. В этом виде случившуюся историю можно было рассказывать в воцерковленной среде. В таком контексте в легенде об «окаменевшей» можно отыскать еще один сюжетный пласт.

Сюжет о Содоме и Гоморре, с которым прихожане (возможно) сравнивали свою епархию в те месяцы, включает в себя и историю жены Лота (Быт. 19:26), которая, несмотря на запрет, оглянувшись на картину истребляемых гнезд разврата, была обращена в соляной столб, - подобно застывшей «Зое». Таким образом, «легенда о Зое» транслировала на поверхность социума нарратив непоколебимого христианского канона, требуя от верующих теснее сплотиться вокруг церкви. Но на уровне «скрытого смысла» (hidden transcripts ) в легенде остаются элементы истории о домогательстве и потрясенной скандалом епархии. Если прочесть эти скрытые уровни легенды, то история окаменевшей девушки предстает троекратным чудом. На одном уровне легенда передает весть о чудесном вмешательстве бога и его присутствии: несмотря на неспокойные для верующих времена, кощунство все же наказывается, а партийные функционеры лишь демонстрируют свою беспомощность. На следующем уровне возникновение этой истории есть истинное чудо и для дискредитированного местного православного клира, так как церкви Куйбышева не опустели после скандала с домогательством, как этого можно было бы ожидать. Распространение слухов об окаменевшей девушке, напротив, привело к росту числа людей, приходящих в храмы. Третье чудо следует искать в самом нарративе легенды, развитие которой получило в годы кризисных постсоветских 1990-х годов очередной толчок.

Воскресение «Зои», или Кому принадлежит вся слава избавителя

Один вопрос так и остался открытым: что потом произошло с «Зоей»? Различные варианты, имеющие хождение с 1991 года (в том числе и в бесчисленных Интернет-публикациях), можно интерпретировать не только как результат усилий согласовать относительно правдоподобные версии произошедшего (или как процесс согласования в поисках правдоподобного толкования), но и как попытку приспособить «чудо» к местной религиозной идентичности. Центральную роль здесь играл (и продолжает играть) журналист Антон Жоголев, пишущий с 1991 года для региональной православной газеты «Благовест». В начале 1992 года он опубликовал подробное описание «стояния Зои Самарской» - статья содержала много выдержек из архивных материалов (впрочем, без ссылок) и воспоминаний свидетелей. Последовавшая вскоре перепечатка материала в сборнике «Православные чудеса. Век ХХ»помогла дальнейшему распространению легенды за пределы региона. За девушкой окончательно закрепилось имя «Зоя», устоялись и некоторые элементы сюжета (новогодняя вечеринка, разочарование «Зои», тем, что ее жених «Николай» не пришел); однако отдельные вопросы о подробностях спасения «Зои» в статье остались открытыми. В тексте 1992 года Жоголев делает несколько предположений о том, кто являлся избавителем девушки: он упоминает горячие молитвы ее матери, письмо патриарху Алексию с просьбой молиться за «Зою», наконец, молитву некоего иеромонаха Серафима, которому якобы удалось вынуть икону Николая Чудотворца из «Зоиных» рук. Приводятся и другие версии. На Благовещение в доме Зои появился некий неизвестный старец, который исчез чудесным образом - и был опознан Зоей как сам святой Николай. Только к Пасхе, но уже без всякого постороннего вмешательства «Зоя» ожила, однако через три дня после Светлого Воскресения «Господь забрал ее к себе».

Почти десять лет спустя Жоголев представил новую версию избавления «Зои», где в центр повествования был помещен иеромонах Серафим, которого автор идентифицировал как Серафима (Полоза). Якобы «имя отца Серафима (Полоза) стало известно верующим по всей стране», и «Москва» решила применить к нему проверенный метод привлечения к уголовной ответственности за гомосексуализм. На самом деле оппозиционеров под этим предлогом стали преследовать только в 1970-е годы, на что намекает сам Жоголев. По словам Жоголева, по истечении срока наказания патриарх Алексий (Симанский) назначил иеромонаха (несмотря на всю «клевету») в единственный тогда в республике Коми приход. До своей смерти в 1987 году Полоз поведал о своем участии в куйбышевских событиях только двум лицам, которые в свою очередь не захотели напрямую подтвердить этот факт. Сам Жоголев признался, что один многолетний сотрудник Самарской епархии до сих пор убежден в правомочности обвинений против Полоза. Однако приговор был вынесен советским - то есть враждебным церкви - судом.

«Доброе имя отца Серафима (Полоза) восстановлено. Состряпанная атеистами провокация, направленная против великого самарского чуда, рухнула под напором неопровержимых свидетельств».

Однако Жоголев был не единственным, кто попытался связать чудесное избавление «Зои» с куйбышевскими священниками и таким образом повысить авторитет и престиж местной епархии. Далеко от Самары был еще один претендент на славу спасителя «Зои» - умерший в 1982 году старец Серафим (Тяпочкин), особо почитаемый в Белгородской и Курской епархии. В первом тираже биографии старца содержатся воспоминания «духовных детей», которые утверждают, что Серафим сам намекал, что это он смог вынуть икону из рук «Зои». Новое, исправленное издание 2006 года в специальной главе «Отец Серафим и Зоя из Куйбышева» разъясняет однако, что в 1956 году Тяпочкин не жил в Куйбышеве и сам открыто отрицал свое участие в избавлении «Зои». Тем не менее, впоследствии оба варианта получили распространение и на страницах других изданий. К версии Жоголева о Серафиме (Полозе) как истинном избавителе присоединился крупнейший еженедельник страны «Аргументы и факты»:

Говорят, он был настолько светел душой идобр, что даже обладал даром предсказания. Они смог забрать икону иззастывших рук Зои, после чего предрек, что ее“стояние” закончится вдень Пасхи. Так оно и вышло.

Новый вариант ответа на вопрос об избавителе «Зои» предложил режиссер Александр Прошкин в вышедшем на экран в 2009 году фильме «Чудо».Прошкин придерживается версии о чистом, еще «невинном» иноке, который избавил Зою от остолбенения. Комичным образом согласно кинематографической версии в спасение «Зои» включается и случайно оказавшийся в Куйбышеве Никита Хрущев, который, выступая в роле доброго царя, заботится обо всех нуждах своих подданных и инициирует поиск девственного юноши (коим оказывается сын преследуемого властями священника). Тот, подобно сказочному принцу, пробуждает спящую красавицу Зою. С этого момента фильм, который до того вполне серьезно повествовал о чуде как о документальном факте, превращается в пародию.

фильм "Чудо", собравшего в России (по версии портала КиноПоиск) $50 656:

Другой источник ]]> http://www.pravmir.ru/kamennaya-zoya/ ]]> сообщает о возникновении легеды следующее:

На улице Чкалова за полвека мало что изменилось. В центре Самары сегодня царит даже не ХХ, а XIX век: вода в колонке, отопление печное, удобства на улице, почти все постройки в аварийном состоянии. О событиях 1956 года напоминает лишь сам дом № 84, а также отсутствие поблизости автобусной остановки. «Как ликвидировали во времена “Зоиной смуты”, так и не восстановили», — вспоминает жительница соседнего дома Любовь Борисовна Кабаева.

— Сейчас хоть пореже стали приезжать, а года два назад все как с цепи сорвались. На дню раз по десять паломники приходили. И все спрашивают одно и то же, а я одно и то же отвечаю — язык отсох.

— А что отвечаете-то?

— А что тут ответишь? Ерунда все это! Я сама в те годы еще девчонкой была, а мать покойная все хорошо помнила и мне рассказала. В доме этом когда-то жил не то монах, не то священник. А когда в 30−е годы начались гонения, он не выдержал и отрекся от веры. Куда делся, неизвестно, а только дом продал и уехал. Но по старой памяти сюда часто заходили религиозные люди, спрашивали, где он, куда делся. А в тот самый день, когда Зоя якобы окаменела, в доме у Болонкиных действительно гуляла молодежь. И как на грех в тот же вечер какая-то очередная монахиня приехала. Она заглянула в окно и увидела, как одна девица танцует с иконой. И пошла по улицам причитать: «Ах ты, охальница! Ах, богохульница! Ах, сердце твое каменное! Да Бог тебя покарает. Да ты вся окаменеешь. Да ты уже окаменела!» Кто-то услышал, подхватил, потом еще кто-то, еще, и пошло-поехало. На следующий день к Болонкиным попер народ — где, мол, баба каменная, давай показывай. Когда люди ее вконец достали, она вызвала милицию. Те выставили оцепление. Ну, а народ у нас как обычно думает? Раз не пускают, значит, точно что-то скрывают. Вот и все «Зоино стояние».
]]>

Это случилось январским днем 1956 года у дома № 84 на улице Чкаловской в Куйбышеве (ныне Самара) (рис. 1).

Тогда неожиданно для властей и местных жителей здесь вдруг собралась огромная толпа зевак. Собравшиеся передавали друг другу невероятную новость: якобы накануне в этом доме случилось чудо, в результате которого некая девушка превратилась в «живую статую». Поэтому все зеваки, стекавшиеся в те морозные дни на улицу Чкаловскую, жаждали хотя бы одним глазком взглянуть на результаты «божьего знамения». В результате для поддержания порядка здесь в течение недели дежурила конная милиция, а об инциденте на улице Чкаловской упоминалось даже на областной партконференции, состоявшейся в конце января 1956 года.

Правда и вымыслы

Несмотря на то, что с момента описываемых событий уже прошли десятилетия, о чуде «окаменевшей отроковицы Зои» до сих пор ходят рассказы, в которых быль причудливо перемешана с небылицами. Но на основании материалов, собранных в результате проведенного автором журналистского расследования, сейчас можно утверждать, что на самом деле никакого так называемого «чуда каменной Зои» в январе 1956 года в Куйбышеве попросту не было. Но что же тогда здесь случилось? Какие реальные факты есть в истории «окаменевший Зои»?

Первый факт. Никем и никогда не оспаривалось, что в период с 14 по 20 января 1956 года в городе Куйбышеве у дома № 84 на улице Чкаловской действительно наблюдалось невиданное до того скопление людей (по оценкам, от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч человек). Все они были привлечены сюда устными сообщениями (слухами) о том, что в указанном доме якобы стоит некая окаменевшая девушка, которая совершила богохульство, танцуя с иконой в руках. При этом имя Зоя во время указанных событий никем не называлось, а появилось оно применительно к этой истории десятилетиями позже. Фамилия Карнухова у главной героини и вовсе возникла лишь в 90-х годах.

Что же касается причин этого столпотворения, то, по мнению специалистов, здесь произошел редкий, но реально и неоднократно описанный в литературе социально-психологический феномен под названием «массовый психоз». Так называют явление, когда в благоприятных для того социальных условиях брошенная в толпу неосторожная фраза или даже одно слово может спровоцировать массовые волнения, беспорядки и даже галлюцинации. В данном же случае благодатной почвой для такого психоза стала политическая обстановка в стране, сложившаяся в условиях «хрущевской оттепели» и развенчания культа личности Сталина, когда люди почувствовали реальные послабления со стороны государства в отношении верующих.

