Как вы понимаете слова смехом он разумеется. II. Влияние учителя на формирование детского характера. Чувство юмора как одно из ценных качеств человека

Для беседы учитель может воспользоваться 3-м и 4-м вопросами учебника (с. 184-185, ч. 2).

Какое чувство у вас оставил образ Харлампия Диогеновича? Случайно ли автор дает ему такое отчество?

Образ Харлампия Диогеновича вызывает смешанное чувство. С одной стороны, неприятно, когда учитель высмеивает учеников. С другой стороны, важно, чтобы на уроке была дисциплина. Остроумие, когда оно не оскорбляет другого человека, вызывает уважение.

Почему герой с благодарностью говорит об учителе?

Герой с благодарностью говорит об учителе, потому что научился с его помощью относиться к себе и людям критично, с иронией и юмором.

Как вы понимаете слова: «Смехом он, разумеется, закалял наши лукавые детские души и приучал нас относиться к собственной персоне с достаточным чувством юмора»?

Что такое юмор ?

Если ученики затрудняются самостоятельно ответить на этот вопрос, подскажем им, что можно обратиться к «Краткому словарю литературоведческих терминов» (с. 314, ч. 2 учебника).

Можно ли назвать рассказ Искандера юмористическим?

Что вызывает смех читателей?

Ученики отметят комичность эпизода, неожиданность как прием создания юмористической ситуации, гиперболу, например, при описании страха перед уколом у Алика Комарова.

Рассказ Искандера написан от лица мальчика, который видит мир словно через призму наивного детского сознания. Это выражается особенно ярко в таких фразах: «Класс хохочет. И хотя мы не знаем, кто такой принц Уэльский, мы понимаем, что в нашем классе он никак не может появиться. Ему просто здесь нечего делать, потому что принцы в основном занимаются охотой за оленями»; «„Смотри, чего захотел!“ - подумал я про этого молодого человека, понимая, что греческую мифологию исправлять никому не разрешается. Какую-нибудь другую завалящую мифологию, может быть, и можно подправить, но только не греческую, потому что там уже давно все исправлено и никаких ошибок быть не может».

Ученикам не нужно этого объяснять, но будет хорошо, если юные читатели отметят, что смех вызывает не только комичность ситуации, но и неожиданные, непривычные выражения, обороты речи, с помощью которых автор хочет передать ход мыслей своего героя.

Можно предложить ученикам ответить на 7-й вопрос учебника (с. 185, ч. 2):

Найдите юмористические эпизоды и подумайте, как писателю удается вызвать смех.

Юмористическими можно назвать эпизоды, в которых описывается, как директор хотел перенести стадион, потому что он нервирует учеников; как Харлампий Диогенович встречал опоздавшего ученика; как называл Авдеенко «черным лебедем». В рассказе много смешных выражений, например: «...на самом деле он больше всего боялся нашего завуча. Это была демоническая женщина...»; «Ему просто здесь нечего делать, потому что принцы в основном занимаются охотой за оленями»; «Казалось, приготовления палача пошли быстрее»; «Он не сразу взял кинжал, а сначала сунул его в солому, которой была покрыта Хижина Дореволюционного Бедняка».

Писателю удается вызвать смех неожиданными поворотами сюжета и неожиданными, непривычными словосочетаниями, применяемыми к обычным людям или явлениям.

III. Самостоятельная работа

Завершая работу над рассказом, можно предложить ученикам небольшую самостоятельную работу - ответить (по выбору ученика) на один из двух вопросов:

В чем состоит главная идея этого рассказа?

Ответы постарайтесь сформулировать в одном-двух предложениях.

Главная идея этого произведения состоит в том, что смех позволяет человеку увидеть со стороны свои скрытые черты характера, признать собственные ошибки и больше не допускать их.

Геракл совершил двенадцать подвигов, тринадцатого подвига не было. Название рассказа говорит нам, что герой совершил поступок, который подвигом не является.

Домашнее задание

Учитель может предложить ученикам на выбор I или II задание рубрики «Для самостоятельной работы» (с. 185, ч. 2 учебника). При выборе задания педагог будет учитывать состояние шестиклассников, которые не так давно писали сочинение по рассказу В. Г. Распутина, и даст задание написать сочинение только в случае необходимости (пример сочинения см. в Приложении).

Похожая информация:

A) Это то, что определяет, стимулирует, побуждает человека к совершению какого-либо действия, включенного в деятельность

Смеялся Сахаров, стараясь во время смеха не переставать быть отличником. Смеялся даже Шурик Авдеенко, самый мрачный человек нашего класса, которого я же спас от неминуемой двойки. Смеялся Комаров, который хоть и зовётся теперь Аликом, а как был, так и остался Адольфом.

Глядя на него, я подумал, что, если бы у нас в классе не было настоящего рыжего, он сошёл бы за него, потому что волосы у него светлые, а веснушки, которые он скрывал, так же как своё настоящее имя, обнаружились во время укола. Но у нас был настоящий рыжий, и рыжеватость Комарова никто не замечал.

