Первое революционное произведение маяковского. Тема революции в творчестве блока и маяковского

Владимир Владимирович Маяковский был создателем нового типа лирики, необычайно раздвинувшей свои границы, вышедшей на широкий простор политической и социальной действительности. Подобные «прорывы» совершались, конечно, лирикой и в прежние времена, но никогда - в таком масштабе. Определяющая черта лирики Маяковского - личное восприятие явлений общественного характера. Он сознательно совершал революцию в поэзии, противопоставляя создаваемую им лирику традиционной и демонстративно подчеркивая, что для него именно такая, социально значимая, лирика - выражение самых интимных, самых личных чувств и переживаний. Возьмем, к примеру, стихотворение «Атлантический океан», в котором Маяковский обращается как будто к одной из традиционных поэтических тем - теме природы. Секрет оригинальности и самобытности этого стихотворения в том, что образные средства для поэтизации океана поэт черпает из сферы, наиболее для него близкой и значимой, - мира революции. Рождение образа революции из глубин океанской стихии в стихотворении не случайно, оно «объяснено» самим поэтом, обнажившим его внутренний «механизм»:

Волны
будоражить мастера:
детство выплеснут;
другому -
голос милой.
Ну, а мне б
опять
знамена простирать!
Вон -
пошло,
застарело,
загромило!

Величие водной стихии, ее гипнотическая завораживающая мощь пробуждают в человеке самые интимные переживания, душа полнится тем, что ей наиболее дорого и близко. Для Маяковского это не умиляющие воспоминания детства, не любовные мечтания - это святая святых его сердца - Революция. И сказано о ней так («Ну, а мне б опять знамена простирать…»), что в вольном ритме строки (особенно остро ощущающемся после информационно-будничных первых двух строк) и в ее торжественно-праздничной лексике читается большое и волнующее романтическое чувство, по своему напору равное океанскому валу. Недаром в следующей строке: «Вон - пошло, затарахтело, загромило», - рисующей океанскую мощь и ширь, уже угадывается образ революции. «Дать бы революции такие же названия, как любимым в первый день дают!» - восклицает Маяковский. Эти слова - символ, образное выражение того внутреннего, неповторимо индивидуального преломления, которому подвергалась в его поэзии социальнополитическая тематика, вылившаяся в интимную лирику высокого накала. В этой строке нельзя не ощутить вызова традиционным представлениям о лирике как жанре преимущественно любовном. Вопреки этим представлениям поэт утверждает лирику своего страдающего сердца, для которого самым важным и близким является то, что значимо для всего народа. Эту новую ипостась прекрасного - сферу активной политической борьбы, общественных интересов - поэт намеренно противопоставляет также и другой традиционной лирической теме - теме природы.

Чье сердце
октябрьскими бурями вымыто,
тому ни закат,
ни моря революции,
тому ничего,
ни красот,
ни климатов
не надо -
кроме тебя,
Революция!

В этих стихах вызов лирике, воспевающей природу, звучит открыто, явно. Но иногда Маяковский не вступает в открытую полемику, а, перенеся ее вглубь произведения, пронизывает ею внутреннюю его структуру, строит стихотворение как бы на негативном звучании метафор, обычно сопровождающих пейзажную лирику. В этом случае рождается нечто похожее на поэтическую декларацию:

Поэтом не быть мне бы,
если б
не это пел -
в звездах пятиконечных небо
безмерного свода РКП.

Утверждая право поэта на творческое освоение сферы социальной жизни, Маяковский не случайно использует здесь образы неба и звезд. Он привлекает их для того, чтобы тут же перечеркнуть, дискредитировать эти традиционные атрибуты лирики, противопоставив им иное «небо» и иные «звезды». Лирика Маяковского послеоктябрьского периода - своеобразная энциклопедия тринадцати героических лет жизни страны. Ничто не ускользало от внимания поэта, все вызывало его страстный, заинтересованный и горячий отклик. Все, чем бурлила жизнь двадцатых годов, пропитало собой «слова-бичи» и «нежность слов» поэта, художественно преломилось в его творчестве, сделав его своеобразной лирико-героической летописью революции.

