Подводные крылья алексеева. Ростислав Алексеев: как советский конструктор стал жертвой собственного изобретения

“Я твердо верю: недалек тот день, когда крылатые суда будут развивать поистине космические скорости”. Эти слова принадлежат главному конструктору скоростных судов, лауреату Ленинской и Государственной премии, доктору технических наук Ростиславу Евгеньевичу Алексееву.

В его автобиографии, датируемой 1940 годом, записано: “Я родился 19 декабря 1916 года в семье Алексеева Евгения Кузьмича - сельского агронома. Мать - Алексеева Серафима Павловна была сельской учительницей. Родился в г. Новозыбкове Орловской области. Там поступил учиться в начальную школу г. Новозыбкова.

В 1930 году жил в г. Нижний Тагил Свердловской области. Работал на местном радиоузле слесарем по ремонту радиоаппаратуры и учился в ФЗУ с 1930 по 1933 год.

В 1933 году поступил учиться на Горьковский вечерний рабфак, работая в то же время чертеж-ником и художником в различных учреждениях.

В 1935 году поступил в Горьковский индустриальный институт им Жданова на кораблестрои-тельный факультет. Одновременно работал художником и чертежником. С 1938 года по 1940 год работал тренером по парусному спорту. В институте выполнял общественную работу: к праздникам делал художественное оформление, был членом правления спортклуба. В 1939-1940 годах был председателем Горьковской городской парусной секции...”.

О Ростиславе тогда все говорили, что он не просто спортсмен и ходит на яхте, он “ходит головой”, рассчитывая, как поймать ветер своим парусом. А скупые на похвалу волгари звали его Адмиралом.

В семейном архиве Алексеевых сохранился листок с графологической экспертизой почерка Ростислава, когда ему было двадцать лет. Согласно экспертизе, чертами характера будущего главного конструктора были: независимость, склонность делать все, как думает сам, стремление преодолевать препятствия, уравновешенность, размеренность в делах, честность, сочетание моральной и физической силы, склонность к работе с техникой. Очень любопытно то, что каждое из этих качеств подтверждалось всей его последующей жизнью. Многое из них он унаследовал у родителей.

Евгений Кузьмич Алексеев - отец Ростислава много плодотворно работал в науке, был первым директором Новозыбковской опытной станции. / И хотя на пути к признанию будущего профессора было немало трудных испытаний, он с упорством и мужеством преодолевал сложные обстоятельства, сумел доказать важность своей работы для агрономии/.

Люди, знавшие семью Алексеевых рассказывали, что Ростислав в возрасте шести-девяти лет любил мастерить лодки и пускать их по реке Ипуть.
Сколько воды утекло за эти десятилетия... А новозыбковцы помнят своих земляков Алексеевых, помнят дом, в котором, кроме Ростислава было еще трое детей: его брат Анатолий, сестры Галина и Маргарита. Их мать - учительница привила детям любовь к музыке, живописи, научила видеть во всем красоту жизни. Эти качества всегда помогали молодому конструктору в его открытиях. Как же можно было без фантазии и вдохновения в 1943 году построить первый катер на подводных крыльях? Вдохно-вение молодого, устремленного к большой цели ученого позволило в 1946 году создать еще один образец скоростного катера, который достиг рекорда для того времени, пройдя в час 87 километров. Это достижение держалось почти двадцать лет.

Вокруг Алексеева постоянно было некое сильное поле: общение с ним пробуждало творческие мысли. Рядом с ним самый заурядный конструктор начинал верить в себя, в свои способности. Он никогда не торопился и никогда не подгонял, заражал своим примером, своей потрясающей работоспособно-стью.
1957 год. Теплоход “Ракета” - первенец крылатых судов Алексеева. Этот теплоход в дни Всемирного фестиваля молодежи и студентов на Москве-реке открыл парад судов. Букеты цветов летели в реку, над которой проносилось белоснежное чудо. Новинка получила высокую оценку. В 1982 году отмечалось четверть века со дня первого рейса “Ракеты-1”. Факт говорит сам за себя: долговечное, хорошо работающее, надежное судно сконструировал наш земляк.

В настоящее время в мире построено и эксплуатируется около 1400 скоростных теплоходов на подводных крыльях. Восемь из каждых десяти - конструкции Алексеева. Среди них ”Ракета”, затем “Метеор”, “Спутник”, “Беларусь”, “Чайка”, “Буревестник”, “Волга”, “Комета” и “Вихрь”.

На многие годы вперед смотрел главный конструктор. Он прекрасно понимал, что время работает на нас, но за нас оно работать не станет... Уже закончена разработка эскизного проекта теплохода “Ласточка”. На смену “Комете” придет “Альбатрос”. Вместо катера “Волга” создан “дельфин”. Завершается создание “Циклона”, “Метеор” уступает место “Зениту”. Для мелководных рек будет разработан проект теплохода “Полесье”. Но осуществить свои планы Р.Е.Алексеев не успел.
Английский технический журнал спустя год после кончины главного конструктора поместил статью. “Среди выдающихся качеств мистера Алексеева, - говорится в ней, - были его огромное чувство цели и спокойное упорство в решении сложнейших проблем скоростного судостроения. Он пользовался большим авторитетом среди близких коллег, а также большим уважением советской судостроительной и судоводительской общественности в целом”. Признанием его заслуг в мире является тот факт, что портрет Ростислава Евгеньевича Алексеева в настоящее время помещен в Национальной галерее выдающихся людей ХХ века конгресса США в Вашингтоне.
Земляки чтут память главного конструктора. Его именем названа площадь в г. Нижний Новгород. На ней установлен один из отслуживших свой век “Метеоров”, где открыт музей истории советского скоростного флота. Есть улица имени Алексеева и в г. Новозыбкове, на его родине.
Выступая на митинге, посвященном присвоению теплоходу “Метеор-161” названия “Конструк-тор Алексеев”, известный речной капитан В.Г.Полуэктов напомнил, что Ростиславу Евгеньевичу в свое время был выдан диплом судоводителя всех типов скоростных судов в любых бассейнах. В этом - при-знание его больших заслуг в развитии отечественного водного транспорта, своего рода адмиральская почесть.

Дважды за свою жизнь Ростислав Евгеньевич АЛЕКСЕЕВ (18.12.1916, г. Новозыбков Орловской губ. (ныне Брянской обл.) - 09.02.1980, г. Горький ) перевернул представление человечества о скорости на воде.

Сначала он изобрел корабль на подводных крыльях.

После первого такого корабля появился целый скоростной флот - суда на подводных крыльях «Метеор», «Комета», «Волга», «Спутник», «Восход», «Буревестник» разработки главного конструктора Алексеева.

