Приближается 71-я годовщина начала Великой отечественной войны. Вопрос, вынесенный в заголовок этой статьи, дискутируется на протяжении десятилетий, но и по сей день на него нет честного, точного и полного ответа. Впрочем, для многих людей он очевиден: разумеется, основную ответственность за трагическое начало Великой Отечественной войны несут Иосиф Виссарионович и Лаврентий Павлович. Однако ниже приводятся факты, без учета которых, по моему глубокому убеждению, невозможен объективный анализ тогдашней ситуации.

Начну со знаменитой «телеграммы Зорге»:

Во-первых , текст ее резко отличается от реальных шифрограмм.
Во-вторых , ни один ответственный руководитель не станет предпринимать какие-либо действия на основе такого сообщения, даже если оно исходит от надежного информатора.
В-третьих же, Зорге ничего подобного не сообщал.

16 июня 2001 года орган МО РФ «Красная звезда» опубликовал материалы круглого стола, посвященного 60-летию начала войны, с признанием полковника СВР Карпова:

«К сожалению, это фальшивка, появившаяся в хрущевские времена. Такие «дурочки» запускаются просто».

Увы, такая же «дурочка» - и якобы резолюция Берии:

«Многие работники… сеют панику. Секретных сотрудников «Ястреба», «Кармен», «Алмаза», «Верного»… стереть в лагерную пыль как пособников международных провокаторов, желающих поссорить нас с Германией… 21 июня».

Эти строки гуляют по печатным страницам давно, однако их поддельность давно установлена рядом независимых экспертов. К тому же с 3 февраля 1941 года в подчинении у Берии не было внешней разведки, потому что НКВД был разделен в тот день на НКВД Берии и НКГБ Меркулова. Но многие ли об этом знают?

Для того, чтобы понять насколько данная телеграмма/фальшивка Рамзая/Зорге отличается от подлинных донесений Зорге/Рамзая, я приведу другие его шифровки по данному вопросу:

10 марта 1941 года :«Новый германский ВАТ считает, что по окончании теперешней войны должна начаться ожесточённая борьба Германии против Советского Союза».

2 мая :«Я беседовал с германским послом Отт и морским атташе о взаимоотношениях между Германией и СССР… Решение о начале войны против СССР будет принято только Гитлером либо уже в мае, либо после войны с Англией» .

19 мая: «Новые германские представители, прибывшие сюда из Берлина, заявляют, что война между Германией и СССР может начаться в конце мая, так как они получили приказ вернуться в Берлин к этому времени. Но они также заявили, что в этом году опасность может и миновать».

30 мая: «Берлин информировал Отт, что немецкое выступление против СССР начнётся во второй половине июня. Отт на 95% уверен, что война начнётся».

1 июня :«Ожидание начала германо-советской войны около 15 июня базируется исключительно на информации, которую подполковник Шолл привёз с собой из Берлина, откуда он выехал 6 мая в Бангкок. В Бангкоке он займёт пост военного атташе».

15 июня :«Германский курьер сказал военному атташе, что он убеждён, что война против СССР задерживается, вероятно, до конца июня. Военный атташе не знает - будет война или нет» .

20 июня «Германский посол в Токио Отт сказал мне, что война между Германией и СССР неизбежна» .

Аналогичные донесения весной 1941 года приходили и из других источников.Так, по мнению Разведуправления Генштаба Красной Армии, на 1 июня 1941 года

«Общее распределение Вооружённых сил Германии состоит в следующем:

122-126 дивизий против Англии (на всех направлениях);

120-122 дивизии против СССР;

44-48 дивизии резерв.»

Сейчас напомню о трех важных приказах НКО СССР, забывать о которых нельзя.

27 декабря 1940 года новый нарком обороны Тимошенко издал приказ № 0367 со ссылкой на еще ворошиловский приказ № 0145 от 09.09.39 об обязательной маскировке всей аэродромной сети ВВС в 500-км полосе от границы с окончанием работ к 1 июля 1941 года.

Ни ГУ ВВС, ни округа этого приказа не выполнили. Прямая вина в том - генерал-инспектора ВВС, помощника начальника Генштаба РККА по авиации Смушкевича и начальника Главного управления ВВС, заместителя наркома обороны Рычагова. Обоих расстреляли после начала войны.

Еще один приказ НКО был издан 19 июня 1941 года за № 0042 . В нем Тимошенко и начальник Генштаба Жуков констатировали, что «по маскировке аэродромов и важнейших военных объектов до сих пор ничего существенного не сделано», что самолеты при «полном отсутствии их маскировки» располагаются на аэродромах скученно и т.д.

Многие сухопутные генералы по части преступного небрежения делами службы ушли от авиационных генералов недалеко. Из того же приказа № 0042 от 19.06.41 :

«Аналогичную беспечность к маскировке проявляют артиллерийские и мотомеханизированные части: скученное и линейное расположение их парков представляет не только отличные объекты наблюдения, но и выгодные для поражения с воздуха цели. Танки, бронемашины, командирские и другие спецмашины мотомеханизированных и других войск окрашены красками, дающими яркий отблеск, и хорошо наблюдаемы не только с воздуха, но и с земли. Ничего не сделано по маскировке складов и других важных военных объектов…»

Далее рассмотрим воспоминания бывшего командующего Авиацией дальнего действия Главного маршала авиации А. Е. Голованова (заголовок, кстати, прямо повторяет название одного из разделов книги). Он пишет, что в июне 1941 года, командуя отдельным 212-м дальнебомбардировочным полком, подчиненным непосредственно Москве, прибыл из Смоленска в Минск для представления командующему ВВС Западного Особого военного округа И. И. Копцу и затем самому командующему ЗапОВО Д. Г. Павлову .

В ходе беседы с Головановым Павлов связался по ВЧ со Сталиным. И тот начал задавать генералу вопросы, на которые командующий округом ответил следующее:

«Нет, товарищ Сталин, это неправда! Я только что вернулся с оборонительных рубежей. Никакого сосредоточения немецких войск на границе нет, а мои разведчики работают хорошо. Я еще раз проверю, но считаю это просто провокацией…»

По окончании разговора Павлов бросил Голованову:

«Не в духе хозяин. Какая-то сволочь пытается ему доказать, что немцы сосредоточивают войска на нашей границе» .

Тревожные сообщения

Сегодня нет возможности точно установить, кто являлся этой «сволочью», но есть все основания полагать, что имелся в виду нарком внутренних дел СССР Л. П. Берия.

И вот почему… 3 февраля 1941 года указом Президиума Верховного Совета СССР из Народного комиссариата внутренних дел был выделен отдельный Наркомат государственной безопасности во главе с Всеволодом Меркуловым. В тот же день Берию назначили заместителем председателя Совета народных комиссаров СССР, оставив на посту руководителя НКВД. Но теперь он не руководил внешней разведкой, поскольку ею ведал НКГБ. Вместе с тем наркому внутренних дел по-прежнему подчинялись Пограничные войска, у которых имелась собственная разведка. В ее агентах не числились «сливки общества», зато ей помогали простые поездные машинисты, смазчики, стрелочники, скромные поселяне и жители прикордонных городков…

Они собирали информацию, как муравьи, и она, сконцентрированная воедино, давала наиболее объективную картину происходящего. Итог же работы этой «муравьиной разведки» нашел отражение в записках Берии Сталину, три из которых приводятся ниже в извлечениях по сборнику 1995 года «Секреты Гитлера на столе у Сталина», изданному совместно ФСБ РФ, СВР РФ и Московским городским объединением архивов.

Итак… Первая записка адресована сразу Сталину, Молотову и наркому обороны Тимошенко:

Совершенно секретно

С 1 по 19 апреля 1941 г. пограничными отрядами НКВД СССР на советско-германской границе добыты следующие данные о прибытии германских войск в пункты, прилегающие к государственной границе в Восточной Пруссии и генерал-губернаторстве.

В пограничную полосу Клайпедской области:

Прибыли две пехотные дивизии, пехотный полк, кавэскадрон, артиллерийский дивизион, танковый батальон и рота самокатчиков.

В район Сувалки-Лыкк:

Прибыли до двух мотомехдивизий, четырех пехотных и двух кавалерийских полков, танковый и саперный батальоны.

В район Мышинец-Остроленка:

Прибыли до четырех пехотных и одного артиллерийского полков, танковый батальон и батальон мотоциклистов.

В район Остров-Мазовецкий - Малкиня-Гурна:

Прибыли один пехотный и один кавалерийский полки, до двух артиллерийских дивизионов и рота танков.

В район Бяла-Подляска:

Прибыли один пехотный полк, два саперных батальона, кавэскадрон, рота самокатчиков и артиллерийская батарея.

В район Влодаа-Отховок:

Прибыли до трех пехотных, одного кавалерийского и двух артиллерийских полков.

В район г. Холм:

Прибыли до трех пехотных, четырех артиллерийских и одного моторизованного полков, кавполк и саперный батальон. Там же сосредоточено свыше пятисот автомашин.

В район Грубешув:

Прибыли до четырех пехотных, один артиллерийский и один моторизованный полки и кавэскадрон.

В район Томашов:

Прибыли штаб соединения, до трех пехотных дивизий и до трехсот танков.

В район Пшеворск-Ярослав:

Прибыли до пехотной дивизии, свыше артиллерийского полка и до двух кавполков…

Сосредоточение германских войск вблизи границы происходило небольшими подразделениями, до батальона, эскадрона, батареи, и зачастую в ночное время.

В те же районы, куда прибывали войска, доставлялось большое количество боеприпасов, горючего и искусственных противотанковых препятствий…

За период с 1 по 19 апреля германские самолеты 43 раза нарушали государственную границу, совершая разведывательные полеты над нашей территорией на глубину до 200 км».

«…В районах Томашов и Лежайск сосредоточились две армейские группы. В этих районах выявлены штабы двух армий: штаб 16-й армии в местечке Улянув… и штаб армии в фольварке Усьмеж… командующим которой является генерал Рейхенау (требует уточнения).

25 мая из Варшавы… отмечена переброска войск всех родов. Передвижение войск происходит в основном ночью.

17 мая в Тересполь прибыла группа летчиков, а на аэродром в Воскшенице (вблизи Тересполя) было доставлено сто самолетов…

Генералы германской армии производят рекогносцировки вблизи границы: 11 мая генерал Рейхенау - в районе местечка Ульгувек… 18 мая - генерал с группой - в районе Белжец… 23 мая генерал с группой … в районе Радымно.

Во многих пунктах вблизи границы сосредоточены понтоны, брезентовые и надувные лодки. Наибольшее количество их отмечено в направлениях на Брест и Львов…»

Через три дня, 5 июня Берия направляет Сталину еще одну записку (№ 1868/Б) на ту же тему:

«Пограничными отрядами НКВД Украинской и Молдавской ССР дополнительно (наш № 1798/Б от 2 июня с. г.) добыты следующие данные:

По советско-германской границе

20 мая с. г. в Бяло-Подляска… отмечено расположение штаба пехотной дивизии, 313-го и 314-го пехотных полков, личного полка маршала Геринга и штаба танкового соединения.

В районе Янов-Подляский, 33 км северо-западнее г. Бреста, сосредоточены понтоны и части для двадцати деревянных мостов…

По советско-венгерской границе

В г. Брустура… располагались два венгерских пехотных полка и в районе Хуста - германские танковые и моторизованные части.

По советско-румынской границе…

В течение 21-24 мая из Бухареста к советско-румынской границе проследовали: через ст. Пашканы - 12 эшелонов германской пехоты с танками; через ст. Крайова - два эшелона с танками; на ст. Дормэнэшти прибыло три эшелона пехоты и на ст. Борщов два эшелона с тяжелыми танками и автомашинами.

