Красивые места Вьетнама. Солнечные батареи как работают

…История, отверзая гробы, поднимая мёртвых, влагая им жизнь в сердце и слово в уста, из тления, вновь созидая Царства, и представляя воображению века с их отличными страстями, нравами, деяниями, расширяет пределы нашего собственного бытия…

Н. М. Карамзин

В 1934 году в руки сотрудников Института истории феодальных обществ (современный Институт Археологии) был прислан неполный скелет «неизвестного», без бирок и опознавательных знаков, лишь с сопроводительным листом, в котором рентгенологов-антропологов просили провести беспристрастную экспертизу останков и ответить на вопросы: возраст человека, его антропологический тип и главное - отчего и как умер этот человек?

Такая секретность в исследовании этих с виду непримечательных останков, должна была уберечь учёных от искушения приблизить свои выводы к желаемому результату. Через непродолжительное время пришёл ответ экспертов: перед нами останки мужчины, приблизительно пятидесяти лет, ростом около 170 см.

Человек физически сильный, проживший активную жизнь, несмотря на частично сросшиеся шейные позвонки, а также на болезни, выявленные у него (спондилёз и остеохондроз), значительно ограничивающие подвижность этого человека.

На основании изучения особенностей эндокринной системы было выдвинуто предположение, что человек был легко раздражителен, возбудим и крайне сильно проявлял свои эмоции, видимо, не стесняясь своей реакции даже на самые незначительные события.

Тип его черепа был определён антропологом В. В. Гинсбургом как северный, близкий к курганным славянским, при наличии несомненных монголоидных черт. Скошенный назад лоб, всегда, из-за сросшихся позвонков, гордо поднятая голова - всё это придавало «неизвестному» властный, жесткий, непреклонный вид.

Проанализировав все останки, ученые пришли к выводу, что перед ними воин, участвовавший во многих сражениях, о чём говорили рубцы от старых заживших ран, получить которые можно было лишь на поле боя или в поединке, но были и новые раны, не успевшие зарасти, полученные непосредственно перед смертью.

Кто же это? Возможно, это воин сложивший свою голову на поле брани?

Но характер «новых» ран говорил о другом: этот человек был предательски убит. Многочисленные раны, нанесённые разнообразным оружием: рубящие, предположительно, мечами и саблями, колющие - копьями или кинжалами - все раны были нанесены с боков или со спины по совершенно беззащитному человеку. У экспертов не было никаких сомнений: «Это нападение нескольких человек, с определенной целью - не ранения, хотя бы и тяжелого, а убийства тут же, на месте, во что бы то ни стало».

Таким образом, предположения и надежды археологов оправдались: анонимная антропологическая экспертиза стала последним подтверждающим фактором, позволившим дать окончательный ответ на вопрос, кто этот человек. Перед исследователями оказались останки святого благоверного великого князя владимирского Андрея Юрьевича, жестоко убитого в ночь с 29 на 30 июня 1174 года в Боголюбове.

Несмотря на радость историков от оправдавшихся надежд, ответ на этот вопрос породил множество новых неизвестных. Было доподлинно известно, от чего погиб великий князь, но как это произошло и почему? Кто его убил и зачем? А также какое значение это событие имело для современников князя, и почему погибший насильственной смертью от рук убийц великий князь Андрей Юрьевич не был причислен Русской Православной Церковью к лику святых? Этого не произошло ни сразу после его смерти в 1174 году, ни через десять лет, ни даже через сто. Он был канонизирован около 1702 года, т. е. лишь спустя 528 лет после своей смерти…

Фигура Андрея Юрьевича всегда привлекала всех интересующихся историей людей. - не просто князь, он веха в истории русской государственности; идеи, воплощаемые им в жизнь, нашли отражение в деяниях последующих поколений великих русских князей и царей. В его жизни и смерти как в зеркале отразились непростые политические и социальные отношения эпохи.

Андрей Боголюбский родился в 1112 году в семье ростовского князя Юрия Владимировича, более известного по прозвищу Долгорукий, и дочери половецкого хана Аепы. Его отец провёл свою жизнь в постоянной борьбе за великокняжеский киевский престол, занять который в конце концов удалось, но счастья ему это так и не принесло, уже через несколько лет правления он был отравлен.

После смерти отца в 1157 году Андрей Юрьевич становится великим князем и сразу же проявляет себя выдающимся правителем и неординарной личностью. Принимая титул великого князя, но не отправляясь княжить в Киев, он впервые, по сути, разрушает сложившуюся до того времени традицию: раз великий князь - значит князь киевский.

Великий князь теперь княжит на Ростово-Суздальской земле. Получив землю, он решает укрепиться на ней и, пользуясь правом сильного, изгоняет из Ростово-Суздальского княжества трёх своих братьев, двух племянников, мачеху и почти всех приближенных отца. Следующим его шагом к упрочению собственной власти становится борьба с боярской аристократией.

Тут нужно сделать небольшую ремарку: князь тогда не обладал полнотой власти, часто он был лишь первым среди равных, ему всё время приходилась оглядываться на бояр и старшую дружину, иначе, потеряв их поддержку или вступив с ними в конфронтацию, он мог просто-напросто потерять всю свою реальную власть, оставив себе лишь красивый титул князя.

Андрей Боголюбский же вознамерился пресечь и эту сложившуюся традицию. Он, игнорируя все препятствия, шагает к самовластию, сосредотачивая власть в своих руках. Как избавиться от постоянных интриг и боярского влияния? Он поступает прямолинейно и просто: переносит столицу княжества в суздальский пригород - город Владимир-на-Клязьме.

В этой новой столице всё будет так, как хочет он: разворачивается грандиозное строительство, строится Успенский собор, поражавший современников своей роскошью, дорогу к нему открывают Золотые ворота, подобные киевским. Великий князь с не меньшей пышностью обставляет и свою загородную резиденцию - укреплённый город-замок Боголюбово-на-Нерли, где находилась жемчужина Владимиро-Суздальского княжества - великолепный дворовый храм князя, посвященный Рождеству Богородицы.

Пол собора был выложен отполированными до блеска медными плитами, хоры были выложены майоликовыми плитами, в зеркальной поверхности которых играли блики солнца и свечей. Обилие драгоценной утвари, фресок, дорогих тканей - сочетание всего этого с прекрасным интерьером изумляли каждого, кто видел убранство храма, что подчеркивало величие князя.

Ипатьевская летопись передаёт глубокий символизм происходящего по сути прямо отождествляя Андрея с Соломоном, церковь в Боголюбове - с ветхозаветным храмом Господним в Иерусалиме, а Владимир - с Киевом как Новым Иерусалимом. Видимо, так было задумано самим Андреем, и именно так всё это воспринималось его современниками.

Светская власть князя крепла, возводимые им храмы прославляли его величие, но этого было недостаточно. Осознавая влияния Церкви на умы людей, Андрей Боголюбский решает использовать её колоссальные возможности в своих политических целях. Он продвигает идею богоизбранности Владимиро-Суздальского княжества, по сути именно он инициирует принятие новых государственных праздников - Спаса и Покрова, и при нём создаётся целый цикл литературных произведений: «Слово Андрея Боголюбского о празднике 1 августа», «Житие Леонтия Ростовского» и т. д.

