Омар хайям - рубаи о жизни и любви. Хайам Омар Рубаи (Лучшие переводы)
Омар Хайям
Рубаи. (Лучшие переводы)
АКАДЕМИЯ НАУК УЗБЕКСКОЙ ССР ИНСТИТУТ РУКОПИСЕЙ им X. С. СУЛЕЙМАНОВА
ИЗБРАННАЯ ЛИРИКА ВОСТОКА
Редколлегия: Абдурахманов Ф. А., Ахмедходжаев Э. Т.,
Джаббаров Д. Д., Каюмов А. П., Пармузин Б. С.,
Шагулямов И. Ш., Шамухамедов Ш. М.
В книге сделана попытка собрать лучшие переводы на русский язык всемирно известных четверостиший классика персидско-таджикской поэзии, ученого, математика и астронома, поэта и философа Омара Хайяма (1048-1123 гг.)
Издание второе, дополненное.
Составитель Шаислам Шамухамедов
Редактор Борис Пармузин
Оформление художника Анатолия Ошейко.
(с) Издательство ЦК Компартии Узбекистана, 1982
ОМАР ХАЙЯМ
(1048-1123)
Гиясаддун Абуль Фатх ибн Ибрахим Омар Хайям Нишапури родился в 1048 году в Нишапуре, учился в этом городе, затем в крупнейших центрах науки того времени, в том числе в Балхе и Самарканде.
По оставшимся его научным трудам и сообщениям современников установлены некоторые детали биографии. Около 1069 г. он, находясь в Самарканде, написал трактат "О доказательствах задач алгебры и алмукабалы". А до этого были написаны два математических трактата. В 1074 г. возглавил крупнейшую астрономическую обсерваторию в Исфахане, в 1077 г. завершил работу над книгой "Комментарии к трудным постулатам книги Евклида", в 1079 г. вместе со своими сотрудниками ввел в действие календарь.
В середине 90-х годов XI в., после закрытия обсерватории, вызванного сменой правителей, Хайям совершил паломничество в Мекку. Об этом сообщает один из его недружелюбных биографов Ибн Ал-Кифти следующими словами: что он совершил паломничество "... придержав поводья своего языка и пера, из страха, а не из благочестия".
Около 1097 г. Хайям работает врачом при наместнике Хорасана. Возможно в это время он написал свой философский трактат на языке фарси - "О всеобщности бытия".
Последние 10-15 лет жизни Хайям провел в уединении в Нишапуре. Он мало общался с людьми. Об этом сообщает историк Бейхаки: "Был скуп в сочинении книг и преподавании..."
По-видимому, последние годы жизни Хайяма проходили тяжело. Он пишет:
Трясу надежды ветвь, но где желанный плод?
Как смертный нить судьбы в кромешной тьме найдет?
Тесна мне бытия печальная темница,
О, если б дверь найти, что к вечности ведет
Он дружил в эти годы только с книгой. Как сообщает Вейхаки, в последние часы своей жизни Хайям читал "Книгу исцеления" Ибн Сины. Он дошел до раздела "О единстве и всеобщности, философского сочинения, положил на это место зубочистку, встал, помолился и умер.
Таким образом, его биография мало отличается от типичной биографии ученого, стремительно поднятого на вершину служебной лестницы при одних правителях, интересы которых совпадают с его научными познаниями, и терпящего тяготы, опалу, когда на смену приходят другие правители.
Биографы, достаточно близкие к нему по времени, говорят в основном о его учености и научных трактатах.
Только Ибн Ал-Кифти пишет о стихах, "жалящих как змея".
В трудах советских исследователей на богатом фактическом материале неопровержимо доказаны исторические заслуги Омара Хайяма как ученого, который сделал ряд важнейших открытий в области астрономии, математики, физики и других наук. Например, математические исследования Хайяма и теперь имеют определенную ценность и переведены на разные языки.
Открытия Омара Хайяма впоследствии были подробно разработаны азербайджанским математиком Насреддином Туси и в его трудах дошли до европейских ученых.
Творчество Хайяма - это одно из удивительных явлений в истории культуры народов Средней Азии и Ирана, и, пожалуй, всего человечества.
Если его труды принесли огромную пользу в развитии наук, то замечательные четверостишия до сих пор покоряют читателей своей предельной емкостью, лаконичностью, простотой изобразительных средств, гибким ритмом.
О поэзии Омара Хайяма исследователи судят по-разному. Некоторые считают, что поэтическое творчество было для него просто забавой, которой он предавался в свободное от основных научных занятий время. И все же рубаи Хайяма, не зная ни временных, ни национальных границ, пережили века и династии, дошли до наших дней.
Маленькая книжечка живет на его родине, в соседних странах, во всем мире, переходит из рук в руки, из дома в дом, из страны в страну, из века в век, будоражит мысли, заставляет людей размышлять и спорить о мире, о жизни, о счастье, ограждает от религиозного дурмана, срывает маску благочестия со святош-ханжей.
Прежде всего необходимо подчеркнуть, что Хайям в своих строках очень высоко ценит человека:
Цель творца и вершина творения - мы.
Мудрость, разум, источник прозрения - мы
Этот круг мироздания перстню подобен.
В нем граненый алмаз, без сомнения, мы
Не сближает ли это Хайяма с деятелями эпохи Возрождения? Великие гуманисты, деятели Ренессанса считали, что "человек - мера всех вещей", он "венец вселенной", и боролись за возвращение человеку утраченного достоинства.
Хайям страстно желал переустройства мира и делал для этого все, что в его силах: открывал законы природы, устремлял взгляд на звезды, вникал в тайны мироздания и помогал людям освобождаться от духовного рабства. Он видел, что величайшее зло для человека - это религиозное заблуждение, что все религии сковывают человеческий дух, силу его разума. Хайям понимая, что только освободившись от этого, человек сможет жить свободно, счастливо.
Однако в творчестве Омара Хайяма немало сложных и противоречивых проблем.
Ученый, который в области математики, астрономии и физики сумел уйти намного вперед свое времени, отставал в понимании законов развития человеческого общества. В результате этого поэт, встретивший в жизни много трудностей, о которые одна за другой разбивались его благородные мечты, переживший немало трагических моментов, в ряде своих рубай уступает место фатализму, говорит о непредотвратимости судьбы, порой впадает в пессимизм.
Что миру до тебя? Ты перед ним - ничто:
Существование твое лишь дым, ничто.
Две бездны с двух сторон небытия зияют
И между ними ты, подобно им - ничто.
Скептическое отношение к жизни на земле, отрицание этой жизни, отшельничество было широко распространено на средневековом Востоке.
Этот мир считался временным, преходящим... Сотни, тысячи богословов и философов проповедовали, что вечную жизнь и блаженство можно найти только после смерти.
Однако даже в тех четверостишиях Хайяма, в которых на первый взгляд очень сильны пессимистические мотивы, мы в подтексте видим горячую любовь к реальной жизни и страстный протест против ее несовершенства.
Творчество Хайяма - еще одно доказательство того, что в средние века, в период инквизиции, всеобщего гнета темных религиозных сил, духовное развитие человеческого общества не останавливалось и не могло остановиться.
Научное и литературное наследие Омара Хайяма служило и служит Человеку, являясь яркой страницей в культуре народов мира.
Шаислам Шамухамедов.
Рубаи 1 - 190. Перевел О. Румер
Рубаи 191 - 202 Перевел И. Тхоржевский
Рубаи 203 - 222. Перевел В. Державин
Рубаи 223 - 350. Перевел Г. Плисецкий
Рубаи 351 - 380 Перевел Н. Стрижков
Рубаи 381 - 453 Перевел Г. Плисецкий
Рубаи
1
Вот снова день исчез, как ветра легкий стон,
Из нашей жизни, друг, навеки выпал он.
Но я, покуда жив, тревожиться не стану
О дне, что отошел, и дне, что не рожден.
2
Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим?
В чем нашей жизни смысл? Он нам непостижим.
Как много чистых душ под колесом лазурным
Сгорает в пепел, в прах, а где, скажите, дым?
3
Лепящий черепа таинственный гончар
Особый проявил к сему искусству дар:
На скатерть бытия он опрокинул чашу
И в ней пылающий зажег страстей пожар.
4
Будь все добро мое кирпич одна, в кружало
Его бы я отнес в обмен на полбокала.
Как завтра проживу? Продам чалму в плащ,
Ведь не святая же Мария их соткала.
5
Гора, вина хлебнув, и то пошла бы в пляс.
Глупец, кто для вина лишь клевету припас.
Ты говоришь, что мы должны вина чураться?
Вздор! Это дивный дух, что оживляет нас.
6
Как надоели мне несносные ханжи!
Вина подай, саки, и, кстати, заложи
Тюрбай мой в кабаке и мой молельный коврик;
Не только на словах я враг всей этой лжи.
7
Благоговейно чтят везде стихи корана,
Но как читают их? Не часто и не рьяно.
Тебя ж, сверкающий вдоль края кубка стих,
Читают вечером, и днем, и утром рано.