И ещё я подумал, что, если бы мы на днях не содрали с наших дверей табличку с обозначением класса, может быть, докторша к нам не зашла и ничего бы не случилось. Я смутно начинал догадываться о связи, которая существует между вещами и событиями.

Звонок, как погребальный колокол, продрался сквозь хохот класса. Харлампий Диогенович поставил мне отметку в журнал и ещё что-то записал в свой блокнотик.

С тех пор я стал серьёзней относиться к домашним заданиям и с нерешёнными задачами никогда не совался к футболистам. Каждому своё.

Позже я заметил, что почти все люди боятся показаться смешными. Особенно боятся показаться смешными женщины и поэты. Пожалуй, они слишком боятся и поэтому иногда выглядят смешными. Зато никто не может так ловко выставить человека смешным, как хороший поэт или женщина.

Конечно, слишком бояться выглядеть смешным не очень умно, но куда хуже совсем не бояться этого.

Мне кажется, что Древний Рим погиб оттого, что его императоры в своей бронзовой спеси перестали замечать, что они смешны. Обзаведись они вовремя шутами (надо хотя бы от дурака слышать правду), может быть, им удалось бы продержаться ещё некоторое время. А так они надеялись, что в случае чего гуси спасут Рим. Но нагрянули варвары и уничтожили Древний Рим вместе с его императорами и гусями.

Я, понятно, об атом нисколько не жалею, но мне хочется благодарно возвысить метод Харлампия Диогеновича. Смехом он, разумеется, закалял наши лукавые детские души и приучал нас относиться к собственной персоне с достаточным чувством юмора. По-моему, это вполне здоровое чувство, и любую попытку ставить его под сомнение я отвергаю решительно и навсегда.

Александр Раскин

Как папа выбирал профессию

Когда папа был маленьким, ему часто задавали один и тот же вопрос. Его спрашивали: «Кем ты будешь?» И папа всегда отвечал на этот вопрос не задумываясь. Но каждый раз он отвечал по-другому. Сначала папа хотел стать ночным сторожем. Ему очень нравилось, что все спят, а сторож не спит. И потом ему очень нравилась колотушка, которой стучит ночной сторож. И то, что можно шуметь, когда все спят, очень радовало папу. Он твёрдо решил стать ночным сторожем, когда вырастет. Но тут появился продавец мороженого с красивой зелёной тележкой. Тележку можно было возить! Мороженое можно было есть!

«Одну порцию продам, одну - съем! - думал папа. - А маленьких детей буду угощать мороженым бесплатно».

Родители маленького папы очень удивились, узнав, что их сын будет мороженщиком. Они долго смеялись над ним. Но он твёрдо выбрал себе эту весёлую и вкусную профессию. Но вот как-то раз маленький папа увидел на станции железной дороги удивительного человека. Человек этот всё время играл с вагонами и с паровозами. Да не с игрушечными, а с настоящими! Он прыгал на площадки, подлезал под вагоны и всё время играл в какую-то замечательную игру.

Кто это? - спросил папа.

Это сцепщик вагонов, - ответили ему.

И тут маленький папа понял наконец, кем он будет. Подумать только! Сцеплять и расцеплять вагоны! Что может быть интереснее на свете? Конечно, ничего интереснее быть не могло. Когда пана заявил, что он будет сцепщиком на железной дороге, кто-то из знакомых спросил:

А как же мороженое?

Тут папа призадумался. Он твёрдо решил стать сцепщиком. Но отказываться от зелёной тележки с мороженым ему тоже не хотелось. И вот маленький папа нашёл выход.

Я буду сцепщиком и мороженщиком! - заявил он.

Все очень удивились. Но маленький папа им объяснил.

Он сказал:

Это совсем нетрудно. Утром я буду ходить с мороженым. Похожу, похожу, а потом побегу на станцию. Сцеплю там вагончики и побегу опять к мороженому. Потом опять сбегаю на станцию, расцеплю вагончики и снова побегу к мороженому. И так всё время. А тележку поставлю близко от станции, чтобы не бегать далеко сцеплять и расцеплять.

Все очень смеялись. Тогда маленький папа рассердился и сказал:

А если вы будете смеяться, так я ещё буду работать ночным сторожем. Ведь ночь-то у меня свободная. А в колотушку я уже умею здорово стучать. Мне один сторож давал попробовать…

Так папа всё устроил. Но скоро он захотел стать лётчиком. Потом ему захотелось сделаться артистом и играть на сцене. Потом он побывал с дедушкой на одном заводе и решил стать токарем. Кроме того, ему очень хотелось поступить юнгой на корабль. Или, в крайнем случае, уйти в пастухи и целый день гулять с коровами, громко щёлкая кнутом. А однажды ему больше всего в жизни захотелось стать собакой. Целый день он бегал на четвереньках, лаял на чужих и даже пытался укусить одну пожилую женщину, когда она хотела погладить его по головке. Маленький папа научился очень хорошо лаять, но вот чесать ногой за ухом он никак не мог научиться, хотя старался изо всех сил. А чтобы лучше получилось, он вышел во двор и сел рядом с Тузиком. А по улице шёл незнакомый военный. Он остановился и стал смотреть на папу. Смотрел, смотрел, а потом спросил:

Ты что это делаешь, мальчик?