Второй факт. В Самарском областном государственном архиве социально-политической истории (бывший архив обкома КПСС) хранится неправленая стенограмма 13-й Куйбышевской областной партийной конференции, которая состоялась 20 января 1956 года. Здесь можно прочитать, как тогдашний первый секретарь обкома КПСС Михаил Тимофеевич Ефремов (рис. 2)

Высказался о «чуде»:

«В городе Куйбышеве широко распространены слухи о происшедшем якобы чуде на Чкаловской улице. Записок по этому поводу пришло штук двадцать. Да, произошло такое чудо - позорное для нас, коммунистов, руководителей партийных органов. Какая-то старушка шла и сказала: вот в этом доме танцевала молодежь, и одна охальница стала танцевать с иконой и окаменела. После этого стали говорить: окаменела, одеревенела, и пошло, начал собираться народ потому, что неумно поступили руководители милицейских органов. Видно, и еще кто-то приложил здесь руку. Тут же выставили милицейский пост, а где милиция, туда и глаза. Мало оказалось нашей милиции, так как народ все прибывал, выставили конную милицию, а народ, раз так - все туда. Некоторые додумались до того, что вносили предложение послать туда попов для ликвидации этого позорного явления. Бюро обкома посоветовалось и дало указание снять все наряды и посты, убрать охрану, нечего там охранять. Как только убрали наряды и посты, так народ стал рассеиваться, и сейчас, как мне докладывали, почти никого нет. Неправильно поступили органы милиции, и стали приковывать внимание. А по существу это самая настоящая глупость, никаких танцев, никаких вечеринок в этом доме не было, живет там старуха. К сожалению, наши органы милиции здесь не сработали и не выяснили, кто распространил эти слухи. Бюро обкома порекомендовало рассмотреть этот вопрос на бюро горкома, и виновников строго наказать, а товарищу Страхову [редактор газеты обкома КПСС «Волжская коммуна» - В.Е.] дать разъясняющий материал в газету «Волжская коммуна» в виде фельетона» (рис. 3, 4).

(СОГАСПИ, Ф-656, оп. 103, д. 110, л.д. 179-180).

Такая статья под заголовком «Дикий случай» действительно была опубликована в «Волжской коммуне» от 24 января 1956 года (рис. 5).

Что касается поисков и наказания виновных в этом «диком случае», то их нашли на той же партийной конференции в лице секретарей по идеологии областного и городского комитетов КПСС. Вот что об этом записано в неправленой стенограмме:

«Сегодня тов. Ефремов поведал о чуде. Это позор для областной партийной конференции. Виновником № 1 является тов. Деревнин [третий секретарь Куйбышевского обкома КПСС по идеологии – В.Е.], виновником № 2 тов. Черных [третий секретарь куйбышевского горкома КПСС по идеологии – В.Е.], они не выполнили решение ЦК партии об антирелигиозной работе. Ведь даже в отчетном докладе обкома партии ни слова не сказано, какую работу обком партии проделал по выполнению этого замечательного решения ЦК партии. Я думаю, что т. Деревнин должен был освободиться от многих лишних нагрузок и заниматься только идеологической работой, идеологическая работа только страдает. Я не отвожу его кандидатуру, но хочу, чтобы третий секретарь по-настоящему занимался идеологической работой, был решительным и смелым в любых вопросах, чтобы мы, работники идеологического фронта не страдали от этого» (рис. 6, 7).

(СОГАСПИ, Ф-656, оп. 103, д. 110, л.д. 256-257).

В итоге все кончилось тем, что т. Деревнина на партийной конференции лишь слегка пожурили за упущения в антирелигиозной работе - и оставили в прежней должности, а он в ответном слове клятвенно пообещал наверстать упущенное.

Прошло без малого три десятилетия с того времени, и в стране наступила горбачевская перестройка. Именно тогда вокруг «чуда окаменевшей Зои» появилось множество «вторичных» свидетелей, то есть таких людей, которые сами при событиях 1956 года не присутствовали, но слышали о них много такого, чего на самом деле никогда не происходило, и до сих пор ничем не подтверждается. Именно их фантазии сейчас в основном и печатает «желтая пресса», хотя ничего общего с реальными событиями эти домыслы не имеют.

А вот почему у дома № 84 на улице Чкаловской появилась описанная выше толпа, никто точно в 1956 году сказать не мог, как не может сказать и сейчас. Поэтому самой правдоподобной в данном случае выглядит изложенная выше версия о массовом психозе, который спровоцировал толпу людей на массовые волнения, беспорядки и даже на галлюцинации.

К безусловным вымыслам в этой истории можно отнести, например, постоянно встречающиеся в СМИ рассказы о врачах «скорой помощи», которые якобы пытались оживить Зою на месте или сделать ей уколы, а также о милиционерах, будто бы побывавших в легендарной комнате и от увиденного вмиг поседевших. В том же ряду стоят и легенды о некоем святом старце, который в те дни вроде бы приезжал в Куйбышев из дальней обители и каким-то образом общался с «окаменевшей отроковицей». На самом деле не существует никаких реальных доказательств существования всех перечисленных выше людей, а есть только расхожие сплетни.

При этом очень печально, что интерес к событиям в Куйбышеве многолетней давности и раньше, и сейчас проявляли и проявляют кто угодно, но только не официальная наука. Возможно, что если бы феномен возникновения слухов о Зое исследовали ученые, то ныне не было бы вокруг него столько вымыслов и откровенных фальсификаций.

Нельзя не упомянуть, что в 2009 году режиссером Александром Прошкиным (рис. 8)

Был снят фильм «Чудо» (рис. 9, 10, 11),

Где автор использовал сюжет этой куйбышевской городской легенды. Действие фильма происходит в вымышленном городе Гречанске, а фигурируют в нем некие мифические личности, в число которых нужно включить и тогдашнего руководителя нашей страны Никиту Хрущева. Персонажа, названного этим именем, тоже в реальности никогда не существовало, так как подлинный Хрущев во время описанных выше событий в Куйбышев не приезжал, и, соответственно, не мог видеть «каменную девку», и тем более не мог вести себя по-хамски в отношениях с подчиненными, что тоже показано в творении Прошкина (рис. 12).

Но, однако, несмотря на все перечисленные выше несуразицы, в самом конце этой фантастической киноленты по экрану проплывают титры, из которых следует, что фильм снят на основе реальных событий, произошедших в 1956 году в городе Куйбышеве. Это выглядит примерно так же, как если бы авторы известной киносказки «Кащей Бессмертный» в титрах к ней написали, что фильм снят на основе событий, произошедших на Руси в 1237 году. Если бы тогда это произошло, то режиссера «Кащея Бессмертного» Александра Роу просто подняли бы на смех (рис. 13, 14).

Зато к фильму Прошкина нынешние зрители относятся со всей серьезностью, а многие и вовсе его считают чуть ли не документальным источником по советской истории. Печально, что вот таким образом наш мастер кинематографа приложил руку к пропаганде откровенного мракобесия.

Стоит ли после этого удивляться тому факту, что в сентябре 2010 года власти нашего города по инициативе бывшего мэра Самары Виктора Тархова приняли постановление об установке на улице Чкаловской памятника Николаю Чудотворцу. Фактически данное решение чиновники подписали лишь по следам расхожих слухов, описанных выше, что для официальных властей выглядит по меньшей мере странно.

Ниже приводится текст информационного сообщения.

«В Самаре появится памятный знак в честь «Каменной Зои».

В скором времени в нашем городе должен появиться еще один памятный знак - на этот раз не историческому деятелю, а героине одной из городских легенд - «каменной Зое».

17 сентября и.о. главы города Владимир Братчиков подписал постановление, по которому в Самаре будет разрешена установка памятного знака «в память о событии XX века «Стояние Зои в Куйбышеве».

Согласно документации, заказчиком на проектирование, изготовление и установку знака является администрация города, департаменту строительства и архитектуры будет рекомендовано подготовить архитектурно-планировочное задание, а готовое творение будет включено в реестр муниципального имущества. Контроль над выполнением этого постановления возложен на первого заместителя градоначальника Александра Шатохина, сообщает пресс-служба мэрии».

Вскоре такой памятный знак на улице Чкаловской действительно был установлен. Он представляет собой скульптурное изображение Святителя Николая Чудотворца, стоящего в ажурной арке. Вопреки заголовку названного выше постановления, изображения Зои в этой скульптурной композиции не присутствует. Ее имя упомянуто только в табличке, прикрепленной к основанию арки (рис. 15, 16, 17).

Версия первая: Зоя была наказана за богохульство!

Версия «о наказании за богохульство» в течение последних десятилетий уже обошла страницы многих самарских и некоторых центральных газет. Небольшая заметка на ту же тему под заголовком «Дом Зои» включенной в брошюру «Хождение по самарским святыням», изданной в качестве приложения к газете «Благовест» с благословения епископа Самарского и Сызранского Сергия. Ее год издания не указан, но, скорее всего, брошюра вышла в свет между 2000 и 2005 годом. Также издательством «Лоза» в 2005 году была выпущена книга «Стояние Зои. Чудо Святителя Николая в Самаре». Авторы-составители обоих брошюр – Антон Жоголев, Татьяна Трубина, Игорь Евсин. Кроме того, на ту же тему вышло немало телевизионных передач на разных российских каналах, которые можно назвать популярными и развлекательными.

В указанных источниках названные выше события излагаются следующим образом. Вечером 14 января 1956 года проживавшая в одной из квартир дома № 84 на улице Чкаловской (рис. 18)

Продавщица пива Клавдия Петровна Болонкина устроила у себя дома небольшой праздник. Главным поводом для семейного торжества было освобождение из тюрьмы ее сына Вадима, который вернулся к матери как раз под Новый, 1956 год. Молодежи было человек десять, и в числе приглашенных оказалась и соседская 17-летняя девушка Зоя Карнаухова, работница завода имени Масленникова (бывший Самарский трубочный завод).

После того, как участники вечеринки выпили и закусили, молодежь начала танцевать под радиолу. А вот Зоя поначалу не принимала участия в танцах, потому что еще днем в дом Болонкиных на вечеринку пообещал зайти ее жених по имени Николай. Однако время шло, молодежь танцевала, а Николая все не было. И тогда подвыпившая Зоя неожиданно для всех схватила из переднего угла икону Николая Чудотворца и закружилась с ней в танце. При этом девушка смеялась и кричала: «Раз мой Коля не пришел, то я спляшу со святым Николаем!» И тут случилось чудо: вдруг все в доме осветилось, раздался грохот, по комнатам промчался вихрь, а за окном засверкали молнии. Все в ужасе бросились вон из страшной квартиры, а когда через некоторое время они вернулись, то увидели, что богохульница Зоя стоит посреди комнаты с иконой в руках, на первый взгляд вроде бы живая, но при более пристальном рассмотрении - превратившаяся в неподвижную статую.

Вызвали бригаду «скорой помощи». Однако медицина здесь оказалась бессильной: сколько не пытались врачи сделать Зое укол, иглы шприца так и не смогли проткнуть ее кожу, а только гнулись или даже ломались. Тем не менее медики смогли отметить, что девушка жива: она дышала, на ее руках прощупывался пульс, а под «окаменевшей» кожей ощущалось биение сердца. А вот сдвинуть с места «живую статую» так и не удалось: застывшая в неподвижности Зоя словно бы вросла в пол. А когда ее попытались вырубить из пола вместе с досками, то лезвие топора отскакивало от дерева, словно от листа бронированной стали.

Тем временем на Чкаловскую улицу стал собираться народ, привлеченный невероятными слухами о девушке, превратившейся в статую. Уже на другой день толпа зевак, собравшаяся поглазеть на чудо, запрудила всю улицу Чкаловскую и стала выпирать на соседнюю Ленинскую. Во избежание беспорядков у дома № 84 был выставлен милицейский пост, а затем сюда пришлось направить и наряды конной милиции.

А что же Зоя? Дальнейшие сведения о ней расходятся. По одним данным, окаменевшая девушка простояла в доме Болонкиных аж 128 дней, после чего на нее подействовали молитвы специально приехавшего из Глинской пустыни иеромонаха Серафима - и только тогда девушка ожила. По другим свидетельствам, «стояние» Зои продолжалось не более суток, после чего вокруг нее специальным инструментом удалось-таки вырезать квадрат из пола, и в таком виде, вместе с кусками половиц, «живую статую» отправили в психиатрическую лечебницу (вариант - в спецучреждение КГБ). Дальнейшие ее следы, естественно, теряются…

Так или иначе, но народная молва свидетельствует, что больше недели вокруг «страшного» дома дежурили усиленные милицейские патрули, не допускавшие к месту происшествия никого из посторонних. А в народе остались разнообразные легенды о тех события. В том числе и такая: когда кто-то из любопытствующих спрашивал патрульных, насколько правдивы рассказы об окаменевшей девушке, некоторые из милиционеров только молча снимали шапки. Под ней любопытные на голове достаточно молодого человека видели густую седину… Лишь к весне 1956 года интерес самарцев к этому происшествию упал настолько, что милицейский пост у дома № 84 решено было снять.