Конечно же, лирика Маяковского не была неизменной. Она прошла сложный путь, отражая в себе идейно-художественную эволюцию поэта, развитие его творческого метода и стиля. И естественно, вместе с поэтом этот тернистый путь прошел и лирический герой. Он становится героем эпохи. Он совершает революцию, защищает ее в огненной буре гражданской войны. Он, как и сам поэт, хочет, чтобы «в дебатах потел Госплан,.. давая задания на год»; он - пламенный патриот и великий интернационалист; он беззаветно трудится, в холод и зной, воздвигает в далеких, необжитых краях завод-гигант, способный «в сотни солнц мартенами воспламенить Сибирь», строит город-сад будущего…

Обновление, возрождение души человека, души народа поэт связывает с обновлением мира, революционным его переустройством. Именно поэт с предельной обнаженностью души и сердца, поэт, с юных лет открыто связавший свою судьбу с передовыми революционными идеями века, страстно мечтавший «делать социалистическое искусство», бескомпромиссно отвергавший мир буржуазного стяжательства и беззакония, где все покупается и продается, - только такой поэт мог сказать в дни крушения старого и рождения нового мира: «Моя революция».

В автобиографии «Я сам» под заголовком «Октябрь» Маяковский пишет: «Принимать или не принимать? Такого вопроса для меня не было. Моя революция». Революция для Маяковского - это крушение старого мира, которое ожидалось во всем дооктябрьском творчестве, поэтому с ним связано ощущение грани, перелома во всем, в том числе и творчестве. Поэт видит двоякое отношение к революции- «Обывательское: - «О, будь ты трижды проклята!», «И мое, поэтово: - «О четырежда славься, благословенная!», но он спорит с обывателем и в конце стихотворения «Ода революции» поет славу ей. Примечательно и то, что пишет о революции Маяковский оду, которая изначально предполагает прославление, причем прославление общенациональной величины. Воскрешение этого жанра, ассоциирующегося с монументальным и грандиозным классицизмом, особое понимание времени Маяковского. При революции время идет очень быстро («Наш бог бег»), все постоянно находится в движении, с чем связана тема движения потока и потопа.

Потоп - это полная гибель старого мира, но это - гибель во имя рождения, и поэтому революция - это и молодость нового мира, дара строящегося.

Время меняет все вокруг и ставит вопрос: «Что делать поэту после революции?» И рождается новое понимание поэта.

Маяковский решительно перечеркивает старую культуру: «В «Полное собрание сочинений», как в норки, классики забились». Но жалости нет!

«...Футуристы прошлое разгромили, пустив по ветру культуришки конфетти», но «мы смерть зовем рожденья во имя», и революция позволяет «расправить спину искусства», создать новое искусство. Роль армии искусства в революции - сражаться наравне со всеми и вести народ за собой. Нет смысла в домашнем искусстве, и Маяковский провозглашает: «На улицы, футуристы, барабанщики и поэты!»

Поэт обязан в сером хламе мира лить свое солнце стихов. При революции искусство приобретает огромный размах: «Улицы - наши кисти, площади - наши палитры».

Маяковский впервые провозглашает то, что поэзия - это работа. «Кто выше - поэт или техник, который ведет людей к общественной выгоде? - Оба». «Мы равные. Товарищи в рабочей массе. Пролетарии тела и духа». Поэт и рабочий должны быть вместе. Поэзия становится «сложнейшим, но производством».

После революции поэт наконец сливается со своим народом. Слова «мы», «наш» появляются в первом же стихотворении о революции- «Наш марш». Народ, все 150 ООО ООО - имя автора стихов, народ же становится и новым героем поэзии Маяковского: «В бою славлю миллионы, вижу миллионы, миллионы пою». Резко меняется и понимание Бога. Народ - это миллионы безбожников, язычников и атеистов, и поэтому время призывает нового бога: «Выдь не из звездного нежного ложа, боже железный, огненный боже, боже не

Марсов, Нептунов и Вег, боже из мяса - бог-человек!» Новый бог людей, новый советский человек - Всехсветный Иван.

Революция не только изменяет представления о поэте, она рождает новое, непохожее искусство. «Дайте новые формы, дайте новое «искусство»- вот требование времени. Переиначиваются все поэтические атрибуты: «В новом свете раскроются поэтом опоганенные окаянные розы и грезы, - розы столиц в лепестках площадей».

Революция дает искусству новые жанры - марш, оду, приказ, возобновляется героический жанр (150 ООО ООО). Так как поэт сливается со своим народом, Маяковский-лирик и Маяковский-эпик после революции - одно лицо.