На аэродроме в районе Бузеу… отмечено до 250 немецких самолетов…

Генеральный штаб Красной Армии информирован».

Берия и в оставшиеся до начала войны полмесяца направлял Сталину накапливающиеся данные по мере того, как они добывались агентурой пограничных войск НКВД. К 18-19 июня 1941 года им было ясно: счет мирному времени идет если не на часы, то на дни!

Но, может быть, я ошибаюсь? Ведь известна подлинная виза Сталина на спецсообщении наркома госбезопасности В. Н. Меркулова № 2279/М от 17 июня 1941 года, содержащем сведения, полученные от «Старшины» (Шульце-Бойзена) и «Корсиканца» (Арвид Харнак)

. «Тов. Меркулову. Может, послать ваш «источник» из штаба герм. авиации к ебной матери. Это не «источник», а дезинформатор. И. Ст.».

Эту визу сейчас нередко приводят как аргумент против Сталина, упуская из виду, что он разделяет информаторов и выражает недоверие лишь одному из них - из штаба люфтваффе - «Старшине» (Шульце-Бойзену), но не «Корсиканцу» (Харнаку). Имел ли Сталин для этого основания, пусть судит сам читатель.

Хотя Харро Шульце-Бойзен был честным агентом, его донесение от 17 июня выглядит несерьезно уже потому, что в нем перепутана дата сообщения ТАСС (не 14 июня, а 6 июня), а первоочередными объектами налетов германской авиации названы второразрядная Свирская ГЭС, московские заводы, «производящие отдельные части к самолетам, а также авторемонтные (?) мастерские». Конечно же, Сталин имел все основания усомниться в добросовестности подобной «информации».

Впрочем, наложив визу, Сталин затем (сведения из сборника документов «Секреты Гитлера на столе у Сталина») вызвал к себе В. Н. Меркулова и начальника внешней разведки П. М. Фитина. Беседа велась преимущественно со вторым. Сталина интересовали мельчайшие подробности об источниках. После того как Фитин объяснил, почему разведка доверяет «Корсиканцу» и «Старшине», Сталин сказал:

«Идите, все уточните, еще раз перепроверьте эти сведения и доложите мне».

Важный момент, на который следует обратить внимание: в ряде предыдущих донесений «Старшины» и «Корсиканца» проходит мысль, будто германскому нападению будет предшествовать предъявление ультиматума, а ему, в свою очередь, - «война нервов».

14 апреля: «Началу военных действий должен предшествовать ультиматум Советскому Союзу с предложением о присоединении к Пакту трёх».

5 мая :«От СССР будет потребовано Германией выступление против Англии на стороне держав “Оси”. В качестве гарантии, что СССР будет бороться на стороне “Оси” до решительного конца, Германия потребует от СССР оккупации немецкой армией Украины и, возможно, также Прибалтики» .

9 мая: «Вначале Германия предъявит Советскому Союзу ультиматум с требованием более широкого экспорта в Германию и отказа от коммунистической пропаганды… Предъявлению ультиматума будет предшествовать “война нервов” в целях деморализации Советского Союза» .

9 июня: «Германия предъявит СССР требование о предоставлении немцам хозяйственного руководства на Украине и об использовании советского Военного флота против Англии» .

Полет 18 июня

Вот два факта, не зная которых, составить себе верный взгляд на тогдашние события просто невозможно.

Есть книга «Я - истребитель» генерал-майора авиации Героя Советского Союза Георгия Нефедовича Захарова.

Перед войной он командовал 43-й истребительной авиадивизией Западного Особого военного округа в звании полковника. Имел опыт боев в Испании (6 самолетов лично сбитых и 4 - в группе) и в Китае (3 лично сбитых).

Вот что он пишет (цитата обширна, но здесь важна каждая фраза) :

«…Где-то в середине последней предвоенной недели - это было либо семнадцатого, либо восемнадцатого июня сорок первого года - я получил приказ командующего авиацией Западного Особого военного округа пролететь над западной границей. Протяженность маршрута составляла километров четыреста, а лететь предстояло с юга на север - до Белостока.

Я вылетел на У-2 вместе со штурманом 43-й истребительной авиадивизии майором Румянцевым. Приграничные районы западнее государственной границы были забиты войсками. В деревнях, на хуторах, в рощах стояли плохо замаскированные, а то и совсем не замаскированные танки, бронемашины, орудия. По дорогам шныряли мотоциклы, легковые - судя по всему, штабные - автомобили. Где-то в глубине огромной территории зарождалось движение, которое здесь, у самой нашей границы притормаживалось, упираясь в нее… и готовое вот-вот перехлестнуть через нее.

Количество войск, зафиксированное нами на глазок, вприглядку, не оставляло мне никаких иных вариантов для размышлений, кроме единственного: близится война.

Все, что я видел во время полета, наслаивалось на мой прежний военный опыт, и вывод, который я для себя сделал, можно сформулировать в четырех словах: «Со дня на день» .

Мы летали тогда немногим более трех часов. Я часто сажал самолет на любой подходящей площадке , которая могла бы показаться случайной , если бы к самолету тут же не подходил пограничник. Пограничник возникал бесшумно, молча брал под козырек (то есть он заранее знал, что скоро сядет наш самолет со срочной информацией! - С. Б.) и несколько минут ждал, пока я писал на крыле донесение. Получив донесение, пограничник исчезал, а мы снова поднимались в воздух и, пройдя 30-50 километров, снова садились . И я снова писал донесение, а другой пограничник молча ждал и потом, козырнув, бесшумно исчезал. К вечеру таким образом мы долетели до Белостока и приземлились в расположении дивизии Сергея Черных…»

К слову… Захаров сообщает, что командующий ВВС округа генерал Копец повел его после доклада к командующему округом. Далее вновь прямая цитата:

«Д. Г. Павлов поглядывал на меня так, словно видел впервые. У меня возникло чувство неудовлетворенности, когда в конце моего сообщения он, улыбнувшись, спросил, а не преувеличиваю ли я. Интонация командующего откровенно заменяла слово «преувеличивать» на «паниковать» - он явно не принял до конца всего того, что я говорил… С тем мы и ушли».

Как видим, информация маршала Голованова достоверно подтверждается информацией генерала Захарова. А нам все твердят, что Сталин-де «не верил предупреждениям Павлова».

Захаров, как я понимаю, искренне не помнит, когда он летал по заданию генерала Копца - 17 или 18 июня? Но скорее всего летал он 18 июня. Во всяком случае не позднее… И летал по заданию Сталина, хотя сам об этом, конечно, не знал, как не знал этого и Копец.

Задумаемся: почему, если задание Захарову давал командующий авиацией ЗапОВО, то есть человек из ведомства наркома обороны Тимошенко, донесения от Захарова везде принимали пограничники из Наркомата внутренних дел наркома Берии? И принимали молча, не задавая вопросов: кто, мол, ты такой и чего тебе надо?

Почему же вопросов не было? Как это так?! В напряженной приграничной атмосфере у самой границы производит посадку непонятный самолет, и пограничный наряд не интересуется: а что, собственно, пилоту здесь нужно?

Такое могло быть в одном случае: когда на границе под каждым, образно говоря, кустом этот самолет ждали.

А зачем его ждали? Кому нужны были да еще и в реальном масштабе времени сведения Захарова? Кто мог дать приказ, соединивший воедино усилия подчиненных Тимошенко и Берии? Только Сталин. Но зачем это было нужно Сталину? Корректный ответ - с учетом второго, приводимого мной чуть позднее факта - один. Это было одним из элементов стратегического зондажа намерений Гитлера, проведенного лично Сталиным не позднее 18 июня 1941 года.

Представим себе еще раз ситуацию того лета…

Сталин получает информацию о близящейся войне от нелегалов и легальных закордонных резидентур Меркулова из НКГБ, от нелегалов генерала Голикова из ГРУ Генштаба, от военных атташе и по дипломатическим каналам. Но все это может быть стратегической провокацией Запада, видящего в столкновении СССР и Германии собственное спасение.

Однако есть созданная Берией разведка погранвойск, и вот ее-то информации верить не только можно, но и надо. Это интегральная информация от такой разветвленной периферийной разведывательной сети, что она может быть лишь достоверной. И эта информация доказывает близость войны. Но как проверить все окончательно?

Идеальный вариант - спросить самого Гитлера о его подлинных намерениях. Не окружение фюрера, а его самого, потому что фюрер не раз неожиданно даже для окружения менял сроки реализации собственных приказов!

Тут мы подходим ко второму (хронологически, возможно, первому) ключевому факту последней предвоенной недели. Сталин 18 июня обращается к Гитлеру о срочном направлении в Берлин Молотова для взаимных консультаций.

Сведения об этом предложении Сталина Гитлеру отыскиваются в дневнике начальника Генерального штаба сухопутных войск рейха Франца Гальдера. На странице 579-й второго тома среди других записей 20 июня 1941 года имеется следующая фраза:

«Молотов хотел 18.6 говорить с фюрером».

Одна фраза… Но она достоверно фиксирует факт предложения Сталина Гитлеру о срочном визите Молотова в Берлин и полностью переворачивает всю картину последних предвоенных дней. Полностью!

Гитлер во встрече с Молотовым отказывает. Даже если бы он начал тянуть с ответом, это было бы для Сталина доказательством близости войны. Но Гитлер вообще сразу отказал.

После отказа Гитлера не надо было быть Сталиным, чтобы сделать тот же вывод, который сделал и полковник Захаров: «Со дня на день».

И Сталин поручает Наркомату обороны обеспечить срочную и эффективную воздушную разведку приграничной зоны. И подчеркивает, что разведка должна быть проведена опытным авиационным командиром высокого уровня. Возможно, он дал такое задание командующему ВВС РККА Жигареву, побывавшему в кабинете Сталина с 0.45 до 1.50 17 (собственно, уже 18) июня 1941 года, а уж тот позвонил в Минск Копцу.

С другой стороны, Сталин поручает Берии обеспечить немедленную и без помех передачу собранной этим опытным авиатором информации в Москву…

НЕВЫПОЛНЕННЫЕ ПРИКАЗЫ

Поняв, что Гитлер решился-таки на войну, Сталин не позднее вечера 18 июня начал отдавать соответствующие распоряжения руководству НКО. Новая активность была замечена и чужим глазом, что подтверждается в записке Сталину, Молотову и Берии, направленной наркомом ГБ Меркуловым 21 июня 1941 года, с текстом беседы двух иностранных дипломатов, состоявшейся 20 июня. Там были слова:

«- Здесь все беспокоятся - война, война. - Да, да. Русские узнали».

Да, русские узнали!

И узнали заблаговременно потому, что усилия множества крупных и мелких разведчиков, предпринимаемые в последние месяцы, увенчал успешный стратегический зондаж Москвы! Это был класс разведки в полном смысле слова на высшем уровне - информатором Кремля оказался лично фюрер.

Теперь надо было дать указание о срочном приведении - без особого шума - войск Особых округов в боевую готовность. И вот тут, увы, далеко не все генералы оказались на высоте. Потом, в мемуарах, кое-кто ссылался на «размагничивающее»-де влияние заявления ТАСС от 14 июня. Но любые политические заявления не могут быть руководством к действию для военных. Для военного человека таковым является только приказ!

С начала мая 41-го каждый старший командир и генерал в западных военных округах должен был быть как натянутая струна. Это было также обязанностью «команд» Тимошенко и Жукова в Москве, Павлова в Минске и Кирпоноса в Киеве. Но армия «готовилась» к войне так, что при незначительном на январь 1941 года мобилизационном запасе огнеприпасов в КОВО Генштаб и ГАУ предпочитали отписываться и «успокаивали» Киев, что, мол, в течение 1941 года все будет отгружено.

