Биографии Характеристики Анализ

Тема, о которой не принято говорить: "Мой муж меня не хочет". Болезнь, о которой не принято говорить

Предлагаем познакомиться с воспоминаниями женщин-ветеранов из книги Светланы Алексиевич.

«Один раз ночью разведку боем на участке нашего полка вела целая рота. К рассвету она отошла, а с нейтральной полосы послышался стон. Остался раненый. «Не ходи, убьют, - не пускали меня бойцы, - видишь, уже светает». Не послушалась, поползла. Нашла раненого, тащила его восемь часов, привязав ремнем за руку. Приволокла живого. Командир узнал, объявил сгоряча пять суток ареста за самовольную отлучку. А заместитель командира полка отреагировал по-другому: «Заслуживает награды». В девятнадцать лет у меня была медаль «За отвагу». В девятнадцать лет поседела. В девятнадцать лет в последнем бою были прострелены оба легких, вторая пуля прошла между двух позвонков. Парализовало ноги… И меня посчитали убитой… В девятнадцать лет… У меня внучка сейчас такая. Смотрю на нее - и не верю. Дите!»

«У меня было ночное дежурство… Зашла в палату тяжелораненых. Лежит капитан… Врачи предупредили меня перед дежурством, что ночью он умрет… Не дотянет до утра… Спрашиваю его: «Ну, как? Чем тебе помочь?» Никогда не забуду… Он вдруг улыбнулся, такая светлая улыбка на измученном лице: «Расстегни халат… Покажи мне свою грудь… Я давно не видел жену…» Мне стало стыдно, я что-то там ему отвечала. Ушла и вернулась через час. Он лежит мертвый. И та улыбка у него на лице…»

«И когда он появился третий раз, это же одно мгновенье - то появится, то скроется, - я решила стрелять. Решилась, и вдруг такая мысль мелькнула: это же человек, хоть он враг, но человек, и у меня как-то начали дрожать руки, по всему телу пошла дрожь, озноб. Какой-то страх… Ко мне иногда во сне и сейчас возвращается это ощущение… После фанерных мишеней стрелять в живого человека было трудно. Я же его вижу в оптический прицел, хорошо вижу. Как будто он близко… И внутри у меня что-то противится… Что-то не дает, не могу решиться. Но я взяла себя в руки, нажала спусковой крючок… Не сразу у нас получилось. Не женское это дело - ненавидеть и убивать. Не наше… Надо было себя убеждать. Уговаривать…»

«И девчонки рвались на фронт добровольно, а трус сам воевать не пойдет. Это были смелые, необыкновенные девчонки. Есть статистика: потери среди медиков переднего края занимали второе место после потерь в стрелковых батальонах. В пехоте. Что такое, например, вытащить раненого с поля боя? Мы поднялись в атаку, а нас давай косить из пулемета. И батальона не стало. Все лежали. Они не были все убиты, много раненых. Немцы бьют, огня не прекращают. Совсем неожиданно для всех из траншеи выскакивает сначала одна девчонка, потом - вторая, третья… Они стали перевязывать и оттаскивать раненых, даже немцы на какое-то время онемели от изумления. К часам десяти вечера все девчонки были тяжело ранены, а каждая спасла максимум два-три человека. Награждали их скупо, в начале войны наградами не разбрасывались. Вытащить раненого надо было вместе с его личным оружием. Первый вопрос в медсанбате: где оружие? В начале войны его не хватало. Винтовку, автомат, пулемет - это тоже надо было тащить. В сорок первом был издан приказ номер двести восемьдесят один о представлении к награждению за спасение жизни солдат: за пятнадцать тяжелораненых, вынесенных с поля боя вместе с личным оружием - медаль «За боевые заслуги», за спасение двадцати пяти человек - орден Красной Звезды, за спасение сорока - орден Красного Знамени, за спасение восьмидесяти - орден Ленина. А я вам описал, что значило спасти в бою хотя бы одного… Из-под пуль…»

«Что в наших душах творилось, таких людей, какими мы были тогда, наверное, больше никогда не будет. Никогда! Таких наивных и таких искренних. С такой верой! Когда знамя получил наш командир полка и дал команду: «Полк, под знамя! На колени!», все мы почувствовали себя счастливыми. Стоим и плачем, у каждой слезы на глазах. Вы сейчас не поверите, у меня от этого потрясения весь мой организм напрягся, моя болезнь, а я заболела «куриной слепотой», это у меня от недоедания, от нервного переутомления случилось, так вот, моя куриная слепота прошла. Понимаете, я на другой день была здорова, я выздоровела, вот через такое потрясение всей души…»