Сосредоточив в своих руках колоссальную власть в Ростово-Суздальской земле, великий князь продолжает свою политику, перенеся её за пределы своего княжество: вот и Киев, и Новгород лежат у его ног, и нет на Руси человека могущественнее великого князя Андрея Боголюбского. Но когда человек достигает вершины и не удерживается на ней, есть лишь один путь - вниз.

Восстаёт Киев, и тогда Андрей Юрьевич собирает грандиозный поход на Киев, какого не знала ещё Русская земля. Войско состоит из всех подчиненных ему княжеств: здесь и ростовцы, и суздальцы, рязанцы, муромцы, новгородцы, белозёрцы, владимирцы, переяславцы. По приказу князя под его знамёна встали дружины сопредельных земель черниговского, курского, полоцкого, смоленского и других князей.

Однако пути Господни неисповедимы: под стенами Киева войско потерпело сокрушительное поражение, и ему пришлось с позором разойтись. Власть постепенно стала утекать из рук Андрея Боголюбского, и неизвестно, чем бы это могло закончиться, если бы не мученическая смерть, подведшая итог его земной жизни.

Возвращаясь к теме убийства князя, необходимо задать себе вопрос, а можем ли мы вообще спустя восемьсот лет разобраться в хитросплетениях событий той злополучной для Андрея Боголюбского ночи?

На этот вопрос мы можем ответить: да, это возможно. В Лаврентьевской и Ипатьевской летописях сохранилась так называемая «Повесть об убиении Андрея Боголюбского» - текст, рассказывающий о заключительных часах жизни князя в земной юдоли.

Этот текст много раз изучался историками, и классическое, буквальное его понимание представляет перед нами такую картину последних часов жизни князя: перед убийством Андрея заговорщики для придания себе уверенности спустились в винные погреба и хорошенько там напились. Потом, в конце концов собравшись с духом, они отправились к спальне князя.

Решив сначала проникнуть к нему хитростью, один из заговорщиков постучал и назвался Прокопием, именем одного из доверенных слуг князя, но то ли князь узнал по голосу говорившего, то ли выпито было слишком много - князь распознал обман, дверь не отпер и, до конца оставаясь князем-воином, бросился к мечу, по преданию принадлежавшему св. Борису, но меч был похищен ключником князя, который тоже участвовал в заговоре. Так князь, по слову которого вся Русь становилась под копьё, оказался абсолютно беззащитен.

Заговорщики начали ломать дверь, и когда она упала, бросились на князя. Проведя большую часть своей жизни в военных походах, князь был не простым соперником - даже безоружный, он представлял собой угрозу, к тому же многие заговорщики были пьяны, однако численный перевес (их было около 20 человек) и холодное оружие довершили - дело. Князь упал. Подумав, что он мёртв, заговорщики снова отправились в погреба.

Тем временем князь очнулся и, несмотря на раны, нанесённые ему, попытался скрыться. Решив осмотреть, а скорее просто ограбить тело князя, заговорщики не нашли его в его спальне, но смогли отыскать его по кровавому следу. В летописи сказано, что увидев убийц, Андрей произнёс: «Если, Боже, в этом мне суждён конец - принимаю его я». Убийцы довершили своё дело, тело князя лежало на улице, пока люд грабил его величественные хоромы.

Древнерусские тексты никогда не стоит понимать буквально, все они пронизаны аллюзиями на Священную историю; летописцы никогда не ставили своей задачей заниматься бездумным хроникёрством. Летопись была актуальным произведеним, в котором образованный читатель того времени мог увидеть гораздо больше, нежели современный. В этом отношении очень интересен т.н. «рассказ об отрубленной руке» подробно рассмотренный И. Н. Данилевским, и именно его предположения на данный момент являются самыми интересными.

Несмотря на почти полное совпадение результатов экспертизы и текста «повести об убиении Андрея Боголюбского» было выявлено небольшое несоответствие. Глава заговорщиков Петр отрубает правую руку князю, после чего тот умирает. Экспертиза же говорит, что правая рука была нетронута, а вот левая рассечена во многих местах.

На это несоответствие долго не обращали внимания - ну мало ли, ошибся древний книжник, с кем не бывает. Но наше покровительственное отношение летописцу не требуется, он знал, что писал, и знал, какая рука была отрублена. Например, на миниатюре в Радзивиловской летописи (XV век!) возле лежащего князя стоит женщина и держит его отрубленную руку - и именно левую. Так что же всё это значит?

Мир средневекового человека насыщен символами, раскрывающими смысл явлений. Основной книгой, на которой базировалось мироустройство того времени, являлось Священное Писание, где и предложил искать ответ И. Н. Данилевский. В Евангелии от Матфея сказано: «И если правая рука тебя соблазняет, отсеки её и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твоё ввержено в геенну» (Мф. 5:30). Каким же образом правая рука могла «соблазнять» великого князя?

Здесь нам потребуется углубиться в другой документ, где присутствует мотив отрубленной руки, а именно в Лаврентьевскую летопись, где идёт речь о владыке Феодорце, ставленнике князя, которого тот хотел поставить во главе новой Владимирской митрополии, отделившись от митрополии Киевской.

Грандиозные планы князя не увенчались успехом. Его гордыня и поведение владыки Феодорца вызвали всеобщее осуждение со стороны общественности того времени. Не встретила одобрения ни сама идея, ни методы, которыми князь и его ставленник добивались своей цели. Например, из своей епархии был изгнан Ростовский епископ Нестор, противившийся князю. Только вмешательство Патриарха Константинопольского остановило процесс разделения русской митрополии на две части. Но это не остановило Андрея с Феодорцом.

В 1168 году на Собор в Киеве Боголюбский через Феодорца писал князю киевскому Мстиславу, что митрополита Константина следовало бы снять и поставить нового с помощью Совета епископов, да и вообще нужно подумать, не отказаться ли от столь хлопотной и затратной власти Патриархов. Однако Мстислав испугался и, несмотря на все хлопоты Феодорца, на это не решился.

Тогда Феодорец отправился с дарами к Патриарху и начал уверять его, что на Руси нет митрополита, и просить, чтобы он его поставил митрополитом. Патриарх не согласился. Тогда тот стал умолять хотя бы об епископской кафедре в Ростове. Патриарх сжалился и уступил. Тогда Феодорец, не заезжая за благословлением к митрополиту и всячески игнорируя его, отправился на епископскую кафедру.

