ПАРФЯ́НСКОЕ ЦÁРСТВО – гос-во, возникшее ок. 250 до н. э. на Ю. и Ю.-В. от Каспийского м. в результате ослабления власти Селевкидов в их вост. сатрапиях и вторжения в Парфию сакского кочевого племени парнов (дахов); существовало до 20-х гг. 3 в. н. э. По традиции первым царем П. ц. был глава парнов Аршак – родоначальник династии "Аршакидов" . В 239–238 парны нанесли поражение сатрапу Парфии Андрагору, ранее отложившемуся от Селевкидов, и овладели Парфиеной, Апаварктикеной, Астауеной и др. областями Парфии, а также Гирканией. Селевк II после неудачного похода 232–231 был вынужден признать власть Тиридата I (брата и преемника Аршака) над всей Парфией. Столицей нового гос-ва стал Гекатомпил (к Ю.-З. от совр. Дамгана), позднее царскими резиденциями были также Экбатана, Селевкия (на Тигре) и Ктесифон, но родовые усыпальницы Аршакидов вплоть до 1 в. н. э. находились в Нисе (совр. Багир, 18 км к С.-З. от Ашхабада). Парны были ассимилированы "парфянами" – коренным населением Парфии, восприняли их культуру, парфян. яз. и местные верования.

Внеш. политика и границы П. ц. определялись отношениями с соседями – Селевкидами и (с 1 в. до н. э.) Римом – на З., Греко-Бактрией и кочевыми племенами – на В. В 209 Антиох III вторгся в Парфию и взял Гекатомпил, однако должен был вскоре заключить мирный договор, сохранявший власть Аршакидов над Парфией. При Митридате I [ок. 170 – 138/37] границы П. ц. были расширены на В. за счет Бактрии и на З., где к сер. 2 в. до н. э. прежние владения Селевкидов превратились в ряд мелких гос-в. В 161–155 он овладел Мидией, в 141 – Селевкией на Тигре, был провозглашен "царем Вавилона", взял Урук, а затем Элимаиду с Сузами. П. ц. превратилось в крупную державу, охватывавшую почти весь Иран и всю Месопотамию. Дальнейшая экспансия на З. была приостановлена передвижениями кочевых племен у вост. границ П. ц. В 30–20-х гг. 2 в. до н. э. П. ц. вело трудную борьбу с саками, под натиском к-рых пало Греко-Бактрийское царство, и одновременно с Селевкидами, предпринявшими последнюю попытку восстановить свое господство, завершившуюся разгромом Антиоха VII в 129. На В. саки опустошили сев. области Парфии и, повернув на Ю., заняли Дрангиану. При Митридате II [ок. 123 – ок. 87] Дрангиана, занятая саками, была превращена в парфян. сатрапию Сакастан; в состав П. ц. вошли также Арейя и Маргиана. Продолжая ахеменидскую традицию, Митридат II принял титул "царя царей". В этот период установились дипломатич. связи с Китаем. В сферу влияния П. ц. была включена Армения, где парфяне посадили на престол Тиграна II. Борьба Рима с "Митридатом VI" , к-рого поддерживал Тигран II, привела к первому соприкосновению П. Ц. с Римом. По соглашению 92 до н. э., границей между двумя державами был признан Евфрат.

Первое вооруженное столкновение произошло в 65 в Кордуэне (область к Ю. от озера Ван). П. ц. стало непосредственным соседом Рима; усилившиеся в П. ц. междоусобицы сопровождались вмешательством Рима. При Ороде II [ок. 57– ок. 37 до н. э.] рим. войска под команд. М. "Лициния Красса" вторглись в Месопотамию. В 53 около г. "Карры" парфяне нанесли решит. поражение армии Красса. К 40 парфяне захватили почти всю М. Азию, Сирию и Палестину. П. ц. угрожало владычеству римлян в Вост. Средиземноморье. Однако П. ц., представлявшее собой неустойчивое объединение полусамостоят. областей (Плиний насчитывал в нем 18 "царств") с разным уровнем обществ. развития, не могло сломить экономич. и политич. могущества Рим. державы. В 39–38 до н. э. М. Азия, Сирия и Палестина вновь были завоеваны Римом. Провал вторжения армий Антония (36 до н. э.) в Мидию Атропатену вновь на время приостановил продвижение Рима за Евфрат. Борьба за престол между Фраатом IV [ок. 37 – 2 до н. э.] и Тиридатом II, в к-рой первый опирался на помощь саков, а второй – на поддержку Рима, привела к новому ослаблению П. ц. В 20 до н. э. П. ц. было вынуждено заключить договор с Октавианом Августом, признать права Рима в Армении и возвратить знамена и пленных из армий Красса и Антония. Граница была восстановлена по р. Евфрату.

В 1–2 вв. н. э. становится все более заметным процесс распада П. ц. Усиливается вмешательство во внутр. дела П. ц. Рима, использующего антипарфян. настроения жителей эллинистич. городов-полисов. Обостряются противоречия между группировками парфян. знати и династич. распри, увеличивается роль местных иранских элементов во всех областях идеологии и культуры. Новый курс политики парфян. знати проявился уже при Артабане III [ок. 12 – 38 или 42], трижды боровшемся за престол со ставленниками Рима и греч. городов Месопотамии. Попытки усиления центр. власти не принесли значит. результатов. Война с Иберией, новое столкновение с Римом из-за Армении и вторжение в пределы П. ц. алан заставили Артабана III искать помощи у саков и сосредоточить все силы для обороны своих осн. владений. В 36 вспыхивает восстание в Селевкии на Тигре – в течение 7 лет город сохраняет независимость. После смерти Артабана III наступает длительный период борьбы за престол, завершившийся приходом к власти Вологеса I [ок. 51 – ок. 80]. П. ц. удается упрочить свое влияние в Армении, где в 66 утверждается Тиридат, брат Вологеса (см. "Аршакиды" армянские). Отношения П. ц. и Рима несколько стабилизируются, но вторжения саков, алан (72–75) и отпадение Гиркании и Маргианы не дали возможности использовать передышку в войнах с Римом для упрочения П. ц. Кон. 1 – нач. 2 вв. отмечены новыми внутр. смутами и обострением борьбы с Римом. Во 2 в. рим. войска трижды прошли по Армении и Месопотамии и разорили парфян. столицу Ктесифон (в походах 114–117, 163–165, 194–198).

Последний период истории П. ц. (кон. 2 – нач. 3 вв.) характеризуется окончат. ослаблением центр. власти, усилением нажима кочевников и неудачами в войнах с Римом. Однако окончательно сокрушить П. ц. римляне не смогли. Упадок П. ц., связанный в конечном счете с кризисом рабовладельч. системы в Средиземноморье во 2–3 вв., ростом неравномерности в развитии отдельных областей державы и возникновением на терр. П. ц. политически и экономически самостоят. "варварских" кн-в, был ускорен изнурительными войнами с Римом и почти беспрерывной борьбой за престол. В нач. 3 в. одновременно правят Вологес V, опирающийся на Месопотамию, и Артабан V, поддерживаемый Мидией. В апр. 224 владетель ранее зависимого от П. ц. Парса Ардашир Папакан нанес Артабану V решительное поражение в битве на равнине Ормиздагана в Мидии. Сын Артабана V Артавазд до 228 еще чеканит монету, но П. ц. уже не существует – оно пало под ударами новых сил, объединившихся вокруг основанной Ардаширом Папаканом династии "Сасанидов" .