Страна дала армии крепкую броню быстрых новейших танков Т-34, но в предгрозовую пору рядовые танкисты не имели возможности эту технику в кратчайшие сроки освоить. С другой стороны, новые механизированные и танковые корпуса формировались чуть ли не на границе. Да, в целом РККА была крепка, но имела, как сейчас выясняется, ряд слабых звеньев. А ведь цепь рвется по ним! И Сталин ответственен за это лишь в той мере, в какой высший руководитель отвечает за все, даже не будучи виновным непосредственно. Вина же генералитета была намного более конкретной.

Много, много неясного мы имеем в освещении предвоенной половины 1941 года и в особенности последней предвоенной недели. Скажем, знаменитая «заслуга» наркома ВМФ Кузнецова в приведении флотов в готовность № 1… Так ли уж она была велика на деле?

Есть «Записки участника обороны Севастополя» капитана 1 ранга Евсеева, которые хранятся в Центральном военно-морском архиве. И из них следует, что боевую готовность на ЧФ объявили уже после того, как первые немецкие бомбы разорвались на Приморском бульваре Севастополя, заполненном гуляющими по случаю завершения больших маневров. Комфлота Октябрьский давал в ту ночь банкет.

Маневрами руководил адмирал Исаков. Он-то и засекретил в 1943 году записки Евсеева «с правом использовать всем, работающим по Севастополю». Заметим: не отдал приказ наказать Евсеева за клевету, а «всего лишь» засекретил неудобную правду об адмиральском банкете под немецкие бомбы.
Зато начальник ГУ погранвойск НКВД генерал Соколов в ночь на 22 июня находился на участке 87-го погранотряда Белорусского пограничного округа. Главный пограничник страны не мог быть там без приказа Берии и санкции Сталина, и ясно, что Соколов нужен был в Белоруссии для того, чтобы с началом боевых действий организовать боевую работу пограничников в условиях войны. 21 июня заставы, пограничные комендатуры и отряды вышли из казарм и заняли оборонительные сооружения. Пограничники всегда умели воевать, и один опытный солдат границы (а их было в западных округах около 100 тыс.) в условиях сложного динамичного боя стоил, пожалуй, десятка обычных красноармейцев. Так и вышло: погранвойска в начавшейся войне сразу же сыграли роль без преувеличений стратегическую. Они сутками держались в обстановке, в которой многие армейские части катились назад через часы. Однако стратегический подвиг погранвойск НКВД СССР в июне 1941 года не оценен по его значению до сих пор!

Генерал же Павлов в последний предвоенный вечер наслаждался опереттой в Минском театре, хотя в тот момент должен был быть не в ложе театра, а на фронтовом командном пункте.

Именно фронтовом, а не окружном, потому что cегодня точно известно, что 19 июня 1941 года управления Западного и Киевского особых округов были преобразованы во фронтовые. Это подтверждается документально, подтверждается и в мемуарах. Так, маршал артиллерии Н. Д. Яковлев,
перед самой войной с должности командующего артиллерией Киевского ОВО назначенный начальником ГАУ, вспоминал, что к 19 июня

«уже закончил сдачу дел своему преемнику и почти на ходу распрощался с теперь уже бывшими сослуживцами. На ходу потому, что штаб округа и его управления в эти дни как раз получили распоряжение о передислокации в Тернополь и спешно свертывали работу в Киеве».

И общая неготовность приграничных военных округов НКО к 22 июня выглядит более чем странно на фоне готовности пограничных округов НКВД. Почему? Ведь, судя по всему, Сталин дал за три дня до войны общее «добро»! Не версия, а факт, что не позднее второй половины дня 19 июня из Москвы поступил в Киев приказ полевому управлению штаба округа немедленно передислоцироваться в город Тернополь, где в здании бывшего штаба 44-й стрелковой дивизии располагался фронтовой командный пункт.

Под Барановичами, в районе станции Обуз-Лесная, разворачивался фронтовой командный пункт ЗапОВО. Только Павлов там до начала войны так и не появился!

А вот в ОдВО генерал Захаров прибыл на свой полевой командный пункт в районе Тирасполя 21 июня вовремя и взял на себя командование.

И прибыл Захаров туда потому, что еще 14 июня (!) получил приказание из Москвы выделить армейское управление 9-й армии и 21 июня вывести его в Тирасполь.
Бывший замначштаба Одесской ВМБ контр-адмирал Деревянко прямо пишет о директивах Тимошенко и Жукова от 14 и 18 июня и сообщает, что командующие других западных округов получили их 18 июня! Однако в «Воспоминаниях и размышлениях» маршала Жукова об этих директивах не сказано - упоминаются лишь директивы от 14 апреля и 13 мая. О директивах 14 и 18 июня - ни слова!

Да, следы заметали и заметают. Например, сообщается, что 13 июня Тимошенко просил у Сталина разрешения привести в боевую готовность и развернуть первые эшелоны по планам прикрытия, но Сталин не разрешил. Что ж, 13 июня так, надо полагать, и было. Сталин, понимая, что страна еще не готова к серьезной войне, не хотел давать Гитлеру повода к ней. Известно, что Гитлер был очень недоволен тем, что Сталина не удается спровоцировать. Поэтому 13-го июня Сталин еще мог колебаться - пора ли принимать все возможные меры по развертыванию войск. Потому и начались срочные зондажи начиная с заявления ТАСС от 14 июня, которое Сталин скорее всего после разговора с Тимошенко и составил. Затем последовал «момент истины» с полетом полковника Захарова и отказом Берлина принять Молотова. В своих мемуарах Жуков писал:

«После смерти И.В.Сталина появились версии о том, что некоторые командующие и их штабы в ночь на 22 июня, ничего не подозревая, мирно спали или беззаботно веселились. Это не соответствует действительности. Последняя мирная ночь была совершенно иной…»

Увы, при всем уважении к Георгию Константиновичу не могу не сказать, что здесь видно стремление и честь соблюсти, и капитал приобрести… Во-первых, генерал Павлов и адмирал Октябрьский как раз беззаботно веселились. Во-вторых, если в последнюю мирную ночь командующие и их штабы были на местах и в боевой готовности, то почему спали войска? Притом одни спали, а другие уже выдвигались к границе… Как это понимать?

С тех дней прошло более семидесяти лет. И все эти годы многим «тьмы низких истин» оказывался дороже их «возвышающий» обман. Остается понять - что надо сегодня нам: продолжение лжи или горькая, как спасительное лекарство, правда о начале Великой Отечественной?

Сергей Брезкун, профессор Академии военных наук

№ 605. ДИРЕКТИВА ЗАНОВО КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ 3-й, 4-й и 10-й АРМИЙ 22 июня 1941 г.
Передаю приказ Наркомата обороны для немедленного исполнения:

1. В течение 22 — 23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.

ПРИКАЗЫВАЮ:

а) в течение ночи на 22 июня 1941 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22 июня 1941 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточение и замаскированно;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Тимошенко Жуков
Павлов Фоминых
Климовских

ЦА МО РФ. Ф.208. Оп.2513. Д.71. Л.69. Машинопись. Имеются пометы: “Поступила 22 июня 1941 г. в 01-45″, “Отправлена 22 июня 1941 г. в 02-25 — 02-35″. Подлинник, автограф.

Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption Семен Тимошенко и Георгий Жуков знали все, но унесли тайны в могилу

До самого начала войны и в первые часы после него Иосиф Сталин в возможность германского нападения не верил.

О том, что немцы переходят границу и бомбят советские города, он узнал около 4 утра 22 июня от начальника генштаба Георгия Жукова.

Согласно жуковским "Воспоминаниям и размышлениям", вождь не отреагировал на услышанное, а лишь тяжело дышал в трубку, и после длинной паузы ограничился тем, что велел Жукову и наркому обороны Семену Тимошенко ехать на совещание в Кремль.

В подготовленной, но не произнесенной речи на пленуме ЦК КПСС в мае 1956 года Жуков утверждал, что Сталин запретил открывать огонь по неприятелю.

Одновременно Сталин в мае-июне тайно перебросил к западной границе 939 эшелонов с войсками и техникой, под видом учебных сборов призвал из запаса 801 тысячу резервистов, а 19 июня секретным приказом реорганизовал приграничные военные округа во фронты, что делалось всегда и исключительно за несколько дней до начала боевых действий.

"Переброска войск была спланирована с расчетом завершения сосредоточения с 1 июня по 10 июля 1941 г. На расположение войск оказал влияние наступательный характер планируемых действий", - говорится в опубликованной минобороны РФ в 1992 году коллективной монографии "1941 год - уроки и выводы".

Возникает законный вопрос: в чем причина трагедии 22 июня? Обычно называются "ошибки" и "просчеты" советского руководства. Но при внимательном рассмотрении некоторые из них оказываются не наивными заблуждениями, а следствием продуманных мероприятий с целью подготовки упреждающего удара и последующих наступательных действий Владимир Данилов, историк

"Внезапность была, но только тактическая. Опередил нас Гитлер!" - заявил в 1970-х годах Вячеслав Молотов писателю Ивану Стаднюку.

"Беда заключалась не в отсутствии у нас планов - планы были! - а в том, что внезапно изменившаяся обстановка не позволила их выполнять", - сообщал маршал Александр Василевский в статье, написанной к 20-летию Победы, но увидевшей свет лишь в начале 90-х.

Не "изменник Резун", а президент Академии военных наук генерал армии Махмуд Гареев указывал: "Если бы планы оборонительных операций были, то совсем по-другому располагались бы группировки сил и средств, по-другому строилось бы управление и эшелонирование материальных запасов. Но этого не было сделано в приграничных военных округах".

"Основной просчет Сталина и его вина заключались не в том, что страна не подготовилась к обороне (она к ней и не готовилась), а в том, что не удалось точно определить момент. Упреждающий удар спас бы нашему Отечеству миллионы жизней и, возможно, привел бы намного раньше к тем же политическим результатам, к которым страна разоренная, голодная, потерявшая цвет нации, пришла в 1945 году", - полагал директор Института истории РАН академик Андрей Сахаров.

Ясно сознавая неизбежность столкновения с Германией, руководство СССР до 22 июня 1941 года не видело себя в роли жертвы, не гадало с замирающим сердцем "нападут - не нападут", а напряженно работало над тем, чтобы начать войну в благоприятный момент и провести ее "малой кровью на чужой территории". С этим согласно большинство исследователей. Разница в деталях, датах и, главным образом, в моральных оценках.

Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption Война грянула неожиданно, хотя предчувствие витало в воздухе

В этот трагический день, накануне и сразу вслед за ним, творились удивительные вещи, не укладывающиеся ни в логику подготовки к обороне, ни в логику подготовки к наступлению.

Основанного на документах и свидетельствах участников событий объяснения им нет, и вряд ли оно появится. Есть лишь более или менее правдоподобные догадки и версии.

Сон Сталина

Около полуночи 22 июня, согласовав и разрешив Тимошенко и Жукову отправить в приграничные округа за их подписями противоречивый документ, известный как "Директива №1", вождь уехал из Кремля на Ближнюю дачу.

Когда Жуков позвонил с сообщением о нападении, охранник заявил, что Сталин спит и не велел будить себя, так что начальнику генштаба пришлось на него прикрикнуть.