«Меня ураганной волной отбросило к кирпичной стене. Потеряла сознание… Когда пришла в себя, был уже вечер. Подняла голову, попробовала сжать пальцы - вроде двигаются, еле-еле продрала левый глаз и пошла в отделение, вся в крови. В коридоре встречаю нашу старшую сестру, она не узнала меня, спросила: «Кто вы? Откуда?» Подошла ближе, ахнула и говорит: «Где тебя так долго носило, Ксеня? Раненые голодные, а тебя нет». Быстро перевязали голову, левую руку выше локтя, и я пошла получать ужин. В глазах темнело, пот лился градом. Стала раздавать ужин, упала. Привели в сознание, и только слышится: «Скорей! Быстрей!» И опять -

«Скорей! Быстрей!» Через несколько дней у меня еще брали для тяжелораненых кровь». «Мы же молоденькие совсем на фронт пошли. Девочки. Я за войну даже подросла. Мама дома померила… Я подросла на десять сантиметров…»

«Организовали курсы медсестер, и отец отвел нас с сестрой туда. Мне - пятнадцать лет, а сестре - четырнадцать. Он говорил: «Это все, что я могу отдать для победы. Моих девочек…» Другой мысли тогда не было. Через год я попала на фронт…» «У нашей матери не было сыновей… А когда Сталинград был осажден, добровольно пошли на фронт. Все вместе. Вся семья: мама и пять дочерей, а отец к этому времени уже воевал…»

«Меня мобилизовали, я была врач. Я уехала с чувством долга. А мой папа был счастлив, что дочь на фронте. Защищает Родину. Папа шел в военкомат рано утром. Он шел получать мой аттестат и шел рано утром специально, чтобы все в деревне видели, что дочь у него на фронте…»

«Помню, отпустили меня в увольнение. Прежде чем пойти к тете, я зашла в магазин. До войны страшно любила конфеты. Говорю: - Дайте мне конфет. Продавщица смотрит на меня, как на сумасшедшую. Я не понимала: что такое - карточки, что такое - блокада? Все люди в очереди повернулись ко мне, а у меня винтовка больше, чем я. Когда нам их выдали, я посмотрела и думаю: «Когда я дорасту до этой винтовки?» И все вдруг стали просить, вся очередь: - Дайте ей конфет. Вырежьте у нас талоны. И мне дали».

«И у меня впервые в жизни случилось… Наше… Женское… Увидела я у себя кровь, как заору: - Меня ранило… В разведке с нами был фельдшер, уже пожилой мужчина. Он ко мне: - Куда ранило? - Не знаю куда… Но кровь… Мне он, как отец, все рассказал… Я ходила в разведку после войны лет пятнадцать. Каждую ночь. И сны такие: то у меня автомат отказал, то нас окружили. Просыпаешься - зубы скрипят. Вспоминаешь - где ты? Там или здесь?» «Уезжала я на фронт материалисткой. Атеисткой. Хорошей советской школьницей уехала, которую хорошо учили. А там… Там я стала молиться… Я всегда молилась перед боем, читала свои молитвы. Слова простые… Мои слова… Смысл один, чтобы я вернулась к маме и папе. Настоящих молитв я не знала, и не читала Библию. Никто не видел, как я молилась. Я - тайно. Украдкой молилась. Осторожно. Потому что… Мы были тогда другие, тогда жили другие люди. Вы - понимаете?»

«Формы на нас нельзя было напастись: всегда в крови. Мой первый раненый - старший лейтенант Белов, мой последний раненый - Сергей Петрович Трофимов, сержант минометного взвода. В семидесятом году он приезжал ко мне в гости, и дочерям я показала его раненую голову, на которой и сейчас большой шрам. Всего из-под огня я вынесла четыреста восемьдесят одного раненого. Кто-то из журналистов подсчитал: целый стрелковый батальон… Таскали на себе мужчин, в два-три раза тяжелее нас. А раненые они еще тяжелее. Его самого тащишь и его оружие, а на нем еще шинель, сапоги. Взвалишь на себя восемьдесят килограммов и тащишь. Сбросишь… Идешь за следующим, и опять семьдесят-восемьдесят килограммов… И так раз пять-шесть за одну атаку. А в тебе самой сорок восемь килограммов - балетный вес. Сейчас уже не верится…»