В гос. устройстве П. ц. переплетались элементы, унаследованные от Селевкидов, родовые традиции парнов и система управления собственно Парфии, восходящая еще ко времени Ахеменидов. Власть царя была ограничена советами родовой знати и жрецов. Терр. П. ц. (исключая зависимые кн-ва – Парс, Элимаиду и др.) делилась на сатрапии; в центр. и зап. областях сатрапии подразделялись на гипархии, а последние – на статмы, состоявшие из неск. селений. В сатрапиях имелись царские х-ва, с к-рых поступали подати в казну. Эллинистич. города-полисы сохраняли свое самоуправление и привилегии (показательно письмо Артабана III г. Сузам и тексты, найденные в Дура-Европос); особую категорию составляли т. н. "восточные" эллинизированные города (Урук и др.). Данных об общественно-экономич. строе П. ц. очень немного. Наиболее экономически развитой была Месопотамия. Несмотря на значит. число рабов, работавших в царских, храмовых и частновладельч. поместьях, основной хоз. ячейкой оставалась сел. община. Надел общинника или его часть, как показывают Авроманские контракты (греч. 1 в. до н. э. и парфян. – 1 в. н. э.), мог быть продан с согласия соседей. Парфян. архив из Нисы (1 в. до н. э.) позволяет судить о системе натуральных и ден. податей. Через терр. П. ц. проходили важнейшие пути транзитной торговли, в т. ч. часть "Вел. шелкового пути", соединявшего Д. Восток с Римом. Из П. ц. в Рим шли кожи, ткани, железо и особенно шелк (привозимый из Китая). Парфян. караваны ходили в Пальмиру, Армению, Египет и Палестину, парфян. купцы оседали в городах Китая. С З. шли в П. ц. ремесл. изделия, в т. ч. стекло. Монетная система П. ц. первоначально копировала селевкидскую; новый стандарт был установлен во 2 в. до н. э. Парфян. надписи появляются на монетах лишь в 1 в. н. э. при Вологесе I (к-рому приписывается и кодификация "Авесты"), в чем обычно видят проявление антиэллинистич. реакции. Однако документы из Нисы указывают на преобладание местных иран. традиций и зороастризма в вост. областях и в более раннее время. Единой гос. религии в П. ц. не существовало. В культуре П. ц. четко видны процессы взаимодействия эллинских и местных элементов. В зап. областях П. ц. в 1–2 вв. н. э. возрождаются семитские культурные традиции, выступающие в сочетании с греч. и иранскими (Дура-Европос, Хатра). На В. (храмы Нисы, росписи Кухи-Ходжа) иран. начало уживается с греческим.

Источники по истории П. ц. немногочисленны. Правления Аршакидов с трудом устанавливаются по монетам и вавилонским таблеткам. Парфян. письменных памятников немного. Осн. сведения по истории П. ц. содержатся у античных авторов; наиболее важны сочинения Помпея "Трога" , "Плутарха" , Исидора Харакского. Памятники материальной культуры изучены еще плохо. Наиболее значит. результаты дали археологич. раскопки Нисы (M. E. Массон, СССР), Дура-Европос (Ф. Кюмон, Франция, М. "Ростовцев"), а также раскопки в Сузах, Селевкии на Тигре, в Хатре, Ашшуре и в Пальмире. Данные античных авторов и нумизматики были наиболее полно обобщены в работах 19 в. Г. "Роулинсона" (Англия) и А. Гутшмида (Германия). Лучшая сводка сведений по политич. истории П. ц. принадлежит Н. Дибвойсу (США). Проблемам возникновения П. ц. посвящен ряд работ польского историка И. Вольского. Много внимания социально-экономич. и культурной истории П. ц. уделили М. Ростовцев, а также У. Тарн (Англия), определявшие П. ц. как типично феод. гос-во. Эта точка зрения, весьма распространенная среди зап. ученых, встретила возражение в трудах сов. историков (С. П. Толстов, М. Е. Массон, М. М. Дьяконов и др.), в самое последнее время ее отвергают и нек-рые зап. авторы (амер. ученый Р. Фрай). Для истории культуры П. ц. большое значение имеют работы нем. ученого Э. Херцфельда, М. Ростовцева, франц. ученых Р. Гиршмана, Д. Шлюмберже, Э. Вилла и сов. ученых К. В. Тревер, М. Е. Массона, Г. А. Пугаченковой, Г. А. Кошеленко.

Лит.: Дьяконов М. М., Очерк истории древнего Ирана, М., 1961; Массон M. E., К вопросу о времени возникновения Парфянского государства, "ИАН Туркм. ССР", 1962, № 5; его же, Народы и области южной части Туркменистана в составе Парфянского государства, "Тр. ЮТАКЭ", т. 5, Аш., 1955; Бокщанин А. Г., Парфия и Рим, ч. 1–2, М., 1960–66; Кошеленко Г. Α., Городской строй полисов Западной Парфии, "ВДИ", 1960, № 4; Дьяконов И. М., Лившиц В. Α., Документы из Нисы I в. до н. э., Предварительные итоги работы, М., 1960; Кошеленко Г. Α., Культура Парфии, М., 1966; Массон М. Е., Пугаченкова Г. Α., Парфянские ритоны Нисы, Аш., 1959; Rawllnson G., The Sixth Great Oriental Monarchy, Ν. Υ., 1872; Gutschmid A., Geschichte Irans..., Tübingen, 1888; Tarn W. W., Seleucid-Parthian Studies, "Proceedings of the British Academy", L., 1930, № 16; Herzfeld Ε., Sakastan, "Archaeologische Mitteilungen aus Iran", 1931, Bd 4; Debevoise N., A political history of Parthia, Chi., 1938; Rostovtzeff M., Dura-Europos and its art, Oxf., 1938; Kahrstedt U., Artabanos III und seine Erben, Bern, 1950; Wolski J., The decay of the Iranian Empire of the Seleucids and the chronology of Parthian beginnings, "Berytus", 12, 1956–57; Frye R. N.. The heritage of Persia, L., 1962; Ghirshman R., Parthes et Sassanides, P., 1962; Ziegler K. H., Die Beziehungen zwischen Rom und dem Partherreich, Wiesbaden, 1964.

В. А. Лившиц. Ленинград.

Возникновение и расцвет Парфянской державы. Формирование Парфии как неза­висимой державы по времени совпадало с отделением от Селевкидов Греко-Бактрии и предположительно относится к 250 Г. до н. э. Первоначально царем Парфии объявил-себя ее бывший селевкидский сатрап. Но вскоре страна была захвачена кочевавшими поблизости племенами, пред­водитель которых Аршак в 247 г. до н. э. принял царский титул. В своем развитии Парфия прошла долгий путь от одного из небольших окраинных владений тогдашнего культурного мира до могущественной де жавы, выступившей наследником Селевки-дов и упорным соперником Рима.

Уже первый правитель Парфии Аршак приложил немало усилий для увеличения своих владений и присоединил к ним сосед­нюю Гирканию (область на юго-востоке от Каспия). Вскоре ему пришлось стол­кнуться с Селевкидами, стремившимися восстановить свою власть на востоке, но победа осталась на этот раз за парфянами. Парфяне приступили к укреплению своего государства, постройке крепостей, выпуску собственной монеты. По имени основателя династии последующие правители Парфии принимали в качестве одного из тронных имен имя Аршак.

Серьезные испытания ждали молодое государство в 209 г. до н. э., когда Антиох III предпринял отчаянную попытку вернуть восточные сатрапии. Исход военных столк­новений в целом был неудачным для Пар­фии, но страна сохранила независимость, возможно, формально признав верховен­ство Селевкидов. Воспользовавшись ослаб­лением Селевкидской державы после смер­ти Антиоха III, окрепшая Парфия реши­тельно перешла к активной внешней поли­тике. Во главе страны стоял один из выдающихся представителей аршакидской династии Митридат I (171 -138 гг. до н. э.), который сначала присоединил Мидию, а затем распространил свою власть и на Месопотамию, где в 141 г. до н. э. был признан «царем» в Вавилоне. Попытки Се­левкидов исправить положение окончились неудачно.