8
Давлюсь тебе, гончар, что ты имеешь дух
Мять глину, бить, давать ей сотни оплеух,
Ведь этот влажный прах трепещущей был плотью.
Покуда жизненный огонь в нем не потух.
9
Знай, в каждом, атоме тут, на земле, таится
Дышавший некогда кумир прекраснолицый.
Снимай же бережно пылинку с милых кос:
Прелестных локонов была она частицей.
10
Увы, не много дней нам здесь побыть дано,
Прожить их без любви и без вина - грешно.
Не стоит размышлять, мир этот стар иль молод:
Коль суждено уйти - не все ли нам равно?
11
О, если б, захватив с собой стихов диван
Да в кувшине вина и сунув хлеб в карман,
Мне провести с тобой денек среди развалин,
Мне позавидовать бы мог любой султан.
12
Будь глух к ученому о боге суесловью,
Целуй кумир, к его прильнувши изголовью.
Покуда кровь твою не пролил злобный рок,
Свой кубок наполняй бесценных гроздий кровью.
13
Кумир мой, вылепил тебя таким гончар,
Что пред тобой луна своих стыдится чар.
Другие к празднику себя пусть украшают,
Ты - праздник украшать собой имеешь дар.
14
Кумир мой - горшая из горьких неудач!
Сам ввергнут, но не мной, в любовный жар и плач.
Увы, надеяться могу ль на исцеленье,
Раз тяжко занемог единственный мой врач?
15
Ты сердце бедное мое, господь, помилуй,
И грудь, которую томит огонь постылый,
И ноги, что всегда несут меня в кабак,
И руку, что сжимать так любит кубок милый.
16
Растить в душе побег унынья - преступленье,
Пока не прочтена вся книга наслажденья.
Лови же радости и жадно пей вино:
Жизнь коротка, увы! Летят ее мгновенья.
17
Скорей вина сюда! Теперь не время сну,
Я славить розами ланит хочу весну.
Но прежде Разуму, докучливому старцу,
Чтоб усыпить его, в лицо вином плесну.
18
День завтрашний - увы!- сокрыт от наших глаз!
Спеши использовать летящий в бездну час.
Пей, луноликая! Как часто будет месяц
Всходить на небосвод, уже не видя нас.
19
Лик розы освежен дыханием весны,
Глаза возлюбленной красой лугов полны,
Сегодня чудный день! Возьми бокал, а думы
О зимней стуже брось: они всегда грустны.
20
Друзья, бокал - рудник текучего рубина,
А хмель - духовная бокала сердцевина.
Вино, что в хрустале горит, - покровом слез
Едва прикрытая кровавая пучина.
21
Спросил у чаши я, прильнув устами к ней:
"Куда ведет меня чреда ночей и дней?"
Не отрывая уст, ответила мне чаша:
"Ах, больше в этот мир ты не вернешься. Пей!"
22
Бокала полного веселый вид мне люб,
Звук арф, что жалобно при том звенит, мне люб,
Ханжа, которому чужда отрада хмеля,
Когда он за сто верст, горами скрыт, - мне люб.
23
Разумно ль смерти мне страшиться? Только раз
Я ей взгляну в лицо, когда придет мой час.
И стоит ли жалеть, что я - кровавой слизи,
Костей и жил мешок - исчезну вдруг из глаз?
24
Призыв из кабака поднял меня от сна:
"Сюда, беспутные поклонники вина!
Пурпурной влагою скорей наполним чаши,
Покуда мера дней, как чаша, не полна".
25
Ах, сколько, сколько раз, вставая ото сна,
Я обещал, что впредь не буду пить вина,
Но нынче, господи, я не даю зарока:
Могу ли я не пить, когда пришла весна?
26
Смотри: беременна душою плоть бокала,
Как если б лилия чревата розой стала,
Нет, это пригоршня текучего огня
В утробе ясного, как горный ключ, кристалла.
27
Влюбленный на ногах пусть держится едва,
Пусть у него гудит от хмеля голова.
Лишь трезвый человек заботами снедаем,
А пьяному ведь все на свете трын-трава.
28
Мне часто говорят: "Поменьше пей вина!
В том, что ты пьянствуешь, скажи нам, чья вина?"
Лицо возлюбленной моей повинно в этом:
Я не могу не пить, когда со мной она.
29
В бокалы влей вина и песню затяни нам,
Свой голос примешав к стенаньям соловьиным!
Без песни пить нельзя, - ведь иначе вино
Нам разливалось бы без бульканья кувшином.
30
Запрет вина - закон, считающийся с тем,
Кем пьется, в когда, и много ли, и с кем.
Когда соблюдены все эти оговорки,
Пить - признак мудрости, а не порок совсем.
31
Как долго пленными наш быть в тюрьме мирской?
Кто сотню лет иль день велит нам жить с тоской?
Так лей вино в бокал, покуда сам не стал ты
Посудой глиняной в гончарной мастерской.
32
Налей, хоть у тебя уже усталый вид,
Еще вина: оно нам жизнь животворит,
О мальчик, поспеши! Наш мир подобен сказке,
И жизнь твоя, увы, без устали бежит.
33
Пей, ибо скоро в прах ты будешь обращен.
Вез друга, без жены твой долгий будет сон.
Два слова на ухо сейчас тебе шепну я:
"Когда тюльпан увял, расцвесть не может он".
34
Все те, что некогда, шумя, сюда пришли
И обезумели от радостей земли,
Пригубили вина, потом умолкли сразу
И в лоно вечного забвения легли.
35
Я к гончару зашел: он за комком комок
Клал гляну влажную на круглый свой станок:
Лепил он горлышки и ручки для сосудов
Из царских черепов и из пастушьих ног.
36
Пускай ты прожил жизнь без тяжких мук, - что дальше?
Пускай твой жизненный замкнулся круг, - что дальше?
Пускай, блаженствуя, ты проживешь сто лет
И сотню лет еще, - скажи, мой друг, что дальше?
37
Приход наш и уход загадочны, - их цели
Все мудрецы земли осмыслить не сумели,
Где круга этого начало, где конец,
Откуда мы пришли, куда уйдем отселе?
38
Хоть сотню проживи, хоть десять сотен лет,
Придется все-таки покинуть этот свет,
Будь падишахом ты иль нищим на базаре,
Цена тебе одна: для смерти санов нет.
39
Ты видел мир, но все, что ты видал, - ничто.
Все то, что говорил ты и слыхал, - ничто.
Итог один, весь век ты просидел ли дома,
Иль из конца в конец мир исшагал, - ничто.
40
От стрел, что мечет смерть, нам не найти щита:
И с нищим, и с царем она равно крута.
Чтоб с наслажденьем жить, живи для наслажденья,
Все прочее - поверь! - одна лишь суета.
41
Где высился чертог в далекие года
И проводила дни султанов череда,
Там ныне горлица сидит среди развалин
И плачет жалобно: "Куда, куда, куда?"
42
Я утро каждое спешу скорей в кабак
В сопровождении товарищей-гуляк.
Коль хочешь, господи, сдружить меня с молитвой,
Мне веру подари, святой податель благ!
43
Моей руке держать кувшин вина - отрада;
Священных свитков ей касаться я не надо:
Я от вина промок; не мне, ханжа сухой,
Не мне, а вот тебе опасно пламя ада.
44
Нас, пьяниц, не кори! Когда б господь хотел,
Он ниспослал бы нам раскаянье в удел.
Не хвастай, что не пьешь - немало за тобою,
Приятель, знаю я гораздо худших дел.
45
Блуднице шейх сказал: "Ты, что ни день, пьяна,
И что ни час, то в сеть другим завлечена!"
Ему на то: "Ты прав; но ты-то сам таков ли,
Каким всем кажешься?" - ответила она.
46
За то, что вечно пьем и в опьяненье пляшем,
За то, что почести оказываем чашам,
Нас не кори, ханжа! Мы влюблены в вино,
И милые уста всегда к услугам нашим.
47
Над краем чаши мы намазы совершаем,
Вином пурпуровым свой дух мы возвышаем;
Часы, что без толку в мечетях провели,
Отныне в кабаке наверстывать решаем.
48
Ужели бы гончар им сделанный сосуд
Мог в раздражении разбить, презрев свой труд?
А сколько стройных ног, голов и рук прекрасных,
Любовно сделанных, в сердцах разбито тут!
49
Небесный свод жесток и скуп на благодать,
Так пей же и на трон веселия воссядь.
Пред господом равны и грех и послушанье,
Бери ж от жизни все, что только можешь взять.
50
День каждый услаждай вином, - нет, каждый час:
Ведь может лишь оно мудрее сделать нас,
Когда бы некогда Ивлис вина напился,
Перед Адамом он склонился б двести раз.
51
Мудрец приснился мне. "Веселья цвет пригожий
Во сне не расцветет, - мне молвил он, - так что же
Ты предаешься сну? Пей лучше гроздий сок,
Успеешь выспаться, в сырой могиле лежа".
52
Жестокий этот мир нас подвергает смене
Безвыходных скорбей, безжалостных мучений.
Блажен, кто побыл в нем недолго и ушел,
А кто не приходил совсем, еще блаженней.
