Дайки Читают

Софья Парно к (1885-1933). Настоящее имя — София Яковлевна Парнох, поэтесса, вошедшая в историю отечественной литературы под именем Русской Сафо, родилась 12 августа 1885 года в Таганроге в семье аптекаря. Ранняя смерть матери, второй брак отца сделали ее отношение к семейной жизни нетерпимым.
Стихи Парнок начала писать с раннего возраста. Многочисленные странности юной Софьи (экстравагантность вкусов в одежде, излишняя эмоциональность…) отчуждали ее от «общества», обрекали на одиночество.

Первый лесбийский роман Парнок с Надеждой Поляковой начался очень рано, в 16-летнем возрасте, и длился около 5 лет. После его печального финала Парнок уезжает в Женеву. По возвращению в Россию краткий брак Парнок с В. Волькенштейном не изменил ее лесбийской сущности.

Одним из самых ярких событий жизни Парнок стал необычайный по силе и напряжению чувств короткий роман с Мариной Цветаевой, начавшийся в 1914 году.

В 20-х годах, на которые приходится период московской жизни Парнок, поэтесса сближается с профессором Московского университета Ольгой Николаевной Цубербиллер, которая была ее подругой в течение десяти лет, прожитых вместе.

Удивительной любовной вспышкой незадолго до смерти Парнок стала ее случайная встреча с физиком Ниной Евгеньевной Веденеевой. Софья Парнок почувствовала полноту счастья, ощутила огромный прилив творческих сил. Стихи, посвященные Веденеевой, стали высшим достижением лирики Парнок, вошли в золотой фонд русской любовной поэзии Серебряного века. На этом великом творческом взлете жизнь Парнок неожиданно оборвалась в маленькой подмосковной деревне 25 августа 1933 года.

Взгляд прозрачен твой и тих, —
Знаю, у девичьей спаленки
Не бродил еще жених.

Век за веком тропкой стоптанной
Шли любовников стада,
Век за веком перешептано
Было сладостное «да».

Будет час и твой, — над участью
Станет вдруг чудить любовь,
И предчувствие тягучестью
Сладкою вольется в кровь.

Вот он — милый! Ты указана
— Он твердит — ему судьбой.
Ах, слова любви заказаны,
Как заигран вальс пустой!

Но тебе пустоговоркою
Милого не мнится речь:
Сердцем ты — дитя незоркое,
Лжи тебе не подстеречь.

Ты не спросишь в ночи буйные,
Первой страстью прожжена,
Чьи касанья поцелуйные
Зацеловывать должна…

Туго сложен рот твой маленький,
Взгляд прозрачен твой и тих,-
Знаю, у девичьей спаленки
Не бродил еще жених.

ЕКАТЕРИНЕ ГЕЛЬЦЕР

И вот она! Театр безмолвнее
Невольника перед царем.
И палочка взвилась, как молния,
И вновь оркестра грянул гром.

Лучи ль над ней свой блеск умножили,
Иль от нее исходит день?
И отрок рядом с ней -не то же ли,
Что солнцем брошенная тень?

Его непостоянством мучая,
Носок вонзает в пол и вдруг,
Как циркулем, ногой летучею
Вокруг себя обводит круг.

И, следом за мгновенным роздыхом,
пока вскипает страсть в смычках,
Она как бы вспененным воздухом
Взлетает на его руках…

Так встарь другая легконогая
— Прабабка «русских Терпсихор» —
Сердца взыскательные трогая,
Поэта зажигала взор.

У щеголей не те же чувства ли,
Но разочарованья нет:
На сцену наведен без устали
Онегина «двойной ларнет».
26 октября 1915

САФИЧЕСКИЕ СТРОФЫ

Эолийской лиры лишь песнь заслышу,
Загораюсь я, не иду — танцую,
Переимчив голос, рука проворна, —
Музыка в жилах.

Не перо пытаю, я струны строю,
Вдохновенною занята заботой:
Отпустить на волю, из сердца вылить
Струнные звоны.

Не забыла, видно, я в этой жизни
Незабвенных нег незабвенных песен,
Что певали древле мои подруги
В школе у Сафо.

САФИЧЕСКИЕ СТРОФЫ

Слишком туго были зажаты губы.
— Проскользнуть откуда могло бы слово?
Но меня позвал голос твой — я слышу —
Именем нежным.

А когда, так близки и снова чужды,
Возвращались мы, над Москвой полночной
С побережий дальних промчался ветер, —
Морем подуло…

Ветер, ветер с моря, один мой мститель,
Прилетит опять, чтобы ты, тоскуя,
Вспомнил час, когда я твое губами
Слушала сердце.

