Заболоцкий Николай Алексеевич
Родился: 24 апреля (7 мая) 1903 года.
Умер: 14 октября 1958 (55 лет) года.

Биография

Николай Алексеевич Заболоцкий (Заболотский) (24 апреля 1903, Кизическая слобода, Каймарской волости Казанского уезда Казанской губернии - 14 октября 1958, Москва) - русский советский поэт, переводчик.

Родился недалеко от Казани - на ферме Казанского губернского земства, расположенной в непосредственной близости от Кизической слободы, где его отец Алексей Агафонович Заболотский (1864-1929) - агроном - работал управляющим, а мать Лидия Андреевна (урождённая Дьяконова) (1882(?)-1926) - сельской учительницей. Крещён 25 апреля (8 мая) 1903 г. в Варваринской церкви города Казани. Детство прошло в Кизической слободе близ Казани и в селе Сернур Уржумского уезда Вятской губернии (сейчас республика Марий Эл). В третьем классе сельской школы Николай «издавал» свой рукописный журнал и помещал там собственные стихи. С 1913 года по 1920-й жил в Уржуме, где учился в реальном училище, увлекался историей, химией, рисованием.

В ранних стихах поэта смешивались воспоминания и переживания мальчика из деревни, органически связанного с крестьянским трудом и родной природой, впечатления ученической жизни и пёстрые книжные влияния, в том числе господствующей предреволюционной поэзии - символизма, акмеизма: в то время Заболоцкий выделял для себя творчество Блока.

В 1920 году, окончив реальное училище в Уржуме, он приехал в Москву и поступил на медицинский и историко-филологический факультеты университета. Очень скоро, однако, оказался в Петрограде, где обучался на отделении языка и литературы Пединститута имени Герцена, которое закончил в 1925 году, имея, по собственному определению, «объёмистую тетрадь плохих стихов». В следующем году его призвали на военную службу.

Служил он в Ленинграде, на Выборгской стороне, и уже в 1927 году уволился в запас. Несмотря на краткосрочность и едва ли не факультативность армейской службы, столкновение с «вывернутым наизнанку» миром казармы сыграло в судьбе Заболоцкого роль своеобразного творческого катализатора: именно в 1926-1927 годах он написал первые настоящие поэтические произведения, обрёл собственный, ни на кого не похожий голос, в это же время он участвовал в создании литературной группы ОБЭРИУ. По окончании службы получил место в отделе детской книги ленинградского ОГИЗа, которым руководил С. Маршак.

Заболоцкий увлекался живописью Филонова , Шагала , Брейгеля. Умение видеть мир глазами художника осталось у поэта на всю жизнь.

Уйдя из армии, поэт попал в обстановку последних лет НЭПа, сатирическое изображение которой стало темой стихов раннего периода, которые составили его первую поэтическую книгу - «Столбцы». В 1929 году она вышла в свет в Ленинграде и сразу вызвала литературный скандал и издевательские отзывы в прессе. Оценённая как «враждебная вылазка», она, однако прямых «оргвыводов»-распоряжений в отношении автора не вызвала, и ему (при помощи Николая Тихонова) удалось завязать особые отношения с журналом «Звезда», где было напечатано около десяти стихотворений, пополнивших Столбцы во второй (неопубликованной) редакции сборника.

Заболоцкому удалось создать удивительно многомерные стихотворения - и первое их измерение, заметное сразу же - это острый гротеск и сатира на тему мещанского быта и повседневности, растворяющих в себе личность. Другая грань «Столбцов», их эстетическое восприятие, требует некоторой специальной подготовленности читателя, потому что для знающих Заболоцкий сплёл ещё одну художественно-интеллектуальную ткань, пародийную. В его ранней лирике изменяется сама функция пародии, исчезают её сатирические и полемические компоненты, и она утрачивает роль оружия внутрилитературной борьбы.

В «Disciplina Clericalis» (1926) идёт пародирование тавтологичной велеречивости Бальмонта, завершающееся зощенковскими интонациями; в стихотворении «На лестницах» (1928), сквозь кухонный, уже зощенковский мир вдруг проступает «Вальс» Владимира Бенедиктова; «Ивановы» (1928) раскрывает свой пародийно-литературный смысл, вызывая (далее по тексту) ключевые образы Достоевского с его Сонечкой Мармеладовой и её стариком; строки из стихотворения «Бродячие музыканты» (1928) отсылают к Пастернаку и т. д.

Основа философских поисков Заболоцкого

Со стихотворения «Меркнут знаки зодиака» начинается таинство зарождения главной темы, «нерва» творческих поисков Заболоцкого - впервые звучит Трагедия Разума. «Нерв» этих поисков в дальнейшем заставит его обладателя уделить куда как больше строчек философской лирике. Через все его стихотворения пролегает путь напряжённейшего вживания индивидуального сознания в загадочный мир бытия, который неизмеримо шире и богаче созданных людьми рассудочных конструкций. На этом пути поэт-философ претерпевает существенную эволюцию, в ходе которой можно выделить 3 диалектические стадии: 1926-1933 гг.; 1932-1945 гг. и 1946-1958 гг.

Заболоцкий читал много и с увлечением: не только после публикации «Столбцов», но и раньше он читал труды Энгельса, Григория Сковороды, работы Климента Тимирязева о растениях, Юрия Филипченко об эволюционной идее в биологии, Вернадского о био- и ноосферах, охватывающих всё живое и разумное на планете и превозносящих и то, и другое как великие преобразовательные силы; читал теорию относительности Эйнштейна, приобретшую широкую популярность в 1920-е годы; «Философию общего дела» Николая Фёдорова.

К публикации «Столбцов» у их автора уже была собственная натурфилософская концепция. В её основе лежало представление о мироздании как единой системе, объединяющей живые и неживые формы материи, которые находятся в вечном взаимодействии и взаимопревращении. Развитие этого сложного организма природы происходит от первобытного хаоса к гармонической упорядоченности всех её элементов, и основную роль здесь играет присущее природе сознание, которое, по выражению того же Тимирязева, «глухо тлеет в низших существах и только яркой искрой вспыхивает в разуме человека». Поэтому именно Человек призван взять на себя заботу о преобразовании природы, но в своей деятельности он должен видеть в природе не только ученицу, но и учительницу, ибо эта несовершенная и страдающая «вековечная давильня» заключает в себе прекрасный мир будущего и те мудрые законы, которыми следует руководствоваться человеку.

В 1931 году Заболоцкий познакомился с работами Циолковского, которые произвели на него неизгладимое впечатление. Циолковский отстаивал идею разнообразия форм жизни во Вселенной, явился первым теоретиком и пропагандистом освоения человеком космического пространства. В письме к нему Заболоцкий писал: «…Ваши мысли о будущем Земли, человечества, животных и растений глубоко волнуют меня, и они очень близки мне. В моих ненапечатанных поэмах и стихах я, как мог, разрешал их».

Дальнейший творческий путь

Сборник «Стихотворения. 1926-1932», уже набранный в типографии, не был подписан в печать. Публикация новой поэмы «Торжество земледелия», написанной в какой-то степени под впечатлением «Ладомира» Велимира Хлебникова (1933), вызвала новую волну травли Заболоцкого. Угрожающие политические обвинения в критических статьях всё более убеждали поэта, что ему не дадут утвердиться в поэзии со своим собственным, оригинальным направлением. Это породило у него разочарование и творческий спад во второй половине 1933-го года, 1934, 1935 годах. Вот тут и пригодился жизненный принцип поэта: «Надо работать и бороться за самих себя. Сколько неудач ещё впереди, сколько разочарований и сомнений! Но если в такие минуты человек поколеблется - песня его спета. Вера и упорство. Труд и честность…» И Николай Алексеевич продолжал трудиться. Средства к существованию давала работа в детской литературе - в 30-х годах он сотрудничал с журналами «Ёж» и «Чиж», которые курировал Самуил Маршак, писал стихи и прозу для детей (в том числе пересказал для детей «Гаргантюа и Пантагрюэля» Франсуа Рабле (1936))

Постепенно положение Заболоцкого в литературных кругах Ленинграда укреплялось. Многие стихи этого периода получили одобрительные отзывы, а в 1937 году вышла его книга, включающая семнадцать стихотворений («Вторая книга»). На рабочем столе Заболоцкого лежали начатые поэтическое переложение древнерусской поэмы «Слово о полку Игореве» и своя поэма «Осада Козельска», стихотворения и переводы с грузинского. Но наступившее благополучие было обманчивым.

В заключении

19 марта 1938 года Заболоцкий был арестован и затем осуждён по делу об антисоветской пропаганде. В качестве обвинительного материала в его деле фигурировали злопыхательские критические статьи и клеветническая обзорная «рецензия», тенденциозно искажавшая существо и идейную направленность его творчества. От смертной казни его спасло то, что, несмотря на пытки[источник не указан 115 дней] на допросах, он не признал обвинения в создании контрреволюционной организации, куда якобы должны были входить Николай Тихонов, Борис Корнилов и другие. По запросу НКВД критик Николай Лесючевский написал отзыв о поэзии Заболоцкого, где указал, что «„творчество“ Заболоцкого является активной контрреволюционной борьбой против советского строя, против советского народа, против социализма».

«Первые дни меня не били, стараясь разложить морально и физически. Мне не давали пищи. Не разрешали спать. Следователи сменяли друг друга, я же неподвижно сидел на стуле перед следовательским столом - сутки за сутками. За стеной, в соседнем кабинете, по временам слышались чьи-то неистовые вопли. Ноги мои стали отекать, и на третьи сутки мне пришлось разорвать ботинки, так как я не мог переносить боли в стопах. Сознание стало затуманиваться, и я все силы напрягал для того, чтобы отвечать разумно и не допустить какой-либо несправедливости в отношении тех людей, о которых меня спрашивали…» Это строки Заболоцкого из мемуаров «История моего заключения» (опубликованы за рубежом на английском языке в 1981 г., в последние годы советской власти напечатаны и в СССР, в 1988).

