«Отец независимости» Монголии до сих пор соперничает с самим Чингисхааном? Легендарные персоны Монголии. Сухэ-батор
Урга , Монголия
(с 2004 - перезахоронен)
В ургинском подполье
Народная революция
Сразу же после съезда Временное правительство и ЦК МНП приняло решение разбить китайский гарнизон Маймачена-Кяхтинского . Ещё 15 февраля китайцам был послан ультиматум о сдаче; 18 марта народное ополчение (ардын журамт цэрэг ) под командованием Сухэ-Батора взяло город , куда и переехало правительство, начав формирование министерств; однако, в силу того, что город сильно пострадал во время штурма и от пожаров, вскоре правительство переехало в соседний Алтан-Булак .
В Киргизии
- в Бишкеке - улица Сухэ-Батора
- в Новой-Курбе - Улица Сухэ-Батора
В Казахстане
- Именем Сухэ-Батора названы улицы:
- в Алмате - улица Сухэ-Батора
- в Таразе - улица Сухэ-Батора
- в Шымкенте - улица Сухэ-Батора
См. также
Напишите отзыв о статье "Дамдин Сухэ-Батор"
Примечания
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Дамдин Сухэ-Батор
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.
Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m"est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n"avez pas le droit de faire d"armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d"une campagne. Rompez l"armistice sur le champ et Mariechez a l"ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n"avait pas le droit de le faire, qu"il n"y a que l"Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l"Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n"est qu"une ruse.Mariechez, detruisez l"armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L"aide de camp de l"Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n"ont pas de pouvoirs: celui ci n"en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l"Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.
В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
2 февраля 1893 года родился лидер Монгольской народной революции 1921 года, основатель Монгольской народно-революционной партии (МНРП). Военный министр революционного правительства, главком монгольских революционных войск Дамдин Сухэ-Батор.
Снежное утро 17 марта 1921 г. вблизи Маймачена на севере Монголии внезапно взорвалось залпами и дробным стуком пулеметов. Это полки молодой монгольской Народной армии атаковали позиции китайских захватчиков - «гаминов». Хотя на каждого монгольского бойца - цирика - приходилось по 25 противников, армия одержала важную победу: китайские солдаты начали поспешно отступать. В этом бою монгольскую Народную армию возглавлял молодой военачальник. Его имя скоро стало известно всем трудящимся-аратам. Его звали Сухэ-Батор…
Сухэ родился в аймаке Цэцэн-Хана в семье бедного арата-скотовода. С детства познал он нужду и лишения, видел страдания и горе простых людей, нещадно угнетавшихся завоевателями-маньчжурами, китайскими ростовщиками и монгольскими духовными и светскими феодалами.
В 1912 г. девятнадцатилетний Сухэ был призван в армию богдогэгэна - духовного владыки страны, провозгласившего себя ханом Монголии. Способности и энергия Сухэ помогли ему хорошо овладеть навыками воина-кавалериста. Он был отмечен первым отличием - белым фарфоровым шариком и павлиньим пером на шапке и назначен младшим командиром в эскадроне. Вскоре Сухэ на юго-восточной границе пришлось принять участие в боях против китайских милитаристов и отрядов японского агента Бабуджаба. За проявленное мужество он получил почетное прозвище «Батор» (богатырь), которое стало составной частью его имени.
Однако в ноябре 1919 г. Монголия была вновь оккупирована китайскими милитаристами. Сухэ работал наборщиком типографии в столице Монголии Урге. Там он возглавил первый нелегальный кружок монгольских революционеров, а в 1920 г.- революционную организацию, созданную в результате слияния его кружка с другим, в котором ведущую роль играл молодой Чойбалсан. Этим было заложено основание Монгольской народной партии (с 1925 г. она получила название Монгольской народно-революционной партии). Под руководством Сухэ-Батора в марте 1921 г. состоялся первый съезд Монгольской народной партии, на нем Сухэ-Батор был избран в состав ЦК. Вскоре его назначили главнокомандующим монгольской Народной армии.
