6 июня, в день рождения великого поэта Александра Сергеевича Пушкина, отмечается День русского языка. Весь нынешний год проходит под знаком 100-летия русской революции, коренным образом изменившей жизнь миллионов наших соотечественников. Вместе с жизнью менялась и русская речь. «ВМ» решила проследить, что принесли в русский язык революционные потрясения 1917 года. Исторические события и явления общественной жизни оказывают значительное влияние на развитие языка. Что происходило с русской речью в начале XX столетия, в интервью «ВМ» рассказала доцент кафедры стилистики русского языка факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова Лидия Малыгина (на фото).

XX век в истории России - век войн и революций. Какой была лексика эпохи потрясений? Как общество реагировало на изменения в языке?

В это время произошли глобальные миграции населения, возникла новая государственность, была проведена реформа орфографии, были сделаны шаги к всеобщей грамотности. Лексический состав языка изменился. Помните, как после 1905 года появились слова «товарищ», «смертник », «теплушка». Еще до Первой мировой войны слово «летчик» стали использовать вместо иноязычного слова авиатор; вместо кинематограф стали говорить кино. Драпать, беженец, сыграть в ящик, братание, мешочник, соглашатель, ловчить и другие… Множество новых слов появилось именно из-за войны 1914 года, событий 1917 года и гражданской войны.

Каковы характерные языковые приметы того времени?

Сокращения и аббревиатуры. Старшее поколение хорошо помнит: врио (временно исполняющий обязанности), зам, спец (сравните: военспец), главковерх (верховный главнокомандующий), командарм, земгор (союз земств и городов), РСФСР, НЭП, ГПУ, нарком, наркомат, Коминтерн, губчека, продналог, домкомбед, Донбасс. Возникали даже пародии: «замкомпоморде» - заместитель комиссара по морским делам. Писатель, лингвист Лев Васильевич Успенский, например, работал дивчертом - дивизионным чертежником.

Но подобных сокращений нет в современном русском языке.

Да, они не прижились благодаря тому заслону, который неизбежно встает перед словами, которые нарушают стройность и благозвучие русской речи. В рассказе «Сожитель» писатель Алексей Николаевич Толстой высмеивает революционное заимствование «мандат» (документ), показывает ассоциации с известным тогда «срамным» словом.

Какие еще были необдуманные и недолговечные нововведения Октября 1917 года?

Любовь к аббревиатурам высмеивал еще Владимир Маяковский в стихотворении «Прозаседавшиеся». Помните? «Пришел товарищ Иван Ваныч?» - «На заседании А-бе-ве-ге-де-е-жезе-кома». К сожалению, и сегодня длинные и сложные названия государственных учреждений - бич российских городов. Канцелярит настолько прочно вошел в нашу повседневную жизнь, что журналисты и пользователи интернета составили список самых нелепых, смешных и непроизносимых аббревиатур - названий госучреждений. Например, ЦМАМЛС - Центральный московский архив-музей личных собраний; или ВСЕГЕИ - Всероссийский научно-исследовательский геологический институт. Что остается делать его сотрудникам? Только произносить ВСЕГЕИ.

Другая аббревиатура - ВНИОПТУСХ - Всероссийский научно-исследовательский институт организации производства, труда и управления в сельском хозяйстве. Сотрудники так и представляются по телефону: «Я замглавбуха из ВНИОПТУСХа». Аббревиатура ГУЗМОМОЦПБСПИДИЗ - Государственное учреждение здравоохранения Московской области Московский областной центр по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями. Серьезное учреждение, но просто язык не поворачивается его так назвать.

Звучит нелепо, а встречались ли раньше благозвучные аббревиатуры серьезных государственных учреждений?

Конечно. Помните стихотворение Зинаиды Гиппиус «Сейчас»? Там мы находим такие строки: «Уж разобрал руками черными Викжель пути». Викжель. Какое благозвучное слово. А ведь это всего-навсего Всероссийский исполнительный комитет железнодорожников.

А какие имена давали детям!

Действительно, после Октябрьской революции в Советской России детям было модно давать самые невообразимые имена. В словаре русских личных имен Никандра Петровского можно отыскать следующие популярные имена той эпохи: Даздраперма (от лозунга «Да здравствует Первое мая»), Ревдит - («Дитя Революции»), Пофистал - («Победитель фашизма Иосиф Сталин») и даже Перкосрак («Первая космическая ракета»). Но были среди странных революционных имен и такие, которые затем прижились. Ими потом еще долго называли малышей. Например, Владлен (сокращенно Владимир Ленин) или Нинель (это тот же Ленин, только наоборот), Ким (Коммунистический интернационал молодежи).

Да-да, помним: Вилена (также от Владимир Ильич Ленин), Касэма (аббревиатура от «Коммунистический союз молодежи»), имена Революция, Баррикада…

Слова «испанка» (грипп), «культурник», «сыпняк» появляются после 1919-го; во всеобщее употребление входят прямые заимствования: коррупция, контакт, анкета; активно начинают использоваться семантически переосмысленные заимствования: изолировать, базироваться, доминировать, пошиковать, танцульки.

1921 год - это начало НЭПа. Как меняется жаргон городского дна?

Слова «заначка» (припрятанный капитал), «трепаться» (валять дурака на допросе), «подначивать» (подзадоривать, провоцировать на разговор), «замести» (изобличить, поймать на чем-либо) и другие впервые входят в разговорную речь.

Почему эти слова сохранились в современном языке?

Еще советский лингвист-русист Владимир Викторович Колесов обратил внимание на то, что «каждое из подобных слов сегодня используется в значении более широком, чем то, в каком пришло оно из жаргона». Именно расширение значения позволило слову сохраниться в просторечии.

А заимствования использовались в те годы?

Да, в речи начинают активно использоваться не всегда понятные, но такие привлекательные иностранные слова. В сознании говорящих они были связаны с «ветрами перемен». При этом опрос красноармейцев в 1925 году показал, что они не знали значения слов: блокада, десант, ветеран; им были почти незнакомы слова: демобилизация, моральный, премировать, многие даже плохо расшифровывали аббревиатуру СССР. Любопытно, что при этом были хорошо узнаваемы слова: резолюция, кооператив, дезертир, бастовать, шпион; всем без исключения были ясны слова: армия, трибуна, программа, политрук, заем, кутузка, реквизиция.

В послереволюционной эпохе 1920-х годов было желание классово противопоставить «пролетарский» язык «интеллигентно-буржуазному», «монархическому»?

Да. Обратите внимание на активное переименование. Филологи скажут: «Особую идеологическую значимость обретает в это время лингвистическая проблема номинации (то есть называния). На это обращал внимание еще профессор Л. И. Скворцов. Партийно-правительственная олигархия стремилась воздействовать на общественное сознание именно через лексику языка. Зачем было нужно переименование? Во-первых, таким образом прерывалась связь с дореволюционным прошлым. Это была попытка уничтожить преемственность во многих сферах жизни. Во-вторых, таким образом предавалось забвению все то, что могло напоминать о царской России, например, о ее символике. В-третьих, создавалось впечатление полного обновления всех сторон жизни общества. В-четвертых, перемена наименований должна была демонстрировать существенные изменения самого объекта номинации (то есть называния). Вывод: с переменой названий возникала иллюзия постоянного качественного изменения в самом обществе.

А какие новые слова и выражения появляются и закрепляются в языке в соответствии с партийной установкой?

Стахановец, бригада коммунистического труда, ударник, передовик, колхозник. Административно-территориальные единицы переименовываются: не губерния, уезд, волость, а республика, область, район. Названия государственных учреждений меняются: вместо совета министров, министерств, департаментов, коллегий появляются совнарком, совнархоз, наркоматы, райсоветы, сельсоветы, исполкомы. Воинские звания тоже изменяются. До 40-х существуют они в переименованном виде. Не солдат, офицер, майор, полковник, генерал, а красноармеец или красногвардеец, командир, комвзвода, комэска, комполка, комдив, командарм. Вместо полицейский (урядник, городовой, околоточный) - милиционер, участковый, оперуполномоченный.

Переименовать решили, кажется, все…

Даже клички животных изменились. Например, колхозных быков называли Буржуями или Кулаками. У колхозов и совхозов появились яркие идеологизированные наименования: „Заря коммунизма“, „Путь к коммунизму“, „Рассвет“, „Большевик“. Лингвисты, в частности М. В. Горбаневский, обратили внимание на то, что в первые послереволюционные годы переименования совершались по принципу контраста: Дворянская улица - улица Деревенской Бедноты, Мещанская - Гражданская улица, Ружейная - улица Мира, Архиерейская - улица Льва Толстого, Французская набережная - набережная Кутузова. Это, видимо, позволяло отделиться от всего одиозного.