Но и Парфию ожидали трудности. Мощное движение кочевых племен, опро­кинувших Греко-Вактрию, коснулось и вос­точных областей Парфии. Аршакидские правители настойчиво пытались оградить страну от новой опасности. В этой тяжелой борьбе погибло два парфянских царя. Лишь Митридату II (123-87 гг. до н. э.) удалось локализовать непрестанную угрозу, выделив для сакских племен особую про­винцию на востоке, которая получила имя Сакастан, сохранившееся до наших дней в форме Сеистан.

Теперь Аршакиды могли безбоязненно продолжать продвижение на запад, и Мит­ридат II энергично взялся за осуществление этих планов. Парфия превратилась в довольно крупную державу, в состав кото­рой помимо,парфянских земель вошла вся территория современного Ирана и богатая Месопотамия. Торжествующий Митридат II принял титул «царь царей» и прозвище «великий». Продвижение на запад непосред­ственно вело к столкновению с Римом. Уже при Митридате II парфяне вели пере­говоры с римским полководцем Суллой.

Парфяне стали главной преградой на пути дальнейшей экспансии Рима. В 53 г. до н. э. в Северной Месопотамии неподалеку от го­рода Карры римляне потерпели сокруши­тельное поражение. Сам Красе и значитель­ная часть его армии погибли. Эта победа поколебала положение рим­лян в Азии и вселила надежду народам, оказавшимся под их игом. Парфяне пере­несли свою столицу дальше на запад- в Ктесифон, на левом берегу Тигра. Однако дальнейшие попытки парфян развить столь эффектную победу не имели успеха. Они на время захватили Сирию, Малую Азию и Палестину, но удержать эти области не смогли..

Начавшиеся вскоре в самой Парфии междоусобицы, умело используемые и раз­жигаемые Римом, свели на нет и эти вре­менные успехи. На парфянском престоле оказывались римские ставленники. Политические круги, стремящиеся к стабилиза­ции обстановки, приводят к власти в 11 г. н. э. представителя так называемых млад­ших Аршакидов-Артабана III.

С конца I - начала II в. н. э. происходит ослабление Парфянской державы. Проявляются тенден­ции к сепаратизму. В первой половине II в. н. э. Парфия несколь­ко раз подвергается мощным ударам рим­ских армий сначала во главе с импера­тором Траяном, а затем с Адрианом. Арме­ния и Месопотамия объявляются римски­ми провинциями, парфянская столицаКтесифон подвергается разграблению. Од­нако удержать захваченное Рим уже не в состоянии, и вскоре он отказывается от новых приобретений. Однако попытки пар­фян во второй половине II в. н. э. взять реванш вновь побуждают римлян перейти в наступление, ознаменовавшееся разруше­нием Ктесифона, однако у них не хватает сил, чтобы сохранить за собой захваченные районы. В итоге упорной борьбы, длившейся более двух столетий, ни одна из сторон так и не смогла одержать решающей победы.

Разумеется, военные поражения ослаб­ляли Парфию, в которой все настойчивее давали о себе знать центробежные тенден­ции. Былые провинции и вассальные царства практически превратились в самостоятель­ные государства, трон «царя царей» то и де­ло оспаривали представители правящей ди­настии, дополнительно разделяя державу на враждующие стороны. В этих условиях возвышение одного из вассальных царств- Персиды-было лишь внешним проявлени­ем давно назревавшего взрыва. В 20-х годах III в. аршакидская Парфия покоряется силам, сплотившимся вокруг нового претен­дента на верховную власть - Арташира Сасанида из Персиды.

Сложение Парфии как крупной державы было обусловлено целым рядом факторов. Немалую роль здесь играли и боевые качества парфянской кавалерии, состояв­шей из подвижных лучников и тяжелово­оруженных воинов в панцирях и доспехах. Но главное заключалось в уровне социаль­но-экономического развития стран Ближне­го и Среднего Востока и в сложившейсяздесь политической ситуации. В IV-III вв. до н. э. повсюду наблюдалось интенсивное развитие городской жизни, ремесел, между­народной торговли. Однако Селевкиды были не в состоянии обеспечить политическое единство развивающихся областей и усту­пили эту роль Парфянскому государству.

Парфянское общество и культура . Ин­тенсивное развитие Парфии не могло не отразиться на общественных отношениях, достигших значительного классового анта­гонизма. Большую роль в хозяйстве играл труд рабов.

Существующая система эксплуатации требовала четкой работы административно­го и фискального аппарата центрального правительства. Однако внутренняя струк­тура Парфянского государства отличалась известной противоречивостью и не отвечала в полной мере этим задачам. С расшире­нием границ Парфянской державы в ее состав вошли небольшие полузависимые царства с местными правителями, греческие города Месопотамии и других областей, по существу, пользовавшихся автономией. В результате Парфия не представляла единого централизованного государства, что было постоянным источником ее внут­ренней слабости.

Сложный и неоднородный состав Пар­фянской державы нашел яркое отражение в культуре парфянской эпохи. В ранний пе­риод, в III-I вв. до н. э., влияние греческих канонов было очень сильным и сами парфянские цари считали долгом в официальной титулатуре именовать себя эллинолюбивыми (филэллинами). Элли­низация широко охватила придворные круги и парфянскую знать.

С I в. н. э. идет активное утверждение собственно парфянских, восточных мотивов и -канонов, греческое начало выступает уже в сильно переработанном виде. Храмы иногда строят­ся по образцу более древней культовой архитектуры Месопотамии, а в ряде случа­ев просто копируются зороастрийские хра­мы огня. Для скульптуры этого времени характерны несколько тяжеловесные, как бы застывшие статуи богов и светских правителей, развернутые фронтально: фи­гуры в композиции монотонно повторяют­ся, всякое движение и живость намеренно исключены. В искусстве наряду с культо­выми и жанровыми сценами определенное внимание уделяется и личности царя, обожествлению его и всей династии в целом. Культура парфянской эпохи обнаружи­вает сложную картину взаимодействия раз­личных элементов, а собственно парфян­ские традиции не были достаточно силь­ными, чтобы привести к культурному един­ству.

48. Хараппская цивилизация в древней Индии. Древнейшая в Южной Азии цивилиза­ция называется Индской, так как она воз­никла в районе реки Инд в Северо-За­падной Индии (ныне в основном территория Пакистана). Она датируется примерно XXIII-XVIII веками до н. э. и таким обра­зом может считаться третьей по времени появления древневосточной цивилизацией. Ее становление было свя­зано с организацией высокоурожайного поливного земледелия.

Уже в эпоху неоли­та, в VI тысячеле­тии до н. э., население стало заниматься земледелием. Позже возникают города. Крупнейшие - Мохенджо-Даро и Хараппа (по названию последне­го и вся археологическая культура именует­ся иногда хараппской). В настоящее время извест­но уже несколько сот поселений Индской цивилизации на огромной площади, прости­рающейся на тысячу километров с севера на юг и на полторы тысячи километров с запада на восток. Она сохраняет все же условное наименование Индской, ибо основные ее центры находились в бассейне этой великой реки.

В Мохенджо-Даро найдены остатки храма. Неподалеку от него находится бассейн, предназначавшийся для ритуальных омо­вений (и в настоящее время бассейны составляют существенную часть индуист­ских храмовых комплексов). В городе могло проживать несколько десятков тысяч чело­век.. Дома были нередко высотою в два этажа и состояли из десятков поме­щений. В жаркое время жители, видимо, спали на плоских крышах. Окна выходили во внутренний двор, где на очаге готови­лась пища.