Я одна, но лишь тот, кто один,
со вселенной Господней вдвоем.
С. Парнок

София Яковлевна Парнок (подлинная фамилия Парнох) родилась в Таганроге, 30 июля 1885 года. Отец ее был владельцем аптеки, мать - врачом. В 1891 году у Софии Яковлевны появились брат и сестра, близнецы Елизавета и Валентин, при их рождении мать умерла. Жизнь в доме отца, который вновь женился, не вызывала впоследствии у Парнок ностальгических воспоминаний. Отчужденность, холодность отношений, одиночество - вот главные впечатления ее детства и юности. Впрочем, закончив с медалью гимназию, примерно в 1903 — 1904 году Парнок уехала из Таганрога. Уже в гимназические годы она начала писать стихи (сохранилась часть их, написанная в 1901-1903 годах, но серьезного внимания эти первые опыты будущей поэтессы не заслуживают). К тому же времени относится ее любовь к Надежде Павловне Поляковой, с которой она была связана пять лет, адресату ее ранних стихов. Годы спустя С. Парнок писала М.Ф. Гнесину: «Я никогда, к сожалению, не была влюблена в мужчину». Эта особенность личной жизни Софии Яковлевны была известна в литературной среде и не скрывалась ею самой. Наконец, любовь к женщине - тема множества стихотворений Парнок.
После окончания гимназии она уезжает вместе с подругой в Женеву, где поступает в консерваторию, однако вскоре возвращается в Россию.
Профессиональным музыкантом София Парнок не стала: вернувшись в Россию, она поступила на юридический факультет Высших женских курсов. Очевидно, что для Парнок 1900-е годы были временем интенсивных поисков своего пути в жизни.
В эти годы среди литературных опытов Парнок, помимо стихов, появляется проза, детские сказки, оперное либретто, переводы с французского, - такое разнообразие жанров отражает период поисков и ученичества в жизни их автора. В 1906 году состоялся дебют Софии Парнок в периодике, после чего она довольно часто публиковалась в «Журнале для всех», «Образование», «Вестнике Европы», «Русском братстве» и других журналах.
С осени 1907 года до января 1909 года София Яковлевна была женой В.М. Волькенштейна, литератора, впоследствии известного теоретика драмы. Замужество, событие неожиданное при ее наклонностях, возможно стояло в ряду жизненных поисков, впрочем, сама Парнок принимает решение расстаться и поспешно уезжает в Москву.
Примерно на рубеже 1910-х годов в жизни Парнок произошло важное событие - она крестилась по православному обряду.
С 1911 года София Яковлевна начинает выступать в печати как критик и рецензент под псевдонимом Андрей Полянин, а с 1913 года она становится постоянным сотрудником журнала «Северные записки» и газеты «Русская молва».
В начале 1910-х годов она уже была знакома с некоторыми представителями литературно-художественных кружков Москвы и Петербурга, в основном музыкантами. На одном из литературных вечеров в доме Герцык-Жуковских в Москве в октябре 1914 года Парнок познакомилась с М. Цветаевой. Их дружба стала этапом в творчестве обеих, нашедшим свое отражение в их поэзии, и длилась до начала 1916 года.
Тогда же, в 1916-м, вышел в свет первый сборник Парнок «Стихотворения», ставший итогом ее раннего творчества и с которого, в сущности, начинается ее поэзия.
Революция застала Парнок в Крыму, в Судаке, где она находилась со своей подругой, актрисой Людмилой Эрарской. Революционные годы для Парнок были столь же тяжелы, как и для многих: ей пришлось служить, выполнять чиновничьи обязанности, заняться огородом, поскольку невозможно было существовать скудным пайком.
В январе 1922 года София Парнок вернулась в Москву и сразу же вышли два ее поэтических сборника - книга стилизаций «Розы Пиэрии» (1922) и «Лоза» (1923), состоящая из стихов 1922 года, написанных уже в Москве. В это же время Парнок планировала издать еще одну книгу лирики «Мед столетий», со стихами 1916-1921 годов, и сборник критических статей «Сверстники», но эти замыслы остались неосуществленными.
Затем в жизни Софии Яковлевны начинается тяжелый период, когда возможности публиковаться становится все меньше, когда ради заработка приходилось заниматься переводами, несмотря на то, что это занятие она не любила. Только два сборника удалось еще ей издать до конца жизни - «Музыка» (1926) и «Вполголоса» (1928).
Умерла София Парнок 26 августа 1933 года в селе Каринском под Москвой. Похороны состоялись спустя несколько дней в Москве на немецком кладбище в Лефортове.

СТИХИ

Смотрят снова глазами незрячими
Матерь Божья и Спаситель-Младенец.
Пахнет ладаном, маслом и воском.
Церковь тихими полнится плачами.
Тают свечи у юных смиренниц
В кулачке окоченелом и жестком.

Ах, от смерти моей уведи меня,
Ты, чьи руки загорелы и свежи,
Ты, что мимо прошла, раззадоря!
Не в твоем ли отчаянном имени
Ветер всех буревых побережий,
О, Марина, соименница моря!
5 августа 1915, Святые Горы

Люблю тебя в твоем просторе я
И в каждой вязкой колее.
Пусть у Европы есть история, -
Но у России: житие.

В то время, как в духовном зодчестве
Пытает Запад блеск ума,
Она в великом одиночестве
Идет к Христу в себе сама.

Порфиру сменит ли на рубище,
Державы крест на крест простой, -
Над странницею многолюбящей
Провижу венчик золотой.
Ноябрь 1915 (?)

Как в истерике, рука по гитаре
Заметалась, забилась, - и вот
О прославленном, дедовском Яре
Снова голос роковой поет.

Выкрик пламенный, - и хору кивнула,
И поющий взревел полукруг,
И опять эта муза разгула
Сонно смотрит на своих подруг.

В черном черная, и белы лишь зубы,
Да в руке чуть дрожащий платок,
Да за поясом воткнутый, грубый,
Слишком пышный, неживой цветок.

Те отвыкнуть от кочевий успели
В ресторанном тепле и светле.
Тех крестили в крестильной купели,
Эту - в адском смоляном котле!

За нее лишь в этом бешеном сброде,
Задивившись на хищный оскал,
Забывая о близком походе,
Поднимает офицер бокал.
2б сентября 1915

Журавли потянули к югу.
В дальний путь я ухожу.
Где я встречу ее, подругу,
Роковую госпожу?

В шумном шелке ли, в звонких латах?
В кэбе, в блеске ль колесниц?
Под разлетом бровей крылатых
Где ты, ночь ее ресниц?