Весной-летом 1921 г. монгольские части при поддержке Красной Армии разбили белогвардейские отряды барона Унгерна и 6 июля 1921 г. освободили Ургу (ныне город Улан-Батор).
Большие заслуги Сухэ-Батора в вооруженной борьбе против китайских милитаристов и белогвардейцев монгольское правительство отметило высокой наградой. В 1922 г. он был награжден советским орденом Красного Знамени.
Для Сухэ-Батора наступил новый период кипучей деятельности: он участвует в составлении законов народного правительства, под его руководством проводится демократическое преобразование страны. Горячий сторонник советско-монгольской дружбы, Сухэ-Батор в ноябре 1921 г. входил в состав делегации, прибывшей в Москву. Делегаты были приняты В. И. Лениным. Было подписано соглашение о дружбе между РСФСР и Монголией. Оно явилось первым полностью равноправным международным соглашением в истории Монголии.
Это соглашение сыграло исключительно важную роль для укрепления внутреннего и международного положения революционной Монголии, братской дружбы и сотрудничества советского и монгольского народов, в создании условий для дальнейшего развития страны по некапиталистическому пути.
Сухэ-Батор умер 22 февраля 1923 г., простудившись во время объезда караулов.
В центре столицы Монгольской Народной Республики городе Улан-Баторе в честь национального героя монгольского народа был воздвигнут памятник.
Твердая рука всадника крепко сжала поводья горячего степного скакуна. Волевое лицо обращено к синеющим вдали вершинам гор. На гранитном постаменте навеки запечатлены слова Сухэ-Батора: «Если мы, весь наш народ, объединимся в едином стремлении, единой, воле, то нет ничего в мире, чего бы мы не добились, не будет ничего, чего бы мы не знали и чего бы мы не умели».
Другие материалы по теме:
7 комментариев
mehanizmov 02.02.2013 10:32
Довелось мне с 7 до 10 года своей жизни быть в монголии. И даже в столь юнном возрасте удивлял
такой фактик: революция случилась в 1922 и почему уже в 80 годы попрежнему такая дикость вокруг.
Наш приезд в Троицкосавск совпал со взятием Урги белобандитом Унгерном, который, обманным путем мобилизовав в свои войска монгольских цириков, изгнал с их помощью гаминов.
Мы, монголы восточных и западных караулов, ради спасения народа и нашей религии, а также чтобы отомстить оккупантам за все их злодеяния, должны единодушно подняться на борьбу и провести мобилизацию цириков. Надо использовать благоприятный момент, когда оба наших врага истребляют друг друга, и немедленно занять Кяхту. Но для достижения этой цели мы должны располагать военной силой. Основа нашей армии уже заложена - у нас есть около четырехсот бойцов.
Обращаясь к вам, уважаемые зангины и цагды, просим глубже вникнуть в смысл этого обращения и срочно доложить об этом аратам караулов.
Мы уверены в вашей твердой решимости поддержать справедливое дело и надеемся, что вы мобилизуете не менее ста бойцов от каждого караула и до 25-го числа направите их в местность Алтан, где бойцам будет роздано заготовленное нами оружие.
Поддержите великое дело! Отбросьте ненужные сомнения!»
А Чойбалсан разъезжал по хошунам. Конные и пешие из рук в руки передавали листовки:
«Взрослые и малолетние, ближние и дальние, смотрите, какие безграничные страдания переносит сейчас наше монгольское государство. Вы, мудрецы и интеллигенты, мужи и смелые богатыри, разберитесь в переживаемом нами моменте и помогите устроить будущее благополучие страны. Освободим монгольскую страну от злого режима… выкинем вооруженных разношерстных бандитов, рыскающих по нашей земле, занимающихся грабежами, реквизициями, распространением ложных сведений. Водворим на нашей земле порядок и справедливость!..»