Вторым революционным шагом стали экранопланы - авиасуда, летящие над водой с авиационными скоростями, при этом оставаясь безопасными и экономичными, как теплоход.

Благодаря Алексееву во всем мире слово «экраноплан» считается русским. Он создал Центральное конструкторское бюро по судам на подводных крыльях.

5 тыс. человек его коллектива по принципу «Новый год - новый пароход» ежегодно выпускали новые модели кораблей. Многие из них не имеют аналогов до сих пор. Алексеев успел сделать за свою жизнь столько, сколько не смогло сделать человечество за всю историю судоходства и мореплавания.

Он поднял корабли на крылья, а потом научил их летать. Благодаря таланту Алексеева до сих пор в экранопланах мы опережали мир на 20-30 лет .

Первый в мире экраноплан КМ конструкции Алексеева, самый крупноразмерный для того времени летательный аппарат, спущен на воду в 1966 г. Длина экраноплана - более 100 м, размах крыльев - 40 м, весил он почти 500 т, а 10 турбореактивных двигателей с тягой более 13 т каждый разгоняли его до скорости 500 км/ч.

Американцы за впечатляющие размеры назвали его «Каспийским монстром», интерпретировав сокращение КМ (корабль-макет).

Первый в мире десантный корабль-экраноплан «Орленок» конструкции Алексеева был принят на вооружение Военно-Морского Флота в 1979 г. Корабль стал первым в составе вновь образованного дивизиона кораблей-экранопланов.

В библиотеке Конгресса США в портретной галерее выдающихся деятелей мира, внесших наибольший вклад в развитие человечества в ХХ в., находится портрет Р. Е. Алексеева.

В России его именем названы судно на подводных крыльях, площадь в Н. Новгороде и созданное им НПО.

Лит.: Карпенко В. Ф. Конструктор Алексеев. - Н. Новгород, 2010.

*

Первый в мире серийный корабль на подводных крыльях «Ракета», мчащийся со скоростью 70 км/ч при тогдашней обычной скорости кораблей 25 км/ч, изобрел и создал в Н. Новгороде гениальный российский судостроитель Ростислав Евгеньевич АЛЕКСЕЕВ - Главный конструктор судов на подводных крыльях. Первый рейс Горький- Казань состоялся 25 августа 1957 г. Алексеев дважды за свою жизнь перевернул представление человечества о скорости на воде. Второй переворот - творение экранопланов.

*

Первый в мире экраноплан КМ конструкции Р. Е. Алексеева (экранопланы) - самый крупноразмерный для того времени летательный аппарат спущен на воду 22 июня 1966 г. Длина экраноплана - более 100 м, размах крыльев - 40 м, вес - почти 500 т; 10 турбореактивных двигателей с тягой более 13 т каждый раз435 великие русские достижения гоняли его до скорости 500 км/ч. Американцы за впечатляющие размеры назвали его «чудовищем Каспийского моря».

По материалам книги Александра Пецко „ В еликие Р усские Д остижения”. Тег -

Алексеев Ростислав Евгеньевич

Конструктор кораблей на подводных крыльях и экранопланов
Лауреат Государственной премии (1951)
Лауреат Ленинской премий (1962)

Ростислав Алексеев родился 18 декабря 1916 года в городе Новозыбков Черниговской губернии (ныне Брянская область), в семье учительницы и агронома.

У родителей Ростислава было два сына и две дочери. Детей Алексеевы воспитывали по необычной системе. «Сейчас такую методику принято называть японской, - рассказывала Татьяна Ростиславовна Алексеева, дочь конструктора. - Детям ничего не запрещали, не оказывали на них никакого давления. Как-то отец с братом Толей «спроектировали» лодку-плоскодонку. Но на «испытаниях» она перевернулась, и мальчишки оказались в воде. Как бы поступил в такой ситуации среднестатистический отец? Задал бы детям трепку и запретил приближаться к реке. А Евгений Кузьмич отвел ребят к знакомому рыбаку и попросил его, чтобы тот помог ребятам сконструировать «правильную» лодку, а заодно научил бы ею управлять. Или другой пример. Ростик мечтал о лошади. И когда ему купили сапожки, он побежал на конюшню: обменять обувь на скакуна. Но родители придумали, как «успокоить» ребенка. Они просто несколько раз отправили его с пастухами в ночное! Мальчик вдоволь насмотрелся там на любимых животных и... перегорел».

В 1933 году семья Алексеевых переехала в Горький, где Ростислав поступил учиться в Горьковский вечерний рабфак, одновременно подрабатывая чертежником и художником в различных учреждениях. В семье Алексеевых хорошо рисовали все, и Ростислав в том числе, но ему больше всего нравилось рисовать яхты и корабли. И в 1935 году Алексеев поступил в Горьковский индустриальный институт имени Жданова (сейчас Нижегородский государственный технический университет имени Р.Е.Алексеева) на кораблестроительный факультет (факультет Морской и авиационной техники). Поступив в институт, Алексеев успел параллельно поучиться в художественном училище. Там же, в Горьком, Алексеев познакомился с будущей женой Мариной, которая была на год его младше и училась на химфаке. На четвертом курсе способного студента перевели в Ленинградскую военно-морскую академию. Но оттуда Ростислава через год отчислили - будущий конструктор не сдал высшую математику.

На самом деле, математику отец, конечно, знал, - рассказывала Татьяна Ростиславовна. - Подоплека тут была другая. За несколько лет до этого он нашел на каком-то чердаке старый револьвер и спрятал его в печку. Потом, когда Алексеевы-старшие с тремя детьми перебрались в Москву, их квартира на Большой Печерской досталась другим людям. Каков же был их шок, когда в печи они обнаружили пистолет! Конечно, они тут же сообщили, куда следует. И вот в качестве наказания отца «срезали» по высшей математике!

24-летний Ростислав Алексеев вернулся в Горький и женился на Марине. Случилось это за две недели до войны - 6 июня 1941 года. Своего жилья у молодого человека не было, и они с женой поселились у тещи, в доме на улице Ульянова. Первые два года совместной жизни Ростислава и Марины были омрачены трагическими событиями. Один за другим умерли двое детей: один - в родах, второй - от врожденного порока сердца. Позже у Ростислава и Марины родились сын и дочь, которых они назвали Евгений и Татьяна.