Иль полунощные бульвары
Топчет злой ее каблук?
Или спрятался локон ярый
Под монашеский клобук?

Я ищу, подходя к театру,
И в тиши церковных стен —
Не Изольду, не Клеопатру,
Не Манон и не Кармен!
1 августа 1915, Святые Горы

В этот вечер нам было лет по сто.
Темно и не видно, что плачу.
Нас везли по Кузнецкому мосту,
И чмокал извозчик на клячу.

Было все так убийственно просто:
Истерика автомобилей;
Вдоль домов непомерного роста
На вывесках глупость фамилий;

В вашем сердце пустынность погоста;
Рука на моей, но чужая,
И извозчик, кричащий на остов,
Уныло кнутом угрожая.

«Девочкой маленькой ты мне предстала неловкою» -
Ах, одностишья стрелой Сафо пронзила меня!
Ночью задумалась я над курчавой головкою,
Нежностью матери страсть в бешеном сердце сменя, -

Вспомнилось, как поцелуй отстранила уловкою,
Вспомнились эти глаза с невероятным зрачком…
В дом мой вступила ты, счастлива мной, как обновкою:
Поясом, пригоршней бус или цветным башмачком, -
«Девочкой маленькой ты мне предстала неловкою».

Но под ударом любви ты - что золото ковкое!
Я наклонилась к лицу, бледному в страстной тени,
Где словно смерть провела снеговою пуховкою…
Благодарю и за то, сладостная, что в те дни
«Девочкой маленькой ты мне предстала неловкою».
Февраль 1915 (?)

Срок настал. Что несешь
Грозным богам,
Жнец нерадивый?

Выдаст колос пустой,
Как же ты был
Беден слезами.

Розы скажут, - для нас
Он пожалел
Капельку крови.

Боги, только вздохнут,
Вот уже - прах
Вся твоя жатва.

Зеркало держит Эрот перед ней, и в стекле его хрупком
Вечное золото кос, вечное небо очей.
А на ковре, у колен, у разымчивых этих и сильных,
В руки лицо уронив, скорбная дева сидит.
«Горе мне! Горе мне! Где, где ночей моих гордая хладность?»
- Что с ней? - подруги вокруг шепчут, лукаво смеясь. -
«Только и было, что раз - это под вечер было, у храма -
Мимо идя, на меня ветреник этот взглянул.
Только и было всего… Да еще в состязании лирном…
Слышу, - подруги ко мне: «Твой, Мнаседика, черед».
Вышла, и к струнам едва я певучей рукой прикоснулась,
Как раскалились они: он в этот миг подходил.
Глаз не спуская с меня, затемняемых мраком желанья,
Розу поднес он зачем смуглую к самым губам?
Как я запела? О чем? О, соперница - роза! О, губы!
Сафо нахмурила бровь. Что мне до гнева ее!
О, как, должно быть, жесток этот рот и горячий и влажный…
Разум во мне помути! Дай мне его позабыть!
Жжет меня ложе в ночи. Лишь глаза я закрою, я вижу
Губы и розу, и вновь розу и губы его…
Что же мне делать, скажи, чтобы их, неотвязных, не видеть?»
- Мудрая словом одним ей отвечает: «Целуй».

Какой неистовый покойник!
Как часто ваш пустеет гроб.
В тоскливом ужасе поклонник
Глядит на островерхий лоб.

Я слышу запах подземелий,
Лопат могильных жуткий стук, -
Вот вы вошли. Как на дуэли,
Застегнут наглухо сюртук.

Я слышу - смерть стоит у двери,
Я слышу - призвук в звоне чаш…
Кого вы ищете, Сальери?
Кто среди юных Моцарт ваш?..

Как бы предавшись суесловью,
Люблю на вас навесть рассказ…
Ах, кто не любит вас любовью,
Тот любит ненавистью вас.
1913

Пахнет по саду розой чайной,
Говорю - никому, так, в закат:
«У меня есть на свете тайный,
Родства не сознавший брат.

Берегов, у которых не был,
Для него все призывней краса,
Любит он под плавучим небом
Крылатые паруса,

И в волну и по зыбям мертвым
Вдаль идущие издалека…»
Владислав Ходасевич! Вот вам
На счастье моя рука.
1916

Не придут, и не все ли равно мне, -
Вспомнят в радости, или во зле:
Под землей я не буду бездомней,
Чем была я на этой земле.

Ветер, плакальщик мой ненаемный,
Надо мной вскрутит снежную муть…
О, печальный, далекий мой, темный,
Мне одной предназначенный путь!
1917

***

Машеньке

За что мне сие, о Боже мой?
Свет в моем сердце несветлом!
Ты - как стебелечек, ветром
Целуемый и тревожимый.

Блаженнее безнадежности
В сердце моем не запомню.
Мне, грешной во всем, за что мне
Отчаяние от нежности?
26 февраля 1916

Биография Софии Парнок

София Парнок (по рождению София Яковлевна Парнох, 1885-1933) русский поэт эпохи Серебряного века и советского времени, литературный критик (печаталась под псевдонимом Андрей Полянин), переводчик и либреттист.

Начав литературную деятельность в 1906 году, С. Парнок до конца своих дней сохранила своеобразие поэтического стиля. Она первая в русской поэзии воспевала сафическую любовь. Ее лирическая героиня женщина, свободно и откровенно выражающая свои чувства, живущая миром собственной души. Ее стихи они передают ход раздумий на протяжении всей жизни, историю ее любви и духовного роста.