53
От страха смерти я, - поверьте мне, - далек:
Страшнее жизни что мне приготовил рок?
Я душу получил на подержанье только
И возвращу ее, когда наступит срок.
54
С тех пор, как на небе Венера и Луна,
Кто видел что-нибудь прекраснее вина?
Дивлюсь, что продают его виноторговцы:
Где вещь, что ценностью была б ему равна?
55
Твои дары, о жизнь, - унынье и туга;
Хмельная чаша лишь одна нам дорога.
Вино ведь - мира кровь, а мир - наш кровопийца,
Так как же нам не пить кровь кровного врага?
56
Поток вина - родник душевного покоя,
Врачует сердце он усталое, больное.
Потоп отчаянья тебе грозит? Ищи
Спасение в вине: ты с ним в ковчеге Ноя.
57
Венец с главы царя, корону богдыханов
И самый дорогой из пресвятых тюрбанов
За песнь отдал бы я, на кубок же вина
Я б четки променял, сию орду обманов.
58
Не зарекайся пить бесценных гроздий сок,
К себе раскаянье ты пустишь на порог.
Рыдают соловьи, и расцветают розы...
Ужели в час такой уместен твой зарок?
59
Друг, в нищете своей отдай себе отчет!
Ты в мир ни с чем пришел, могила все возьмет.
"Не пью я, ибо смерть близка", - мне говоришь ты;
Но пей ты иль не пей - она в свой час прядет.
60
Тревога вечная мне не дает вздохнуть,
От стонов горестных моя устала грудь.
Зачем пришел я в мир, раз - без меня ль, со мной ли
Все так же он вершит свой непонятный путь?
61
Водой небытия зародыш мой вспоен,
Огнем страдания мой мрачный дух зажжен;
Как ветер, я несусь из края в край вселенной
И горсточкой земли окончу жизни сон.
62
Несовместимых мы всегда полны желаний:
В одной руке бокал, другая - на коране.
И так вот мы живем под сводом голубым,
Полубезбожники и полумусульмане.
63
Из всех, которые ушли в тот дальний путь.
Назад вернулся ли хотя бы кто-нибудь?
Не оставляй добра на перекрестке этом:
К нему возврата нет, - об этом не забудь.
64
Нам с гуриями рай сулят на свете том
И чаши, полные пурпуровым вином.
Красавиц и вина бежать на свете этом
Разумно ль, если к ним мы все равно придем?
65
От вешнего дождя не стало холодней;
Умыло облако цветы, и соловей
На тайном языке взывает к бледной розе:
"Красавица, вина пурпурного испей!"
66
Вы говорите мне: "За гробом ты найдешь
Вино и сладкий мед. Кавсер и гурий". Что ж,
Тем лучше. Но сейчас мне кубок поднесите:
Дороже тысячи в кредит - наличный грош.
67
В тот час, как свой наряд фиалка расцветит
И ветер утренний в весенний сад влетит,
Блажен, кто сядет лить вдвоем с сереброгрудой
И разобьет потом бокал о камень плит.
68
Я пьяным встретил раз пред дверью кабака
С молельным ковриком и кубком старика;
Мой изумленный взор заметив, он воскликнул:
"Смерть ждет нас впереди, давай же пить пока!"
69
Сей жизни караван не мешкает в пути:
Повеселившись чуть, мы прочь должны уйти.
О том, что завтра ждет товарищей, не думай,
Неси вина сюда, - уж рассвело почти.
70
Пред взором милых глаз, огнем вина объятый,
Под плеск ладоней в пляс лети стопой крылатой!
В десятом кубке прок, ей-ей же, не велик:
Чтоб жажду утолить, готовь шестидесятый.
71
Увы, от мудрости нет в нашей жизни прока,
И только круглые глупцы - любимцы рока.
Чтоб ласковей ко мне был рок, подай сюда
Кувшин мутящего нам ум хмельного сока.
72
Один Телец висит высоко в небесах,
Другой своим хребтом поддерживает прах.
А меж обоими тельцами, - поглядите,
Какое множество ослов пасет аллах!
73
Общаясь с дураком, не оберешься срама,
Поэтому совет ты выслушай Хайяма:
Яд, мудрецом тебе предложенный, прими,
Из рук же дурака не принимай бальзама.
74
Чтоб угодить судьбе, глушить полезно ропот.
Чтоб людям угодить, полезен льстивый шепот.
Пытался часто я лукавить и хитрить,
Но всякий раз судьба мой посрамляла опыт.
75
О чадо четырех стихий, внемли ты вести
Из мира тайного, не знающего лести!
Ты зверь и человек, злой дух и ангел ты;
Все, чем ты кажешься, в тебе таится вместе.
76
Прославься в городе - возбудишь озлобленье,
А домоседом стань - возбудишь подозренье,
Не лучше ли тебе, хотя б ты Хызром был,
Ни с кем не знаться, жить всегда в уединенья?
77
В молитве и посте я, мнилось мне, нашел
Путь к избавлению от всех грехов и зол;
Но как-то невзначай забыл про омовенье,
Глоток вина хлебнул - и прахом пост пошел.
78
Молитвы побоку! Избрав благую часть,
В беспутство прежнее решил я снова впасть
И, шею вытянув, как горлышко сосуда,
К сосудам кабака присасываюсь всласть.
79
Мы пьем не потому, что тянемся к веселью,
И не разнузданность себе мы ставим целью.
Мы от самих себя хотим на миг уйти
И только потому к хмельному склонны зелью.
80
Ко мне ворвался ты, как ураган, господь,
И опрокинул мне с вином стакан, господь!
Я пьянству предаюсь, а ты творишь бесчинства?
Гром разрази меня, коль ты не пьян, господь!
81
Скорее пробудись от сна, о мой саки!
Налей пурпурного вина, о мой саки!
Пока нам черепа не превратили в чаши,
Пусть будет пара чаш полна, о мой саки!
82
Огню, сокрытому в скале, подобен будь,
А волны смерти все ж к тебе разыщут путь.
Не прах ли этот мир? О, затяни мне песню!
Не дым ли эта жизнь? Вина мне дай хлебнуть!
83
Усами я мету кабацкий пол давно,
Душа моя глуха к добру и злу равно.
Обрушься мир, - во сне хмельном пробормочу я:
"Скатилось, кажется, ячменное зерно".
84
Сей пир, в котором ты живешь, - мираж, не боле,
Так стоит ли роптать и жаждать лучшей доли?
С мученьем примирись и с роком не воюй:
Начертанное им стереть мы в силах, что ли?
85
Ты все пытаешься проникнуть в тайны света,
В загадку бытия... К чему, мой друг, все это?
Ночей и дней часы беспечно проводи,
Ведь все устроено без твоего совета.
86
Пред пьяным соловьем, влетевшим в сад, сверкал
Средь роз смеющихся смеющийся бокал,
И, подлетев ко мне, певец любви на тайном
Наречии: "Лови мгновение!" - сказал.
87
Мне чаша чистого вина всегда желанна,
И стоны нежных флейт я б слушал неустанно.
Когда гончар мой прах преобразит в кувшин,
Пускай наполненным он будет постоянно.
88
Увы, нас вычеркнет из книга жизни рок,
И смертный час от нас, быть может, недалек.
Не медли же, саки, неси скорее влагу,
Чтоб ею оросить наш прах ты завтра мог.
89
Доколе будешь нас корить, ханжа ты скверный,
За то, что к кабаку горим любовью верной?
Нас радуют вино и милая, а ты
Опутан четками и ложью лицемерной.
90
Поменьше размышляй о зле судьбины нашей,
С утра до вечера не расставайся с чашей,
К запретной дочери лозы присядь, - она
Своей дозволенной родительницы краше.
91
Охотно платим мы за всякое вино,
А мир? Цена ему - ячменное зерно.
"Окончив жизнь, куда уйдем?" Вина налей мне
И можешь уходить, - куда, мне все равно.
92
С друзьями радуйся, пока ты юн, весне:
В кувшине ничего не оставляй на дне!
Ведь был же этот мир водой когда-то залит,
Так почему бы нам не утонуть в вине?
93
Отречься от вина? Да это все равно,
Что жизнь свою отдать! Чем возместишь вино?
Могу ль я сделаться приверженцем ислама,
Когда им высшее из благ запрещено?
94
На мир - пристанище немногих наших дней
Я долго устремлял пытливый взор очей.
И что ж? Твое лицо светлей, чем светлый месяц;
Чем стройный кипарис, твой чудный стан прямей.
95
Чье сердце не горит любовью страстной к милой,
Без утешения влачит свой век унылый.
Дни, проведенные без радостей любви,
Считаю тяготой ненужной и постылой.
96
Скажи, за что меня преследуешь, о небо?
Будь камни у тебя, ты все их слало, мне бы.
Чтоб воду получить, я должен спину гнуть,
Бродяжить должен я из-за краюхи хлеба.
97
Богатством, - слова нет, - не заменить ума,
Но неимущему и рай земной - тюрьма.
Фиалка нищая склоняет лик, а роза
Смеется: золотом полна ее сума.