Важную роль в процессе переименования стало играть прилагательное „красный“?

Да, у этого слова после Октябрьской революции появилось „революционное значение“ - „новый, революционный, социалистический“. Прежнее, „старорежимное“ значение этого прилагательного - „красивый, живописный“ и „расположенный на солнечной стороне“: Красное Село, Красный Стан, Красная Горка, Красный Рог. Это привычные названия, после революции к ним добавились новые, „революционные“ названия заводов, населенных пунктов, колхозов и других объектов: Красный Октябрь , Краснодар , Красная Нива, Красный Путь, Красный Текстильщик, Красный Строитель, Красный Профинтерн, Красный Торфяник и прочие.

Название Красной площади - главной площади страны - удачно вписалось в „новую эру“!

Оно также обрело новый идеологический смысл. Кстати, впоследствии Булат Окуджава в своих стихах дополнил этот смысл негативным подтекстом:

А ты, генералиссимус прекрасный,

Еще лежишь на площади на Красной?

Уж не от крови ль красная она?

Изменения в языке казались современникам опасными. В целом русский язык серьезно по-страдал за время революции. Многое подвергалось „безжалостному изуродованию“, „беспощадному исковерканию“. Уже в 1925 году в дискуссии, посвященной культуре речи, уважаемые российские филологи Лев Владимирович Щерба и Лев Петрович Якубинский били тревогу, говорили о том, что русский язык переживает „достаточно смутное время“: „Язык стал крайне небрежен, неряшлив и стал пестрить иностранными словами и оборотами больше, чем это было раньше“.

Миллионы интеллигентов вместе со своими семьями вынуждены были проститься с Родиной. Почему речь эмигрантов была такой вычурной? Например: „Как почивали, сударыня?“, „Не изволите ли откушать с нами, барышня?“

Это был великий и трагический „русский исход“. Современные носители русского литературного языка владеют и книжной, и разговорной нормой, то есть обеими разновидностями русского литературного языка. Русские эмигранты первой волны, покинувшие Россию после октября 1917 года и в период Гражданской войны, этим похвастаться не могли. Они не стремились стать „настоящими французами“ или „настоящими немцами“, потому что считали пребывание в чужой стране временным испытанием. Русская эмиграция первой волны сформировала тезис: эмиграция не живет на родине, но она живет в родном языке.

Эмигранты, в числе которых были И. Бунин, А. Куприн, И. Северянин, Ф. Шаляпин, С. Рахманинов - „цвет нации“, - видели свою миссию в том, чтобы сберечь ценности и традиции русской культуры, сохранить великий русский язык, доставшийся им в наследство от XIX века. Проблема была в том, что представители дворянского сословия (философы, писатели, поэты, музыканты, художники, инженеры, зодчие, врачи, адвокаты, офицеры) и их потомки практически не знали русской разговорной речи. Они даже в повседневной жизни говорили на книжном языке, который был распространен в аристократических кругах в дореволюционные годы. Летчика долгое время называли авиатором, зарплату - жалованьем и так далее.

Эмигранты ужасались „порче“ русского языка в Советской России?

Лидия Евгеньевна Малыгина - кандидат филологических наук, научный руководитель системы дистанционного обучения WWW.LIKBEZ.ORG, доцент кафедры стилистики русского языка факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова.

СЛОВАРЬ СОХРАНИТ ЛИШЬ ТО, ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ НУЖНО

На наш портал регулярно приходят вопросы о заимствованных словах. В основном они касаются правописания. „Блогер“ - с одной „г“ или с двумя? „Флешмоб“ и „хештег“ - слитно или через дефис, через „е“ или через „э“? Часто спрашивают и об ударениях. И чаще всего, кстати, вопросы касаются слова „маркетинг“. Один студент написал, что его преподаватель пообещал снижать оценку тем, кто говорит „маркЕтинг“: ведь в английском языке в этом слове ударение падает на первый слог. Мы ответили, что какие-то заимствованные слова сохраняют ударение, а какие-то меняют. Таких примеров много: скажем, в словах „ноутбук “ и „хоккей“ в английском языке ударение тоже приходится на первый слог. Помню интересный вопрос про слово „катой“ - так в Т аиланде называют мужчин, поменявших пол. Как его склонять - по мужскому роду или по женскому? Внешняя форма похожа на мужской род - как „герой“. А значение связано скорее с женщиной.

А самые распространенные вопросы касаются того, нужны ли нам вообще заимствованные слова. Например, зачем нам „маффин“, если есть прекрасное русское слово „кекс“. Здесь видны два заблуждения. Во-первых, „маффин“ - не просто кекс, а особая его разновидность. Заимствования не обедняют язык, а, напротив, обогащают, помогают точнее описывать действительность. А во-вторых, слово „кекс“ заимствовано из того же самого английского языка, что и „маффин“. У многих привычных нам слов иностранное происхождение: „хлеб“ - скорее всего, из германских языков, „лошадь“ и „собака“ - из тюркских, не чуждая мне „грамота“ - из греческого.

Точно сказать, сколько в русском языке исконно русских слов, невозможно. Ведь иноязычным у слова может быть только корень. „Компьютер“ пришел к нам из английского, а вот „компьютерный“ и „компьютерщик“ образованы уже в русском языке при помощи русских суффиксов.

В нашей истории были „всплески“ заимствований. Принятие православия и распространение письменности, когда многие слова заимствовались из старославянского языка - языка богослужебных книг (»священный», «надежда», «враг»). «Великий путь из варяг в греки», по которому путешествовали и скандинавские, греческие, тюркские слова. Эпоха Петра I - экспансия немецкой и голландской лексики. Начало XIX века - наплыв французских слов. Последний пик заимствований, на этот раз английских, был пройден в конце XX - начале XXI века. Сейчас, мне кажется, наступает период затишья. Язык начинает инвентаризацию. И если иноязычное слово в языке остается - значит, оно действительно нужно.

Молодежный сленг

Изи - что-то легкое и простое, даже слишком. От английского easy (легко).

Хайповый - модный, в теме. Хайп - то, что сейчас модно.

Хард - «винт», винчестер, жесткий диск (от англ. hard disc drive); либо компьютерное оборудование, «железо», аппаратное обеспечение (от англ. hardware).

Уголовное арго

Медвежатник - вор, специализирующийся по кражам из сейфов.

Мокруха - убийство.

Легавый - сыщик.

Бомбить - грабить.

В статье рассматриваются современные процессы нормализации и кодификации норм. Рассматривается культурно-речевая ситуация в современной России.

• Основные особенности пословиц и поговорок русского языка
• Анатомические термины в русском, английском и латинском языках
• Экспрессивность художественного текста как лингвистическая категория

Основой любого современного литературного языка является понятие «языковая норма», которое тесно переплетается с понятием речевой культуры каждого отдельного человека.

Языковая норма представляет собой определенные правила использования речевых средств в определённый период развития литературного языка, то есть правила произношения, словоупотребления, использования традиционно сложившихся грамматических, стилистических и других языковых средств, принятых в общественно-языковой практике.

Многие ученые, в том числе и С.И. Ожегов – создатель первого однотомного «Толкового словаря русского языка», считают, что языковую норму нельзя считать неподвижной и застывшей категорией языка.

Языковая норма выступает в качестве некоего исторически обусловленного факта, проявления исторических закономерностей развития языка и характерных для каждой эпохи направлений развития, которые были поддержаны и одобрены обществом в каждодневной языковой практике. Можно сказать что, что норма – это совокупность наиболее пригодных («правильных», «предпочитаемых») для обслуживания общества средств языка, складывающаяся как результат отбора определенных языковых элементов (фонетических, лексических, морфологических, синтаксических) из числа параллельно существующих в языке: уже существующих, образуемых снова или извлекаемых из пассивного словарного запаса прошлого в процессе социальной переоценки и пересмотра данных элементов.

Литературно правильная речь всегда должна быть построена в соответствии с языковыми нормами. Литературная норма обязательна и для устной, и для письменной речи, при этом она всегда зависит от условий, в которых осуществляется речевой процесс. Нормы помогают сохранить целостность и общепонятность литературного языка для всего общества на протяжении довольно длительного времени. При этом нормы языка представляют собой явление историческое и постоянно меняющееся. Проследить непрерывное изменение языка вполне отчетливо можно при сопоставлении исторических и современных текстов.