Версия вторая: молодежь действительно танцевала, но Зоя не каменела!

Она выглядит так: 14 января 1956 года в доме Клавдии Болонкиной действительно собиралась молодежь, и на этой вечеринке и в самом деле была соседская девушка Зоя Карнаухова. Однако танцевать с ней никто из парней не хотел, потому что о ней ходила слава, что эта девушка, мягко говоря, не совсем нормальна. В частности, еще до этого она неоднократно при всех говорила, что верит в Бога, что ее сверстниками в комсомольской среде того времени воспринималось как минимум настороженно. А когда 14 января молодежь начала танцевать, то Зоя неожиданно для всех заявила, что современные танцы - это богохульство, и за них Бог может наказать, превратив грешников в каменные статуи. В доказательство он стала всем показывать икону Николая Чудотворца.

Подвыпившая молодежь восприняла ее слова как шутку, и парни в ответ начали, как сейчас говорят, «прикалывать» Зою. Мол, раз ты не танцуешь, значит, ты сама окаменела. Но эти пьяные разговоры и шутки слышали две старухи-богомолки, сидевшие тем вечером в гостях у Болонкиной в соседней комнате. Они-то и видели Зою, стоявшую посреди комнаты с иконой Николая Чудотворца в руках, которая пыталась объяснить парням, что танцы и пьянство - это прямой путь в ад. Так или иначе, но после этого обе бабки тихо ушли из дома.

А на следующее утро жители дома № 84 на Чкаловской, а также жильцы соседних домов, к своему удивлению, увидели из окон толпу, собравшуюся посмотреть на окаменевшую отроковицу. Тут же сновала и продавщица пива Болонкина, которая, видимо, почуяв запах живых денег, уже рассказывала любопытным о «чуде». Оказывается, перед этим и она сама, и кто-то из ее знакомых женщин по очереди изображали «окаменевшую отроковицу». Ее силуэт с иконой в руках кое-кто из собравшихся как раз и мог наблюдать через задвинутые оконные занавески. В конце концов Болонкина уговорила постоять у занавески и саму Зою, посулив ей «за работу» деньги.

Все это продолжалось до тех пор, пока в дом не пришли из милиции. Правда, в тот момент в комнате с иконой в руках никого не было, а оборотистая Болонкина заявила милиционерам, что «окаменевшая Зоя» не так давно и в самом деле здесь стояла, но ее уже якобы забрали какие-то неизвестные ей люди в штатском. Милицейское руководство, как видно, просто не осмелилось проверить в КГБ, приезжали ли от них в дом № 84 на улице Чкаловской, но на всякий случай выставило здесь патрульный пост. Но это еще больше подогрело любопытство зевак. Уже через день слухи об «окаменевшей Зое» достигли таких размеров, что любые попытки властей их опровергнуть воспринимались в народе как «стремление скрыть правду».

Ныне документы об инциденте с «окаменевшей Зоей» можно найти в СОГАСПИ - бывшем Куйбышевском областном партийном архиве (выше была приведена выписка из стенограммы областной партконференции).

В постперестроечное время журналистам удалось разыскать бывшего работника КГБ Михаила Егоровича Баканова, очевидца тех событий. Вот что он рассказал:

«В то время я был старшим уполномоченным КГБ. Начальство послало меня разобраться в тот самый дом на Чкаловской. Там я увидел хитрецов, которые за деньги обещали провести желающих в дом и показать окаменевшую деву. Да им никто и не препятствовал войти. Я сам проходил в дом с несколькими группами любопытствующих, которые подтверждали, что ничего не видели. Но люди не расходились. И продолжалось это безобразие неделю».

А вот воспоминания бывшего старосты Вознесенского собора Андрея Андреевича Савина:

«В то время я был секретарем епархиального управления. В январе 1956 года нашему епископу Иерониму звонит уполномоченный по делам религий Алексеев, и говорит: «Надо в храме с амвона объявить народу, что на Чкаловской ничего не произошло». В ответ епископ попросил пропустить в дом настоятеля Покровского собора, чтобы он убедился во всем сам. Уполномоченный сказал: «Я перезвоню через полтора часа». А позвонил только через два дня и сообщил, что в наших услугах он не нуждается, поскольку никого из священнослужителей хозяева в дом так и не пустили. Так что разговоры о том, что Зою якобы посетил иеромонах Серафим – это все неправда».

Понятно, что в условиях строго контролируемой гласности середины 50-х годов все усилия властей по опровержению любых, самых невероятных слухов населением воспринимались однозначно: «Ага, раз они говорят, что этого не было, значит, все равно что-то такое на самом деле было. А народу правду они все равно не скажут». Это и неудивительно: ведь в течение трех десятилетий сталинского режима народ уже привык к официальному вранью самых высших советских властей.

Версия третья: не было ни чуда, ни самой Зои

Который тогда стал не просто очевидцем «дикого случая», а активным участником этого инцидента, поскольку в то время он жил в доме № 84 на улице Чкаловской, по соседству с уже упоминавшейся Клавдией Болонкиной. Его рассказ о тех событиях автор записал в 2001 году.

В то время я работал старшим оператором на Куйбышевском нефтеперерабатывающем заводе. Затем, через несколько лет, я перешел на советскую работу - был начальником отдела управления общественного питания облисполкома, затем начальником отдела планирования финансов управления государственных резервов. На пенсию ушел в 1996 году.

Об этой истории я молчал целых 45 лет. Почему? Да потому что считал, что мне никто не поверит. Но сейчас я все-таки решил рассказать о ней правду, потому что в печати в последнее время стало циркулировать слишком много сказок и нелепостей об «окаменевшей Зое».

В январе 1956 года я жил в квартире № 7 дома № 84 на улице Чкаловской. Это только так называлась – квартира, а на самом деле это был отдельный домик, стоявший во дворе, на воротах которого был написан адрес: «улица Чкаловская, 84». Мне тогда было 27 лет. А в квартире № 5 (это тоже был отдельно стоящий дом) жила та самая Клавдия Петровна Болонкина. У нее действительно был сын Вадим, карманник, который несколько раз сидел по тюрьмам. Правда, в январе 1956 года он еще не вышел с очередной отсидки, а только еще должен был вскоре освободиться. Но вообще-то Вадим к этой истории не имеет никакого отношения, потому что ни по причине его возвращения из тюрьмы, ни по какому-либо другому поводу Болонкина не устраивала никаких вечеринок. Да она их и вообще никогда не устраивала, потому что у нее в квартире было очень тесно, а жила Болонкина тихо и скромно, хотя и торговала пивом, и потому деньги у нее водились. Впрочем, возможно, что как раз по этой причине она и не хотела лишний раз обращать на себя внимания.

Те памятные события начались 17 января 1956 года, во вторник, а вовсе не 14-го числа, как это сейчас пишут в газетах. Так вот, вечером 17 января я пришел с работы - и увидел у ворот двух соседок. Одна из них была Фоминова Екатерина из квартиры № 3, вторая - Болонкина. Соседки стояли и разговаривали с какими-то двумя старухами. Что это были за старухи, я не знаю - раньше я их никогда не видел. Тут мне Болонкина и говорит: «Вот эти женщины пришли ко мне и хотят посмотреть какую-то каменную девушку, стоящую в зеленом доме. Я им говорю, что у меня ничего и никого нет, а они не верят. Якобы на этот счет на какую-то блаженную Аграфену снизошла Божья благодать».

Тут же выяснилось, что до нас старухи уже ходили в дом № 3 по улице Чкаловской, который был зеленого цвета, и там тоже спрашивали про окаменевшую девку. А жильцы того дома, не будь дураками, им ответили, что чудо произошло вовсе не в доме № 3, а в третьем по счету доме от милиции. А тогда отделение милиции располагалось в доме № 88 на улице Чкаловской, на самом углу с улицей Арцыбушевской. Двухэтажный дом № 84 стоял третьим по счету от этого угла. Снаружи он был коричневый (рис. 21),

Поэтому старухи прошли мимо него, и зашли в дом № 82 на Чкаловской, который тогда как раз был покрашен в зеленый цвет. В этом доме жила семья Сенцовых.

Старухи сунулись было к нему с тем же вопросом, но Сенцов их быстро отшил, сказав, что он человек партийный, и потому у него никаких икон дома нет. Тогда старухи стали у него спрашивать, где же произошло чудо с окаменевшей девушкой. А Сенцов был в плохих отношениях с Болонкиной, которая через забор регулярно сливала в его вишневый сад нечистоты, из-за чего соседи постоянно ругались. Поэтому Сенцов, чтобы отвязаться от незваных гостей и одновременно сделать гадость Болонкиной, указал на ее дом и сказал старухам, что чудо произошло именно там.

Дом Болонкиной с улицы не виден. Старухи зашли во двор и убедились, что ее дом в некоторых местах и в самом деле имеет зеленую окраску. Здесь же они и повстречали саму Болонкину, которая, как я уже говорил, в отношении окаменевшей девушки их разочаровала. После нашего разговора старухи еще некоторое время постояли на улице у дома, а потом куда-то исчезли.

Я, наверное, вскоре забыл бы об этом случае, если бы на другой день, 18 января, с самого раннего утра у нашего двора вдруг не стали собираться люди. Сначала они просто стояли снаружи и смотрели, но потом стали заходить и во двор. Они ходили, все осматривали и спрашивали жильцов: «А где же окаменевшая девушка?» Когда об этом стали спрашивать и меня, я им сказал: «Видел в своей жизни немало дураков, но чтобы их сразу столько могло собралось в одном месте, я и подумать не мог».

Однако любопытные все прибывали. К концу того же дня они стали заходить в квартиры не только для того, чтобы найти каменную девку, но еще и что-нибудь у нас незаметно забрать в качестве сувенира - ложку, вилку, чашку, кружку. Некоторых поймали, когда они шмонали по карманам висящей в прихожей одежды. Тогда мы перестали открывать любопытным двери. В результате люди стали лезть в окна, а некоторые из них и вовсе разбили. Тогда мы решили, что любопытных не нужно пускать даже во двор.

А уже на следующий день, 19 января, я утром заглянул в окно - и ахнул. Мамочка родная! Там уже собралось несколько тысяч человек, и все рвались в наш двор. Вы не поверите, но из-за толпы прекратилось трамвайное движение по улице Арцыбушевской, а троллейбусное - по улице Чкаловской. Кстати, начиная с этого дня я в течение недели не мог ходить на работу, потому что днем и ночью оборонял свой дом от толпы любопытных.

Чего же хотели все эти люди? А все того же - увидеть окаменевшую девку. Кстати, лишь в этот день я впервые услышал историю о ней - о том, что якобы в доме Болонкиной была пьянка, а одной девке для танцев не хватило парня, и она стала танцевать с иконой, в результате чего окаменела. Но ведь на самом-то деле ничего такого не было!

Вечером 19 января напор толпы был таким, что упали ворота, закрывающие вход во двор. Тогда мы с Борисом, работником железной дороге, который жил во второй квартире нашего дома, решили полностью закрыть вход во двор. Мы нашли две длинные доски-«шестидесятки», взяли огромные гвозди, подняли сваленные ворота и заколотили их этими толстенными досками крест-накрест, прибив доски к углам домов. А жильцам из-за этого пришлось ходить на улицу через двор дома № 86.

Казалось бы, раз ворота забиты, то во двор уже не войдешь. Как бы ни так! Как только мы поставили ворота на место, люди тут же полезли через них наверх - рвали одежду, но все равно лезли. Из-за этого мне пришлось в течение нескольких дней и ночей дежурить во дворе. Я сталкивал с ворот каждого, кто лез во двор. Человек падал обратно на улицу, но через минуту-другую на воротах появлялся другой, и приходилось сталкивать и его.