98
Тому, на чьем столе надтреснутый кувшин
Со свежею водой и только хлеб один,
Увы, приходится пред тем, что ниже, гнуться
Иль называть того, кто равен, "господин".
99
О, если б каждый день иметь краюху хлеба,
© ООО «Издательство АСТ», 2017
* * *
Без хмеля и улыбок – что за жизнь?
Без сладких звуков флейты – что за жизнь?
Все, что на солнце видишь, – стоит мало.
Но на пиру в огнях светла и жизнь!
* * *
Один припев у Мудрости моей:
«Жизнь коротка, – так дай же волю ей!
Умно бывает подстригать деревья,
Но обкорнать себя – куда глупей!»
* * *
Живи, безумец!.. Трать, пока богат!
Ведь ты же сам – не драгоценный клад.
И не мечтай – не сговорятся воры
Тебя из гроба вытащить назад!
* * *
Ты обойден наградой? Позабудь.
Дни вереницей мчатся? Позабудь.
Небрежен Ветер: в вечной Книге Жизни
Мог и не той страницей шевельнуть…
* * *
Что там, за ветхой занавеской Тьмы
В гаданиях запутались умы.
Когда же с треском рухнет занавеска,
Увидим все, как ошибались мы.
* * *
Мир я сравнил бы с шахматной доской:
То день, то ночь… А пешки? – мы с тобой.
Подвигают, притиснут – и побили.
И в темный ящик сунут на покой.
* * *
Мир с пегой клячей можно бы сравнить,
А этот всадник, – кем он может быть?
«Ни в день, ни в ночь, – он ни во что не верит!» -
А где же силы он берет, чтоб жить?
* * *
Умчалась Юность – беглая весна -
К подземным царствам в ореоле сна,
Как чудо-птица, с ласковым коварством,
Вилась, сияла здесь – и не видна…
* * *
Мечтанья прах! Им места в мире нет.
А если б даже сбылся юный бред?
Что, если б выпал снег в пустыне знойной?
Час или два лучей – и снега нет!
* * *
«Мир громоздит такие горы зол!
Их вечный гнет над сердцем так тяжел!»
Но если б ты разрыл их! Сколько чудных,
Сияющих алмазов ты б нашел!
* * *
Проходит жизнь – летучий караван.
Привал недолог… Полон ли стакан?
Красавица, ко мне! Опустит полог
Над сонным счастьем дремлющий туман.
* * *
В одном соблазне юном – чувствуй все!
В одном напеве струнном – слушай все!
Не уходи в темнеющие дали:
Живи в короткой яркой полосе.
* * *
Добро и зло враждуют: мир в огне.
А что же небо? Небо – в стороне.
Проклятия и яростные гимны
Не долетают к синей вышине.
* * *
На блестку дней, зажатую в руке,
Не купишь Тайны где-то вдалеке.
А тут – и ложь на волосок от Правды,
И жизнь твоя – сама на волоске.
* * *
Мгновеньями Он виден, чаще скрыт.
За нашей жизнью пристально следит.
Бог нашей драмой коротает вечность!
Сам сочиняет, ставит и глядит.
* * *
Хотя стройнее тополя мой стан,
Хотя и щеки – огненный тюльпан,
Но для чего художник своенравный
Ввел тень мою в свой пестрый балаган?
* * *
Подвижники изнемогли от дум.
А тайны те же сушат мудрый ум.
Нам, неучам, – сок винограда свежий,
А им, великим, – высохший изюм!
* * *
Что мне блаженства райские – «потом»?
Прошу сейчас, наличными, вином…
В кредит – не верю! И на что мне Слава:
Под самым ухом – барабанный гром?!
* * *
Вино не только друг. Вино – мудрец:
С ним разнотолкам, ересям – конец!
Вино – алхимик: превращает разом
В пыль золотую жизненный свинец.
* * *
Как перед светлым, царственным вождем,
Как перед алым, огненным мечом -
Теней и страхов черная зараза -
Орда врагов, бежит перед вином!
* * *
Вина! – Другого я и не прошу.
Любви! – Другого я и не прошу.
«А небеса дадут тебе прощенье?»
Не предлагают, – я и не прошу.
* * *
Ты опьянел – и радуйся, Хайям!
Ты победил – и радуйся. Хайям!
Придет Ничто – прикончит эти бредни…
Еще ты жив – и радуйся, Хайям.
* * *
В словах Корана многое умно,
Но учит той же мудрости вино.
На каждом кубке – жизненная пропись:
«Прильни устами – и увидишь дно!»
* * *
Я у вина – что ива у ручья:
Поит мой корень пенная струя.
Так Бог судил! О чем-нибудь он думал?
И брось я пить, – его подвел бы я!
* * *
Блеск диадемы, шелковый тюрбан,
Я все отдам, – и власть твою, султан,
Отдам святошу с четками в придачу
За звуки флейты и… еще стакан!
* * *
В учености – ни смысла, ни границ.
Откроет больше тайный взмах ресниц.
Пей! Книга Жизни кончится печально.
Укрась вином мелькание границ!
* * *
Все царства мира – за стакан вина!
Всю мудрость книг – за остроту вина!
Все почести – за блеск и бархат винный!
Всю музыку – за бульканье вина!
* * *
Прах мудрецов – уныл, мой юный друг.
Развеяна их жизнь, мой юный друг.
«Но нам звучат их гордые уроки!»
А это ветер слов, мой юный друг.
* * *
Все ароматы жадно я вдыхал,
Пил все лучи. А женщин всех желал.
Что жизнь? – Ручей земной блеснул на солнце
И где-то в черной трещине пропал.
* * *
Для раненой любви вина готовь!
Мускатного и алого, как кровь.
Залей пожар, бессонный, затаенный,
И в струнный шелк запутай душу вновь.
* * *
В том не любовь, кто буйством не томим,
В том хворостинок отсырелых дым.
Любовь – костер, пылающий, бессонный…
Влюбленный ранен. Он – неисцелим!
* * *
До щек ее добраться – нежных роз?
Сначала в сердце тысячи заноз!
Так гребень: в зубья мелкие изрежут,
Чтоб слаще плавал в роскоши волос!
* * *
Пока хоть искры ветер не унес, -
Воспламеняй ее весельем лоз!
Пока хоть тень осталась прежней силы, -
Распутывай узлы душистых кос!
* * *
Ты – воин с сетью: уловляй сердца!
Кувшин вина – и в тень у деревца.
Ручей поет: «Умрешь и станешь глиной.
Дан ненадолго лунный блеск лица».
* * *
«Не пей, Хайям!» Ну, как им объяснить,
Что в темноте я не согласен жить!
А блеск вина и взор лукавый милой -
Вот два блестящих повода, чтоб пить!
* * *
Мне говорят: «Хайям, не пей вина!»
А как же быть? Лишь пьяному слышна
Речь гиацинта нежная тюльпану,
Которой мне не говорит она!
* * *
Развеселись!.. В плен не поймать ручья?
Зато ласкает беглая струя!
Нет в женщинах и в жизни постоянства?
Зато бывает очередь твоя!
* * *
Любовь вначале – ласкова всегда.
В воспоминаньях – ласкова всегда.
А любишь – боль! И с жадностью друг друга
Терзаем мы и мучаем – всегда.
* * *
Шиповник алый нежен? Ты – нежней.
Китайский идол пышен? Ты – пышней.
Слаб шахматный король пред королевой?
Но я, глупец, перед тобой слабей!
* * *
Любви несем мы жизнь – последний дар?
Над сердцем близко занесен удар.
Но и за миг до гибели – дай губы,
О, сладостная чаша нежных чар!
* * *
«Наш мир – аллея молодая роз,
Хор соловьев и болтовня стрекоз».
А осенью? «Безмолвие и звезды,
И мрак твоих распушенных волос…»
* * *
«Стихий – четыре. Чувств как будто пять,
Сыграй на лютне, – говор лютни сладок:
В нем ветер жизни – мастер опьянять…
* * *
В небесном кубке – хмель воздушных роз.
Разбей стекло тщеславно-мелких грез!
К чему тревоги, почести, мечтанья?
Звон тихий струн… и нежный шелк волос…
* * *
Не ты один несчастлив. Не гневи
Упорством Неба. Силы обнови
На молодой груди, упруго нежной…
Найдешь восторг. И не ищи любви.
* * *
Я снова молод. Алое вино,
Дай радости душе! А заодно
Дай горечи и терпкой, и душистой. .
Жизнь – горькое и пьяное вино!
* * *
Сегодня оргия, – c моей женой,
Бесплодной дочкой Мудрости пустой,
Я развожусь! Друзья, и я в восторге,
И я женюсь на дочке лоз простой…
* * *
Не видели Венера и Луна
Земного блеска сладостней вина.
Продать вино? Хоть золото и веско, -
Ошибка бедных продавцов ясна.
* * *
Рубин огромный солнца засиял
В моем вине: заря! Возьми сандал:
Один кусок – певучей лютней сделай,
Другой – зажги, чтоб мир благоухал.
* * *
«Слаб человек – судьбы неверный раб,
Изобличенный я бесстыдный раб!»