Выращивались пшеница, ячмень, просо, хлопчатник. В качестве тягловых животных использовали быков и буйволов. Разводили домашнюю птицу (например, кур).

О городском ремесле. В строи­тельстве так широко применялся обожжен­ный кирпич, что его изготовление должно было стать важной отраслью производства. Разнообразием форм отличается характер­ная хараппская керамика. Роспись сосудов в основном воспроизводит растительные орнаменты. Находки пряслиц свидетель­ствуют о развитии ткачества. Найдено некоторое количество изделий из бронзы, золота и серебра. В отличие от Египта и Месопотамии для Индской цивилизации совсем не характерна монументальнаяскульптура

Наиболее примечательными произведе­ниями художественного ремесла являются небольшие каменные печати. Изобра­жжения на них сопровождается обычно краткой над­писью что является свидетельством местного происхождения письменности. В период своего расцвета Мохенджо-Даро и Харапца под­держивали широкие внешние связи и входи­ли в систему ранних цивилизаций Древне­го Востока. Основная часть предметов индийского происхождения в Месопотамии датируется периодом Шумеро-Аккадского царства и династии Иссина, т. е. послед­ней третью III тысячелетия и началом II тысячелетия до н. э

На основе памятников материальной культуры и искусства могут быть сделаны некоторые выводы о характере религиоз­ных представлений жителей долины Инда. Изображения на печатях свидетельствуют о культе деревьев (и богини дерева), жи­вотных, небесных светил. Фигурки богини-матери указывают на земледельческий ха­рактер религии. Мужское божество, сидя­щее в так называемой йогической позе в окружении четырех зверей, рассматривает­ся как владыка четырех стран свита. Есть основания говорить" о том, что большое значение придавалось ритуальному омове­нию.

Язык прото­индийских надписей (т. е. Индской цивили­зации) считают близким дравидийским. точнее, предполагаемому языку-предку дра­видийских языков. Дешифровка письменности еще не завершена.

Примерно к концу XVIII в. до н. э. ха-раппская культура перестала существовать. Она не погибла в результате внезапной катастрофы. Постепенно, в течение столетий приходили в упадок некогда цветущие города. Ветшали вели­чественные постройки цитадели, застраива­лись широкие улицы города, нарушалась его планировка. Все меньше появлялось привозных вещей, искусных ремесленных изделий и печатей. Происходила смена го­родов сельскими поселениями и варвари­зация культуры. В периферийных облас­тях на севере и на полуострове Сураштра, позднее других колонизованных жителями долины Инда, дольше сохранялись харак­терные черты хараппской культуры, пос­тепенно сменявшейся позднехараппской и послехараппскими.

Выдвигалось множество гипотез для объяснения того, почему перестала суще­ствовать Индская цивилизация. Упадок городов сопровождался проникновением в долину Инда более отсталых племен с се­веро-запада, однако не эти набеги явились причиной гибели хараппской культуры. Некоторые области Северо-Западной Индии к настоящему времени превратились в пус­тыни и полупустыни, и вполне возможно, что в результате нерационального ведения поливного земледелия и вырубки лесов природные условия района стали менее благоприятными. Огромный разрыв между немногочисленными развитыми центрами и обширной сельской периферией способ­ствовал хрупкости цивилизации бронзового века. Но подлинные причины гибели ха-раппских городов должны быть прежде все­го связаны с их историей, а ее-то мы пока и не знаем.

После гибели Индской цивилизации история как бы делает «шаг назад» и на месте опустевших городов возводят свои бедные лачуги племена, которым еще толь­ко суждено было вступить в эпоху цивили­зации. Однако период расцвета городов долины Инда не прошел бесследно. Прямое влияние Хараппы чувствуется как в энеоли-тических культурах Центрального Индоста­на II тысячелетия до н. э., так и у племен бассейна Ганга. Культурное наследие Инд­ской цивилизации сохраняется в религиоз­ных верованиях и культах позднейшего индуизма.

29. Освоение индоиранцами долины Ганга. Первые государственные образования (23-7 в.). Основными источниками по истории Северной Индии конца II-начала I тыся­челетий до н. э. являются древнейшие па­мятники индийской религиозной литерату­ры-веды. Они представляют собою сборни­ки гимнов, напевов, жертвенных формул и заклинаний, а также обширные сочинения, посвященные истолкованию священного ритуала. Веды были созданы на языке, принадлежавшем к индоевропейской семье (и слово «веда» родственно, например, русскому «ведать»). Сам факт их составле­ния свидетельствует о появлении в Индии индоевропейских племен.

Пред­ки древних индийцев (создателей вед) и иранцев, очевидно, длительное время представляли собою группу близкород­ственных племен, живших на общей тер­ритории. Тех и других в науке принято именовать ариями (слово арья-«благород­ный»-было самоназванием господствую­щих родов в древнеиндийских и древне-иранских племенных союзах). Арийские племена, расселившиеся во второй полови­не II тысячелетия до н. э. в Северной Индии, рассматривают как индоарийские, отличая их таким образом от иранских собратьев. Арии рассе­лились по всей центральной части Индо-Гангской равнины. Эту область они стали считать «Срединной страной», или«Землею ариев», как особо священной и наиболее пригодной для совершения своих ритуалов. К жителям более восточных районов ведийские племена долгое время относились с предубеждением, считая их варварами. Территории вдоль среднего и нижнего течения Ганга тогда еще не были освоены индоариями.

Расселение индоевропейцев на Индо-Гангской равнине сопровождалось не простой ассимиляцией аборигенов, а зна­чительно более сложными этническими про­цессами. В результате слияния племен раз­личного происхождения создавалась единая культура.

В экономике Ариев огромное место занимало скотоводство, главным об­разом разведение крупного рогатого скота. Именно об увеличении стад молили богов авторы ведийских гимнов. Мифы и легенды индоариев повествовали о том, как боги сражаются со своими противниками, отби­рая у них бесчисленные стада коровВ ведийском языке даже само слово «война» (гавишти) буквально означает «захват ко­ров».

Арии пользовались изделиями из меди и бронзы, жилища строили из тростника и глины. Городов они не знали вовсе и тем словом, которое впоследствии значило «город», называли ограды, предназначенные главным образом для охраны скота.

Социальная организация индоариев в период их расселения в Пенджабе, види­мо, оставалась еще племенной. Во главе каждого племени стоял раджа -военный вождь и предводитель. Рядовые члены племени, носившие оружие, принимали активное участие в различного рода сходках, созы­вавшихся для решения общих дел. Среди полноправных представителей «народа-войска» распределялась и основная масса добычи, получаемой в результате постоян­ных межплеменных войн. Существовало рабство, пополняемое за счет войн.

В поздневедийскую эпоху происходили радикальные перемены в экономике, со­циальном и политическом строе Северной Индии. Появилось железо, развивалось профессиональное ремесло.

В поздневедийский период место племенных союзов постепен­но начинают занимать ранние государствен­ные образования. Развитие социальной дифференциации в поздневедийскую эпоху выражается не только в появлении низших, бесправных и эксплуатируемых слоев. Меняется и по­ложение основной массы народа. Его самоуправление все больше ограничивается пределами отдельной сельской общины, а дела всего племени и возникающего тер­риториального государства переходят в исключительную компетенцию вождей и правителей.