Еще меня очень беспокоило то обстоятельство, что ночами люди из этой толпы ходили вокруг дома с факелами, и говорили: «Надо спалить это дьявольское место». Так я всю ночь бегал и смотрел, чтобы нас не подпалили. А уже потом, по весне, в растаявшем снегу вокруг дома я нашел десятки таких затушенных факелов.

В выходные дни через забитые ворота пытались лезть в общей сложности человек пятьдесят, но мы с соседними ребятами от них сумели отбиться. Однако люди все равно периодически прорывались во двор то с одной, то с другой стороны. Помню, в дом к Болонкиной пролез один мужчина средних лет, в военном белом полушубке. Просьба все та же - покажи да покажи окаменевшую девку. Болонкина провела его по дому, и он никакой девки так и не увидел.

А в одной из комнат в ее квартире была забитая дверь, потому что Болонкина прорезала вход в эту комнату в другом месте, и повесила на новый вход занавеску. Тогда этот человек, подойдя к забитой двери, стал говорить: «Ага! Так вот за ней ты и прячешь окаменевшую девку». Болонкина ему сказала: «Да ты посмотри - вот ты видишь фанерную стенку с одной стороны, вот с другой. А вот та самая забитая дверь, но с обратной стороны. Где же тут можно спрятать девку?» Но этот человек все равно твердил, что где-то здесь потайная комната. Мне в конце концов надоел этот бред, что человек даже своим собственным глазам не верит, и я вывел мужика в сени, а потом выгнал на улицу.

Был еще один мужик, который прорвался домой к одному из соседей. А у того у двери на стене висела одежда на вешалке, прикрытая марлей от пыли. Так он в нее стал тыкать пальцем и кричать: «Вот здесь, под этой марлей, и прячется каменная девка!» Я ему говорю: «Какая девка? Здесь же висит только одежда - и больше ничего». И тут я смотрю, что этот мужик уже снимает свое драное пальто, а на себя надевает взятое с вешалки - новое, хорошее. Я ему так вломил - он со своим драным пальто юзом летел, наверное, метров десять от нашего дома.

После этих случаев Болонкина стала требовать от всех любопытных по 10 рублей с человека за осмотр квартиры. Можно ли ее за это осуждать? Смотрите сами: у этого дома собралась такая огромная толпа, что дом шатался, а внутри его трескались стены, и сыпалась штукатурка! Потому-то Болонкина и говорила: «Я соберу с них денег хотя бы на ремонт».

Кстати, желающих посмотреть ее квартиру за деньги было немного, потому что все хотели сделать это бесплатно. А 10 рублей тогда были хорошими деньгами. Пообедать, например, можно было за 1-2 рубля. Пиво же тогда стоило 28 копеек за одну кружку.

Доходило до того, что на заводах и в других организациях собирали целые комиссии, в которые входили и члены партии, и профсоюзные деятели, и передовики производства, порой до 20 человек. Все они тоже приходили к нашему дому и лезли через ворота, и при этом говорили, что они официальная делегация. Я видел, что это люди вроде бы приличные, и говорил им: «Ну, проходите».

Мне предъявляли документы, что мы, мол, делегация от такого-то завода. Если среди них были люди партийные, я их спрашивал: «Ты в Бога веруешь?» Они отвечали: «Нет». Тогда я им говорил: «Раз так, то идите обратно на свой завод и всем расскажите, что тут нет никакой каменной девки». А они после этого мне все равно говорили: «Нет, ты сначала покажи свою квартиру!». А я в ответ: «Ты же сказал, что в Бога не веришь! Зачем же я тебе тогда что-то показывать буду!» И никого не пускал. Так что эти делегации и уходили ни с чем.

А вот из милиции к нам приходили редко - если уж кто-то очень сильно хулиганил. Но вот чтобы они приходили и осматривали помещения в поисках окаменевшей девушки - такого не было. И что касается слухов о том, что в оцеплении якобы были милиционеры с поседевшими головами - такого тоже не было. Впрочем, не было у нашего дома и самого оцепления, и даже хотя бы милицейского поста. Кстати, к нам в те дни ни разу не приезжали ни врачи «скорой помощи», ни тем более священники.

А что же было? В самом начале событий милиция попыталась хотя бы освободить от толпы проезжую часть улиц. Но когда пешие милиционеры попробовали навести порядок, у них ничего не получилось. Тогда вызвали конную милицию. Вы бы посмотрели, что с нею творила толпа! Обезумевшие люди хватали лошадей за хвосты и валили на землю, а милиционеров стаскивали с лошадей. Все же с помощью конной милиции удалось убрать толпу с проезжей части улицы Арцыбушевской и восстановить движение трамваев. А вот по Чкаловской троллейбусы не ходили несколько дней.

Но вообще-то власти в это дело почти не вмешивались, особенно после того, как здесь поработала конная милиция. В результате народ сразу стал говорить: «Ага, раз милиция вмешалась, значит, что-то здесь и вправду есть». Поэтому вскоре милицейскому начальству поступило указание - не вмешиваться.

Правда, на второй или на третий день событий меня пригласили в кабинет начальника милиции. Когда я зашел, там, кроме начальника, сидели еще двое в штатском – видимо, кагэбэшники. Они все меня и начали спрашивать: «Что будем делать?» Я им говорю: «Почему вы меня-то спрашиваете? Ведь вы же власть, а не я». Тогда начальник милиции достал свой пистолет, протянул его мне и сказал: «Стреляй! Сейчас ты находишься в критической ситуации - ведь на тебя нападает целая толпа. В этом случае ты можешь убить кого угодно - и тебе за это ничего не будет. Ты же ведь иначе не можешь защищаться». Я ему ответил: «Не надо пистолета. У меня есть свое ружье, я отобьюсь». И вправду отбился.

Столпотворение около нашего дома закончилось как-то само собой. Через неделю, или самое большее - через десять дней толпа исчезла. Восстановилось и движение транспорта по улицам Чкаловской и Арцыбушевской. А вокруг дома № 84 остались только гладко утоптанный снег, побитые стекла, сломанные ворота да ободранные стены. Еще у многих жильцов украли разные вещи, в основном мелкие, но у кого-то пропали и предметы одежды и обуви - шапки, варежки, ботинки и даже пальто. Но даже после этого в течение многих лет подряд любой, кто бы ни шел по улице Чкаловской, все равно останавливался и заглядывал во двор. В этом доме я жил до 1966 года, а потому мы переехали на другую квартиру.

Самым удивительным в этой истории можно считать то обстоятельство, что никто из жильцов нашего дома так и смог узнать, откуда же все-таки взялся этот слух об окаменевшей девушке. Лично я считаю, что он был организован по заказу церковников. Кстати, и имя «Зоя» по отношению к этой легендарной «живой статуе» в разгар событий 1956 года и сразу после них никем и никогда не упоминалось - даже теми, кто в религиозном экстазе лез в наши дома. Это имя появилось гораздо позже, и оно, скорее всего, тоже является чьей-то выдумкой.

Никому из жильцов нашего дома не была известна и фамилия Карнаухова. Правда, в первой квартире дома № 84 жила Мария Даниловна Карпушкина, у которой была дочка, но ту девушку звали Тамара, а никак не Зоя. Так что возникновение ее имени для меня по-прежнему является загадочной стороной этой истории.

…К сожалению, в 2006 году Владимир Сергеевич скончался, оставив после себя только приведенную выше запись беседы (данный текст с подписью В.С. Чегурова у автора имеется). Его бывший дом (квартира № 7 дома № 84 по улице Чкаловской) был снесен в 60-х годах, после того, как семья Чегуровых переехала на другую квартиру.

А самым удивительным в этой истории следует считать то обстоятельство, что, по официальным данным, в январе 1956 года девушка с именем Зоя ни в доме № 84 на улице Чкаловской, ни в соседних домах не проживала. И даже само это имя по отношению к легендарной «живой статуе» в те дни никем и никогда не упоминалось - даже теми, кто в религиозном экстазе лез через ворота и в окна «страшного» дома. Имя Зоя в рассказах и народных легендах появилось гораздо позже – только в перестроечное время, и оно, скорее всего, тоже является чьей-то выдумкой.

Кроме того, до сих пор так и не удалось точно выяснить, откуда же вообще взялся этот слух об окаменевшей девушке, который в январе 1956 года буквально свел с ума население огромного города. В партийных инстанциях тогда посчитали, что события на улице Чкаловской были организованы по заказу церковников. А еще, по неофициальным сведениям, этим вопросом в свое время занималось управление КГБ по Куйбышевской области, однако достоверно установить источник слухов не удалось даже и этой компетентной организации.

Еще один свидетель

Заведующая отделом современной истории Самарского историко-краеведческого музея имени П.В. Алабина. Запись сделана в мае 2009 года.

Я родилась 17 декабря 1954 года, когда мои родители жили в Куйбышеве, в доме № 86 на улице Чкаловской, в квартире № 1. Здесь прошло мое детство. По фамилии отца я – Ирина Соснина. Папу моего звали Николай Петрович Соснин, маму – Адеида Васильевна, до замужества она носила фамилию Петухова. Бабушка – Петухова Августа Николаевна. Сестра бабушки – Матвеева Галина Николаевна. В доме № 86 на улице Чкаловской, в квартире № 1 все они жили с 1933 года. А этот дом находился по соседству с домом № 84 на улице Чкаловской, ставшим впоследствии известным как «дом окаменевшей Зои». К сожалению, дом № 86, в котором прошло мое детство, в 1975 году сгорел, и сейчас на его месте находится уже другое здание.

В момент событий, происходивших в январе 1956 года в Куйбышеве вокруг дома № 84 на улице Чкаловской, мне было два года и один месяц. Так что лично ничего из этих событий я не помню, и знаю о них только по рассказам мамы, папы и бабушки.

Под номером 84 на улице Чкаловской фактически находилось несколько домов, один из которых, двухэтажный, выходил непосредственно на улицу. Еще несколько домов располагались во дворе, и все они считались отдельными квартирами дома № 84. Вход в боковую квартиру двухэтажного дома был (и по сей день находится) со стороны двора. С улицы был вход в одну из верхних квартир, где жила тетя Галя, сторожиха зеркального цеха, который располагался на той же улице Чкаловской, напротив нашего дома. Во второй верхней квартире жила тетя Тамара, она работала в парикмахерской. Их фамилии, конечно же, я сейчас не помню. Вход в нижнюю квартиру двухэтажного дома открывался во двор, в ней жила тетя Витя (Викториядвухэтажного дома открывался во двор, в ней жила тетя Витя ()ру махерской. е улице Чкаловской, ый,месяц. имеи П.В.) и ее дочь Люба, которая вплоть до настоящего времени живет в той же самой квартире. А то маленькое здание, которое впоследствии получило известность как «дом окаменевшей Зои», считалось квартирой № 6 того же дома № 84 на улице Чкаловской.

Во времена моего детства в квартире № 6 проживала Клавдия Болонкина. Мужа у нее не было, и был ли он вообще, я не знаю, и никогда об этом не спрашивала. Я ее хорошо помню, в то время это была пожилая полная женщина. Дети нашего двора при каждой встрече здоровались с ней, называли тетя Клава, а отчество ее я сейчас не помню. У всех семей наших двух дворов между собой были теплые, почти домашние отношения, поэтому по отчеству мы никого из старших не звали - только тетя Галя, тетя Клава и так далее. Сын Болонкиной Вадим был красивым и высоким парнем, но его в своей жизни я видела только один раз, когда училась где-то в классе третьем или четвертом. Да и обратила я на него внимание только потому, что мне однажды его показала моя мама. Весь двор знал, что Вадим долгие годы провел в местах заключения, причем за свою жизнь попадал он туда не один раз. Мама рассказывала, что сын Болонкиной – вор, и как только он выходил из тюрьмы, так вскоре опять туда садился.