Особенно в любви. Я сам, я первый
Всегда неверен и ко многим слаб.
* * *
Сковал нам руки темный обруч дней -
Дней без вина, без помыслов о ней…
Скупое время и за них взимает
Всю цену полных, настоящих дней!
* * *
На тайну жизни – где б хотя намек?
В ночных скитаньях – где хоть огонек?
Под колесом, в неугасимой пытке
Сгорают души. Где же хоть дымок?
* * *
Как мир хорош, как свеж огонь денниц!
И нет Творца, пред кем упасть бы ниц.
Но розы льнут, восторгом манят губы…
Не трогай лютни: будем слушать птиц.
* * *
Пируй! Опять настроишься на лад.
Что забегать вперед или назад! -
На празднике свободы тесен разум:
Он – наш тюремный будничный халат.
* * *
Пустое счастье – выскочка, не друг!
Вот с молодым вином – я старый друг!
Люблю погладить благородный кубок:
В нем кровь кипит. В нем чувствуется друг.
* * *
Жил пьяница. Вина кувшинов семь
В него влезало. Так казалось всем.
И сам он был – пустой кувшин из глины…
На днях разбился… Вдребезги! Совсем!
* * *
Дни – волны рек в минутном серебре,
Песка пустыни в тающей игре.
Живи Сегодня. А Вчера и Завтра
Не так нужны в земном календаре.
* * *
Как жутко звездной ночью! Сам не свой.
Дрожишь, затерян в бездне мировой.
А звезды в буйном головокруженье
Несутся мимо, в вечность, по кривой…
* * *
Осенний дождь посеял капли в сад.
Взошли цветы. Пестреют и горят.
Но в чашу лилий брызни алым хмелем -
Как синий дым магнолий аромат…
* * *
Я стар. Любовь моя к тебе – дурман.
С утра вином из фиников я пьян.
Где роза дней? Ощипана жестоко.
Унижен я любовью, жизнью пьян!
* * *
Что жизнь? Базар… Там друга не ищи.
Что жизнь? Ушиб… Лекарства не ищи.
Сам не меняйся. Людям улыбайся.
Но у людей улыбок – не ищи.
* * *
Из горлышка кувшина на столе
Льет кровь вина. И все в ее тепле:
Правдивость, ласка, преданная дружба -
Единственная дружба на земле!
* * *
Друзей поменьше! Сам день ото дня
Туши пустые искорки огня.
А руку жмешь, – всегда подумай молча:
«Ох, замахнутся ею на меня!..»
* * *
«В честь солнца – кубок, алый наш тюльпан!
В честь алых губ – и он любовью пьян!»
Пируй, веселый! Жизнь – кулак тяжелый:
Всех опрокинет замертво в туман.
* * *
Смеялась роза: «Милый ветерок
Сорвал мой шелк, раскрыл мой кошелек,
И всю казну тычинок золотую,
Смотрите, – вольно кинул на песок».
* * *
Гнев розы: «Как, меня – царицу роз -
Возьмет торгаш и жар душистых слез
Из сердца выжжет злою болью?!» Тайна!..
Пой, соловей! «День смеха – годы слез».
* * *
Завел я грядку Мудрости в саду.
Ее лелеял, поливал – и жду…
«Дождем пришла и ветерком уйду».
* * *
Я спрашиваю: «Чем я обладал?
Что впереди?.. Метался, бушевал…
А станешь прахом, и промолвят люди:
«Пожар короткий где-то отпылал».
* * *
Что песня, кубки, ласки без тепла? -
Игрушки, мусор детского угла.
А что молитвы, подвиги и жертвы?
Сожженная и дряхлая зола.
* * *
Ночь. Ночь кругом. Изрой ее, взволнуй!
Тюрьма!.. Все он, ваш первый поцелуй,
Адам и Ева: дал нам жизнь и горечь,
Злой это был и хищный поцелуй.
* * *
Как надрывался на заре петух!
Он видел ясно: звезд огонь потух.
И ночь, как жизнь твоя, прошла напрасно.
А ты проспал. И знать не знаешь – глух.
* * *
Сказала рыба: «Скоро ль поплывем?
В арыке жутко – тесный водоем».
– Вот как зажарят нас, – сказала утка, -
Так все равно: хоть море будь кругом!»
* * *
«Из края в край мы к смерти держим путь.
Из края смерти нам не повернуть».
Смотри же: в здешнем караван-сарае
Своей любви случайно не забудь!
* * *
«Я побывал на самом дне глубин.
Взлетал к Сатурну. Нет таких кручин,
Таких сетей, чтоб я не мог распутать…»
Есть! Темный узел смерти. Он один!
* * *
«Предстанет Смерть и скосит наяву,
Безмолвных дней увядшую траву…»
Кувшин из праха моего слепите:
Я освежусь вином – и оживу.
* * *
Гончар. Кругом в базарный день шумят…
Он топчет глину, целый день подряд.
«Брат, пожалей, опомнись – ты мой брат!..»
* * *
Сосуд из глины влагой разволнуй:
Услышишь лепет губ, не только струй.
Чей это прах? Целую край – и вздрогнул:
Почудилось – мне отдан поцелуй.
* * *
Нет гончара. Один я в мастерской.
Две тысячи кувшинов предо мной.
И шепчутся: «Предстанем незнакомцу
На миг толпой разряженной людской».
* * *
Кем эта ваза нежная была?
Вздыхателем! Печальна и светла.
А ручки вазы? Гибкою рукою
Она, как прежде, шею обвила.
* * *
Что алый мак? Кровь брызнула струей
Из ран султана, взятого землей.
А в гиацинте – из земли пробился
И вновь завился локон молодой.
* * *
Над зеркалом ручья дрожит цветок;
В нем женский прах: знакомый стебелек.
Не мни тюльпанов зелени прибрежной:
И в них – румянец нежный и упрек…
* * *
Сияли зори людям – и до нас!
Текли дугою звезды – и до нас!
В комочке праха сером, под ногою
Ты раздавил сиявший юный глаз.
* * *
Светает. Гаснут поздние огни.
Зажглись надежды. Так всегда, все дни!
А свечереет – вновь зажгутся свечи,
И гаснут в сердце поздние огни.
* * *
Вовлечь бы в тайный заговор Любовь!
Обнять весь мир, поднять к тебе Любовь,
Чтоб, с высоты упавший, мир разбился,
Чтоб из обломков лучшим встал он вновь!
* * *
Бог – в жилах дней. Вся жизнь – Его игра.
Из ртути он – живого серебра.
Блеснет луной, засеребрится рыбкой…
Он – гибкий весь, и смерть – Его игра.
* * *
Прощалась капля с морем – вся в слезах!
Смеялось вольно Море – все в лучах!
«Взлетай на небо, упадай на землю, -
Конец один: опять – в моих волнах».
* * *
Сомненье, вера, пыл живых страстей -
Игра воздушных мыльных пузырей:
Тот радугой блеснул, а этот – серый…
И разлетятся все! Вот жизнь людей.
* * *
Один – бегущим доверяет дням,
Другой – туманным завтрашним мечтам,
А муэдзин вещает с башни мрака:
«Глупцы! Не здесь награда, и не там!»
* * *
Вообрази себя столпом наук,
Старайся вбить, чтоб зацепиться, крюк
В провалы двух пучин – Вчера и Завтра…
А лучше – пей! Не трать пустых потуг.
* * *
Влек и меня ученых ореол.
Я смолоду их слушал, споры вел,
Сидел у них… Но той же самой дверью
Я выходил, которой и вошел.
* * *
Таинственное чудо: «Ты во мне».
Оно во тьме дано, как светоч, мне.
Брожу за ним и вечно спотыкаюсь:
Само слепое наше «Ты во мне».
* * *
Как будто был к дверям подобран ключ.
Как будто был в тумане яркий луч.
Про «Я» и «Ты» звучало откровенье…
Мгновенье – мрак! И в бездну канул ключ!
* * *
Как! Золотом заслуг платить за сор -
За эту жизнь? Навязан договор,
Должник обманут, слаб… А в суд потянут
Без разговоров. Ловкий кредитор!
* * *
Чужой стряпни вдыхать всемирный чад?!
Класть на прорехи жизни сто заплат?!
Платить убытки по счетам Вселенной?!
– Нет! Я не так усерден и богат!
* * *
Во-первых, жизнь мне дали, не спросясь.
Потом – невязка в чувствах началась.
Теперь же гонят вон… Уйду! Согласен!
Но замысел неясен: где же связь?
* * *
Ловушки, ямы на моем пути.
Их Бог расставил. И велел идти.
И все предвидел. И меня оставил.
И судит тот, кто не хотел спасти!
* * *
Наполнив жизнь соблазном ярких дней,
Наполнив душу пламенем страстей,
Бог отреченья требует: вот чаша -
Она полна: нагни – и не пролей!
© ООО «Издательство АСТ», 2017
Без хмеля и улыбок – что за жизнь?
Без сладких звуков флейты – что за жизнь?
Все, что на солнце видишь, – стоит мало.
Но на пиру в огнях светла и жизнь!