Узнав обо всём этом, митрополит написал игуменам и пресвитерам Ростовской епархии, чтобы те не служили с Феодорцем, пока тот не примет у него благословения. Власть митрополита оказалась ещё больше, и даже миряне перестали просить благословения у нового епископа, что лишь сильнее разозлило Феодорца. И когда наконец все сроки уже вышли, и Феодорец всё же явился в Киев, он был схвачен людьми митрополита, и там «…его осекоша, и языка урезаша, яко злодею еретику и руку правую отсекоша…»

Всё, что делал Феодорец, будучи ставленником Андрея Боголюбского, он не мог делать без его ведома, а значит, вина за весь церковный кризис и попытку узурпировать церковную власть лежит и на самом князе - а это очень тяжкое преступление. И всё же, несмотря на все его прегрешения, по тем временам очень серьёзные, летописец относится к нему с почтением, говоря, что великий князь Андрей Боголюбский «кровью мучинечскою умывся пригрешении своих», т. е. в конце своей мученической смертью искупил свои грехи.

Таким образом, мы ответили на несколько очень важных вопросов: как погиб князь, как к нему относились его современники и почему же его не причислили к лику святых сразу после смерти - видимо, всё ещё не улеглась память о его прегрешениях. Остаётся последний вопрос, кто и почему убил князя?

Разбирать вопрос, кто именно убил князя, достаточно сложно: видимо у каждого из убийц были свои мотивы - жадность, обида и т. д. Их объединяло одно - желание убить князя, для нас главное - почему?

В течение всей своей жизни князь стремился сосредоточить в своих руках максимальную власть, он сражался со старыми устоявшимися порядками: городским вече, боярской аристократией. Изменилось и окружение князя: он меняет, по словам И. Н. Данилевского, «личную преданность дружины, где он был „первым среди равных“, на рабскую преданность „милостников“, „подручников“ и холопов, которые полностью зависят от господина, а потому боятся его и ненавидят, несмотря на все его милости».

Здесь ещё можно вспомнить, что были изгнаны родственники князя и дружина его отца. Князь Андрей «хотя самовластець быти», а это понятие для того времени - чуть ли не претензия на богоравность: «Аше ли хощеши разумети, что есть самовластець, что ли подъ властию то разумеи: апостоли под властею, а Спас - властелин» .

Это желание стать «самовластцем» противопоставило его всем его родным, последователям, холопам, даже неудача похода на Киев - не результат бездарности князя как полководца, а скорее неприятие войском новых ценностей, отказ выступать против традиций, в результате чего - низкий боевой дух и неуверенность в собственных силах.

Пройдут столетия, и будет монгольское нашествие, по сути изничтожившее старые дружинные порядки, как, впрочем, и самих дружинников, и на Руси вновь появятся «самовластцы»: цари и великие князья, окруженные уже слугами-дворянами и холопами-боярами, по слову своему устанавливающие новые митрополии, осуществившие мечту Андрея Боголюбского, взявшие под контроль Патриаршество. Но всему этому в XII веке ещё не место. Убило князя само время и сила традиций, в которых он жил, и в медленном течении которых не смог существовать.

ндрей родился на северо-востоке Руси, в Ростово-Суздальской земле. Отец дал ему маленький городок Владимир-на-Клязьме, где Андрей прожил полжизни, не оставив за это время никакого следа в русской истории. Он появился в Южной Руси лишь в 1149 году, когда занял Киев. Андрей получил от отца Вышгород, а затем Турово-Пинскую землю, но не захотел княжить там и в 1156 году против воли родителя бежал обратно в Ростово-Суздальскую землю. Перед бегством он захватил с собой хранившуюся в Вышгородском женском монастыре икону Богородицы, написанную евангелистом Лукой. Согласно церковному преданию, по дороге между Владимиром и Ростовом кони, на которых везли икону, стали, и никому не удалось сдвинуть их с места. Андрей заночевал в поле, и во сне ему явилась Богородица, приказавшая оставить икону во Владимире. Андрей так и сделал. Он даже перенес во Владимир столицу Ростово-Суздальского княжества. Наверняка мысли о переносе посещали его и раньше, а "чудо с иконой" стало последним аргументом в его пользу. Икона, ныне известная как Владимирская икона Божией Матери была поставлена в Успенском соборе Владимира, а на месте чудесного явления Богородицы Андрей заложил монастырь и основал село Боголюбово, ставшее любимой резиденцией князя.

Андрей был невысок ростом, но широк в плечах и "силён вельми". От матери-половчанки он унаследовал скуластое лицо с типично монголоидными чертами и чёрные кудрявые волосы, а от отца - большие светлые глаза. Из-за болезни у князя срослись шейные позвонки, поэтому он никогда "не сгибал выю" (шею), что многими воспринималось как надменность.

По своему характеру Андрей был типичным северянином. Как и южане, он забывался в разгар сечи, лез в её самую гущу, порой не замечая, что с его головы сбили шлем. Но ратной славой Андрей не гордился и войн не любил. Сразу после боя он отрезвлялся, становился осторожным, благоразумным политиком, осмотрительным распорядителем. У Андрея всегда всё было в порядке и наготове; его нельзя было захватить врасплох; он умел не терять головы среди общего переполоха. Привычкой ежеминутно быть настороже и всюду вносить порядок он напоминал своего деда . Однако, к сожалению, со временем властолюбие, своеволие и капризность взяли верх над рассудительностью, и Андрей наделал немало дурных дел.

Трудно сказать, чем занимался Андрей во Владимире при жизни отца, но очевидно, что своей деятельностью он сумел так расположить к себе бояр, что те ещё при жизни избрали Андрея князем всей Ростово-Суздальской земли. Вопреки отцовской воле меньшие братья Андрея были вовсе лишены уделов и вместе с матерью отправились в изгнание в Грецию. Андрей же стал единоличным правителем Ростово-Суздальской земли. Надо заметить, что в Ростове и Суздале были сильны старые обычаи, ставившие мнение вече выше воли князя. Андрея, мечтавшего о сильной княжеской власти, это никак не устраивало, а потому он решил перенести столицу в доселе небольшой городок Владимир, где вечевые сходки не проводились. Андрей сделал очень многое для развития своей новой столицы. Он переселил во Владимир многих людей, в том числе из южных княжеств, построил множество церквей и монастырей, белокаменную крепость, от которой сохранились знаменитые Золотые ворота. Причем для строительства Андрей выписывал мастеров не из Византии, а из Западной Европы.

Андрей Боголюбский был весьма набожен. Его нередко можно было застать ночью в храме за молитвой. Победу над волжскими булгарами в 1164 году Андрей приписывал помощи той самой чудотворной иконы Богородицы, которую брали в поход.