О событиях января 1956 года, происходивших во дворе соседнего с нами дома, я узнала, когда училась во втором классе. Причем я узнала это не от родителей или от соседей, а из книги, посвященной различным суевериям, которую я взяла в библиотеке. Название этой книги я, к сожалению, сейчас не помню. В ней я неожиданно для себя прочитала о странном происшествии, случившемся несколько лет в нашем городе Куйбышеве, и не просто в Куйбышеве, а на улице Чкаловской, на которой мы тогда жили, и более того – в соседнем с нами доме № 84. А затем мне об этом не раз рассказывали и мама, и бабушка, и Клавдия Болонкина.

Помню, что в моем детстве все бабушки из двух наших дворов часто сидели перед домом на лавочке и говорили о жизни, о том и о сем. И при этом помню, что люди, проходившие мимо, часто у них спрашивали, тот ли это дом, в котором стояла окаменевшая девка. И этот вопрос у наших бабушек всегда вызывал недовольство. Они в один голос начинали говорить – нет, никто тут не стоял, и вообще не было никакой девки, это все слухи и суеверия.

От мамы и бабушки я знаю, что в те январские дня на улице перед нашим домом в течение нескольких дней подряд собиралось великое множество народу, здесь же была конная милиция, и все люди стремились попасть в дом № 84, чтобы своими глазами увидеть окаменевшую девку. А поскольку жильцы дома заперли ворота, ведущие во двор дома № 84, и не пускали к себе толпу, собравшиеся пытались пройти к ним через двор нашего дома № 86, так как забора между ними тогда еще не установили, и проход здесь был свободным.

По словам мамы и бабушки, все началось совершенно неожиданно. Ничто не предвещало столпотворения, но однажды январским днем у дома № 84 вдруг стали собираться люди. С каждым часом их становилось все больше, и к вечеру на улице уже стояло несколько сотен человек. Почему они здесь собрались, поначалу никто не знал, и мама с бабушкой этим скоплением народа были очень напуганы, тем более, что некоторые подозрительные личности пытались в это время не раз пытались проникнуть в квартиры домов №№ 84 и 86, и в нашу квартиру тоже.

Впоследствии я расспрашивала о происшедшем Клавдию Болонкину, потому что тогда мне это было очень интересно. Болонкина всем говорила, что народ во дворе дома появился совершенно неожиданно, и причина такого скопления людей ей была с самого начала непонятна. Люди один за другим заходили к ней домой, и просили показать каменную девку. Она всем говорила, что никакой девки у нее нет, но люди не верили, и приходилось показывать им всю квартиру, чтобы те убедились в ее правоте. Следом приходили другие люди, тоже просили показать девку, и вся история повторялась еще и еще раз. В конце концов Болонкина перестала кого-либо пускать к себе, заявив, что это столпотворение ей надоело, и показывать в своем доме ей нечего и некого, тем более, что некоторые из пришедших пытались украсть из ее дома некоторые вещи якобы «на память». В последующие дни она, по ее словам, когда зеваки уж слишком ее одолевали, изредка разрешала посмотреть свою квартиру отдельным представителям собравшихся, чтобы те сообщили остальным, что ничего интересного в этой квартире нет. Так продолжалось примерно неделю, пока толпа на улице Чкаловской окончательно не рассосалась. При этом Болонкина говорила, что ни сотрудники КГБ или милиции, и никакие бригады «скорой помощи» в течение тех дней к ней не приезжали и никого не забирали, а все это более поздние слухи, неизвестно откуда возникшие.

В своих рассказах для нас, детей, Болонкина неоднократно заявляла, что никакой каменной девки в этом доме никогда не было, и от чего именно возникли слухи о ней, она не знала. Но в то же время она высказывала на этот счет следующее предположение. В течение нескольких лет Болонкина не раз сдавала комнату в своей квартире разным жильцам. Незадолго до описанных событий у нее квартировал священник, или, как он говорила о нем – поп. Но из какого именно он был прихода, или из какой церкви, она не знала. Но тут как раз должен был вернуться из мест заключения сын Болонкиной – Вадим. За несколько дней до его приезда женщина попросила священника освободить комнату, объяснив ему причину такого решения. Квартирант собрал вещи и уехал. Через несколько дней, как и ожидалось, в дом к матери вернулся Вадим, а вскоре после этого неожиданно для всех началось известное столпотворение на улице Чкаловской.

Так вот, Болонкина тогда высказала мысль, что все эти события были спровоцированы тем самым священником, которого она попросила с квартиры, и который был раздосадован таким обстоятельством. Наверное, говорила женщина, этот поп сумел пустить слух среди богомольцев о случае богохульства, произошедшем в его бывшем жилище, и о том, как была за это наказана богохульница Зоя. Слухи упали на благоприятную почву, народ им легко поверил и потому ринулся посмотреть на «святое место». Но насколько обоснованы и достоверны эти предположения Болонкиной, я сказать не могу.

Что касается имени девушки, которая якобы танцевала с иконой и из-за этого окаменела, то, по словам мамы и бабушки, в момент самих событий оно никем не называлось. Говорили просто – «каменная девка». Имя «Зоя» в контексте этого происшествия появилось уже гораздо позже, когда я училась в школе и могла осознавать происшедшее. У меня есть предположение, почему возникло это имя. Действительно, в начале 1956 года в одном из строений, что стояло во дворе дома № 84 и числилось как квартира № 10, проживала женщина с двумя дочерьми, и одна из них носила имя Зоя. Ее фамилию я сейчас не помню, но знаю, что во времена моего детства она уже была взрослой и работала на заводе имени Масленникова. Но к легендарной каменной Зое она не имеет никакого отношения, поскольку эта девушка жила здесь долгое время, была жива и здорова, ни в каких секретных больницах или психушках никогда не бывала, и более того - потом вышла замуж, родила ребенка и куда-то уехала с мужем. Возможно, что через много лет в процессе дальнейшего нарастания слухов о происшествии на улице Чкаловской та самая «окаменевшая Зоя» именно по ней и получила свое имя. Где сейчас находится эта настоящая Зоя из соседнего двора, я не знаю.

Фамилия «Карнаухова» в связи с этими событиями мне сейчас ничего не говорит. Ни одной семьи и ни одного человека с такой фамилией во времена моего детства ни в нашем, ни в окрестных домах не проживало. Не знали людей с такой фамилией ни моя мама, ни моя бабушка. Так что о причинах появления у легендарной «каменной Зои» фамилии «Карнаухова» я ничего определенного сказать не могу.

Что касается Владимира Сергеевича Чегурова, жильца квартиры № 7 дома № 84, то я его прекрасно помню. Он проживал в отдельном строении, что стояло в глубине двора, еще дальше от входа, чем дом Болонкиной (он же дом «каменной Зои»). Где-то в первой половине 60-х годов, когда я училась в начальных классах, Чегуровы получили благоустроенную квартиру и съехали из этого двора. А еще через год-два снесли и их бывший домик, который к тому моменту уже почти развалился от ветхости. Так что квартиры № 7 во дворе дома № 84 с того времени больше нет.

Моя мама умерла в 1991 году, и до самого момента смерти она не раз рассказывала мне и окружающим, что все слухи о «каменной девке» - это не более чем слухи. Незадолго до ее смерти, на перестроечной волне гласности, в местных газетах стали появляться статьи о событиях, произошедших в январе 1956 года на улице Чкаловской. Как правило, во всех этих публикациях утверждалось, что «каменная Зоя» существовала на самом деле, а КГБ и власти все прошедшие годы скрывали и по сей день скрывают это «чудо» от народа.

Мама очень возмущалась всеми этими публикациями. Однажды она прочитала статью об «окаменевшей Зое» в газете «Благовест», где утверждалось, что никого из свидетелей тех событий в живых уже нет, и потому сам факт «чуда» никто не может ни подтвердить, ни опровергнуть. Мама тогда заявила, что она хочет написать в газету письмо, поскольку она является живым свидетелем тех событий и может рассказать о том, как все тогда было на самом деле. К сожалению, вскоре после этого мама скончалась, но я могу подтвердить все ее слова и рассказы об этом так называемом «чуде», которого на самом деле не было.

(Данный текст с подписью И.Н. Лазаревой у автора имеется).

«Поседевшего милиционера» придумал я!»

В 90-х годах сбором информации по теме «Отроковица» по заданию телекомпании «РИО» занимался также самарский журналист Виктор Евгеньевич Петров (рис. 23).

После этого телеканал показал его сенсационный репортаж о «доме Зои». А затем на основании собранных им сведений Петров тогда же опубликовал несколько статей в местных газетах на ту же тему. Много позже на сайте «Писали.ру» был посещен его материал «Таинственный дом Зои».

Как затем рассказал сам Виктор Петров автору этих строк, в эту и в предыдущие свои публикации о «каменной девке» он намеренно ввел вымышленный им персонаж – того самого милиционера, который якобы видел «чудо Зои», и от этого зрелища поседел в одну минуту. Журналист уверял, что тогда он вовсе не собирался никого вводить в заблуждение, а сделал это лишь в целях «усиления достоверности». Однако Петров, по его словам, никак не ожидал, что его придумку тут же подхватят и другие СМИ, и просто досужие рассказчики, выдавая ее за «свидетельства очевидцев».

Вот выдержка из материала Виктора Петрова «Таинственный дом Зои».

«Люди, которым очень хочется верить в чудо, не устают передавать из уст в уста такой случай. Одна из женщин обратилась к проходящему мимо милиционеру с просьбой сказать, действительно ли в доме стоит окаменевшая девушка с иконой? На что тот снял с головы фуражку и сказал: «Посмотри на мою голову - и все поймешь». Голова этого достаточно молодого человека была абсолютно седа.

Во время сбора информации по теме «Отроковица» выяснилось, что если окаменевшую девушку не видел никто, то седого милиционера встречал почти каждый. И каждому тот показывал свою седину. Мы нашли этого человека. Это Зиновий Исаевич Григорьев (фамилия изменена по его просьбе) [на самом деле фамилию, имя и отчество этого вымышленного персонажа журналист взял у своего друга Григория Зиновьевича Исаева – В.Е.]. Вот его рассказ.

«Во время боев за Будапешт я был контужен и попал в плен. Там и поседел. Бежал. После коротких разборок с НКВД был разжалован из капитанов в рядовые. Воевал в штрафбате. После войны восемь лет провел в лагерях. Потом полностью реабилитирован. Был даже восстановлен в звании и демобилизован из армии с правом ношения военной формы по приказу 100.

В чудеса я не верил, но очень хотелось посмотреть на окаменевшую девушку. А пробиться к дому было невозможно. Тогда я надел форму, нацепил единственную медаль и пошел наудачу. Авантюра удалась - я заходил в дом Болонкиной. Конечно, никакого чуда я там не увидел. Пробираясь оттуда через толпу, вспомнил, как бежал из плена. Тогда и подумалось, что вот это действительно было чудо. Стало обидно и за себя, и за одураченных людей.

А на углу Арцыбушевской и Полевой меня остановила женщина и спросила про окаменевшую девушку - правда ли это? Что я должен был ей сказать? Сказать правду жалко - столько надежды было в ее глазах. А врать не хотелось. Поэтому я просто снял фуражку и сказал ей: «Смотри и решай сама».

Валерий ЕРОФЕЕВ.

Дополнение

«О событиях 1956 года напоминает лишь сам дом № 84, а также отсутствие поблизости автобусной остановки. «Как ликвидировали во времена «Зоиной смуты», так и не восстановили», - вспоминает жительница соседнего дома Любовь Борисовна Кабаева (рис. 24).

Моему появлению она не рада, потому что визиты на тему Зои Карнауховой ее уже основательно заколебали.

Сейчас хоть пореже стали приезжать, а года два назад все как с цепи сорвались. На дню раз по десять паломники приходили. И все спрашивают одно и то же, а я одно и то же отвечаю - язык отсох.

А что отвечаете-то?

А что тут ответишь? Ерунда все это! Я сама в те годы еще девчонкой была, а мать покойная все хорошо помнила и мне рассказала. В доме этом когда-то жил не то монах, не то священник. А когда в 30-е годы начались гонения, он не выдержал и отрекся от веры. Куда делся, неизвестно, а только дом продал и уехал. Но по старой памяти сюда часто заходили религиозные люди, спрашивали, где он, куда делся.

