Н. А. Некрасова всегда волновала судьба русского крестьянства, и особенно положение женщины. Этой теме он посвятил немало произведений, в числе которых и опубликованная в 1863 году - уже в пореформенный период - поэма «Мороз, Красный нос». Краткое содержание произведения, конечно, не дает возможности в полной мере оценить его достоинства, но позволяет обозначить круг тех проблем, которые волнуют автора.

Вступление

Н. Некрасов посвятил поэму своей сестре, Анне Алексеевне. Уже в обширном вступлении обозначены ее общая тема и настрой. Это признание автора в нелегкой доле поэта, знающего о жизни гораздо больше других людей. Потому и новая песня «будет много печальнее прежней», а в будущем все видится «еще безнадежней».

Воспоминания о родном доме и смерти матери завершаются прямым обращением к сестре: «… поняла ты давно - здесь одни только камни не плачут...».

Часть 1. Смерть крестьянина

Невеселые мысли вызывает у читателя поэма. Вот ее краткое содержание.

«Мороз, Красный нос» Некрасов начинает с описания трагедии в жизни крестьянской семьи. Умер ее глава и кормилец, оставив сиротами родителей, жену и двоих малолетних детей. Отец отправился рыть сыну могилу («Не мне б эту яму копать!»). Мать за гробом пошла. Жена «тихонько рыдает» над саваном - шьет последний наряд мужу. И только «глупые дети» шумят, еще не понимая случившегося.

О тяжкой доле славянки

Рассказ о трудной жизни крестьянки занимает важное место в 1 части поэмы «Мороз, Красный нос». Краткое содержание его таково.

Изначально русской женщине уготованы три горьких доли: и матерью раба, а также до гроба покоряться судьбе. И сколько бы веков не проходило, это положение не меняется. Но никакая суровая жизнь не способна сломить «красивую и мощную славянку» - именно такой видится Дарья из поэмы «Мороз, Красный нос».

Красивая и ловкая во всем, терпеливая и величавая, с походкой и «взглядом цариц», русская женщина всегда вызывает восхищение. Хороша она и в момент, когда косит, и когда лицо ее «гневом горит». Не любит безделья даже по выходным, но если уж появится на лице «улыбка веселья», сменившая на нем «трудовую печать», то ни в песне, ни в пляске нет ей равных.

Она чувствует ответственность за всю семью, потому у нее в хате всегда тепло, детишки накормлены, да и к празднику лишний кусок припасен. А уж когда такая «баба» идет к обедне с ребенком на руках, «всем любящим русский народ» становится «по сердцу» возникшая картина - так завершает рассказ Н.А. Некрасов. «Мороз, Красный нос», таким образом, - это прежде всего поэма о судьбе русской крестьянки.

Крепится гордая Дарья, но слезы невольно катятся, падая на «быстрые руки» и саван.

Прощание с Проклом

Все приготовления закончены: могила вырыта, гроб привезен, саван готов. «Медлительно, важно, сурово» стали Прокла обряжать. Вся жизнь его прошла в работе. Теперь, неподвижный и суровый, лежит он со свечой в голове. Автор отмечает большие, натруженные руки и лицо - «красивое, чуждое муки».

И только когда обрядили умершего, «родные по Прокле завыли». В их плаче и боль от потери любимого человека, и хвала кормильцу, и оплакивание горькой сиротской доли детей, оставшейся вдовой жены, старых родителей…

А утром верный конь Савраска повез хозяина в последний путь. Он долгие годы служил Проклу: летом - в поле, зимой - в извозе. Торопясь в последний свой поход вовремя доставить товар, крестьянин простудился. Вернулся домой - «в теле пожар». Его лечили всеми известными народными способами. Наконец, жена отправилась в дальний монастырь за чудотворной иконой. Но опоздала. Когда воротилась, Прокл, увидев ее, простонал и помер…

Вернулись с кладбища, и Дарья, желая детей обогреть, увидела, что ни полена не осталось. Горька доля вдовы! Оставив сына и дочь у соседки, отправилась она в лес.