Творчество русской «Сафо с улицы Тверская-Ямская» не вписывалось ни в эстетические нормы дореволюционной литературы, ни в рамки коммунистической морали. И несмотря на то, что ее вклад в русскую поэзию ХХ века был поистине единственным в своем роде, ее имя долгое время было неизвестно широкой публике и практически всеми забыто. И до настоящего времени наиболее известным фактом ее биографии остаются ее отношения с Мариной Цветаевой в 1914-16 гг.

При жизни опубликовано пять сборников: «Стихотворения» (1916), «Розы Пиерии» (1922), «Лоза» (1923), «Музыка» (1926), «Вполголоса» (1928) и значительное количество критических статей. Опера А.А. Спендиарова на либретто С.Парнок «Алмаст» впервые поставлена в Большом театре в 1930 г. и имела большой успех.

КРАТКАЯ ХРОНИКА ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА СОФИИ ПАРНОК

	30 июля (12 августа) в г. Таганроге, в обрусевшей еврейской зажиточной семье родилась София Яковлевна Парнок (Парнох) Отец Яков Соломонович, провизор и владелец аптеки, почетный гражданин г. Таганрога Мать Александра Абрамовна, урожденная Идельсон (1853?-1891), врач
	Рождение сестры Елизаветы (в браке Тараховская, 1891-1968) и брата Валентина (псевдоним Парнах 18911951), вскоре смерть матери
	Поступление в женскую гимназию Императрицы Марии
	Лето Поездка в Крым, г.Балаклава
	Весна. Влюбленность в Женю. Неудовлетворенность жизнью в Таганроге
	Июнь. Тяжелая депрессия
	Июль. Поездка в Крым, любовь к Н.Поляковой
	Конец августа. Остановка в Ростове-на-Дону по пути домой. Тоска по Наде
	Знакомство с Михаилом Гнесиным и Владимиром Волькенштейном
	Знакомство с Е.В. Гельцер и ее покровительство
	Окончание гимназии, отъезд за границу.
	В Женеве посещает занятия на филологическом факультете университета. Знакомство с семьей Плеханова.
	Лето. Возвращение в Россию. Петербург. Обучается в консерватории по классу фортепьяно.
	Начало. Оставляет консерваторию. Отъезд за границу.
	В Женеве встретившись с Л.Г. Плехановой, на несколько месяцев с ней и ее семьей в Италию. Регулярная переписка с В. Волькенштейном
	В январе в Женеве первые опыты в драматургии, пьеса «Сон»
	Начало мая. Возвращение в Москву живет с подругой, возможно с Н.Поляковой.
	Июнь. Возвращение в Таганрог
	Ноябрь. Публикация в «Журнале для всех» первого стихотворения «Осенний сад»
	Начало. Разрыв отношений с Н. Поляковой
	Сентябрь. Брак с Волькенштейном по еврейскому обряду, переезд в Петербург
	Октябрь. Знакомство с Л.Гуревич. В ее имении первые опыты в написании детских сказок.
	Осень. Знакомство с Софьей Чацкиной и Яковом Сакером, А. Блоком, М.Кузминым, Вяч.Ивановым, Ф.Сологубом, М.Волошиным, А.Ахматовой.
	Бестужевские высшие женские курсы при Петербургском университете. Юридический факультет.

	Лето. Занимается переводами Бодлера.
	Январь. Бросает мужа, требует развода, переезжает в Москву.
	Апрель. Официальный развод с Волькенштейном.
	Лето. Путешествие по Волге, в Крым и на Кавказ, недолгие увлечения девушками
	Конец 1909-начало 1910 Несколько месяцев в Петербурге. Приподнятое настроение.
	С февраля 1910 года по 1911 Москва, «Большая тоска», депрессия, переезд в Кривоколенный переулок
	Публикация в «Вестнике Европы» 2 стихов: Отрывок и Романс
	Публикации в «Новой жизни» под псевдонимом Андрей Полянин, депрессия, тупик, мечты о путешествии.
	Март. Публикации в «Новой жизни» стихотворений «Молитва» и «Тоска владычица»

	Сентябрь. Публикация в «Вестнике Европы» 2 стихотворений
	Октябрь. Публикация в «Вестнике Европы» 3 стихотворений
	Октябрь. Публикация во «Всеобщем ежемесячнике» 2 стихотворений
	Октябрь. Публикации в «Новой жизни» 1 стихотворения
	Декабрь. Публикации в «Новой жизни» 2 стихотворений: «Как образ божества из водяной стихии...» и «Мадригал»
	Декабрь. Отъезд в Петербург
	Возвращение в Москву, смерть отца
	Крещение по православному обряду.

	Февраль. В «Северных записках» с февральского номера начинают печатать стихи С.Парнок.

	Весна. Встреча с Ираидой Альбрехт.