Срок он отбывал с февраля 1939 года до мая 1943 года в системе Востоклага в районе Комсомольска-на-Амуре; затем в системе Алтайлага в Кулундинских степях; Частичное представление о его лагерной жизни даёт подготовленная им подборка «Сто писем 1938-1944 годов» - выдержки из писем к жене и детям.

С марта 1944 года после освобождения из лагеря жил в Караганде. Там он закончил переложение «Слова о полку Игореве» (начатое в 1937 г.), ставшее лучшим в ряду опытов многих русских поэтов. Это помогло в 1946 г. добиться разрешения жить в Москве. Снимал жильё в писательском поселке Переделкино у В. П. Ильенкова.

В 1946 году Н. А. Заболоцкого восстановили в Союзе писателей. Начался новый, московский период его творчества. Несмотря на удары судьбы, он сумел вернуться к неосуществлённым замыслам.

Московский период

Период возвращения к поэзии был не только радостным, но и трудным. В написанных тогда стихотворениях «Слепой» и «Гроза» звучит тема творчества и вдохновения. Большинство стихотворений 1946-1948 годов получили высокую оценку сегодняшних историков литературы. Именно в этот период было написано «В этой роще берёзовой». Внешне построенное на простом и выразительном контрасте картины мирной берёзовой рощи, поющей иволги-жизни и всеобщей смерти, оно несёт в себе грусть, отзвук пережитого, намёк на личную судьбу и трагическое предчувствие общих бед. В 1948 году выходит третий сборник стихов поэта.

В 1949-1952 годах, годах крайнего ужесточения идеологического гнёта, творческий подъём, проявившийся в первые годы после возвращения, сменился творческим спадом и почти полным переключением на художественные переводы. Опасаясь, что его слова снова будут использованы против него, Заболоцкий сдерживал себя и не писал. Положение изменилось только после XX съезда КПСС, с началом хрущёвской оттепели, ознаменовавшей ослабление идеологической цензуры в литературе и искусстве.

На новые веяния в жизни страны он откликнулся стихотворениями «Где-то в поле возле Магадана», «Противостояние Марса», «Казбек». За последние три года жизни Заболоцкий создал около половины всех произведений московского периода. Некоторые из них появились в печати. В 1957 году вышел четвёртый, наиболее полный его прижизненный сборник стихотворений.

Цикл лирических стихов «Последняя любовь» вышел в 1957 году, «единственный в творчестве Заболоцкого, один из самых щемящих и мучительных в русской поэзии». Именно в этом сборнике помещено стихотворение «Признание», посвящённое Н. А. Роскиной, позже переработанное питерским бардом Александром Лобановским (Очарована околдована / С ветром в поле когда-то повенчана / Вся ты словно в оковы закована / Драгоценная ты моя женщина…).

Семья Н. А. Заболоцкого

В 1930 году Заболоцкий женился на Екатерине Васильевне Клыковой (1906-1997). Е. В. Клыкова пережила кратковременный роман (1955-1958) с писателем Василием Гроссманом, уходила от Заболоцкого, но потом вернулась.

Сын - Никита Николаевич Заболоцкий (1932-2014), кандидат биологических наук, автор биографических и мемуарных произведений об отце, составитель нескольких собраний его произведений. Дочь - Наталья Николаевна Заболоцкая (род. 1937), с 1962 года жена вирусолога Николая Вениаминовича Каверина (1933-2014), академика РАМН, сына писателя Вениамина Каверина.

Смерть

Хотя перед смертью поэт успел получить и широкое читательское внимание, и материальный достаток, это не могло компенсировать слабость его здоровья, подорванного тюрьмой и лагерем. По мнению близко знавшего Заболоцкого Н. Чуковского завершающую, роковую роль сыграли семейные проблемы (уход жены, её возвращение). В 1955 году у Заболоцкого случился первый инфаркт, в 1958 году - второй, а 14 октября 1958 года он умер.

Похоронили поэта на Новодевичьем кладбище.

Библиография

Столбцы / Обл. М. Кирнарского. - Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, 1929. - 72 с. - 1 200 экз.
Таинственный город. - М.-Л.: ГИЗ, 1931 (под псевдонимом Я. Миллер)
Вторая книга: Стихи / Пер. и титул С. М. Пожарского. - Л.: Гослитиздат, 1937. - 48 с., 5 300 экз.
Стихотворения / Ред. А. Тарасенков; худ. В. Резников. - М.: Сов. писатель, 1948. - 92 с. - 7 000 экз.
Стихотворения. - М.: Гослитиздат, 1957. - 200 с., 25 000 экз.
Стихотворения. - М.: Гослитиздат, 1959. - 200 с., 10 000 экз. - (Б-ка советской поэзии).
Избранное. - М.: Сов. писатель, 1960. - 240 с., 10 000 экз.
Стихотворения / Под общей редакцией Глеба Струве и Б. А. Филиппова. Вступительные статьи Алексиса Раннита, Бориса Филиппова и Эммануила Райса. Washington, D.C.; New York: Inter-Language Literary Associates, 1965.
Стихотворения и поэмы. - М.; Л.: Сов.писатель, 1965. - 504 с., 25 000 экз. (Б-ка поэта. Большая серия).
Стихотворения. - М.: Художественная литература, 1967
Избранное. - М.: Детская литература, 1970
Змеиное яблоко. - Л.: Детская литература, 1972
Избранные произведения: В 2 т. - М.: Худож. лит-ра, 1972.
Избранное. - Кемерово, 1974
Избранное. - Уфа, 1975
Стихотворения и поэмы. - М.: Современник, 1981
Стихотворения. - Горький, 1983
Собрание сочинений: В 3 т. - М., Худож. лит-ра, 1983-1984., 50 000 экз.
Стихотворения. - М.: Советская Россия, 1985
Стихотворения и поэмы. - М.: Правда, 1985
Стихотворения и поэмы. - Йошкар-Ола, 1985
Стихотворения. Поэмы. - Пермь, 1986
Стихотворения и поэмы. - Свердловск, 1986
Вешних дней лаборатория: Стихотворения (1926-1937 годы) / Гравюры Ю. Космынина. - М.: Молодая гвардия, 1987. - 175 с. - 100 000 экз. (В молодые годы).
Как мыши с котом воевали / Рис. С. Ф. Бобылева. - Ставрополь: Ставропольское кн. изд-во, 1988. - 12 с.
Журавли / Худ. В. Юрлов. - М.: Сов. Россия, 1989. - 16 с.
Стихотворения. Поэмы. - Тула, 1989
Столбцы и поэмы: Стихотворения / Оформление Б. Тржемецкого. - М.: Художеств. лит-ра, 1989. - 352 с., 1 000 000 экз. - (Классики и современники: Поэтич. б-ка).
Столбцы: Стихотворения. Поэмы. - Л.: Лениздат, 1990. - 366 с., 50 000 экз.
Избранные сочинения. Стихотворения, поэмы, проза и письма поэта / Сост., вступит. статья, примеч. Н. Н. Заболоцкого. - М.: Художеств. лит-ра, 1991. - 431 с. - 100 000 экз. (Б-ка классики).
История моего заключения. - М.: Правда, 1991. - 47 с., 90 000 экз. - (Б-ка «Огонек»; № 18).
Как мыши с котом воевали: Стихи / Худ. Н. Шеварев. - М.: Малыш, 1992. - 12 с.
Столбцы. - СПб., Северо-Запад, 1993
Огонь, мерцающий в сосуде…: Стихотворения и поэмы. Письма и статьи. Жизнеописание. Воспоминания современников. Анализ творчества. - М. Педагогика-Пресс, 1995. - 944 с.
Столбцы и поэмы. - М.: Русская книга, 1996
Меркнут знаки Зодиака: Стихотворения. Поэмы. Проза. - М.: Эксмо-Пресс, 1998. - 480 с. - (Домашняя библиотека поэзии).
Поэтические переводы: В 3 т. - М.: Терра-Книжный клуб, 2004. - Т. 1: Грузинская классическая поэзия. - 448 с.; Т. 2: Грузинская классическая поэзия. - 464 с.; Т. 3: Славянский эпос. Грузинская народная поэзия. Грузинская поэзия ХХ в. Европейская поэзия. Восточная поэзия. - 384 с. - (Мастера перевода).
Стихотворения. - М.: Прогресс-Плеяда, 2004. - 355 с.
Не позволяй душе лениться: Стихотворения и поэмы. - М.: Эксмо, 2007. - 384 с. - (Золотая серия поэзии).
Лирика. - М.: АСТ, 2008. - 428 с.
Стихи о любви. - М. Эксмо, 2008. - 192 с. - (Стихи о любви).
Я воспитан природой суровой. - М.: Эксмо, 2008. - 558 с.
Стихотворения и поэмы. - М.: Де Агостини, 2014. - (Шедевры мировой литературы в миниатюре).

(1903-1958) русский поэт

Поэт мысли, поэт философских раздумий и классической завершенности стиха - таким вошел Николай Алексеевич Заболоцкий в нашу поэзию. Писал он стихи скупо, лишь когда вызревала мысль, и оставил после себя только томик своих поэтических произведений да несколько книг переводов, единодушно признанных образцовыми.