1 октября 1941 года Алексеев защитил дипломную работу «Глиссер на подводных крыльях», и ему было присвоено звание инженера-кораблестроителя. После защиты молодой инженер был направлен на завод «Красное Сормово», где с 1941-го по 1943 годы работал в должности контрольного мастера выпуска танков. Там же появились его первые рационализаторские предложения: специальное устройство для воспламенения бутылок с зажигательной смесью и реактивно-интекционный двигатель для скоростных торпедных катеров.

В 1942 году Алексееву были выделены ресурсы для проведения работ по созданию боевых катеров на подводных крыльях. Его Центральное конструкторское бюро по судам на подводных крыльях (ЦКБ по СПК) начинало свой путь со старого сарая и троих помощников – так в оригинальную идею Алексеева поверило управление кораблестроения ВМФ. В результате осенью 1943 года в заводской гавани Алексеевым был спущен на воду первый образец судна на подводных крыльях «А-4». Но катер Алексеева не успел принять участия в боевых действиях. Однако, созданные им модели показали, что идею можно успешно реализовать.

И уже в 1948 году в Севастополе прошли испытания торпедного катера «123-БИС». С 1949 по 1951 год бюро Алексеева продолжало работатать над созданием торпедных катеров на подводных крыльях. А в 1951 году Алексеев и его помощники за разработку и создание судов на подводных крыльях были удостоены Государственной премии.

На вечеринку, посвященную высокой награде, папины друзья принесли торт, на котором кремом было написано «Слава - Славе!» и... коробку, - вспоминала дочь конструктора. - «Там находится самый точный измерительный прибор», - сказали ему коллеги. Мы долго ломали голову, что же там, а когда открыли, то оттуда выскочил кот по кличке Атом! В ЦКБ было принято первым на новое судно запускать кота. Конструкторы считают, что животное всегда ляжет на то место, где есть какие-то недоработки и неполадки.

Самым главным приобретением Алексеева на премиальные деньги стал автомобиль «Победа», сменивший в гараже Алексеевых собранную собственноручно «Татру». А до «Татры» был «Фольксваген» - так Ростислав Евгеньевич называл эти автомобили, собранные им из деталей, найденных на свалке в Сормове. У «Фольксвагена» и кличка была соответствующая: «КДФ» - картон, дерево, фанера.

Но началось все с велосипеда, - Вспоминала дочь конструктора. - В войну общественный транспорт не ходил, а с верхней части на «Красное Сормово» отцу надо было как-то добираться. Он смастерил себе велосипед, но вскоре тот взорвался, ошпарив ему лицо горячей водой.

После этого Алексеев оставил велопрогулки и записался в спортивный мотоклуб, где ему дали трофейный «Харлей». На нем он и ездил первые послевоенные годы, пока не собрал «Фольксваген». Так получалось, что в ЦКБ Алексееву было трудно уединиться, и упущенное днем время молодой конструктор наверстывал дома. А поскольку кабинета у него не было, он работал где придется. Мог работать за столом в гостиной или у верстака в коридоре. У него дома был маленький станок, на котором Ростислав выпиливал модели.

Руками он умел делать практически все! - рассказывала Татьяна Алексеева. - Мог работать на токарном станке, владел слесарными навыками. Дело в том, что у деда Евгения Кузьмича для детей была организована мастерская, и мальчишки пропадали там целыми днями. Папе не было и шести, когда он смастерил паровоз и машинку. А потом, еще до поступления в институт, отец работал слесарем на радиомонтажном заводе в Нижнем Тагиле. Ростислав Евгеньевич не требовал, чтобы домашние создавали ему какую-то особую атмосферу: Когда он работал, мы продолжали жить своей жизнью. Случалось, и шумели, и отвлекали... Но он не злился.

Но как бы ни увлекало Алексеева творчество, за полночь он никогда не засиживался. Всю жизнь следовал жесткому режиму: не позднее 23.00 - отбой и ранний - в 5-5.30 - подъем. Он любил красивые вещи и вкусную еду. «Как у конструктора, художника у него был хороший вкус, - рассказывала Татьяна Ростиславовна. - Он тонко чувствовал, куда что надеть. Любимым стилем у него был элегантно-спортивный».

В 1954 году научно-исследовательская гидролаборатория завода «Красное Сормово» становится филиалом ЦКБ-19. Работами коллектива во главе с Алексеевым заинтересовалось Министерство речного флота, и вскоре Алексееву было выделено финансирование на постройку первого пассажирского теплохода на подводных крыльях «Ракета» - на 66 человек. Его строительство началось летом 1956 года, а летом 1957 года Алексеев представил «Ракету» на суд мировой общественности, эффектно приведя корабль своим ходом в Москву в дни Международного фестиваля молодёжи и студентов.

С 1958 года началась история нового класса судов – «Метеоров», которые обладали большей мореходностью, чем «Ракета», что создавало условия для использования их на озерах и для плавания вдоль морского побережья. Первый «Метеор» - на 130 человек был спущен на воду в октябре 1959 года.

В ЦКБ-19 также были созданы катера «Волга», «Комета», «Спутник», «Буревестник» и «Восход». Все эти скоростные суда на подводных крыльях выпускались серийно. Алексеев часто говорил, что критерием истинности для инженера является серийное производство его изделия. Ежегодно появлялся новый проект. В 1961 году десять сотрудников во главе с Алексеевым получили Ленинскую премию за создание нового транспортного средства. Так за восемь лет с 1956 года был создан скоростной флот России.

Сам Алексеев находился под покровительством Никиты Хрущева после того, как правительство с ветерком прокатили на «Метеоре». Хрущев дал всем начинаниям конструктора зеленую улицу, и две тысячи человек под руководством Алексеева на протяжении 15 лет ежегодно проектировали, строили и испытывали по 15-20 моделей.

Отец с большим удовольствием ездил на судах собственного изобретения, - рассказывала Татьяна Ростиславовна. - У него даже было удостоверение почетного капитана судов на подводных крыльях. Но из-за того, что отец стремился управлять всеми своими кораблями, у него часто возникали трения с начальством. Те говорили, что Алексеев никому не доверяет. Папа же объяснял это тем, что не может кому-либо доверить управление судном, пока лично не убедится, что оно не выкинет никаких неприятных сюрпризов. Не высокомерие им руководило, а нежелание подвергать людей риску. В 1966 году Ростислава Евгеньевича под чужой фамилией и по «левому» паспорту (а в те годы была засекречена даже фотография Главного!) отправили в Англию на выставку достижений судостроения. Там конструктор захотел «порулить» одним аппаратом на воздушной подушке, но на него посмотрели как на большого шутника. Тогда Алексеев попросил, чтобы ему разрешили положить свои руки на руки водителя. Этого ему оказалось достаточно, чтобы понять, как управлять судном.