Один припев у Мудрости моей:
«Жизнь коротка, – так дай же волю ей!
Умно бывает подстригать деревья,
Но обкорнать себя – куда глупей!»
Живи, безумец!.. Трать, пока богат!
Ведь ты же сам – не драгоценный клад.
И не мечтай – не сговорятся воры
Тебя из гроба вытащить назад!
Ты обойден наградой? Позабудь.
Дни вереницей мчатся? Позабудь.
Небрежен Ветер: в вечной Книге Жизни
Мог и не той страницей шевельнуть…
Что там, за ветхой занавеской Тьмы
В гаданиях запутались умы.
Когда же с треском рухнет занавеска,
Увидим все, как ошибались мы.
Мир я сравнил бы с шахматной доской:
То день, то ночь… А пешки? – мы с тобой.
Подвигают, притиснут – и побили.
И в темный ящик сунут на покой.
Мир с пегой клячей можно бы сравнить,
А этот всадник, – кем он может быть?
«Ни в день, ни в ночь, – он ни во что не верит!» -
А где же силы он берет, чтоб жить?
Умчалась Юность – беглая весна -
К подземным царствам в ореоле сна,
Как чудо-птица, с ласковым коварством,
Вилась, сияла здесь – и не видна…
Мечтанья прах! Им места в мире нет.
А если б даже сбылся юный бред?
Что, если б выпал снег в пустыне знойной?
Час или два лучей – и снега нет!
«Мир громоздит такие горы зол!
Их вечный гнет над сердцем так тяжел!»
Но если б ты разрыл их! Сколько чудных,
Сияющих алмазов ты б нашел!
Проходит жизнь – летучий караван.
Привал недолог… Полон ли стакан?
Красавица, ко мне! Опустит полог
Над сонным счастьем дремлющий туман.
В одном соблазне юном – чувствуй все!
В одном напеве струнном – слушай все!
Не уходи в темнеющие дали:
Живи в короткой яркой полосе.
Добро и зло враждуют: мир в огне.
А что же небо? Небо – в стороне.
Проклятия и яростные гимны
Не долетают к синей вышине.
На блестку дней, зажатую в руке,
Не купишь Тайны где-то вдалеке.
А тут – и ложь на волосок от Правды,
И жизнь твоя – сама на волоске.
Мгновеньями Он виден, чаще скрыт.
За нашей жизнью пристально следит.
Бог нашей драмой коротает вечность!
Сам сочиняет, ставит и глядит.
Хотя стройнее тополя мой стан,
Хотя и щеки – огненный тюльпан,
Но для чего художник своенравный
Ввел тень мою в свой пестрый балаган?
Подвижники изнемогли от дум.
А тайны те же сушат мудрый ум.
Нам, неучам, – сок винограда свежий,
А им, великим, – высохший изюм!
Что мне блаженства райские – «потом»?
Прошу сейчас, наличными, вином…
В кредит – не верю! И на что мне Слава:
Под самым ухом – барабанный гром?!
Вино не только друг. Вино – мудрец:
С ним разнотолкам, ересям – конец!
Вино – алхимик: превращает разом
В пыль золотую жизненный свинец.
Как перед светлым, царственным вождем,
Как перед алым, огненным мечом -
Теней и страхов черная зараза -
Орда врагов, бежит перед вином!
Вина! – Другого я и не прошу.
Любви! – Другого я и не прошу.
«А небеса дадут тебе прощенье?»
Не предлагают, – я и не прошу.
Ты опьянел – и радуйся, Хайям!
Ты победил – и радуйся. Хайям!
Придет Ничто – прикончит эти бредни…
Еще ты жив – и радуйся, Хайям.
В словах Корана многое умно,
Но учит той же мудрости вино.
На каждом кубке – жизненная пропись:
«Прильни устами – и увидишь дно!»
Я у вина – что ива у ручья:
Поит мой корень пенная струя.
Так Бог судил! О чем-нибудь он думал?
И брось я пить, – его подвел бы я!
Блеск диадемы, шелковый тюрбан,
Я все отдам, – и власть твою, султан,
Отдам святошу с четками в придачу
За звуки флейты и… еще стакан!
В учености – ни смысла, ни границ.
Откроет больше тайный взмах ресниц.
Пей! Книга Жизни кончится печально.
Укрась вином мелькание границ!
Все царства мира – за стакан вина!
Всю мудрость книг – за остроту вина!
Все почести – за блеск и бархат винный!
Всю музыку – за бульканье вина!
Прах мудрецов – уныл, мой юный друг.
Развеяна их жизнь, мой юный друг.
«Но нам звучат их гордые уроки!»
А это ветер слов, мой юный друг.
Все ароматы жадно я вдыхал,
Пил все лучи. А женщин всех желал.
Что жизнь? – Ручей земной блеснул на солнце
И где-то в черной трещине пропал.
Для раненой любви вина готовь!
Мускатного и алого, как кровь.
Залей пожар, бессонный, затаенный,
И в струнный шелк запутай душу вновь.
В том не любовь, кто буйством не томим,
В том хворостинок отсырелых дым.
Любовь – костер, пылающий, бессонный…
Влюбленный ранен. Он – неисцелим!
До щек ее добраться – нежных роз?
Сначала в сердце тысячи заноз!
Так гребень: в зубья мелкие изрежут,
Чтоб слаще плавал в роскоши волос!
Пока хоть искры ветер не унес, -
Воспламеняй ее весельем лоз!
Пока хоть тень осталась прежней силы, -
Распутывай узлы душистых кос!
Ты – воин с сетью: уловляй сердца!
Кувшин вина – и в тень у деревца.
Ручей поет: «Умрешь и станешь глиной.
Дан ненадолго лунный блеск лица».
«Не пей, Хайям!» Ну, как им объяснить,
Что в темноте я не согласен жить!
А блеск вина и взор лукавый милой -
Вот два блестящих повода, чтоб пить!
Мне говорят: «Хайям, не пей вина!»
А как же быть? Лишь пьяному слышна
Речь гиацинта нежная тюльпану,
Которой мне не говорит она!
Развеселись!.. В плен не поймать ручья?
Зато ласкает беглая струя!
Нет в женщинах и в жизни постоянства?
Зато бывает очередь твоя!
Любовь вначале – ласкова всегда.
В воспоминаньях – ласкова всегда.
А любишь – боль! И с жадностью друг друга
Терзаем мы и мучаем – всегда.
Шиповник алый нежен? Ты – нежней.
Китайский идол пышен? Ты – пышней.
Слаб шахматный король пред королевой?
Но я, глупец, перед тобой слабей!
Любви несем мы жизнь – последний дар?
Над сердцем близко занесен удар.
Но и за миг до гибели – дай губы,
Омар Хайям
Рубаи о жизни и любви
© ООО «Издательство АСТ», 2017
* * *Без хмеля и улыбок – что за жизнь?
Без сладких звуков флейты – что за жизнь?
Все, что на солнце видишь, – стоит мало.
Но на пиру в огнях светла и жизнь!
* * *Один припев у Мудрости моей:
«Жизнь коротка, – так дай же волю ей!
Умно бывает подстригать деревья,
Но обкорнать себя – куда глупей!»
* * *Живи, безумец!.. Трать, пока богат!
Ведь ты же сам – не драгоценный клад.
И не мечтай – не сговорятся воры
Тебя из гроба вытащить назад!
* * *Ты обойден наградой? Позабудь.
Дни вереницей мчатся? Позабудь.
Небрежен Ветер: в вечной Книге Жизни
Мог и не той страницей шевельнуть…
* * *Что там, за ветхой занавеской Тьмы
В гаданиях запутались умы.
Когда же с треском рухнет занавеска,
Увидим все, как ошибались мы.
* * *Мир я сравнил бы с шахматной доской:
То день, то ночь… А пешки? – мы с тобой.
Подвигают, притиснут – и побили.
И в темный ящик сунут на покой.
* * *Мир с пегой клячей можно бы сравнить,
А этот всадник, – кем он может быть?
«Ни в день, ни в ночь, – он ни во что не верит!» -
А где же силы он берет, чтоб жить?
* * *Умчалась Юность – беглая весна -
К подземным царствам в ореоле сна,
Как чудо-птица, с ласковым коварством,
Вилась, сияла здесь – и не видна…
* * *Мечтанья прах! Им места в мире нет.
А если б даже сбылся юный бред?
Что, если б выпал снег в пустыне знойной?
Час или два лучей – и снега нет!
* * *«Мир громоздит такие горы зол!
Их вечный гнет над сердцем так тяжел!»
Но если б ты разрыл их! Сколько чудных,
Сияющих алмазов ты б нашел!
* * *Проходит жизнь – летучий караван.
Привал недолог… Полон ли стакан?
Красавица, ко мне! Опустит полог
Над сонным счастьем дремлющий туман.
* * *В одном соблазне юном – чувствуй все!
В одном напеве струнном – слушай все!
Не уходи в темнеющие дали:
Живи в короткой яркой полосе.
* * *Добро и зло враждуют: мир в огне.
А что же небо? Небо – в стороне.
Проклятия и яростные гимны
Не долетают к синей вышине.