«Я потом стала командиром отделения. Все отделение из молодых мальчишек. Мы целый день на катере. Катер небольшой, там нет никаких гальюнов. Ребятам по необходимости можно через борт, и все. Ну, а как мне? Пару раз я до того дотерпелась, что прыгнула прямо за борт и плаваю. Они кричат: «Старшина за бортом!» Вытащат. Вот такая элементарная мелочь… Но какая это мелочь? Я потом лечилась…

«Вернулась с войны седая. Двадцать один год, а я вся беленькая. У меня тяжелое ранение было, контузия, я плохо слышала на одно ухо. Мама меня встретила словами: «Я верила, что ты придешь. Я за тебя молилась день и ночь». Брат на фронте погиб. Она плакала: «Одинаково теперь - рожай девочек или мальчиков».

«А я другое скажу… Самое страшное для меня на войне - носить мужские трусы. Вот это было страшно. И это мне как-то… Я не выражусь… Ну, во-первых, очень некрасиво… Ты на войне, собираешься умереть за Родину, а на тебе мужские трусы. В общем, ты выглядишь смешно. Нелепо. Мужские трусы тогда носили длинные. Широкие. Шили из сатина. Десять девочек в нашей землянке, и все они в мужских трусах. О, Боже мой! Зимой и летом. Четыре года… Перешли советскую границу… Добивали, как говорил на политзанятиях наш комиссар, зверя в его собственной берлоге. Возле первой польской деревни нас переодели, выдали новое обмундирование и… И! И! И! Привезли в первый раз женские трусы и бюстгальтеры. За всю войну в первый раз. Ха-а-а… Ну, понятно… Мы увидели нормальное женское белье… Почему не смеешься? Плачешь… Ну, почему?»

«В восемнадцать лет на Курской Дуге меня наградили медалью «За боевые заслуги» и орденом Красной Звезды, в девятнадцать лет - орденом Отечественной войны второй степени. Когда прибывало новое пополнение, ребята были все молодые, конечно, они удивлялись. Им тоже по восемнадцать-девятнадцать лет, и они с насмешкой спрашивали: «А за что ты получила свои медали?» или «А была ли ты в бою?» Пристают с шуточками: «А пули пробивают броню танка?» Одного такого я потом перевязывала на поле боя, под обстрелом, я и фамилию его запомнила - Щеголеватых. У него была перебита нога. Я ему шину накладываю, а он у меня прощения просит: «Сестричка, прости, что я тебя тогда обидел…»

«Один раз ночью разведку боем на участке нашего полка вела целая рота. К рассвету она отошла, а с нейтральной полосы послышался стон. Остался раненый. «Не ходи, убьют, - не пускали меня бойцы, - видишь, уже светает». Не послушалась, поползла. Нашла раненого, тащила его восемь часов, привязав ремнем за руку. Приволокла живого. Командир узнал, объявил сгоряча пять суток ареста за самовольную отлучку. А заместитель командира полка отреагировал по-другому: «Заслуживает награды». В девятнадцать лет у меня была медаль «За отвагу». В девятнадцать лет поседела. В девятнадцать лет в последнем бою были прострелены оба легких, вторая пуля прошла между двух позвонков. Парализовало ноги… И меня посчитали убитой… В девятнадцать лет… У меня внучка сейчас такая. Смотрю на нее - и не верю. Дите!»

«И когда он появился третий раз, это же одно мгновенье - то появится, то скроется, - я решила стрелять. Решилась, и вдруг такая мысль мелькнула: это же человек, хоть он враг, но человек, и у меня как-то начали дрожать руки, по всему телу пошла дрожь, озноб. Какой-то страх… Ко мне иногда во сне и сейчас возвращается это ощущение… После фанерных мишеней стрелять в живого человека было трудно. Я же его вижу в оптический прицел, хорошо вижу. Как будто он близко… И внутри у меня что-то противится… Что-то не дает, не могу решиться. Но я взяла себя в руки, нажала спусковой крючок… Не сразу у нас получилось. Не женское это дело - ненавидеть и убивать. Не наше… Надо было себя убеждать. Уговаривать…»