Сухэ-Батору все казалось, что дело продвигается вперед слишком медленно. Дорог был каждый день, каждый час. План взятия Кяхты был разработан до мельчайших подробностей. Левое крыло Народной армии развернет наступление с северо-запада, головной отряд будет пробиваться к центру города, правое крыло ударит с юга. Да, не следует обманываться: слабая, плохо вооруженная партизанская армия, по сути, горстка людей, голодных, оборванных, имеет перед собой хорошо обученную и вооруженную до зубов десятитысячную армию гаминов. Если даже удастся за короткий срок удвоить свои силы, то и тогда на каждого партизана будет приходиться больше десяти гаминов. Как говорил военный преподаватель в Иркутске: десятикратное превосходство в силах!
Пограничники быстро откликнулись на призыв Центрального Комитета. Со всех караулов в партизанскую базу Алтан потянулись небольшие отряды. Цирики были вооружены винтовками, принесли с собой гранаты. Командиры полков спешно занялись боевой подготовкой: партизаны учились метать гранаты, нести дозорную службу, стрелять.
Семьсот бойцов! - с удовлетворением отметил Сухэ-Батор. - Это уже сила.
Был еще один вопрос, который следовало решить немедленно. Это вопрос о власти.
«Монгольская правда» еще в конце декабря прошлого года поместила статью «Основные принципы создания новой народной монгольской власти». Газета писала: «Хотя власти Франции или Америки являются выборными, рабочие и крестьяне, составляющие большинство населения, не имеют там никаких прав, живут бедно. Причиной этого является то, что в этих и других странах при создании государственной власти и законов аристократы и капиталисты захватили все преимущества и тем самым создали возможность превратить выборную государственную власть не в народную власть, а во власть аристократов и капиталистов.
…правительство должно быть создано только на основах выборности снизу доверху, так как только выборная власть не является властью одного лица, которое пожизненно или наследственно управляет страной…
…при подлинно народной власти аристократы и капиталисты будут лишены всякой возможности принимать участие в государственных делах или эксплуатировать народные массы… Если на этих началах будет создана народная власть, государственность в Монголии будет укреплена, монгольский народ действительно сможет жить свободно и равноправно и будет развиваться его материальная и духовная культура…»
Так решали вопрос о власти Сухэ-Батор и его единомышленники. Иначе его решали Бодо и Данзан.
Гаминов разбить с такими силами невозможно, - говорил Бодо. - Об этом и не стоит думать. Но власть есть власть. Главой государства мы оставим «многими возведенного». Он - «живой бог», и власть ему дана высшими божествами. Чжалханцзу хутухту тоже не следует трогать - он святой человек и близок к богдо-гэгэну. Я близок и к богдо и к Чжал-ханцзе хутухте, поэтому займу в революционном правительстве пост премьер-министра. А так как я ездил в Москву, то меня следует назначить также министром иностранных дел. Я знаю, что такое дипломатия.
А я хочу распоряжаться деньгами, - заявил Данзан. - Я мог бы стать министром финансов.
Нужно немедленно созвать народный хурал, - сказал Сухэ-Батор. - Хурал сам создаст временное Народное правительство. Временное правительство нужно для подготовки и проведения вооруженного восстания. После победы народ изберет постоянное Народное правительство.
13 марта 1921 года по предложению Сухэ-Батора в Троицкосавске состоялся хурал представителей партии, партизанских отрядов и аратства пограничных хошунов Монголии. На этом съезде было избрано временное Народное правительство Монголии в составе семи человек.
Сухэ-Батор занял в избранном правительстве пост военного министра и главнокомандующего вооруженными силами. Чойбалсан стал заместителем главнокомандующего Народной армии.
В решении, принятом на этом съезде, говорилось:
«Целью вооруженного восстания народа является, во-первых, освобождение родины от ига китайских милитаристов и очищение ее от других захватчиков, вторгнувшихся на ее территорию, во-вторых, создание правительства, способного защищать интересы и развивать культуру монгольского народа.