Часть 2. Дарья

Оказавшись одна на просторе, среди леса и блестящих алмазами равнин, Дарья уже не может сдерживать чувств. Свидетелями «великого горя вдовицы» стали лес, солнце, птицы… Нарыдавшись вволю, начинает она рубить дрова. А слезы все катятся из глаз, подобно жемчужинам, и все мысли о муже. А еще о том, что теперь ожидает молодую вдову и ее детей. Теперь нужно самой везде поспевать: и в поле, и по хозяйству. Станут подрастать Маша с Гришей, но некому будет их защитить.

Вспоминается Дарье и недавно приснившийся сон. Заснула она в поле, и показалось, что колосья, как воинская рать, обступают ее со всех сторон. Стала звать на помощь. Все прибежали, кроме милого дружка. Принялась она за работу, а зерна все сыпятся - не управиться одной. Пророческим оказался сон: «жать теперь буду одна». Ждут ее долгие и одинокие зимние ноченьки. Наткет она полотна на свадьбу сыну, но вот уже ждут Гришу рекруты - староста на руку нечист, а вступиться некому. Так за горькими мыслями нарубила дров, что не увезешь.

Но не торопится домой героиня произведения «Мороз, Красный нос».

Краткое содержание встречи с величественным воеводой лесов и полей

Поразмыслив, прислонилась Дарья к высокой сосне, стоит «без думы, без стона, без слез». Истомившаяся душа вдруг обрела покой, страшный и невольный. А мороз все крепчает. И вот появляется склоняется над головой несчастной, приглашает ее в свое царство. И вдруг Проклушкой Мороз обратился, зашептал ласковые речи.

Все больше холодеет Дарья, а перед глазами возникает картина. Жаркое лето. Она копает картошку, рядом свекровь и Маша. Вдруг появляется муж - рядом с Савраской шагает, из горохового поля выскакивает Гриша. А под сердцем у нее - ребенок, который должен родиться по весне. Затем Прокл встал на телегу, посадил Машутку с Гришей - и «воз покатил». А на лице глядящей им вслед Дарьи появляется «улыбка довольства и счастья». Сквозь сон слышит она прелестную песню, и душа все больше погружается в долгожданный покой. Прыгнувшая на сосне белка роняет на героиню снег, а Дарья стоит и стынет «в своем заколдованном сне». Так заканчивается поэма «Мороз, Красный нос».

Только покойница в белом была:

Спит - молодая, спокойная,

Знает, что будет в раю.

Поцеловала и я, недостойная,

Белую ручку твою!

В личико долго глядела я:

Всех ты моложе, нарядней, милей,

Ты меж сестер словно горлинка белая

Промежду сизых, простых голубей.

В ручках чернеются четки,

Писаный венчик на лбу.

Черный покров на гробу

Этак-то ангелы кротки!

Молви, касатка моя,

Богу святыми устами,

Чтоб не осталася я

Горькой вдовой с сиротами!

Гроб на руках до могилы снесли,

С пеньем и плачем ее погребли.

Двинулась с миром икона святая,

Сестры запели, ее провожая,

Все приложилися к ней.

Много владычице было почету:

Старый и малый бросали работу,

Из деревень шли за ней.

К ней выносили больных и убогих...

Знаю, владычица! знаю: у многих

Ты осушила слезу...

Только ты милости к нам не явила!

.................

.................

Господи! сколько я дров нарубила!

Не увезешь на возу..."

Окончив привычное дело,

На дровни поклала дрова,

За вожжи взялась и хотела

Пуститься в дорогу вдова.

Да вновь пораздумалась, стоя,

Топор машинально взяла

И, тихо, прерывисто воя,

К высокой сосне подошла.

Едва ее ноги держали,

Душа истомилась тоской,

Настало затишье печали

Невольный и страшный покой!

Стоит под сосной чуть живая,

Без думы, без стона, без слез.

В лесу тишина гробовая

День светел, крепчает мороз.

Не ветер бушует над бором,

Не с гор побежали ручьи

Мороз-воевода дозором

Обходит владенья свои.

Глядит - хорошо ли метели

Лесные тропы занесли,

И нет ли где трещины, щели,

И нет ли где голой земли?