	Сотрудничество с «Северными записками» и «Русской молвой». Публикации стихов и статей, дружба с Гуревич
	Осень. Начало работы над либретто оперы «Гюльнара», композитор М. Штейнберг.
	Осень. С.Парнок занимает штатную должность в «Северных записках»
	Осень-зима. Работа над большой повестью. (утеряна)

	Весна – лето. Путешествие с Альбрехт по Европе (Италия, Германия, Англия)



	Февраль. Посещение кружка «Московский цех поэтов», знакомство с Львом Горунгом, Ольгой Николаевной Цубербиллер (1885-1975), профессором математики МГУ. Смерть Е.О. Кириенко-Волошиной

	Имя подруги неизвестно. Отчуждение от литературной жизни Москвы, возвращение Валентина Парнаха
		Весна. В «Русском современнике» напечатаны 2 стихотворения «Ни до кого никому никогда...», «Жизнь моя! Ломоть мой пресный...», «Кто разлюбляет плоть, хладеет к воплощенью...» и статья «Пастернак я другие» (последняя публикация в этом жанре)
Лето. Отдых за городом
Осень-зима. Переводы 2-х повестей, кризис в личной жизни
	Зима-весна. Болезнь Эрарской, финансовый кризис
	27 июня. Смерть Аделаиды Герцык, углубление дружбы с Цубербиллер
	Осень. Жизнь с Цубербиллер, тяжба за гонорар за неопубликованные переводы
	Зима 1925-1926. Творческий подъем, но физическое нездоровье, расцвет любви к Цубербиллер, стихи к ней
	Весна. Работа в издательстве «Узел», выход в свет сборника «Музыка»
	Лето. Парнок, Цубербиллер и Эрарская живут под Москвой
	Осень. Возвращение в Москву, новое смятение чувств
	Зима. Ухудшение здоровья, депрессия, перевод романа Пруста
	Январь-май. 14 стихотворений, ожидание смерти

Из книги судеб. София Парнок родилась 30 июля (11 августа) 1885 в Таганроге, в обрусевшей еврейской зажиточной семье. После окончания с золотой медалью Таганрогской Мариинской гимназии год жила в Швейцарии, где училась в Женевской консерватории, по возвращении в Россию занималась на Бестужевских курсах.

Выпустила пять сборников стихов: «Стихотворения» (1916), «Розы Пиерии» (1922), «Лоза» (1923), «Музыка» (1926), «Вполголоса» (1928).

В последние годы Парнок, лишённая возможности печататься, зарабатывала переводами. Умерла от разрыва сердца 26 августа 1933 года в селе Каринском под Москвой. Похоронена в Москве, на Немецком (Введенском) кладбище в Лефортово. На её похоронах присутствовали Борис Пастернак и Густав Шпет. В некрологе В. Ходасевич написал: «Ею было издано много книг, неизвестных широкой публике - тем хуже для публики».

Возвращение Парнок в литературу состоялось благодаря Софье Поляковой, сохранившей её поздние неопубликованные произведения и издавшей в 1979 в США все 261 стихотворение с подробным предисловием.

Составлено по материалам сайта Википедия

Меньше всего я хотела бы, чтобы моё желание рассказать о Парнок связывали с запретной притягательностью темы, скандальностью, «клубничкой» и прочим, чем кишат сейчас книжные прилавки, кинопродукция, ТВ, Интернет. Мне хочется, чтобы вы почувствовали… масштаб её личности, неповторимость лирического голоса, силу сжигавшей её страсти, от которой она мучилась и страдала, но которой не могла противиться.

Данность

веку своему,

челом века

София Парнок

София Яковлевна никогда не была красавицей. Это отмечают все, кто знал её при жизни. «Среднего, скорее даже небольшого роста; с белокурыми волосами, зачёсанными на косой пробор и на затылке связанными простым узлом; с бледным лицом, которое, казалось, никогда не было молодо, София Яковлевна не была хороша собой», - написал о ней Владислав Ходасевич. А вот впечатления Марины Цветаевой:

Всё в тебе мне до боли нравится -

Даже то, что ты не красавица!

Красота, не увянешь за лето.

Не цветок - стебелёк из стали ты,

Злее злого, острее острого,

Увезённый - с какого острова?

…………………………………

Извилина неярких губ

капризна и слаба,

но ослепителен уступ

Бетховенского лба.

Светло-коричневым кольцом

слегка оттенены,

владычествуют над лицом

глаза, как две луны...

София Яковлевна не отличалась крепким здоровьем. Всю жизнь она страдала базедовой болезнью, которая проявилась довольно рано (уже на фотографии гимназистки Софии Парнок отчётливо виден характерный признак этого недуга - тяжёлые, «на выкате», глаза) и осложнения которой свели её в могилу в возрасте 48 лет.

София Парнок прожила трудную, бездомную и безденежную жизнь. Судьба не баловала её с детства, омрачённого ранней смертью матери (девочке было всего десять лет) и повторной женитьбой отца на гувернантке её младших брата и сестры. Отношения с мачехой не сложились, жизнь в отчем доме была невыносима. По окончании гимназии с золотой медалью восемнадцатилетняя девушка уезжает учиться в Женеву, через год возвращается в Россию, и с тех пор вся её жизнь проходит в метаниях между Петербургом, Москвой и Крымом, в родной Таганрог она возвращается лишь наездами.

Отчасти это можно объяснить тяжёлыми историческими условиями (революция, гражданская война и связанная с ними разруха всей материальной и общественной жизни в стране), на которые пришлась её жизнь. Но, думается, что это всего лишь одна из причин. Те же метания мы наблюдаем и в её личной жизни, и даже в выборе вероисповедания. Скорее, дело во внутренней неуспокоенности, в сложном духовном и душевном устройстве её личности, настолько не совпадающей с общепринятыми нормами, что для того, чтобы разобраться в себе, понять и принять себя, Софии Парнок понадобилась вся жизнь.

По словам Софьи Викторовны Поляковой, самого известного русскоязычного исследователя жизни и творчества Софии Парнок, «не в пример благополучным поэтам она, как дервиш, не была отягощена никакой собственностью, не имела даже любимых своих поэтов, Тютчева и Баратынского, не оставила после себя архива, к стихам своим относилась с небрежностью и часто ошибалась в датах их создания. Не сохранилось ни дневников (Парнок их, впрочем, едва ли вела), ни записных книжек, ни адресованных ей писем, даже свои стихи Парнок не хранила, в чужих руках их обнаружилось больше, чем в её тетрадях, потому что написанное охотно тут же дарилось желающему».