Для достижения намеченных целей мы считаем необходимым избрать полномочное временное Народное правительство Монголии, которое должно установить дружественные отношения с соседними государствами, уважающими права монгольского народа, освободить монгольский народ от власти иностранных захватчиков и обеспечить создание правительства, свободного от иностранной зависимости, способного обеспечить свободу аратских масс».
Давно ли Сухэ-Батор с риском для жизни, одинокий и безоружный, настойчиво стремился пробиться в свободную Россию? Будущее было неопределенно. А сейчас его окружают друзья, созданы первые революционные полки, появились командиры полков, пулеметчики, артиллеристы. Правда, на все четыре полка всего-навсего одна пушка. Но этой маленькой пушчонке суждено своими выстрелами разбудить вековую тишину монгольских степей, провозгласить новую эру в истории монгольского народа.
Главнокомандующий любовно поглаживал рукой орудие, и ему чудились красные знамена над взметенными пиками и сверкающими клинками.
Час пробил. То, чего народ ждал много веков, совершится сегодня… завтра. Отсюда, где сливаются Орхон и Селенга, он поведет свои полки в ожесточенный бой за свободу.
На сером коне в высокой шапке джанджина объезжал он свои полки. Сотни преданных глаз смотрели на него. Жестокий ветер трепал ветхие палатки. Партизаны спали на шкурах павших лошадей и быков, делили между собой скудные запасы пищи. За Сухэ-Батором всегда следовал небольшой обоз. Партизанам раздавали собранные в Троицкосавске у русских и бурят одежду, табак, спички, хлеб, сало, баранину. Это были добровольные пожертвования. Рядом с Сухэ-Батором был комиссар Чойбалсан. Во все полки были назначены политработники, которые вели агитационную работу.
Партизаны рвались в бой.
Наша ненависть достигла неба! - говорили они.
Бойцы, подчиненные лично главнокомандующему, начнут наступление с запада на северо-запад по направлению к Эренхамару и песчаным дюнам у верховьев Тегусхэ-Булака. Цирики 2-го полка поведут наступление с запада от Тегусхэ-Булака по мысу Орос-Булак, что восточнее Ноян-Обо. В местности Бага-Хайластай, что западнее Оргет-Хутуга, и в западной ложбине Ноян-Обо расположится засада из сорока партизан. На засаду возлагалась задача прикрывать тыл армии от возможного наступления врага со стороны Тужи-Нараса и Сого-Булака. Отряд в пятьдесят цириков со стороны Мулту-Гоу ударит в тыл противнику. Сто цириков под командованием Бума-Цэндэ начнут наступление западнее Улан-Бургаса, стремясь соединиться с правым флангом 2-го полка.
Ранние годы
Дед Сухэ по отцу, Элбэг, был заключён в тюрьму из-за конфронтации с собственным хошунным князем. Отец Сухэ, Дамдин, перебрался из Внутренней Монголии на восток Халхи, где женился на аратке Ханджав. Сухэ родился 2 февраля 1893 года в кочевье на южном берегу Керулена в хошуне Сэцэн-ханского аймака третьим из пяти детей. Однако вскоре, из-за того, что родня матери питала к отцу сильную неприязнь, его родители переехали в китайский торговый квартал Урги Маймачен. В столице отец работал подёнщиком, затем - надзирателем в столичной тюрьме. Когда Сухэ было 6 лет, его семья переехала в район российского консульства в Урге, где, играя с русскими детьми, он немного выучился русскому. В 14 лет начал обучение грамоте у Жамьян-зайсана; с 16 лет работал в службе уртонной гоньбы, то есть «ямщиком». В 1911 году у Сухэ родился первый из трёх сыновей от его будущей жены Янжимы; однако поначалу её родители отказывали им в свадьбе из-за бедности жениха.