Первые идеи использования экранного эффекта пришли к Алексееву в конце 1950-х годов. В его ранних проектах судов на подводных крыльях уже проявлялись черты экранопланов. Причина обращения Алексеева к экранному полету проста. Скорость - это главный показатель экономичности судов на подводных крыльях. Но на пути дальнейшего повышения скорости вставало мощное препятствие - кавитация подводных крыльев. До Алексеева попытки решить эту проблему сводились к приросту скорости в 10-15 километров. Это Алексеева не устраивало, и он все основные силы сосредоточил на экранопланах.

В 1961 году первая самоходная пилотируемая модель Алексеева СМ-1 вышла на лед реки Троцы.

В статье «Алексеев творил чудеса» в 1998 году было написано: «Едва убедившись в способности этого аппарата (СМ-1) использовать эффект экрана и устойчиво двигаться над поверхностью, он приглашает заместителя Предсовмина на испытательную базу. Было принято решение о финансировании работ по экранопланам, Военно-Морской флот выдал техническое задание на проектирование и постройку «корабля-экраноплана» КМ. Главный конструктор убедил и заказчик согласился, что наилучшее применение новый корабль (как его по многолетней традиции именовали моряки) найдет в качестве противолодочного».

В начале 1960 года был дан старт этому обширному эксперименту, а в 1962 году в ЦКБ началась работа по созданию экраноплана КМ для ВМФ, и в 1964 году - над проектом экраноплана Т-1 для воздушно-десантных войск. Первый должен был летать на высотах в несколько метров, а второй - до высоты 7500 метров.

Поскольку идея строительства экранопланов вызывала недоумение «в верхах», у Алексеева появились злопыхатели. В свое время Ростислав Евгеньевич уговорил нескольких конструкторов из Зеленодольска перейти в его ЦКБ. А позже их бывший директор стал министром промышленности и заставил прежних подчиненных регулярно подавать в министерство «информацию» об Алексееве. Некоторые из них не стеснялись, и писали, что Алексеев возомнил себя рабовладельцем, и что у него десять квартир. В результате в 1965 году Ростислава Алексеева сняли с поста главного конструктора.

Отца вызвали в Москву и забросали абсурдными обвинениями. Он сам не понял, в чем его обвиняют, - вспоминала Татьяна Ростиславовна. - На следующее утро после возвращения из Москвы мы с ним поехали в ЦКБ. Заходит он в свой кабинет, а часа через два появляется оттуда вместе с каким-то мужчиной и объявляет коллективу: «Разрешите представить вам нового главного конструктора и генерального директора Валерия Васильевича Иконникова». Немая сцена. Оказывается, когда он утром зашел в свой кабинет, то Иконников уже сидел за его столом!

Алексеева назначили главным конструктором направления экранопланов, и 22 июня 1966 года экраноплан КМ, самый крупноразмерный для своего времени летательный аппарат на земле, был спущен на воду. Когда американские разведывательные спутники обнаружили на Каспийском море корабль неизвестной конструкции, анализ фотоснимков показал, что он, подобно самолету, движется с большой скоростью, между тем полет его проходит над самой водой. В Пентагоне и НАСА посчитали, что это техническая авантюра. Лишь немногие эксперты сказали, что Советы создали новый и очень эффективный вид вооружения - экранопланы.

Неизвестный летательный аппарат получил у американской стороны прозвище «Каспийский монстр». После того как «монстра» обнаружил американский спутник-шпион, американский журнал «Джейна Интеллиджанс ревью» написал: «...На Каспийском море продолжаются испытания гигантского экраноплана, развивающего скорость 200 узлов. Считают, что этот аппарат построен на заводе «Красное Сормово». Он, вероятно, имеет длину 400 футов и способен нести 800-900 полностью вооруженных солдат. Полагают, что крылья этого экспериментального аппарата создают подъемную силу, которой хватает на подъем до высоты крейсирования, равной приблизительно 30 футам. По-видимому, аппарат может работать в арктических условиях».

Это был разгар испытаний, а начались они несколькими годами раньше, когда Алексеев решил проверить - как экраноплан держится на плаву, и дал своему детищу немного «побегать» по Волге, прежде чем выходить в море. Местом испытаний был выбран остров Телячий, который хорошо просматривался с волжского откоса. Особисты придумали легенду - потерпел аварию самолет, и его пытаются вытащить из воды. Когда испытания продолжили, то в ход пошла другая легенда: опробуют двигатели для новых судов.

Потом испытания переместились в Каспийское море к безлюдному острову Чечень, где расположилась испытательная база. Адмирал Горшков, командовавший советским ВМФ, в своей книге «Морская мощь государства», вышедшей в 1976 году, писал: «Создание кораблей с динамическим принципом поддержания уже стало реальностью. Несомненно, что массовое появление таких кораблей в составе флотов увеличит их боевые способности, надводные силы смогут успешнее решать боевые задачи и приобретут совершенно новые качества». Строжайшие условия секретности не дали ему сказать, что советский флот уже обладал на тот момент таким кораблем. Государственная программа предусматривала строительство 100 десантных экранопланов.

Пока были живы главком ВМФ Горшков и министр обороны СССР Устинов, конструктор Алексеев был неприступен, несмотря на любые споры, не утихавшие вокруг экранопланов. Из-за сложности эксплуатации летчики и моряки не желали иметь их в своем арсенале. Минусы в копилку экранопланов добавляли аварийные ситуации, которые время от времени случались. В 1975 году в одном из полетов, когда на борту экраноплана находилась многочисленная комиссия во главе с министром судостроения, пилот допустил ошибку при посадке. Машина резко ударилась о волну. Лопнули переборки и корпус. Главный конструктор взял управление на себя и довел экраноплан до базы, находившейся в 40 километрах.

Когда экраноплан добрался до берега, оказалось, что у него не хватало кормы и хвостового оперения. Аварийный случай показал живучесть корабля, но оргвыводы были суровыми: Ростислав Алексеев приказом министра судостроительной промышленности СССР Бориса Бутомы, недовольного изобретателем, из-за того что ранее Алексеев обратился к Хрущеву, игнорируя мнение Бутомы - был снят с должности главного конструктора и начальника ЦКБ, понижен до начальника отдела, а затем до начальника перспективного сектора.