Пушисты ли сосен вершины,

Красив ли узор на дубах?

И крепко ли скованы льдины

В великих и малых водах?

Идет - по деревьям шагает,

Трещит по замерзлой воде,

И яркое солнце играет

В косматой его бороде.

Дорога везде чародею,

Чу! ближе подходит, седой.

И вдруг очутился над нею,

Над самой ее головой!

Забравшись на сосну большую,

По веточкам палицей бьет

И сам про себя удалую,

Хвастливую песню поет:

"Вглядись, молодица, смелее,

Каков воевода Мороз!

Навряд тебе парня сильнее

И краше видать привелось?

Метели, снега и туманы

Покорны морозу всегда,

Пойду на моря-окияны

Построю дворцы изо льда.

Задумаю - реки большие

Надолго упрячу под гнет,

Построю мосты ледяные,

Каких не построит народ.

Где быстрые, шумные воды

Недавно свободно текли,

Сегодня прошли пешеходы,

Обозы с товаром прошли.

Люблю я в глубоких могилах

Покойников в иней рядить,

И кровь вымораживать в жилах,

И мозг в голове леденить.

На горе недоброму вору,

На страх седоку и коню,

Люблю я в вечернюю пору

Затеять в лесу трескотню.

Бабенки, пеняя на леших,

Домой удирают скорей.

А пьяных, и конных, и пеших

Дурачить еще веселей.

Без мелу всю выбелю рожу,

А нос запылает огнем,

И бороду так приморожу

К вожжам - хоть руби топором!

Богат я, казны не считаю,

А всJ не скудеет добро;

Я царство мое убираю

В алмазы, жемчуг, серебро.

Войди в мое царство со мною

И будь ты царицею в нем!

Поцарствуем славно зимою,

А летом глубоко уснем.

Войди! приголублю, согрею,

Дворец отведу голубой..."

И стал воевода над нею

Махать ледяной булавой.

"Тепло ли тебе, молодица?"

С высокой сосны ей кричит.

"Тепло!" - отвечает вдовица,

Сама холодеет, дрожит.

Морозко спустился пониже,

Опять помахал булавой

И шепчет ей ласковей, тише:

"Тепло ли?..." - "Тепло, золотой!"

Тепло - а сама коченеет.

Морозко коснулся ее:

В лицо ей дыханием веет

И иглы колючие сеет

С седой бороды на нее.

И вот перед ней опустился!

"Тепло ли?"- промолвил опять

И в Проклушку вдруг обратился,

И стал он ее целовать.

В уста ее, в очи и плечи

Седой чародей целовал

И те же ей сладкие речи,

Что милый о свадьбе, шептал.

И так-то ли любо ей было

Внимать его сладким речам,

Что Дарьюшка очи закрыла,

Топор уронила к ногам,

Улыбка у горькой вдовицы

Играет на бледных губах,

Пушисты и белы ресницы,

Морозные иглы в бровях...

В сверкающий иней одета,

Стоит, холодеет она,

И снится ей жаркое лето

Не вся еще рожь свезена.

Но сжата,- полегче им стало!

Возили снопы мужики,

А Дарья картофель копала

С соседних полос у реки.

Свекровь ее тут же, старушка,

Трудилась; на полном мешке

Красивая Маша, резвушка,

Сидела с морковкой в руке.

Телега, скрыпя, подъезжает

Савраска глядит на своих,

И Проклушка крупно шагает

За возом снопов золотых.

"Бог помочь! А где же Гришуха?"

Отец мимоходом сказал.

"В горохах",- сказала старуха.

"Гришуха!"- отец закричал,

На небо взглянул. "Чай, не рано?

Испить бы..."- Хозяйка встает

И Проклу из белого жбана

Напиться кваску подает.

Гришуха меж тем отозвался:

Горохом опутан кругом,

Проворный мальчуга казался

Бегущим зеленым кустом.

"Бежит!.. у!.. бежит, постреленок,

Горит под ногами трава!"

Гришуха черен, как галчонок,

Бела лишь одна голова.

Крича, подбегает вприсядку

(На шее горох хомутом).

Попотчевал бабушку, матку,

Сестренку - вертится вьюном!