Когда-то, в советский период, стихи Парнок не печатали как «не созвучные эпохе». Сейчас это смешно читать. Как же они были созвучны - мятущийся, ищущий себя поэт и мятущийся, ищущий себя век.

Русская Сафо

Чтоб числили по отчеству,

Чтоб не юлило навьице,

Не так живи, как хочется,

Не тех люби, кто нравится.

Как бы ни хотелось обойти вниманием гомосексуальную ориентацию Софии Парнок, невозможно это сделать, исследуя её творчество, как невозможно проигнорировать какой-либо орган человеческого тела при медицинском обследовании - картина будет неполной. К сожалению, в обществе сохраняется неискоренимый болезненный интерес ко всему «уродливому» и «греховному» в жизни творческих личностей. Именно поэтому долгое время большой русский поэт София Парнок была известна широкой публике только в связи с её романом с Мариной Цветаевой, именно поэтому страшно трудно и ответственно писать об этой стороне её жизни. Но лесбийские наклонности Парнок определяют слишком много в её творчестве, чтобы можно было их не замечать.

Причина подобных отклонений от нормы до сих пор не изучена, гипотез существует множество - на любой вкус. Лично мне больше всего нравится теория мутаций - природа экспериментирует, разнообразие вариантов есть инструмент развития. В случае Софии Парнок лесбийские наклонности соединились с базедовой болезнью - что тут причина, что следствие и есть ли вообще связь между этими двумя аномалиями, я не берусь судить, но одним из проявлений базедовой болезни является неспособность к деторождению. Как вы думаете, легко ли перенести осознание своей непохожести на окружающих, непохожести настолько глобальной, что тебе недоступно (буквально - запрещено и физически и психически!) одно из основополагающих свойств любого живого организма: размножение, воспроизведение себе подобных? В переписке Софии Яковлевны можно найти горькие строки, результаты мучительных раздумий о странной, особенной сущности, таящейся внутри неё: «Когда я оглядываюсь на свою жизнь, я испытываю неловкость, как при чтении бульварного романа. Всё, что мне бесконечно отвратительно в художественном произведении, чего никогда не может быть в моих стихах, очевидно есть во мне и ищет воплощения. И вот я смотрю на мою жизнь с брезгливой гримасой, как человек с хорошим вкусом смотрит на чужую безвкусицу».

Но зачем-то Господь сотворил её именно такой, видимо, у Него имелись на неё особые планы. В 1924 году София Парнок пишет стихотворение, в котором принимает свою необычную натуру и объясняет её:

Жизнь моя! Ломоть мой пресный,

Бесчудесный подвиг мой!

Вот я - с телом бестелесным,

С Музою глухонемой...

Стоило ли столько зёрен

Огненных перемолоть,

Чтобы так убого-чёрен

Стал насущный мой ломоть?

Господи! Какое счастье

Душу загубить свою,

Променять вино причастья

На Кастальскую струю!

Именно в этот период стихи Парнок становятся зрелыми, совершенными, в них появляется свобода выражения и мастерское владение словом, свойственные классике, и одновременно отчётливо слышен оригинальный, ни на кого не похожий голос. Как пишет исследователь русской литературы, профессор Бостонского университета Диана Левис Бургин в книге «София Парнок. Жизнь и творчество русской Сафо», «довольно долго… Парнок не относилась всерьёз к себе как поэту - она смотрела на поэзию как на игру, а на создание стихотворений как на «докучную удаль лёгких рук по наигранным струнам»… Но стоило ей осознать всерьёз своё призвание, как она чувствует: «Отметил Господь и меня, и тайные звуки мне снятся». Ей уже не нужно искать «имена», т. е. слова, в книжном языке: она извлекает их из собственных «кровных святцев».

В 1926 году появляется ещё одно очень характерное стихотворение на эту тему:

Песня

Дремлет старая сосна

И шумит со сна.

Я к шершавому стволу,

Прислонясь, стою. -

Сосенка-ровесница,

Передай мне силу!

Я не девять месяцев, -

Сорок лет носила,

Сорок лет вынашивала,

Сорок лет выпрашивала,

Вымолила, выпросила,

Выносила

Ещё раз дадим слово Д. Л. Бургин: «Рождение души и было той «кастальской струёй», которую она стремилась получить взамен на «вино причастья». Взамен «вина причастья» - всего того, что доступно обычным, «нормальным» людям, - поэт получает в награду возможность творческого выражения, ту самую «Кастальскую струю», которая Парнок дороже всего. Выношенная душа является результатом напряжённой духовной работы, неразрывно связанной с творчеством, которую София Яковлевна вела всю свою сознательную жизнь.

Как можно понять из приведённых примеров, понятие «любовь» непременно включало для поэта духовную составляющую. Конечно же, страсть играла в отношениях с возлюбленными далеко не последнюю роль, и множество стихотворений, написанных Парнок в периоды влюблённостей, являются несомненными тому подтверждениями, но эта сторона её творчества не просто подробно изучена, а - растиражирована, и найти исследования и описания эротических переживаний русской Сафо несложно. А вот о том, как понимала и что писала она о духовной близости в любви, о том, что это чувство испытывалось ею во всей полноте прежде всего эмоциональных и душевных переживаний, сказано и написано очень мало. По сути, мы имеем всего два серьёзных исследования жизни и творчества Софии Парнок. Это вступительная статья к сборнику «София Парнок. Собрание стихотворений» С. В. Поляковой и «София Парнок. Жизнь и творчество русской Сафо» Д. Л. Бургин. Но они выполнены чрезвычайно подробно и академично, и не у каждого читателя достанет сил пробиться через сложную научную терминологию и одолеть десятки страниц серьёзного филолого-психологического исследования. А всё остальное, что написано о Парнок, на 99% - перепевы одной и той же темы - отношений Парнок и Цветаевой. Несомненно, это был важный период в жизни обеих поэтов, но всё же только период. Творчество каждой из них имеет отдельную, самостоятельную ценность.