Когда-то «цари» (раджи) индоариев были главным образом военными предво­дителями. Недаром их называли такими терминами, как «вождь», «находящийся впереди» или «идущий впереди». Постепен­но можно заметить развитие власти пра­вителя, усложнение царского двора и ор­ганов управления. Однако до самого конца ведийского периода государство сохраняло крайне архаичные черты. Поздневедийские тексты, давая описание крупнейших ри­туалов, перечисляют ряд категорий лиц, приближенных к царю. Одно из первых мест занимает военачальник (из чего сле­дует, между прочим, что руководство вой­сками уже перестало быть главной обязан­ностью самого вождя). Несколько придвор­ных носят титулы, связанные с их ритуаль­ными функциями во время царского пира («тот, кто режет мясо», «тот, кто раздает» и т. д.),-место на пиру отражало и роль человека при дворе. Не менее важное значение придавалось игре в кости, посред­ством которой узнавали судьбу или волю богов. Поэтому и «бросающий игральные кости» был в числе царских советников. Среди царских друзей или «слуг его дома» мы видим также носителей титулов «изго­товителя колесниц» и «плотника».

Многие из придворных (начиная с вое­начальника) были родичами правителя. Взаимоотношения в государстве приобре­тали вид как бы семейных связей. Поддерж­ка родни была необходима для достижения власти, и недаром царские молитвы содер­жали, как правило, заклинание с целью заручиться помощью близких и одолеть соперников, «равных ему по рождению». Между разными группировками знати шла беспрерывная и ожесточенная борьба за власть. Приход к власти означал возмож­ность собирать подати с народа.

Между представителями аристократии создавались непрочные союзы, насто нерав­ноправные. Слабейшие правители вынужде­ны были временно подчиняться более мо­гущественным соседям. Так возникали по­рою довольно обширные политические образования, владыки которых именовали себя «верховными» и «самодержавными» государями. Высшим успехом царя счита­лось проведение ритуала, который называл­ся «жертвоприношение коня». Специально отобранного коня пускали пастись на воле в течение года. Его сопровождала многочисленная вооруженная охрана, кото­рая заставляла правителя любой местнос­ти, куда ступала нога коня, признавать верховную власть и платить дань царю, совершавшему жертвоприношение. Спустя год происходило торжественное заклание коня, а царь после этого считался как бы «владыкой всей земли». Ритуал «жертво­приношения коня» совершался в Индии до эпохи средневековья.

Рядом с вождями индоариев находились их жрецы, провидцы и одержимые, в по­рыве вдохновения изрекавшие священные заклинания вед. Они происходили из опре­деленных родов и составляли замкнутые ассоциации, члены которых строго оберега­ли свои тайны от непосвященных, передавая их из поколения в поколение. Жрецы эти в качестве хранителей традиции и сверхъестественной мудрости были как бы племенными судьями, обеспечивавшими поддержание издавна установившихся по­рядков. Жречество поздневедийской эпохи рано консолидировалось в сословие, в из­вестной мере не зависящее от племенных и политических границ.

Социаль­ное и политическое развитие Северной Индии конца II - начала I тысячелетия до н. э. привело к образованию четырех основных слоев общества: жречество; пле­менная военная аристократия; полноправ­ный народ-общинники; низшие, неполно­правные категории населения, включая ра­бов. Каждый из этих слоев превращался! в замкнутое сословие-варну. Наследствен-} ный статус представителей каждой варны определял их занятия и религиозный долг: > обязанности жрецов и учителей лежали на варне брахманов, кшатрии должны были воевать и править, вайшьи-трудиться, а шудры-смиренно служить трем высшим варнам. Эта схема общественного строя прилагалась ко всем областям, где распро­странялась индийская культура, несмотря на многообразие социальной действитель­ности того или иного региона. Сословная идеология варн, развивавшаяся в поздне-ведийский период, стала отличительным признаком Индии и намного пережила ту эпоху, когда она в основном правильно отражала реальную структуру общества.

Итогом «ведийского периода» явилось распространение пахотного земледелия на Индо-Гангской равнине, развитие еоциального расслоения и возникновение специ­фической сословно-классовой структуры (варнового строя), становление ранних государств. В результате при активном взаимодействии арийских и местных куль­турных традиций к середине I тысячеле­тия до н. э. здесь сложились основы древ­неиндийской цивилизации.

54. Сословное деление древнеиндийского общества. Середина I тысячелетия до н. э. озна­меновалась крупными переменами в эконо­мике и социальных отношениях, в полити­ческом строе и культуре Северной Индии.

О социальной структуре ценные сведения сох­ранились в буддийских легендах. В них нередко упоминаются купеческие объедине­ния и цеховые организации ремесленни­ков. Судя по всему, между ремесленни­ками или торговцами поддерживались не только экономические связи-их объединя­ли также общие культы, празднества и обычаи. Селились члены таких объединений обычно вместе, образуя внутригородские соседские общины-кварталы. Профессио­нальные навыки передавались по наслед­ству, а браки заключались в пределах своего социального круга. Отмечены случаи спе­циализации отдельных этнических групп. Таким образом, лица, входившие в объеди­нение, состояли между собою в отношениях родства или свойства, образуя как бы огром­ные «семьи», или кланы. Главы подобных объединений пользовались значительным влиянием, будучи представителями город­ского самоуправления.

Когда в произведениях буддийской ли­тературы действие происходит не в городе, а в сельской местности, то и тут непремен­ными его участниками являются зажиточ­ные домохозяева. Сходную картину рисуют и другие источники того времени. В центре их внимания также стоит образ~домовла-дыки, сельского хозяина (обычно брахма­на). Описания многочисленных домашних обрядов и религиозно-моральные поучения позволяют представить основные черты де­ревенского быта. Хозяйство велось силамиотдельной семьи, которой принадлежали дом, поля, скот и всевозможный инвен­тарь. Всем этим имуществом от имени семьи распоряжался ее глава, как правило, стар­ший мужчина. Обычно тексты имеют в виду семью разросшуюся, большую, вклю­чавшую несколько поколений. Женатые сы- новья оставались под родительской властью. После смерти отца раздел происходил не всегда-место главы семьи занимал часто старший из братьев. В случае, если братья требовали раздела, то старший претендовал на дополнительную долю, ибо он был основ­ным продолжателем рода. Наследовали имущество лишь сыновья и внуки, а дочь, имела право только на свадебные дары, дававшие ей некоторое материальное обес­печение в доме мужа. Сыновья должны были проявлять почтительность по отноше­нию к матери, но полноправной хозяйкой она не становилась и после смерти мужа домом управлял мужчина. Женщина остава­лась до известной степени чужою в боль­шой патриархальной семье. Даже прав на наследство, оставшееся после мужа или сы­на, она не имела и сохраняла лишь то имущество, что получено из дома ее отца.

Если и те, кого связывали узы близкого кровного родства, не занимали одинакового положения в большой патриархальной семье, тем более это относится к приня­тым в семью чужакам. Распространена была, например, практика усыновления. В какой-то мере ее можно рассматривать как форму призрения сирот, помощи дале­ким родственникам, но, как правило, усыновленные не вполне уравнивались с родными сыновьями и имели ограниченные наследственные права. Внутри самой семьи складывались отношения патриархальной зависимости и эксплуатации.

Хозяин от имени всех домочадцев со­вершал заупокойные жертвоприношения, которые считались основой семейного бла­гополучия. Культ предков объединял все семьи, связанные между собою родством по мужской линии. Поддерживались между ними и другие узы. Строго соблюдались передававшиеся из поколения в поколение семейные обычаи. Наиболее важные вопро­сы ставились на собраниях родственников, где, видимо, решающее слово принадлежало семьям и отдельным лицам, пользовавшимся особым авторитетом. Между родственни­ками и соседями складывалась традицион­ная система отношений, которая лишь частично может найти отражение в пись­менных источниках. Терминология литера­турных текстов крайне неотчетлива, но есть основания говорить о том, что наиболее влиятельные семьи оказывали другим по­кровительство, а взамен широко пользова­лись их услугами.