«И девчонки рвались на фронт добровольно, а трус сам воевать не пойдет. Это были смелые, необыкновенные девчонки. Есть статистика: потери среди медиков переднего края занимали второе место после потерь в стрелковых батальонах. В пехоте. Что такое, например, вытащить раненого с поля боя? Мы поднялись в атаку, а нас давай косить из пулемета. И батальона не стало. Все лежали. Они не были все убиты, много раненых. Немцы бьют, огня не прекращают. Совсем неожиданно для всех из траншеи выскакивает сначала одна девчонка, потом - вторая, третья… Они стали перевязывать и оттаскивать раненых, даже немцы на какое-то время онемели от изумления. К часам десяти вечера все девчонки были тяжело ранены, а каждая спасла максимум два-три человека. Награждали их скупо, в начале войны наградами не разбрасывались. Вытащить раненого надо было вместе с его личным оружием. Первый вопрос в медсанбате: где оружие? В начале войны его не хватало. Винтовку, автомат, пулемет - это тоже надо было тащить. В сорок первом был издан приказ номер двести восемьдесят один о представлении к награждению за спасение жизни солдат: за пятнадцать тяжелораненых, вынесенных с поля боя вместе с личным оружием - медаль «За боевые заслуги», за спасение двадцати пяти человек - орден Красной Звезды, за спасение сорока - орден Красного Знамени, за спасение восьмидесяти - орден Ленина. А я вам описал, что значило спасти в бою хотя бы одного… Из-под пуль…»

«Что в наших душах творилось, таких людей, какими мы были тогда, наверное, больше никогда не будет. Никогда! Таких наивных и таких искренних. С такой верой! Когда знамя получил наш командир полка и дал команду: «Полк, под знамя! На колени!», все мы почувствовали себя счастливыми. Стоим и плачем, у каждой слезы на глазах. Вы сейчас не поверите, у меня от этого потрясения весь мой организм напрягся, моя болезнь, а я заболела «куриной слепотой», это у меня от недоедания, от нервного переутомления случилось, так вот, моя куриная слепота прошла. Понимаете, я на другой день была здорова, я выздоровела, вот через такое потрясение всей души…»

«Меня ураганной волной отбросило к кирпичной стене. Потеряла сознание… Когда пришла в себя, был уже вечер. Подняла голову, попробовала сжать пальцы - вроде двигаются, еле-еле продрала левый глаз и пошла в отделение, вся в крови. В коридоре встречаю нашу старшую сестру, она не узнала меня, спросила: «Кто вы? Откуда?» Подошла ближе, ахнула и говорит: «Где тебя так долго носило, Ксеня? Раненые голодные, а тебя нет». Быстро перевязали голову, левую руку выше локтя, и я пошла получать ужин. В глазах темнело, пот лился градом. Стала раздавать ужин, упала. Привели в сознание, и только слышится: «Скорей! Быстрей!» И опять - «Скорей! Быстрей!» Через несколько дней у меня еще брали для тяжелораненых кровь».

«Мы же молоденькие совсем на фронт пошли. Девочки. Я за войну даже подросла. Мама дома померила… Я подросла на десять сантиметров…»

«Организовали курсы медсестер, и отец отвел нас с сестрой туда. Мне - пятнадцать лет, а сестре - четырнадцать. Он говорил: «Это все, что я могу отдать для победы. Моих девочек…» Другой мысли тогда не было. Через год я попала на фронт…»

«У нашей матери не было сыновей… А когда Сталинград был осажден, добровольно пошли на фронт. Все вместе. Вся семья: мама и пять дочерей, а отец к этому времени уже воевал…»

«Меня мобилизовали, я была врач. Я уехала с чувством долга. А мой папа был счастлив, что дочь на фронте. Защищает Родину. Папа шел в военкомат рано утром. Он шел получать мой аттестат и шел рано утром специально, чтобы все в деревне видели, что дочь у него на фронте…»

«Помню, отпустили меня в увольнение. Прежде чем пойти к тете, я зашла в магазин. До войны страшно любила конфеты. Говорю:
- Дайте мне конфет.
Продавщица смотрит на меня, как на сумасшедшую. Я не понимала: что такое - карточки, что такое - блокада? Все люди в очереди повернулись ко мне, а у меня винтовка больше, чем я. Когда нам их выдали, я посмотрела и думаю: «Когда я дорасту до этой винтовки?» И все вдруг стали просить, вся очередь:
- Дайте ей конфет. Вырежьте у нас талоны.
И мне дали».