Николай Заболоцкий родился в Казани. В ту пору его отец служил агрономом на ферме Казанского земства в семи километрах от города. Поэт гордился своей родословной. Его дед был николаевский солдат, отец - сельский агроном. Детские годы Николая прошли в Вятской губернии, в селе Сернур, неподалеку от города Уржума. Впечатления от тамошней природы, ее девственной свежести на всю жизнь сохранились в душе поэта, сказались в его творчестве. Здесь он окончил три класса начальной школы, здесь впервые начал писать стихи. Семилетним ребенком он уже выбрал свою будущую профессию.

В 1913 году Николай Заболоцкий был принят в Уржумское реальное училище и с этого времени жил вне семьи, приезжая домой только на каникулы. Его юношеский мир складывался в годы Первой мировой войны в обстановке маленького провинциального городка, расположенного в 180 километрах от железной дороги. Такая жизнь мало устраивала юношу, он рвался в центр, к живой жизни, к искусству.

После окончания реального училища в Уржуме Заболоцкий в 1920 году семнадцатилетним юношей едет в Москву продолжать образование и поступает там одновременно на филологический и медицинский факультеты Московского университета.

Однако жизнь в Москве его не устроила, и в августе 1921 года он уехал в Петроград, где поступил в педагогический институт им. Герцена на отделение языка и литературы общественно-экономического факультета. Педагогом поэт быть не собирался. Он лишь хотел получить филологическое образование, необходимое для писательской работы. Жил Николай Заболоцкий в студенческом общежитии, много писал, подражая то Маяковскому , то Блоку , то Есенину . Собственного голоса в поэзии он тогда еще не имел, но считался способным студентом и одно время даже думал посвятить себя всецело науке. Однако привязанность к поэзии оказалась сильнее, и Заболоцкий оставил эти мысли.

В 1925 году он окончил институт, имея к тому времени объемистую тетрадь не очень хороших стихов и небольшую корзинку с имуществом. Но молодой человек во что бы то ни стало хотел стать писателем, поэтому был настойчив и целеустремлен. «Надо покорять жизнь, - писал он в феврале 1928 года. - Надо работать и бороться за самих себя. Сколько неудач еще впереди, сколько разочарований, сомнений! Но если в такие минуты человек поколеблется - его песня спета. Вера и упорство, труд и честность. ..Моя жизнь навсегда связана с искусством - вы это знаете. Вы знаете - каков путь писателя. Я отрекся от житейского благополучия, от «общественного положения», оторвался от своей семьи - для искусства. Вне его - я ничто... »

В 1926 году Николай Алексеевич Заболоцкий был призван в армию и служил в Ленинграде в команде краткосрочников. Он был членом редакции воинской стенгазеты, которая считалась лучшей в округе. В 1927 году, сдав экзамен на командира взвода, он был уволен в запас.

Следует отметить, что в это время Николай Заболоцкий активно сотрудничает в детской литературе - пишет в журналах для детей «Еж» и «Чиж», «Пионер» и «Костер». Он выпустил несколько детских книг, лучшими из которых были обработки «Гаргантюа и Пантагрюэля» Франсуа Рабле и «Тиля Уленшпигеля» Ш. де Костера. Конечно, детская литература не исчерпывала его интересов, и он продолжал писать лирику. В 1929 году вышла первая книга стихов Заболоцкого «Столбцы», выдержанная в сатирическом духе по отношению к окружавшей поэта обывательской, нэповской реальности.

В 1930 году молодой поэт женился на Е.В. Клыковой, через два года в семье родился сын Никита, а через пять лет - дочь Наташа.

В своем творческом развитии Николай Алексеевич Заболоцкий постоянно обращался к чистым родникам классической русской поэзии - стихам Пушкина, Тютчева , Баратынского . Поэзия Николая Заболоцкого - это поэзия мысли, которая выражена в метафорической, образной форме. Поэта неизменно волнует проблема творчества. Многие стихи его воссоздают самый процесс рождения произведения искусства - вдохновение, зарождение подсознательного замысла и торжество мысли в завершенном целом. В стихотворении «Бетховен» мысль творца возникает «перед лицом пространства мирового», становится музыкой:

И сквозь покой пространства мирового До самых звезд прошел девятый вал... Откройся, мысль! Стань музыкою, слово, Ударь в сердца, чтоб мир торжествовал!

Природа воспринимается поэтом как историческая действительность, изменяющаяся под воздействием человеческого разума и труда. Отсюда путь к таким стихотворениям, как «Город в степи», «Север», «Творцы дорог», в котором постройка дороги совершается в условиях девственной природы Дальнего Востока. В ее строительстве принимал участие и сам поэт. Никита Заболоцкий вспоминал: «О своей жизни и работе на стройках отец рассказывал скудно. Помню только его рассказ о том, как однажды на работе в карьере, где добывали строительный камень, отцу пришлось лезть на высокую, почти отвесную скалу, чтобы закрепить наверху веревки, необходимые для подготовки к очередному взрыву.

Приходилось всем телом прижиматься к обрыву и тщательно выбирать едва заметные уступы, куда можно было поставить ногу. И вдруг какой-то торчащий из камней корень зацепился за дужку очков, и очки повисли на одном ухе. Потеря очков в такой ситуации близорукому человеку грозила падением со скалы. Руки были заняты, и только изгибаясь всем телом, с невероятными усилиями удалось вернуть очки на свое место».

В поздних стихах Заболоцкого величие и духовность мира приобретает особую прозрачность. В них природа не подавляет человека, не противостоит ему, а дает радость узнавания, она для него воплощается в знакомом и близком сердцу пейзаже родного края:

Я воспитан природой суровой. Мне довольно заметить у ног Одуванчика шарик пуховый. Подорожника твердый клинок...

Николай Алексеевич Заболоцкий - поэт с обостренным чувством цвета, живописности. Эта особенность его поэтического видения проявлялась на всем протяжении творческого пути.

Отношение поэта к природе определяется как узнавание мира, его «живых черт», как единство человека с природой. Познание природы становится более интимным, более человечным, так же как и сама природа проявляется в реальности изображаемого пейзажа:

Кто мне откликнулся в чаще лесной? Старый ли дуб зашептался с сосной, Или вдали заскрипела рябина. Или запела щегла окарина, Или малиновка, маленький друг. Мне на закате ответила вдруг?...

Николай Заболоцкий всегда любил живопись. Он увлекался работами П. Филонова, М. Шагала, старых фламандцев. Поэт высоко ценил цельность и зоркую наивность таких художников-примитивистов, как Анри Руссо и Нико Пиросманишвили . Он любил творчество Питера Брейгеля , чье ощущение природы, картины крестьянского труда и веселья были особенно близки поэту.

В жизни Николая Заболоцкого был один трагический период, который он перенес мужественно и с достоинством. 19 марта 1938 года поэт был арестован органами НКВД и приговорен к пяти годам заключения. Лишь в мае 1946 он получил разрешение переехать в Москву и продолжать литературную работу.

Говоря о его творчестве, нельзя не упомянуть его многочисленные переводы из грузинской поэзии (ему принадлежит перевод поэмы Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре»), стихотворное переложение «Слова о полку Игореве», над которым он работал около восьми лет.

В последние годы жизни Заболоцкого в его творчестве все более заметно обращение к человеку, появление личной темы, интерес к быту. В это время он пишет такие стихи, как «Некрасивая девочка», «В кино», «Генеральская дача», «Старая актриса» и другие. Особенно широкую известность получило стихотворение «Некрасивая девочка» - о судьбе девочки, еще не сознающей, что она «лишь бедная дурнушка».

В эти годы у Николая Заболоцкого появляется и любовная лирика, которая нашла свое выражение в цикле стихов «Последняя любовь» (1956-1958). Это стихи о любви, которая сохранила свою неизменную власть и особенно болезненно переживается в разрыве:

Можжевеловый куст, можжевеловый куст.

Остывающий лепет изменчивых уст.

Легкий лепет, едва отдающий смолой,

Проколовший меня смертоносной иглой!

Каждый творческий этап Николая Алексеевича Заболоцкого не следует понимать как механическую схему. Каждый из них, сохраняя своеобразие поэтической структуры, оставлял свой след в его дальнейшем творчестве, обогащал его новыми открытиями. Потому и «классичность» стихов последнего периода отнюдь не обращена к прошлому, не является стилизацией классики, а глубоко современна, даже полемична по отношению к современной поэзии.

Лето и осень последних двух лет жизни поэт проводит в Тарусе на Оке. К этому времени он перенес инфаркт, тяжело болел. Вообще не очень-то любивший длительные прогулки, он вел теперь из-за болезни малоподвижный образ жизни, часто отдыхал на лавочке в саду под огромной грушей. В Тарусе ему как-то особенно хорошо работалось. Там были написаны многие лирические стихотворения. Но здоровье Николая Заболоцкого ухудшалось, и 14 октября 1958 года он скончался от второго инфаркта.

Поэта похоронили на Новодевичьем кладбище в Москве. Смерть застала его в расцвете творческой деятельности, в преддверии новых замыслов и работ.

Сознание высокой миссии поэта делало его особенно требовательным как к себе, так и к окружающим. Недаром Александр Александрович Фадеев как-то сказал о нем Н.К. Чуковскому: «Какой твердый и ясный человек!»