Андрей откровенно не любил Киев и стремился всячески принизить его значение. В 1160 году он даже попытался выделить Владимиро-Суздальскую землю в отдельную митрополию, но патриарх Лука Хризоверт отказался посвятить в сан княжеского любимца Феодора. В 1168 году Андрей ввязался в междоусобицу южнорусских князей, выступив на стороне Ростиславичей против Киевского великого князя . Склока началась из-за того, что новгородцы изгнали и попросили дать им в князья одного из его сыновей. обратился за помощью к Андрею. На его сторону также встали четыре брата и полоцкие князья. Андрей пошел войной на новгородцев, но те не испугались и упросили прислать им князем сына . Теперь у Андрея появился повод напасть и на . Андрей собрал коалицию из 11 князей и двинулся на Киев. На стороне был только Андреев брат да не очень верные берендеи и торки. К тому же киевляне обычно не очень стойко держали осаду. На этот раз они сдались спустя три дня. бежал в Василев, бросив жену и детей. 12 марта 1169 года в Киев вошли войска Андрея Боголюбского. Два дня суздальцы, смоляне, черниговцы и половцы грабили древний город. Не было пощады ни старым, ни малым, ни мужчинам, ни женщинам. Разграблению подверглись даже церкви и монастыри, откуда были вывезены иконы, ризы и колокола. В бесчинствах, которым русичи подвергли русский же город, проявилась не только нелюбовь Андрея к древней столице. Наверняка свою роль сыграло и чувство мести, испытываемое суздальцами к киевлянам за резню 1157 года. После погрома "Второй Константинополь" окончательно утратил свой блеск. Андрей посадил в Киеве своего покорного брата , планируя и в дальнейшем назначать князей в Киеве по своему усмотрению, а сам вернулся во Владимир.

Разгромив Киев, Андрей задумал расправиться с Новгородом. Зимой 1170 года во главе всё той же коалиции он подступил к стенам кремля. Осада началась успешно, и союзники уже начали заранее делить добычу. Однако, согласно преданию, на четвертый день осады архиепископ Иоанн вынес на крепостную стену икону Пресвятой Богородицы (известной впоследствии как Знаменская), после чего на атаковавших нашло безумие, и они начали стрелять друг в друга. 25 февраля разгром суздальцев довершил . Он обратил союзников в бегство, захватив при этом столько пленных, что их потом продавали за бесценок. Вскоре, однако, вражда остыла. Новгородцы поладили с Андреем Юрьевичем, прогнали и пригласили сначала , а в 1172 году – . Хотя, безусловно, новгородцам удалось сохранить многие свои привилегии.

Даже после разграбления Киева его стол оставался желанным для многих князей. После скорой смерти Андрей попытался распорядиться им по своему усмотрению, однако , и Ростиславичи не подчинились его решению. К ним примкнул неверный Андреев брат . Ростиславичи с позором прогнали Андреева посланника Михна, чем вызвали гнев князя. Тот вновь собрал ополчение со многих княжеств, поставил во главе него сына и боярина Жидиславича и приказал идти на Киев. Однако среди двадцати князей, шедших в ополчении, не было согласия. К примеру, и , считавшие себя старейшими в роду, тоже были не прочь занять Киевский стол. Когда же союзники прослышали, что на помощь к осажденным идет большое галицкое войско, то вся их многотысячная рать обратилась в бегство. даже сумел совершить дерзкую вылазку, захватив обоз отступавших и множество пленных, за что получил прозвище Храбрый. После снятия осады в Киеве сел , но, как и следовало ожидать, продержался там недолго, и бедная старая столица вновь стала переходить из рук в руки, причем судьба её уже не зависела от Андрея. Ростиславичи, не оставлявшие надежд закрепиться в Киеве, согласились даже замириться с Андреем, если тот поможет посадить в Киеве , самого покорного из Ростиславичей. Андрей, однако, медлил, раздумывая, в чью пользу сделать выбор, а неожиданная смерть пресекла его планы.

Андрей Боголюбский был, безусловно, умён и хитер, но уж чересчур властолюбив. Он хотел править как самодержец, перемещая удельных князей, как пешки, по своему усмотрению. Видимо, ничуть не лучшим было отношение князя к приближенным и к простому народу. Однажды Андрей приказал казнить брата своего слуги Якима Кучковича. Бояре, недовольные самоуправством князя, решили убить его. В ночь с 28 на 29 июня 1174 года, предварительно напившись вина, заговорщики во главе с Петром, Якимом и Анбалом Кучковичами ворвались в княжескую комнату, искололи князя копьями, изрубили мечами и саблями, после чего вернулись в погреб пьянствовать. Андрей, однако, остался жив и попытался спастись, но убийцы, услышав стоны князя, вернулись, нашли его по следам крови и добили. Дом Андрея в Боголюбове, где было свершено убийство, был разграблен, а тело брошено в огород. Духовенству было запрещено отпевать его. В 2015 году при реставрации Спасо-Преображенского собора в Переславле-Залесском была открыта надпись, содержавшая имена 20 заговорщиков - убийц князя (начиная с имён Кучковичей) и описание обстоятельств убийства.

Прослышав о гибели князя, народ не только не покарал убийц, но продолжил начатое ими. Княжеский дворец во Владимире был полностью разграблен. Очевидно, Андрей Юрьевич к концу правления стал крайне непопулярен. Лишь через шесть дней после убийства люди опомнились. Тело князя было перевезено из Боголюбова во Владимир и с пением пронесено по улицам города. Владимирцы вспомнили, что за князем были не только дурные дела, но и хорошие, и с почестями похоронили его в Успенском соборе. Около 1751 года Андрей Боголюбский был канонизирован Русской Православной церковью в лике благоверного.

Позднейшие московские леген-ды хорошо помнили о древнем москов-ском владельце, боярине Стефане Ивано-виче Кучке, которому принадлежала Москва до Юрия Долгорукого, насиль-ственно ею завладевшего. Было время, когда на предания о Кучке ученые смот-рели как на сплошной вымысел XVII в. и не видели в нем никакого зерна достоверности. Но народные предания имеют свою основу, нередко вовсе неле-гендарную. Таковы и предания о Кучке, которые будут нами кратко изложены.

Предания о Кучке дошли до нас в двух поздних повестях или сказаниях о начале Москвы. Первую из них С. К. Шамбинаго назвал хронографи-ческою повестью, другую — новеллой по характеру их содержания. Первая по-весть носит название “О зачале царствующаго великого града Москвы, како исперва зачатся”. Она начинается рас-суждениями о том, как древний Рим и второй Рим — Константинополь возник-ли на крови, а ному и Москва как третий Рим должна была создаться “. по кровопролитию же и по закланию кро-вей многих”. Таким образом, и при осно-вании Москва во всем была равна своим предшественникам — Риму и Констан-тинополю. В доказательство этой мысли приводится следующий рассказ, который мы передаем в переводе на современный язык.