«Тогда Игорь възр ѣ на св ѣ тлое солнце и вид ѣ от него тьмою вся своя воя прикрыты, и рече Игорь къ дружин ѣ своей: братие и дружино! Луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти, а всядемъ, братие, на свои бръзыя комони, да позримъ синего Дону. Спала князю умь похоти, и жалость ему знамение заступи, искусити Дону великаго. Хощу бо, рече, копие приломити конець поля Половецкаго съ вами, русици, хощу главу свою приложити, а любо испити шеломомь Дону».

Сравним отрывок из вышеприведенного произведения древнерусской литературы «Слово о полку Игореве» (полное название «Слово о походе Игоревом, Игоря, сына Святославова, внука Олегова»), написанного в XVI веке неизвестным летописцем о неудачном походе на половцев в 1185 году русских князей под предводительством новгород-северского князя Игоря Святославича, с современным переводом данного произведения, чтобы увидеть какие глобальные изменения произошли в нашем языке за это время:

«Тогда посмотрел Игорь на светлое солнце и увидел, что тьма от него все войско покрыла. И сказал Игорь дружине своей: «Братья и дружина! Лучше в битве пасть, чем в полон сдаться. А сядем, братья, на своих борзых коней, поглядим на синий Дон!» Запала князю дума Дона великого отведать и знамение небесное ему заслонила. «Хочу, – сказал, – копье преломить у степи половецкой с вами, русичи! Хочу голову свою сложить либо испить шеломом из Дону».

Языковые нормы никогда не придумываются специально учеными-филологами. Изменение литературных норм связано с постоянным поступательным развитием языка, социальными изменениями, развитием национальной литературы и искусства, продвижением вперед науки и техники, развитием и совершенствованием современных систем и средств связи (например, Интернет). Изменения норм всегда фиксируются в различных словарях и справочниках, и то, что являлось нормой в прошлом веке или даже 40-20 лет назад, в настоящее время может стать отклонением от неё. Если сопоставить тексты и словари XIX вв. с современными словарями и справочниками, то можно увидеть, как менялись нормы произношения и ударения, грамматические нормы и т.д.

Например, во времена А.С. Пушкина говорили музы"ка , а не му"зыка , зала , а не зал.

Всем известное слово «вокзал» до середины XIX века первоначально употреблялось обычно в форме «воксал» в значении «место общественных увеселений; загородная постройка для увеселения публики, с рестораном, залами для танцев и концертов», что находит подтверждение в творчестве А.С. Пушкина, который писал:

«…Я живал да попевал,
Как в театре и на балах,
На гуляньях иль в воксалах
Легким зефиром летал...»

Однако буквально через несколько лет значение слова совершенно изменилось, что было связано с тем, что первая в Российской империи Царскосельская железная дорога, открытая в 1836 году, для оживления пассажирского движения устраивала на станции Павловск бесплатные концерты. Помещение, где происходили эти концерты, названо было вокзалом. Впоследствии станционные помещения для пассажиров по всем дорогам в России стали называться вокзалами, хотя в других странах нигде станции вокзалами не называются. Таким образом, в конце XIX века у слова «вокзал» возникает новое значение – «здание пассажирской железной станции». Сейчас значение слова расширилось (например, речной вокзал, автовокзал, аэровокзал).

Изменения лексического значения слов происходит также и в ХХ веке. Подобные изменения произошли со словом абитуриент (от латинского abituriens – собирающийся уходить), которое в большинстве европейских стран обозначает человека, оканчивающего среднее учебное заведение, а России обозначает человека, который поступает в высшее учебное заведение. Слово «абитуриент» в 30-40-е годы ХХ века употреблялось в нашей стране как обозначение тех, кто оканчивал среднюю школу, и тех, кто поступал в вуз, так как оба эти понятия во многих случаях относятся к одному и тому же лицу. Но уже в 50-е годы ХХ века за оканчивающими среднюю школу закрепилось слово «выпускник», а «абитуриентами» называют тех, кто сдает вступительные экзамены, поступая в вуз или техникум.

Постоянное изменение языка происходит и в настоящее время. За последние десять – двадцать лет в российском обществе произошли значительные экономические, политические и социальные изменения, которые оказали определённое влияние как на устную, так и на письменную речь. Эти изменения отразились и на определенных участках его лексической системы. Приведём примеры современных высказываний, которые ещё двадцать лет назад были бы совершенно непонятны любому носителю русского языка:

• Я буду в лесу, но ты мне позвони...
• Я случайно стёр «Войну и мир»...
• Я тебе письмо пять минут назад послал, ты получил?
• Скинь мне фото на мыло...
• Я не могу с тобой говорить, ты всё время исчезаешь...
• Положи мне деньги на трубу...
• Я завтра себе мозгов докуплю...
• Давай подарим ему домашний кинотеатр...
• Я вторую мировую за американцев прошёл...
• Воткни мне зарядку...
• Ивана нет – он в армии. Вы ему позвоните.
• Я с другом всю ночь рубился в монстров.
• Хочу купить палку для фото.
• Надо скачать новый фильм.
• Мы из банка забрали всю капусту.
• Посчитай быстро на телефоне.

Изменяются в языке и грамматические нормы. В литературе XIX века и разговорной речи того времени употреблялись слова георгина, зала, рояля – это были слова женского рода. В современном русском языке нормой является употребление данных слов как слов мужского рода – георгин, зал, рояль .

Языковая норма не разделяет средства языка на хорошие или плохие. Она указывает на целесообразность употребления их в общении. Источниками языковых норм являются произведения классической литературы, общепринятое современное употребление языка, научные исследования.

Для того чтобы языковое явление стало нормативным, необходимо соблюдение определённых условий:

1. относительная устойчивость данного способа выражения;
2. регулярная употребляемость и распространённость;
3. соответствие данного способа выражения обычаю и возможностям системы литературного языка;
4. общественное одобрение (причём роль судьи в этом случае приходиться на долю писателей, учёных, образованной части общества).

Для всего общества необходимы языковые нормы. Во-первых, нормы помогают сохранять языковые традиции. Во-вторых, нормы способствуют тому, чтобы люди правильно понимали друг друга. Литературный язык соединяет поколения людей, и поэтому его нормы, обеспечивающие преемственность культурно-речевых традиций, должны быть как можно более устойчивыми, стабильными. В-третьих, нормы помогают отличить образованного человека от необразованного, так как невладение нормами выдает или человека просторечно говорящего, или носителя диалекта, или человека, для которого язык не родной.

Нормы защищают литературный язык от воздействия просторечия, диалектной речи, социальных и профессиональных жаргонов, арго. Это позволяет литературному языку выполнять свою основную функцию – культурную.

Нарушение норм литературного языка мешает правильному восприятию любого высказывания. Это может привести к смысловым потерям, когда информация передается неполно, искажённо, или слушателю (читателю) приходится тратить дополнительное время и силы на перекодирование информации на привычный и понятный язык, то есть фактически переводить «с русского на русский» язык.

Человек, нарушающий нормы литературного языка, на бессознательном уровне воспринимается другими собеседниками как некультурный, невежественный, малограмотный, что может привести к возникновению внутреннего психологического барьера в общении. С учетом данной точки зрения овладение основными языковыми нормами должно произойти в дошкольном и младшем школьном возрасте, когда идет процесс формирования и развития лексического строя речи детей.

Кроме того, нарушение норм литературного языка значительно подрывает имидж современного человека, создаёт негативный образ, представляя говорящего как безответственного, некомпетентного и непрофессионального собеседника. Следствием этого может быть нежелание идти навстречу, сотрудничать и продолжать общение.