А в тот самый день, когда Зоя якобы окаменела, в доме у Болонкиных действительно гуляла молодежь. И как на грех в тот же вечер какая-то очередная монахиня приехала. Она заглянула в окно и увидела, как одна девица танцует с иконой. И пошла по улицам причитать: «Ах ты, охальница! Ах, богохульница! Ах, сердце твое каменное! Да Бог тебя покарает. Да ты вся окаменеешь. Да ты уже окаменела!» Кто-то услышал, подхватил, потом еще кто-то, еще, и пошло-поехало.

На следующий день к Болонкиным попёр народ - где, мол, баба каменная, давай показывай. Когда люди ее вконец достали, она вызвала милицию. Те выставили оцепление. Ну, а народ у нас как обычно думает? Раз не пускают, значит, точно что-то скрывают. Вот и все «Зоино стояние».

Ну и как - верят вам паломники?

Нет, конечно. Говорят: «А откуда ж тогда имя Зои всплыло? Да еще вместе с фамилией?»

А действительно, откуда?

Я и сама не знаю. Забыла у матери поинтересоваться, а теперь уже не спросишь: умерла она.

Сам дом № 84 стоит глубоко во дворе. На вид ему никак не меньше ста лет - врос в землю по самые окна. Живет здесь теперь молодая пара с детьми: она продавец на рынке, он торговый представитель (рис. 25-33).

Москва, Краснодар, Новосибирск, Киев, Мюнхен… - Наталья Курдюкова перечисляет города, из которых к ним в гости приезжали паломники. - Одесса, Минск, Рига, Хельсинки, Владивосток… Прежний жилец этого дома наркоманом был и никого не пускал, а мы люди доброй воли - пожалуйста, не жалко.

Избушка как избушка. Тесная комнатка, печь, сени, кухня. Владелец живет где-то в области, а дом сдает лишь для того, чтобы кто-нибудь вносил квартплату и присматривал за имуществом.

Люди бывают интересные, - продолжает Николай Трандин, муж Натальи. - Каждый третий Божью Матерь видел. Многие шутят: «Это хорошо, что хотя бы 50 лет спустя в этом доме Николай появился». А тот, которого в ту ночь Зоя ждала, говорят, стал законченным уголовником. Всю жизнь по тюрьмам провел.

А вы тут ничего необычного не замечали?

Два года живем - абсолютно ничего. Не сказать, чтобы мы сильно верующие, но вся эта история все равно на нас потихоньку воздействует. Мы когда здесь поселились, еще в гражданском браке жили, а теперь вот поженились и даже обвенчались. Сын недавно родился - тоже Николаем назвали, в честь святого. Ну, вот и на эту тему все чаще задумываемся, - Николай нагнулся и похлопал ладонью по полу.

В самом центре комнаты в ширину человеческих ног половые доски более свежие и узкие, остальные - ветхие и раза в два толще.

Кошка почему-то здесь очень любит сидеть, - улыбается Наталья. - Пробовали сгонять, все равно возвращается».

Информационные сообщения из интернета

В Самаре сгорел дом, где когда-то с иконой в руках «окаменела» Зоя (рис. 34-43)

12 мая 2014 года в старой Самаре сгорел деревянный дом, в котором по легенде в 1956 году окаменела девушка Зоя, которая решилась танцевать с иконой святого Николая Чудотворца. Эта городская легенда известна, пожалуй, всей Самаре, да и далеко за ее пределами. Частный дом запросто мог стать туристическим местом, но…

Есть версия, что дом был умышленно подожжен. К счастью, обошлось без человеческих жертв. «Пока чиновники болтают о туристической привлекательности Самары, эти самые туристические достопримечательности горят. Ведь распределение земельных участков в городе выгодное дело, это деньги сегодняшнего дня и в одни руки», - так прокомментировал пожар в своем блоге самарский адвокат Андрей Соколов. Напомним, что недалеко от сгоревшего дома на улице Чкалова в мае 2012 года была установлена скульптура святого Николая Чудотворца.

В Сети появились версии, что деревянный дом, известный легендой о “стоянии Зои”, сгорел сегодня в Самаре не просто так…

Никто не говорит вслух слово «поджог», но оно практически висит в воздухе. Над домом нависла угроза сноса, когда стало известно, что участок был выкуплен, и здесь планировалась застройка. А пока чиновники рассказывают о туристической привлекательности Самары, эти самые туристические достопримечательности горят. Ведь распределение земельных участков в городе выгодное дело, это деньги сегодняшнего дня и в одни руки.

Что бы ни говорили чиновники о любви к Самаре и заботе о жителях города, этот дом попросту «проболтали», поскольку совершенно не важно, было «стояние Зои» на самом деле или нет – это место могло стать своего рода памятным местом, куда приезжали бы люди. Кто-то верит в эту легенду, кто-то не верит, но одно можно сказать точно: оно важнее, чем бестолковые памятники ворам у железнодорожного вокзала…

В Самаре на месте сгоревшего дома с легендой о «Стоянии Зои» возведут секцию ЖК

Компания «Время плюс», которая специализируется на возведении жилых домов и офисных помещений в центральных районах Самары, будет строить секцию на месте сгоревшего дома на ул. Чкалова, известного всем «Стоянием Зои», сообщил мэру города в Twitter глава администрации Ленинского района Сергей Семченко.

«Дом расселен и находится в собственности. Без регистрации проживали 4 человека. Дом подлежит сносу по мере застройки квартала. ООО “Время плюс”. В настоящее время ведется строительство секции по ул. Арцыбушевская», - пишет Семченко.

На официальном сайте строительной организации есть описание 25-этажного монолитно-кирпичного жилого дома со встроено-пристроенными нежилыми помещениями на первых этажах, который расположен на улице Арцыбушевской. Участок проектируемого строительства имеет площадь 2909,8 кв.м.

Напомним, что в мае на улице Чкалова, 84 загорелся старый деревянный дом, рядом с которым происходили события, связанные с городской легендой о Стоянии Зои.

В одном из самарских православных храмов ныне выставлена икона, сюжеты которой написаны по мотивам легенды о «Зоином стоянии» (рис. 44-50).

Пятьдесят лет назад под Новый год в Самаре произошло так называемое Зоино стояние - явление, которое до сих пор считают великим чудом. Благодаря этому событию теперь в городе точно знают, чего не нужно делать за праздничным столом

Дело было так. Город Куйбышев (ныне Самара), улица Чкалова, январь 1956 года, новогодние праздники. Именно в это время и в этом месте произошло так называемое Зоино стояние - событие, которое до сих пор одни считают великим чудом, другие - обширным приступом массового психоза. Работница трубного завода Зоя Карнаухова, красавица и атеистка, за новогодним столом попыталась совершить богохульство, за что ее тут же постигла страшная кара: девушка окаменела и стояла без признаков жизни 128 дней. Слух об этом поставил на уши весь город - от рядовых граждан до руководителей обкома. До сих пор многие родители в Самаре пугают Каменной Зоей своих детей: «Не балуй, окаменеешь!» Шикарный сюжет для мозгодробительного православного триллера. Корреспондент «РР» отправился на место событий в творческую разведку.

«Если Бог есть, то пусть он меня покарает»

Настоятель храма Святого Георгия отец Игорь Соловьев подходит к одной из икон, висящих на стене недалеко от царских врат. Вроде бы обычный образ Николая Чудотворца, но под ним - вереница необычных изображений, больше похожих на комиксы, чем на иллюстрации жития святого. Вот шумная компания молодых людей сидит за столом. Вот девушка берет образ святого Николая из красного угла. Вот она с ним в обнимку танцует. На следующей картинке Зоя уже белого цвета, с иконой в руках, вокруг нее люди в штатском, у них в глазах мистический ужас. Далее - возле нее стоит старичок, который берет икону из каменных рук, вокруг дома толпа народу. На последней же картинке рядом с Зоей сам Николай Чудотворец, лицо у девушки снова розового цвета.

Это пока единственная в мире икона, на которой запечатлены те события, - комментирует священник. - Написала ее художница Татьяна Ручка, она уже умерла. Изобразить этот сюжет на иконе было нашей идеей. Это вовсе не значит, что мы признали Зою Карнаухову святой. Нет, она была великая грешница, но именно на ней было явлено чудо, которое многих во времена хрущевских гонений на церковь укрепило в вере. Ведь сказано же в Писании, что даже если праведники умолкнут, то камни возопиют. Вот и возопили.

В деталях народная версия «Зоиного стояния» выглядит так. В новогоднюю ночь в доме Болонкиной Клавдии Петровны по адресу улица Чкалова, дом 84, по приглашению ее сына собралась компания молодежи. Сама Клавдия Петровна, работавшая продавцом в ларьке «Пиво - Воды», была человеком набожным, шумного веселья в не одобряла, поэтому ушла к подруге. Проводив старый год, встретив новый и основательно нагрузившись спиртным, молодежь решила потанцевать. Среди прочих за столом находилась Зоя Карнаухова. Всеобщего веселья она не разделяла, и на то у нее были причины. Накануне на трубном заводе она познакомилась с молодым практикантом по имени Николай, и он обещал прийти на праздник. Но время шло, а Николая все не было. Друзья и подруги уже давно танцевали, некоторые из них начали Зою подкалывать: «А ты чего не танцуешь? Да забудь ты про него, не придет он, иди к нам!» - «Не придет?! - вспыхнула Карнаухова. - Ну, раз нет моего Николая, то я буду танцевать с Николаем Чудотворцем!»

Зоя приставила к красному углу стул, встала на него и сняла с полки образ. Даже далеким от церкви и сильно подвыпившим гостям стало не по себе: «Слышь, лучше поставь на место. С этим делом шутить не обязательно!» Но образумить девушку не удалось: «Если Бог есть, то пусть он меня покарает!» - ответила Зоя и пошла с иконой по кругу. Через несколько минут этого страшного танца в доме вдруг раздался какой-то шум, поднялся ветер и сверкнула молния. Когда окружающие пришли в себя, богохульница уже стояла посреди комнаты белая, как мрамор. Ноги ее приросли к полу, руки сжали икону так крепко, что вырвать ее не было никакой возможности. Но сердце билось.

Друзья Зои вызвали «скорую». В составе медицинской бригады, которая приехала на вызов, была Анна Павловна Калашникова.

Утром того дня мама приехала домой и тут же нас всех перебудила, - рассказала «Русскому репортеру» ее ныне здравствующая дочь Нина Михайловна, прихожанка храма Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, расположенного неподалеку. - «Вот вы все спите, - говорит, - а город уже на ушах весь! На улице Чкалова девушка окаменела! Прямо с иконой в руках стоит - и ни с места, сама видела». И далее мать рассказала, как пыталась сделать ей укол, но только все иголки поломала.

Сегодня воспоминания Калашниковой, по сути, являются единственным живым свидетельством того, что в доме № 84 действительно произошло что-то неординарное, - считает руководитель информационного агентства «Благовест» Антон Жоголев. Именно ему архиепископ Самарский и Сызранский Сергий поручил исследовать феномен «стояния Зои», результатом чего явилась одноименная книжка, уже разошедшаяся тиражом 25 тыс. экземпляров. - В предисловии к этой книге я написал, что мы не ставим себе целью убедить читателя, что это чудо действительно произошло. Лично я считаю, что если и не было никакой Каменной Зои, то это само по себе еще большее чудо. Потому что в 1956 году слух об окаменевшей девушке всполошил весь город - многие обратились к церкви, и вот это уже, как говорится, медицинский факт.

«Да, произошло это чудо - позорное для нас, коммунистов…»

Случай на Чкаловской улице - дикий, позорный случай. Он служит упреком в адрес пропагандистских работников горкома и райкомов КПСС. Пусть же уродливая гримаса старого быта, которую многие из нас видели в те дни, станет для них уроком и предостережением».