Я хочу стать собакой, - сказал маленький папа.

Тогда незнакомый военный спросил:

А человеком ты не хочешь быть?

А я уже давно человек! - сказал папа.

Какой же ты человек, - сказал военный, - если из тебя даже собака не получается? Разве человек такой?

А какой же? - спросил папа.

Вот ты подумай! - сказал военный и ушёл. Он совсем не смеялся и даже не улыбался. Но маленькому папе почему-то стало очень стыдно. И он стал думать. Он думал и думал, и чем больше он думал, тем больше стыдился. Военный ему ничего не объяснил. Но он сам вдруг понял, что нельзя каждый день выбирать себе новую профессию. А главное, он понял, что он ещё маленький и что он ещё сам не знает, кем он будет. Когда его спросили об этом опять, он вспомнил про военного и сказал:

Я буду человеком!

И тут никто не засмеялся. И маленький папа понял, что это самый правильный ответ. И теперь он тоже так думает. Прежде всего надо быть хорошим человеком. Это важнее всего и для лётчика, и для токаря, и для пастуха, и для артиста. А чесать ногой за ухом человеку совсем не нужно.

Мы вас слушаем, - сказал Харлампий Диогенович, не глядя на меня.

Артиллерийский снаряд, - сказал я бодро в ликующей тишине класса и замолк.

Артиллерийский снаряд, - повторил я упрямо, надеясь по инерции этих слов пробиться к другим таким же правильным словам. Но что-то крепко держало меня на привязи, которая натягивалась, как только я произносил эти слова. Я сосредоточился изо всех сил, пытаясь представить ход задачи, и еще раз рванулся, чтобы оборвать эту невидимую привязь.

Артиллерийский снаряд, - повторил я, содрогаясь от ужаса и отвращения.

В классе раздались сдержанные хихиканья. Я почувствовал, что наступил критический момент, и решил ни за что не делаться смешным, лучше просто получить двойку.

Вы что, проглотили артиллерийский снаряд? - спросил Харлампий Диогенович с доброжелательным любопытством.

Он это спросил так просто, как будто справлялся, не проглотил ли я сливовую косточку.

Да, - быстро сказал я, почувствовав ловушку и решив неожиданным ответом спутать его расчеты.

Тогда попросите военрука, чтобы он вас разминировал, - сказал Харлампий Диогенович, но класс уже и так смеялся.

Смеялся Сахаров, стараясь во время смеха не переставать быть отличником. Смеялся даже Шурик Авдеенко, самый мрачный человек нашего класса, которого я же спас от неминуемой двойки. Смеялся Комаров, который, хоть и зовется теперь Аликом, а как был, так и остался Адольфом.

Глядя на него, я подумал, что, если бы у нас в классе не было настоящего рыжего, он сошел бы за него, потому что волосы у него светлые, а веснушки, которые он скрывал так же, как свое настоящее имя, обнаружились во время укола. Но у нас был настоящий рыжий, и рыжеватость Комарова никто не замечал. И еще я подумал, что, если бы мы на днях не содрали с наших дверей табличку с обозначением класса, может быть, докторша к нам не зашла и ничего бы не случилось. Я смутно начинал догадываться о связи, которая существует между вещами и событиями.

Звонок, как погребальный колокол, продрался сквозь хохот класса. Харлампий Диогенович поставил мне отметку в журнал и еще что-то записал в свой блокнотик.

С тех пор я стал серьезней относиться к домашним заданиям и с нерешенными задачами никогда не совался к футболистам. Каждому свое.

Конечно, слишком бояться выглядеть смешным не очень умно, но куда хуже совсем не бояться этого.

Мне кажется, что Древний Рим погиб оттого, что его императоры в своей бронзовой спеси перестали замечать, что они смешны. Обзаведись они вовремя шутами (надо хотя бы от дурака слышать правду), может быть, им удалось бы продержаться еще некоторое время. А так они надеялись, что в случае чего гуси спасут Рим. Но нагрянули варвары и уничтожили Древний Рим вместе с его императорами и гусями.

Я, понятно, об этом нисколько не жалею, но мне хочется благодарно возвысить метод Харлампия Диогеновича. Смехом он, безусловно, закалял наши лукавые детские души и приучал нас относиться к собственной персоне с достаточным чувством юмора. По-моему, это вполне здоровое чувство, и любую попытку ставить его под сомнение я отвергаю решительно и навсегда.