70-е годы выдались для отца особенно тяжелыми, - вспоминала Татьяна Ростиславовна. - В 1974 году при испытании на Каспии произошла авария. Комиссия принимала «Орленка». И вот во время переходного режима кормовую часть экраноплана как бы присосало к воде, и когда аппарат сорвался с места, «хвост» отвалился. Отец тут же сел на место пилота и врубил двигатели на полную мощность и таким образом создал воздушную подушку под крыльями. На этой подушке он и вернулся на базу. Если бы он так быстро не сориентировался в ситуации, экраноплан мог бы нахлебаться воды и затонуть... Авиационщики говорили, что у них за такие вещи дают Героя, на отце же отыгрались по полной. Летом 1975 года Алексеева перевели в рядовые конструкторы. Кто-то заикнулся, что неплохо бы назначить его руководителем отдела перспективного проектирования, но начальство замахало руками. Должность предложили Болеславу Зобнину. Тот не хотел переходить другу дорогу, но Алексеев убедил его, что для общего дела будет лучше, если он согласится. К сожалению, Зобнин руководил отделом недолго. В 1978 году лучший друг Алексеева умер... Мало того, Ростиславу Евгеньевичу запретили присутствовать на испытаниях собственных машин! Но он все равно тайно летал в Каспийск. Благо преданный ему пилот Алексей Митусов, несмотря на возможные неприятности, брал его на борт. Отца понижали и понижали... а он вел себя так, будто ничего не происходит. Многих раздражало то достоинство, с каким он держался. Некоторые перестали с ним здороваться, а вчерашние «друзья» говорили: «Ну, теперь, когда не будет Алексеева, мы такое спроектируем!» Но время шло, а гениальными идеями никто не фонтанировал. И тогда те же люди пели другое: «А что вы от нас хотите? Алексеев гений, а мы кто? Простые смертные...».

В эти годы опальный конструктор искал отвлечения в природе. В одиночестве подолгу гулял по лесу, собирал грибы. Контакты с людьми свел на нет. Самым страшным для него было то, что мозг неожиданно перестал генерировать новые идеи, - вспоминала дочь Алексеева. - Видимо, какой-то ступор нашел. Тогда он уединился на базе в Чкаловске, вновь стал заниматься живописью. И вдохновение вернулось! Последние годы жизни отец был увлечен разработкой экраноплана второго поколения.

Но при испытании модели нового пассажирского экраноплана, который должен был быть завершен к Московской Олимпиаде-80, Ростислав Алексеев надорвался при спуске на воду. В январе он испытывал в Чкаловске последнюю модель экраноплана. Его помощники расчистили ледяной завал, и сказали, что можно отпускать модель. Но Алексеев не расслышал, и принял на себя всю тяжесть 800-килограммового аппарата.

Сначала 63-летний конструктор не ощутил никаких признаков неблагополучия, поехал после испытаний в ЦКБ, и целый день отработал. А вечером пожаловался домашним на боль в боку. Алексеева тут же положили в больницу №3 на Верхне-Волжской набережной. Профессоры Колокольцев и Королев затруднились с диагнозом.

Четверг и пятницу отец провел на ногах, - вспоминала Татьяна Ростиславовна. - А в субботу утром поднялся с постели и потерял сознание. Ему назначили экстренную операцию. Оказалось, что за те два дня, когда Алексеев чувствовал себя относительно хорошо, в его организме развился перитонит - воспаление брюшины, угрожающее жизни состояние. Когда конструктор попал на операционный стол, процесс был в самом разгаре. За первым вмешательством последовало еще три операции. Как мне потом объяснил профессор Колокольцев, у отца из-за перенесенной в детстве дизентерии на каком-то участке кишечника образовалась спайка. И это косвенно поспособствовало перекруту кишок. Вообще, над своим здоровьем отец не трясся. Дважды его отправляли в санаторий. И дважды он оттуда сбегал... Умер Ростислав Евгеньевич не от перитонита, а от осложнения, им вызванного.

Татьяна Алексеева рассказывала: «На следующий же день после похорон, 13 февраля я поехала в Чкаловск - собрать вещи в служебной квартире отца. И застала там двоих начальников, которые выхватывали друг у друга чертежи, сделанные отцом! А 14 февраля я прилетела в Каспийск и обнаружила в квартире полный разгром. Все вещи были свалены в кучу посреди комнаты, а чертежи и записи отца порваны в мелкие клочья. Причем, тот, кто это сделал, не открыл дверь ключом, а проник в квартиру через окно, как вор...»

Ростислав Евгеньевич Алексеев прожил три конструкторские жизни. В первой он создал серию судов на подводных крыльях. Во второй - занимался судами на воздушной подушке. Третью жизнь он посвятил экранолетам. Все идеи, над которыми он работал, давно витали в воздухе. Воплотил он их в реальные конструкции - первым.

Каков был размах работы Алексеева, можно судить из следующего эпизода. В зиму 1976-1977 года на Горьковском филиале работала комиссия по ревизии модельного наследства. Комиссия должна была рассмотреть целесообразность дальнейшего хранения большого количества секретных моделей экранопланов на территории филиала.

Филиал представлял собой металлический склад-ангар площадью 350 квадратных метров. В нем на специальных металлических стеллажах по обе стороны от прохода в три-четыре ряда высотой размещались аэродинамические и буксируемые модели экранопланов самой разной конфигурации. Это был музей идей в 250-ти моделях.

Кроме этого, еще в административном корпусе эллинга было хранилище, где размещалось еще около 30 моделей. Комиссия не взяла на себя труд сфотографировать и составить краткое техническое описание моделей. В несколько приемов почти все модели, за исключением 25-ти были сожжены на льду реки Троцы. Можно подсчитать, что в течение 15-летнего периода в среднем в год проектировалось, строилось и испытывалось около 15-20 моделей, не считая самоходных пилотируемых. В этот же период сформировалась мощная научно-экспериментальная база ЦКБ по СПК, конструкторское бюро к середине 70 годов превратилось в современное научно-производственное предприятие с уникальным экспериментальным комплексом.

Горьковский филиал ЦКБ по СПК на реке Троце к 1980 году имел два трека с мощными электрическими катапультами, портативную катапульту для водных испытаний, аэродинамическую трубу для испытаний моделей экранопланов, круговой гидробассейн, кавитационную трубу, несколько экспериментальных установок для исследований эффекта поддува, значительный флот мощных катеров-буксировщиков, способных испытывать модели на открытой воде со скоростями до 100-120 км/час, стенд для исследования натурных силовых установок, мощный портальный кран с бетонированным слипом грузоподъемностью до 50 тонн, цех-ангар, различные мастерские, в том числе, по изготовлению буксируемых моделей, аэродром с бетонированной взлетной полосой, и большое количество специализированных лабораторий. К 1980 году база являлась научным комплексом мирового уровня, лучшим в ряду европейских научных центров.