Широко распространенное мнение, что СССР ждал нападения врага, а уж потом планировал наступление, не учитывает, что в этом случае стратегическая инициатива отдавалась бы в руки противника, а советские войска ставились в заведомо невыгодные условия Михаил Мельтюхов, историк

Суббота 21 июня прошла в невероятном напряжении. С границы потоком шли доклады о том, что с немецкой стороны доносится приближающийся рев моторов.

После того, как в 13:00 германским солдатам зачитали перед строем приказ фюрера, два или три перебежчика-коммуниста переплыли Буг, чтобы предупредить "камараден": сегодня ночью начнется. Кстати, еще одна загадка состоит в том, что нам ничего не известно об этих людях, которые должны были бы стать в СССР и ГДР героями.

Сталин провел день в Кремле в обществе Тимошенко, Жукова, Молотова, Берии, Маленкова и Мехлиса, анализируя поступающую информацию и обсуждая, как быть.

Допустим, он сомневался в получаемых данных и так и не предпринял конкретных шагов. Но как можно было лечь спать, не дождавшись развязки, когда счет шел на часы? Тем более, человеку, имевшему привычку даже в будничной спокойной обстановке работать до рассвета и спать до обеда?

План и директива

В штабах советских войск на западном направлении до дивизий включительно имелись детальные и ясные планы прикрытия, которые хранились в "красных пакетах" и подлежали исполнению по получении соответствующего приказа наркома обороны.

Планы прикрытия отличаются от стратегических военных планов. Это комплекс мер по обеспечению мобилизации, сосредоточения и развертывания основных сил при возникновении угрозы упреждающего удара неприятеля (занятие личным составом укреплений, выдвижение артиллерии на танкоопасные направления, подъем частей авиации и ПВО, активизация разведки).

Введение в действие плана прикрытия - еще не война, но боевая тревога.

В ходе полуторачасового совещания, начавшегося в 20:50 21 июня, Сталин не разрешил Тимошенко и Жукову сделать этот необходимый и очевидный шаг.

Директива совершенно сбивала с толку войска на границе Константин Плешаков, историк

Взамен в приграничные округа была направлена знаменитая "Директива №1", в которой, в частности, говорилось: "В течение 22-23 июня возможно внезапное нападение немцев. Задача наших войск - не поддаваться ни на какие провокационные действия […] одновременно быть в полной боевой готовности встретить возможный удар […] других мероприятий без особого распоряжения не проводить".

Каким образом можно "встретить удар", не проводя мероприятий, предусмотренных планом прикрытия? Как отличить провокацию от нападения?

Запоздалая мобилизация

Невероятно, но факт: всеобщая мобилизация в СССР была объявлена не в день начала войны, а лишь 23 июня, при том, что каждый час задержки давал противнику дополнительные преимущества.

Соответствующая телеграмма наркома обороны поступила на Центральный телеграф в 16:40 22 июня, хотя с раннего утра более актуальной задачи у руководства государства, пожалуй, не было.

При этом короткий, всего из трех предложений, текст, написанный сухим канцелярским языком, не содержал ни слова о вероломном нападении, защите родины и священном долге, словно речь шла о рутинном призыве.

Театрально-концертный вечер

Командование Западного особого военного округа (к тому времени фактически Западного фронта) во главе с генералом армии Дмитрием Павловым провело вечер субботы в минском Доме офицеров на представлении оперетты "Свадьба в Малиновке".

Мемуарная литература подтверждает, что явление было массовым и повсеместным. Трудно предположить, чтобы большие командиры в той атмосфере дружно подались развлекаться без указания сверху.

Имеются многочисленные свидетельства об отмене 20-21 июня ранее отданных приказов о повышении боевой готовности, неожиданном объявлении выходных дней, отправке противовоздушной артиллерии на учебные сборы.

Зенитные дивизионы 4-й армии и 6-го механизированного корпуса Западного ОВО встретили войну на полигоне в 120 км восточнее Минска.

Распоряжения войскам о высылке артиллерии на полигоны и другие нелепые в той обстановке указания вызывали полное недоумение маршал Константин Рокоссовский

"На воскресенье в полку объявили выходной. Все обрадовались: три месяца не отдыхали. Вечером в субботу командование, летчики и техники уехали к семьям", - вспоминал бывший пилот 13-го бомбардировочного авиаполка Павел Цупко.

Командир одной из трех авиадивизий ЗапОВО Николай Белов 20 июня получил приказ командующего ВВС округа привести дивизию в боевую готовность, отменить отпуска и увольнения, рассредоточить технику, а в 16:00 21 июня последовала его отмена.

"Сталин стремился самим состоянием и поведением войск приграничных округов дать понять, что у нас царит спокойствие, если не беспечность. В итоге мы, вместо того, чтобы умелыми дезинформационными действиями ввести агрессора в заблуждение относительно боевой готовности наших войск, реально снизили ее до крайне низкой степени", - недоумевал бывший начальник оперативного отдела штаба 13-й армии Сергей Иванов.

Злополучный полк

Но самая невероятная история приключилась в 122-м истребительном авиаполку, прикрывавшем Гродно.

В пятницу 20 июня в часть приехали высокие чины из Москвы и Минска, а в 6 вечера в субботу личному составу объявили приказ: снять с истребителей И-16 и отправить на склад вооружение и боекомплекты.

Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption Чтобы заново установить на И-16 снятые пулеметы, требовалось несколько часов

Распоряжение было настолько диким и необъяснимым, что летчики заговорили об измене, но их заставили замолчать.

Излишне говорить, что наутро 122-й авиаполк подвергся полному разгрому.

Группировка советских ВВС на западном направлении насчитывала 111 авиаполков, в том числе 52 истребительных. Почему именно этот привлек такое внимание?

Что случилось?

"Сталин вопреки очевидным фактам считал, что это еще не война, а провокация отдельных недисциплинированных частей немецкой армии", - заявил Никита Хрущев в докладе на XX съезде КПСС.

Навязчивая мысль о какой-то провокации, видимо, и впрямь присутствовала в уме Сталина. Он развивал ее и в "Директиве №1", и на первом после начала вторжения совещании в Кремле, открывшемся в 05:45 22 июня. До 06:30 он не давал разрешения открыть ответный огонь, пока Молотов не сообщил, что Германия официально объявила войну СССР.

Ныне покойный петербургский историк Игорь Бунич утверждал, что за несколько дней до начала войны Гитлер направил Сталину секретное личное послание с предупреждением, что некие англофильствующие генералы могут попытаться спровоцировать конфликт между СССР и Германией.

Сталин якобы удовлетворенно заметил Берии, что у нас, мол, такое невозможно, мы в своей армии порядок навели.

Правда, обнаружить документ в германских или советских архивах не удалось.

Израильский исследователь Габриэль Городецкий объясняет действия Сталина паническим страхом и желанием любой ценой не дать Гитлеру повода для агрессии.

Сталин действительно гнал от себя всякую мысль, но не о войне (ни о чем другом он уже и не думал), а о том, что Гитлер в самый последний момент сумеет опередить его Марк Солонин, историк

"Сталин гнал прочь любую мысль о войне, он потерял инициативу и был практически парализован", - пишет Городецкий.

Оппоненты возражают, что Сталин не боялся в ноябре 1940 года устами Молотова жестко требовать у Берлина Финляндию, Южную Буковину и базу в Дарданеллах, а в начале апреля 1941-го заключить взбесивший Гитлера и при этом не имевший практического смысла договор с Югославией.

Демонстрацией же оборонительных приготовлений спровоцировать потенциального противника нельзя, а можно заставить лишний раз задуматься.

"Имея дело с опасным врагом, следует, наверное, показывать ему, прежде всего, свою готовность к отпору. Если бы мы продемонстрировали Гитлеру нашу подлинную мощь, он, возможно, воздержался бы от войны с СССР в тот момент", - полагал многоопытный штабист Сергей Иванов, впоследствии дослужившийся до генерала армии.

По версии Александра Осокина, Сталин, напротив, намеренно подталкивал Германию к нападению, чтобы предстать в глазах мира жертвой агрессии и получить американскую помощь.

Критики указывают, что игра в этом случае выходила уж больно опасная, ленд-лиз не имел в глазах Сталина самодовлеющего значения, и Рузвельт руководствовался не детсадовским принципом "кто начал?", а интересами национальной безопасности США.

Стреляй первым

Еще одну гипотезу выдвинули историки Кейстут Закорецкий и Марк Солонин.

За первые три недели июня Тимошенко и Жуков встречались со Сталиным семь раз.

По словам Жукова, они призывали немедленно привести войска в какое-то непонятное "состояние полной готовности к войне" (подготовка и так велась непрерывно и на пределе сил), а, по мнению ряда современных исследователей - нанести упреждающий удар, не дожидаясь завершения стратегического развертывания.

Правда удивительнее вымысла, потому что вымысел должен держаться в пределах вероятного, а правда - нет Марк Твен

Закорецкий и Солонин считают, что перед лицом очевидных агрессивных намерений Берлина Сталин таки прислушался к военным.

Предположительно на совещании 18 июня с участием Тимошенко, Жукова, Молотова и Маленкова было решено начать превентивную войну не когда-нибудь, а 22 июня, в самый длинный в году световой день. Только не на рассвете, а позже.

Войне с Финляндией предшествовал . По мнению исследователей, война с Германией тоже должна была начаться с провокации - налета нескольких купленных у немцев "Юнкерсов" и "Дорнье" на Гродно. В час, когда жители позавтракают и выйдут на улицы и в парки отдохнуть после трудовой недели.

Пропагандистский эффект был бы оглушительный, а пожертвовать в высших интересах несколькими десятками гражданских лиц Сталин вполне мог.

Версия довольно логично объясняет практически все.

И отказ Сталина поверить, что немцы ударят практически одновременно (таких совпадений просто не бывает, а что Гитлер намеревается делать в последующие дни, уже неважно).

И начало мобилизации в понедельник (указ заготовили заранее, а переделать в неразберихе первого утра войны не озаботились).

В поле две воли Русская поговорка

И разоружение базировавшихся под Гродно истребителей (чтобы кого-то из "стервятников" ненароком не сбили над советской территорией).

Нарочитое благодушие делало еще более вопиющим фашистское коварство. Бомбы должны были обрушиться на мирный советский город среди полного благополучия. Вопреки общепринятому мнению, демонстрация адресовалась не немцам, а своим гражданам.

Становится понятным и нежелание Сталина смазать эффект, раньше времени введя в действие план прикрытия.

К несчастью для СССР, агрессия оказалась настоящей.

Впрочем, и это лишь гипотеза, что подчеркивают сами авторы.

Первые 4-ыре часа Великой Отечественной войны.

Впервые о событиях первого дня войны рассказывается непосредственно на местах основных боевых действий. В фильме много новой, неизвестной зрителю информации. Например, о том, что первый советский город был отбит у немцев уже 23 июня 1941 года! О жестоких боях в районе Владимира-Волынского, о подвиге гарнизонов советских укрепрайонов, о том, что советские ВВС не были уничтожены, как гласит почти официальный миф, а также о других малоизвестных страницах войны.

Начало Великой Отечественной войны

Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой,
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой!

Эту песню на стихи Лебедева-Кумача и музыку Александрова на пятый день войны запела вся страна.

А война началась на рассвете 22 июня 1941 года. Фашистская Германия вероломно, без объявления войны напала на Союз Советских Социалистических республик. Ее авиация нанесла массированные удары по аэродромам, железнодорожным узлам, военно-морским базам, местам расквартирования военных частей и многим городам на глубину 250-300 км от границы.

Здесь необходимо вспомнить, что Советский Союз в 1941 году собирался отмечать 24 годовщину Великой Октябрьской революции.