Список литературы

1. Демиденко, С. О. Самооценка детей старшего дошкольного возраста как структурное личностное образование / С. О. Демиденко, О. В. Якубенко // Педагогический опыт: теория, методика, практика. - 2015. - Т. 1. № 3 (4). - С. 112-113.
2. Димиденко, Е. Н. Формирование и развитие лексического строя речи обучающихся / Е. Н. Димиденко // Актуальные проблемы науки и техники глазами молодых ученых: мат. Межд. научно-практич. конф. - 2016. - С. 601-604.
3. Крысин, Л. П. Современный русский язык. Лексическая семантика. Лексикология. Фразеология. Лексикография / Л. П. Крысин. – М. : Академия, 2007. – 240 с.
4. Психология и педагогика начального образования: учебное пособие для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлению «Педагогическое образование» / Н.П. Мурзина, Е.В. Чердынцева, М.В. Мякишева и др., Омск: ОмГПУ, 2015. - 484 с.
5. Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю.Н.Караулов. - М.: Большая Российская энциклопедия; Дрофа. - 1997. - С. 355.
6. Слово о полку Игореве / Вступит. статья и подготовка древнерус. текста Д. Лихачева. - М.: Худож. лит., 1985. - 222 с.
7. Суслов, И. Н. Край сибирский - край родной: учебное пособие по русскому языку и культуре речи / И. Н. Суслов, П. И. Фролова, Е. В. Гердт. -Омск: СибАДИ, 2006. -182 с.
8. Фролова, П.И. Аксиомы делового письма и делового общения: учебно-методическое пособие / П.И. Фролова. - Омск, 2012. - 80 с.
9. Фролова, П. И. Роль слова в формировании немецкой и русской языковых картин мира / П.И. Фролова // Сборник научных трудов SWorld . 2011. Т. 26. № 1. С. 12-13.
10. Фролова, П.И. Русский язык и культура речи: учебное пособие / П.И. Фролова. – Омск: Филиал Московского государственного университета технологий и управления им. К.Г. Разумовского (ПКУ) в г. Омске, 2012. - 83 с.
11. Фролова, П.И. Русский язык и культура речи: рабочая тетрадь для самостоятельной работы студентов всех направлений подготовки по программам бакалавриата /П.И. Фролова. -Омск: ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет технологий и управления им. К.Г. Разумовского», 2012. -66 с.
12. Фролова, П.И. Русский язык и культура речи: Рабочая тетрадь для самостоятельной работы студентов всех направлений подготовки по программам бакалавриата / П.И. Фролова. -2-е изд., испр. и доп. - Омск: Филиал ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет технологий и управления им. К.Г. Разумовского», 2013. -70 с.
13. Фролова, П. И. Русский язык и культура речи: рабочая тетрадь для самостоятельной работы студентов всех направлений подготовки по программам бакалавриата. -3-е изд., доп./П. И. Фролова. -Омск: Филиал ФГБОУ ВПО «МГУТУ им. К.Г. Разумовского», 2014. -70 с.
14. Фролова, П. И. Русский язык и культура речи: учебно-методическое пособие / П.И. Фролова. – Омск: СибАДИ, 2012. – 80 с.
15. Фролова, П. И. Игра как фактор развития личности / П. И.. 2016. Т. 3. № 53. С. 250-255.
16. Фролова, П. И. К вопросу об историческом развитии понятия "функциональная грамотность" в педагогической теории и практике / П. И. Фролова // Наука о человеке: гуманитарные исследования. -2016. -№ 1 (23). -С. 179-185.
17. Фролова, П. И. Проблемы психологической готовности и адаптации в процессе подготовки детей к обучению в школе / П. И.. 2016. Т. 3. № 54. С. 264-269.
18. Фролова, П. И. Проблемы формирования речи детей дошкольного возраста / П. И.. 2016. Т. 1. № 54. С. 295-300.
19. Фролова, П. И. Психолого-педагогическое развитие личности человека в современных условиях: учебное пособие / П. И. Фролова, А. В. Горина, М. Г. Дубынина. – Омск: СибАДИ, 2014. – 403 с.
20. Фролова, П.И. Сущностные особенности детской игры как средства воспитания / П. И.. 2016. Т. 2. № 52. С. 197-203.
21. Якубенко, О. В. Профилактика психодезадаптационных расстройств учащихся / О. В. Якубенко // Наука и образовательное пространство: вектор трансграничного общения: мат. межд. форума. - Омск, ОмГПУ, 2015. - С. 108-113.
22. Якубенко, О. В. Развитие социальных эмоций дошкольников как фактор формирования духовно-нравственной культуры личности / Якубенко О.В. // Теория и практика социального государства в Российской Федерации: научно-производственный потенциал и социальные технологии: мат. III Всеросс. научно-практич. конф. с межд. участием. - Омск: ОмГУПС. -2015. -С. 196-200.

Министерство Образования и Науки Удмуртской Республики

Муниципальное общеобразовательное учреждение

«Средняя общеобразовательная школа №93»

НОРМЫ РУССКОГО ЯЗЫКА И ИХ ИЗМЕНЕНИЕ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ

Выполнила:

Ученица 11 класса Б

МОУ СОШ №93

Штина Екатерина

Андреевна

Преподаватель:

Косолапова О. В.

Ижевск, 2009 г.

Введение. Значение норм для носителей языка

Речевая культура современного общества

Изменения в современном языке и отношение к ним разных групп населения

Заключение. О необходимости сохранения языковых норм

Список литературы

Приложения

Введение

Значение норм для носителей языка

I. Необходимость данной работы вызвана теми изменениями норм русского языка, которые происходят в современности.

Цель нашей работы – обозначить изменения некоторых норм языка и выявить отношения к этим изменениям разных групп населения.

В данной работе мы опирались на пособие Л.Л. Введенской «Русский язык и культура речи», на публикации в СМИ Андрея Архангельского «Последний кофе», Михаила Бударагина «Новый русский язык», Дарьи Токаревой «Кофе род не менял, а дОговор – опечатка», Марии Сарычевой «Русский язык терпел и нам велел» и на данные Интернета.

II. Языковая норма (норма литературная) – это правила использования речевых средств в определенный период развития литературного языка, т.е. правила произношения, словоупотребления, использования традиционно сложившихся грамматических, стилистических и других языковых средств, принятых в общественно-языковой практике. Это единообразное, образцовое, общепризнанное употребление элементов языка (слов, словосочетаний, предложений).

Норма обязательна как для устной, так и для письменной речи и охватывает все стороны языка. Различают нормы: орфоэпические , орфографические , словообразовательные , лексические , морфологические , грамматические , синтаксические , интонационные и пунктуационные .

Характерные особенности нормы литературного языка:

Относительная устойчивость,

Распространенность, общеупотребительность,

Общеобязательность,

Соответствие употреблению, обычаю и возможностям языковой системы.

Языковые нормы не придумываются учеными. Они отражают закономерные процессы и явления, которые происходили и происходят в языке и поддерживаются речевой практикой носителей литературного языка. К основным источникам языковой нормы относятся произведения писателей-классиков и некоторых современных писателей, язык дикторов Центрального телевидения, общепринятое современное употребление, данные живого и анкетного опросов, научные исследования ученых-языковедов.

Нормы помогают литературному языку сохранять свою целостность и общепонятность. Они защищают литературный язык от потока диалектной речи, социальных и профессиональных жаргонов, просторечия. Это позволяет литературному языку выполнять свою основную функцию – культурную.

Литературная норма зависит от условий, в которых осуществляется речь. Языковые средства, уместные в одной ситуации (бытовое общение), могут оказаться нелепыми в другой (официально-деловое общение). Норма указывает на их коммуникативную целесообразность.

Речевая культура современного общества

Состояние современного русского языка (расшатывание традиционных литературных норм, стилистическое снижение устной и письменной речи, вульгаризация бытовой сферы общения) давно вызывает беспокойство как специалистов-филологов, так и представителей других наук, всех тех, чья профессиональная деятельность связана с речевым общением. Одним из показателей снижения речевой культуры современного общества является повсеместное нарушение грамматических , лексических , орфоэпических и этических норм.

Наиболее часты случаи нарушения грамматических норм – правил использования морфологических форм разных частей речи и синтаксических конструкций.

Можно услышать ошибки, связанные с неверным употреблением рода имен существительных: железнодорожная рельса, французская шампунь, большой мозоль, заказной бандероль , лакированный туфель .

Но ведь существительные рельс , шампунь – мужского рода, а мозоль , бандероль – женского, поэтому следует говорить: железнодорожный рельс , французский шампунь , большая мозоль , заказная бандероль . Слово туфель в такой форме считается неправильным. Следует говорить: туфля ; нет одной туфли ; купила красивые туфли ; зимних туфель много в магазине; рада новым туфлям .

Не всегда правильно используются в речи и глаголы, например, возвратные и невозвратные. Так, в предложениях «Дума должна определиться с датой проведения заседания», «Депутатам необходимо определиться по предложенному законопроекту» возвратный глагол определиться носит разговорный характер. В приведенных примерах глагол следует употреблять без –ся : «Дума должна определить дату проведения заседания», «Депутатам необходимо определить отношение к предложенному законопроекту».