Ростислав Алексеев не узнал – какая судьба ждала его творения. Министр обороны СССР приказом от 12 октября 1984 года распорядился принять экранопланы на вооружение. Предполагалось построить два десятка аппаратов типа «Орленок» и создать новое десантное соединение на Балтийском море. Завершить эту программу предполагалось до середины 90-х годов, но этого не случилось. Лишь четыре готовых экраноплана так и остались на Каспии в составе 11-й отдельной авиагруппы.

Соратникам создателя советских экранопланов удалось разработать и изготовить в 1985 году боевой экраноплан «Лунь», оснащенный шестью противокорабельными самонаводящимися ракетами «Москит». Однако в серию он так и не пошел, но в 2002 году был поставлен на вооружение после длительной консервации.

Американский конструктор экранопланов Стивен Хукер сказал: «Они опередили нас на 30 лет!».

Ростислав Алексеев был похоронен в Нижнем Новгороде. В 2007 году о нем был снят документальный фильм «Сожженные крылья. Предать конструктора».

Your browser does not support the video/audio tag.

Текст подготовил Андрей Гончаров

Использованные материалы:

Текст статьи «Звезда и смерть Ростислава Алексеева», на сайте www.kokina.ru
Текст статьи «Каспийский монстр – великая авантюра Вячеслава Алексеева», автор В. Морозов
Текст статьи «Оружие России: «Орленок» - «Каспийский монстр», автор В.Федоров
Материалы сайта www.letopisi.ru
Материалы сайта www.history-of-wars.ru
Материалы сайта www.ankat.ucoz.ru
Материалы сайта Википедия

За годы работы Алексеев создал мощнейшее предприятие с развитой проектно-испытательной базой и воспитал сотни людей, увлеченных одним делом, поэтому работы продолжались, невзирая на многочисленные «палки в колесах». В возрасте 63-х лет конструктор оставался человеком, полным сил, творческой энергии и здорового научного любопытства. Казалось, есть все слагаемые успеха: талант, ум, здоровье, колоссальный опыт. Но в 1980 году произошла неожиданная трагедия…

Путь в будущее

Ростислав Евгеньевич Алексеев родился 18 декабря 1916 года в провинциальном городке Новозыбкове Черниговской губернии. В Российской Империи сына агронома и учительницы из захолустья вряд ли могла ждать карьера ученого и, тем более, ведущего конструктора. Но история известным образом распорядилась судьбой страны и мальчика: после Октябрьской революции в огне Гражданской войны родилась новая держава, где, как теперь принято говорить, «заработали новые социальные лифты».

В июне 1918 года Совет Народных Комиссаров учредил Государственный индустриальный институт в Нижнем Новгороде. Именно туда в 1933 году переехала семья Алексеевых. Юный Ростислав поступил на рабфак (рабочий факультет), где готовился к поступлению в ВУЗ, подрабатывая чертежником в различных учреждениях. Вместе с этим мальчик обнаружил способности к рисованию и поступил в художественное училище. 1935 год стал поворотным в его биографии – Ростислав был зачислен в Горьковский индустриальный институт на кораблестроительный факультет. К четвертому курсу талантливого и многообещающего студента переводят в Ленинград на обучение в Военно-морской академии. Однако долго проучиться в Северной Пальмире ему было не суждено – из-за скандала с найденным в его квартире револьвером Ростислава отчислили из академии, после чего он вернулся в Горький.

6 июня 1941 года, за две недели до вторжения немецких войск в СССР , Ростислав женился, а 1 октября того же года защитил дипломную работу, ставшую знаковой не только в жизни Алексеева, но и в истории кораблестроения вообще. Работа под названием «Глиссер на подводных крыльях» представляла собой теоретическую разработку конструкции полупогруженных судов.

От войны к миру

Несмотря на то, что вовсю полыхала война, молодой человек, будучи ценным техническим специалистом, был направлен не на фронт, а на завод «Красное Сормово», где проработал до 1943 года контролером выпуска танков. Именно так началась его «первая жизнь».

Не отрываясь от каждодневной рутины, Алексеев не оставлял своего увлечения кораблями и изобретательской деятельностью. В годы войны он предложил рационализацию устройства воспламенения бутылок с «коктейлем Молотова» и разработал реактивно-инерционный двигатель для ракетных катеров. При этом он постоянно бомбардировал вышестоящие инстанции предложениями по внедрению кораблей на подводных крыльях, в конце концов добившись успеха – в 1942 году ему выделили помещение и ассистентов для проведения предварительных работ по данной тематике. Помещением был сарай на территории «Красного Сормова» а коллективом – три человека. Так зарождалось будущее Центральное конструкторское бюро по судам на подводных крыльях (ЦКБ по СПК).

К осени 1943 года, соблюдая режим жесточайшей экономии буквально всего, коллективу удалось создать опытный прототип катера А-4, который спустили на воду в заводской гавани. Однако довести революционную разработку до боевого применения не удалось – в 1945 году Великая Отечественная война завершилась. Тем не менее, Алексеев продолжал работу – в 1948 году на Черном море прошел испытания катер 123-бис, за который коллектив получил Государственную премию. Таким образом, была доказана практическая применимость и технологичность полупогруженных кораблей.

Интересно, что Алексеев потратил премию на первый в жизни фабричный автомобиль «Победа». До этого в его гараже успели побывать два других: «Фольксваген» и «Татра», собственноручно собранные конструктором из запчастей со свалок «Красного Сормова». Сам изобретатель называл их собирательно – «КДФ» (картон, дерево, фанера) с намеком на то, что фирменных деталей в его машинах был лишь необходимый минимум. Эта тяга к ручному труду сопровождала Алексеева на протяжении всей его жизни. Будучи маститым конструктором, он всегда старался пройти весь цикл создания своих аппаратов «от и до», как бы ставя себя на место токарей, фрезеровщиков, литейщиков и других рабочих.

Триумф глиссера

В 1954 году научно-исследовательская гидролаборатория Алексеева вошла в состав ЦКБ-19, а его работой заинтересовалось Министерство речного флота. Коллектив получил техзадание на разработку речного корабля средней вместимости (до 66 человек пассажиров). Проект получил название «Ракета». К 1957 году теоретическая часть работ завершилась, проект передали на верфь, а в следующем году Алексеев с триумфом провел первый в мире корабль на подводных крыльях по системе каналов из Горького в Москву (это было приурочено к Международному фестивалю молодежи в Москве).