«И у меня впервые в жизни случилось… Наше… Женское… Увидела я у себя кровь, как заору:
- Меня ранило…
В разведке с нами был фельдшер, уже пожилой мужчина. Он ко мне:
- Куда ранило?
- Не знаю куда… Но кровь…
Мне он, как отец, все рассказал… Я ходила в разведку после войны лет пятнадцать. Каждую ночь. И сны такие: то у меня автомат отказал, то нас окружили. Просыпаешься - зубы скрипят. Вспоминаешь - где ты? Там или здесь?»

«Уезжала я на фронт материалисткой. Атеисткой. Хорошей советской школьницей уехала, которую хорошо учили. А там… Там я стала молиться… Я всегда молилась перед боем, читала свои молитвы. Слова простые… Мои слова… Смысл один, чтобы я вернулась к маме и папе. Настоящих молитв я не знала, и не читала Библию. Никто не видел, как я молилась. Я - тайно. Украдкой молилась. Осторожно. Потому что… Мы были тогда другие, тогда жили другие люди. Вы - понимаете?»

«Формы на нас нельзя было напастись: всегда в крови. Мой первый раненый - старший лейтенант Белов, мой последний раненый - Сергей Петрович Трофимов, сержант минометного взвода. В семидесятом году он приезжал ко мне в гости, и дочерям я показала его раненую голову, на которой и сейчас большой шрам. Всего из-под огня я вынесла четыреста восемьдесят одного раненого. Кто-то из журналистов подсчитал: целый стрелковый батальон… Таскали на себе мужчин, в два-три раза тяжелее нас. А раненые они еще тяжелее. Его самого тащишь и его оружие, а на нем еще шинель, сапоги. Взвалишь на себя восемьдесят килограммов и тащишь. Сбросишь… Идешь за следующим, и опять семьдесят-восемьдесят килограммов… И так раз пять-шесть за одну атаку. А в тебе самой сорок восемь килограммов - балетный вес. Сейчас уже не верится…»

«Я потом стала командиром отделения. Все отделение из молодых мальчишек. Мы целый день на катере. Катер небольшой, там нет никаких гальюнов. Ребятам по необходимости можно через борт, и все. Ну, а как мне? Пару раз я до того дотерпелась, что прыгнула прямо за борт и плаваю. Они кричат: «Старшина за бортом!» Вытащат. Вот такая элементарная мелочь… Но какая это мелочь? Я потом лечилась…

«Вернулась с войны седая. Двадцать один год, а я вся беленькая. У меня тяжелое ранение было, контузия, я плохо слышала на одно ухо. Мама меня встретила словами: «Я верила, что ты придешь. Я за тебя молилась день и ночь». Брат на фронте погиб. Она плакала: «Одинаково теперь - рожай девочек или мальчиков».

…из книги Светланы Алексиевич.

Примерно каждая вторая женщина имеет проблемы, с которыми к врачу не идет - стесняется. Говорить о них тоже не очень принято. А между тем ситуация может ухудшаться с каждым днем. В итоге страдалица, может, уже и хотела бы врачу показаться, а из дома выйти не может, потому что каждые 15-20 минут должна бежать в туалет. Цистоуретрит - одно из наиболее часто встречающихся заболеваний мочевого пузыря и уретры у женщин. Рассказывает о нем Джон БАЛЧИЙ-ООЛ, к. м. н., врач-уролог московского Центра планирования семьи и репродукции человека N 3.

КАКОВЫ основные признаки этого заболевания?

Учащенное болезненное мочеиспускание, жжение, недержание мочи, боли в мочевом пузыре, связанные с переохлаждением. Боли могут усиливаться во время ходьбы, а также при приеме алкоголя, острой пищи, при запорах. Нередко причиной их возникновения становятся физическая нагрузка, переохлаждение, половые сношения.

Обратная сторона интима

ВОЗРАСТНЫХ ограничений для появления этого заболевания практически нет. Цистоуретрит может возникнуть или проявиться в период климакса. В то же время сейчас к нам приходит очень много молодых девушек - 18-20 лет, у которых появление этого заболевания связано с началом половой жизни.

Каким образом?

Дело в том, что имеется генетическая общность половой и мочевой систем, их анатомическая и физиологическая близость, а это создает предпосылки к взаимному вовлечению в патологический процесс, то есть все, что происходит с влагалищем, влияет и на уретру. Во время полового акта инфекция может проникать из прямой кишки во влагалище (особенно когда люди занимаются смешанным сексом). Из-за несоблюдения элементарных правил гигиены через 2-3 месяца, а иногда уже и в первые дни после начала половой жизни появляются все эти проблемы.