Нарушение грамматических норм нередко связано с употреблением в речи предлогов. Так, не всегда учитывается то, что предлоги благодаря , вопреки , согласно , навстречу по современным нормам литературного языка употребляются только с дательным падежом: «благодаря деятельности», «вопреки правилам», «согласно расписанию», «навстречу юбилею».

Также в современном обществе часто нарушаются лексические нормы – правила применения слов в речи. Это приводит к искажению смысла высказывания. Так, наречие где-то имеет одно значение «в каком-то месте», «неизвестно где» (где-то заиграла музыка ). Однако в последнее время это слово стали употреблять в значении «около, приблизительно, когда-то»: «Где-то в 70-х годах ХIХ века», «Занятия планировали провести где-то в июне», «План выполнен где-то на 102 процента».

Ошибкой является и неправильное употребление глагола ложить вместо класть . Глаголы ложить и класть имеют одно и тоже значение, но класть – общеупотребительное литературное слово, а ложить – просторечное. Нелитературно звучат выражения: «Я ложу книгу на место», «Он ложит папку на стол» и т.д. В этих предложениях следует употребить глагол класть : «Я кладу книгу на место», «Он кладет папку на стол».

Нарушение лексических норм порой связано с тем, что говорящие путают слова, близкие по звучанию, но различные по значению. Например, не всегда правильно употребляются глаголы предоставить и представить . Иногда мы слышим неверные выражения типа: «Слово представляется Петрову», «Разрешите предоставить вам доктора Петрова». Глагол предоставить означает «дать возможность воспользоваться чем-либо» (предоставить квартиру , отпуск , должность , кредит , заем , права , независимость , слово и т.д. ), а глагол представить имеет значение «передать, дать предъявить что-либо, кому-либо» (представить отчет , справку , факты , доказательства ; представить к награде , к ордену , к званию , на соискание премии и т.д.). Приведенные выше предложения с этими глаголами правильно звучат так: «Слово предоставляется Петрову», «Разрешите представить вам доктора Петрова».

Для уточнения лексических норм современного литературного языка рекомендуется использовать толковые словари русского языка, специальную справочную литературу.

Орфоэпические нормы – это произносительные нормы устной речи. Их изучает специальный раздел языкознания – орфоэпия .

Один из крупнейших исследователей произносительных норм Р.И. Аванесов определяет орфоэпию как совокупность правил устной речи, обеспечивающих единство ее звукового оформления в соответствии с нормами национального языка, исторически выработавшимися и закрепившимися в литературном языке.

Одно из основных нарушений орфоэпических норм – это неправильное произношение согласных. Например, можно часто услышать «Ильини[чн]а», «Лукини[чн]а», в то время как по нормам современного языка в женских отчествах на –ична требуется произносить [шн] вместо [чн]: «Ильини[шн]а», «Лукини[шн]а».

Данное произношение также сохраняется в некоторых отдельных словах: горчи[шн]ый, коне[шн]о, пере[шн]ица, праче[шн]ая, пустя[шн]ый, скворе[шн]ик, яи[шн]ица.

Заимствованные слова, как правило, подчиняются орфоэпическим нормам современного русского литературного языка и только в некоторых случаях отличаются особенностями в произношении.

Является ошибкой произношение звука [а] вместо [о] в иностранных словах: м[а]дель, м[а]дерн, [а]азис, б[а]а, [а]тель, м[а]дернизм. Здесь следует применять фонему [о]: м[о]дель, м[о]дерн, [о]азис, б[о]а, [о]тель, м[о]дернизм.

В то же время, большинство заимствованной лексики, представляющей собой слова, прочно усвоенные русским литературным языком, подчиняется общим правилам произношения [о] и [а] в безударных словах: б[а]кал, к[а]стюм, к[а]нсервы, б[а]ксер, р[а]яль, пр[а]греcc и др.

Также в большинстве заимствованных слов перед е согласные смягчаются: ка[т’]ет, па[т’]ефон, факуль[т’]ет, [т’]еория, [д’]емон, [н’]ервы, пио[н’]ер, [с’]екция, [с’]ерия, му[з’]ей, га[з’]ета, [р’]ектор.

Однако в ряде слов иноязычного происхождения твердость перед е сохраняется: ш[тэ]псель, о[тэ]ль, с[тэ]нд, ко[дэ]кс, мо[дэ]ль, кa[рэ], [дэ]миург, [дэ]мпинг, каш[нэ], э[нэ]ргия, [дэ]марш, мор[зэ], к[рэ]до и др. Поэтому является ошибочным смягчать эти согласные.

Снижает культуру устной речи не только неправильное произношение, но и неправильное ударение в словах.

В публичных выступлениях, деловом общении, обиходной речи довольно часто наблюдается отклонение от норм литературного языка. Неверное ударение мешает восприятию смысла. Например, нередко нарушается норма ударения в таких словах, как валовой , начал , начала , понял , поняла , принял , принять , призыв , созыв .

Языковые нормы - это явление историческое. Изменение литературных норм обусловлено постоянным развитием языка. То, что было нормой в прошлом столетии и даже 15-20 лет назад, сегодня может стать отклонением от нее. Например, в 30-40-е годы употреблялись слова дипломник и дипломант для выражения одного и того же понятия: «Студент, выполняющий дипломную работу». Слово дипломник было разговорным вариантом слова дипломант.

В литературной норме 50-60-х гг. произошло разграничение в употреблении этих слов: прежнее разговорное дипломник теперь обозначает учащегося, студента в период защиты дипломной работы, получения диплома. Словом дипломант стали называть преимущественно победителей конкурсов, призеров смотров, состязаний, отмеченных дипломом (например, дипломант Всесоюзного конкурса пианистов) 4, с. 243.

Со временем изменяется и произношение. Так, например, у А.С. Пушкина в его письмах встречаются слова одного корня, но с разным написанием: банкрот и банкрутство. Чем это объяснить? Можно подумать, что поэт описался или допустил ошибку. Нет. Слово банкрот было заимствовано в XVIII веке из голландского или французского языка и первоначально в русском языке звучало банкрут. Аналогичное произношение имели и производные: банкрутство, банкрутский, обанкрутиться. Во времена Пушкина появляется произносительный вариант с «о» вместо «у». Можно было говорить и писать банкрут и банкрот. К концу XIX в. окончательно победило произношение банкрот, банкротство, банкротский, обанкротиться. Это стало нормой.

Изменяются не только лексические, орфографические, акцентологические, но и морфологические нормы. Возьмем для примера окончание именительного падежа множественного числа имен существительных мужского рода:

огород-огороды, сад-сады, стол-столы, забор-заборы, рог-рога, бок-бока, берег-берега, глаз-глаза.

Как видим, в именительном падеже множественного числа существительные имеют окончание -ы или -а. Наличие двух окончаний связано с историей склонения. Дело в том, что в древнерусском языке, помимо единственного и множественного, было еще двойственное число, которое употреблялось в том случае, когда речь шла о двух предметах: стол (один), стола (два), столы (несколько). С XIII века эта форма начинает разрушаться и постепенно устраняется. Однако следы ее обнаруживаются, во-первых, в окончании именительного падежа множественного числа существительных, обозначающих парные предметы: рога, глаза, рукава, берега, бока; во-вторых, форма родительного падежа единственного числа имен существительных при числительных два (два стола, два дома, два забора) исторически восходит к форме именительного падежа двойственного числа.

После исчезновения двойственного числа наряду со старым окончанием -ы у существительных мужского рода в именительном падеже множественного числа появилось новое окончание -а, которое как более молодое стало распространяться и вытеснять окончание -ы.

Так, в современном русском языке поезд в именительном падеже множественного числа имеет окончание -а, в то время как в XIX веке нормой было -ы. «Поезды на железной дороге останавливаются по причине больших выпавших снегов на четверо суток», - писал Н.Г. Чернышевский в письме отцу 8 февраля 1855 года.

Источники изменения литературных норм различны: живая, разговорная речь; местные говоры; просторечие; профессиональные жаргоны; другие языки.

Изменению норм предшествует появление их вариантов, которые реально существуют в языке на определенном этапе его развития, активно используются его носителями. Варианты норм отражаются в словарях современного литературного языка.

Например, в «Словаре современного русского литературного языка» как равноправные фиксируются акцентные варианты таких слов, как нормировамть и нормимровать, маркировамть и маркимровать, мышлемние и мымшление. Некоторые варианты слов даются с соответствующими пометами: творомг и (разг.) твомрог, договомр и (прост.) домговор.