Развитие частной собственности спо­собствовало не только имущественному рас­слоению, но и прямой эксплуатации чужо­го труда. Настоящим бедствием станови­лась задолженность, приводившая к закаба­лению свободных, к продаже членов семьи или самопродаже. Лишь прочность общин­ных традиций взаимопомощи препятствова­ла повсеместному распространению долго­вого рабства.

Естественно, что особенно широкими возможностями приумножения богатств располагали верхи городского населения, главным образом купцы, ростовщики и гла­вы ремесленных корпораций. В буддийских текстах об их сокровищах рассказывается подробно и со множеством сказочных преувеличений. Проявляя вполне естествен­ный скептицизм в отношении отдельных деталей, читатель этой литературы без тру­да представляет, однако, какое огромное впечатление производила на современников пышность быта отдельных богачей. Следует подчеркнуть, что в подобных описаниях речь идет не только о золоте,"драгоценных камнях или одеждах, но и о толпах до­машних слуг и рабов, которые повсюду сопровождают хозяев и исполняют всякие их прихоти. В буддийских рассказах не­однократно встречаются упоминания и ра­бов, принадлежавших крестьянским семьям, что свидетельствует о довольно широком распространении рабства. Типичной при этом является ситуация, когда раб помога­ет женщинам по дому или относит обед хозяину, работающему в поле. Литератур­ные памятники позволяют сделать вывод о том, что в данный период рабство имело преимущественно домашний характер.

Социальные перемены сказались и на политическом строе. В отличие от племен­ных царьков предшествующего периода пра­вители североиндийских государств середины I тысячелетия до н. э. опирались на служилую знать, на складывающийся адми­нистративный аппарат. Наследственной аристократии в отдельных областях приш­лось потесниться, уступая место тем, кто был ближе правящей в центре династии. К власти порой приходили и бывшие сельские старейшины или другие выходцы из «народа» (вайшьев ). Обеспечив себе и своим родичам устойчивое влияние, они получали возможность фальсифициро­вать генеалогии и доказывать, что на самом деле происходят от древних кшат-рийских царей и героев. Богатство чело­века и степень его влиятельности в госу­дарстве приобрели не меньшее значение, [ чем происхождение из высших варн. В то же время сохранение иерархии варн ограничи­вало возможности социальной мобильнос­ти, а изменение реального места чело­века в обществе требовало обоснования с точки зрения сословной идеологии.

Важнейшей опорой правителей госу­дарств являлась армия. Иным стало ее осна­щение: легкие колесницы сменились тяже­лыми квадригами, шире применялись кон­ница и особенно боевые слоны. Еще важ­нее было существенное изменение ее комплектования и характера в сравнении с поздневедийским периодом. Ядро армии те­перь составляли отряды, находившиеся на постоянном царском довольствии,-щю,-фессиональное войско, таким образом, пришло на смену старинной дружине. Вре­менные ополчения формировались обычно на основе городских ремесленных корпора­ций, а привычное для ведийской эпохи понятие народа-войска совершенно вышло из употребления. В середине I тысячелетия до н. э. сельское население было, как правило, безоружно и обязано лишь исправ­но платить налоги, которые и позволяли содержать государственный аппарат, вклю­чая постоянную наемную армию.

Парфянское царство. Краткая история

Селевкидское царство, оказавшееся наследником восточных владений Александра , стало уменьшаться в размерах уже через несколько десятилетий после своего возникновения. Особенно ощутимой для Селевкидов была потеря самых дальних восточных областей - Бактрии (современный Северный Афганистан и частично правобережье р. Амударьи) и Парфии (горы Копетдаг и примыкающие к ним долины Юго-Западной Туркмении и Северо-Восточного Ирана). Они были утрачены в середине III в. до х.э. во время междоусобиц двух селевкидских царевичей - Селевка и Антиоха.

Парфянский период длился дольше, чем ахеменидский: на него приходится без малого пять веков - со второй половины III в. до х.э. (отложение Парфии от Селевкидов) по первую четверть III в. х.э. (возвышение и окончательная победа над последними парфянскими царями династии Сасанидов). Но позднейшая иранская историческая традиция (восходившая к Сасанидам) не сохранила об этом периоде почти никаких сведений. "Их корни и ветви были короткими, так что никто не может утверждать, что их прошлое было славным. Я не слышал ничего, кроме их имен, и не видел их в летописях царей". Такая память осталась о парфянах к Х в. х.э., когда персидский поэт Фирдоуси писал свою "Книгу царей".

Парфяне вошли в мировую историю прежде всего как могущественные и коварные противники римских легионов, сражавшихся на Востоке. И до самого недавнего времени, не имея других источников, историкам поневоле приходилось смотреть на парфян глазами латинских и греческих авторов. Естественно, что взгляд их был недружелюбным и настороженным, а главное, беглым и весьма поверхностным. Так из-за неполноты и односторонности источников возникло представление о "темных веках" в истории Ирана, когда эллинистическое наследие оказалось в руках варваров-эпигонов, а духовная культура находилась в упадке. Только в XX в. стали появляться новые материалы (в первую очередь археологические находки), позволившие взглянуть на историю Пафянской державы по-новому.

С разной степенью подробности исследованы в настоящее время десятки городов и поселений парфянского времени на всей обширной территории государства. Яркую картину жизни небольшого пограничного римско-парфянского города удалось воссоздать благодаря работам в Дура-Европос на среднем течении Евфрата. В 20-30-е годы проводились раскопки одного из наиболее крупных эллинистических городов в Месопотамии - Селевкии на Тигре. Менее детально исследованы парфянские слои Ктесифона, одной из столиц Парфянской державы (тоже на Тигре). Проводились раскопки и ряда других городов - Ашшура, Хатры и др., начаты исследования одной из столиц - Гекатомпила, большие результаты дает исследование парфянских памятников в Южной Туркмении (т.е. в Парфии собственно), и в первую очередь многолетние раскопки остатков парфянского города Михрдаткерта (городища Старая и Новая Ниса в 16 км от Ашхабада). Здесь раскопаны несколько храмов, зданий общественного назначения и некрополь. Из наиболее интересных находок в Нисе следует назвать памятники парфянского искусства (глиняная и каменная скульптура, резные роги для вина - ритоны из слоновой кости). Но особое место занимает находка хозяйственного парфянского архива - написанные тушью на остраках (глиняных черепках) документы, учитывающие поступления вина с окрестных виноградников в царские погреба Михрдаткерта, а также его выдачу. Всего архив из Нисы содержит более 2500 таких документов, относящихся к I в. до х.э.

Основателем Парфянского царства считается Аршак - "человек неизвестного происхождения, но большой доблести..." (пишет римский историк Юстин). Его имя дало название династии Аршакидов. Не исключено, что Аршак был выходцем из Бактрии. Но основной силой, на которую он опирался, были северные соседи Парфии - кочевые племена парны (или дахи - название большого племенного союза, в который входили и парны).

Отложение Бактрии и Парфии от Селевкидов относят к середине III в. до х.э., но захват власти Аршаком произошел несколько позже, вероятно в 238 г. до х.э. Первые десятилетия существования Парфянского царства были заполнены напряженной борьбой за расширение владений и отражением попыток Селевкидов вернуть себе власть над мятежной областью. В 228 г. до х.э., когда на парфянском престоле находился уже брат Аршака I Тиридат I, только помощь кочевых среднеазиатских племен спасла парфянского царя от поражения во время похода на Парфию Селевка II . В 209 г. до х.э. сын Тиридата I был вынужден, уступив часть владений, заключить мир с селевкидским царем Антиохом III , совершившим победоносный поход на восток.