Помимо неправильных половых контактов, что еще может быть причиной?

Существует несколько теорий возникновения цистоуретрита, основное распространение получили три: инфекционная, гормональная, нервно-психическая. Может сыграть свою роль и врожденная предрасположенность, когда мочеиспускательный канал открывается во влагалище, а не наружу, как ему положено. Плюс воспалительные процессы в женской половой сфере - вагинит, гормональная недостаточность. Противозачаточные гормональные средства, спираль, ношение тяжестей - все может неблагоприятно сказаться. В отношении подъема тяжестей: женщине нельзя поднимать больше 3-4 килограмм. Как это ни покажется странным, предрасположенность к этому имеют спортсменки.

С чем связано обострение этой проблемы в период климакса?

Со снижением иммунитета. Человеческий организм развивается до 26 лет, а после 26 начинает угасать по 1,5% в год. И уже с этого момента периодически - для профилактики остеопороза и прочих неприятностей - нужно принимать кальций. Женщинам перед климаксом и в его период это надо делать обязательно. Предпочтителен в этом смысле морской кальций, который лучше усваивается. Диеты, конечно, определенную роль играют, но не всем и не всегда удается их соблюдать, поэтому надо брать кальций дополнительно.

А если по пачке творога в день съедать или по литру молока выпивать? Этого достаточно?

Нет. Чтобы получить суточную дозу, надо выпить 7 литров молока. Вы же этого не будете делать. Сыра тоже придется съедать гораздо больше, чем это возможно. Так что диета - это, конечно, хорошо, но дополнительно кальций все же надо принимать.

Многоликие симптомы

МОГУТ ли начавшиеся проблемы с мочевым пузырем быть симптомом еще каких-то патологий?

Да, это может быть первым признаком проявления таких неврологических заболеваний, как рассеянный склероз, миелит, атеросклероз сосудов головного мозга, вегетососудистая дистония.

Если у женщины появились все эти неприятные признаки, надо идти к врачу...

Урологу. Провести обследование с помощью анализов крови. Устанавливается, есть ли какая-либо инфекция (хламидиоз, трихомониаз и т. п.). Сделать УЗИ мочевого пузыря, если необходимо, провести специальное урологическое обследование. Если женщина находится в периоде менопаузы, то бывает необходима также консультация гинеколога-эндокринолога.

В чем состоит лечение?

Если инфекции нет, идет симптоматическое лечение, целью которого будет улучшение кровообращения. Если есть инфекция (хламидиоз, например), мы добавляем специфическое лечение. Плюс опять же средства, направленные на улучшение кровообращения, поднимающие иммунитет. Применение антибиотиков вызывает улучшение кровообращения в малом тазу, однако любой антибиотик вызывает снижение иммунитета, дисбактериоз.

Есть химические препараты (кавинтон), есть препараты растительного происхождения (гинкго билоба). Лучше отдавать предпочтение растительным, поскольку у остальных больше побочных действий. Бывает, что без антибиотиков не обойтись (при хламидиях, например), но в этом случае надо добавлять средства, поддерживающие и укрепляющие иммунитет. Массаж уретры также улучшает кровообращение, укрепляет сфинктер - женщина избавляется от недержания.

В менопаузе бывает необходимо добавление гормонозаместительной терапии, но ее должен назначить гинеколог-эндокринолог.

Можно ли решить проблему цистита с помощью иглоукалывания?

Да, интерес к иглорефлексотерапии обусловлен ее достаточно высокой эффективностью, особенно в борьбе против различных болевых синдромов. Иглоукалывание можно использовать и как основной метод лечения, и в сочетании с другими методами. С помощью рефлексотерапии можно добиться обезболивания, нормализовать нервную вегетативную систему, усилить иммунитет, улучшить прохождение импульсов по нервным волокнам, снять стресс.

Бутылка или диета?

НЕКОТОРЫЕ лечат цистит, держа между ног бутылку с теплой водой...

Это помогает, но дает лишь временное облегчение. Раньше с той же целью садились на ведро с теплой водой. В чем смысл? Усилить, улучшить кровообращение, это та же физиотерапия. Многие пьют еще травы - лист и плоды брусники заваривают, шиповник - тоже полезно. Но если ограничиваться только этими методами, то через некоторое время проблемы возвращаются.