За эти 24 года наша страна достигла многого. Были построены автомобильные заводы в Москве, Горьком, Ярославле. Появились тракторные заводы в Ленинграде, Сталинграде, Харькове, Челябинске. Все они могли изготавливать танки. Наша авиация ставила мировые рекорды по дальности полетов. Советское государство могло противостоять любому другому государству, но сражаться со всей Европой нам было трудно.

Фашистская Германия и ее сателлиты сосредоточили против Советского Союза крупные контингенты войск - 190 дивизий (в том числе 19 танковых и 14 моторизованных) и большое количество боевой техники: около 4300 танков и штурмовых орудий, 47,2 тыс. орудий и минометов, 4980 боевых самолетов и свыше 190 боевых кораблей. И вся эта сила была брошена на нашу страну. Ото льдов Арктики до Черного моря война палила огнем пожарищ, рушила города и сжигала села, гибли мирные жители.

Согласно плану «Барбаросса» Германия хотела разгромить Советский Союз за шесть недель. При этом основные силы Красной Армии предполагалось уничтожить, не допустив их отхода в глубину страны. Но планы фашистского командования с самого начала войны срывало мужество и героизм нашей армии и всего народа.

Первый удар

Первыми удар врага приняли пограничные войска и дивизии, располагавшиеся вблизи границы. Вдоль западной границы у нас было расположено более 500 пограничных застав. Гитлеровское командование отводило на уничтожение заставы не более 30 минут. Но заставы дрались и днями, и неделями, а Брестская крепость, расположенная на границе при впадении реки Мухавец в реку Буг дрались с врагами более месяца. Все это время защитники Брестской крепости сковывали целую немецко-фашистскую дивизию. Большинство защитников крепости пало в боях, часть пробилась к партизанам, часть тяжело раненых, обессиленных попало в плен. Оборона Брестской крепости - яркий пример патриотизма и массового героизма советских воинов. В числе защитников Брестской крепости сражались представители 30 наций и народностей Советского Союза.

Но, несмотря на героическое сопротивление, войска прикрытия не смогли задержать противника в приграничной зоне. В целях сохранения сил советские войска вынуждены были отходить на новые рубежи.

Немецко-фашистские войска в короткие сроки продвинулись в северо-западном направлении на 400-450 км, в западном на 450-600 км, юго-западном на 300-350 км, захватили территорию Литвы, Латвии, часть Эстонии, значительную часть Украины, почти всю Белоруссию, Молдавию, вторглись в западные области Российской Федерации, вышли на дальние подступы к Ленинграду, угрожали Смоленску и Киеву. Над Советским Союзом нависла смертельная опасность.

Исходя из сложившейся обстановки, советское командование в конце июня приняло решение о переходе на всем советско-германском фронте к стратегической обороне. Перед войсками первого стратегического эшелона была поставлена задача - подготовить на направлениях главных ударов противника систему эшелонированных оборонительных полос и рубежей, опираясь на которое упорным и активным противодействием подорвать наступательную мощь врага, остановить его и выиграть время для подготовки контрнаступления.

Подвиг армии и народа

Вероломное нападение гитлеровской Германии вызвало гнев и возмущение советского народа. В едином порыве он поднялся на защиту своей Родины. На митингах, прокатившихся по всей стране, советские люди позором клеймили фашистских варваров и клялись жестоко покарать ворвавшихся завоевателей. Военкоматы штурмовались тысячами юношей и девушек, мужчин и женщин - коммунистами, комсомольцами и беспартийными. Они требовали немедленной отправки на фронт, подавали заявление с просьбой послать в тыл врага, в партизанские отряды.

Беда, обрушившаяся на Отечество, как никогда сплотила весь народ. Весь народ, вся огромная страна поднялись на смертный бой за святое и правое дело. Каждый пройденный день и на фронте и в тылу измерялся ответом на вопрос: Что сделал ты для фронта, для победы? Усилие всего народа - воинов, рабочих, колхозников, интеллигенции, были подчинены одной цели - отстоять Родину от фашистских варваров. И для этого он не щадил ни сил своих, ни жизни.

Особый смысл и значение обрело слово - патриотизм. Оно не требовало ни переводов, ни пояснений. Любовь к Родине стучала в сердце каждого советского человека: стоял ли он пятые сутки в цеху у станка или шел на таран вражеского самолета, отдавал ли свои личные сбережения в фонд обороны или кровь для раненых бойцов.

Уже в первые дни и недели войны в ее летописях были вписаны тысячи подвигов и беспредельного самопожертвования храбрейших советских воинов. Тогда еще не были известны имена большинства этих мужественных людей сражавшихся до последнего патрона, до последней капли крови.

Итоги этих дней и недель, самых тяжелых для советского народа и его воинов, уже свидетельствовали о первых провалах в выполнении гитлеровских планов «молниеносной войны».

Врагу не удалось уничтожить главные силы Советской Армии в приграничных сражениях, как он рассчитывал. Сопротивление наших войск росло с каждым днем. А в глубоком тылу ускоренными темпами готовились резервы для фронта. Было неимоверно трудно формировать, вооружать и обучать новые полки, дивизии Советской Армии, но с каждым днем на фронт шел все более мощный поток свежих резервов. Он значительно превосходил резервы врага, поступавшие на фронт для восполнения понесенных им потерь.

Сотни промышленных предприятий находилось в то время на колесах - перебазировались из угрожаемых районов в глубокий тыл страны. Требовалось время для установки оборудования и ввода в строй на новых местах. Наиболее активная часть рабочего класса и специалистов действовавших предприятий уходила в ряды Советской Армии. На предприятиях оставалась лишь небольшая часть квалифицированных рабочих и специалистов, без которых невозможно было начать массовый выпуск военной продукции. На смену уходившим на фронт приходили сотни тысяч женщин и подростков.

Но и эти трудности были преодолены в самые сжатые сроки. Выпуск вооружения, боевой техники, боеприпасов и разнообразного снаряжения для защитников Родины повышался с каждым днем.

Массовый трудовой героизм проявили и работники социалистического сельского хозяйства. Огромное количество тракторов и автомашин колхозы и совхозы передали на оснащение резервов войск. В этой отрасли экономики осталось еще меньше мужчин, чем в промышленности и на транспорте. И на селе решающей силой стали женщины и подростки. Именно им предстояло убрать урожай на громадных посевных площадях. Убрать в основном вручную. В прифронтовых районах уборка урожая нередко производилась под огнем врага. И, тем не менее, с помощью сотен тысяч горожан, студентов и школьников, труженики сельского хозяйства тоже справились с важнейшей для фронта и всей страны задачей - заложили в государственные закрома такое количество продовольствия, без которого было бы успешное ведение войны.

Всем своим ходом война показала, что мужество и героизм советского народа оказались несокрушимой силой, сумевшей предотвратить тяжелейшее преступление против человечества.

22 июня 1941 г. в 4 часа утра фашистская Германия без объявления войны вероломно вторглась в пределы СССР. Этим нападением завершилась цепь агрессивных действий гитлеровской Германии, которая благодаря попустительству и подстрекательству западных держав грубо нарушала элементарные нормы международного права, прибегала к грабительским захватам и чудовищным зверствам в оккупированных странах.

В соответствии с планом «Барбаросса» фашистское наступление началось на широком фронте несколькими группировками в различных направлениях. На севере дислоцировалась армия «Норвегия» , наступавшая на Мурманск и Кандалакшу; из Восточной Пруссии на Прибалтику и Ленинград наступала группа армии «Север» ; самая мощная группировка армий «Центр» имела целью разбить части Красной Армии в Белоруссии, овладеть Витебском - Смоленском и с ходу взять Москву; группа армий «Юг» была сосредоточена от Люблина до устья Дуная и вела наступление на Киев - Донбасс. Планы гитлеровцев сводились к нанесению внезапного удара по этим направлениям, уничтожению пограничных и военных частей, прорыву в глубокий тыл, захвату Москвы, Ленинграда, Киева и важнейших промышленных центров южных районов страны.

Командование немецкой армии рассчитывало завершить войну за 6-8 недель.

В наступление против Советского Союза были брошены 190 вражеских дивизий, около 5,5 млн. солдат, до 50 тыс. орудий и минометов, 4300 танков, почти 5 тыс. самолетов и около 200 боевых кораблей.

Война началась в исключительно благоприятных для Германии условиях. Перед нападением на СССР Германия захватила почти всю Западную Европу, экономика которой работала на фашистов. Поэтому Германия имела мощную материально-техническую базу.

Военную продукцию Германии поставляли 6500 крупнейших предприятий стран Западной Европы. В военную промышленность было вовлечено более 3 млн. иностранных рабочих. В западноевропейских странах фашисты награбили много вооружения, военного имущества, грузовых машин, вагонов и паровозов. Военно-экономические ресурсы Германии, ее союзников значительно превосходили ресурсы СССР. Германия полностью мобилизовала свою армию, а также армии своих союзников. Большая часть немецкой армии была сосредоточена у границ Советского Союза. Кроме того, империалистическая Япония угрожала нападением с Востока, что отвлекало значительную часть Советских Вооруженных Сил для обороны восточных границ страны. В тезисах ЦК КПСС «50 лет Великой Октябрьской социалистической революции» дается анализ причин временных неудач Красной Армии в начальный период войны. Они связаны с тем, что гитлеровцы использовали временные преимущества:

• милитаризацию экономики и всей жизни Германии;
• длительную подготовку к захватнической войне и более чем двухлетний опыт ведения военных действий на Западе;
• превосходство в вооружении и численности войск, заблаговременно сосредоточенных в пограничных зонах.

В их распоряжении оказались экономические и военные ресурсы почти всей Западной Европы. Сыграли свою роль допущенные просчеты в определении возможных сроков нападения гитлеровской Германии на нашу страну и связанные с этим упущения в подготовке к отражению первых ударов. Имелись достоверные данные о концентрации немецких войск у границ СССР и подготовке Германии к нападению на нашу страну. Однако войска западных военных округов не были приведены в состояние полной боевой готовности.

Все эти причины поставили советскую страну в тяжелое положение. Однако огромные трудности начального периода войны не сломили боевого духа Красной Армии, не поколебали стойкости советского народа. С первых дней нападения стало ясно, что план молниеносной войны рухнул. Привыкнув к легким победам над западными странами, правительства которых предательски отдавали свой народ на растерзание оккупантов, фашисты встретили упорное сопротивление со стороны советских Вооруженных Сил, пограничников и всего советского народа. Война длилась 1418 дней. На границе мужественно сражались группы пограничников. Неувядаемой славой покрыл себя гарнизон Брестской крепости. Обороной крепости руководили капитан И. Н. Зубачев, полковой комиссар Е. М. Фомин, майор П. М. Гаврилов и др. 22 июня 1941 г. в 4 ч 25 мин летчик-истребитель И. И. Иванов совершил первый таран. (Всего в годы войны было совершено около 200 таранов). 26 июня экипаж капитана Н. Ф. Гастелло (А. А. Бурденюк, Г. Н. Скоробогатый, А. А. Калинин) - на горящем самолете врезался в колонну вражеских войск. Сотни тысяч советских воинов с первых дней войны показали образцы мужества и героизма.

Два месяца длилось Смоленское сражение . Здесь под Смоленском родилась советская гвардия . Сражение в районе Смоленска задержало наступление врага до середины сентября 1941 г.
В ходе Смоленского сражения Красная Армия сорвала планы врага. Задержка вражеского наступления на центральном направлении явилась первым стратегическим успехом советских войск.

Руководящей и направляющей силой обороны страны и подготовки уничтожения гитлеровских войск стала Коммунистическая партия. С первых дней войны партией были приняты экстренные меры по организации отпора агрессору, проводилась огромная работа по перестройке всей работы на военный лад, превращению страны в единый военный лагерь.