Публичные испытания «Ракеты» Алексеев провел с большой помпой и пониманием, как сказали бы сегодня, маркетинга – в числе первых тридцати пассажиров был главный «ракетчик» страны Сергей Королев, а пилотировал корабль Герой Советского Союза Михаил Девятаев, в годы войны бежавший из фашистского плена на угнанном бомбардировщике. В ходе испытаний «Ракета» развила ураганную для пассажирского судна скорость в 70 км/ч, а дистанция от Горького до Казани (420 км) была пройдена за всего за шесть часов.

Несомненный успех «Ракеты» подвиг высокое начальство к ее дальнейшему развитию. ЦКБ-19 начинает разработку корабля повышенной вместимости и мореходности – новым проектом стал знаменитый «Метеор». Дюралевый корпус 34 метров в длину, изящные обводы, более подходившие самолету, нежели судну, скорость в 65 км/ч и от 78 до 123 пассажиров при троих членах экипажа – все это гарантировало «Метеору» оглушительный успех уже к моменту появления первого образца в 1959 году.

В серию «Метеор» пошел в 1961 году и производился до 1991 года – всего на воду сошли более 400 машин. «Ракеты» и «Метеоры» стали основой скоростного речного и прибрежного морского транспорта СССР, экспортируясь во многие страны мира.

Бюрократическое фиаско

Надо сказать, что эта «третья жизнь» была далека от постоянного успеха. Дело в том, что тема экраноплана находилась за пределами того поля, где Алексеев был несокрушимым авторитетом – вне кораблестроения в прямом смысле. «Авиаторы», которым и без того хватало «головных болей», отнеслись к идее скептически, а реализовать ее в полной мере можно было только при тесном сотрудничестве двух ведомств. К сожалению, это Алексееву не удалось – очень скоро начались межведомственные конфликты, дело доходило до доносов и использования в дискуссиях административного ресурса. Но несмотря на все бюрократические сложности, «Корабль Макет» все же сошел на воду Каспийского моря, где его сфотографировал американский спутник-шпион. Данные, полученные спутником, вызвали шок среди военных НАТО. Вот что писал журнал «Джейн Интеллидженс Ревью»:

«...На Каспийском море продолжаются испытания гигантского экраноплана, развивающего скорость 200 узлов. Считают, что этот аппарат построен на заводе «Красное Сормово». Он, вероятно, имеет длину 400 футов и способен нести 800-900 полностью вооруженных солдат. Полагают, что крылья этого экспериментального аппарата создают подъемную силу, которой хватает на подъем до высоты крейсирования, равной приблизительно 30 футам. По-видимому, аппарат может работать в арктических условиях ».

У страха оказались очень большие глаза – на самом деле, характеристики первого экраноплана были куда скромнее. И, тем не менее, «Каспийский Монстр» впечатлял – его длина составляла 92 метра, взлетная масса – 544 тонны, максимальная скорость – 50 км/ч. До создания колоссального самолета Ан-225 «Мрия», способного поднимать космический челнок «Буран», КМ оставался крупнейшим летательным аппаратом в мире.

На его основе были созданы десантный экраноплан «Орленок» и ударный экраноплан «Лунь» (уже после смерти конструктора). Авария экраноплана «Орленок» на испытаниях 1974 года, во время которой Алексеев лично «вытащил» на базу машину, лишившуюся хвоста, привела сначала к отстранению его от должности руководителя ЦКБ, а потом – и от должности заведующего сектором. Однако за годы работы Алексеев создал мощнейшее предприятие с развитой проектно-испытательной базой и воспитал сотни людей, увлеченных одним делом, поэтому работы продолжались, невзирая на многочисленные «палки в колесах».

Сам Ростислав Алексеев не унывал и занимался живописью, а так же проектированием экраноплана второго поколения. В возрасте 63-х лет конструктор оставался человеком, полным сил, творческой энергии и здорового научного любопытства. Казалось, есть все слагаемые успеха: талант, ум, здоровье, колоссальный опыт. Но в 1980 году произошла неожиданная трагедия. Ростислав Алексеев был чрезвычайно крепким человеком, и силу свою соизмерять не привык. Наступил январь 1980 года, и ЦКБ должно было представить рабочую модель пассажирского экраноплана к Московской олимпиаде. Испытывать ее предполагалось на базе в Чкаловске (Горьковская область). Несколько человек выкатывали машину из ангара, и среди них был Алексеев. Помощники кинулись расчищать снег, перекрывавший путь к реке, а когда дорога освободилась, кто-то крикнул: «Отпускай!» Будучи уже немолодым человеком, Алексеев не расслышал крика, руки не убрал, и вся тяжесть аппарата пришлась на него. Травма казалась нетяжелой, и, как говорится, ничто не предвещало беды, но вскоре конструктора пришлось госпитализировать с острыми болями. Выяснилось, что Алексеев попросту надорвался – это привело к перитониту и его скорой смерти.

Ростиславу Алексееву не суждено было знать, что детище его «третьей жизни» в 1984 году было принято на вооружение ВМС СССР. Экранопланы «Орленок», а потом и «Лунь» должны были строиться серией, доходящей до ста двадцати экземпляров, но «орлят» успели поставить в строй всего четыре штуки, а «Лунь», выпущенный в 1985 году, остался и вовсе в одиночном образце. Грянувшая вскоре перестройка и последовавший за ней распад СССР надолго похоронили экранопланы вместе с «Бураном» и многими другими фантастическими разработками советских конструкторов. Но, как известно, мысль материальна, а мысль гения, каким был Алексеев, имеет твердость алмаза. Уже в наши дни в России было принято решение о расконсервации проектов экраноплана, и «орлята» должны вновь встать на крыло. Что из этого выйдет – покажет время.

Мать - учительница русского языка в сельской школе. Отец и мать - родом из старообрядцев . Кроме Ростислава, в семье родились: старший брат Анатолий, радиоинженер, пропал без вести под Москвой в 1941 году; сестра Галина - кандидат физико-математических наук, преподаватель в институте им. Баумана; сестра Маргарита - архитектор .

Образование

Окончил начальную школу в Новозыбкове. В 1930-1933 годах, в период ссылки отца в Нижний Тагил , учился в ФЗУ , работая слесарем по ремонту радиоаппаратуры на местном радиоузле. В 1933 году , после переезда семьи в Горький , поступил в Горьковский вечерний механико-машиностроительный рабфак . Работал чертежником и художником оформителем. В 1935 году поступил в на кораблестроительный факультет (сейчас Институт транспортных систем при НГТУ). 1 октября 1941 года защитил перед госкомиссией дипломную работу на тему «Глиссер на подводных крыльях» и получил звание инженера-кораблестроителя. Рецензент Алексеева, профессор М. Я. Алферьев отметил:

Дипломант последовательно подходит к новому типу глиссера на подводных крыльях, названному им А-4. Этот тип он развивает в нескольких вариантах, отличающихся между собой размерениями и способами носового и кормового оперения. Дипломант придает своему судну интересную обтекаемую форму, отображая не только высокие мореходные качества, но и стремительность корабля, соответствующего скорости движения порядка 100 узлов. В проекте хорошо продуманы все устройства глиссера и предусмотрены все моменты его эксплуатации как на спокойной воде, так и на поверхности взволнованного моря. Мореходные качества судна подтверждены гидродинамическими расчетами, в создании которых дипломант проявил большую инициативу.