Свой путь

Но впусте мне наскучило,

И цвет пустила примула.

Из шапки крайних случаев

Из предисловия к книге Д. Л. Бургин: «Как большой русский поэт София Парнок предъявила себя очень поздно, уже на закате дней, на подступах к небытию, и тем ярче и откровеннее звучали её любовные стихи, выйдя за границы герметизма и самодостаточности, отбросив все прежние культурные аллюзии, поправ тем самым негласные «нормы цивилизованного общежития». Лирика - беззащитная и жалкая, умоляющая, алчущая со-участия, - вот перечень последних завоеваний поэта».

Следует заметить, что такой результат стал возможен благодаря тому, что София Парнок никогда не изменяла себе как поэт и как личность, всегда и везде шла только своим путём. Заблуждаясь, ошибаясь, честно платя за все свои ошибки, она всегда «выбредала», возвращалась на свою, именно ей предназначенную дорогу - и в жизни, и в творчестве.

В этом её врождённая инакость, видимо, даже помогала, не давая слиться, отнимая возможность мимикрировать. Попробуй, стань как все, когда ты «косматый выкормыш стихий» и «ни один зоолог не знает, что это за зверь». А попытки стать как все - были. В 1907 году София Парнок выходит замуж за Владимира Волькенштейна - поэта, драматурга, театрального критика и сценариста (брак был заключён по иудейскому обряду). Но неудачный брак продержался недолго. В 1909 году он распался, инициатором развода выступила София Яковлевна. С тех пор она обращала своё чувство только на женщин. В этом же году (по другим сведениям - в 1913-м) София Парнок принимает православие, идя наперекор семейной и национальной традиции - родилась она в еврейской зажиточной семье, хоть и не очень религиозной, но исповедовавшей иудаизм. Вот так, постепенно, методом проб и ошибок, поэт училась понимать и принимать себя, отстаивать право на то, чтобы жить в соответствии со своей натурой.

В творчестве же - любом - стать настоящим художником имеет шанс только яркая индивидуальность. Здесь нет и не может быть никаких схем и правил, кроме одного: будь всегда честным, выражай именно ту реальность, которую видишь, слышишь, ощущаешь, не криви душой ни в одной строчке в угоду моде или конъюнктуре. Именно так жила и писала Парнок.

Моё увлечение её стихами началось с книги, подаренной подругой. Открыла из любопытства, и с первых строф меня затянуло в мир Софии Парнок, не похожий ни на какой другой. Прекрасно сказал об этом Ходасевич: «…любители поэзии умели найти в её стихах то «необщее выражение», которым стихи только и держатся. Не представляя собою поэтической индивидуальности слишком резкой, бросающейся в глаза, Парнок в то же время была далека от какой бы то ни было подражательности. Её стихи, всегда умственные, всегда точные, с некоторою склонностью к неожиданным рифмам, имели как бы особый свой «почерк» и отличались той мужественной чёткостью, которой так часто недостаёт именно поэтессам».

Удивительно, что даже рядом с мощным талантом Марины Цветаевой Софии Парнок удалось сохранить свою поэтическую индивидуальность, свой стиль, не поддаться, избежать её влияния. Я думаю, это было так же трудно, как не сгореть, находясь рядом с огнедышащим вулканом. Но София Яковлевна смогла это сделать. Из сложных отношений с Цветаевой она, как птица-Феникс, вышла не без душевных ран, но с неизменно самостоятельной творческой физиономией.

Не придут, и не всё ли равно мне, -

вспомнят в радости или во зле?

Под землёй я не буду бездомней,

чем была я на этой земле.

Ветер, плакальщик мой ненаёмный,

надо мной вскрутит снежную муть...

О печальный, далёкий мой, тёмный,

мне одной предназначенный путь!

Эти строки, написанные в 1917 году, выражают кредо всей жизни поэта.

Когда Булгаков написал свою знаменитую фразу «Рукописи не горят», он, конечно же, имел в виду, что не горят рукописи определённого сорта - те, в которых если и не содержится истина, то хотя бы сделана попытка приблизиться к ней. Стихи Софии Парнок относятся именно к таким рукописям. Не оценённые по достоинству при её жизни, забытые почти на век после её ухода, они возвращаются к нам. «Незнакомка с челом Бетховена» оказалась ко двору в двадцать первом веке. В её хрупкой, болезненной физической оболочке жил несгибаемый дух - стебелёк и вправду оказался из стали.