Революция врывается в стихи звучанием. Отсюда- новое построение поэзии: грохот, гром, нагромождение, звуков. «Есть еще хорошие буквы: Эр, Ша, Ща». Возрастает роль аллитерации, к примеру: «Жаром, жженьем, железом, светом, жарь, жги, режь, рушь!» В стихотворении «Наш марш» слова сближаются не только по смыслу, но и по звуку: «бог - бег, топот - потоп, бой - бей». В ритм стиха врывается барабанный бой: «Наш бог бег, сердце наш барабан».

Мосты к отступлению сожжены, дорога одна - в будущее. Будущее - судья революции - подтверждает эту право ту.

Как много мнений и взглядов существует на революцию 1917 года! Сколь много вариаций ее развития, сколь много всевозможных путей для этого развития было найдено при ее рождении! И разве мог кто-нибудь предугадать, каким именно путем она пойдет? Нет. Для одних революция была величайшим счастьем, делом всей жизни, для других катастрофой, третьих не волновало, произойдут ли какие-либо изменения в стране или нет. Но все же для большинства революция в России стала величайшим потрясением, выдержать которое смогли лишь исключительно сильные и храбрые люди.

Чем же была революция для Владимира Маяковского?

Владимир родился в грузинском селе Багдади в семье лесничего. С детства Маяковский не видел богатства, роскоши, после смерти отца жил в бедности и голоде. Семья переехала в Москву, где Владимир пытался учиться, но был исключен из гимназии за неуспеваемость. С ранних лет мальчик видел вокруг себя бедность и несовершенство царского режима. Его вдохновляли идеи революции, сестра приносила домой запрещенные листовки, и он с интересом изучал их, все больше и больше проникаясь революционной идеей равенства, братства, солидарности. Живя в бедности, Маяковский ненавидел свою жизнь, ненавидел богатых людей, купающихся в деньгах и роскоши. В поэме «Люблю» есть такие строки: «Я жирных с детства привык ненавидеть, всегда себя за обед продавая». В 14 лет Маяковский вступает в РСДРП, где начинает свою революционную деятельность в подпольных типографиях. Вскоре его арестовывают, и, выйдя на волю, Владимир понимает, что жизнь его навсегда теперь связана с революцией и поэзией. Он начинает писать осмысленные стихи, бросая ими вызов обществу и миру.

Творчество Маяковского непривычно и необычно для человека, привыкшего к классическим канонам литературы. Каждым своим стихотворением и поступком поэт бросает вызов толпе, ее серости и обыденности. Он переходит на совершенно новый язык, на абсолютно новую лексику, придумывая новые слова, пренебрегая старым синтаксисом, безжалостно высмеивая классические стили написания. Стихотворения изобилуют нелитературной лексикой, низшей лексикой, которой достигается максимальный эффект отвращения и ненависти Маяковского к буржуям и лицемерам:

Слава, Слава, Слава героям!!

довольно воздали дани.

поговорим

Вообще все творчество Маяковского строится на любви к Родине, любви к революции, к революционной России. Для него революция - бог, вера, надежда, за нее он все готов отдать. И, чтобы построить революцию, Маяковский готов на любые жервты. Он призывает людей к борьбе с существующим неправедным, по его мнению, режимом, к борьбе против царизма, борьбе за установление лучшего нового будущего:

Выньте, гулящие, руки из брюк -

берите камень, нож или бомбу,

а если у кого нету рук -

пришел чтоб и бился лбом бы!

Идите голодненькие,

потненькие,

покорненькие,

закисшие в блохастом грязненьке!

Понедельники и вторники

окрасим кровью в праздники!

Но у революции есть еще один, скрытый враг, враг, бьющий изнутри, изподтишка, как считает Маяковский. Этот враг в светлой будущее попасть не должен - вот о чем твердит, кричит поэт, призывая людей уничтожить этого врага. И врагом этим является мещанство. Владимир ненавидит мещан, устроившихся после революции также, как жили до нее, ворующих, жирующих, абсолютно ничего не сделавших для свержения былого и построения нового, тихой сапой наживающихся на свободных рабочих людях. Он всеми силами пытается показать свое отношение к ним, он боится за революцию, боится за мир, пока в нем живут такие продажные и подлые люди.

И вечером

та или иная мразь,

за пианином обучающуюся, глядя,

от самовара разморясь:

«Товарищ, Надя!

К празднику прибавка -

24 тыщи…»

У Маяковского мещане ассоциируются именно с самоваром, с пианино и канарейками, с необразованными, неумными людьми. Пытающимися выдавать себя за элиту общества. Он предлагает «свернуть голову» этой самой канарейке, уничтожить отвратительных представителей мещанства на корню. Даже Карл Маркс в рамочке на стене кричит не своим голосом от ужаса, наблюдая этих самых мещан:

Маркс со стенки смотрел, смотрел…

разинул рот,

да как заорет:

«Опутали революцию обывательщины нити.