“В лето 1158 г. великий князь Юрий Владимирович шел из Киева во Владимир град к сыну своему Андрею Юрьевичу, и пришел на место, где ныне царствующий град Москва, по обеим сторонам Москвы-реки села крас-ные. Этими селами владел тогда боярин некий богатый именем Кучка, Стефан Иванов. Тот Кучка очень возгордился и не почтил великого князя подобаю-щею честью, какая надлежит великим князьям, а поносил его к тому же. Князь великий Юрий Владимирович, не стерпя от него хулы, повелевает того боярина схватить и смерти предать; так и было. Сыновей же его Петра и Акима, моло-дых и очень красивых, и единственную дочь, такую же благообразную и краси-вую, именем Улиту, отослал во Влади-мир к сыну своему, ко князю Андрею Юрьевичу. Сам же князь великий Юрий Владимирович взошел на гору и обозрел с нее очами своими туда и сюда по обе стороны Москвы-реки и за Неглинною. И возлюбил те села и повелевает на том месте вскоре сделати малый деревянный город и прозвал Москва город по имени реки, текущей под ним. И потом князь великий отходит во Владимир к сыну своему князю Андрею Боголюбскому и сочетает его браком с дочерью Кучковою, с которой князь Андрей прижил и сыновей, рано умерших. И был у него отец его князь Юрий Владимирович не-мало времени и заповедал сыну своему князю Андрею Боголюбскому град Мо-скву людьми населить и распростра-нить”. Далее говорится, что Улита и ее братья Кучковичи устроили заговор и убили Андрея Боголюбского. За смерть князя отомстил его брат Михалко Юрь-евич. Он перебил убийц брата, а Улиту велел “. повесити на вратах и растреляти из многих луков”. К этому рассказу прибавлен краткий летописец, оканчивающийся известием о смерти Ивана Калиты.

Древнейшие летописи ничего не зна-ют о боярине или тысяцком Кучке, но его дети Кучковичи и Петр, “зять Куч-ков”,— лица исторические. Они состави-ли заговор против Андрея Боголюбского и убили его в 1174 г. Начальник же убий-цам был Петр, Кучков зять, Анбал Ясин ключник, Яким Кучкович, сообщает Ипатьевская летопись. Повесть о зачале царствующего града Москвы делает Петра и Акима братьями, называет и княгиню Улиту их сестрой, а их отцом боярина Кучку. Но можно ли сомне-ваться в том, что боярин Кучка дейст-вительно существовал, если нам извест-ны его зять и сын? Видимо, это была сплоченная и сильная боярская семья, настоящий род Кучковичей, оставивший по себе прочную память в народных преданиях. Еще долго после убиения Андрея Боголюбского ходили легенды о Кучковичах, записанные не позже сере-дины XV в. Рассказывали, что Всеволод Большое Гнездо отомстил за убитого брата: “Кучковичи поймал, и в коробы саждая в озере истопил”.

ОСНОВАНИЕ МОСКВЫ

В летописи сообщается, что в 1147 году суздальский князь Юрий Владимирович, по прозвищу Долгорукий, возвращаясь после удачного похода на Новгород, остановился на берегу реки и основал город, который, как и реку, назвали Москвой. О зарождении города появились легенды. В одной из них рассказывается о некоем князе Даниле Ивановиче, который якобы основал столицу княжества, в другой говорится, что Москву заложил князь Вещий Олег, в третьей — ее родоначальником назван князь Владимирский Андрей Александрович. Его историческим прототипом мог быть сын Юрия Долгорукого, Андрей Боголюбский.

В древней повести об основании Москвы говорится, что князь Ростово-Суздальский Юрий Владимирович, прозванный Долгоруким, он же великий князь Киевский, был сыном князя Владимира Мономаха. Родился он в конце XI века.

Согласно легенде, князь вместе с дружиной проезжал по территории, на которой расположена современная Москва. Пора было отдохнуть, поесть, попить. Князю и его людям понравились «красные села», лесистая местность, в которой много было зверья всякого и ягод, а в реке, которую называли Москвой, полно было рыбы. Не хотелось уезжать из этих мест. Но у этих богатых земель имелся, как сказали князю, полноправный хозяин, некий боярин Степан Иванович Кучка, и были у него свои стражники. И место называлось Кучково.

Решил посмотреть князь Юрий все селения и насчитал их шесть: Воробьево, Симоново, Высоцкое, Ку-лишки, Кудрино, Сущево. Везде выходили крестьяне, кланялись ему в ноги и говорили, что их хозяин Степан Кучка, человек шибко богатый, а потому гордый и неприступный. Он владыка на Москве-реке.

Не понравились князю Игорю такие восхваления. А еще больше не понравилось, что боярин этот, Степан Кучка, не вышел поприветствовать его, князя полноправного. Ему указали на дом боярина, стоявший на холме недалеко от Москвы-реки. Дружинники князя постучались в ворота.

Нелюбезно принял Степан Кучка гостей непрошеных, но усадил их за стол, велел накормить, напоить. Увидел князь дочь Степана Кучки, Улиту, красавицу несравненную, понравилась она ему очень. Хотел князь купить понравившиеся ему земли у боярина, но Степан Кучка вел речи гордые, не хотел уступать князю ни пяди земли, считая его себе ровней.

Обиделся князь, уехал в Суздаль и решил наказать боярина. Отправился он снова с дружиной в полюбившиеся ему места на берегу Москвы-реки, охотился, рыбачил, а под вечер постучался в терем боярина Кучки. А тот не открыл, не хотел пускать к себе гостя. Тут возмутились дружинники князя. По его приказу взломали ворота дубовые, ворвались во двор, раскидали стражников, схватили гордого боярина и всю его семью, включая красавицу дочь Улиту, привели к князю. Он и рассудил — гордого и неуступчивого боярина казнить, всю его родню разогнать, а дочь Улиту отдать за сына князя, Андрея. Таким образом, князь стал владельцем всех земель вдоль берега Москвы-реки.

Затем взошел Юрий Долгорукий на один из холмов, который называли Боровицким, осмотрел красивые места, все лежащие в округе шесть сел и повелел возвести на холме детинец, крепость, а вокруг нее построить город, который назвал Москвой по имени реки.

От боярина Кучки долгое время оставалось одно название «Кучково поле», в районе нынешних Чистых прудов и Сретенского бульвара.

Источники: do.gendocs.ru, poemi.narod.ru, www.twirpx.com, otvet.mail.ru, 100legend.ru

Тайны великана Куйвы и Сейдозера

Стоунхендж

Пантеон в Риме

Ракетный двигатель EmDrive: полет без рабочего тела

Китайская стена

Красивые места Вьетнама

Солнце, ветер, чистейшая прозрачная вода, желто-белый песок, бегающие по песку прозрачные крабики и местные жители, которые по приданию произошли от...

Кафедральный собор Барселоны

Две восьмигранные башни-колокольни высотой 53 метра каждая относятся к концу XIII века, когда началось распространения готического стиля. На одной из...

Карфаген должен быть разрушен

В IV–II веках до н.э. Римская империя столкнулась с сильным противником, который посмел бросить ей экономический и военный вызов, – ...

Норт Вэриент и Анита

Среди жертв Бермудского треугольника встречаются суда самого различного назначения и водоизмещения. Трагичная история произошла в марте 1973 года с сухогрузом «Норт...

Мадагаскар – Марс на земле

Как хочется устроить летний отдых не где-нибудь на море, а, например, на Мадагаскаре – интереснейшем месте для любого человека. ...

Химические катастрофы

Услышав сообщение об аварии, нужно надеть средства защиты органов дыхания, простейшие средства защиты кожи, по возможности быстро покинуть район...

Проклятые картины

Таинственное ирландское поместье Рассборо-Хаус включено во многие туристические справочники. Внимание людей приковывает не столько сам архитектурный комплекс XVIII века, сколько его...