От матери молодцу ласка,

Отец мальчугана щипнул;

Меж тем не дремал и савраска:

Он шею тянул да тянул,

Добрался,- оскаливши зубы,

Горох аппетитно жует

И в мягкие добрые губы

Гришухино ухо берет...

Машутка отцу закричала:

"Возьми меня, тятька, с собой!"

Спрыгнула с мешка - и упала,

Отец ее поднял. "Не вой!

Убилась - неважное дело!..

Девчонок ненадобно мне,

Еще вот такого пострела

Рожай мне, хозяйка, к весне!

Смотри же!.." Жена застыдилась:

"Довольно с тебя одного!"

(А знала, под сердцем уж билось

Дитя...) "Ну! Машук, ничего!"

И Проклушка, став на телегу,

Машутку с собой посадил.

Вскочил и Гришуха с разбегу,

Николай Некрасов

Мороз, Красный нос

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

Посвящаю моей сестре Анне Алексеевне

Ты опять упрекнула меня,

Что я с Музой моей раздружился,

Что заботам текущего дня

И забавам его подчинился.

Для житейских расчетов и чар

Не расстался б я с Музой моею,

Но бог весть, не погас ли тот дар,

Что, бывало, дружил меня с нею?

Но не брат еще людям поэт,

И тернист его путь, и непрочен,

Я умел не бояться клевет,

Не был ими я сам озабочен;

Но я знал, чье во мраке ночном

Надрывалося сердце с печали

И на чью они грудь упадали свинцом

И кому они жизнь отравляли.

И пускай они мимо прошли,

Надо мною ходившие грозы,

Знаю я, чьи молитвы и слезы

Роковую стрелу отвели…

Да и время ушло, – я устал…

Пусть я не был бойцом без упрека,

Но я силы в себе сознавал,

Я во многое верил глубоко,

А теперь – мне пора умирать…

Не затем же пускаться в дорогу,

Чтобы в любящем сердце опять

Пробудить роковую тревогу…

Присмиревшую Музу мою

Я и сам неохотно ласкаю…

Я последнюю песню пою

Для тебя – и тебе посвящаю.

Но не будет она веселей,

Будет много печальнее прежней,

Потому что на сердце темней

И в грядущем еще безнадежней…

Буря воет в саду, буря ломится в дом,

Я боюсь, чтоб она не сломила

Старый дуб, что посажен отцом,

И ту иву, что мать посадила,

Эту иву, которую ты

С нашей участью странно связала,

На которой поблекли листы

В ночь, как бедная мать умирала…

Часть первая

Смерть крестьянина

Савраска увяз в половине сугроба -

Две пары промерзлых лаптей

Да угол рогожей покрытого гроба

Торчат из убогих дровней.

Старуха в больших рукавицах

Савраску сошла понукать.

Сосульки у ней на ресницах,

С морозу – должно полагать.

Привычная дума поэта

Вперед забежать ей спешит:

Как саваном, снегом одета,

Избушка в деревне стоит,

В избушке – теленок в подклети,

Мертвец на скамье у окна;

Шумят его глупые дети,

Тихонько рыдает жена.

Сшивая проворной иголкой

На саван куски полотна,

Как дождь, зарядивший надолго,

Негромко рыдает она.

Три тяжкие доли имела судьба,

И первая доля: с рабом повенчаться,

Вторая – быть матерью сына раба,

А третья – до гроба рабу покоряться,

И все эти грозные доли легли

На женщину русской земли.

Века протекали – все к счастью стремилось,

Все в мире по нескольку раз изменилось,

Одну только Бог изменить забывал

Суровую долю крестьянки.

И все мы согласны, что тип измельчал

Красивой и мощной славянки.

Случайная жертва судьбы!

Ты глухо, незримо страдала,

Ты свету кровавой борьбы

И жалоб своих не вверяла, -

Но мне ты их скажешь, мой друг!

Ты с детства со мною знакома.

Ты вся – воплощенный испуг,

Ты вся – вековая истома!

Тот сердца в груди не носил,

Кто слез над тобою не лил!