Случается, что при слабости мочевого пузыря бывает необходимо оперативное вмешательство?

Я не сторонник таких операций, хотя некоторые их предлагают: в этих случаях используется специальная полоска, которая как бы поддерживает уретру. Такое вмешательство бывает оправданно, если имеется полное недержание мочи.

Что должна знать любая женщина, чтобы вообще избежать всех этих проблем?

Во-первых, надо иметь здорового партнера. Если у мужчины есть простатит, значит, у женщины будут воспалительные заболевания.

Во-вторых, нормальная гигиена половых органов - все должно быть чисто.

В-третьих, надо знать: чем больше партнеров, тем больше инфекции.

В-четвертых, оральный, анальный секс несут с собой большую опасность заражения инфекциями, а в дальнейшем и развития цистоуретрита.

В-пятых, чисто бытовые вещи: беречь ноги - держать их в тепле, надевать зимой теплую одежду.

В-шестых, пить комплексные препараты, содержащие кальций, витамин Е, селен и т. д. Поскольку питание несбалансированно, необходимо применять витаминные комплексы.

Полезны, шиповник, листья и ягоды брусники, топинамбур, хрен. Любой человек, который принимал антибиотики, будет страдать дисбактериозом кишечника, а поскольку кишечник связан с мочевым пузырем, могут возникнуть проблемы и в нем. Поэтому необходимо нормализовать функцию кишечника и восстановить иммунитет.

Прекрасное, почти летнее утро, уложив сына на первый сон, я радостно потираю руки: у меня точно есть полчаса. Что выбрать первым? В ежедневнике список задач достигает конца страницы, а значит сегодня не до расслабления. Впрочем, как всегда.

«С появление ребенка жизнь молодой семьи меняется кардинально» – сколько раз я слышала эту фразу (как и пресловутое «высыпайся, пока можешь»), но лишь ощутив ее на практике, была вынуждена признать – да, точно меняет, и ещё как.

Давайте честно, никто не говорит всей правды. Со всех сторон разносятся восторженное: как это чудесно, замечательно, о, любимые попки, пяточки и сладкие макушки. Мимоходом роняя «ну да, дети – это тяжело» или наоборот, уверяя, что все идеально, предпочитая скрывать правду. Причем самое забавное – ложь культивируется еще задолго до появления ребенка. О беременности любят вспоминать с придыханием, о родах предпочитают говорить: «было больно, но терпимо, я уже забыла» и все в таком духе.
Конечно, все забывается, так уж устроен наш хитрый организм. Однако легче от этого не становится. Пройдя через все это, я готова сказать во всеуслышание: беременность, зачастую, это тяжелые 9 месяцев токсикоза, ломоты в спине и отеков, а роды… маленькие личное чистилище. Конечно, так не у всех, однако статистика неумолима, увы.

Но вот это все закончилось и наступает новый этап жизни, теперь уже с маленьким ребенком. Стресс сменяется послеродовой депрессией (по статистике, страдает каждая 10-я женщина), о которой тоже не принято говорить.

Мой личный опыт: при идеально легкой беременности и относительно легких родах под анестезией, на первые три недели я все равно утонула в пучине слез, отчаяния и абсолютного непонимания. Зачем я на это подписалась? Почему он плачет? И самое сложное – осознание, что ты больше не свободна. Эти мысли преследовали меня каждую бессонную ночь. И это при том, что механизм работы гормональной системы был мне хорошо известен, начитавшись о постродовой депрессии, я знала – нет смысла протестовать, надо принять, высыпаться и ждать, когда шальная пляска разбалансированного организма завершится.

Чуть позже еще множество раз я получала вопросы, а также истории от моих подруг и подписчиц, видела робкие лайки к постам о самых тяжелых мыслях в первые месяцы материнства. Увы, в нашем обществе всю правду принято замалчивать.

А она проста: материнство – это тяжкий труд. Начиная с этапа вынашивания, словно снежный ком, уровень ответственности растет по мере роста ребенка.
Непрекращающаяся тревога за самочувствие и развитие, полная несвобода, изменившееся тело, перераспределение внутрисемейных ролей, вечный недосып и тысячи других нюансов – все это не просто, от слова совсем.

Сейчас нашему сыну 7 месяцев и, казалось бы, можно уже привыкнуть к этому грузу ответственности, но у нас с мужем нет-нет, да шевелятся волосы от страхов: как воспитать, как уберечь, каким будет, сможем ли дать ему все?