В богдо-ханской армии
После объявления независимости Монголии Сухэ поступил на службу в армию. В 1912 году при содействии российских военных советников была основана Худжир-Булунская военная школа, и Сухэ стал первым из переведённых в неё солдат. Первоначально работал истопником, однако, оказавшись способным к военному делу, по окончании обучения получил должность вахмистра в пулемётном эскадроне. В 1913 году, несколько поправив материальное положение, женился на Янжиме.
В конце июня 1914 года Сухэ принял участие в армейских волнениях по поводу неустроенного быта и коррупции в войсках, и был переведён из столицы на западную границу под командование Хатан-Батора Максаржава. В 1918 году часть, где служил Сухэ, разгромила в районе Халхин-Гола войско мятежных баргутов Бавужава, и за эту операцию Сухэ получил титул «батора», то есть «героя», став с тех пор именоваться Сухэ-Батором. Когда же в 1918 году в Урге открылась типография для печати законодательства и буддийского канона, руководимая Жамьяном, Сухэ-Батор поступил туда на работу, оставив армейскую службу.
В ургинском подполье
После оккупации Урги китайским корпусом Сюй Шучжэна осенью 1919 года в городе возникли две подпольные антикитайские группы, и Сухэ-Батор, потеряв работу из-за закрытия типографии, примкнул к одной из них. 1 марта 1920 года группы объединились и начали выпускать антикитайские листовки, собирая информацию о китайским гарнизоне Урги и об отношениях к китайскому режиму высшей монгольской знати и духовенства. Группы вошли в контакт с русскими большевиками, жившими в Урге, и в середине года коминтерновские резиденты убедили ургинское подполье послать делегацию в занятый красными Иркутск. 25 июня группа приняла название «Монгольской народной партии» (монг. Монгол ардын нам); в начале июля в Иркутск отбыли Чойбалсан с Данзаном, в середине месяца за ними последовали Чагдаржав с Бодоо. 25 июля оставшиеся подпольщики через посредство да-ламы Пунцагдоржа смогли получить письмо Богдо-хана с просьбой о советской помощи против китайцев (аналогичные письма были отправлены также в США и Японскую империю), и с этим письмом Сухэ-Батор, Лосол и Догсом выехали в Россию в конце месяца, успешно миновав китайские заставы.
Народная революция
19 августа 1920 года делегаты достигли Иркутска, где им обещали поддержку в обмен на организацию лояльного советской власти правительства. В сентябре Данзан, Лосол и Чагдаржав через Омск были отправлены в Москву; Сухэ-Батор и Чойбалсан остались в Иркутске для дальнейшего обучения военному делу и поддержания связи между Москвой и Монголией, а Досгом и Бодоо вернулись в Ургу. Между тем, в Урге был арестован ряд членов подполья и сочувствующих.
После занятия Урги белым генералом Унгерн-Штернбергом 4 февраля 1921 года Чойбалсан и Чагдаржав вернулись в Ургу для агитационной работы в среде знати и духовенства. 9 февраля Сухэ-Батор был назначен главнокомандующим монгольской революционной армии и начал вербовку солдат, а уже 20 февраля произошли первые стычки с остававшимися в стране китайцами. На учредительном, I Съезде МНП в Кяхте 1-13 марта должность Сухэ-Батора была подтверждена, и он вошёл во вновь образованное Временное правительство.
Сразу же после съезда Временное правительство и ЦК МНП приняло решение разбить китайский гарнизон Маймачена. Ещё 15 февраля китайцам был послан ультиматум о сдаче; 18 марта народное ополчение (ардын журамт цэрэг) под командованием Сухэ-Батора взяло город, куда и переехало правительство, начав формирование министерств; однако, в силу того, что город сильно пострадал во время штурма и от пожаров, вскоре правительство переехало в соседний Алтан-Булак.