Однако же речь о крестьянке

Затеяли мы, чтоб сказать,

Что тип величавой славянки

Возможно и ныне сыскать.

Есть женщины в русских селеньях

С спокойною важностью лиц,

С красивою силой в движеньях,

С походкой, со взглядом цариц, -

Их разве слепой не заметит,

А зрячий о них говорит:

«Пройдет – словно солнце осветит!

Посмотрит – рублем подарит!»

Идут они той же дорогой,

Какой весь народ наш идет,

Но грязь обстановки убогой

К ним словно не липнет. Цветет

Красавица, миру на диво,

Румяна, стройна, высока,

Во всякой одежде красива,

Ко всякой работе ловка.

И голод, и холод выносит,

Всегда терпелива, ровна…

Я видывал, как она косит:

Что взмах – то готова копна!

Платок у ней на ухо сбился,

Того гляди косы падут.

Какой-то парнек изловчился

И кверху подбросил их, шут!

Тяжелые русые косы

Упали на смуглую грудь,

Покрыли ей ноженьки босы,

Мешают крестьянке взглянуть.

Она отвела их руками,

На парня сердито глядит.

Лицо величаво, как в раме,

Смущеньем и гневом горит…

По будням не любит безделья.

Зато вам ее не узнать,

Как сгонит улыбка веселья

С лица трудовую печать.

Такого сердечного смеха

И песни, и пляски такой

За деньги не купишь. «Утеха!» -

Твердят мужики меж собой.

В игре ее конный не словит,

В беде – не сробеет, – спасет:

Коня на скаку остановит,

В горящую избу войдет!

Красивые, ровные зубы,

Что крупные перлы у ней,

Но строго румяные губы

Хранят их красу от людей -

Она улыбается редко…

Ей некогда лясы точить,

У ней не решится соседка

Ухвата, горшка попросить;

Не жалок ей нищий убогий -

Вольно ж без работы гулять!

Лежит на ней дельности строгой

И внутренней силы печать.

В ней ясно и крепко сознанье,

Что все их спасенье в труде,

И труд ей несет воздаянье:

Семейство не бьется в нужде,

Всегда у них теплая хата,

Хлеб выпечен, вкусен квасок,

Здоровы и сыты ребята,

На праздник есть лишний кусок.

Идет эта баба к обедне

Пред всею семьей впереди:

Сидит, как на стуле, двухлетний

Ребенок у ней на груди,

Рядком шестилетнего сына

Нарядная матка ведет…

И по сердцу эта картина

Всем любящим русский народ!

И ты красотою дивила,

Была и ловка, и сильна,

Но горе тебя иссушило,

Уснувшего Прокла жена!

Горда ты – ты плакать не хочешь,

Крепишься, но холст гробовой

Слезами невольно ты мочишь,

Сшивая проворной иглой.

Слеза за слезой упадает

На быстрые руки твои.

Так колос беззвучно роняет

Созревшие зерна свои…

В селе, за четыре версты,

У церкви, где ветер шатает

Подбитые бурей кресты,

Местечко старик выбирает;

Устал он, работа трудна,

Тут тоже сноровка нужна -

Чтоб крест было видно с дороги,

Чтоб солнце играло кругом.

В снегу до колен его ноги,

В руках его заступ и лом,

Вся в инее шапка большая,

Усы, борода в серебре.

Недвижно стоит, размышляя,

Старик на высоком бугре.

Решился. Крестом обозначил,

Где будет могилу копать,

Крестом осенился и начал

Лопатою снег разгребать.

Иные приемы тут были,

Кладбище не то, что поля:

Из снегу кресты выходили,

Крестами ложилась земля.

Согнув свою старую спину,

Он долго, прилежно копал,

И желтую мерзлую глину

Тотчас же снежок застилал.

Ворона к нему подлетела,

Потыкала носом, прошлась:

Земля как железо звенела -

Ворона ни с чем убралась…

Могила на славу готова, -

«Не мне б эту яму копать!»

(У старого вырвалось слово)Прикрыты рубахою женской,

Звенели вериги на нем;

Постукал дурак деревенской

В морозную землю колом,

Потом помычал сердобольно,

Вздохнул и сказал: «Не беда!