Русский поэт Николай Алексеевич Заболоцкий был рожден 24 апреля 1903 года вблизи города Казань, здесь же прошли его детские годы. Мать Заболоцкого работала учительницей, а отец был агрономом. Талант к поэзии и творчеству у него открылся еще с раннего детства.
Будучи в третьем школьном классе, Николай Алексеевич вел рукописный журнал, в который записывал все свои стихотворения и наброски.
В 1913 году Николай Алексеевич становится студентом Уржумского реального училища. Там поэт находит себя во многих направлениях, включая химию, историю, рисования, а также впервые знакомится с творчеством Александра Блока.
Желая получить высшее образование, в 1920 году Николай Заболоцкий вновь садится за пары в роли студента, но уже в Московском университете на медицинском факультете. Однако доучиться тут было не суждено, и проведя в университете всего шесть месяцев, Николай бросает учебу. В скором времени, Николай Алексеевич переезжает в Петроград, где восстанавливает себя, как студента, в педагогическом институте им. Герцена по специальности литературы и языкознания. Выпуск из института датируется 1925 годом.
В период 26-27 годов Николай Заболоцкий уходить служить в армии по призыву в Ленинграде. Там, найдя себя не только на службе, Николай занимается оформлением военной стенгазеты и занимает место в редакционной коллегии. Именно в этот период жизни Николай Алексеевич смог в полной мере отточить свой уникальный, неповторимый, собственный поэтический стиль.
В 1927 году, совместно с иными писателями, Николай Алексеевич был основателем ОБЭРИУ. И в этот же год, Николай находит работу в отделении детских книг ОГИЗа в Ленинграде.
Первый сборник автора имел название "Столбцы", он был опубликован в 1929 году и вызвал неоднозначное мнение у критиков. Позже, в 1933 году выходит поэма "торжество земледелия". Данная поэма затрагивала философские вопросы.
В скором времени, Николай Алексеевич начинает плодотворно работать в детских периодических изданиях «Еж» и «Чиж». Уже полноценный сборник Николая выходит в свет в 1937 году и имеет название «Вторая книга».
В 1938 году Заболоцкий был задержан и посажен под арест, хотя ранее никаких проблем с нарушением закона у поэта не было. На сей раз, повесив на поэта обвинения в антисоветской пропаганде, Николая Алексеевича отправляют в лагеря вплоть до 1943 года. Вначале лагерей Николай находился недалеко от Комсомольска-на-Амуре, а спустя время его перевели в Алтайлаг.
Начиная с 44 года, поэт живет в Караганде, где работает над завершением переложения «Слова о полку Игоревым»
В 1946 году Заболоцкий получает разрешение на возвращение в Москву. Этот же год становится памятным для Николая тем, что его восстанавливают в Союз писателей. В скором времени поэт занимается и завершает перевод поэмы «Витязь в тигровой шкуре» Руставели. А в 48 году мир увидел его 3-й сборник, под простым и лаконичным названием «Стихотворения».
В период 1949 года, Николай Алексеевич, боясь острой реакции власти, практически оставил творческую деятельность и реализацию себя как поэта и писателя. Вернуться к любимому делу и активному развитию в творческом направлении Николай Заболоцкий смог только в начале правления Никиты Хрущева и его «оттепели». Полностью все произведения Николая Алексеевича были собраны в единый сборник только в 1957 году.
В 1955 году случилось трагичное событие, которое здорово подорвало здоровье писателя и поэта. Случился первый инфаркт Николая Заболоцкого.
В 1958 году, 14 октября у поэта случился второй сердечный приступ, перенести который, Николай Алексеевич уже был не в силах. Так, похороны поэта были в Москве на Новодевичьем кладбище.

Николай Алексеевич Заболоцкий

Заболоцкий Николай Алексеевич (1903-1958) - русский поэт-лирик философского склада, размышлявший о месте человека в мироздании. Автор сборников «Столбцы» (1929), «Торжество земледелия» (1933), переложения «Слова о полку Игореве» (1947), мемуаров «История моего заключения» (1981) и др. Для объяснения принципа биполярности в этногенезе, [Лев] Гумилёв приводит отрывок из поэмы Заболоцкого «Ладейников», в котором, по мнению ученого, выражена позиция мироотрицания. «Ладейников прислушался. // Над садом // Шел смутный шорох тысячи смертей. // Природа, обернувшаяся адом,// Свои дела вершила без затей: // Жук ел траву, жука клевала птица, // Хорек пил мозг из птичьей головы, // И страхом перекошенные лица // Ночных существ смотрели из травы. // Так вот - она, гармония природы! // Так вот - они, ночные голоса! // На безднах мук сияют наши воды, // На безднах горя высятся леса! // Природы вековечная давильня // Объединяла смерть и бытие //В один клубок, но мысль была бессильна// Соединить два таинства ее!» В этих строках, по мнению ученого, как в фокусе линзы телескопа, соединены взгляды гностиков, манихеев , альбигойцев, карматов, махаянистов - всех, кто считал материю злом, а мир - поприщем для страданий.

Цитируется по изд.: Лев Гумилев. Энциклопедия. / Гл. ред. Е.Б. Садыков, сост. Т.К. Шанбай, - М., 2013, с. 259.

Заболоцкий Николай Алексеевич (1903 - 1958), поэт, переводчик. Родился 24 апреля (7 мая н.с.) в Казани в семье агронома. Детские годы прошли в селе Сернур Вятской губернии, недалеко от города Уржума. По окончании реального училища в Уржуме в 1920 едет в Москву продолжать образование.

Поступает в Московский университет сразу на два факультета - филологический и медицинский. Литературная и театральная жизнь Москвы захватила Заболоцкого: выступления Маяковского , Есенина, футуристов, имажинистов. Начав писать стихи еще в школе, теперь увлекся подражанием то Блоку , то Есенину .

В 1921 переехал в Ленинград и поступил в Герценовский педагогический институт, включился в занятия литературного кружка, но еще "собственного голоса не находил". В 1925 окончил институт.

В эти годы сближается с группой молодых поэтов, называвших себя "обериутами" ("Объединение реального искусства"). Их редко и мало печатали, но они часто выступали с чтением своих стихов. Участие в этой группе помогло поэту найти свой путь.

В это же время Заболоцкий активно сотрудничает в детской литературе, в журналах для детей "Еж" и "Чиж". Выходят его детские книжки в стихах и прозе "Змеиное молоко", "Резиновые головы" и др. В 1929 вышел сборник стихов "Столбцы", в 1937 - "Вторая книга".

В 1938 был незаконно репрессирован, работал строителем на Дальнем Востоке, в Алтайском крае и Караганде. В 1946 вернулся в Москву. В 1930 - 40-е написаны: "Метаморфозы", "Лесное озеро", "Утро", "Я не ищу гармонии в природе" и др. Последнее десятилетие много работал над переводами грузинских поэтов-классиков и современников, посещает Грузию.

В 1950-е такие стихи Заболоцкого, как "Некрасивая девочка", "Старая актриса", "Противостояние Марса" и др., сделали его имя известным широкому читателю. Последние два года жизни проводит в Тарусе на Оке. Тяжело болел, перенес инфаркт. Здесь были написаны многие лирические стихотворения, поэма "Рубрук в Монголии". В 1957 побывал в Италии.

ОСЕННЕЕ УТРО

Обрываются речи влюбленных,
Улетает последний скворец.
Целый день осыпаются с кленов
Силуэты багровых сердец.

Что ты, осень, наделала с нами!
В красном золоте стынет земля.
Пламя скорби свистит под ногами,
Ворохами листвы шевеля.

Использованы материалы кн.: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.

Николай Алексеевич Заболоцкий (1903 - 1958) принадлежит к первому поколению русских писателей, вступивших в творческую пору жизни уже после революции. В его биографии поражает удивительная преданность поэзии, упорная работа над совершенствованием поэтического мастерства, целеустремленное развитие собственной концепции мироздания и мужественное преодоление барьеров, которые судьба воздвигала на его жизненном и творческом пути. С молодых лет он очень взыскательно относился к своим произведениям и к их подбору, считая, что нужно писать не отдельные стихотворения, а целую книгу. На протяжении жизни несколько раз составлял идеальные своды, со временем пополняя их новыми стихотворениями, прежде написанные - редактировал и в ряде случаев заменял другими вариантами. За несколько дней до смерти Николай Алексеевич написал литературное завещание, в котором точно указал, что должно войти в его итоговое собрание, структуру и название книги. В едином томе объединил он смелые, гротескные стихотворения 20-х годов и классически ясные, гармоничные произведения более позднего периода, тем самым признав цельность своего пути. Итоговый свод стихотворений и поэм следовало заключить авторским примечанием:

"Эта рукопись включает в себя полное собрание моих стихотворений и поэм, установленное мной в 1958 году. Все другие стихотворения, когда-либо написанные и напечатанные мной, я считаю или случайными, или неудачными. Включать их в мою книгу не нужно. Тексты настоящей рукописи проверены, исправлены и установлены окончательно; прежде публиковавшиеся варианты многих стихов следует заменять текстами, приведенными здесь".

Н. А. Заболоцкий вырос в семье земского агронома, служившего на сельскохозяйственных фермах близ Казани, потом в селе Сернур (ныне -- районный центр Марийской АССР). В первые годы после революции агроном заведовал фермой-совхозом в уездном городе Уржуме, где будущий поэт получил среднее образование. Из детства Заболоцкий вынес незабываемые впечатления от вятской природы и от деятельности отца, любовь к книгам и рано осознанное призвание посвятить свою жизнь поэзии. В 1920 году он покинул родительский дом и направился сначала в Москву, а на следующий год в Петроград, где поступил на отделение языка и литературы Педагогического института имени А. И. Герцена. Голод, неустроенная жизнь и порой мучительные поиски собственного поэтического голоса сопутствовали студенческим годам Заболоцкого. Он с увлечением читал Блока , Мандельштама , Ахматову , Гумилева , Есенина , но скоро понял, что его путь не совпадает с путем этих поэтов. Ближе его поискам оказались русские поэты XVIII века , классики XIX , из современников - Велимир Хлебников .