Солнечные батареи как работают

Солнечная электростанция является инженерным сооружением для преобразования солнечного излучения в электрическую энергию. Электростанция на солнечных панелях может иметь самую разную мощность в зависимости от их количества. Если...

Сейшельская пальма

Лодоицея мальдивская является, вероятно, самой знаменитой пальмой. В мире она известна под названием сейшельской пальмы. С плодами этого удивительного растения связаны...

В первую очередь, жемчуг является невероятно красивым камнем, который был...

Мотоциклы с карданным приводом

Мало купить мотоцикл и ездить на нём, заправляя его время...

Акулы в Балтийском море

Как-то получилось, что из акул в Балтийском море представлены лишь...

Как сделать мореный дуб в домашних условиях

Мореный дуб – прекрасный строительный материал. Его необычный цвет очень...

Хвост у людей

Забавно, но хвост у человека есть. До определенного периода. Известно, ...

Старая нянька ничего такого не говорила. Сначала уверяла, что ничего не помнит, не знает. Но Ольга Юрьевна была так ласково-упорно-настойчива… она покоя не давала старушке. И в конце концов та совершенно запуталась в том, что было, а чего не было. Поверила, что все было именно так, как хочет услышать приставучая княгиня. Поверила, что помнит это! И когда Ольга Юрьевна, словно невзначай, привела к ней Улиту и заставила няньку рассказать давнюю историю, старушка заявила своей госпоже, что отец ее, Улиты, вовсе не боярин Кучка, а князь Юрий Владимирович.

Повторяю: никто не знает, правда это или нет. Существуют лишь домыслы на тему рождения Улиты Кучковны, по сей день существуют… Но Ольга Юрьевна в те далекие, непредставимые годы выложила свои домыслы снохе с торжеством и уверенностью как очевидность.

И Улита поверила…

Поверила - и ужаснулась! Той же ночью она пошла на Клязьму - да и бросилась с обрывистого берега в воду.

Утопилась.

Случись такое с кем-нибудь другим, не с женою князя Боголюбского, шум поднялся бы до небес. Самоубийство считалось смертным грехом! Однако вся епископия владимирская была в кулаке у князя Андрея Юрьевича. Он использовал свое влияние, чтобы замять скандал.

Княгиню, которую, по обычаю, надо было бросить в жальник при дороге либо зарыть где попало, чтоб и следа к ее могиле никто не сыскал, похоронили на кладбище, в освященной земле, но - тихо, украдкой, словно бы стыдясь. Произносить ее имя было запрещено под страхом смерти. И в устах сурового, неумолимого Боголюбского это отнюдь не звучало как пустая угроза или преувеличение.

Он возненавидел жену, которая так его опозорила. И что странно - ненависть его распространилась и на сына, на Юрия.

Братья Улиты, не настолько закоренелые в благочестии, как их зять, ужасались такой жестокости, однако говорить с князем было бессмысленно. В ответ на все увещевания он пригрозил вовсе вышвырнуть княжича из дому, а шурьев своих прогнать с дарованных им земель, дома огню предать - коли не угомонятся Аким и Илья.

Что было делать? Угомонились. И ради себя, и ради племянника. Опять же, Аким совсем недавно выдал замуж за одного из людей князя свою юную дочь. Угомониться пришлось и ради нее.

Планы их мести снова были задвинуты в дальний угол. Получилось, что отмщение воздавалось именно им! Как тут не остережешься?

В доме оказался только один человек, который не только поддерживал Андрея Юрьевича в его ожесточении, но и укреплял в нем губительное чувство. Нетрудно угадать, кем был тот человек - конечно, княгиня Галицкая.

Само собой - Ольга Юрьевна и словом не обмолвилась о своей жуткой, кошмарной роли в случившемся, о том, что она сама и подтолкнула сноху к погибельному обрыву. Запуганная ею нянька дала слово молчать до самой смерти. Княгиня Галицкая пуще всех шпыняла осиротевшего княжича, попрекала его самоубийством матери, про себя потешаясь, что он назван был Юрием - в честь отца князя Андрея.

Как бы не так! В честь отца обоих родителей!

В конце концов Ольга Юрьевна, с приятным чувством исполненного долга, затворилась во владимирском монастыре и приняла постриг.

Прежде чем проститься с этой пугающей, кровожадной женщиной, вспомним весьма известное произведение древнерусской литературы, а именно - «Моление Даниила Заточника». До сих пор не установлено, кто был его автор - то ли дворянин, то ли дружинник, то ли вовсе холоп или ремесленник. Исследователи даже сомневаются, в какую эпоху он жил и творил, тот Даниил: то ли при Юрии Долгоруком, то ли в позднейшую эпоху, чуть ли не при Всеволоде Большое Гнездо (1154-1212). Ну, Юрий Долгорукий тут определенно ни при чем, ибо в тексте упоминается село Боголюбово, построенное его сыном Андреем уже после смерти отца…

В «Молении» вообще масса интересного, однако наиболее любопытны и, не побоюсь даже сказать, скандальны строки, посвященные «злой жене». Даниил Заточник развивает тему, затронутую в свое время Соломоном, - развивает весьма творчески! Вот только некоторые из его пассажей, под которыми охотно подпишутся многие мужчины, но с которыми не соглашаются женщины:

«Что такое жена злая? Людская смута, ослепление уму, заводила всякой злобе, в церкви сборщица дани для беса, защитница греха, засада для спасения.

Если какой муж смотрит на красоту жены своей и на ее ласковые и льстивые слова, а дел ее не проверяет, то дай Бог ему лихорадкой болеть и да будет он проклят.

Хорошая жена венец мужу своему и беспечалие, а злая жена - горе лютое и разорение дому. Червь дерево точит, а злая жена дом своего мужа истощает. Лучше в дырявой ладье плыть, нежели злой жене тайны поведать: дырявая ладья одежду замочит, а злая жена всю жизнь мужа своего погубит. Лучше камень бить, нежели злую жену учить; железо переплавишь, а злой жены не научишь.

Ибо злая жена ни ученья не слушает, ни церкви не чтит, ни бога не боится, ни людей не стыдится, но всех укоряет и всех осуждает.

Что злее льва среди четвероногих и что лютее змеи среди ползающих по земле? Всех тех злее злая жена. Нет на земле ничего лютее женской злобы! Из-за жены прадед ваш Адам из рая был изгнан; из-за жены Иосиф Прекрасный в темницу был заключен; из-за жены пророка Даниила в ров ввергли, где львы ему ноги лизали. О злое, острое орудие дьявола и стрела, летящая с ядом!

У некоего человека умерла жена; он уже по смерти ее начал продавать детей. И люди сказали ему: „Зачем детей продаешь?“ Он же ответил: „Если родились они в мать, то, как подрастут, меня самого продадут“».

Вот такой впечатляющий текст. Написано, конечно, с чувством. Явно о какой-то конкретной женщине! Отчего-то расхожим стало у некоторых историков, будто прообразом злой жены послужила для Даниила Заточника Улита Кучковна - поскольку вместе со своими братьями участвовала в убиении благочестивого князя Боголюбского. И утверждается так, притом что уже доказано: Улита умерла раньше! Ко времени своей смерти Андрей Боголюбский был вновь женат.