Иллюстрации:

фотографии Софии Парнок разных лет;

Н. Крандиевская: скульптурный портрет С. Парнок, 1915;

в книгу вошли все стихотворения, выявленные на момент издания,

в оформлении использована фотография 1914 года;

обложка CD-диска с песнями Елены Фроловой на стихи Софии Парнок,

в оформлении использована фотография 1910-х годов;

могила Софии Парнок на Введенском кладбище Москвы

Парнок София Яковлевна родилась в Таганроге, в обрусевшей еврейской семье. Отец — провизор, владелец аптеки, почетный гражданин г. Таганрога. Мать — врач. София старшая сестра поэта и переводчика Валентина Парнаха и поэтессы Елизаветы Тараховской. Рано потеряла мать, она умерла вскоре после рождении близнецов, Валентина и Елизаветы. Отец повторно женился на гувернантке. Отношения с мачехой, да и с отцом, у Софии не сложились. Одиночество, отчужденность, замкнутость в своем собственном мире, были постоянными ее спутниками. В 1894-1903 училась и закончила с золотой медалью Таганрогскую гимназию. В 1903 — 1904 училась в женевской консерватории, по классу фортепиано. Однако музыкантом не стала. Вернувшись в Россию училась на Высших женских Бестужевских курсы и юридическом факультете университета.

Софию Парнок страстно увлекла литература. Переводы с французского, пьесы, шарады, скетчи и первый цикл стихов, посвященный Надежде Павловне Поляковой — ее женевской … любви. Софья Парнок очень рано осознала эту свою странную наклонность, хотя по возвращении в Россию, осенью 1907 года, вышла замуж за литератора В. М. Волькенштейном (брак был заключён по иудейскому обряду). После распада неудачного брака, в январе 1909, Парнок обращала своё чувство только на женщин, данная тематика весьма характерна для её лирики.

Печатать стихи София Парнок начала с 1906 г., когда дебютировала в журналах «Северные записки», «Русское богатство» критическими статьями, написанными блестящим остроумным слогом. Парнок своим талантом быстро завоевала внимание читателей, и с 1910 года была уже постоянным сотрудником газеты «Русская молва», ведущей ее художественного и музыкально — театрального раздела.

С 1913 сотрудничала в журнале «Северные записки», где кроме стихов публиковала переводы с французского и критические статьи под псевдонимом «Андрей Полянин». Парнок-критика высоко ценили современники; её статьи отличались ровным доброжелательным тоном и взвешенной оценкой достоинств и своеобразия конкретного поэта. Ей принадлежат сжатые и чёткие характеристики поэтики , и других ведущих поэтов 1910-х гг.. Признавая талант ряда акмеистов, она тем не менее отвергала акмеизм как школу. Парнок принадлежит (нехарактерное для неё по тону, но показательное для её представлений об искусстве) одно из наиболее ярких выступлений против , «играющего роль великого поэта» (1917).

«По долгу службы» Софье Парнок часто приходилось посещать театральные премьеры и — литературно — музыкальные салонные вечера. Она любила светскость и яркость жизни, привлекала и приковывала к себе внимание не только неординарностью взглядов и суждений, но и внешним видом: ходилав мужских костюмах и галстуках, носила короткую стрижку, курила сигару… На одном из таких вечеров, в доме Аделаиды Казимировны Герцык-Жуковской, 16 октября 1914 года, Софья Парнок встретилась с . Их роман продолжался вплоть до 1916 года. Цветаева посвятила ей цикл стихотворений «Подруга» («Под лаской плюшевого пледа…» и др.) и эссе «Mon frere feminine».

Первый поэтический сборник Софии Парнок «Стихотворения» вышел в Москве в 1916 г. и встретил положительные отклики критики явившись одновременно своеобразным памятником ее отношений с Цветаевой. Парнок писала стихи все лучше, все сильнее и тоньше психологически были ее образы, но наступали отнюдь не стихотворные времена.

После октябрьского переворота в 1917 г. Пакрнок уехала в г. Судак (Крым), где прожила до начала двадцатых годов, перебиваясь литературной «черной» работой: переводами, заметками, репортажами. Не прекращала писать. Среди её друзей этого периода - Максимилиан Волошин, сёстры Аделаида и Евгения Герцык. В Судаке познакомилась с композитором А. Спендиаровым и, по его просьбе, начала работу над либретто оперы «Алмаст».

Вернувшись в Москву, София Парнок занималась литературной и переводческой работой. Была одним из учредителей объединения «Лирический круг» и кооперативного издательства «Узел». Выпустила в Москве четыре сборника стихов: «Розы Пиерии» (1922), «Лоза» (1923), «Музыка» (1926), «Вполголоса» (1928). Последние два сборника вышли в издательстве «Узел», причём «Вполголоса» - тиражом всего 200 экземпляров. Парнок продолжала после революции и литературно-критическую деятельность, в частности, именно она впервые назвала «большую четвёрку» постсимволистской поэзии - Ахматова, Мандельштам, Цветаева, (1923, в статье «Б. Пастернак и др.»).

Парнок не примыкала ни к одной из ведущих литературных группировок. Она критически относилась как к новейшим течениям в современной ей литературе, так и к традиционной школе. Ее поэзию отличает мастерское владение словом, широкая эрудиция, музыкальный слух (отразившийся и в богатой метрике, оказавшей влияние на метрику Цветаевой в 1910-е годы). В её последние сборники проникают разговорные интонации, ощущение «повседневности» трагедии; многие стихотворения посвящены физику-теоретику Нине Веденеевой - «Седой музе».

24 июня 1930 г. в московском Большом театре с триумфальным успехом состоялась премьера оперы А. Спендиарова «Алмаст» по её либретто.

В последние годы Парнок, лишённая возможности печататься, как многие литераторы, зарабатывала на жизнь переводами. Софья Яковлевна Парнок скончалась 26 августа 1933 года, в подмосковном селе Каринское. Похоронена несколько дней спустя на немецком кладбище в Лефортово. Творчество ее, и история ее взаимотношений с Цветаевой до сих пор не изучены полностью, как и архив, в котором остались два неизданныхв сборника «Музыка» и «Вполголоса».