Страшнее Врангеля обывательский быт.

головы канарейкам сверните -

чтоб коммунизм

канарейками не был побит!»

Но с другой стороны Маяковский видит не только плюсы, но и минусы революции. В стихотворении «Прозаседавшиеся» он высмеивает всевозможные инстанции, огромную бюррократическую лестницу, в которую превратилось общество, всевозможные сокращения названий, сотни учреждений, в которых не занемаются ничем, а просто заседают:

Снова взбираюсь, глядя на ночь,

на верхний этаж семиэтажного дома.

«Пришел товарищ Иван Ваныч?» -

«На заседании

А-бе-ве-ге-де-е-же-зе-кома».

Маяковскому страшно: если вместо того, чтобы строить светлое будущее, менять страну, люди постоянно сидят, заваленные бумажками на каких-то глупых заседаниях, то зачем же тогда надо было все рушить? Зачем тогда строить что-то новое, если все опять возвращается на круги своя?

Стихотворения Маяковского проникнуты сатирой, иронией, ненавистью и насмешками. Но апогеем всего его творчества является названное им феерическим произведение «Клоп». Эта комедия написана им как попытка заглянуть в будущее, сделать предварительный прогноз того, что же грядет? Маяковский задается вопросом: смогут ли люди построить идеальное общество? Будет ли оно таким хорошим и правильным, как кажется всем? Останется ли в этом обществе человек человеком или превратится в бесплотную тень, чье «Я» навсегда исчезнет в сером безбрежном море «Мы»? Автор и сам пытается ответить на эти вопросы, поквазывая свои собственные взгляды на развитие событий.

Главным героем произведения является бывший рабочий, партиец, а ныне авантюрист Присыпкин, мечтающий выгодно жениться на дочке парикмахера и стать нэпманом. В своей глупости и жадности, необразованности и приземленности, Присыпкин как говорится идет по головам, ставя перед собой цель, добивается ее любыми путями. Так он бросает свою девушку, друзей, все, лишь бы разбогатеть. Но на его свадьбе случается глупый пожар, и все гости кроме него одного погибают. Присыпкин же вмерзает в лед и оказывается размороженным через 50 лет. Насколько же пошл и груб он в новом наступившем обществе, насколько отличается от других людей! Он в безумии кричит: « 12 мая 1979 года! Это же за сколько у меня в профсоюз не плочено! Пятьдесят лет. Справок-то, справок спросют!» и потом, позже: «Куда я попал? Куда меня попали? Что это?». Это новое общество, куда попадает полоумный Присыпкин, скучно и однообразно. Люди там заменены машинами, превратились в серую массу, везде раструбы громкоговорителей, даже танцы репетируют строем на площади под марш! А любовь расценивают лишь как половое влечение: «Профессора говорят, что это приступы острой «влюбленности», - так называлась древняя болезнь, когда человечья половая энергия, разумно распределяемая на всю жизнь, вдруг скоротечно конденсируется в неделю в одном воспалительном процессе, ведя к безрассудным и невероятным поступкам».

И что же приносит в этом мир пошлый и глупый мещанин прошлого? Только алкоголизм, шум и глупость. А само это общество? Как оно вопспринимает его? Только как животное, «обывателиус вульгарис», разжиревший и упившийся на теле всего человечества.

Маяковский боится, боится и за общество, которое может стать столь серым и безжизненным, и за то, что сами мещане вроде Присыпкина, разрушат великое творение предков. Стараясь донести до нас свои мысли, Маяковский предостерегает нас, предостерегает своих современников о том, что может случиться с миром, о том, чего нельзя допустить ни в коем случае.

Маяковский искренне любил Россию, революцию, боялся за будущее русского народа, за завтрашний день. Он призывал нас быть честными, порядочными, сильными. Поэт надеется, что наступающее будущее будет прекрасным и светлым для всех людей этого мира:

кто вышел

в сплошной

лихорадке

Отечество

которое есть,

но трижды -

Владимир Владимирович Маяковский так начал автобиографическое повествование «Я сам »: «Я — поэт. Этим и интересен. Об этом и пишу». Его поэтическое слово всегда было ориентировано на творческий эксперимент, на новаторство, на устремленность к будущему миру и будущему искусству. Он всегда хотел быть услышанным, поэтому приходилось сильно форсировать голос, как бы кричать во всю глотку; в этом смысле название незавершенной поэмы «Во весь голос » может характеризовать все творчество Маяковского.