«Для ведения войны по-настоящему, - писал В. И. Ленин, - необходим крепкий организованный тыл. Самая лучшая армия, самые преданные делу революции люди будут немедленно истреблены противником, если они не будут в достаточной степени вооружены, снабжены продовольствием, обучены» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 35, с. 408).

Эти ленинские указания были положены в основу организации борьбы с врагом. 22 июня 1941 г. по поручению Советского правительства с сообщением о «разбойничьем» нападении фашистской Германии и призывом на борьбу с врагом выступил по радио нарком иностранных дел СССР В. М. Молотов . В тот же день был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР о введении военного положения на европейской территории СССР, а также Указ о мобилизации ряда возрастов по 14 военным округам . 23 июня ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР приняли постановление о задачах партийных и советских организаций в условиях войны. 24 июня был образован Совет по эвакуации, а 27 июня постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О порядке вывоза и размещения людских контингентов и ценного имущества» определен порядок эвакуации производительных сил и населения в восточные районы. В директиве ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 29 июня 1941 г. партийным и советским организациям прифронтовых областей были изложены важнейшие задачи по мобилизации всех сил и средств на разгром врага.

«...В навязанной нам войне с фашистской Германией, - говорилось в этом документе, - решается вопрос о жизни и смерти Советского государства, о том - быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение» . Центральный Комитет и Советское правительство призвали осознать всю глубину опасности, перестроить всю работу на военный лад, организовать всестороннюю помощь фронту, всемерно увеличить производство вооружения, боеприпасов, танков, самолетов, при вынужденном отходе Красной Армии вывозить все ценное имущество, а что нельзя вывезти - уничтожить, в оккупированных врагом районах организовать партизанские отряды. 3 июля основные положения директивы были изложены в выступлении И. В. Сталина по радио. В директиве определялся характер войны, степень угрозы и опасности, ставились задачи превращения страны в единый боевой лагерь, всемерного укрепления Вооруженных Сил, перестройки работы тыла на военный лад, мобилизации всех сил на отпор врагу. 30 июня 1941 г. для быстрой мобилизации всех сил и средств страны на отпор и разгром врага был создан чрезвычайный орган - Государственный Комитет Обороны (ГКО) во главе с И. В. Сталиным . В руках ГКО была сосредоточена вся полнота власти в стране, государственное, военное и хозяйственное руководство. Он объединял деятельность всех государственных и военных учреждений, партийных, профсоюзных и комсомольских организаций.

В условиях войны первостепенное значение имела перестройка всей экономики на военный лад. В конце июня был утвержден «Мобилизационный народнохозяйственный план на III квартал 1941 г.» , а 16 августа «Военно-хозяйственный план на IV квартал 1941 г. и на 1942 г. по районам Поволжья, Урала, Западной Сибири, Казахстана и Средней Азии ». Только за пять месяцев 1941 г. было перебазировано свыше 1360 крупных военных предприятий и эвакуировано около 10 млн. человек. Даже по признанию буржуазных специалистов эвакуацию промышленности во второй половине 1941 г. и начале 1942 г. и ее размещение на Востоке следует отнести к числу самых поразительных подвигов народов Советского Союза во время войны. Эвакуированный Краматорский завод был пущен через 12 дней после прибытия на место, Запорожский - через 20. Уже к концу 1941 г. Урал давал 62% чугуна и 50% стали. По размаху и значению это равнялось крупнейшим битвам военного времени. Перестройка народного хозяйства на военный лад была завершена к середине 1942 г.

Партия проводила большую организаторскую работу в армии. В соответствии с решением ЦК ВКП(б) Президиум Верховного Совета СССР 16 июля 1941 г. издал указ «О реорганизации органов политической пропаганды и введении института военных комиссаров» . С 16 июля в Армии, а с 20 июля на Военно-Морском флоте был введен институт военных комиссаров. За второе полугодие 1941 г. в армию было мобилизовано до 1,5 млн. коммунистов и более 2 млн. комсомольцев (до 40% всего состава партия направила в действующую армию). Видные партийные руководители Л. И. Брежнев , А. А. Жданов, А. С. Щербаков, М. А. Суслов и другие были направлены на партийную работу в действующую армию.

8 августа 1941 г. Верховным Главнокомандующим всеми Вооруженными Силами СССР был назначен И. В. Сталин . В целях сосредоточения всех функций управления военными действиями была образована Ставка Верховного Главнокомандующего. Сотни тысяч коммунистов и комсомольцев ушли на фронт. Около 300 тыс. лучших представителей рабочего класса и интеллигенции Москвы и Ленинграда вступили в ряды народного ополчения.

Между тем враг упорно рвался к Москве, Ленинграду, Киеву, Одессе, Севастополю и другим важнейшим промышленным центрам страны. Важное место в планах фашистской Германии занимал расчет на международную изоляцию СССР. Однако уже с первых дней войны стала складываться антигитлеровская коалиция. Уже 22 июня 1941 г. правительство Великобритании заявило о поддержке СССР в борьбе с фашизмом, а 12 июля подписало соглашение о совместных действиях против фашистской Германии. 2 августа 1941 г. президент США Ф. Рузвельт заявил об экономической поддержке Советского Союза. 29 сентября 1941 г. в Москве собралась конференция представителей трех держав (СССР, США и Англии), на которой был разработан план англо-американской помощи в борьбе с врагом. Расчет Гитлера на международную изоляцию СССР провалился. 1 января 1942 г. в Вашингтоне была подписана декларация 26 государств антигитлеровской коалиции об использовании всех ресурсов этих стран для борьбы против немецкого блока. Однако союзники не спешили с осуществлением действенной помощи, направленной на разгром фашизма, стремясь ослабить воюющие стороны.

К октябрю немецко-фашистским захватчикам, несмотря на героическое сопротивление наших войск, удалось с трех сторон подойти к Москве, одновременно развернув наступление на Дону, в Крыму, под Ленинградом. Героически оборонялись Одесса и Севастополь. 30 сентября 1941 г. немецкое командование начинает первое, а в ноябре - второе генеральное наступление на Москву. Фашистам удалось занять Клин, Яхрому, Наро-Фоминск, Истру и другие города Подмосковья. Советские войска вели героическую оборону столицы, показывая образцы мужества и героизма. В ожесточенных боях насмерть стояла стрелковая 316-я дивизия генерала Панфилова. В тылу врага развернулось партизанское движение. Только под Москвой сражалось около 10 тыс. партизан. 5-6 декабря 1941 г. советские войска перешли в контрнаступление под Москвой. Одновременно развернулись наступательные операции на Западном, Калининском и Юго-Западном фронтах. Мощное наступление советских войск зимой 1941/42 г. отбросило фашистов в ряде мест на расстояние до 400 км от столицы и явилось их первым крупным поражением во второй мировой войне.

Главный итог Московской битвы состоял в том, что стратегическая инициатива была вырвана из рук врага и план молниеносной войны потерпел провал. Поражение немцев под Москвой явилось решительным поворотом в военных действиях Красной Армии и оказало большое влияние на весь дальнейший ход войны.

К весне 1942 г. в восточных районах страны было налажено производство военной продукции. К середине года большинство эвакуированных предприятий развернулось на новых местах. Перевод экономики страны на военные рельсы был в основном завершен. В глубоком тылу - в Средней Азии, Казахстане, Сибири, на Урале - насчитывалось свыше 10 тыс. промышленных строек.

Вместо ушедших на фронт мужчин к станкам пришли женщины и молодежь. Несмотря на очень тяжелые бытовые условия советские люди самоотверженно трудились, обеспечивая победу на фронте. Работали по полторы - две смены, чтобы восстановить промышленность и снабдить фронт всем необходимым. Широко развернулось Всесоюзное социалистическое соревнование, победители которого награждались переходящим Красным Знаменем ГКО . Труженики сельского хозяйства организовали в 1942 г. сверхплановые посевы в фонд обороны. Колхозное крестьянство снабжало фронт и тыл продовольствием и промышленным сырьем.

Исключительно тяжелым было положение во временно оккупированных районах страны. Фашисты грабили города и села, издевались над мирным населением. На предприятиях были назначены немецкие чиновники, надзирающие за работой. Лучшие земли отбирались под хозяйства для немецких солдат. Во всех оккупированных населенных пунктах за счет населения содержались немецкие гарнизоны. Однако экономическая и социальная политика фашистов, которую они пытались проводить на оккупированных территориях, сразу же потерпела провал. Советские люди, воспитанные на идеях Коммунистической партии, верили в победу Советской страны, не поддавались на гитлеровские провокации и демагогию.

Зимнее наступление Красной Армии в 1941/42 г. нанесло мощный удар по фашистской Германии, по ее военной машине, но гитлеровская армия была еще сильной. Советские войска вели упорные оборонительные бои.

В этой обстановке большую роль сыграла всенародная борьба советских людей в тылу врага, особенно партизанское движение .

Тысячи советских людей ушли в партизанские отряды. Широко развернулась партизанская война на Украине, в Белоруссии и на Смоленщине, в Крыму и в целом ряде других мест. В городах и селах, временно оккупированных врагом, действовали подпольные партийные и комсомольские организации. В соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) от 18 июля 1941 г. «Об организации борьбы в тылу германских войск» было создано 3500 партизанских отрядов и групп, 32 подпольных обкома, 805 горкомов и райкомов партии, 5429 первичных партийных организаций, 10 областных, 210 межрайонных городских и 45 тыс. первичных комсомольских организаций. Для координации действий партизанских отрядов и подпольных групп с частями Красной Армии по решению ЦК ВКП(б) 30 мая 1942 г. при Ставке Верховного Главнокомандования был создан центральный штаб партизанского движения . Штабы по руководству партизанским движением были образованы в Белоруссии, на Украине и в других республиках и областях, оккупированных врагом.

После поражения под Москвой и зимнего наступления наших войск гитлеровское командование готовило новое крупное наступление с целью захвата всех южных районов страны (Крым, Северный Кавказ, Дон) вплоть до Волги, взятия Сталинграда и отторжения Закавказья от центра страны. Это представляло исключительно серьезную угрозу для нашей страны.

К лету 1942 г. изменилась международная обстановка, характеризующаяся усилением антигитлеровской коалиции. В мае - июне 1942 г. были заключены договоры между СССР, Англией и США о союзе в войне против Германии и о послевоенном сотрудничестве. В частности, была достигнута договоренность об открытии в 1942 г. в Европе второго фронта против Германии, что значительно ускорило бы разгром фашизма. Но союзники всячески затягивали его открытие. Пользуясь этим, фашистское командование перебрасывало дивизии с Западного фронта на восточный. К весне 1942 г. гитлеровская армия располагала 237 дивизиями, массированной авиацией, танками, артиллерией и другими видами техники для нового наступления.

Усилилась блокада Ленинграда , почти ежедневно подвергавшегося артиллерийскому обстрелу. В мае был захвачен Керченский пролив. 3 июля Верховное Командование дало приказ героическим защитникам Севастополя оставить город после 250-дневной обороны, так как удержать Крым не представлялось возможным. В результате поражения советских войск в районе Харькова и Дона враг вышел к Волге. Созданный в июле Сталинградский фронт принял на себя мощные удары врага. Отступая с тяжелыми боями, наши войска наносили огромный урон противнику. Параллельно шло фашистское наступление на Северном Кавказе, где были оккупированы Ставрополь, Краснодар, Майкоп. В районе Моздока наступление фашистов было приостановлено.