К этому времени под властью Аршакидов уже находились богатая прикаспийская область Гиркания и частично Мидия. Но окончательное превращение Аршакидов из скромных владетелей сравнительно небольшой области в могущественных повелителей мировой державы - "Великой Парфии" - произошло только при Митридате I (171-138 гг. до х.э.). К концу его царствования владения Аршакидов простирались от гор Гиндукуш до Евфрата, включая (кроме собственно Парфии и Гиркании) на востоке области, отвоеванные у Греко-Бактрии, а на западе - большинство областей Ирана и Месопотамию. Селевкиды безуспешно пытались противостоять напору Аршакидов: Митридат I взял в плен и поселил в Гиркании Деметрия II Никатора, а сын и преемник Митридата I Фраат II (138-128-27 гг. до х.э.) упрочил завоевания парфян, нанеся в 129 г. до х.э. поражение Антиоху VII. Парфянская экспансия на запад временно приостановилась, когда державе Аршакидов с востока стала угрожать нахлынувшая из степей Центральной Азии волна кочевых племен (в китайских династийных хрониках это племенное объединение, в состав которого входило и племя кушан, носило название "юэчжи"; античные авторы называли их тохарами). В борьбе с этими племенами нашли свою смерть и Фраат II, и правивший после него Артабан I (128-27 - ок. 123 гг. до х.э.). Дальнейшее продвижение этих племен удалось остановить только Митридату II (ок. 123 - ок. 88 гг. до х.э.). Упрочив границы своего царства, Митридат II сумел "присоединить к Парфянскому царству многие страны". Особенно активной была его внешняя политика в Закавказье (в частности, в Армении).

В 92 г. до х.э. Митридат II, отправив посольство к Сулле , открыл совершенно новую страницу во внешней политике Парфянской державы - контакт с Римом. В последующем отношения между двумя государствами имели далеко не мирный характер. Парфия оказалась главной силой, препятствовавшей проникновению Рима на Восток. Борьба, для которой находилось немало поводов, шла с переменным успехом в течение трех веков: закованных в цепи парфян разглядывали на нарядных улицах Рима во время очередного триумфа, а тысячи римских легионеров изведали тяготы плена в глубине Парфянской державы.

Самую яркую победу парфянам в этой борьбе принес 53 год до х.э., когда в битве при Каррах (Харран в Верхней Месопотамии) римское войско потерпело сокрушительное поражение (только убитыми римляне потеряли 20 тыс.).

В 52-50 гг. до х.э. парфянами была оккупирована вся Сирия, в 40 г. до х.э. парфянскую конницу видели у стен Иерусалима. В 39 и 38 гг. до х.э. успех был на стороне римлян, но в 36 г. до х.э. снова полной неудачей окончился большой поход римского войска против парфян. На этот раз римлян возглавлял Марк Антоний . Это произошло уже в царствование Фраата IV (38-37-3-2 гг. до х.э.), использовавшего победу для установления длительных мирных отношений с Римом. В 20 г. до х.э. Фраат IV совершил важный дипломатический шаг, который произвел огромное впечатление в Риме, - возвратил пленных и штандарты римских легионов, захваченные после побед над армиями Красса и Антония . После этого крупных столкновений между Римом и Парфией не было более ста лет.

Но в 115 г. х.э., уже при императоре Траяне , Армения и Месопотамия были объявлены римскими провинциями. В 116 г. х.э. создается новая римская провинция - "Ассирия", а войска Траяна вступают в Селевкию и в парфянскую столицу Ктесифон, где захватывают "золотой трон" Аршакидов. Только смерть Траяна (117 г.) поправила дела парфян. Однако в 164 г. х.э. (при императоре Марке Аврелии) римляне снова вторглись в Месопотамию, сожгли Селевкию и разрушили царский дворец в Ктесифоне. В 198-199 гг. армия императора Септимия Севера нанесла новое сокрушительное поражение парфянам и захватила в Ктесифоне царские сокровищницы и 100 тыс. пленных. Победа последнего парфянского царя, Артабана V (213-227), над римлянами в 218 г. возвратила Аршакидам Месопотамию, но их трон уже сотрясался в это время под ударами внутреннего врага - возвысившейся в провинции Парс династии Сасанидов, которым предстояло не только поставить последнюю точку в истории Аршакидов, но и продолжить их борьбу с Римом.

Ее территория располагалась у южного (Северный Иран) и северного подножий Копетдага (Туркмения) и была передана Селевком одному из его приближенных – Стагнору в наместничество. В середине III в. до н.э. наместник Андрагон объявляет об отделении от селевкидов и создании отдельного самостоятельного государства. Однако он правил недолго.

Кочевые племена парнов под руководством Аршака (Арсак) – «человека неизвестного происхождения» — ворвались в Парфию и свергли Андрагона.

Аршак вскоре подчинил себе и Гирканское царство (южное побережье Каспийского моря), и заключив союз с Феодотом – царем , победил Селевка. Он реорганизовал свою армию, построил крепости, укрепил города и провозгласил Парфянское царство (263 г. до н.э.) .

При основателе парфянского государства Аршаке (263-232 гг. до н.э.) и его сыне Арташесе (232-206 гг. до н.э.), при Митридате I Великом и Митридате II – Парфия превращается в одну из могущественных держав мира. Парфянские цари совершили ряд завоевательных походов на запад и в период своего расцвета – в середине II в. до н.э. – Парфия простиралась от Сирии и Армении на западе и от Мерва (Туркмения) и Сеистана (юго-восточный Иран) на востоке. Вблизи Ашхабада находятся городища Старой и Новой Ниссы, которые были центрами северной Парфии.

Важную роль в быстром развитии политической и экономической сторон жизни государства сыграл Великий шелковый путь, караванные дороги которого проходили по подгорной равнине Копетдага и парфянские купцы принимали самое активное участие в торговле с соседними государствами и с западными странами.

Столица Парфии была вначале в Гекатомпиле, на скрещении торговых путей, идущих в различных направлениях, но в I в. до н.э. была перенесена в Ктезифон (рядом с Багдадом). С этих пор Северная Парфия, находившаяся на территории современной Туркмении, превращается в окраинную провинцию могущественного государства. Правители парфянского царства установили дипломатические отношения со многими крупнейшими державами мира, в том числе с Римом и Китаем.

Основным занятием населения Северной Парфии было земледелие. По северным склонам Копетдага стекало много мелких речек, издавна использовавшихся для полива полей. Кроме того, в ряде мест наблюдались искусственные ирригационные сооружения, хорошо сохранившиеся до наших дней.

Большое место в жизни парфян занимало кочевое скотоводство, главным образом коневодство и овцеводство.

Ремесленное производство в Парфии было развито слабо.

Парфянский царь

Верховным собственником всех земель был парфянский царь. Обработка земли рассматривалась — как государственная повинность и отказ обрабатывать землю приводил к штрафам. Крестьяне были обязаны также платить налог за используемый участок. В свою очередь, государство было обязано сооружать ирригационную систему, следить за ее исправностью и производить ремонтные работы. Кроме того, государство обязано было охранять жизнь и собственность своих крестьян.

Помимо знати, воинов и свободных общинников – крестьян, в Парфии были и рабы, но они были сконцентрированы в армии, в то же время в Афинах рабы были заняты, главным образом, в сфере производства.

Основным препятствием развития рабства здесь были два фактора: наличие сильной крестьянской общины и отсутствие частной собственности на землю.

Община оказалась очень устойчивой, пережив Македонского, Селевкидов и Аршакидов. Документы свидетельствуют, что все землепользование было общинным, водой пользовались тоже сообща, по строго определенным нормам.

Могущество Парфии пошло на убыль с середины I в. до н.э.: с запада ее теснили римляне, занимая часть Месопотамии, внутри страны начались смуты, династические конфликты, выступления народов. Против парфянского царя Вологеза восстали гирканцы, аланы, даи, арии, с севера наступали саки.