Историческая смена норм литературного языка - закономерное, объективное явление. Оно не зависит от воли и желания отдельных носителей языка. Развитие общества, изменение социального уклада жизни, возникновение новых традиций, совершенствование взаимоотношений между людьми, функционирование литературы, искусства приводят к постоянному обновлению литературного языка и его норм 2, с. 86.

По свидетельству ученых, процесс изменения языковых норм особенно активизировался в последние десятилетия.

В настоящее время в обществе повысился интерес к изменяющимся нормам языка. Это связано с приказом Министерства Образования и Науки об утверждении словарей, содержащих новые нормы русского языка: «Орфографический словарь русского языка» Б. Букчиной, И. Сазоновой и Л. Чельцовой, «Грамматический словарь русского языка» под редакцией А. Зализняка, «Словарь ударений русского языка» И. Резниченко и «Большой фразеологический словарь русского языка» с комментарием В. Телия.

Слово кофе отныне может употребляться не только в мужском (как раньше), но и в среднем роде, а слово виски (прежде только среднего рода) - также и в мужском роде. Привычный йомгурт существует наравне с йогумртом, домговор можно использовать вместо договомра, каратэ заменяет карате, а словосочетание по срамдам выступает равноценной заменой словосочетанию по средамм. Также официально признаны слова брамчащиеся, Интернет (только с заглавной буквы), диггер (копатель), чао (итальянский вариант до свидания) и офшор (а не калька с английского оффшор).

Отношение к изменениям норм русского языка различных групп населения можно проследить в недавних публикациях. Авторы статей заняли во многом противоборствующие позиции.

Журналист, редактор отдела культуры журнала «Огонек», Андрей Архангельский, в своей статье «Последний кофе» резко критикует нововведения в русский язык. Он акцентирует внимание на том, что изменение норм - это покушение на этику и эстетику. На эстетику, потому что «русский язык и есть чистая эстетика: стремление к красоте, мелодичности и высшей гармонии». На этику, потому «что нормы языка - это единственная мораль нашего общества, остающаяся на протяжении десятков поколений неизменной, в отличие от политической конъюктуры и курса валют». Автор говорит: «Дело тут не конкретно в «среднем» кофе, звОнит или звонИт. Дело - в том, произволе и той легкости, с которой меняются нормы».

А. Архангельский утверждает, что «в обществе, где доверие друг к другу находится на доисторическом уровне, грамотность - это хоть какое-то основание доверять незнакомому человеку». А теперь государство пытается лишить людей и этого, закрепить официально разделение людей на интеллигенцию и народ, говорящих на одном и том же языке по-разному.

Михаил Бударагин - автор «Известий» и «Русского журнала» - подсмеивается над незатихающими боями между сторонниками и противниками употребления слова «кофе», как существительного среднего рода. Он рассуждает так: «Очевидно, что в данном случае полемика не стоит выеденного яйца: отдельные словари давно фиксируют слово «кофе», как двуродовое, в речевой практике оба варианта соседствуют». То же самое и с «договором», который давно вошел в норму профессионального сленга. А вот обе новые одобренные словоформы - «брачащиеся» и «брачующиеся», по мнению автора, «настолько уродливы и к нормальному русскому языку неприменимы, что здесь трудно не остановиться на варианте «вступающие в брак».

Но самое интересное в статье Бударагина то, что он пытается представить, как в ближайшем будущем изменятся нормы русского языка. Во-первых, изменения коснутся орфографии и орфоэпии: допустимыми к употреблению станут чудовищные слова «симпОтичный», «медвед», «ложить», сокращение «и-нет». Во-вторых, изменится лексика: в обиход войдут новообразованные формы речи (например, прилагательное «блютузный»). В-третьих, будет видоизменяться письменная речь: сократится длина предложения, исчезнут деепричастия и причастия. И, наконец, редуцируются знаки препинания - их заменят смайлы. Таким образом, автор пытается убедить нас, что языковое пространство сильно изменяется и связано это не только с реформой Минобразования.

В статье «Зачем усреднили кофе», корреспонденты «АиФ» приводят мнения экспертов по поводу реформы русского языка. Борис Тарасов, ректор Литературного института им. А.М. Горького говорит: «Внесенные изменения в правила русского языка я считаю абсолютно ненужными и бестолковыми. По сути, мы видим узаконивание «снижаемого» уровня русского языка. Кроме того, допуская двойное ударение в некоторых словах, современные реформаторы вносят в язык элементы хаоса».

Мария Каленчук, доктор филологических наук, профессор, заместитель директора Института русского языка им. Виноградова РАН, напротив, утверждает, что «никаких нововведений в русском языке нет». Она говорит, что закрепление в качестве официальных словарей, содержащих измененные нормы русского языка - это лишь начало процесса контроля качества словарей. На самом деле, в перечень утвержденных Министерством образования, войдет также большое количество словарей, содержащих традиционные нормы языка.

В статье «Русский язык терпел и нам велел», Мария Сарычева уверенно заявляет: «Все без исключения нормы, вошедшие в новые рекомендованные словари, существовали и раньше. «БрАчащиеся» упоминались во всех академических словарях до 1990 года как единственно возможный вариант произношения. И только в последние 15 лет распространились «брачУЮщиеся». То же самое и с йогУртом. Слово заимствованное, и произносить его предполагалось так, а не иначе». Автор рассказывает и о «кофе»: данный напиток появился еще при Петре I, но тогда он назывался «кофий» и был, естественно, мужского рода. Позже, когда просвещенная часть народа заговорила по-французски, утренний напиток стал называться на французский манер - «кофе», а мужской род по привычке сохранился.

М. Сарычева также показывает другие слова, изменившие «пол». Например, «метро», которое раньше называлось длинным словом «метрополитен» и было, конечно, мужского рода. Позднее сокращение «метро» также предполагало мужской род, но эта языковая норма канула в лета. Все эти реформы языка, по мнению Сарычевой, нисколько не улучшили грамотности, которая так и осталась уделом избранного меньшинства.

Дарья Токарева, корреспондент «Комсомольской правды» придерживается похожей точки зрения. В своей статье она приводит цитаты с онлайн-конференции, на которой присутствовали кандидат филологических наук, член Орфографической комиссии РАН, руководитель авторского коллектива «Орфографического словаря русского языка» Инна Сазонова и старший научный сотрудник Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН, координатор Службы русского языка Института русского языка РАН Оксана Грунченко: «И средний род «кофе» и «дОговор» - не нововведение, а хорошо забытые старые нормы». Во всех старых словарях на первом месте зафиксировано слово «договОр», а «дОговор»» помечено, как просторечное. А то, «что в новом «Орфографическом словаре» появилось слово «договор» с ударением на первый слог, - досаднейшая опечатка. Потому что орфографический словарь не должен расставлять ударения, это должно фиксироваться в словаре ударений. Сейчас специалисты вносят поправки в словарь и готовят новое издание» 16, с. 217.

Объяснение всей этой шумихе вокруг новых норм языка, Сазонова находит в том, что люди разучились пользоваться словарями: «на первом месте всегда стоит литературная норма, а на втором уже равноправный, или разговорный вариант. Так и с кофе - мужской род на первом месте. И с договором - договОр первый». О. Грунченко призывает всех чаще заглядывать в словари, ведь в них можно обнаружить много нового. Например, раньше в школах писали «розыскной», а сейчас правильно - «разыскной». «Язык и формы совершенствуются», - подчеркнула О. Грунченко.

В нашем классе также был проведен небольшой опрос по поводу изменений в современном русском языке. Мнения разделились. Одни ученики посчитали, что «данная реформа призвана облегчить понимание русского языка всем слоям общества». Например, Валерия Филатова утверждает: «Мир изменился, и вместе с ним изменились нормы языка. Мы не используем в речи первоначальные варианты написания слов, старославянизмы и устаревшие выражения; русский язык адаптировался под современное общество и нужно продолжать совершенствовать его».

Другие решили, что «эти изменения чужды оригинальному языку». Так, Игорь Шестаков в своем сочинении пишет: «Люди стали «экономить» время, подстраивать язык под обыденную жизнь, вводить новые слова и менять ударения - и все это специально и обдуманно, а не из-за низкой образованности». Он считает, что введение новых официальных норм можно назвать лишь «бредом».