На другой!

Возможно, конечно, что пассажи Заточника относятся к новой жене. Однако мне почему-то кажется, что Даниил был знаком с Ольгой Юрьевной, княгиней Галицкой. О ней и писал в своем «Молении», она и есть «злая жена». Ведь ни к кому из персонажей этой истории так, как к ней, не подходит восклицание: «Нет в мире ничего лютее женской злобы!»

Вернемся, впрочем, в Боголюбово.

Князь Андрей Юрьевич, желая всем показать, как сурово осуждает покойную жену, даже не стал ждать, пока закончится жалевой (печальный) срок, то есть траур. Всего лишь полгода прошло после ее смерти, как он женился вновь.

На сей раз его избранницей стала осетинская княжна, имени которой история не сохранила. Ее называли просто Яся, то есть осетинка.

Надо сказать, что князь Боголюбский вообще любил окружать себя инородцами - воспользуемся терминологией тех времен. Он ведь и сам был крови смешанной, не вполне русской: по матери половец. А если еще вспомнить происхождение самого Гюрги, матерью которого была англичанка Гита… Ну и так далее, глядя в глубь веков.

Русский человек - не столько происхождение, сколько национальное самосознание. Так вот этого предрассудка оголтелый князь Боголюбский был начисто лишен. Потому он в свое время и опоганил Киев грабежом. Потому в его окружении и появлялись личности, мягко говоря, колоритные - вроде ключника ясина (то есть осетина) Анбала.

Ключник - ясин, вторая жена - Яся… Не исключено, что брак состоялся не без участия Анбала. Все-таки не столь часто появлялись в ту пору на Руси люди, так сказать, кавказской национальности. Однако появлялись! И русские на Кавказе возникали сплошь и рядом, более того - поднимались до самых верхов власти. Одним из таких людей станет Юрий, сын Андрея Боголюбского… но до сего события еще должно пройти более десяти лет. Пока же - у осиротевшего княжича появилась мачеха.

Рассказывают, она была красавица, та Яся… Но - не родись красивой, а родись счастливой. Пылкая осетинка очень скоро убедилась, что вышла замуж для того, чтобы жить в довольстве днем, но проводить ночи в одиночестве: боголюбие ее мужа с каждым годом лишь росло и процветало. Каждую сладкую минуту, проведенную с женой, князь Андрей Юрьевич воспринимал как грех и, вскочив с постели, немедленно бежал в храм - грех замаливать. И грешить старался все реже, реже, реже… А после медового месяца и вовсе перестал. То есть Яся переживала все, что в свое время пережила несчастная Улита.

Неведомо, как складывались бы отношения супругов далее. Возможно, что и Яся смирилась бы со своим унылым существованием, как смирилась ее предшественница на безрадостном супружеском ложе. Но тут как раз случилось некое происшествие.

Старая нянюшка покойной Улиты Кучковны затеяла помирать.

Она ни словом не нарушила клятву, данную Ольге Юрьевне. Прежде всего потому, что боялась. Вот и молчала мертво, молчала до смерти… но в последние свои минуты все же разомкнула уста - для исповеди. Она почти уже ничего не сознавала, не заметила, что в опочивальне, кроме священника, присутствует еще один человек. Он очень любил нянюшку: ведь она вынянчила и его, прежде чем ей передали Улиту. Неудивительно, что тот человек бодрствовал возле смертного одра старушки.

Брат Улиты Кучковны, Илья.

Страшная, невероятная история, рассказанная нянюшкой, ошеломила тех, кто ее услышал. Священник, понятное дело, никому ничего не сказал - из страха Божия, из чувства долга, ради сохранения тайны исповеди. На уста же потрясенного Ильи налагала печать любовь к сестре. Поэтому он сообщил о страшном открытии только одному человеку: своему брату. И испытал новое потрясение: оказывается, Аким уже знал обо всем. Узнал давно, сразу после самоубийства Улиты. И сказал ему не кто иной, как… сам Боголюбский!

Ольга Юрьевна все-таки решилась открыть глаза брату. Это произошло в тот самый день, когда ужасная правда (а может, и выдумка!) стала известна Улите. Женщина побежала за утешением к мужу, надеясь, что тот ее разуверит, скажет, что ничего подобного быть не может… Однако великий воин, строитель монастырей и городов, ничем не мог утешить жену. Напротив - начал упрекать, вспоминать, как братья привели ее к нему в шатер… По его мнению, выходило, что сами Кучковичи и виновны в случившемся. А еще Боголюбский заявил жене, что, если она не хочет быть с позором выгнанной из дому, пусть немедля, завтра же, отправится в монастырь. Да пострижется не здесь, во Владимире или в Суздале, а где-нибудь далеко на севере или лучше в ненавидимом Боголюбским Киеве. Чтобы даже слухи о ней никогда в Боголюбово не доходили и она больше никогда не могла увидеть сына - «плод ее греха».

Словом, всю вину за случившееся князь Андрей Юрьевич взвалил на жену. И она той вины не выдержала - утопилась, за что Боголюбский возненавидел ее еще больше. Ее и сына, которого держал теперь в доме только ради того, чтобы «не осудили люди».

Илья ушел от брата не в себе. Его занимала только одна мысль - отомстить Боголюбскому! Но как?

Не в добрый час попалась ему на глаза молодая княгиня. Ее Илья с самого начала невзлюбил - как же, заняла место сестры… Но теперь он понял, кто станет орудием его мести.

Илья дождался ночи и пробрался в опочивальню к Ясе. Был уверен, что Боголюбский, как всегда, бьется лбом по полу в молельне. Однако, как говорится, осечка вышла. На сей раз князь решил провести ночь с женой. И тут в опочивальню вломился Илья, у которого ярость до того затуманила мозги, что он даже об осторожности забыл.

И был схвачен, что называется, на месте преступления. На зов Боголюбского набежали слуги верные и, орудуя кто ногами, кто руками, забили «татя нощного» до смерти прежде, чем разобрались, кто он такой. Только потом дали себе труд заглянуть ему в лицо… И ужаснулись все, кроме князя, который равнодушно изрек:

По собаке собачья и смерть.

Илью Кучковича уволокли со двора за ноги, бросили на обочине дороги, будто падаль какую-то. Брату пришлось долго искать его тело, чтобы похоронить…

Времена настали тяжелые. Аким Кучкович понимал, что милостей ему князь больше расточать не станет - напротив, попытается сжить со свету. И не его одного - зятя его, Петра, тоже не пощадит, даром что тот ничем пред господином своим не провинился.

Сам не свой ходил и Анбал - Боголюбский мордовал его, подозревая в сводничестве. Он-де потакал «блуднице-распутнице» Ясе, он-де сводил ее с Ильей Кучковичем. Хуже всех приходилось Ясе - муж избил ее так, что она встать не могла. Лежала в черном чулане, и стоны ее разносились по всему дому.