Кроме того, Алферьев указал на желательность дальнейшего продолжения темы с целью доведения её до практического осуществления (катер на подводных крыльях А-4 построен Алексеевым в 1943 году).

Парусный спорт

Алексеев в своей «спортивной автобиографии» [неизвестный термин ] (4 ноября 1945 г.) писал, что любовь к воде и водному спорту проявилась в нём с 14 лет, уже тогда он собственноручно построил три лодки; на Чёрном море ходил юнгой на шхуне и парусных вельботах .

В 16 лет он построил свою первую яхту и тренировался на ней, к первым спортивным достижениям его вывела вторая, 5,5-метровая яхта-швертбот «Пират», которая также была построена самостоятельно, по собственным чертежам в 1935 году с целью обгонять все появившиеся в Горьком яхты. «Пират» имел 11-метровую мачту и мощное парусное вооружение покрашенное в чёрный цвет (паруса шились из лоскутов разноцветной ткани, которые конструктор получал от домохозяек, занимаясь ремонтом швейных машин). Вскоре Ростислав был замечен волжскими яхтсменами, признан и принят в парусную секцию «Динамо» на Оке, а затем начал активно заниматься парусным спортом, получая призовые места на регатах.

Создание судов на подводных крыльях

После защиты диплома Алексеев был направлен на завод «Красное Сормово », где с по 1943 годы работал в должности контрольного мастера выпуска танков Т-34 . Уже через несколько дней, 10 ноября 1941 года Алексеев направил рапорт и проект своего СПК - истребителя подводных лодок наркому ВМФ Н. Г. Кузнецову , однако получил отказ, в пришедшем ответе указывалось, что представленная конструкция неприелема и обречена на неудачу, так как в основе своей не отличается от ранее испытанных. Несмотря на это Алексеев настойчиво продолжает эксперименты, в свободное время гоняя новые модели за яхтой и отрабатывая конструкцию подводных крыльев. Помимо этого, обращается в наркомат с предложением нового устройства для воспламенения бутылок с зажигательной смесью, применению на скоростных торпедных катерах движителей построенных на реактивно-инжекционном принципе.

Вскоре дипломной работой Алексеева заинтересовались главный конструктор «Красного Сормова» В. В. Крылов и директор Е. Э. Рубинчик . Несмотря на предельную загруженность завода производством танков, Алексееву выделяется 2-3 часа в сутки для работ по СПК. В своей монографии Алексеев отметил, что в результате экспериментов 1941-1942 годов, им впервые были получены приближенные гидродинамические характеристики подводного крыла в зависимости от глубины его погружения и относительной скорости, найдены оптимальные рабочие погружения, а также подтверждена возможность обеспечения остойчивости при применении малопогруженных подводных крыльев .

После представленного Алексеевым отчета о проделанной работе, в начале 1943 года, под его руководством при заводе организуется «Гидролаборатория» и начинается создание первого двухместного катера на подводных крыльях (КПК) А-4. Первоначально лаборатория состояла из избушки на понтонах, вмерзшей в лед в затоне Сормовского завода и единственного помощника - ученика слесаря Александра Некорина.

В апреле 1943 года первый катер на подводных крыльях Алексеева выходит на испытания и при массе в 0,9 т и мощности двигателя 25 л. с. достигает на крыльях скорости в 30 км/ч. Испытания выявили уменьшение подъемной силы крыла при приближении его к поверхности воды и неплохую устойчивость движения при глубине погружения в 15-30 % хорды крыла, что стало предтечей создания малопогружных саморегулирующихся подводных крыльев, отличающихся от всего разработанного ранее .

По результатам испытаний Алексеев назначается официальным руководителем Научно-исследовательской гидролаборатории (НИГЛ), в которой начинаются поиски оптимального профиля крыла и решения сопутствующих проблем ходкости, маневренности, прочности, надежности безопасности и т. п. применительно к различным условиям эксплуатации. Фронт работ расширяется, создается первая испытательная база, в НИГЛ приходят первые ведущие инженеры будущего ЦКБ: Иван Ерлыкин и Константин Рябов, Николай Зайцев, Леонид Попов, Болеслав Зобнин, Иван Шапкин и другие, в основном бывшие яхтсмены, знакомые Алексееву по парусному спорту. Большинство вопросов приходится решать впервые, так как разработок по СПК в СССР и в мире в то время было крайне мало, отрицательную роль в оценке перспектив работ лаборатории играли также неудачные вердикты предшественников.

В 1945 году выходит на испытания новый КПК А-5, при массе 1 т и мощности 72 л. с. достигнута скорость 85 км/ч. В конце мая 1947 года Алексеев с Поповым проходит на А-5 по Оке в Москву, где демонстрирует его возможности наркомату судостроительной промышленности . КБ получает задание поставить на крылья серийный торпедный катер проекта 123 . Задача была успешно решена, на испытаниях летом 1948 года катер достиг на крыльях скорости 110 км/ч при удовлетворительных параметрах устойчивости. Начинается проработка обводов корпуса скоростных СПК, так как классические глиссирующие обводы плохо взаимодействовали с крыльями в переходных режимах. Разрабатываются методики расчета движителей на малопогруженных скоростных винтах и водомётах с осевыми пропеллерными насосами.

В этот период работы лаборатории направлены на создание торпедных катеров в интересах ВМФ, гражданские проекты идут в инициативном порядке, однако благодаря обширным теоретическим и экспериментальным исследованиям, к середине 1950-х годов были решены основные технические проблемы и созданы профили малопогружных крыльев с высокими гидродинамическим качеством, которые используются на СПК и до настоящего времени.

Коллектив начал работать над совершенно новым для того времени пассажирским судном на подводных крыльях (СПК), получившем символическое имя «Ракета ». Летом 1957 года Алексеев представил «Ракету» на суд мировой общественности, приведя корабль в Москву в дни Международного фестиваля молодёжи и студентов. С этого момента в мире началось скоростное судостроение: новые катера «Волга», «