* * *На блестку дней, зажатую в руке,
Не купишь Тайны где-то вдалеке.
А тут – и ложь на волосок от Правды,
И жизнь твоя – сама на волоске.
* * *Мгновеньями Он виден, чаще скрыт.
За нашей жизнью пристально следит.
Бог нашей драмой коротает вечность!
Сам сочиняет, ставит и глядит.
* * *Хотя стройнее тополя мой стан,
Хотя и щеки – огненный тюльпан,
Но для чего художник своенравный
Ввел тень мою в свой пестрый балаган?
* * *Подвижники изнемогли от дум.
А тайны те же сушат мудрый ум.
Нам, неучам, – сок винограда свежий,
А им, великим, – высохший изюм!
* * *Что мне блаженства райские – «потом»?
Прошу сейчас, наличными, вином…
В кредит – не верю! И на что мне Слава:
Под самым ухом – барабанный гром?!
* * *Вино не только друг. Вино – мудрец:
С ним разнотолкам, ересям – конец!
Вино – алхимик: превращает разом
В пыль золотую жизненный свинец.
* * *Как перед светлым, царственным вождем,
Как перед алым, огненным мечом -
Теней и страхов черная зараза -
Орда врагов, бежит перед вином!
* * *Вина! – Другого я и не прошу.
Любви! – Другого я и не прошу.
«А небеса дадут тебе прощенье?»
Не предлагают, – я и не прошу.
* * *Ты опьянел – и радуйся, Хайям!
Ты победил – и радуйся. Хайям!
Придет Ничто – прикончит эти бредни…
Еще ты жив – и радуйся, Хайям.
* * *В словах Корана многое умно,
Но учит той же мудрости вино.
На каждом кубке – жизненная пропись:
«Прильни устами – и увидишь дно!»
* * *Я у вина – что ива у ручья:
Поит мой корень пенная струя.
Так Бог судил! О чем-нибудь он думал?
И брось я пить, – его подвел бы я!
* * *Блеск диадемы, шелковый тюрбан,
Я все отдам, – и власть твою, султан,
Отдам святошу с четками в придачу
За звуки флейты и… еще стакан!
* * *В учености – ни смысла, ни границ.
Откроет больше тайный взмах ресниц.
Пей! Книга Жизни кончится печально.
Укрась вином мелькание границ!
* * *Все царства мира – за стакан вина!
Всю мудрость книг – за остроту вина!
Все почести – за блеск и бархат винный!
Всю музыку – за бульканье вина!
* * *Прах мудрецов – уныл, мой юный друг.
Развеяна их жизнь, мой юный друг.
«Но нам звучат их гордые уроки!»
А это ветер слов, мой юный друг.
* * *Все ароматы жадно я вдыхал,
Пил все лучи. А женщин всех желал.
Что жизнь? – Ручей земной блеснул на солнце
И где-то в черной трещине пропал.
* * *Для раненой любви вина готовь!
Мускатного и алого, как кровь.
Залей пожар, бессонный, затаенный,
И в струнный шелк запутай душу вновь.
* * *В том не любовь, кто буйством не томим,
В том хворостинок отсырелых дым.
Любовь – костер, пылающий, бессонный…
Влюбленный ранен. Он – неисцелим!
* * *До щек ее добраться – нежных роз?
Сначала в сердце тысячи заноз!
Так гребень: в зубья мелкие изрежут,
Чтоб слаще плавал в роскоши волос!
* * *Пока хоть искры ветер не унес, -
Воспламеняй ее весельем лоз!
Пока хоть тень осталась прежней силы, -
Распутывай узлы душистых кос!
* * *Ты – воин с сетью: уловляй сердца!
Кувшин вина – и в тень у деревца.
Ручей поет: «Умрешь и станешь глиной.
Дан ненадолго лунный блеск лица».
* * *«Не пей, Хайям!» Ну, как им объяснить,
Что в темноте я не согласен жить!
А блеск вина и взор лукавый милой -
Вот два блестящих повода, чтоб пить!
* * *Мне говорят: «Хайям, не пей вина!»
А как же быть? Лишь пьяному слышна
Речь гиацинта нежная тюльпану,
Которой мне не говорит она!
* * *Развеселись!.. В плен не поймать ручья?
Зато ласкает беглая струя!
Нет в женщинах и в жизни постоянства?
Зато бывает очередь твоя!
* * *Любовь вначале – ласкова всегда.
В воспоминаньях – ласкова всегда.
А любишь – боль! И с жадностью друг друга
Терзаем мы и мучаем – всегда.
* * *Шиповник алый нежен? Ты – нежней.
Китайский идол пышен? Ты – пышней.
Слаб шахматный король пред королевой?
Но я, глупец, перед тобой слабей!
* * *Любви несем мы жизнь – последний дар?
Над сердцем близко занесен удар.
Но и за миг до гибели – дай губы,
О, сладостная чаша нежных чар!
* * *«Наш мир – аллея молодая роз,
Хор соловьев и болтовня стрекоз».
А осенью? «Безмолвие и звезды,
И мрак твоих распушенных волос…»
* * *«Стихий – четыре. Чувств как будто пять,
Сыграй на лютне, – говор лютни сладок:
В нем ветер жизни – мастер опьянять…
* * *В небесном кубке – хмель воздушных роз.
Разбей стекло тщеславно-мелких грез!
К чему тревоги, почести, мечтанья?
Звон тихий струн… и нежный шелк волос…
* * *Не ты один несчастлив. Не гневи
Упорством Неба. Силы обнови
На молодой груди, упруго нежной…
Найдешь восторг. И не ищи любви.
* * *Я снова молод. Алое вино,
Дай радости душе! А заодно
Дай горечи и терпкой, и душистой. .
Жизнь – горькое и пьяное вино!
* * *Сегодня оргия, – c моей женой,
Бесплодной дочкой Мудрости пустой,
Я развожусь! Друзья, и я в восторге,
И я женюсь на дочке лоз простой…
* * *Не видели Венера и Луна
Земного блеска сладостней вина.
Продать вино? Хоть золото и веско, -
Ошибка бедных продавцов ясна.
* * *Рубин огромный солнца засиял
В моем вине: заря! Возьми сандал:
Один кусок – певучей лютней сделай,
Другой – зажги, чтоб мир благоухал.
* * *«Слаб человек – судьбы неверный раб,
Изобличенный я бесстыдный раб!»
Особенно в любви. Я сам, я первый
Всегда неверен и ко многим слаб.
* * *Сковал нам руки темный обруч дней -
Дней без вина, без помыслов о ней…
Скупое время и за них взимает
Всю цену полных, настоящих дней!
* * *На тайну жизни – где б хотя намек?
В ночных скитаньях – где хоть огонек?
Под колесом, в неугасимой пытке
Сгорают души. Где же хоть дымок?
* * *Как мир хорош, как свеж огонь денниц!
И нет Творца, пред кем упасть бы ниц.
Но розы льнут, восторгом манят губы…
Не трогай лютни: будем слушать птиц.
* * *Пируй! Опять настроишься на лад.
Что забегать вперед или назад! -
На празднике свободы тесен разум:
Он – наш тюремный будничный халат.
Омар Хайям (1048 – 1131 гг.) – персидский поэт, философ, математик, астроном, астролог. Прошли сотни лет, а он как-будто живет среди нас. Почему над ним время не властно? Его поэзия существует вне времени!
Я думаю, его взгляд на жизнь очень созвучен с нашим, сегодняшним, современным. Далёкий одиннадцатый и сегодняшний двадцать первый век: форма жизни изменилась, а содержание – нет. Чтобы понять настоящее, нередко приходится обращаться к прошлому. Давайте размышлять вместе с великим поэтом.
О жизни
Много лет размышлял я над жизнью земной
Непонятного нет для меня под луной.
Мне известно, что мне ничего не известно!
Вот последняя правда, открытая мной.
-
Известно, в мире всё лишь суета сует:
Будь весел, не горюй – стоит на этом свет.
Что было, то прошло, что будет – неизвестно,
Так не тужи потом, чего сегодня нет.
-
В этом мире неверном не будь дураком:
Полагаться не думай на тех, кто кругом.
Трезвым оком взгляни на ближайшего друга:
Друг, возможно, окажется злейшим врагом.
-
Если б мне всемогущество было дано,
Я бы небо такое низринул давно
И воздвиг бы другое, разумное небо,
Чтобы только достойных любило оно.
-
Откуда мы пришли?
Куда свой путь вершим?
В чём нашей жизни смысл?
Он нам непостижим!
-
Если есть у тебя для жилья закуток –
В наше подлое время – и хлеба кусок,
Если ты никому ни слуга, ни хозяин –
Счастлив ты и воистину духом высок.
-
Двери этой обители – выход и вход.
Что нас ждёт, кроме гибели, страха невзгод?
Счастье? Счастлив, живущий хотя бы мгновенье,
Кто совсем не родился – счастливее тот.
-
Жизнь пустыня, по ней мы бредём нагишом.
Смертный, полный гордыни, ты просто смешен!
Ты для каждого шага находишь причину –
Между тем, он давно в небесах предрешен.