Неведомо, у кого первого зародилась мысль - отомстить наконец князю. Возможно, как и сообщает нам «Повесть об убиении Андрея Боголюбского», у Акима Кучки.

Он убил брата моего, глядишь, следующими и мы будем, - сказал он своему зятю Петру, ключнику Анбалу Ясину и другим примкнувшим к ним заговорщикам. (Всего «Повесть» исчисляет их двадцатью. Видимо, благочестивый князь успел «достать» не только самых близких людей, но и многих других.)

Кстати сказать, «других» набрался целый город. Но об этом - ниже.

И вот в условленное время заговорщики ворвались в спальню князя. Безымянный автор «Повести об убиении…» уверяет, что они предварительно крепко выпили. Что, как мы помним, и вызвало брезгливое отторжение у чистоплотного А.К. Толстого. Но, во-первых, автор «Повести…» - лицо официальное, он был явно призван всячески возвеличить образ убиенного князя, поэтому на его убийц он вешает всех мыслимых и немыслимых собак. А во-вторых - ну что и когда на Руси (и не только на Руси!) делалось на трезвую голову?! Можно, кстати, вспомнить убийство в Ропше, да и в Михайловском замке. Участники тех комплотов тоже были глубоко нетрезвы. Понятно, что те люди взбадривали себя вином, готовясь учинить кровопролитие: ведь они не были профессиональными киллерами!

Итак, заговорщики взломали дверь и ворвались в спальню князя. Боголюбский вскочил, стал искать меч святого Бориса, который всегда висел над его ложем. Но меч еще накануне был снят Анбалом.

Двое заговорщиков схватили князя.

Горе вам, нечестивые, - говорил Андрей, - зачем хотите походить на Горясера. [Убийца св. Глеба.] Какое зло я вам сделал? Если прольете мою кровь, то Бог отомстит вам на небеси.

Петр отсек князю руку.

Господи, в руце Твои предаю дух мой, - сказал Андрей и умер.

Конечно, убийство - не способ решения проблем. Но поразительно, как себя ведет князь Боголюбский. Самообладанию его перед лицом смерти можно позавидовать, им можно восхититься. Однако вызвано оно не отвагой, не храбростью, а непомерной гордыней. Он словно заранее уверен, что попадет в разряд небожителей, которые стоят у престола Господня, и сравнивает себя со святым Глебом, заодно равняя своих погубителей с его убийцами. Да еще железная уверенность: «Бог отомстит вам на небеси…»

Отомстили убийцам люди, не Бог, но далеко не сразу.

Пока же тело князя Боголюбского шесть дней (!) лежало непогребенным. Попросту сказать, валялось. И никому не было до него дела. Только слуга князя, Кузьма, приехавший в Боголюбово спустя два дня после смерти господина, позаботился отнести его тело в церковь. Однако священники, которые отлично помнили самоуправство князя в церковных делах, вовсе не скорбели о нем. Кузьме они небрежно сказали:

Брось его в притворе, что тебе за печаль?

Наконец священник по имени Арсений отпел убитого. Но минуло еще четыре дня, пока владимирское духовенство не проспалось после радостной попойки по поводу смерти самовластца и не сообразило, что как-то неудобно получается… Князя пышно перенесли во Владимирский Успенский собор.

А народ все шесть дней самозабвенно грабил княжие терема, погреба, дворы что во Владимире, что в Боголюбове. Заодно крепко били и грабили всех, кто осуществлял княжеские распоряжения: посадников, управителей, всадников. Боголюбского мало сказать не любили - его ненавидели!

С другой стороны, говорят, по народу и правитель. Человек валяется непогребенным, а подданные мародерствуют. Ох погано все это!

В конце концов народ то ли опомнился, то ли испугался мести муромского и рязанского князей.

Те тоже спохватились: князь-де убит, значит, надо учинить расправу над виновниками. Похватали всех: Акима, Петра, Анбала, Ясю, еще кого-то. Они ждали в узилище решения своей участи два года. Не до них было - шла ожесточенная драчка окрестных князей за обладание Владимиро-Суздальским княжеством.

Наконец всех одолел Всеволод Юрьевич, прозванный Большое Гнездо. Он был братом Андрея - одним из тех, у кого Боголюбский в свое время отнял завещанные Гюрги суздальские земли.

Конечно, никакой злости на убийц своего самовластного брата он не испытывал. Но… но понимал, что надо показать грозу, дабы другим неповадно было сводить со свету своих князей.

Кое-где сохранились сведения, что Всеволод Большое Гнездо велел повесить убийц Боголюбского на воротах и расстрелять из луков. Та же участь будто бы постигла и Ясю. Трупы их бросили в озеро в трех верстах от Владимира.

Впрочем, есть предание, будто Всеволод Юрьевич приказал бросить в воду лиходеев живьем в коробах и будто до сих пор те короба, обросшие мхом, показываются на поверхности озера, а из них слышатся стоны. Кто не знает, принимает их за плавучие кочки. По словам Татищева, озеро потом долго звалось Поганым.

Напрасно говорят, что время все ставит на свои места. Ничего оно никуда не ставит. Что получилось? Князя Андрея Боголюбского церковь причислила к лику святых. Кучковичи стонут в Поганом озере. Про Ясю забыли, словно ее не было, даже имя ее настоящее неизвестно. Улиту ни за что ни про что считают пособницей убийц и в веках клеймят злой женой… Более того! В вымышленном «Сказании об убиении Андрея Суздальского и о начале Москвы» (XVI век) она выведена в образе жуткой прелюбодеицы Улиты Юрьевны (Юрьевны, заметьте!), которая соблазняет каких-то братьев Кучковичей и подстрекает любовников на убийство своего мужа. Умышленное им удается, и злодеи «жили с княгиней той в бесовском вожделении, сатанинским законом связавшись, удручая тело свое блудной любовной похотью, оскверняясь прелюбодейством». По прошествии некоторого времени князь Андрей Александрович, брат Данилы (вообще-то это имена сыновей Александра Невского, произвольно используемые автором «Сказания»), отомстил за убитого. «И взял он княгиню Улиту, и казнил всякими муками различными, и предал ее смерти лютой, что она, злая , бесстыдная, Создателя не убоялась, людей не посрамилась, добрых жен укору и посмеху не постыдилась, мужа своего злой смерти предала и сама такую же злую смерть приняла».

Удалось ли нам хоть немного очистить от грязи, налипшей со временем, имя страдалицы - Улиты Кучковны? Дай Бог, если так.

Но только… Хоть и говорят, месть, мол, такое блюдо, которое лучше всего есть остывшим, а не следовало Кучковичам тянуть столь долго… ибо остыло оно уже чрезмерно!

P.S.

Можно было бы и закончить новеллу, однако к ней очень близко, ну просто-таки по-родственному, примыкает еще одна история. Я говорю - «по-родственному», потому что речь пойдет о супруге княжича Юрия Андреевича, сына Андрея Боголюбского и Улиты Кучковны. Звали женщину Тамара.

И не просто Тамара, а царица Тамара!