Основные бои развернулись на Волге. Враг любой ценой стремился овладеть Сталинградом. Героическая оборона города явилась одной из ярких страниц Отечественной войны. Рабочий класс, женщины, старики, подростки - все население поднялось на защиту Сталинграда. Несмотря на смертельную опасность, рабочие тракторного завода ежедневно отправляли на передовые позиции танки. В сентябре в городе развернулись бои за каждую улицу, за каждый дом.

Показать комментарии

«21 июня в 21.00 на участке Сокальской комендатуры был задержан солдат, бежавший из германской армии, Лисков Альфред. Так как в комендатуре переводчика не было, я приказал коменданту участка капитану Бершадскому грузовой машиной доставить солдата в г. Владимир в штаб отряда.

В 0.30 22 июня 1941 г. солдат прибыл в г. Владимир-Волынск. Через переводчика примерно в 1 час ночи солдат Лисков показал, что 22 июня на рассвете немцы должны перейти границу. Об этом я немедленно доложил ответственному дежурному штаба войск бригадному комиссару Масловскому. Одновременно сообщил по телефону лично командующему 5-й армией генерал-майору Потапову, который к моему сообщению отнесся подозрительно, не приняв его во внимание.

Я лично твердо также не был убежден в правдивости сообщения солдата Лискова, но все же вызвал комендантов участков и приказал усилить охрану госграницы, выставить специально слухачей к р. Буг и в случае переправы немцев через реку уничтожить их огнем. Одновременно приказал, если что-нибудь подозрительное будет замечено (движение какое-либо на сопредельной стороне), немедленно докладывать мне лично. Я находился все время в штабе.

Коменданты участков в 1.00 22 июня доложили мне, что ничего подозрительного на сопредельной стороне не замечено, все спокойно..." ("Механизмы войны" со ссылкой на РГВА, ф. 32880, on. 5, д. 279, л. 2. Копия).

Несмотря на сомнения в достоверности переданной немецким солдатом информации, и скептическое отношение к ней со стороны командующего 5-й армией, она была оперативно передана "наверх".

Из телефонограммы УНКГБ по Львовской области в НКГБ УССР.

" 22 июня 1941 г. в 3 часа 10 минут УНКГБ по Львовской области передало по телефону в НКГБ УССР следующее сообщение: «Перешедший границу в районе Сокаля немецкий ефрейтор показал следующее: фамилия его Лисков Альфред Германович, 30 лет, рабочий, столяр мебельной фабрики в г. Кольберг (Бавария), где оставил жену, ребенка, мать и отца.

Ефрейтор служил в 221-м саперном полку 15-й дивизии. Полк расположен в селе Целенжа, что в 5 км севернее Сокаля. В армию призван из запаса в 1939 г.

Считает себя коммунистом, является членом Союза красных фронтовиков, говорит, что в Германии очень тяжелая жизнь для солдат и трудящихся.

Перед вечером его командир роты лейтенант Шульц отдал приказ и заявил, что сегодня ночью после артиллерийской подготовки их часть начнет переход Буга на плотах, лодках и понтонах. Как сторонник Советской власти, узнав об этом, решил бежать к нам и сообщить». ("История в документах" со ссылкой на «1941 год. Документы». Советские архивы. «Известия ЦК КПСС», 1990, № 4.").

Г.К.Жуков вспоминает: "Примерно в 24 часа 21 июня командующий Киевским округом М. П. Кирпонос, находившийся на своем командном пункте в Тернополе, доложил по ВЧ [...] в наших частях появился еще один немецкий солдат - 222-го пехотного полка 74-й пехотной дивизии. Он переплыл речку, явился к пограничникам и сообщил, что в 4 часа немецкие войска перейдут в наступление. М. П. Кирпоносу было приказано быстрее передавать директиву в войска о приведении их в боевую готовность...".

Однако времени уже не оставалось. Упоминавшийся выше начальник 90-го погранотряда М.С.Бычковский так продолжает свои показания:

"...Ввиду того, что переводчики в отряде слабые, я вызвал из города учителя немецкого языка, отлично владеющего немецким языком, и Лисков вновь повторил то же самое, то есть что немцы готовятся наступать на СССР на рассвете 22 июня 1941 г. Назвал себя коммунистом и заявил, что прибыл специально предупредить по личной инициативе.

Не закончив допроса солдата, услышал в направлении Устилуг (первая комендатура) сильный артиллерийский огонь. Я понял, что это немцы открыли огонь по нашей территории, что и подтвердил тут же допрашиваемый солдат. Немедленно стал вызывать по телефону коменданта, но связь была нарушена..." (цит. ист.) Началась Великая Отечественная война.

03:00 - 13:00, Генеральный штаб - Кремль. Первые часы войны

Было ли нападение Германии на СССР совершенно неожиданным? Что предпринимали генералы, Генеральный штаб и Наркомат обороны в первые часы войны? Существует версия, что начало войны банально проспали - как в приграничных частях, так и в Москве. С сообщением же о бомбардировке советских городов и о переходе фашистских войск в наступление в столице возникла неразбериха и паника.

Вот как вспоминает события этой ночи Г.К.Жуков: "В ночь на 22 июня 1941 года всем работникам Генштаба и Наркомата обороны было приказано оставаться на своих местах. Необходимо было как можно быстрее передать в округа директиву о приведении приграничных войск в боевую готовность. В это время у меня и наркома обороны шли непрерывные переговоры с командующими округами и начальниками штабов, которые докладывали нам об усиливавшемся шуме по ту сторону границы. Эти сведения они получали от пограничников и передовых частей прикрытия. Все говорило о том, что немецкие войска выдвигаются ближе к границе."

Первое сообщение о начале войны поступило в Генеральный штаб в 3 часа 07 минут 22 июня 1941 года.

Жуков пишет: "В 3 часа 07 минут мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом Ф.С. Октябрьский и сообщил: «Система ВНОС [воздушного наблюдения, оповещения и связи] флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний» [...]

«В 4 часа я вновь разговаривал с Ф.С. Октябрьским. Он спокойным тоном доложил: «Вражеский налет отбит. Попытка удара по кораблям сорвана. Но в городе есть разрушения»".

Как видно из этих строк, Черноморский флот начало войны не застало врасплох. Авианалет был отбит.

03.30: Начальник штаба Западного округа генерал Климовских доложил о налете вражеской авиации на города Белоруссии.

03:33 Начальник штаба Киевского округа генерал Пуркаев доложил о налете авиации на города Украины.

03:40: Командующий Прибалтийским округом генерал Кузнецов и доложил о налете на Каунас и др. города.

03:40: Нарком обороны С. К. Тимошенко приказал начальнику Генштаба Г. К. Жукову позвонить Сталину на "Ближнюю дачу" и доложить о начале боевых действий. Выслушав Жукова, Сталин приказал:

Приезжайте с Тимошенко в Кремль. Скажите Поскребышеву, чтобы он вызвал всех членов Политбюро.

04.10: Западный и Прибалтийский особые округа доложили о начале боевых действий немецких войск на сухопутных участках.

В 4 часа 30 минут в Кремле собрались члены Политбюро, Нарком обороны Тимошенко и начальник Генштаба Жуков. Сталин попросил срочно связаться с германским посольством.

В посольстве сообщили, что посол граф фон Шуленбург просит принять его для срочного сообщения. На встречу с Шуленбергом отправился Молотов. Вернувшись в кабинет он сказал:

Германское правительство объявило нам войну.

В 7 часов 15 минут И. В. Сталин подписал директиву Вооруженным Силам СССР об отражении гитлеровской агрессии.

В 9 часов 30 минут И. В. Сталин в присутствии С. К. Тимошенко и Г. К. Жукова отредактировал и подписал указ о проведении мобилизации и введении военного положения в европейской части страны, а также об образовании Ставки Главного Командования и ряд других документов.

Утром 22 июня было принято решение, что в 12 часов с Заявлением Советского правительства к народам Советского Союза по радио обратится В. М. Молотов.

"И. В. Сталин, - вспоминает Жуков, - будучи тяжело больным, понятно, выступить с обращением к советскому народу не мог. Он вместе с Молотовым составлял заявление".

"Примерно в 13 часов мне позвонил И. В. Сталин, - пишет Жуков в своих мемуарах, - и сказал:

Наши командующие фронтами не имеют достаточного опыта в руководстве боевыми действиями войск и, видимо, несколько растерялись. Политбюро решило послать вас на Юго-Западный фронт в качестве представителя Ставки Главного Командования. На Западный фронт пошлем Шапошникова и Кулика. Я их вызвал к себе и дал соответствующие указания. Вам надо вылететь немедленно в Киев и оттуда вместе с Хрущевым выехать в штаб фронта в Тернополь.

Я спросил:

А кто же будет осуществлять руководство Генеральным штабом в такой сложной обстановке?
И. В. Сталин ответил:

Оставьте за себя Ватутина.

Не теряйте времени, мы тут как-нибудь обойдемся.

Я позвонил домой, чтобы меня не ждали, и минут через 40 был уже в воздухе. Тут только вспомнил, что со вчерашнего дня ничего не ел. Выручили летчики, угостившие меня крепким чаем с бутербродами" (хронология составлена по воспоминаниям Г.К. Жукова).

05:30. Гитлер объявляет о начале войны с СССР

22 июня 1941 года в 5:30 утра рейхсминистр д-р Геббельс в специальной передаче Великогерманского радио зачитал обращение Адольфа Гитлера к немецкому народу в связи с началом войны против Советского Союза.

"...Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий, - говорилось, в частности, в обращении. - В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере и в Румынии. Русские летчики забавляются тем, что беззаботно перелетают эту границу, словно хотят показать нам, что они уже чувствуют себя хозяевами этой территории. В ночь с 17 на 18 июня русские патрули снова вторглись на территорию рейха и были вытеснены только после длительной перестрелки. Но теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и тоже еврейских властителей большевистского центра в Москве.

Немецкий народ! В данный момент осуществляется величайшее по своей протяженности и объему выступление войск, какое только видел мир. В союзе с финскими товарищами стоят бойцы победителя при Нарвике у Северного Ледовитого океана. Немецкие дивизии под командой завоевателя Норвегии защищают вместе с финскими героями борьбы за свободу под командованием их маршала финскую землю. От Восточной Пруссии до Карпат развернуты соединения немецкого восточного фронта. На берегах Прута и в низовьях Дуная до побережья Черного моря румынские и немецкие солдаты объединяются под командованием главы государства Антонеску.

Задача этого фронта уже не защита отдельных стран, а обеспечение безопасности Европы и тем самым спасение всех.

Поэтому я сегодня решил снова вложить судьбу и будущее Германского рейха и нашего народа в руки наших солдат. Да поможет нам Господь в этой борьбе!"

Сражения по всему фронту

Фашистские войска перешли в наступление по всему фронту. Не везде атака развивалась по задуманному германским генштабом сценарию. Черноморский флот отбил авианалет. На юге, на севере вермахту не удалось получить подавляющего преимущества. Здесь завязались тяжелые позиционные бои.

Группа армий "Север" наткнулась на ожесточенное сопротивление советских танкистов недалеко от г. Алитуса. Захват переправы через Неман был критически важен для наступающих немецких сил. Здесь части 3-й танковой группы фашистов наткнулись на организованное сопротивление 5-й танковой дивизии.

Сломить сопротивление советских танкистов удалось лишь пикирующим бомбардировщикам. 5-я танковая дивизия не имела воздушного прикрытия, под угрозой уничтожения живой силы и матчасти начала отходить.

Бомбардировщики пикировали на советские танки до полудня 23 июня. Дивизия потеряла практически всю бронетехнику и, фактически, перестала существовать. Однако в первый день войны танкисты не оставили рубеж и остановили продвижение фашистских войск вглубь страны.