Период ученичества и подражаний кончился в 1926 году, когда Заболоцкому удалось найти оригинальный поэтический метод и определить круг его приложения. Основная тема его стихотворений 1926--1928 годов - зарисовки городской жизни, вобравшей в себя все контрасты и противоречия того времени. Недавнему сельскому жителю город представлялся то чуждым и зловещим, то привлекательным особой причудливой живописностью. "Знаю, что запутываюсь в этом городе, хотя дерусь против него", - писал он будущей жене Е. В. Клыковой в 1928 году. Осмысливая свое отношение к городу, Заболоцкий еще в 20-х годах пытался связать социальные проблемы с представлениями о взаимосвязях и взаимозависимости человека и природы. В стихотворениях 1926 года "Лицо коня",

"В жилищах наших" четко просматриваются натурфилософские корни творчества тех лет. Предпосылкой сатирического изображения пошлости и духовной ограниченности обывателя ("Вечерний бар", "Новый быт", "Ивановы", "Свадьба"...) явилось убеждение в пагубности ухода жителей города от их естественного существования в согласии с природой и от их долга по отношению к ней.

Два обстоятельства способствовали утверждению творческой позиции и своеобразной поэтической манеры Заболоцкого - его участие в литературном содружестве, называемом Объединением реального искусства (среди обериутов - Д. Хармс , А. Введенский, К. Вагинов и др.) и увлечение живописью Филонова, Шагала, Брейгеля... Позже он признавал родственность своего творчества 20-х годов примитивизму Анри Руссо. Умение видеть мир глазами художника осталось у поэта на всю жизнь.

Первая книжка Заболоцкого "Столбцы" (1929 г., 22 стихотворения) выделялась даже на фоне разнообразия поэтических направлений в те годы и имела шумный успех. В печати появились отдельные одобрительные отзывы, автора заметили и поддержали В. А. Гофман, В. А. Каверин , С. Я. Маршак, Н. Л. Степанов, Н. С. Тихонов, Ю. Н. Тынянов , Б. М. Эйхенбаум... Но дальнейшая литературная судьба поэта осложнилась превратным, иногда прямо-таки враждебно-клеветническим толкованием его произведений большинством критиков. Особенно усилилась травля Заболоцкого после публикации в 1933 году его поэмы "Торжество земледелия". Совсем недавно войдя в литературу, он уже оказался с клеймом поборника формализма и апологета чуждой идеологии. Составленная им новая, готовая к печати книга стихов (1933 г.) не смогла увидеть свет. Вот тут и пригодился жизненный принцип поэта: "Надо работать и бороться за самих себя. Сколько неудач еще впереди, сколько разочарований, сомнений! Но если в такие минуты человек поколеблется - его песня спета. Вера и упорство. Труд и честность..." (1928 г., письмо к Е. В. Клыковой). И Николай Алексеевич продолжал трудиться. Средства к существованию давала начатая еще в 1927 году работа в детской литературе - в 30-х годах он сотрудничал в журналах "Еж" и "Чиж", писал стихи и прозу для детей. Наиболее известны его перевод - обработка для юношества поэмы Ш. Руставели "Витязь в тигровой шкуре" (в 50-х годах был сделан полный перевод поэмы), а также переложения книги Рабле "Гаргантюа и Пантагрюэль" и романа де Костера "Тиль Уленшпигель".

В своем творчестве Заболоцкий все более сосредоточивался на философской лирике. Он увлекался поэзией Державина , Пушкина , Баратынского , Тютчева , Гете и, по-прежнему, Хлебникова , активно интересовался философскими проблемами естествознания - читал труды Энгельса, Вернадского, Григория Сковороды... В начале 1932 года познакомился с работами Циолковского, которые произвели на него неизгладимое впечатление. В письме к ученому и великому мечтателю писал: "...Ваши мысли о будущем Земли, человечества, животных и растений глубоко волнуют меня, и они очень близки мне. В моих ненапечатанных поэмах и стихах я, как мог, разрешал их".

В основе натурфилософской концепции Заболоцкого - представление о мироздании как единой системе, объединяющей живые и неживые формы материи, которые находятся в вечном взаимодействии и взаимопревращении. Развитие этого сложного организма природы происходит от первобытного хаоса к гармонической упорядоченности всех ее элементов. И основную роль здесь играет присущее природе сознание, которое, по выражению К. А. Тимирязева, "глухо тлеет в низших существах и только яркой искрой вспыхивает в разуме человека". Поэтому именно человек призван взять на себя заботу о преобразовании природы, но в своей деятельности он должен видеть в природе не только ученицу, но и учительницу, ибо эта несовершенная и страдающая "вековечная давильня" заключает в себе прекрасный мир будущего и те мудрые законы, которыми следует руководствоваться человеку. В поэме "Торжество земледелия" утверждается, что миссия разума начинается с социального совершенствования человеческого общества и затем социальная справедливость распространяется на отношения человека к животным и всей природе. Заболоцкий хорошо помнил слова Хлебникова : "Я вижу конские свободы я равноправие коров".

Постепенно положение Заболоцкого в литературных кругах Ленинграда укреплялось. С женой и детый он Жил в "писательской надстройке" на Канале Грибоедова, активно участвовал в общественной жизни ленинградских писателей. Такие стихотворения, как "Прощание", "Север" и особенно "Горяйская симфония" получили одобрительные отзывы в печати. В 1937 году вышла его книжка, включающая семнадцать стихотворений ("Вторая книга"). На рабочем столе Заболоцкого лежали начатые поэтическое переложение древнерусской поэмы "Слово о полку Игореве " и своя поэма "Осада Козельска", стихотворения, переводы с грузинского... Но наступившее благополучие было обманчивым...

19 марта 1938 года Н. А. Заболоцкий был арестован и надолго оторван от литературы, от семьи, от свободного человеческого существования. В качестве обвинительного материала в его деле фигурировали злопыхательские критические статьи и обзорная "рецензия", тенденциозно искажавшая существо и идейную направленность его творчества. По 1944 год он отбывал незаслуженное заключение в исправительно-трудовых лагерях на Дальнем Востоке и в Алтайском крае. С весны и до конца 1945 года уже вместе с семьей жил в Караганде.

В 1946 году Н. А. Заболоцкий был восстановлен в Союзе писателей и получил разрешение жить в столице. Начался новый, московский период его творчества. Несмотря на все удары судьбы он сумел сохранить внутреннюю целостность и остался верным делу своей жизни - как только появилась возможность, он вернулся к неосуществленным литературным замыслам. Еще в 1945 году в Караганде, работая чертежником в строительном управлении, в нерабочее время Николай Алексеевич в основном завершил переложение "Слова о полку Игореве ", а в Москве возобновил работу над переводом грузинской поэзии. Прекрасно звучат его стихи из Г. Орбелиани, В. Пшавелы, Д. Гурамишвили, С. Чиковани - многих классических и современных поэтов Грузии. Работал он и над поэзией других советских и зарубежных народов.

В стихотворениях, написанных Заболоцким после длительного перерыва, четко прослеживается преемственность с его творчеством 30-х годов, особенно в том, что касается натурфилософских представлений. Таковы стихотворения 10-х годов "Читайте, деревья, стихи Геэиода", "Я не ищу гармонии в природе", "Завещание", "Сквозь волшебный прибор Левенгука"... В 50-х годах натурфилософская тема стала уходить в глубь стиха, становясь как бы его невидимым фундаментом и уступая место размышлениям над психологическими и нравственными связями человека и природы, над внутренним миром человека, над чувствами и проблемами личности. В "Творцах дорог" и других стихотворениях о труде строителей продолжается разговор о человеческих свершениях, начатый еще до 1938 года ("Венчание плодами", "Север", "Седов"). Дела современников и свой опыт работы на восточных стройках поэт соизмерял с перспективой создания стройной живой архитектуры природы.

В стихотворениях московского периода появились ранее несвойственные Заболоцкому душевная открытость, иногда автобиографичность ("Слепой", "В этой роще березовой", цикл "Последняя любовь"). Обострившееся внимание к живой человеческой душе привело его к психологически насыщенным жанрово-сюжетным зарисовкам ("Жена", "Неудачник", "В кино", "Некрасивая девочка", "Старая актриса"...), к наблюдениям над тем, как душевный склад и судьба отражаются в человеческой внешности ("О красоте человеческих лиц", "Портрет"). Для поэта гораздо большее значение стали иметь красота природы, ее воздействие на внутренний мир человека. Целый ряд замыслов и работ Заболоцкого был связан с неизменным интересом к истории и эпической поэзии ("Рубрук в Монголии" и др.). Постоянно совершенствовалась его поэтика, формулой творчества стала провозглашенная им триада: мысль - образ - музыка.

Не все было просто в московской жизни Николая Алексеевича. Творческий подъем, проявлявшийся в первые годы после возвращения, сменился спадом и почти полным переключением творческой активности на художественные переводы в 1949-1952 годах. Время было тревожным. Опасаясь, что его идеи снова будут использованы против него, Заболоцкий зачастую сдерживал себя и не позволял себе перенести на бумагу все то, что созревало в сознании и просилось в стихотворение. Положение изменилось только после XX съезда партии, осудившего извращения, связанные с культом личности Сталина. На новые веяния в жизни страны Заболоцкий откликнулся стихотворениями "Где-то в поле возле Магадана", "Противостояние Марса", "Казбек". Дышать стало легче. Достаточно сказать, что за последние три года жизни (1956- 1958) Заболоцкий создал около половины всех стихотворений московского периода. Некоторые из них появились в печати. В 1957 году вышел четвертый, наиболее полный его прижизненный сборник (64 стихотворения и избранные переводы). Прочитав эту книжку, авторитетный ценитель поэзии Корней Иванович Чуковский написал Николаю Алексеевичу восторженные слова, столь важные для неизбалованного критикой поэта: "Пишу Вам с той почтительной робостью, с какой писал бы Тютчеву или Державину. Для меня нет никакого сомнения, что автор "Журавлей", "Лебедя", "Уступи мне, скворец, уголок", "Неудачника", "Актрисы", "Человеческих лиц", "Утра", "Лесного озера", "Слепого", "В кино", "Ходоков", "Некрасивой девочки", "Я не ищу гармонии в природе" - подлинно великий поэт, творчеством которого рано или поздно советской культуре (может быть даже против воли) придется гордиться, как одним из высочайших своих достижений. Кое-кому из нынешних эти мои строки покажутся опрометчивой и грубой ошибкой, но я отвечаю за них всем своим семидесятилетним читательским опытом" (5 июня 1957 г.).