-
Скупец, не причитай, что плохи времена.
Всё, что имеешь – трать. Запомни: жизнь одна!
Сколь злата не награбь, а в мир иной отсюда
Не унесешь, представь, и горсточки зерна.
-
Один не разберёт, чем пахнут розы.
Другой из горьких трав добудет мёд.
Дай хлеба одному – навек запомнит.
Другому жизнь пожертвуй – не поймёт.
-
Часть людей обольщается жизнью земной,
Часть – в мечтах обращается к жизни иной.
Смерть – стена. И при жизни никто не узнает
Высшей истины скрытой за этой стеной.
-
Для мудреца наставник всяк,
Кто Истину порой глаголет!
Не важно Кто, не важно Как,
А важно, Что из уст исходит!
-
Не удерживай то, что уходит,
Не отталкивай то, что приходит.
И тогда счастье само найдёт тебя.
-
Миром правят насилие, злоба и месть,
Что ещё на земле достовернее есть?
Где счастливые люди в озлобленном мире?
Если есть – их по пальцам легко перечесть!
-
«Как там в мире ином? — я спросил мудреца,
Утешаясь вином в уголке погребка.
«Пей – ответил. – Дорога туда далека.
Из ушедших никто не вернулся пока» .
-
Если с умным я в адский огонь попаду,
То сумею, пожалуй, прожить и в аду.
Не дай Бог с дураком в раю оказаться.
Отведи, о, Всевышний, такую беду!
-
В мире всё закономерно:
Зло, излученное тобой,
К тебе вернётся непременно!
-
В этом замкнутом круге – крути не крути –
Не удастся конца и начала найти.
Наша роль в этом мире – прийти и уйти.
Кто нам скажет о цели и смысле пути?
-
Что толку толковать тому,
Кто бестолков!
-
Лучше впасть в нищету, голодать или красть,
Чем в число блюдолизов презренных попасть,
Лучше кости глодать, чем прельститься страстям,
За столом у мерзавцев, имеющих власть.
-
Нет другого рая,
Кроме рая – жить.
Так умейте, люди,
Этот рай любить!
-
Когда уходите на пять минут,
Не забывайте оставлять тепло в ладонях.
В ладонях тех, которые вас ждут,
В ладонях тех, которые вас помнят.
-
Хотя б на миг очнись,
Хотя б взгляни однажды,
Как время яростно и слепо
Топчет нас.
-
Как можно быть наивным простаком –
Ждать пира, позабыв о кошельке пустом.
-
Ты выбрался из грязи в князи,
Но быстро князем становясь,
Не позабудь, чтобы не сглазить,
Не вечны князи – вечна грязь!
-
Кто битым жизнью был, тот большего добьётся.
Пуд соли съевший, выше ценит мёд.
Кто слёзы лил, тот искренней смеётся.
Кто умирал, тот знает, что живет!
-
Если мельницу, баню, роскошный дворец
Получает в подарок дурак и подлец,
А достойный идет в кабалу из-за хлеба –
Мне плевать на твою справедливость, творец!
-
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе, с кем попало!
-
Долго ль будешь ты всяким скотам угождать?
Только муха за харч может душу отдать!
Кровью сердца питайся и будь независим.
Слёзы лучше глотать, чем объедки съедать!
-
Ты скажешь: «Эта жизнь – одно мгновенье!»
Её цени, в ней черпай вдохновение.
Как проведёшь её, так и пройдет,
Не забывай, она – твоё творенье!
-
О нас думают плохо лишь те, кто хуже нас.
А те, кто лучше нас…
Им просто не до нас.
-
Свою бы жизнь слепить из самых умных дел:
Там не додумался, там вовсе не сумел.
Но, Время — вот у нас учитель расторопный!
Как подзатыльник даст! Так малость поумнел.
О любви
Страсть не может с глубокой любовью дружить,
Если сможет, то вместе недолго им быть.
-
Любовь вначале ласкова всегда.
В воспоминаниях ласкова всегда.
А любишь – боль. И с жадностью друг друга
Терзаем мы и мучаем. Всегда!
-
Я пришел к мудрецу и спросил у него:
«Что такое любовь?» Он сказал: «Ничего!»
Но я знаю, написано множество книг:
Вечность – пишут одни, А другие – что миг.
То опалит огнём, то расплавит как снег,
Что такое любовь? «Это всё человек!»
И тогда я взглянул ему прямо в лицо,
Как тебя мне понять? «Ничего или всё?»
Он сказал, улыбнувшись: «Ты сам дал ответ:
Ничего или всё – середины здесь нет!»
-
Я думаю, что лучше одиноким быть,
Чем жар души «кому-нибудь» дарить.
Бесценный дар, отдав кому попало,
Родного встретишь, не сумеешь полюбить.
-
Не моли о любви, безнадежно любя,
Не броди под окном у любимой скорбя.
Словно нищие дервиши, будь независим –
Может статься, тогда и полюбят тебя.
-
Ты лучше будь один,
Чем вместе с кем попало!
-
Влюблённый, в горестях любви
На помощь небо не зови.
Оно, поверь моим словам,
В любви бессильней, чем ты сам!
-
Счастье смелым дается, не любит тихонь.
Ты за счастье и в воду иди, и в огонь.
Перед Богом равны и бунтарь, и покорный,
Не зевай, своё счастье не проворонь.
-
Кому там от любви покой необходим?
Считай – покойникам, уж точно не живым,
Того, кто про любовь и не слыхал ни разу,
Считай покойником, уж точно не живым.
О Боге
Отчего всемогущий творец наших тел
Даровать нам бессмертия не захотел?
Если мы совершенны – зачем умираем?
Если несовершенны – то кто бракодел?
-
Согрешив, ни к чему себя адом стращать,
Стать безгрешным не надо, Хайям, обещать.
Для чего милосердному Богу безгрешный?
Грешник нужен Всевышнему, чтобы прощать!
-
То что Бог нам однажды отмерил, друзья,
Увеличить нельзя и отмерить нельзя.
Постараемся с толком истратить наличность,
На чужое не зарясь, взаймы не прося.
-
В божий храм не пускайте меня на порог.
Я – безбожник, таким сотворил меня Бог.
Я подобен блуднице, чья вера – порок.
Рады б грешники в рай, да не знают дорог!
-
Ловушки, ямы на моём пути –
Их Бог расставил и велел идти.
И всё предвидел. И меня оставил.
И судит! Тот, кто не хотел спасти!
-
Сущность Бога способен понять только Бог!
-
Удивленья достойны поступки творца!
Переполнены горечью наши сердца,
Мы уходим из этого мира, не зная,
Ни начала, ни смысла его, ни конца!
-
Каждый молится Богу на собственный лад,
Всем нам хочется в рай и не хочется в ад.
Лишь мудрец, постигающий замысел божий,
Адских мук не страшится и раю не рад.
Каждый из нас ищет свой смысл в жизни, имеет свои жизненные ценности. Но иногда приходится долго «блудить» в этой жизни, чтобы понять, что более ценно, что менее, ради чего стоит жертвовать, ради чего нет. Сколько живём, столько учимся, но, зачастую, эта учёба сводится к отрицательным жизненным оценкам («как мало пройдено дорог, как много сделано ошибок »).
Мы точно не знаем, как Омар Хайям выглядел внешне, не знаем, как он жил, можем только предполагать, потому что не сохранилось прижизненных изображений и свидетельств, только отчасти, хотя памятники стоят и память о нем не исчезает, несмотря на время. Но можем с точностью сказать, насколько мудрым и талантливым был этот человек. У него был свой собственный взгляд на жизнь, но он так похож на наш.
Чтобы так писать, нужно жизнь прожить и прочувствовать до самой её глубины. Поэзия Омара Хайяма заставляет мир увидит другими глазами, может даже поменять свой взгляд на жизнь. Его глубина мысли скрыта в простом, ясном и лёгком изложении, и это так притягивает.
Когда читаю его стихи, представляю перед собой убелённого сединой мудреца, лёгкого в общении, но с глубокой грустью в глазах. Судя по его творчеству, нелегкой была судьба. Уверена, что он был гоним высшим светом за его правду жизни, которая и была истинной правдой. А неверие во Всевышнего сложилось из-за окружающей его явной несправедливости.
Умные люди всегда непонимаемы «посредственностью». Это было раньше, это есть и сейчас. Такие, как Хайям, жили по формуле «горе от ума » . Если бы «посредственность» почаще прикасалась к мудрости и понимала истинные ценности, то было бы окружающим поинтереснее жить. Но, к сожалению, её так много вокруг нас. Это моё мнение. Может вы со мной не согласитесь? Это ваше право.
Я предложила вам любимые мною рубаи Омара Хайяма. Я не знаю, как вы относитесь к его творчеству, но для меня его поэзия является источником мудрости. Советую вам на время «отрешиться от мира сего», взять книгу с поэзией Хайяма и в одиночестве почитать. Не пожалеете!
Самые разрушительные цунами современности
Инопланетянин, родившийся на земле
Основатель франции. Конституция франции. Энергетика и добыча полезных ископаемых