Это цитата из городской газеты «Волжская коммуна» от 24 января 1956 года. Фельетон «Дикий случай» был опубликован по решению 13−й Куйбышевской областной партконференции, созванной в срочном порядке в связи с религиозными волнениями в городе. Первый секретарь ОК КПСС (по-те­перешнему - губернатор) товарищ Ефремов устроил делегатам на эту тему мощнейший разнос. Вот цитата из стенограммы его выступления: «Да, произошло это чудо - позорное для нас, коммунистов, руководителей парторганов. Какая-то старушка шла и сказала: вот в этом доме танцевала молодежь, и одна охальница стала танцевать с иконой и окаменела. После этого стали говорить: окаменела, одеревенела - и пошло. Начал собираться народ, потому что неумело поступили руководители милицейских органов. Видно, и еще кто-то приложил к этому руку. Тут же поставили милицейский пост, а где милиция, туда и глаза. Мало оказалось милиции, так как народ все прибывал, выставили конную милицию. А народ, раз так, - все туда. Некоторые даже додумались до того, что вносили предложение послать туда попов для ликвидации этого позорного явления…»

На партконференции было решено резко усилить антирелигиозную пропаганду в Куйбышеве и области. За первые восемь месяцев 1956 года было прочитано свыше 2000 науч­но−атеистических лекций - это в 2,5 раза больше, чем за весь предыдущий год. Но эффективность их была невелика. Как свидетельствует «Справка о выполнении постановлений бюро ОК КПСС за 1956 год по отделу пропаганды и агитации», практически из всех районов шли отчеты о том, что слухи об «окаменевшей девице» по-прежнему очень сильны в народе; резко усилились религиозные настроения; во время поста люди редко выходят на улицы с гармошкой; снизилась посещаемость кинотеатров, а в страстную неделю сеансы и вовсе срывались из-за отсутствия зрителей в залах. По улицам города ходили отряды комсомольцев-агитаторов, утверждавших, что были в доме на Чкаловской улице и ничего там не видели. Но, как следует из донесений с мест, эти акции лишь подлили масла в огонь, так что даже те, кто не верили в чудо, начинали сомневаться: а может, и вправду что-то было…

«Голуби меня кормили, голуби…»

Сразу после Пасхи история про «Зою стоящую» стала достоянием народного самиздата. Среди жителей области и даже за ее пределами пошло по рукам составленное неизвестным автором Зоино «житие». Начиналось оно так: «Вся земля да поклонится Тебе, Гос­поди, да поет хвалу Имени Твоему, да возблагодарит Тебя, хотящего отвратить многих от пути нечестия к вере истинной». А заканчивалось словами: «Если же кто прочитает эти чудеса и не поверит, тот согрешит. Составлено и записано рукой очевидца». Содержание самого «документа» местами различается в разных копиях - видимо, переписывая, люди добавляли что-то от себя, - но основная фабула везде примерно одинакова.

Далее - краткий пересказ. Зоя пробыла в полумертвом обличии 128 дней - до самой Пасхи. Время от времени она издавала душераздирающие вопли: «Молитесь, люди, во грехах погибаем! Молитесь, молитесь, кресты надевайте, в крестах ходите, гибнет земля, качается, как колыбель!..» С первых дней дом на улице Чкалова был взят под усиленную охрану, внутрь никого без специального разрешения не пускали. Вызвали из Москвы какого-то «профессора медицины», имя которого в житии не упоминается. А на праздник Рождества Христова в дом допустили некоего «иеромонаха Серафима». Отслужив водосвятный молебен, он извлек икону из рук Зои и вернул ее на место. Возможно, речь идет о тогдашнем настоятеле Петропавловской церкви города Куйбышева Серафиме Полозе, который вскоре после описанных событий был осужден по статье за мужеложство - довольно распространенная в те времена расправа с неугодными священнослужителями.

Но, несмотря на все меры, принятые властями, народ не расходился: люди стояли возле милицейского кордона круглосуточно. В «житии» приводится свидетельство «одной благочестивой женщины» о том, как она, увидев за ограждением молодого офицера милиции, подозвала его и спросила: «Милок, ты был там внутри?» «Был», - ответил офицер. «Ну расскажи, что ты там видел?» - «Мамаша, нам нельзя ничего говорить, мы дали подписку о неразглашении. Но тут и разглашать-то нечего, сейчас сама все увидишь», - сказав это, молодой милиционер снял головной убор и «благочестивая женщина» схватилась за сердце. Парень был абсолютно седой.

«На пятый день “стояния” епископу Иерониму позвонил уполномоченный по делам религий Алексеев, - пишет в своих воспоминаниях Андрей Савин, занимавший в те годы должность секретаря местного епархиального управления. - Попросил выступить с амвона церкви, назвать этот случай нелепой выдумкой. Это дело было поручено настоятелю Покровского собора отцу Александру Надеждину. Но епархия поставила одно непременное условие: отец Александр должен побывать в том доме и своими глазами во всем удостовериться. Такого поворота уполномоченный не ожидал. Ответил, что подумает и перезвонит через два часа. Но позвонил лишь через два дня и сказал, что наше вмешательство уже не требуется».

Заканчиваются Зоины мучения, согласно народному преданию, после явления ей самого Николая Чудотворца. Незадолго до Пасхи к дому подошел благообразный старец и попросил дежурных милиционеров пустить его в дом. Ему сказали: «Отойди, дедушка». На другой день старец снова приходит и снова получает отказ. На третий день, в праздник Благовещения, «промыслом Божиим» стража пропустила старца к Зое. И слышали милиционеры, как он ласково спросил девицу: «Ну что, устала стоять?» Сколько он там пробыл, неизвестно, а только когда хватились его искать, то найти не смогли. Позже, когда Зоя ожила, то на вопрос, что стало с таинственным посетителем, она указала на икону: «В передний угол ушел». Вскоре после этого явления, накануне Пасхи, в мускулах Зои Карнауховой стала появляться жизнь, и она смогла сойти с места. По другой версии, ее еще задолго до праздника увезли в психиатрическую больницу вместе с половыми досками, к которым она приросла, причем когда рубили пол, то из дерева брызнула кровь. «Как же ты жила? Кто тебя кормил?» - спрашивали Зою, когда она пришла в себя. «Голуби! - был ответ. - Голуби меня кормили!»

О дальнейшей судьбе Зои Карнауховой рассказывают по-разному. Одни считают, что спустя три дня она умерла, другие уверены, что сгинула в психушке, а третьи свято верят в то, что Зоя долгое время жила в монастыре и тайно похоронена в Троице-Сергиевой лавре.

Можно верить в эти события, можно не верить, но очевидно одно: у этой истории есть актуальный духовный смысл, - говорит мне на прощание Антон Жоголев, но в сочетании с горящими глазами неофита фраза «Можно не верить» в его устах звучит как-то неубедительно. - И касается он новогодних праздников. Ведь в России сейчас Новый год приходится на последнюю неделю рождественского поста. Миллионы людей, даже тех, что называют себя верующими, идут в эти дни на сделку с совестью в угоду окружающим.

Я, кажется, понял твою мысль. Надо, чтобы какой-нибудь серьезный режиссер снял про Зою очень страшный и благочестивый триллер, чтобы показывать его в новогоднюю ночь. Вместо «Иронии судьбы».

А что? Хорошая идея. Правильная.

«Люди приходят интересные. Каждый третий Божью Матерь видел»

На улице Чкалова за полвека мало что изменилось. В центре Самары сегодня царит даже не ХХ, а XIX век: вода в колонке, отопление печное, удобства на улице, почти все постройки в аварийном состоянии. О событиях 1956 года напоминает лишь сам дом № 84, а также отсутствие поблизости автобусной остановки. «Как ликвидировали во времена “Зоиной смуты”, так и не восстановили», - вспоминает жительница соседнего дома Любовь Борисовна Кабаева.

Сейчас хоть пореже стали приезжать, а года два назад все как с цепи сорвались. На дню раз по десять паломники приходили. И все спрашивают одно и то же, а я одно и то же отвечаю - язык отсох.

А что отвечаете-то?

А что тут ответишь? Ерунда все это! Я сама в те годы еще девчонкой была, а мать покойная все хорошо помнила и мне рассказала. В доме этом когда-то жил не то монах, не то священник. А когда в 30−е годы начались гонения, он не выдержал и отрекся от веры. Куда делся, неизвестно, а только дом продал и уехал. Но по старой памяти сюда часто заходили религиозные люди, спрашивали, где он, куда делся. А в тот самый день, когда Зоя якобы окаменела, в доме у Болонкиных действительно гуляла молодежь. И как на грех в тот же вечер какая-то очередная монахиня приехала. Она заглянула в окно и увидела, как одна девица танцует с иконой. И пошла по улицам причитать: «Ах ты, охальница! Ах, богохульница! Ах, сердце твое каменное! Да Бог тебя покарает. Да ты вся окаменеешь. Да ты уже окаменела!» Кто-то услышал, подхватил, потом еще кто-то, еще, и пошло-поехало. На следующий день к Болонкиным попер народ - где, мол, баба каменная, давай показывай. Когда люди ее вконец достали, она вызвала милицию. Те выставили оцепление. Ну, а народ у нас как обычно думает? Раз не пускают, значит, точно что-то скрывают. Вот и все «Зоино стояние».

Ну и как - верят вам паломники?

Нет, конечно. Говорят: «А откуда ж тогда имя Зои всплыло? Да еще вместе с фамилией?»

А действительно, откуда?

Я и сама не знаю. Забыла у матери поинтересоваться, а теперь уже не спросишь: умерла она.

Сам дом № 84 стоит глубоко во дворе. На вид ему никак не меньше ста лет - врос в землю по самые окна. Живет здесь теперь молодая пара с детьми: она продавец на рынке, он торговый представитель.

Москва, Краснодар, Новосибирск, Киев, Мюнхен… - Наталья Курдюкова перечисляет города, из которых к ним в гости приезжали паломники. - Одесса, Минск, Рига, Хельсинки, Владивосток… Прежний жилец этого дома наркоманом был и никого не пускал, а мы люди доброй воли - пожалуйста, не жалко.

Избушка как избушка. Тесная комнатка, печь, сени, кухня. Владелец живет где-то в области, а дом сдает лишь для того, чтобы кто-нибудь вносил квартплату и присматривал за имуществом.

Люди бывают интересные, - продолжает Николай Трандин, муж Натальи. - Каждый третий Божью Матерь видел. Многие шутят: «Это хорошо, что хотя бы 50 лет спустя в этом доме Николай появился». А тот, которого в ту ночь Зоя ждала, говорят, стал законченным уголовником. Всю жизнь по тюрьмам провел.

А вы тут ничего необычного не замечали?

Два года живем - абсолютно ничего. Не сказать, чтобы мы сильно верующие, но вся эта история все равно на нас потихоньку воздействует. Мы когда здесь поселились, еще в гражданском браке жили, а теперь вот поженились и даже обвенчались. Сын недавно родился - тоже Николаем назвали, в честь святого. Ну вот и на эту тему все чаще задумываемся, - Николай нагнулся и похлопал ладонью по полу.

В самом центре комнаты в ширину человеческих ног половые доски более свежие и узкие, остальные - ветхие и раза в два толще.

Кошка почему-то здесь очень любит сидеть, - улыбается Наталья. - Пробовали сгонять, все равно возвращается.

На следующий день, проходя мимо «Зоиного дома», мы с фотографом увидели, как Николай зачем-то косит и бросает в огонь траву. Пригляделись, а это конопля…

Прежний жилец, наркоман, насажал, - виновато развел руками Николай. - Ничем теперь не выведешь.

Госнаркоконтроль достает, что ли?

Да нет, просто соседи подкалывают постоянно: «Развели тут опиум для народа!»

Вкратце случилось вот что: девушка, дерзнувшая танцевать с иконой Николая Чудотворца, окаменела. Врач, приехавшая по вызову, попыталась сделать Зое укол, но не смогла — игла гнулась. Наутро рядом с домом 84 на Чкаловской улице уже толпился народ.