Предсказание К. И. Чуковского сбывается. В наше время поэзия Н. А. Заболоцкого широко издается, она переведена на многие иностранные языки, всесторонне и серьезно изучается литературоведами, о ней пишутся диссертации и монографии. Поэт достиг той цели, к которой стремился на протяжении всей своей жизни, - он создал книгу, достойно продолжившую великую традицию русской философской лирики, и эта книга пришла к читателю.

Использован материал с сайта Библиотеки Мошкова http://kulichki.rambler.ru/moshkow

Заболоцкий Николай Алексеевич (24.04.1903-14.10.1958), поэт. Родился на ферме близ Казани в семье агронома и учительницы.

В сер. 20-х Заболоцкий, редактор детской секции Госиздата, автор книги «Хорошие сапоги» (1928), знакомится с участниками группы ОБЭРИУ (объединение реального искусства) Д. Хармсом, А. Введенским, К. Вагиновым и др. и становится деятельным сторонником, «теоретиком» этого течения. Оно, правда, существовало скорее в пылких декларациях, театрализованных выступлениях, заявляло о себе на диспутах, на «Афишах Дома печати» в Ленинграде. От этого значение обэриутов, или «чинарей», как раньше называли себя Д. Хармс, А. Введенский, - совмещение слов «чин» (т. е. духовный ранг) и «чинарик» (т. е. маленький окурок) для ранней поэзии Заболоцкого не умалялось.

Первая книга серьезных стихов Заболоцкого «Столбцы» (1929), имевшая большой успех, несет в себе следы программ ОБЭРИУ, в т. ч. и программ, написанных лично им.

Обэриуты искали смысл в абсурде, ум - в зауми, представляли мир в формах гротеска, фантастических видений. Они «сдвигали» всю жизнь и слово в стихию игры, часто алогичной, «нелепой». Не в таком ли плане звучат метафоры и раннего Заболоцкого: «Прямые лысые мужья / Сидят как выстрел из ружья» («Свадьба»); «Младенец крепнет и мужает / И вдруг, шагая через стол, / Садится прямо в комсомол» («Новый быт»).

Заболоцкий обладал слишком сильным природным началом, чтобы разделить восторги собратьев по поводу «заумного языка», «сдвигологии», «войны всем смыслам» во имя создания абсурдной действительности. Но он поддержал их стремление возродить в поэзии «новое ощущение жизни и ее предметов», очистить конкретный предмет от литературной и обиходной шелухи Он мечтал явить читателю мир, до этого «замусоленный языками множества глупцов», запутанный в тину «переживаний» и «эмоций», во всей чистоте своих конкретных мужественных форм» (Из декларации обэриутов. 1928).

Сборник «Столбцы» - в лучших стихотворениях, составивших его, - фантасмагоричная картина Ленинграда, поданного с изнанки, с нарочитой, обывательски-нэповской стороны. Здесь царствует густой, мещанский быт, стихия чревоугодничества, рынка, пивных. Эта стихия сплющила, сдавила человека, сузила его кругозор. В «Столбцах» вечерний бар превращается в «глушь бутылочного рая», где официантка или певица, «сирена бледная за стойкой, гостей попотчует настойкой», в нем живет «бедлам с цветами пополам». Здесь «новый быт» осознает свою новизну в таких приметах свадьбы, как явление председателя жилкома (или профсоюза) вместо

И принимая красный спич,
Сидит на столике Ильич.

Под влиянием обэриутов в сборнике идет всяческое усилие негативных, мещанских черт Ленинграда 20-х:

Народный дом - курятник радости,
амбар волшебного житья,
корыто праздничное страсти,
густое пекло бытия.

Из всех обозначений девичьей красоты, очарования молодости Заболоцкий в «Столбцах» знает, увы, только одно: «тут девка водит на аркане свою пречистую собачку»; «он девок трогает рукой»; «целует девку Иванов»; «но нету девок перед ним»... «Бабы», конечно, - «словно кадки»...

При описании рынка у Заболоцкого далеко не все воссоздано в духе обэриутов, их вселенской ироничности. Поэт настроен смеяться, создавать вывернутый, гротескный мир, но в его картинах оживает веселый, здоровый дух карнавала, дух французского романиста Рабле, может быть, даже пышность базаров Б. М. Кустодиева:

Сверкают саблями селедки,
Их глазки маленькие кротки,
Но вот, разрезаны ножом,
Они свиваются ужом...
Угри, подобные колбасам,
В копченой пышности и лени
Дымились, подогнув колени,
И среди них, как желтый клык,
Сиял на блюде царь-балык.

Да это уже не рынок, а пиршество земли, коллекция ее даров, демонстрация жизнетворчества и мощи природы! Этого вывода поэт в «Столбцах» еще не делал: уж очень примитивны, незаметны или вульгарны на его рыбных базарах, свадьбах обитатели, хозяева и посетители рынков. Здесь «весы читают “Отче наш”», здесь мораль никак не пробьется «сквозь мяса жирные траншеи», здесь «самовар шумит домашним генералом». Поэт с ужасом смотрит на это царство живописной неодушевленной материи и не знает, где же его место в мире новых героев быта:

Ужели там найти мне место,
Где ждет меня моя невеста,
Где стулья выстроились в ряд,
Где горка - словно Арарат?..

Свое будущее место в «Столбцах» он лишь намечает, скорее намекает на него. В стихотворении «Обед» он воссоздает весь обряд «кровавого искусства жить» - рубку мяса, овощей. Мы видим метанье луковиц и картофелин в кипящей кастрюле. Поэт возвращает память к земле, где все эти продукты, и картофелины, и луковицы, еще жили, еще не узнали смерти, этого метанья в кипятке:

Когда б мы видели в сиянии лучей
блаженное младенчество растений, -
мы, верно б, опустились на колени
перед кипящею кастрюлькой овощей.

Вскоре после «Столбцов» поэт нашел и с тех пор не утрачивал свое место в мире природы, в царстве растений и животных. Нашел его вовсе не через рынок, не через обжорный ряд и прилавки с битой птицей, мясом. В 1929-30 он напишет натурфилософскую поэму «Торжество земледелия», затем поэмы «Безумный волк», «Деревья», «Венчание плодами». Это был его поэтический проект установления единства мироздания, объединения живых и неживых форм материи, умножения чистоты и гармоничности отношений человека с природой.

Природа и человек в ней должны выйти из состояния «вековечной давильни» - это ключевой образ всей поэзии Заболоцкого, - когда сильные пожирают более слабых, но и сами затем становятся добычей сильнейших.

В 1934 поэт опять создаст образ мира, где слабые существа поедаются другими, более сильными, а эти сильные становятся кормом для еще более сильных: это процесс бесконечный, соединяющий бытие и смерть. А где же бессмертие? Его герой Лодейников однажды услышал (осознал) в ночном саду страшную гармонию пожирания, круговорот последовательного истребления:

Над садом
шел смутный шорох тысячи смертей.
Природа, обернувшаяся адом,
свои дела вершила без затей.
Жук ел траву, жука клевала птица,
хорек пил мозг из птичьей головы,
и страшно перекошенные лица
ночных существ смотрели из травы.
Природы вековечная давильня
соединяла смерть и бытие
в единый клуб.

(«Лодейников в саду»)

Весьма непредсказуем такой страшный миропорядок. И увенчивается этот круговорот, увы, человеческим «грабежом» природы во всех ее видах.

Картина «природы вековечной давильни» - не собственное открытие Заболоцкого. Он создал эту картину на основе идей и образов философа Н. Ф. Федорова, создателя грандиозной философской утопии «Философия общего дела» и, конечно, его последователя, калужского мечтателя К. Э. Циолковского. С последним Заболоцкий переписывался в 1932, соглашаясь и споря, посвящая его в круг своих тем. Поэт мечтал о том, чтобы изжить в природе процесс пожирания одних существ другими, «природы вековечную давильню» - воплощение ее рынок.

В марте 1938 Заболоцкий был арестован. В тюрьме и лагерях Заболоцкий пробыл с 1938 по 1944. После возвращения в Москву, в Тарусу, где он подолгу жил, начался самый плодотворный период его творческой жизни. Поэт перевел «Слово о полку Игореве» (уже в 1945), поэму Ш. Руставели «Витязь в тигровой шкуре», создал целую антологию переводов грузинской лирики. Но самое главное - он раскрыл потенциальные богатства человеческой души как высшего проявления всей, и духовной в том числе, жизни природы. Это очень драматичная страница его лирики. В ней, как заметил ученый В. П. Смирнов, поэт не только «стремился постичь противоречия, но и брал самого себя как элемент противоречия».