На вас он работал довольно,

И ваша пришла череда!

Мать сыну-то гроб покупала,

Отец ему яму копал,

Жена ему саван сшивала -

Всем разом работу вам дал!..»

Опять помычал – и без цели

В пространство дурак побежал.

Вериги уныло звенели,

И голые икры блестели,

И посох по снегу черкал.

У дома оставили крышу,

К соседке свели ночевать

Зазябнувших Машу и Гришу

И стали сынка обряжать.

Медлительно, важно, сурово

Печальное дело велось:

Не сказано лишнего слова,

Наружу не выдано слез.

Уснул, потрудившийся в поте!

Уснул, поработав земле!

Лежит, непричастный заботе,

На белом сосновом столе,

Лежит неподвижный, суровой,

С горящей свечой в головах,

В широкой рубахе холщовой

И в липовых новых лаптях.

Большие, с мозолями руки,

Подъявшие много труда,

Красивое, чуждое муки

Лицо – и до рук борода…

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.

В крестьянской избе страшное горе: умер хозяин и кормилец Прокл Севастьяныч. Мать привозит гроб для сына, отец едет на кладбище, чтобы выдолбить могилу в промёрзлой земле. Вдова крестьянина, Дарья, шьёт саван покойному мужу.

У судьбы есть три тяжкие доли: повенчаться с рабом, быть матерью сына раба и до гроба покоряться рабу - все они легли на плечи русской крестьянки. Но несмотря на страдания, «есть женщины в русских селеньях», к которым словно не липнет грязь убогой обстановки. Красавицы эти цветут миру на диво, терпеливо и ровно вынося и голод, и холод, оставаясь красивыми во всякой одежде и ловкими ко всякой работе. Они не любят безделья по будням, зато в праздники, когда улыбка веселья сгоняет трудовую печать с их лиц, такого сердечного смеха, как у них, не купишь за деньги. Русская женщина «коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт!». В ней чувствуется и внутренняя сила, и строгая дельность. Она уверена, что все спасенье состоит в труде, и поэтому ей не жалок убогий нищий, гуляющий без работы. За труд ей воздаётся сполна: семейство её не знает нужды, дети здоровы и сыты, есть лишний кусок к празднику, хата всегда тепла.

Такой женщиной была и Дарья, вдова Прокла. Но теперь горе иссушило её, и, как ни старается она сдержать слезы, они невольно падают на её быстрые руки, сшивающие саван.

Сведя к соседям зазябнувших внуков, Машу и Гришу, мать и отец обряжают покойного сына. При этом печальном деле не говорится лишних слов, не выдаётся наружу слез - как будто суровая красота усопшего, лежащего с горящей свечой в головах, не позволяет плакать. И только потом, когда последний обряд совершён, наступает время для причитаний.

Суровым зимним утром савраска везёт хозяина в последний путь. Конь много служил хозяину: и во время крестьянских работ, и зимой, отправляясь с Проклом в извоз. Занимаясь извозом, торопясь в срок доставить товар, и простудился Прокл. Как ни лечили кормильца домашние: окатывали водой с девяти веретён, водили в баню, продевали три раза сквозь потный хомут, спускали в прорубь, клали под куриный насест, молились за него чудотворной иконе - Прокл уже не поднялся.

Соседи, как водится, плачут во время похорон, жалеют семью, щедро хвалят покойника, а после с Богом идут по домам. Воротившись с похорон, Дарья хочет пожалеть и приласкать осиротевших ребятишек, но времени на ласки у неё нет. Она видит, что дома не осталось ни полена дровишек, и, снова отведя детей к соседке, отправляется в лес все на том же савраске.

По дороге через блестящую от снега равнину в глазах Дарьи показываются слезы - должно быть, от солнца... И только когда она въезжает в могильный покой леса, из груди её вырывается «глухой, сокрушительный вой». Лес равнодушно внимает вдовьим стонам, навеки скрывая их в своей нелюдимой глуши. Не отерев слез, Дарья начинает рубить дрова «и, полная мыслью о муже, зовёт его, с ним говорит...».