Я присоединяюсь ко второй точке зрения, так как считаю, что государство и общество должны пытаться сохранять традиционные языковые нормы, являющиеся показателем уровня культуры населения. Русский язык и так засорен иноязычными словами, вульгаризмами, ненормативной лексикой, нельзя и дальше продолжать губить его. Данные изменения литературных норм лишь снижают уровень языковой и речевой культуры общества

Изучив позиции различных членов общества, можно придти к выводу, что отношение разных людей к изменению языковых норм отличается. Одни слои населения считают данные изменения абсолютно ненужными, снижающими общий уровень культуры общества; другие уверены, что это закономерный процесс эволюции языка. Склонность к той или иной точке зрения зависит от множества причин: от профессиональной принадлежности, от уровня речевой культуры, от личных убеждений и так далее .

В культурном центре «Онежский» в рамках совместного проекта сайта «Теории и практики» и департамента культуры города Москвы «Городской лекторий» состоялась лекция главного редактора портала «Грамота.ру», кандидата филологических наук Владимира Пахомова. Он рассказал, как в истории русского языка менялось правописание, почему употребление слов «звонит» с ударением в первом слоге и «кофе» в среднем роде не является показателем безграмотности и почему бессмысленно запрещать иностранные слова. «Лента.ру» публикует основные тезисы его выступления.

Как слышим и что пишем

В представлении большинства людей очень часто смешиваются два разных понятия: язык и правописание (орфография). Поэтому русский язык нередко воспринимают просто как набор правил, причем кем-то когда-то придуманных и случайным образом систематизированных в учебниках и справочниках. Многие искренне верят, что, если человек правила выучил, это означает, что он знает родной язык.

На самом деле правила правописания - это не сам язык, а его оболочка. Их можно сравнить с оберткой, в которую завернута шоколадная конфета (она в данном случае подобна языку). И в школе в основном изучают именно правила правописания, а не язык. Писать грамотно еще не означает безупречно владеть русским языком. Доктор филологических наук Игорь Милославский справедливо отмечает, что «уровень владения родным литературным языком определяется способностью человека точно и полно понимать все, что он читает или слышит, а также его умением выразить абсолютно ясно свои собственные мысли и чувства в зависимости от условий и адресата общения». Подчеркну: язык и правописание - совершенно разные вещи.

В правилах правописания нет ничего специально кем-то придуманного. Наша орфография стройна и логична. 96 процентов написаний русских слов основаны на одном-единственном принципе - главном принципе русской орфографии. Это морфологический принцип, суть которого состоит в том, что каждая морфема (приставка, корень, суффикс, окончание) пишется одинаково несмотря на то, что в разных словах может произноситься по-разному. Например, мы говорим ду[п] и ду[б]ы, но пишем этот корень одинаково: дуб.

Как матросы меняли русский алфавит

В истории русского языка было всего две реформы графики и орфографии. Первая проведена Петром I в 1708-1710 годах. В большей степени она касалась графики: было узаконено написание прописных (больших) и строчных (маленьких) букв, из русского алфавита убраны лишние буквы и упростилось написание остальных. Вторая произошла в 1917-1918 годах. Это уже была реформа и графики, и орфографии. В ходе нее убраны буквы Ѣ (ять), Ѳ (фита), I («И десятеричное»), твердый знак (Ъ) на конце слов. Кроме того, были изменены некоторые правила правописания. Например, в родительном и винительном падежах прилагательных и причастий окончания -аго, -яго заменялись на -ого, -его (например, стараго - старого), в именительном и винительном падежах множественного числа женского и среднего родов -ыя, -ія - на -ые, -ие (старыя - старые).

Кстати, инициаторами этой реформы были вовсе не большевики. Изменения в русской орфографии назревали давно, подготовка началась еще в конце XIX века. Орфографическая комиссия при Императорской академии наук начала работать в 1904 году, а первый проект представлен в 1912-м. Некоторые предложения ученых были очень радикальными: например, на конце слов предлагалось убрать не только твердый знак (Ъ), но и мягкий (Ь). Если бы это предложение приняли (впоследствии лингвисты от него отказались), то мы сейчас писали бы не «ночь», а «ноч».

В мае 1917 года проект реформы был одобрен Временным правительством. Предполагалось, что переход на новую орфографию пройдет постепенно, какое-то время будут считаться правильными и старое написание, и новое. Но захватившие власть большевики подошли к этому вопросу в свойственной им манере. Новые правила вводились немедленно, а в типографиях отряды революционных матросов изымали «отмененные» литеры. Это привело к казусу: литеру твердый знак (Ъ) тоже отбирали несмотря на то, что его написание в качестве разделительного знака внутри слов сохранялось. Поэтому наборщикам приходилось использовать апостроф (’), так возникли написания типа с’езд.

Принятие в 1956 году официально действующих до сих пор правил русского правописания не являлось реформой орфографии: в тексте содержалось не много изменений. Например, теперь нужно было слова «панцирь», «цирюльник», «цинга», «циновка» писать с буквой «и» вместо «ы», «по-видимому», «по-прежнему» через дефис вместо принятого ранее слитного написания, утверждались написания «чёрт», «идти», «прийти» - вместо «чорт», «итти», «придти».

Заец и парашут

Следующая серьезная реформа правописания в русском языке намечалась на 1964 год. Многим лингвистам была очевидна неполнота и некоторая противоречивость правил 1956-го, которые изобиловали огромным числом исключений. Идея состояла не в том, чтобы упростить русскую орфографию, а в том, чтобы сделать ее еще стройнее, системнее и логичнее, облегчить усвоение в школе. Это было важно как для учителей, которые и в 1960-е годы часто жаловались на невысокую грамотность школьников и нехватку часов на изучение русского языка, так и для государства. Почему, например, предлагалось писать «заец»? Смотрите, мы же пишем «боец» - «бойца», «бойцу». В спорном слове тоже исчезает гласная: «зайца», «зайцу», так почему бы не писать «заец» по аналогии с «боец»? Иными словами, речь шла не об упрощении ради упрощения, а об устранении неоправданных исключений. К сожалению, после смещения Хрущева новые руководители страны, у которых была «аллергия» на идеи своего предшественника, свернули уже подготовленную реформу.

Вновь о необходимости упорядочить правила русской орфографии заговорили уже в конце 1990-х годов. Изменилась страна, изменилось время, и многие правила 1956 года стали выглядеть не только устаревшими, но и откровенно нелепыми. Например, в советские годы, в соответствии с идеологическими установками, армию СССР требовалось именовать исключительно Вооруженными Силами. В то же время при написании названий армий социалистических стран с большой буквы писалось только первое слово - Вооруженные силы, а армии капиталистических государств, стран НАТО можно было называть только вооруженными силами.

Кроме того, появилось много новых слов, их первых частей: медиа, интернет, веб, бизнес. Поэтому Орфографическая комиссия РАН начала работу над новой редакцией правил правописания, с актуальными для современной письменной речи примерами. Лингвисты обсуждали изменения в написании отдельных слов (многим памятна дискуссия о словах «парашют», «брошюра», «жюри», которые предлагалось писать с «у», впоследствии от этой идеи языковеды отказались). Увы, работа лингвистов не вполне добросовестно освещалась в СМИ, журналисты говорили о будто бы готовящейся «реформе языка» и т.д. В результате общество отнеслось к работе Орфографической комиссии крайне негативно, поэтому подготовленный ей проект новой редакции правил русского правописания не был утвержден и свод 1956 года остается общеобязательным до сих пор.

Однако труд Орфографической комиссии не пропал даром, его итогом стал полный академический справочник «Правила русской орфографии и пунктуации», вышедший в 2006 году, а также академический «Русский орфографический словарь» под редакцией доктора филологических наук Владимира Лопатина - самый полный орфографический словарь современного русского языка. Изменений по сравнению с правилами 1956 года в них немного. Например, отглагольное прилагательное «считаный», которое раньше было исключением и писалось с двумя буквами «н», теперь подведено под общее правило и пишется с одной «н», в то время как причастие - с двумя (считаные минуты и считанные бухгалтером деньги, ср.: жареная картошка и жаренная на сковородке картошка).

ЗвОнит или звонИт?

Мы поговорили о том, как часто меняется правописание. А как часто меняется русский язык? Постоянно, ведь русский язык - живой язык, а не меняются только мертвые языки. Изменения в языке - нормальный процесс, которого не надо бояться и считать деградацией, разрушением языка.