В. Чалмаев

Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа - http://www.rusinst.ru

СЕДОВ

Он умирал, сжимая компас верный.
Природа мертвая, закованная льдом,
Лежала вкруг него, и солнца лик пещерный
Через туман просвечивал с трудом.
Лохматые, с ремнями на груди,
Свой легкий груз собаки чуть влачили.
Корабль, затертый в ледяной могиле,
Уж далеко остался позади.
И целый мир остался за спиною!
В страну безмолвия, где полюс-великан,
Увенчанный тиарой ледяною,
С меридианом свел меридиан;
Где полукруг полярного сиянья
Копьем алмазным небо пересек;
Где вековое мертвое молчанье
Нарушить мог один лишь человек, -
Туда, туда! В страну туманных бредней,
Где обрывается последней жизни нить!
И сердца стон и жизни миг последний -
Всё, всё отдать, но полюс победить!
Он умирал посереди дороги,
Болезнями и голодом томим.
В цинготных пятнах ледяные ноги,
Как бревна, мертвые лежали перед ним.
Но странно! В этом полумертвом теле
Еще жила великая душа:
Превозмогая боль. едва дыша,
К лицу приблизив компас еле-еле,
Он проверял по стрелке свой маршрут
И гнал вперед свой поезд погребальный...
О край земли, угрюмый и печальный!
Какие люди побывали тут!

И есть на дальнем Севере могила...
Вдали от мира высится она.
Один лишь ветер воет там уныло,
И снега ровная блистает пелена.
Два верных друга, чуть живые оба,
Среди камней героя погребли,
И не было ему простого даже гроба,
Щепотки не было ему родной земли.
И не было ему ни почестей военных,
Ни траурных салютов, ни венков,
Лишь два матроса, стоя на коленях,
Как дети, плакали одни среди снегов.

Но люди мужества, друзья, не умирают!
Теперь, когда над нашей головой
Стальные вихри воздух рассекают
И пропадают в дымке голубой,
Когда, достигнув снежного зенита,
Наш флаг над полюсом колеблется, крылат,
И обозначены углом теодолита
Восход луны и солнечный закат, -
Друзья мои, на торжестве народном
Помянем тех, кто пал в краю холодном!

Вставай, Седов, отважный сын земли!
Твой старый компас мы сменили новым,
Но твой поход на Севере суровом
Забыть в своих походах не могли.
И жить бы нам на свете без предела,
Вгрызаясь в льды, меняя русла рек, -
Отчизна воспитала нас и в тело
Живую душу вдунула навек.
И мы пойдем в урочища любые,
И, если смерть застигнет у снегов,
Лишь одного просил бы у судьбы я:
Так умереть, как умирал Седов.

УСТУПИ МНЕ, СКВОРЕЦ, УГОЛОК

Уступи мне, скворец, уголок,
Посели меня а старом скворешнике.
Отдаю тебе душу в залог
За твои голубые подснежники.

И свистит и бормочет весна,
По колено затоплены тополи.
Пробуждаются клены от сна,
Чтоб, как бабочки, листья захлопали.

И такой на полях кавардак,
И такая ручьев околесица,
Что попробуй, покинув чердак,
Сломя голову в рощу не броситься!

Начинай серенаду, скворец!
Сквозь литавры и бубны истории
Ты - наш первый весенний певец
Из березовой консерватории.

Открывай представленье, свистун!
Запрокинься головкою розовой,
Разрывая сияние струн
В самом горле у рощи березовой.

Я и сам бы стараться горазд,
Да шепнула мне бабочка-странница:
«Кто бывает весною горласт,
Тот без голоса к лету останется»

А весна хороша, хороша!
Охватило всю душу сиренями.
Поднимай же скворешню, душа,
Над твоими садами весенними.

Поселись на высоком шесте,
Полыхая по небу восторгами,
Прилепись паутинкой к звезде
Вместе с птичьими скороговорками.

Повернись к мирозданью лицом,
Голубые подснежники чествуя,
С потерявшим сознанье скворцом
По весенним полям путешествуя.

ЗАВЕЩАНИЕ

Когда на склоне лет иссякнет жизнь моя
И, погасив свечу, опять отправлюсь я
В необозримый мир туманных превращений,
Когда мильоны новых поколений
Наполнят этот мир сверканием чудес
И довершат строение природы, -
Пускай мой бедный прах покроют эти воды,
Пусть приютит меня зеленый этот лес.

Я не умру, мой друг. Дыханием цветов
Себя я в этом мире обнаружу.
Многовековый дуб мою живую душу
Корнями обовьет, печален и суров.
В его больших листах я дам приют уму,
Я с помощью ветвей свои взлелею мысли,
Чтоб над тобой они из тьмы лесов повисли
И ты причастен был к сознанью моему.

Над головой твоей, далекий правнук мой,
Я в небе пролечу, как медленная птица,
Я вспыхну над тобой, как бледная зарница,
Как летний дождь прольюсь, сверкая над травой
Нет в мире ничего прекрасней бытия.
Безмолвный мрак могил - томление пустое.
Я жизнь мою прожил, я не видал покоя;
Покоя в мире нет. Повсюду жизнь и я.

Не я родился в мир, когда из колыбели
Глаза мои впервые в мир глядели, -
Я на земле моей впервые мыслить стал,
Когда почуял жизнь безжизненный кристалл,
Когда впервые капля дождевая
Упала на него, в лучах изнемогая.
О, я недаром в этом мире жил!
И сладко мне стремиться из потемок,
Чтоб, взяв меня в ладонь, ты, дальний мой потомок,
Доделал то, что я не довершил.

ЖУРАВЛИ

Вылетев из Африки в апреле
К берегам отеческой земли,
Длинным треугольником летели,
Утопая в небе, журавли.

Вытянув серебряные крылья
Через весь широкий небосвод,
Вел вожак в долину изобилья
Свой немногочисленный народ.

Но когда под крыльями блеснуло
Озеро, прозрачное насквозь,
Черное зияющее дуло
Из кустов навстречу поднялось.

Луч огня ударил в сердце птичье,
Быстрый пламень вспыхнул и погас,
И частица дивного величья
С высоты обрушилась на нас.

Два крыла, как два огромных горя,
Обняли холодную волну,
И, рыданью горестному вторя,
Журавли рванулись в вышину.

Только там, где движутся светила,
В искупленье собственного зла
Им природа снова возвратила
То, что смерть с собою унесла:

Гордый дух, высокое стремленье,
Волю непреклонную к борьбе -
Всё, что от былого поколенья
Переходит, молодость, к тебе.

А вожак в рубашке из металла
Погружался медленно на дно,
И заря над ним образовала
Золотого зарева пятно.

ЧИТАЯ СТИХИ

Любопытно, забавно и тонко:
Стих, почти не похожий на стих.
Бормотанье сверчка и ребенка
В совершенстве писатель постиг.

И в бессмыслице скомканной речи
Изощренность известная есть.
Но возможно ль мечты человечьи
В жертву этим забавам принесть?

И возможно ли русское слово
Превратить в щебетанье щегла,
Чтобы смысла живая основа
Сквозь него прозвучать не могла?

Нет! Поэзия ставит преграды
Нашим выдумкам, ибо она
Не для тех, кто, играя в шарады,
Надевает колпак колдуна.

Тот, кто жизнью живет настоящей,
Кто к поэзии с детства привык,
Вечно верует в животворящий,
Полный разума русский язык.

Я воспитан природой суровой,
Мне довольно заметить у ног
Одуванчика шарик пуховый,
Подорожника твердый клинок.

Чем обычней простое растенье,
Тем живее волнует меня
Первых листьев его появленье
На рассвете весеннего дня.

В государстве ромашек, у края,
Где ручей, задыхаясь, поет,
Пролежал бы всю ночь до утра я,
Запрокинув лицо в небосвод.

Жизнь потоком светящейся пыли
Всё текла бы, текла сквозь листы,
И туманные звезды светили,
Заливая лучами кусты.

И, внимая весеннему шуму
Посреди очарованных трав,
Всё лежал бы и думал я думу
Беспредельных полей и дубрав.

1953

ХОДОКИ

В зипунах домашнего покроя,
Из далеких сел, из-за Оки,
Шли они, неведомые, трое -
По мирскому делу ходоки.

Русь металась в голоде и буре,
Всё смешалось, сдвинутое враз.
Гул вокзалов, крик в комендатуре,
Человечье горе без прикрас.

Только эти трое почему-то
Выделялись в скопище людей,
Не кричали бешено и люто,
Не ломали строй очередей.

Всматриваясь старыми глазами
В то, что здесь наделала нужда,
Горевали путники, а сами
Говорили мало, как всегда.

Есть черта, присущая народу:
Мыслит он не разумом одним, -
Всю свою душевную природу
Наши люди связывают с ним.

Оттого прекрасны наши сказки,
Наши песни, сложенные в лад.
В них и ум и сердце без опаски
На одном наречье говорят.

Эти трое мало говорили.
Что слова! Была не в этом суть.
Но зато в душе они скопили
Многое за долгий этот путь.

Потому, быть может, и таились
В их глазах тревожные огни
В поздний час, когда остановились
У порога Смольного они.

Но когда радушный их хозяин,
Человек в потертом пиджаке,
Сам работой до смерти измаян,
С ними говорил накоротке,

Говорил о скудном их районе,
Говорил о той поре, когда
Выйдут электрические кони
На поля народного труда,

Говорил, как жизнь расправит крылья,
Как, воспрянув духом, весь народ
Золотые хлебы изобилья
По стране, ликуя, понесет, -

Лишь тогда тяжелая тревога
В трех сердцах растаяла, как сон,
И внезапно видно стало много
Из того, что видел только он.

И котомки сами развязались,
Серой пылью в комнате пыля,
И в руках стыдливо показались
Черствые ржаные кренделя.