Она вспоминает свой сон перед Стасовым днём. Во сне обступила её несметная рать, которая вдруг обернулась ржаными колосьями; Дарья взывала к мужу о помощи, но он не вышел, оставил её одну жать переспевшую рожь. Дарья понимает, что сон её был вещим, и просит у мужа помощи в том непосильном труде, который её теперь ожидает. Она представляет зимние ноченьки без милого, бесконечные полотна, которые станет ткать к женитьбе сына. С мыслями о сыне приходит страх за то, что Гришу беззаконно отдадут в рекруты, потому что некому будет за него заступиться.

Сложив дрова на дровни, Дарья собирается домой. Но потом, машинально взяв топор и тихо, прерывисто воя, подходит к сосне и застывает под нею «без думы, без стона, без слез». И тут к ней подбирается Мороз-воевода, обходящий свои владенья. Он машет над Дарьей ледяной булавой, манит её в своё царство, обещает приголубить и согреть...

Дарья покрывается сверкающим инеем, а снится ей недавнее жаркое лето. Ей видится, что она копает картофель на полосах у реки. С нею дети, любимый муж, под сердцем у неё бьётся ребёнок, который должен появиться на свет к весне. Заслонившись от солнца, Дарья смотрит, как все дальше уезжает воз, в котором сидят Прокл, Маша, Гриша...

Во сне она слышит звуки чудесной песни, и последние следы муки сходят с её лица. Песня утоляет её сердце, «в ней дольнего счастья предел». Забвенье в глубоком и сладком покое приходит к вдове со смертью, её душа умирает для скорби и страсти.

Белка роняет на неё ком снега, а Дарья стынет «в своём заколдованном сне...».

Поэма Н. А. Некрасова «Мороз, Красный нос», краткое содержание и анализ которой будут представлены вашему вниманию, была создана в 1863 году. Она посвящена в 1869 году его сестре А.А. Буткевич, которую он сразу предупредил, что это произведение будет печальнее всего уже им написанного.

Краткая история создания

После отмены крепостного права многие ожидали дальнейших бурных перемен в общественной жизни. Революционный подъем усилился, что вызвало репрессии правительства. Был сначала приостановлен выпуск (1862), а потом вовсе закрыт журнал Н. Некрасова «Современник» (1866 год). Полностью всю поэму поэт успел опубликовать в 1864 году. В ней он показал, что хотя крестьянский быт был мучителен и тяжел, но они сами полны духовных сил. Сейчас мы рассмотрим поэму «Мороз, Красный нос» Некрасова. Краткое содержание начинается.

Печальные слова сестре

Поэт объясняет причины, по которым он редко и неохотно пишет: "Я устал бороться с препонами жизни, которые ее отравляли. Преграды прошли мимо благодаря молитвам любимой сестры". Затем поэт вспоминает их сад, в котором отец посадил дуб, а матушка - иву, на которой начали вянуть листы, когда ночью маман умирала. Сейчас, когда он пишет поэму, за окном у него летит крупный, как слезы, град. В Петербурге не плачут только камни, подсказывает поэту сердце, изнывающее тоской. Он пишет новое произведение, в котором мы зримо представим картину крестьянской жизни, читая краткое содержание «Мороза, Красного носа» Некрасова. Произведение поэт разделил на две части.

Горе горькое - умер хозяин дома

Зимней студеной порой не стало в доме кормильца. Забегая вперед, скажем, что он простудился, везя на своем Савраске, торопясь в срок доставить товар. А вот теперь Прокл Севастьянович лежит мертвый на лавке у окна. Его семья молчаливо переживает страшную беду. Отец собирается копать могилу, мать нашла и привезла для него гроб. Жена Дарья у окна шьет саван, и только слезы, которых она удержать не может, тихо капают на последнее облачение мужа.

Женская доля

В жизни русской крестьянки есть три страшные доли: быть обвенчанной с рабом, стать матерью раба и до конца жизни ничем не перечить рабу.

Но остались еще на Руси величавые славянки.