Меняется место ударения в словах. Возьмем самый знаменитый пример с глаголом «звонить», все равно ни один разговор о языке без него не обходится. Некоторые носители языка демонстративно изображают мучительные страдания, услышав ударение звОнит (притом что сами совершают аналогичные орфоэпические ошибки, совершенно не замечая этого, например говорят свЕрлит вместо нормативного сверлИт), а журналисты по отношению к ударению звОнит употребляют любимый штамп «лакмусовая бумажка безграмотности». Между тем лингвистам известно о наличии в языке такого явления, как перемещение ударения у глаголов на -ить в личных формах с окончания на корень (этот процесс начался в конце XVIII века). Какие-то глаголы уже прошли этот путь. Например, когда-то говорили: грузИт, варИт, катИт, курИт, платИт. Сейчас мы говорим: грУзит, вАрит, кАтит, кУрит, плАтит.

Фото: Александр Поляков / РИА Новости

Знание этой тенденции дало авторам вышедшего в 2012 году «Большого орфоэпического словаря русского языка» основания зафиксировать вариант вклЮчит (запрещавшийся ранее) в качестве допустимого (при строгой литературной норме включИт). Нет сомнений, что этот вариант, уже прошедший путь от запрещаемого до допустимого, продолжит движение в сторону единственно возможного и рано или поздно вытеснит старое ударение включИт, подобно тому как некогда новый вариант плАтит вытеснил старое ударение платИт.

Тот же самый процесс происходит и с глаголом «звонить». Он тоже пошел бы по этому пути, но мы - носители языка - его не пускаем. Образованная часть общества относится к варианту звОнит резко негативно, и именно поэтому он пока не включен в словари в качестве допустимого (хотя еще в 1970-е лингвисты писали, что запрет ударения звОнит носит явно искусственный характер). Сейчас, в 2015 году, нормативно только звонИт. Но знание орфоэпического закона, о котором сказано выше, дает основания утверждать, что так будет не всегда и ударение звОнит, скорее всего, рано или поздно станет единственно правильным. Не потому, что «лингвисты пойдут на поводу у безграмотных людей», а потому, что таковы законы языка.

В процессе эволюции языка нередко меняются лексические значения некоторых слов. Корней Чуковский в своей книге «Живой как жизнь» приводит любопытный пример. Известного русского юриста А.Ф. Кони в последние годы жизни (а умер он уже при советской власти в 1927 году) очень возмущало, когда окружающие употребляли слово «обязательно» в новом значении «непременно», хотя до революции оно означало только «любезно», «услужливо».

Почему языки упрощаются?

Язык меняется на грамматическом уровне. Известно, что в древнерусском языке было шесть типов склонения существительных, а в современном русском осталось три. Было три числа (единственное, двойственное и множественное), осталось только два (единственное и множественное).

И здесь стоит сказать о еще одной интересной закономерности. Мы знаем, что эволюция - это путь от простого к сложному. Но в языке все наоборот. Эволюция языка - это путь от сложных форм к более простым. Грамматика современного русского языка проще, чем древнерусского; современного английского - проще, чем древнеанглийского; современного греческого - проще, чем древнегреческого. Почему так происходит?

Я уже сказал, что в древнерусском языке было три числа: единственное, двойственное (когда речь шла только о двух предметах) и множественное, то есть в сознании наших предков предметов могло быть один, два или много. Сейчас в русском только единственное число или множественное, то есть может быть один предмет или несколько. Это более высокий уровень абстракции. С одной стороны, грамматических форм стало меньше и произошло некоторое упрощение. С другой - категория числа с появлением разграничения «один - много» стала более стройной, логичной и четкой. Поэтому эти процессы не только не являются признаком деградации языка, но, наоборот, свидетельствуют о его совершенствовании и развитии.

Из мужского рода - в средний

Многие люди неверно представляют себе работу лингвистов. Одни считают, что они выдумывают правила русского языка и заставляют общество по ним жить. Например, все говорят «убить паука тапком», а лингвист утверждает, что так говорить нельзя, потому что слово «тапка» женского рода (правильно будет: «убить паука тапкой»). Некоторые полагают, что лингвисты упрощают норму в угоду малообразованным людям и включают в словари безграмотные варианты вроде кофе в среднем роде.

На самом деле лингвисты не придумывают языковые нормы, они их фиксируют. Наблюдают за языком и записывают выводы в словари и энциклопедии. Ученые должны это делать независимо от того, нравится ли им тот или иной вариант или нет. Но вместе с тем они смотрят, отвечает ли вариант законам языка. В зависимости от этого помечают вариант как запрещенный или разрешенный.

Почему очень часто слово «кофе» употребляют в среднем роде? Только ли от безграмотности? Вовсе нет. Дело в том, что мужскому роду слова «кофе» сопротивляется сама система языка. Это слово заимствованное, неодушевленное, нарицательное, несклоняемое и оканчивающееся на гласную. В подавляющем большинстве такие слова в русском языке относятся к среднему роду. «Кофе» попало в исключения, потому что были когда-то в языке формы «кофий», «кофей» - мужского рода, они склонялись, как «чай»: выпить чая, выпить кофия. И вот памятником давно умерших форм и является мужской род слова «кофе», в то время как законы живого языка втягивают его в средний род.

И эти законы очень сильны. Даже слова, которые им сопротивляются, все равно со временем сдаются. Например, когда в 1935 году в Москве открылся метрополитен, СМИ писали: метро очень удобен для пассажиров. Выходила газета «Советский метро», а Утесов пел: «Но метро сверкнул перилами дубовыми, сразу всех он седоков околдовал». Слово «метро» было мужского рода (потому что «метрополитен» мужского рода), но постепенно «ушло» в средний род. Следовательно, то, что «кофе» становится словом среднего рода, происходит не от безграмотности людей, а потому, что таковы законы развития языка.

Кому мешают слова-иностранцы?

Также любой разговор о русском языке не обходится без обсуждения заимствования слов. Часто приходится слышать, что русский язык засоряется иностранными словами и срочно надо избавляться от заимствований, что, если не принять меры и не остановить поток заимствований, мы все скоро будем говорить на смеси английского с нижегородским. И эти мифы передаются из поколения в поколение.

Фото: Mary Evans Picture Library / Global Look

То, что русский язык немыслим без заимствованных слов, очень легко доказать. Достаточно привести примеры слов, которые нам кажутся исконно русскими, но на самом деле таковыми не являются. Так, еще в древнерусский язык из скандинавских языков пришли слова «акула», «кнут», «сельдь», «ябеда», из тюркских - «деньги», «карандаш», «халат», из греческого - «грамота», «кровать», «парус», «тетрадь». Даже слово «хлеб», очень вероятно, является заимствованием: ученые предполагают, что его источник - готский язык.

В разные эпохи в русском языке обычно преобладали заимствования из какого-то одного языка. Когда во времена Петра I Россия строила флот, чтобы «прорубить окно в Европу», к нам пришло множество слов, связанных с морским делом, при этом большая часть - из голландского языка (верфь, гавань, компас, крейсер, матрос), ведь именно голландцы в то время считались лучшими корабельными мастерами и многие из них работали на российских верфях. В XVIII-XIX веках русский язык обогатился названиями блюд, одежды, украшений, предметов обстановки, пришедшими из французского языка: суп, бульон, шампиньон, котлета, мармелад, жилет, пальто, гардероб, браслет, брошь. В последние десятилетия слова в русский язык приходят в основном из английского языка и связаны они с современными техническими устройствами и информационными технологиями (компьютер, ноутбук, смартфон, онлайн, веб-сайт).

Сказанное отнюдь не означает, что русский язык такой бедный или жадный: он только принимает и ничего не отдает. Вовсе нет. Русский тоже делится своими словами с другими языками, но экспорт чаще идет не на Запад, а на Восток. Если сравним русский язык и казахский, например, то увидим, что в казахском языке очень много заимствований из русского. Кроме того, русский язык является посредником для очень многих слов, идущих с Запада на Восток и с Востока на Запад. Такую же роль играл в XVII-XIX веках польский язык, через который в русский пришло очень много слов (благодаря полякам мы говорим «Париж», а не «Пари», «революция», а не «революсьон»).

Если запретим иностранные слова, то просто-напросто остановим развитие языка. И вот тогда-то есть угроза, что мы начнем говорить на другом языке (например, на том же английском), ведь русский язык в этом случае не позволит нам выражать мысли полно и подробно. Иными словами, запрет на употребление иностранных слов ведет не к сохранению, а к уничтожению языка.