С этим угощеньем безыскусным
К Ленину крестьяне подошли.
Ели все. И горьким был и вкусным
Скудный дар истерзанной земли.

1954

НЕКРАСИВАЯ ДЕВОЧКА

Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
Колечки рыжеватые кудрей
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам ее,
Отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
Гоняют по двору, забывши про нее,
Она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
Томит ее и вон из сердца рвется,
И девочка ликует и смеется,
Охваченная счастьем бытия.

Ни тени зависти, ни умысла худого
Еще не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно ново,
Так живо всё, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
Сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
Который в глубине ее горит,
Всю боль свою один переболит
И перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты ее нехороши
И нечем ей прельстить воображенье, -
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом ее движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему ее обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?

1955

О КРАСОТЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЛИЦ

Есть лица, подобные пышным порталам,
Где всюду великое чудится в малом,
Есть лица - подобия жалких лачуг,
Где варится печень и мокнет сычуг.
Иные холодные, мертвые лица
Закрыты решетками, словно темница.
Другие - как башни, в которых давно
Никто не живет и не смотрит в окно.
Но малую хижинку знал я когда-то,
Была неказиста она, небогата,
Зато из окошка ее на меня
Струилось дыханье весеннего дня.
Поистине мир и велик и чудесен!
Есть лица - подобья ликующих песен.
Из этих, как солнце, сияющих нот
Составлена песня небесных высот,

НЕ ПОЗВОЛЯЙ ДУШЕ ЛЕНИТЬСЯ

Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться

Гони ее от дома к дому,
Тащи с этапа на этап,
По пустырю, по бурелому,
Через сугроб, через ухаб!

Не разрешай ей спать в постели
При свете утренней звезды,
Держи лентяйку в черном теле
И не снимай с нее узды!

Коль дать ей вздумаешь поблажку,
Освобождая от работ,
Она последнюю рубашку
С тебя без жалости сорвет.

А ты хватай ее за плечи,
Учи и мучай дотемна,
Чтоб жить с тобой по-человечьи
Училась заново она.

Она рабыня и царица,
Она работница и дочь,
Она обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!

Сочинения:

Собр. соч.: В 3 т. М., 1983-84;

Грузинская классическая поэзия в переводах Н. Заболоцкого. Тбилиси, 1958. Т. 1, 2;

Стихотворения и поэмы. М.; Л., 1965. (Б-ка поэта. Б. серия);

Избр. произведения: В 2 т. М., 1972;

Змеиное яблоко: Стихи, рассказы, сказки / Кн. сост. по материалам журн. «Чиж» и «Еж» 20-30-х. Л., 1973;

Столбцы. Стихотворения. Поэмы. Л., 1990;

История моего заключения. М., 1991;

Огонь, мерцающий в сосуде...: Стихотворения и поэмы. Переводы. Письма и статьи. Жизнеописание. Воспоминания современников. Анализ творчества. М., 1995.

Николай Алексеевич Заболоцкий – советский поэт, переводчик, член Союза писателей СССР. В 1938 г. был арестован и репрессирован. В 1963 г. его реабилитировали по заявлению супруги.

Биография Заболоцкого

Николай Заболоцкий родился 24 апреля (7 мая) 1903 года в Кизичейской слободе Казанской губернии.

Его отец Алексей Агафонович был руководителем фермы, а мать Лидия Андреевна преподавала в местной школе.

Детство и юность

Уже на третьем году учебы в школе Николай начал издавать журнал, в котором были размещены его стихи. В период биографии с 1913 по 1920 годы, он проживал в городе Уржуме, где поступил в реальное училище.

Кроме поэзии он также интересовался , химией и рисованием.

В подростковом возрасте Заболоцкий увлекался творчеством . Окончив училище, он успешно сдал экзамены в московский университет, выбрав медицинский и историко-филологический факультеты.

Вскоре Николай решает переехать в Петроград, где поступает в местный институт на отделение языка и литературы. В 1926 г. поэта призывают на службу.

Стихи

Отслужив в армии всего год, Заболоцкий был отправлен в запас. Однако этого времени ему хватило, чтобы посмотреть на жизнь другими глазами. Если до армии в стихах юноши воспевались природа и деревня, то теперь он начал более широко смотреть на мир.

Николай Заболоцкий в молодости

Погрузившись с головой в писательскую деятельность, Николай создал свой стиль повествования. Поскольку в тот момент в стране действовал НЭП (Новая Экономическая Политика 1921-1928 гг.), поэт не мог остаться в стороне от происходящих событий.

В 1929 г. Заблоцкий опубликовал свой сборник «Столбцы», стихи в котором были пропитаны иронией и сарказмом. Книга сразу же подверглась жесткой критике со стороны прессы, обвинявшей ее автора в «юродствовании над коллективизацией».

Несмотря на бесконечную травлю, Заблоцкий смог наладить сотрудничество с изданием «Звезда», где продолжал печататься какое-то время.

Новое произведение Николая Заболоцкого «Торжество земледелия» вызвало очередную порцию критики в его адрес. Вскоре он осознал, что советская цензура просто не даст ему самореализоваться. Его стихи, пронизанные гротеском, пародиями и сатирой, подвергались бесконечным нападкам критиков.

По этой причине Николай Алексеевич не видел смысла продолжать сочинять стихотворения в присущей ему манере. Его основным источником заработка стала работа в журналах Самуила Маршака (см. ), где публиковались детские стихи поэта. Кроме этого он занимался еще и переводческой деятельностью.

Последние произведения Заболоцкого получали положительные отзывы, в связи с чем он опубликовал поэтический сборник «Вторая книга». В этот период биографии он усиленно работал над сочинением поэмы «Осада Козельска», а также продолжал переводить труды зарубежных авторов. Казалось, что жизнь начала налаживаться, однако на смену благополучию пришли серьезные испытания.

Заключение

В 1938 г. Николая Заболоцкого обвинили в антисоветской пропаганде за его критические статьи и «рецензии» якобы искажавшие советскую действительность.

От расстрела его уберегло только то, что он отказался признавать себя виновным в образовании организации контрреволюционеров.

Николай Заболоцкий за работой

Сотрудники НКВД «попросили» критика Николая Лесючевского написать отзыв о творчестве Заболоцкого. В результате тот публично заявил, что поэт неоднократно дискредитировал действия руководства страны и боролся с социализмом.

Первое время он часто подвергался пыткам. Заблоцкого постоянно допрашивали, лишая пищи и сна, а также сутками не давая вставать со стула. Следователи менялись, а он продолжал отвечать на бесконечные вопросы.

С 1939 по 1943 годы Николай отбывал заключение в трудовом лагере в Комсомольске-на-Амуре, после чего 1 год провел в лагере «Алтайский». В этот период биографии Заблоцкий не забывал писать трогательные письма жене и детям, которые позже будут опубликованы в его труде «Сто писем 1938-1944 годов».

Возвращение к литературной жизни у Заболоцкого произошло в 1944 г., когда ему после долгих лет наконец-то удалось завершить перевод «Слова о полку Игореве». Интересен факт, что его работа была признана лучшей, среди всех известных переводов данного произведения. Благодаря этому он смог вернуться из Караганды в , и даже войти в состав Союза писателей СССР.

Стихи, написанные Николаем Алексеевичем в послевоенный период, получили лестные отзывы от советских критиков. Наиболее известными из них стали «Журавли» и «Оттепель».

После того, как в 1953 г. умер , в произошли большие перемены, коснувшиеся и литературы.

Николай Заболоцкий в Комсомольске-на-Амуре

С приходом идеологическая цензура ослабла, что позволило Заблоцкому вновь писать те стихотворения, которые ему действительно хотелось писать.

В середине 50-х у поэта наблюдался небывалый творческий подъем. В 1955 г. издаются его произведения «Некрасивая девочка» и «О красоте человеческих душ». Спустя 2 года он представил четвертый сборник стихов, вместе с гениальным произведением «Не позволяй душе лениться».

Личная жизнь

В 1930 г. Николай Заболоцкий взял в жены Екатерину Клыкову. Супруга всячески поддерживала мужа, и даже во время его ареста продолжала с ним переписку. Изначально их брак можно было считать образцовым, но позже их чувства друг к другу остыли.

В 1955 г. Екатерина ушла от Николая к писателю Василю Гроссману. В свою очередь Заблоцкий начал ухаживать за Натальей Роскиной. Однако через 3 года Клыкова вернулась к мужу, после чего супруги уже никогда не расставались.

Николай Заболоцкий с женой Екатериной Клыковой и дочерью Натальей

В этом браке у Заболоцких родились сын Никита и дочь Наталья. Интересен факт, что повзрослев, Никита станет кандидатом биологических наук, а Наталья выйдет замуж за академика Николая Каверина, сына известного писателя Вениамина Каверина.

Смерть

В последние годы своей биографии Николай Заблоцкий получил большое признание и имел все необходимое для нормального существования. Тем не менее, время, проведенное в лагерях, серьезно подорвало его здоровье.

Кроме этого, когда он узнал о том, что его супруга от него ушла, в его жизни случился первый инфаркт. Спустя 3 года поэт перенес второй инфаркт, который стал для него роковым.

Николай Алексеевич Заблоцкий умер 14 октября 1958 года в возрасте 55 лет, найдя покой на Новодевичьем кладбище.

Фото Заблоцкого

Если вам понравилась краткая биография Заблоцкого, – поделитесь ею в социальных сетях. Если же вам вообще нравятся биографии выдающихся людей и – подписывайтесь на сайт любым удобным способом. С нами всегда интересно!

Понравился пост? Нажми любую кнопку.