Строгие, они цветут, удивляя всех своей красотой, к которой не липнет грязь. Они ловко справляются с любой работой, никогда не сидят без дела. Они редко улыбаются, но если посмотрят - «рублем подарят». Но в праздники они отдаются радости всей душой, и слышится их сердечный смех, которого ни за какие деньги не купишь. Такая женщина, которую только незрячий не увидит, спасет в любой беде. Она не жалеет нищих, так как считает, что они сами ленятся работать. Семья у неё всегда ухожена, нужды не испытывает: на столе всегда вкусный квас, дети сыты и здоровы, на праздники всегда наготовлено больше, чем в будни. Такой была и Дарья, вдова Прокла. Так продолжается поэма Некрасова «Мороз, Красный нос», краткое содержаниекоторой мы пересказываем.

Проводы Прокла

Ничего не понимающих детишек отвели к соседям. Мать с отцом в полном суровом молчании обряжают сына в последний путь.

Только после этого семья позволяет себе причитания и слезы. Приходят соседи и староста проститься с Проклом Севастьяновичем, которого уважала вся деревня.

А утром сани увозят его в последний путь, к могиле, что выкопал отец. Вернулись домой, в нем холод, нет дров для печи. Дарья отправляется за ними в зимний лес.

Думы и сон Дарьи

Начинается вторая часть поэмы Н. А. Некрасова «Мороз, Красный нос». В лесу Дарья нарубила столько дров, что не довезти на санях. Работая, Дарья ни на секунду не забывала о муже, разговаривала с ним, беспокоилась о будущем единственного сына Гришеньки, представляла, какой красавицей вырастет их Машенька, сколько теперь дел ляжет на плечи ей одной, и подмоги ждать теперь не от кого. От усталости и горя она прислонилась к высокой сосне. Вот тут-то ее и находит хвастливый воевода Мороз. Он зовет Дарью в свое царство. Дважды отказывает ему вдовица, но когда хитрец притворяется Проклом, Дарья застывает в заколдованном вечном сне. Только белка роняет комочек снега на несчастную женщину, которая оставила круглыми сиротами своих детей.

Некрасов, «Мороз, Красный нос»: главные герои

Дарья - та самая славянка, которой восхищается в первой части своего произведения автор. Поэма «Мороз, Красный нос» Н. Некрасова подробно описывает этот образ.

Испробовав все способы спасти от горячки умирающего мужа, она идет в дальний монастырь за чудотворной иконой. Эта дорога не проста - десять верст лесом, где есть и волки. Но даже икона, за которую она заплатила последние деньги, не вернула ей любимого друга. После его похорон, усталая, она уходит в лес за дровами, где никто не увидит ни ее горя, ни слез - она по-прежнему горда. Душа, истомленная тоской, у нее надрывается. В ней происходят перемены. Забывая о детях, она думает только о муже. Замерзая с улыбкой в счастливом сне, она видит летний солнечный день, когда они с мужем дружно работали.

Прокл, который только что ушел из жизни, был кормильцем и надеждой семьи.

Трудолюбивый и предприимчивый, он трудился весь год: весной, летом, осенью - на земле, а зимой - на извозе. Его, статного, самого сильного, приветливого и дружелюбного, внимательного к жене, детишкам и родителям, уважала вся деревня.

Н.А. Некрасов, «Мороз, Красный нос»: анализ

Крестьянскую жизнь Некрасов знал прекрасно: быт, несчастья, радости, изматывающая работа, короткий отдых, редкие праздники описаны в поэме. Большую часть своего стихотворения «Мороз, Красный нос» Некрасов отдал русской женщине. Ему примерно в эти годы вторил Тютчев, описывая в коротком стихотворении, как мелькнут и исчезнут навсегда лучшие годы русской женщины под серым небом в безымянном краю.

Однако Н. Некрасов увидел в ней огромные скрытые возможности, которые с любовью описал: величавость и гордость, трудолюбие и верность, жертвенность ради счастья и здоровья близких и сопротивление всем обстоятельствам до конца сил.

Кульминация поэмы - ее часть, в которой погибает Дарья. А главная идея - внутренняя и внешняя красота героини. Возвышенная песнь простой крестьянской женщине исполнена Н.А. Некрасовым безупречно.