Парфия практически распалась. В руках ее царей осталась только Мидия. В последней четверти I в. до н.э. Парфянское царство перестало существовать, пав под ударами царей из персидского рода Сасанидов.

Парфия, которую освободил из-под власти Селевкидов местный сатрап Андрагора, не получила желанного покоя и стабильности, потому что вскоре, уже в середине III в. до н. е., ее завоевали родственные скифам и массагетами полукочевые племена - парни, которые восстали против лукавых греческих торговцев. Вождь парни, Аршак, взял себе царский титул, а все его преемники верит на вал и себя Аршак. Сначала это царство (его назвали Арша-кидським или Парфией) существовало в составе собственно Парфии и соседней Гиркании, однако уже во II в. до н. е. оно завоевало Мидию и расширило свои западные границы в Месопотамию (парфянского царя Митридата И провозгласили в 141 г. до н. э. е. "царем" в Вавилоне). Парфия, таким образом, объединила Иран и Туран (Среднюю Азию) и стала мировой державой.

В середине II в. до н. э., когда под натиском кочевников распалось Греко-Бактрийское царство, Парфянская государство уцелела. Однако она вступила в затяжной и опасный конфликт с могущественным Римом. В конце I - начале II в. н. е. Парфянское царство значительно ослабло из-за кровавых междоусобиц, которые умело разжигал и с выгодой для себя использовал Рим, и, наконец, потерял свою независимость - попало в руки римских ставленников.

Нарастал сепаратизм в Гиркании, Маргиане. Парфия претерпела несколько чувствительных поражений от римских легионов. В НЕТ ст. н. е. власть в ней захватил обладатель Перейди (одно из вассальных царств) Арташар Сасанидов. В Парфянским государстве развивались ремесла, оживился денежное обращение, вырастали города (Помпеи трога называл Парфию - конечно, преувеличивая - страной "тысячи городов»). Основным парфянским городом была Ниса (ее руины лежат вблизи нынешнего Ашхабада). Недалеко от нее был построен царскую резиденцию Аршакилив и их гробницу.

Кочевники-парни внесли существенные коррективы в парфянское общество. Они поставили местное население, по словам античного автора, "между рабством и свободой" - обложили крестьян-общинников налогами, прикрепили их к земле и обязали эту землю обрабатывать (в форме государственной повинности). В храмовых и государственных хозяйствах Парфии использовалась также рабский труд.

Парни не сделали Парфию сильной централизованной государством: они не имели соответствующего опыта. ее государственные структуры оставались аморфными, в значительной мере архаичными. Царя выбирали совета племенной знати и жрецов. Случалось, что на политический Олимп сходил не царское сын, а какой-то дальний родственник. Мелкие государства, входившие в состав Парфянского царства, сохраняли автономию.

Кушанских государство

На территории бывшего Греко-Бактрийского царства сначала было несколько мелких государств, возглавляемых вождями кочевых племен. Один из таких властителей, Герай, именовал себя кушанцем и изображался на монетах вооруженным всадником, чтобы никто не сомневался в его приверженности кочевого мира. Свои владения он всячески расширял, и это, в конце концов, привело к появлению где в I в. н. е. Кушанской государства. Это государство на западе граничила с Парфией, на востоке - с ханьским Китаем. Основал ее Кадфиз I, взял себе титул "царя царей". Он, а еще больше его сын Кадфиз II, осуществили военную экспансию в Северо-Западную Индию, значительная часть территории которой (видимо, в г.. Варан ас и) вошла в состав Кушанской империи - необозримой, однако непрочной. Среди обладателей этой империи наиболее известный Канишка, который сделал своей столицей г.. Пурушапуру (совр. Пеша-вар). Кушанских империя просуществовала недолго. Она потерпела сокрушительное поражение в войне с сасанидским государством.

В середине IV в. н. е. сасанидские войска уже хозяйничали на территории Бактрии. С тех пор сасанидские наместники в Бактрии называли себя "царями кушан", даже "большими царями кушан".

Кушаны умело воспользовались тем, что из-за их государство пролегал основан в конце I тыс. До н. е. Великий шелковый путь. Они наладили оживленную торговлю с Римом, Китаем, другими государствами Запада и Востока. В Рим они доставляли рис, хлопчатобумажные изделия, пряности, духи, сахар, слоновую кость, драгоценные камни, а из империи ввозили ткани, одежда, изделия из стекла и драгоценных металлов, вина, произведения искусства и тому подобное.

Не обошла цивилизация и другой уголок Средней Азии- Согд, известный своими оазисами в долинах Кашкадарьи и Зеравшана. Согд, столицей которого был г.. Мараканда (окраина современного Самарканда), очевидно, входил в состав государства Селевкидов и Греко-Бактрийского царства. Источники рассказывают о нем крайне скупо.

В низовьях Амударьи заметную роль играл Хорезм, который в IV в. до н. е. видложився от государства Ахеменидов. Однако и его в конце концов постигла злая судьба, он стал жертвой набега кочевых орд (гуннов И тюрков). Структуру хорезмского общества источники воспроизводят только гипотетически. Похоже, в нем существовали большесемейных общины (20-40 человек), при этом в общинных хозяйствах использовался труд домашних рабов.

Культура, религия

Сейчас исследователи не сомневаются в том, что расцвет средневековой культуры Средней Азии в значительной степени базировался на унаследованной древней культуре этого региона.

Художественное ремесло развивалось в Средней Азии еще в неолитической сутки. Сохранились предметы тогдашнего гончарства, изделия из драгоценных металлов, бронзы, полудрагоценных камней. На плоских каменных печатях тогдашние умельцы искусно изображали сцены охоты, быков, драконов, тигров, змей, мифологических героев. В этих изделиях прослеживаются как местные, так и иностранные художественные формы.

Вхождение Средней Азии в состав империи Ахеменидов открыло новые возможности для культурных взаимовлияний. Среднеазиатская цивилизация существенно обогатилась, творчески позаимствовав элементы переднеазиатских культур. Об этом свидетельствуют предметы из большого "амударьинського сокровища", тогдашние дворцовые и храмовые комплексы, выдержанные в стиле "иранской" архитектуры.

В культуре Греко-Бактрийского царства преобладали эллинские черты, однако сохранилась И местная культурная традиция. Началось слияние культурных достижений Востока и Запада. Однако отчетливо прослеживается синтез местного и греческого культурных компонентов в Парфянским культуре. Эллинское начало сказалось в ней прежде всего на скульптуре. В иранском стиле возводились храмы (в их планировании сочетались круг с квадратом), однако их колонны принадлежали к коринфского греческого ордера. Ритоны из слоновой кости имели восточную форму, но отдельные их сюжеты (например, изображения олимпийских богов) выдержаны в эллински стиле. Характерно, что в Парфянскую сутки культура процветала только в городах, сельский люд жил в примитивной обстановке.

Весьма своеобразной была культура Маргиана, что больше напоминала Бактрийское, чем Парфянскую. Там надежно прижился зороастризм, хотя прокладывал себе путь и буддизм.

В кушанского культуре имеются три важнейшие компоненты: Бактрийское, древнегреческий и древнеиндийский, пришедший в Среднюю Азию вместе с буддизмом. Наряду с культурным официозом развивалась в кушан и народная традиция. Скажем, кушаны любили изображать вооруженных всадников.

Так Средняя Азия в древности была горнилом, в котором переплавлялись культурное достояние многих древних народов. ее культура в определенной степени повлияла на культурное развитие других регионов Древнего Востока и античного мира.

Разнообразным была религиозная жизнь среднеазиатской населения. Почитались местные племенные культы. Вероятно, что именно Средняя Азия, точнее, Бакгрия и Маргиана, стали родиной зороастризма. Из Индии на среднеазиатские просторы пришел буддизм.