В конце мая к Троицкосавску (ныне Кяхта) подошла Азиатская дивизия Унгерна, направлявшаяся в Бурятию, однако штурм, руководимый лично Унгерном, провалился. Новость о поражении Унгерна моментально распространилась в Монголии; узнав об этом, перешёл на сторону Народной партии Хатан-Батор Максаржав, находившийся в Улясутае. В конце июня революционные войска вышли на Ургу и 6 июля без боя заняли оставленный белыми город. 11 июля Временное правительство приобрело официальный статус; Сухэ-Батор стал военным министром. Богдо-хан передал Сухэ-Батору государственную печать - символ высшей власти в стране; была провозглашена ограниченная монархия.
Последние годы
В 1922 году Бодоо, Чагдаржав и да-лама Пунцагдорж были казнены как «враги народа», был отстранён от власти Данзан. Во время Цаган сара 1923 года был раскрыт очередной заговор, и 14 февраля Сухэ-Батор, простудившись после осмотра караулов, слёг, а через шесть дней скончался. Версия об его отравлении современными исследователями не поддерживается.
Вдова Сухэ-Батора, Янжима, взявшая после смерти мужа «отчество» Сухбаатарын, была видным деятелем МНРП, в 1953-1954 годах занимала должность Председателя Великого народного хурала Монголии.
Дань памяти
В Монголии
- В 1924 году столица Монголии Урга (монг. Нийслэл Х?рээ) была переименована в Улан-Батор - «красный богатырь». В 1940 году поселок Цагаан Эрэг на берегу реки Селенга переименован в город Сухэ-Батор, административный центр Селенгинского аймака на границе с СССР; в 1943 году на юго-востоке МНР постановлением Президиума Малого Государственного Хурала МНР от 20 февраля 1943 года образованные в 1942 году аймак Жавхлант шарга и сомон Жавхлант шарга переименованы в Сухэ-Баторский аймак и в сомон Сухэ-Батор.
- Первый памятник Сухэ-Батору был открыт в 1930 году неподалёку от нынешней площади площади Сухэ-Батора и по постановлению Политбюро ЦК МНРП от 26 мая 1946 года перенесён на площадь перед зданием нынешнего Министерства обороны. 8 июля 1946 года на его старом месте был открыт памятник Сухэ-Батору работы С. Чоймбола.
- В 1954-2005 годах тело Сухэ-Батора покоилось в Мавзолее Сухэ-Батора и Чойбалсана на площади Сухэ-Батора в столице страны и в 2005 году перезахоронено на кладбище Алтан-Улгий, где покоилось в 1923-1954 годах. Мавзолей демонтирован в 2005 году.
- Орден Сухэ-Батора - высшая награда Монгольской Народной Республики, учреждён 27 сентября 1945 года постановлением Малого Государственного Хурала.
- С 1925 года Монголия имеет собственную валюту - монгольский тугрик. На банкнотах МНР достоинством 3, 5, 10, 20, 25, 50 и 100 тугриков было размещено, на банкнотах современной Монголии в 50 и 100 тугриков размещено изображение Сухэ-Батора.
- Постановлением Президиума Малого Государственного Хурала МНР от 12 сентября 1934 года Образцовый клуб (с марта 1991 года - Культурный центр, здание перестроено в 1962 году) в Амгалане (столичный пригород) назван именем Сухэ-Батора.
- Постановлением Президиума Малого Государственного Хурала МНР от 20 февраля 1943 года имя Сухэ-Батора присвоено: 1. Высшей партийной школе (ВПШ) при ЦК МНРП (нынешняя Академия управления при Правительстве) с сооружением памятника; 2. учреждена ежегодная премия для деятелей науки, искусства, культуры, техники; 3. по три премии для отличников учёбы слушателей ВПШ, Объединенного военного училища, Центрального училища Пограничных войск, студентов Государственного университета.
- Постановлением Президиума Малого Государственного Хурала МНР № 50 от 10 июля 1946 года имя Сухэ-Батора присвоено в/ч 05 внутренних войск.