Свистящее дыхание

В городе и сегодня немало жителей помнят те события. «Мне было в 1956 г. 14 лет , — рассказывает Татьяна Фатеева . — Мы жили в 10 минутах ходьбы от дома на Чкалов-ской. Одноклассники хотели проникнуть в дом с задних дворов. Но оказалось, что и там дежурили милиционеры. И это ещё больше подхлёстывало народ. Ведь если нет никакого чуда, то зачем дом охранять? Милиционеров не хватало, их собирали со всей области. Моя соседка Антонина рассказывала, что из их родного села Августовки (Самарская обл.) милиционера тоже вызвали в Самару (тогда город назывался Куйбышев. — Ред.) на дежурст-во. Когда он вернулся, его замучили расспросами. А он говорить не имел права. Вместо этого снял с себя фуражку, и все увидели, что у молодого парня голова седая ».

В городе из уст в уста пересказывали обстоятельства произошедшего. Молодая работница трубочного завода им. Масленникова Зоя Карнаухова вместе со знакомыми праздновала Новый год. Весь вечер она прождала своего кавалера Николая , который так и не пришёл. Когда пары стали танцевать, Зоя с досады сняла со стены икону святителя Николая со словами: «Возьму этого Николая и пойду с ним танцевать», не слушая подруг, которые советовали не совершать такого кощунства. «Если Бог есть, Он меня накажет», — бросила девушка. Почти сразу же раздался гром, и Зоя с прижатой к груди иконой словно окаменела. Стояла посреди комнаты, как мраморная статуя.

Тот самый дом на Чкаловской улице. Фото: АиФ/ Мария Позднякова

«Той зимней ночью над Самарой действительно грянул гром , — продолжает Татьяна Фатеева. — Моя старшая коллега по работе Валентина Константиновна Сурва рассказывала, что в 1956 г. была на ночном дежурстве на узле связи. И, когда загромыхал гром и небо озарила молния, их начальник удивился: «Что это Илия Пророк лето с зимой перепутал?! »

Сарафанное радио разнесло историю о стоянии Зои по всей стране. Вот что рассказал «АиФ» старец Илий (схиархимандрит Илий (Ноздрин), духовник патриарха Кирилла ): «Летом 1956 г. я плыл из г. Камышина (Волгоградская обл.) в Саратов поступать в духовную семинарию. Об истории Зои к тому времени знал. Много разговоров шло. А на пароходе встретил двух женщин, они были из Куйбышева и под впечатлением тех событий. Рассказали, что их знакомый дал милиционерам, охранявшим дом, денег. И прошёл. И убедился, что Зоя стояла. Свидетелей много было. Это факт неоспоримый ».

«Я общался с женщиной, которая собственными глазами видела окаменевшую девушку , — рассказывает “АиФ” прото-иерей Николай Агафонов, писатель, автор повести “Стояние” . — В оцеплении стоял родной брат её подруги. В одно из ночных дежурств он пропустил их в дом. Они увидели фигуру, накрытую простынёй. И звук был такой свистящий. Видимо, это было дыхание Зои. Девушек сковал ужас, и они выбежали на улицу». Жители Самары вспоминали, что ночами Зоя страшно кричала: «Молитесь! В грехах погибаем! »

Отец Серафим (Звягин), взявший икону из рук Зои. Фото 1955 г. Фото: Фото из книги / «Отец духовный Серафим»

Рассказ отца Серафима

На Рождество в дом пропустили священника. Он отслужил молебен и смог взять из рук Зои икону Николая Чудотворца. Батюшка сказал, что надо ждать знамения на Пасху. Второй визит случился на Благовещение. «Бабушка была на Чкаловской, рассказала: к охране подходил благообразный старец, и, что удивительно, его пропустили в дом ». Позже новость обрастёт подробностями. Дежурные милиционеры слышали, как он ласково спросил Зою: «Ну что, устала стоять? » А когда старца хотели выпустить, в доме его не оказалось... Все в городе были убеждены, что приходил к Зое сам Николай Чудотворец. Стали говорить, что по молитвам святого Господь её помиловал. На Пасху в 1956 г., после 128 дней стояния, Зоя, чьё имя с греческого переводится как «жизнь», действительно ожила. Перед этим она особенно сильно кричала: «Молитесь, люди, во грехах погибаем! Молитесь, кресты надевайте, в крестах ходите, гибнет земля, качается, как колыбель... » В мышцах девушки появилась мягкость. Её положили. Спрашивали: «Как же ты жила, кто тебя кормил? » — «Голуби, голуби меня кормили... » Случай с Зоей сильно подейст-вовал на жителей города. В Страстную неделю кинотеатры и другие развлекательные заведения Самары были пусты. Многие крестились. Обращение было так велико, что в церквах недоставало крестов для просящих.

Считается, что Зоя умерла на третий день Пасхи. Долгое время оставалось тайной, кто был монах, сумевший взять из её рук икону. Батюшкой оказался отец Серафим (Звягин) . Он служил в сельском храме в Костром-ской обл., а в Самару приехал после того, как ему дважды было повеление от Господа. В 2012 г. за полтора месяца до кончины отец Серафим, на тот момент он был схиархимандритом, рассказал: «Нас арестовали, пытали ». Указывая на свой лоб и глаза, продолжил: «Отметины на всю жизнь. Вспоминать и то страшно! » Следователи добивались, чтобы священник объявил, что никакого чуда не было. Говорили: «Ты молодой, зачем тебе всё это надо? » Батюшка отказался врать. Тогда с него взяли расписку о неразглашении на 50 лет.

«Подробности этого чуда можно было бы узнать из папок, которые хранились в КГБ , — рассказал “АиФ” журналист Андрей Караулов . — Знаю людей, которые видели документы по делу “стояния Зои”, и там было указано, что папок в деле три ».

Памятник Николаю Чудотворцу - в память о громком чуде 1956 г. Фото: АиФ/ Мария Позднякова

Дом 84 на Чкаловской сохранился. Последние жильцы съехали оттуда после недавнего пожара, сейчас здание заколочено и пребывает в запустении. Зато рядом установлен и освящён памятник святителю Николаю. И сегодня люди специально приезжают помолиться на место, где святой совершил чудо, которое даже в годы госатеизма многих привело к Богу.

"Весь город гудит как улей! Вы тут сидите, а там... Девушка застыла с иконой в руках, как вкопанная! Говорят, её Бог наказал!" - доктор Анна задыхалась от волнения.

50 ЛЕТ назад в Самаре случилось нечто - 18-летняя девушка Зоя внезапно окаменела, "танцуя с иконой Николая Угодника". Удивительно, но эта история будоражит многих и сегодня, неся за собой шлейф вопросов, самый простой из которых: это быль или небыль? Самый сложный из них: в чём высший смысл "ужасающих и таинственных происшествий"?

Иглы шприцев в тело не входили

О ТОМ, что факт окаменения девушки был, есть свидетельства очевидцев тех дней, документы партийных заседаний. "Это не сказка, а быль с бесконечным продолжением, - говорит Антон Жоголев, редактор самарской православной газеты "Благовест", автор книги о Зое, который в течение многих лет занимался "расследованием" этого случая. - Есть свидетели, некоторые живы до сих пор. А уже сюжет люди достроили на интуиции".

Итак, исходя из сюжета, это чрезвычайное и загадочное событие произошло 31 декабря 1956 года в доме 84 по улице Чкалова. В нём жила обычная женщина Клавдия Болонкина, сын которой надумал пригласить в новогоднюю ночь своих друзей. Среди приглашённых была девушка Зоя, с которой Николай незадолго до этого начал встречаться.

Все подруги - с кавалерами, а Зоя всё сидела одна, Коля задерживался. Когда начались танцы, она заявила: "Если нет моего Николая, буду с Николой Угодником танцевать!" И направилась к углу, где висели иконы. Друзья ужаснулись: "Зоя, это грех", но она сказала: "Если есть Бог, пусть он меня накажет!" Взяла икону, прижала к груди. Вошла в круг танцующих и вдруг застыла, словно вросла в пол. Её невозможно было сдвинуть с места, а икону нельзя было взять из рук - она будто приклеилась намертво. Внешних признаков жизни девушка не подавала. Но в области сердца был слышен едва уловимый стук.

Врач "скорой" Анна пыталась оживить Зою. Родная сестра Анны, Нина Павловна Калашникова, и сейчас жива, мне удалось с ней поговорить.

Она прибежала домой взбудораженная. И хотя милиция взяла с неё подписку о неразглашении, всё рассказала. И о том, как она пробовала делать девушке уколы, но это оказалось невозможно. Тело Зои было таким твёрдым, что иглы шприцев в него не входили, ломались...

О происшествии немедленно стало известно правоохранительным органам Самары. Так как это было связано с религией, делу дали статус чрезвычайного, к дому отправили наряд милиции, чтобы не пускать внутрь зевак. Волноваться было о чём. К третьему дню стояния Зои все улицы рядом с домом были запружены тысячами людей. Девушку прозвали "Зоя каменная".

В дом к "каменной Зое" всё же пришлось приглашать священнослужителей, ибо приближаться к ней, держащей икону, милиционеры боялись. Но никому из батюшек не удавалось что-то изменить, пока не пришёл иеромонах Серафим (Полоз). Говорят, он был настолько светел душой и добр, что даже обладал даром предсказания. Он и смог забрать икону из застывших рук Зои, после чего предрёк, что её "стояние" закончится в день Пасхи. Так оно и вышло. Говорят, что Полоза после этого власти просили отказаться от причастности к делу Зои, но он отверг предложение. Тогда ему сфабриковали статью о мужеложстве и отправили отбывать срок. После освобождения в Самару он не вернулся...

128 дней без еды и воды

КАК гласят народные рассказы, телом Зоя ожила, но рассудок её уже не был прежним. В первые дни она всё кричала: "В грехах земля погибает! Молитесь, веруйте!" С научной и медицинской точки зрения трудно представить, как организм молодой девушки мог продержаться 128 дней без еды и воды. Столичные учёные, приезжавшие в ту пору в Самару ради такого сверхъестественного случая, так и не смогли определить "диагноз", который поначалу приняли за некий вид столбняка.

Как оказалось, случай с Зоей - не единственный. Например, в деревне Зуевка под Тольятти до недавнего времени жила Марина Ильинична Курбатова, с которой в 1932 году, когда ей было 15 лет, случилось нечто похожее, и она всю жизнь потом об этом помнила. Застыла она в огороде и пробыла в окаменении почти полгода, после чего прожила всю жизнь вместе с сестрой, страдая небольшим расстройством рассудка. С ней и её сестрой встречалась Татьяна Трубина, соавтор Жоголева по книге.

Дом, где всё случилось, стоит до сих пор и стал местом паломничества для любопытствующих со всей страны. Хозяйка его давно продала. Может, конечно, совпадение какое, но снимает этот дом парень по имени... Николай, который, расплываясь в пьяной улыбке, рассказал, что и сына своего Колькой назвал - в честь Николая Чудотворца. В скором времени дом должны снести, а на его месте Самарская епархия собралась возводить небольшую часовню.

После случая с Зоей, как свидетельствуют её современники, народ массово потянулся в церкви и храмы. Люди скупали кресты, свечи, иконы. Кто не был крещён, крестился... Только ведь известно: от испуга изменение в сознании и сердце наступает в исключительных случаях. Как правило, "хорошим" человек становится лишь на время. Чтобы глубоко прочувствовать суть всего духовного и настоящего, раскрыть сердце добру и любви, требуется работа души. И религиозные, как и любые внешние атрибуты тут ни при чём.

Поэтому, говорим мы о Зое или о каком другом персонаже, с которым случилось что-то из ряда вон, вопрос напрашивается следующий: почему нам, для того чтобы обрести веру, обратить внимание на себя, свои поступки, собственную жизнь, требуются драмы, трагедии или чудеса и мистика? Пока гром не грянет, мужик не перекрестится?