Поэтому, с высоты своего огромного опыта взращивания ребенка (сарказм, на всякий случай), я скажу: понимание всей степени сложности, всей степени тяжести и всей степени ответственности – совершенно точно облегчает вхождение в материнство.

Осознанность выбора влечет за собой желание получить знания в сфере ухода, психологии и воспитания. И вот они-то и позволят преодолеть самые сложные участки нового пути и остаться в ресурсе.

Морально настроившись забыть о свободе в первые пару лет жизни нашего сына, спустя полгода с удивлением обнаружила себя в круговороте событий. Гармонично сочетая семью, тренировки, обучение и фриланс, я все чаще слышу «повезло» и опасливо признаюсь – материнство приносит удовольствие. Должно быть через пару лет эта тема вообще исчезнет из моих внутренних чартов, уступив место каким-нибудь другим животрепещущим вопросам. Но сейчас, на этом участке пути, я призываю новоиспеченных матерей не отчаиваться, помнить, что беззубая улыбка с утра действительно может компенсировать недельный недосып и что, в конечном итоге, всё это очень быстро пройдет (возможно, здесь даже можно поставить противоречивое «увы»), надо успеть насладиться.

Успеха в жизни добивается не каждый. Можно годами работать без выходных и при этом едва сводить концы с концами, получить три диплома о высшем образовании и не сделать карьеру, написать десяток бизнес-планов, но не запустить ни одного стартапа. Чем же успешные люди отличаются от простых смертных?

1. Они верят, что успех неизбежен

Можно верить в то, что у любимцев фортуны изначально было что-то, чего нет у нас самих: талант, идеи, драйв, креативность, особые умения. Это не так. Все успешные люди шли к успеху через ошибки и потери. Они не сдавались и продолжали пытаться. Если вы хотите добиться выдающихся результатов, прежде всего перестаньте сравнивать себя с другими. Выберите цель и оценивайте себя относительно приближения к ней.

2. Они сами делают выбор

Можно годами ждать, пока вас признают, выберут или продвинут по службе. Это неконструктивно. Сегодня, благодаря интернету и соцсетям, возможности продемонстрировать свой талант практически безграничны. Вы можете без чьей-либо помощи делиться своей музыкой, создавать и продвигать собственные продукты и привлекать инвесторов.

Оправданий бездействию нет. Перестаньте бояться. Просто сделайте хоть что-нибудь.

3. Они помогают другим

Наш успех связан с успехом других. Высококлассные менеджеры помогают подчиненным получать новые знания и запускать интересные проекты и в результате достигают своих целей. Хороший консультант добивается успеха, помогая клиентам решать их проблемы, а по-настоящему успешные компании выпускают нужные продукты и предоставляют отменный клиентский сервис. Поддерживая других, вы приближаетесь к собственному успеху.

4. Они знают, что побеждает самый терпеливый

Как ни парадоксально, последний может стать победителем. Это случается, когда у конкурентов не выдерживают нервы и они уходят, сдаются, предают свои принципы и забывают о своих ценностях. Конкуренты могут быть умнее, образованнее, богаче, но они проигрывают, потому что не могут дойти до конца.

Иногда имеет смысл отказаться от идей и проектов, но нельзя отказываться от себя. Если вы верите в то, что делаете, не сдавайтесь.

5. Они делают то, чего другие не хотят делать

Успешные люди идут туда, куда никто не хочет идти, и видят возможности там, где другие видят только трудности. Впереди только ухабы и шипы? Тогда вперед!

6. Они не занимаются нетворкингом, а строят реальные отношения

Иногда нетворкинг - это просто игра в числа. Вы можете собрать 500 визитных карточек на разных мероприятиях и завести 5000 друзей на Facebook, но это никак не поможет вам в бизнесе. Вам нужны реальные связи: люди, которым вы можете помочь и которые вам доверяют.

Когда вы что-то делаете, сфокусируйтесь не на том, что вы получите в итоге, а на том, что вы можете дать другим. Только так можно построить настоящие, прочные и длительные отношения.

7. Они действуют, а не только рассуждают и планируют

Стратегия - это не продукт. Успех достигается не через планирование, а через деятельность. Развивайте идею, создавайте стратегию и как можно быстрее выпускайте продукт. Затем собирайте обратную связь - и улучшайте.