- Постановлением Президиума Малого Государственного Хурала МНР № 35 от 23 мая 1947 года имя Сухэ-Батора присвоено Объединённому училищу Революционной армии (ныне - Университет обороны, в 1997 году сооружен бюст у центрального плаца)
- Постановлением Президиума Малого Государственного Хурала МНР № 10 от 21 февраля 1948 года имя Д.Сухбаатара присвоено: 1. государственной типографии (приватизирована в 1990-х годах, правопреемник - компания с ограниченной ответственностью «Єнгєт хэвлэл»); 2-ой средней школе города Улан-Батор (в 2008 году сооружён бюст перед входом); 3. 5-му хорону города Улаанбаатар (низшая административная единица, упразднён при реорганизации в 1970-х годах); 4. Электрокомбинату города Улан-Батор (вследствие технической отсталости закрыт в августе 1988 года); 5. курорт в Хужирте, с сооружением памятников в Амгалане, административном центре аймака Сухэ-Батор, с размещением памятных табличек на стенах зданий, где жил и работал Сухэ-Батор.
- Постановлением Политбюро ЦК МНРП № 7 от 4 января 1963 года имя Сухэ-Батора присвоено артиллерийскому полку Народной армии (позже - в/ч 019, расформирована в 1997 году).
- Указом Президиума Великого Государственного Хурала МНР № 79 от 14 апреля 1965 года имя Сухэ-Батора присвоено: 1. Монгольской пионерской организации; 2. образован район столицы Сухэ-Батор.
- Указом Президиума Великого Государственного Хурала МНР № 345 от 6 ноября 1979 года имя Сухэ-Батора присвоено 2-ой мотострелковой дивизии Вооруженных сил МНР (в 2002 году реорганизована в в/ч 336).
- В 1932-1934, 1956-1985, с 1985 года на озере Хубсугул плавает грузо-пассажирское судно «Сухэ-Батор».
- Д. Сухэ-Батору прямо или косвенно посвящены почтовые марки Монголии № 054, 055, 061 (055 с надпечаткой), 072, 076, 081, 091, 093, 105-106, 112, 125, 219, 259, 311-312, 424, 559 (424 с надпечаткой), 617, 619, 723, 757-761, 1003 (орден Сухэ-Батора), 1306, 1392, 1575, 1582, 1667, 2074, 2074 (с надпечаткой), 2121, 2134, 1575 (с надпечаткой), 3053
В России
- Именем Сухэ-Батора назван танковый полк Российской Федерации - 44 гвардейский Бердичевский ордена Ленина, Краснознамённый, орденов Суворова, Кутузова, Богдана Хмельницкого, Красной Звезды, Сухэ-Батора, Боевого Красного Знамени Монгольской Народной Республики учебный танковый полк имени Сухэ-Батора, дислоцированный в городе Владимир.
- В Москве на фасаде гостиницы «Метрополь» установлена мемориальная доска в память об останавливавшимся здесь Сухэ-Баторе.
-
- в Барнауле - улица Сухэ-Батора
- в Иркутске - улица Сухэ-Батора? Ул. Красной звезды? Тихвинская ул.
- в Ново-Ленино Иркутской области - улица Сухэ-Батора
- в Улан-Удэ - улица Сухэ-Батора
- в Кяхте - дом-музей Сухэ-Батора
- в Элисте - улица Сухэ-Батора
- в Кургане улица Сухэ-Батора
Был снят фильм «Его зовут Сухэ-Батор» (режиссёр Иосиф Хейфиц), радиоспектакаль «Богатырь монгольских степей» (в гл. роли Владимир Высоцкий).
В Киргизии
- Именем Сухэ-Батора названы улицы:
- в Бишкеке - улица Сухэ-Батора
- в Новой-Курбе - Улица Сухэ-Батора
В Казахстане
- Именем Сухэ-Батора названы улицы:
- в Алматы - улица Сухэ-Батора
- в Таразе - улица Сухэ-Батора
- в Шымкенте - улица Сухэ-Батора
Презентация "Русско-турецкая война" по истории – проект, доклад
Презентация - Правление Ивана IV Грозного
Как написать роман или в помощь зрелому графоману