Устремленность к будущему выразилась в самом начале пути: в 1912 году он вместе с поэтами Д. Бурлюком, В. Хлебниковым и А. Крученых подписывает манифест «Пощечина общественному мнению». Футуристическое мироощущение осталось у него на всю жизнь: это и обоготворение будущего, его безмерная идеализация и представление о том, что оно намного ценнее настоящего и прошлого; это и «устремленность к крайнему, предельному», как характеризовал такое мироощущение Н. Бердяев; это радикальное отрицание современных жизненных устоев, которые мыслятся как буржуазные, эпатаж как важнейшая цель поэтического слова. Программные произведения этого периода творчества Маяковского — трагедия двадцатилетнего поэта «Владимир Маяковский », поставленная в Петербурге и провалившаяся, стихотворение «А вы могли бы? » и поэма «Облако в штанах » (1915). Ее лейтмотивом оказывается слово «долой», выражающее органичную для личности поэта черту: крайнюю революционность и потребность коренного переустройства миропорядка в целом — черту, которая привела Маяковского к футуризму в поэзии и к большевикам в политике. В этом же году создается поэма «Флейта-позвоночник ». Ее сюжетом стало начало драматических и даже трагических отношений с женщиной, прошедшей через всю жизнь Маяковского и сыгравшей в ней очень неоднозначную роль, — Лилией Брик.

После революции Маяковский ощущает себя ее поэтом, принимает ее полностью и бескомпромиссно. Задача искусства — в служении ей, в принесении практической пользы. Практицизм и даже утилитаризм поэтического слова — одна из основополагающих аксиом футуризма, а затем и ЛЕФа, литературной группировки, принявшей к практической разработке все основополагающие футуристические идеи. Именно с утилитарным отношением к поэзии связана агитационная работа Маяковского в РОСТА, выпускавшем «Окна сатиры» — злободневные листовки-плакаты с рифмованными строчками к ним. Основные принципы футуристической эстетики отразились в послереволюционных программных стихотворениях поэта: «Наш марш » (1917), «Левый марш » и «Приказ по армии искусств » (1918). Диссонансом к поэтически-утилитарным стихам звучит тема любви — поэмы «Люблю » (1922); «Про это » (1923), хотя и здесь проявляются характерный для мироощущения лирического героя гигантизм и чрезмерная гиперболизация, стремление предъявить себе и объекту своей любви исключительные и невыполнимые требования.

Во второй половине 20-х годов Маяковский все более ощущает себя официальным поэтом, полпредом не только российской поэзии, но и советского государства — и дома, и за рубежом. Своеобразным лирическим сюжетом его поэзии оказывается ситуация выезда за рубеж и столкновение с представителями чуждого, буржуазного, мира («Стихи о советском паспорте », 1929; цикл «Стихи об Америке », 1925). Своего рода девизом «полпреда стиха» можно считать его строки: «У советских / собственная гордость: / на буржуев / смотрим свысока».

В то же время во второй половине 20-х годов в творчестве Маяковского начинает звучать нота разочарования в революционных идеалах, вернее, в том, какое реальное воплощение нашли они в советской действительности. Это несколько изменяет проблематику его лирики. Увеличивается объем сатиры, изменяется ее объект: это уже не контрреволюция, а собственная, доморощенная, партийная бюрократия, «мурло мещанина», вылезающее из-за спины РСФСР. Ряды этой бюрократии пополняют люди, прошедшие гражданскую войну, испытанные в боях, надежные партийцы, не нашедшие в себе сил противостоять соблазнам номенклатурной жизни, прелестям НЭПа, пережившие так называемое перерождение. Подобные мотивы слышны не только в лирике, но и в драматургии (комедии «Клоп », 1928, и «Баня », 1929). В качестве идеала выдвигается уже не прекрасное социалистическое будущее, а революционное прошлое, цели и смысл которого искажены настоящим. Именно таким пониманием прошлого характеризуются поэма «Владимир Ильич Ленин » (1924) и октябрьская поэма «Хорошо » (1927), написанная к десятилетию революции и обращенная к идеалам Октября.

Итак, мы рассмотрели творчество Маяковского кратко. Не стало поэта 14 апреля 1930 года. Причиной его трагической гибели, самоубийства, явился, вероятно, целый комплекс неразрешимых противоречий как творческого, так и глубоко личного плана.