Основной удар немецких войск пришелся на Белоруссию. Здесь на пути фашистов встала Брестская крепость. В первые секунды войны на город обрушился град бомб, за бомбардировкой последовал шквальный огонь артиллерии. После чего в атаку пошли части 45-й пехотной дивизии.

Ураганный огонь фашистов застал защитников крепости врасплох. Однако гарнизон, численность которого составляла 7-8 тысяч человек, оказал наступающим немецким частям ожесточенное сопротивление.

К середине дня 22 июня Брестская крепость была полностью окружена. Часть гарнизона сумела вырваться из "котла", часть была блокирована и продолжала сопротивление.

К вечеру первого дня войны гитлеровцам удалось овладеть юго-западной частью города-крепости, северо-восток находился под контролем советских войск. Сохранялись очаги сопротивления и на контролируемых фашистами территориях.

Несмотря на полное окружение и подавляющее превосходство в людях и технике, фашистам не удавалось сломить сопротивление защитников Брестской крепости. Стычки продолжались здесь до ноября 1941 года.

Битва за господство в воздухе

С первых минут войны ВВС СССР вступили в ожесточенную схватку с авиацией противника. Нападение было внезапным, часть самолетов не успела подняться с аэродромов и была уничтожена на земле. Наибольший удар принял на себя Белорусский военный округ. 74-й штурмовой авиаполк, который базировался в Пружанах, был атакован около 4 часов утра "Мессершмитами". Полк не имел средств ПВО, самолеты не были рассредоточены, в результате чего вражеская авиация громила технику как на полигоне.

Совершенно иная ситуация сложилась в 33-м истребительном авиаполку. Здесь пилоты вступили в бой еще в 3.30 утра, когда над Брестом звено лейтенанта Мочалова сбило немецкий самолет. Вот как описывает бой 33-го ИАП сайт Авиационная энциклопедия "Уголок неба" (статья А.Гуляс):

"Вскоре на аэродром полка налетело около 20 He-111 под прикрытием небольшой группы Bf-109.B это время там находилась только одна эскадрилья, которая взлетела и вступила в бой. Вскоре к ней присоединились остальные три эскадрильи, возвращавшиеся с патрулирования района Брест -Кобрин. В бою противник потерял 5 самолетов. Два Не-111 уничтожил л-т Гудимов. Последнюю победу он одержал в 5.20 утра, таранив немецкий бомбардировщик. Еще дважды полк успешно перехватывал большие группы "хейнкелей" на дальних подступах к аэродрому. После очередного перехвата возвращавшиеся уже на последних литрах горючего И-16 полка были атакованы "мессершмиттами". Взлететь на помощь никто уже не смог. Аэродром почти час подвергался непрерывным штурмовкам. К 10 часам утра в полку не осталось ни одного способного подняться в воздух самолета...".

123 истребительный авиаполк, аэродром которого располагался у местечка Именин, так же, как и 74-й штурмовой авиаполк не имел зенитного прикрытия. Однако его пилоты с первых минут войны были в воздухе:

"К 5.00 утра Б.Н. Сурин уже имел личную победу - сбил Вf-109. В четвертом боевом вылете, будучи тяжело ранен, он привел свою "чайку" на аэродром, но посадить уже не смог. Очевидно, умер в кабине при выравнивании... Борис Николаевич Сурин провел 4 боя, лично сбил 3 германских самолета. Но это не стало рекордом. Лучшим снайпером дня оказался молодой летчик Иван Калабушкин: на рассвете он уничтожил два Ju-88, ближе к полудню - Не-111, а на закате жертвами его юркой "чайки" слали два Bf-109!.." - сообщает Авиационная энциклопедия.

"Около восьми утра четыре истребителя, пилотируемые к-ном М.П.Можаевым, л-тами Г.Н.Жидовым, П.С.Рябцевым и Назаровым, вылетели против восьмерки "мессершмиттов-109". Взяв в "клещи" машину Жидова, немцы подбили ее. Выручая товарища, Можаев сбил одного фашиста. Жидов поджег второго. Израсходовав боекомплект, Рябцев таранил третьего противника. Таким образом, в этом бою враг потерял 3 машины, а мы одну. В течение 10 часов пилоты 123-го ИАП вели тяжелые бои, совершая по 10 -14 и даже 17 боевых вылетов. Техники, работая под огнем противника, обеспечивали готовность самолетов. За день полк сбил около 30 (по иным данным более 20) самолетов противника, потеряв в воздухе 9 своих".

К сожалению, в условиях отсутствия связи и царящей неразберихи не был организован своевременный подвоз боеприпасов и топлива. Боевые машины сражались до последней капли бензина и последнего патрона. После чего мертво застывали на летном поле и становились легкой добычей фашистов.

Общие потери советской авиатехники в первый день войны составили 1160 самолетов.

12:00. Выступление по радио В.М. Молотова

В полдень 22 июня 1941 года Заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров Союза ССР и Народного Комиссара Иностранных Дел В.М. Молотов зачитал обращение к гражданам Советского Союза:

"ГРАЖДАНЕ И ГРАЖДАНКИ СОВЕТКОГО СОЮЗА!

Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление:

Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города - Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории.

Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключен договор о ненападении и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на нашу страну совершено, несмотря на то, что за все время действия этого договора германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к Советскому Союзу по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей.

Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург в 5 часов 30 минут утра сделал мне, как Народному Комиссару Иностранных Дел, заявление от имени своего правительства о том, что германское правительство решило выступить с войной против Советского Союза в связи с сосредоточением частей Красной Армии у восточной германской границы.

В ответ на это мною от имени Советского правительства было заявлено, что до последней минуты германское правительство не предъявляло никаких претензий к Советскому правительству, что Германия совершила нападение на Советский Союз, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и что тем самым фашистская Германия является нападающей стороной.

По поручению правительства Советского Союза я должен также заявить, что ни в одном пункте наши войска и наша авиация не допустили нарушения границы и поэтому сделанное сегодня утром заявление румынского радио, что якобы советская авиация обстреляла румынские аэродромы, является сплошной ложью и провокацией. Такой же ложью и провокацией является вся сегодняшняя декларация Гитлера, пытающегося задним числом состряпать обвинительный материал насчет несоблюдения Советским Союзом советско-германского пакта.

Теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось, Советским правительством дан приказ нашим войскам - отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей родины.

Эта война навязана нам не германским народом, не германскими рабочими, крестьянами и интеллигенцией, страдания которых мы хорошо понимаем, а кликой кровожадных фашистских правителей Германии, поработивших французов, чехов, поляков, сербов, Норвегию, Бельгию, Данию, Голландию, Грецию и другие народы.

Правительство Советского Союза выражает непоколебимую уверенность в том, что наши доблестные армия и флот и смелые соколы Советской авиации с честью выполнят долг перед родиной, перед советским народом, и нанесут сокрушительный удар агрессору.
Не первый раз нашему народу приходиться иметь дело с нападающим зазнавшимся врагом. В свое время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил отечественной войной и Наполеон потерпел поражение, пришел к своему краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером, объявившим новый поход против нашей страны, Красная Армия и весь наш народ вновь поведут победоносную отечественную войну за родину, за честь, за свободу.

Правительство Советского Союза выражает твердую уверенность в том, что все население нашей страны, все рабочие, крестьяне и интеллигенция, мужчины и женщины отнесутся с должным сознанием к своим обязанностям, к своему труду. Весь наш народ теперь должен быть сплочен и един, как никогда. Каждый из нас должен требовать от себя и от других дисциплины, организованности, самоотверженности, достойной настоящего советского патриота, чтобы обеспечить все нужды Красной Армии, флота и авиации, чтобы обеспечить победу над врагом.

Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, еще теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя товарища Сталина.

Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами".

Первые зверства фашистов

Первый случай зверств германской армии на территории Советского Союза приходится на первый день войны. 22 июня 1941 года фашисты, наступая, ворвались в деревню Альбинга Клайпедского района Литвы.

Солдаты ограбили и сожгли все дома. Жителей - 42 человека - согнали в сарай и заперли. В течение дня 22 июня фашисты убили несколько человек - забили насмерть или застрелили.

Уже на следующее утро началось планомерное уничтожение людей. Группами крестьян выводили из сарая и хладнокровно расстреливали. Вначале всех мужчин, потом очередь дошла до женщин и детей. Пытавшихся бежать в лес расстреливали в спину.

В 1972 близ Аблинги был создан мемориальный ансамбль жертвам фашизма.

Первая сводка Великой Отечественной войны

СВОДКА ГЛАВНОГО КОМАНДОВАНИЯ КРАСНОЙ АРМИИ
за 22.VI. - 1941 года

С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от БАЛТИЙСКОГО до ЧЁРНОГО моря и в течение первой половины дня сдерживались ими. Во второй половине дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточённых боёв противник был отбит с большими потерями. Только в ГРОДНЕНСКОМ и КРИСТЫНОПОЛЬСКОМ направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки КАЛЬВАРИЯ, СТОЯНУВ и ЦЕХАНОВЕЦ (первые два в 15 км. и последнее в 10 км. от границы).

Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населённых пунктов, но всюду встретила решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито 65 самолётов противника. из фондов "РИА Новости"

23:00 (GMT). Выступление Уинстона Черчилля в эфире радиостанции BBC

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль 22 июня в 23:00 по Гринвичу сделал заявление в связи с агрессией фашистской Германии против Советского Союза.

"...Нацистскому режиму присущи худшие черты коммунизма, - в частности, сказал он в эфире радиостанции BBC. - У него нет никаких устоев и принципов, кроме алчности и стремления к расовому господству. По своей жестокости и яростной агрессивности он превосходит все формы человеческой испорченности. За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. Но все это бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем. Прошлое с его преступлениями, безумствами и трагедиями исчезает.

Я вижу русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли, охраняющих поля, которые их отцы обрабатывали с незапамятных времен.

Я вижу их, охраняющими свои дома, где их матери и жены молятся - да, ибо бывают времена, когда молятся все, - о безопасности своих близких, о возвращении своего кормильца, своего защитника и опоры.

Я вижу десятки тысяч русских деревень, где средства к существованию с таким трудом вырываются у земли, но где существуют исконные человеческие радости, где смеются девушки и играют дети.

Я вижу, как на все это надвигается гнусная нацистская военная машина с ее щеголеватыми, бряцающими шпорами прусскими офицерами, с ее искусными агентами, только что усмирившими и связавшими по рукам и ногам десяток стран.

Я вижу также серую вымуштрованную послушную массу свирепой гуннской солдатни, надвигающейся подобно тучам ползущей саранчи.

Я вижу в небе германские бомбардировщики и истребители с еще незажившими рубцами от ран, нанесенных им англичанами, радующиеся тому, что они нашли, как им кажется, более легкую и верную добычу.

За всем этим шумом и громом я вижу кучку злодеев, которые планируют, организуют и навлекают на человечество эту лавину бедствий... Я должен заявить о решении Правительства Его Величества, и уверен, что с этим решением согласятся в свое время великие доминионы, ибо мы должны высказаться сразу же, без единого дня задержки. Я должен сделать заявление, но можете ли вы сомневаться в том, какова будет наша политика?

У нас лишь одна-единственная неизменная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Ничто не сможет отвратить нас от этого, ничто. Мы никогда не станем договариваться, мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки. Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока, с божьей помощью, не избавим землю от самой тени его и не освободим народы от его ига. Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, которые идут с Гитлером, наши враги...

Такова наша политика, таково наше заявление. Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем..."